План
Введение
Глава 1. Антон ПавловичЧехов. Место писателя в русской литературе и основные особенности его рассказов
1.1 Жизненный путь и местописателя в русской литературе
1.2 Антон Павлович Чехов– мастер рассказа
Глава 2. Анализ рассказовА.П. Чехова
2.1 В рождественскую ночь
2.2 Хирургия
2.3 Тоска
2.4 Дама с собачкой
2.5 Душечка
2.6 Невеста
Заключение
Список использованнойлитературы
Введение
Какстилист, Чехов недосягаем, и будущий историк литературы, говоря о ростерусского языка, скажет, что язык этот создали Пушкин, Тургенев и Чехов.
А.М. Горький
Антон Павлович Чехов… Как много стоит за этим именем! Неслучайно выбор темы работы я остановил на творчестве Антона Павловича Чехова.Это — мой любимый писатель. К тому же, по моему мнению, он — величайший русскийдраматург и автор коротких рассказов.
Мы знакомимся с А.П. Чеховым в раннем детстве: грустная и смешнаяистория Каштанки вводит маленького читателя в прекрасный мир искусства. А затемавтор «Степи», «Дуэли», Дамы с собачкой», «Ионыча», «Вишневого сада»сопровождает нас всю жизнь.
Прошлоболее ста лет со дня появления первого рассказа А.П. Чехова, и за это времянемало написано о его жизни и творчестве, но секрет его искусства, тайнавоздействия на читателя остаются неразгаданными.
Помимо книгиВ. Б. Катаева для исследования рассказов А.П. Чехова я использовал также книгуЛинкова В.Я. «Художественный мир прозы А.П. Чехова», а также воспользовалсяматериалами с Интернет сайта «Фестиваль педагогических идей «Открытый урок»2005-2006». В работе я привел оценку творчества Чехова великим русскимписателем, лауреатом Нобелевской премии в области литературы, А. И.Солженицыным. Понять особенности мастерства и стиля писателя мне очень помогочерк Корнея Чуковского «Еще о Чехове», Чуковский с большой теплотой относитсяк творчеству Чехова.
Цель курсовой работы (на примере анализа нескольких рассказов):показать, что А.П. Чехов — писатель с особой, уникальной манерой письма.
Для достижения цели поставлены следующие задачи:
1. Прочитать критическую литературу по творчеству А.П. Чехова, проанализироватьэту литературу
2. Перечитатьпроизведения А.П. Чехова, обращая внимание на особенности художественногомышления и индивидуального стиля писателя
3. Желаниепостичь глубину Чеховского текста, богатство его поэтической речи
4. Понятьсекрет его искусства, тайну воздействия на читателя
5. Изучитьбиографию писателя, для того чтобы лучше понять его произведения
Длянаписания работы использован ряд литературных источников. Сначала я прочиталвсе рассказы А.П. Чехова, которые собирался рассмотреть и проанализировать вэтой работе. Для этого я воспользовался книгой Избранные произведения А.П.Чехова в 3 томах. Из книги «Вокруг Чехова», написанной его братом, М.П.Чеховым, и из книги Чудакова А.П. «Антон Павлович Чехов» я получил сведения ожизни семьи Чеховых, переписке между членами семьи, узнал историю написаниянекоторых произведений, о прототипах героев. Из книги известного писателя В.Б.Катаева «Проза Чехова: проблемы интерпретации», в которой содержится подробныйанализ ряда произведений А.П. Чехова, я использовал анализ рассказов принаписании работы.
Глава 1.Антон Павлович Чехов. Место писателя в русской литературе и основныеособенности его рассказов
1.1 Жизненный путь и место писателя в русской литературе
А.П. Чехов является одним из писателей, без которого немыслима русскаялитература, творчество которого основано на всем лучшем, что есть в русскомязыке, но обогащенном тем своеобразным, что характеризует авторскую манеруписателя.
По воспоминаниям брата А.П. Чехова М.П. Чехов писал: «… Первая жекнижка его, «В сумерках», как известно, была посвящена писателю Д.В.Григоровичу, и вот по какому поводу.
Ранней весной 1886 г. брат Антон получил письмо от старика Д.В.Григоровича. «… У вас настоящий талант, — писал он брату, — талант, выдвигающийвас далеко их круга литераторов нового поколения…Как видите, я не мог утерпетьи протягиваю Вам обе руки». [4, с. 37]
Многиетолкователи и исследователи Чехова, начиная с прижизненной критики, его в чем-то обвинялиили же, если относились к нему с приязнью, невольно пытались сузить егозначение. На протяжении целого века Чехова либо укоряли за отсутствие четкойидейной позиции («публицистическая» критика), за «безгеройность» и излишнеевнимание к быту (символисты), либо, наоборот, хвалили (многие советскиелитературоведы) за «преодоление» мещанского духа или былой «безыдейности» вболее поздних произведениях. В обоих случаях получалось, что «демократическиориентированный» и стремящийся к внутренней свободе писатель Чехов игнорируетмногие пласты действительности и оказывается «ýже» своих великихпредшественников и современников — Тургенева, Достоевского, Толстого.
Влиятельнейшийкритик той эпохи счел себя вправе назвать Чехова «бесчеловечным писателем»,которому будто бы «все едино, что человек, что тень, что колокольчик, чтосамоубийца». На всю Россию прозвучали тогда звонкие и хлесткие строки,напечатанные в самой распространенной либеральной газете:
«ГосподинЧехов… не живет в своих произведениях, а так себе гуляет мимо жизни и,гуляючи, ухватит то одно, то другое».
«ГосподинЧехов с холодною кровью пописывает, а читатель с холодною кровью почитывает» [3, с. 58]
Это обвинениев постыдном равнодушии к людям, как нарочно, было предъявлено Чехову в то самоевремя, когда он, кашляя, трясся в убогой тележке по сибирским колеям и ухабам,чтобы помочь сахалинским отверженным.
Автор этойстатьи, знаменитый народник Николай Константинович Михайловский, на протяжениипятнадцати лет третировал Чехова как поверхностного, безыдейного писателя,который будто бы только и делает, что «беспечно сидит на берегу житейскогоморя» и, «вытаскивая из него штуку за штукой, одна другой забавнее», сбеззаботным весельем озирает окружающую пошлость, а если зовет куда-нибудьсвоих современников, то лишь к серенькому заурядному быту и обывательскомутусклому житью. [3, с. 74]
Михайловскийв ту пору был властителем дум большинства передовой интеллигенции. Его отзывыпочтительно подхватывались всей столичной и провинциальной прогрессивнойпечатью, и стоило ему сказать слово о каком-нибудь литературном явлении — уже множествоего учеников и приверженцев на все лады повторяли его приговор в своих газетныхи журнальных статейках.
Даже через десять лет после смерти Чехова в «Энциклопедическомсловаре» Ф.Ф. Павленкова, пользовавшемся в ту пору огромным успехом средишироких читательских масс, напечатана все та же оскорбительно — лживая формула,преследовавшая Чехова всю жизнь. «Отсутствие определенного миросозерцания,определенных требований и взглядов — вот отличительные стороны творчестваЧехова». [5,с. 101]Павленков — идейный издатель Герцена, Писарева, Шелгунова, Решетникова, ГлебаУспенского, принадлежал к тому же «поколению отцов», что и НиколайМихайловский, и безыдейность Чехова была для него аксиомой.
Тем не менее, время все расставило по своим местам. После смерти А.П.Чехова Л.Н. Толстой сказал: «Достоинство его творчества то, что онопонятно и сродно не только всякому русскому, но и всякому человеку вообще, аэто главное».[7, с. 86]
Мало было врусской литературе художников, которые так услаждались бы образами, так жаждалибы их подмечать, так охотились бы за ними повсюду — и, главное, обладали бытаким виртуозным, непревзойденным искусством высказывать при помощи простых и,казалось бы, незатейливых образов самые сложные, тонкие, почти неуловимые мыслии чувства.
