МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИУКРАИНЫ
КИЕВСКИЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
им. ДРАГОМАНОВА
РЕФЕРАТ
ПО КУЛЬТУРОЛОГИИНА ТЕМУ:ЧЕЛОВЕК – ГЛАВНАЯСОСТАВЛЯЮЩАЯ КУЛЬТУРЫ
Выполнила студентка 33 группы
Рудь Лена
Киев 2009
Чтоможет быть отправной точкой для выяснения сущности столь многофакторного имногозначного феномена, каким является культура? Пожалуй, главным иединственным всеобъемлющим началом рассуждений о культуре всегда и вездестановится человек — его особое положение в окружающем мире, его деятельность,продукты этой деятельности — то, что так или иначе связано с жизнью человека вмире природы и в мире людей.
Зададимсебе вопрос: возможно ли наличие культуры вне человека и возможно лисуществование человека (в человеческом качестве) вне культуры? При любом ответена этот вопрос обратим внимание на то, что нам пока неизвестны обе егосоставляющие: нужно понять сущность обоих понятий — “культура” и “человек”.
Трудносказать со всей определенностью, когда человек всерьез заинтересовался тем, чтоже он собой представляет. Но в сохранившихся до наших дней мифологическихкартинах мира уже присутствует вопрос о том, как и каким образом, появилсячеловек. В одних случаях его лепили боги из глины или другого подручногоматериала: например, шумерский миф рассказывает о том, как праматерь Наммувелит своему сыну Энки и богине-матери Нинмах слепить людей из своей плоти —глины и помогает им в этом. Согласно индийской мифологии люди произошли отпервого человека, Пуруши, принесенного в жертву богам: из его рта появилисьбрахманы (жрецы), из рук — кшатрии (воины), из бедер — вайшьи (земледельцы), изступней ног— шудры (низшее сословие).
Вдругих мифологиях мира мы встречаемся с различными вариациями на темувозникновения человечества. Чаще других повторяется сюжет о божественномпроисхождении человека, возможно, чтобы выделить его особое место в мире.Однако нужно обратить внимание и на то, что в мифологии представлена целостнаякартина мира, в которой, как говорил В. И. Вернадский (1863—1945), “человек…не отделял себя от остальной живой природы. Он теснейшим образом чувствовалсвою генетическую, неразрывную связь со всем остальным миром...” [56, с. 44].Но само желание человека осмыслить как самого себя, так и свои истоки — ужевполне культурный феномен.
Приблизительнос V века до н. э. появляютсяпервые учения, в которых делается попытка представить, понять или объяснитьсущность человека. В древнем Китае считалось, что “меж Небом и Землей человекдрагоценнее всего” [325, с. 21]. Последователи легендарного Лао-цзы,родоначальника даосизма, предложили одно из самых ранних объяснений причинтакого высокого отношения к человеку: “Человек подобен небу и земле и, как они,таит в себе природу пяти движущих начал (воды, земли, огня, дерева и металла.—А. Б.). Человек — самое разумное среди всех существ, наделенных жизнью” [тамже, с. 35]. Для Лао-цзы человек — один из элементов мира, который соединил всебе гармонию инь и ян, что и делает его драгоценностью, носителем мудрости —цзы. Как видим, разумность признается качеством, свойственным только человеку,и этот критерий, лежащий в основе представления о сущности человека, надолговойдет в научный обиход и восточной, и западной культур.
Вэто же время древнегреческий мыслитель Протагор из Абдеры (ок. 481—ок. 411 дон.э.) в сочинении “Истина” выразил приблизительно ту же мысль словами: “Человекесть мера всех вещей: существующих, что они существуют, и не существующих, чтоони не существуют” [242, т. 2, с. 203]. Другими словами, для Протагора истинаможет существовать только в сознании человека, и он, человек, не только просторазумное существо, но, и мерило истины. Многообразие истин для Протагоразаключено в многообразии людей, неповторимость суждений — в неповторимостичеловека. Именно человек — та мера, которой можно измерить любые вещи мира.
