Содержание
Введение
1. История создания и постановки пьесы
2. Проблема искусства в произведении
2.1 «Новые формы» Треплева
2.2 «Муки творчества» Тригорина
2.3 «Чудесный мир» Заречной
2.4 «Жрица искусства» Аркадина
Заключение
Список использованной литературы
Введение
АнтонПавлович Чехов– один из самых читаемых прозаиков и самых репертуарных драматургов в мире. Он прожилв двадцатом веке всего несколько лет, но искусство этого столетия неотделимо отего имени. История двадцатого века связана с крушением многих идеологических системи концепций. Многие авторитеты – культурные и художественные – поднятые на вершинахславы, затем рушились и погружались в реку Забвения. Но облик Чехова – писателяи человека — не тускнел, он оставался дорогим для людей всех стран и континентов.
Его знают и любят миллионы,но к каждому он приходит как незаменимый, единственный в своем роде друг.
Когда Чехов умер, Лев Толстойсказал:
«Достоинство его творчествав том, что оно понятно и сродно не только всякому русскому, но и всякому человекувообще. А это главное».
Переходя от оценки творчестваЧехова к самой сути моего реферата необходимо сказать, что автор (кстати, как одиниз героев данного произведения) нашёл весьма оригинальный подход к работе. Он непошёл старым, испытанным традициями путём:
«Ну-с, пьесу я уже кончил,- сообщал Чехов Суворину в письме 21 ноября 1895 года. – Начал её forteикончил pianissimo–вопреки всем правилам драматического искусства».
Речь шла о «Чайке» — она,действительно, написана «вопреки всем правилам», опрокидывает наши привычные представленияо том, как надо писать пьесы.
Станиславский писал, работаянад мизансценами «Чайки»: «Я понимаю пока только то, что пьеса талантлива, интересна,но с какого конца к ней подходить – не знаю».
Спустя несколько месяцевпереводчик произведений Чехова на немецкий язык говорил ему в своем письме примернотоже самое: «Я еще раз прочитал «Чайку» и нахожусь просто в отчаянии: чувствую,что это почти необычайно прелестное, но в чем именно эта прелесть, никак разобратьсяне могу».
Интерес критики к пьесе,большое количество статей и монографий, споры на темы, поднятые А.П.Чеховым в пьесе«Чайка», дают основание определять актуальность данной работы, основной целью которойявляется изучение проблемы искусства в пьесе и отношения главных героев к этой теме.Отражение позиций автора и их анализ является основой моей работы.
При выборе именно этой темыдля своей работы мною руководил ещё и личный интерес: как студентку колледжа искусствменя очень заинтересовала тема творца и творчества, так как в будущем моя жизньи профессия будет неразрывно связана с искусством. Особенно мне хотелось узнатьразличные типы людей творчества и сравнить их взгляды с моими личными чувствамии мыслями.
1. История создания ипостановки пьесы
Большая чеховская драматургияберёт своё начало с гениальной пьесы «Чайка» (1896). Сюжет здесь – не одноколейнаятропа, но, скорее, лабиринт увлечений, роковых привязанностей, из него нет выхода.«Чайка» резко отличается от предыдущих пьес Чехова своим лиризмом, символикой иярко очерченным столкновением различных концепций искусства и концепций жизни, неотделимосвязанных друг с другом. Именно эта глубокофилосовская проблема поставлена в предложенномнашему вниманию произведении: автор пытается раскрыть проблемы сложной, запутаннойи противоречивой жизни людей творчества, их сверхчувствительность. «Чайка» — самаятрагичная комедия в русской комедиографии.
Чехов начал работать надпьесой в Мелихове в 1895 году. Местом её рождения сам писатель называл «мелиховскийфлигель». Там развернулись все грани его таланта: он лечил людей, строил школы и,конечно, творил. Осенью 1895 года в этом флигеле Чехов работал над пьесой «Чайка».
«Комедия, три женских роли,шесть мужских, четыре акта, пейзаж (вид на озеро); много разговоров о литературе,мало действия, пять пудов любви», — писал Чехов 21 октября 1895 года А.С. Суворину.
