Введение.
У каждого крупного писателя есть свояглавная книга. Обычно к ней ведет петляющая дорога, которая протянулась черездесятилетия поисков. С Лондоном делообстояло по другому. Северные рассказы, которым он более всего обязан своей немеркнущей славой, созданный в самом начале творческого пути. Разумеется, ониявились наиболее творческим свершением писателя.
Когда появились рассказы о Клондайке,впечатление было такое, словно до Лондона об этом никто не писал. Лишь потомвспомнились Майн Рид, приключенческие романы, авантюрные истории, действие которых разворачивалось поблизостиот тех же мест, но в такой литературе Север остается лишь декорацией.Лондон впервые сделал эту особую странудостоянием искусства. Вскоре у него появилось очень много подражателей, однакоощущение полной новизны и необычностикартин, созданных Лондоном, не исчезло, не притупилось по сей день. И это неудивительно. Художественное открытие можно освоить, но повторить его нельзя:оно совершается однажды и остается в литературе навсегда, как не эксплуатируютего последователи.
Яобратилась к творчеству Джека Лондона, известного американского писателя,потому что произведения его, как мне кажется, полны жизненной правды. Онизахватывают читателя целиком не только интересным сюжетом, но и удивительнымихарактерами людей. Рассказы Джека Лондона глубоко реалистичны и в то же времяпонятны и доступны, в них нет сверхъестественного, но более всего меняпривлекло то что, этот писатель умеет показать не поразительные высоты, накоторые способен подняться человек. В борьбе с силами природы и социальнымиусловиями его герой проявляет бесстрашие, огромную волю, присутствие духа. Вотпоэтому я обратилась к этой теме. Проблемы, поднятые писателем более веканазад, современны, актуальны и сегодня. В своих книгах писатель рассказывает нетолько о суровых и сильных людях севера, но и восхищается их умением дружить,доверять друг другу. Не могут не привлекать герои Джека Лондона своими цельнымихарактерами, пафосом приключений, победой благородных и высоких чувств, которыеторжествуют у молодого Лондона. Его герои современны и сегодня, книги учатнесокрушимой физической и духовной силе. В жестокой борьбе с природой этисмелые люди проявляют высокие человеческие качества; они привлекают нас своейнеодолимой силой жизни, упорством достижении целей, бесстрашие перед миромлюбых опасностей, верностью в любви, бескорыстием и преданностью в дружбе.
1.Немного из жизни ДжекаЛондона.
Вянваре 1976-го исполнилось сто лет со дня рождения Джека Лондона. Он родился 12января 1976 года в Сан-Франциско, городеудачливых дельцов и потерпевших фиаско авантюристов, столице моряков, рудокопови железнодорожных рабочих Калифорнии. Мать его Фтора Уэлман была изпочетной семьи, отец – Генри Уильям Чэни в молодости был моряком, потом сталастрологом. Он бросил жену еще до рождения сына, и воспитывал мальчика отчим –Джон Лондон, человек простой, мягкого характера, неутомимый труженик инеудачник. Всем в доме заправляла мать – женщина энергичная, хорошообразованная, но неуравновешенная и непрактичная. В результате семья все времябедствовала, кочевала с места на места, дорого расплачиваясь за очередные«хозяйственные увлечения» Фторы. С детства ему пришлось добывать свой хлеб. Онразносил газеты, возил по субботам лед, и помогал хозяину кегельбана. Семьябедствовала и ему пришлось устроиться на работу в консервную фабрику, ненавидяэтот однообразный, выматывающий труд. А мир за горизонтом влек его к себе всенастойчивее.
Юность Лондона овеяна романтикойстранствий: на промысловом паруснике он плавал к берегам Чукотки, с отрядомобездоленных совершил марш протеста на Вашингтон и впервые познакомился срабочим движением, сыгравшим такую большую роль в его жизни и творчестве. Втоварных вагонах, в долгие часы ожидания попутного эшелона у насыпи, вночлежках – всюду люди говорили о социальном неравенстве, бесправии, нищете.Джек Лондон, скитаясь от океана до океана, успел повидать много горя, он всеглубже усваивал жестокие законы действительности.
А потом пришла пора Клондайка и «Золотой лихорадки».
