Динамика цивилизации
1. Смена форм культурыи «осевое время»
Человечеством с давнихпор владеет стремление понять смысл своего существования, уловить хоть какие-тозакономерности в движении великих и малых цивилизаций. Не прекращаются и, видимо,никогда не прекратятся попытки мысленно проникнуть в будущее, уловить его характерныечерты в сегодняшнем дне. Особенно отчетливо это стремление проявляется в переломныепериоды истории.
Двадцатый век – столетиевеликого кризиса, который видимо, захватит и начало нового ХХI века. Для нашеговремени характерна эсхатологичность массового сознания, предчувствие коренногоперелома, глобального сдвига в фундаменте человеческой культуры, впечатлениеприближающегося «конца света». По выводам финского исследователя П.Кууси «…никогдапрежде мысль о надвигающейся гибели не владела так прочно и настойчиво нашимиумами, как это происходит сейчас» [15, с.238]. Поэтому нам близки и понятныстремления величайших умов человечества на основе анализа прошлого и настоящего,предсказать дальнейшую судьбу современной цивилизации.
Многочисленные попыткитакого прогноза, предпринимавшиеся на протяжении всей истории человечества современ античности (а возможно и доантичного периода) до наших дней, не намногоприблизили нас к пониманию путей социального прогресса.
Очень интересными в этомотношении являются идеи выдающегося русского и американского социолога ПитиримаСорокина, выдвинутые им в фундаментальном труде «Социальная и культурная динамика»и более поздней работе «Кризис нашего времени». По его мнению: «Всякая великаякультура есть не просто конгломерат разнообразных явлений, сосуществующих, ноникак не связанных, а есть единство или индивидуальность, все составные частикоторого пронизаны одним основополагающим принципом и выражают одну, и главную,ценность. Доминирующие черты изящных искусств и науки такой единой культуры, еефилософии и религии, этики и права, ее основных форм социальной и политическойорганизации, большей части ее нравов и обычаев, ее образа жизни и мышления(менталитета) – все они по-своему выражают ее основополагающий принцип, ееглавную ценность. Именно ценность служит основой и фундаментом всякой культуры.По этой причине важнейшие составные части такой интегрированной культуры такжечаще всего взаимозависимы: в случае изменения одной из них остальные неизбежноподвергаются схожей трансформации» [21, с.429].
П.А.Сорокин выделяет триглавных формы или «сверхсистемы» такой интегрированной культуры:
1. «Идеациональную», «главнымпринципом или главной истиной (ценностью)» которой является сверхчувственнаяреальность – Бог или Абсолют.
2. «Чувственную»,базирующуюся на противоположных принципах, объявляющих основной ценностьючувственную объективную реальность, вне которой «или нет ничего, или естьчто-либо такое, чего мы не можем прочувствовать, а это эквивалент нереального,несуществующего» [21, с.430].
3. «Идеалистическую», «основнойпосылкой» которой является то, что объективная реальность частичносверхчувственна и частично чувственна [21, с.431].
Обращает на себя вниманието обстоятельство, что описание наиболее типичных черт «идеациональной» и «чувственной»сверхсистем культуры удивительно точно совпадает с выделяемыми соционикойпризнаками соответственно интуитивного и сенсорного типов информационногометаболизма, а тезис о доминирующих ценностях интегрированных культур, – свыдвинутой представителями этой науки концепцией так называемых «квадральных»ценностей.
Рассмотрение такихэлементов культуры, как искусство, системы истины (наука, философия, религия),этика и право П.А.Сорокин начинает с изящных искусств, как «наиболеечувствительного зеркала, отражающего общество и культуру, составной частьюкоторого являются».
Говоря об идеациональномискусстве, Сорокин выделяет как главную тему этой формы искусства –сверхчувственное царство Бога. «Ее герои – Бог и другие божества, ангелы,святые и грешники, душа, а также тайны мироздания, воплощения, искупления,распятия и другие трансцендентальные события… Оно мало уделяет вниманияличности, предметам и событиям чувственного эмпирического мира. Поэтому нельзянайти какого-либо пейзажа, жанра, портрета. Ибо цель не развлекать, невеселить, не доставить удовольствие, а приблизить верующего к Богу. Как таковоеискусство священно как по содержанию, так и по форме. Оно не допускает и толикичувственности, эротики, сатиры, комедии, фарса. Эмоциональный тон искусства –религиозный, благочестивый, эфирный, аскетичный… Его стиль есть и должен бытьсимволичным… Полностью погруженное в вечный сверхчувственный мир, такоеискусство статично по своему характеру и по своей приверженности к освященным,иератическим формам традиции. Оно всецело интровертно, без всяких чувственныхукрашений, пышности и нарочитости… Его значение не во внешнем проявлении, аво внутренних ценностях, которые оно символизирует» [21, с.436].
В противоположность этому«чувственное искусство живет и развивается в эмпирическом мире чувств. Реальныйпейзаж, человек, реальные события и приключения, реальный портрет – таковы еготемы.… Его цель – доставить тонкое чувственное наслаждение: расслабление,возбуждение усталых нервов, развлечение, увеселение.… Оно свободно отрелигии, морали и других ценностей, а его стиль – «искусство ради искусства».Так как оно должно развлекать и веселить, оно широко использует карикатуру,сатиру, комедию, фарс, разоблачение, насмешку и тому подобные средства.
Стиль чувственногоискусства натуралистичен, даже подчас несколько иллюзионистичен, свободен отвсякого сверхчувственного символизма. Оно воспроизводит явления внешнего миратакими, какими они воспринимаются нашими органами чувств. Это искусстводинамично по своей природе… Более того, это – искусство профессиональныххудожников, угождающих пассивной публике» [21, с.437].
Идеалистическое искусствоявляется «посредником между идеациональной и чувственной формами искусства. Егомир частично сверхчувственный, частично чувственный, но только в самыхвозвышенных и благородных проявлениях чувственной действительности.… Егостиль частично символичен и аллегоричен, частично же реалистичен инатуралистичен.… Словом, оно представляет собой великолепный синтезидеационального и благородных форм чувственного искусства» [21, с.437].
Рассматривая выделяемыеим три системы истины, Сорокин характеризует идеациональную истину как истинуверы, обнаруживаемую «сверхчувственным способом посредством мистического опыта,прямого откровения, божественной интуицией и откровением», в отличие от которой«чувственная истина суть истина чувств, постигаемая органами чувственноговосприятия», а идеалистическая истина «есть синтез двух других истин, то естьсинтез, созданный нашим разумом» [21, с.463].
Характерной чертойидеациональной системы истины является сосредоточенность в основном на сверхчувственнойреальности и ценностях. «Она основана на откровении, божественном вдохновении имистическом опыте, который считается истинным и абсолютным. Главный интересидеационального познания – Бог и его царство, которые принимаются заобъективную реальность. Поэтому богооткровенная религия и теология становятсяповелительницами истинной мудрости и науки, а эмпирическое познание всего лишьобслуживает их. Ум, над которым властвует истина веры, направлен на вечныеистины, в противопоставление преходящим истинам чувств. Она идеалистична, таккак реальность рассматривается как духовная и нематериальная. Онаабсолютистская, неутилитарная, непрагматичная» [21, с.472].
В «чувственной» системеистины основным источником познания эмпирической реальности являются органычувств, «их показания решают, что истинно, а что нет; они становятся верховнымисудьями достоверного опыта» [21, с.466]. Для нее характерны «отрицание или, покрайней мере, совершенно равнодушное отношение к любой сверхчувственной реальностиили ценности», «явное предпочтение изучению чувственного мира со всеми егофизическими, химическими и биологическими качествами и связями»; эмпиризм иматериализм, имеющий тенденцию к механицизму; приоритет материальных ценностей,«начиная со всемогущего богатства и кончая всеми ценностями, которыеудовлетворяют физические потребности человека и обеспечивают его обыденныйкомфорт»; релятивистский и нигилистический «склад ума», «не воспринимающийкакого-либо постоянства, а постигающий все ценности в условиях изменения иперехода», рассматривающий все «с точки зрения эволюции и прогресса»;«утилитарный, гедонистический, прагматический, практический и инструментальныйхарактер науки, псевдорелигии и этики» [21, с.466-472].
Идеалистическая истина поопределению «есть синтез двух других истин, то есть синтез, созданный нашимразумом. В отношении чувственных явлений она признает роль органов чувств какисточника и критерия достоверности или недостоверности любого утверждения. Поотношению к сверхчувственным явлениям она заявляет, что их познание невозможнопосредством чувственного опыта; напротив, постижение возможно, лишь обращаясь кпрямому откровению Бога. Наконец, наш разум логически или диалектически можетприйти к ряду веских утверждений, например, в силлогических или математическихдоказательствах.… Человеческий разум, таким образом, соединяет в единое целоеистину чувств, истину веры и истину разума» [21, с.463].
Любое интегрированноеобщество имеет этические идеалы и ценности как «наивысшее воплощение егоэтического сознания», с которыми П.А.Сорокин связывает правовые нормы, которыеотличаются по своему характеру и содержанию в разных обществах, а зачастую и уотдельных людей. В обобщенном виде они создают идеациональную, идеалистическуюи чувственную системы этики и права» [21, с.488].
Идеациональные этическиенормы «видят высшую этическую ценность не в этом чувственном мире, а всверхчувственном мире Бога или Абсолюта. Все они считают эмпирический мирчувств с его идеалами псевдоценностью или, в лучшем случае, малозначимой ивторостепенной ценностью» [21, с.488]. «Нормы такой этики рассматриваются какоткрытые или исходящие из Абсолюта, поэтому они абсолютны, безусловны,неизменны, вечны. Ими нельзя пренебречь ни при каких обстоятельствах или во имякакой-либо другой ценности.… все идеациональные системы относятся кчувственным удовольствиям негативно: или как к чистой иллюзии, или как кисточнику несчастья, или как к препятствию на пути достижения потустороннего –Бога» [21, с.489].
Чувственные этическиенормы признают «в рафинированной или грубой форме чувственное счастье,наслаждение, полезность, комфортность высшей ценностью» [21, с.489]. Их высшаяцель увеличить сумму чувственного счастья, удовольствия и комфорта, ибо они непризнают никакой сверхчувственной ценности. Их нормы относительны, а неабсолютны, целесообразны и изменчивы в зависимости от людей, групп иобстоятельств, в которые они вовлечены, а поэтому рассматриваются как созданныечеловеком. Если они служат целям счастья, то они принимаются, если нет, тонапрочь отвергаются» [21, с.490].
Идеалистическиенравственные нормы представляют собой «промежуточный синтез идеациональных ичувственных ценностей. Подобно идеациональной этике, этика идеалистическаявидит высшую ценность в Боге, или Абсолюте, но в отличие от идеационализма онаположительно оценивает те чувственные ценности, которые благородны и непротиворечат Абсолюту» [21, с.490].
