И.А. Ильин. Основы христианской культуры

Содержание
 TOC o «1-3» h z u Введение. PAGEREF _Toc124259577 h 3
Основная часть. PAGEREF _Toc124259578 h 4
Заключение. PAGEREF _Toc124259579 h 17
Литература. PAGEREF _Toc124259580 h 18
Введение
Иван Александрович Ильинродился в 1883 г. в Москве. Сзолотой медалью окончил классическую гимназию. С 1901 по 1906 годы Ильин учился на юридическом факультете и за сочинение о Кантеему было присвоено звание кандидата. С 1905 по 1908 года он написал такиеработы как «Учение Шеллинга о абсолютном», «О наукоучении Фихте-старшего»,«Идеи конкретного и абстрактивного в теории познанияГегеля» и т.д. В 1909 году ИванАлександрович стал приват-доцентом на юридическом факультете Московскогоуниверситета. С тех пор, вплоть до высылки в 1922 году и даже после этого, то естьуже за границей он активно занималсяпреподавательской деятельностью.Шестнадцать лет, полных самоотверженного труда и глубочайшихрелигиозно-нравственных постижений прожил И.А. Ильин на родине Фихте, Шиллинга,Канта, и Гегеля. В 1938 году Ильинбежал от преследований фашистов в Швейцарию, где скончалсяв предместье Цюриха 21 декабря 1956года.
Ильин принадлежиткатегории людей по-настоящему избранных. У него есть чему поучиться не тольконынешнему поколению, но и будущему. Он является носителем верных идей. Егофилософия выражена определенно, доступно образно, через отношения к религии, ктрагической  мировой и русскойдействительности а также к искусству и культуре.
Язык Ильина точено и образен,литературная критика сама по ходу дела превращается в художественноепроизведение звучащее и свежо и злободневно.
Одной из его основополагающих работ является«Основы христианской культуры». В ней Ильин пытается выяснить причины,проникнуть внутрь и объяснить проблему христианской культуры.
Основная часть
Работа И.А. Ильинаразделена на восемь частей. Каждая часть имеет свое название и свою тематику плавноперетекающую из первой части в последнюю.
В первой части — «Кризис современнойкультуры», автор аргументирует, что христианское человечество переживаетглубокий религиозный кризис. Процесс обособления культуры от веры, религии ицеркви начался давно и совершается уже в течении нескольких столетий.Человечество не только перестает вынашивать, растить и беречьцерковно-христианский опыт, но не вышивает и никакого другого религиозногоопыта. Современное человечество, по мнению автора, влечется другими силами,которые не ищут Божественного, от Божественного не исходят и Его неосуществляют, они [силы] ведут ожесточенную борьбу с Божественным началом, схристианской церковью и с любой верующей человеческой душою. Ильинклассифицирует эти силы в следующем порядке:
1. Материальная наука,она ведома позитивным естествознанием с его открытиями, немедленноврабатывающимися в жизнь, иногда перевертывающими все человеческие отношения ивесь общественный строй и, по-видимому, обещающими людям победу и «власть» вновых свирепых войнах на истребление.
2. Светская,безрелигиозная государственность оно есть явление личной, классовой ивсенародной жадности; создает неустойчивое равновесие вожделений,равнодействующую вражды и завести.
3. Душа современногочеловека только и может стать жертвою приобретательских инстинктов ихозяйственных законов, утратив при этом Бога и Христа, религиозно неустроенноюи нравственно распадающаяся.
4. Безрелигиозное ибезбожное искусство, в нем отпадает «третье измерение» — художественности священности,предметности; двумерная душа создает двумерно, пошлое, безбожное искусство исама становиться его жертвой.
Во второйчасти – «проблемы христианской культуры Ильин пытается найти проблемы иобъяснить их. Чуть ли неполмира болеет«просвещенным безбожием», и не ищет иного, и не умеетискать. Этим людям достаточно своего «света», а о том, что настоящий духовный свет есть свет Божий, к Богу ведущий, его показующий, — они и не помышляют. И заэто «просвещенное безбожие»,породившее ныне на наших глазах мировое революционно-коммунистическое движение,людям наверное придетсярасплачиваться, ибо творческая силаи духовная сопротивляемость современного человече­ства подорваны его беспочвенностью.