Всякий кусокжизни со всеми своими запахами, красками, звуками, формами неотразимо привлекалк себе Чехова, — будет ли то человек, или птица, или морская волна, или облако,и для него было истинным счастьем запечатлевать эти образы в слове, ибо каждыйиз них был дорог ему как находка, как подарок, как обогащение души.
И не было в окружающей жизни самой ничтожной и мелкой детали,которою вздумалось бы ему пренебречь.
Предметом исследования Чехова стал внутренний мир человека. Л.Н. Толстой, Ф.М.Достоевский, великие русские писатели, известные всему миру, также исследоваливнутренний мир человека. Но художественные методы, художественные приемы,которые использовали в своем творчестве писатели, различны.
Чехов очень трудный писатель. Простота его литературной манерыобманчива. Понять его не так-то легко. Уже то, что в его наиболее зрелых вещахтакое множество сложных характеров, недоступных элементарным, невосприимчивым кискусству умам, сильно затрудняет понимание его богато насыщенных образов
А.П. Чехов в 1888 году писал: ''Все, мною написанное забудетсячерез пять-десять лет, но пути, мною проложенные, будут целы и невредимы – вэтом моя единственная заслуга…''
У каждого свой Чехов, это во многом определяется тем, какоеосталось первое впечатление от его творчества.
А.И. Куприн оталанте А.П. Чехова говорил: "… пройдут годы и столетия, и время сотретдаже самую память о тысячах тысяч живущих ныне людей. Но далекие грядущиепотомки, о счастии которых с такой очаровательной грустью мечтал Чехов,произнесут его имя с признательностью и тихой печалью о его судьбе". [8,с. 91] А. И. Солженицын, наш современник, великий писатель отозвался отворчестве Чехова: « А общий образ Чехова — какой светлый! какой нежный!» [8,с. 93]
Жизненныйпуть А.П. Чехова
В письме Чехова к А.С. Суворину есть такие строки: '' Необходимо чувстволичной свободы, а это чувство стало разгораться во мне только недавно. Раньшеего у меня не было…Напишите-ка рассказ о том, как молодой человек, сынкрепостного, бывший лавочник, гимназист и студент, воспитанный начинопочитании, целовании поповских рук, поклонении чужим мыслям, благодарившийза каждый кусок хлеба, много раз сеченный, ходивший по урокам без калош,дравшийся, мучивший животных, любивший обедать у богатых родственников,лицемеривший и Богу, и людям без всякой надобности, только из сознания своегоничтожества, — напишите, как этот молодой человек выдавливает из себя по каплераба и как он, проснувшись в одно утро, чувствует, что в его жилах течет уже нерабская кровь, а настоящая человеческая''. [4, с. 56] Эта цитата говорит обисключительной духовной свободе Чехова, чувстве внутреннего достоинства, но такбыло не всегда, а в детстве, юности было другое.
А.П. Чехов родился 17(29) января 1860 года в семье бывшегоприказчика,ставшего хозяином бакалейной лавки. Антон Павлович говорил о себе, о своихбратьях и сестре: «Талант в нас со стороны отца, а душа со стороныматери». Когда Антон Павлович говорил: «В детстве у меня не былодетства», — то подразумевал под этим многое. Кроме учебы в гимназии надетей нередко целиком возлагалась забота о бакалейной лавке. Отец хотел сделатьсвоих детей образованными людьми. Он отдал их всех в гимназию, нанял для нихучителя музыки, рано начал их учить языкам. Таганрогская гимназия былаидеальной с точки зрения царского министерства народного просвещения.
Рано началось у Антоши увлечение театром и литературой. Первоеизвестное нам юношеское произведение Чехова написано для театра. Это пьеса«Безотцовщина».
Вместе с увлечением театром шли и первые литературные опыты.Гимназистом четвертого класса Антоша сотрудничал в рукописном журнале,выходившем под редакцией старшего класса. В этом журнале было помещеносатирическое стихотворение Антоши, посвященное инспектору Дьяконову.
В 1875 году отец Чехова разорился и бежал из Таганрога откредиторов. Из обеспеченной семьи Чеховы стали бедняками. В связи споступлением братьев Чехова в московские учебные заведения вся семья, заисключением Антоши, перебралась в Москву. Антон оставался в Таганроге для того,чтобы окончить гимназию.
Приехав в Москву, Антон Павлович стал студентом-медиком исотрудником юмористических журналов.
В течение долгих лет работы в юмористических журналах писателюпришлось оттачивать мастерство рассказчика: в небольшой объем вмещали максимумсодержания. Именно из этих журналов и «вышел» герой чеховскихрассказов — «маленький» человек города, а затем и деревни.
Окончив в 1884 году курс университета, Антон Павлович приехал втогдашний заштатный город Воскресенск под Москвой, куда приезжал впоследствиивместе с семьей до 1887 года, снимая дачу в имении Бабкино. Здесь развилась еголюбовь к среднерусской природе, сделавшая его мастером русского пейзажа, здесьпознакомился он с множеством людей разнообразнейших званий и профессий. АнтонПавлович заведовал некоторое время земской лечебницей неподалеку отВоскресенска. Земский врач был фигурой, тесно связанной со всей жизньюкрестьянства, без глубокого знания которой он не мог бы написать множестворассказов, связанных с фигурой врача, с больницей.
В эти же годы Чехов окончательно увидел свое призвание не вмедицине, а в литературе.
Чехов стремился быть полезным своему народу, родине, что повлиялона его желание поехать на Сахалин в 1890 году. Путешествие оказалосьплодотворным, Чехов написал «Палату N6».
В 1897 году у Чехова резко обострился туберкулезный процесс,и он вынужден лечь в больницу. Здоровье, и без того слабое, подорванноепоездкой на Сахалин, ухудшилось настолько, что доктора настаивают на переездеЧехова на юг. Осень и зиму 1897/98 г.г. писатель живет в Ницце, потом в Париже.
В мае 1898 года Чехов возвращается на родину, едет в Ялту,весной 1899 года писатель едет в Москву, где в это время с успехом шли егопьесы. В конце августа имение в Мелихове продано, и Чехов с матерью и сестройокончательно перебирается на жительство в Ялту.
В 1900 году Чехова выбирают в почетные академикиПетербургской Академии наук. Но в 1902 году Чехов выходит из её рядов в знакнесогласия с решением Академии об исключении Горького по причине егополитической неблагонадежности.
Весной 1900 года в Крым приезжает на гастроли МосковскийХудожественный театр. Чехов отправляется в Севастополь, где специально для негодают «Дядю Ваню». Позже театр переезжает в Ялту, и в доме на Аутке начинаютсобираться интереснейшие люди: Бунин, Горький, Куприн; каждый день у Чеховых — вся театральная труппа. Вскоре театр возвращается в Москву.
Зиму 1900-1901 г.г. Чехов находится в Ницце на лечении, потомедет в Италию, а в феврале возвращается в Ялту. 25 мая А.П. Чехов и О.Л.Книппер, первая исполнительница ролей в чеховских пьесах, с которой Чехов познакомилсяна репетициях в 1898 году, венчались. Написана и поставлена пьеса «Три сестры»(1901 г.). В 1904 году ставится еще одна пьеса Чехова «Вишневый сад»- этопоследнее произведение великого писателя и драматурга. Туберкулезный процессусиливается настолько, что в мае 1904 года Чехов покидает Ялту и вместе с женойедет в Баденвейлер, знаменитый курорт на юге Германии.
15 июля во втором часу ночи Чехов почувствовал себя особенноплохо. Приехавшему на вызов доктору он сказал твердо: «Я умираю». Затем попросилпринести шампанского, не торопясь, осушил бокал, лег, повернувшись на левыйбок, и вскоре скончался. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.
