Карл Вёрман
ВXVIII веке Германия проснулась от своей духовной спячки. В музыке и поэзии онадостигла высочайших вершин. В области эстетического ихудожественно-исторического исследования она стала, наравне с другими странами,во главе умственного движения. В области изобразительных искусств, правда, онаследовала еще за итальянцами и французами, но все же она подвигалась вперед, ане стояла на месте. Немецкий художник Антон Рафаэль Менгс считался многими, хотяи не по праву, величайшим живописцем XVIII века. Другие, в конце этой эпохи, действительносамостоятельно повернули на новые пути. Прежде всего, немецкое зодчество уже впервой трети столетия получило подъем, свидетельствовавший о возрождениитворческих сил нации. На немецкой почве возникло тогда столько великолепныхзамков светских и духовных князей, монастырей, похожих на дворцы, и обширныхцерквей, как едва ли в какой-либо иной стране. Раздробленность Германии намножество мелких государств способствовала возникновению различных очаговобразованности; и каждый небольшой двор считал своим долгом, по крайней мере, вобласти архитектуры, соперничать с французским двором, дававшим тон.
Итальянскиеи французские архитекторы и декораторы еще далеко не исчезли в течение XVIIIвека в Германии. Но большинство архитекторов, на плечах которых лежала огромнаястроительная деятельность этой эпохи, были уже прирожденными немцами, получившимихудожественное образование в Риме, Париже или в обоих этих городах. Римскийстиль барокко оставался основой немецкого, в особенности южнонемецкого барокко,приобретшего благодаря мощному разделению корпуса, богатому расчленению ипышным живописным мотивам декорации своеобразный выразительный характер.Впоследствии французское рококо образовало с немецким барокко особый язык форм,заявлявший о себе иногда на фасадах зданий, более грубый, смелый и болеенатуралистичный в частностях, чем французский. Большей самостоятельности ираспространению форм рококо в Германии сильно способствовали гравировальныелисты орнаментов, которыми, начиная с 30-х годов, аугсбургские издателинаводнили немецкий художественный рынок. Поэтому иногда новый архитектурныйстиль назывался в Германии «аугсбургским вкусом». Наряду с этимигосподствовавшими в южной Германии барокко и рококо в северной Германии явилсяфранцузский классицизм, частью в смешении с голландскими переживаниями, еще доукоренения настоящего неоэллинского течения, давший начало тем, еще более сухимформам, которые обыкновенно называли прежде «стилем кос». Это развитиесеверно-немецких стилей прослежено в сочинениях Клёппеля и Цецше.Восточноазиатское влияние, случайно проявлявшееся и в Германии, объяснил Ласке.
Изитальянских архитекторов, работавших в Германии до середины XVIII века, строителизамков в Людвигсбурге (Вюртемберге) и в Ансбахе (Баварии) Донато ДжузеппеФризони (ум. в 1735 г.), Паоло и Донато Риккардо Ретти (1687 – 1741), ГабриелеГабриели (род. в 1671 г.) могут быть лишь вскользь упомянуты здесь. Большевлияния оказали члены очень разветвленной семьи архитекторов и декораторов ГаллиБибьена, работавшие при дворах немецких государей. Алессандро Галли Бибьена(род. в 1687 г., ум. около 1760 г.) находился на службе у курфюрста Пфальцкого.В Мангейме он выстроил правый флигель замка и лучшее свое здание – иезуитскуюцерковь, отличающуюся своеобразными, стройными и сжатыми формами барокко.Джузеппе Галли Бибьена (1696 – 1756) работал в качестве театральногоархитектора и декоратора в Вене, Дрездене и Берлине, где он умер. К лучшимпроизведениям его принадлежит законченное его сыном Карло Галли Бибьена (род. в 1728 г., ум. после 1778 г.) внутренне убранство оперного театра в Байрете, впрочем,задуманное еще не как рококо, а как богатейшее позднеитальянское барокко.
