Ранчин А. М.
С1856 по 1863 г. Толстой писал роман о декабристах (были написаны три первыеглавы). Роман строился на противопоставлении людей старого времени, «14декабря», с их энергией и молодостью души, нынешнему апатичному поколению.(Такого рода антитеза ранее встречалась в «Двух гусарах».) Главный геройромана, вернувшийся из сибирской ссылки Пьер Лабазов, и его жена Наташанапоминают будущих героев «Войны и мира» — Пьера Безухова и Наташу Ростову.
Корнисобытий 14 декабря 1825 г. автор романа увидел в событиях Отечественной войны 1812 г. — времени духовного пробуждения русского народа, единения дворянства и простых людей в борьбес иноземным врагом. Но изображать победоносную и славную для русского оружиявойну 1812 г., не упоминая о проигранных русскими кампаниях 1805 и 1807 г. Толстой считал нечестным. Так возник замысел романа “Война и мир”. Роман писался иперерабатывался Толстым на протяжении 1863-1869 гг (издан в 1865-1869 гг., визданиях 1873 и 1886 гг. в текст были внесены некоторые изменения). Началобудущего романа, озаглавленное «1805 год», было напечатано в журнале М. Н.Каткова «Русский вестник» (1865. № 1, 2; 1866. № 2, 3, 4, 5). Это будущийпервый том. В первом издании 1867—1869 гг. текст «Войны и мира» был разделен на6 томов, в 1868—1869 гг. было напечатано второе отдельное издание, текст романаавтор внес некоторые стилистические изменения. В 1873 г. в третьем издании «Войны и мира» текст был разделен на четыре тома, а историко-философскиеглавы вынесены в отдельное приложение, названное «Статьи о кампании 1812 года»;было удалено большинство французских текстов из речей персонажей. В издании 1886 г. эти главы были вновь внесены в основной текст книги, а французская речь восстановлена.(Издание осуществлялось, однако, практически без участия автора, последуховного перелома начала 1880-х гг. утерявшего прежний интерес к своемутворчеству; текст готовила С. А. Толстая, ее консультировал критик Н. Н.Страхов.) Большинство текстологов — исследователей творчества Толстого признаютканоническим текст изданий 1868—1869 и 1886 гг., но с учетом стилистическойправки в издании 1873 г. Именно так напечатан роман в Полном собрании сочиненийв 90 т. (т. 9—12, два тиража: 1930—1933; 1937—1940) и (с существеннымиисправлениями) в Собрании сочинений в 20 т. (т. 4—7, 1961—1963). Этот текствоспроизведен в издании: Толстой Л. Н. Собрание сочинений: В 22 т. М.,1979—1981. Т. 4—7.
Напротяжении семи лет работы над романом замысел Толстого претерпевал серьезныеизменения. Было отброшено первоначальное заглавие «Три поры», отражающеенамерение изобразить такие эпохи, как период войн с Наполеоном, времядекабристского движения и 1856 г., год возвращения сосланных декабристов изСибири. Центром произведения становились события 1812 г. Отказался автор и от более позднего заглавия «Все хорошо, что хорошо кончается», рождающегоненужные ему ассоциации с традиционным семейным романом со счастливой развязкойи с историческими романами в духе В. Скотта, завершавшимися свадьбой героя игероини. В рукописи произведения конца 1867 г. наконец появляется всем известное название «Война и мир» — но слово «миp» здесь написано чере «i», «мip» (впечатном же тексте было написание «мир»). В отличие от слова «мир», означающегоотсутствие войны, «мip» значило «вселенная, род людской, общество» (Даль В.Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1995. Т. 2. И—О. С. 330—331).В заглавии романа это слово многозначно, сохраняя смыслы, присущие и «миру», и«мiру».
Кутузов,лукавый царедворец, каким его первоначально хотел изобразить Толстой,превратился в величественного и простого «старого человека», стал символомэпохи 1812 г. Это перемена совершилась, по признанию автора, под влияниемобщения с крестьянскими детьми в Яснополянской школе: для детей фельдмаршал был«свой», любимый «дедушка». Очень непохож в планах и ранних редакциях романа«молодой человек»-офицер, будущий князь Андрей Болконский. ПервоначальноТолстой предполагал описать его гибель в Аустерлицком сражении, затем отказалсяот этого намерения. Также очень переменились по мере работы автора над романомАнна Павловна Шерер и княгиня Друбецкая (вначале изображенные с симпатией),Наташа Ростова (в образе которой еще не было чарующей и пленительной поэтичности),Пьер Безухов (первоначально не бывший любимым героем Толстого).
