Контрольная работа
«Современный русскийдетектив как феномен массовой литературы»
Челябинск 2010
Введение
Детективный жанр как особая жанровая конструкция складывался напротяжении всего XX в. Формула детектива была предложена в 40-е годы XIX в.в произведениях Э. По, но только после появления книг А. Конан Дойластало возможным говорить о детективе как о жанре со своими особенностями.Обычно различают классический, криминальный (милицейский), политический типыдетективов. Названия этих типов во многом определяются содержанием.
Популярность детектива зависит не только от динамичного сюжета,запутанной интриги, но и от личных качеств главного героя, чаще всего сыщика,выступающего в качестве следователя, журналиста или обаятельной пожилой дамы.
Классический детектив предполагает использование схемы социально-психологическогоромана, когда детективная история не только распутывается, но и объясняется,появляются мотивировки совершения тех или иных поступков или самого преступления,дается психологический портрет, как жертвы, так и большинства задействованных вповествовании персонажей.
Расследующий преступления выступает не в качестве лица, вершащегоправосудие, восстанавливающего справедливость, но как профессиональный исследовательсложных ситуаций. При этом он наделяется индивидуальными особенностями, нередкоромантическими или сентиментальными чертами.
В начале своего развития отечественная детективная литература неизбежала схематизма в обрисовке персонажей и ситуаций. Главный герой,следователь, выступал именно как поборник чистоты и порядка, борющийся спреступниками. Подобное противостояние объяснялось общим отношением кположительному герою, социологизацией литературного процесса. Четко выдержаннаяролевая функция и обусловила поведение героя.
Мировая культура за то же время создала разнообразные типыперсонажей, выводя чаще всего в качестве расследующего преступления сыщика илипроницательного журналиста, но иногда допуская и возможности ироническогоосмысления образа. Тогда появлялись наблюдательные дамы или проницательные сестры-близнецы.Оставались неизменными только законы жанра, никто не мог причинить вредраспутывающему преступление. Как архетипическая фигура сыщик выходилпобедителем в борьбе со злом.
Изменения в отечественном детективном жанре начались прежде всегос образа центрального персонажа. Вначале он выглядел как герой, одаренныйбольшой физической силой и владеющий навыками обращения с самой совершеннойтехникой. Поэтому основным жанром был боевик, где происходили непрерывные дракии столкновения. Иногда, как у Ч. Абдуллаева, криминальный сюжетнаслаивался на политическую интригу.
Изменение взаимоотношений в обществе, определенная стабилизациясоциальных связей привели к необходимости трансформации «крутого боевика».Появились детективы Анны и Сергея Литвиновых, в которых создается образ «своегопарня», не «крутого» и не наделенного сверхспособностями. Конечно, учитываяпотребность и в форме боевика, некоторые авторы продолжают их писать.
1. Детективы А. Марининой как разновидность традиционногодетектива
Какой вывод можно сделать? В отечественной словесности развитиедетектива подчиняется своим закономерностям. Об этом свидетельствует, вчастности, опыт А. Марининой (настоящее имя – Марина Анатольевна Алексеева,р. 1954). Создавая свою сериальную героиню Анастасию Каменскую, А. Марининанаделила ее запоминающимися физическими и душевными качествами, характернымипривычками (подчеркиваются ее приверженность к удобной одежде, блестящие математическиеспособности, нежелание заниматься бытом).
А. Маринина учла некоторые особенности российского читателя.Поскольку в ее романе отсутствуют традиционные коллизии, связанные свосстановлением справедливости или выяснением мотивов преступления (убийства ванглийском романе, например, чаще всего происходят из-за денег), нужно былонайти свои мотивационные ходы. Для этого ей пришлось изменить схему традиционногодетектива.
Перед читателем стала разворачиваться история обычного рядовогосотрудника милиции А. Каменской. Со временем героиня превращается в одногоиз ведущих деятелей уголовного розыска. И одновременно автор прописываетбиографию героини, последовательно разворачивая ее роман с А. Чистяковым,сообщая попутно и некоторые факты из ее прошлого. Отдельные элементы биографииКаменской и ее создательницы совпадали, поскольку подобная особенность также отвечалазаконам современной формы, склонной к автобиографичности повествования.Подобные серийные персонажи хорошо известны в мировой литературе: в английскойлитературе появился образ Шерлока Холмса (детективы А. Конан Дойла), в американской– Перри Мейсона (произведения Р. Стаута), во французской – Сан-Антонио(книги Ф. Дарк).
Несмотря на передачу психологических переживаний героини, А. Марининойне удалось подняться на уровень романного повествования. Здесь снова сказалисьзаконы жанра, в котором построение внутреннего мира определяется клишированнымифразами и выражениями. Несколько разнообразят сюжет мелодраматические элементы,свойственные «женскому» роману. На протяжении нескольких романов геройуговаривает героиню выйти за него замуж, эффект ожидания создает определеннуюинтригу и держит читателя в напряжении.
Не случайно А. Маринина вводит своеобразного двойника Каменской,следователя Т. Полякову. История ее очередного замужества усиливаетосновную интригу. Впрочем, схема построения сериального детективного романапредполагает постепенное расширение круга действующих лиц. Поэтому А. Марининаи предлагает читателю историю следователя из Петербурга.
Кроме того, последовательно вписывая биографию героини вопределенный социальный контекст, действительность 1990-х годов, А. Марининафиксирует перемены в обществе этого времени. Поэтому она и оказалась интереснойзападному читателю, который не находил подобных отношений в советской литературе.
