Оглавление:
1 Общие определения понятий «культураречи» и ”эффективность общения”.
2 Нормативный компонент культуры речи.
3 Коммуникативный компонент культуры речи
4 Этический компонент культуры речи.1 Общиеопределения понятий «культура речи» и ”эффективность общения”.
В основу теории культуры речи как особойлингвистической дисциплины предлагается положить следующее определение этойдисциплины. Культура речи — это такой набор и такая организация языковыхсредств, которые в определенной ситуации общения при соблюдении современныхязыковых норм и этики общения позволяют обеспечить наибольший эффект вдостижении поставленных коммуникативных задач.
Попытаемся доказатьнеобходимость каждого из составляющих этого определения. Всего их пять, в томчисле три компонента культуры речи: 1) нормативный; 2) коммуникативный; 3)этический; а также: 4) выбор и организация языковых средств как необходимоеусловие достижения нормативности, этичности и хороших коммуникативных свойствречи; 5) эффективность общения как конечная цель культуры речи. Начнем споследних составляющих.
Культураречи начинается там, где язык предоставляет возможность выбора и разнойорганизации своих средств для наилучшего достижения поставленных целей общения.Выбор и организация языковых средств осуществляются на разных уровнях языковойсистемы для всех компонентов культуры речи. Вопрос о норме возникает тогда,когда есть два и более претендента на нее: нормативное километр илиненормативное килóметр, нормативноедоговор или менее нормативное дóговор ит.п.
Этическийкомпонент, с одной стороны, регулирует в разных ситуациях общения выбор между,например, такими ритуальными способами выражения прощания, как До свидания,Всего хорошего, Ну, привет итп., и, с другойстороны, запрещает бранные слова для выражения, например, эмоций. Длядостижения коммуникативного совершенства текста одинаково важны и выбор, иорганизация языковых средств как в рамках предложения, так и в рамках текста.Выражающие одну мысль предложения-высказывания типа Начнутся дожди — пойдутгрибки и При условии повышенной влажности можно ожидать активного ростагрибов реализуются в текстах разной функциональной разновидности.
Вполне понятно, что системныефонетические, лексические и грамматические описания литературного языка вообщеи современного русского литературного языка в частности также фиксируют литературнуюнорму, но в отличие от исследований по культуре речи в них фиксируются и тенормы, — а их большое множество, — которые не связаны с выбором. Из этого неследует, что описания языковой системы не дают сведений о вариантах, стоящихна границе или за границей литературного языка. Необходимо ясно представлять,что культура речи как научная дисциплина невозможна без опоры на нормативныесловари и грамматики. Но, с другой стороны, из этого не следует и то, чтокультура речи — это не самостоятельная дисциплина, а «выжимка» изсистемных нормативных описаний языка. Во-первых, именно культура речи ведаеткодификацией нормы, и поэтому связь нормативных системных описаний языка икультуры речи в ее нормативном компоненте двусторонняя. А во-вторых, и этоглавное, ни одно системное описание языка не ставит своей целью определитьспособы достижения максимальной эффективности общения.
Эффективностьобщения — это тот «конечный продукт», создание которого должнаоблегчить теория культуры речи при ее практическом применении. Подэффективностью общения мы понимаем оптимальный способ достижения поставленныхкоммуникативных целей. Коммуникативные цели общения теснейшим образом связаныс основными функциями языка. Хорошо известна система функций языка,разработанная P.O. Якобсоном. Выделяются референтная, эмотивная,магическая, фактическая, металингвистическая (оценка языковых средств),поэтическая функции. Уже этот простой перечень функций показывает, что цельобщения — явление сложное и многоаспектное.