Работанад романом была проделана грандиозная. Изменения вносились даже в последниймомент, в корректуру. В ответ на сетования издателя П. И. Бартенева авторпризнавался: «Не марать так, как я мараю, я не могу, и твердо знаю, что мараньеэто идет в великую пользу… То именно, что вам нравится, было бы много хуже,ежели бы не было раз 5 перемарано».
«Войнаи мир» мало похожа на классический роман. Автор в статье «Несколько слов поповоду книги “Война и мир”» (1868) противопоставлял свое произведение и роману,и поэме (очевидно, подразумевая поэму в прозе, наподобие «Мертвых душ» Н. В.Гоголя), и исторической хронике: «“Война и мир” есть то, что хотел и могвыразить автор в той форме, в которой оно выразилось». Толстой предпочиталназывать свое произведение просто «книгой». В ней нет традиционного любовноготреугольника, любовного или социального конфликта как основы сюжета. Обычноключевыми элементами романа — кульминацией или развязкой — были дуэль, женитьбаили смерть персонажей. Между тем, женитьба одного из главных героев, ПьераБезухова на пустой и безнравственной светской красавице Элен Курагиной прямомало влияет на последующие события его жизни. Дуэль Пьера с любовником ЭленДолоховым не является пружиной действия. Умирает другой любимый толстовскийгерой, князь Андрей Болконский, а повествование продолжается. Пьер женится наНаташе Ростовой. Но роман заканчивается не описанием их свадьбы, а, казалосьбы, случайной сценой — изображением сна Николеньки, сына князя Андрея. В этомсне соединились в одно лицо два главных героя — князь Андрей и Пьер Безухов, исон предвещает бедствия Пьера-будущего декабриста. Одновременно историяНиколеньки — это словно продолжение исканий отца. Мальчику видится он сам, егоотец и он же — Пьер, в шлемах античных героев. Мальчик грезит о славе, в тщетекоторой когда-то убедился князь Андрей.
Этотстранный, необычный роман имеет открытый финал — будущее семьи Пьера и Наташинеизвестно и лишь смутно угадывается. Не внешние перемены в судьбах героев, аих духовная эволюция, их нравственные поиски составляют подлинное содержание“Войны и мира”.
Двеосновные линии “Войны и мира” — история двух друзей Пьера Безухова и АндреяБолконского. Две эти линии соединяет образ юной графини Наташи Ростовой — невесты князя Андрея, позднее, спустя время после его смерти — жены Пьера(«Две главные семьи романа представляют много общего с предкамиЛ Нча как со стороны матери, так и со стороны отца.
“Наташа”,и то почти списана Л. Н. с натуры. Много черт в нее вошло из типа егосвояченицы, меньшой сестры графини, теперь Татьяны Андреевны Кузминской; вошлитакже в нее и черты графини С А. По ее словам,Л Нч так выражался про Наташу: “Я взял Таню,перетолок ее с Соней, и вышла Наташа». — Бирюков П. И. Биография ЛьваНиколаевича Толстого. Изд. 3-е, испр. и доп. М.; Пг., 1923. Т. 2. С. 16).