Самымзначительным итальянским архитектором на немецкой почве был римлянин ГаэтаноКьявери (1689 – 1770), работавший в Варшаве, пока Август III не поручил ему в 1738 г. постройку католической дворцовой церкви в Дрездене. Это оригинальное, освященное в 1751 г. пятинефное здание, композитные капители колонн которого состоят из самостоятельногоионического возглавия, посаженного на акантовую коринфскую шейку, сталоблагодаря выступающим и углубленным частям фасадов, закругленному с обеихсторон главному залу, эмпорам в виде мостов над широкими, низкими, приспособленнымидля процессий боковыми нефами, высокому среднему нефу, который снаружи кажетсяособой постройкой, наружными балюстрадами, украшенным удачно размещеннымистатуями святых, и трехъярусной сквозной башне с колоннами, увенчанной стройным«луковичным» куполом, в высшей степени своеобразным художественнымпроизведением, приблизившим римский стиль барокко к северному художественномувкусу и заставившим его служить последнему.
Средифранцузских архитекторов и декораторов, работавших в XVIII веке в Германии, выделяются,прежде всего, парижане Закариас Лонгелюн (1669 – 1748) и Жан де Бодт (1670 –1745). Первый работал в Варшаве и Дрездене. Лонгелюн принимал участие вДрездене и его окрестностях в постройке голландского (японского) дворца, «Блокгауза»и «Водяного дворца» в Пильнице в китайском вкусе, оранжерея которогоприписывается ему же. О его художественном даровании мы можем судить лучшевсего по дошедшим до нас эскизам. Де Ботт, ученик Мансара в Париже, закончил вБерлине Пейхауз пристройкой эффектного среднего выступа (1767), а в Потсдамесеверный фасад дворца с куполом и красивым порталом, прежде чем был привлечен вДрезден к работам по расширению голландского дворца.
Французскийстиль рококо принес в Германию Франсуа де Кювилье (1698 – 1768), ученик Кота, работавшийс 1725 г. в Мюнхене, где он стал старшим придворным архитектором. Исходя изнастоящего рококо Оппенора и Мейсонье, он, тем не менее, придал ему полноту, силуи натуральную свежесть, сообщившие его стилю, стоявшему также под влияниемпышного позднего итальянского барокко, особый характер немецкого рококо. Его работы,соответственно самой сущности рококо, ограничиваются главным образом декорациейвнутренних помещений. Прелестное убранство в стиле рококо, выполненное имчастью при помощи немца Эффнера, в так называемых «богатых покоях» (1729 –1730) мюнхенской «Резиденции», считаемых Дегио высшим цветом раннего рококо, великолепная,блистающая белой, золотой и пурпурной разделкой декорация зрительного заламюнхенского «Резиденц-театра», выполненная им лично, превзойдены разве толькоослепительной роскошью отделки небольшого паркового купольного дворцаАмалиенбург в замке Нимфенбург близ Мюнхена. Нас должны занять, однако, немецкиеархитекторы.
Дрезденв XVIII веке составлял во многих отношениях средоточие немецкой художественнойжизни. Во главе его самостоятельного зодчества, для изучения которого богатыйматериал собран Штехе, Гурлиттом, Шуманом и Спонзелем, стоит Матеус ДаниельПёппельман (1667 – 1736), посетивший Рим и Неаполь, прежде чем приступить в 1711 г. к сооружению дрезденской «Цитадели», предназначенной для торжеств и празднеств под открытымнебом, для кавалерийских разъездов, скачек и прочих публичных зрелищ иснабженной для этой цели ареной, галереями и помещениями для отдыха. Этаединственная в своем роде постройка была окончена в 1722 г. прямоугольный главный двор окружают с трех сторон арочные галереи на столбах, над которымивозвышаются великолепные средние угловые павильоны. Удивительно чисты иблагородны здесь общие пропорции; изящны и вместе с тем сильны формы пилястров,полуколонн и колонн, с ионизированных композитных капителей которых свешиваютсявдоль стержней легкие цветочные арабески; поразительно пышны и фантастичныорнаменты, состоящие из строительных и фигурных пластических декоративных форм,обвивающие и венчающие кудрявым, богатым узором средние павильоны. Украшенныеплоскими арочными фронтонами колонные порталы представляются как быразрезанными посередине в вертикальном направлении и раскрытыми наподобиедверных створов. Фигуры атлантов в виде фавнов образуют цоколь, а в нижнемэтаже западного павильона заступают место опорных столбов. Бурная жизнь ипорывистое движение в мелочах дивно сочетаются с благородным спокойствиемцелого. Еще Земпер считал «Цитадель» за постройку рококо, чему противоречитвремя его возникновения, а теперь все согласны в том, что в нем следует видетьлишь особенно пышную и индивидуальную разновидность господствовавшего стилябарокко, созданную гениальным немецким архитектором.
