/>/>Введение
Томас Манн – писатель-мыслитель– прошел сложный путь. Он вырос в среде состоятельного, консервативногобюргерства; немалую притягательную силу для него долгое время имели философыреакционного, иррационалистического склада – Шопенгауэр, Ницше. Первую мировуювойну он воспринял в свете националистических идей, это сказалось в его книгепублицистики «Размышления аполитичного». В 20-е годы Томас Манн – не без труда –пересматривал былые воззрения; он противопоставлял надвигавшемуся фашистскомуварварству благородную, но отвлеченную проповедь гуманизма и справедливости. Впериод гитлеровской диктатуры Томас Манн, покинув свою страну, стал одним извиднейших представителей немецкой антифашистской интеллигенции.
Русскуюлитературу Томас Манн любил с юных лет, она участвовала в его идейных итворческих исканиях во всей его интеллектуальной жизни на протяжениидесятилетии. Среди западных писателей XX в. Томас Манн – один из лучшихзнатоков и ценителей русской классики. В круг его чтений входили Пушкин, ГогольГончаров, Тургенев, Чехов, впоследствии – Горький – как и ряд других писателейXIX и XX вв. И прежде всего – Толстой и Достоевский.
Историютворческого развития Томаса Манна нельзя всерьез понять, если не принимать вовнимание его глубокую привязанность к русской литературе. Об отношении ТомасаМанна к русским писателям написано несколько работ. Наиболее серьезный взглядэтого вопроса – известный чешский ученый Алоис Гофман, В 1959 г. онопубликовал на чешском языке книгу «Томас Манн и Россия», а в 1967 г.вышел в ГДР, на немецком языке, его обширный труд «Томас Манн и мир русскойлитературы». Обе эти книги, спорные в тех ила иных частностях, богатыфактическим материалом, ценными наблюдениями. Однако тема не исчерпана, темболее что благодаря посмертным публикациям, писем Томаса Манна мы можем глубжепроникнуть в лабораторию его мысли.
Письма ТомасаМанна содержат немало интересных, обобщающих суждений о том, как относился он крусской литературе, как много значила она для него.
За четыре годадо смерти, в 1951 г., Томас Манн писал своему венгерскому корреспондентуЕне Тамашу Гемери: «Я ни слова не знаю по-русски, а немецкие переводы, вкоторых я читал в молодые годы великих русских авторов XIX века, были оченьслабы. И все же я причисляю это чтение – к тем важнейшим переживаниям, которыеформировали мою личность» (Доронин – с. – 58).
Несколькимигодами ранее – 26 февраля 1948 г. – Томас Манн писал приятелю школьных летГерману Ланге: «Ты прав, предполагая, что я с давних пор отношусь с преданнойблагодарностью к русской литературе, которую я еще в юношеской новелле «ТониоКрегер» назвал «святой русской литературой». В 23–24 года я никогда бы несправился с работой над «Будденброками», если бы не черпал силу и мужество впостоянном чтении Толстого. Русская литература конца XVIII и XIX вв. ивправду одно из чудес духовной культуры, и я всегда глубоко сожалел, что поэзияПушкина мне осталась почти что недоступной, так как у меня не хватило времени иизбыточной энергии, чтобы научиться русскому языку. Впрочем, и рассказы Пушкинадают достаточный повод восхищаться им. Излишне говорить о том, как япреклоняюсь перед Гоголем, Достоевским, Тургеневым. Но мне хотелось бы отметитьНиколая Лескова, которого не знают, хотя он великий мастер рассказа, почтиравный Достоевскому… Следы Максима Горького ты можешь найти в моем сочинении оГете и Толстом, которое, может быть, когда-нибудь попадалось тебе на глаза. ОТолстом я писал неоднократно, в последний раз – в предисловии к американскомуизданию «Анны Карениной». Я написал предисловие также и к изданию повестейДостоевского, которое вышло в Нью-Йорке в 1945 году…».
Русскаялитература вызывала в творчестве Томаса Манна, в его романах и эссе откликиразнообразного рода. С любимыми русскими классиками Томас Манн иной размысленно советовался, иной раз с ними спорил, опирался на их опыт и пример – вразное время по-разному, – объясняя их произведения западным читателям и делализ этих произведений выводы, актуальные для себя и для других.
Как видим,можно сказать, что русская литература, в лице крупнейших своих мастеров,оказала влияние на Томаса Манна, опираясь на его собственные свидетельства. Онбыл писателем глубоко немецким по своему духу, традициям, проблематике. И,конечно, он – как все подлинно крупные писатели – был художником индивидуальносамобытным. В статье, написанной к столетию со дня рождения Л.Н. Толстого,он очень тонко определил характер того влияния, которое может оказать великий писательна своих собратьев в других странах:
«Впечатляющаясила его повествовательного искусства ни с чем не сравнима, всякоесоприкосновение с ним вливает в душу восприимчивого таланта (но ведь иныхталантов и не бывает) живящий поток энергии, свежести, первобытной творческойрадости… Речь идет не о подражании. Да и возможно ли подражание силе?.. Под еговоздействием могут возникать произведения как по духу, так и по форме весьмамежду собою несходные, и, что всего существеннее, совершенно отличные от произведенийсамого Толстого».
Влияниерусской литературы на Томаса Манна (да и на многих других зарубежных писателей)нельзя измерить и оценить по достоинству посредством «погони за параллелями»,как это нередко практикуется в западной литературной науке. Дело вовсе не втом, чтобы отыскивать в книгах Томаса Манна черты внешнего сходства с русскимиклассиками, находить совпадения или близость отдельных эпизодов, фигур,деталей. Такие совпадения иногда и вправду находятся и, так сказать, лежат наповерхности. Но суть не в них. Наша задача в том, чтобы, обращаясь и кпроизведениям Томаса Манна, и к его высказываниям и свидетельствам, выяснить,какие и как он использовал реалистические элементы.
Творчество Т.Манна представляет интерес для исследования, особенно потому, что его детальноне изучали. Существует некоторое количество работ, посвященных Манну, но небыло изучено построение его произведений, его связь с реальными событиями иэлементами.
Цель даннойработы – изучить реалистические элементы в «Будденброках» Томаса Манна.
Задачи:
1. выявить время и место написанияпроизведения,
2. изучить события, происходившие вГермании во время написания произведения,
3. исследовать реалистические элементы(место, время и пр.), которые присутствуют в произведении.
Данная работасостоит из 3 глав. В 1 главе были рассмотрены время и место написанияпроизведения Т. Манна. Во 2 главе исследованы исторические события,которые происходили в Германии во время создания Т. Манном «Будденброков».В 3 главе раскрываются реалистические элементы, присутствующие в произведении,в частности, место, где происходит действие, семья, как часть реального мира.
Как уже былосказано выше, данная тема вызывает интерес своей неизученностью. Поэтому насегодняшний день она является достаточно интересным материалом, который поможетпонять сущность событий, которые происходят в романе, через рассмотрениедеталей.