ИПьер и особенно князь Андрей проходят через увлечение Наполеоном. Князь Андреймечтает о великой славе. Во время сражения с армией Наполеона при Аустерлице,подхватив падающее знамя, он устремился навстречу врагу, желая увлечь за собойсолдат. Внезапно его тяжело ранило. Он упал на землю и увидел высоко над собойголубое небо. Это небо для князя Андрея становится символом высшей божественнойгармонии и подлинного величия. Князь Андрей прозревает, освобождается отдуховной слепоты: “Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как ябежал… совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Какже я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, что узнал этонаконец. Да! все пустое, все обман, кроме этого бесконечного неба”. АндрейБолконский постигает в эту минуту всю ложь наполеоновского величия, актерство илицемерие французского императора. Образы природы в “Войне и мире” – откровениео правде мира. Они постоянно противопоставлены суете, эгоистичности,низменности ложной жизни людей (прежде всего — людей высшего света), чуждыхдуховных стремлений. Возрождение опустошенного князя Андрея, утратившего смыслсуществования, потерявшего жену, символизирует старый засохший дуб, которыйвесной пускает свежие молодые побеги. Схваченный французами, испытавший ужасрасстрела Пьер Безухов постигает в плену, что главная, неподвластная никому егоценность — бессмертная душа. Это освобождающее чувство приходит к Пьеру, когдаон созерцает ночное звездное небо. Красота бытия воплощена для героев “Войны имира” — Пьера и князя Андрея — и в образе угловатой, лишенной внешнейкрасивости, но истинно поэтичной и душевной Наташи Ростовой. Случайноуслышанный лунной ночью в имении Отрадное разговор восторженной Наташи сдвоюродной сестрой Соней возвращает счастье молодости и непосредственностьчувств князю Андрею.
Черталюбимых героев Толстого — способность к движению и к духовному росту. И Пьер, икнязь Андрей освобождаются от ложных идей благодаря общению с простыми русскимилюдьми. Для князя Андрея это капитан Тушин и подчиненные емусолдаты-артиллеристы, с которыми Андрей познакомился в сражении с Наполеономпри Шенграбене. Пьеру высшую ценность простоты открывают солдаты, которых онвидит на Бородинском поле. Солдат Платон Каратаев помогает понять Пьеру, чтосмысл жизни — в ней самой, в ее простых и естественных радостях, в интуитивномдоверии к жизни, в смиренном приятии выпадающих ему бед.
Естественностьв романе Толстого противопоставлена ложной, поверхностной жизни. Проста иестественна Наташа Ростова — юная “графинечка”, самозабвенно исполняющаярусский народный танец. Просты, чужды актерства и фальши русские солдаты,совершающие подвиги по-будничному, без единой мысли о славе. Прост русскийполководец Кутузов, олицетворяющий, как и Платон Каратаев, полноту обретенногосмысла жизни. К этой простоте, к освобождению от мелких и эгоистических чувствдвижутся и Андрей, и Пьер. Андрей, смертельно раненный при Бородине, обретаетбесконечную любовь ко всем людям, а затем, накануне кончины, — полнуюотрешенность от всех земных забот и волнений, высшую умиротворенность. Открытаяим истина любви к Богу неотмирна и, зная ее, герой может только умереть. Этаистина беспечальная, рождающая спокойно-равнодушное отношение к людям, к земнымпривязанностям, к оставляемой временной жизни. Н.С. Лесков так оценил описаниеумирания-прозрения князя Андрея: «Какая простая и поистине прекрасная,неподражаемая картина смерти! Ни в прозе, ни в стихах мы не знаем ничегоравного этому описанию. …[Э]то тихое и спокойное “пробуждение от снажизни”. Глядя таким взглядом на смерть, умирать не страшно. Человек уходит отсюда,и это хорошо. И чувствуешь, что это хорошо, и окружающие это чувствуют, что этов самом деле хорошо, что это прекрасно. Одно это представление дает намчувствовать в миросозерцании автора нечто иное, не похожее на мировоззрениецелой плеяды других наших писателей », — написал об этом Н. С. Лесковв статье «Герои Отечественной войны по гр. Л. Н. Толстому» (1869). — Лесков Н.С. Собрание сочинений: В 11 т. М., 1958. Т. 10. С. 101—102
Пьернаходит покой и счастье в тихой семейной жизни с Наташей. Но его искания неокончились: разочаровавшийся в одном «кружке», в масонстве, герой Толстоготеперь погружается в деятельность тайного общества. Не очевидно, что этот выборбезусловно истинен. Но важное само движение Пьера к правде. В 1857 г. Толстой занес в дневник запись: «Истина в движеньи — только». Судьба Пьера — воплощение этоймысли.
Любимымперсонажам Толстого противопоставлен великий позер Наполеон, увлеченно играющийроль “великого человека”. Его напоминают многочисленные “наполеоны” и“наполеончики” — русский император Александр I, сановник Сперанский, фрейлинаАнна Шерер, семейство Курагиных, разыгрывающие любовь карьерист Борис Друбецкойи расчетливая Жюли Карагина и многие другие. Эти персонажи наделеныпреувеличенным представлением о собственном значении, они внутренне пусты ибесчувственны. Они испытывают жажду славу, чисто плотскую страсть, заботятся окарьере, любят красиво и много говорить. И они не знают любви к ближнему, нечувствуют высшего смысла жизни.