«Чайка» по праву считаетсянаиболее автобиографичной пьесой Чехова по сравнению с другими его произведениями;в ней улавливаются отклики мыслей Чехова на волновавшие его мысли об искусстве,о борьбе с рутиной, о поисках новых форм, о муках творчества, об ответственноститаланта перед требованиями жизни. Интересно наблюдение английского драматурга Д.Пристли о том, что Чехов «поделил свою собственную личность между тремя персонажами:Тригориным, популярным беллетристом, чья слава приелась как автору, так и его герою;Треплевым, борющимся, как и он сам, за новые формы выразительности в литературе;и доктором Дорном – врачом (как и сам Чехов), симпатизирующим исканиям Треплева».
Кроме того, в пьесе нашлисвое отражение судьбы людей, близких Чехову. Так, в сложной сюжетной канве «Чайки»своеобразно преломилась история неудачной попытки самоубийства И.И. Левитана, жившегов имении А.Н. Турчаниновой на берегу озера в тверской губернии, куда был вызванЧехов. Л.С. Мизинова, близкая приятельница Чехова, полагала, что в «Чайке» многое«заимствовано» из её жизни, а именно переплетения её романа с писателем И.Н. Потапенко,хорошо известные автору, с романом в пьесе. Писательница Л.А. Авилова вспоминалао подаренном Чехову брелоке, где были указаны страница и строки книги Чехова – еслинайти эти строки, то можно прочесть: «Если тебе когда-нибудь понадобится моя жизнь,то приди и возьми её». В характере Аркадиной современники узнавали некоторые чертыактрисы Л.Б. Яворской, которой одно время был увлечен Чехов.
Премьера «Чайки» состоялась17 октября 1896 года в Александринском театре в Петербурге и вошла в историю театракак небывалый, скандальный провал. Ставил пьесу Е.П. Карпов, бесталанный режиссер,которого Чехов всегда не любил.
Ко времени постановки чеховской«Чайки» на сцене Александринского театра необходимость искания «новых тонов» окончательносозрела в сознании молодых драматургов, но еще совсем не проникла в сознание большойпублики. М.М. Читау, актриса Александрийского театра, писала: «За кулисами заранееуже говорили, что «Чайка» написана «совсем, совсем в новых тонах», это интересовалобудущих исполнителей и пугало, но не очень».
Еще во время репетиций Чеховписал сестре из театра, что все кругом фальшивы, злы, мелочны, что спектакль, повсем видимостям, пройдет хмуро и что настроение у него неважное.
Как писала сестра Чехова:«С первых же сцен в театре произошел скандал. Шумели, кричали, шикали, произошлаполная неразбериха, все превратилось в один сплошной, бесформенный хаос. Чехов куда-тоисчез из театра. Его везде искали по телефону, но его нигде не могли найти. На следующееутро он уехал обратно в Мелихово, не простившись ни с кем».
Провал «Чайки» был для Чеховатяжелейшим ударом – была осмеяна и освистана пьеса, утверждавшая отказ от рутины,штампа, прокладывающая новые пути в искусстве. Однако ближайшее будущее показало,что это был провал не «Чайки», а старых, рутинных, отживших свой век театральныхтрадиций, против которых как раз и выступал решительно Чехов в своей пьесе.
Спустя 2 года состояласьвторая, на сей раз, триумфальная премьера «Чайки» в Художественном театре. Средиисполнителей были О.Л. Книппер (Аркадина), К.С. Станиславский (Тригорин), В.Э, Мейерхольд(Треплев), М.Л. Роксанова (Нина Заречная), М.Н. Лидина (Маша). Режиссерская партитурабыла разработана К.С. Станиславским. С тех пор силуэт летящей чайки стал эмблемойтеатра, а Чехов – постоянным автором репертуара театра.
2. Проблема искусства впроизведении
«Чайка» – это самая «театральная»пьеса Чехова, потому что в ней действуют писатели Тригорин и Треплев и две актрисы– Аркадина и Заречная. Можно сказать, что искусство, творчество и отношение к ним– это, пожалуй, одни из наиболее важных действующих лиц в комедии, если вообще несамые. Именно оселком искусства, так же, как и любви, проверяет и правит Чехов своихгероев. И выходит кругом прав – ни искусство, ни любовь не прощают лжи, наигрыша,самообмана, сиюминутности.
