--PAGE_BREAK--Каждый из этих детёй наделен от рождения драгоценными свойствами, нужными для гармоничного физического и душевного роста: безотчетным чувством радости бытия, жадным любопытством и неуемной энергией, простодушием, доброжелательностью, потребностью любить и действовать.
«… В юности, — писал Платонов, — всегда заложена возможность благородного величия грядущей жизни: лишь бы человеческой общество не изуродовало, не исказило, не уничтожило этот дар природы, наследуемый каждым младенцем».
Впрочем, не только особенным интересом к детству и юности как решающим моментам человеческой жизни, предпочтительным изображением молодого героя или откровенной поучительностью, но и по самому существу своего таланта, стремящегося охватить мир целиком, как бы единым, непредубежденным и всепроницающим взглядом, близок Платонов юным. Недаром уже первые книги его и «Сокровенный человек» (1928) в издательстве «Молодая гвардия», а последние прижизненные сборники «Солдатское сердце» (1946), «Волшебное кольцо» (1950) и др. печатались в издательстве «Детская литература».
Немногим, казалось бы, отличаются обстоятельства жизни двух маленьких бедолаг — Саши и Прошки Двановых, живущих в нищей крестьянской семье. Только и разницы, что Саша — сирота, в Прошкином доме приемыш. Но этого достаточно, чтобы мало-помалу сформировались характеры, в главном диаметрально противоположные: бескорыстный, честный, безоглядно добрый и открытый всем людям Саша и хитрый, хищный, себе на уме, изворотливый Прошка
Конечно, дело не в том, что Саша сирота, а в том, что с помощыо добрых людей — Прошкиной матери, но более всего Заxаpa Павловича — Саша преодолевает свое биографическое сиротство, и сиротство социальное. «Страной бывших сирот» назвал Советскую Россию Платонов в 30-с годы. Будто о Саше Дванове, самостоятельном, сызмала познавшем истинную цену хлеба и людской доброты, сказал, оглядываясь назад из сороковых годов, Михаил Пришвин в повести-сказке «Корабельная чаща»: «Время народного сиротства нашего кончилось, и новый человек выходит в историю с чувством беззаветной любви к матери своей — родной земле — не полным сознанием своего культурного мирового достоинства».
Платонову пришвинская мысль органически близка. Мать — Родина — Отец — Отечество — семья — дом — природа — пространство — земля — таков еще один ряд характерных для платоновской прозы опорных понятии. «Мать… — самая близкая родственница всех людей», — читаем в одной из статей писателя. Какие удивительно пронзительные образы матери запечатлены на страницах его книг: Вера и Гюльчатай («Джан»), Люба Иванова («Возвращение»), безымянная древняя старуха в «Родине электричества»… Кажется, в них воплощены все ипостаси материнства, заключающего в себе и любовь, и самоотверженность, и силу, и мудрость, и прощение.
История становления человека как одухотворенной личности — главная тема рассказов А. Платонова, героями которых являются дети. Анализируя рассказ «Никита», где герой этого рассказа, крестьянский мальчик Никита, тяжело и трудно преодолевая возрастной эгоцентризм, раскрывается со стороны своей доброты, формируется как «Добрый кит» (под таким заглавием рассказ был напечатан в журнале «Мурзилка»).
Изображению сложного процесса перехода отельного человека к жизни «со всеми и для всех» посвящён рассказ А. Платонова «Еще мама». Герой этого рассказа малолетний Артем через образ матери познает и осмысливает весь мир, приобщается к великому содружеству людей своей родины.
В рассказах «Железная старуха» и «Цветок на земле» тот же герой — маленький человек, но уже под другим именем — Егора, Афони, в процессе познания мира впервые сталкивается с добром и злом, определяет для себя главные жизненные задачи и цели — окончательно победить самое большое зло — смерть («Железная старуха»), открыть тайну самого большого блага — жизни вечной («Цветок на земле»).
Путь к подвигу во имя жизни на земле, нравственные истоки и корни его проявлены в прекрасном рассказе «На заре туманной юности», который о свидетельствует о единстве проблематики и детализации в творчестве писателя военных и довоенных лет.
О связях творчества. А. Платонова с фольклором писали и фольклористы, и этнографы,[12] не акцентируя внимания на том, что мысль рассказчика направлена, прежде всего, на раскрытие нравственной стороны поступков героев сказки. Связь творчества А. Платонова с фольклором значительно глубже и органичнее. В целом ряде рассказов («Никита», «Еще мама», «Уля», «Фро»). А. Платонов обращается к композиционной схеме волшебной сказки, описанной в классическом труда В. Я. Проппа.[13] А. Платонов пишет не сказки, а рассказы, но в их основе лежат архаические жанровые структуры. В этом жанровое своеобразие многих рассказов А. Платонова, что объясняется не только устойчивостью жанровых форм, но и особенностями художественного мышления писателя, сосредоточенного на анализе и изображении первопричин и первооснов человеческого бытия.