В работе былииспользованы следующие литературные источники: История зарубежной литературы XXвека; История немецкой литературы; Калашников А.А.; Литература писателейГермании; Мировая история; Мотылева Т.Л.; СтаростинВ.В.; Толстой Л.Н.;Фадеева В.С.; Хрестоматия по зарубежной литературе. А также информация ссайтов: www.eduhmao.ru.; http:// www.litera.edu.ru.; www.cultinfo.ru.;
www.bookz.ru.
/>/>1. Время и место написания произведения«Будденброки»
Ввосьмидесятые годы XIX века, когда Томас Манн и его старший брат Генрих былидетьми, читающая публика Западной Европы только еще начинала широко знакомитьсяс русской литературой. «Преступление и наказание» впервые появилось в немецкомпереводе в 1882 г., «Война и мир» – в 1885 г.
В девяностыегоды, когда братья Манны – каждый на свой лад – совершали свои первые шаги влитературе, имена величайших русских романистов уже были известны на Западекаждому образованному человеку. Книги Толстого, Достоевского, а также и Гоголя,Гончарова, Тургенева появлялись одна за другой, вызывая оживленные отклики в печати.
Все или почтивсе крупные немецкие писатели, которые вступили в сознательную жизнь в концеXIX или начале XX в., знали русскую литературу, живо интересовались ею, втой или иной форме учились у нее. Гергарт Гауптман написал свои первыепрославленные реалистические пьесы под прямым влиянием толстовской «Властитьмы». Бернгард Келлерман в романе «Der Tor» («Глупец» или «Идиот») создалобраз странного и прекраснодушного проповедника, во многом близкий князюМышкину. Райнер Мария Рильке тянулся к русской культуре, пытался писать стихина русском языке, побывал у Толстого в Ясной Поляне. Леонгард Франк, создавшийв дни первой мировой войны одну из первых книг антимилитаристской прозы – «Человекдобр», считал Достоевского своим учителем. Однако можно смело сказать, чтоТомас Манн по глубине восприятия русской классической литературы, по полнотесвоих духовных связей с нею превосходил всех немецких писателей своегопоколения.
Генрих Манн,которому русская литература была гораздо менее близка, чем его брату, написал всвоей книге воспоминаний «Обзор века» несколько ярких страниц о том, каквоспринимались книги русских писателей в странах Западной Европы в концепрошлого столетия. Генрих Манн говорит здесь о взаимодействии между литературойи освободительным движением в России.
Русскаялитература XIX века, – пишет Генрих Манн, «событие неимоверной важности и такойпросветительной силы, что мы, привыкшие к явлениям упадка и ломки, с трудомможем поверить, что были ее современниками… Как читался Достоевский, как читалсяТолстой?
Они читались стрепетом. Они читались – и глаза раскрывались шире, чтобы воспринять все этообилие образов, все это обилие мысли, и в качестве ответного дара струилисьслезы. Эти романы, от Пушкина до Горького, звено за звеном в безупречно спаяннойцепи, учили нас более глубоко познавать человека, его слабости, его грознуюмощь, его неисполненное призвание – и они принимались как поучение».
В другой главетой же книги Генрих Манн вспоминает, как по-разному проходили у него и у егобрата Томаса годы литературного ученичества. «Когда мой брат вступал вдвадцатые годы своей жизни, он был привержен русским мастерам, а у меня добраяполовина существования определялась французской словесностью. Оба мы научилисьписать по-немецки – именно поэтому, как я думаю».
Генрих и ТомасМанн оба заняли исключительно важное место в истории своей национальнойкультуры. Оба они подняли искусство немецкой реалистической прозы на большуювысоту, заложили основы немецкого романа XX в., это стало их общим делом,можно сказать даже – общим творческим подвигом. А в то же время они были посвоему духовному складу очень различны, – это сказалось и в выборе теххудожественных традиций, которым они следовали. Генрих Манн тяготел к сатире ивместе с тем – к конкретному социальному исследованию Действительности: оннаходил много ценного для себя и у Вольтера, и у Бальзака, и у Золя. Томас Маннкак художник чувствовал склонность к психологической и философской прозе;отчасти именно отсюда проистекал его повышенный интерес к мастерам русскогоромана (Мотылева 1982:12).
Генрих Маннпревосходил брата политическим радикализмом, он уже в молодые годы оторвался отбюргерской, среды, ее традиционных взглядов и нравов. Томас Манн долгое времяоставался тесно связан с этой средой.
Ранние рассказыТомаса Манна – «Разочарование», «Маленький господин Фридеман», «Луизхен»,«Паяц», «Тобиас Миндерникель» – этюды на тему о человеческом страдании. Вних встают люди, обиженные судьбой, физически или духовно ущербные, внутреннеотчужденные от окружающего их мира. Молодого писателя с первых же творческихшагов привлекали острые психологические коллизии: с их помощью он выявлялскрытый трагизм буржуазного, мещанского бытия.
Уже врассказе-эскизе «Разочарование» (1896) появляется своего рода «антигерой» – немолодойодинокий человек: в беседе со случайным знакомым он изливает свое отвращение кжизни, к обществу, к «высоким словам», которыми люди обманывают друг друга.
Более ясноочерченная фигура «антигероя» возникает в рассказе «Паяц» (1897). Он написан отпервого Лица, в той исповедальной манере, которая впервые была испробованаДостоевским (в мировой литературе XX в. эта манера получила широкоеразвитие, но для Запада конца XIX в. она была совершенно еще новой)(Самовалов 1981:166).
В рассказе«паяца» о самом себе шутовство сочетается с неподдельным гневом, неуверенность –с самолюбованием, высокомерие с приниженностью; перед нами образ расколотого,разорванного сознания.
Кругозор«паяца», весь диапазон его переживаний по сравнению с трагическим героем «Записокиз подполья» несравненно более узок. Однако рассказ дышит искренней неприязньюк миру преуспевающих «коммерсантов крупного масштаба»: неприкаянный «паяц», такили иначе, духовно намного выше той среды, от которой он по собственной волеоткололся.
На порогенового века Томас Манн работал над романом «Будденброки», который вышел в 1901 г.Книга была задумана первоначально как история бюргерской семьи, построенная наматериале домашних преданий, – роман о старших родственниках, не более того.Начинающий, писатель не мог предполагать, что эта книга положит начало егомировой славе, и что Нобелевская премия (он получил ее в 1920 г.) будетприсуждена ему именно как автору «Будденброков» (Фадеева 1982:154).
«Будденброки» Т. Манна написаны вманере широкого, неторопливого повествования, супоминанием множества деталей, с развернутым изображением отдельных эпизодов,со множеством диалогов и внутренних монологов. Толчком к написанию сталознакомство с романом братьев Гонкур «Ренэ Моперен». Т. Манн был восхищенизяществом и структурной четкостью этогопроизведения, совсем небольшого по объему, но насыщенного значительнымпсихологическим содержанием. Прежде он считал, что его жанр – короткаяпсихологическая новелла, теперь ему показалось, что он может попробовать свои силы и в психологическом романе гонкуровского типа.Однако из замысла небольшого романа о современности, о «проблематическом» героеконца века, слабом и беспомощном перед лицом безжалостной жизни, получилсяогромный роман эпического склада, охватывающий судьбу четырех поколений(http://litera.edu.ru).