Проводя ретроспективноеисследование, сравнительный анализ изменения во времени выделенных элементовсверхсистемы, Сорокин приходит к выводу о циклической смене интегрированныхкультур в истории человеческой цивилизации. Он выделяет периоды приоритетачувственных ценностей, в течение которых доминировали сенсорные системы истины,искусство, этика и право, а также, соответственно, эпохи господства идеациональныхи идеалистических ценностей.
Применив к рассмотреннойпоследовательности смены различных форм культуры категории и методы соционики ипсихоинформатики, можно сказать о том, что наряду с фазами преобладания вистории цивилизации тех или иных квадральных ценностей (закон сменяемостиквадр), существуют более длительные периоды (циклы) доминирования такихосновных признаков типа информационного метаболизма как интуиция и сенсорика,которым соответствуют введенные Сорокиным понятия «идеациональной» и«чувственной» культур. Выделенную в качестве в качестве третьей основной формы«идеалистическую» систему культуры рассматривать пока не будем, поскольку этойформе по-видимому соответствует фаза преобладания ценностей какой-либо однойквадры в период перехода от интуитивной к сенсорной доминанте.
Основываясь на этом, сучетом замечания Н.Я.Данилевского о том, что «преобладающая тенденция» каждогостолетия европейской и мировой истории «проявляется явственно не ранее егополовины» [12, с.247], полагая, что каждая эпоха (цикл) состоит изпоследовательно сменяющихся квадральных фаз, а также, принимая допущение оравенстве (одинаковой продолжительности) периодов господства каждой квадры,попытаемся проиллюстрировать предложенную схему с использованием понятийногоаппарата соционики и психоинформатики.
Как видно из диаграммы 2,существуют восьмисотлетние циклы доминирования интуитивных и сенсорных эпох,которые включают в себя «квадральные» фазы продолжительностью 200 лет каждая.
Убедившись, чтоприведенная диаграмма на значительном отрезке времени достаточно точно(насколько это вообще возможно) совпадает с периодизацией интегрированныхкультур в работах П.А.Сорокина, предпримем попытку объяснения этого результатас позиций психоинформатики.
Как известно, исследованияпоследнего времени дают веские основания для выводов о том, что каждойсформированной и устойчивой социальной общности, выделяемой по этническому либодругому признаку, можно поставить в соответствие определенный типинформационного метаболизма (интегральный социотип). С этой точки зренияследует говорить о расовом, национальном или групповом менталитете, обладающемвыраженными признаками социотипа. Так, в соответствии с выводами И.В.Каганца,«на разных уровнях мировой иерархии действуют подобные законы… Поэтому неудивительно, что аналогичные закономерности описывают как психику отдельнойличности, так и психику интегральной личности – нации, на что обратил вниманиееще Карл Густав Юнг...» [13, с.3-4]. По утверждению А.В.Букалова «задолго довозникновения соционики существовала мысль о том, что нацию можно рассматриватькак личность высшего таксономического уровня, наделенную этническойментальностью. Мы… установили, что эта ментальность имеет все признаки типаинформационного метаболизма» [22, с.11].
Последний тезис можнопроиллюстрировать ссылкой на работы виднейших философов и социологов прошлого исовременности. Таких взглядов, в частности, придерживался Н.О.Лосский,отмечавший, что «каждое общественное целое, нация, государство и т.п., есть личностьвысшего порядка: в основе его есть душа, организующая общественное целое так,что люди, входящие в него, служат целому как органы его». Философ и историкЛ.П.Карсавин называет такое существо симфонической личностью. «Характер такойдуши общественного целого может иногда или в некоторых отношениях глубокоотличаться от характера людей, входящих в него. Древние римляне хорошоподметили это явление в жизни своего государства: они говорили «senatores boniviri, senatus mala bestia» (сенаторы – добрые люди, а сенат – злая бестия). Ноконечно некоторые свойства лиц, входящих в общественное целое, принадлежаттакже и самому целому» [16, с.238]. Согласно Н.Я.Данилевскому «формыисторической жизни человечества, как формы растительного и животного мира, какформы человеческого искусства..., как формы языков..., как проявление самогодуха, стремящегося осуществить типы добра, истины и красоты..., не толькоизменяются и совершенствуются повозрастно, но еще и разнообразятся покультурно-историческим типам» [12, с.85].
Основываясь наприведенных и других высказываниях мыслителей, принадлежащих к различным школами направлениям социального знания, можно предположить, что не только этническимобщностям людей, но человеческой цивилизации в целом также соответствуют те илииные признаки типа информационного метаболизма, отдельные из которых,периодически сменяя друг друга, выступают в качестве доминирующих на разныхэтапах всеобщей истории. По высказыванию К.Г.Юнга «временная эпоха подобнаиндивидуальной душе, она отличается своими особенностями, специфическиограниченными свойствами сознания...» [27, с.142].
Рассматривая одну такуюпару признаков (сенсорика-интуиция) и детально анализируя элементы (подсистемы)интегрированных культур на конкретных исторических этапах, П.А.Сорокинубедительно доказывает, что социальная динамика на обозримом по времени отрезкевсеобщей истории являла собой периодическую смену интуитивной и сенсорнойсверхсистем культуры. Выделяемые им непродолжительные эпохи господства«идеалистической» формы культуры (V-IV в.в. до н.э. и XIII-XIV в.в. н.э.), какможно убедиться, сопоставляя диаграммы 1 и 2, совпадают с периодами приоритетаценностей квадры «Дельта» после перехода от интуитивных к сенсорным доминантам,и заслуживают отдельного рассмотрения.
Думается, имеютсядостаточные основания для гипотезы о том, что подобные исторические периоды,завершая соответствующий цикл и реализуя ценностные ориентиры предыдущих квадруже после перехода к новой парадигме, являются уникальными связующими звеньямимежду противоположными формами культур. Выражаясь шекспировским языком, ониолицетворяют собой «связь времен», создают целостность, единство человеческойцивилизации и играют колоссальную роль во всеобщей истории (вспомним эпохиранней античности и проторенессанса).
Очевидно не менее важноезначение имеют этапы господства ценностей четвертой квадры в переходный периодот сенсорной к интуитивной доминанте, выделяемые Сорокиным как периоды великихкризисов, но не идентифицируемые им как отдельные формы (сверхсистемы) культуры,подобно рассмотренной «идеалистической».
Отдельного рассмотрениятребует и доантичный период истории цивилизации (середина второго тысячелетиядо н.э. — IX столетия до н.э.). Сорокин однозначно определяет его как эпохусенсорной культуры: «То же мы наблюдаем во все времена чувственной формыискусства… Она питала изобразительные искусства Ассирии..., искусство ДревнегоЕгипта на последних стадиях развития Древнего Царства, в периоды Среднего иНового Царства… Она выразительно характеризует последнюю известную нам эрукрито-микенской культуры...» [21, с.438]. В то же время, экстраполяцияпредложенной модели (диаграмма 2) в прошлое должна отображать период между XIIIи V веками до нашей эры, как эпоху господства ценностей «интуитивной»цивилизации, то есть (используя термин из физики) модель содержит «зону сингулярности».
Принимая во вниманиеисключительную добросовестность исследователя, колоссальный объем аналитическойработы, проделанный им при подготовке к публикации «Социальной и культурной динамики»(достаточно сказать, что только статистические данные по различным формамискусства основаны на сравнительном исследовании свыше ста тысяч картин искульптур), то маловероятным является предположение о возможно допущеннойП.А.Сорокиным неточности в оценке доантичного периода. Остается сделать вывод осущественных изменениях в психоинформационном развитии человечества, вероятнопроисшедших на этом этапе.
Интересно, что подобнаятрактовка находит подтверждение в трудах такого оригинального и глубокогофилософа, как К.Ясперс, который характеризует период между IX — II столетиямидо н.э. как «ось» мировой истории. Он утверждает, в частности, что «ось мировойистории следует отнести, по-видимому, ко времени около 500 лет до н.э., к томудуховному процессу, который шел между 800 и 200 гг. до н.э. Тогда произошелсамый резкий поворот в истории. Появился человек такого типа, какой сохранилсяи по сей день. Это время мы вкратце будем называть осевым временем» [28, с.32].Характеризуя этот период, Ясперс отмечает: «В это время происходит многонеобычайного. В Китае жили тогда Конфуций и Лао-цзы, возникли все направлениякитайской философии, мыслили Мо-цзы, Чжуан-цзы, Ле-цзы и бесчисленное множестводругих. В Индии возникли Упанишады, жил Будда; в философии – в Индии, как и в Китае,– были рассмотрены все возможности философского постижения действительности,вплоть до скептицизма, до материализма, софистики и нигилизма; в ИранеЗаратустра учил о мире, где идет борьба добра со злом; в Палестине выступалипророки – Илия, Исайя, Иеремия и Второисайя; в Греции – это времена Гомера,философов Парменида, Гераклита, Платона, трагиков, Фукидида и Архимеда. Все то,что связано с этими именами возникло почти одновременно в течение немногихстолетий в Китае, Индии и на Западе независимо друг от друга.
Новое, возникшее в этуэпоху в трех упомянутых культурах, сводится к тому, что человек осознает бытиев целом, самого себя и свои границы. Перед ним открывается ужас мира исобственная беспомощность… Осознавая свои границы, он ставит перед собойвысшие цели, познает абсолютность в глубинах самосознания и в ясноститрансцендентного мира… В эту эпоху были разработаны основные категории,которыми мы мыслим по сей день, заложены основы мировых религий, и сегодняопределяющих жизнь людей. Во всех направлениях совершается переход куниверсальности» [28, с.32-33].
Дополним это яркоеописание высказываниями современного исследователя: «На каком-то этапе всознании человека произошло удивительное удвоение мира: рядом с конкретным,осязаемым миром возник мир абстрактных понятий. В абстрактные категориивыделились все объекты и явления, объединяемые каким-либо устойчивым заметнымпризнаком» [3, с.52]. И далее: «Развитие абстрактного мышления в рамкахконкретного осязаемого восприятия мира вначале шло посредством развития изакрепления ощущений… Впоследствии возникли оттенки этих ощущений, появилисьэмоции… Ощущения служили указателями абстрактных понятий. В поэмах Гомера мирнастойчиво конкретен и осязаем, каждый образ усиливается описаниями...
Развившись, абстрактноемышление стало возможным и без чувственных ощущений» [3, с.52].
Сравним приведенныевысказывания с мыслями писателя Д.Андреева: «Эволюция отношения людей к природево всеобщей истории культуры прошла несколько фаз. Наиболее ранняя фазахарактеризуется тем, что космос кажется крайне миниатюрным, а Земля – единственнымобитаемым миром… Сам же человек не осознает Природу как нечто вне его лежащееи не противопоставляет себя ей… Природа как целое, по-видимому, почти невоспринимается или воспринимается в чисто эстетическом плане, да и то лишьотдельными людьми, высоко одаренными художественным чувством… К этой фазеотносятся, в основном, культуры древности, а также некоторые более поздниекультурные формы Востока. В религиозном отношении для первой фазы характеренполитеизм...
