Содержание:
Содержание: 1
Введение. 2
1 Море как пространственная категория. 5
2 Море как временная категория. 9
3 Образ моря и тема рождения и смерти. 12
Заключение. 16
Источники: 18
Список литературы: 18
Введение
Вся биография, или, лучше сказать, география жизниИосифа Бродского была связана с морем. Родился он в Ленинграде, на берегуБалтийского моря, «подле серых цинковых волн…». Оттуда Бродский в 1972 годувынужден был эмигрировать в США, в «Империю, чьи края // опускаются в воду…» (КолыбельнаяТрескового мыса). Он поселился в Нью-Йорке, рядом с «водичкой», как самБродский называл воду. Его любимым городом была Венеция, отчасти из-за еёсходства с Ленинградом. Там же Бродский был похоронен в 1996 году.
Творчество Иосифа Бродского стало воплощениеминтеллектуального и нравственного противостояния лжи, культурной деградации. Онсоздал в своей поэзии неповторимую картину мира, его художественный мир универсален.Поэтическая картина мира Бродского была подробно рассмотрена такимиисследователями, как Ю. М. Лотман, М. Ю. Лотман, Ли Чжи Ен, и более обзорно И.Шайтановым, Э. Безносовым, Л. Баткиным. Однако исследователи обращали маловнимания на образ моря в поэзии Бродского, хотя довольно часто в стихотворенияхБродского мы встречаем рассуждения о море или на берегу моря. Конкретно к этойтеме обратился только М. Лотман в своей статье «С видом на море». Цель даннойработы выяснить, какое место занимает образ моря в художественной картине мираБродского, какое символическое значение он имеет.
«Между Бродским в жизни и в стихах принципиальнойразницы нет»[1], поэтому при определениизначимости моря я опиралась также на высказывания Бродского по этой теме винтервью и беседах, а так же на материалы его автобиографической прозы. Это,например, эссе «Поклониться тени», «Путешествие в Стамбул» и пр.
На просьбу журналиста «Расскажите о Вашей жизненнойфилософии» Бродский отвечал: «Никакой жизненной философии нет. Есть лишь определённыеубеждения»[2]. Бродский отвергал«системы» в философии[3], однако в его философскойлирике вполне чётко определены взаимоотношения пространства, вещи, или материи,и времени. Бродский создаёт не философскую, а поэтическую картину мира, потомучто его представление о мире выражено не в философских системах, а впоэтических категориях. В поэтической картине мира Бродского можно найтиотголоски многих философов и философских школ. Например, чрезвычайно важнойидеей для понимания поэтической картины мира Бродского является идея, согласнокоторой нашему миру, миру вещей предшествует мир идеальных форм и структур.Именно связь с этими структурами и предаёт смысл вещам. Это – своего родапоэтический платонизм, отличающийся, однако, от платонизма философского нестолько даже отклонениями в трактовке тех или иных положений, сколько своей общейнаправленностью. Если для Платона основную ценность представляют абстрактныеидеи, идеальные формы и сущности, то Бродского гораздо больше интересует мирвещей, каждая из которых ценна в первую очередь своей неповторимойиндивидуальностью, своей случайностью, и, следовательно, необязательностью[4]:
Квадрат окна. В горшках – желтофиоль.
Снежинки, проносящиеся мимо.
Остановись, мгновенье! Ты не столь
прекрасно, сколько ты неповторимо. (Зимним вечеромв Ялте)
Следует отметить, что на протяжении всего творческогопути поэтическая модель мира Бродского принципиально не менялась[5],менялись только особенности поэтики[6], становился более совершенными точным язык.
Категории пространства, времени и материи чрезвычайноважны для поэзии Бродского. Но рядом с этими философскими понятиями и наряду стакими значимыми в поэзии Бродского символами, как звезда, довольно частовстречается и другой образ – образ моря.
