Война 1812 года в русской поэзии

Курсовая работа
Война 1812 года в русскойпоэзии
4 курс
План Введение ………………………………………………………………. 3 1 Начало военных действий   ………………….…………………….. 5 1.1 «Военная песнь» С.Ф.Глинки, стихи А. Востокова и М.Милонова ... 5 1.2 Поэзия В.А.Жуковского ………………………………………………. 8 1.3 «Гимн лироэпический» Г.Р.Державина ……………………………… 11 1.4 Современные реалии в баснях И.А. Крылова ……………………….. 12 2 Осмысление событий войны ………………………………………….. 15 2.1 Поэзия Ф.Н. Глинки …………………………………………………… 15 2.2 Поэзия Н.М. Карамзина ……………………………………………….. 16 2.3 Поэзия А.С. Пушкина …………………………………………………. 19 2.4 Тема войны 1812г в поэзии М.Ю. Лермонтова ……………………… 24 Заключение …………………………………………………………….. 30 Список использованной литературы …………………………………. 33
 
 
 
 
  Введение
     Событиям 1812 года принадлежит особое место в нашейистории. Не раз поднимался русский народ на защиту своей земли от захватчиков,приходивших и с запада, и с востока. Но никогда прежде угроза порабощения непорождала тако­го сплочения сил, такого духовного пробуждения нации, как этопроизошло в дни нашествия Наполеона.
    Отечественная война  1812 года – одна из самых героических страниц историинашей Родины. Победа русского народа над завоевателем, который считалсявеличайшим военным гением мира и к моменту нападения на Россию был увеченореолом всемогущества  и непобедимости, поразила воображение современников и поныне волнует потомков, служит для одних предметом гордости, для других –неразгаданной загадкой, для третьих грозным предостережением – «не ходи наМоскву!». Поэтому гроза 1812 года вновь и вновь привлекает к себе вниманиеисследователей оставаясь в числе вечных тем исторической науки. «РусскойИлиадой» назвали ее современники. Ей посвящено наибольшее числоисследований по сравнению с любым другим событием 1000-летней историидореволюционной России.
     Когда в 1812 году началась война, то весь народ встал назащиту Родины и поэты не могли не откликнуться на это событие… Вспомним стихиДениса Давыдова, знаменитого участника этой войны, вспомним гениальное“Бородино” Лермонтова. До сих пор творцы обращаются к теме войны 1812 года,когда хотят напомнить нам о мужестве и подвиге защитников Отечества. Война 1812года на протяжении всего девятнадцатого века вдохновляла поэтов на прославлениегероизма защитников России:
Бородино!Бородино!
На битве исполинов новой
Ты славою озарено,
Как древле поле Куликово. (С. Е. Раич)
 
    В настоящей курсовой работе рассмотрены основные исторические вехи войны 1812года в поэтическом отражении Пушкина, Лермонтова, Глинки, Жуковского инекоторых других наших прославленных русских стихотворцев. Цель курсовой работысостояла в том, чтобы не только проанализировать жанровое и стилевоемногообразие откликов на героическую эпопею 1812 года, но и то, как приход влитературу новых поэтических сил обновлял и освещение темы Отечественной войны.
    Поэтическая летопись войны 1812 года доносит до нас ту удивительную атмосферупатриотического подъёма, охватившего Россию, ту звенящую напряжённость чувств,поднявшую русских людей из разных местностей и сословий на подвиг, который потряс современников и вызвалзаконную гордость потомков. Поэтические шедевры, описывающие грозные событиятех лет сильны своей документальной достоверностью.
1. Начало военных действий  
  Ранним утром 12 июня 1812 годаглавные силы «великой армии» Наполеона численностью более 500 тысяч человекначали вторжение через Неман недалеко от города Ковно. Полумиллионная армия,возглавляемая крупным полководцем, обрушилась всей своей мощью на русскуюземлю, надеясь в короткий срок покорить сию страну.  Рисунок французскогоофицера-очевидца запечатлел это грозное зрелище. Тремя длинными извилистымиколоннами войска завоевателей спускались с высокого левого берега реки и понаплавным мостам переправлялись на другую сторону. Наполеон, стоя на самом краюобрыва, неотрывно глядел на проходящие войска. Казалось, что нет силы, котораясможет противостоять той мощи, которую император французов собрал со всейЕвропы… Однако мощь французской армии была разбита о героизм русского народа,проявленный в борьбе за родину. Русский народ грудью встал на защиту роднойземли. Чувство патриотизма охватило армию, народ и лучшую часть дворянства.
 
1.1«Военная песнь» С.Ф.Глинки, стихи А. Востокова и М.Милонова
     В русскую литературуОтечественная война вошла сразу же, можно сказать, в самые первые ее дни. Ипервое слово о ней, как, вероятно, и всегда в такие времена, прозвучало впоэзии. Это было слово-воззвание, набатный зов к оружию, к священной борьбе сжестоким и коварным «всеевропейским завоевателем».
Раздался звук трубывоенной,
Гремит сквозь бурибранный гром:
Народ, развратомвоспоенный,
Грозит нам рабством иярмом!
Теперь ли нам дремать впокое,
России верные сыны?!
Пойдем, сомкнемся вратном строе,
Пойдем — и в ужасах войны
Друзьям, Отечеству,народу
Отыщем славу и свободу
Иль все падем в родныхполях!
(Ф. Глинка. «Военнаяпеснь, написанная во время  приближения неприятеля к Смоленской губернии»)
     В стихах звучит гордое презрение кврагу, непоколебимая вера в грядущую победу. Залог этой победы — вся историяРоссии, вели­кие деяния ее «героев славы».
     18 августа французы вошли всожженный и разрушен­ный Смоленск. Дымящиеся пепелища молча говорили за­воевателям,что борьба пойдет не на жизнь, а на смерть. Весть о взятии Смоленска, опродвижении грозного врага к Москве вызвала небывалый подъем патриотическихчувств.
Восстань, героев русских сила!
Кого и где, в каких боях
Твоя десница не разила?
Днесь брань встает в родных полях…—
писал М. Милонов в поэтическойпрокламации «К патрио­там». В эти дни создавались военные песни Федора Глинки,простые, безыскусные и действительно выражавшие чувст­ва, горевшие в сердцахрусских солдат.
Вспомним, братцы, россов славу
И пойдем врагов разить!
Защитим свою державу:
Лучше смерть — чем в рабстве жить.
Славян сыны! Войны сыны!
Не выдадим Москвы!
Спасем мы честь родной страны
Иль сложим здесь главы!..
