Кириеевские

КРАСНОЯРСКИЙГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ
УНИВЕРСИТЕТ
                                 />
По «литературе»
Тема: Киреевские
Проверила:
 Вергелес Н.П.
Киреевский Иван Васильевич родился 22.03 (3.04) 1806 года вМоскве, а его брат, Петр Васильевич, 11 (23).02.1808 года в селе ДолбиноКалужской губернии. Они происходили из старинного дворянского рода. Их мать,Авдотья Петровна Юшкова, обладала большими литературными способностями; попозднейшему замечанию В.А.Жуковского, именно у нее Иван Васильевич «выучилсяписать». Отец, Василий Иванович – отставной секунд-майор, помещик, увлекавшийсяестественными науками, физикой, химией и медициной; во время отечественнойвойны 1812 года устроил госпиталь для раненых и больных и умер к концу  1812года, заразившись тифом. После его смерти вдова с тремя детьми – Иваном, Петроми Марией (1811-1859гг) – поселилась в родовом имении Долбино, в 8 верстах отБелёва. Здесь же в 1813-1815 гг проживал Жуковский, состоявший в родстве сАвдотьей Петровной и сыгравший важную роль в воспитании братьев Киреевских. Ониполучили отличное домашнее образование Иван Васильевич ещё в детстве овладелфранцузским и немецким языками, усердно занимался историей, математикой иособенно литературой – русской и западно-европейской. Жуковский, расставаясь сюными родственниками, уловил контраст между «Ванечкой … с улыбкой милой наустах» и  «угрюмым Петушком».
В 1817 году Авдотья Петровна вторично вышла замуж за своеготроюродного брата Алексея Андреевича Елагина, читавшего И.Канта и Ф.Шеллинга,именно он пробудил в Иване Киреевском интерес к философским наукам.
В 1822 году семья переехала в Москву, где оба брата бралидомашние уроки у профессоров Московского университета А.Ф.Мерзлякова,И.М.Снегирева, Л.А.Цветаева. Петру они привили интерес к изучению русскогофольклора. Иван в это же время учился латинскому, древнегреческому ианглийскому языкам.
В 1823 году Петр Васильевич познакомился с польскимэтнографом и фольклористом З.Доленга-Ходаковским, которому вместе с братомоказывал помощь в разборе коллекции, собранной на русском Севере. Годом позже,в 1824 году, Иван Васильевич, сдав «комитетский» экзамен, поступил актуариусомв Московский архив Государственной коллегии иностранных дел и вместе с другими«архивными юношами» (Д.В.Веневитинов, А.И.Кошелев, В.П.Титов) и близким к нимВ.Ф.Одоевским составили Общество любомудрия. Это общество по существу явилособой объединение нового типа, тяготея уже не столько кобщественно-литературным и политическим, сколько к философско-этическимпроблемам, которые приобрели первостепенное значение уже в после декабрьскуюэпоху. Они были русскими приверженцами и пропагандистами немецкой классическойфилософии, убежденными во всеразрешающей силе её идей и метода, в основномшеллингианских. Изучение немецкого классического идеализма Иван Васильевичсочетает с интересом к энциклопедистам, в частности к К.А.Гельвецию.Либеральные тенденции в его взглядах усиливаются накануне Декабрьскоговосстания 1825 года; после встречи с К.Ф.Рылеевым он вместе с другимилюбомудрами толковал «о политике и о том, что необходимо произвести в России переменув образе правления».
