""Л.П. Егорова, П.К. Чекалов
Поэма«Анна Снегина» справедливо считается одним из наиболее крупных позначению и масштабу творений Есенина, произведением итоговым, в котором личнаясудьба поэта осмыслена в связи с народной судьбой.
Поэмаписалась в Батуми осенью и зимой 1924-1925 г.г., и Есенин в письмах кГ.Бениславской и П.Чагину отзывался о ней как о самой лучшей из всего, что оннаписал, и жанр ее определял как лиро-эпическую. Но вопрос жанра поэмы всоветском литературоведении стал дискуссионным. В.И.Хазан в книге«Проблемы поэтики С.А.Есенина» (Москва — Грозный, 1988) представляетряд исследователей, придерживающихся мнения, что в поэме превалирует эпическоесодержание (А.З.Жаворонков, А.Т.Васильковский — точка зрения последнеговпоследствии эволюционировала в сторону отнесения поэмы клирико-повествовательному жанру), и их оппонентов, признающих доминирующим впоэме лирическое начало (Э.Б.Мекш, Е.Наумов). Ученые В.И.Хазаном противопоставляютсяи по другому признаку: на тех, кто считает, что эпическая и лирическая темы впоэме развиваются рядом, соприкасаясь лишь временами (Е.Наумов, Ф.Н.Пицкель), итех, кто усматривает «органичность и сращенность» обеих линий поэмы(П.Ф.Юшин, А.Волков). Сам же автор солидаризуется с А.Т.Васильковским, которыйна примере конкретного анализа текста показывает, как «взаимозавязываясь ивзаимодействуя, органично чередуются в ней лирический и эпический способыхудожественного отображения жизни. В эпических фрагментах зарождаютсялирические „мотивы“ и „образы“, которые, в свою очередь,внутренне подготавливаются эмоционально-лирическим состоянием автора-героя, иэтот глубоко мотивированный общим поэтическим содержанием поэмы взаимопереходэпического в лирическое и наоборот составляет ее основной идейно-композиционныйпринцип» (35; 162).
Воснову поэмы легли события пред- и послереволюционной России, что придалопроизведению эпический размах, а рассказ о взаимоотношениях лирического героя с«девушкой в белой накидке» придает поэме проникновенный лиризм. Этидва взаимопроникающих начала становятся определяющими в сюжете поэмы, сообразносказываясь в стиле и интонации произведения:
«Передавчувство нежности, которое автор испытывал к некогда любимому человеку, рассказавобо всем, что пережил „под наплывом шестнадцати лет“, он далобъективное и закономерное разрешение лирической теме. „Анна Снегина“- это одновременно и „объяснение с женщиной“ и „объяснение сэпохой“, причем первое явно подчинено второму, ибо в основе поэмы, вопрекиее локальному, именному названию, лежит рассказ о революционной ломке вдеревне. При неослабном звучании лирической темы здесь достигнут широкиймасштаб изображения народной борьбы и глубокое проникновение в человеческиехарактеры» (41; 93).
Нов сегодняшней полимике об «Анне Снегиной» на первый план выступают нетеоретические проблемы, а вопросы современной интерпретации героев. И здесьмаятник оценок качнулся в другую крайность: из деревенского активиста Пронпревращается в преступника и убийцу:
Нов сегодняшней полимике об «Анне Снегиной» на первый план выступают нетеоретические проблемы, а вопросы современной интерпретации героев. И здесьмаятник оценок качнулся в другую крайность: из деревенского активиста Пронпревращается в преступника и убийцу:
"…Прон — преступник и убийца в глазах не только мельничихи, а и, как мне кажется,любого нравственно здорового человека. Он лишен сострадания к старой Снегиной,потерявшей на войне зятя, неуважительно относится к односельчанам, считая«тараканьим отродьем». Но к своему ничтожному, утратившемуэлементарную гордость брату странно доброжелателен, допускает его в Совет. Этоли принципиальность «вожака масс», тем более в деревне, где каждыйшаг на виду?" (18; 32)
Стаким категорическим приговором вряд ли можно согласиться.