ДжекЛондон прибыл туда в самом начале августа 1897 года. Золотоискатели,нахлынувшие на Аляску, устраивались зимовать кто как мог. Зима настигла Лондонау слияния Юкона и реки Стюарт. Там он провел долгих полгода, глубоко воспринявпоэзию и правду Севера, и навсегда проникся его суровой красотой, открыл длясебя целый художественный мир, ждавший воплощения в слове. Долгой арктическойночью в хижине Лондона проводили время за беседой охотники и искателиприключений, индейцы и золотоискатели приключений, бродяги и пьяницы.Рассказанные ими житейские истории – временами незамысловатые, но в большинствесвоем удивительные и сказочные – прочно засели в памяти Джека Лондона, чтобы внедалеком будущем на страницы его жизнеутверждающих книг. Заболев цингой,Лондон был вынужден возвратиться в Сан-Франциско. Он привез с собой не золотой песок, а наброски крассказам и повестям, вошедшим в золотой фонд американской и мировойлитературы.
2.Сильная личностьв северных рассказах.
Герои лучшихновелл Лондона оказывались в необычайно драматических, жизненных ситуациях,когда отступает все наносное и неистинное в человеке, и с беспощадной четкостьювыявляется его суть. Психологический рисунок северных рассказов не признаетзыбкости штрихов, прихотливой игры оттенков, неясности авторского отношения к персонажам;он вызывает ассоциации не с полотном импрессиониста, а с плакатной графикой.Пафос чудесных северных рассказов Лондона, поражающих своими величественнымипейзажами, целостными характерами, острыми ситуациями, — не в борьбе за золото,а в борьбе за человеческие души, человек, совесть которого не замерзает дажетогда, когда термометр показывает пятьдесят градусов ниже нуля, — вот подлинный герой ранних рассказов Лондона. Ихпрочный успех у читателя объясняется прежде всего не авантюрной остротой и дажене столько пафосом приключений, сколько этическим их содержанием, победойвысоких и благородных чувств, которые так часто присутствуют у молодогоЛондона. Высокие законы дружбы, чистой любви, самоотверженности вознесеныписателем над грубой, пьяной, преступной суматохой обогащения, о которой онпишет чаще всего с отвращением. Но было бы неверно не видеть и острыхпротиворечий у молодого Лондона, сказавшихся в его ранних рассказах. Еслиздоровый социальный инстинкт рабочего человека вел его вперед – к созданиюпрекрасных образов простых, честных людей, способных молча совершить подлинныйподвиг, то в другую сторону толкали писателя и буржуазная действительность исильные влияния буржуазной философии, которые он жадно впитывал, пробираясьтрудным путем самоучки от одного модного авторитета к другому, от Спенсера кНицше.
Лондона привлекали характеры целостные,крупные и выразительные, но эта целостность не являлась следствием упрощения,огрубления внутреннего мира персонажей.
Север переформировывает людей, сводя ихлицом к лицу с суровыми реальностями бытия, о которых они не задумывалисьпрежде. Вечно преследуемый угрозой самому ему физическому существованию,человек должен научиться противоборствовать ей. А для этого нужны не только крепкие мускулы и ясная голова, но – ничутьне меньше – не притупляющееся чувство товарищества, общей для всей судьбычеловеческого братства. Эту способность передать «величайшее напряжение воли кжизни» особенно ценил в нем А.М.Горький, который писал: «Джек Лондон – писатель,который хорошо видел, глубоко чувствовал творческую силу воли и умел изображатьволевых людей1 ».
_________________________________________________________________
1Горький М. Олитературе.(Литературно – критические статьи). М., 1953, с.358.
На Клондайке Лондон увидел, каклюди освобождаются от индивидуализма, ожесточенности, недоверия друг к другу исловно бы вновь из незнакомых становятся братьями, какими были, наверное, многовеков назад, когда их вместе сплачивала необходимость бороться за жизнь.