В середине 1820-х гг вслед забратом Петр Васильевич входит в круг любомудров, завязывая литературные идружеские связи с Д.В.Веневитиновым, М.А.Максимовичем, А.С.Хомяковым и другими.В 1825 т 1829 порывает вступить в военную службу (оба раза был отговоренбратом). В литературном салоне матери встречается с А.С.Пушкиным, А.Мецкевичем,Н.В.Гоголем. В октябре 1826 года он присутствует на авторском чтении «БорисаГодунова», а также на обеде по случаю основания «Московского вестника». В этом журнале  Петр  Васильевич  дебютирует  изложением   «Курса  новогреческой  литературы» Яловаки   Ризо  Нерулюса. Совершенствуясь  в  иностранных  языках(знал  7 языков), он  много переводит.      В  отличие  от  него, Иван Васильевич  поприще  литератора  избирает  довольно  рано – около  1827 года,отвергнув  возможность переезда  в  Петербург  для  продолжения  государственной  службы. Его цель – «содействовать  к  просвещению  народа»,опираясь  на  соединённые  усилия  друзей- единомышленников. Первое  известное его  произведение – очерк «Царицынская  ночь», написанный  по  настоянию Вяземскогодля  прочтения на  литературном  вечере  у  З.А.Волконской; другие  его беллетристические и стихотворные опыты: волшебная  сказка  «Опал» (1830),«Отрывок  из  романа: «Две жизни»» (ок. 1831), повесть «Остров»(1838), «Хор из  трагедии  Андромаха (1831). Но  в  печати  он  дебютирует  критической статьей «Нечто  о  характере  поэзии  Пушкина»,  вызвавшей  восторженный отклик  Жуковского –«Умная, сочная, философическая  проза»1. Здесь творческий  путь  поэта  впервые  рассмотрен  как  органический  процесс, включенный  в  перспективу  движения  новейшей  русской  и  в  определенной  мерезападно- европейской литературы. Иван Васильевич первым указал на народность исамобытность поэзии Пушкина. В « Обозрении русской словесности 1829года» тот жефилософический метод был приме
1. Русские писатели 1800-1917 биографический словарь – М.: Науч.издательство «БРЭ» Фланит, 1992.- стр.534
ненк новейшей русской литературе в целом, в которой  констатирована закономерностьдвижения трех ее «эпох», в лице ее главных представителей: Н.М.Карамзина,Жуковского  и  Пушкина. Пушкин сторож -   но   упрекнул  критика  в «слишком систематическом  умонаправлении»; аналогичный  упрек  был  высказан и Жуковским– «Опять прокрустова постель …»1   Уже в двух первых статьяхИ.В.Киреевский нащупал гениальную для всей его деятельности проблему – осоотношении русского просвещения с заподно-европейским, пока ещёпреимущественно в их литературно-художественном выражении. Движение русскойлитературы в направлении к западно-европейской оказывается движением к себе, кнацианально-самобытному. Если первые «периоды» творчества Пушкина определены поиноязычным образцам («период школы итальяно-французской» и «отголосок лирыБайрона»), то последний выступает «периодом поэзии русско-пушкинской». Подобнаялогика намечается в пределах всей новой русской литературы: вначале«французский филантропизм», потом «немецкий идеализм» и, наконец, — «стремлениек лучшей действительности», выраженное Пушкиным. Иван Васильевич считал, чтодля создания самобытной русской философии нужно усвоить и углубитьзаподно-европейские «умственные богатства». В августе 1829 года он делаетпредложение Наталье Петровне Арбеневой, которое было отвергнуто – возможно, «попричине дальнего родства их семейств». Это содействовало реализации, давновынашиваемой И.В. Киреевским мысли о путешествии в целях самообразования заграницу, куда он выехал в начале 1830 года. Он живёт в Берлине, Дрездене,Мюнхене,  слушает лекции Г. Риттера, Г.В.Ф. Гегеля, В. Шеллинга, с которымизнакомится лично (особенное впечатление оставила в нём встреча с Гегелем:«разговор был интересный, глубокий и очень свободный»2); посещаетберлинские музеи, Дрезденскую галерею. В июле 1829 года сюда же приехал и ПетрВасильевич, он был зачислен в студенты Мюнхенского университета. Братьяпроводят очень много времени вместе, встречаются с Ф.И. Тютчевым. ИванВасильевич находит в нем необходимый для России, но пока ещё редкий типмыслящей личности. Петр Васильевич под его воздействием определился как первыйславянофил, безусловно уверовавший в «великое значение русского народа» и решилпосвятить себя воссозданию в современной ситуации его духовной основы –великого «предания», с максимальной полнотой отразившегося в народных песнях.Для интуитивного (в отличие от своих единомышленников) пришедшего кславянофильству П.В.Киреевского оппозиция «предание – Беспамятность2 становитсяфундаментальной. Наиболее полно свои взгляды он сформулировал в статье «Одревней русской истории. Письмо к М.П.Погодину». Не оспаривая главную идеюПогодина о противоположности исторических процессов в России и Западной Европе,он отвергает тезис о терпении и смирении как доминантах национального характераи бытия; по его мнению, на всех этапах отечественной истории решающее значениеимели сила, энергия и благородные порывы народа. Намечая контурыславянофильской теории патриархального быта, Пётр Васильевич исследуетвнутренний порядок славянского мира, его целостность, которая  «держалась неединством управления, а больше взаимным сочувствием, выходящим из единства бытаи рождающим единство потребностей…»3. Одну из коренных особенностейвсех славянских народов он видел в отсутствии личной земельной собственности, впринадлежности земли «целой общине (деревни или городу), которая распоряжаетсяею на мирской сходке».