Много летспустя, в очерке «Мое время», Томас Манн свидетельствовал: «Я действительнонаписал роман о собственной семье… Но по сути дела я и сам не сознавал, что,рассказывая о распаде одной бюргерской семьи, я возвестил гораздо болееглубокие процессы распада и умирания, начало гораздо более значительнойкультурной и социально-исторической ломки». В основе романа лежат наблюденияМанна за своими родными, друзьями, нравами родного города, за упадком семейства,принадлежащего к потомственному среднему классу. Реалистический по методу идеталям, роман, по сути, символически изображает взаимоотношения мирабюргерского и мира духовного.
Пессимистическаяфилософия Шопенгауэра подсказывала молодому писателю мысль о распаде иумирании, как неотвратимом роковом законе бытия. Но трезвость художническоговидения жизни побуждала его рисовать упадок семьи Будденброков в. светеконкретных, обусловленных законами истории, судеб буржуазного,собственнического уклада.
Когда Маннработал над романом, его спросили, о чём он пишет. «Ах, это скучная бюргерскаяматерия, – ответил он, – но дело идёт об упадке, и этим она литературна». Идеяупадка обобщает весь огромный бытописательный материал романа. В нёмпрослеживается судьба четырёх поколений богатых бюргеров, чьяпредпринимательская активность и воля к жизни слабеют от поколения к поколению.При этом картина постепенного экономического оскудения и биологическойдеградации, развёрнутая на примере одного семейства, оказывается «типичной длявсего европейского бюргерства» – отжившего, нежизнеспособного класса.
Какпризнавался сам автор, его произведение, чтобы состояться, «должно былотщательно изучить и освоить приёмы натуралистического романа, нелёгким трудомзавоевав себе право пользоваться ими». Показателен случай из тогдашней жизниМанна: один его знакомый как-то заметил, что писатель наблюдает за ним вбинокль. Вот так – как будто при помощи увеличительного стекла – Манн и изучалбюргерский быт, составляя эпическое полотно из точно подмеченных мелочей.
Когда появилсяроман «Будденброки», Томасу Манну (1875–1955) было всего 25 лет. Успех его былстоль впечатляющим, что в 1929 году он принёс Манну Нобелевскую премию(http://www.eduhmao.ru.).
В статье 1947 г.«Об одной главе из Будденброков» Томас Манн вспоминает о том, как он опирался всвоей работе на опыт писателей других стран и не только русских. «Влияния,определившие облик этой книги как художественного произведения, шли отовсюду:из Франции, Англии, России, со скандинавского Севера, – юный автор впитывал ихжадно, с ревностным усердием ученика, чувствуя, ода не сможет обойтись без нихв своей работе над произведением, психологичным по своим сокровеннейшимпомыслам и намерениям, ибо оно стремилось передать психологию тех, кто усталжить, изобразить то усложнение духовной жизни и обострение восприимчивости кпрекрасному, которое сопровождает биологический упадок».
И – на той жестранице – Т. Манн уточняет свою мысль: «…под моим взором возник скрытыйпод маской семейной хроники социально-критический роман…». Мотив«биологического упадка» в конечном счете, оттесняется в «Будденброках» большойсоциально-критической темой.
Стоит учестьеще одно важное свидетельство Томаса Манна – из его книги «Размышленияаполитичного». Там воспоминание о «Будденброках» всплывает по неожиданномуповоду – в связи с именем Ницше. К этому философу, столь влиятельному вкайзеровской Германии, Томас Манн относился с большим уважением, высоко ценилего литературный дар. Однако в «Размышлениях аполитичного» Т. Маннотмежевывается от Ницше частично. Он утверждает, что никогда, даже в молодости,не разделял идущего от Ницше культа грубой силы и эстетизации «брутальныхинстинктов». Напротив – художественными ориентирами для него были произведения,порожденные «высоконравственными, жертвенными и христиански-совестливыминатурами». Тут назван «Страшный суд» Микеланджело, а затем – роман «Анна Каренина»,«который придавал мне силы, когда я писал «Будденброков».
Можнопредположить, что творчество Толстого – и своим реализмом, и своим нравственнымпафосом – могло «придавать силы» молодому Томасу Манну в его – не вполне ещеосознанном – противостоянии реакционным философским учениям.
Работая надповествованием о судьбах одной бюргерской семьи, Томас Манн изучал богатый опытевропейского «семейного романа». Его и в этом плане должна была привлечь «АннаКаренина», роман, в котором Толстой, по собственным словам, любил «мысльсемейную». Его должно было привлечь вместе с тем, что в «Анне Карениной»история личных судеб, личных отношений героев неразрывно связана с историейобщества – и заключает в себе сильнейший заряд социального критицизма,направленного против самих основ собственнического уклада жизни.
Томас Манн нечувствовал склонности к сатирическому гротеску, резкому заострению характеров иситуаций. Тем ближе ему должен был оказаться толстовский способ изображения – безукоризненнодостоверный и в то же время бескомпромиссно трезвый. В «Будденброках» он – подобноавтору «Анны Карениной» – изображает тот класс, ту социальную среду, котораякровно близка ему. Он любит своих Будденброков, он сам плоть от их плоти. Новместе с тем он нелицеприятно откровенен. Каждый из главных героевповествования рисуется в «текучести» живой противоречивости, переплетениидоброго и недоброго (Митрофанов 1987:301).
У кланаБудденброков есть свои культурные и нравственные устои, свои твердые понятия опорядочности и честности, о том, что можно и чего нельзя. Однако романистспокойно, мягко, без нажима, но, по существу, безжалостно демонстрирует изнанкуэтой будденброковской морали – подспудный антагонизм, разъедающий отношенияродителей и детей, братьев и сестер, те ходовые проявления себялюбия,лицемерия, корысти, которые вытекают из самой сути буржуазно-собственническихотношений.
В романе Т. Маннадействие начинается в 1835 г. и доводится до конца XIX в., – передчитателем проходят четыре поколения Будденброков. Однако с наибольшим авторскимвниманием крупным планом обрисована судьба третьего поколения – Томаса,Христиана, Тони. Закат их жизни приходится на те годы, которые последовали завоссоединением Германии. В первые годы империи Гогенцоллернов, как и впореформенной России, – все «переворотилось и только укладывается». Как бы нибыли несхожи общественные ситуации, изображенные в «Анне Карениной» и впоследних частях «Будденброков», и там и здесь речь идет о быстрой ломке старыхобщественных устоев. Толстой воссоздал крушение патриархально-помещичьейРоссии; Томас Манн, оперируя материалом своей национальной действительности,показал крушение стародавних устоев немецкого патриархально-бюргерского уклада.Та жизненная усталость, чувство обреченности, от которых страдает сенатор ТомасБудденброк, а потом и его хрупкий и одаренный сын Ганно, находят объяснение нев каких-то метафизических законах бытия, а в законах немецкой и мировойистории.