Основная идея «Чайки» — утверждение мысли о неразрывной связи писателя с действительностью, являющейся подлиннымисточником его творчества, об активном гражданском общественном долге художника,раскрывается тема творца и творчества. Подлинные причины обмельчания искусства –в отрыве художника от народа, от жизни его родины. И если этот отрыв серьезен, начинаетсяразложение искусства. Тогда-то из-под пера художника и начинает появляться что-тостранное, неопределенное, не несущее смысловой нагрузки.
Стремится ли Чехов в своейпьесе обсуждать проблемы искусства, его сущности, назначения, традиций и новаторства?Несомненно, стремиться. Об искусстве, а точнее о литературе и театре, рассуждаютв «Чайке» не только двое мужчин — писателей и две женщины — актрисы, но и рассуждаетмедик Дорн, вторгающийся в область духовного творчества со своими неуклюжими, ноочень кстати звучащими парадоксами. Каждый персонаж пьесы, как мы видим, вовлеченв орбиту искусства. Отношение к литературе, к творчеству во многом определяет егоместо в сложной расстановке действующих лиц.
Особое место в пьесе занимаетобраз Дорна. Это врач, умный, проницательный и человечный. Ему писатель передаеточень глубокие рассуждения об искусстве, в частности оценки произведений Треплева.Дорн высказывает мысли Чехова. О Треплевской прозе он говорит: «Что-то есть! Онмыслит образами, рассказы его красочны, ярки, и я их сильно чувствую. Жаль только,что он не имеет определенных задач… на одном впечатлении далеко не уедешь».
В этом конфликте проступаеткризисная ситуация в русском искусстве и в жизни конца XIX века, когда “старое искусстворазладилось, а новое еще не наладилось”. Старый классический реализм выродился лишьв ловкое техническое ремесло.
У каждого героя имеетсясвоё собственное, особенное отношение к искусству. На протяжении всей пьесы мы видимнеизбежное столкновение взглядов не только в плане искусства, творчества и таланта,но и жизненных принципов в целом.
2.1 «Новые формы» Треплеева
Треплев с его маниакальноймыслью о новых формах – один из «полюсов» пьесы. Это человек, для которого подлинноеискусство, свободное, чистое, не знающее рутины, дороже жизни. Более того, в началеон считает, что искусство должно быть свободно и от грубой реальности. На словаСорина: «Через двести тысяч лет ничего не будет», — Треплев отвечает: «Так вот пустьизобразят нам это ничего». Эстетический принцип Треплева: «Надо писать жизнь нетакою, как она есть, и не такою, как должна быть, а такою, как она представляетсяв мечтах», — этот принцип символико-декадентского искусства глубоко враждебен Чехову.Его принцип: «Лучшие из писателей реальны и пишут жизнь такой, какая она есть, нооттого, что каждая строчка пропитана, как соком, сознанием цели, кроме жизни, какаяесть, чувствуется ещё та жизнь, какая должна быть, и это пленят…». Он, как представительидей модернизма, зародившихся в начале XXвекав России, ищет новые формы, полностью отрицая устоявшиеся традиции.
Таков закон подлинного искусства.И Треплев, выступающий против этого закона, предстает лже-новатором, пытающимсяразлучить искусство с реальной жизнью, увести искусство от жизни в узкий мирок прихотливых,капризных, иллюзорных мечтаний.
У Треплева две великие,может быть, равновеликие страсти: искусство и Нина. Первое действие овеяно высокимимчувствами влюбленного и драматурга-дебютанта. «Я талантливее вас всех!» — кричалТреплев, обращаясь и к своей матери, и к Тригорину, и ко всем «захватившим первенствов искусстве». «Вы рутинеры!» — гневно бросал он им в лицо. Но, выдвинув горделивоеутверждение, что он талантлив, он не смог доказать это тем единственным способом,которым это доказывается: делом. Провал пьесы становится и провалом любви Треплева.Во втором действии он скажет: «Это началось с того вечера, когда так глупо провалиласьмоя пьеса. Женщины не прощают неуспеха».