Рост личности приводит кпредставлению, что человек может совершенствоваться. Природа же не подаетпризнаков развития, она косна и статична, она внеморальна и неразумна, она вовласти демонических сил… Это – фаза природоборческая» [2, с.66-67].
Попробуем на основеанализа категории «осевого времени» подытожить предыдущие рассуждения.Известно, что к числу фундаментальных понятий соционики, позволяющих строить иисследовать модели информационного метаболизма индивидуума и социальнойобщности, относятся так называемые психические функции, «ответственные» заобмен с окружающей средой в рамках тех или иных аспектов информационногопотока. Определена и изучена «компетенция» таких функциональных блоков сознания.Но можно ли утверждать, что на протяжении длительной истории нашего вида они непретерпевали эволюционных изменений? Видимо не будет чересчур смелой гипотеза отом, что на этапе, связанном с «осевым временем» Ясперса либо непосредственнопредшествующем ему, изменилась психоинформационная структура личности человекатой эпохи.
Трудно без дополнительныхисследований однозначно ответить на вопрос, в чем заключалась суть такихизменений. Возможно, они были связаны с появлением новых психических функцийлибо с расширением компетенции существующих. Не исключается и предположение отом, что в указанный период произошло «структурирование» сознания именно в томнаправлении, которому соответствуют модели информационного метаболизма (ИМ)современного человека, иначе говоря, завершилась дифференциация типов ИМ. Какотмечают А.В.Букалов и А.Г.Бойко, «принадлежность человека к квадре формируетсяранее, чем дифференциация конкретного типа информационного метаболизма. То естьпонятие квадры, будучи более общим, является и эволюционно более ранним,обуславливая своими четырьмя типами некоторую общую матрицу, отражающуювзаимодействующую систему их функций, дифференцирующихся на более позднем этапеэволюционного развития» [8, с.54].
Здесь уместно привестистроки из цикла поэм «Путями Каина» замечательного поэта и мыслителя начала ХХвека Максимилиана Волошина:
«Когданепробужденный человек
Еще сосал от сна благойприроды
И радужные грезызастилали
Видения дневного мира...
Но потом,
Когда от довременных сновсознанья
Очнулся он к скупому дню,ослеп
От солнечного света иутратил
Дар ясновиденья,
И начал как дитя,
Ощупывать и взвешиватьприроду...» [10, с.206-207].
Не является ли времямежду началом второго и серединой первого тысячелетия до нашей эры периодомпробуждения человека и человечества «от довременных снов сознанья»?
2. Эволюция и информация
психоинформационныйкультура эволюция сверхсистема
От рассмотрения феномена«осевого времени» вернемся к общей картине исследуемого отрезка историицивилизации (будем придерживаться мнения А.Швейцера о тождественности понятий«цивилизация» и «культура»).
Интересно для сравненияпривести некоторые выдержки из книги [15] современного финского социолога ПеккиКууси, который подходит к анализу затронутых проблем с эволюционистских,социобиологических позиций. Знаменательно то, что П.Кууси по-видимому не знакомс работами П.Сорокина, во всяком случае не ссылается на них, хотя в отдельныхмоментах опирается на исследования его младшего коллеги по Гарварду Т.Парсонса.
Рассматривая человечествокак один из биологических видов живой природы, Кууси выделяет три стадииэволюционного процесса: космическую, биологическую и культурную эволюцию. Поего заключению «все формы жизни обладают четырьмя основными функциями:
— получение энергии, т.е.пищи,
— самозащита,
— информационноеразвитие,
— воспроизводство себеподобных» [15, с.36].
Каждая из этих функций –необходимое условие жизни на Земле, причем под информационным развитиемподразумевается «процесс получения сигналов из окружающей среды, их отбора, обработкии использования в качестве руководства для поведения» [15, с.37]. Сопоставляязакономерности биологической и культурной стадий эволюции человека, Куусиприходит к выводу, что «в основе биологической эволюции лежит изменениеинформации, а не организмов как таковых… С этой точки зрения культурнаяэволюция во многом схожа с биологической, с той разницей, что в первом случаеинформация передается последующим поколениям не посредством размножения сучастием ДНК, а путем подражания, обучения и овладения знаниями и навыками.Подобно тому, как биологическая эволюция основана на передаче от поколения кпоколению неискаженной генетической информации, эволюция культуры связана соспособностью сохранять всю накопленную информацию и передавать ее следующему поколению»[15, с.54-55]. Отсюда следует вывод о первостепенном значении функции«информационного развития» для биологической и в особенности для культурнойэволюции человека.
В связи с изложеннымнельзя удержаться от замечания о важности и значительных перспективахиспользования методов психоинформатики в исследовании человеческого общества икультуры.
Однако вернемся к другимвыводам из работы П.Кууси. Рассматривая человечество как биологический вид, ачеловека как продукт культурной эволюции, автор утверждает, что причины успеханашего вида заключаются в том, что «с помощью культурной эволюции человеквыработал такое поведение, которое постоянно повышает его приспособленность кжизни» [15, с.56]. Отмечая тот факт, что человек является единственным продуктомкультурной эволюции, Кууси заключает «Следовательно, видоспецифическиехарактеристики поведения, отличающие человека от остальных живых существ,по-видимому, функционально связаны с его способностью использовать культурнуюэволюцию» [15, с.58]. Он выделяет и исследует восемь таких видоспецифичныххарактеристик, базирующихся на «основных функциях» живых организмов:
— коммуникация, язык;
— любовь и склонность кобщественному образу жизни;
— соперничество, власть ивойна;
— знание и наука;
— трудовые навыки и техника;
— мифы и религия;
— красота и искусство;
— экономика иобщественное устройство.
П.Кууси отмечает, чтоосновные видоспецифичные характеристики поведения людей, выделившие их изживотного царства, сформировались около 35 тысяч лет назад, однако не являютсязастывшими, статичными, а находятся в постоянном развитии в направлениирасширения числа поведенческих альтернатив, свободы выбора форм поведения. Воснове этих изменений, безусловно, лежит информационное развитие, направляющее«весь процесс формирования человека и всю его эволюцию; благодаря этой функциичеловек стал человеком» [15, с.97].
«В великом процессеестественной эволюции материя была основой сознания; материальноепредшествовало духовному. Однако в биологической эволюции и особенно в выросшейиз нее культурной эволюции дух управляет материей. Появление свободногочеловеческого духа связано с эволюцией человека в ходе всеобщей эволюцииприроды» [15, с.98].
Человек каксоциобиологический феномен, по мнению Кууси, является частью одновременно двухсаморегулирующихся систем: культурной и биологической, и представляет их«пассивный элемент». Наше развитие есть следствие саморегулирования этих систем[15, с.248].
Предпринимая попытку датьобщий обзор эволюционной истории человечества и взяв за основу классификацииуровень развития средств производства (автор разделяет взгляды Маркса о том,что «основным историческим фактом, определяющим самосознание и социальныеотношения людей, являются средства производства материальных благ»), Куусивыделяет три этапа культурной эволюции:
— культура собирательстваи охоты (до 8000 г. до н.э.);
— аграрная культура (8000г. до н.э. – 1750 г. н.э.);
— научно-техническаякультура (1750 г. – настоящее время), причем продолжи-тельная эпоха аграрнойкультуры подразделяется им на периоды небольших государств (8000 – 3500 гг. дон.э.), древних империй (3500 г. до н.э. – 600 г. до н.э.), античных государств(600 г. до н.э. – 500 г. н.э.) и период европейского господства (500 – 1750гг.).
Описывая рассматриваемыеэтапы (периоды) эволюционной истории, Кууси прослеживает на каждом из нихизменения в информационном развитии человечества и связанные с ним перемены всодержании видоспецифических поведенческих характеристик. Он приходит к выводуо «кумулятивности» процесса эволюции культуры, постоянной, хотя и не всегданепрерывном процессе накопления информации, а также об устойчивой корелляциимежду информацией и поведением.
В связи с приведеннойвыше психоинформационной трактовкой феномена «осевого времени» представляетинтерес описание автором периода античных государств, начало которого совпадаетпо времени с «осью мировой истории» К.Ясперса. Обращая внимание наодновременность возникновения мировых религий, П.Кууси пишет: «Еще разподчеркнем, что важнейшие поведенческие сдвиги в процессе культурной эволюциипроисходили одновременно у разных народов. Заратустра, Исайя, Будда и Конфуцийпримерно в одно время в разных странах способствовали рождению и становлениюмировых религий. Около 600 г. до н.э. Заратустра проповедовал персам откровениеединого Бога – владыки света и небес, творца Вселенной, который вершит своювласть, опираясь на добро и истину. Заратустра сильно повлиял на религиозныепредставления живших в Иране евреев – изгнанников. Устами своих пророков онипровозгласили учение о суровом Боге, который в нужный срок, послав на Землюмессию, вернет избранному им народу главенствующее положение. В серединепервого тысячелетия до нашей эры свои учения проповедовали Будда в Индии иКонфуций в Китае. Возвышенные этические проповеди Будды об избавлении отстраданий, освобождении от мирских желаний и о всеобъемлющей любви, хотя и невытеснили в Индии брахманизм, остаются действующей и влиятельной философиейжизни. Прикладное моральное учение Конфуция о семейной верности, уважении квласти, умеренности и храбрости было скорее руководством к жизни, нежелирелигией, и, думается, именно в этом качестве оно оказало сильное влияние нажизнь китайского народа» [15, с.160-161].
При этом Кууси приходит кинтересным выводам о значении мифологии и религии в культурной эволюции,утверждая, что «религиозные представления глубоко повлияли на процессинформационного развития и, следовательно, проникли в научное мышление… Ставчастью религии, эти яркие мифы гораздо сильнее, чем мы думаем, повлияли на представлениячеловека о мире… Религия была мощной системой, которая покровительствовала ислужила защитой культурной эволюции. Вместе с тем она мешала утверждениюестественнонаучной концепции мира и была помехой для естественного поведениячеловека.
Способны ли мы следоватьглубоко присущей нам религиозности и в то же время вести себя естественно? Незнаю: вероятно, лучшее, что нам остается, – это поиск истины, котораяпредставляла бы собой более полную информационную структуру. Наверное, стоитпоследовать примеру Томаса Манна – смиренно и прилежно заняться изучениемсоотношения человека и Бога, веры и знания...
По Манну, зарождениесамосознания и формирование человеческого общества в представлении всех народовмира тесно связаны...» [15, с.87-89].