Знаменательно,что человек предстал перед мировой культурой в гораздо более ранние времена — вгреческой мифологии и в греческом искусстве — не только как “мера всех вещей”,но и как богоподобное существо (“ликом подобен богам” — так писал Гомер в“Илиаде” об одном из своих героев). Он запечатлен в скульптуре какгармоническое существо в единстве телесного и духовного начал, он смеловступает в борьбу с неумолимым роком в греческой трагедии.
Спустястолетие после Протагора великий Аристотель (384—322 до н. э.) определитчеловека как общественное существо и отметит, что “только человек способен квосприятию таких понятий, как добро и зло, справедливость и несправедливость”[14, т. 4, с. 379]. Именно на этой его особенности основана жизнь в государствеи семье. Изолированный от общества человек теряет человеческую сущность: он “неявляется существом самодовлеющим… А тот, кто не способен вступить в общениеили, считая себя самодовлеющим, не чувствует потребности ни в чем, уже несоставляет элемента государства, становясь либо животным, либо божеством” [тамже]. Аристотелево понимание сущности человека не теряло своего значения втечение многих веков и надолго сохранилось в мировой науке о человеке —антропологии[1].
Христианстворассматривало человека как сотворенного Богом, с одной стороны, и полностьюзависимого от Бога, с другой. Человек христианского мира — существо изначальногреховное, поэтому вся его жизнь должна быть постоянным искуплением греха, вкотором он был рожден, а заслужить искупление можно только лишениями, вернойслужбой Богу, отречением от себя. В европейском средневековье утвердилась мысльо том, что человек — раб: подданный, вассал, слуга своих господ и — в любомслучае — раб Божий, судьба которого от рождения до смерти “в руце Божьей”,руководящей всеми его делами, помыслами, чувствами.
Однакоименно христианство обратило внимание на духовную сущность человека, поставивее над телесной, считая тело “сосудом соблазнов”, средоточием греха. Поэтомуради искупления греха и загробного блаженства нужно было “умерщвлять плоть”физическими страданиями: избивая себя кнутом, нося грубую одежду, выдерживаяизнурительные посты. Многочисленные аутодафе (публичное сожжение еретиков) былине просто средством казни инакомыслящих, но и искупительной жертвой:бессмертная душа, избавившись от грешной телесной оболочки, должна былапредстать пред высшим судией.
Христианскиймыслитель IV века Августин Аврелий (354—430), прозванный Блаженным Августином,в своей “Исповеди” говорил: “Есть, однако, в человеке нечто, чего не знает самдух человеческий, живущий в человеке, ты же, Господи, создавший его, знаешь все,что в нем” [2, с. 131]. Для человека, говорил он, нет прошлого и будущего, естьтолько настоящее: земная жизнь, которая бесконечно продолжается в вечностипосле Страшного суда.
Почтицелое тысячелетие Средневековье шло к идее любви, без которой невозможенчеловек. Другой известный христианин, проповедник Франциск Ассизский(1182—1226), основатель нищенствующего ордена францисканцев, считал, чторелигия должна быть “религией любви, она учила людей любить Бога, животных,…была убеждена, что только тот верит, кто чувствует” [98, т. 1, с. 35]. Однако ив этом учении признавалось, что лишь аскетизм может даровать человекублаженство и на этом, и на том свете.
Толькоэпоха Возрождения осмыслила человека как существо свободное, богоподобное ивсесторонне развитое. В Трактате “Речь о человеческих достоинствах” Пико деллаМирандола (1463—1494) говорил, что Бог, создавший человека по своему образу иподобию, наделил его свободой выбора: поднимется ли он до Бога в своемсовершенстве или опустится ниже животного. Поэтому искусство того временивоспевало всесторонне развитого человека, человека совершенного, обладающегопрекрасным телом, высокой христианской нравственностью, богатыми знаниями иострым умом, человека — поистине богоподобного. Это еще не атеист или еретик,но свободный человек, ищущий гармонии в окружающем мире и в себе самом. Он деятелен,он творец многих вещей и идей и в этом подобен Богу-творцу. А искусствопоказало не только богоподобного, но и влюбленного и любящего человека.