Томас Маннмастерски передает в последних частях романа атмосферу тревоги, неуверенности,в которой живут его персонажи. Через судьбы своих героев он ощущает ивоспроизводит не только крах старого бюргерства, торгового «патрициата»северогерманских городов, но и нечто гораздо более значительное: непрочностьгосподства буржуа, собственников, шаткость тех основ, на которых построенокапиталистические общество.
Несколько развстает в «Будденброках» тема смерти. И тут творческая связь Томаса Манна сТолстым очень заметна. Мы можем тут вспомнить не только «Анну Каренину» (и, вчастности, картины умирания Николая Левина), но и «Смерть Ивана Ильича».Повествуя о последних неделях жизни сенатора Томаса Будденброка, Т. Маннраскрывает духовную драму этого умного и энергичного буржуа, у которого передлицом близкой смерти встают новые для него, мучительно трудные вопросы о смыслебытия, нарастают сомнения втом, правильно ли он прожил свою жизнь.
Однакосодержание «Будденброков» ни в коем случае не сводится ни к теме умирания ираспада, ни к сатирическим мотивам, которые местами, как бы незаметно,вкраплены в повествование. Художественное обаяние и своеобразие «Будденброков»в немалой степени основано на том, что автор душевно привязан к своим героям, ких быту, их семейным традициям. При всей своей трезвости и иронии, при всемсоциальном критицизме, составляющем идейную основу романа, писатель рисуетуходящий будденброковский мирок с сочувствием и сдержанной грустью, «изнутри».
В«Будденброках» проявилось поразительное умение молодого романиста изображатьлюдей и обстоятельства их жизни наглядно, зримо, с большой художественнойпластичностью, в изобилии метко схваченных деталей. И в красочности бытовыхэпизодов, жанровых сцен, интерьеров, в точности и богатстве психологическиххарактеристик, в реалистической полнокровности общего семейно-групповогопортрета Будденброков, связанных общим фамильным сходством и все же столь вомногом несхожих между собой, – во всем этом сказался самобытный и зрелый талантТомаса Манна.
«Будденброки» Т. Манна написаны вманере широкого, неторопливого повествования, с упоминанием множества деталей,с развернутым изображением отдельных эпизодов, со множеством диалогов ивнутренних монологов.
Книга былазадумана первоначально как история бюргерской семьи, построенная на материаледомашних преданий, – роман о старших родственниках, не более того. Начинающий,писатель не мог предполагать, что эта книга положит начало его мировой славе, ичто Нобелевская премия (он получил ее в 1920 г.) будет присуждена емуименно как автору «Будденброков.
Через судьбысвоих героев он ощущает и воспроизводит не только крах старого бюргерства,торгового «патрициата» северогерманских городов, но и нечто гораздо более значительное:непрочность господства буржуа, собственников, шаткость тех основ, на которыхпостроено капиталистические общество./>/>2. Исторические события в Германии во времясоздания «Будденброков»
Крах попытокподавления рабочего движения и неудачи во внешней политике предопределилиотставку Бисмарка (1890). Немалую роль в этом сыграли и разногласия междуБисмарком и новым германским императором Вильгельмом II (вступил на престол в1888). Преемник Бисмарка на посту рейхсканцлера Л. Каприви начал отходитьв интересах промышленных магнатов от политики аграрного протекционизма. С рядомгосударств были заключены торговые договоры, облегчившие, благодаря взаимномуснижению пошлин, сбыт германских промышленных товаров. Это привело кпроникновению на германский рынок иностранного хлеба и вызвало сильноенедовольство юнкерства. В 1894 пост канцлера занял Х. Гогенлоэ, который,как и Бисмарк, пытался с помощью репрессий приостановить продолжавшуюсяконсолидацию сил немецкого пролетариата.
Показателемзрелости германской социал-демократии было принятие ею в 1891 Эрфуртскойпрограммы, которая явилась шагом вперёд по сравнению с Готской. Эта программасодержала положения об овладении рабочим классом политической властью, обуничтожении классов и классового господства как конечной цели партии. Но и вэтой программе отсутствовали даже упоминание о диктатуре пролетариата,требование демократической республики как ближайшей цели. В 1893 социал-демократыпровели в рейхстаг 44 депутата, в 1898 – 56 депутатов. Рабочее движение сталосерьёзным фактором политической жизни страны. Германская социал-демократияиграла в то время ведущую роль в международном рабочем движении. Но уже в конце19 в. заявили о себе оппортунисты, выступившие во главе с Э. Бернштейном сревизией марксизма. Опорой оппортунизма были рабочая аристократия, с которойбуржуазия делилась частью прибылей, и выходцы из мелкобуржуазных слоев (Мироваяистория 16:256–258).
В 20 век Германиявступила империалистической державой с высокоразвитой экономикой. По уровнюпромышленного производства Германия выдвинулась к началу 20 в. на 1-е место вЕвропе, обогнав недавнюю «мастерскую мира» Великобританию. Под знакоммилитаризма происходила перестройка всей экономической и политическойобщественной структуры Германии. Опоздавшая в своём развитии германскаяимпериалистическая буржуазия широко применяла в борьбе за рынки сбыта демпинг;при этом она стремилась возместить «потери» повышением цен на внутреннем рынке.Господствовавшей формой монополистических объединений в Германии были картели;их число быстро росло (в 1890 – 210, в 1911 – 550–600). Характернойособенностью германского империализма был широкий охват монополиями всейэкономики страны. Огромное значение приобрели крупные банки; это объяснялосьпервостепенной ролью, которую они играли в процессе складывания монополий.Поэтому и сращивание промышленного и банковского капитала шло в Германии болееинтенсивно, чем в других странах. Наряду с этим в Германии, гденепосредственное влияние государства на экономическую жизнь было и в предыдущиедесятилетия значительным, рано проявились государственно-монополистическиетенденции.
Длягерманского империализма был характерен классовый союз юнкерства и крупной буржуазии.В начале 20 в. усилился в Германии вывоз капитала. В 1902 германские инвестицииза границей составляли 12,5 млрд. франков, а в 1914 уже 44 млрд. франков.Монополии настойчиво толкали правительство к войне за передел мира.
ИмпериалистическаяГермания безостановочно наращивала вооружения. С 1879 по 1914 военные расходывыросли в 5 раз, превысив 1600 млн. марок, что составило более половиныгосударственного бюджета. Численность армии мирного времени с каждым годомувеличивалась; к 1914 она достигла 800 тыс. человек; германская армия былаоснащена наиболее современным по тому времени оружием. Программы строительствавоенных кораблей неоднократно пересматривались в сторону увеличения. К началу 1-ймировой войны Германия располагала 41 линейным кораблём, в том числе 15сверхмощными – «дредноутами». Правящие круги вели усиленную идеологическуюобработку населения в духе шовинизма.