И вот, в самом разгареэтого великого духовно-религи­озного кризиса перед нами встает проблема христианскойкультуры.Культура творится несознанием, не рассудком и не произволом, а целостным длительными вдохновенным напряжением всего человече­ского существа, отыскивающегопрекрасную форму для глубокого содержания, значит — и бессознательными,ноч­ными силами души и, прежде всего, инстинктом.Вера естьдуховный язык инстинкта. Ут­ратить веру значитповергнуть инстинкт в немоту и бессилие или же разнуздать его. Поэтомучеловек без веры — или живет в отрыве отсвоего инстинкта, еще не разнуздавше­гося до полной бездуховности ибесформенности (Запад), или же пребывает вовласти своего уже разнуздавшегося инстинкта (большевизм). В отрыве отсвоих ночных, бес­сознательных сил человек будет создавать только плоские,пошлые выдумки, рассудочные выверты, мертвые трафаре­ты; находясь же во власти своегоразнуздания, он создаст толькобесформенный хаос, больные химеры, извращенные сновидения наяву. Ни то,ни другое не будет культурой; потому чтокультура начинается там, где духовное содер­жание ищетсебе верную и совершенную форму. Христианин призван не бежатьот мира и человека, отвергая и проклиная их, но вносить свет Христова учения в земную жизнь и творчески раскрывать дары Святого Духа в ее ткани. Аэто и значит создавать христианскую культуру на земле.
Но в таком случае христианину,по-видимому, ничего не остается, как обратиться к священномуписанию, почер­пнуть из него прямые указания на то, каковадолжна быть христианская культура, и приступить к ее созиданию, ко­тороенеобходимо уразуметь и одолеть.
Дело в том,что в священном писании Нового Завета никакихили почти никаких прямых указаний на то, какова должна быть христианская культура, не содержится, и, в частности, для тех сил, за которыми идетсовременное человечество, — длянауки, искусства, собственнического хозяйства, государственности инационализма, — мы не найдем здесь ниопределенных требований и правил, ни какого-либо«идеального» начертания. Ильин приводит некоторые цитаты из нового завета,которые по его мнению могут помочь христианину раскрыть проблему христианскойкультуры. Но он также утверждает, что изучение нового завета выдвигавшихся в истории христианства, пред­ставляетдля каждого христианина высокий и глубокий интерес,но предполагает значительную научную подготовку и оставляет ищущего или совсем без решения (вопрос о науке и о национализме), или же предоставляет емупро­должать самостоятельно этивеликие и мудрые поиски, — каждому вмеру его личных сил.
В третьей главе, котораяназывается «Верный Путь» автор пишет что вся история христианства есть,собственно говоря, не что иное, как единый и великий поискхристианской культуры.Известно, что этот великий поисквыдвигал и крайние учения; — одни, готовые отвергнуть во имяХриста земную культуру и самый мир, в пределах которого она создается;и другие, готовые принять слишком много земного и мир-ского, вплоть до утраты Христова Духа. Но христианская церковьвсегда стремилась найти между этими крайностями некий средний,жизненно-мудрый путь, который верно вел бы от Христа к миру, —укореняясь во Христе и творчески пропитывая Его лучами тканьчеловеческой жизни. На этом-то пути ныне необходимо утвердитьсявсякому, кто помышляет о созидании христианской культуры. Нодля этого необходимо прежде всего одолеть соблазн рас­судочногоформализма. Не следует думать, будто Священное ПисаниеНового Завета есть «книга законов», содержащая си­стемуопределенных правил на все жизненные случаи и жи­тейские затруднения; так, чтохристианину остается только «справляться» с этими законами ипроводить их в жизнь. Евангелие есть книга веры, свободы исовести, а не книга законов и правил. Евангелие надочитать и разуметь живым духом, глубиною своей собственной веры, своей свободыи своей совести, — а не формальным рассудком. Евангелие содержитнекий благодатный и свободный Дух; и его надо принять своим личным духом. Тогда окажется,что Евангелие не есть книга, связующая человека правилами, но живой поток любви и видения, вливающийся в душу и пробуждающий в ней глубочайшие истокиличной духовности; этот поток проникает в нас и освобождает нас к самостоятельному видению, решению итворчеству.Чтобы дать человеку свободу в Духе;т. е.