1.2 Антон Павлович Чехов – мастер рассказа
Антон Павлович Чехов по праву считается мастером короткого рассказа,новеллы-миниатюры. «Краткость — сестра таланта» — ведь так оно иесть: все рассказы А.П. Чехова очень короткие, но в них заложен глубокийфилософский смысл. Что такое жизнь? Зачем она дается человеку? А любовь?Настоящее ли это чувство или просто фарс?
В маленьких рассказах Чехов научился передавать всю жизньчеловека, течение самого потока жизни. Крошечный рассказик поднялся до высотыэпического повествования. Чехов стал творцом нового вида литературы — маленького рассказа, вбирающего в себя повесть, роман, В его письмах,высказываниях, записях появились по-суворовски лаконичные и выразительныеизречения, формулы стиля: «Не зализывай, не шлифуй, а будь неуклюж и дерзок.Краткость — сестра таланта», «Искусство писать — это искусство сокращать», «Берегисьизысканного языка. Язык должен быть прост и изящен» «Писать талантливо, то естькоротко», «Умею коротко говорить о длинных вещах». [3, с. 112]
Последняя формула точно определяет сущность достигнутого Чеховымнеобыкновенного мастерства. Он добился небывалой в литературе емкости,вместительности формы, он научился несколькими штрихами, особенно посредствомсгущения типичности, своеобразия языка персонажей, давать исчерпывающиехарактеристики людей.
Чеховвладел всеми тайнами гибкой и емкой, динамической речи, огромная энергия которойсказывалась у него буквально на каждой странице.
Эта энергия нагляднее всего проявилась в его метких, как выстрел,сравнениях, которые за все эти восемьдесят лет так и не успели состариться, ибои до сих пор поражают читателя неожиданной и свежей своей новизной. О любомпредмете, о любом человеке Чехов умел сказать очень простое и в то же времяновое, незатасканное, нешаблонное слово, какого никто, кроме него, не говорилдо тех пор. Главная черта его творчества, которая не могла не сказаться раньшевсего в его стиле, есть могучая сила экспрессии, сила, которой и был обусловленего непревзойденный лаконизм. В русской литературе обсуждение главныхобщественных проблем времени традиционно было уделом произведений большогоэпического жанра — романа («Отцы и дети», «Обломов», «Война и мир»). Чеховромана не создал. И вместе с тем он — один из самых социальных русскихписателей. Готовые его главы мы читаем в полном собрании его сочинений в виде«отдельных законченных рассказов». Но в форму небольшого рассказа-повести онсмог вместить огромное социально-философское и психологическое содержание. Ссередины 90-х годов едва ли не каждая такая короткая повесть Чехова вызывалабурный резонанс в печати.
Каждая чеховская вещь, несмотря на жанр, в котором она быланаписана, поднимала огромные пласты жизни общества.
Чехов отвергтакие приемы характеристики персонажей, когда писатель, прежде чем герой начнетдействовать, подробно знакомит читателя с его предыдущей биографией, с егородителями, а то и предками. Чеховские герои всегда раскрываются в самомдействии, в поступках, в мыслях и чувствах, непосредственно связанных сдействием. Можно сказать, что Чехов — один из самых строгих мастеровобъективной школы в литературе, изучающей человека по его поведению. К этому временив прозе Чехова вырабатывается повествовательная манера, которую принято называтьобъективной. В его рассказе автор-повествователь не выступает прямо со своимиоценками героев или изображаемого вообще. Он скрыт, его точку зрения читатель улавливаетиз сюжета, соотношения высказываний и действий героев, всего произведения вцелом. Все же изображаемое внешне дается так, как его видит герой. Изокружающей обстановки показывается только то, что может наблюдать он — из окна,из тарантаса, идя по улице, стоя на берегу реки. То, что он не видит со своего наблюдательногопункта, не изображается. А если все же показывается, то об этом говоритсяпредположительно: «видимо», «очевидно»; автор не берет на себя ответственностьговорить об этом категорически, «от себя». Это не значит, что речьповествователя нейтральна, эмоционально ровна. В ней не проявляются его эмоции,но чувства героев насыщают ее обильно; используется очень подходящая для этихцелей несобственно-прямая речь.
Устойчивый методЧехова чтобы минусы были уравновешены плюсами. Этот метод он применял постояннов десятках бесконечно разнообразных новелл. Его искусство «уравновешивать плюсыи минусы» было особенно заметно в тех вещах, где он сталкивает косных, вялых,отрицающих жизнь, пассивно-равнодушных людей с жизнеутверждающими, боевыми,беспокойными, ищущими. На страницах у Чехова очень часто происходят этистолкновения и стычки двух непримиримых врагов и, наблюдая, как дерутсяпротивники, Чехов нигде в своих новеллах и пьесах не высказывает внятно игромко своего отношения к той или другой стороне. «Любите своих героев, —советует он одной молодой беллетристке, — но никогда не говорите об этомвслух». [2,с. 88]
Нобольшинству своих положительных героев он придавал отрицательные черты, абольшинству отрицательных — положительные.
Такой системы он упрямо придерживался, изображая опять и опятьсхватки двух враждующих сил, двух полярно противоположных характеров
Читатель начинает свое знакомство с художественным произведением сзаглавия. Выделим некоторые черты и особенности Чеховских заглавий, «сквозные»в его писательском пути и преобладающие в тот или иной период.
Поэтика заглавий – лишь частица Чеховской эстетики,реализовавшейся в двадцатилетней деятельности писателя (1879 – 1904). Заглавияу него, как и у других художников, находятся в тесной связи с объектомизображения, с конфликтом, сюжетом, героями, формой повествования, с авторскойинтонацией, характерной именно для Чехова.
Так, уже в названиях ранних его рассказов заметно преимущественноевнимание автора к обыкновенному, будничному. В его произведения хлынули людиразных социальных слоев, профессий, возрастов, обитатели городских окраин идеревень – маленькие чиновники, разночинцы, мужики. Допуская в заглавие «всякийпредмет» («Справка», «Блины», Лист», «Сапоги» и другие) Чехов вызывает учитателей ассоциации то с бездуховными людьми, то с прозаичностью самойдеятельности. «Нет ничего скучнее и непоэтичнее, как прозаическая борьба засуществование, отнимающая радость жизни и вгоняющая в апатию», писал Чехов. [4,с. 99]
Атмосфера обыденности, присутствующая уже в заглавии, поддерживаетсязачином рассказа, в котором герои представлены в их жизненном амплуа ибудничной обстановке: «Земская больница…Больных принимает фельдшер Курятин..»(«Хирургия»).
Зачины и заглавия у Чехова «дают тон» всему произведению.
У извозчика Ионы умер сын («Тоска»). В слове «тоска» выраженотягостное душевное состояние человека. Эпиграфом служат слова из Евангелия:«Кому повеем печаль мою?..» Иона забывает о себе, тоскуя о сыне.
Чехов использовалособую форму композиции; основные принципы построения чеховского сюжета: отсутствиеобширных вступлений, фабульных «концов», детально разработанной предыстории героев,подробной мотивировки их действий и т. п. — когда рассказ начинается безкаких-либо подходов, сразу вводя читателя в середину действия, и так женеожиданно, без «закругленной» развязки, кончается. При такой композиции сферыдействительности, оставленные автором за границами произведения, ощущаются намикак присутствующие, подразумевающиеся.
В рассказах решалась проблема, которую Чехов ощущал для себя какглавную, — проблема психологизма, изображения внутреннего мира человека.