Некоторые исследователи предпочитают говорить о единойкатегории пространства-времени у Бродского[7], т. к. эти две важнейшиесубстанции тесно взаимосвязаны. Категории пространства и времени объединены вобщей картине мира, однако они способны по отдельности влиять на какие-либообъекты, в том числе и на море. То есть море в поэзии Бродского предстаёт вдвух категориях: в пространственной и временной.
1 Море какпространственная категория
Море как пространственная категория непосредственно связано с поэтической моделью мира Бродского и имеет символический смысл.
Вещь у Бродского находится в конфликте с пространством, и в этом конфликте пространство стремится поглотить вещь, а вещь – его вытеснить[8]. Частным случаем этой борьбы материи с пространством является борьба суши с морем. «В состязании с сушей» море выступает как активное начало, когда-нибудь оно окончательно захлестнёт сушу:
Когда-нибудь оно, а не – увы –
мы, захлестнёт решётку променада
и двинется под возгласы «не надо»
вздымая гребни выше головы… («Второе Рождество на берегу…»)
Море сначала стирает индивидуальные особенности попавшей в него вещи:
И только корабль не отличается от корабля.
Переваливаясь на волнах, корабль
выглядит одновременно как дерево и журавль,
из-под ног у которого ушла земля… (Новый Жюль Верн, II)
И, наконец, разрушает и полностью поглощает ее[9]. Примечательно, что при этом само морское пространство продолжает «улучшаться» за счет поглощаемых им вещей:
Горизонт улучшается. В воздухе соль и йод.
Вдалеке на волне покачивается какой-то
Безымянный предмет. (Новый Жюль Верн, X)
Кроме того, у Бродского звучит мысль о том, что море неподвластно и человеку. Все попытки борьбы со стихией оказываются неудачными:
Потом он прыгает, крестясь,
В прибой, но в схватке рукопашной
Он терпит крах. (С видом на море, III)
Пространство не только безразлично к человеку, номожет быть и жестоко к нему. В стихотворении «Ниоткуда с любовью…» моревыступает как непреодолимое, бесконечное пространство, разделяющее героя с еговозлюбленной:
За морями, которым конца и края…
В цикле «Новый Жюль Верн» стихийная сила моря предстаёт в образе огромного осьминога, поглотившего корабль. В стихотворении «Тритон» Бродский развивает эту тему, говоря о море:
…Оно
Место не для людей.
«Море полно сюрпризов», и, несмотря на то, что«некоторые неприятны», в этой непредсказуемости ещё одно преимущество моряперед сушей:
Море гораздо разнообразней суши.
Интереснее, чем что-либо.
Изнутри, как и снаружи. Рыба
интереснее груши.(Новый Жюль Верн, V)
Таким образом, море живет по своим законам, отличным от законов суши и человека:
Если б Дарвин туда нырнул, мы б не знали «закона джунглей»
либо внесли бы в оный свои поправки.(Новый Жюль Верн, V)
Пространство вносит в вещный мир структурирующее начало, а структурированность мира для Бродского означает, в первую очередь, очерченность его границ[10]. Поэтому столь пристальное внимание уделяет он всевозможным граням и границам. Основной и естественной границей мира является линия горизонта. Неровный горизонт становится знаком ущербного и противоестественного мира:
Там украшают флаг, обнявшись, серп и молот.
Но в стенку гвоздь не вбит и огород не полот.
Там, грубо говоря, великий план запорот.
Других примет там нет – загадок, тайн, диковин.