РоманТолстого моралистичен, и автор вершит над героями свой строгий и не отменяемыйсуд: утратой власти наказан Наполеон; смертью детей — Элен и Анатоля — князьВасилий Курагин и его супруга. Семейство Курагиных вымарывается, истребляетсясо страниц книги бытия, в то время как Николаю и Марье Ростовым, Пьеру и ЭленБезуховым создатель романа дарует долгую жизнь, счастливое отцовство иматеринство.
Однакоавтор «Войны и мира» судит героев с некоей особенной позиции, далекой оттрадиционного нравственного ригоризма. Отзывчивая, благодарная, милая Соняобречена на вечное девичество не потому, что дурна душевно, но потому чтолишена жизненной силы, являясь, по словам Наташи, «пустоцветом». Толстомусимпатичен заурядный Николай Ростов, живущий, как заведено в той среде, скоторой он себя отождествляет. (Это, прежде всего, гусарское «братство».)Симпатичен энергией, страстью, волей к жизни. Этическое в «Войне и мире» вомногом производно от витального, от этой любви к бытию и к его радостям.
Любимыегерои писателя далеко не идеальны. Наташа, сначала по-детски влюбленная вБориса Друбецкого, потом полюбившая князя Андрея и почти сразу увлеченнаячувственной страстью к Анатолю, а вскоре после того испытывающая зарождающуюсялюбовь к Пьеру, внешне напоминает любвеобильную Элен. Кутежи и разврат Пьера,казалось бы, похожи на поступки Долохова или Анатоля, как и «гусарство» НиколаяРостова или Денисова. Но за внешним сходством таится различие. Душевная широта,открытость, причастность через страсть, через азарт к полноте бытияпротивопоставлены душевной ограниченности, самовлюбленности, притворству.
Неидеален в изображении Толстого и народ. Хозяин постоялого двора Ферапонтов,поджигающий дом, чтобы он не достался французам (и это для автора поступок,исполненный широты и даже величия), жестоко «в патриотическом озверении»избивает жену, предложившую до прихода Наполеона покинуть Смоленск. ПротивНаполеона поднимается «дубина народной войны». Но богучарские мужики бунтуют,не желая отпускать свою госпожу (совсем не тиранку), и хотят приветствовать«освободителя Наполеона». Единому чувству, «скрытой теплоте патриотизма»,согревающей души солдат перед Бородинским сражением, противопоставлена тупая,дикая ярость толпы, дерущейся за царские бисквиты или забивающей насмерть несчастного«шпиона» Верещагина.
Вромане Толстого уравнены в своем значении исторические сцены и сцены частной,семейной жизни. Толстой одинаково подробно описывает Аустерлицкое сражение,битву при Бородине, военный совет штаба русской армии в Филях и первый балНаташи Ростовой, охоту старого графа Ростова и разговоры Пьера и Наташи оздоровье детей. “Исторические” главы в “Войне и мире” чередуются с “семейными”.Толстой воспринимает происходящее именно с точки зрения частного,“постороннего” человека, а не с точки зрения полководца или государственногодеятеля. Так, Бородинское сражение увидено глазами штатского человека — ПьераБезухова, ничего не понимающего в военной науке.
«Ослепительнаясторона романа именно и заключается в естественности и простоте, с какими оннизводит мировые события и крупные явления общественной жизни до уровня игоризонта зрения всякого выбранного им свидетеля. Великолепная картинаТильзитского свидания, например, вращается у него, как на природной оси своей,около юнкера или корнета, графа Ростова, ощущения которого по этому поводусоставляют как бы продолжение самой сцены и необходимый к ней комментарий. Безвсякого признака насилования жизни и обычного ее хода роман учреждаетпостоянную связь между любовными и другими похождениями своих лиц и Кутузовым,Багратионом, между историческими фактами громадного значения, Шенграбеном,Аустерлицем и треволнениями московского аристократического кружка, будничныйстрой которого они не в состоянии одолеть, как не в состоянии одолеть и вечныхстремлений человеческого сердца к любви, деятельности, наслаждению», — такотметил эти черты романа критик П. В. Анненков (Анненков П. В. Исторические иэстетические вопросы в романе гр. Л. Н. Толстого «Война мир» // Война из-за«Войны и мира». СПб., 2002. С. 46—47).