Отправнойточкой для подобных трактовок образа Прона Оглоблина является нелицеприятныйотзыв о нем мельничихи как о булдыжнике, драчуне, грубияне, а затемсубъективное мнение старой женщины возводится в ранг объективной истины. Мельничихунередко считают «воплощением крестьянского здравого смысла, с которымневозможно спорить» (16; 8, 138). Однако, это не совсем так. Ведь, есливерить ее словам, то все криушане без исключения — «воровские души» и«их нужно б в тюрьму за тюрьмой». В ее оценках ощущается явноепреувеличение, тем более, что зачастую она судит не по тому, что виделасобственными глазами, а по словам «прихожан». Что же касаетсяубийства Проном старшины, видимо, здесь были свои веские основания. Автор неразворачивает эпизод в подробную сцену и не объясняет мотивов поступка Прона,но свидетель произошедшего — возница — отмечает: «В скандале убийствомпахнет И в нашу, и в их вину». И, говоря о Проне как об убийце, наверно,нельзя забывать и о том, что его самого «в двадцатом годе»расстреляли деникинцы, что придает его образу драматический оттенок. Иутверждение о «странной доброжелательности» к брату Лабуте необходимопризнать полным недоразумением, так как Прон испытывал по отношению к немусовершенно иные чувства, и об этом недвусмысленно сказано в поэме: «ОнПрону вытягивал нервы, И Прон материл не судом». А о каком-либо«допущении» Лабути в Совет в поэме вообще не упоминается.
Нужносказать, что новая интерпретация образа Прона независима от стереотипов, в нейприсутствуют бесспорные и неопровержимые наблюдения, но излишняя полемическаярезкость мешает судить о персонаже трезво и спокойно, как он этого заслуживает.Особенно это проявляется в обобщениях, которые тоже вряд ли можно признатьоправданными: "… Победа революции привлекает Прона перспективой новыхрасправ, но уже не над одним старшиной, а над «всеми» (18; 32).
Болеевзвешена и не входит в противоречие с текстом оценка А.Карпова: облик Прона впоэме «не то, чтобы снижен, но, так сказать, несколько обытовлен. Старуха-мельничихаговорит о бедняцком вожаке: „Булдыжник, драчун, грубиян. Он вечно на всехозлоблен, С утра по неделям пьян“. Но и поэт предпочитает иконописи ничемне прикрашенную правду: Прон „спьяну в печенки и в душу костит обнищалыйнарод“, говорит, не скрывая „сварливой прыти“, в его речивстречаются слова и выражения, которые способны покоробить слух, — он мастер»материть не судом..." (14; 79).
Дискуссионнымистали и ленинские строки поэмы. Со свойственной им безапелляционностью отец исын Куняевы обвиняют литературную науку в непроницательности по поводурасшифровки смысла вопроса крестьян «кто такое Ленин?» и ответалирического героя «Он — вы». Авторы жизнеописания С.Есенина переводятвопрос в иную плоскость: «Поэт признает, что Ленин — вожак народных масс,плоть от плоти их. Но каковы они, эти массы в поэме — это никому не приходило вголову: голытьба, пьяницы, люмпены, участники коллективного убийства старшины,»лихие злодеи", «воровские души». «Их нужно б в тюрьмуза тюрьмой». Далее повторяется резко негативная характеристика Прона иЛабути и делается вывод: «Вот такая картина вырисовывается нам привнимательном чтении, и если вспомнить тихую фразу героя поэмы о Ленине:»Он — вы!", то становится ясно, что мы, как говорится, просто в упорне видели всей глубины и всего драматизма, заложенного в ней" (16; 8,137).
Нельзясказать, чтобы подобное решение проблемы (буквальное прочтение метафоры)отличалось глубокомыслием, наоборот, оно слишком плоско и примитивно, чтобыпоходить на правду. Куняевы умышленно или неосознанно в ответе героя знак"-" заменяют на знак "=", и все получается очень просто:раз между Лениным и крестьянами стоит знак равенства, значит, все отрицательныеэпитеты, адресованные крестьянам, механически переносятся на образ вождя. Ноэта «простота», которая «хуже воровства». Напоминаем, чтопоэма писалась с ноября 1924г. по январь 1925г. Есенин, как известно, в«государственных» поэтах не числился и, естественно, никто не могзаставить его, специально отлучившись из больницы, провести несколько часов угроба Ленина, а затем в неоконченной поэме «Гуляй-поле» написатьискренние строки:
Ивот он умер...