     Стал выходить специальныйжурнал, созданный с целью выразить гнев и воодушевление, охватившие страну,духов­но сплотить русское общество в час борьбы с грозным вра­гом. Он назывался«Сын отечества». Здесь были напечатаны и многие стихи об Отечественной войне, вчастности басни Крылова, дифирамбы Востокова «К россиянам».
     В конце августа командующимрусской армией стал Кутузов, а 7 сентября состоялось генеральное сражение, ко­тороевписало в скрижали нашей истории легендарное слово — Бородино.
     Современному читателю, вероятно,покажется несколько странным тот факт, что, широко откликаясь на события,связанные с войной, поэзия той поры не дает, как правило, конкретного изо­бражениясамих событий. Воспевая, например, Бородинское или Смоленское сражения, А. Х.Востоков в своём стихотворении, написанном в октябре 1812 года не стремится запечатлетькакие-либо характерные их подробности, а создает картину некоегоусловно-обобщенного сражения, картину, в которой от реальной историче­скойдействительности сохраняются лишь имена; все же осталь­ное — аллегории,символы, мифические уподобления и т. п.
Кутузов, как Алкид,
Антея нового в объятияхтеснит.
От оживляющей землиподняв высоко,
Собраться с силами ему омне даст,
Стенающий гигант, вращаямутно око,
Еще упершеюсь пятою вземлю бьет.
Чудовища, ему послушны,—
Подобье басенныхкентавров и химер —
Лежат вокруг егоизъязвлены, бездушны.
Там   Витгенштейн троим   драконам   жало  стер.
(А. Востоков. «Кроссиянам»)
    Это был стиль эпохи, монументальный стиль русского класси­цизма, уходящийсвоими корнями в XVIII в., в поэзию Ломоно­сова и Державина. В поэзии 1810-хгг. он начинал уже клониться к закату, теснимый новыми литературными течениями— сентиментализмом и предромантизмом,—но время Отечественной войны было еговременем, его «звездным часом», ибо именно его монументальные формы, его мощнаяи многокрасочная палитра оказались созвучны тому высокомугражданско-патриотическому пафосу, который отличал русскую поэзию двенадцатогогода.
1.2 Поэзия В.А.Жуковского
     Выдающимся явлением русскойпоэзии стало стихотворение В. А. Жуковского «Певец во стане русских воинов»(1812). Напи­санное и в самом деле «во стане русскихвоинов» в канун знамени­того Тарутинского сражения, оно сразу же приобрелоогромную популярность и быстро распространилось в армии во множестве списков. Можетпоказаться странным, что именно Жуков­ский, тонкий лирик, пленявший до тех порвоображение своих читателей музыкальностью меланхолических элегий, фантастикойи благоухающей прелестью упоительных бал­лад, превзошел прославленных бардов,много лет воспевав­ших победы русского оружия. А может быть, это и естест­венно,может быть, именно эмоциональная напряженность, взволнованная искренность,легкость и звучность стиха — все то, что сложилось в лоне интимнойлирики Жуковского, прозвучав в произведении на общественно значимую тему, датакую, которая всех тревожила, у каждого была на устах, оно-то и обусловилоодну из самых несомненных творческих удач поэта, одно из самых высоких егосвершений. «Певец во стане русских воинов» имел необыкновенный успех и надолгоопределил поэтическую репутацию Жуков­ского.
     Автор «Походных записок русского офицера» И. И. Ла­жечников (впоследствии одиниз виднейших русских писателей) вспоминал: «Часто в обществе военном читаем иразбираем «Пев­ца в стане русских», новейшее произведение г. Жуковского. Почтивсе наши выучили уже сию пиесу наизусть. Верю и чувствую теперь, каким образомТиртей водил к победе строи греков. Какая поэзия! Какой неизъяснимый дарувлекать за собою душу воинов!» Пэаном, то есть ритуальным военным гимномдревних греков, называл стихотворение Жуковского и П. А. Вяземский.
    Необычайный успех стихотворения объяснялся, конечно, пре­жде всего его высокимихудожественными достоинствами. Яркая образность, легкий, изящный стих, свежестьи живая непосред­ственность лирического чувства — все это заметно выделяло«пэан» Жуковского на фоне архаичной одической поэзии того времени, за­кованнойв тяжелые латы классицизма:
Сей кубок мщенью! Други, в строй!
И к небу грозны длани!
Сразить иль пасть! Наш роковой
Обет пред богом брани.
    Но, пожалуй, самое глав­ное, в чем современники увидели его особую новизну иособую привлекательность, заключалось в том, что в многокрасочной кар­тине,развернутой перед ними поэтом, они впервые ощутили свое время, свой мир,наконец, свою войну — ту самую, которая была их грозным сегодняшним днем.
    Конечно, жанр, в каком написано стихотворение, тоже заклю­чал в себеопределенную долю литературной условности и в иных своих образцах, в том числеи у самого Жуковского («Песня барда над гробом славян-победителей», 1806),достаточно явно смыкался с традиционными одами классицистов. Однако в полноймере ис­пользуя художественные возможности этого жанра, Жуковский, в сущности,очень мало считается здесь с налагаемыми им ограни­чениями, смело идет к действительности,к «натуре», и это позво­ляет ему создать целую галерею выразительныхисторических пор­третов, не менее богатую и колоритную, чем знаменитая Военнаягалерея Зимнего дворца.
    В «галерее» Жуковского представлены так или иначе все наи­более известные героидвенадцатого года, причем каждый из них входит сюда непременно с какою-нибудьхарактерной, присущей только ему чертой, по которой он особенно запомнилсясовремен­никам. Таковы портреты Кутузова, Багратиона, Раевского, Куль­нева,Платова, Давыдова, Фигнера, Кутайсова, Воронцова. Пред­ставляя их в полномблеске их боевой славы, в ореоле подвига, с которым каждый из них вошел висторию, поэт видит в них не просто блестящий «сонм героев», отчужденных изамкнутых в своем величии, а прежде всего живых людей, своих современни­ков,членов единого боевого братства, в котором слава «вождей победы» неотделима отславы каждого воина. Это братство, эта семья живет единой жизнью, ведя общийсчет и громким побе­дам, и горьким утратам. Поэтому как глубоко свое, личноечита­тель переживает и тот восторг, с которым поэт описывает Ку­тузова передполками, и то восхищение, которое звучит в стихах о «Вихорь-атамане» Платове, иту глубокую печаль, с кото­рой певец ведет рассказ о гибели Кутайсова, Кульневаи Багра­тиона.
