""
Именагероев современного анекдота свидетельствуют об его основной функции. Оназаключается в пародировании официальной культуры. Анекдотические персонаживыступают смеховыми дублерами ее ведущих и наиболее прославленныхпредставителей, будь то исторические деятели, политические лидеры, кумирымассовой культуры или же герои популярных телесериалов и мультфильмов. Однакосреди этих персонажей есть один, имя которого не ассоциируется с каким-либо определеннымпрототипом. Это — небезызвестный «Вовочка».
Обычносчитают, что анекдотический герой назван в честь основателя советскогогосударства Владимира Ильича Ульянова-Ленина, благонамеренными рассказами одетстве которого постоянно пичкала читателей официальная пропаганда. Основаниемслужит анекдот, где «Вовочкой» действительно оказывается ВолодяУльянов:
СидитВовочка на уроке. Вдруг в класс входит директор и говорит: «Вовочка, бегискорей домой) У тебя дома неприятности». Вовочка хватает портфель и бежитдомой. Прохожий на улице говорит ему: «Вовочка, беги
Выражаюискреннюю признательность всем, кто помог собрать коллекцию анекдотов про»Вовочку", и прежде всего А.В. Вознесенскому, В.Ф. Лурье и Д.Н.Медришу. Я благодарен Е.В. Дущечкиной, М.С. Петровскому и.участникамобсуждения моего доклада на руководимом С.М. Лойтер семинаре по детскому.фольклору в Петрозаводске О мая 1993 года ва ценные советы и соображения,которые помогли мне в работе над статьей.
«Скорейдомой! У тебя дома неприятности». Вовочка прибегает домой. Выходит мама иговорит: «Вовочка, у нас неприятности. Твой брат Саша стрелял в царя, иего арестовали!»
Междутем существует анекдот, где «Вовочка» столь же неожиданноотождествляется с директором школы. Анекдоты исходят из уже сложившегося образа«Вовочки», который если и происходит от Ленина, то в сугубомифологическом смысле: как и все советские дети, он является его«внуком»:
Впионерском лагере вожатый затевает игру с младшим отрядом: «Дети!Угадайте, кто это: серенький, ушастенький, все поле обскакал?» Детимолчат. «Ну о ком мы столько песенок поем. о ком столько стиховрассказываем?» Вовочка радостно кричит: «А я знаю, кто это! Этодедушка Ленин!»
Объяснитьпричины наименования анекдотического героя «Вовочкой» можно, толькоразобравшись в том, что представляют собой этот образ.
Анекдотыс «Вовочкой» появились в конце 60-х годов. Они пародировали одну изстандартных формул родительского обращения к ребенку, в которой запрещениекакого-либо конкретного действия дополняется соответствующим требованием болееобщего характера:
— Вовочка, не ешь яблоко! И вообще — уйди с помойки! — Вовочка, не пей сыруюводу! И вообще — отойди от унитаза! — Вовочка, не грызи ногти! И вообще — отойди от папиных ног! — Вовочка, не трогай дедушку за нос! И вообще — отойдиот гроба!.. — Вовочка, не качайся на папе! Он не для того повесился, а чтобтихо было!
Впервой части воспроизводятся запреты на совершение обычных детских проступков,когда ребенок не соблюдает правил личной гигиены либо доставляет беспокойствосвоим домашним — словом, нарушает порядок (как это происходит в эпизоде с«яблоком», где запрет ничем не мотивируется: его просто нельзя есть).Образуется фоновый образ домашнего озорника из «приличной» семьи,который опровергается второй частью «родительской» формулы.Выявляются обстоятельства его поступков, свидетельствующие о дикости«Вовочки», который отличается крайней нечистоплотностью и полнымотсутствием почтения к умершим родственникам, попирая тем самым основные законыи правила человеческой жизни.
Эффектныйвыход в свет маленького дикаря привлек внимание. Возникают анекдоты,обыгрывающие «Вовочкину» природность, его противостояние человеческойкультуре. Одни из них продолжают ориентироваться на родительское обращение кребенку, хотя и употребляют иные конструкции:
— Вовочка, любишь мамочку? Иди на кухню: там еще кусочек остался! Другие строятсяуже как рассказ о «Вовочке»;
Вовочкапослал свои анализы в поликлинику. Скоро пришел ответ: «Ваша лошадь больнасапом».