дар самостоятельно созерцать Божественное и самостоятельно ходить по божественным путям, — цельно и добровольно пребываясвоим духом в Духе Божием. Чтобытворить христианскую культуру, надо по-христиански обновиться и затем принятьмир. Обновиться по-евангельски, — цельно и до дна, —дано не каждому. Но вступить на этотпуть или, по крайней мере, попытатьсявступить на него — может и должен каждый;во всяком случае — каждый серьезно помышля­ющий о христианской культуре. Этообновление совершается так, что при чтении Писа­ния читающий отыскивает и укрепляет в себе самом описываемое в тексте:вызывает в себе чувство милосердия и предается ему; вызывает в себе раскаяние итворчески переживает его; помышляет сердцем совершенство Божие и прибывает внем, пока не наполняться им сердце и воля (Акт совести); находит в себе силулюбви и обращает ее (хотя бы на миг) к Богу, и потом – к людям и ко всемуживому … Это есть начало: христианин приступает к «совлечению«ветхого человека» (Кол. 3, 9—10; Еф. 4, 22) и к утверж­дению в себе нового. Этому новому человеку иоткроется подлинная божественность Христа. И все это должно со­вершаться в сердце и чувстве, но не только в них;— умом, но не только умом; волею, нои делами; верою, но и делами; и прежде всего и больше всего — живоюлюбовью. Человеку доступно на земле благодатное единение с Богом и Христом. Он может «сделаться» причастникомБожеского естества (3 Петра 1,4). И это единение и причастничестводаст ему новые творческие силы.
В своей последней беседе с учениками наТайной Вечере Христос обещал Своим ученикам благодатные дары Святого Духа:«И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пре­будетс вами вовек, Духа истины, которого мир не может при­нять, потому что не видитЕго и не знает Его; а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и свами будет» (Иоан. 14, 16—17). «Утешитель же, Дух Святый, Которогопошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все,что Я говорил вам» (Иоан. 14, 26). «Когда же приидет Утешитель,которого я по­шлю вам от Отца, Дух истины, который от Отца исходит, Онбудет свидетельствовать о Мне» (Иоан. 15, 26); «Он наставит васна всякую истину» (Иоан. 16, 13). Верный путь требует отчеловека неподдель­ного, искреннего смирения, трезвения, искусаи жизненных усилий, — того, что во всей полноте раскрыто вправославном Добротолюбии и что осуществляется православным старчест­вом.Это, конечно, свидетельствует о том, что полнота такого опытадоступна лишь очень немногим. Но искание этого пути и приближение кнему — заповедано нам всем, особливо же тем, кто желает творческистроить христианскую культуру.
Христианская культура есть или красивое, но неопреде­ленноеслово, которым можно прикрыть и «оправдать» слиш­коммногое; и не о таком слове мы здесь говорим. Или же это естьвеликое и претрудное, обязывающее и ответственное де­ло;и сущность его в том, чтобы в меру своих сил усвоить Дух Христа и творить из него земнуюкультуру человечества. Творить сдерзновением, принимая на себя ответственность за свое разумение, за свое решение и за дела и всегда взывая к Тому, Который «может сделать несравненно большевсего, чего мы просим или о чем помышляем» (Еф. 3, 20—21). Кто хочет делатьхристианскую культуру, тот должен попытаться взрастить в своей душе «чадо света» и предоставить ему го­ворить и поступать так, как подобает человеку,«имеющему быть судимым по законусвободы».
Четвертая глава статьи «Основы христианской культуры» описывает основныеположения христианской культуры Ильин пишет, что культураесть явление внут­реннееи органическое: она захватывает самую глубину человеческойдуши и слагается на путях живой, таинст­венной целесообразности.Этим она отличается от цивили­зации, котораяможет усваиваться внешне и поверхностно и не требует всей полнотыдушевного участия. Поэтому народ может иметь древнюю и утонченнуюдуховную культуру, но в вопросах внешней цивилизации (одежда,жилище, пути   сообщения,   промышленная техника  и  т.д.)  являть картину отсталости   и   первобытности. И  обратно:  народ можетстоять на последней высоте техники и цивилизации, а в вопросах духовнойкультуры  (нравственность,  наука, искусство,политика и хозяйство) переживать эпоху упадка. Из этого одногоразличения ясно, какое исключительное значение имело в истории культуры христианство. Оно внесло в культуручеловечества некий новый, благодатный дух, тот дух, который должен был оживитьи оживил самую субстанциюкультуры,  ее подлинное естество, ее живую душу. Этотдух должны были принять люди, чтобы статьхристианами; именно этот дух необходим и ныне христианамдля того, чтобы творить христианскую культуру.В чем же сущность этого духа? Ниже автор приводит вкратце ответ на этот вопрос:
1. Дух христианства есть дух «овнутрения». «Царствие Божие внутрьвас есть» (Лк. 17, 21).