Особо должна быть выделена эстетическая функцияязыка, реализуемая в языке художественной литературы. Язык художественнойлитературы нецелесообразно делать объектом культуры речи, поскольку это областьискусства со своими специфическими законами, которые резко отличаются отзаконов реализации других функций языка и которые поэтому изучает особаялингвистическая дисциплина. Разные цели общения можно рассматривать какнекоторую конкретизацию функций языка. Такая конкретизация для пониманиякультуры владения языком является необходимой, поскольку для достижения разныхцелей языковые средства и их реализация могут быть весьма различны. Так, цельустановления контакта между говорящими предполагает, прежде всего, сам фактобщения, и для ее достижения не очень важно, например, такое необходимое длянаучного текста качество, как непротиворечивость формулировок.
За эффективность общения отвечает в первую очередькоммуникативный компонент культуры речи, но это не означает, что нормативныйи этический компоненты незначимы для эффективности общения. Нарушениенормативности может привести просто к непониманию, если, например, вместонормативного общеизвестного употребляется какое-нибудь малоизвестное диалектноеили жаргонное слово, но чаще в этом случае эффективность снижается по иной,скорее прагматико-психологической, чем собственно лингвистической, причине:ненормативное употребление выдает недостаточную образованность говорящего ипобуждает слушающего соответственнымобразом относиться к сказанному. Яркий пример тому: авторитет многих депутатовроссийского парламента серьезно пострадал именно от того, что эти депутатыобнаружили слабое владение нормами современного русского литературного языка.Аналогичным образом сказывается на эффективности коммуникации и нарушениеэтических норм общения: неэтичное обращение к собеседнику, употребление такназываемой нецензурной лексики и пр. может вообще прервать общение по причине,которая в быту формулируется так: «С этим хамом я вообще не хочуговорить».
Было бы неверным думать, что развиваемые здесьосновы теории культуры речи создаются на пустом месте. Все три названных компонентакультуры речи так или иначе исследовались, но эти исследования, как ужеотмечалось, осуществлялись порознь и для разных целей. Этический компоненткультуры речи исследовался в другой области лингвистики — в описании языка дляцелей его преподавания как неродного. И это понятно, поскольку этика общения,этические запреты в разных языках различны и не могут автоматическипереноситься с одного языка на другой. В русском языке, например, намного шире,чем и западноевропейских языках, распространено обращение на «вы».
Что же касается коммуникативногоаспекта культуры речи, то вообще русские традиционные представления на этотсчет находились вне лингвистики. Этот аспект общения, как говорилось,рассматривался и в риторике. Хорошо известно, что риторика — одно из завоеванийантичной цивилизации. Античные риторики определялись обычно как вид искусствасо строго определенной целью — искусства убеждать. Главными частями античныхриторик были: нахождение предмета, расположение материала, его словесноевыражение.
Еслиоставаться на восходящем к античной культуре понимании риторики как ораторскогоискусства убеждать или более позднего понимания риторики как искусства нетолько устной, но и письменной речи с разной целевой направленностью, то длятеории культуры речи, ориентированной на среднего носителя языка, такиериторики не могут автоматически войти в качестве необходимого компонента вкультуру речи как научную дисциплину. Было бы нереальным ставить целью научитьвсех искусству слова, такое искусство — удел немногих. Но, с другой стороны, нетсомнения в том, что достижения риторических исследований для культуры речиполезны. В частности, хорошая теория культуры речи должна не только даватьоснову для стандартных рекомендаций по культуре речи, но и показывать, пусть ине для всех реализуемые, пути к овладению языком как искусством. Следует,впрочем, отметить и другое: нередко в последнее время риторику понимают какнечто такое, чем в принципе могут владеть все, и тогда в терминологическомплане понятия «риторический» или «коммуникативный компоненткультуры речи» мало чем отличаются друг от друга. Мы предпочитаем термин«коммуникативный компонент культуры речи» только потому, что нехотим «компрометировать» античное понимание риторики как искусства.