У Чехова былгромадный опыт сценок — их он писал по несколько десятков в год. В сценке,целиком сосредоточенной на явлениях внешне-предметного мира, непосредственноеизображение внутреннего, за редчайшими
исключениями,отсутствовало. Внутреннее изображалось исключительно через наружные егопроявления. В самых ранних сценках Чехова находим некоторые приемы изображениявнутреннего мира, близкие к общей традиции сценки: отсутствие прямого проникновенияавтора в сами душевные переживания персонажа и изображение их через фиксациювнешних признаков, через поведение, через диалог. Но это было не заимствование,а скорее принятие условий жанра: во всех этих случаях давал собственныеоригинальные вариации. Многие из них вообще были лишь спровоцированы условиямижанра, а не взяты из готового. В короткой сценке, ни слова не говоря о чувствахгёроя, Чехов может изобразить целую сменяющуюся их гамму. В задачиюмористической сценки входило подчеркнуть, выделить жест, выражение лица,подметить в них смешное, необычное, редкое, могущее удивить. Пристальностьюмориста, вглядыванье пародиста и сатирика вошли в плоть и кровь чеховскоговидения и психологического изображения. Отмечаются самые мелкие, как будтонезначительные движения, жесты, выражающие чувство. Постепенно это развилось внеобыкновенно изощренную технику «мимического» психологизма, был создан целыйарсенал способов и приемов, могущих выражать уже не только сравнительнопростые душевные движения. Закреплением опыта психологического изображения ксередине 80-х годов было известное высказывание в письме к Ал. П. Чехову от10 мая 1886 года: «В сфере психики тоже частности. [...] Лучше всего избегатьописывать душевное состояние героев; нужно стараться, чтобы оно было понятно издействий героев». [4, с. 37] Сложные философско-психологические темы чеховских рассказовконца 80-х годов невозможно было решить прежними методами. Нужно было что-тодругое. Но, решая в эти годы проблему психологизма, никак нельзя было обойтиопыт величайшего современника — Льва Толстого. Толстой как философ, моралистзанимал Чехова и прежде — Толстой-художник глубоко заинтересовал только теперь.
Нравственныеискания толстовских героев, направление их мысли, душевные боренья всегда действенно-результативны,оканчиваются перерождением, постижением, кровью, новой жизнью, болезнью. УЧехова размышления, искания, борьба чувств героев в реально-жизненном планеобычно для них ничем не кончаются – все тонет в неостановимом и непрерывномпотоке бытия. Главным явилось изображение внутреннего мира, близкое к толстовскому:автор беспощадно вскрывает истинные мотивы поступков, высказываний. Толстовскоевлияние не прошло бесследно. У Чехова в области изображения внутреннего мира появилисьновые черты. Развился и расширил свои сюжетные права внутренний монолог,появились такие его формы, как «диалог в монологе», монолог, имитирующий«неоформленную» внутреннюю речь. Психологизм обогащается самоанализом.
Иногдаговорят, что Чехов впервые изобразил обыкновенного человека.
В 60-ые годы19 века писатели запечатлели рядового члена крестьянской общины, жителя города,мастерового, приказчика. Общий поток литературы 70-х годов закрепил этотинтерес. Принципиально новым у Чехова было другое. В предшествующей литературеобыкновенный человек изображался или как открыто типический, или безспециальной концентрации черт, как один из многих. Но и в том и в другом случаене ставилась задача изображения индивидуальности и неповторимости именно этогочеловека.
Художественноевидение Чехова было направлено прежде всего на индивидуальность, со всем ее багажом- не только типическим, но и второстепенным, случайным: и то и другое для негодостойно воплощения.
Чеховунедостаточно показать человека в кругу его мыслей, идей, верований, изобразить герояв индивидуальных чертах физического облика. Такой индивидуальности ему мало.Ему надобно запечатлеть особость всякого человека в преходящих, мимолетныхвнешних и внутренних состояниях, присущих только этому человеку сейчас и втаком виде неповторимых ни в ком, нигде, никогда. Индивидуальное сращено со всемимелочами этой минуты этого человека, и внимательность чеховской индивидуализации,иногда кажется, дошла до предела в своем интересе к самым пустячным, ничтожнымпривычкам, жестам, движеньям. То, что герой любит мять манжеты, поглаживаетсебя по голове, по груди или щелкает пальцами, может не иметь никакого характеристическогозначения. Но это создает особое, недистанцированное, близкое отношение к нему- впротивоположность обобщенной характеристике, заставляющей рассматривать герояиздали, со стороны. Все это утверждает ценность каждого человека не только какдуховного феномена, но и как личности, со всем «частным», что есть в ней, — туценность, которая была осознана обществом только значительно позже. Как бытие вцелом у Чехова — царство индивидуальных форм, так и часть его — герой — преждевсего индивидуальность, со всем единственным в своем роде.
Особенности мастерства и стиля Чехова замечательно проявляются и вего пейзаже. Он ввел новый пейзаж, заменив описание многочисленных подробностейодной, наиболее выпуклой, наиболее характерной деталью. Антон Павлович изложилпринцип своего пейзажа в письме к брату Александру: «Для описания лунной ночидостаточно того, чтобы на плотине блестело горлышко от разбитой бутылки ичернела тень от мельничного колеса». [1, с. 124]
Образы многих чеховских рассказов вошли в наш повседневный быт,имена персонажей стали нарицательными. Достаточно сказать«Пришибеев», «хамелеон», «душечка»,«попрыгунья», «человек в футляре», чтобы сразу стала яснойсущность целых социальных явлений. Это и есть сила типичности, которою Чехововладела совершенстве.
А.И.Солженицын дал такую характеристику рассказам Чехова: « А вообще — есть уЧехова рассказы и болезненные (как «Володя»), и вялые очерки без цели (как«Холодная кровь»), и растянутые, несостроенные. Среди повестей (обычно — изинтеллигентской жизни) — и довольно рыхлые, с некрепкой композицией.
Не случайноЧехов не написал ни одного большого романа? От этой слабости композиции прирастущих объёмах? От недостатка общей энергии? От недостатка терпеливостиработать над перестройками, перебросками, пересоединениями, неизбежными вромане? А главное: для романного обзора, охвата — нужны ведущие мысли. А уЧехова чаще вот эти бесконтурные: благородство труда! надо трудиться! или: через20-30-200 лет будет счастливая жизнь. И общественные процессы, проходящие принём в России, у него смазаны в контурах. (Д.С. Лихачёв настаивал: у Чехова нетчувства русской истории; может быть и так.) Нет у него общей, ведущей, большойсвоеродной идеи, которая сама бы требовала романной формы. — Для 1903 года «Невеста»- ну, пониманье ли это общественного процесса?
«Сахалин» его- был поступок гражданский. Книга весьма интересна с экономической иэтнографической стороны. А живого изображения каторги и близко нет, онозаменено статистикой. И язык — тяжёлый, из-за того, что Чехов добросовестноследует многим чиновничьим документам.
Очень жаль,что он пренебрегал и народной лексикой, и звуковой и ритмической стороной.
Зато уж вимпрессионичности портрета он сделал первый смелый шаг. Вроде как: лицо Памфова«вот-вот растает от жары и потечёт вниз за жилетку» («Мыслитель»). Отсюда-то,от Чехова, пошёл великолепный краткостью и зримостью портрет у Замятина.
И — бессмертная лаконичность, вроде («Дама с собачкой»): «Если бы вы знали, с какойочаровательной женщиной я познакомился в Ялте». Ответ: «А давеча вы были правы:осетрина-то с душком!» [5, с. 137]
Глава2. Анализ рассказов А.П. Чехова
Для тогочтобы показать и раскрыть особенности мастерства и стиля Чехова я выбралнесколько рассказов, которые были написаны им в разное время, рассказы разныепо объему; отличаются по жанру: юмористический, сатирический,мелодраматический, социально-психологические.
Найдем особенностимастерства и стиля Чехова, о которых я упоминал в предыдущей главе, ванализируемых рассказах:
- особенностиречи, краткость, лаконичность
- отсутствиеярко выраженного авторского отношения к героям
- особыйобъективный метод писателя, чтобы минусы были уравновешены плюсами
- особенностикомпозиции
— внутренниймир человека.