Третьиже делают его героем драматической «сценки», которая станетхарактерной формой анекдотов про «Вовочку»:
Учительспрашивает: «Дети, у кого какие есть домашние животные?» Все тянутруки: «Кошка!» «Собака!» «Ежик!» Учитель: «Ау тебя, Вовочка?» — «Вши, клопы, тараканы...»
«Вовочкина»природность, подчеркнутая фантастическими, гротескными образами его вампиризмаили принадлежности к животному миру, в последнем сюжете преподносится какбытовая нечистоплотность. Между тем это лишь усиливает реальную опасность «Вовочки»для общества. Его нечистоплотность направлена во вред окружающим.
Стоитмилиционер на посту. Подходит к нему Вовочка и просит: «Дядь, раскусиорех!» Милиционер раскусывает орех. Через несколько минут Вовочка опятьподходит к милиционеру: «Дядь, раскуси орех!» Милиционер раскусил иговорит: «Что ты по одному носишь? Неси все орехи сразу!» Вовочка: иАзнаете, дядя, как трудно их на помойке искать!"
Вто же время «Вовочке» совсем необязательно лазить по помойкам, чтобыраспространять вокруг себя грязь и зловоние. Достаточно и его собственныхприродных отходов.
Детирешили играть «в машину», распределили роли: «Ты — руль, ты — мотор, ты — кузов...» А на Вовочку не хватило деталей. Он плачет.Сжалились: «Ладно, будешь выхлопной трубой. Беги сзади к воняй!»
Выросший«Вовочка» готов воспользоваться своими физиологическими выделениями,чтобы испортить жизнь окружающим.
Детиготовятся к новогоднему маскараду. Вовочку спросили, что он оденет. Он ответил;«Я брюки надену коричневые, рубашку коричневую, ботинки коричневые и шапкукоричневую — наряжусь говном. Сяду в уголок, буду вонять и вам праздникпортить!»
Учительницадала задание: придумать себе название к изобразить его. Леночка — рыбка.Оленька — фея. А Вовочка сказал: «Я — говно!» Учительница покраснела,сказала, что так говорить некрасиво, н велела идти в угол. Вовочка: «А я ноттуда вонять буду!»
Отправляяфизиологические потребности, «Вовочка» удовлетворяет движущую имстрасть к нарушению правил приличия и культурных запретов.
Кончилсяучебный день. Все разошлись. Остался один Вовочка. Он говорит учительнице:«Марья Ивановна, давайте побалуемся!» — «Как это?» — «Ну, например, насрем в учительской н убежим!»
Анекдотобрел героя, изначально запрограммированного на роль озорника.«Вовочка» начинает утверждаться в «детских» анекдотах:причем, по всей видимости, не столько порождая новые, сколько притягивая к себестарые сюжеты. Имя «Вовочки» присваивается издавна существовавшему вних безымянному озорнику. В его честь переименовываются менее удачливыепредшественники и конкуренты (вроде еще популярного среди ленинградскихшкольников 60-х годов «Петьки-матерщинника»). В результате вокруг" Вовочки" образуется обширный цикл «детских» анекдотов,целый «озорной» эпос.
Основойэтого эпоса является столь выразительно заявленная в первых анекдотах о«Вовочке» его дикость, природность, которая воплотилась прежде всегов образе «грязного мальчика». Характерно, что отличительный признакдля «Вовочки» выбирается в сфере материального, телесного «низа»,из относящегося к природным, физиологическим отходам. Это — его исключительныеспособности по части отправления физиологических потребностей.
Встретилиськак-то Штирлиц, Василии Иванович, поручик Ржевский и Вовочка. Сталирассказывать: Штирлиц — про то, как у Гитлера из сейфа секретные документыукрал; Чапаев — как целую дивизию белых порубил; Ржевский — как со светскимидамами сношался. Только Вовочка не знает, чем похвастаться. Молчал-молчал, апотом спрашивает: «Господа, а вы через забор ссать умеете?»