Приходя вслед за Т.Манномк мысли о закономерности появления монотеизма, обусловленности егоэволюционными изменениями сознания, что в целом «благотворно сказалось наразвитии человечества» [15, с.89], Кууси заключает, что религиозное «раздвоениереальности, бесспорно связано с двойственной сущностью человека. Ведь он несетв себе как людское, так и животное начало, является частью природы и в то жевремя чем-то отличным от нее» [15, с.86]. «Даже если наука и не нуждается в Богедля объяснения законов природы, в нем нуждается человек, чтобы придать смыслсвоему существованию» [15, с.87]. Являющиеся частью религиозного представлениямифы о начале и конце света, «хотим мы этого или нет, живы в накопленнойчеловечеством информации. Наследство, полученное нервными клетками отпредыдущих поколений, позволяет человеку (жаждущему избежать смерти) обрестидушевный комфорт в размышлениях о том, что и миру придет конец, после чегонаступит обещанное в Евангелии вечное блаженство» [15, с.87-88].
Не вдаваясь в оценкутрактовки автором роли мифологии и религии в эволюционной истории культуры,отметим, что на основе приведенных фрагментов из работы П.Кууси можно опятьтаки прийти к сделанным ранее выводам о глобальных изменениях впсихоинформационном развитии человека, происшедших во второй половине первоготысячелетия до нашей эры.
Констатируя такиетруднообъяснимые (с учетом тогдашней территориальной разобщенности иинформационной разъединенности населения Земли) факты поразительнойодновременности возникновения мировых религий, освоения письменности,образования, расцвета и падения империй, освоения сельскохозяйственных культур,металлов, других великих изобретений, Кууси в отличие от Сорокина и Ясперса несклонен считать их (в частности формирование религий) результатом «какого-товеликого пробуждения души». По его мнению, это «одинаковые поведенческиереакции на однотипные изменения в производстве и социальных условиях». Тем неменее, попытки автора истолковать явления духовного мира с позиций«матеарилистического понимания истории» не дают достаточно убедительныхобъяснений подобным феноменам культурной эволюции. Более того, в отдельныхслучаях Кууси, очевидно сам того не замечая, противоречит своему же тезису оприоритете духа в культурной эволюции [15, с.98], что, конечно же, нисколько неуменьшает достоинств его фундаментальной работы.
Характеризуя период«античных государств» и оценивая вклад античности в эволюцию культуры, авторосновывается на исследованиях Т.Парсонса, который определяет эволюционныеизменения как результат «четырех специфических структурных перестроек». Парсонсназвал их адаптацией, дифференциацией, интеграцией и воспроизводством структурыценностей (генерализацией)» [15, с.168]. Пользуясь этой терминологией, Куусирассматривает эпоху античности в Греции как «расцвет индивидуальности», период«дифференциации и специализации функций мозга», в течение которого «процессформирования человека шел быстрее, чем когда бы то ни было прежде»[15, с.168-169], тогда как более позднюю стадию римской античности он оценивает,как «культурный процесс генерализации ценностей или нарастания единообразия»[15, с.170].
Предпринимая попыткуобзора эволюционной истории человечества как биологического вида, идущего вавангарде эволюционного процесса, Кууси вслед за биологами использует в качествеосновного критерия так называемого «успеха» вида данные о численности населенияЗемли на протяжении длительного периода времени (30-40 тыс. лет до н.э. – 1980г. н.э.). При этом он опирается на материалы демографических исследованийпоследних лет, в частности из работ Ж.-Н.Бирабана, подчеркивая, что они носятоценочный характер: «… Вероятная ошибка в определении общего населения мирасоставляет для нашего времени около 5%, для 1700 года – 7-8 и для 1500 года –10%. Естественно, с продвижением в глубину веков вероятная погрешностьвероятная погрешность увеличивается…» [15, с.174]. Обобщая данные о численностинаселения основных районов Земли из таблицы, составленной на основеисследований Бирабана, Кууси отмечает, что «периоды демографического застоя иподъема во всем мире наблюдались более или менее одновременно. Хотя принятосчитать, что до 1400 года народы жили сравнительно изолированно и автономнодруг от друга, нельзя не обратить внимания на всеобщий характер успехачеловечества и интерпретировать его как проявление единой направленностиэволюционного процесса» [15, с.175].
Рассмотрим приведенныеП.Кууси данные об общей численности населения Земли (в миллионах человек) запериод с 400 года до нашей эры по настоящее время [15, с.179].
400 г. до н.э. — 153 1300г. — 431
200 г. до н.э. — 225 1400г. — 375
0 — 252 1500 г. — 461
200 г. н.э. — 257 1600 г.- 578
400 г. н.э. — 206 1700 г.- 680
500 г. н.э. — 207 1750 г.- 771
600 г. н.э. — 208 1800 г.- 954
700 г. н.э. — 206 1850 г.- 1241
800 г. н.э. — 224 1900 г.- 1634
900 г. н.э. — 222 1950 г.- 2539
1000 г. — 253 1970 г. — 3636
1100 г. — 299 1980 г. — 4432.
1200 г. — 400
Внимательно изучая этиданные, наряду с периодами продолжительного застоя и стремительного подъема,нельзя не обратить внимание на периоды резкого спада численности населения мирамежду 200-400 гг. до н.э. и 1300-1400 гг. нашей эры. Интересно, что эти периодыдовольно точно совпадают с фазами перехода от интуитивной к сенсорной (инаоборот) ценностным доминантам (см. диаграммы 1 и 2), а взятый Кууси за точкуотсчета современной научно-технической эпохи 1750 год, – с началом господства парадигмквадры «Гамма».
Трудно предположитьслучайность такого совпадения, тем более, что удовлетворительного объясненияпериодам резкого демографического спада П.Кууси не дает.
Таким образом, целый рядрезультатов, полученных независимо друг от друга разными исследователями, такжекак и во многом совпадающие трактовки рассмотренных явлений мыслителями разныхэпох и взглядов, свидетельствуют в пользу выдвинутых гипотез о периодической(циклической) смене ценностных доминант в истории культуры.
Как мы уже убедились,такие циклы включают в себя стадии приоритета ценностей первой-четвертой квадр,продолжительность которых (для всеобщей истории человечества) составляет двастолетия. Однако практически не вызывает сомнений то обстоятельство, что этиглобальные циклы интегрируют в себе другие, локальные и менее продолжительныефазы, отражающие динамику этносов, наций, государств и других социальныхобщностей индивидуумов. Вспомним хотя бы упомянутое выше замечание известногороссийского социолога-славянофила Н.Я.Данилевского о том, что «столетнийпериод, век… имеет самым очевидным образом существенное значение в ходеразвития Европы, во всяком случае, в последнее время ее истории; нопреимущественный характер столетия обозначается ясно не раньше его половины похронологическому летоисчислению… Так, только с половины XV столетиякнигопечатание, морские открытия португальцев, расселение византийских ученыхпосле взятия Константинополя, а также усилившееся ослабление феодализмамонархической властью, начинают то умственное движение и ту практическуюдеятельность, которые характеризуют переход к так называемой новой истории… Споловины XVI века религиозные интересы охватывают всю Европу, и реформационныебури утихают только до половины следующего столетия (1648 год). С половины XVIIвека до половины XVIII продолжается собственно то время, которое понимают подименем века Людовика XIV. Век революции с возбужденными ею реакциями,реставрациями и новыми победами политической революции продолжается до половиныXIX столетия» [12, с.247-258].
Тот же Данилевскийпытался обобщить подобные идеи в виде сформулированных им пяти законовисторического развития. В частности, первый из этих законов утверждал: «Всякоеили семейство народов, характеризуемые отдельным языком или группой языков,довольно близких между собою… составляет самобытный культурно-историческийтип, если оно вообще по своим духовным задаткам способно к историческомуразвитию и вышло уже из младенчества» [12, с.91]. «Пятый законкультурно-исторического движения состоит в том, что период цивилизации каждоготипа сравнительно очень короток, истощает силы его и вторично не возвращается»[12, с.106]. По мнению Данилевского, исторический процесс состоит из постояннойсмены таких лидеров в лице различных народов: «Дабы поступательное движениевообще не прекратилось в жизни всего человечества, необходимо, чтобы, дойдя водном направлении до известной степени совершенства, началось оно с новой точкиисхода и шло по другому пути, т.е. надо, чтобы вступили на поприще деятельностидругие психологические особенности, другой склад ума, чувств и воли, которымиобладают только народы другого культурно-исторического типа» [12, с.109]. Приэтом Н.Я.Данилевский отрицает какую-либо направленность исторического процесса,утверждая, что «прогресс… состоит не в том, чтобы идти все в одномнаправлении (в таком случае он скоро бы прекратился), а в том, чтобы исходитьвсе поле, составляющее поприще исторической деятельности человека во всехнаправлениях. Поэтому ни одна цивилизация не может гордиться тем, чтоб онапредставляла высшую точку развития, в сравнении с ее предшественницам илисовременницами, во всех сторонах развития» [12, с.109].
Подобные мысли можновстретить у Гегеля, который утверждал: «Так как история есть формирование духав образе происходящего, непосредственной природной действительности, то ступениразвития наличны как непосредственные природные начала… причем таким образом,что на долю одного народа приходится одно из этих начал – это егогеографическое и антропологическое существование… Народу, которому такоймомент присущ как природное начало, передано его осуществление в поступательномдвижении развивающегося самосознания мирового духа. Этот народ господствующийво всемирной истории, для данной эпохи – и составить во всемирной истории эпохуон может… лишь один раз. По отношению к этому его абсолютному праву, бытьвыразителем данной ступени в движении мирового духа, духи других народовбесправны, и они, подобно тем, чья эпоха минула, больше не принимаются в расчетво всемирной истории» [11, с.371-372].
Умозаключения, к которымв разное время приходили упомянутые и другие мыслители, во многом совпадают свыводами современных исследователей, согласно которым «В разных обстоятельствахразличные народы склонны вести себя по-разному. Причем нация начинаетдоминировать на мировой арене именно тогда, когда приходит время ее квадры.Ведь закон чередования квадр носит глобальный характер. Человечестворазвивается по спирали, и на каждом этапе развития доминирует своя системаценностей. Если она совпадает с ценностями какой-то нации, тогда последняябудто оказывается на гребне волны, становится выразителем и символом идей,волнующих человечество, начинает доминировать если не экономически, то духовно»[22, с.13].
Как свидетельствуютрассмотренные ранее фактические данные и сделанные на их основе умозаключения,в течение последних трех тысяч лет человечество дважды (в первой половинепервого тысячелетия до нашей эры и в период средневековья) проходило в своемисторическом движении через эпохи интуитивной культуры, сменявшиесяцивилизациями сенсорного типа (античный мир, позднее средневековье – периодновейшей истории). Каждый такой цикл, как мы видим, включает фазыпоследовательной смены всех четырех квадр (начиная с периода доминированияквадры «Дельта») и каждый выдвигает в лидеры цивилизации то национальное илигосударственное образование, интегральный социотип которого наиболее отвечает,говоря словами К.Г.Юнга, «сознанию эпохи».
