МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИУКРАИНЫ
КИЕВСКИЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
им. ДРАГОМАНОВА
РЕФЕРАТ
ПО КУЛЬТУРОЛОГИИНА ТЕМУ: Государство и людиСтраны Восходящего Солнца. В единстве с природой: религия и эстетика Японии
Выполнил студент 33 группы
Клякун Максим
Киев 2009
Государство и люди СтраныВосходящего Солнца
Первыйвеликий японский поэт Какиномото Хитомаро (конец VII— начало VIII века) однажды написал:
На полях, чтолежат предо мною,
Я вижу, какблики сверкают
Восходящегосолнца,
А назадоглянулся —
Удаляетсямесяц за горы...
[346, с. 84]
В этомпятистишии — танка — отразилось не только чувство прекрасного, созерцаниераннего утра, но и самая сущность Японии — страны, находящейся на грани Востокаи Запада, утра и ночи, солнца и луны. Недаром главным божеством Япониисчиталась богиня Солнца и прародительница японских императоров Аматэрасу. Времяяпонцы отсчитывали от разделения неба и земли, произошедшего по приказаниюбогов, а Япония считалась первой страной на земле.
Японияразмещается на множестве мелких и четырех больших островах (Хонсю, Кюсю,Хоккайдо и Сикоку). Морские пространства с их беспокойным характером сталиестественной преградой для самых неустрашимых завоевателей. Даже монголы,покорившие не одну страну, не проникли в Японию. Казалось, что сами стихииограждали острова от вторжения: монгольский флот, направлявшийся в Японию, былуничтожен тайфуном. Поэтому с VIIIтысячелетия до н. э. здесь в мире и спокойствии обитали местные жители,занимаясь собирательством, охотой и рыболовством. На местах древних поселенийбыли найдены керамические изделия, украшенные орнаментом из глиняного жгута,напоминающего веревочный узор, поэтому культура неолита в Японии названа Дзёмон(“След веревки”).
К I тысячелетию до н. э. на островаХонсю и Кюсю приходят маньчжуро-корейские и малайские племена, от смешениякоторых произошло японское племя ямато. Они вели длительную войну с кореннымнаселением японских островов — племенем айнов, которые частично были оттесненына север Хонсю, частично смешались с пришельцами. Поселенцы умели выплавлятьбронзу, знали ткачество и сеяли рис. Вместе с ними на островах появилось“оружие, украшения, бронзовые зеркала и колокола, которые клались в захороненияили употреблялись при сельскохозяйственных обрядах. Зеркала были знаками неба ивозлагались на грудь покойнику… Звучание колоколов должно было отпугиватьзлых духов и привлекать богов — покровителей землепашцев” [133, с. 191].
Во главекаждого рода (удзи) племени ямато стоял старейшина, он же военачальник, жрец ируководитель земляных работ. Между родами шла постоянная борьба, они постоянноувеличивались за счет побежденных родов и переселенцев, зачастую обращаемых врабов (яцуко).
Процессразложения родового строя в Японии происходил в III— IVвеках, постепенно складывается государственность на основе китайской,завезенной сюда переселенцами. Это было традиционное для восточных стран наранней стадии развития государство, во главе которого стоял военный вождь,выполнявший и функции жреца. Его окружала знать, стяжавшая себе богатство ввоенных действиях. Они управляли населением в округах, из них формировалисьчиновники. Знать кормилась за счет крестьян, которые обрабатывали рисовые поляи платили ренту-налог в казну. Часть переселенцев с континента становиласьнеполноправными (бэ) или даже рабами.
Особенностиуклада Японии, в особенности ее островное положение, как бы замыкавшее людей внебольшом пространстве, занятие преимущественно сельским хозяйством делало еежителей людьми консервативными, ревностно сохраняющими свои традиции. Тем неменее японцы были восприимчивы к внешним влияниям, поэтому не только буддизм,но и конфуцианство легли в основу принципов взаимоотношений между правителями иподчиненными. Но если в Китае Конфуций предлагал строить государство попринципу семьи, в которой правитель — отец подданных, а сами подданные — егодети, то в Японии образ семьи в отношениях высших с низшими не был принят,сохранился лишь строгий закон подчинения младших старшим (не только повозрасту, но и по положению). Начиная с V века, в Японию проникает китайская культура, из Индии черезКитай — буддизм, а через Корею — даосизм. Собственной письменности у японцевтогда не было, и тексты памятников записаны по-китайски, однако китайскиеиероглифы чаще использовались как фонетические знаки для передачи японской речипри записи песен, а также для передачи собственных имен и географических названий.(Китайские иероглифы могли обозначать как слоги, так и целые понятия, причемключевой иероглиф в сочетании с другими мог в корне изменить смысл).