Не случайно в Париже в октябре 2001 г. прошла организованнаяИнститутом славянских исследований, Ассоциацией французских русистов иУниверситетом Сорбонна-4 международная конференция на тему «ТворчествоАлександры Марининой как отражение современной российской ментальное». Сдокладами выступили филологи России, Франции, Норвегии, Германии, США.
За одно десятилетие произошло множество событий, страна вернуласьк рыночной экономике. Социальные события привели к изменению в психологии, сознаниилюдей. Поэтому практически в каждом своем новом произведении А. Марининасмогла описывать явления, которые рядовой читатель стремился понять и осмыслить(в шоу-бизнесе, издательской сфере, криминальных структурах). В течениедлительного времени интерес к произведениям А. Марининой поддерживалсяименно из-за разнообразия возникавших в обществе коллизий. Создавалось иподобие производственного романа, развивавшегося на протяжении десятилетий.Использование устоявшихся формы и схемы развития конфликта также поддерживалоинтерес к творчеству А. Марининой.
В начале XXI в., когда бытовая реальность 1990-х годов оказаласьописанной, причем не только А. Марининой, но и другими авторами (вчастности, П. Дашковой), стал ощущаться своеобразный дефицит сюжетов. В будущемон может привести к повторяемости, возвращении к уже отработанным схемам имотивам. Пока (в романе «Незапертая дверь», 2002) ощущается статичность образаКаменской. Любовная линия завершилась регистрацией отношений.
Очевидно, что авторам приходится искать новые повороты в развитиисюжета. А. Маринина более стереотипна, часто пользуется клишированнымивыражениями, даже речевыми штампами, распространенными оборотами:
Зачем вы пытаетесь ввести меня в заблуждение?;
Хотя, похоже, этого не знал;
Да, основания были;
В любом случае это надо выяснить;
От этого незнакомого мужчины, худого, высокого и довольнонекрасивого, исходил запах богатства.
2. Детективная интрига на примере М. Юденич
Рассмотрим и такой вариант, когда детективная интрига становится однойиз сюжетных линий. В качестве примера проанализируем прозу М. Юденич(Марина Андреевна Юденич, р. 1953), стремительно вошедшей в литературу иявляющейся автором порядка десяти романов. В первом из них «Я отворил предтобою дверь» (1992) автор еще как бы отрабатывает собственную повествовательнуюманеру. Традиционные для ее повествования несколько сюжетных линий развиваютсяпараллельно, практически не пересекаясь между собой. Позже появится сложнаясистема взаимопереходов, одна история станет искусно перетекать в другую, чтобыпроясниться в самом конце повествования.
После публикации первого романа стало ясно, что основное вниманиеавтор обращает на интригу, необычные сюжеты, психологические мотивировкиповедения героев, стремясь держать читателя в напряжении до последней страницы.Она тщательно работает над языком, не допуская отклонений от литературнойнормы.
Возможно, успеху М. Юденич способствовало полученное еюпсихологическое образование, позволившее создать увлекательное и отчастиразвлекательное повествование в романах «Ящик Пандоры», «Дата моей смерти»,«Исчадие Рая», «Стремление убивать», «Сен-Женевьев-де-Буа» и др. Вповествовании М. Юденич переплетаются описания «страшных» сцен (нередковыстроенных по законам готического романа) и иронические комментарии автора.Часто интрига строится на таинственном, необъяснимом, загадочном явлении,которое постепенно раскрывает автор («WeIcome to Трансильвания»,«Сен-Женевьев-де-Буа»).
Освоив форму мистического детектива, М. Юденич сегодняпрактически ежегодно выпускает новое произведение. Остановимся на некоторых ихособенностях более подробно.
Увлекательный сюжет использован в первом романе дилогии «Титаникплывет», опубликованном в 2001 г. Завязка задается в эпиграфе, онапродолжает разворачиваться и в «Прологе», где появляется Нострадамус. Егопророчество и определяет основную интригу.
Действие начинается 17 января 2001 г., но практически сразуже делится на две линии – одна уходит в прошлое, другая остается в настоящем.Постоянные временные перебивки только усиливают интерес к повествованию.Основная сюжетная линия, обозначенная в названии произведения, связана систорией создания нового «Титаника», который, как и старый, должен погибнуть,но на сей раз из-за трех женщин. Их поиском и занимаются представители службыбезопасности корабля, организованной до его постройки. Именно «нерадивые юнцы»,ведущие поиск одной из трех роковых женщин и нашедшие ее, не доводят досведения начальства связанного с ней пророчества о розе, посчитав информациюнесущественной.
«Правильно» расположенные действующие лица подчиняются принципусериальное. В каждой главе представляются герои, относящиеся к разным слоямобщества, среди них оказываются и представители высшего света, ипредсказательница, и психолог из России, и выпускницы престижной школыЧелтенхейма. Только в конце станет ясно, зачем автору потребовалось такое разнообразиегероев. Ориентирующийся на детективную интригу читатель предполагает, что всоответствии с детективным жанром под подозрением находятся все действующиелица, идет расследование и потому нужна характеристика всех персонажей.
Хотя формально убийство совершается в самом конце и не оказываетвлияния на сюжетную интригу, развивающуюся как бы независимо от хода расследования,поиск возможного преступника начинается буквально с первых страниц. Талантливыйи проницательный психолог Полина Юрьевна Вронская смогла «вычислить» личностьвозможного убийцы, создав ситуацию предкатастрофы.
Принятию решения Вронской предшествуют некоторые мистическиеявления. Автором не случайно выбрана литературная фамилия. Героине, как и ееоднофамильцу, снятся пророческие сны, в которых появляется красноглазыйполковник, работавший вместе с ней в зоне чеченского конфликта. По стилистикесон явно буддистский (автор пародирует средневековый китайский роман «Сон вкрасном тереме»), он основан на цветовой семантике:
Красноглазый полковник издалека протягивал ей цветок. Чайную розуна длинном стебле Рука с розой снова потянулась к ней. Но теперь оназнала точно – он вовсе не собирается дарить ей цветок.