    Впоследствии Жуковский еще не однажды обратится к теме Отечественной войны. Ужевскоре появятся стихотворения «Вождю победителей» и «Певец в Кремле», адвадцать семь лет спустя, в дни торжеств, посвященных открытию памятника героямБороди­на, он напишет «Бородинскую годовщину». Но «Певец во стане русскихвоинов» навсегда останется в его творчестве не только самым первым, но и самымблистательным, самым вдохновенным его произведением о героях великой народнойэпопеи. «Никто бо­лее тебя, — напишет ему Пушкин, — не имел права сказать: гласлиры, глас народа».
     Спустя почти сорок лет,приветствуя Жуковского незадолго до его смерти, его друг и литератур­ныйсоратник Вяземский воскресил именно эту страницу его творческой биографии:
Певец царей, и рати, и народа,
Он вещий твой, о Русская земля,
В святую брань двенадцатого года
Пред заревом пылавшего Кремля
На гул грозы откликнувшись душою,
Младой певец, отчизны верный сын,
Как под ружьем, он с лирой боевою
Стоял в рядах Тарутинских дружин.
И песнь его, пророческое вече
Зажгла восторг по радостным полкам,
И грянула побед для них предтечей
И мстительной предвестницей врагам.
     Сам Жуковский считал, чтособытия Отечественной вой­ны, «правых брань с злодейскими ордами» долженвоспеть Державин. «О старец! да услышим твой Днесь голос лебе­диный», —обращался он к патриарху русских поэтов. И Россия услышала голос Державина,величавые звуки его стихотворения «Гимн лироэпический на прогнание фран­цузовиз отечества».
1.3«Гимн лироэпический» Г.Р.Державина      
    Огромное многофигурное полотно, посвященное Отечествен­ной войне, создает в этовремя сам Г. Р. Державин. Это «Гимн лироэпический на прогнание французов изОтечества». В то время Г. Р. Державину было уже шестьдесят девять лет.
    Эпопею борьбы с наполеоновским нашествием Державин изо­бражает как гигантское,поистине вселенское противоборство ми­ровых сил, масштабы которого можнопредставить, лишь обратив­шись к исполинским фантасмагориям Апокалипсиса.
Открыласьтайн священных дверь!
Исшелиз бездн огромный зверь,
Дракониль демон змеевидный;
Вокругего ехидны
Сокрыльев смерть и смрад трясут,
Рогамисолнце прут;
Отенетяявкруг всю ошибами сферу, 
Горящув воздух прыщут серу,
Холмятдыханьем понт,
Льютночь на горизонт
Идвижут ось всея вселенны.                           
Бегутвсе смертные смятенны
Откнязя тьмы и крокодилъных стад.
Ониревут, свистят и всех страшат...
    Перед «князем тьмы» все трепещет, все падает ниц. И лишь один — один во всейвселенной — обнажает против него карающий меч. Это вождь Севера, «смиренный,кроткий, но челоперунный» агнец, который и поражает «змея-исполина».
     На этот необъятныйвселенский фон поэт и проецирует кон­кретные исторические события, прозревая вних некий высший смысл, некое предуказание мировой Судьбы. Аллегории, олицетво­рения,библейские и мифологические ассоциации, к которым он обращается на протяжениивсего своего повествования, порой из­лишне сложны, неясны, а то и просто темны;громоздок, тяжел, архаичен во многих местах и стиль его описаний и рассуждений.Но это — Державин. Мощь творческого воображения, блеск и смелость живописи,величественная красота старинного поэтического «глагола» — все это делает его «Гимн» одним изсамых значи­тельных произведений того времени. Есть в этом произведении итакое, в чем Державин превзошел всех писавших одновременно с ним о событиях1812 года. Никто из них не показал роль народа в Отечественной войне так, какэто сделал Державин.
Патриарх русских поэтов дал в «Гимнелироэпическом» непревзойденную и непреходящую характеристику русского народа.Он увидел и прославил те качества рус­ского национального характера, которые стакой силой, с такой бесспорностью были подтверждены на протяжении последующихэпох:
О росс! о добльственный народ,
Единственный, великодушный,
Великий, сильный, славой звучный,
Изящностью своих доброт!
По мышцам ты неутомимый,
По духу ты непобедимый,
По сердцу прост, по чувству добр,
Ты в счастьи тих, в несчастьи бодр,
Царю радушен, благороден,
В терпеньи лишь себе подобен.
1.4Современные реалии в баснях И.А. Крылова
     Нафоне высокоторжественной патетической лирики двенадца­того года весьма резковыделяются басни И. А. Крылова.
    Басня, как известно, не принадлежит к жанрам, в которых решаются большиеисторические проблемы. Басни Крылова — удивительное исключение. Ибо не будетпреувеличением сказать, что, по­жалуй, никто из русских писателей того временине подошел к пониманию подлинно народного характера Отечественной войны такблизко, никто не выразил именно народного взгляда на нее с такою отчетливостью,с какою это сделал великий русский баснописец.
    Один из красноречивейших примеров в этом отношении — зна­менитая басня «Воронаи Курица».
    Уже в экспозиции басни Крылов проводит мысль, отчетливо противостоящую точкезрения правительственных кругов,— мысль об исторической правоте М. И. Кутузова,который, «противу дерзо­сти искусством воружась, вандалам новым сеть поставил ина по­гибель им Москву оставил». Народ верит Кутузову, понимает его в этомнелегком, но единственно верном решении — оставить древ­нюю русскую столицу.
Тогдавсе жители, и малый, и большой,
Часане тратя, собралися
И вон из стен московских поднялися,
Какиз улья пчелиный рой.
Ивот какой знаменательный разговор происходит между двумя обитательницамимосковских подворий — Вороной и Курицей:Ворона с кровли тут на всю эту тревогу
Спокойно,чистя нос, глядит.
«Аты что ж, кумушка, в дорогу? —
Ейс возу Курица кричит.—
Ведьговорят, что у порогуНаш супостат».— «Мне что до этого за дело? —
Вещуньяей в ответ. — Я здесь останусь смело.
Вотваши сестры — как хотят;
Аведь ворон ни жарят, ни варят:
Такмне с гостьми не мудрено ужиться,
Аможет быть, еще удастся поживиться
Сырком,иль косточкой...»
    Разговор и в самом деле знаменательный. Ибо в этом просто­душном диалоге двух«простодушных птиц» с предельной, поисти­не притчевой ясностью обнажается сутьодной из сложных и весь­ма болезненных нравственно-социальных ситуаций тоговремени, ситуации, в которой проявляется поразительное несовпадение инте­ресовразличных слоев русского общества в их отношении к вели­кому общенациональномуделу — защите Отечества. В беззаботных речах Вороны — не просто беспечностьсущества, привыкшего жить «как бог на душу положит». Смысл их гораздо глубже,определен­нее, коварнее. За их внешним легкомыслием — лукавый умысел, тайнаянадежда на дружбу с врагом, с которым ей нечего делить, — словом, все то, чтодостаточно определенно проявилось в социаль­ной психологии известной частивысшего общества того времени.