Изостальных сооружений Пёппельмана следует отметит несохранившийся «Саксонскийдворец» в Варшаве, дрезденские особняки (на Юденгофе 5 и Гроссе Клостергассе 2),церковь Трех Волхвов с ее изящным овальным нефом и более всего принадлежащиеему части «голландского дворца» (1715 – 1728), прелестный садовый фасад и двор.Холодный главный фасад этого дворца с его умышленно японизированными меднымикрышами принадлежит Бодту или Лонгелюну. Своими лизенами, угловыми павильонамии коринфским средним портиком, увенчанным фронтоном, этот фасад обозначаетпобеду французского классицизма в Дрездене.
Второйсамостоятельный немецкий архитектор Дрездена, Георг Бер (1669 – 1738), выстроилсамую замечательную протестантскую церковь во всей Германии, грандиознуюФрауэнкирхе, в которой стремления времени создать приспособленное и выполненноедля целей протестантского богослужения помещение нашли наиболее блестящее имонументальное разрешение. Снаружи она представляет в плане квадрат сосрезанными углами. Круглое главное помещение ограничено восемью столбами, несущимикупол и держащими эмпоры. Кафедра помещена подле алтаря. Задуманные вкоринфском духе детали разработаны несколько сухо. Зато удивительно вырастаетиз каменной крыши каменный же купол, обставленный у своего основания четырьмяугловыми башенками. Все сооружение, купол которого стал отличительным признакомДрездена, кажется как бы вытесанным из одного куска камня. Небольшие саксонскиецеркви, выстроенные Бером на пути к этому оригинальному и цельному произведению,не могут быть перечислены здесь. Он также принимал участие в постройке церквиТрех Волхвов.
ЗаПёппелбманом и Бером последовал Иоганн Христиан Кнёффель (1685 – 1752), Брюссельскийдворец которого, снесенный в 1900 гг., и сохранившийся Курляндский дворец былиразукрашены в чистом стиле рококо. Поворот к классицизму, начавшийся в Дрезденесо времен издания Августом III в 1733 г. при вступлении на престол«Строительного регламента», явно направленного против стиля «Цитадели», совершалсяздесь сначала в духе старого французского классицизма, занесенного в Саксониюуже Бодтом и Лонгелюном. Лучшим его проводником здесь в теории и на практикебыл Фридрих Август Крубзациус (1718 – 1790), с 1764 г. – профессор архитектуры в реформированной в 1763 г. Дрезденской академии художеств. СочиненияКрубзациуса повторяли преимущественно воззрения французов Кордемуа, Блонделя иБризё, уже проводивших возвращение к простоте природы. Он выстроил, например, замокОттервиш близ Лейпцига (1752 – 1754) и «деревенский дом» в Дрездене (1755), наосновании эстетической теории, желавшей действовать на глаз лишь посредствомпропорций; на самом деле эти дома лишены украшений и тяжеловесны. Крубзациус –типичный представитель направления, ранее известного под именем «стиля кос», целыестолетия процветавшего в Саксонии.