Хорошоотлаженная китайская система государственности далеко не сразу вошла в жизньЯпонии, раздираемой междоусобными распрями. То один знатный род, то другойзахватывали власть, ведя настоящую войну друг с другом. Эти войны были жестокии кровопролитны, непреклонность одних наталкивалась на непреклонность других. В645 году глава сильнейшего рода Сога — Котоку подчинил своей власти тогдашнююЯпонию (так называемый “переворот Тайка”) и принял титул meннo (императора), объявив себя, как и в Китае, “сыном Неба”. Загоды его правления (645—654) под девизом “Тайка” (“Великая перемена”) былопроведено множество реформ.
В Японии, вотличие от Китая, представители аристократии (сегуны) имели большую, иногдаболее сильную власть, чем “сын Неба”, который “более царствовал, нежели реальноуправлял страной” [52 т. 1, с. 436]. В то время как китайцы сами создавали своюадминистрацию и чиновничество, обучая их, выбирая из обученных лучших, уяпонцев власть захватывалась представителями наиболее сильных домов. Вместе свластью они получали и влияние на правителя. В этих условиях трудно былопонять, кто же осуществляет подлинную власть, тем более, что при правителе могнаходиться не один влиятельный царедворец, а несколько. Они распределяли сферывлияния между своими сторонниками в провинции, что давало им возможностьукрепляться и даже обособляться. Так постепенно Япония вошла в феодализм. Всеэто отражалось на крестьянских массах, бывших вольными или невольными жертвамиамбиций местных властей, которых они должны были содержать. Помимо естественныхвосстаний на этой почве происходил и еще один процесс, повлиявший на многиестороны японской культуры: для борьбы с восстаниями и массовым уходом крестьянсо своих земель стали создаваться отряды профессиональных военных из людей,искавших покровительства у знати.
Так появилось целое сословие рыцарейна японский лад — сословие самураев. В их среде выработался особый кодексзаконов поведения, особая, довольно жестокая этика, требовавшая беспрекословнойверности, слепого подчинения, обязательного самопожертвования без колебаний, ав крайнем случае — и добровольной смерти (харакири).
Так в Япониивырабатывается особый менталитет, включающий в себя систему беспрекословногоподчинения снизу доверху. Император же, стоящий наверху, всегда (вплоть досередины XX века) считался божеством, получаявсе почести, положенные божеству. “Личность императора, сама идея императорскойвласти всегда выступали как важный цементирующий фактор национальногосамосознания японцев” [252, с. 9]. Одним из представлений этого самосознаниябыло представление об особой миссии японского народа, его роли наследниканебесных богов, потомков богини Аматэрасу. И хотя в обществе с VIII века происходило множествоизменений, большинство древних обычаев сохранялось в сознании людей. На пороге VI века японское общество включало всебя свободных земледельцев, ведущих общинное земледелие, полусвободныхремесленников и несвободных рабов, “бывших домашними слугами-работниками всемьях свободных” [148, с. 11]. Над этими группами людей стояла знать,происходившая из родовой аристократии. После переворота Тайка былиликвидированы подневольные слои населения, формально они стали равны остальнымземледельцам. Но поскольку все крестьяне были наделены государственнымиземельными участками, которые нельзя было бросать, то они стали фактическикрепостными и беспрекословно платили налоги, считая такое положение делзаконным и справедливым. Если добавить к этому постепенное распространениесреди них конфуцианских представлений, то становятся понятными и многие формыповедения, и традиции послушания и покорности.