    Тонкая и острая эпиграмма скрыта в басне «Щука и Кот», эпи­грамма наадмирала Чичагова, неумелые действия которого позволили Наполеону выскользнутьиз окружения на Березине. Басню же «Волк на псарне» хочется назвать эпической —настолько отчетливо и полно выразил в ней Крылов самый «сюжет» народ­ной войны.Не случайно, как свидетельствует один из современни­ков, она так нравиласьсамому Кутузову. «И. А. Крылов, собствен­ною рукою переписав басню «Волк напсарне», отдал ее княгине Катерине Ильиничне, а она при письме своем отправилаее к свет­лейшему своему супругу. Однажды, после сражений под Красным, объехавс трофеями всю армию, полководец наш сел на открытом воздухе, посредиприближенных к нему генералов и многих офице­ров, вынул из кармана рукописную баснюИ. А. Крылова и прочел ее вслух… При словах: «Ты сер, а я, приятель, сед»,произнесенных им с особою выразительностью, он снял фуражку и указал на своиседины. Все присутствующие восхищены были этим зрелищем, и радостныевосклицания раздавались повсюду».
    Различные «реалии» эпохи прочитываются в подтексте и мно­гих других басенвеликого русского баснописца, и проницательные современники всегда умели ихпрочитать.
2.Осмысление событий войны
     Впервый день нового, 1813 года русская армия, преследуя остатки разгромленныхнаполеоновских войск, перешла Неман. Театр военных действий переносился натерриторию Западной Европы. Впереди был еще долгий и трудный путь, тяжелые, крово­пролитные сражения,но самый главный, самый драматический период борьбы с наполеоновским нашествиембыл завершен: здесь, на берегах Немана, для России закончилась Отечественнаявойна.    
    По окончанииОтечественной войны в «военной литературе» наступаетнекоторое затишье, в общем-то вполне естественное и объяснимое: великаянациональная эпопея требовала глубокого осмысления.
    В самом изображении войны довольно долго продолжает гос­подствовать прежняятрадиция. И это тоже понятно: о войне пи­шут ее современники, и неудивительно,что они лишь как бы про­должают свою прежнюю, давно определившуюся тему.
2.1Поэзия Ф.Н. Глинки
    Современник и участник войны Фёдор Николаевич Глинка писал четверть века спустя, что «событияисполинские, прикосновенные к судьбе рода человеческого, зреют, созревают идозревают в постепенном и непреодолимом ходе времени. Мы, — утверждал он, —может быть, видели первые буквы того, что вполне прочитает потомство наскрижалях истории человечества».
    Величайшему в новой истории России событию — Отечествен­ной войне 1812 года —тоже предстояло «дозревать в постепенном и непреодолимом ходе времени». Ибоистинные масштабы того, что совершил русский народ в 1812 году, были стольогромны, а влияние, которое народная война оказала на исторические судьбыРоссии, столь исключительно, что все это и в самом деле могло быть в достаточнополной мере осознано лишь со временем, через годы и годы.
    Так, например, Ф. Глинка, написавший свою первую военную песню в июле 1812 г. устен Смоленска, после войны создает целую «сюиту», отразившую (вернее, предназначеннуюотразить) наибо­лее значительные события Отечественной войны — битву под Смо­ленском(«Прощальная песнь русского воина»), Бородинское сра­жение («Песнь сторожевоговоина» и «Раненый воин после Бородинского сражения рассказывает мирнымпоселянам о наше­ствии неприятеля и возбуждает в них бодрость сразиться заспасе­ние Отечества»), пожар Москвы («Песнь русского воина при виде горящей Москвы»), наступление под Тарутином («Авангардная песнь») и др. Каки вся поэзия той поры, они лишены исторической конкретности — событияугадываются лишь по именам действую­щих в них лиц да по географическимнаименованиям. Некоторое исключение составляют, пожалуй, только стихотворения,посвященные Д. Давыдову, А. Сеславину и А. Фигнеру, особенно по­следнему,гибель которого описана весьма проникновенно и ярко.
    Примечательной особенностью этих стихотворений является и достаточнооригинальная, по тем временам, ориентация Ф. Глин­ки на народную поэзию, настиль солдатских песен, о чем он спе­циально говорит в послесловии к сборнику«Подарок русскому солдату». Но, как справедливо замечает исследовательтворчества Глинки В. Г. Базанов, «народность военных песен Глинки условна, онине идут прямым образом от фольклора. Рассчитанные в конеч­ном итоге не столькона песенное исполнение, сколько на декламационное произношение, военные песнизвучат местами необыкновенно торжественно, как гражданские оды и „думы"».
2.2Поэзия Н.М. Карамзина
     Заметным явлениемпоэзии той поры стала ода Н. Карамзина «Освобождение Европы и слава Александра I »(1814). Известно, чтоуже за десять лет до того, как оно было написано, Карамзин отошел отлитературы, цели­ком посвятив себя созданию труда, который считал глав­нымделом своей жизни, — «Истории государства  Россий­ского». Он поставил передсобой утопическую, но великую в своем гуманизме цель — воссоздать прошлое радиисце­ления пороков настоящего, на опыте принесенных жертв, испытанных  заблуждений,   помочь  людям   стать   людьми, просветить  их  разум, объяснить,  в  чем состоит их долг, указать им путь ко благу и справедливости.Именно поэтому Пушкин   говорил,   что   труд   Карамзина   «есть   не   толькопроизведение великого писателя, но и подвиг честного че­ловека».
     Ничто сделанное Карамзиным в XIX веке не может быть правильно понятовне «Истории государства Российского». Но ничто в его художественном творчествепоследних деся­тилетий не переплетено в такой мере с его историческим трудом,как «Освобождение Европы». Это произведение историка в не меньшей, а можетбыть, и в большей степени, чем поэта. Дело не только в примечаниях, которымиавтор подтверждал достоверность упоминаемых им фактов, не только в масштабностиисторических аналогий. Дело в са­мой цели, которую ставил Карамзин перед своимпоэтиче­ским творением.
Минувших зол воспоминанье
Уже есть благо для сердец, —
говорит он. И далее:
Забудем зло, но рассуждая.
Нас опыт к Мудрости ведет...
Мудрость просвещает умы царей инародов, убеждает их в необходимости беречь главное благо — мир. Прошли вре­менаторжества Аттил и Чингисханов. Наш век — век про­свещения. И не можетвосторжествовать тот, ктоВоссел на трон — людей карать
И землю претворять в могилу, Слезами, кровью утучнять,В закон одну поставить силу...… ВладетельОтцом людей обязан быть, Любить не власть, но добродетель...