Вернемсяк предыдущему анекдоту. Основанный на игре между «детскими» и«взрослыми» смыслами «Вовочкиного»
предложенияучительнице, он позволяет перейти к другой теме анекдотов о«Вовочке». Она посвящена все тому же телесному «низу»:только уже не скатологической, а эротической, коиталь-ной его стороне.«Вовочка» утверждается в давно и хорошо разработанной сфереанекдотического творчества, выворачивающей наизнанку фоновый образ«невинного дитяти». Возможно, правда, что представление о«Вовочкиной» дикости, его природной стихийности способствоваловозникновению анекдотов о пробужде нии сексуальных потребностей у него уже вдетском саду.
Вдетский сад привели новенького. Вовочка знакомится с ним: «Теб' скольколет?» — «Цстыли». — «А к зенсинам тянет?» — «Нет». — «Знацит, не цетыли, а тли!»
Сидятв детском саду на горшках Вовочка и Миша. Миша рассказывая" «Знаешь,Вовочка, а у нас новая нянечка — молоденькая, ножки стройные губки пухлые,талия узкая, а груди...» — «Слушай, Миш, может, хватит? И так ужписюк в горшок не влазит!»
ПошелВовочка в кино. Перед ним сидит влюбленная пара. Юноша обнял девушку испрашивает: «Ты что-нибудь чувствуешь? „- “Да!» — «Ачто?» — «Что ты меня любишь!» Утром в детском саду Вовочкаприжимает к себе маленькую Свету: иТы что-нибудь чувствуешь?" — «Нет!» Он прижимает ее сильнее: «А теперь?» — «Чувствую!» — «Что?» — «Писать хочу!»
Вдетском садике из темного уголка раздается голос маленькой Леночки; «Бонно- бонно — бонно...» В ответ — блаженный голос маленького Во вочки:«Номально — номально...»
Малолетний«Вовочка» отлично знает, откуда берутся дети:
Вовочка,Лена н Боря играют в песочнице. Лена и говорит: «А вы энае те, что меняаист принес?» Боря: «Ну и что? А меня в капусте нашли!» Вовочкаслушал-слушал н говорит: «Можно подумать, что в нашем доме никто нетрахается!»
Осведомленность«Вовочки» на этот счет поражает его ро дителей.
Чтобыребенок нс мешал родителям заниматься любовью, они поставили Вовочку у окна ипопросили рассказывать о том, что он видит на улице. «Вот машинапроехала». «Хорошо», — говорит мама. «Вот тетенькапрошла». «Хорошо», — говорит папа. «А у Ивановых тожетрахаются». Мама (испуганно): «А ты откуда анаешь?!» — «Таку них Наташка тоже в окне торчит! »
Хотяим-то как раз удивляться тут нечего. Атмосфера дома, семейной жизни, в которойвырастает «Вовочка», пронизана сексуальностью. Его родители озабоченыпрежде всего эроти-чески-брачными проблемами: неудачами в домашнем сексе идостижениями на стороне, где особенно отличается «Вовочкина» мать,что хорошо известно ее сыну.
Передпраздником Восьмого марта в первом классе идет беседа о мамах. «У тебя,Лена, кто мама?» — «Портнихах. — »Дети! Ленина мама шьет намодежду! А у тебя, Коля?" — «Доярка» — «Дети! Колина мамапоит нас молоком, кормит творогом! А у тебя, Вовочка?» — «А у менямама проститутка». — «Ты что говоришь?! Пойдем-ка к директору!»Отвела учительница Вовочку к директору, а сама вернулась в класс. Черезнесколько минут Вовочка возвращается. «Ну, что тебе сказал директор?»- "„Мамы всякие нужны, мамы всякие важны", — и записал нашадрес".
Естественно,что мать не считает грехом раннюю половую зрелость своего сына.
Мамавысовывается в окно: «Вовочка! Вовочка! Вовочка!» Голос из кустов:«Да здесь мы!» — «А что делаете?» — «Трахаемся!»- Смотрите — не курите!"
Хотяинцестуозные поползновения «Вовочки» пресекаются:
Вовочкаподходит к маме и говорит: «Мама, а что такое „пизда?»" — «Это, сыночек, гараж». — «Мама, а что такое „хуй»?" — «Это, сыночек, машина». — «Мам, а можно я свои „Жигули»поставлю в твой гараж?" — «Нет, сейчас папа придет, свой „БЕЛАЗ»поставит!",-
этоне мешает отцу рассматривать его как равноправного сотрудника в делеудовлетворения своих незаурядных половых потребностей.