Всеповеденческие формы закреплялись как традициями, так и законами, во многомзаимствованными из основных китайских доктрин — конфуцианства и легизма. В VII веке был создан “Табель о 12рангах”, основанный на кофуцианских добродетелях, появляется “Закон из 17статей”, в котором изложены принципы власти и государства. Как сильноотразились в нем конфуцианские понятия, видно, например, из 3-й статьи:“Государь — Небо, его слуги — Земля. Небо покрывает. Земля — несет. Четыревремени года следуют друг за другом. Все силы природы непрерывно действуют…Когда государь повелевает, его слуги исполняют; когда наверху действуют, внизусклоняются” [148, с. 27]. Так в сознании японцев соединяются законы и традиции,обязательства и мудрость повседневного поведения.
Нет ничегостранного в том, что на основании таких представлений о мире и обществепостепенно возникает идея самоизоляции, позволившей довести уровеньрегламентации общественной жизни, норм поведения до самых глубин социальнойпсихологии. С начала XVIIвека в Японию не допускаются ни купцы, ни, тем более, миссионеры из Европы,появились указы, запрещающие также выезд японцев из страны. Тем же, кто выехалраньше, под страхом смерти было запрещено возвращаться. Такого рода изоляцияспособствовала укреплению сложившегося экономического и политического уклада,сформировались черты “строго ритуализированного сословного общества:трудолюбие, организованность, готовность к безоговорочному подчинению,настойчивость, выдержка, нетребовательность в отношении жизненных условий ит.д.” [252, с. 12]. Эти исконные черты японцев органично сочетались с духомвоинственности еще со времен самураев, с их готовностью к подвигам и мести зананесенное оскорбление, с их умением вынести приговор самому себе и привестиего в исполнение, с их нечеловеческой выдержкой, когда они исполняли харакири ссоблюдением всех необходимых при этом условностей.
Такоесамосознание обусловило высокий уровень самопожертвования даже в XX веке во время Второй мировой войны,когда вместо ритуала харакири появился ритуал личного подвига добровольногосмертника — камикадзе (“Ветер богов”). По американским данным, камикадзепотопили 45 и повредили около 300 боевых кораблей.
Вединстве с природой: религия и эстетика Японии
Главнаяособенность японской культуры связана с многообразным взаимодействием,взаимопроникновением и борьбой двух начал — мира природы и мира человека. Приэтом то “мир природы выражался через образ человека,… то, наоборот, мирчеловека олицетворялся через образы природы” [59, с. 210]. Поэт IX века Отомо Якамоти писал:
Когда о домея тоскую
И ночипровожу без сна в пути,
Из-завесенней дымки мне не видно
Зеленыхтростников, где плачут журавли!
[137, с. 656]
ПриродаЯпонии причудлива, сурова и неспокойна. Большие территории заняты горами и непригодны для земледелия. Частые землетрясения и другие стихийные бедствиявынуждали японцев с древних пор строить легкие жилища, которые не жаль потерятьи можно быстро восстановить, а также научили терпеливому, невраждебномуотношению к природе. У японцев никогда не было стремления, свойственногоевропейцам, подчинить ее себе, преобразовать, внести в нее несвойственное ейлогическое начало. Напротив, они постоянно ищут точки соприкосновения человекас природой, способы гармонии с ней, что определило эстетическое восприятиемира, органичное всей японской культуре чувство прекрасного, когда каждоеприродное проявление вызывает желание любоваться им а в некоторых случаях —поклоняться и обожествлять.
Такоеотношение к природе, скорее всего, и породило древнейшую религию Японии — синто(“путь богов”), происхождение которой до сих пор не вполне ясно. Востоковедакадемик Н.И.Конрад (1891 — 1970) связывал возникновение синто с земледелием, сего магией, в которой заложены действия, должные создать условия благоприятныедля получения урожая. Среди таких магических обрядов главное место занималивесеннее Действо Испрашивания урожайного года и осеннее Действо Пробы новогохлеба [148, с. 14].
Для проведения действ выбирали определенноеместо которое начинало считаться местом пребывания божества. Сначала это могбыть любой уголок природы, а затем здесь стали возводить какое-либо святилище.Храмы появились гораздо позже, поскольку божества не отделялись от природы, чтоделало природу в глазах японцев особенной ценностью.