Нравственноесо­стояние человека ценится не по егоматериальным послед­ствиям и не по внешней пользе, из негопроистекающей, но по внутреннему состоянию души и сердцачеловека, его переживающего. Культура тво­рится изнутри, она естьсоздание души и духа; христи­анскую культуруможет творить только христиански укрепленная душа.
2. Дух христианства есть дух любви. «Бог есть любовь» (1 Иоан. 4, 8). Это означает, что Христос указал в любви последний и безусловный первоисточник всякого творчества, аследова­тельно, и всякой культуры.Ибо культура творит и утвер­ждает; она произносит некое приемлющее ипребывающее «да». Любовь же естьпервая и величайшая способность — принимать,утверждать и творить.
При этом любовь противопоставляетсясразу — и от­влеченному рассудку, и черствой воле, и холодному вооб­ражению,и земной похоти. Но противопоставляется так, что все эти способности,подчиняясь любви и насыщаясь ею, обновляются и перерождаются. Мысль,движимая лю­бовью, становится силою разума, прилепляется кпознава­емому предмету и дает настоящее знание. Воля,рожденная излюбви,  становится  совестною, благородною  волею  и оказываетсяисточником настоящих христиански-героических поступков. Воображение теряет свой холод, перестает быть праздной и безразличной игрой, загораетсядуховным огнеми начинает воистину«видеть» и творить. А земная похоть,в просторечии именуемая «любовью», не заслужи­вает этого имени; но, проникнутая любовью, она перестает быть элементарною, страстною одержимостью и начинаетосуществлять законы духа.
Вот почему христианин не верит в культуру без любви. Любовьк Богу есть для него источник веры.
3. Далее, дух христианства есть дух созерцания; он учит нас«смотреть» в чувственно «невидимое» (2 Кор. 4, 18, Квр.11, 27) и обещает нам, что «чистые сердцем», живущие и«мире» и «святости», «увидят Господа» «лицом к лицу» (Мф.5, 8; 1 Кор. 13, 12; 1 Иоан. 3, 2; Евр. 12, 14; ср. Иоан.12, 45; 14, 7). Христианство учит обращаться к Богу не отвлеченным,логическим умствованием; и не волевым напряжением, пытающимся понудить себя квере, а непосредственным созерцанием,осуществляемым оком сердца.Христианство учит обращаться к Богу неотвлеченным, логическим умствованием; и не волевым напряжением, пытающимсяпонудить себя к вере, а непосредственнымсозерцанием, осуществляемым оком сердца.
4. Далее, дух христианства есть дух живого творческого содержания,а не формы, не отвлеченных мерил и не «ветхой буквы»(Римл. 7, 6). Не в том смысле, чтобы вовсе не ценилось начало«формы», т. е. предела, закона, свершения и завершенности; но в этомсмысле, что отметается начало пустой, отвлеченной, самодовлеющейформы, лишенной на­сыщающего ее и освящающего ее содержания. Формализа­ция имеханизация культуры — противоречит христианскомудуху и свидетельствует о ее вырождении. Христианин ищет не пустойформы, а наполненной; он ищет не мертвого механизма, а органическойжизни во всей ее таинственности, во всех ее таинствах; он жаждет формы, рожденнойиз глубокого, духовно насыщенного содержания. Он ищет искреннейформы. Он хочет быть, а не казаться. Ему заповедана свобода, а незаконничество; и потому законность вне духа, искренности и свободы нетрогает его сердца.
5. Дух христианства есть дух совершенствования.«Будьтесовершенны, как совершенен Отец ваш небесный» (Мф. 5, 48).