«Север есть Север, — писал Лондон, — ичеловеческие сердца подчиняются здесь странным законам, которых люди, непутешествовавшие в далеких краях, никогда не поймут1». Для героев,которым отданы симпатии Лондона, главным на Севере было не золото, не обогащение,а одних пленила романтика Клондайка, другие больше дорожили завязавшимися здесьузами дружбы, чистых человеческих отношений. Однако людей заставляла ехать наСевер золотая лихорадка, и она не могла не разжигать низменных инстинктов,стремления во что бы то ни стало добиться удачи. Высокая романтика и грезынездорового «золотого» ажиотажа переплетались, оставляя причудливый отпечаток всознании жителей северной страны.
Эпические черты явственно проступают ив стиле северных рассказов Лондона. Их эпическая цикличность определяется тем,что они как бы фрагменты большого целого, эпизоды клондайской эпопеи. Ихперсонажи объединены тем, что все они – и люди, и животные – участникидраматической борьбы за существование, разыгрывающейся на фоне необыкновенновыразительного, но тоже эпически повторяющегося северного пейзажа. Лаконичны искупы средства изображения действующих лиц, описания одежды и специальногосеверного снаряжения, жесты и мимика усталых, занятых тяжким трудом людей,измученных жестокой природой. Эпично и словесное искусство рассказов; это чащевсего короткая, энергичная фраза, насыщенная изображением действия ипсихологическим содержанием, которое дано в поступках действующих лиц, а не ванализе их душевного состояния. Вывод предоставляет сделать самому читателю;искусство Лондона такого, что читатель должен многое додумать и дорисовать,пойти до конца по дороге, только намеченной для него автором.
При всем том какое богатство характерови живых лиц, судеб, ситуаций, возникающих в специфической обстановке бешенойборьбы за золото!
Северные рассказы отражают и эволюциювзглядов Лондона. Так, например, все отчетливее звучит в них осуждениестяжательства, все определеннее проступает мысль о том, что человек становитсязверем не только в тех случаях, когда ему приходится бороться за свою жизнь, ноеще чаще – когда он ослеплен блеском золота.
______________________________________________________________
1Быков «По следам ДжекаЛондона».М., Москва .1973, с.53.
Рассказы Лондона заставляли с нетерпением следить заразвитием действия. Но внимание читателя приковано не неожиданными поворотамисюжета, а драматизмом ситуации. Персонажи действуют в трудных условиях, надними нависает смертельная опасность, угрозе подвергается их жизнь – это особенностьтворческой манеры Лондона. Сюжет лучших рассказов сжат, концовка обрывается,словно натянутая струна, оставляя в сердце замирающий отзвук только чтопромелькнувших перед глазами событий. Это самобытный талант, нашедший свойпуть.
2.1Читая рассказ «Любовь кжизни».
«Любовь к жизни» (1905г.) – один изсамых известных северных рассказов Джека Лондона. Он включался во многиесборники произведений писателя, выходившие у нас и за рубежом. Популярностьрассказа заслуженна. Секрет ее в эмоциональном воздействии, за которым стоитвысокое писательское мастерство, художественный своеобразный талант ДжекаЛондона.
Начинается повествование, как это нередкобывает в произведениях Лондона, со зрительных образов. Без пролога и экспозициивводит автор читателя в центр событий.
«Прихрамывая,они спускались к речке, и один раз тот, что шел впереди, зашатался,споткнувшись посреди каменной россыпи. Оба устали и выбились из сил, и лица ихвыражали терпеливую покорность – след долгих лишений. Плечи им оттягивалитяжелые тюки, стянутые ремнями. Каждый нес ружье. Оба шли, сгорбившись, низконагнув голову и не поднимая глаз1».
Первый ступил в «молочно – белую воду,пенившуюся по камням… Второй тоже вошел в речку вслед за первым. Они неразулись, хотя вода была холодная, как лед, — такая холодная, что ноги и дажепальцы на ногах онемели от холода. Местами вода захлестывала колени, и оба онипошатывались, теряя опору».
С первых строк и в дальнейшем Лондонопирается на образы, связанные с самым развитым человеческим чувством –зрением. Это помогает ему сделать картину событий наглядней, усилить иллюзию ихподлинности… Разумеется, если бы писатель ограничился только этим приемом,наше восприятие лишилось много ярких красок, из которых слагается образнаясистема художественного произведения. Мы «ощущаем» холод, «слышим» вялый голосодного из спутников. Но преимущественно рассказ идет в зрительных образах – тоглазами автора, то глазами участника событий.