Задачасоздания культуры речи как особой лингвистической дисциплины требуетобъединить все три компонента культуры речи в единой, цельной теоретическойконцепции. Один из мотивов такого объединения уже назван: все три компонентаработают на достижение одной цели — эффективности общения. Есть и другой мотив.О каком бы компоненте культуры речи ни говорилось, всегда имеется в виду норма,т.е. выбор и узаконение одного или болеевариантов в качестве нормативного. Поэтому, несомненно, правильным было быназывать компоненты культуры речи не просто этическим и коммуникативным, акомпонентами этической и коммуникативной нормы. И если мы этого не делаем, тотолько потому, что тогда нелепо бы звучало название «нормативнаянорма». Исходя из сказанного, культуру речи можно определить как дисциплину,изучающую литературную норму и кодифицирующую эту норму, что по отношению кнормативному компоненту практически всегда и делалось. Именно нормативностьзаставляет относиться к культуре речи как к единой дисциплине, а не простомуконгломерату разных дисциплин.
Как представляется, одним из наиболее слабых мест исследований покультуре речи является отсутствие специальной методики таких исследований, что,кстати сказать, мешает многим культуру речи считать научной дисциплиной.Пожалуй, можно назвать единственное исследование по культуре речи, в котором наоснове строгих статистических методов определена частотность вариантов разныхуровней языковой системы. В других случаях один из вариантов кодифицируетсякак единственный или предпочтительный либо на основе и искового чутьяисследователя, либо на основе мнения авторитетных носителей языка (ученые,деятели культуры).
Таким образом, если культура речи хочет существовать как особаялингвистическая дисциплина, необходима единая полная непротиворечивая теорияэтой дисциплины со своей достаточно строгой методикой. Рассмотрим несколькоподробнее в плане создания такой теории компоненты культуры речи.
2 Нормативныйкомпонент культуры речи.
С.И. Ожеговдал следующее определение языковой нормы: «Норма — это совокупность наиболеепригодных для обслуживания обществасредств языка, складывающихся как результат отбора языковых элементов из числа сосуществующих, наличествующих,образуемых вновь или извлекаемых из пассивного запаса прошлого в процессесоциальной, в широком смысле, оценки этих элементов».
Попытаемся представитьконцепцию нормы на основе трех следующих оппозиций: 1)консерватизм/динамичность; 2) безвариантность/вариантность; 3) всеобщность/локальность.
Идеальнойможно считать норму с левыми членами оппозиции: консервативную, безвариантнуюи всеобщую. Консерватизм нормы обеспечивает «связь времен»; безвариантность и всеобщность полностью отвечают статусулитературного языка как многофункционального языка всей нации. Однако норма сназванными параметрами является идеальной не только в значении 'очень хорошая',но и в значении 'труднодостижимая' или 'совсем недостижимая' в реальнойязыковой действительности. Рассмотрим подробнее названные оппозиции.
Оппозиции1 и 2 находятся в тесном взаимодействии друг с другом. Язык постоянноразвивается, и поэтому сохранить нормы неизменными просто невозможно. Хорошоизвестно по работе В.И. Чернышева и фундаментальным исследованиям, сколь существенноизменились нормы современного русского языка от А.С. Пушкина до наших дней.Богатый опыт исследования динамики нормы показывает, что для большинства нормсуществует три основных этапа:
а) старая норма активносопротивляется проникновению новой нормы в литературный язык; новая норма вэтом случае вообще не норма, она не кодифицируется и, следовательно, недопускается в литературный язык; например, старый орфоэпический словарь непризнавал нормативным ударение дóговор,кодифицировался только договóр;
б) новая норма получает такое распространение,что не признать за ней статуса нормативной невозможно; если бы оставить ее запределами литературного языка, то круг носителей литературного языка оказалсябы слишком узким; за пределами этого круга оказались бы носители языка с весьмавысоким общим образовательным уровнем, и литературный язык просто перестал быбыть языком нации; поэтому в этот период возникает вариантность нормы: обычнона первом этапе этого периода старая норма признается основной, а новая — допустимой. На последующих этапах возможно равноправие вариантов норм; в новоморфоэпическом словаре уже допускается дóговор;в) старая норма окончательно уходит из речевой практики.
