Архимандрит Карл Вёрман
Послевеликих немецких скульпторов переходного времени от XV столетия к XVI, ФейтеШтосе, Адаме Крафте, Питере Фишере и Тильмане Рименшнейдере, давших вечноевыражение своему самостоятельному чувству природы и стилю в замечательныхпроизведениях из дерева, камня и бронзы не было ни крупных мастеров, ни крупныхзаказов на большие скульптурные произведения. Борьба вероисповеданий именно вэтой области действовала разрушительным образом. Статуи в натуральную величинуставились, говоря кратко, почти исключительно на надгробных памятниках,возникавших сотнями, но ремесленно. То же самое можно сказать об алтарях,декоративных рельефах и резных панелях. Видных мастеров мы находим главнымобразом в области мелкой пластики. Нейдерферу и Гохштейну мы обязаны старымисведениями по истории немецкой пластики в стиле ренессанса, а Любке и Боде еелучшими описаниями.
Воглаве ее стоят скульптурные украшения (1510 – 1512) капеллы Фуггеров в церквисв. Анны в Аугсбурге. Роберт Фишер показал, что картоны для двух большихрельефов, «Избиения филистимлян» и «Воскресения мертвых», с фигурами умершихФуггеров, покоящихся на своих постаментах, рисовал не кто иной как Дюрер.Обыкновенно их исполнителем считался скульптор Адольф Даухер (или Дауер),родившийся в 1460 г. в Ульме и умерший в 1523 или 1524 г., пока против этого не высказался Отто Виганд, а затем Феликс Мадер, по-видимому, правильноприписавший их исполнение Лой Герингу. Достоверно принадлежат Адольфу Даухеру иего сыну Гансу-Адольфу сильно, резко и уверенно резанные в дереве полуфигурыветхозаветных лиц с чертами Фуггеров, на сиденьях хора их капеллы. Теперьпятнадцать из них принадлежат Берлинскому музею императора Фридриха, а однаукрашает Фигдоровское собрание в Вене. Достоверным произведением Адольфа Даухераявляется также каменный, в стиле ренессанса алтарь (1518 – 1522) с предкамиХриста в городской церкви в Аннаберге.
Главнымпроизведением немецкой скульптуры ренессанса после гробницы святого Зебальдаработы Фишера – является памятник Императора Максимилиана в придворной церкви вИнсбруке, историю которого подробно изложил Шёнгерр. Первоначальный проектпринадлежал Конраду Певтингеру, ученому секретарю города Аугсбурга. Вокругсаркофага, украшенного 24 рельефами из жизни Максимилиана с коленопреклоненнойбронзовой фигурой императора на крышке его и сидячими, бронзовыми же, оченьживыми статуями добродетелей, по углам стоят с четырех сторон 28 (вместонамеченных 40) бронзовых статуй в натуральную величину предков императора, изкоторых две самые красивые принадлежат мастерской Питера Фишера. Остальные,исполненные живописцами, Гильгом Зессельшрейбером, Кристофом Амбергом и ИёргомКольдерером (ум. в 1540 г.) и отлитые литейщиками, как Стефан Годль (ум. в 1534 г.) и Питер и Грегор Лёффлеры, неравного достоинства. Фигуры Зессельшрейбера, грубоватые и сухиепо формам, отличаются старательной передачей деталей одежд и вооружений. Самыечистые по формам фигуры эрцгерцога Сигизмунда (1523) и императрицы Марии Бланки(1525) нарисованы Кольдером и отлиты Годлем. Для изготовления мраморногосаркофага были приглашены в 1561 трое братьев Абель из Кёльна. Флориан Абель(ум. в 1565 г.), придворный живописец в Праге, сделал эскиз драматическизадуманных рельефов, а Бернгардт Абель (ум. в 1565 г.) и Арнольд Абель (ум. в 1564 г.) взяли на себя исполнение в мраморе, но не довели его доконца, а передали в 1562 г. Александру Колину из Мехельна, который и закончилего, технически великолепно, но упрощенным языком форм. Затем Колин вылепилчетыре добродетели по углам, отлитые в 1570 г. Гансом Ленденштрейхом из Мюнхена, и великолепную, чрезвычайно живую фигуру молящегося императора, отливкакоторой была исполнена в 1582 – 1584 г.г. итальянцем Людовико де Дука.