Это не значит, что христианин считает себя «совершен­ным»или по крайней мере «близким к совершенству» су­ществом, — вопрекивсякому трезвению и смирению. Но это значит, что христианинимеет перед своим духовным взором Божие совершенство, которым он иизмеряет все житейские дела и жизненные обстояния. Он учится и на­учаетсяотличать «нравящееся», «приятное», «дающее на­слаждение», «полезное» от того,что на самом деле хорошо, что объективно-совершенно — и именно потомуистинно, нравственно, художественно, справедливо, героично; и, на­учившисьразличать эти два ряда ценностей, он умеет прилепляться именно ксовершенному, предпочитать его, добиваться его, служить ему,беречь его, насаждать его и в случае надобности умирать за него.Христианин не только созерцает Совершенство, но и себе вменяет вобязанность совершенствование: отсюда у него живой опыт греха и чувствособственной недостойности; он судит себя, обличает, кается и очищается; и вкаждом деле, в каждом поступке своемвопрошает о совершенном и зовет себя к нему.
Ильин утверждает, что творить христианскую культуру — это значит раскрытьглубину своего сердца для Христова Духа и из него обратитьсяк созер­цающему восприятию Бога и Божьего мира, а также к свободным и ответственным волевым деяниям в планеБожьего Дела на земле. Ибо таксозерцающему и дейст­вующему человекудано внести христианский дух во все, чтобы он ни начал делать: в науку, вискусство, в семейную жизнь, ввоспитание, в политику, в службу, в труд,в общественную жизнь и в хозяйствование.
Пятая глава, которая называется «О приятиимира» освещает, что тот, кто хочет творить хри­стианскуюкультуру, должен принять христианство, ввести его дыхание в самуюглубину своей души и обратиться к миру из этой новой цельностии свободы. Выражаясь фи­лософским языком, можно сказать, что онпризван осуще­ствить в самом себе — религиозный «акт» христианства и изнего начать творческую работу над преображением мира в новом духе.Естественно, что он должен принять для этого и самый мир,созданный Богом и дарованный Им.
Вся живая и глубокая традиция христианства неостановилась на отвержении богосотворенного мира и истолковалаучение Христа в ином смысле. Она отвела аскезе значение драгоценного средства, очищающегодушу и освобождающего ее; она выработалацелую систему ду­шевного очищения (монашество). Согласно этому, аскеза есть путь, ведущий к постижению Бога «в небе» и«на земле», мироотвержение же неявляется основною и по­следнеюзадачей христианина. Напротив, христианство при­няло мир, благословилочеловека в мире и стало учить его не только христианскому умиранию, но ихристианской жизни, и творческому труду.
Поистине Христос принял мир и воплотился не для того, чтобынаучить нас отвергать мир, понося и презирая создание Божие; но для того, чтобыдать нам возможность и указать нам путь верного, христианского мироприятия,чтобы научить нас верно принимать и творчески нести бремя вещественности (плоти) и бремя человечески-душевного разъединения(индивидуальности), чтобы научитьнас жить на земле в лучах ЦарствияБожия. Мы не выше Христа, аХристос принял зем­ную жизнь и вернулее в благодатном сиянии. И тот, кто при­нимает мир, тот включает в свойжизненный путь творческое делание в этом мире, т. е. совершенствование вдухе — и себя самого, и ближних, и вещей, а в этом и состоит по существу христианская культура.
Идея православного христианства в том, чтобы принять мирвследствие приятия Христа ина этом построить христианскую куль­туру...; чтобы, исходя издуха Христова — благословить, осмыслить и творчески преобразить мир;не осудить его внешне-естественный строй и закон и не обессилить его душевнуюмощь, но одолеть все это, преобразить и пре­красно оформить — любовию,волею и мыслью, трудом, творчеством и вдохновением.
Основное искание Православия  —освятить каждый миг земного труда и страдания, от крещения и молитвыроженице до отходной молитвы, отпевания и со­рокоуста; и в молитвеперед началом учения; и в призыве «даждь дождь земле алчущей,Спасе!»; и в освящении пше­ницы, вина и елея; и особенно во всех таинствах; и вчине священного коронования, и в присяге государю; и в чине освящениязнамен, благословения воинских оружий или судна ратного «насупротивные» отпускаемого...