Воглаве художественного движения в Берлине стоял в начале XVIII столетия великийАндреас Шлютер (1664 – 1714), уроженец Данцига, но из семьи гамбургскогопроисхождения. Руководящие исследования о нем принадлежат перу Доме, Гурлитта, Зейделя,Вале и Осборна. Шлютер, сначала скульптор, получивший свое образование вДанциге, закончил его путешествиями по Италии и Франции. Как декоративныйскульптор, он работал в Варшаве на службе у короля Яна Собесского, а в 1694 г. был призван курфюрстом Фридрихом III (королем Фридрихом I) в Берлин. Здесь, по смерти Неринга,он вместе с Грюнбергом приступил к продолжению постройки Цейхгауза. Участие егоздесь заметно лишь в мощных скульптурах. Без щитов с трофеями на балюстрадекровли этому благородному зданию не хватало бы настоящей законченности. Шлютерпринимал также участие в сооружении Шарлоттенбургского замка, а в 1698 г. ему поручены были работы по перестройке и расширению берлинского Королевского дворца. Егонаиболее самобытное сооружение – главные фасады со стороны Дворцовой площади исада, поскольку они замыкают большой прямоугольник внутреннего двора.Четырехэтажный фасад Дворцовой площади, с монументальным порталом, позжеповторенным и на западном удлиненном фасаде, над которым четыре мощныекоринфские колонны расчленяют верхний этаж, производит своим спокойствием, простотойи величественными пропорциями действительное впечатление величия. Садовый фасадвыдержан в более легких и оживленных формах. С удивительным богатством ипышностью, как произведения пластики, задуманы дворы и прилегающие к нимлестницы, в формах самого зрелого барокко, переданного с северно-немецкойсерьезностью. Великолепнее всего – исполненное под руководством Шлютеравнутренне убранство некоторых главных зал этого дворца. Разделка потолковпоражает богатством фантазии, выполнена повсюду в стуке, дереве, живописью спозолотой. Орнаментика из всяческих мотивов барокко, однако, всюдусамостоятельна по изобретению и часто перемежается орлами, коронами искульптурными фигурами. В «Рыцарском зале» эта декоративная пышность достигаетсвоего высшего предела. Из более поздних берлинских построек Шлютера сохраниласьпрелестная, простая, но от этого не менее оригинальная вилла на Доротенштрассе,возникшая в 1712 г. и с 1779 г. служащая помещением для масонской ложи РуаяльИорк. В этой поздней постройке Шлютера чувствуется ужа грациознаяконструктивная беззаботность рококо. Башня монетного двора, снесенная в 1706 г. ввиду того, что угрожала падением, была образцом самого глубоко проникновения немецким духомитальянского барокко. Падение башни было падением Шлютера. Приглашение его вПетербург, последовавшее в 1713 г., казалось ему спасением; но уже в следующемгоду он скончался там. К его скульптурным созданиям мы еще вернемся.
ПреемникШлютера, швед Иоганн Фридрих барон фон Эозандер (Эозандер фон Гете; род. в 1670,ум. в 1729 г.) удлинил оба дворцовых фасада Шлютера., правда, в его стиле, нолишил цельности впечатления удвоением числа порталов. Он же, как теперь сновапринимают, снабдил западный фасад гигантским порталом, представляющимподражание римской арке Септимия Севера. Из построек, выполненных им лично, следуетназвать нарядный замок Монбижу близ Берлина и недурной маленький замок Юбигаублиз Дрездена. Эозандер не более барочен, а более скучен, чем Шлютер, величиякоторого ему недостает.
ПриФридрихе Великом проник в Берлин и Потсдам дух французского рококо; вовнешности зданий его ничем не выдает ложноклассическая сухость, да и внутри, присамой прихотливой свободе, он сохраняет здесь известную холодную сдержанность.Лучшим мастером этого фридриховского искусства, освещенного в трудах Зейделя иКлёппеля, был Георг Венцеслав фон Кнобельсдорф (1699 – 1753). Около 1650 г. была готова его лучшая берлинская постройка, оперный театр; это строгое, длинное, прямоугольноездание, середину продольных колонн которого расчленяют снизу доверху шестькоринфских пилястров; входная сторона производит впечатление коринфскогохрамового портика с фронтоном, а внутренность разделана во вкусе самогозатейливого рококо. В Потсдаме по планам Кнобельсдорфа построек замок Сансуси, внутренностькоторого равным образом блещет пышными формами рококо.