В качестве примера,иллюстрирующего такую «смену лидеров», можно привести античный период (5 в. дон.э. – 4 в. н.э.), первая половина которого (время господства квадр «Дельта» и«Альфа») навсегда оставила в мировой истории выдающиеся культурные достижениячисленного небольшого древнегреческого этноса, программной функцией типаинформационного метаболизма которого (очевидно «сенсорно-этический интроверт»)является «сенсорика ощущений». В первом веке до нашей эры на смену культурегреческой античности пришла культура Древнего Рима, чей интегральный типхарактеризуется развитой «волевой сенсорикой». Знаменательно, что периодримской античности совпадает (см. диаграмму 2) с фазами приоритета ценностейквадр «Бета» и «Гамма» при доминанте «черной» (волевой) сенсорики.
3. Эпоха великого кризиса
Продолжая исследованиепредложенной модели психоинформационной интерпретации выводов П.А.Сорокина,обратим внимание на периоды фазовых переходов от сенсорных к интуитивным парадигмам.Рассмотрение этих периодов должно быть тем более интересным, что мы являемсяочевидцами и действующими лицами одного из них, волею судеб совпавшего с нашимвременем.
Что можем сказать мы,современники, о мире, в котором живем сегодня? Какими являются характерныечерты, приметы нашего времени, что сближает его с другими эпохами и чтоотличает от них? Можем ли мы что-нибудь узнать о своем ближайшем будущем?Попробуем, насколько это возможно, дать ответ на поставленные вопросы.
Не вызывает сомнениятезис о том, что начало двадцатого века совпало с периодом кризиса современнойцивилизации, охватившем середину и конец столетия. Этот кризис предчувствовалиА.Шопенгауер и Ф.Ницше. О кризисе европейской (западной) культуры писалиВ.Соловьев и О.Шпенглер, Н.Бердяев и А.Камю, А.Швейцер и М.Волошин. О кризисевысказываются многие современные политики, дипломаты, деятели науки и культуры.О кризисе говорят средства массовой информации и учебные пособия. Приведем дляпримера цитату из одного такого учебника: «Одна из важных черт мировогоразвития конца ХХ века – возрастающее влияние на судьбу человечества глобальныхпроблем, затрагивающих жизнедеятельность всех людей Земли, охватывающих все еерегионы, создающих угрозу существованию человеческого рода и всего живого напланете. Среди них – угроза ядерной войны, экологической катастрофы, а такжеэнергетическая, сырьевая, продовольственная и демографическая проблемы,отсталость развивающихся государств, проблема опасных заболеваний и т.п. Ужесегодня глобальные проблемы достигли такой остроты, что они наносятзначительные убытки многим странам, более того – всему человечеству. Дальнейшееих обострение способно вызвать воистину катастрофические последствия» [19, с.16-17].
Как видим, речь идет не олокальных политических и экономических кризисах, сотрясавших и продолжающихпотрясать отдельные страны и регионы. Речь идет о глобальном кризисе, неушедшем в прошлое вместе с двумя мировыми войнами и революциями, а наоборотуглубившемся и расширившемся, охватившем Запад и Восток, поставившем всенаселение планеты перед лицом проблемы выживания. Вот что говорит по этомуповоду Пекка Кууси: «После Хиросимы и Нагасаки мы утратили чувствобезопасности, ибо до самоуничтожения теперь лишь один шаг… Но человечество столкнулось с новымигрозными проблемами. Один за другим восстают против него используемые имприродные ресурсы: применение нефти, химических и радиоактивных веществ влечетза собой катастрофы, происходит загрязнение Мирового океана, эрозия почв иотравление атмосферы. Что случилось с природой? В нее вторгся человек...
… Наша несостоятельностькак лидеров эволюции становится все более очевидной: ведь мы до сих пор незнаем, в каком направлении движется мир, не можем ни качественно, николичественно оценить влияние нашей деятельности на окружающую среду. Мывыполняем роль поводыря, хотя сами не знаем, куда идем» [15, с.23-24].«Пробуждение глобального сознания в 70-е годы не побудило государствапредпринять действия, необходимые для разрешения взаимных проблем, и по мере обостренияэтих проблем нации все больше замыкались в себе и полагались на силу оружия.Продолжаемая научно-техническими державами гонка вооружений не может невызывать отчаяние перед лицом ее иррациональности в существующих условиях. Аотчаяние питает собой насилие и терроризм, так как это – естественная взрывнаяреакция в поведении молодых людей, когда мир когда мир кажется им безнадежным,и когда лидеры великих держав на словах и на деле продолжают соревноваться ввооружении и стремлении к власти.
Итак, человечество стоитперед последним испытанием своего разума. Вопрос в том, станут ли нам наконецясны основы нашего существования и нашей жизни?» [15, с.242-243].
Кууси подчеркивает, чтосегодня человечеству как никогда необходимо качественно иное мировоззрение,нужна «новая концепция мира», поскольку открытие человеком новых истин обокружающем мире и о себе самом должны помочь нам, скорректировав своеповедение, избежать назревающей катастрофы. В этой связи с новой остротой переднами становится вечный вопрос Понтия Пилата: «Что есть истина?».
Вот как отвечает на этотвопрос Питирим Сорокин: «Предшествующее рассуждение дает нам неопровержимоедоказательство того, что все три системы истины – чувственная, рациональная иинтуитивная – источники достоверного познания и что каждая из них, используемаяпо назначению, дает нам знание того или иного важного аспекта объективнойреальности, и ни одну из них нельзя считать истиной ложной. С другой стороны,любая из них, взятая в отдельности, вне связи с другими, может оказатьсяошибочной. История человеческой мысли представляет собой кладбище, на которомпохоронены неверные наблюдения и заключения, а также полученные посредствомтакого опыта ошибочные размышления и ложные интуитивные выводы… В трехмерномпространстве веры, разума и чувств общая истина ближе к абсолютной, чем истина,рожденная одной из этих форм… Эмпирио-чувственная реальность питаетсячувствами, рациональная – разумом, а сверхрациональная – верой. Каждая из этихсистем, взятая изолированно от других, становится менее достоверной и болееошибочной даже в рамках собственной компетентности» [21, с.478]. И далее:«Существует достаточное количество доказательств того, что в полномсоответствии со всеми ранними случаями культурных разрушений современное эмпирическоеумозрение терпит фиаско совместно с культурой, на нем основанной. Кризисобъясняется не теми или иными случайными причинами; к нему привела вся системачувственной истины в процессе своего развития. Семена дезинтеграции былизаложены в самой системе с начала ее существования и в процессе развитияпроросли настолько, что сейчас дали действительно смертельные всходы»[21, с.479-480].
Итак, нынешний кризисносит не случайный характер, а закономерно обусловлен окончанием цикладоминирования цивилизации сенсорного типа. «Мы как бы находимся между двумяэпохами: умирающей чувственной культурой нашего лучезарного вчера и грядущейидеациональной культурой создаваемого завтра» [21, с.427].
Таким образом, нам выпалосчастье или несчастье быть современниками, говоря словами того же ПитиримаСорокина, одной из «величайших революций» в нашей культурной и социальнойжизни. «Как таковая, она неизмеримо более глубока и значительна, чем еепредставляют себе сторонники «обычного кризиса». Переход от монархии креспублике, от капитализма к коммунизму совершенно незначителен по сравнению с заменойодной фундаментальной формы культуры другой – идеациональной на чувственную инаоборот. Такие изменения очень редки. Как мы видели, в течение трехтысячелетий греко-римской и западной истории это случилось только четыре раза.Но когда кризис действительно происходит, то он производит основательную иэпохальную революцию в человеческой культуре. Нам предоставлен редкий шансжить, наблюдать, мыслить и действовать в котле такого мирового пожарища. Еслимы не в силах остановить его, то следует хотя бы попытаться понять его природу,причины и последствия. Если же мы сможем это сделать, то, вероятно, в некоторойстепени сократим его трагический ход, смягчим его последствия» [21, с.435].
Обратимся вновь кпредложенной модели (диаграмма 2), отображающей порядок и периодичность сменыценностных доминант. Основываясь на предположении об ее объективности идостоверности (что, как мы убедились, подтверждается фактическими данными),можно с помощью этой схемы не только сделать выводы, касающиеся нынешнего этапамировой истории, но и предпринять попытку ее экстраполяции в ближайшее будущее.
Зададимся вопросом,насколько достоверны «показания» модели, свидетельствующие о том, что во второйполовине ХХ века человечество вступило в эпоху приоритета «интуитивныхценностей» и в данное время находится в начале доминирования квадры «Дельта»? Дляответа на этот вопрос попробуем сопоставить характерные черты первой и второйполовин двадцатого столетия. Видимо не будет ошибкой утверждение о том, чтопервую половину века отличают жесткие волевые методы решения политическихвопросов, о чем свидетельствуют навсегда оставившие свой след в истории двемировые войны, революции, голодоморы и кровопролитная гражданская война вРоссии. В отличие от этого, вторая половина и особенно конец столетияхарактеризуется общей тенденцией отхода от силовых (сенсорных) способов урегулированияконфликтов. Усилилось влияние ООН, других международных сообществ инеправительственных организаций, гораздо больших успехов достигает дипломатия.Конечно нельзя говорить о полном прекращении локальных вооруженных конфликтов,масштабы которых в последнее время даже увеличились, однако общую тенденциюотхода от жесткого политического и экономического диктата «с позиции силы» незаметить невозможно. Не случайно международное общественное мнение, влияниекоторого на процессы в мире заметно усилилось, уделяет такое большое вниманиеправам и свободам отдельных личностей и целых народов (вспомним «Декларациюправ человека», другие многосторонние заявления, соглашения и договоры осотрудничестве). К числу общечеловеческих достижений этого периода этогопериода относится также распад колониальной системы и многое другое.
Отсюда напрашиваетсявывод, что мы, возможно сами того не заметив, уже вступили в качественно новыймир с другими ценностными приоритетами и ориентирами.
С чем можно сравнить этотновый мир? Имеются ли какие-то аналогии ему на обозримом по времени отрезкенашего исторического прошлого?
Для выяснения этихвопросов вернемся к высказанной в самом начале мысли об эсхатологичности,апокалиптичности массового (интегрального) сознания нашей эпохи, предчувствиикаких-то глобальных перемен, создающих в сознании людей образ приближающегося«конца света». Вот что писал в статье «Пророки и мстители» о подобныхаберрациях общественного сознания Максимилиан Волошин, обладавший, как многиетворческие натуры, потрясающей интуицией: «Толща времени, подобно туману,делает предметы и события грандиознее и расплывчатее.
Поэтому часто бывает, чтоураган, притаившийся на пути одного народа, для провидцев этого народапредставляется событием мировым, а не национальным, и наступление частичнойкатастрофы кажется наступающим концом мира.
Наиболее яркий примертакого предчувствия – это всеобщее ожидание конца мира в третьем и четвертомвеке христианской эры, которое разрешилось падением Римской империи»[10, с.269].