Необходимость ввести в концепцию нормы оппозицию 3 диктуетсяследующими фактами. Во-первых, существует профессиональная локализациякакого-либо употребления языкового средства: в речи многих специалистов, в томчисле и людей с высокой общей и языковой культурой, обычны отличные отобщепринятых особенности — компáс уморяков, белок «оригинал чертежа на ватмане' у проектировщиков, причесатьфонд 'расставить аккуратно книги в библиотеке' у библиотекарей и мн. др.
Во-вторых, существуеттерриториальная локализация. В обиходной разговорной речи носителей вполне литературногоязыка нередко употребляются местные, часто имеющие диалектное происхождение, номинации.Так, Т.И. Ерофеева установила, что наряду с общепринятым наименованием хлебапрямоугольной формы буханка в речи жителей Москвы и Санкт-Петербургаактивно используется номинация кирпичик, а в речи пермских и челябинскихинформантов все формы хлеба, в том числе и прямоугольной, именуются словом булка,тогда как у москвичей и др. это слово обозначает только особый тип белогохлеба.
И профессиональная, и территориальная специфика, вероятно, имеетправо на существование в речи носителей литературного языка. Но при одномнепременном условии: носитель языка должен знать общелитературный эквивалент.Если же носитель языка за пределами своей профессии или территории используетспецифические средства, то он ставит себя как бы на периферию носителей литературногоязыка.
Особенно остро стоит вопрос об оценке иностранных заимствований в русском языке.Этот вопрос обычно имеет политико-идеологическую окраску. С одной стороны,вполне разумное требование сохранить русскую национальную самобытность ведет ккрайне ненаучному призыву искоренить уже имеющуюся „иностранщину“ врусском языке и не допускать новой. С другой стороны, также вполне разумноетребование не отгораживаться от мировой цивилизации ведет к крайне неоднородному потоку иностранных лексических заимствоний, который резко возрос и потерял управляемость в80-90-е годы.3 Коммуникативныйкомпоненткультуры речи
Коммуникативныйкомпонент культуры речи несет основную нагрузку в наиболее эффективномдостижении поставленных целей общения. Г.О. Винокур еще в 1929 г. писал:»Для каждой цели свои средства, таков должен быть лозунг лингвистическикультурного общества". Однако в русской лингвистике XX в. этому важнейшемукомпоненту культуры речи, как уже говорилось, не уделялось должного внимания.
Одна из первых попыток лингвистического теоретического осмыслениякоммуникативного компонента принадлежит чешским лингвистам. В тезисахПражского лингвистического кружка утверждается следующее: «Под культуройязыка понимается четко выраженная тенденция к развитию в литературном языкекачеств, требуемых его специальными функциями» А. Едличкаобосновывает необходимость выделения трех типов норм: формационных,коммуникативных и стилистических. Формационная норма — это то, что у насназвано нормативным компонентом, стилистическая норма понимается А. Едличкой в целом традиционно. Коммуникативная нормаопределяется так: «Для коммуникативной нормы… определяющим являетсяотношение к процессу коммуникации. Она манифестируется не только языковымиэлементами, но и компонентами неязыковыми. Она обусловлена ситуативнымифакторами и обстоятельствами. Ее отношение к формационной норме определяетсятем, что одним из проявлений коммуникативной нормы служит способ дистрибуцииязыковых формаций в ситуативно-коммуникативных сферах. В отличие от литературныхформационных норм коммуникативные нормы не являются кодифицированными».Большую роль коммуникативного, компонента в процессе общения подчеркнул К. Гаузенблас. «Нет ничего парадоксального в том, — писалон, — что один способен говорить на ту же самую тему нелитературным языком ивыглядеть более культурным, чем иной говорящий на литературном языке»Однако, как справедливо подчеркивает А. Едличка, вчешской, да и в мировой лингвистике «изучение коммуникативных норм покаеще остается на уровне прежде всего общетеоретическом; его результатом как рази является формирование понятия коммуникативной нормы как самостоятельного типанорм». На очереди, следовательно, стоит детальное всестороннеетеоретическое исследование этого, будем считать, окончательно утвердившегосяпонятия и создание на его основе практических рекомендаций.