У Ивана Васильевича же сложилось двойственное впечатлениеот пребывания за границей: с гордостью сознавая, что он «окружен первокласснымиумами Европы»,  жадно пополняет свои знания; вместе с тем в нём пробуждается ирастёт скептическое и негативное отношение к западно-европейскому произведениюи общему укладу жизни, что отзовётся впоследствии в философской иисторико-философской концепциях критика.
Осенью 1830 года они оба вернулись на родину. Однако ПётрВасильевич был в связи с польским восстанием, задержан в Киеве какподозрительная личность. Тогда же  безвозвратно исчезли и первые записи русскихпесен, сделанные им. А вот Иван Васильевич приступает к реализации планаколлективной просветительской деятельности и организует в Москве собственныйжурнал «Европеец», который был призван связать русскую культуру собщеевропейской. Киреевский привлекает к сотрудничеству Жуковского, Языкова,Баратынского, Хомякова; заручается поддержкой Пушкина и Вяземского.Значительная часть опубликованного в «Европейце» материалов принадлежала самомуИвану Васильевичу: программ-
1. Русские писатели 1800-1917 биографический словарь – М.: Науч.издательство «БРЭ» Фланит, 1992.- стр.534
2. Там же.
3. Русские писатели 1800-1917 биографический словарь – М.: Науч.издательство «БРЭ» Фланит, 1992.- стр.539
мная статья «Девятнадцатый век», содержавшая цельнуюхарактеристику «жизни европейского просвещения»; «Обозрение русской литературыза 1831 год», с разбором «Бориса Годунова» А.С.Пушкина и «Наложницы»Боратынского; рецензии и обзоры «Несколько слов о слоге Вильменя»,  «“Горе отума” – на московском театре» и «Русские альманахи на 1832 г.». Пушкин, причастных несогласиях с И.В.Киреевским, исключительно высоко оценил его«Обозрение…» («Насилу-то дождались мы истинной критики»1), в журналеже в целом увидел поворотный момент в развитии русского просвещения: «Если гадатьпо двум первым N, то Европеец будет долголетен. До сихпор наши журналы были сухи; кажется Европеец первый соединил дальность сзаманчивостью»2. Однако предсказание о «долголетии» не оправдалось:по обвинению в пропаганде недозволенных идей («просвещение» было расшифрованокак свобода, а «деятельность разума» как революция) журнал был запрещенНиколаем I на 3-м номере, содержавшем, в частности,статью «19 век». Напуганный декабрьским восстанием 1825 года царь усмотрелздесь требование конституции. И.В.Киреевский был объявлен неблагонадёжным, и отссылки его спасло лишь заступничество В.А.Жуковского.
В статьях, опубликованных в «Европейце»,соотношение русского и западно-европейского просвещения мыслится уже каксоотношение двух типов просвещения, которое Иван Васильевич подвергает обстоятельномусравнительно-структурному анализу. В результате он выявил, что две составныечасти русского и западно-европейского просвещения совпадают (христианскаярелигия и влияние варваров, разрушивших Римскую империю), а третья несовпадает: России не доставало «древнего классического мира», а это, в своюочередь, привело к отсутствию эпохи Возрождения, обескровило внутреннюю жизньнарода, лишенную нравственного цемента. Подобным противопоставлением РоссииЗападной Европе И.В.Киреевский весьма близок П.Я. Чаадаеву, хотя в отличие отнего в конечном итоге не исключает Россию из «общего закона человечества…»
Обрушившаяся на Ивана Васильевича жестокаякара произвела на него гнетущее впечатление и повергла его в долгое молчание.За тринадцать лет было нарушено лишь дважды – публикацией статей «Остихотворениях г. Языкова» и «О русских писательницах».