Итак, четвертый век нашейэры, совпавший, как можно судить из сделанных ранее выводов (см. диаграмму 2),с концом предыдущей, античной эпохи «сенсорной культуры», – вот та точкаотсчета, с которой можно сравнить ХХ столетие. От него нас отделяет 16 веков –полный (большой) цикл смены «интуитивной» и «сенсорной» цивилизаций [интересноотметить совпадение с так называемым циклом О.Петтерсона, продолжительностькоторого составляет 1600 или 1596 лет – см. Чмихов М.О. та інші Археологія тастародавня історія України: Курс лекцій. – К. Либідь, 1992. – 376 с. іл.].
В тот период происходилисобытия, во многом перекликающиеся с нашей современной реальностью. Именно вэто время завершился раскол Римской империи на Западную и Восточную (как тут невспомнить распад Советского Союза – наследника России, этого, по выражениюславянофилов, «третьего Рима»). Это время широкого распространения буддизма ипревращения христианства в мировую религию (сравним с нынешним повсеместнымвозрождением религиозного мировоззрения).
Наконец, в соответствии сисследованиями Н.А.Морозова, это время появления Апокалипсиса – одного из самыхярких христианских пророчеств, – на разнообразных интерпретациях которогостроится догматика многих современных религиозных течений.
Интересно, что Откровение(Апокалипсис), приписываемого христианской традицией перу Иоанна Богослова иотносимое той же традицией к более раннему времени, по убедительнообоснованному утверждению Морозова, было на самом деле написано другимвыдающимся проповедником, причисленным к лику святых, – Иоанном Хризостомом(Златоустом) в конце 395 года по юлианскому календарю. В частности, проведятщательные астрономические и исторические изыскания, Морозов приходит кследующему выводу: «Итак, многочисленные астрономические данные, рассеянные повсему Апокалипсису, не оставляют ни малейшего сомнения, что гроза, описаннаяИоанном пронеслась над Патмосом около 5 часов вечера 30 сентября 395 года»[17, с.157].
Таким образом, в 1995 годуисполнилось ровно 1600 лет с момента появления Откровения, и кто знает, нестанут ли нам в ближайшее время известны новые великие пророчества?
Но, конечно же, методаналогий имеет свои границы и полное отождествление нашего времени с концомчетвертого – началом пятого века было бы ошибочным. Не вызывает сомнения тообстоятельство, что наряду с периодически повторяющимися признакамиисторических эпох (циклами) существуют нециклические изменения во времени,имеющие глобальную общую направленность (абстрагируемся пока от понятийэволюции, прогресса и их толкований). Примерами таких изменений являютсяпостоянный (хотя и не непрерывный), а в последнее время просто стремительный ростчисленности населения Земли (см. приведенные выше демографические данные), атакже связанная с развитием средств коммуникации информационная объединенностьчеловечества. П.Кууси рассматривает зарождение и становление современной эпохи«научно-технической культуры» (начало которой, напомним, совпадает с началомдоминирования ценностей квадры «Гамма») как «мощную мобилизацию и ускорениеинформационного развития человечества». Он утверждает, что «применяяэлектронные информационные системы, мы приблизились к такому этапу, когда всяпубликуемая в мире информация сможет быть выражена в сжатой числовой форме истанет, как предполагается, общим достоянием, доступным каждому. Таким образом,осуществится прекрасная эволюционная мечта Тейяра де Шардена (дополним – иВ.И.Вернадского — А.Р.) – образуется «ноосфера», обволакивающая мир иобъединяющая человечество...» [15, с.228].
Несколько отвлекаясь отпоследовательности изложения, обратимся к затронутому ранее вопросу опредчувствии новой эпохи творцами, обладающими гениальной интуицией. К такимярким представителям интуитивного менталитета, наделенным даром предвидения,можно отнести некоторых философов и поэтов, таких, например, как НиколайБердяев, Максимилиан Волошин, Александр Блок, Владимир Соловьев. Вспомним, вчастности, строки последнего из поэмы «Три свидания»:
«Не веруяобманчивому миру,
Под грубою корою вещества
Я осязал нетленнуюпорфиру
И узнавал сияньеБожества...»
или, для сравнения, словаиз одного стихотворения Афанасия Фета:
«Слепцы напрасноищут, где дорога,
Доверясь чувств слепымповодырям...»
К числу такихиндивидуальностей, наделенных могучим творческим воображением, без сомненияотносится и автор Апокалипсиса.
В своей работе«Психология и поэтическое творчество» К.Г.Юнг свидетельствует: «Великоетворение, порожденное душой человечества, было бы, по моему мнению, при этомисчерпывающе объяснено, если бы речь шла о его возведении к личному. Дело втом, что всякий раз, как коллективное бессознательное прорывается к переживаниюи празднует брак с сознанием времени, осуществляется творческий акт, значимыйдля целой эпохи, ибо такое творение есть в самом глубинном смысле весть,обращенная к современникам. Поэтому «Фауст» задевает что-то в душе каждогонемца..., поэтому Данте пользуется неумирающей славой, а «Пастырь Гермы» в своевремя едва не стал каноническою книгой. Каждое время имеет свою однобокость,свои предубеждения, и свою душевную жизнь. Временная эпоха подобнаиндивидуальной душе, она отличается своими особенностями, специфическиограниченными свойствами сознания и поэтому требует компенсации, которая сосвоей стороны может быть осуществлена коллективным бессознательным лишь такимобразом, что какой-нибудь поэт или духовидец выразит все невысказанноесодержание времени и осуществит в образе или деянии то, что ожидаетнеосознанная всеобщая потребность, будет ли это сделано к добру или ко злу, кисцелению той ее эпохи или к ее погибели» [27, с.141-142].
Однако вернемся крассмотрению нашей современной эпохи. Если и далее следовать методу аналогий,напрашивается сравнение новой «идеациональной» цивилизации с периодом среднихвеков, по отношению к которому широко употребляется эпитет «мрачноесредневековье». Но что можем сказать мы, дети сенсорной культуры, об этомвремени, ассоциирующемся в нашем сознании с крестовыми походами и кострамиинквизиции, которые, кстати, относятся к самому концу эпохи интуитивнойдоминанты, когда «исключительно теологическое сверхчувственное умозрениесредневековой культуры… после нескольких веков господства началоатрофироваться, постепенно приближаясь к катастрофе, отметившей закатСредневековья» [21, с.479]. Вот, например, строки М.Волошина из упоминавшегосястихотворного цикла «Путями Каина», имеющего, кстати, подзаголовок «Трагедияматериальной культуры»:
«Был литургийностроен и прекрасен
Средневековыймир...»
Наверно стоит согласитьсяс мнением П.Сорокина, который, говоря об искусстве, но, несомненно, имея в видувсю систему нашего мировоззрения, наш сенсорный менталитет, утверждал, что«живя в век чувственной культуры, мы склонны считать идеациональное искусствоболее примитивным, чем чувственное, а идеационального художника менее искусными совершенным, чем художника чувственной культуры. Однако такое обоснование неимеет под собой почвы» [21, с.438].
Зададим себе вопрос,разве не этот «мрачный» период европейской и мировой истории оставил намвысокие образцы христианской этики милосердия, любви и всепрощения, рыцарскойчести, верности и отваги? Не ему ли мы должны быть благодарны за архитектурноевеликолепие христианских храмов, этой «библии в камне»? Наконец, именно этомупериоду значительная часть населения планеты обязана возникновением ираспространением одной из наиболее массовых и авторитетных мировых религий –ислама. И только закат средневековья, а вместе с ним интуитивной эпохи, можнодействительно назвать мрачным, однако такого эпитета видимо заслуживает и конецтысячелетия, благодаря невиданным ранее проявлениям массового зверства фашизмаи сталинизма. Тот же П.Сорокин писал: «Коммунисты и фашисты в политике –аналоги модернистов в изобразительном искусстве. Обе группы протестуют противгосподствующей чувственной политико-экономической или художественной системы,но обе они, по существу, чувственные. Соответственно, ни одна из групп несоставит будущую политико-экономическую или художественную систему. Они главнымобразом разрушители, а не творцы. Они процветают только в условиях,специфических для переходного периода» [21, с.462].
Дополним этот тезисвыводами из фундаментальной работы «Социализм как явление мировой истории»И.Р.Шафаревича:
«а) Идея гибеличеловечества – не смерти определенных людей, но именно конца всегочеловеческого рода находит отклик в психике человека. Она возбуждает ипритягивает людей, хотя и с разной интенсивностью, в зависимости, в зависимостиот характера эпохи и индивидуальности человека. Масштабы воздействия этой идеизаставляют предположить, что в большей или меньшей мере ему подвержен каждыйчеловек; здесь проявляется универсальное свойство человеческой психики.
б) Эта идея проявляетсяне только в индивидуальных переживаниях хотя бы и большого числа отдельныхличностей – она способна объединять людей (в отличие, например, от бреда), тоесть является социальной силой. Стремление к самоуничтожению можнорассматривать как элемент психики ВСЕГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.
в) Социализм – это одиниз аспектов стремления человечества к самоуничтожению, к Ничто, а именно – егопроявление в области организации общества. Последние слова «Завещания» ЖанаМелье «Этим Ничто я здесь и закончу» выражают, используя любимый оборотФейербаха, «последнюю тайну социализма» [25, с.367].
Шафаревич вслед заФрейдом сопоставляет силу, которая «проявляется в социализме» с инстинктом, аименно с «инстинктом смерти», считая, что этот термин «отражает многие чертытого стремления человечества к самоуничтожению, которое, согласно изложеннойвыше точке зрения, является движущей силой социализма…» [25, с.371]. Развиваясвою мысль далее, он утверждает, что «стремление к самоуничтожению,проявляющееся в социализме, не только не аналогично или «равноценно» другимсилам, действующим в истории, но в корне от них отличается по своему характеру.Например, в противоположность религиозной или национальной идеологии, открытопровозглашающей свои цели, «инстинкт смерти» воплощаясь в социализме, надеваетодежды религии, разума, государственности, социальной справедливости,национальных устремлений, науки – но только не открывает свое лицо.По-видимому, воздействие его тем сильнее, чем более его смысл раскрываетсяподсознательной части психики, но при условии, что сознание о нем не знает.
Более того, в качествегипотезы, которую мы не можем почти ничем подтвердить, и на которой никак ненастаиваем, выскажем предположение, что стремление к самоуничтожению выполняетслужебную функцию по отношению к другим, созидательным силам истории, что оночем-то нужно человечеству для достижения его целей» [25, с.373].
Последние слова содержатинтересную догадку ученого, которую мы можем в какой-то степени объяснить,дополнив предположением о том, что такого рода разрушительные идеи находятотзвук в «сознании эпохи» и приобретают особенную силу воздействия в концесоответствующих циклов доминирования суперсистем культуры.
Именно из-за усилениястепени воздействия на общественное сознание (коллективное бессознательное)инстинкта смерти и разрушения можно определять начало вступления в фазувеликого кризиса, отмечающего приближение очередного переходного периода. Длявторого тысячелетия такой точкой отсчета включения механизма разрушения,вероятно, является вторая половина XIX века, отмеченная появлением марксизма – политэкономическойтеории и идеологии части человечества.