Поиск ведется в разных направлениях. Одно из них связано свозрождением риторики и желанием сделать ее частью лингвистики, другое — сразвитием идей функциональной стилистики. И.П. Кожина дает следующуюхарактеристику этого направления:
'Многочисленные исследования по функциональной стилистикепоследних десятилетий с убедительностью показывают, что одним из центральных еепонятий является понятие стилистико-речевой системности (выражения спецификитой или иной речевой разновидности отдельного целого произведения) Под речевойсистемностью функционального стиля (или другой, более частной речевой разновидности)понимается взаимосвязь на текстовой плоскости разноуровневыхединиц (включая текстовые) и их значений, обусловленная экстралингвистическойосновой соответствующей речевой разновидности и выполнением общегокоммуникативного задания (цели), взаимосвязь, создающая и выражающая стилевуюспецифику данной группы текстов, по сравнению с другой, и обладающая общейстилевой чертой (или их комплексом)"
Заслуживает внимания разработанная саратовскими лингвистамиследующая методика описания функциональных стилей: определяются основные сферыиспользования функционального стиля, основная функция и та «доминанта,вокруг которой происходит системная организация всех основных параметров стиля,его специфических и наиболее вероятных свойств». Так, в отношении деловогостиля утверждается: «Основная сфера использования — регулирование правовыхотношений, т.е. сфера официально-деловой документации… Основная функция — сообщение. Доминанта — точность, не допускающая инотолкований”.Научный стиль охарактеризован так: „Сфера использования — наука, техника,обучение. Основная функция — сообщение, фиксация результатов познания мира.Доминанта — понятийная точность“. Публицистический стиль определен так:»Сфера использования — средства массовой информации, митинги, собрания,то есть вся общественно-политическая сфера деятельности человека. Основнаяфункция — информативно-воздействующая". От такихисследований до коммуникативого компонента культурыречи один шаг: необходимо определить, какая структура текста являетсяоптимальной для решения поставленных задач общения.
Попытку ответить на этот вопрос предпринял Б.Н. Головин. В своемучебном пособии для вузов он вообще предложил понимать Культуру речи каккультуру коммуникации, включая в это широкое понятие и нормативность. Культураречи определяется им по набору ее коммуникативных качеств. Эти качествавыявляются на основе соотношения речи с некоторыми, как выражается Б.Н.Головин, неречевыми структурами. К неречевым структурам отнесен сам язык какустройство, порождающее речь, а также мышление, сознание, действительность,человек — адресат речи, условия общения. Учет этих неречевых структуропределяет следующие качества хорошей речи: правильность, чистота, точность,логичность, выразительность, образность, доступность, действенность иуместность.
Коммуникативный компонент культуры речи включает три основныесоставляющие: 1) определение цели коммуникации; 2) определение прагматическихусловий коммуникативного акта; 3) диктуемые целью и прагматикой основы выбораи организации языковых средств, формирующих соответствующие тексты в их письменнойили устной реализации.
Чтобы ввести понятие цели в исследование коммуникативногокомпонента, необходимо прежде всего четко разграничить те цели, которыеопределяют выбор и организацию языковых средств, от тех целей, которые в этомпроцессе не участвуют или участвуют лишь косвенным образом. Примеры такогоразграничения очевидны. Так, если ставится цель создания научного текста, тоэто обусловливает выбор научного функционального стиля. Если же ставится цельне просто создания научного текста, а диссертации на соискание ученой степени,то эта добавочная цель уже не имеет прямого отношения к коммуникативномукомпоненту. Самое большое, что может потребовать такая цель, — это чистоформальное соблюдение требований к тексту, представленному на соискание ученойстепени.