Начало 20 в.отмечено новым подъёмом рабочего движения. Большое влияние на германскийпролетариат оказала Революция 1905–07 в России. В 1905–1906 в стачках в Германииучаствовало свыше 800 тыс. человек, т.е. почти столько же, сколько запредыдущие 15 лет. В Гамбурге 17 января 1906 произошла первая в историигерманского рабочего движения массовая политическая стачка. С пропагандойрусского революционного опыта выступали руководители левых социал-демократов: Р. Люксембург,К. Либкнехт, К. Цеткин, Ф. Меринг и др. Правые социал-демократы(Э. Бернштейн, К. Легин, Г. Фольмар, Ф. Шейдеман, Ф. Эберт)пропагандировали «классовый мир». После поражения русской Революции 1905–07 вполитике Германии усилился реакционный курс. В 1907 рейхстаг вотировал кредитына подавление восстания племён в Юго-Западной Африке и дополнительные средствана строительство флота. В этих условиях огромная ответственность ложилась наСоциал-демократическую партию как силу, которая могла помешать наступлениюреакции и планам развязывания мировой войны. Если в начале 20 в. германскаясоциал-демократия в целом ещё стояла на позициях классовой борьбы, была «…впередивсех по своей организованности, по цельности и сплоченности движения», то впоследующем в её руководстве всё большее влияние приобретали правыеоппортунисты. Огромный вред приносила и центристская группировка во главе с К. Каутским.Деятели левого крыла социал-демократии, к которым в ряде вопросов был близок А. Бебель,отстаивали принципы марксизма, вели активную борьбу против милитаризма,разоблачали оппортунизм правых лидеров. Но и левые социал-демократы не до концапонимали задачи, вытекавшие из новых условий классовой борьбы, не решались наорганизационный разрыв с оппортунистами.
В годы,предшествовавшие 1-й мировой войне, в Германии вновь стало нарастать рабочеедвижение (в 1910–13 в среднем в год бастовало 300–400 тыс. рабочих). 6 марта1910 в Берлине под лозунгом введения всеобщего избирательного права в Пруссиипроизошла массовая рабочая демонстрация, разогнанная конной полицией («германскоекровавое воскресенье»). В сентябре – октябре 1910 в пролетарском районе БерлинаМоабите развернулись баррикадные бои стачечников с полицией. В марте 1912началась стачка 250 тыс. горняков Рура; летом 1913 происходили крупные стачки вГамбурге, Киле, Штеттине, Бремене. Росло возмущение угнетённого населенияЭльзаса. В Германии назревал политический кризис. Однако многочисленнаяСоциал-демократическая партия (в 1912 около 1 млн. человек) и профсоюзы (в 1912–13свыше 2,5 млн. человек) не сумели повести рабочий класс на штурм империализма,развернуть действенную борьбу против угрозы войны.
Готовясь квойне, германское правительство стремилось подорвать франко-русский союз иизолировать Францию (заключение Вильгельмом II Бьеркского договора 1905 сНиколаем II), а также ликвидировать англо-французское соглашение 1904. Но Г.не удалось оторвать от Франции ни Россию, ни Великобританию; в 1907 эти тристраны создали Антанту, которая противостояла Тройственному союзу. Переоцениваясвою военную мощь и полагая, что Великобритания не поддержит Россию,империалистическая Германия развязала 1-ю мировую войну. В качестве повода онаиспользовала убийство сербскими националистами 28 июня 1914 наследникаавстрийского престола Франца Фердинанда (так называемое Сараевское убийство) (http://www.cultinfo.ru).
В 20 векГермания вступила империалистической державой с высокоразвитой экономикой. Характернойособенностью германского империализма был широкий охват монополиями всейэкономики страны. Огромное значение приобрели крупные банки; это объяснялосьпервостепенной ролью, которую они играли в процессе складывания монополий.Поэтому и сращивание промышленного и банковского капитала шло в Германии болееинтенсивно, чем в других странах. Наряду с этим в Германии, гденепосредственное влияние государства на экономическую жизнь было и в предыдущиедесятилетия значительным, рано проявились государственно-монополистическиетенденции.
Наряду с этимв Германии, где непосредственное влияние государства на экономическую жизньбыло и в предыдущие десятилетия значительным, рано проявилисьгосударственно-монополистические тенденции.
/>3. Реалистическиеэлементы в «Будденброках» Т. Манна/> Семья иосновные персонажи романа
Само названиеромана показывает, что в нем описывается жизнь целой семьи. Судьба семьиБудденброков представляет собой историю постепенного спада и разложения.«Упадок одного семейства» – таков подзаголовок романа. Падение Будденброковпроцесс не непрерывный. Периоды застоя сменяются периодами нового подъема, новсе же в целом семья постепенно слабеет и гибнет.
«Будденброки» –произведение, поднимающее большие социальные проблемы, дающее яркую и правдивуюкартину исторического развития буржуазии как класса с 18 (со временнаполеоновских войн) до конца 19 века. Это роман о 4-х поколениях буржуазнойсемьи. Материалы этой книги навеяны историей семьи Маннов. Постепенноеразрушение материального благополучия Будденброков, от поколения к поколению,сочетается с их духовным оскудением (Старостин 1980:4.)
ИоганнБудденброк – старший – типичный бюргер 18 века, оптимистичный и умеренныйвольнодумец, оптимистично верящий в прочность буржуазного бытия.
ИоганнБудденброк – младший – человек уже иного склада, его сознание поколебленоприближением революционных событий 1848 года, им овладевает тревога инеуверенность, он ищет утешения в религии. При его показной строгопатрицианской морали ему уже не удается примирить свою коммерческуюдеятельность с чисто человеческими отношениями даже к членам семьи.
Томас иХристиан уже не чувствуют себя неотъемлемой частью своего класса, «лучшейчастью нации», как дед. Томас ценой страшных усилий воли еще заставляет себяносить маску мнимой деловитости, мнимой уверенности в себе, но он уже нечувствует в себе способности конкурировать с предпринимателями нового хищноготипа. За его показной сдержанностью скрывается усталость, непонимание смысла ицели собственного существования, страх перед будущим.
Христиан – опустошенныйчеловек, отщепенец, человек, способный лишь на шутовство. ВырождениеБудденброков знаменует для Томаса Манна гибель той, казалось бы, нерушимой,основы, на которой зиждилась бюргерская культура. Истоки разрушения семьи вобъективном появлении среди немецкого бюргерства «грюндеров» – беспринципныхдельцов-хищников, отбросивших пресловутую добросовестность в делах, ломавшихсолидные устоявшиеся деловые связи. Прочность и обстоятельность укладаотступают перед ненасытной жаждой богатства, жестокой хваткой предпринимателейновой формации.
Рисуя историюБудденброков, Томас Манн одновременно показывает и историю буржуазной мысли, ееэволюцию от философии просветителей к реакционным декадентским воззрениям.Вольтерьянца Будденброка – старшего сменяет ханжа Будденброк – младший, а егосын Томас увлекается философией Шопенгауэра (Тимофеев 1983:254).
Из поколения впоколение иссякают душевные силы семьи. Грубовато-добродушные основателидинастии сменяются, наконец, утонченно-невропатическими существами, чей страхперед жизнью убивает их активность, делает их неизбежными жертвами истории.Последний отпрыск Ганно Будденброк – сын Томаса – унаследовал от матери чуждуюего предкам страсть к музыке, проникаясь отвращением не только к прозаическойдеятельности отца, но и ко всему, что не является музыкой, искусством.