- обыкновенныйчеловек
2.1 «В рождественскую ночь»
Рассказ «В рождественскую ночь» Чехов написал в 1883. Вэтом рассказе чувствуется мелодраматическая струя. По контрасту с миромпошлости, нелепости в юмористических произведениях у молодого Чехова возникаютв разных формах образы совсем иной жизни, иных людей и отношений. МолодомуЧехову была не чужда мелодрама, которая демократична и по своей широкойдоступности, и по своему духу: Она поэтизирует борьбу, вселяет надежды иотрицает унылую будничность обывательской жизни и половинчатость чувств.Действие рассказа начинается сразу, без обширного вступления. Героиня рассказа,обыкновенная молодая женщина, в непогоду, на берегу моря ждет своего мужа идумает, что он погиб, но, оказывается, он жив. Из ее груди вырывается отчаянныйкрик; в нем «и замужество поневоле, и непреоборимая антипатия к мужу, итоска одиночества и, наконец, рухнувшая надежда на свободное вдовство».Достаточно этих нескольких слов, чтобы представить всю ее жизнь. Муж понимаетвсе и вновь отправляется в море на верную гибель. Он слышит ее крик«воротись», хочет вернуться, но уже поздно… Тем не менее финалрассказа не вызывают осуждения женщины. Женщина стоит на берегу до утра.«В ночь под Рождество она полюбила своего мужа». И кажется, что мужвернется и все будет хорошо… В этом маленьком рассказе-«романе» торжествуетгордое самопожертвование без слез и фраз, и оно побеждает. Победа здесьоказывается ненужной, но нравственная и эстетическая ценность высоких порывовдуши от этого нисколько не уменьшается
Для Чехова мелодрамабыла противоядием против того презренного мирка, над которым он беспощадносмеялся в своих юмористических рассказах. 2.2 «Хирургия»
А.П. Чехов был непримиримым врагом пошлости и мещанства, высмеивали презирал лгунов, самодуров, лентяев, непрофессионалов. Он предпочиталисследовать жизнь не в больших и общих явлениях, а в их частных выражениях всфере быта. Этим он расширил возможности реализма, подняв мелкие и, на первыйвзгляд, неважные темы до уровня самых больших и глубоко значительных. Чеховсоздал реализм простейшего случая, раскрывавший сущность жизни в ее самыхобыденных проявлениях. Рассмотрим рассказ «Хирургия» в качестве такого примера.
Самая большая известность в сатирических произведениях Чехова выпала на долю рассказа«Хамелеон», написанного в 1884 году. Слово «хамелеон» стало символом двоедушия,лганья, предательства, пустомыслия, произвола, самодурства, холопства. Рассказ«Хирургия» был написан А.П. Чеховым также в 1884 году. По воспоминаниям братаМ.П. Чехова рассказ написан на основе реальных событий и имеет реальныхпрототипов. Черты хамелеонства есть и у дьячка из «Хирургии» с егоистинно хамелеоновскими переливами чувств, и у самого «хирурга» — земского фельдшера Курятина.
В маленькихрассказах Чехова преобладает диалог, как главное средство характеристики, — вернее, самохарактеристики героев. Рассказы очень легко представить себедраматическими этюдами, сценами, маленькими пьесами. Нет ни одного другогописателя, в котором прозаик так непосредственно сросся с драматургом. В сатирическихрассказах писатель передает неповторимо весь стиль речи своих персонажей,воспроизводит их язык совершенно объективно, и при этом каждое слово,произносимое персонажами, смеется над ними
В рассказе Чехов высмеивает «горе-доктора», который свое неумение,незнания прикрывает самохвальством, пустословием «… Пустяки… — скромничаетфельдшер, подходя к шкапу и роясь в инструментах. — Хирургия — пустяки… Тут вовсем привычка, твердость руки… Раз плюнуть...». А на самом деле фельдшер,причинив ужасные мучения дьячку, так и смог помочь ему, не смог вытащить зуб.
При этом фельдшер исполнен гордости от знакомства с сильными мирасего «… Намедни тоже, вот как и вы, приезжает в больницу помещик АлександрИваныч Египетский… Тоже с зубом… Человек образованный, обо всемрасспрашивает, во всё входит, как и что. Руку пожимает, по имени и отчеству…В Петербурге семь лет жил, всех профессоров перенюхал… Долго мы с ним тут…Христом-богом молит: вырвите вы мне его, Сергей Кузьмич! Отчего же не вырвать?Вырвать можно..».
И в то же время фельдшер презирает злосчастного пациента,какого-то бедного дьячка «… Невежа… Мало тебя в бурсе березой потчевали…Господин Египетский, Александр Иваныч, в Петербурге лет семь жил…образованность… один костюм рублей сто стоит… да и то не ругался… А тычто за пава такая? Ништо тебе, не околеешь!..».
Небольшой по объему сатирический рассказ, но, как и другиерассказы Чехова, необычайно емкий. Писатель дает краткие характеристики героев,но одного-двух предложений достаточно, чтобы охарактеризовать героя:«… фельдшер Курятин, толстый человек лет сорока, в поношенной чечунчовойжакетке и в истрепанных триковых брюках. На лице выражение чувства долга иприятности. Между указательным и средним пальцами левой руки — сигара,распространяющая зловоние..». В этом рассказе показаны обыкновенные люди, какихмного вокруг, это типичный случай, который имел место более ста лет тому назад.Но если оглянутся кругом, то многие черты характера, которые высмеял Чехов вэтом рассказе, можно найти и у наших современников.
Горький писало ранних юмористических рассказах Чехова: «Антон Чехов уже в первых рассказахсвоих умел открыть в тусклом море пошлости ее трагически мрачные шутки; стоиттолько внимательно прочитать его «юмористические», рассказы, чтобы убедиться,как много за смешными словами и положениями — жестокого и противного скорбновидел и стыдливо скрывал автор.
Он был как-тоцеломудренно скромен, он не позволял себе громко и открыто сказать людям: «дабудьте же вы… порядочнее!»- тщетно надеясь, что они сами догадаются онастоятельной необходимости для них быть порядочнее. Ненавидя все пошлое игрязное, он описывал мерзости жизни благородным языком поэта, с мягкой усмешкойюмориста, и за прекрасной внешностью его рассказов мало заметен полный горькогоупрека их внутренний смысл». [2, с. 108]
2.3 «Тоска»
Один из яркихсоциально-психологических рассказов Чехова «Тоска» был написан в 1886 году.Старший брат писателя — Александр — через несколько лет, у постели своегоумирающего ребенка, вспомнил об этом рассказе и назвал автора «Тоски»бессмертным.
В самом деле,с большим мастерством изобразил здесь Чехов горе и одиночество извозчика Ионы,которому некому поведать своей тоски, некому рассказать о своем несчастье — смерти сына.
Уже в началерассказа Чехов создает грустное настроение, рисуя зимний пейзаж, падающийкрупный мокрый снег, неподвижные одинокие фигуры Ионы и его лошаденки. «… Вечерние сумерки. Крупныймокрый снег лениво кружится около только что зажженных фонарей и тонким мягкимпластом ложится на крыши, лошадиные спины, плечи, шапки. Извозчик Иона Потаповвесь бел, как привидение. Он согнулся, насколько только возможно согнутьсяживому телу, сидит на козлах и не шевельнется. Упади на него целый сугроб, то итогда бы, кажется, он не нашел нужным стряхивать с себя снег..»
Настойчиво«повторяет он в рассказе слова: «неподвижно», «не шевельнется», «недвигается с места», и тем самым достигает впечатления сосредоточенности Ионы насвоей всепоглощающей тоске («отдается тоске»). Именно потому, что; Иона погруженв свое раздумье, он оказывается не чувствительным к внешним впечатлениям: незамечает, как на его спине образуются пласты снега, вздрагивает, когда егоокликают, «больше слышит, чем чувствует, звуки „подзатыльника».
