Архангельская А. В.
Повестьо Юлиании Лазаревской (+ 1604) обычно трактуется исследователями не столько какжитие, сколько как биографические записки, составленные одним из ее сыновой(Г.П. Федотов называет Дружину Осорьина, Р. Пиккио – Каллистрата Осорьина). Втаком случае перед нами — единственная собственно биография древнерусскойженщины, замечательная своей правдивостью, простотой и богатством бытовогосодержания. С другой стороны, сопоставление структуры «Жития ЮлианииЛазаревской» с традиционным житийным каноном позволяет понять, что переднами – очередной этап эволюции житийного жанра в древнерусской литературе.
Юлианияпроисходила из муромского дворянского рода. Отец и мать девочки былиблагочестивы и боголюбивы, но они рано оставили этот свет, и девочка осталасьсиротой в 6-летнем возрасте. Юлиания воспитывалась сначала бабушкой (тоже втечение 6 лет), а потом теткой. Родня ее была довольно состоятельной.Описывается, что тихая и послушная Юлиания боголюбива, почтенна, смиренна, нелюбит детских игр, суеты, песен и смеха, но все ночи проводит за пряжей ипяльцами. Уже тогда она помогает в округе сиротам и нуждающимся. Хотя приотсутствии поблизости храма Юлиания до замужества редко бывала в церкви, но ужев детские годы она терпела насмешки от тетки и двоюродных сестер за своюмолитву и постничество: «Сия же блаженная Ульяния от младых ногтей Богавозлюбив и пречистую Его Матерь, и помногу чтяше тетку свою и дети и дщери ея,и имея во всем послушание и смирение, молитве и посту прилежаше, и того ради оттетки много сварима бе и от дщерей ее посмехаема. И глаголаху к ней: „Обезумная, что в толицей младости плоть свою изнуряеши и красоту девственнуюпогубляеши?“ И принуждаху ея рано ясти и питии. Она же не вдавашеся волиих, но все со благодарением приимаше и с молчанием отхождаше и послушание имеяко всякому человеку. Бе бо измлада крепка и молчалива, небуява и невеличава, отсмеха и всякия игры отгребашеся». Таким образом, перед нами предстаеттрадиционный образ ребенка, гнушающегося детскими играми, постника имолитвенника, в силу обстоятельств вступающего в определенный конфликт свластью старших (в данном случае – не родителей, а опекунов-воспитателей). Этотконфликт святая Юлиания, подобно преподобному Сергию, несет с кротостью исмирением, что отнюдь не означает отсутствия внутренней твердости.Представляется весьма характерным упоминание о «крепости» Юлиании:оно находится в русле традиции, неоднократно показывающей телесную и духовнуюкрепость святых подвижников (крепки телом и душою были и преподобный Феодосий,и преподобный Сергий).
КогдаЮлиании исполняется 16 лет, она выходит замуж за богатого и добродетельногочеловека Георгия Осорьина, тоже зажиточного дворянина, и живет с ним в селеЛазаревском, в 4-х верстах от Мурома. Именно с замужеством связываетсявоцерковление святой: после венчания священник «поучи их по правиломсвятым закону Божию, она же послуша учения и наказания внятно и деломисполняше». Теперь Юлиания живет близко от храма и никакие внешниепрепятствия не мешают ей присутствовать на церковных службах. Но в поле зренияее жизнеописателя попадает не только церковная, и не только духовная сторона еежизни. Как образцовая жена, она покорна свекру и свекрови и исполненавсяческого почтения к ним. В результате они довольно скоро передают ей всехозяйственные заботы. Послушание родителям мужа и ведение хозяйственнойдеятельности у Юлиании Лазаревской заменяют собой монашеское послушание. Онакормит и одевает многочисленных рабов и рабынь, задает им работу, но непринимает от них никаких личных услуг: не позволяет им ни снимать обуви, ниподавать воды для умывания. Неразумных она учит кротостию, а не наказанием.Вечером и утром за молитвой она кладет 100 поклонов. Муж ее часто ездит послужебным делам в Астрахань на 2–3 года, но даже в это время она не имеет правараспоряжаться имуществом и подает милостыню только из своего рукоделия. Своимируками она обстирывает вдов и сирот и кормит их. После Бога и Богородицы онабольше всего чтит св. Николу, который и защищает ее от бесовских страхований.
Вовремя голода и моровой язвы, еще при Грозном, она хитростью выпрашивает усвекрови пищи, будто бы для себя, и раздает все голодным. Она хоронит умерших,заказывает по ним сорокоусты, а заразных больных, от которых все сторонятся,она моет в бане своими руками, тайно от родителей мужа.
УЮлиании было много детей, но в них она не была счастлива. Среди них, как исреди челяди, возникают частые свары; старший сын убит холопами, другой – нацарской службе. Юлиания стала подумывать о монастыре, но муж не отпустил ее,приведя ей слова Косьмы пресвитера о том, что человека украшают не монашескиеризы, а добродетели: «Ничтоже пользуют ризы черныя, аще не твориммнишскаго дела. Дела бо спасают человека, а не ризы. Аще и в мире живуще, амнишеское исполняющее, не погубит мзды своея. Не место бо спасает человека, нонрав». Так в «Житии Юлиании Лазаревской» еще и еще разнастойчиво возникает тема «монастыря в миру».