Развитиенаук и расширение знаний о мире сформировали представление о человеке, главнаяи определяющая способность которого — разум. Именно разумностью, способностью кпознанию человек утверждает и возвышает себя. Английский философ Фрэнсис Бэкон(1561 — 1626) в своих рассуждениях о путях познания мира страстно обличаетпредрассудки, способные помешать движению разума, называя их “призраками” или“демонами”. Он утверждает, что мир должен быть “царством человека” (reginum homini), для чего человеканужно освободить от иллюзий. Иллюзии, считает Бэкон, могут происходить отнесовершенства органов чувств (“призраки рода”— idola iribus), от ошибок воспитания ивлияния других людей (“призраки пещеры” — idola specus), из особенностей егосоциального положения, поддержания расхожих взглядов толпы (“призраки рынка” — idola fori) и слишком большоговлияния авторитетов (“призраки театра” — idola theatri). По его мнению, толькочеловек способен выбрать для себя наиболее верный путь познания, которыйпоставит человека на его истинное место — властелина мира. “Слуга иистолкователь природы” через посредство науки и разума, облагороженногофилософией, получает власть “над природными видами, телами, лечебнымисредствами, машинами и бесконечным множеством других вещей” [51, т. 2, с. 289].
Такогорода идеи в различной форме пронизывают учения самых выдающихся умов этоговремени. Рене Декарт (1596—1650) вообще связывал существование человека с егомышлением. Его знаменитое “Cogito, ergo sum” (“Мыслю, следовательно, существую”) коснулосьне только процесса познания мира человеком, но и его поведения в этом мире.Декарт считал, что разум должен окрасить все поведение человека, освободить егоот страстей, сделать осмысленным. Тогда, с его точки зрения, человек достигаетсчастья, при котором “всегда можно оставаться довольным, поскольку будешьпользоваться разумом” [281, т. 1, с. 239]. Человеку следует “… иметь твердое ипостоянное решение исполнять все, советуемое рассудком, не поддаваясь страстями влечениям...” [там же, с. 222]. Декарту вторит известный французскийписатель, автор острых, кратких мыслей-максим Франсуа де Ларошфуко (1613—1680):“Страстям присущи такая несправедливость и такое своекорыстие, что доверять имопасно и следует их остерегаться даже тогда, когда они кажутся вполнеразумными” [165, с. 151].
Нидерландскийфилософ Бенедикт Спиноза (1632—1677) центром своего учения сделал человека иодним из первых в Новое время поднял проблему его свободы. Спинозарассматривает человека в единстве и многообразии его природы. Человек нампонятен, но в то же время таинствен, поскольку в нем соединяется множествонеизвестных моментов, их число неисчерпаемо, и вместе с этим неисчерпаемчеловек. Человек одновременно велик и ничтожен, но только он в огромном миреприроды стремится к свободе. И, отдавая дань веку, Спиноза видит свободу впознании человеком законов мира и самого себя; познание для него — наивысшееблаго и добродетель. Именно познание и основанная на нем разумность могутпривести такую форму организации людей, как государство, к согласию. Необходимолишь одно, чтобы “все… во всем согласовывались друг с другом, чтобы души и телавсех составляли как бы одну душу и одно тело” [284, т. 1, с. 538].
Какбы завершая философское осмысление человека в XVII веке, Готфрид Лейбниц(1646—1716) выделил в нем три стороны: разум, волю и чувства. Определяющим женачалом в этой триаде становится, конечно, разум, который ведет человека изтьмы произвола и зла к свету свободы и добра.
Искусствоэтого времени прославило величие разумного человека в трагедиях Корнеля иРасина, высмеяло ничтожество невежественности в комедиях Мольера.
Новуюстраницу в эпопее познания человеческой сущности открывает эпоха Просвещения.Французский философ и врач Жюльен Офре де Ламетри (1709—1751) в трактате свыразительным названием “Человек-машина” (1747) пытается разобраться в том, отчего зависит множество состояний человеческого тела и духа, чем обусловленовеликое разнообразие человеческих индивидуальностей. Он видит причины этого вособенностях пиши и даже утверждает, например, что от того, какая пищаупотребляется людьми, зависят и качества национального характера: “Сырое мясоразвивает у животных свирепость, у людей при подобной же пище развивалось быэто же качество; насколько это верно, можно судить по тому, что английская нация,которая ест мясо не столь прожаренным, как мы, но полусырым и кровавым,по-видимому, отличается в большей или меньшей степени жестокостью,проистекающей от пищи такого рода наряду с другими причинами, влияние которыхможет быть парализовано только воспитанием” [163, с. 183]. Ламетри пытаетсяобъяснить различные настроения, мышление, темперамент, поведение человекаисходя из его анатомических особенностей, сравнивая человека с животными ирастениями. В духе своего времени он видит различия между человеком и животнымв развитии ума. Но ум, по мнению Ламетри, не задан человеку свыше, онразвивается под воздействием природных условий и воспитания. “Плохо воспитанныйум,— пишет Ламетри,— подобен актеру, которого испортила провинция” [там же, с.186].