Религия синтоочень близка мифологии, в которой мир представляется как единое, нерасчлененноецелое, где излагаются взгляды на происхождение мира, народа, ремесел и древнююисторию. В синто утверждается, что в мире сначала царил хаос. Впоследствии онупорядочился, небо отделилось от земли, мужское начало от женского. Врезультате соединения этих начал — богини Идзанами и ее мужа Идзанаги —родились богиня солнца Аматэрасу, богиня луны Цукиёми и бог воды и буриСусаноо. Через долгие годы борьбы богиня Аматэрасу осталась на небе, а ее внукНиниги сошел с неба и стал управлять государством Идзумо. Символами его властибыли зеркало (божественность), меч (могущество) и яшма (верность подданных).Именно от Ниниги произошел первый император Японии — микадо, унаследовавший всетри символа власти. Так объясняется божественное происхождение власти,остальные же японцы, согласно синто, произошли от других божеств — коми — духовгероев, предков, богов природы, которыми населен весь мир. Именно происхождениемот божеств и объясняется представление японцев о своей миссии в мире, особыхкачествах своего характера, своей жизни, своих правилах.
Современные исследователи выделяютпять главных принципов синто:
1.Утверждение о том, что мир сам по себе хорош, совершенен, поскольку и сам мир,и все сущее в нем является результатом его саморазвития.
2. Пониманиеестественной силы жизни. Считается, что интимные отношения впервые произошлимежду богами, поэтому в них не может быть ни греха, ни вины (в отличие отхристианских представлений о первородном грехе). Для японца поэтому нетжесткого разделения на “чистое” и “нечистое”, напротив, он полагает, что“нечистое” может быть очищено при помощи различных ритуалов и после этогопринято в качестве национальной традиции.
3.Представление о единстве природы и истории. Исходные представления синтоизма неделят мир на живой и неживой. Все, что окружает людей, — живое: животные,растения, вещи, камни и т.д., так как во всем живет дух — ками. Поэтому божественнуюсилу следует искать не в потустороннем, а в окружающем мире.
4. Признаниемногобожия, вытекающее из предыдущих взглядов. Поскольку божества живут вкаждом явлении природы, то у каждого поселения существуют свои местные,родовые, племенные божества. В Xвеке, например, был составлен список богов синто, их оказалось 3132.
5. Камипородили не всех людей на земле, а только японцев, поэтому принадлежать синто ипоклоняться его божествам может лишь японец, хотя синто и не возбраняет японцуисповедовать, кроме синто, любую другую религию [252, с. 58, 59].
На этихпредставлениях базируются главные японские праздники, многие из которых связаныс земледельческими работами, календарными датами, событиями истории. Множествосезонных праздников просто посвящено различным проявлениям природы, еемельчайшим подробностям. Это весенние, летние, осенние и зимние праздники, вовремя которых принято созерцать природу, “любоваться” ею. Японский писательКамо-но Тёмэй (1153—1216) писал: “… все желания жизни пребывают [у меня] лишьв красотах сменяющихся времен года” [137, с. 311]. Ему вторит поэт Догэн:
Цветы —весной,
Кукушка —летом.
Осенью —луна.
Холодныйчистый снег —
Зимой.
[127, с. 388]
Важное местозанимают праздники любования цветущей сакурой (под этим понятием понимаютсяболее десятка сортов деревьев, цветущих всего 5 дней в году), снегом, горойФудзи, луной. Умение созерцать природу, впитывая в себя ее красоты,— самаяпоэтичная сторона отношений японцев с миром.
С приходом в японскую культурукитайских религиозных учений синтоизм не перестал существовать, он вобрал всебя основные стороны китайских учений, преобразовал их на основе японскихтрадиций и буквально растворил в собственной культуре. Начиная с VI века через Корею в Японию прониклидаосизм и буддизм. Даосизм с его идеей о “недеянии” стал основой многих формотношения человека с природой и самим собой. Буддизм был воспринят японцами вформе махаяны, однако его основные положения были приспособлены под японскиевзгляды на мир. Современный японский исследователь буддизма Кисимо Хиэдополагает, что главное для буддизма в Японии — его идея освобождения отстраданий, а страданиями считаются только такие события действительности,которые самим человеком воспринимаются в качестве страданий.