Так кристаллизуется важнейшая для Манна тема: резкое противопоставление всякогоискусства буржуазной действительности, всякой умственной деятельности – низменнойпрактике буржуа.
Здесьсказывается известное влияние на Томаса Манна Ницше и Шопенгауэра. Подобнопервому Манн считает болезненность возвышающей человека над заурядностью,делающей его мировосприятие более острым и глубоким. Носитель нездоровья – чащевсего художник – противостоит эгоистичному и самовлюбленному миру буржуа.Пессимизм Шопенгауэра, воспевавшего красоту умирания, казался естественнымМанну, который видел в умирающей культуре бюргерства гибель всечеловеческойкультуры.
Ганно,одержимый «демоном» музыки, одновременно символизирует духовное возвышение родаБудденброков и его трагический конец. В роман вторгается декадентская идея, чтоискусство связано с биологическим вырождением.
Итак, роман «Будденброки», опубликованный ознаменовалновую фазу в творческом развитии Томаса Манна. В его основе многоавтобиографического. Писатель тщательно изучал фамильные бумаги, знакомился с деловойперепиской отца и деда, вникал в детали бытовой обстановки, Домашнего укладасвоих предков. Личные воспоминания Манна образуют, таким образом, основнуюканву романа, что придает ему еще большую конкретность.
Семейная хроника Будденброков представляет собой эпическоеповествование о былом расцвете и деградации некогда могущественной верхушкинемецкой торговой буржуазии. В этом отношении писатель, с одной стороны,продолжает традиции немецкой реалистической прозы 70-х годов прошлого века, сдругой стороны, предваряет появление западноевропейского, социальногоромана-хроники XX в. (Голсуорси – «Сага о Форсайтах», Роже Мартен Дю Гар –«Семья Тибо»). Томас Манн начинает историю семьи Будденброков с середины XIX в.и прослеживает ее судьбы на протяжении трех поколений. Былое экономическоемогущество и духовное величие этого рода воплощены в образе старого ИоганнаБудденброка. Весь его облик, его духовная физиономия сформировались еще ватмосфере эпохи Просвещения. Полный неисчерпаемого жизненного оптимизма, оннепоколебимо уверен в своих личных силах и в могуществе своего класса. Его сынконсул Иоганн Будденброк уже лишен оптимизма своего отца; зрелые годы его жизнипротекают уже в иных исторических условиях, в переломную эпоху, когда на сменупатриархальному бюргерству приходит новое поколение капиталистическихпредпринимателей.
В свете новых социальных условий старинная фирма Будденброковстановится для консула Иоганна Будденброка, а вслед за ним и для его сынаТомаса не просто коммерческим предприятием, а символом величия рода, своегорода фетишем, которому должны подчиняться личные интересы каждого члена семьи.
Представляющийпервое поколение Иоганн Будденброк воплощает прочность бюргерского уклада, неутратившего связи с народной средой. Он энергичен, напорист, инициативен,удачлив в делах. Его сын, консул Иоганн Будденброк, человек солидный иуравновешенный, неплохо ведет дела, но как личность менее масштабен. Послереволюции 1848 г. он не столь уж уверен в незыблемости традиционныхустоев. Для представителей третьего поколения Томаса и Кристиана фирмастановится чем-то внутренне чуждым. В них развивается склонность к рефлексии – явлениенеобычное в роду Будденброков. Сенатор Томас Будденброк сохраняет видимостьспокойствия. Но внутренне он устал и надломлен. От окружающих и от самого себяон старается скрыть упадок фирмы. Ганно – единственный представитель четвертогопоколения, сын Томаса, сам проводит черту под своим именем в фамильной книге взнак того, что после него род прекратит свое существование. У мальчика слабоездоровье, но он одарен музыкально. Жизнь внушает ему ужас и отвращение./>Место действия романа
В первых главах романа оба шефа фирмы, старый Иоганн и его сын, обрисованыс подлинно эпической широтой. Повествование течет плавно, неторопливо, подолгузадерживаясь на вещном мире, окружающем Будденброков. Описание их нового дома,богатой обстановки, убранства подчеркивает солидный достаток, тяжеловесный бытверхушки патрицианской буржуазии. «Золотообрезная тетрадь в тисненомпереплете», в которую записывались выдающиеся события в истории семьи, должна,по замыслу Манна, олицетворять всю важность исторической роли немецкой торговойбуржуазии.
Эпически-жанровое описание приобретает драматический характер лишьс появлением старшей дочери консула – Тони. Дело, конечно, не в ней самой. Этажизнерадостная молодая девушка бесконечно предана своей семье, ее традициям.Тревожное начало входит в роман вместе с женихом Тони господином Грюнлихом,обрисованным автором в остро гротескном тоне. Поддаваясь уговорам близких ейлюдей, Тони делает «выгодную партию», она выходит замуж за немилого ейчеловека, который в свою очередь женится на богатой невесте, чтобы оплатитьсвои долги. Грюнлих, этот ловкий, нечистоплотный в средствах делец, пускающийсядаже на подделку торговых книг своей конторы, подрывает былой престиж фирмыБудденброков, разрушает ореол патриархальности, ранее ее окружавший.
В душевную драму Тони вплетается еще один образ, полностьюпротивоположный Грюнлиху. Это Мортен Шварцкопф, сын лоцмана, студент-медик.Этот простой и честный юноша, чуждающийся общества богатых купеческих сынков,поднимается до резкого протеста против полицейско-юнкерской Германии. Неслучайно в своей скромной комнатке в Геттингене, где он изучает медицину, он «напяливает»на скелет мундир полицейского. В беседах с Тони Мортен Шварцкопф приоткрывает передмолодой девушкой завесу иной жизни, полной неустанного труда, борьбы засуществование. В эту трудную, но богатую содержанием жизнь Мортен зовет Тони,которую он горячо полюбил. Тони отвечает на его чувство. Но власть традицийнастолько велика, что девушка не в силах ее преодолеть. Она порывает с Мортеноми выходит замуж за того, кто в глазах ее родных был хорошей партией.
Трагическая судьба Тони проливает свет и на личную драму ее брата,консула Томаса. Этот культурный, просвещенный, тонко чувствующий человек видитприближающийся крах фирмы Будденброков. Пытаясь идти в ногу с веком, Томасбросается в спекуляции, но, не обладая качествами, необходимыми для капиталистановой формации, он вынужден уступить дорогу дельцам-хищникам типа Хагенштрема.
Смерть Томаса мало эстетична. Выйдя из кабинета невежественногодантисту, он умирает на улице, упав лицом прямо в грязь, которая заливает егобелоснежные перчатки и безупречное кашне.
С точки зрения писателя, некрасивая и внезапная кончина консулаБудденброка есть завершение того внутреннего процесса распада, на который былобречен его класс, класс немецкого патриархального бюргерства.