Во многих критических работахо «Чайке» Треплев изображался как декадент, кончающий полным банкротством. Но незадолгодо прихода Нины в финале, вычеркивая в своей рукописи заезженные обороты, Треплевговорит: «Да, я все больше и больше прихожу к убеждению, что дело не в старых иновых формах, а в том, что дело человек пишет, не думая ни о каких формах, пишет,потому что это свободно льется из его души».
С самого начала пьеса Треплевавстречается иронией. Аркадиной кажется, что пьеса претензионна, это что-то декадентское.Играющая в ней главную роль Заречная, упрекает автора в том, что играть пьесу трудно:«В ней нет живых лиц, мало действия, одна только читка, а в пьесе непременно должнабыть любовь». Его пьеса действительно безжизненна. Однако Аркадина поняла далекоидущие претензии Треплева: «Ему хотелось поучить нас, как надо писать и что нужноиграть».
Однако пьеса Треплева –не только дань литературной моде. Есть в ней скрытая поэтичность, неясная мечтао какой-то другой жизни, пускай наивная. Монолог, который произносит Нина на фонеозера и луны, отразившейся в воде, не оставляет равнодушным. В нем чувствуется ритм,отчасти даже сближающий прозаическую речь со стихотворной. Картина земли с угасшейжизнью всех существ изображена с какой-то печальной выразительностью. Трудно назватьавтора этой пьесы бесталанным.
Треплев не удовлетворентрадиционным искусством. Он стремится создать драму, яркую, сильную и самобытную.Однако он не идет дальше субъективных мечтаний. Холодная риторика, абстрактностьобразов губят его пьесу. Даже сам Треплев не удовлетворен своим произведением: онвидит, что оно насквозь субъективистское. Поиски Треплевым новых форм не поддержаныпоисками больших идей, не имеют под собой мировоззренческих оснований. Увидев ненужностьсвоего искусства, Треплев убеждается и в бессмысленности своего существования.
Трагедия Треплева как разв его отличии и от матери, и от Тригорина. Он полная противоположность Тригоринус его колебаниями, с его, как говорит о нем Треплев, «и тут и там». Слова Треплевао «круговой поруке» художников, добивавшихся признания не кажутся преувеличением,когда прослеживаешь отношение «старших» к «младшим». Это тем более ощутимо, чтосам Треплев повышенно чуток и внимателен к Аркадиной. Его сердит и раздражает еёповедение, связь с ненавистным Тригориным, но он её любит. А у неё не хватило временидаже прочитать, что он пишет.
Формула Треплева: там илинигде. Он еще не больной, не совсем одержимый, подобно Тригорину, но он далеко нециник от искусства, как его мать, более того, с образом Треплева Чехов вводит впьесу всегда животрепещущую тему новаторства и поиска в искусстве. Он считает: «Гдене новаторски – там уже и бездарно, почти пошло, и уж во всяком случае, нечего сказатьлюдям».
Однако есть ирония в том,что «новатор», так много говоривший о «новых формах», кончает возвращением к рутине.Он оказался жертвой неумолимого закона, по которому из сотни начинающих и подающихнадежды лишь двое-трое выходят в люди.
2.2 «Муки творчества»Тригорина
чеховдраматургия пьеса чайка
Тригорин значительно старшеТреплева, он принадлежит к другому поколению и в своих взглядах на искусство выступаеткак антипод Треплеву. Он как бы является противоположным ему полюсом.
Тригорин, несомненно, какписатель значительнее и интереснее, чем как человек. Он писатель всеизвестный, вполушутку или вполусерьез о нем говорят, что только с Толстым и Золя его не сравнишь,и многие считают его стоящим сразу после Тургенева. Всерьез, конечно, с классикамиего сравнивать не следует. По тем мелким свидетельствам, которые разбросаны по страницампьесы, можно судить о том, что Тригорин, действительно, талантлив. Однако для неготворчество – это не просто хлеб, забава и поклонники, как для Аркадиной, для негоэто и мучительный недуг, и наваждение, но и синоним жизни. Тригорин — один из немногих,кто осознаёт недолжность своего ролевого существования: «Я не люблю себя как писателя.Хуже всего, что я в каком-то чаду и часто не понимаю, что я пишу». Но это осознаниене становится подлинным драматическим избытком его «Я».