Несомненна перекличка с сюжетом о поиске того, кто носит имя розыили связан с ней. Семиотический постмодернистский код указывает на знаковоепроизведение, скажем, им вполне мог бы оказаться культовый для автора роман«Имя розы» У. Эко. Хотя семантика слова «роза» может быть и более сложной.
Мистический оттенок происходящему придает постоянно обыгрываемаясемантика чисел, среди которых доминирует число три. Сам автор иронизирует надстрастью прочтения любого события в символическом ключе: «…Наши колледжинаходились в состоянии лютой вражды с 1748 года. Или – с 1848 года. Никогда немог этого усвоить». Снова проходит тема розы, звучащая как своеобразный рефренили лейтмотив, может быть, и как резюме: «А цветок? Это что такое? Какой ещецветок?» Происходят поиски несуществующего предмета или лица, косвенноотсылающие читателя к мировым аналогам, можно вспомнить, например, роман М. Горького«Жизнь Клима Самгина» («А был ли мальчик?»). Поиски подобных реминисценцийсюжетно организуются автором, в ходе повествования предлагающим нескольковерсий их прочтения.
Отмеченная кодификация разных сюжетных линий романа может бытьобъяснена и законами литературной игры, и правилами массовой литературы, всегдавторичной, клишированной, рассчитанной на узнаваемость ситуаций. Читательпросто обязан встретиться с уже привычным, знакомым, оставаясь в рамкахшкольной программы – стихотворения В. Маяковского: «Утренние звезды – оспыотметины, на чистом лике небес, мелкая месть поверженной ночи. Однако онинедолговечны». «Сколько камней-обвинений брошено в него из-за одной только этойпривычки – работать ночами». Использована стилистика анекдота («Это что такое –Тюмень? Что-то вроде Техаса. Только намного холоднее»), литературной сказки («Несравненной,очаровательной, отвратительной, безобразной, великой и ужасной» – таковахарактеристика одной из героинь, Долли).
Описание построено на клише и одновременно содержит косвенноеуказание на состояние героя, подспудно звучит авторская характеристика:
Дом был уютным. Кофе – горячим и ароматным. Газон – свежим исочным. В прозрачном небе ярко сияло ласковое, нежаркое солнце.
Псевдоафористичность – еще одно непременное свойство массовойлитературы: Алекс больше не парил в поднебесье.
Характеристики героев стандартны и даже трафаретны:
Чертыхаясь, Боб поплелся в ванную – в зеркале отразилось бледное,осунувшееся лицо, покрытое редкой бурой щетиной. Глаза запали, веки припухли,густые темные тени залегли вокруг. Лицо тяжелобольного человека. Безнадежного,угрюмого пьяницы. Возможно – горького пьяницы.
Портрет героя часто дается посредством ряда точно подобранныхопределений, выглядящих как штамп:
Стивен Мур – невысокий, подвижный американец, одетый с подчеркнутой,ковбойской небрежностью, и Джон Томсон – белокурый гигант, совершенный британецво всем – от безупречных ботинок до аккуратной, слегка напомаженной прически.
Обобщим сказанное. В романе М. Юденич соединены приемымассового и элитарного культурных кодов. С одной стороны, данное качествопозволяет включить роман М. Юденич в контекст современной массовойкультуры, а с другой – весьма определенно заявляет о его претензии напринадлежность к культуре элитарной, требующей подробной расшифровки. В то жевремя оно позволяет рассматривать произведение М. Юденич как типичнопостмодернистский текст.
В следующем романе дилогии «Welcome to Трансильвания» М. Юденичсохранила многие особенности первого текста: перебивку повествования разнымисюжетными линиями, клишированность описаний, стереотипность портретныххарактеристик, использование лексики разных групп для выражения оценок иоживления повествования.
Создается впечатление, что автор составила своеобразный словарик,которым пользуются, в частности, и переводчики в поисках эквивалентов. Скажем,описание голоса: …негромкий, мягкий, вкрадчивый голос прозвучал из темноты…голосхозяина вообще обволакивал, струился мягким бархатом, располагающим к открытойдружеской беседе.
Отметим некий эстетизм описаний. Хотя М. Юденич постоянноусиливает драматическую линию, некоторые герои гибнут или серьезно страдают входе повествования, все же нет описаний мафиозных разборок, натуралистическихсцен. Действие большинства современных детективов чаще всего происходит впрошлые века или в начале XX в.
3. Современный детектив происходящий в прошлые века на примере Л. Юзефович
детектив роман интеллектуальный квазиисторический
В качестве основного автора для анализа выбран Л. Юзефович.Это продиктовано несколькими причинами – не только необходимостью разграничить«мужскую» и «женскую» линии в детективе. Попробуем их обозначить. Как писатель Л. Юзефовичсложился в 1980-е годы, и в его произведениях 1990-х годов использованнакопленный им опыт (книги «Обрученные с вольностью», «Академический час»). Еготексты – откровенная стилизация под имевшиеся в XIX в. формы, в частностизаписки А. Кони.
Л. Юзефович также предложил форму интеллектуального детектива,квазиисторического романа, которая оказалась востребованной.
В конце 1990-х годов ее апробировал Б. Акунин (ГеоргийШалвович Чхартишвили, р. 1956), затеявший мощную рекламу своих историческихдетективов и фактически сделавший популярным и Л. Юзефовича. Отличие Б.Акунина заключается прежде всего в том, что он создает определенный проект,стилизуя эпоху в рамках постмодернистской игры с языком. В соответствии с избираемымиправилами игры он не всегда точен в некоторых датах, поскольку стремитсясоздать ощущение необычности происходящего.