Гибель старинной бюргерской культуры Томас Манн воспринимает какфизическую и духовную деградацию потомков патрицианской буржуазии. Эта деградация ведет к ослаблению воли,к утрате жизненного оптимизма и, в конечном счете, к неизбежной смерти.Носителями смерти становятся в романе консул Томас и его сын Ганно.Болезненно-утонченный, хрупкий юноша, эстет, музыкант, далекий от реальнойжизни, Ганно всем своим внешним обликом и внутренней сущностью связан сдекадансом. Печать декаданса лежит и на последних главах романа. Если перваячасть семейной хроники характеризуется нарочито старомодной манерой эпическогописьма, то последние главы второй части отличаются иным стилем: судорожнойпорывистостью, сочетанием лиризма и музыкальности, болезненнымпсихологизированием, тонким изяществом языка (http://bookz.ru.).
Роман «Будденброки» имел громадное значение для всего дальнейшегоразвития проблематики Томаса Манна. В нем, как в фокусе, собраны те жизненноважные для Манна проблемы, которые он затем станет разрабатывать в новеллах охудожниках и в романе «Волшебная гора». Так, образ музыканта, эстета Ганно – первоезвено в длинной цепи манновских художников, утонченных декадентских натур,болезненно переживающих трагедию одиночества в мире.
В созданииобраза действительности Манн, в самом деле, реалистичен. Всякий, кто прочитал«Будденброков», на вопрос, сможет ли он узнать улицы, дома, описываемые авторомв романе, ответит на данный вопрос положительно. Автор сам придает большоезначение впечатлению реальности событий, описываемых в романе. Так, например, вдокладе Т. Манн вспоминает о словах одной из его технических помощниц вМюнхене: «Теперь я знаю, как всё это было на самом деле!». Т. Маннвоспринял эту реплику как комплимент. Представление о полноте и объективностиизображаемой в романах Т. Манна действительности присуще также и многимисследователям его творчества. Ю. Бонке замечает, например, что «точностьпространственных и временных характеристик у Т. Манна … подкрепленапсихологическими наблюдениями, поминутным изображением жестов, одежд, речевыхоборотов и типичных привычек героев, тщательной проработкой «среды»,употреблением диалектов…» Исследовательница подчеркивает именно поминутность,тщательность изображения, его, так сказать, натуралистичность (Калашников 2000:29).
Старый городЛюбека расположен на острове, туда ведут несколько мостов. Самый, пожалуй,известный из них – мост перед воротами Хольстентор. Две массивные башни ворот,построенных в XV веке, стали символом Любека. Старый город в Любеке на редкостьцелостный, без всяких современных вставок, и весь из красного кирпича.
В Любеке естьи не-средневековые достопримечательности. Точнее, одна, главная,достопримечательность – дом Будденброков из знаменитого романа Томаса Манна«Будденброки», который на самом деле был фамильным домом Генриха и ТомасаМаннов. Сейчас это музей семьи Манн.
Для примера обратимся к образу ландшафтной комнаты. Впространственной структуре романа ландшафтная играет исключительно важную роль:ведь «согласно заведенному порядку, Будденброки каждый второй четвергсобирались вместе» именно здесь. Здесь они принимали гостей, давали званыеужины и т.д. Ландшафтная комната является, таким образом, тем помещением, гдепроходит праздная жизнь героев, лишенная той строгости и целесообразности,которым должна быть подчинена их трудовая, будничная жизнь, – жизнь политиков икоммерсантов. С точки зрения полноты и достоверности фабульного изображениясобытий романа, представления характеров героев, логичным было бы предположитьналичие в тексте романа столь же подробных описаний тех помещений, в которыхгерои трудятся или проводят часы уединения. Однако именно этого и непроисходит. В тексте романа мы встречаем лишь упоминания о существованииконторских помещений и частных покоев героев. С количественной точки зрения,образы этих помещений достаточно широко представлены в тексте, но заотсутствием их более детального описания они остаются для читателя своего родалишь маркировочными знаками действительности, некоей маской, внешним планом,содержание которого скрыто и неясно. Конторские помещения и спальни – этонамеренно «пропущенные» пространства.
Анализ сюжета романа обнаруживает и то обстоятельство, чтоподавляющее большинство событий, являющихся узловыми сюжетными моментамиповествования, происходит именно в ландшафтной комнате. Судьбоносный для ТониБудденброк визит Грюнлиха, добивающегося её руки и сердца, революционныеволнения октября 1848, наконец, смерть старого консула Иоганна Будденброка –все эти важные события герои романа переживают именно в этой комнате. Остальноепространство дома (например, конторские помещения или спальни) как бы оттесненоот основной оси сюжетного развития повествования, лишено своегосамостоятельного значения: даже присутствие своей супруги Элизабет иноворожденной дочки консул Будденброк переживает из смежного ландшафтнойкомнате помещения – столовой, образующей в романе функционально-смысловое, атакже пространственное единство с ландшафтной. Впечатление непроницаемости,неготовности к самораскрытию оттесненного пространства частной жизни героевусиливается в романе вводом мотива занавесок, всегда отделяющих, например,спальню героев от внешнего мира: «Иоганн Будденброк …тихонько раскачивалколыбельку с зелеными шелковыми занавесочками, почти вплотную придвинутую квысокой кровати под пологом, на которой лежала консульша»; «зеленые шторы наоткрытых окнах в спальне госпожи Грюнлих чуть-чуть колыхались от легкогодыхания ясной июльской ночи», «стены этой комнаты были обиты темной материей в крупныхцветах… Сквозь закрытые шторы едва пробивался свет» и т.д. С точки зренияосмысления фабульного материала эти пространства оказываются для читателязакрытыми, сами по себе они не сообщают нам ничего нового ни о героях, ни особытиях, с ними происходящих. Они – это объективный образ действительности,который художник, по Манну, призван подвергнуть «субъективному углублению» (Калашников 2000:34).
По мере того,как повествование обрастает всё новыми и новыми реалистическими подробностями(появляются новые персонажи, уходят старые, меняется даже отчасти пространствоповествования, связанное с приобретением семейством нового дома), углубляется ито символическое содержание, которое организует их в некое смысловое единство –единство катастрофы, гибели семейства. Образ ландшафтной постепенно приобретаетспособность переорганизовывать смысл изображаемых в романе событий,предопределять ход их развития.
«Будденброки» –произведение, поднимающее большие социальные проблемы, дающее яркую и правдивуюкартину исторического развития буржуазии как класса с 18 до конца 19 века. Этороман о 4-х поколениях буржуазной семьи. Материалы этой книги навеяны историейсемьи Маннов. Постепенное разрушение материального благополучия Будденброков,от поколения к поколению, сочетается с их духовным оскудением.
Из поколения впоколение иссякают душевные силы семьи. Грубовато-добродушные основателидинастии сменяются, наконец, утонченно-невропатическими существами, чей страхперед жизнью убивает их активность, делает их неизбежными жертвами истории.
Гибель старинной бюргерской культуры Томас Манн воспринимает какфизическую и духовную деградацию потомков патрицианской буржуазии. Эта деградация ведет к ослаблению воли,к утрате жизненного оптимизма и, в конечном счете, к неизбежной смерти.Носителями смерти становятся в романе консул Томас и его сын Ганно.