Поэтомупреодоление страданий — в самом человеке, в его разумном понимании страдания.Японцы полагают, что только неясные беспокойства, а не разнообразие желаний(как считает классический буддизм) становятся причиной страданий. Поэтому ненужно избавляться от желаний, довольно лишь осмыслить их причину и перенестиакценты с негативного к ней отношения в иную плоскость: увидеть или извлечь изжитейских ситуаций пользу.
/>Ассимиляция буддизма в японскойкультуре породила новое явление религиозного, философского и социально-психологическогоплана — дзен-буддизм. Термин дзен (санскр. “сосредоточение, созерцание”) означаетсамоуглубление, в результате которого происходит внезапное озарение — сатори.Для достижения этого состояния разработаны самые различные ритуалы,предполагающие сосредоточенности, иногда медитации в процессе “любования”какими-то явлениями или состояниями природы. На основе дзен возникли иразвились чайная церемония, искусство аранжировки цветов, искусство созданиясадов и парков, многие боевые искусства, требующие особой формы “вчувствования”человека во все, что его окружает, и в свои действия. Конфуцианство в японскойкультуре первоначально было воспринято знатью в качестве руководящей и почтитайной доктрины, но постепенно распространилось на всю систему поведения людейв обществе, включая в себя все те принципы, которые Конфуций предпослалвоспитанию “благородного мужа”.
Всеособенности религиозных взглядов в Японии можно свести к следующему: для них небыло никакого верховного божества, но сам мир, с его формами и способамисуществования становился выражением божественного присутствия, чем обусловленыэстетические взгляды японцев на мир.
Для эстетического восприятия мирахарактерно отношение к нему как к гармоническому единству внешнего ивнутреннего, и это единство прослеживается во всех сторонах действительности: вприроде, труде, мире вещей. Японская эстетика выделяет четыре типа прекрасного:саби, ваби, сибуй и югэн.
Саби переводится как “патина”. Этокрасота естественного, следы времени, оставшиеся на предметах. Считается, чтосаби возникает тогда, когда у человека, созерцающего произведение искусства илипредмет, вдруг появляется ощущение эпохи. Например, трещины на посуде длячайной церемонии позволяют ощутить связь времен, бренность и вечность мира. Этовечная природа со следами этой вечности на камнях, дереве или в самой вечнойсмене своих состояний. Такое чувство предполагает внутреннюю сосредоточенность,отсутствие шума, толпы, яркости.
Ваби — это красота повседневного, обыденного,утилитарная красота предметов и в то же время — красота повседневного труда,тех усилий, которые каждый человек совершает, сознавая свое дао в этом мире.Ваби можно также понять как скудость, бедность или гордое одиночество. Дляяпонца бедность не унизительна, а ваби позволяет ему найти некий моральный идеал,ощущение внутренних сил, противостоящих суровости жизни. “В обычных условияхваби побуждает многих японцев довольствоваться скромным жилищем, тарелкойовощей к обеду и ужину, простой одеждой” [252, с. 176]. Даже в состоятельныхдомах существует тяготение к привычному и повседневному, лишенному роскоши идоставляющему чувство эстетического удовольствия.
Сибуй — соединение естественности иповседневности в каких-либо предметах и действиях. “Это не красота вообще, акрасота, присущая назначению данного предмета, а также материалу, из которогоон сделан… Чашка хороша, если из нее удобно и приятно пить чай и если она приэтом сохраняет первородную прелесть глины, побывавшей в руках гончара” [217, с.39].
Югэн(“внутренняя глубина, сокровенное”) “воплощает собою мастерство намека илиподтекста, прелесть недоговоренности” [там же, с. 40]. Югэн — высшая формагармонии внутреннего и внешнего, проявление одухотворенной красоты в вещах,действиях и искусстве.
Использованная литература
1. Мир культуры (Основыкультурологии). Учебное пособие. 2-е Б95 издание, исправленное и дополненное.—М.: Издательство Фёдора Конюхова; Новосибирск: ООО “Издательство ЮКЭА”, 2002. —712 с.