Леонид Абрамович Юзефович родился в 1947 г. в Перми, вначалепроявил себя как автор научных трудов и документалист. После окончанияисторического факультета Пермского пединститута служил в армии, где попробовалнаписать свой первый историко-фантастический роман. Его действие происходит в1960-е годы XIX в., героем романа становится временный комиссар. В творчествеЛ. Юзефовича появляется монгольская тема, он полагает, что она необычайноважна для него, потому что Монголия – «та капля, в которой способен отразитьсявесь мир».
Вернувшись из армии, он стал работать по специальности, донедавнего времени преподавал в школе. Параллельно Л. Юзефович защитилкандидатскую диссертацию по русскому дипломатическому этикету XV–XVII вв.Позже он опубликовал ее в виде монографии. УЛ. Юзефовича выходили и другиенаучные работы, например книга «Как в посольских обычаях ведется».
Решив попробовать себя в беллетристике, Л. Юзефович написалповесть «Песчаные всадники» (2001). В сильно сокращенном виде она быланапечатана в журнале «Уральский следопыт». В ней появилась романтическая и дажеотчасти мистическая фигура барона Унгерна, командующего белогвардейскимивойсками в Забайкалье. Его необычная судьба привлекала многих авторов. Роман Л.Юзефовича «Самодержец пустыни» был переведен понятной для французского читателяметафорой «Барон Унгерн: хан степей» (1996). О значении романа говорит иполемика, предпринятая Е. Беловым в книге «Барон Унгерн фон Штенберг:Биография. Идеология. Военные походы. 1920–1921 гг.».
Перенесение действия романа в XIX в. оказалось необходимымдля автора, стремившегося уйти от жесткой схемы советского детектива и получитьбольшую сюжетную свободу. Романы о бароне Унгерне составили первую серию книгЮзефовича, вторая была представлена рядом повестей и романов о сыщике Путилине.
Своеобразной пробой пера стала повесть «Ситуация на Балканах»(1984), написанная на материале комиксов и рассказов конца XIX – начала XX в.об агенте петербургской полиции И. Путилине. Здесь рассмотрена историяубийства графа фон Аренсберга, австрийского посла в Санкт-Петербурге, котораяразовьется в романе «Костюм Арлекина».
Основные романы о сыщике Путилине образовали своеобразнуютрилогию: «Костюм Арлекина» (2001), «Дом свиданий» (2001), «Князь ветра»(2001). По времени действия второй роман предшествует первому, сюжетразворачивается в начале 1960-х годов XIX в., когда рядовой агент ИванДмитриевич Путилин сам распутывает преступление, находя убийцу своего соседа,убитого в необычном месте, доме свиданий.
В первом по времени публикации романе – «Костюме Арлекина» – геройнаходится в расцвете творческих сил, ему чуть за сорок. Путилину предстоит распутатьубийство крупного австрийского дипломата и спасти Россию от возможныхполитических осложнений. Со свойственным ему аналитическим блеском Путилинсправляется с этим делом.
Роман был опубликован в издательстве «Московский рабочий», ноостался практически незамеченным. Правда, был снят фильм «Сыщиксанкт-петербургской полиции» и поставлена радиопьеса в 12 сериях. Но широкаяизвестность приходит к Л. Юзефовичу не сразу.
Особый резонанс вызывает публикация в 2001 г. третьего романа– «Князь ветра», выдвинутого на премию «Национальный бестселлер». Л. Юзефовичстановится первым ее лауреатом, романы писателя наконец выходят массовымитиражами в серийном оформлении в издательстве «Вагриус».
Через несколько лет он издает свой четвертый роман с интригующимназванием «Казароза» (2002), написанный на основе его повести «Клуб Эсперо»(1990), выдвинутый в 2003 г. на «Букера» и вошедший в шорт-лист. В будущемавтор планирует написать его продолжение.
Остановимся на построении романов, чтобы пояснить, возможен лианализ такого рода произведений. Автор тщательно и последовательно организуеттекст, придавая ему рамочный характер. Все названия обыгрываются в ходеповествования, имеют прямое и обобщенное значение, часто представляют основнуюпроблему произведения или действующих лиц.
В «Костюме Арлекина» в названии заключена основная интрига,содержится указание на место действия и тип героя. Так, выстраивая мотивировкупреступления в романе, Путилин чувствует, что «весь этот чудовищный бредрасползался, как костюм Арлекина». Он вспоминает балаганную пьесу, гдеобиженный Пьеро дергает за нитку и костюм Арлекина разваливается на куски, егохозяин практически остается голым.
Название второго романа не только указывает на место действия, нои в определенном смысле выражает позицию героя, а может быть, и самого автора:«Дом свиданий» может восприниматься и следующим образом: «Встретились,расстались, а повстречаемся ли мы там…бог знает…» Данный прием можно считатьпарафразом романов А. Конан Дойля.
В романах «Князь ветра» и «Казароза» с помощью названий авторпредставляет действующих лиц или круг персонажей, намечает основные сюжетныесвязи. Князем ветра называют человека, «особо искусного в создании призраков».
Увлечение мистическим началом у Л. Юзефовича становитсяатрибутивным признаком нашего времени, когда многие явления в шутку или всерьезобъясняются авторами влиянием потусторонних сил. Но, скорее всего, речь идет опродуманности деталей, необходимых автору для выстраивания детективного сюжета.