«Онснова окинул взглядом тот круг вселенной, в котором остался теперь один.Картина была невеселая. Низкие холмы замыкали горизонт однообразной волнистойлинией…», «…с гребня он увидел, что в неглубокой долине никого нет2»и т.д.
1,2Рассказы; Пер. с англ./Вступ. Ст. А.М.Зверева; Ил.П.Н.Пинкисевича. – М.: Правда,1984. – 576 с., ил. Рассказ «Любовь к жизни» 1с.193,2с.195.
Попутно Лондон сообщает, о чем путникдумает: он пытается припомнить местность, представляет, как найдет тайник спатронами, обдумывает, куда пойдет дальше, он надеется, что товарищ не бросилего. Снимок сознания позволяет авторуделать экскурсы во времени – в прошлое и будущее, но, как только он обращаетсяк настоящему, он вновь дает зрительные картины одну за другой.
Вот как доводятся до сознания читателяпризнаки голода, который начал испытывать герой: «Он ничего не ел уже два дня,но еще больше он не ел досыта. То и дело он нагибался, срывал бледные болотныеягоды, клал их в рот и проглатывал. Ягоды были водянистые и быстро таяли ворту, — оставалось только горькое жесткое семя».
Образные картины страданий героявызывает и усиливает наше сочувствие: «Губы у него так сильно дрожали, чтошевелились жесткие рыжие усы над ними. Он облизал сухие губы кончиком языка.
- Билл! – крикнул он. Это была отчаянная мольба человека, попавшего вбеду…»
Мы прочли всего лишь три страницы рассказа, а ужевключены зрение, слух, вкус, ощущение холода, страха, автор вызвал первыйотклик сострадания в наших сердцах.
Излюбленныйприем Джека Лондона – воздействовать на читательское воображение, показавотношение действующего лица к окружающему, описывая его чувства и ощущения. Ещев начале своей писательской карьеры, но уже после того, как были созданы такиеблестящие рассказы, как «Белое безмолвие», «Северная Одиссея», «Мужествоженщины» и «Закон жизни», Лондон в письмах к писателю Клоудесли Джонсу объяснилсвои представления об истинно художественном сочинении. Убежденно и настойчивоон повторяет: «Не увлекайтесь пересказом.…Пускай ваши герои сообщают об этомсвоими делами, поступками, разговорами и т.д. …Пишите напряженнее…неповествуйте, а рисуйте, очерчивайте, стройте!..», «…Подходите к читателю черезтрагедию и ее основное действующее лицо». Все это важнейшие принципытворческого метода писателя.
Вкачестве примера разработки сюжета через душу главного героя Лондон приводилсвой рассказ «Закон жизни». В нем речь идет о дряхлом старике индейце, которогоплемя оставляет умирать в снежной пустыне. «Все, что вы узнаете, — пишетЛондон, — даже оценка и обобщения, все это делается только через этого старикаиндейца путем описания его впечатлений.»
Лондонзаставляет нас встать на место страдающего героя, проникнуться его мучениями.Такого эффекта автор достигает с помощью приемов, о которых речь шла выше, нотак же и с помощью тех мельчайших деталей, которые, как песчинки, новые и новыепадают на чашу весов судьбы героя, характеризуя то угасание его жизненных сил,то возгорание огня его инстинкта самосохранения.
Новернемся к рассказу «Любовь к жизни».
Первыепризнаки голода и страха уже появились у героя. Но он здраво мыслит, четкопланирует свои ближайшие и будущие действия. Он смотрит на часы, не забываетзавести их, с помощью часов определяет направление на юг, ориентируется наместности. Он остался в одиночестве с поврежденной ногой, но он способенпрогнать страх. Дальше трагизм его положения усугубляется. Вначале муки голода,безуспешные попытки подбить куропатку, поймать, вычерпнув воду из лужи рыбку,поиски лягушки или хотя бы червей, чтобы заглушить неумолимый зов желудка. Вотуже его сознанием безраздельно овладело одно желание: есть! Параллельновкраплены такие детали: от мокасин остались одни лохмотья, сшитые из одеяланоски порвались, ноги стерты до крови. Выпал снег. Человек уже не разводиткостра и не кипятит воды. Спит он под открытым небом тревожным голодным сном, аснег превратился в холодный, всюду проникающий дождь.