Мужосвобождает Юлианию лишь от обязанностей супружества, и с этих пор она,постелив ему постель, сама укладывалась на печке, подложив под ребра поленья иключи. Впрочем, обычно она проводила ночи за молитвой, а рано утром спешила кзаутрене и к обедне в церковь.
Через10 лет ее муж умер, и Юлиания может свободно расточать свое имущество на делалюбви. Она раздавала все деньги и даже занимала еще. Выпрашивая себе у детейденег, якобы на теплую одежду, она ходила без шубы и надевала обувь на босуногу, подкладывая в сапоги вместо стелек орехи и острые черепки. В эти годы ееблагочестие принимает более монашеский характер. Она непрестанно с четками вруках творит молитву Иисусову, и даже во сне ее губы шепчут ее. Повторяютсявидения и угрозы от бесов, от которых избавляет ее св. Никола своею палицей. Вжитии рассказывается, что однажды св. Никола схватил одного из бесов и долго неотпускал его. Рассерженный бес прокричал Юлиании, что, хотя сейчас она оделяетнуждающихся хлебом, скоро придет время, когда она сама будет умирать от голода.И действительно, это предсказание сбывается.
Прицаре Борисе снова настали голодные годы (1601–1602), каких давно не было наРуси. Люди ели человеческое мясо и умирали во множестве. Но в эти страшные днив полной мере раскрывается подвиг жизни Юлиании – подвиг любви. Ее амбары давнобыли пусты, она распродала весь скот, одежду и посуду ради голодных и самадошла до последней нищеты. Тогда ей пришлось переселиться в свою нижегородскуювотчину, где, может быть, голод не так свирепствовал, и отпустить на волю всехсвоих рабов, которых нечем было кормить. Некоторые из них, впрочем, остались исобирали для своей госпожи лебеду и древесную кору, из которых она пекла хлеб,кормилась сама с детьми и слугами, питала и захожих нищих, которых было в товремя «без числа». Соседи говорили им с укоризной: «Что выходите к ней в дом? Она сама помирает с голоду». Но нищие уверяли, что онинигде не едали такого сладкого хлеба, как у этой вдовы. Брали и соседи дляпробы ее хлеба из лебеды и удивлялись: «горазды рабы ее печь хлебы».Так через пять веков Юлиания повторила подвиг печерского монаха ПрохораЛебедника.
Юлианиина тот момент было около 70 лет. Разболевшись на Рождество, на причастилась,простилась с детьми и слугами, «поучив их о любви и о милостыне». Осебе она призналась, что давно желала ангельского образа, но не сподобилась погрехам своим. Прощавшиеся с ней видели над головой ее золотой круг, «якоже на иконах пишется».
Когдачерез 10 лет у Лазаревской церкви хоронили ее сына Георгия, то нечаяннораскопали ее могилу и нашли ее полной мира. Этим миром мазались больные иполучали исцеление. Посмертные чудеса очень подробно описываются агиографом(именно эта осведомленность заставила исследователей приписать авторство житияодному из сыновей Юлиании). Как правило, эти чудеса традиционны и связаны сисцелением от болезни (кровотечения, зубной боли) или от одержимости злымдухом. Но одно чудо довольно специфично. Рассказывается, как «во едино женощь загорелося село, и объят огнь 4 двора средние. И воста буря велия, и ужеогню к церкви приближающуся. Аз же егда возмог от зноя въскочити в церковь ипохватити персти от гроба святыя обема рукама. И явися в рука моих аки вода – ивергох во огонь против ветру, тако же и с другия стороны пожара. И абие ветрвозротися въспять и нача свитатися кругом, и две храмины, сущия от края, яководою, угоихом. А по обе стороны по четыре двора, такожде вкупе соломою крыты,соблюде Бог от огня невреждены молитвою святыя Ульянии».
ЖитиеЮлиании Лазаревской имеет ряд общих черт с библейской историей об ИовеМногострадальном. Святая Юлиания проходит через множество испытаний иискушений, и в каждом из них доказывает свою верность Богу. Это голод, холод,мор, смерти детей, бесовские страхования и т.д. Никакие обстоятельства не могутее сломить, во всех случаях она ведет себя по-христиански: обмывает, погребает,раздает хлеб, деньги и одежду, лечит язвенных и заразных, посещает узников,заказывает сорокоусты в разных монастырях. Подводя итог, агиограф говорит оней: «Потерпе же в той нищете… а не оскорбися и ничему об том не поропта.И не согреших ни во устнах своих, не даде безумия Богу и не изможе нищетою, нопаче первых лет весела бе». И умирает святая со славословием Богу наустах: «Слава Богу, всех ради. В руце Твои предаю дух мой. Аминь».
Г.П.Федотов писал, что Юлиания Лазаревская – святая преимущественно православнойинтеллигенции, т. к. в ней находит свое оцерковление ее традиционноенародолюбие и пафос социального служения. Хотя Юлиания прошла через суровуюаскезу и мечтала о монашестве, но не внешние причины помешали ей принять его.Она осталась верной своему личному христианскому призванию служению мира идеятельной христианской любви.
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.portal-slovo.ru/