Изостальных аугсбургских скульпторов первой половины этого века сыновья АдольфаДаухера, упомянутый уже Ганс-Адольф и Ганс, обладали, по-видимому, большимизадатками самостоятельного творчества, чем их отец. Ганс Даухер, о которомписали Боде и Габих, является отличным мастером с ясным языком форм в своихкаменных рельефах, например, в Суде Париса Амбрасовского собрания в Вене,юмористическом состязании между Дюрером и Шпенглером в Берлинском музее,эпитафии рыцаря Функ-Герварта в церкви св. Магдалины в Аугсбурге и в статуеимператора Максимилиана в виде св. Георгия собрания Ланна в Праге. Лой Геринг(ум. около 1554 г.), надгробная плита которого для могилы Эльца в приходскойцеркви в Боппарте заимствует свой рельеф с гравюры Дюрера, изображающей Троицу,был учеником умершего уже в 1508 или 1509 г. Ганса Бейрлина (Байерлейна). Его памятник Цоллерна в соборе в Аугсбурге, как мы видели, сиял светом новоговремени. Надгробия Геринга в соборах Бамберга, Вюрцбурга, Эйхштета и его алтарив Эйхштете и других местах украшены рельефами большей частью по рисункам другихмастеров, но портреты на них выполнены им самостоятельно, а орнамент передан внепосредственно перенятой верхнеитальянской манере ренессанса.
Когдазатем в конце столетия надо было украсить Аугсбург фонтанами, то пригласили,что довольно характерно, нидерландских мастеров. Губерт Гергард из Герцогенбушавыполнил в 1589 – 1594 г.г. под разными влияниями фонтаны Августа в духеДжованни да Болонья, Адриан де Врис из Гааги (около 1560 – 1627), с которым мыеще встретимся, закончил в 1599 г. фонтан Меркурия, а в 1602 г. роскошный фонтан Геркулеса, с его еще довольно простыми по формам наядами. Бронзовые фигурыэтих фонтанов были отлиты в Аугсбурге. Техника удержалась здесь дольше, чемискусство.
ВНюрнбергской художественной жизни, начиная с 1500 г., наряду с упомянутыми старшими великими скульпторами, господствовала благородная, величаваяличность Альбрехта Дюрера (1471 – 1528). Занимался ли Дюрер также скульптурой,этот спорный вопрос теперь решен таким образом, что к его почину относятсязнаменитый, описанный в последний раз Гальмом, известный по частым повторениямрельеф стоящей обнаженной женской фигуры, обращенной спиной у зрителю, оригиналкоторой в камне находится в Саут-Кенсингтонском музее в Лондоне, а затем тримедали с мужскими портретами и женская голова. В одной превосходной, вырезаннойиз букового дерева обнаженной женской фигуре, в частном владении в Берлине,Фридлендер даже думает видеть собственноручную работу Дюрера. Мы станем,однако, на более прочную почву, если возвратимся к мастерской Питера Фишера.Три большие бронзовые надгробные плиты, в исполнении которых сотрудничали егосыновья Питер Фишер-младший (1487 – 1528) и Ганс Фишер (с 1488 г. и после 1549 г.), мы уже знаем. Следовало бы еще добавить принадлежащий Гансу Фишеру ужесовершенно плоский надгробный памятник епископу Сигизмунду в соборе вМерзебурге (1540). Небольшие бронзовые скульптурные произведения обоих братьевпринадлежат к лучшим работам немецкого ренессанса. Четыре пластины ПитераФишера-младшего с изображениями Орфея и Эвридики полны внутренней жизни. Три изних, принадлежащие Берлинскому музею, Гамбургской художественной галерее имонастырю св. Павла в Каринтии, изображают Эвридику, когда она готовитсяпоследовать за своим отстающим супругом, а четвертая, в собрании Дрейфуса вПариже, представляет ее уже готовой возвратиться в Аид. В круглой отливке избронзы следуют две известные чернильницы с изображением обнаженной женщины всимволическом контрасте с черепом у ее ног, одна у м-ра Фортнума в Стэнморе,другая в музее Ашмолеан в Оксфорде. Руке Питера Фишера младшего принадлежатдалее три медали, из них одна 1507 г. с изображением Германа Фишера, его раноумершего брата, старейшие из всех немецких медалей. Символический рисунок егоработы в музее Гёте в Веймаре является ранним художественным произведениемреформации. Наконец, Зеегер приписывает Питеру Фишеру младшему еще изящнуюдеревянную статую Мадонны, стоящей со сложенными руками и задумчиво возводящейвзоры к небу в Германском музее, представляющую, во всяком случае,прекраснейшее произведение скульптуры ренессанса Нюрнбергского расцвета. ГансФишер является также утонченным мастером небольших бронз, например, небольшогоАполлона-лучника (1534) двора ратуши (теперь в Германском музее), навеянногоодной гравюрой Барбари, которому представляет соответствие нагой юношаМюнхенского национального музея.