Главнымзавоеванием эпохи Просвещения было учение о “естественном” человеке. ТомасГоббс (1588—1679) в Англии, Жан Жак Руссо (1712—1778) во Франции провозгласили,что человек свободен уже по своему “естеству”, по рождению. Его свободазаключена в равноправии с другими людьми, и только противоестественнаяобщественная среда делает его либо властелином, либо нищим. Именно она, считалиРуссо и другие просветители, поставила человека на колени и объявила рабом.Поэтому человек должен стремиться к свободе, он должен бороться за нее.
Нет,не теоретики призвали на баррикады в борьбе за свободу, равенство, братство. Нои они, и добропорядочные немецкие философы предполагали, что человек не толькодолжен, но и может обрести свободу. Ее воспевали поэты, о ней писали драматурги,и человек мятежный, борец, свободный духом, становится героем своего времени.Ему противопоставлены аристократ, властелин, притесняющий свободу, с однойстороны, церковь, оправдывающая рабство,— с другой и обыватель, филистер — стретьей.
ТакXVIII век соединил в образечеловека разум и страсти, а родоначальник немецкой классической философииИммануил Кант (1724—1804) уже рассматривает человека и с точки зрения егоразума, и с точки зрения темперамента, ищет мост от мира природы к миру свободыи находит его в эстетической сфере. У нас еще будет возможность увидетьевропейского человека через призму культурного контекста его времени в разделе,посвященном истории европейской культуры. Пока же обратим внимание на то, чтотогда не только в Европе, но и в России человека понимали как часть природы,как существо естественное, но в то же время и как совершенство, наделенноеумением трудиться. И здесь все, кто обращался к проблеме человека, увиделипротиворечие между возможностями разума и униженным, угнетенным положениемчеловека, а также между его разумной и чувственной сферами. Первое из названныхпротиворечий вопиет к читателю со страниц книги А. Радищева “Путешествие изПетербурга в Москву” (1790) и поэмы И. П. Пнина “Человек” (1805):
Вкаком пространстве зрю ужасном
Рабаот Человека я,
Один— как солнце в небе ясном,
Другойтак мрачен, как земля.
Одинесть всё, другой ничтожность.
Когдаб познал свою раб должность,
Спросилприроду, рассмотрел:
Ктобедствий всех его виною?
Тогдабы тою же рукою
Сорвалон цепи, что надел.
[263,т. 1, с. 234]
Второепротиворечие анализировал в трактате “Право естественное” А. П. Куницын(1783—1840), будущий педагог Царскосельского лицея. Он писал: “Если бы человекимел одну только чувственную природу, то приятность была бы для негоединственным законом желаний, единственным благом и безусловною побудительноюпричиною деяний. Употребление его сил было бы только страдательное, зависящееот внешних впечатлений. Но сверх чувственности человек имеет разум, которыйрассматривает вещи не только по их отношению к желаниям, но и по ихсообразности с своею собственною природою. Посредством сей высшей способностичеловек может действовать независимо от внешних вещей, ибо разум предписываетчеловеку известный способ деяния, несмотря на то, сообразен он с чувственнымижеланиями или нет” [там же, т. 2, с. 206].