Оннаконец ухитрился поймать двух пескарей. Съел их сырыми. Потом поймал еще трех,двух съел, а третьего оставил на завтрак (какая аскетически бесстрастнаяподробность, без авторской оценки, но сильная сама по себе). «В этот день онпрошел не более десяти миль, а на следующий, двигаясь только когда позволялосердце, не больше пяти». И вот теперь очень часто до него доносится изпустынной дали вой волков. Три волка, «крадучись, перебежали ему дорогу». Покаеще крадучись, это лишь первый намек на смертельную опасность. Едва передвигающийся путник пытается догнатькуропатку, но тщетно, он только совсем обессилел. Он уже почти все бросил изсвоих вещей, теперь высыпает из мешочка половину золота, того самого золота,ради которого прибыл в эти далекие дикие края, а вечером он выбрасываетостатки. По временам он начинает терять сознание. Встреча с медведем. Кругомволки, но они все еще не подходят близко. Несчастный набрел на обглоданныекости олененка. Мысль: «Умереть не больно. Умереть – уснуть. Смерть – этозначит конец, покой. Почему же тогда ему не хочется умирать?» но вот он уже нерассуждает, он сидит на корточках, как пишет Лондон, «держа кость в зубах ивысасывая из нее последние частицы жизни». Картина становится страшной.Оборванный, потерянный в глуши, изнемогающий человек обгладывает недоеденныеволками кости, дробит их камнем и глотает с жадностью. Он уже не чувствуетболи, когда попадает камнем себе по пальцам.
«Он уже не помнил, когда останавливался на ночь икогда снова пускался в путь. Шел, не разбирая времени, и ночью, и днем отдыхалтам, где падал, и тащился вперед, когда угасавшая в нем жизнь вспыхивала иразгоралась ярче. Он больше не боролся, как борются люди. Это сама жизнь в немне хотела гибнуть и гнала его вперед». Вот он, огонь, жажда жизни. Но нет, имеще не испита до дна чаша страданий. Мы давно ждем облегчения, но его нет нидля героя, ни для читателей, хуже того - тучи сгущаются. Уже нависла новая угроза: путника начинает преследоватьволчица, больная, чихающая и кашляющая. Здесь скрыта горькая ирония:унизительно мужчине сражаться с больнойволчицей, но путник так обессилен, что для него почетно и такое соперничество,ибо оно представляет для него смертельную угрозу».
Обглоданныекости оленя и корабль, увиденный человеком вдали, укрепляют его волю к жизни,организуют его силы и проясняют сознание. Начинается судорожный многодневныйпуть к кораблю.
Ослабевшийзверь не решается наброситься на человека. Два изможденных существа бредут поравнине. Несчастный путник натыкается на обглоданные кости своего товарищаБилла, который бросил его. Рядом лежит его мешочек с золотом. Злая ирониясудьбы – Билла настигла расплата. Человек выдавил из себя «ха – ха!», онзасмеялся хриплым, страшным смехом, похожим на карканье ворона, и больной волквторил ему, уныло подвывая. Но человек не взял золота и не стал «сосать костиБилла. А Билл стал бы, будь Билл на его месте, размышлял он, тащась дальше».Страшная, отвратительная мысль, но такая естественная в его состоянии.
Человекбредет дальше. Он уже не в силах вычерпывать воду и ловить пескарей. Он можеттолько ползти. Колени и ступни его содраны до живого мяса. Волк лижет кровавыйслед человека. Чувство надвигающейся опасности заставляет человека принятьрешение. «Даже умирая, он не покорялся смерти. Возможно, это было чистоебезумие, но и в когтях смерти он бросал ей вызов и боролся с ней». Онпритворяется спящим, всеми силами стараясь при этом не потерять сознание,терпеливо ждет приближения волчицы. И не только приближения, а укуса.Начинается смертельная схватка двух умирающих, обессилевших, не способных убитьдруг друга существ. Победителем выходит человек. Он оказался хитрее ижизнеспособнее.