Системакоммуникативных целей представляется следующей. Различаются пропозициональные(1) и модальные (2) цели. Пропозициональные цели определяют фактическоесодержание текста, модальные цели — это коммуникативная установка текста типа:информация, убеждение, побуждение и т.п… Противопоставление пропозициональногои модального смыслов, восходящее к концепции Ш. Балли,было разработано по отношению к смыслу предложения-высказывания. Ничто, однако,на наш взгляд, не мешает распространить это противопоставление на текст.Разумеется, высказывания, составляющие определенный текст, могут иметьразличную модальность, но всегда можно при этом установить общую модальнуюнаправленность текста. К числу пропозициональных относятся следующие цели:
Насамом высоком уровне общения выделяются функциональные цели, определяющие выборсоответствующей функциональной разновидности языка. Функциональныеразновидности языка — это совокупность текстов, служащих целям научной,публицистической и другой коммуникации. Существуют разные типологиифункциональных средств языка. На первом, высшем, уровне классификациивыделяются три функциональные разновидности: разговорная речь, языкхудожественной литературы и функциональные стили. На втором уровнеклассификации функциональные стили подразделяются на официально-деловой,научный и публицистический. Каждая из функциональных разновидностей имеет своизадачи общения, которые определяют ее «языковой облик». Ужеговорилось о разговорной речи как спонтанном неофициальном общении снепосредственным участием говорящих и о языке художественной литературы,отличительной чертой которого является эстетическая функция.
Дляхорошего владения функциональными стилями необходима культура мышления, а вомногих случаях и культура убеждения. Достичь такой культуры, особой для каждойфункциональной разновидности, только на языковой основе нельзя, хотя язык ииграет здесь далеко не последнюю роль. Именно отсутствие культуры мышленияприводит к тому, что в общественно-политических текстах появляется многоречевых ярлыков, главная цель которых — «заклеймить» оппонента.Яркий пример тому — возникшее в последнее время противопоставление слов патриоти демократ. Для тех, кто называет себя патриотом, слово демократпочти бранное. Между тем ни один словарь не толкует эти слова как антонимы. Исовершенно непонятно, почему демократы не могут быть патриотами. Вероятно,факты подобного рода должны быть отнесены к такой широкой области,противостоящей истинной культуре общения, как демагогия, все большепривлекающая внимание лингвистов. Не менее яркий пример отсутствия культурымышления — это тексты без ясно осознанных целей, задача таких текстов одна — покрасоваться перед аудиторией, особенно если эта аудитория телевизионная.
Каждая функциональная разновидность в зависимости от конкретныхцелей общения дифференцируется на совокупность таких текстов, которые взначительной мере условно можно отнести к таким функциональным жанрам, языковаяреализация которых сопровождается своими особенностями. В разговорной речивыделяются, например, монологи, диалоги, стереотипы. Если говорить о научномстиле, то, например, научный доклад и учебная лекция имеют свои языковыеособенности. Можно привести и другие примеры, но и без того вывод очевиден:создание типологии жанров — важная задача при разработке коммуникативногокомпонента культуры речи.
Существуют такие коммуникационные пространства, которые состоятиз текстов разных функциональных разновидностей. В плане исследования культурыречи давно уже выделяется такой объект, как язык средств массовой информации,где могут соседствовать официально-деловой стиль и публицистика; западнаялингвистика выделяет как особый объект язык для специальных целей. Выделениетаких объектов кажется вполне целесообразным, поскольку закладывает основу дляразработки рекомендаций по культуре речи специалистам, работающим в данныхобластях.