Впредставлении Толстого частная, семейная жизнь обыкновенных людей — такое жеисторическое событие, достойное внимания историка и писателя не меньше, чемпереговоры царей и дипломатов или военные победы. Для Толстого, — замечаетисследователь «Войны и мира» С. Г. Бочаров, — предметы и эпизоды в романе нераспределяются по степени значимости в зависимости от того, изображают ли онидомашний быт или историческое событие. В “Войне и мире” Толстой как разразвенчал историю, отделенную от простого быта людей, и всю вообщеискусственную иерархию исторической и частной жизни как явлений высшего инизшего ранга. У Толстого, опровергающего привычку расценивать вещи по рангам,привитую людям официальным обществом, принципиально соизмеримы и равноценны в своейзначительности сцены семейные и исторические, и само разделение это еще оченьвнешнее, хотя оно и напрашивается.
Существует,по Толстому, единая жизнь людей, ее простое и общее содержание, коренная длянее ситуация, которая может раскрыться так же глубоко в событии бытовом исемейном, как и в событии, которое называется историческим. Эпизоды “Войны имира” связаны между собой прежде всего не единством действия, в которомучаствуют одни и те же герои, как в обычном романе; эти связи имеют вторичный характери сами определяются другой, более скрытой, внутренней связью. С точки зренияпоэтики романа, действие в “Войне и мире” очень несосредоточенно и несобранно.Оно развивается параллельными линиями; связь внутренняя, составляющая “основусцепления”, заключается в ситуации, основной ситуации человеческой жизни,которую вскрывает Толстой в самых разных ее проявлениях и событиях» (Бочаров С.Г. Роман Л. Толстого «Война и мир // Война из-за «Войны и мира». С. 358—359).
ПониманиеТолстым исторического значения частной жизни отчетливо выражено в строках об«истории-искусстве», написанных уже после окончания «Войны и мира»:«История-искусство, как и всякое искусство, идет не вширь, а вглубь, и предметее может быть описание жизни всей Европы и описание месяца жизни одного мужикав XVI веке».
«Официальную»историю «великих людей» Толстой беспощадно изобличает. Работая над романом, онзаписывает в дневник: «Я зачитался историей Наполеона и Александра. Сейчас меняоблаком радости сознания возможности сделать великую вещь охватила мысльнаписать психологическую историю: роман Александра и Наполеона. Всю подлость,всю фразу, все безумие, все противоречие людей, их окружавших, и их самих».Исторические сочинения и мемуары Толстой штудировл внимательнейшим образом. Онписал без всякого преувеличения: «Везде, где в моем романе говорят и действуютисторические лица, я пользовался материалами, из которых у меня во время моейработы образовалась целая библиотека книг, заглавия которых я не нахожунадобности выписывать здесь, но на которые я могу сослаться».
Своюзадачу при изображении исторических лиц автор сформулировал в статье «Несколькослов по поводу книги “Война и мир”»: «Историк и художник, описывая историческуюэпоху, имеют два совершенно различные предмета Историк обязан иногда,пригибая истину, подводить все действия исторического лица под одну идею,которую он вложил в это лицо. Художник, напротив, в самой одиночности этой идеивидит несообразность с своей задачей и старается только понять и показать не известногодеятеля, а человека… Все это я говорю к тому, чтобы показать неизбежность лжи ввоенных описаниях, служащих материалом для военных историков, и потому показатьнеизбежность частых несогласий художника с историком в понимании историческихсобытий».
Соединение“семейных” глав с развернутым описанием исторических событий, соединение в“Войне и мире” нескольких сюжетных линий, включение в его текст многих десятковперсонажей были чертами, совершенно новыми для современного Толстому романа.Позднейшие исследователи назвали “Войну и мир” романом-эпопеей. Развернутоеобъяснение жанра «Войны и мира» как одновременно «семейной хроники» и «эпопеи»дал критик Н. Н. Страхов в цикле из четырех статей о «Войне и мире».