Он затерян вэтом городе, никому не нужен, никем не понят. Мы особенно ясно чувствуемодиночество Ионы, когда слышим одни и те же простые, печальные слова его осыне, обращенные к разным людям, и видим, как горе его оставляет равнодушными ихолодными окружающих, от которых он ждет участия.
Безмолвнаяглубокая тихая тоска скромного человека из народа противопоставляется Чеховымсуматошной жизни городских обывателей. Шумный город, яркие огни, неугомонныйтреск,«… этот омут, полный чудовищных огней, неугомонного трескаи бегущихлюдей...», суетящиеся сытые,эгоистичные, развращенные люди, грубые резкие окрики, брань, злоба — создаютконтрастный фон большому чувству Ионы. Впечатление об одиночестве, горе
Ионы особенноусиливается в финале рассказа: «Иона увлекается и рассказывает…все» своемуединственному преданному другу – лошади.
Кэтому-финалу Чехов; подводит читателя всем ходом своего рассказа.Противопоставляя Иону с его переживаниями городским обывателям, он такподбирает детали, чтоб подчеркнуть близость к Ионе единственного существа — еголошаденки. Она повторяет его движения, понимает каждый его жест, как будтодумает и чувствует с ним заодно. В начале рассказа Иона поглощен своими думами,весь бел, как привидение, не шевельнется; «его лошаденка тоже бела инеподвижна, тоже погружена в мысль». Затем: «Извозчик вытягивает по-лебединомушею» и «лошаденка тоже вытягивает шею». «Лошаденка, точно поняв его мысль,начинает бежать рысцой». «Лошаденка жует, слушает и дышит на руки своегохозяина». Внимательный и отзывчивый писатель не только стремился в рассказе «Тоска»передать свое сочувствие герою, но и заставлял читателя задуматься над судьбой отдельногомаленького человека.
Солженицынподчеркивает роль деталей в рассказе «… Гораздо сильней тут же рядом, вполне чеховское;«упади на него целый сугроб — не нашёл бы нужным стряхивать». [4, с. 162]
Из этогорассказа видно, что Чехов умел, как никто, заставлять своих читателей — хотят они того или нет- переживать чужую боль как свою, ощущать себя соучастниками чужих огорчений ибедствий. Ему было в высшей степени доступно умение заражать, казалось бы, самыхравнодушных людей своим сочувствием, своим состраданием.
2.4 «Дама с собачкой»
В рассказах невозможны пространственные описания, внутренниемонологи, поэтому и выступает на первый план художественная деталь. Именнодетали несут у Чехова огромную смысловую нагрузку. Анна Сергеевна, героинярассказа «Дама с собачкой», приехала в Ялту, будучи не в состоянии болеепереносить обстановку своего дома и общество мужа, человека, которого она нелюбила и не уважала. В определенном смысле она была подготовлена к роману сГуровым, которого она воспринимала как человека из другой, лучшей жизни.Символом того душного мира, откуда она пытается бежать, в рассказе являетсялорнетка: перед тем, как полюбить Гурова, Анна Сергеевна теряет ее, то есть этоначало «бегства». Позже в театре города С. Гуров увидел ее вновь с «вульгарнойлорнеткой» в руках — попытка «бегства» не удалась.
Конечно,при прочтении рассказа нужна повышенная чуткость и пристальность. Когда Чехов своим ровными матовым голосом сообщает, что жена Гурова звала мужа не Дмитрий, а Димитрий,он хочет, чтобы мы по одной этой мелкой, почти незаметной черте почувствовали,как эта женщина претенциозна, фальшива, тупа, узколоба. На протяжении рассказамы слышим ее голос лишь однажды: «- Тебе, Димитрий, — говорит она, — совсем неидет роль фата.» И больше не произносит ни слова, но сказанное ею сигнализируетнам, что она вдобавок ко всему деспотична, полна самомнения и спеси, верит всвое нравственное превосходство над мужем и вообще смотрит на него свысока, аее книжное выражение «роль фата» окончательно вскрывает перед нами ееманерность, ходульность, напыщенность. Так многозначительны образы Чехова. Весьчеловек в одной фразе. Чехов нигде не говорит, что жизнь под одним потолком сэтой претенциозной, самодовольной, деспотической женщиной была для Гуроваежедневным страданием, он только сообщает читателю, что она была «солидная»,«важная», что у нее была прямая спина и что сама она звала себя «мыслящей», ивнимательный читатель сквозь эту, казалось бы, беззлобную, совершеннонейтральную характеристику Гуровой почувствует антипатию автора к ней.
Авторское членение прозаического текста на абзацы — один из важныхэлементов композиции художественного произведения. Абзац несет определеннуюсмысловую и стилистико-экспрессивную нагрузку, помогает выделить существенное,подчеркнуть какую-либо деталь,
Между абзацами в составе целого текста тоже существует теснаясвязь. Основную связующую роль играют начальные и конечные предложения абзаца.У замечательного мастера рассказа А.П. Чехова начальные и конечные абзацывыполняют различные функции. Так, начальньй абзац не только представляетчитателю действующих лиц, указывает на место или время действия, но и создаетопределенный социально-психологический, бытовой или пейзажный фон.
Конечный абзац еще более значим. Известно, что А.П. Чехов одним изпервых писателей XIX века возвел в канон рассказ «без конца», без традиционнойразвязки, хотя на самом деле заключительному моменту своих произведений онпридавал очень большое значение. Именно в концовках рассказов с большой силойощущается тот особый, «глубинный» смысл каждого факта, каждой детали, которыйсоставляет неотьемлимую специфику чеховской манеры повествования.
Рассказ «Дама с собачкой» начинается так: «Говорили, что нанабережной появилось новое лицо: дама с собачкой». Далее автор представляетчитателю главного героя Гурова и как бы через его восприятие дает беглыйпортрет героини – «молодой дамы невысокого роста в берете».
Начало очень спокойное, эпическое. Неопределенно-личноепредложение (“Говорили, что...») придает последующему изложению налеткакого-то скучающего интереса к этому «новому лицу». Гуров будторазглядывает «даму с собачкой» просто так. И каким контрастом звучитвзволнованный финальный абзац рассказа:
«И казалось, что еще немного — и решение будет найдено, и тогданачнется новая, прекрасная жизнь; и обоим было ясно, что до конца еще далеко ичто самое сложное и трудное еще начинается». Какая музыкальность, завороженностьслышится в конечной фразе рассказа! Вот как по этому поводу говорил об А.П.Чехове Г.И. Россолимо:
«… А.П. Чехов делился со мною наблюдениями над своим творческимпроцессом. Меня особенно поразило то, что он подчас, заканчивая абзац илиглаву, особенно старательно подбирал последние слова по их звучанию, ища как бымузыкального завершения предложения». [3, с. 118]
Итак, мы видим, что начальный и конечный абзацы в составе одногорассказа, оказываются единым сложным целым, внутри которого, в зависимости отжанра и содержания произведения, можно заметить либо тесную грамматическую илексическую связь, либо связь более отвлеченную, логическую, позволяющую авторусоздать контрастное освещение для выявления основной мысли рассказа. История,рассказанная в “Даме с собачкой” — это не просто история тайной любви исупружеской неверности. Главное событие рассказа – перемена, которая подвлиянием этой любви происходит.
Самый малый сюжет рассказа «Дама с собачкой» о сущности любвиразрастается у Чехова чуть не до вселенских размеров.
2.5«Душечка»
В рассказе«Душечка» А.П. Чехов дал нам образ Оленьки Племянниковой или Душечки, как еезвали окружающие:
«Онапостоянно любила кого-нибудь и не могла без этого. Раньше она любила своегопапашу, который теперь сидел больной, в темной комнате, в кресле, и тяжелодышал; любила свою тетю, которая иногда, раз в два года, приезжала из Брянска;а еще раньше, когда училась в прогимназии, любила своего учителя французскогоязыка. Это была тихая, добродушная, жалостливая барышня с кротким, мягкимвзглядом, очень здоровая. Глядя на ее полные розовые щеки, на мягкую белую шеюс темной родинкой, на добрую наивную улыбку, которая бывала на ее лице, когдаона слушала что-нибудь приятное, мужчины думали: «Да, ничего себе...» и тожеулыбались, а гостьи-дамы не могли удержаться, чтобы вдруг среди разговора несхватить ее за руку и не проговорить в порыве удовольствия:
— Душечка!»