4. Попыткасоциологического прогноза
Посмотрим теперь, какиеаргументы можно противопоставить высказанному выше утверждению о том, чточеловечество как общественное целое уже переступило порог эпохиинтуитивнойкультуры. Вспомним приведенные П.Кууси данные демографическихисследований Ж.-Н.Бирабана, в частности обнаруженное нами совпадение периодоврезкого спада численности населения с фазами переходов сверхсистем культуры отодной доминанты к другой. Не противоречат ли этому наблюдению стабильно высокиев последние десятилетия темпы роста населения Земли? Но не будем торопиться свыводами.
Анализируя данные изподсчетов экспертов-демографов ООН, сделанных в 1979 году, Кууси обращаетвнимание на снижение брутто-коэффициентов воспроизводства в целом ряде наиболееразвитых стран Европы и Америки, свидетельствующее о неполном воспроизводственаселения. При этом он приходит к следующему заключению: «Мы… уже стоим передлицом уменьшения численности населения, так как наше репродуктивное поведениенаходится в критической стадии. В то время, когда четверть человечества все ещепридерживается естественного воспроизводства, и когда сознательный контрольрождаемости только начался в крупных странах Азии, европейские страныстолкнулись с проблемой неполного воспроизводства населения. В 70-е годыуровень рождаемости в развитых странах снизился настолько, что существующаячисленность перестала восполняться» [15, с.275].
Говоря об устойчивостинаметившейся тенденции, Кууси подчеркивает: «И сокращение рождаемости, инеполное воспроизводство представляют собой кумулятивные процессы, которые малоотражаются на сравнении по годам, но оказывают громадное влияние на данные запериод в несколько поколений...
Другими словами,образовавшийся в 70-е годы в западно- и североевропейских странах уровеньвоспроизводства, около 2050 года приведет к уменьшению на треть населения этихстран. Население Соединенных Штатов и Японии за это время также сократитсяпримерно на одну пятую, что означает его сокращение примерно на 45 млн.американцев и 23 млн. японцев. ФРГ с нетто-коэффициентом 0,67 к 2050 годупотеряет более 40 процентов населения, приблизительно 25 млн. человек.
Эти демографическиесценарии показывают, какими драматичными могут быть результаты тех изменений врепродуктивном поведении, которые наблюдаются на нынешнем этапе развития.Поскольку Китай с его миллиардным населением в 70-е годы тоже стал проводитьполитику, имеющую целью решительное сокращение уровня воспроизводства, неполноевоспроизводство населения и здесь стало вполне очевидным фактором, которыйнеобходимо учитывать при долговременном глобальном демографическомпрогнозировании. Организация Объединенных Наций с ее застывшим традиционнонационалистическим мышлением пока не смогла этого сделать» [15, с.276-277].
На основе изложенногоКууси делает такие выводы: «Социальное регулирование численности населения врядли может быть успешным в период неудовлетворенности общим курсом, по которомуидет общество, и я подозреваю, что оно окажется бессильным противостоятьнеполному воспроизводству населения. Великий саморегулирующийся эволюционныйпроцесс природы привел в действие механизм сокращения числа людей, охраняющийприроду и укрепляющий жизнь, именно в тех странах, которые идут в авангардеэволюции...» [15, с.281].
Таким образом, опираясьна эти посылки, можно со значительной степенью уверенности прогнозироватьближайшее время прекращение роста, а затем и спад количества населения планетыв целом (как это было III-IV и XIV веках нашей эры), что лишний разподтверждает сделанные ранее выводы.
Но возникает вопрос,насколько оправданы и допустимы прогнозы в отношении будущего, способны ли людивообще предвидеть его? Ведь из прошлого мы знаем примеры, казалось бы, научнообоснованных, однако несостоятельных и ошибочных социологических предсказаний(прогнозы Маркса, его последователей и др.). Кроме того, некоторые авторитетныеученые, философы, например К.Поппер, концептуально отрицают саму возможностьпоиска и обнаружения каких-либо закономерностей, цели и смысла в историичеловечества.
Вот, к примеру, фрагментыиз объемного и привлекающего неординарностью взглядов труда К.Поппера «Открытоеобщество и его враги»: «Существует ли ключ к истории? Есть ли в историикакой-нибудь смысл? Я не хочу здесь вдаваться в проблему смысла самого понятия«смысл», поскольку считаю само собой разумеющимся, что большинство людейдостаточно ясно понимают, что они имеют в виду, когда говорят о «смыслеистории» или о «смысле и цели жизни». Учитывая именно такое понимание «смысла»,я на поставленный вопрос отвечаю: «История смысла не имеет» [18, т.2, с.311].
Специально вводя понятие«историцизм», которым он обозначает многочисленные и разнообразные (отГераклита и Платона до Гегеля и Маркса) попытки научного (псевдонаучного),религиозного, мифологического, националистического и т.п. мировоззрениясформулировать какую-то предопределенность, стремление найти какие-либособытия, цели и ориентиры в будущем, закономерность или неизбежностьнаступления (прихода) которых причинно обусловлена событиями (явлениями)прошлого и настоящего, Поппер заявляет: «Я считаю, что дуализм фактов и решенийявляется основополагающим. Факты, как таковые, не имеют смысла. Придать имсмысл могут только наши решения. Историцизм является лишь одной из многихпопыток преодолеть этот дуализм… Историцизм есть попытка подменить надежду иверу человека, которые порождены моральным энтузиазмом и презрением к успеху,некоей уверенностью, основанной на псевдонауке о звездах, на «человеческойприроде» или на историческом предопределении.
Я утверждаю, чтоисторицизм несостоятелен не только с точки зрения рационализма, он противоречиттакже и любой религии, которая учит, что совесть играет в жизни человека оченьважную роль» [18, т.2, с.321].
Придерживаясь во многосходных с посылками К.Поппера концепций случайности видовых изменений,«нецеленаправленности» эволюционного процесса, Пекка Кууси приходит к пониманиюглубокого противоречия между биологической и культурной стадиями эволюции[15, с.79]. Ссылаясь на слова Жака Моно о том, что «нецеленаправленность природыне может быть доказана, поскольку совершенно невообразим эксперимент,демонстрирующий, что природа не имеет ни замысла, ни плана, ни цели», однако«постулат о ее объективности согласуется с характером естественных наук, и напротяжении трех столетий он определял их развитие», Кууси заключает:«Противоречие тут неизбежно, поскольку представление о нецеленаправленностиприроды распространяется и на процесс биологической эволюции, в ходе которойживые организмы возникли из предшествующих неорганических образований с явнойцелью поддержать свои собственные жизни и существование всего вида.
Следовательно, биология –это наука, изучающая, так сказать, закономерности «нецеленаправленной жизни».Само понятие «нецеленаправленной жизни» позволяет судить о глубине обсуждаемогопротиворечия. Не преследующий определенной цели человек, который, собственноговоря, не был бы человеком, не имея он цели, – это весьма проблематичныйобъект для изучения. Как часть природы человек не имеет цели, однако в рамкахсвоей культуры он стремится осуществить собственные замыслы» [15, с.79-80].
Следуя далее этомутезису, Кууси утверждает: «Сколько бы ни чужда природе всякая направленность,человек всегда испытывал жгучую потребность иметь цель в жизни и стремилсяосуществить ее. С течением эволюции приобретали остроту и проблемы цели ивыбора. Человеку действительно важно знать, на каком основании ему следуетпредпочесть одну линию поведения другой. Религия предлагает простой критерий –спасение души, но и этого сегодня никак не достаточно. Цель жизни человека несводится к преуспеванию его самого и его близких, она обязательно предполагаетнечто большее – объективно существующее и вместе с тем вечное. Возможно,человек сумеет понять, что смысл его жизни в том, чтобы возглавить эволюцию,что его предназначение – творчески направлять развитие мира» [15, с.81].
Во многом сходные, но вомногом и отличные позиции двух упомянутых исследователей можно дополнитьмыслями других авторитетных мыслителей, касающихся подобных и смежныхтелеологических проблем. Приведем, например, умозаключение Карла Ясперса:«Историческая концепция человеческого существования в его целостности должнавключать в себя и будущее. Этому соответствует христианское видение мировойистории, границами которой являются сотворение мира и день страшного суда…Без осознания будущего вообще не может быть философского осознания истории.
Однако будущее не может исследовано.Исследованию доступно лишь то, что обладает реальностью, т.е. то, что ужепроизошло. Будущее же скрыто в прошлом и настоящем, мы видим и примысливаем егов реальных возможностях. По существу, в основе нашего мировоззрения всегдалежит осознание будущего» [28, с.155].
А вот, для сравнения,размышления Н.А.Бердяева из его философской автобиографии «Самосознание»: «Вистории все не удается и вместе с тем история имеет смысл. Но смысл историилежит за ее пределами и предполагает ее конец. История имеет смысл потому, чтоона кончится. История, не имеющая конца, была бы бессмысленна. Бесконечныйпрогресс бессмыслен. Поэтому настоящая философия истории есть философияэсхатологическая, есть понимание исторического процесса в свете конца… Но мыобъективируем самый конец истории и представляем его себе в историческомвремени. Это и есть парадокс времени, который создает величайшую трудность втолковании апокалипсиса. В историческом времени нельзя мыслить конец истории,он может быть лишь по ту сторону исторического времени. Конец истории не естьисторическое событие. Конец времени не есть событие во времени… Конец мираесть преодоление времени космического и исторического, времениобъективированного, он происходит во времени экзистенциальном… Мы наиболеепрорываемся к нему в катастрофические минуты нашей жизни и жизни исторической,в войнах и революциях, в творческом экстазе, но и в близости к смерти». «Эсхатологическоесознание означает также переход от истории к метаистории. История происходит всвоем историческом времени, вставленном во время космическое. Метаистория жевкоренена во времени экзистенциальном и лишь прорывается во время историческое.В истории могут начаться события, которые будут все более и более приниматьхарактер метаисторический, и это будет как бы время исторических чудес»[6, с.286-287,291].
Не вдаваясь в тонкостисложных телеологических вопросов, споров о цели и смысле человеческогосуществования, также как и различных трактовок понятий эволюции и прогресса (отих фетишизации до полного отрицания), констатируем сам факт существованияопределенных (в том числе таких, что описываются предложенной моделью)закономерностей в историческом движении человечества, его «социальной икультурной динамике». Это дает нам основания считать вполне реальнойвозможность социологического прогнозирования, конечно не в смысле пророчествНострадамуса, а в плане определения ведущих тенденций и парадигм дальнейшегоразвития мировой культуры. Будем помнить исполненные глубокого смысла словаКарла Ясперса о том, что «в основе нашего мировоззрения всегда лежит осознаниебудущего».
Каким же мы представляемего с позиций нашего сегодняшнего в целом несовершенного и одностороннего(«сенсорного») восприятия?