Задача автора детектива всегда состоит именно в том, чтобынаправить внимание читателя по ложному следу. Особенность текста Л. Юзефовичазаключается в том, что по всему повествованию он разбрасывает своеобразныеключи, возможные отгадки, которые должны помочь раскрыть преступление.Возникает своеобразный семантический код, который и предстоит расшифровать. Данныйприем также представлен в классическом детективе, например в произведениях А. Кристи.
Наряду с другими уликами и доказательствами, рассматривается имистический жетон, найденный героем Л. Юзефовича, пытающимся разгадатьсмысл надписи на нем: «Знак семи звезд откроет врата». Позже окажется, что онне имеет особого значения для развития интриги и является просто ложным ходом,с помощью которого следствие может зайти в тупик. Проявив смекалку инаходчивость, герой находит правильный путь.
Обычно расследование преступления происходит в романах Л. Юзефовичапостепенно, в рамках традиционного классического сюжета, когда представляютсявсе возможные подозреваемые, поэтапно рассматриваются основные улики и только вконце повествования называется имя убийцы. Читатель вовлекается в своеобразнуюинтеллектуальную игру, которая должна стать началом поисков преступника, и самрешает, кто совершил тот или иной проступок.
Выстраивая произведения о Путилине по общей схеме развитиятрадиционного романа, вслед за вступлением автор развивает сюжет от кульминациидо заключения (эпилога). Рамочная композиция усиливается схемой «рассказа врассказе»: истории героя записывает журналист Сафронов. Он выступает одновременнов качестве и комментатора событий, и заинтересованного читателя, и стороннегонаблюдателя. Он как бы следит за своим героем и пытается исправить ход егомыслей, потому что тот склонен уходить в сторону, предаваться воспоминаниям.
Иногда автор допускает сюжетные усложнения. Они оказываютсянеобходимыми ему для придания повествованию большей документальнойдостоверности. Скажем, приводятся записи допросов, варианты версий, пространныеописания места действия, делаются лирические и философские отступления.
Тщательно организовывая текст, выверяя до мелочей сюжет, недопуская в основном излишних рассуждений, Л. Юзефович разворачиваетдействие на небольшом пространстве в короткий промежуток времени, что, несомненно,свидетельствует об аналитических способностях героя.
Как в классическом детективе, место действия прописываетсяподробно и в то же время лаконично с привлечением характерологических деталей:
Крыльцо, прихожая, вестибюль коридор или пространство без форм,без красок. Только запахи, от них никуда не денешься. Справа потянуло чем-тогорелым.
Сообщая только необходимое, автор одновременно тщательно подбираетвременные и интерьерные детали:
Дешевые бумажные обои со следами кошачьих ногтей, диван в клопиныхпятнах, засаленное кресло времен Крымской войны, самодельный пуфик. Обстановкарублей на пятьсот годового жалованья. И конечно, кенар у окошка.
Система действующих лиц определяется сюжетом. Каждый персонажвыполняет строго предназначенные ему функции. Главная фигура – сыщик Иван ДмитриевичПутилин, являющийся в конце повествования начальником сыскной полиции, с этойдолжности он и уходит в отставку. В «Прологе» он собирается писать свои мемуарыи характеризуется автором так: «Прожив почти полвека в Петербурге, он сохранилмягкие манеры и выговор южанина, произносил «ахенты» вместо «агенты», любилвареники с вишнями, к старости все чаще видел во сне меловые скалы над Осколом,после чего всякий раз просыпался в слезах, но на Родину его не тянуло». Вроманах последовательно воссоздаются все основные факты его биографии. Вшестнадцать лет сын судебного копииста приехал в Петербург, выучился на медныеденьги. О его прошлом сказано лаконично: «Тогда Иван Дмитриевич, вспомнивуездное, крапивное, подзаборное свое детство, заложил в рот три пальца».
Свою полицейскую карьеру Путилин начал с должности помощникаквартального надзирателя на Толкучем рынке, потом был квартальным надзирателемСпасской части и, наконец, дослужился до высших чинов. Некоторые черты, какпризнается автор, он взял у своего друга юности Бориса Пысина, физика поспециальности.
Но Иван Дмитриевич Путилин существовал и на самом деле. Он умер вконце XIX в. в своем имении на Новгородчине, успев написать книгу мемуаров«20 лет среди убийц и грабителей». В романе Л. Юзефовича она упоминаетсяпод другим названием – «Сорок лет среди убийц и грабителей».
Обычно в детективе автор использует в качестве главного герояодного и того же персонажа. Такой подход позволяет сосредоточиться насодержательной стороне произведения и не отвлекаться в сторону, концентрируясьна эволюции героя. Его признаки постоянны и однотипны. Таковы свойства иархетипического героя. «Сыщик» тоже обладает определенными атрибутивными признаками.Конечно, в каждом конкретном случае это особенные свойства характера.
Л. Юзефович наделяет Путилина наблюдательностью, интуицией,проницательностью и знанием человеческой натуры, подчеркивая, что он является сыщикомсвоего времени, когда подобные качества, а не сверхумные приборы помогалирасследовать преступление. Отсюда следует и более универсальная характеристикагероя как «раба опыта». Он давно выработал несколько
правил, которыми старается руководствоваться: «Ничего не знать, посторонам не глазеть – так надежнее. Сперва нужно выработать угол зрения. Лишьдилетант пялится на все четыре стороны, считая это своим достоинством».
Интересна и такая характеристика:
Иван Дмитриевич работал как художник, который на глазах у недоумевающейпублики в кажущемся беспорядке разбрасывает по холсту мазки, пятна, точки,линии, чтобы позднее неуловимым движением кисти внезапно объединить их в одноцелое и ослепить зрителей мгновенным проявлением замысла, до поры скрытого вхаосе.