Пейзаж лишён примет игоризонт неровен… (Пятая годовщина)
Человек хочет вырваться из замкнутого мира углов и стен, видеть обозримый простор – его естественное желание, вот почему Горбунову (поэма «Горбунов и Горчаков») в сумасшедшем доме снится море. Море – это «нечто большее, чем мы, // что греет нас, само себя не грея», и поэтому море для Горбунова оказывается реальнее, пусть даже и во сне, чем Горчаков «на табурете». Таким образом, свойства мира в значительной степени зависят от свойств его границ:
Всякая жизнь под стать
ландшафту. Когда он сер
сух, ограничен, твёрд
какой он может подать
умам и сердцам пример,
тем более – для аорт?(Тритон)
Вода же сглаживает все углы:
Как форме, волне чужды
ромб, треугольник, куб,
всяческие углы
(в этом – прелесть воды)…(Тритон)
Предпочтение воды другим стихиям является одной изпричин внимания Бродского к морю:
Что на вершину посмотреть, что в корень –
почувствуешь головокружение, рвоту;
и я предпочитаю воду… (Реки)
В эссе «Набережная неисцелимых» Бродский пишет: «Явсегда придерживался той идеи, что Бог есть время. В любомслучае, я всегда считал, что раз Дух Божий носился над водою, вода должна былаего отражать. Отсюда моя слабость к воде, к её складкам, морщинам, ряби и – посколькуя северянин – к её серости»[11].
Море для Бродского – это освобождение. Именно на берегморя он уехал бы жить с любимой женщиной, отгородившись от мира, от враждебногогосударства «высоченной дамбой» (Пророчество). Море становится метафоройсвободы от пространственных ограничений, а нарушение календарного цикла –метафорой свободы от ограничений временных. Таким образом побегом из пленавремени и пространства могла быть просто поездка в Крым поздней осенью:
Приехать к морю в несезон,
помимо материальных выгод,
имеет тот ещё резон,
что это – временный, но выход
за скобки года, из ворот
тюрьмы. (С видом на море, VI )
Говоря о море как о пространственной категории,Бродский никогда не указывает на какое-то определённое море, а говорит о морекак о некой самостоятельной форме жизни, как о философской субстанции. Такимобразом, море для Бродского является не просто физическим пространством, но ипространством духа, философским пространством. Море значительнее человека, ононеподвластно ему. В связи с этим стихийная сила моря становится двойственной: содной стороны, море несёт угрозу для человека, с другой стороны, онопритягивает его. 2 Море как временная категория
Время впоэзии Бродского может трактоваться как продолжение пространства. Вещь,прекращая существование в пространстве, обретает существование во времени[12].Бродский писал: «Время для меня куда более интересная, я бы даже сказал,захватывающая категория, нежели пространство»[13].
Часто время у Бродского связано с морем. Сам Бродскийв эссе «Набережная неисцелимых» по этому поводу писал: «Под всякий Новый год я стараюсь оказаться у воды, предпочтительно у моря или у океана,чтобы застать всплытие новой порции, новой пригоршни времени»[14]:
Время выходит из волн… (Лагуна)
Таким образом, море расширяется за счёт времени:
Иначе с волной, чей шум,
Смахивающий на «ура»,
– шум, сумевший вобрать
«завтра», «сейчас», «вчера»,
– идущий из царства сумм,
не занести в тетрадь.(Тритон)
Шум прибоя не прекращался и никогда не прекратиться,повторяющееся движение волн не нуждается в счёте, в отличие от времени,поскольку во времени море не имеет ни начала, ни конца.
Также морские волны могут служить мерой для времени:
Немало волн разбилось с той поры… (Элегия)
Время для Бродского – это абсолют. Однако время, воплощаясь в море и расширяя его, само начинает сужаться. Море как временная категория начинает приобретать конкретные координаты во времени:
Октябрь.Море поутру
лежит щекой на волнорезе. (С видом на море, І)
Нынчеветрено и волны с перехлёстом… (Письма римскому другу)
Если указано время, чаще всего становится очевидным иместо в пространстве:
Январь вКрыму. На черноморский брег
зима приходит как бы для забавы… (Зимним вечером вЯлте)
Признание Бродского в том, что он на Рождествостарается быть рядом с морем ассоциируется с периодически повторяемым в егорождественских стихах символом звезды. Эти символы поэзии Бродского взаимосвязаны,и так же, как время отражается в море, в нём отражается и звезда:
Звезда желтеет на волне… (Загадка ангелу)
Связь образа моря и рождественских мотивовподчёркивается ещё и тем, что море у Бродского мы видим чаще всего в осеннееили зимнее время. Интересно, что Бродский часто изображает море в шторм иненастье, а также ночью:
…Ночь
над морем отличается от ночи
над всякой сушею… (Посвящается Ялте)
Север, а также Балтийское море ассоциируются уБродского с серым цветом – цветом «времени и брёвен» (Пятая годовщина),а также воды:
Фамилия у ней – серова. (Реки)
Как временная категория, море занимает определённоеместо в пейзаже:
А рядом – чайки галдят,
и яхты в небо глядят,
и тучи вверху летят,
словно стая утят. (Ломтик медового месяца)
Вообще, в стихотворениях Бродского не часто можновстретить морской пейзаж, конкретные детали, связанные с морем. Мы видим, чтоморе как часть какого-либо определённого ландшафта менее интересно Бродскому,чем море как философское пространство. Однако мы видим, что море большепространства, поскольку оно связано со временем: море интересно Бродскому как«зеркало» времени, как его мера. Время, вышедшее из моря, оказывается не простореальным астрономическим временем, а временем философским, бытийным.