Русское Православие не мыслит мира внехристианским или«светским». Напротив, — христианское просвещение и просветлениемира является его прямым заданием. Ему «есть дело до всего, чемживут или не живут люди на земле», и притом потому, что оно имеетв этом мире великую и священную миссию.
Исцеление начнется тогда когда христианенайдут в себе веру и волю для искреннего творческого христианскогомироприятия и для борьбы за свое поле и за свой посев.
В шестой главе «Культура и церковь» автор пишет созданиехристианской куль­туры есть задача, поставленная передчеловечеством две тысячи лет тому назад и им не разрешенная. Этазадача и не может быть разрешена одною эпохою, одним народом, однимпоколением, раз навсегда, ибо каждая эпоха и каждый народи каждое поколение должны стремиться к разрешению еепо-своему, — по-своему достигая и не достигая. Про­никнутьсядухом Христова учения и излить этот дух в свою жизнь и в мирвещественный, — вот эта задача, раскрывающая всем и каждомувеликую внутреннюю сво­боду и великий творческий простор во внешнеммире. Именно поэтому все чистое, глубокое, благородное ихудожественное, что когда-нибудь появилось на земле илидошло до нас, испытывается нами, христианами, как близкое,родственное нам по духу, как подлинно великое и драгоценное,незримо навеянное силой веруемого нами Господа, еще не открывшегосячеловеческому сознанию, но таинственно вдохновляющего человеческиесердца. И всюду, где человек живет в творческой любви, или отдаетжизнь свою за других, или молится Богу «неизреченными воздыханиями»,— мы чуем духом Дух нашего Учителя и видим вселенское братство воХристе.
Ближайшие поколения людей должны вступить на путь созидания и возродитьв себе христианский дух и акт и привести его в жизненно-творческое движение. Творчествохристианской культуры:сердца людей, потрясенные уже пережитыми и ещепредстоящими бедствиями, вызванными духом безбо­жия и противохристианства,начнут свободно возвращаться ксозерцанию Христа и к внесению даров Его Духа в жизнь и в культуру.Ницерковь, ни государство не могут и не должны предписывать созиданияхристианской культуры: она дол­жнатвориться свободно. Они могут только содействовать этому творчеству. Это свободное творчество можети должно начаться в пределахсамой церкви и затем передаться и в государственное строительство, и во все сферы секулярной культуры.
Христиане призваны творить христианскую культуру не черезцерковь, ибо нельзя вовлекать церковь в качестве орудия вовсе хозяйственные трудности, во все политические распри, во всевойны, уче­ные споры и художественные блуждания, нельзя превращать церковьв некий властвующий союз, отвечающий за все земные неудачи ибедствия: церковь имеет иное, высшее и лучшее призвание.
Церковь ведет веру. Вера объемлет душу. Душа твориткультуру. Но церковь не объемлет всю жизнь человека и не«регулирует» всю культуру человечества: ни в науке, ни вискусстве, ни в политике, ни в хозяйстве.
Так — церковь есть религиозный союз. Политическая партияне есть религиозный союз.
Церковь не призвана к светской власти, кее захвату или подчинению. Церковь и государство вза­имноинородны — по установлению, по духу, по до­стоинству, по цели и поспособу действия. Государство, пытающееся присвоить себе силу идостоинство церкви, творит кощунство, грех и пошлость. Церковь,пытающаяся присвоить себе власть и меч государства, утрачивает своедостоинство и изменяет своему назначению.
Церковь призвана, церковь обязана указывать людям — и царю, и чиновникам, ипарламен­тариям, и гражданам, и ученым, ипоэтам, и живописцам, ипромышленникам, — то в личной беседе, то в проповеди, то во всенародном воззвании, — где именно их дела,их установления или страсти вредятделу Царства Божия. В этом ее учительнаявласть, от которой ее ничто и никак освободить не может.
Народ творит. Государство правит. Церковь учит. Народесть источник
жизненной силы и созидания. Церковь есть источник бла­годатноймудрости; государство есть источник внешнего порядка и мира. Государство естьоборона и опора незави­симой Церкви; а Церковь есть духовник иангел-хранитель христианского государства. Ноземная культура творится не государством и не церковью, а народом:многим множеством свободно дышащих и созерцающих индивидуальностей. Церковь должна оставаться творческой хранительницей, живым и авторитетным источником  того  христианского  духа,  из которого  народ только и  может создавать христианскую культуру на земле.