Несмотря на некоторую вычурность и литературность описания, онодает представление о герое. Автор использует перечисление и особое построениефразы, приводящие к созданию патетической интонации.
В основных своих чертах Путилин выглядит как человек своеговремени, «обыкновенный господин с пышными бакенбардами, в меру честный, в мерухитрый, в меру образованный». Первоначальная характеристика постепеннодополняется и уточняется, трудно говорить об эволюции героя, скорее онпереходит в иное возрастное состояние. Так, о его волосах говорится: «К сорокагодам они заметно поседели, седые волосы утратили прежнюю мягкость и торчали встороны, нарушая общий контур. Баки требовали постоянного ухода, но сбрить ихИван Дмитриевич уже не мог. Толстые голые щеки потребовали бы иной мимики и,следовательно, иного тона отношений с начальством и подчиненными».
Бакенбарды становятся его атрибутивным признаком, они указывают ина душевное состояние героя, который заплетает их, когда испытывает сильные переживания.Привычка позволяет автору обозначить и временные, и возрастные изменения: в«Доме свиданий» герой плетет бахрому на скатерти – «бакенбардами ИванДмитриевич в то время еще не обзавелся». В «Костюме Арлекина» он уже начинаетплести и косички из собственных волос. Можно говорить и о наличии атрибутивныхпризнаков:
Даже сейчас в старости время от времени это пламя изнутри освещалоего лицо с пышными серыми бакенбардами, а в годы юности пылало в нем, видимо, снеиссякаемой силой.
С добродушной иронией автор сообщает о популярности героя.Сочувствующий ему хозяин заведения, сам обслуживающий «почетного гостя», ставит«на столик соленые грибочки, из уважения к гостю положенные в фарфоровуюсахарницу». Извозчики спорят между собой за право его подвезти.
Обычно характеристика героя дается через действие, поэтому особоезначение приобретают ремарки, комментарии, оценки
других действующих лиц. Вот, например, портрет квартальногонадзирателя:
Развалясь на диване, кушал чай со сливками и объяснял, как отличитьнастоящую десятирублевую ассигнацию от поддельной.
Хотя прямое описание отсутствует, действия героя вполне заменяютпортрет.
Остальные действующие лица представлены как необходимый фон,оттеняющий, поясняющий и дополняющий фигуру главного героя. Поэтому обычно онинаделяются атрибутивными признаками, отличаются постоянной характеристикой:
Князь был старый холостяк и женской прислуги не держал.
Даже для жены героя не делается исключение из правил, онасуществует в соответствии с предписанным ей кругом обязанностей, иногдакажется, что она состоит только из одних ценных указаний, которые дает герою, отсюдаи атрибутивная характеристика – «верная Калиостро». Лишь прочитав все романы,можно сделать вывод, что она была недурна собой. Так, упоминается, что у неебыли соколиные брови, неплохая фигура и упрямый характер, унаследованный сыном.
Вместе с тем автору удалось передать и мироощущение людейопределенного времени. Неторопливый темп рассказа, множество удачно подмеченныхдеталей задают соответствующий ритм жизни героев, а он определяет и их особуюментальность, отличную от современной. Иногда герой предпринимает экскурсы всобственное прошлое. Так, Путилин употребил название Щукин двор. СобеседникПутилина Сафронов (которому автор передает свои функции повествователя) задаетвопрос, волнующий и современного читателя («А что это такое?»), а Путилинотвечает, что раньше в Петербурге был такой рынок, и добавляет: «Люди постаршедолжны помнить».
Обратим внимание и на отдельные особенности книг о Путилине.Традиционная для романов о сыщике сериальность прежде всего проявляется воднотипности развития действия, последовательности и постепенностиразворачивании сюжета, выведении в качестве главного героя одного и того жеперсонажа, постоянстве места действия, однотипности принципов описания, единомстиле.
Сериальное способствует и избранная автором форма историческогодетектива. Уже в первом романе автор точно и обстоятельно прописывает временнойфон. В дальнейшем это описание повторяется и вместе с тем углубляется. Мыузнаем, что герои пили, ели, читали (модной новинкой оказываются произведения Ф. Достоевского;стремясь продемонстрировать свою образованность, герой упоминает историка Н. Карамзина).Автор проявляет доскональное знание речей того времени, мы узнаем, что гриппназывался инфлюэнцей, а каждый маршрут, по которому Путилин передвигается вгороде, точно выверен.
Некоторые детали помогают раскрыть тайну. Так, в романе «КостюмАрлекина» оказывается, что дама не могла совершить преступление, поскольку первыйэтаж – высокий и она не сумела бы спрыгнуть с подоконника. В те времена дамыносили юбку с турнюром, и он ограничивал их в движениях.
Подобные детали можно даже не выделять из текста повествования,которое полностью из них соткано. Л. Юзефович постоянно следит засоблюдением бытовой точности обстановки действия. В романе встречается такоеописание:
Квартировали две старые дамы, совершенно ничем не привлекательные,кроме своих черепов с лентами всех цветов радуги.
Оно требует расшифровки: вспоминается голый череп графини в«Пиковой даме» А. Пушкина. Голову в начале XIX в. специально брили,чтобы легче было надевать парик.
Наряду с точностью деталей можно отметить и определеннуюмистификацию читателя. Литературная игра, столь характерная дляпостмодернистской эпохи, проявилась в романах Л. Юзефовича в смешении изапутывании отдельных реалий. В частности, пишущий вместе с Путилиным журналистСафронов пытается разобраться, сколько же детей у его героя и сколько лет Ванев момент написания текста. Позже оказывается, что это совершенно не играетникакой роли в развитии детективной интриги и ничего не проясняет в еевнутренней организации.