Можно сказать, что время и пространство пересекаются вморе. Философское время-пространство связано с рождением и смертью – не менееважными мотивами поэзии Бродского. 3 Образ моря и тема рождения исмерти
Море в поэзии Бродского – это своего родапервосубстанция[15]. Из моря возникло всёживое, оно – начало всему:
Да, это море. Именно оно
пучина бытия, откуда всемы,
как витязи, явились такдавно… (Горбунов и Горчаков, XІІІ)
В связи с этим в Бродском просыпается древнее,первобытное начало:
Когда ландшафт волнист,
во мне говорит моллюск. (Тритон)
В море же – точнее, в Балтийском море – истоки поэзииБродского: в «Путешествии в Стамбул» Бродский говорит о географических истокахсвоей поэзии: «Я не историк, не журналист, не этнограф. Я, в лучшем случае,путешественник, жертва географии. Не истории, заметьте себе, географии. Это то,что роднит меня до сих пор с державой, в которой мне выпало родиться, с нашимпечально, дорогие друзья, знаменитым Третьим Римом»[16]:
Я родился и вырос вбалтийских болотах, подле
серых цинковых волн,всегда набегавших по две,
и отсюда – все рифмы,отсюда тот блёклый голос,
льющийся между ними, какмокрый волос… («Я родился и вырос в балтийских болотах…»)
Исследователь М. Лотман пишет, что в творчествеБродского мы встречаемся с парадоксальным сочетанием, когда тоска по домусочетается со стремлением к дому на чужбине, вдали от родного дома[17].Однако не вдали от моря. Если нельзя вернуться в Ленинград, то всегда остаётсявозможность возвращения к морю:
Когда так много позади
всего, в особенности – горя,
поддержки чьей-нибудь не жди,
сядь в поезд, высадись у моря. (С видом на море,VIII)
Таким образом, родиной Бродского становится некакая-то определённая точка на карте, а море. Сам Бродский в интервью с Е.Рейном говорит, что не смог бы жить вдали от моря, вдали от «края земли»[18].Мы видим, что с морем связано не только творчество Бродского, но и всё егосуществование:
Меня вспоминайте при виде волн! (Письмо в бутылке)
Но с морем связан не только мотив начала творческого ижизненного пути, но и мотив конца, смерти – другой постоянный мотив поэзииБродского. В первую очередь, это мотив собственной смерти. Например, стихотворение«Письмо в бутылке» – это предсмертное письмо лирического героя, написанноеперед тем, как корабль, на котором находится герой, окончательно затонет.Однако Бродский не испытывает ощущения безвыходности, тоски при мысли о смерти,если смерть эта – на море. Более того, море для Бродского – это естественныйконечный пункт.В стихотворении «Тритон» Бродский пишет:
Грустно думать о том,
что бывшее, скажем, мной
не сделается волной.