Ксухим формам вернулся голландец Иоганн Боуман старший (1706 – 1776), строительголландского кирпичного квартала в Потсдаме, скучнейшего берлинского собора(1747 – 1750), замененного теперь более блестящей по внешности постройкойРашдорфа, в стиле ренессанса, а также бывшего здания академии художеств ироскошного дворца принца Генриха, в который потом был переведен университет. ЗаБоуманом следовал уроженец Мангейма Карл фон Гонтард (1736 – 1802), классицизмкоторого сочетался еще с основным настроением барокко. Им построены обекупольные церкви (1780 – 1785) Жандармского рынка, своими коринфскимифронтонными портиками и купольными барабанами, обставленными колоннами, представляющиев высшей степени эффектное украшение этого обширного прямоугольника. Ему жепринадлежат «Лейпцигские колоннады» (1776) и «Королевские колоннады», прекрасноподходящие старому Берлину. Лучшей работой его были так называемые «Коммунсы»Нового дворца в Потсдаме, прелестные, соединенные полукруглой колоннадойкупольные постройки, предназначенные для хозяйственных целей.
Появлениюв Берлине неоклассицизма в духе французского «стиля империи» способствовалГотгард Ланганс (1733 – 1808) своими Бранденбургскими воротами. По идеестроителя, афинские Пропилеи должны были быть пересажены в Берлин, и хотя приэтом не обошлось без недоразумений – аттические базы появились под дорическимиколоннами, а вместо фронтона над глубоким, с пятью рядами колонн сооружениемстал аттик, все же, в общем, здесь действительно появляется древнегреческаякрасота в соединении с бранденбургской выдержкой. От Шлютера до Ланганса былпройден длинный путь. Но на этом пути Берлин развился в один из внушительныхгородов Европы.
ВМюнхене, перед появлением Кювиллье, царил стиль пышного барокко, развившийисключительную декоративную силу. Во главе этого движения стояла художественнаясемья Азамов, члены которой были признанные живописцы и мастера лепных работ встуке, при случае также и архитекторы. Им посвящено исследование Гальма.Родоначальник этой семьи Ганс Георг Азам (род. около 1649, ум. в 1711 г.) работал в монастыре Бенедиктбейрен, Тегернзее, Фюрстенфельд и Гельфенберг. Из его сыновейКосма Дамиан Азам (1686) был известен главным образом как мастер декоративнойфресковой живописи, а Эгид Квирин Азам (1692 – 1750) преимущественно какдекоративный скульптор. Их стиль вырастает с самостоятельной немецкойтворческой силой из барочных декораций Кортоны и Бернини. Их работы рассеяны повсему югу Германии. Но еще значительнее как архитектор был их современник ИозефЭффнер, умерший в 1745 г. в Мюнхене. Он учился в Париже и в Италии и слывет вдекоративной области мюнхенским Шлютером. Его главной специальностью быловнутреннее убранство, в своеобразно пышном барокко которого французские мотивысочетаются с причудливыми немецко-итальянскими переживаниями. Ближе всех стоялк нему Иоганн Гунецрайнер (ум. в 1763 г.), уже в 1721 г. работавший под его началом. Самая значительная постройка Эффнера – Прейзингский дворец вМюнхене; нижний этаж дворца, отделанный плитами и сильно выступающим колончатымпорталом, выдержан в дорическом духе, а средний выступ в верхних этажахрасчленен коринфскими пилястрами. Все свое декоративное искусство Эффнерпроявил, частью в сотрудничестве с Кювиллье и Гунецрайнером, в мюнхенскомздании Резиденции, отчасти один во флигелях Нимфенбургского замка, близ Мюнхенав Пагоденбурге (1716), заплатившему дань китайскому вкусу, и в грациозномБаденбурге (1718) нимфенбургского замка, близ Мюнхена в Пагоденбурге (1716), заплатившемудань китайскому вкусу, и в грациозном Баденсбурге (1718) нимфенбургского парка,но главным образом во внутренней отделке нового замка в Шлейсгейме (1722), гделепные стенные украшения из белого стука и яркие по краскам плафоны представляютслияние итальянских и французских переживаний с немецкой силой. Тяжесть бароккосама собою разрешается здесь в легкость рококо. Лучшими мастерами этого истиннонемецкого полубарочного рококо были вышеупомянутые братья Косма Дамиан и ЭгидКвирин Азамы. Их лучшее архитектурное здание в Мюнхене – однонефная церковь св.Иоанна Непомука (1733); своим причудливым убранством, состоящим из «дивнойоблицовки стуком под мрамор, позолоты и фресковой живописи», она являетсяединственной в своем роде и занимает особую промежуточную ступень междуитальянским барокко и французским рококо. По стилю к этой церкви близоксоседний с ней дом Азамов. Вне Мюнхена Косма Дамиан Азам выполнил между 1717 – 1721 г.г. еще более сказочную, роскошную внутренность церкви монастыря Вельтенбург, в которой уже всеобрамления пространства разрешаются в «неограниченность», полную«предчувствий». Подробности относительно южнобаварских церквей рококоинтересующиеся найдут в сочинениях Баумейстера.