     Пусть судьба Наполеона послужитгрозным предостереже­нием тем, кто пойдет «путем насилия, обмана», кто будетстремиться к «умножению областей», а не к «мирному счастию людей».
     Оставаясь в общем-то в пределах традиционного изложения «историиНапо­леона» и традиционных его характеристик («злодей», «тиран», «лютый тигр,не человек» и т. п.), Карамзин, однако, последова­тельно проводит весьмазнаменательную мысль о том, что фигуры, подобные Наполеону, тем более одиозны,что находятся в вопию­щем противоречии с духом времени, что
Сейлютый тигр, не человек,
Явилсяв просвещенный век.
Он явился вто время, когда
Ужегордились мы Наукой,
Умаплодом, добра порукой
Иславились искусством жить;
Ужемы знали, что владетель
Отцомлюдей обязан быть,
Любитьне власть, но добродетель;
Ичто победами славна
Лишьсправедливая война.
    Преступление Наполеона, таким образом, тем тяжелее, что оно на­правлено противабсолютных завоеваний человечества, на которые не имеет права покушаться никакоесамовластье. В этом-то и за­ключалась самая суть мысли Карамзина — впредостережении всем царям, в том числе и Александру I, хотя как раз он ипредставлен здесь как орудие Провидения, просвещенный властитель, спо­собныйоградить незыблемые права человека. Утверждая должное как уже достигнутое,поэт, по существу, обязывает царя блюсти эти права.
     Пусть судьба Наполеона послужитгрозным предостереже­нием тем, кто пойдет «путем насилия, обмана», кто будетстремиться к «умножению областей», а не к «мирному счастию людей».
Не для войны живет властитель:
Он мира, целости хранитель…
У диких кровь рекою льется:
Там воин — первый человек;
Но век ума — гражданский век.
     В спокойных строфах Карамзина —поучения, предосте­режения, прозрения, звучащие актуально и в наши дни. Онисохранят это звучание, пока на земле будут появлять­ся «властители», которых непривел к мудрости опыт ни На­полеона, ни его неудачливых последователей.
     Окончилась Отечественная война,а в истории темы 1812 года была написана лишь первая страница. «Осво­бождениеЕвропы» предваряет ее дальнейшее развитие. Здесь еще налицо непосредственноеизображение событий и уже осмысление их значения, их места в истории. Произ­ведениеКарамзина еще в них, но уже над ними.
2.3Поэзия А.С. Пушкина
    Обновление темы Отечественной войны, новый ее поворот на­чинается с Пушкина.
    В юношеских своих стихотворениях Пушкин еще во многом следует традиции, своимзнаменитым предшественникам — в осо­бенности Державину, чья тяжелая лираслышится и в «Воспомина­ниях в Царском Селе», и в стихотворениях тех желицейских лет: «На возвращение государя императора из Парижа в 1815 году» и«Наполеон на Эльбе».
В 1815 году Пушкин написалстихотворение «Наполеон на Эльбе», где свергнутый император был представлен та­кимже исчадием ада, коварным и безжалостным злодеем, каким рисовали его и многиеверноподданные стихотворцы. А спустя шесть летв оде «Наполеон» он создал такой многогранный и проникновенный образ, дал такойанализ проти­воречий в личности и деятельности французского императо­ра, что ипо сей день историки находят в ее строфах самые глубокие и точные из всехнаписанных о нем слов.
    В стихотворении «Наполеон» (1821) поэт выходит далеко за пределы традиции какчисто поэтической, так и той, что существовала в осмыслении историческогоопыта, связанного с Отечественной войной. Решительно отойдя от привычныхпредста­влений об Отечественной войне как о явлении только националь­ном,Пушкин впервые в русской поэзии поднимается до осмысле­ния ее в контекстереальной истории Европы, в контексте тех грандиозных политических потрясений,начало которым положила Великая французская революция.
    Принципиальным художественным открытием Пушкина в этом стихотворении стал образНаполеона. Низринутый с вер­шин, на которые его вознес его гений, и завершившийсвой земной путь в мрачном изгнании, Наполеон видится теперь поэту не толь­ко вослепительном блеске былой славы, не только как «грозный бич вселенной», но каквеликая и в сущности своей глубоко траги­ческая фигура, чья трагедия состоитпрежде всего в том, что он предал лучшие идеалы человечества, лучшие егонадежды, исполне­ние которых зависело именно от него, гения, рожденного и возне­сенногореволюцией.Когда на площади мятежной
Вопрахе царский труп лежал И день великий, неизбежный —
Свободыяркий день вставал,—
Тогдав волненье бурь народных
Предвидячудный свой удел,
Вего надеждах благородных
Тычеловечество презрел.И обновленного народа
Тыбуйность юную смирил,
Новорожденнаясвобода,
Вдругонемев, лишилась сил...
    Именно в этом видит поэт самое тяжкое и самое роковое пре­ступление Наполеона,преступление, с которого и началось пусть еще не близкое, но ужепредопределенное и неотвратимое падение узурпатора. Это был очень важныйакцент, важный поворот темы, потому что сама победа русского народа надНаполеоном при­обретала теперь и совершенно иной масштаб, и совершенно новыйисторический смысл, представая не только как победа над завоева­телем, но и какпобеда над тираном, «похитителем свободы». По­этому, клеймя тирана, Пушкинвоздает ему и хвалу за то, что
… онрусскому народу
Высокийжребий указал,
Имиру вечную свободу
Измрака ссылки завещал.
    В словах «высокий жребий» заключался не только тот оче­видный смысл, чторусский народ был главной силой, сокрушив­шей всеевропейское владычествоНаполеона, но и — в особенно­сти — тот, что в ходе титанической борьбы свражеским наше­ствием русский народ впервые осознал свое право на социальнуюсвободу. Пять лет спустя об этом со всею определенностью заявит Николаю Iдекабрист А. А. Бестужев. «Наполеон вторгся в Рос­сию, и тогда-то народ русскийвпервые ощутил свою силу, — напи­шет он в своем письме к царю изПетропавловской крепости,— тогда-то пробудилось во всех сердцах чувствонезависимости, сперва политической, а впоследствии и народной. Вот начало сво­бодомыслияв России… Еще война длилась, когда ратники, возвратясь в домы, первыеразнесли ропот в классе народа. „Мы проли­вали кровь, — говорили они, — а насопять заставляют потеть на барщине. Мы избавили родину от тирана, а нас опятьтиранят гос­пода"… Тогда-то стали говорить военные: „Для того льосвободи­ли мы Европу, чтобы наложить ее цепи на себя? Для того ль даликонституцию Франции, чтобы не сметь говорить о ней, и купили кровью первенствомежду народами, чтобы нас унижали дома?"»