И вот,не в силах даже ползти, а, только извиваясь, как неведомое чудовище, вполуобморочном состоянии продвигается человек в последние десятки метров, чтобыего заметили с корабля. Его обнаруживают и спасают. После чудовищных мучений итерзаний наступает благополучный конец. Победила воля к жизни. Шла борьба доконца, на карту было поставлено все. Победа потому и далась, что ей отдано быловсе без остатка.
Это неискусственное преувеличение тех или иных человеческих свойств, а художественноеоткрытие Лондона. Оно было результатом проникновения в суть человека, шло отизбытка собственных жизненных сил и, было плодом жизненного опыта смелого,энергичного мужчине, который до конца дней любил помериться силами сопасностью.
ВниманиеДжека Лондона к острым ситуациям, сопряженным для героя с тяжелой борьбой, иреалистическая ее трактовка дали ему возможность выступить новатором. Ни одинписатель в Америке до Лондона не показал с такой художественной силойвозможности человека, неисчерпаемость его физических сил, его упорство вборьбе.
Основой сюжета рассказа«Любовь к жизни» послужили действительные происшествия на Аляске, о которыхузнал писатель из газет.
Лейтмотив всего северногоцикла – тема товарищества. Товарищеская поддержка – это, по мысли писателя,решающее условие победы над природой. Мораль Севера основана на доверии ивзаимной честности. Суровые условия счищают с человека шелуху неискренности ипоказной храбрости, обнажают его подлинную ценность. лондон выступает противэгоизма и индивидуализма, за дружбу и взаимопомощь, за сильных духом. Трус,ничтожный человек, по убеждению автора, скоре погибнет, чем смелый, так гибнутпотерявшие самообладание золотоискатели в новелле «В далеком краю» и Билл, бросивший товарища,в рассказе «Любовь к жизни».
Лондон не принадлежал кчислу тех писателей – романтиков, которые розовыми красками рисуют трудностиборьбы и тем самым обманывают, разоружают читателя перед лицом серьезныхиспытаний. «Любовь к жизни», «Развести костер», «Закон жизни» и десятки другихрассказов, романы и повести выдающегося американского писателя – вотбессмертные свидетельства особого, неповторимого дарования Джека Лондона и егомужественного реализма.
Своими книгами он вновь и вновь доказывал, что и в тягчайшихобстоятельствах человек не беспомощен – решают его духовные качества, егонравственная позиция. Его воля или безволие. Человечность или своекорыстие.Чувство морального долга или желание разбогатеть любой ценой.
Герои лучших новелл Лондона оказывалисьв необычайно драматических, крайне напряженных жизненных ситуациях, когдаотступает все наносное и неистинное в человеке и с беспощадной четкостьювыявляется его суть. Психологический рисунок северных рассказов не признаетзыбкости штрихов, прихотливой игры оттенков, неясности авторского отношения кперсонажам.
2.2.«Закон жизни»
Лондонощущал самый существенный изъян, созданной им художественной концепции:благородство поступков и бескорыстие помыслов, которыми наделены его герои, плохосогласуются с их неотступными мечтами о богатстве и владеющим ими азартом конкуренции. Этопротиворечие испортило не один его рассказ. Лондон стремился смягчить его, то прибегая ккомической развязке, то стараясь придать картинам конкурентной борьбы из-зазолота романтический оттенок.
Рассказ« В далеком краю», где и содержится афоризм о законах Севера, непонятных тем,кто здесь не побывал, посвящен двум людям, каждый из которых представляетхарактернейший тип из числа встреченных Лондоном на Клондайке. Один бывший конторский клерк,которого Север привлекал лишь шансом разбогатеть. Другой- романтическинастроенный интеллигент, устремившийся сюда вместе с другими, но не радибанковского счета, а в поисках ярких впечатлений. Уэзерби и Катфертпротивоположны во всем, кроме одного- они не созданы для Севера. не чувствуютсуровости его обязательных для каждого законов. Не сознают ответственности, которуюздесь должны поровну делить все .
Случаетсятак, что они принуждены перезимовать вдвоем в хижине, стоящей далеко отобитаемых мест. Они оказываются лицом к лицу с природой, они « выключены»из цивилизации. И здесь с жестокойочевидностью выступает то самое главное, что – при всех различиях – уравниваеттупого конторщика с рафинированным эстетом: умирающий Катферт, придавленныйтелом Уэзерби, которого он прикончил в звериной драке из-за чашки сахара.