В мифологической и фольклорной традициях «перейти заморе» означает переход из этого мира в мир иной[19].Так, в последней сцене поэмы «Горбунов и Горчаков» Горчаков видит Горбунова,который «бредёт сквозь волны». И Горчакову также, вопреки его сомнению,поручается брести по морю за Горбуновым. Горчаков, следуя за Горбуновым,переходит в «мир иной», о котором мечтал Горбунов.
Море не убивает, оно поглощает, вбирает в себя, неразличая при этом живые тела от неодушевлённых предметов[20].Смерть на море таинственна, т. к. море не оставляет ни следов, ни свидетелей:
…Но откуда им знать о том,
что приключилось. Ведь не допросишь чайку,
ни акулу с её набитым ртом,
не направишь овчарку
по следу. И какие вообще следы
в океане? Всё это сущий
бред. Ещё одно торжество воды
в состязании с сушей.
В океане всё происходит вдруг.
Но потом ещё долго волна теребит скитальцев:
Доски, обломки мачты и спасательный круг;
Всё – без отпечатков пальцев. (Новый Жюль Верн, VI)
Таким образом, у Бродского нет чёткой границы междужизнью и смертью. В море сходятся не только время и пространство, но и рождениеи смерть.
Заключение
Итак, море – это один из важнейших элементов, черезкоторый видны все черты поэтической картины мира Бродского.
Образ моря у Бродского очень многогранен. Мы видели,что море возникает как часть определённого ландшафта, но очень быстроутрачивает предметное значение и приобретает бытийный характер. Однако море, благодарясвязи со временем, становится не просто пространством, а пространствомфилософским, а значит, более значительным, чем пространство в чистом виде. Мореобъединяет категории пространства и времени, и в связи с этим можно сказать,что эти категории единосущны.
Для человека море является освобождением от границ,рамок и углов, для материи – средством перехода в мир платоновских идей. Ноодновременно это освобождение означает уход из земной жизни. В связи с этимсила воздействия моря на человека двойственна: он одновременно и испытываетстрах перед стихией, и тянется к ней.
Таким образом, между жизнью и смертью нет чёткойграницы, жизнь и смерть так же единосущны, как и категории пространства и времени.
Однако мне бы хотелось сказать ещё и о тех эмоциях,которые испытывал сам Бродский по отношению к морю. Он, на мой взгляд,преодолел конфликт между страхом перед стихийной силой моря и желаниемоказаться рядом с ним. Бродский всегда стремился оказаться поближе к «водичке»,к водному пространству, но особенно притягивала его «серая» вода, вода русскогосевера и Петербурга. С тех пор, как Бродский вынужденно покинул родину, каждыйгод, на протяжении 20 лет, он приезжал в Венецию, в этот город на море,напоминающий Петербург. Море в жизни и творчестве Иосифа Бродского играетособую роль, оно часто наделено исключительными чертами. Оно становитсяуникальным не только в пределах Земли, но и в космосе:
Стоя на берегу
моря, морща чело,
присматриваюсь к воде,
я радуюсь, что могу
разглядывать то, чего
в галактике нет нигде. (Тритон)
Источники
1. Бродский И. Поклониться тени: Эссе. СПб., 2006. 256 с.
2. Бродский И. А. Избранные стихотворения. Москва, 1994.469 с.Список литературы:
1. Волков С. Диалоги с Иосифом Бродским. Москва, 1998.328 с.
2. Ли Чжи Ен. Конец прекрасной эпохи. Творчество ИосифаБродского: традиции модернизма и постмодернистская перспектива. СПб., 2004. 164с.
3. Лосев Л. Иосиф Бродский: опыт литературной биографии// Звезда, № 8, №9, 2006. С. 173-207, 170-212
4. Лотман М. С видом на море // Таллин, март-апрель,1990. С. 113-116
5. Лотман Ю., Лотман М. Между вещью и пустотой (изнаблюдений над поэтикой сборника Иосифа Бродского «Урания») // Лотман Ю. М. Опоэтах и поэзии. СПб., 1996. С. 731-746
6. Рейн Е., Человек в пейзаже // Арион, №3, 1996. С.54-61