    Как справедливо заметил Б. В. Томашевский, «размышления Пушкина о войне 1812 г.никогда не были ретроспективными су­ждениями историка, это всегда — отклики назапросы современно­сти». Особенно характерны в этом отношении произведенияПушкина 1830-х годов: стихотворения «Перед гробницею святой» и «Полководец», ипрозаический этюд «Рославлев».
    Стихотворение «Перед гробницею святой» было написано в 1831 г., когда в связи спольским «восстанием в Европе, и прежде всего во Франции, сталираздаваться призывы к новому походу на Россию. В стихотворении, как и в двухдругих, относящихся к это­му же времени («Клеветникам России» и «Бородинскаягодов­щина»), поэт напоминает о славе русского оружия, о народной вой­не,которую неизбежно встретит любой завоеватель, как встретил ее некогда Наполеон.
    Клеветникам России, ее заклятым врагам, замышляющим новый крестовый поход нанее, поэт бросает гордый вызов:
Так высылайте ж нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов.
    В 1835 г. Пушкин пишет стихотворение «Полководец», стихо­творение,замечательное не только тем, что в нем воссоздан выра­зительнейший портретвыдающегося полководца — Барклая де Толли, но и тем, что, раскрывая неоценимыезаслуги Барклая перед Отечеством, печальное величие и драматизм его судьбы,оно, как, впрочем, и все пушкинские произведения об Отечественной войне, резкопротивостояло официальной точке зрения, которая все содержание великой народнойэпопеи сводила лишь к триумфу рус­ского царя.
О вождь  несчастливый!..   Суров  был  жребий   твой:
Всев жертву ты принес земле тебе чужой.
Непроницаемыйдля взгляда черни дикой,
Вмолчанье шел один ты с мыслию великой,
И,в имени твоем звук чуждый не взлюбя,
Своимикриками преследуя тебя,
Народ,таинственно спасаемый тобою,
Ругалсянад твоей священной сединою.
     Командующий русской армиейБарклай де Толли, осуществляя «замысел, обдуман­ный глубоко», упорно уклонялсяот генерального сражения и вынуждал противника продвигаться в глубь бескрайнихрусских просторов. С каждым приказом об отступлении в стране нарасталонедовольство. Причины его были, конеч­но, многообразны. Помещичьи кругиопасались, не поколеб­лет ли вторжение Наполеона феодально-абсолютистские по­рядки,не станет ли он на занятых французами территориях отменять крепостное право.Широкие массы воспринимали продвижение захватчиков в глубь России как тяжкоенациональное унижение.
     До поры до времени эти глубинныеразличия не давали себя знать. Пройдет время, и эти различия выявятся с силойтем большей, чем значительнее была роль крестьян, само­отверженность которыхрешающим образом повлияла на исход войны. И передовая дворянская интеллигенциябо­лезненно ощутит утрату единства, сплотившего с ней народ в грозную порудвенадцатого года.
     Но сейчас это единство казалосьнезыблемым. Предста­вители всех сословий, охваченные гневом и тревогой, жаж­далиостановить врага. Особенно велико было негодование армии. Барклая до Толлигромко обвиняли в трусости и из­мене. Конечно, эти обвинения были глубоконесправедли­вы. Командующий русской армией трезво и правильно оценивалситуацию.
И долго, укреплен могущим убежденьем,
Ты был неколебим пред общимзаблужденьем, —
скажет позднее о тактике Барклаявосхищенный Пушкин.
    Объясняя эту историческую несправедливость вполне объек­тивными причинами —недостатком народного доверия к иностран­цу (недостатком совершенноестественным в критический для Оте­чества момент), — Пушкин тем самымподчеркивал именно решаю­щее значение этого доверия в судьбах Отечественнойвойны. «Один Кутузов мог предложить Бородинское сражение, — писал он, пояс­няясмысл «Полководца»,— один Кутузов мог отдать Москву не­приятелю, один Кутузовмог остаться в этом мудром деятельном бездействии, усыпляя Наполеона напожарище Москвы и выжидая роковой минуты: ибо Кутузов один облечен был внародную дове­ренность, которую так чудно он оправдал!»
     14 сентября, в 2 часа дня,взглядам французов, подняв­шихся на Поклонную гору, предстал огромный,блиставший золотом бесчисленных куполов город. Во многие столицы вступала армияНаполеона, но ни одна из них не встретила его так, как Москва. Не былодепутации с ключами от Моск­вы и униженных просьб пощадить город.
Нет, не пошла Москва моя
К нему с повинной головою.
Не праздник, не приемный дар,
Она готовила пожар
Нетерпеливому герою, —
писал Пушкин.
Потрясенныйимператор смотрел из окон Кремлевского дворца на море огня, охватившего центргорода, Солянку, Замоскворечье. «Какое страшное зрелище! Это они самиподжигают… Какая решимость! Какие люди!» — повторял он.
2.4Тема войны 1812г в поэзии М.Ю. Лермонтова
     М.Ю.Лермонтов проявлял особый интерес к национальной истории, ища в ней богатырстводуха, ярких личностей, которых им так не хватало в современниках. Молодоеокружение поэта ни к чему не стремилось, среди них не было достойных людей,героев, поэтому Михаил Юрьевич искал их в русской истории.
   Важнейшие события национальной истории — война 1812 года. В стихотворениях,посвященных этому событию, история противопоставлена современности. Поэт,родившийся в 1814 году воспринимает войну 1812 года уже как историю, смотрит нанее не глазами потомка. Стихотворение „Бородино“ было написано на25-летие Бородинской битвы. Юноша, современник поэта, спрашивает своегородственника о прошедшей войне:
Скажи-ка,дядя, ведь не даром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана?
    Старый солдат рассказывает о битве, вновь переживая все то, что было на полебоя. Впервые в русской литературе Лермонтов показывает ход событий глазамипростого участника войны. В стихотворении появляются мотивы патриотизма,раскрывается русский национальный характер.
Что тутхитрить, пожалуй к бою;
Уж мы пойдем ломить стеною,
Уж постоим мы головою
 За родину свою.
Для М.Ю.Лермонтова народ — это совокупность сильных личностей.
Да, былилюди в наше время,
Могучее, лихое племя:
Богатыри — не вы.
Солдат, ведущий   повествование, неодин, он только выступает от имени всех. При этом  постоянно подчеркиваетобщность  патриотических целей:
                   И умереть мыобещали,
И клятву верностисдержали
Мы в Бородинский бой...
