""
Архангельская А. В.
Кобобщающим произведениям примыкает «Казанская история»,непосредственным предметом которой является одно из самых значительных событийначального периода самостоятельного царствования Ивана Грозного — завоеваниерусским войском Казанского царства. Но при этом внимание авторасосредотачивается не только на взятии Казани, но и на всей истории этогоцарства. Эта история начинается с легенды, неизвестной русскому историческомуповествованию (видимо, она заимствована из татарского предания), офантастическом царе «Саине ординском», который ходил на Русскую землюпосле смерти Батыя, освободил место на Волге от страшного двуглавого змия исоздал там богатое царство, кипящее «млеком и медом» — Казань.
Далее«Казанская история» рассказывает о казанском царе Улуахмете, которыйзатворился в созданном им «граде ледяном». В тексте излагаетсядовольно своеобразная версия событий, связанных со стоянием на реке Угре в 1480г. Однако центральной темой памятника все-таки было окончательное завоеваниеКазани при Иване IV, этому событию посвящена основная часть текста. Основнымиперсонажами здесь оказываются «царь державы Руския» Иван (рассказ онем автор начинал, как и в целом ряде других произведений, в том числепринадлежащих самому Ивану Грозному или самому известному его оппоненту князюАндрею Курбскому, с описания самовластия бояр в годы его детства) и казанскаяцарица Сумбека.
Нахудожественном стиле «Казанской истории» сказалось смешение различныхлитературных влияний. Исследователи неоднократно (вслед за Д.С. Лихачевым)отмечали разительное нарушение литературного этикета, свойственное этомупамятнику: вопреки канонам воинской повести, враги здесь изображаются вгероических красках: «един бо казанец бияшеся со сто русинов, а два же сдвемя сты», «падение храбрых казанцев» сопровождаетсяразграблением мечетей, убийствами и жестокостями, совершаемыми русским войском.Казань — это одновременно и «презлое царство сарацинское», но и«предивная Казань». И то, и другое слово — превосходная степень,образованная при помощи приставки пре-; А.С. Демин обратил внимание на то, чтослово «предивный» обозначало, как правило, христианские понятия(«предивными» в древнерусских памятниках обычно именовались чудеса,знамения и под.). Но особенно неожиданным является изображение главы Казанскогоханства царицы Сумбеки. Она изображается, с одной стороны, как прелюбодейка ипреступница, готовая по сговору со своим любовником убить своего юного сына; нопри этом она остается царицей, «красносолнечной» и мудрой, и еенизвержение с престола оплакивает все Казанское царство.
А.С.Демин отметил, что говорить только лишь о нарушении литературного этикета явнонедостаточно. Эти нарушения осознанны: на казанцев переносится не просто что-тохорошее, а то хорошее, что характеризует и русских. Одними и теми же словамиописываются казанский и русский воевода, казанская царица Сумбекка и русскаяцарица Анастасия, сходно описывались редкости (например, шатер казанского царяи небывало торжественное шествие русского царя с боярами), иногда русские иказанцы объединяются словом «обои».
Такоеже смешение характерно и для конфессиональных, вероисповедных вопросов. Казанцымогли обращаться к поддержке обеих вер. Иногда автор и сам не знает, какая верапосодействовала событию. В некоторых случаях казанцы даже превосходят русских в«верности» (но и не только в ней; еще одна область превосходстваказанцев — женская красота; красавице Сумбекке нет равных в Русской земле).
А.С.Демин выделил следующие возможные причины этого явления:
Во-первых,возможна причина биографическая: известно, что автор «Казанскойистории» попал в плен к татарам, 20 лет жил в Казани, познакомился сказанскими летописями и преданиями. Но, видимо, эту причину все-таки нельзяпреувеличивать, поскольку известно также, что по возвращении из плена он вновьпринял православие, был приближен ко двору и т. д.;
Во-вторых,может быть названа причина идеологическая: Казань — один из самых богатыхтрофеев Ивана Грозного, следовало показать, что это завоевание — особенное,здесь есть чем гордиться;
В-третьих,обращает на себя внимание читателя причина историческая: все-таки Казань — этоисконно русская территория; это прекрасное место изначально входило в пределыРусской земли и лишь потом было захвачено татарами, поэтому целый рядположительных характеристик применительно к тем или иным татарским«диковинам» можно объяснить этой чертой;
Ноглавной причиной А.С. Демин считает причину, которую он сам назвал«человековедческой»: в ее основе лежит представление о том, чточеловеческая природа в целом едина; казанцы и русские — лишь частный случайсходства всех людей вообще. Автор много видел, читал и рассуждал и пришел кнеупорядоченной философии человеческого сходства. Более того, он органично«вписался» в начавшийся на Руси в XV в. процесс «принятия»чужого (Афанасий Никитин, «Повесть о Дракуле», «Сказание оМагмет-Салтане»).
