Произведение Грибоедова «Горе отума» — комедия или трагедия?
Художественноесовершенство пьесы А. С. Грибоедова было понято не сразу. Пушкин назвал ее«бурей в стакане воды», а к Чацкому отнесся критически. Но особыхспоров комедия не вызывала и была воспринята всеми правильно.
Те,кто разделял взгляды Грибоедова, поняли его точку зрения и поддержали ее, те,против кого комедия была направлена, тоже поняли это и, конечно, занялиоборонительную позицию. Все было ясно: в комедии столкнулись двепротивоположные группы общества, взаимопонимание между которыми невозможно. Аесли так, то читатель может рассчитывать на возможные столкновения, перепалки,словесные дуэли. Это ли не смешно: послушать, как бранятся люди?
Надознать, что такое русский ум. А если этот ум начнет смеяться, рассыпая направо иналево острый и едкий сарказм, то пощады не будет никому. Да, это комедия!Тонкая, изящная, умная и страстная. А разве не смешон Чацкий? Пусть этоздравомыслящий человек, но уж никак не здраводействующий.
Скажитена милость, зачем он своими беспрестанными любовными объяснениями надоедаетСофье, хотя она сразу отказала ему? Почему он не желает замечать ее холодности,а требует, чтобы она открыла свои сердечные тайны? Какая же девушка будетисповедоваться перед человеком, с которым три года не виделась, да который, ктому же, смеется над ее избранником?
РечьЧацкого, действительно, отличается остроумием. Но вначале Чацкому и дела небыло до Фамусова, он не желал ни с кем спорить или ссориться. Единственная,ради кого он приехал в Москву, — это Софья. Но она холодна, а холодность оченьмучает Чацкого. С Фамусовым говорить ему скучно, и он готов прекратить с нимспор. Но Фамусова уже не унять; он начинает поучать Чацкого, для него образецповедения — раболепство: Смотрели бы, как делали отцы, Учились бы, на старшихглядя! — говорит Фамусов.
Чацкийвсе еще не хочет продолжать споры, он готов уйти в себя. Но Фамусов сыплет сольна рану — неожиданно намекает на распространенный слух о сватовстве Скалозуба.И это будит Чацкого. Раздражение нарастает все больше и больше и в конце концовразрешается резким монологом. И вот — комедия — слово за словом, монолог замонологом, глядишь, и уже кипит борьба не на жизнь, а на смерть. Конечно, еслис такой точки зрения рассматривать пьесу, то даже в фигуре, даже в халате илиприческе Фамусова можно найти смешное.
Фамусов— известный человек в Москве. Он лидер в обществе знатных и обеспеченных людей.А если Фамусов-лидер смешон, то почему бы не быть смешными остальным,нелидерам? Это не просто пьеса, а комедия, теперь во всех изданиях «Горяот ума» так и пишут: «Комедия в четырех действиях, в стихах». Нопопробуем рассмотреть пьесу с другой точки зрения.
Здесьне только личная драма, драма неудавшейся любви героя. В Чацком воплотилисьчерты передового человека того времени. Пусть он не заботится о том, много лилюдей поверят ему и поддержат, зато он убежден в искренности своих слов ипоэтому сломить его ничто не в силах. Пусть он похож на лишнего человека,одинокого протестанта, мечтателя, зато его убеждения сильны. Высказав их горячои страстно, Чацкий наносит страшный удар фамусовскому обществу. Он знает, зачто воюет. Он требует места для свободы не только себе, но и своему веку. Егоидеал — это свобода. И не просто свобода, а свобода от всех цепей рабства,шутовства и низкопоклонства. Он — обличитель лжи.
Чацкийне понят и почти одинок — в этом трагедия самого Чацкого — благородного, умного,честного человека, с чувством собственного достоинства. В этом трагедия всейпьесы. Он сломлен количеством старой силы. Более того — °н вытолкнут изфамусовского общества. Но Чацкий — победитель, а не побежденный, ибо в борьбе смиром фамусовых остался самим собой. Из всех героев пьесы он наиболее живаяличность; натура его сильнее и глубже прочих. Горячий, благородный сумасброд:обличил, осудил и восстал. Такой навсегда изгнан фамусовским обществом.Говорят, один в поле не воин. Да нет же, воин, если этот воин — Чацкий. Первым,застрельщикам всегда достается. И поэтому Чацкий — жертва. Это — еще одноподтверждение того, что пьеса «Горе от ума» — трагедия.
Также, как в пьесе переплетается личная драма с общественной, переплетаетсякомедия с трагедией. Но как бы ни смеялся зритель в театре, после того, как онвыйдет за его пределы, обязательно найдется то, над чем захочется подумать,поразмышлять без иронии.
Обычноисполнители роли Чацкого на сцене, уже со школьной самодеятельности, подражаядурной театральной традиции, сверкают глазами и картинно заворачиваются вплащи, требуя карету. Этот же Чацкий непривычен (роль его исполняет СергейЮрский). Поединок добра и зла идет на равных. Человеческое обаяние Чацкого:душевная открытость, доверчивость, способность полностью отдаваться своимчувствам. И рядом с этим человеком — зло. Будничное и живучее. Скудость духа иумение поудобнее устраиваться в жизни, нетерпимость ко всему свежему инепривычному. Постепенно приходит мысль, что с этим злом надо бороться его жесредствами. Куда Чацкому со своей простотой и доверчивостью! Ведь Фамусовы,Молчалины и Скалозубы живут и сегодня. Если бы их не осталось вовсе, не было быникакого смысла ставить пьесу Грибоедова.
Театрим. Горького наполнил пьесу великолепной воинствующей гражданственностью,рожденной нашей битвой за душу человека. Ум, человечность, прямота — воторужие, единственно достойное настоящего человека. Умом в спектакле отличаетсяне только Чацкий. И Фамусов не дурак, и Софья совсем не глупа, а Молчалин так ивовсе умен. Но человек во всей своей красоте и благородстве — только Чацкий.Низкий поступок Софьи стал явным. Последняя надежда исчезла. Чацкий теряетсознание. Он падает навзничь, опрокинув канделябры. Потом встает, сутулясь,через силу. В спине чувствуется усталость. Медленно поворачивается. Лицозакрыто длинными, чуть дрогнувшими 186 пальцами. Руки постепенно открывают лоб,глаза, лицо постаревшее и поблекшее… Не образумлюсь… виноват. Он говориттихо и как будто спокойно. Каждая строчка монолога, кажется, прибавляет емусил. Это монолог-раздумье, монолог-прозрение. Это — повзросление… Он понял,что перед ним — его враги по духу. И ничто их не может помирить: нивоспоминания детства, ни чувство былой дружбы. Нет. Чацкий не клеймит этихлюдей и не проклинает их — он до конца понимает. Монолог его спокоен, как можетбыть спокойна речь человека, чувствующего свою правоту и силу: — Вон из Москвы!Сюда я больше не ездок… Ни крика, ни экспрессии в проявлении своих чувств: —Карету мне, — вполголоса обращается Чацкий к стоящему рядом лакею. Лакей непонимает. — Карету, — еще раз повторяет Чацкий. Устало, немного сутулясь,уходит Чацкий со сцены, уходит от этих людей, чтобы никогда больше необмануться их мнимым родством и мнимым участием.
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта ilib.ru/