Разносторонний,много странствовавший и умерший в 1546 г. Питер Флеттнер, поселившийся в Нюрнберге около 1522 г., не был природным нюрнбержцем, а по предложению Гауптаскорее швейцарцем с Боденского озера. Небольшая статуя Адама из букового деревас его подписью в художественно-историческом придворном музее в Вене задуманарезко реалистично. Его многочисленные свинцовые и бронзовые пластины смифологическими и символическими изображениями, замечательные своими пейзажами,большей частью как оригиналы, предназначались для ювелирных работ, а не менеемногочисленные медали с резко жизненными профильными портретами показывают внем разностороннего скульптора ренессанса. Фамилии Гольцшуэра в Аугсбургепринадлежит его отделанный серебром бокал из кокосового ореха, ножка которогопредставляет виноградную лозу с веселыми группами, брюшко – вакхические сцены,а крышка – сцены из жизни рудокопов. Если со времени Нейдёрфера главнейшиммастером немецкого ювелирного искусства считался превознесенный им венецВенцель Ямницер (1508 – 1588), то Ланге полагает, что немецким БенвенутоЧеллини следует считать Флеттнера. Все же изящный столовый прибор Ямницера 1549 г., принадлежащий франкфуртским Ротшильдам, является лучшим произведением Нюрнбергскогоювелирного искусства. Роскошные сосуды Люнебургской сокровищницы в Берлинскомхудожественно-промышленном музее дают представление обо всех недостатках идостоинствах немецкого ювелирного искусства, работавшего главным образом погравированным, рисованным или резным оригиналам живописцев и формовщиковпластин.
Надсеребряным алтарем Краковского собора, богато украшенным рельефами, рядом сФлеттнером работал нюрнбержец Панкратий Лабенвольф, давший в своем знаменитомбронзовом «Человеке с гусями» на Нюрнбергском фонтане (1557) непосредственноепо замыслу произведение народного искусства; между тем как «ФонтанДобродетелей» Бенедикта Вурцельбауэра (1589), водяные струи которого льются изгрудей женских фигур «Добродетелей», дает впечатление уже преднамереннойвылощенности.
Лучшимскульптором, появившимся на свет в первой половине XVI века в рейнской области,был Конрад Мейт из Вормса, деятельность которого очертили Боде, а в последнеевремя Фёге. Алебастровая статуэтка нагой Юдифи в Мюнхенском национальном музеес его подписью представляет полную, очень правдиво сделанную фигуру женщины сзавязанными косами. Подобными ей являются смело сделанные из букового деревастатуэтки Адама и Евы в Готском музее и в Императорском музее в Вене, а такжеряд отличных бюстов, из которых следует отметить чрезвычайно живой бюстмолодого мужчины в Музее императора Фридриха. Лучшие большие произведенияМейта, находящиеся за границей, это надгробные изваяния герцога ФилибертаСавойского и его супруги Маргариты Австрийской в церкви св. НиколаяТолентинского в Бру во Франции (1526 – 1532), в двух видах, в виде усопших иживых. Сюда же относится лежачее изображение Маргариты Бурбонской, материгерцога, и прелестные, полные жизни крылатые мальчики, играющие вокруг лежащихизображений в виде живых людей. Мейт не ответственен ни за общий план, ни заготическую архитектуру этих памятников, но пять лежащих изображений, исполненныхчастью в алебастре, частью в мраморе, сделаны чрезвычайно свежо и тонко;упомянутые уже прелестные «путти» являются по Фёге его отличительнойособенностью. Вообще немецкое искусство не создало ничего более нежного, болеесвежего и более итальянского, чем эти крылатые мальчики.