Обычно такие стилистические средства создания художественной выразительности, как метафора, метонимия, олицетворение рассматриваются в качестве элементов поэтики. Применительно к целому ряду произведений А. Платонова («Никита», «Железная старуха», «Еще мама», «На заре туманной юности») говорить об обычном использовании этих приёмов в качестве стилистических приемов нельзя. Необычность их использования А. Платоновым состоит в том, что в рассказах, героями которых являются дети, они стали естественной и органичной формой восприятия мира. Речь должна идти не о метафоре, а метафоризации, не о метонимии, а метонимизации, не об олицетворении, а об олицетворяющей апперцепции и ее разновидностях. Особенно наглядно эта «стилистика» выступает в рассказе «Никита». Способ познания и восприятия мира через тот или иной эмоционально окрашенный и этически значимый образ-понятие является для героев произведений А. Платонова почти нормой.
Так, герой рассказа «Еще мама» «прокладывает» себе путь в большой мир людей своей родины, вооруженный одним единственным «орудием» — образом-понятием родной матери. Герой, метафорически и метонимически примеряя его ко всем непознанным существам, вещам и явлениям окружающего мира, посредством этого образа расширяет свой внутренний мир. Так изображает А. Платонов первую встречу человека с родиной, сложный и трудный путь самопознания и социализации человека.
Эти же приемы метафоризации и метонимизации претворены в рассказе «На заре туманной юности», героиня которого девочка-сирота Оля через образ родного любящего отца осмысливает и представляет себе людей.
2. Духовность как основа личности Андрей Платонов принадлежит к тем избранным художникам слова, произведения которых безошибочно узнаются по немногим наугад прочитанным фразам. У Платонова — свои слова, лишь ему присущая манера соединять их, своя неповторимая интонация, выражающая мировидение писателя, его отношение к человеку.
В неторопливой и негромкой музыке платоновского слога слиты усталость большого труда, тепло сердечного участия к простому человеку, мудрость понимания единства всего сущего на земле, мужество говорить правду, даже если она груба и страшна. Временами писатель, кажется, прикасается к волоску границы, разделяющей реализм и натурализм. Но от сбоя в натуралистическое верхоглядство его надежно охраняет наивная, почти детская целомудренность и непосредственность писательского зрения.
Хотя попытки проникнуть за видимую оболочку явлений, осмыслить их философски, открыть внутренние связи причин и следствии в жизни отдельных людей и общества в целом, вытекающие из самой сути писательского дарования Платонова, и побуждают его к рассуждениям и обобщающим выводам, он последовательно избегает дидактической, высокопарной риторики. Простоте, жизненной естественности прозы Платонов учился у Пушкина и Толстого, как учился он живой русской речи у людей молчаливых, не признающих самоценного краснобайства, для которых слово — такая же непраздная необходимость, как хлеб, работа, дети.
В прекрасном и яростном мире (Машинист Мальцев), впервые напечатан под названием «Александр Мальцев» в сокращенном виде в журнале «30 дней», 1941, № 2, затем также в сокращенном виде под названием «Воображаемый свет» в журнале «Дружные ребята», 1941, № 3.
История знаменитого машиниста, обладавшего великим талантом вождения, отделенного от остальных, не столь совершенных людей одинокой гордыней своего таланта, становится для Платонова поводом для размышлений над судьбой исключительных личностей, над превратностями судеб, переворачиваемых внезапно катастрофой, и о единственном залоге спасения — человеческой ответственности и солидарности. Ответственности не только за судьбы значительных личностей, но и за те пути, по которым поведут они «локомотив истории». Мотиву «роковых сил, случайно и равнодушно уничтожающих человека», «враждебных для человеческой жизни гибельных обстоятельств», «внезапных и враждебных сил нашего прекрасного и яростного мира» противопоставляется мотив человечности и человеческого достоинства.
«Неодушевленный враг», Впервые опубликован с подзаголовком «Философское раздумье о советском солдате и солдате-фашисте» в еженедельнике «Литературная Россия», 1965, 7 мая, № 15. Авторская датировка— Действующая армия, 1943.
Среди многочисленных платоновских рассказов о воине (сб. «Под небесами родины», «Одухотворенные люди», «Бессмертный подвиг моряков», «Рассказ о родине», «Броня») он занимает особое место. В нем выражена платоновская философия народной, праведной войны, когда против врага. ощущаемого как инородное, чуждое природе и людям существо, восстает все—и это восстание справедливо своей глубокой и естественной закономерностью. Сказочное противостояние «живого» и «мертвого» предстает в платоновском философском рассказе в виде спора-поединка двух солдат— русского и немецкого, за каждым из которых — определенная идеологическая, нравственная и философская позиция.
Платоновская идея выражается просто: «Рождается ребенок лишь однажды, но оберегать его от врага и от смерти нужно постоянно. Поэтому в нашем народе понятие матери и воина родственны: воин несет службу матери, храня ее ребенка от гибели. И сам ребенок, вырастая сбереженным, превращается затем в воина».
