«Летучие черты...» Портреты А.С. Пушкина
Спроситеу кого-нибудь: как выглядел Пушкин? Спросите, и услышитерастерянно-недоуменное: «Ну как?.. Всем известно… Кудрявый…Бакенбарды… Лоб, черные глаза, ах, нет, кажется, голубые… Губы толстые.Выглядел — как Пушкин. Как на том портрете, в халате...»
Подразумеваетсязнаменитый портрет работы Тропинина.
Вотеще, как выглядел Пушкин! Всякий знает! Чего тут спрашивать.
… Мальчик,в рубашке подпирает кулаком смуглую щеку. С детства помним. Сначала он — нашровесник, потом ровесник младшего брата, потом — нашего сына…
Портретэтот — первое изображение поэта для публики. Таким его увидела вся Россия. Онбыл приложен к первому изданию поэмы «Кавказский пленник». Авторубыло 23 года. А юноша на портрете не старше четырнадцати. Таким он был в Лицее,писал о Вове и Руслане, о русоволосой девочке Наташе, о великолепных итаинственных парках Царского Села, где видели и запомнили его многиесовременники. Один из них вспоминал позднее:
«Лебедипользовались у всех народов особенным почтением, им римляне и греки приписывалисверхъестественные свойства. Здешние (царскосельские) не отстали вдохновениемот почтенных предков своих: недавно один, завидев на берегу толпу лицейскихучеников, отделился с криком и воплем, как будто объятый духом пророчества, отстаи, плывшей по озеру, и, трепещущий, безмолвный, пал к ногам Пушкина».
Черезмного лет отзовется этот лебедь в строфах последней главы романа «ЕвгенийОнегин»:
Вте дня в таинственных долинах,
Весной,при кликах лебединых,
Близвод, сиявших в тишине,
Являтьсямуза стала мне.
Акто же поможет нам увидеть, узнать Пушкина двадцатилетнего, после его выпускаиз Лицея, романтического, длинноволосого щеголя, пылкого собеседникавольнодумцев из компании Никиты Муравьева, завзятого театрала? Существуют лиего портреты, которые можно соотнести с впечатлениями его знакомцев? «Вкарете сидел директор театров Всеволожский и еще кто-то, в длинных кудрях, сплоским, приплюснутым носом, большими губами и лицом мулата...» А вот этоуже относится ко времени южной ссылки поэта: «На главной улице Кишиневачасто видели Пушкина в красной феске;… после горячки он отращивал волосы,черный шарф обвязывал горло… Пушкин часто появлялся в самых разнообразныхкостюмах. То, бывало, явится в костюме турка, в широчайших шароварах, тооденется греком, цыганом, мавром».
Чтож, был художник, рисовавший Пушкина часто, в любом настроении, в разныхсостояниях души, во всяком возрасте, даже и в том, до которого ему не сужденобыло дожить.
Художник— сам Пушкин. Зоркий и точный. Всегда верный оригиналу и своему отношению кнему. В этом интересе к своему облику нет ни капли эгоизма. Для Пушкинаавтопортрет — способ познания, он изучает себя с пером в руках, и сколькоподчас иронии в итоге этого самонаблюдения, сколько желчи!
«Взыскательныйхудожник» — формула отношения к труду — каков бы ни был масштаб этоготруда: роман, строчка стихотворения, набросок пером, — Пушкин верен этойформуле.
Вавтопортретах поэта поражает одна особенность: они иногда таят в себе чужиечерты, Пушкин как бы соединяет свой образ с чьим-то другим, сравнивает, ищет,отвечает самому себе на какой-то неотступный вопрос. Так возникаютавтопортреты, похожие на Робеспьера, на Вольтера, на прадеда ИбрагимаГаннибала, на сестру Ольгу, на Грибоедова… Происходит подстановка,уподобление, примеривание своего лица, характера, судьбы к людям, которыезанимают его мысли и чувства в данный момент.
Пушкинне стремился «обнародовать» свои рисунки. Они предназначалисьединственному зрителю, автору, они были частью творческого поиска. И какимогромным нравственным уроком служат они нам, потомкам, получившим доступ кпрекрасной тайне его черновиков.
Вотон рисует себя дважды, один профиль над другим, как бы отсчитывая время назад,к началу работы над своим романом в стихах. Шли годы, роман превращался в«энциклопедию русской жизни», он менялся и менял своего создателя.Зрелый зоркий человек, с затаенной усмешкой в линии рта — таков Пушкин в концесвоего труда. Некогда Одессе, завершая «вторую песнь Онегина», онпошутил:
Бытьможет (лестная надежда!),
Укажетбудущий невежда
Намой прославленный портрет
Имолвит: то-то был поэт!
Теперь он шутил иначе. Он воображал себялысеющим старцем, чье морщинистое чело увенчано лавровым венком, как напортрете великого флорентийца Данте. Нет, не самодовольство, а грустьотстранения от законченной работы, расставания с молодостью была в этихнабросках, в величавой подписи «la grande Padre P.» (Великий ОтчеП.). Это тоже цитата, ироническая перекличка с Дантовым портретом. В нейзвучала печаль и гордость. Он знал цену своему созданию. И лавры были тутзнаком удовлетворения и достоинства.
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта kostyor.ru/student/