Внутриграниц теперешнего Баварского королевства продолжало сиять ярким светочемфранконское искусство, распространяя свой свет и на соседние пиренейскиестраны. О Динценгоферах, оставшихся верными их франконской родине, мы ужедостаточно сказали выше. Их место заступил Бальтазар Нейман (1687 – 1753), окотором имеется книга Ф.И. Келлера. Нейман принадлежит к числу величайшихзодчих Германии. Он родился в Эгере, в молодых годах прибыл в Вюрцбург, гдеразвился в мастера. Уже после того, как ему была поручена постройка Вюрцбургскогозамка (1720), он отправился во Францию, где обсуждал свой проект с такимимастерами, как Роббер де Котт и Боффран. В его руках массивныйнемецко-итальянский стиль барокко приобрел французское равновесие и ясность навнешних частях зданий, при пышной смеси форм барокко и рококо внутри их.Ошибочно называть Неймана без лишних слов мастером рококо. И в его внутреннихдекорациях масса самостоятельных мотивов рококо стоит в зависимости от ясновыраженной системы пилястров, как ограничений. Нейман, значительная частьдеятельность которого протекла на службе у императорских графов фон Шёнборн, работалне только в Вюрцбурге и Бамберге, но и на Рейне и в Вене. Лучшее здание его –вышеупомянутый полный силы и ясности княжеский замок в Вюрцбурге (1720 – 1744).К главному корпусу примыкают со стороны города два сильно выступающих боковыхфлигеля. Несмотря на невысокие мезонины, все здание производит впечатлениедвухэтажной постройки. Средний выступ обставлен мощными тосканскими икоринфскими колоннами. Чрезмерно изогнут и изукрашен лишь средний фронтон. Дажебогатейшие оконные барочные обрамления сохраняют общую внутреннюю сдержанность.Но всего замечательнее внутренность замка. Тосканский вестибюль, грандиозная, расписаннаяфресками Тьеполо лестница, императорский зал, стены которого также расписаныТьеполо, и белый зал принадлежат к числу великолепнейших внутренних помещенийвсей Европы. Одно из самых изящных зданий Германии – замок в Брухзале (близКарлсруэ), построенный Нейманом для кардинала фон Шёнборна (начат в 1722 г.). И здесь более всего заслуживает похвалы развитой план внутренних помещений. Бесподобнадекорация отдельных зал, расчлененных большей частью пилястрами илиполуколоннами и блещущих множеством восхитительнейших мотивов рококо. Некоторыезалы, например, «зеленая гостиная», выдержаны в чистейшем стиле рококо.Вюрцбургский и Брухзальский замки разобраны оба в своей связи в монографииРенара. Не так велико было участие Неймана в сооружении богато изукрашенного замкаБрюль (Кельнского курфюрста), заложенного в 1725 г. Иоганном Конрадом Шлауном (ум. в 1728 г.) Но зато лично построенный Нейманом дворец-монастырьв Оберцелле (1744) с его роскошными лестницами вновь отличается великолепнымрасположением и благородными строительными формами. Из частных домов, приписываемыхему в Вюрцбурге и Бамберге, богато украшенный «Дом сокола» в Вюрцбурге, фасадкоторого Геймюллер считает одним из немногих, выполненных в стиле рококо, принадлежитне ему, а, вероятно, одному из мастеров работ в стуке его круга.