Плачдосаден.
Неславят музы голос бед.
Измеднолающих громадин
Салютпоследний даден, даден.
Того,кто спас нас, больше нет.
Втом же отрывке из поэмы «Гуляй-поле» Есенин характеризует Ленина«суровым гением», что опять-таки не вписывается в предлагаемуюКуняевыми трактовку образа вождя. Более того, 17 января 1925г., то есть вмомент завершения «Анны Снегиной», Есенин создает «Капитаназемли», в котором описывает, «Как скромный мальчик Из Симбирска Сталрулевым Своей страны». Поэт со всей искренностью, не вызывающей сомнения,признается, что счастлив тем, что «одними чувствами» он с ним«дышал и жил».
Итеперь, если допустить, что Куняевы правы в интерпретации образа Ленина в«Анне Снегиной», получается, что в «Гуляй-поле» Есенинчистосердечно лгал читателю, в «Анне Снегиной» сказалзакамуфлированную правду (попросту говоря, показал кукиш в кармане), а в«Капитане земли» снова печатно обманул. Кому же верить: Есенину илиКуняевым? Признаемся, Есенин вызывает куда больше доверия и, думается, ни водном из трех произведений о Ленине он не лукавил. И ответ героя крестьянам«Он — вы!» означает не что иное, как Ленин — олицетворение вашихнадежд и чаяний. Именно такое прочтение диктует, на наш взгляд, и поэтика:подробное изложение обстоятельств беседы («отягченный думой»,«под звон головы», «тихо ответил») указывают на искренний идоброжелательный ответ. И вообще, невозможно представить, чтобы герой поэмы могбы глядящим ему в лицо крестьянам («И каждый с улыбкой угрюмой Смотрел мнев лицо и в глаза») сказать, что Ленин такой же негодяй, как они сами, какэто получается у Куняевых. Десятилетия спустя, можно прийти к выводу, что наесенинском Ленине лежит печать той эпохи, но нельзя в угоду политическойзлободневности искажать облик автора и его лирического героя.
Никакойкритики не выдерживает и некоторые современные трактовки образа Анны Снегиной:«Девушка в белой накидке» (...) изменяется в худшую сторону,явственно кокетничает с ним"; «Женщина, не принимая его чувств, какбы оправдывается, что не зашла так далеко, как хотелось бы...»; «Какбы окончательно поняв, что они говорят на разных языках, живут в разныхвременах и разными чувствами, героиня поступает так, как положеноразочаровавшейся в своих ожиданиях женщине...» (16; 8, 139).
Мыприсоединяемся к позиции тех, кто считает, что образ Анны выписан Есениным влучших традициях русской классики; он глубок, лишен схематизма и однозначности.«Героиня предстает перед нами земной женщиной, прекрасной, по-своемупротиворечивой, беззлобной даже в момент потери своих земель (...)
Овдовевшая,лишенная состояния, вынужденная покинуть родину, Анна не испытывает ккрестьянам, разорившим ее, ни злобы, ни ненависти. Эмиграция тоже не озлобляетее: она способна радоваться успехам своей далекой родины и с чувством светлойгрусти вспоминать поэта, все невозвратимое прошлое. „Беспричинное“письмо Анны полно тоски одинокого человека по утраченной родине. Оно»надклассово", и за взволнованными словами грешно пытатьсярассмотреть всего лишь «дочь помещицы» (18; 33).
Нельзяне согласиться и с теми литературоведами, которые считают «АннуСнегину» одним из задушевнейших созданий Есенина. Оно отмеченомонументальностью, эпической величавостью и лирической проникновенностью.Лейтмотивом через всю поэму проходят лирические строки о юности, весеннемрассвете, навсегда остающемся в памяти человека; роман с Анной написанпо-есенински тонко и нежно, а рассказ льется с той свободой, котораясвойственна эпике, воспроизводящей ничем не стесняемое течение жизни (14;76-90).
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта rusjaz.da.ru/