Как трактовать разговорыТригорина в самом начале знакомства с Ниной о своем писательском ремесле? Они ведутсядостаточно просто, всерьез, доверительно. Чувствуется, что автор пьесы отдает иТригорину, и Треплеву, и Нине Заречной свои любимые мысли об искусстве. Но как-тона грани невольной авторской иронии остаются признания Тригорина о своих «мукахтворчества»: он любит после припадков божественного вдохновения, посещающего егобог знает когда и где, сидеть с удочками и не спускать глаз с поплавка.
А между тем и ему, видимовсе же средней величине в искусстве, принадлежат заявления, что он враг шаблонов:он умеет едко высмеивать «общие места». Манера творчества его не новаторская, нои он ищет новые формы, например, обращает внимание, что облако похоже на «рояль»,а даже Тургенев не осмелился бы на такое сравнение. Искатель же новых форм Треплевс завистью замечает в каком-то рассказе Тригорина лаконичное описание лунной ночи,где сказано, что на плотине мельницы блестело горлышко бутылки, — вот вам и всяночь.
Тригорин слеп и глух длявсего, кроме своих блокнотов, он видит только образы. Он – Сальери, неспособныйосознать, что разымает музыку как труп. Растаскивая пейзажи на талантливые, дажегениальные миниатюры, он делает из них натюрморты, natur mort – мертвую природу.Даже понимая гражданские задачи своего творчества, ответственность за слово передчитателем, «воспитательную функцию искусства», он не чувствует в себе способностисделать что-либо на этом поприще – не тот талант. А ведь поэт в России – больше,чем поэт.
Страдания Тригорина болеезначительны, глубоки, содержательны, чем страдания Треплева. Опытный мастер, Тригоринмучительно чувствует тяжесть таланта, не вдохновляемого большой целью. Он ощущаетсвой талант как чугунное ядро, к которому он привязан, подобно каторжнику, а некак «божественный дар».
Немало своего, личного связалЧехов с писательскими раздумьями Тригорина. Это особенно ясно чувствуется в техтрагических словах, которыми Тригорин отвечает на детские восторги Нины, на её преклонениеперед его успехом, славой.
«Каким успехом? — искреннеудивляется Тригорин. – Я никогда не нравился себе. Я не люблю себя, как писателя…Я люблю вот эту воду, деревья, небо, я чувствую природу, она возбуждает во мне страсть,непреодолимое желание писать. Но ведь я не пейзажист только, я ведь ещё гражданин,я люблю родину, народ, я чувствую, что если я писатель, то я обязан говорить о народе,об его страданиях, об его будущем, говорить о науке, о правах человека и прочееи прочее, и я говорю обо всем, тороплюсь, меня со всех сторон подгоняют, сердятся,я мечусь из стороны в сторону, как лисица, затравленная псами, вижу, что жизнь инаука все уходят вперед и вперед, а я все отстаю и отстаю, как мужик, опоздавшийна поезд, и, в конце концов, чувствую, что я умею писать только пейзаж, а во всемостальном я фальшив, и фальшив до мозга костей». Тригорин ощущает свой долг передродиной как писатель, он чувствует необходимость донести до людей высокие гражданскиечувства. В русской литературе тему «поэта и гражданина» наиболее громко поднимаетН. А. Некрасов. Но потребность в ней эхом отзывалась в душе каждого творца.
Тригорину угрожает опасностьутраты творческого вдохновения, страсти, пафоса, опасность, вытекающая из отсутствияобщей идеи. Трудности художника предстают в образе Тригорина в гораздо более серьезномварианте, чем вариант Треплева. Треплев не мучился поисками мировоззрения, сознаниемдолга и ответственности писателя перед родиной, народом.
Из того обстоятельства,что Тригорину угрожает утрата творческого огня, было бы, конечно, неверно делатьвывод, что Тригорин и есть холодный ремесленник, равнодушный рутинер, каким представляетего Треплев. Разве страдал бы так равнодушный рутинер от сознания слабостей и недостатковсвоего искусства, как страдает Тригорин?