Законами развития постмодернистской прозы можно объяснить иопределенную живописность:
Единственный яблочный огрызок, уже почерневший, сиротливо лежал натарелке….Чьи-то пальчики лениво покрошили пирожное, ощипнули дольку мандарина,развернули и оставили недоеденной конфету с пьяной вишней внутри…
Очевидна тщательность подбора определений: «единственный», «ужепочерневший», «с этим обмороком беззвучным и бездонным». Происходит усилениекачественной характеристики.
Определенное стилистическое изящество не случайно. Повествованиеотнесено ко второй половине XIX в., которая в бытовом сознаниивоспринимается как более спокойная эпоха, когда дамы носили длинные платья,мужчины – котелки, а по улицам ездили главным образом в экипажах.Следовательно, подобные описания также помогают созданию временного колорита.Встречаются традиционно построенные описания:
Вокруг раздавались крики извозчиков и кучеров, слышался неумолчныйшелест литых резиновых шин, похожий на шипение оседающей в кружках пивной пены.
Приведенное выше сравнение относится к авторским приемам, окоторых шла речь выше.
Соединение разных стилевых манер обусловливает и появлениереминисценций. Чаще других при чтении Л. Юзефовича, вводящего мистическиеописания, вспоминаются Ф. Достоевский, А. Белый и М. Булгаков:
Подполковник Фок и капитан Лунедин тоже исчезли, словно и небывали, словно соткались из воздуха, из гнилого питерского тумана, да иразвеялись призраки, нежить, которой, как в детстве учила матушка, на всевопросы нужно твердить одно: «Приходи вчера!».
Но чистая мистика все-таки Л. Юзефовичу чужда, и он выделяетее посредством схемы текст в тексте. Автор вставляет в роман записки русскогоофицера, в которых приводит рассказ про призраки вещей и призраки людей – тулбо.Офицер идет на базар и покупает там курицу, а потом оказывается, что это всеголишь призрак, скелет курицы, обтянутый бумагой – тулбо (ср. «Случай» Д. Хармса).
Отметим и традиционные для реалистического повествования описанияприроды:
В воздухе стоял запах близкого снега.
Еще совсем светло было на улице – конец апреля, ночи почти белыепод безоблачным небом, но распорядок жизни великого города не мог подчинитьсякапризной игре света в поднебесье. Пробило семь, и по сигналу с башни Городскойдумы начала выступать на улицах бледная сыпь газовых фонарей.
Л. Юзефович снова повторяет прием классического детектива,например, обыгрывает ситуацию из романа А. Конан Дойла «Знак четырех», гдев основной сюжет включен рассказ о приключениях в Индии майора Шолто и капитанаМорстена, что должно убедить читателя в правдивости изображаемого. Позже П.Вудхауз, вводя подобные «истинные истории», будет косвенно иронизировать надклассиками, показывая, что их придумывают персонажи для повышения интереса ксамому себе.
Своеобразно усиливая документальную основу, Л. Юзефовичиспользует различные приемы, углубляющие упомянутую нами схему текст в тексте:вводит документы, фиксирует слухи, сплетни, случаи. Многочисленными историяминаполнен прежде всего третий роман о Путилине.
Автор часто вводит приметы, присказки, присловья:
У кошки двенадцать болезней, у собаки двенадцать лекарств. Дым изтрубы опускался вниз, прилипал к воде.
Правда, и в них проявляется некоторая отстраненность, перед намискорее взгляд человека, близкого к нашему времени:
Кажется, поднесешь к губам зажженную спичку – и запылает воздух,огненные струи с дыханием вырвутся изо рта, как у Змея Горыныча… Тутподразумевается не такой дом, как наш, а крестьянский, где все родственники.
Особую грань в творчестве Л. Юзефовича открывает роман «Казароза».В нем писатель как бы полемизирует со всеми остальными произведениями,показывая, что криминальный сюжет – вовсе не обязательный компонент детектива.Особенно если это детектив исторический. В ходе действия становится ясно, чтоКазароза – это псевдоним реально существовавшей певицы. Но в текстах Л. Юзефовичареальность и вымысел тесно переплетены между собой.
Как отмечалось во введении, 1920-е годы становятся фоном, накотором авторы разворачивают действие. Перекличка десятилетий очевидна преждевсего по авангардным поискам автора. Как она сказалась в романе Л. Юзефовичас четко выстроенной детективной завязкой? Чтобы подчеркнуть каноничность своегопроизведения, автор предпосылает ему оглавление с изысканными названиями глав.Но их перечень наводит на мысль о вступлении в игру с читателем.
Начало романа читается почти хрестоматийно: в город, менее годаназад отбитый у колчаковцев, приезжает из Петербурга певица Казароза. Во времявыступления прямо на сцене, на глазах у публики ее убивают. Концерт происходитв местном клубе эсперантистов, поэтому все они оказываются под подозрением. Такв роман входит еще одна тема, достаточно редкая в нашей прозе: тема эсперанто –всеобщего языка, популярность которого стремительно росла в 1920-е годы. Новскоре становится ясно, что эсперанто – лишь уловка, своего рода маскировкаавторской игры. О своем замысле писатель говорит следующее: «Для меня языкэсперанто – это универсальная модель любой идеологии… по которой можнопроследить, как еретик становится страшнее иноверца».
Выбор места действия закономерен. В Перми Л. Юзефович прожил до 35лет, а именно место «многое определяет в судьбе человека». Чтобы сохранить яркостькрасок, Л. Юзефович использует множество источников. В течение долгих летон собирал «материалы для книги о генерале Пепеляеве, который взял Пермь в 1918году». Из этих материалов и вырастает та зримая реальность, которая привлекаетсовременного читателя. Автор и не скрывает этого: «вся историческая фактура вромане – из моих многочисленных папок и выписок на эту тему».