Учительницаприходит к Вовочке домой и говорит отцу: «Вы знаете, Вовочка проявляет нездоровыйинтерес к противоположному полу. Было бы лучше, если бы вы сами объяснили емувсе. Хотя бы на примере бабочек. Что будет, если ему то же самое уЗъяснят наулице?1» Отец подзывает Вовочку и говорит ему: «Помнишь, что мы стобой на прошлой неделе сделали с нашей домработницей? Так вот, у бабочекбывает то же самое!»
Соседкаприбегает к отцу Вовочки: «Вовочка в кустах козу пялит!» — «Как?! Сегодня четверг — моя очередь!»
Обстоятельстважизни и домашнее воспитание лишь способствуют ускоренному развитию, гипертрофии«Вовочкиной» сексуальности.
Маленькийгерой большого секса доставляет большое удовольствие своим одноклассницам.
ПошлаМашенька учить уроки к Вовочке. Возвращается только на след> ющий день.Родители в ужасе. А Машенька крутит трусики на пальце и говорит: «Я незнаю, как это называется, но это — хобби на всю жизнь!»
Впрочем,многие из них уже достаточно искушены в сексу альной жизни.
Вовочкаи Леночка сидят на уроке арифметики. Леночка говорит: «Вовочка, язалетела! Не знаю, что и делать». «Это чепуха, — отвечает Вовочка. — Я триппер подхватил. Вот тоже не анаю, что делать». Тут учительницазаметила, что они разговаривают, и спрашивает Вовочку: «Вовочка! Сколькобудет шестью шесть?» — «Тридцать шесть, Марья Ивановна. Мне бы вашизаботы!»
Аих свобода в удовлетворении своих половых потребностей порой изумляет дажесамого «Вовочку».
Вовочкапригласил Танечку к себе домой. Купил торт, цветы, бутылку коньяка и сигареты.Выложил все на стол н ждет. Проходит час. Вовочка думает: «Танечка из хорошейсемьи — пить не будет». Убрал бутылку. Проходит еще час. «Танечка изхорошей семьи — курить не будет». Убрал сигареты. А тут звонок в дверь.Входит Танечка. Вовочка спрашивает: «А чего ты в школьном платьепришла?» — «Так завтра же в школу...»
Одной'лишь учительнице приходится скрывать «низменные» интересы и помыслы.
Вовочкана уроке задумчиво щелкает авторучкой: щелк-щелк… Учительница (раздраженно):«Вовочка, чем ты там занимаешься?» — «Да вот интересно: входит ивыходит, а не беременеет!» — «Вон из класса! Придешь сродителями!» После уроков директор застает учительницу за тем занятием ислышит: «Действительно, не беременеет...» Он берет ручку и, повертевее в руках, восклицает: «Так там те пружина!»
Онаисполняет обязанности хранительницы и защитницы правил приличия и порядкакультурной жизни и потому выставляется главным противником воплощенной в«Вовочке» природной стихийности.
Основнойсюжет эротических анекдотов об этом активном и необузданном дикаре — егодомогательства учительницы «Марьи Ивановны».
Вовочкапишет учительнице: «Марь Иванна! Я Вас люблю!» Учительница возмущена;«Я не люблю маленьких детей!» Вовочка: «А у нас их небудет!»
Учительницаприбегает к директору в слезах: «Ах, этот девятый „Б“ простоневыносим! Не ученики — животные! А один даже грозился меня изнасиловать!Подставляете?!» Директор встает и идет в класс. Входит. Молча осматриваетряды девятиклассников и тычет' пальцем в Вовочку: «Этот сказал? Понимаю:этот раз сказал — сделает!»
Вовочкапоспорил в школе, что выебет училку. Он подходит к ней и говорит: «Моиродители уехали, и я остался один. Можно, я у вас переночую?» Учительницасогласилась. Приходят они домой к учительнице. Ложатся спать. Вовочка говорит:«А меня мама кладет спать в свою кровать, а сама голая ложится спать иразрешает потрогать свой пупок». «Но, Вовочка, это же не пупок!»- «Молчи, дура! Это и не пальчик!»