Изцерковных построек Неймана следует отметить, во-первых, знаменитую Шёнборнскуюнадгробную капеллу вюрцбургского собора (1721 – 1736), круглое купольное здание,главная прелесть которого лежит в благородном барочном корпусе. Лучшее егосооружение в области церковного зодчества – паломническая церковь «Четырнадцатиугодников» (близ Штафельштейна, начата стройкой в 1743 г.), единственная в своем роде. Фасад со спокойно расчлененными западными башнями, многограннымиабсидами хора и трансепта, еще сравнительно прост. Наоборот, внутренностьпоражает своей изумительной роскошью. Внутреннее пространство, замкнутоепересекающимися кругами и овалами, пучковые столбы с коринфскими полуколоннамии затем изогнутые линии всех горизонтальных сочленений, разделанных сумопомрачительной пышностью, говорят об ослепительном, знающем себя и свои целистиле этого времени, почти не имеющем себе равного.
Черезсамостоятельное творчество прошли изменения стиля и в Австрии. Многочисленныеитальянские архитекторы, правда, большей частью уже второго австрийскогопоколения, работали в XVIII столетии в Вене. Людовико Оттавио Бурначини (1636 –1707) главенствовал в венской архитектуре на рубеже XVII и XVIII столетий.Доменико Мартинелли (род. около 1650, ум. в 1718 г.) был, по мнению Ильга, строителем обоих великолепных дворцов князя Лихтенштейна в стилеримского барокко (начат около 1699, окончен в 1712 г.). Донато Феличе Аллио (род. около 1690, ум. в 1780 г.) выстроил роскошную купольную церковьмонастыря салезианок (1717 – 1730) и пышное, как дворец, здание аббатстваКлостернейбург (1730 – 1750). Аллио, однако, был уже учеником великогонемецкого зодчего, затмившего в конце XVII столетия всех своих соперников, уроженцаГраца Иоганна Бернгарда Фишера фон Эрлаха (1656 – 1723), получившего своехудожественное образование в Риме, перенесшего в Зальцбург, Вену и Прагу стильримского барокко и давшего ему новую жизнь веянием антика в немецком духе. Ильгпосвятил ему обстоятельные исследования. Из сооружений раннего, зальцбургскогопериода этого мастера, университетская церковь (1696 – 1707), несмотря назависимость от собора Скамоцци, обнаруживает, однако, в своем наклонном наружуфасаде влияние Борромини. Венская деятельность Фишера началась с проектаШёнбрунского замка, впоследствии много раз переделанного. Затем последовал ряддругих венских дворцов и особняков; из них особенного внимания заслуживают:дворец графа Масфельда-Фонди, теперь принадлежащий князю Шварценбергу (1697 –1715), садовый фасад которого, с полукруглым средним порталом и элегантнымколонным проездом, не менее благороден, чем изящно расчлененный дворовый фасад,и зимний дворец принца Евгения (начат в 1703 г.), принадлежащий, несмотря на барочные примеси, к числу благороднейших архитектурных зданий эпохи; особенноудачна его великолепная, поддерживаемая атлантами вместо колонн, лестница. Изболее поздних, наиболее зрелых произведений Фишера выдается его лучшаяцерковная постройка Карлскирхе (не решаюсь перевести: «церковь св. Карла», таккак канонизация Карла Великого (антипапой Пасхалием, 1165) не признается всейкатолической церковью, и лишь для Аахена было допущено почитание его памяти спредикатом beatus. – Прим. перев.) в Вене (начата в 1717 г.), несмотря на несколько причудливое смешение основного барочного характера с античнымипереживаниями, общим видом производящая чарующее, живописное впечатление.Пространство над куполом в форме вытянутого овала, с четырьмя небольшимиовальными же капеллами по концам диагональных осей открывается в продольный ипоперечный нефы пролетами наподобие триумфальных арок. К церковному корпусуприставлен наподобие огромной театральной декорации фасад с боковыми крыльями, поуглам которого помещены две низкие башни с барочными фронтонами и арочнымипроездами, а посередине – шестиколонный коринфский фронтонный портик склассически простыми формами. Между этим портиком и каждой из боковых башенвозвышается по стройной круглой колокольне, которые, на манер колонны Траяна вРиме, украшены спирально обвивающейся лентой рельефов.