КогдаXIX век устал отреволюционных потрясений, постепенно сложилось, казалось бы, полноепредставление о человеке, соединяющем в себе разум, волю и чувства. Но все этиего стороны не были в гармонии, они бесконечно противоречили друг другу,вступая друг с другом в конфликт. Человеческая сущность становится полем битвы,человек постоянно находится в борьбе с самим собой и одновременно с внешниммиром. Такова трагедия “лишнего” человека, обреченного на бесплодный поиск себясамого, смысла жизни и либо уступающего внешним обстоятельствам и опускающегосяна дно обывательского существования, либо противостоящего им и гибнущего в этомпротивостоянии. Герой искусства, а часто и создатель искусства — уже немятежник. Он, скорее, мятущийся человек, мучительно ищущий выхода избесконечных противоречий общества и собственного духа. Примеры такого рода мынайдем в творчестве Ф. М. Достоевского, в повести Л. Н.Толстого “Отец Сергий”.Потеряв веру в любовь, честь и добро, тяготясь обществом людей, чьи убеждения —одни слова, отец Сергий пытается отыскать свой путь в служении Богу, людям, носталкивается с теми же грехами, которые свойственны светской жизни и от которыхон бежал.
Ещеодна особенность европейской мысли XIX века: не приемля реального человека, онаустремлена к поиску того, каким человек должен быть. Для Карла Маркса(1818—1883) человек, с одной стороны,— носитель родовой сущности, с другой —представитель определенного социального класса. В качестве носителя родовогоначала человек — результат трудовой деятельности, которая изменила его натуру,стала основой возникновения и развития сознания, привела к отделению человекаот природы. Как представитель класса человек — участник материального производства,находящийся в определенных отношениях со всеми его сторонами: процессом труда,собственностью, обменом и распределением. Для наиболее полного выражения своихродовых качеств человек должен обладать равенством, а для этого ему следуетизменить социальную структуру общества. Тогда главной ценностью общества станетсвободное время каждого, ибо именно оно позволяет наиболее полно проявитьсявсевозможным способностям и задаткам человека.
Кдолжному, но не реальному в человеке обращены интересы и тех, чьи взглядыносили на себе печать скепсиса. Эти мыслители сомневались в том, что человек —вершина развития жизни и уникальное природное существо, в том, что человекнеисчерпаем и свободен.
Однаконадо заметить, что XIX век насыщен новыми знаниями и размышлениями о человеке,основанными на развитии естественных наук, антропологии, этнографии[2],появлении первых данных о стоянках первобытного человека и его орудиях труда.Английский естествоиспытатель Чарльз Дарвин (1809—1882), создавая теорию опроисхождении видов, делает вывод о том, что “человек носит в строении своеготела ясные следы происхождения от низшей формы” [97, т. 1, кн. 1, с. 115].Сравнивая человека и низших животных, он заключает, что наследственныеизменения, которые накапливались постепенно многими поколениями, приводили врезультате к укреплению в организмах животных видов качеств, наиболеенеобходимых в целях выживания, приспособления к условиям жизни. С его точкизрения, в борьбе за существование выживают наиболее сильные, и в их организмахвсе более совершенствуются те стороны, которые и обеспечивают это выживание.
Дарвинв своем труде приводит множество примеров сходства в поведении и психикечеловека и животного, но обращает внимание и на различия. Результатом егоисследования стали представления о том, что человек по своим исходным даннымоказался не только вершиной эволюции животного мира, но и наиболее сильным иприспособленным для дальнейшего совершенствования. Для Дарвина человек —несомненно существо биологическое, природное, которому удалось приобрести болееразвитое сознание в результате различных изменений в процессе естественногоотбора. Он не только сделал вывод о том, что человек — вершина эволюции,наиболее приспособленное к выживанию существо, но и обратил внимание многихпоследующих мыслителей на сам феномен жизни. Что такое жизнь — этот вопросинтересует не только биологов, но и философов. Философы пытаются ответить и насамую сущность вопроса о жизни. Фридрих Энгельс (1820—1895), например, говорит,что жизнь— это способ существования белковых тел. Однако такое определениежизни связано с биологическим уровнем существования. У человека же помимобиологического начала присутствует и социальное. Поэтому все чаще возникаетвопрос о смысле жизни.
АртурШопенгауэр (1788—1860) отличает человека от животного по наличию у человекаволи, которая отсутствует у животного, потому что оно действует в зависимостиот особенностей своей природы. И только человек имеет волю. Для Шопенгауэраволя представляется единым мировым началом, и лишь в человеке она распадаетсяна объект и субъект, между которыми нет и не может быть гармонии. Человек вечнострадает, поскольку его желания невозможно насытить. Но помимо воли человекдолжен обладать и свободой. Именно с ней Шопенгауэр связывает смысл жизничеловека. Врожденные способности человек может развить и проявить только вборьбе с обстоятельствами объективной жизни, в которых скрыта мировая воля. Преодолеваятрудности, человек должен выстрадать свой опыт и с ним получить свободу.