С количественной точки зрения, образы помещений, которые как быдостаточно широко представлены в тексте, но за отсутствием их более детальногоописания они остаются для читателя своего рода лишь маркировочными знакамидействительности, некоей маской, внешним планом, содержание которого скрыто инеясно. Конторские помещения и спальни – это намеренно «пропущенные»пространства. Пространство дома как бы оттеснено от основной оси сюжетного развитияповествования, лишено своего самостоятельного значения. Но это лишь усиливаетобщее впечатление реалистичности.
/>/>Заключение
Роман «Будденброки», опубликованный ознаменовалновую фазу в творческом развитии Томаса Манна. В его основе многоавтобиографического. Писатель тщательно изучал фамильные бумаги, знакомился сделовой перепиской отца и деда, вникал в детали бытовой обстановки, домашнегоуклада своих предков. Личные воспоминания Манна образуют, таким образом,основную канву романа, что придает ему еще большую конкретность.
Сюжет у Т. Маннаразвивается принципиально по двум линиям: эксплицитной («реалистической») иимплицитной (символической). Систему художественных образов его романов можнопредставить в виде матрицы, имеющей, по меньшей мере, два уровня. Первыйуровень представляет собой систему прагматических фабульных связей междухудожественными образами романа. Возникающие в данной системе отношенияпрочитываются неметафорическим путем, они не нуждаются в декодировании состороны читателя. Сюжет развития данных образов текстуально упорядочен, онразвивается от главы к главе и является цепочкой фактов, сообщающих читателю отом, что происходит в романе. Данный эксплицитный сюжет может быть обозначенкак сюжет повествования, задачей которого является сюжетная организацияфабульного материала в ходе рассказывания. Этот уровень повествования создает уТ. Манна интригу, иллюзию реалистичности происходящего. «Гладких, жуирующихи самодовольных мыслителей и художников не бывает» (Толстой 1982:373).
Томас Манн какбы развертывает толстовский мотив. О чем думают слушатели во время исполнениямузыки? Делец мысленно подсчитывает барыши, которые получат устроителиконцерта. Учительница музыки недовольна тем, как юный пианист держит руку: «Уменя он отведал бы линейки!» Офицер, глядя на мальчика, думает: «Ты персона, нои я персона. Каждый на свой лад», – и щелкает каблуками, «словно отдавая честьвундеркинду, как отдает он ее всем, кто имеет власть». С недвусмысленнойиронией передана атмосфера сенсации, коммерции, рекламы, которая сопутствуетконцерту, и уродует на корню дарование маленького музыканта. Острие авторскогокритицизма явно направлено здесь против общественного строя, превращающегоискусство в товар.
Таким образом,мы можем увидеть, что не только «Будденброки» изобилуют реалистичнымиэлементами. Все творчество Т. Манна свидетельствует о том, что почти всеего произведения носят реалистический характер и имеют множество реалистическихэлементов и фигур.
Мысль овраждебности буржуазного мира подлинной культуре и подлинной красоте лежит и воснове новеллы «Меч божий». Она открывается красочной, пестрой картинойМюнхена, города, столь богатого домами оригинальной архитектуры, библиотеками,театрами, художественными музеями. Но первоначально радостное и яркоевпечатление, которое дается этим описанием баварской столицы, постепенноподрывается, разрушается авторской иронией. Художественный магазин М. Блютенцвейга,где развертывается действие новеллы, наделен повторяющимся определением – «предприятие,торгующее красотой». И сам хозяин, и продавцы, и посетители, разговоры, которыеведутся в магазине и вокруг него, – все это носит отпечаток самодовольнойпошлости. Этому миру процветающей коммерции противостоит молодой монахИеронимус. Он призывает проклятие на развратный город, он мечтает о кострах, накоторых запылают грешные картины и книги. И Мюнхен, и магазин Блютенцвейгапоказаны, в конечном счете, глазами Иеронимуса, и за ним остается последнееслово.
Однакопонятно, что угол зрения Томаса Манна не совпадает со взглядами его героя.Иеронимус, охваченный религиозным фанатизмом, видит зло в самом искусстве,книгах, картинах. Томас Манн, преданно любящий искусство, тревожится за егосудьбу, видит зло в тех, кто опошляет духовные богатства человечества,превращая их в предмет низкопробного развлечения и наживы.
«Меч божий»явился как бы подготовительным наброском к драматическому этюду Томаса Манна«Фьоренца».
Идейнаяколлизия, намеченная в рассказе, широко развернута в двухактной пьесе-диспуте,действие которой происходит в Италии XV в. Центральные персонажи, междукоторыми ведется спор, на этот раз – не заурядный мюнхенский буржуа и немолодой монах, а реальные и крупные исторические лица: Лоренцо Медичи,повелитель Флоренции, и проповедник Джироламо Савонарола. Томас Манн ни в коеймере не упрощает конфликта, не отказывает обоим антагонистам ни в силехарактера, ни в красноречии, ни, в убежденности. Лоренцо Медичи, окруженный пестройартистической свитой, привык высоко ценить свою деятельность мецената и даже впредвидении близкой смерти не сомневается в своей правоте. Да, он беззастенчивочерпал из государственной казны, чтобы оплатить пышные празднества, покупкукартин и статуй, но он создал художественную сокровищницу, которая надолго егопереживет, а «красота», утверждает он, «выше закона и добродетели…».
Слово у Т. Манна– это всегда возможность нового значения. Принципиальная открытостьхудожественного образа, возможность его интерпретации с разных сторон, готоваявзорвать его обилием значений, обрамляется у писателя идеей мифа как началом,сдерживающим бесконечность значений и возвращающим их к некоей единой Основе,единому Смыслу, единой Форме. На уровне художественного языка романа такимформо- и смыслообразующим началом является символический образ, «взращенный»писателем на почве сугубо «реалистического» способа повествования.
/>/>Библиография
1. История зарубежной литературы XX века. – М.: Просвещение,1983.
2. История немецкой литературы. / Под ред. Доронина Д.Ю.– М.: Просвещение, 1986. – 386 с.
3. Калашников А.А. О поэтике создания символическогоплана художественного образа в романе Т. Манна «Будденброки» //Литературоведение. – 2000. – №1.
4. Литература писателей Германии. / Под ред. Самовалова Т.С.– М.: Просвещение, 1981. – 258 с.
5. Манн Т. Избранные произведения. – Л.: Литература, 1982.
6. Мировая история: В 5 т. – М.: Просвещение, 1989. – Т.4.
7. Мотылева Т.Л. Томас Манн и русская литература. –М.: Знание, 1985.
8. Старостин В.В. «Будденброки» Манна. – М.: Прогресс,1980.
9. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений. – М.:Просвещение, 1982.
10. Фадеева В.С. Писателивнутренней эмиграции. – М.: Просвещение, 1982. – 282 с.
11. Хрестоматия по зарубежной литературе. /Под ред. Митрофанова М.Ю. – М.: Просвещение, 1987. – 486 с.