А.С.Демин также обратил внимание на то, что в «Казанской истории»достигло апогея составление образов из литературных элементов предшествующихпроизведений. Источники «Казанской истории» настолько многочисленны,что постоянно обнаруживаются все новые и новые. Один из них — «Слово ополку Игореве». Соответствия «Слову», по А.С. Демину, можноразделить на 3 типа.
Во-первых,это совпадение выражений. Казанский царь «в казну свою насыпа полату полнудо верха русскаго злата и сребра». Совпадения могут быть не всегдадословными, например: «много есть было в Казани сечей и боев великих, атакова сечи и бои не бысть никогда же» или «блата… намостишасячеремисскими костями».
Во-вторых,это сходство специфических слов и выражений в эпизодах. Так, описываютсянеустройства в Казанском царстве: «воста брань… в велможах егокрамола… не хотят бо казанцы меншие болших слушати… и вси бо творяхусявелики». Эпизод, рассказывающий о бегстве от русских воинов казанскоговоеводы Аталыка содержит следующие элементы: «Ему же спящу (»Игорьспит")… в шатре своем («вежи половецкии»)… скоро вскочи…на конь свой, и бес пояса, и бос («босым! влъком»), бегающе по траве(«въшуме трава»)… и убивающе птицу и зверя («избивая гуси илебеди»)". Такого набора элементов больше нет нигде. Этот эпизодвообще не отразился ни в «Задонщине», ни в «Сказании о Мамаевомпобоище». «Казанская история» опирается здесь именно на эпизодиз «Слова о полку Игореве».
Выделяютсяобщие эпизоды в начале обоих памятников. Они содержат указание на пристойностьрассказа («повести сия достоит нам радостно послушати» — «нелепо ли ны»), а также упоминание современности, славы и красоты. В«Задонщине» же начало «Слова» использовано гораздо беднее;тем более бедно — в «Сказании о Мамаевом побоище».
В-третьих,возможны случаи, когда довольно большой отрывок из «Слова о полкуИгореве» сжато отражается в одном эпизоде «Казанской истории».Таков рассказ о двух снах, которые видели казанский царь и казанский сеит.«В… нощь… виде сон страшен сам про себе казанский царь. Легшу ему спечалию… яко взыде месяц… темен. Другий же месяц… яко крылат, полете. Вту же нощь сеит казанский сон виде, яко стекошася… пардуси». Этотспецифичный набор элементов мог перейти только из «Слова»; сонСвятослава не использован ни «Задонщиной», ни «Сказанием оМамаевом побоище».
Вовсех плачах «Казанской истории» (их три: казанской царицы, русскойцарицы и казанских жен) упомянуты летящие птицы.
А.С.Демин обратил внимание на то, что если бы автор «Казанской истории»пользовался непосредственно списком «Слова» или хорошо помнил егонаизусть, то тогда даже при существенной переработке фразеология«Слова» сказалась бы обильно — как в «Задонщине». Именнотак, по мнению исследователя, отразились в «Казанской истории»«Повесть временных лет», «Сказание о Борисе и Глебе»,«Повесть о разорении Рязани Батыем». Соответствующие отрывки узнаваемы.А вот «Слово о полку Игореве» отражено слишком бедно, скупо, дробно.Значит, автор «Казанской истории» не помнил «Слово»отчетливо, а тем более не имел перед собой текста памятника.
Сдругой стороны, если бы автор «Казанской истории» лишь смутно помнилкогда-то читанное «Слово о полку Игореве», то он употреблял бы лишьотдельные яркие выражения, запавшие в память, но вряд ли отражал бывторостепенные элементы эпизодов. Но для «Казанской истории» и«Слова о полку Игореве» типичны как раз многочисленные соответствияименно второстепенных элементов эпизодов, в результате связь текстов, по мнениюисследователя, не похожа на результат отдаленного припоминания.
Тогдаостается, как считает А.С. Демин, только один вариант: автор «Казанскойистории» мог не знать самого «Слова», а переработал не дошедшийдо нас памятник, отражавший его.
Внаучной литературе уже высказывалось предположение о не дошедшем до нассочинении конца XIV в., в котором использовалось «Слово о полкуИгореве». А.А. Шахматов условно назвал этот памятник «Словом оМамаевом побоище». Предполагается, что его автором является СофонийРязанец и затем его сочинение было использовано и «Задонщиной», и«Сказанием о Мамаевом побоище». А.С. Демин ставит вопрос так: не это лисочинение привлек и автор «Казанской истории»? И этот вопрос покаостается открытым.
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.portal-slovo.ru/