Преодолениетрудностей, страданий и лишений — смысл жизни человека и для Фридриха Ницше(1844—1900), одного из основателей “философии жизни”. Одна из его первых работраздражала обывателя и своим названием — “Антихристианин”, и своим содержанием.Уже в этой работе Ницше говорит о том, что идея христианского всепрощенияделает человека покорным, укрепляет в нем дух рабства. Она размягчает волю,унижает и делает человека жалким. Человек становится героем, лишь преодолеваястрадания. Только пройдя через них, человек выходит победителем, становитсясверхчеловеком. Для Ницше человек — либо раб, либо сверхчеловек. Но егосверхчеловек — не супермен, а существо, сумевшее пройти путь освобождения отстрастей и желаний, способное преодолеть любые страдания. Именно поэтому ондостоин не жалости, а признания.
Удивительно,что сделали идеологи XX века с теориями Маркса и Ницше! Маркс никогда непровозглашал идеи уравнительного существования людей. Наоборот, он считалуравниловку признаком нищего общества, условием выживания в первобытномобществе [188, т. 42, с. 114—119]. Маркс полагал, что развитие каждого индивидаявляется условием развития всех, и наоборот, развитие всех — условие развитиякаждого. При этом каждый человек должен разворачивать свои способности всвободном мире. Его равенство с другими — это равенство его возможностей.Уравнительный коммунизм социалистического периода произвел сознательную подменуаргумента о равенстве возможностей человека в обществе формулой “незаменимыхнет”. Кошмар уравниловки описан в начале XX века вроманах-антиутопиях О. Хаксли (1894—1963) “О, этот дивный новый мир!”, Дж.Оруэлла (1903-1950) — “1984” и Е.Замятина (1884-1937) — “Мы”. В них ярко иубедительно показано, что стремление к абсолютной одинаковости людей и ихжизней чревато гибелью в человеке человечности: “Каждое утро, с шестиколеснойточностью, в один и тот же час и в одну и ту же минуту мы, миллионы, встаем какодин. В один и тот же час единомиллионно начинаем работу — единомиллионнокончаем. И, сливаясь в единое миллионнорукое тело, в одну и ту же… секунду мыподносим ложки ко рту и в одну и ту же секунду выходим на прогулку и идем ваудиториум, в зал тэйлоровских экзерсисов, отходим ко сну...” (111, с. 211).
Мысльже о сверхчеловеке Ницше была преобразована идеологами фашизма, использовавшимиего философию для своих целей: термин “сверхчеловек” был изъят из контекстатеории и произвольно отнесен к тем, кто силен и безжалостен к слабым. Этоттермин попал в один ряд с другим: “белокурая бестия”. Так же, как и в первомслучае, теория оказалась отринутой во имя политического лозунга.
XX век, изучая феномен человека, все глубже анализирует его каксущество биологическое, но вопрос о социальной сущности человека также занимаетвсе большее внимание исследователей. Не случайно австрийский врач-психиатрЗигмунд Фрейд (1856—1939) связывал причины неврозов и психозов, различныхнарушений нервной системы людей и их психики с общественными условиями жизни.Он считал, что социальные нормы, запреты, всевозможные табу, принятые вцивилизованном обществе, загоняют человека в тупик, из которого нет выхода, иэто ведет к нарушениям психического мира личности, к развитию у нее различныхкомплексов.
Несмотряна преувеличение роли биологического (сексуального), достижения Фрейда повлиялина последующую науку о человеке. Он обнаружил у человека три уровня психики:бессознательное, подсознательное и сознательное. Бессознательное началовыступает как совокупность таких процессов и действий человека, в которых он неотдает себе отчета. Подсознание содержит в себе переживания, эмоции и образы,возникающие у человека под действием реальности. Сознание включает в себяактивную деятельность мозга, логику, мышление, интеллект. Теория Фрейда далавозможность более точно определить и понять человека как индивидуальность, какнеповторимое “Я”.