Рассказстроится на тематических повторах. Душечка всякий раз становится “дублером”своего мужа.
Первый ее мужбыл театральным антрепренером. При Кукине Душечка сидела у него в кассе,смотрела за порядками в саду, записывала расходы, выдавала жалованье «И она ужеговорила своим знакомым, что самое замечательное, самое важное и нужное насвете — это театр и что получить истинное наслаждение и стать образованным игуманным можно только в театре».
Второй мужОленьки — Василий Андреич Пустовалов, управляющий лесным складом купцаБабакаева. При Пустовалове “она сидела в конторе до вечера и писала там счета иотпускала товар”. Душечка опять живет не своей жизнью, а жизнью мужа: «Какиемысли были у мужа, такие и у нее. Если он думал, что в комнате жарко или чтодела теперь стали тихие, то так думала и она. Муж ее не любил никакихразвлечений и в праздники сидел дома, и она тоже».
После смертимужа Душечка жила с ветеринаром и опять ситуация повторилась: «Она повторяламысли ветеринара и теперь была обо всем такого же мнения, как он. Было ясно,что она не могла прожить без привязанности и одного года и нашла свое новоесчастье у себя во флигеле».
Когда Оленькаосталась совершенно одна, то «… Она похудела и подурнела, и на улице встречныеуже не глядели на нее, как прежде, и не улыбались ей; очевидно, лучшие годы ужепрошли, остались позади, и теперь начиналась какая-то новая жизнь, неизвестная,о которой лучше не думать». Ее даже перестали звать Душечкой, у нее не былотеперь никакого мнения «… А главное, что хуже всего, у нее уже не было никакихмнений. Она видела кругом себя предметы и понимала всё, что происходило кругом,но ни о чем не могла составить мнения и не знала, о чем ей говорить».
Оленькаобратно превращается в Душечку, когда появляется мальчик Саша, о котором оназаботится: «Проводив Сашу в гимназию, она возвращается домой тихо, такаядовольная, покойная, любвеобильная; ее лицо, помолодевшее за последние полгода,улыбается, сияет; встречные, глядя на нее, испытывают удовольствие и говорятей: Здравствуйте, душечка Ольга Семеновна! Как поживаете, душечка?»
В рассказе«Душечка» Чехов, описывая жизнь Оленьки Племянниковой, в нескольких местахповторяет, что жила она «хорошо и счастливо». Эта деталь наводит на мысль, чтона самом деле жизнь «душечки» не казалась автору уж достойной восхищения иподражания. «Душечка» не имеет ни собственных желаний, ни мыслей. В последнейчасти рассказа, повествующей об отношении «душечки» к Саше, сыну ветеринара,Чехов уже не пишет, что жила она хорошо и счастливо, имея, может быть, ввидуто, что, наконец, она нашла свое счастье.
В этом рассказе,как и в других поздних чеховских рассказах проблемы не обозначаются авторомпрямо, как центральные в сюжете. Сюжет не строится вокруг какой-либо из них, каку Достоевского, или вокруг истории героя, как у Тургенева, Гончарова. В основепо-прежнему оказывается конкретная жизненная ситуация. Можно бы сказать, чтовсе вопросы всегда решаются в чеховском произведении на некоем бытовом фоне, ноэто было бы неточно: быт не фон, не задник сцены, он внедряется в самуюсердцевину сюжета, сращен и переплетен с ним. В поздней чеховской прозе быттакже пронизывает все. Чехов пришел к мысли, что к своему вещному окружениюприкован любой человек, что он не может оторваться от него ни в какой моментсвоей жизни – и только так он может быть изображен. Поэтому неслучайно врассказе, когда у Оленьки возникает сердечная привязанность и она оживает, то идом, в котором она живет, оживает, его красят, обновляют вместе с обновляющейсяновой жизнью.
Рассказ«Душечка» вызвал различные отклики великих современников Чехов Л.Н. Толстого иМ. Горького. Л.Н. Толстой: “Несмотря на чудный, веселый комизм всегопроизведения, не могу без слез читать некоторые места этого удивительногорассказа… Автор, очевидно, хочет посмеяться над жалким, по его рассуждению,существом… но не смешна, а свята удивительная душа Душечки”.
М. Горький: «Читая рассказы Антона Чехова,чувствуешь себя точно-в грустный день поздней осени, когда воздух так прозрачени в нем резко очерчены голые деревья, тесные дома, серенькие люди. Все так странно- одиноко, неподвижно и бессильно. Углубленные синие дали — пустынны и,сливаясь с бледным небом, дышат тоскливым холодом на землю, покрытую мерзлойгрязью. Ум автора, как осеннее солнце, с жестокой ясностью освещает избитыедороги, кривые улицы, тесные и грязные дома, в которых задыхаются от скуки илени маленькие жалкие люди, наполняя дома свои неосмысленной, полусоннойсуетой. Воттревожно, как серая мышь, шмыгает Душечка, — милая, кроткая женщина, котораятак рабски, так много умеет любить. Ее можно ударить по щеке, и она дажезастонать громко не посмеет, кроткая раба”.[7, с. 119]
Героинярассказа лишена способности к самостоятельному выбору жизненной позиции,пользуется чужими самоопределениями. Ирония Чехова к концу рассказа перерастаетв сарказм.
2.6«Невеста»
Уже в 1885 году начали появляться в печати первые зрелые чеховскиерассказы нового типа, с тем отличием от прежних, что комическая сторона уже неиграет в них господствующей роли. К своему прежнему «чистому» юморуЧехов, начиная с 1887-1888 годов, уже почти не возвращается.
Эти рассказы нельзя непосредственно отнести ни к жанру юмора, ни кжанру сатиры. Но наряду с лирическим, трагическим началом этих рассказов в нихвсе же очень часто живет и сатирическое, комическое начало,- только оно уходитв глубину, в «подводное течение» произведений. Так в рассказе«Невеста», написанном Чеховым последним в его творчестве, как раз используютсяэти художественные приемы, которые были характерны для автора в последние годы.
В пределахнебольшого большого рассказа Чехов показывает эволюцию своей героини — Нади:она накапливает впечатления жизни, у нее назревает беспокойство, пробуждаетсясознание, растет уверенность в необходимости «перевернуть жизнь». И читательвместе с Надей познает жизнь. Чехов заставляет его увидеть в мелочах быта, вбудничном, повседневном интигуманный склад всей современной ему жизни.
Авторразрушает впечатление о кажущемся благополучии («все казалось было тихо иблагополучно:») и ясно дает почувствовать неблагополучие, несправедливость«Ваша мама по-своему, конечно, и очень добрая и милая женщина, но… как вамсказать? Сегодня утром рано зашел я к вам в кухню, а там четыре прислуги спятпрямо на полу, кроватей нет, вместо постелей лохмотья, вонь, клопы, тараканы…То же самое, что было двадцать лет назад, никакой перемены. Ну, бабушка, бог сней, на то она и бабушка; а ведь мама небось по-французски говорит, вспектаклях участвует. Можно бы, кажется, понимать..»
Через весь рассказ проходит единая мысль о паразитическом существованииматери, бабушки, жениха Нади. В кажущейся «очень доброй» и «милой женщине» — Нине Ивановне, в кажущемся добром и образованном человеке — Андрее Андреиче Чеховзаставляет Надю (и читателя) увидеть праздных, эгоистичных, мещанскиограниченных людей. «Ничего не делают» — лейтмотив рассказа. «Черт знает, никтоничего не делает. Мамаша целый день только гуляет, как герцогиня какая-нибудь,бабушка тоже ничего не делает, вы — тоже. И жених, Андрей Андреич, тоже ничегоне делает.»