Седьмая глава называется «О христианскомнационализме», в ней автор пишет что Культура творится не одним человеком.Она есть достояние многих людей, духовно объ­единенных междусобой. Так обстоит и в каждой семье, в каждом обществе, в каждойорганизации, в каждом сословии и у каждого народа. Люди неслучайно объеди­няются друг с другом: их влечет друг к другу сходствоматериальных и духовных интересов;» из этогосходства возникает общение; длительное общение увеличиваетвза­имное подобие, и если общение носит творческий характер,то возрастает и взаимное влечение, крепнет взаимная связь. Этасвязь закрепляется традицией, передающейся из по­коления в поколение.Так постепенно возникает единая и общая всемкультура.
Самое глубокое единение людей возникаетиз их духов­ной однородности, из сходного душевно-духовного уклада, изсходной любви к единому и общему, из единой судьбы, связующейлюдей в жизни и смерти, из одинакового со­зерцания,из единого языка, из однородной веры и из совместноймолитвы. Именно таково национальное едине­ниелюдей.
Национальное чувство не только не противоречит хри­стианству,но получает от него свой высший смысл и ос­нование: ибо оно создаетединение людей в духе и любви и прикрепляет сердца к высшему на земле —к дарам Святого Духа, даруемым каждому народу ипо-своему пре­творяемым каждым из них в истории и в культурном твор­честве.Вот почему христианская культура осуществима на земле именно как национальная культура инационализм подлежит не осуждению, арадостному и творческому при­ятию.
Национальное чувство есть любовь к исторически-ду­ховномуоблику и к творческому акту своего народа.
Национализм есть вера в богоблагодатную силу своего народаи потому — в его призвание.
Национализм есть воля к его творческому расцвету в дарах СвятогоДуха.
Национализм есть система поступков, вытекающихиз этой любви, из этой веры, из этой воли и из этого созер­цания.
Вот почему истинный национализм есть не темная, ан­тихристианскаястрасть, но духовный огонь, возводящий человека кжертвенному служению, а народ к духовному расцвету.
При верном понимании национализма — религиозное чувство и национальноечувство неотрываются одно от другого и не противостоятдруг другу; но сливаются и образуютнекое жизненное творческое единство, из которого и в лоне которого вырастает национальная культура.
Есть у каждого народа известнаяступень духовной зрелости, на которой он осоз­наетособенности своего национального духа и своей на­циональнойкультуры и уразумевает, что ему даны свыше Дары и что он воспринял,усвоил и воплощает их своеоб­разно. Тогда нация постигает свойрелигиозный смысл, а национальная культура утверждается на обоих(доселе несознававшихся) религиозных корнях. Религиозная вера ос­мысливаетнационализм, а национализм возводит себя к Богу.
Таковы основы христианского национализма.
Заключение
В заключении автор приходит к выводу, что проблема христианскойкультуры доселе не разрешена, и разрешать ее будут грядущие века, изпоколения в поколения. В ду­ховные врата, открытые христианством,всякий из нас при­зван войти, и сохраняет свою волю и свободу —вступать в них или не вступать. За последние два века европейскоекультурное человечество поколебалось на пороге этих врат, отвернулось от них ипопыталось идти своими, нехристи­анскими и нерелигиознымипутями. Плоды этого поворота мы пожинаем ныне во всех областяхкультуры.
В результате этого содержаниежизни стало несущественным: началась погоня за пустой формой.
Внешнее, формальное, показное, чувственноезавоевало и наводнило чуть ли не все искусства; тайна отлетела, мелодия ото­двинулась на дальний план, содержание искусствабыло объявлено безразличным, воля кхудожественному совер­шенствуиссякла.
Завершая свою статью, автор надеется, чтосовременны христианин будет создавать, — не от­вергаядоселе созданное, но творчески преображая его из свободной глубиныпреображенного духа.
Он будет создавать христианскуюнауку,христианское искусство, христианское воспитание, христианское правосознание, христианский труд и хри­стианскую чистуюсобственность. И в этом авторвидит нынешнее и будущее нашего великого отечества, нашей страдающей России
Литература
1. И. А. ИльинОдинокий художник. М., 1993