Финалрассказа полон выразительной символики. Тяготение к обобщенным сюжетнымпсихологическим ситуациям, к символической образности – вообще одна изхарактернейших черт северного цикла. Отметив ее, литературоведы нередко говорято том, что искусство молодого Лондона близко к романтизму. Указывают, чтомногие герои клондайских новелл выступают в романтическом ореоле, да и весьсозданный Лондоном мир Клондайка полон романтики.
Открывшаясяему на Клондайке картина – не « золотой лихорадки», а самого Севера, живущегопо своим таинственным и непреложным законам, — была слишком величественной, чтобы уместиться в тесных рамках строго правдоподобного, почтидокументального повествования. За этими рамками осталась бы замкнутая и гордаякрасота северной природы; никаким документализмом не передать было эпическоймасштабности разыгрывавшихся на Севере драм, остроты конфликтов, напряженностипереживаний .
Ив наиболее зрелых своих новеллах Лондон нащупывал совершенно новый для еговремени тип реализма – сочетающего безукоризненную верность каждой подробностис поэтической фантазией, с лирическими отступлениями, которые перебивали стремительноеразвертывание интриги, придавая повествованию углубленность и эпический размах.
Вернемсяеще раз к новелле « В далеком краю» и, зная ее содержание и развязку,перечитаем внимательно. Запомнятся прежде всего страницы, на которых рассказаноне о перипетиях взаимоотношений героев, а о гнетущем их страхе Севера, самомбольшом страдании, которого не могли перенести и куда более сильные люди.Страх Севера – « неразлучный спутник Великого Холода и Великого Безмолвия», «отсутствие жизни и движения, мрак, бесконечный покой дремлющей земли»,показавшийся только на минуту краешек солнца, чей скудный луч точно рассеялужас и заставил Уэзерби и Катферта в последний раз потянуться друг к другуискалеченными руками ,- этот мотив проходит через всю новеллу. И онаприобретает новое, философское звучание: это рассказ о том, как людьмиобладает испуганное оцепенение перед немым величием природы, рассказ о вечно повторяющемся круговороте бытия,перед которым ничтожной суетой оказываются не только раздоры из-за сахара, нои вся погоня за богатством, и вся «цивилизация», навеки лишившая человека чувства своей слитности с макрокосмом .
2.3.Новелла«Смок Белью»
СмокБелью, в одноименном произведении, живший в Сан- Франциско, закончивший колледж,вращавшийся в кругах сан – франциской богемы, бывший членом нескольких клубовбросает все и едет на север, где практически перерождается. Трудности и лишенияон испытывал каждую секунду, начиная с грубой пищи, которая состояла изогромных порций бекона и неудобоваримых черных бобов, ужасной работыносильщиком, от которой его ступни покрылись пузырями, а по ночам он просыпалсяот судороги, сводившей ему ноги до постоянного холода и отсутствия комфортныхусловий для проживания, к которым он привык в Сан – Франциско. Смок Бельюборолся с соблазном удрать домой, его злость к работе сменялась слезами, слезами бессилия и отвращения к самому себе. Никогда еще ни один человек не чувствовалсебя до такой степени побежденным. Но он не убежал, где-то в глубине его душижила непоколебимая твердость. Он твердил себе, что все доступное другиммужчинам, должно стать доступным и ему. И эта борьба с самим собой, яркоевыражение воли, борьба с лишениями и природой закончилась победой человека,победой Смока Белью. Через некоторое время ему трудно было поверить, что онзнал когда-то иную жизнь, что он когда-то плескался и барахтался в болотегородской богемы.В одиночестве, в свои ночные стоянки, рядом с греющимкостром, среди трескучих морозов в этой снежной пустыне он с ужасом думал отом, как попусту прошли для него годы его городской жизни, о бездарности всехшкольных и книжных философий так не нужных здесь на суровом Севере, обуличающем ценизме редакций и художественных мастерских, о ханжестве дельцов,отдыхающих в своих клубах. Они не знают, что такое волчий аппетит, крепчайшийсон, железное здоровье, никогда они не испытывали настоящего голода,настоящей усталости, им незнакомо опьянение работой, от которой вся кровь вжилах бурлит, как вино. Эта прекрасная, мудрая Северная страна существовалавсегда, а он ничего о ней не знал.