С образом Тригорина связанаи ещё одна большая тема, мучившая многих художников. Искусство настолько поглощает,съедает Тригорина, что для обычной человеческой жизни у него не остается ни воли,ни даже способности к большим и цельным чувствам. Это общая проблема художника вбуржуазном обществе, в котором, как указывал Маркс, победы искусства достигаютсяценою известной моральной ущербности художника. Тригорин жалуется Нине: «…я чувствую,что съедаю собственную жизнь, что для меда, который я отдаю кому-то в пространство,я обираю пыль с лучших своих цветов, рву самые цветы и топчу их корни. Разве я несумасшедший?»
Но как бы то ни было, Тригоринтоже не заслуживает глубокой, «вечной» любви искусства. Он сам уходит от этой любви.У него, при всех его преимуществах переел Треплевым, все-таки нет большой, сильнойдуши, способности к цельным чувствам. И его творческие возможности ограничены. Свойталант он ощущает не как свободу, а скорее как рабство, держание своей личностина привязи.
3.3 «Чудесный мир» Заречной
Нина Заречная – мечтательница,художественно одаренная, артистичная натура. Но Нина всеми фибрами своей души желаетоказаться в большом городе, на большой сцене, жаждет признания толпы, славы. ДомПетра Николаевича Сорина на другом берегу озера притягивает ее, как магнит. В лицеАркадиной и Тригорина она видит своих кумиров, пытается подражать им, стать такойже, как они. А надо ли Нине это? Что скрывается за масками великой актрисы и известногописателя? Неискушенная девушка еще этого не поняла, не осознала, но она летит наприветливые огни дома Сорина, как глупый мотылек: «Чудесный мир! Как я завидую вам,если бы вы знали! Жребий людей различен. Одни едва влачат свое скучное, незаметноесуществование, все похожие друг на друга, все неизвестные; другим же, как, например,вам – вы один из миллиона, — выпала на долю жизнь интересная, светлая, полная значения… Вы счастливы…». Как наивно ее понятие о счастье, как неопытны ее размышления ожизни! По сути дела, Нина не видела еще жизни как таковой, она еще не поворачиваласьк нашей героине спиной.
В Нине же поначалу не больше,чем в Аркадиной, понимания литературы, новаторских поисков Треплева и сути творчествавообще. Зато Нина талантлива как личность, она открыта, восприимчива, доверчива,это благодатная почва для того, чтобы в ней созрели семена истинного искусства.Увы, ей просто не везет. Она недостаточно сильна и талантлива как актриса, чтобыпробиться без школы, связей, денег. Она учится, падая и спотыкаясь, сопровождаемаяпредательством и крушением иллюзий. Ей очень дорого дается «опьянение на сцене»,но под конец она уже вполне мудра, чтобы по достоинству оценить эти проблески иположить на алтарь Мельпомены остаток своей изломанной жизни. Как просто остатьсяв теплой усадьбе, осчастливить Треплева, отдохнуть и успокоить себя тем, что потом– когда-нибудь – все еще будет. Нет. Нина, подобно чайке, горда и предпочитает одиночныйполет, пусть и рискованный. Она оттолкнула Треплева, и она не станет искать у негозащиты. От этой человеческой гордости тоже можно перекинуть мостик к искусству.Искусство – дело индивидуалистов. Вдесятером не пишутся романы, а хором пели тольков древней Греции. Человек, ступивший на эту стезю, одинок, и одиночество творцатак или иначе читается в судьбах всех людей искусства, выведенных в пьесе.
«Если бы я была таким писателем,как вы, то я отдала бы толпе всю свою жизнь, но сознавала бы, что счастье ее тольков том, чтобы возвышаться до меня, и она возила бы меня на колеснице…» Тригорин длянее в эту минуту – лицо почти неземное, полубожественное. Он «оттуда». Его рыболовствокажется ей занятием недостойным, оскорбительным. Любовь к нему и «тяга к чудесномумиру» избранников, кумиров толпы для нее не разделима.