Поэт постоянноподчеркивает общее отношение к войне, как к серьезному воинскому долгу. Это,пожалуй,  основное в стихотворении:  общность людей перед лицом врага.
    Русская история для М.Ю. Лермонтова — неиссякаемый источник богатства и красотыдуши человека. Лермонтов обращается к истории, описывая великие, сильныеличности, он не видел их в своих современниках, поэтому искал героев в русскойистории, которые, по его мнению, должны были явиться примером для егоокружающих.
    Всего два года разделяют пушкинского «Полководца» и лермонтовское «Бо­родино»(1837). «Всего» — потому что разделяют они не просто два произведения, а двапоэтических поколения: поколение современни­ков Отечественной войны и поколениетех, для кого она была уже весьма отдаленной историей. Впрочем, правильнее,по-видимому, говорить о встрече поколений, потому что еще в 1830—1831 гг.Лермонтов написал стихотворение «Поле Бородина», в котором не без основаниявидят первый вариант будущего «Бородина». И как это ни парадоксально, но,пожалуй, именно на примере этих двух вариантов легче всего уяснить то новое,что принесло в тему Оте­чественной войны поколение Лермонтова.
    По своему «жанру» «Поле Бородина», как и классическое «Бо­родино», представляетрассказ старого воина о Бородинском сра­жении. Есть в нем и целый рядхарактерных выражений, стилисти­ческих слитков, которые в «Бородине» станутсвоего рода опорными, ключевыми:
«Ребята, не Москва ль за нами?
Умремте ж под Москвой,
Как наши братья умирали!»
И мы погибнуть обещали
И клятву верности сдержали
Мы в бородинский бой.
Рукабойцов колоть устала,
Иядрам пролетать мешала
Горакровавых тел.
    Однако это все же лишь отдельные находки; общий же образный строй несет на себеявственные следы старой условно-ро­мантической палитры. Например:
Шумелабуря до рассвета;
Я,голову подняв с лафета,
Товарищусказал:
«Брат,слушай песню непогоды:
Онадика, как песнь свободы».
Но,вспоминая прежни годы,
Товарищне слыхал.
Или:
Мойпал товарищ, кровь лилася,
Душаот мщения тряслася,
Ипуля смерти понеслася
Измоего ружья.
Шестна­дцатилетний поэт правдиво описывал картину боя:Марш, марш! пошли вперед, и боле
Уж я не помню ничего.
Шесть раз мы уступали поле
Врагу и брали у него.
     Да, так и было. И Багратионовыфлеши, и батарея Раев­ского, и сама деревня Бородино неоднократно переходили изрук в руки. «Трудно себе представить ожесточение обеих сторон в Бородинскомсражении, — вспоминали очевид­цы. — Многие из сражавшихся побросали своеоружие, сцеплялись друг с другом, раздирали друг другу рты, души­ли одиндругого в тесных объятиях и вместе падали мертвы­ми. Артиллерия скакала потрупам, как по бревенчатой мостовой, втискивая трупы в землю, упитаннуюкровью… Чугун и железо отказывались служить мщению людей; рас­каленные пушкине могли выдерживать действия пороха и лопались с треском, поражая заряжавшихих артиллери­стов...» Лермонтов не мог видеть эти страшные картины. Но их виделучастник Бородинского сражения Вяземский. И че­рез шестьдесят лет они стоялиперед его глазами. Он образно и ярко писал:
Никогда еще в подлунной
Не кипел столь страшный бой:
Из орудий ад чугунный,
Разразившись, поднял вой;
Целый день не умолкает,
Извергая смерть кругом;
Строй за строем исчезает
Под убийственным огнем.
    «Бородино» — верх стилистической цельности и, отсюда, изо­бразительногосовершенства. Сказался здесь, вероятно, и возмужавший талант Лермонтова, ноглавное, пожалуй, было все же в другом — в безграничных художественныхвозможностях, ко­торые открылись для поэзии с победой реализма. Пушкинского ре­ализма.Это был принципиально иной уровень художественного ос­воения действительности,принципиально иной тип поэтического мышления, гарантирующий неизмеримо большуюполноту художе­ственного отражения, неизмеримо большее многообразие изобра­зительныхсредств. Этот новый уровень, достигнутый и утвер­жденный в творчестве Пушкина иЛермонтова, станет той отправной точкой, с которой начнется триумфальное шествие рус­ского реализма во второйполовине XIX века.
     Исследователи Лермонтова не разобращали внимание на то, что стихотворение «Два великана» отчетливо и наме­ренноориентировано на народно-поэтическую традицию. Здесь и сказочные или песенные формулы:«за горами, за долами», «дальнее море». И просторечная лексика: «хвать»,«тряхнул», «ахнул». И сам образ «русского витязя» «в шап­ке золота литого» —былинный образ богатыря, торжест­вующего над силами зла. Конечно, антитеза«дерзкий» пришелец и старый, умудренный годами «русский вели­кан» — продолжениеустоявшегося, много и по-разному воз­никавшего в разных стихахпротивопоставления Наполеона и Кутузова («Ты сер, а я, приятель, сед...»), нолермонтов­ский образ шире, собирательное. Русский великан — это не толькоКутузов, это и русский народ, это и сердце России — Кремль, каким изобразил егоЛермонтов позднее в поэме «Сашка»:
И этот Кремль зубчатый, безмятежный.
Напрасно думал чуждый властелин
С тобой, столетним русским великаном,
Померяться главою и — обманом
Тебя низвергнуть. Тщетно поражал
Тебя пришлец: ты вздрогнул — он упал!
     В стихотворении «Два великана»Лермонтов показал борьбу русского народа с нашествием Наполеона, он даеткартину борьбы аллегорически, в виде двух «богатырей».
     Один из них – „старыйрусский великан“ – воплощает мощь и силу России, а другой –»трёхнедельный удалец" – дерзновенную и самоуверенную удальнаполеоновского войска, уверившегося после взятия Москвы, что победадостигнута.
     Посмотрим на«богатырей». Русский витязь спокоен и невозмутим, как будто заранеезнает исход борьбы («с улыбкой роковою русский витязь отвечал»).Могучая  голова в золотом шлеме как бы уподобляется златоглавому МосковскомуКремлю. «Старый русский великан» – воплощение силы всей Руси, что несдалась и не покорилась французам. А что же «трёхнедельныйудалец»? Лермонтов не отрицает ни его силы, ни храбрости, но и сила ихрабрость пришельца «из далёких чуждых стран» – проявлениебезрассудной дерзости.
     В стихотворении не изображён боймежду двумя великанами: его не может быть. Пришедший «с грозойвоенной», правда, осмелился поднять руку на «русского великана»:«и рукою дерзновенной хвать за вражеский венец», но тот только«посмотрел, тряхнул главою» и пришелец «упал». Образрусского витязя монументален и величественен. Его спокойствие и внутренняя силапротивопоставлены дерзким притязаниям пришельца.