2. Пропозициональное содержание текста всегда представлено в одномиз модальных планов. Широкое признание получила типология модальных смыслов,разработанная в теории речевых актов, основы которой были сформулированы вшироко известных лекциях Дж. Остина «Слово какдействие». Согласно этой теории модальность высказывания может бытьвыражена особыми перформативными глаголами в первомлице настоящего времени, непосредственно осуществляющими модальный замысел(действие) говорящего: я информирую, я требую, я спрашиваю и т.д.Вероятно, по отношению к каждому тексту можно подобным же образом сформулироватьего модальную цель. Например, модальная цель научного доклада ипублицистической речи может быть одна — убедить в чем-либо. Основная модальнаяцель таких официально-деловых жанров, как кодекс законов и инструкция поиспользованию бытовой техники — предписание. Каждая модальная цель требуетсвоих языковых средств выражения. Эти средства, выступая в разныхфункциональных разновидностях и в их разных функциональных жанрах, могут иметькак общие, так и специфические характеристики.
Выбори организация языковых средств зависят не только от пропозициональных имодальных целей, но и от тех прагматических условий, в которых проходиткоммуникация. Суть прагматики заключена в емкой формуле: адресант — ситуация — адресат. Главным в прагматике общения является явная ориентация адресанта нате многие характеристики адресата, которые определяют языковые особенноститекста. Было бы неэффективно, например, просто использовать научный стиль вжанре лекции; необходимо по возможности точно представлять степень научнойподготовленности аудитории, степень знакомства ее с проблематикой лекции и др.Как кажется, одними из первых, кто осознал роль характеристик адресата, былисоздатели японской теории «языкового существования», знакомству скоторой русская лингвистика обязана Н.И. Конраду. Один из исследователей этойтеории, С.В. Неверов, справедливо пишет: «Отправнойпункт исследо-наний направления языковогосуществования — получатель массовой информации, исчисление его общей речевойнагрузки, анализ всех его речевых действий, оценка их правильности, учет всехтипов речевых произведений общества и поиск путей защиты. Это, как нам кажется,приводит к новому расширенному понятию культуры речи. Если в европейской и, вчастности, в советской традиции теория культуры речи воспринимается какпроблема соблюдения нормы литературного языка, как проблема владения стилемречевого произведения, т.е. изучается внутренняя сторона высказывания, тояпонские исследования в области языкового существования имеют в виду главнымобразом внешнюю сторону общения, с которым выступают индивиды — создатели и получа-юли высказываний». Приведем только некоторыерекомендации по технике говорения, которые не оставляют сомнения в важностипрагматики общения: «в процессе говорения следует постоянно анализироватьслушателя и его реакцию, стремясь повысить эффект коммуникации»,«избегать ставить себя в центр высказывания», «красноречие — необязательное условие успеха высказывания. Практика коммивояжеров показывает,что большего успеха добиваются менее красноречивые. Красноречие часто вызываетподозрительность слушающего».
К числу важнейших прагматических характеристик коммуникативногокомпонента культуры речи, если попытаться обобщить опыт исследований в этойобласти, следует отнести: 1) соответствие цели коммуникации адресанта иожиданий от коммуникации адресата; 2) точное понимание речевых характеристикадресанта и адресата в данной ситуации; 3) учет частных прагматическиххарактеристик адресанта и адресата.
1.Широкое развитие лингвопрагматических исследований, втом числе и в плане уже упомянутой теории речевых актов, позволило выявить рядфакторов, имеющих непосредственное отношение к коммуникативному компонентукультуры речи. Общение может быть эффективным только в том случае, если иллокуция соответствует перлокуции:адресант спрашивает — адресат может и хочет ответить; адресант информирует — адресат нуждается в информации и усваивает ее и т.п. Если же гармония иллокуции и перлокуцииразрушена, эффективность коммуникации может понизиться и дойти до нуля:«меня информируют, но мне эта информация не нужна, и я просто не будуслушать это».