Его брат в это время при содействииЖуковского поступил на службу в Московский архив иностранных дел, где прослужилдо 1835 года. Летом 1831 Пётр Васильевич начал систематически записывать песни(Подмосковье). Он возглавил собирательную деятельность, сумев, несмотря на свойзамкнутый характер, привлечь к ней более 30 литераторов и членов семей. Срединих Н.В.Гоголь, В.И.Даль, А.В.Кольцов, семья Языковых. В 1834 годуП.В.Киреевский собирал фольклор в Осташкове Тверской губернии. В его личнойжизни не происходило никаких изменений, чего не скажешь об Иване Васильевиче. ВАпреле 1834 года по глубокой сердечной склонности, устоявшей под напоромнеблагоприятных обстоятельств, женился на Арбеневой, от которой у него былошестеро детей: дочери Екатерина, Александра, Мария, сыновья Николай, Василий иСергей. Семья обычно проводила лето в Долбине, а зиму в Москве, гдеИ.В.Киреевский принимал деятельное участие в спорах и дискуссиях, проходивших,в частности, в его доме и в литературном салоне его матери. Большое влияние нанего оказала жена, которая благодаря своей религиозности содействовала егодуховному перелому, усилившемуся интересу к православию. Духовным отцом ИванаВасильевича и его жены становится старец Новоспасского монастыря в МосквеФиларет; но особенно глубокий след оставили в нем посещения расположеннойнедалеко от Долбина Козельской Оптиной пустыни и беседы с иеросхимонахомстарцем Макарием.
Проявляя живой интерес к народномуобразованию, он в 1839 году принимает на себя обязанности смотрителя Белёвскогоуездного училища; в том же году подаёт попечителю Московского участковогоокруга графу С.Г.Строганову «Записку о направлении и методах первоначальногообразования народа в России». В 40-х годах безуспешно пытался занять кафедруфилософии в Московском университете.
С середины 1830-х годов в сознании  ИванаВасильевича интенсивно протекают процессы, превратившие его в одного из лидеровславянофильства. В 1939 году он уже излагает некоторые тезисы
___________________________________________________________________________________________
1. Русские писатели 1800-1917 биографический словарь – М.: Науч.издательство «БРЭ» Фланит, 1992.- стр.535
2. Там же.
славянофильства (в частности, о губительном формализмезападной культуры). Со второй половины 1842 года с ним горячо споритА.И.Герцен, отмечая в то же время точки сближения, особенно в критике современногоположения о стране (Киреевский «знает гнусность настоящего»1). Общеевпечатление глубокой внутренней драмы и разлада: «Он сломался так, как можетсломаться дуб. Жаль его, ужастно жаль. Он чахнет, борьба в нём продолжаетсяглухо и подрывает его»2.
Брата в это время рядом с ним нет. Пётр Васильевичещё в 1835 году уезжает за границу. С 1837 после раздела имения он поселился вКиреевской слободке под Орлом, откуда лишь изредка наезжал к брату в Долбино,зимой – в Москву; чаще всего отправлялся в экспедиции за песнями. В эти годыПётр Васильевич усиленно занимался подготовкой своего сборника к изданию.Однако дело затягивалось. Причина не только в сложности поставленной задачи – всобрании должны быть представлены все виды и жанры народной поэзии, но и впринципах работы с материалом: он составлял каждую песню из разных еёвариантов. В течении четырёх лет П.В.Киреевский занимался подготовкой к печатисвадебных песен, но издание это не состоялось. Наконец, в 1847 году онопубликовал 55 песен духовного содержания.
Творческий подъем происходит и в жизниИвана Васильевича, которых становится фактически во главе «Москвитянина»,опубликовав в нём «Обозрение современного состояния словесности» и несколькорецензий. Развивая славянофильские положения, он в то же время демонстративноотграничивал новую позицию журнала от официальной идеологии, которуюпредставляли его прежние редакторы. Однако разногласия с издателем журналаПогодиным и подорванное здоровье заставили вскоре сложить с себя обязанностиредактора. Вновь наступившее затем молчание было прервано лишь через семь лет –статьёй И.В.Киреевского «О характере произведения Европы и его отношении кпросвещению России». Запрещение второго тома этого издания остановиловозобновившуюся было критическую деятельность. Последняя большая работа ИванаВасильевича «О необходимости и возможности новых начал для философии» осталасьнезаконченной.
Показателем новой фазы воззрений критикаявляется изменившееся отношение к античному наследию как существенной составнойчасти западно-европейского типа просвещения «Древний классический мир» теперьинтерпретируется как «торжество формального разума», и, следовательно,отсутствие его традиций не выдаётся более за коренной изъян отечественногопросвещения. Для полноты образования, правда, формальное знание тоже необходимо,но зёрна «истинной образованности» несёт в себе просвещение исконно русское,поскольку оно покоится на внутреннем, нелогическом и неформальном устроениидуха. В плане социологии этот тезис вел Ивана Васильевича к обличениюбуржуазного Запада,  также духовного застоя в России и к построениюсвоеобразной утопии: в искомом гармоническом миропорядке справедливость будетдостигнута внутренним волеизъявлением и естественностью поведения каждого.Критик стремился к объединению человеческих способностей в высшем типепознания, в котором рациональное начало не исключается, но надстраивается сверхлогическим и сверхнаучным. По его мнению, православие в наибольшей степениотвечает запросам современного философского сознания, так как, в отличие от католическойи протестантской конфессий, устанавливает правильные отношения «между разумом иверою».