Героиня рассказа Чехова «Невеста» находит в себе решимостьи внутреннюю силу бросить все и уйти почти из-под венца, и это оказываетсясовсем не так мучительно и неисполнимо, как думалось прежним героям и героинямЧехова. Нужен был только толчок извне, и в обществе уже появятся люди, которыеспособны поддержать колеблющихся; таким был Саша в «Невесте». Люди,подобные Саше, — это совсем не рыцари без страха и упрека, а простые смертные,отчасти трогательные, отчасти смешные, отчасти ограниченные, как все однодумы,но это те, кто твердо знает, что «главное — перевернуть жизнь».Героиня рассказа под влиянием Саши сумела сделать решительный шаг, порвать спрошлым и увидеть впереди «громадное, широкое будущее». Далеко ли онауходит? Ближайшим образом — в Петербург, учиться; но, быть может, за этимскрывалось нечто более определенное. В одной из черновых редакций последнейглавы Саша говорит Надежде после того, как она провела зиму в Петербурге:«Вы не пожалеете и не раскаетесь, клянусь вам. Но пусть вы будете»жертвой, но ведь так надо, без жертв нельзя, без нижних ступеней лестницы небывает. Зато внуки и правнуки скажут спасибо". Этот мотив героическойжертвенности был устранен в окончательном тексте, но радость освобожденияосталась. Побывав снова в родительском доме, Надя «ясно сознавала, чтожизнь ее перевернута, как хотел того Саша, что «… все прежнее оторвано от нееи исчезло, точно сгорело, и пепел разнесся по воздуху». Это не минутноенастроение, а нечто ясно осознанное и глубоко серьезное. „Живая,веселая“, она вновь покидает город, -»как полагала, навсегда".Слова «как полагала» сказаны здесь, разумеется, не случайно. Верныйсвоему принципу строгой и честной объективности, автор отделил себя легчайшейчертой от безмятежно счастливой героини. Может быть, ее ждут впереди трудности,и, без сомнения, «до конца еще далеко-далеко», как сказано было в«Даме с собачкой». Но многое уже достигнуто, прежнего вернуть нельзя,«пепел разнесся по ветру», и атмосфера радостной надежды и порыва кбудущему остается ничем не омраченной в рассказе, завершившем творчество Чехова.
Итак, в последние годы своего творчества писатель создаетрассказы, в которых стремится как бы не обнаруживать своего авторскогоотношения к изображаемому, своей поэтической личности, стремится к тому, чтобысатирическая или юмористическая краска уже не выглядела преобладающей, чтобычитатель получил такую картину русской действительности, в которой были быпредставлены все краски жизни.
Заключение
От веселого смеха над неспособностями жизни в ранний периоддеятельности, от горестного удивления перед вопиющими несообразностями иалогизмами жизненного уклада — в средний период — к ощущению необходимости ивозможности «перевернуть жизнь» в последние годы XIX века и в первыегоды XX столетия — такова последовательность и логика творческого развитияЧехова.
Чехов претендовал на роль свидетеля и на протяжении всей своейписательской деятельности выполнял ее. Как свидетель он был безукоризненно правдив, онприводил точные подробности событий и чувств, достоверные факты, иногдакрупные, иногда мелкие, иногда вовсе незначительные, но в каждом из них вотдельности и во всех вместе отражалось подлинное лицо жизни. Он рассказывал отом, как люди объясняют жизненные явления, он говорил и о личном отношении кним, никогда не скрывая своих оценок, но не навязывая их, оставаясь верным разнавсегда избранной позиции. Для эпохи конца века, когда жизнь потребовалапересмотра старых теорий и догматических ответов, эта позиция Чехова, этастрогая и объективная, иногда до наивности простая манера рассказывать о том,что он увидел и понял, имела громадное значение. Она убеждала в неопровержимойдостоверности его слов; «то, что он говорит, выходит у него потрясающеубедительно и просто и ясно, неопровержимо и верно», — писал о Чехове в1900 г. М.Горький.
Чеховскиепроизведения напрочь лишены учительства. Чехов не собирался учить, навязыватьсвое мнение.
В егорассказах чувствуется, что при всей своей внешней бесстрастности, при полномотсутствии подсказок и комментариев здесь все дело — в сострадании к людям, влирической, щемящей, всепрощающей чеховской жалости.
В его произведениях доверие к читателю, разговор на равных, расчетна отзывчивость, впечатлительность, жизненную наблюдательность, сопереживание.Писатель надеется на то, что у читателя откроется ''второе зрение'', и он будетвидеть между строк.
Чехов приучал людей видеть неблагополучие жизни даже там, где егонельзя было увидеть простым глазом.
Чеховскихгероев сложно понять, еще сложнее оценить, потому что они не напоминают нам тепривычные образы русской классики, которые воплощали в своем характереавторскую идею. Еще современники упрекали Чехова в том, что он «безыдейныйавтор». Да и сам Чехов так писал о своем герое: «Мой герой – и это одна изглавных его черт – слишком беспечно относится к внутренней жизни окружающий,и в то время, когда около него плачут, ошибаются, лгут, он преспокойно трактуето театре, литературе». Это не потому, что он циник: чеховский герой пересталверить в счастье, в жизнь, он втайне мечтает о том, что его страдания исомнения кто-нибудь оценит и поймет. В чеховских рассказах нет положительныхили отрицательных героев, все они «случайные» люди в «случайных» ситуациях. Этоодна большая «скучная история» «неизвестного человека» русской классическойлитературы и очень знакомого героя 80-х годов девятнадцатого века.
У писателей конца столетия, прежде всего и ярче всего у Чехова,речь шла уже о другом — о пробуждении не погибшего, а, напротив, вполнеблагополучного человека. Один из героев Чехова говорит:"… нет болеетяжелого зрелища, как счастливое семейство, сидящее вокруг стола и пьющеечай"; и автор, без сомнения, с ним согласен.
Свои произведения Чехов писал совершенно особым, неповторимымязыком.
Целью данного реферата было показать особенности манеры написаниясвоих рассказов, то есть все то, что дает представление о стиле автора, а такжекоротко остановиться на тех произведениях.
Чехов-новеллист говорил обо всем современном человечестве, о егопротиворечиях и надеждах, о его настоящем и будущем. Его герои живут вокруг насдо сих пор.
Список использованной литературы
1. КатаевВ.Б. Проза Чехова: проблемы интерпретации:/ В.Б. Катаев – М: ИздательствоМосковского университета, 1979. — 326 с.
2. ЛинковВ.Я. Художественный мир прозы А.П. Чехова:/ В. Я. Линков – М: ИздательствоМосковского университета, 1982. – 128 с.
3. СемановаМ.Л. Чехов в школе:/ М.Л. Семанова – Л: Учпедгиз, 1954.-282 с.
4. СолженицынА.И. Творчество А.П. Чехова/ А. И Солженицын// Новый мир. – 1998. — № 10 – С.178.
5. ЧеховМ.П. Вокруг Чехова:/ М.П.Чехов – М: Московский рабочий, 1959. — 302 с.
6. ЧеховА.П. Избранные произведения в 3-х томах:/ А.П. Чехов – М: Художественнаялитература, 1964. том 1-622 с., том 2 – 614 с., том 3 – 622 с.
7. ЧеховА.П. Избранные произведения:/ А.П. Чехов – Л: Лениздат, 1974. – 704 с.
8. ЧудаковА.П. Антон Павлович Чехов:/ А.П. Чудаков – М: Просвещение, 1987. — 176 с.
9. ЧуковскийКорней. Собрание сочинений в 6 томах. Т. 5:/ К.И. Чуковский – М: Художественнаялитература, 1967. — 799 с.