Безусловно, грядущаяэпоха будет отличаться ярко выраженными характеристиками интуитивного типаинформационного метаболизма. Более того, на ближайшие три-четыре столетия можнопредполагать доминирование такого функционального блока интегральной психикичеловечества, как «интуиция возможностей» («черная интуиция»). Ведущая рольэтой психической этой психической функции в «сознании эпохи» должна проявитьсяв возрастании понимания человечеством своих перспектив и потенциальныхвозможностей, более целостном восприятии мира (и человека в нем), ощущения егоединства, взаимосвязанности и повторяемости на разных уровнях мировой иерархии.
Уже сейчас эти тенденциидостаточно четко проявляют себя в более глубоком осознании людьмипротиворечивости основ нашей материальной культуры (вспомним второе названиестихотворного цикла М.Волошина – «Трагедия материальной культуры») и таящихся вних угрозах для цивилизации, начавшемуся возрождению религиозной, в том числехристианской, этики и духовности. Несомненно, углубляется понимание единства человечестваи окружающего мира в его материальной и духовной «ипостасях». О возникновении«глобального единства мира и человечества», с которого начинается«универсальная история Земного шара, мировая история», говорит К.Ясперс, помнению которого «явление «человек» во всей его исторической разновидности естьдвижение к единому» [28, с.93,254]. Мысли о единстве человека и природы,необходимости коренного пересмотра представления людей о мире, их отношения ксреде обитания, огромной важности «видовой солидарности», международногосотрудничества буквально пронизывают всю социально-философскую концепциюП.Кууси [15]. А вот оценка современных политологов: «В последние десятилетияпроявилось нарастание тенденций к единству, взаимозависимости и целостностимира. К таким выводам приводит как анализ глубоких перемен, происходящих внутридвух социальных систем, так и развитие событий на мировой арене» [19, с.14].
В ближайшем будущем можноожидать увеличения общего интереса к вечным, абсолютным ценностям, глубокоотличным от сиюминутных, прагматических ценностных ориентиров сенсорнойкультуры. Это должно найти отражение в возрастании роли религии, глобальныхизменениях основ научного знания, появлении новых критериев истинности идостоверности, создающих фундамент для пересмотра существующих мировоззренческихконцепций. Смена парадигмы, безусловно, приведет к коренным сдвигам вискусстве, художественном творчестве, само содержание, форма и стиль которогокачественно изменятся. Новые критерии истины, добра и справедливости несомненноотразятся на этических и правовых нормах, обусловят появление иных законовчеловеческого общежития.
Однако прогнозы, какизвестно, дело неблагодарное. На их достоверность в данном случае может влиятьнесовершенство самой модели динамики культур, которая, как и всякая модель,упрощает и «огрубляет» моделируемый объект, отбрасывая (не учитывая) многие, вт.ч. возможно существенные факторы. Применительно к рассмотренной схеме, можно,например, гипотетически предположить существование других, не известных намциклических стадий процесса движения во времени единой человеческой цивилизации(например, на базе изменения таких основных признаков типа информационногометаболизма, как рациональность-иррациональность, экстраверсия-интроверсия,логика-этика), которые, накладываясь на описанные выше циклы, способнызначительно изменить общую картину.
Представляется, например,что предыдущий, отделенный от нас 1600-летним периодом, «фазовый переход» кинтуитивной культуре происходил «под знаком этики» и завершился формированиемкачественно новых этических норм, легших в основу мировых религий. Нынешняя жеэпоха отличается от него приоритетом логики, поэтому в будущем можно ожидатьустановления (открытия) новых, принципиально других логических связей, которыевозможно откроют нам неизвестные ранее стороны объективной реальности.
О такой возможностисвидетельствует, в частности, парадоксальность современной научной ифилософской мысли, обостренное «чувство абсурда», обнаруживаемое, по словамАльбера Камю, «в наш век повсюду» [14, с.24]. Камю, посвятивший исследованиюсодержания этого понятия одну из лучших своих работ «Миф о Сизифе. Эссе обабсурде», говорит, в частности, о том, что «… основное противоречие влечет засобой множество других, если ты стремишься устоять среди абсурда, не подозреваяпри этом, что абсурд – жизненный переход, отправная точка, экзистенциальныйэквивалент философского сомнения Декарта. Абсурд есть противоречие в самомсебе.
Он противоречив по своемусодержанию, поскольку, стремясь утверждать жизнь, отказывается от ценностныхсуждений, а ведь жизнь, как таковая, уже есть ценностное суждение...»[14, с.124].
Философские и логические словариопределяют понятие «парадокс» как формально-логическое противоречие, в которомдва взаимоисключающих суждения оказываются в равной мере доказуемыми. Под«абсурдом» же понимается противоречивое выражение, в котором что-тоутверждается и отрицается одновременно, причем такое, которое «внешне неявляется противоречивым». Иначе говоря, абсурдным можно назвать выражение(высказывание, утверждение, суждение), содержащее в себе парадокс.
Парадоксальность – едвали не главная примета современной теоретической физики, уже давно оперирующейпонятиями и идеями, считавшиеся прежде просто бредовыми, создающей иисследующей модели строения и взаимодействия поля и вещества, допускающие влучшем случае косвенную экспериментальную проверку.
По замечаниюА.В.Анисимова «в литературе все чаще встречаются фразы, содержащие утверждениеи его отрицание» [3, с.61]. Интересно, что академик В.Л.Гинзбург называет такиеистинные утверждения, противоположные которым также являются верными, –глубокими высказываниями.
Не свидетельствует ли всеэто о зарождении новой, необычной для нас логики, в рамках которой будут легкорешаться сложнейшие парадоксы нашего абсурдного времени?
При попыткахпрогнозирования будущего человеческой цивилизации нельзя не учитывать такжевероятности новых качественных изменений самой психоинформационной структурыиндивидуального и коллективного менталитета, аналогичных тем, которыепредположительно произошли в «осевое» время. Не исключено, что на каком-тоэтапе эволюции изменится содержание и способ взаимодействия функциональныхблоков сознания, ответственных за метаболизм (обмен) в рамках различныхаспектов информационного потока. Возможно, в недалеком или сравнительноотдаленном будущем исследователи будут вкладывать иной смысл в понятиявыделяемых теперь соционикой психических функций. Представляется, в частности,вполне реальным переход к совершенно другим эмоциональным (этическим) илогическим характеристикам и связям между отображаемыми психикой объектами иявлениями окружающего мира. П.Д.Успенский, например, полагал, что дальнейшийход эволюции человека ведет его от нынешних, в своей основе дуалистических (тоесть основанных на противопоставлении полярных понятий) логики и этики к ихвысшим формам – логике и этике единства [24].
Конечно все, о чемсказано выше, не более чем пилотажное исследование, однако выдвинутые гипотезыкасаются интересных и очень важных проблем, еще ожидающих своих исследователей.
Помня о необходимостивовремя поставить точку, завершим изложение этих, возможно в чем-то спорныхпроблем, словами Питирима Александровича Сорокина: «Мы живем, мыслим, действуемв конце сияющего чувственного дня, длившегося шесть веков. Лучи заходящего солнцавсе еще освещают величие уходящей эпохи. Но свет медленно угасает, и всгущающейся темноте нам все труднее различать это величие и искать надежныеориентиры в наступающих сумерках. Ночь этой переходной эпохи начинаетопускаться на нас, с ее кошмарами, пугающими тенями, душераздирающими ужасами.За ее пределами, однако, различим рассвет новой великой идеациональнойкультуры, приветствующей новое поколение – людей будущего».
Литература
1. Амосов Н.М.Природа человека. — К: Наукова думка, 1983. — 224 с.
2. Андреев Д.Л. Розамира. — М: «Иной мир», 1992. — 576 с.
3. Анисимов А.В.Компьютерная лингвистика для всех. Мифы. Алгоритмы.
Язык. — К: Наукова думка, 1991. — 208с.: ил.
4. Аугустинавічуте А. Дуальна природалюдини. — К: СоціоТех, 1992. 95 с.
5. Бердяев Н.А. Истоки и смыслрусского коммунизма. — М: Наука, 1990.- 224 с.
6. Бердяев Н.А. Самопознание (опытфилософской автобиографии). — М: Междунар. отношения, 1990. — 336 с.
7. Букалов А.В., Ермак В.Д., КаганецИ.В. Заочная школа соционики. Книга первая. — К: СоциоТех, 1991. — 76 с.
8. Букалов А.В., Бойко А.Г. Социника:тайна человеческих отношений и биоэнергетика. — К: Редакция газеты«Соборна Україна», 1992. — 80 с.
9. Булгаков С.Н. Христианскийсоциализм. — Новосибирск: Наука, 1991. 350 с.
10. Волошин М.А. Стихотворения.Статьи. Воспоминания современников. М: Правда, 1991. — 490 с., ил.
11. Гегель Г.В.Ф. Философия права. — М: Мысль, 1990. — 524 с.
12. Данилевский Н.Я. Россия и Европа.- М: Книга, 1991. — 524 с.
13. Каганець І. Українська нація з поглядуетносоціоніки. — К: «Соціонічні Технології», 1993. — 28 с.
14. Камю А. Бунтующий человек. — М:Политиздат, 1990. — 415 с.
15. Кууси П. Этот человеческий мир. — М: Прогресс, 1988.- 368 с.: мл.
16. Лосский Н.О. Условия абсолютногодобра. — М: Политиздат, 1991. 368 с.
17. Морозов Н. История возникновенияАпокалипсиса. Репринт. воспроизв. изд. 1907 г. — М: АОН, 1991. — 000 с.
18. Поппер К. Открытое общество и еговраги. Т.2 — М: Феникс, 1992. 528 с.
19. Сазонов М., Решетняк Б.,Авксентьєв О. та ін. Основи політології Курс лекцій: [Навч. посібник длявузів]; За ред. М.Сазонова. — Харків: Основа, 1993. — 448 с.
20. Слинько О.Б. Ключ к сердцу — соционика. — К: Фирма «Доверие», 1991. — 72 с.
21. Сорокин П.А. Человек.Цивилизация. Общество. — М: Политиздат, 1992. — 543 с.
22. Соціоніка: Час України. — Тернопіль: Рухінформ Центр, «Соціонічні Технології», 1991. — 64 с.
23. Успенский П.Д. Новая модельвселенной. — СПб: Издательство Чернышева, 1993. — 560 с.
24. Успенский П.Д. Tertium organum.Репринтное издание. — СПб: Андреев и сыновья, 1992. — 242 с.
25. Шафаревич И.Р. Есть ли у Россиибудущее ?: — М: Сов.писатель, 1991. — 560 с.
26. Швейцер А. Благоговение переджизнью.- М: Прогресс, 1992.-576 с.
27. Юнг К.Г. Собрание сочинений: В 19т. Т 15. Феномен духа в искусстве и науке. — М: Ренессанс, 1992. — 320 с.
28. Ясперс К. Смысл и назначениеистории. — М: Политиздат, 1991. 527 с.