Ф.Т. Михайлов, автор книги “Загадка человеческого Я”, в самом начале выносит взаголовок вопрос: где мое “Я”? Он пишет: “Я” — тот, кто понимает, что вот — дерево,а вот — книга. Родился человек, стал тем, кто называет себя “Я”. Именно онощущает радость и боль, гнев и восторг. Он называет себя “Я” потому, чтоощущает свое собственное присутствие в мире и потому, что весь мир ощущается имкак “не-Я”, как то, что нас окружает”. Далее автор объясняет, как выглядит то,что вкладывается в термин “индивидуальность”: это “тело, ощущающее себя, какнечто отличное от других (вне его находящихся) тел, тем самым выделяет из всехостальных ощущений ощущение своей особенности — самоощущение, которое иназывается для краткости личным местоимением “Я” [200, с. 13].
Русскиерелигиозные философы В. С. Соловьев (1853—1900), Н.А.Бердяев (1874—1948),С.Л.Франк (1877—1950) видели сущность человека в его творческом начале, в том,что он является частью Бога-творца и поэтому всегда выступает как создатель.
Этамысль, как мы видим, отнюдь не является новой. Новым для XX века было пониманиетого, что человек во многом может стать создателем не только вещей, но и своейсудьбы и, в конечном счете, самого себя. Эта мысль звучит в различных работахфилософов, психологов и тех, кто изучает культуру и ее феномены. В серединевека психолог и социолог Эрих Фромм (1900—1980) в книгах “Иметь или быть”,“Бегство от свободы”, “Искусство любви”, “Анатомия человеческойдеструктивности” и других рассматривает творческую (продуктивную) идеструктивную деятельность людей и выделяет различные типы характеров человека.Несколько позже отечественный психолог В. Леви говорит об “искусстве бытьсобой” и “искусстве быть другим”.
Вроссийской и зарубежной литературе появляется множество работ, цель которых —разработка методик управления своими способностями и возможностями длядостижения личного и общественно значимого результата. Различные “технологииуспеха” демонстрируют, что культурное пространство человека простираетсягораздо дальше освоения окружающей среды, что полем культурного освоениястановится сам человек. Человек все более и более видится мыслителямисовременности как средоточие единства с природой, космосом и, одновременно, какнечто, имеющее особый статус. Об этом говорит выдающийся поэт современностиАрсений Тарковский (1907—1989):
Ячеловек, я посредине мира,
Замною мириады инфузорий,
Передомною мириады звезд.
Ямежду ними лег во весь свой рост —
Дваберега, связующее море,
Лвакосмоса соединивший мост.
[288,с. 177]
1.Уже с самых древних времен появляется взгляд на человека как на особое существов мире, концентрирующее в себе всю специфику мира в целом: “Человек подобеннебу и земле...”, “Человек есть мера всех вещей...”, человека виделибогоподобным и богоравным. В более поздние времена его считали вершинойэволюции и — в полную противоположность этому — ошибкой природы.
2.Мыслители древности, выделив особый характер существования человека в мире,обратили внимание и на его двойственность: тело и дух человека должны былинаходиться в гармонии (античность); дух должен был преобладать над телом(христианство); человек должен был быть земным во всем богатстве своихпроявлений и одновременно являться демиургом (Возрождение); он существовал впостоянной борьбе разума и чувства (XVII век); в противопоставлении его природнойестественности и общественных требований к нему (XVIII век); он раб ивластелин, мятежный и смиренный и т. д.
3.Многие теории рассматривают человека, исходя из смысла его жизни, при этом однисчитают существование человека если не бессмысленным вообще, то во всякомслучае трагическим по объективным причинам, другие же предполагают, что человексвободен как в выборе своей судьбы, так и в придании ей смысла.
4.Во всех теоретических построениях всех времен и народов человек рассматриваетсякак единственный создатель и носитель культуры.
Использованная литература
1. Мир культуры (Основыкультурологии). Учебное пособие. 2-е Б95 издание, исправленное идополненное.— М.: Издательство Фёдора Конюхова; Новосибирск: ООО “ИздательствоЮКЭА”, 2002. — 712 с.