СынИоганна Бернгарда, Иозеф Эммануэль Фишер фон Эрлах (1695 – 1742) известенглавным образом своими пристройками венского императорского дворца (Гофбурга), связаннымис именем Фишеров, в особенности Придворной библиотекой, главный зал которой, совальной купольной внутренностью (1726), считается «великолепнейшимбиблиотечным залом мира».
Двенадцатьюгодами моложе Фишера фон Эрлаха Старшего был самый известный после него венскийархитектор XVIII столетия Иоганн Лукас фон Гильденбранд (1668 – 1745), родившийсяот немецких родителей в Генуе. Лучшие венские сооружения его – дворец князяКинского, изящная барочная постройка с облицованным плитами нижним этажом, свеликолепно увенчанным порталом, обставленным по сторонам колоннами и атлантами,между тем как главные этажи связаны стройными, нарядно разукрашенными, суженнымикнизу наподобие герм коринфскими пилястрами, и затем знаменитый, роскошнорасчлененный Бельведерский замок (1693 до 1724), наружные стороны которого, сдвойными коринфскими пилястрами, сильными по формам атлантами и изогнутымифронтонами павильонов, столь же искусно разработаны, как и его внутренность, главныйзал которой выведен в три этажа.
ВЧехии, где еще в XVIII столетии в церковном зодчестве оживали при случаевоспоминания о готике, как это можно видеть в монастырских церквях в Зедлеце ив Кладрау (окончена в 1726 г.), теперь главенствовал в архитектуре сын КристофаДинценгофера, Килиан Игнац Динценгофер (1689 – 1751). Им обоим посвященоспециальное исследование Шмербера. С 1710 г., как полагают, Килиан Игнац работал у Фишера фон Эрлаха в Вене, в 1722 г. он возвратился в Прагу. Здесь онокончил начатую его отцом церковь св. Николая и затем в своей Карлскирхе показал,что и он умел сочинять фасады в живописных изгибах линий. Его лучшие церковныепостройки – центральные церкви, например, небольшая, покрытая плоским куполомцерковь урсулинок на Градчине, восьмиугольная церковь св.Иоанна Непомука наСкале (1730) и живописная церковь св. Николая в Старом Городе. Из пражскихжилых построек Динценгофера следует назвать, как образец барочного венскогостиля с возрастающим числом мотивов рококо, заимствованных с эстампов исовершенно произвольно переносимых на фасады, дворец князя Кинского, особнякГольца, и (если только он действительной принадлежит ему) так называемый «домкарликов».
Вовторой половине XVIII столетия Николаус Пакасси был представителем в Вененастоящего рококо в своих работах по расширению Шёнбрунского замка, а ЖанНикола Жадо соорудил академию наук (1753 до 1755), с ее нижней линией фасада, богатымколончатым вестибюлем и великолепным торжественным залом. Поворот к классицизмуподготовлялся в произведениях Фердинанда Гогенбергафон Гецегдорфа (1732 – 1790),образцом которых могут служить наблюдательная галерея («Gloriette») вшёнбрунском парке и «Пале-Фриз» на площади Иосифа в Вене. Это развитиесовершается в немецких странах повсюду в одном и том же направлении, хотя и ссильными местными различиями. Переходы от барокко к рококо часто исчезают. Нопереход от рококо, здесь особенно жизненного, к «стилю кос» и к классицизмупроисходит вполне сознательно и намеренно.
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.portal-slovo.ru