В рассказе «Неодушевленный враг», построенном на противопоставлении одухотворенного человека «неодушевленному врагу», писатель проводит мысль о том, что понимание истинного смысла жизни определяет саму жизнь, что правильная «идея жизни» укрепляет жизнь отдельного человека, помогая ему одолеть смерть в единоборстве с конкретным врагом, фашистом. В поэтическом мире А. Платонова одухотворенность как состояние человеческой души определяется степенью привязанности человека к другим людям: товарищам и соратникам по борьбе, отцу, матери, жене, невесте, родному очагу, «дереву родины».
Мера привязанности человека к жизни выступает мерой личной ответственности каждого человека за саму жизнь. Равнодушие, понимаемое как отсутствие привязанности и любви к людям, указывает на неодушевленность человека жизнью, на его бездуховность. Как высочайший миг торжества жизни над смертью, как высшее проявление чистой духовной силы в человеке описан в рассказе «Одухотворенные люди» героический подвиг самопожертвования людей во имя всеобщей будущей жизни всех людей родины.
Подобная ценностная ориентация героев А. Платонова определяет героический пафос большинства произведений писателя военных лет. В этих рассказах писатель изображает жизнь с учетом тонких взаимозависимостей и связей, объединяющих людей в одно целое, — народ. Поэтому тыл и фронт для писателя одно неделимое целое, более того, фронт — это непосредственное поле сражения за то духовное, сокровенное и нежное, что скрыто глубоко в тылу, как самое дорогое и драгоценное.
Писатель показывает, что это внутреннее, глубинное и является главной определяющей причиной, обусловливающей героическое поведение людей на войне. Тыл — это все духовное и материальное многообразие Родины, раскрывающееся для каждого отдельного человека во всей неповторимости образа родного дома и близких, родных людей. В повествовательной манере военных рассказов А. Платонова преобладает оптимистическое звучание, так как писатель сосредоточен не на ужасы войны, а прежде всего – на созидательной работе, казалось бы, слабых сил любви, нравственной чистоты, одолевающих зло жизни и войны. Защищая Родину-мать, герои А. Платонова защищают те идеалы и принципы, на которых основывается жизнь в их отечестве.
Это очевидно в рассказе «Полотняная рубаха». Анализ образа Ивана Фирсовича Силина показывает, что герои А. Платонова взрослые, как и герои-дети «закоренелые сенсуалисты», воспринимающие мир через образы-символы близких и родных людей. Магический предмет — полотняная рубаха матери, бережно хранимая сыном, — помогает герою бороться и побеждать в грозной войне.
Таким же особым сенсуализмом пронизано мироощущение героев рассказа «Одухотворённые люди». В этом реквиеме морякам-черноморцам «сцепление мыслей» подчинено изображению эмоционально-симпатических связей, объединяющих людей на фронте и в тылу в одно неделимое, а потому и непобедимое, целое.
Уже в раннем творчестве писателя чётко вырисовываются два типа героя: с одной стороны, это тип эмоционально богатой и щедрой индивидуальности, а с другой — сухой и равнодушный к окружающим индивидуалист.
Расчет на «алгебраический разум» предопределил жизненное поражение героя повести «Епифанские шлюзы» английского инженера Бертрана Перри. Саша Дванов и Прокофий Дванов («Чевенгур»), Назар Чагатаев и Hyp-Мухаммед («Джан»), Оля и Лиза («На заре туманной юности») — образы этих героев полярно разведены и противопоставлены в произведениях А. Платонова именно как образы людей одухотворённых и людей равнодушных, индивидуальностей и индивидуалистов.
Этим противопоставлением определяется основной конфликт и динамика развития действия во многих произведениях писателя. Это противопоставление сохраняется и в рассказах военных лет, но в них одухотворенные люди противопоставлены «неодушевленному врагу».
В то же время, как об этом свидетельствует рассказ «Полотняная рубаха», писатель выделял и третий тип героя — высокосознательную личность, сочетающую в себе горячее сердце и умную голову — таков образ Демьяна Карусельникова.
Анализ таких рассказов А. Платонова, как «Третий сын», «Июльская гроза», «Возвращение'' доказывает, что для писателя, человек есть мера всех вещей.
Обращаясь к изображению взаимоотношений родителей и детей, писатель исходит из представления о матери как о хранительнице и дарительнице жизни, поэтому через отношение к матери героев-сыновей обнаруживается гуманистическое содержание их души (»Третий сын").
В таком же качестве «индикаторов человечности» в человеке выступают в некоторых рассказах и дети. В творчестве А. Платонова дети выступают в двух ролях. В одних рассказах они являются непосредственным предметом изображения под углом зрения формирования человека как личности. В других — они выступают в качестве особых «аксиологических предметов», так как писатель в детях видит естественную форму воплощения будущей жизни, связывает с ними представление о самых главных ценностях жизни, поэтому через отношение к детям (так же, как и через отношение к матери) герои рассказов «Июльская гроза» и «Возвращение» раскрываются со стороны человечности. Именно по отношению к детям противопоставлены в этих рассказах образы отцов.
продолжение
--PAGE_BREAK--