Лондонвновь и вновь доказывал, что в тягчайших обстоятельствах человек не беспомощен– решают его духовные качества, его нравственная позиция. Его воля или безволие.Наглядным примером безволия могут послужить образы инженера Томаса СтенлиСпрага и доктора Адольфа Стайка из произведения « Смок Белью». Дети богатых ивлиятельных родителей были изнеженными и беспомощными в условиях дикого Севера.Но что хуже всего они не делали попыток исправиться, учиться выживать, узнатьхоть что ни будь об этом суровом крае. И по мере чтения книги у читателя всесильнее росло чувство неприязни к ним, они вызывают массу негативных реакций.Лондон описал их не только неженками и беспомощными людьми, но и трусами, а всравнении со Смоком Белью и его другом Малышом контраст очень силен .
Второйплан, лирический и поэтический, таких лондонских новелл, как «Белое Безмолвие», «Там, где расходятся пути»,« Сын Волка», « Рш 15», и придавал им особую художественную емкость. Это былине просто рассказы о нравах Клондайка, его жизни и людях. В лучших лондонскихновеллах проступают черты современного эпоса – присущая эпической поэзииобобщенность рисуемых ситуаций, многозначная символика образов и тяга к большойфилософской проблематике.
Реализмсеверных рассказов одухотворен поэзией. В годы творческого кризиса Лондонвернулся к золотоносной для него клондайской «жиле» и создал еще один циклновелл, отмеченных высоким профессиональным мастерством. В них выведенызапоминающиеся характеры, точно передана атмосфера Севера времен « золотойлихорадки», показаны социальные контрасты Клондайка. И все-таки « Смок Белью»несопоставим с ранними сборниками. И нетолько потому, что вошедшие в книгу новеллы вторичны ( причем Лондон поройзаново обрабатывал уже использованные сюжеты ). Утраченным оказалось самоедрагоценное завоевание первых лондонских книг – лирическая насыщенность ифилософская масштабность, которые отличали « В далеком краю», « Тропой ложныхсолнц», « Любовь к жизни» Полные отголосков эпических сказаний древности, этиновеллы сегодня воспринимают как явленияподлинно новаторские, как образцы складывающейся новой поэтики. Они стоят уистоков американской лирической прозы ХХ века – прозы Хемингуэя, прозы ТомасаВульфа.
«Поэтический» реализм Лондона как раз в индейском цикле принес зрелыехудожественные плоды. Тема была найдена уже в « Сыне Волка»- одном из раннихлондонских рассказов. Золотоискатель Скрафф Мак-кензи является в индейскоестановище, чтобы увести самую красивую девушку и сделать ее « северной женой» (он конечно, и не думает взять ее потом с собой в Штаты ); индейцы оказываютсопротивление, но вынуждены смириться. Таков сюжет; он, однако, далеко неисчерпывает содержания. Скрафф является к индейцам посланцем «цивилизации», и его спор с племен – этостолкновение двух далеко друг от друга отстоящих фаз цивилизации: « Так встретился каменный век с веком стали».Главной темой рассказов об индейцах и стала эта трагическая « встреча». Лондонобъявлял себя приверженцем спенсерианской доктрины социальной эволюции,оправдывавшей насилие над низшимистадиями цивилизации во имя «прогресса»,но его симпатии раз за разом оказывались на стороне «каменного века».
Лондонне идеализировал индейцев. Ему были чужды эфемерные романтические побуждения кбегству «прочь от цивилизации», в «естественную жизнь». Вновелле «Нам-Бок-лжец» он убедительно показал, что пути назад закрыты даже дляиндейцев, соприкоснувшихся с современной цивилизацией и усвоивших ее законы.
Однакосуществовали еще и законы Севера, вечные законы человеческого бытия – суровыеподчас жестокие, но воспитывавшие в человеке стойкость, мужество, и чувствосправедливости. И нравственное превосходство индейцев над новоявленнымихозяевами Клондайка предопределялось тем, что эти вечные законы усваивалиськоренными жителями северной страны с молоком матери и свято оберегались изпоколения в поколение .
Хранитьих становилось все труднее, живя бок о бок