Висторико-философских главах “Войны и мира” писатель раскрывает свое пониманиесмысла и законов истории. Историческая концепция Толстого не была некимчудачеством. В 1868 г. автор «Войны и мира» писал историку и литератору М. П.Погодину об этих воззрениях: «взгляд на историю» — «плод всей умственнойработы» его жизни и образует «нераздельную часть того миросозерцания, котороеБог один знает, какими трудами и страданиями выработалось во мне ». Поего мнению, исторические события определяются совпадением множества причин, ипотому люди не установить причины этих событий. Толстой ожесточенно иязвительно полемизирует с мнением о решающей роли великих людей — царей,полководцев, дипломатов — в истории. Чем выше место человека в обществе и вгосударстве, тем с большим числом обстоятельств он должен считаться, — замечаетТолстой. Подлинно великий человек не вмешивается в таинственный, не постижимыйумом ход истории. Он только ощущает сердцем ее законы и стремится не мешатьходу событий. Именно таков в изображении Толстого Кутузов, не заботящийся овоенных планах, ведущий себя пассивно и рассеянно накануне решающих сражений. Иименно поэтому, убеждает писатель, победитель — Кутузов, а не Наполеон,тщательно разрабатывавший военные планы, но не ощущающий скрытого хода событий,забывший, что нравственная правота в войне 1812 года — на стороне русских.Толстой отвергал историческую науку, считая ее шарлатанством. Он допускал, чтодвижение истории определяется не волей людей, а Провидением, Судьбой.
Однакоидея Провидения была для Толстого не предметом веры или убеждения, а всего лишьгипотезой, почти метафорой, принимаемой при отсутствии иных объяснений (об этомпрямо сказано на страницах «Войны и мира»).
Толстовскаяфилософия история не была абсолютно оригинальной и новой. Как показал Б. М.Эйхенбаум, на автора «Войны и мира» повлияли идеи нескольких очень разныхавторов — французского анархиста Ж. Прудона (одна из книг которого, знакомаяТолстому, так и называется «Война и мир»), французского консервативногомыслителя Ж. де Местра, английского историка Г. Т. Бокля, русского историка М.П. Погодина, близкого к славянофилам историка-дилетанта и математика князя С.С. Урусова. — Эйхенбаум Б. М. Лев Толстой. М.; Л., Кн. 2. С. 281—384.
Впрочем,сходство историософии Толстого с идеями Бокля, Погодина или Урусова,по-видимому, не стоит преувеличивать: во многом это совпадение в частностях илив языке описания. См. об этом: Лурье Я. С. Исторический «атомизм» в «Войне имире» // Лурье Я. С. После Льва Толстого: Исторические воззрения Толстого ипроблемы ХХ века. СПб., 1993. Я. С. Лурье показывает и отличие толстовскогопонимания роли народа в войне 1812 г. от славянофильского представления онароде: по Толстому, не мистическое начало, не религиозный подъем, аобыкновенные простые человеческие стремления, сложившись воедино, привели кизгнанию армии Наполеона из России.
Противоречиятолстовской историософии, о которых писали критики и обыкновенно пишутисследователи, Я. С. Лурье считает мнимыми.
Вжизни «частных» людей — вымышленных персонажей — этому сверх- ивнерациональному стихийному началу соответствует случай, разбивающий всеожидания. Андрей Болконский на поле Аустерлица снискал столь дорогую для негоеще мгновение назад похвалу Наполеона — и осознал ничтожество недавнего кумира.Пьер женился на Элен, а вместо счастья обрел муки ревности и оскорбленногодостоинства. Ранение им Долохова на дуэли внезапно вызывает не злую радость, неудовлетворение мести, но ощущение бессмысленности существования. Вместо задуманногоубийства Наполеона — в основе этого плана одержимость «наполеоновской» идеейгероического поступка, как когда-то у князя Андрея — Пьер спасает девочку изащищает женщину от французских солдат. Добрые поступки Пьера увенчивает отнюдьне «награда», ожидаемая читателем, привыкшим к традиционным сюжетам. Безуховпопадает в плен, и лишь чудо, чудо человеческого понимания и сострадания —милосердие, вдруг проявленное жестоким маршалом Даву, — спасает его отрасстрела. И вот в плену, на этапе происходит встреча с Платоном Каратаевым,может быть, главная в жизни Пьера. Некая высшая сила, которую принято именоватьПровидением, прикрываясь личиною случая, ведет героев.