2.Ситуация общения как важный прагматический фактор определяет выбор одной изтех присущих участнику коммуникации ролей, которую он должен исполнить в даннойситуации, например отец в общении со своим ребенком, руководительпроизводственного подразделения в общении с подчиненными, покупатель в общениис продавцом и т.д. Один из создателей теории речевых актов, Дж.Р.Серль, при классификации последних выделяет такойпараметр: «различия в статусе или положении говорящего и слушающего в тоймере, в какой это связано с иллокутивной силойвысказывания». Этот параметр поясняется следующим примером: «Еслигенерал просит рядового убраться в комнате, — это, конечно, команда или приказ.Если же рядовой просит генерала убраться в комнате, то это может быть советом,предложением или просьбой, но не приказом или командой». Не менее важноучитывать роли адресанта и адресата и при создании текста. Яркий негативныйпример в этом плане дает современная российская парламентская деятельность: впарламенте от депутата ждут деловых аргументированных выступлений, взамен же ихчасто звучат публицистические речи в наиболее одиозном митинговом исполнении.Всякое отклонение от ожидаемой в данной коммуникативной ситуации роли снижаетэффективность общения.
3.Частные прагматические характеристики участников коммуникации чрезвычайноразнообразны и многоаспектны. В этом убеждают работыпсихологов, посвященные проблемам эффективности общения. Большую популярность — и не только в научной среде — получили рекомендации по эффективности общения Д.Карнеги, основанные на учете тонких психологических особенностейадресата и адресанта.
Напомнимтолько некоторые. Вот правила, «соблюдение которых позволяет склонитьлюдей к вашей точке зрения»: 1) «единственный способ одержать верх вспоре — это уклониться от него»; 2) «проявляйте уважение к мнениювашего собеседника. Никогда не говорите человеку, что он не прав»; 3)«если вы не правы, признайте это быстро и решительно»; 4) «ссамого начала придерживайтесь дружелюбного тона»; 5) «заставьтесобеседника сразу же ответить вам «да»»; 6) «пусть польшую часть времени говорит ваш собеседник»; 7)«пусть ваш собеседник считает, что данная мысль принадлежит ему»; 8)«искренне старайтесь смотреть на вещи с точки зрения вашегособеседника»; 9) “относитесь сочувственно к мыслям и желаниям других»; 10)«взывайте к более благородным мотивам»; 11) «драматизируйте своиидеи, попинайте их эффектно»; 12) «бросайте вызов, задевайте заживое». А вот некоторые правила, «соблюдение которых позволяетвоздействовать на людей, не оскорбляя их и не вызывая у них чувстваобиды»: 1) «начинайте с похвалы и искреннего признания достоинствсобеседника»; 2) «указывайте на ошибки других не прямо, а косвенно»;
3) «сначалапоговорите о собственных ошибках, а затем уже критикуйте своегособеседника»; 4) «задавайте собеседнику вопросы вместо того, чтобыему что-то приказывать»; 5) «давайте людям возможность спасти свойпрестиж»; 6) «выражайте людям одобрение по поводу малейшей их удачи иотмечайте каждый их успех».
РаботыД. Карнеги не принадлежат к числу строго научных исследований, что, впрочем,нисколько не умаляет их достоинств. Автор как бы, предлагает читателю самому напримере известных исторических личностей и не очень известных людей искать путиреального осуществления правил. Возможны, однако, и научно обоснованныеязыковые рекомендации по применению правил Д. Карнеги.
Предпринимаются в этом плане и достаточнострогие собственно научные психологические разработки. Назовем только одну изних. В книге, рассчитанной для внутриведомственного пользования на телевидении,разрабатывается в целях эффективности телевизионного общения со зрителем методэкспериментальной аудитории, который определяется как «метод анализацелостной среды в системе массовой коммуникации, причем становление этой средыосуществляется