Идея истинного просвещения распространяетсяИваном Васильевичем на все человечество – как идея создания «общества воХристе». Запад, в силу искажения христианского вероучения, распространившегосяформализма и «всеобщего эгоизма», чрезвычайно далёк, по Киреевскому И.В., отискомой цели. Но и современное состояние России подвергнуто резкой критике:народ лишился «уважения к правде слова», ложь стала «грехом общепринятым»,отношения людей отклонились от норм справедливости. Он приходит к выводу, чтоистинное просвещение – ещё не решенная задача как для Запада, так и для России.
Иван Васильевич чужд открытого мессианства,однако мессианство открытое, предпосылки последнего все же заключены в егоучении. Ибо Восток, реально не воплотивший христианский идеал, всё же былобречён… на сохранение божественной истины в её чистоте и святости»; у русскихесть коренное преимущество перед другими – наследование настоящейобразованности, следы её до сих пор хранятся в народе. Сочетанием резкойнациональной самокритики с тенденцией к мессианству Киреевский близок кпозднему Гоголю: «Лучше ли мы других народов? Ближе ли жизнью ко Христу, чемони? Никого мы не лучше… Но есть в нашей природе то, что нам пророчит это… Естьмного в коренной природе нашей, нами позабытой, близкого закону Христа…»1
Многие литературные замыслы ИванаВасильевича, в том числе замыслы книги «История древнего христианства до V или VII веков, осталисьнеосуществленными. Внезапная смерть от холеры, последовавшая послекратковременного посещения им Москвы, вызвала глубокий отклик у людейразличных, порой противоположных убеждений. Подчеркивались замечательнаячистота Киреевского, «безукоризненное благородство… искренно страдавшее отвсякого неблагородства, замеченного в других людях»,  «жажда истины».
Литературное и философское творчествоИ.В.Киреевского отличается цельностью. Глубина и сложность творчестваобусловили двойственный характер его последующего восприятия. Сочувственно изаинтересованно относилась к нему революционная и демократическая критика(Герцен, Чернышевский), которую привлекали диалектическое начало егофилософского универсализма, беспощадный  анализ западно-европейской ироссийской общественной и духовной ситуации, а также проницательной оценки рядаявлений русской литературы. Иван Васильевич склонен был отдавать предпочтениетворческому опыту человека, а не рационалистическим построениям. Он считал, чтопосле общеевропейской фазы в развитии русской культуры должен наступить периодсамобытного развития, а когда он принесёт плоды, то Россия поделится или состальной Европой. И.В.Киреевский видел основу и опору русской мысли в народномдухе, но придавал этому религиозную оболочку. Н.Г.Чернышевский сказал о нём:«Жажда истины, деятельность мысли – зародыш и залог всего благого: а вКиреевском была эта жажда истины, он пробуждал в других деятельность мысли.Потому, во всяком случае, он был полезен и нужен  у нас»2.
Пётр Васильевич же, «заеденный николаевскимвременем», по словам Герцена, не смог издать собрание песен, ставшее делом егожизни. После его смерти собрание было передано Обществу любителей российскойсловесности при Московском университете, которое осуществило два издания подредакцией П.А.Бессонова и под редакцией В.Ф.Миллера и М.Н.Сперанского. Он «Былодним из тех немногих людей, которых нравственная чистота, высота духовногостроя, твёрдость убеждений и живая их самобытность бывают зиждительною силоюлучших эпох и поколений: но тайна их силы умирает вместе с ними, а то, чтоживёт после них, так неуловимо, то ускользает от определения и оценки. Такимилюдьми жив народ…»3
Эти слова могут быть отнесены к обоимбратьям. Несмотря на то, что один из них Иван Васильевич, был философом,публицистом, литературным критиком: а другой – Пётр Васильевич – фольклорист,археолог, археограф, переводчик, публицист; их объединяет общее дело – ониборолись за просвещение российского народа, за сохранение его самобытности.Русские писатели 1800-1917, биографический словарь-М.: Науч. Издательство «БРЭ» Фианит, 1992-с.537. Краткая литературная энциклопедия. –М.: Издательство «Советская энциклопедия», 1966. Русские писатели 1800-1917, биографический словарь-М.: Науч. Издательство «БРЭ» Фианит, 1992-с.539.