«Рецензиина “Войну и мир” похожи сейчас на хулиганство. Никто (кроме Страхова) ничего непонял», — писала о восприятии романа в критике Л. Я. Гинзбург (Гинзбург Л. Я.Литература в поисках реальности. Л., 1987. С. 114). Исследовательница почти непреувеличивала. Книга имела громадный успех, но рецензенты не могли, а, какправило, и не желали (по причинам идеологическим) его объяснить. Отмечая успехромана, литератор и поэт радикального направления Д. Д. Минаев добавлял: «Пустьдругие радуются, коли есть охота, но в сущности радоваться тут решительнонечему» (Дело. 1868. № 4. Отд. II. С. 202). Д. И. Писарев, высоко оцениваяталант писателя, судит неумолимым судом его героев: для критика автор «Войны имира» певец «старого барства», а ценность романа в том, что правда жизнипобедила авторскую идею: «старое барство» бесплодно и достойно лишь гримасыотвращения. М. К. Цебрикова перевела разговор на вопрос о женской эмансипации,с сожалением отметив, что Наташа не дотягивает до девиц-эмансипе. Н. В.Шелгунов изобличал ретроградные историософские взгляды Толстого: «“Война имир”, в сущности, — славянофидьский роман, в котором напутаны правда с ложью,наука с невежеством, благо со злом, прогресс с отсталостью. Это какая-то смесьнемногого хорошего со многим дурным, возводящая графа Пьера в руководящийидеал, долженствующий обновить и просветить Россию. Только будет ли лучше, еслисудьбами России будут управлять такие умные люди?» (Война из-за «Войны и мира».С. 352).
В.В. Берви-Флеровский, писавший под псевдонимом С. Навалихин, утверждал: «Читаявоенные сцены романа, постоянно кажется, что ограниченный, но речистыйунтер-офицер рассказывает о своих впечатлениях в глухой и наивной деревне».Князя Андрея критик аттестует как «цивилизованного бушмена» (Болконский «туп иограничен»), а Николая Ростова — как «бушмена цивилизованного» (Дело. 1868. №6. Отд. II. С. 25, 22, 24).
Врадикальной сатирической «Искре» печатались рисунки-карикатуры на героев романас подписями гекзаметром — стихом античных героических поэм. Например, такая:«Гости уж все собрались — и на блюде горячем / Виконт де Мортмарт был предложен./ Не бойтесь, детки, кушать его ведь не будут. / Это сравненье — в эстетическойсказке своей эстетике дань отдаю я».
Голосаиз правого лагеря были также, по большей части, враждебными: «в романе собранытолько все скандальные анекдоты военного времени той эпохи» (Норов А. С. Войнаи мир (1805—1812) с исторической точки зрения и по воспоминаниямсовпременников. СПб., 1868. С. 2); «это уже не скептицизм, а чистонравственно-литературный материализм. Безбожие опустошает небо и будущую жизнь.Историческое вольнодумство и неверие опустошают землю и жизнь и настоящегоотрицанием событий минувшего и отрешением народных личностей Вупомянутой книге трудно решить и даже догадываться, где кончается история и гденачинается роман, и обратно. Это переплетение, или, скорее, перепутываниеистории и романа, без сомнения, вредит первой и окончательно, перед судомздравой и беспристрастной критики, не возвышает истинного достоинствапоследнего, т. е. романа» (Вяземский П. А. Воспоминания о 1812 годе // Русскийархив. 1869. № 1. С. 186—187).
ИНоров, и Вяземский уличали автора «Войны и мира» в сознательном искаженииистории, в клевете на нее.
Критики,отрешившиеся от идеологического приговора и выделившие основные художественныеособенности романа (П. В. Анненков, Н. И. Соловьев), оценили их скорее какнедостатки, чем как достоинства: ведь «Война и мир» разительно несоответствовала канону исторического романа.
Циклстатей Н. Н. Страхова, действительно, отчетливо выделяется на этом фоне.
Впрочем,кажется, и он в полной мере не разглядел и не оценил грандиозное словесноездание воздвигнутое Толстым. Банальное речение «Большое видится на расстоянии»в случае с «Войной и миром» как нельзя более уместно.
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.portal-slovo.ru