Детективная часть стремительно уступает место истории, точнее – еевидению из нашего времени. Главная тема – разочарование автора в том, чтопрошлое неотвратимо уходит от нас, – вытесняет детективную составляющую.
«Казароза» является второй частью дилогии, действие первого романа,еще не опубликованного, будет происходить годом раньше, при белых. Используяформу исторического детектива, автор последовательно разворачивает историюраскрытия преступления. Правда, потом оказывается, что Казарозу убили по ошибкеи преступление продиктовано личной местью. Таким образом, автор незаметнопереходит от детектива к бытоописанию.
Как обычно, Л. Юзефович использует разные типы деталей:описательные («Несколько капель крови сорвались на землю и мгновенно оброслипылью, превратившись в пушистые шарики»), пейзажные («Через полквартала вуличном прогале открылась Кама, невесомая в солнечном блеске. Над ней, сколькохватало глаз, в небе стоял розовый свет»), временные («Электричество не горело,керосин кончался»), бытовые (»… в длинном плаще из мягкой серой ткани. Вобычных магазинах такие плащи не продавались, их носили вышедшие на пенсиюобластные руководители высшего звена»), портретные (»… левое ухо, уродливоприжатое к голому виску…»; «голова у Свечникова была тех же двух цветов – выбритаядо синевы, с россыпью красноватых рубцов над изуродованным левым ухом, следамикаменных брызг от ударившего в скалу над Сылвой снаряда, который, на егосчастье, не разорвался»), интерьерные («казенные столы с истерханным зеленымсукном в чернильных пятнах, пальма с волосатым стволом…»).
Повествование разворачивается в двух планах: настоящем и прошлом,ретроспекция задается формой путешествия, которое один из героев совершает вместа своей молодости. Однако воспоминания занимают незначительную часть, перенесясьв прошлое, действие там последовательно и разворачивается. Сохраняется толькоформа «рассказа в рассказе».
Создавая текстовое пространство, Л. Юзефович использует традиционныеприемы, среди которых доминируют эпитеты («Зеркало было несвежее, с трещиной, смушиной пачкотней и облупившейся амальгамой».).
Повествование отличается как традиционностью («во дворе казармывалялись остатки угольных ящиков»), так и смешением стилей («эпический герой,былинный богатырь с сердцем доброй феи, своей волшебной метелкой он навевал сон…»).Все показанные приемы являются и чертами постмодернистской прозы. Можно такжесказать, что Л. Юзефович тщательно изучил приемы классического детектива иотобрал оттуда то, что соответствует менталитету современного читателя.
Заключение
Современный детектив развивается по нескольким направлениям: в немиспользуются схемы и исторического повествования, и политического боевика, и публицистическогопамфлета, и плутовского романа, и любовной истории. В зависимости от структурыи содержания можно выделить крутой «экшн» (от английского act – «действие»), подобие«дамского» романа (произведения Д. Донцовой), милицейский или полицейскийдетектив.
Отнесение ряда современных произведений к детективам во многомносит условный характер, оно подчеркивает приверженность авторов к традиционнойформе конструирования и развертывания сюжета: от совершенного преступления кего постепенному распутыванию и объяснению. Путь может оказаться тернистым,осложняться ложной интригой. Иногда, например в прозе Л. Юзефовича или М. Юденич,детективная интрига служит лишь оболочкой для авторских рассуждений иподдерживает интерес читателя, стремящегося разгадать ту загадку, которуюпредлагает решить романист.
Использование детективной интриги практикуется в разных формах,наиболее часто в фантастике, где поиски иных миров требуют нетривиальныхрешений. Можно проследить переклички с такой разновидностью фантастики, каккиберфантастика. И в фантастической, и в детективной моделях авторы нередкоиспользуют сходные технические решения, предельно насыщая повествованиеописаниями дистанционного слежения, вживленных микрочипов, мощнейшейкопировальной техники.
Вместе с тем детектив в основном остается принадлежностью массовойлитературы, для которой свойственны клишированность сюжета и героев, стилевойуниверсализм. Возможно, данным фактором объясняется насыщение подробностями,связанными с особенностями бытового поведения. Они чаще присущи современной«женской» прозе, но оказались востребованными и стали важной сюжетной составляющейиронического детектива. Не случайно по подсчетам немецких критиков, которые онипровели перед первым представлением России как центральной страны – участницыФранкфуртской книжной ярмарки в 2003 г., в Германии наибольшейпопулярностью пользуется русский «женский» детектив (первое место по переводамзаняла П. Дашкова).
Предложенная нами схема анализа конкретных текстов может бытьиспользована в качестве базовой для разбора произведений, не только основанныхна детективной интриге, но и подчиненных законам развития данной жанровоймодели.
Список литературы
1. Вулис,А. В мире приключений: Поэтика жанра. – М., 1986.
2. Детективкак явление современной культуры / Под ред. Т.М. Колядича // Русскаяпроза конца XX века: учеб. пособ. – М.: Издательский центр «Академия», 2005. –С. 144–164.
3. Метелищенков,А. Проза Б. Акунина как модель продуктивного литературоведения //Русская литература XX века: Итоги и перспективы изучения. – М., 2002. – С. 263– 268.
4. Новоелитературное обозрение. – 1996.– №22 [специальный номер журнала,посвященный исследованию детектива как явления массовой культуры].
5. ТворчествоАлександры Марининой как отражения современной российской ментальности:Международная конференция, состоявшаяся 19 – 21 октября 2001 г. – М.,2002.