В гордости, с какой Лермонтов пишет опобеде «русского великана», проявляется его патриотизм, любовь квоинской славе отечества. Но не только это. В конце стихотворения возникаютобразы бури, простора, пучины – излюбленные образы поэзии Лермонтова. Онизаставляют вспомнить о трагичности последних дней Наполеона, его ссылке игибели на острове Святой Елены. В таком отношении к поверженному проявляютсяновые грани лермонтовского мировоззрения – гуманность, снисхождение кпобеждённому.Заключение
     Победа России над Наполеономбезоговорочная и блистательная, вызвала потрясение умов всего мира, радостьЕвропейских народов, порабощенных Наполеоном. Русский народ  и армия в 1812году нанесли смертельное поражение самой сильной в то время наполеоновскойагрессивной армии. Победа России — это непросто чудо, выражение непреклонной воли и безграничной решительности всех народов России, поднявшихся в 1812 годуна Отечественную войну в защиту национальной независимости своей родины.
     Национально-освободительныйхарактер войны 1812 года обусловил и специфические формы участия народных массв защите своей родины, и в частности создания народного ополчения. Патриотизмкрестьянства в национально-освободительной борьбе сочетался с усилением ихклассового самосознания. Крепостные крестьяне, призванные в ополчение, своювоенную службу связывали с надеждами на освобождение их от крепостной неволи.
     1812 год явился не тольковажнейшей страницей исто­рии России, но и принципиального значения вехой в исто­риирусской литературы и поэзии. Никогда прежде художественное слово не становилосьтаким мощным выразителем чувств, охвативших общество, как это произошло послевторжения Наполеона. В какое сравнение могут идти дежурные оды, которыеписались в XVIII веке на взятие очередной крепо­стиили потопление неприятельских кораблей, с волной страстей, гнева, обиды,воодушевления, которая вызвала к жизни поэзию тех исполненных драматизма ивеличия месяцев!
    Исторический масштаб событий, происшедших в 1812 го­ду, так грандиозен, их эхотак долго и гулко отдава­лось в последующие десятилетия, что сейчас даже труднопредставить себе, какой относительно короткой в сравнении с длительностьюпоследствий была Отечественная война, как стремительно сменяли друг другакартины этой истори­ческой драмы.
     Кого жизнь сделала свидетелемэтих событий, хранили память о них до конца своих дней. Кто не видел их сам,тот рос в атмосфере, сотрясаемой их гулким эхом. «Рассказы о пожаре Москвы, оБородинском сражении, о Березине, о взятии Парижа были моею колыбельной песнью,детскими сказками, моей Илиадой и Одиссеей», — писал Герцен.
     Поэтическая летопись Отечественнойвойны потому так богата и выразительна, что каждый, кто писал стихи о 1812годе, вложил в них лучшее, что было в нем как в ху­дожнике. Иные обратились кэтой теме в одном-двух про­изведениях, но по этим произведениямвосстанавливается самое существенное, что было в художественноммиросо­зерцании их создателя, слышатся особенностиголоса, которым он говорил в литературе. Вот он, мудрый, всегда близкий Крылов,непримиримый, бескомпромиссный, не­сгибаемый Глинка, страстный и в торжестве ив злости не­уемный Востоков и провидец Державин.
Вот Лермонтов. Он в количественномотношении напи­сал о 1812 годе немного, но место, принадлежащее этим стихам и вего творчестве, и в литературе об Отечественной войне, трудно переоценить. ЕслиДержавин был первым, кто ощутил роль, сыгранную в дни Отечественной войнырусским народом, то Лермонтов сумел взглянуть на эти события глазами народа,глазами простого человека. Одно­го этого было достаточно, чтобы сделать этистихи уникаль­ным явлением для своего времени и особенно близкими нашему.
     «Бородино» было написано в канун25-летия Отечествен­ной войны. За четверть века, отделяющую день великой бит­выот лучшего из его поэтических воплощений, русская ли­тература прошла большой,богатый поисками и обретениями путь. И все это время не меркла память оподвиге, совер­шенном нашим народом в грозную пору 1812 года, не скуде­литворческие силы поэтов, вновь и вновь обращаемые на то, чтоб рассказать о немсовременникам и потомкам.
     Не случайно именно «Бородино»вошло в историю рус­ской литературы как самое значительное стихотворение,связанное с темой 1812 года. Не случайно и то, что ни одностихотворение,написанное в XIX веке, не звучало с такой силой и такактуально в годы Великой Отечественной войны, как «Бородино». Публицистикавоенных лет пестрела цита­тами из этого произведения. Оно постоянно звучало порадио и в исполнении чтецов, и положенное на музыку. Фронтовая газета«Уничтожим врага!» вышла зимой 1941 года с аншлагом: «Ребята, не Москва ль занами!» Со строками из «Бородина» обратился к 28 героям-панфи­ловцам политрукКлочков накануне легендарного боя у станции Дубосеково. 27 июля 1941 года, вдень, когда стра­на узнала о подвиге капитана Гастелло, «Правда» писала:«Бородино» — величайшая ценность русской литературы. Нет русского человека,любящего свою родину, который не знал бы этогостихотворения, который бы не был обязан Лермонтову своим патриотическимвоспитанием».
     В заключении хотелось добавить,что рассмотренные в данной курсовой работе поэтические шедевры являются для настакими же живыми «документами эпохи», такими же незаменимыми источниками знаний, как и непосредственно-доку­ментальные свидетельстваДавыдова и Орлова, того же Ф. Глинки и Дуровой, Лажечникова и Батюшкова. У этойлитературы особое место. И — особое значение.Список использованной литературы
1.  Белинский. Стихотворения Лермонтова. 1984.
2. Вульфсон Г.Н.,  Ермолаев И.П., Кашафутдинов Р.Г., Смыков Ю.И.  История
    России. Вып.4. Казань, 1998 .
3. Головатенко А.  История России:спорные проблемы.  М.,  «Школа-Пресс».
   1994.
4. «России верные сыны…» в 2 т./Сост. Л.Емельянова, Т.Орнатской. Л., 1988.
5. Жилин П.А. Гибель наполеоновскойармии в России. М., 1968.
6. Листовки Отечественной войны 1812года. Сб. документов. М., 1962.
7. Лермонтов М.Ю.  Полное собрание сочинений в 5-ти томах. Под ред.
    Б.М. Эйхенбаума. М., 1964
8. Л.Г.Фризман. Бородинское поле: 1812 год в русской поэзии.М., 1984.