Нина стремится в «чудесныймир» славы, избранных, но ведь это дается далеко не каждому, а только истинно талантливомучеловеку. Нашей героине показалось достаточной оценка ее таланта Аркадиной: «У васдолжен быть талант…»
А если его всё же нет, аесли и есть, то не такой уж значительный. Чтобы быть причисленной к группе избранных?Эти вопросы Нина не задает себе, она стремится к славе, известности, всеобщему обожанию.О своей мечте она говорит как одержимая, не может остановится, ее выносит как волной:«За такое счастье, как быть писательницей или актрисой, я перенесла бы нелюбовьблизких, нужду, разочарование, я жила бы под крышей и ела бы только ржаной хлеб,страдала бы от недовольства собой, от сознания своих несовершенств, но зато бы ужя потребовала славы настоящей, шумной славы… (закрывает лицо руками). Голова кружится…Уф!». В этот момент ей даже неважно – быть писательницей или актрисой. О самом искусствеона не говорит – ее манит и увлекает награда за искусство, слава, приобщение к избранным.
Путь Нины связан с отказомот прежних младенчески-эгоцентрических притязаний. «Я теперь знаю, понимаю, Костя,что в нашем деле – все равно играем мы на сцене или пишем – главное не слава, неблеск, не то, о чем я мечтала, а уменье терпеть. Умей нести свой крест и веруй»- говорит Заречная Треплеву.
Искусство представлялосьНине лучезарным путем к славе, прекрасным сном. Но вот она ступила в жизнь. Сколькотяжелых препятствий сразу нагромоздила жизнь на её пути, какой страшный груз упална е плечи! Её бросил человек, любимый ею до самозабвения. У нее умер ребенок. Онастолкнулась с полным отсутствием помощи при первых шагах её ещё робкого таланта,который, как дитя, не умеющее ходить, нуждался в поддержке. Любимый человек, к томуже столь авторитетный для нее во всем, что относилось к искусству, «не верил в театр,все смеялся над моими мечтами, и мало-помалу я тоже перестала верить и пала духом,- рассказывает Нина Треплеву. – А тут заботы любви, ревность, постоянный страх замаленького… Я стала мелочною, ничтожною, играла бессмысленно… Я не знала, что делатьс руками, не умела стоять на сцене, не владела голосом. Вы не понимаете этого состояния,когда чувствуешь, что играешь ужасно».
3.4 «Жрица искусства» Аркадина
Основа характера Аркадиной— воля к самоутверждению и славе. Всю свою жизнь она поставила на службу профессии.Актерство пронизывает сердцевину ее личности и многое, если не все, определяет вее характере. Судя по репертуару, Аркадина — актриса «великосветских ролей». Гардероб— половина сценического успеха актрисы этого амплуа. Отсюда пресловутая скупостьАркадиной: «Ведь я артистка; одни туалеты разорили совсем». Отсюда ее «моложавость»,необходимая для сцены. Для поддержания профессиональной формы, жизненного тонусаей необходимо быть постоянно в работе, в движении, в «суете»; необходимо держатьсебя «в струне»: «Чтобы я вышла в сад непричесанная или в блузе…» Отсюда же ее лидерствов диалогах: она умеет «взять внимание», «задать тон», «захватить площадку», умеет«вести действие». В деревне она «скучает и злится»: для нее «сидеть у себя в номереи учить роль гораздо веселее».
Аркадина осмеяла пьесу сына.По словам Треплева, ей ещё до представления досадно, что успех будет иметь не она.Когда Треплев все-таки становится литератором, становится более или менее известным,Аркадина не проявляет к его произведениям никакого интереса. Дорн спрашивает, радали она, что её сын писатель, — она отвечает: «Представьте, я ещё не читала. Всенекогда».
У Аркадиной есть самодовольство.Когда, в сцене ссоры Аркадиной с Треплевым, сын говорит ей, что она играет в жалких,бездарных пьесах, Аркадина отвечает: «Никогда я не играла в таких пьесах!» А ведьона действительно играет в мелких, ничтожных постановках, и это свидетельствуето её непомерном самолюбии и о художнической ограниченности, потому что репертуартогдашнего театра включал в себя множество «жалких, бездарных пьес», и, конечно,её нередко приходилось играть в них. Треплев прав, обвиняя её в том, что она миритсяс этим. Слишком много внимания Аркадина уделяет своим успехам, шумихе, внешней,поверхностной стороне, — недаром она оказывается живой собеседницей беспросветногоШамраева, интересующегося в искусстве только шелухой, чепухой. А она способна совкусом рассказывать ему, как «её принимали в Харькове», что ей поднесли поклонникиеё таланта. Все это говорит о том, что для Аркадиной её искусство тоже в известноймере стало обыденщиной.