Вовторой половине столетия, однако, подле упомянутых уже братьев Абель из Кёльна,исполнивших здесь надгробные памятники Отто-Генриха и Филиппа Пфальцского, ксожалению, разрушенные французами, мы находим за работой упомянутого уженидерландца Александра Колина, выполнившего после 1558 г. большую часть очень неглубокого по замыслу скульптурного украшения здания Отто-Генриха ипереехавшего затем в Австрию, где по окончании работ над памятником Максимилианав Инсбруке выполнил отличные, хотя и не особо глубокие по впечатлениюнадгробные памятники императоров в Пражском соборе (1564 – 1589) и статуи,украшающие памятники Филиппины Вельзерс и ее мужа в придворной церкви вИнсбруке(1580 – 1596).
Дальнейшееразвитие нижнерейнской школы скульпторов в Калькаре в лице Генриха Доувермана,впервые упоминаемого в 1510 г., его сына Иоанна Доувермана и их ученикаАрнольда Трихта, в последний раз упоминаемого в 1561 г., представил Бейссель. Именно в 1510 и 1561 г.г. в скульптурных произведениях этих мастеров вКлеве, Калькаре и Ксантене совершился переход от поздней готики к ренессансу.
ВСаксонии упомянутый уже даухеровский алтарь 1522 г. в городской церкви в Аннаберге стоит в начале скульптурного ренессанса. Сотня рельефовбиблейского и символического содержания на перилах той же церкви, исполненныхТеофилом Эренфридом вместе со своими учениками, носят еще вполнепозднеготический характер. Мы не можем здесь проследить дальше верхнесаксонскиедеревянные резные алтари, в большинстве принадлежащие лишь XVI столетию, темболее что исследование их развития, предпринятое Флексигом, еще не закончено. Сильнойхудожественной личностью выделяется только один нижнесаксонский мастер, ГансБрюггерман из Вальсроде, воспитавшийся, вероятно, на нидерландских резныхалтарях с небольшими фигурами, наводнившими тогда северную Германию. Михельсени Дёбнер ближе познакомили нас с ним. Его главное произведение – большой резнойалтарь (1515 – 1521) в соборе в Шлезвиге с нераскрашенными изображениямиСтрастей Господних в кудрявых позднеготических рамах отличается не столькочистотой форм отдельных фигур и законченностью групп, сколько передачейжизненной драмы изображенных происшествий.
Каменнаяпластика, как в верхней, так и в нижней Саксонии уже во второй половине XVIвека попала под влияние итальянизированного нидерландского искусства. Этопоказывает красивый, богатый фигурами надгробный памятник курфюрсту Морицу всоборе во Фрайбурге (1588 – 1594), над которым работали различные нидерландскиехудожники; об этом же свидетельствуют надгробные памятники фрисландскогогерцога Энно II в главной церкви в Эмдене, архиепископа Адольфа фон-Шауэнберга(после 1556 г.) и его брата в Кёльнском соборе, короля датского Фридриха I всоборе в Шлезвиге (1555), произведение знаменитого антверпенца Корнелиса Форисаи более поверхностный и манерный по виду надгробный памятник фрисландскогогерцога Эдо Вимкена (1561 – 1564) в церкви в Иевере. Напряженно вытянутый вид,принимаемый усопшими, лежащими на красивых саркофагах, часто несомыхкариатидами, напоминает всюду нидерландское искусство. Гендке обнаружил, что ив Силезии подобное же развитие каменной надгробной скульптуры вошло внидерландское течение.
Истиннонемецкими скульптурными произведениями в течение всего XVI века оставалисьупомянутые уже произведения мелкого искусства, между которыми играют роль медали,например, Ганса Шварца и Фридриха Гагенауэра, исследованные Эрманом. Чем большенемецкий вкус в конце века тяготел к величественному, чем больше он требовалблестящих и чистых форм, тем шире открывались ворота навстречу иностранщине ииностранцам.
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.portal-slovo.ru