Искусство для Аркадинойэто лишь инструмент, с помощью которого она обеспечивает себе безбедное существование,тешит свое тщеславие и черпает жизненную энергию в сценических триумфах у студенческоймолодежи. Её привлекает совсем не искусство, как Заречную или Треплева. Театр дляАркадиной только способ вознесения себя самой на ступень выше по сравнению с другимилюдьми. Ей не нужны высокие чувства, она упивается лишь своей славой и самолюбованием.
Заключение
Пожалуй, ни одна из пьесЧехова не вызывала столько споров как у современников писателя, так и у более позднихисследователей его творчества. Это не случайно, так как именно с “Чайкой” связываютстановление Чехова как драматурга, его новаторство в этой области литературы. «Чайка»резко отличается от предыдущих пьес Чехова своим лиризмом, символикой и ярко очерченнымстолкновением различных концепций искусства, концепций жизни.
«Чайка» — произведениедля самого Чехова наиболее автобиографическое, личное, раскрывающее лирическое самовыражениеавтора. В пьесе, написанной в маленьком мелиховском флигеле, Чехов, пожалуй, впервыетак откровенно заявил свою жизненную и эстетическую позицию. Пьеса впервые поднялазанавес над таинственным миром театра литературы. Чехов откровенно говорит о проблемахсовременного искусства, изучая его влияние на формирование характеров героев, ихсудьбу.
«Чайка» тесно связана совсеми раздумьями Чехова о сущности таланта. Талант без мировоззрения, без большойхудожественной мысли – ядовитый цветок, несущий гибель его обладателю. И не смотряна это, совершенно очевидно, что все симпатии Чехова на стороне молодого, ищущегопоколения, тех, кто только входит в жизнь. Позиция автора такова, что искусствоживёт как единое целое: оно не делится на живопись, вокал, писательство или что-либодругое. Но тем не менее столько различных характеров и творческих концепций представилперед нами автор. Раздумывая о Треплеве и его судьбе, можно сказать: «Талант! Какэто ещё мало!» Думая о Нине и о её судьбе, нужно сказать: «Талант! Как это много!».Чехов, конечно, сочувствует Треплеву, быть может, так же глубоко, как сочувствовалон своим братьям, и не только кровным братьям, а и всем братьям по искусству, всемлюдям таланта.
«Сон!» – восклицаетНина в конце второго действия. Что все эти страсти по искусству, как не сон?.. Лишьвполне реальный выстрел в конце пьесы показывает нам, что люди жили, а не играли,что они дорого и реально расплатились за свои сны, что служение Искусству, действительно,требует жертв. И самое болезненное, когда эти жертвы приносят те, кого ты любишь.
Анализируя личность каждогоиз главных действующих лиц, я попыталась отразить их характерные особенности и разницумежду собой. Проделав данную работу, я считаю, что смогла раскрыть основные мыслиписателя на тему моего исследования. Автор даёт широкую почву для размышлений, поэтомувлияние пьесы «Чайка» на мою творческую деятельность неоценимо.
Список использованнойлитературы
1.А.П. Чехов в воспоминаниях современников.– Москва, 1986.
2.Громов М.П. Книга о Чехове. – Москва,1989.
3.Захаркин А.Ф. А.П. Чехов. – Москва,1961.
4.Кулешов В. И. Жизнь и творчество А. П.Чехова. – Москва, 1985
5.Паперный З.С. «Чайка» А. П. Чехова. –Москва, 1980.
6.Смирнова А. С. По страницам жизни итворчества Чехова – Москва, 1993.
7.Чехов А.П. Собрание сочинений: в 12 т.– Москва, 1956.
8.Юшманова Н.Е. А.П. Чехов: урокинравственности. – Москва, 1985.