Вовочканарисовал в классе на доске голого мужчину. Учительница увидела и говорит:«Ребята! Всем выйти из класса!» Все думают: «Вот сейчас Вовочкепопадет!» Вышли из класса и ждут. Долго ждут. Наконец Вовочка выходит изкласса и говорит: «Ну, что я говорил: в нашем деле главное — реклама!»
Открытие,вернее — разоблачение в «Марье Ивановне» такой же сексуальноозабоченной женщины, что и все остальные героини эротических анекдотов, — главное достижение «Вовочки», чьим призванием, судя по всему,действительно является «сексопатология».
Учительницаспрашивает детей, кто кем хочет стать. Машенька: «Я будуучительницей». — «Молодец, Машенька! А ты, Петечка, кем хочешь: тать?» — «Летчиком». — «Хорошо! А ты, Вовочка?» — «А я, Мариван--ia, буду сексопатологом». — «Ты хоть знаешь,Вовочка, что это такое?» — «Да это же очень просто. Вон — глядите: заокном три женщины сидят и едят мороженое. Одна мороженое лижет, другая кусает,а третья сосет. Как Вы думаете, какая из них замужем?» — «Да тыпросто наглец! Вон отсюда и без родителей не возвращайся!» — «Ну чтовы! Замужем та, которая с обручальным кольцом. А вот вам, Мариванна, надо срочнок сексопатологу!»
«Вовочкина»победа над учительницей — это комическое посрамление тех условностей, кбторымиобщество пытается сдержать и урегулировать природное начало в человеке.
Олицетворяющийего «Вовочка» отличается не только нечистоплотностью исексуальностью. «Вовочкина» борьба с культурой затрагивает и основнуюсферу духовной жизни: вызов об щественным приличиям и условностямраспространяется н язык, речевую деятельность и словесное ^творчество. Онподает ся как выдающийся сквернослов, знающий «плохие» слова сыз мальства.
Бабушкавезет Вовочку в коляске. Он просит рассказать сказку. Вабушка начинает:«Сорока-воровка кашку варила… Этому дала, этому дала, этомудала...» Вовочка перебивает ее вопросом: «Бабушка, а что, сорокаблядь была?»
Однимзнанием речевых непристойностей дело, конечно, не ограничивается. Малолетний«Вовочка» постоянно пользуется не цензурной бранью, общаясь сокружающими.
Теткаделает Вовочке «козу». Он ей: «У, блядисса!» Она: «Утебя еще зубов нет, а уже материшься1» Вовочка открывает рот. «А этосто — хуй собацнй?»
Этоопять-таки может идти из дома. В первую очередь — от отца:
Вовочкинаучительница, обеспокоенная тем, что он много ругается, решила сходить к немудомой. Пришла, звонит в дверь. Ен открывает импозантный мужчина в роскошном халате,на носу пенсне. Увидев учительницу, он говорит внутрь квартиры:«Вольдемар, к вам дама!» — «А не пиздишь?» — «Блябуду», — отвечает отец, поправляя пенсне, - тогда как мать, напротив,запрещает «Вовочке» употреблять «плохие» слова.
Вовочка- маме: «Мама! У меня жопа болит!» — «Вовочка] Что ты говеришь?! Такого слова нет!» Вовочка: «Странно! Жопа есть, а слованет!»
Иногдаисточником «Вовочкиной» осведомленности по част) нецензурных слов ивыражений выставляется и школа.
Вовочкапервого сентября возвращается из школы, рваный и грязный, говорит: «Эх вы,родители! Не знаете, что пиписка — это хуй!»
Однакоэто происходит крайне редко. Более привлекательны" является образмалолетнего сквернослова.
Вдетском саду отмечают День советской милиции. Воспитательница про сит детейвыступить на утреннике. Вовочка: «Я расскажу стихотворене
Толькотам слова плохие встречаются. Что делать?» — «А ты вместо них говори„ля-ля»". Вот на утреннике кто спел, кто станцевал, а Вовочка вышел ичитает: «Ля-ля-ля, ля-ля-ля, советская милиция!»
Анекдотинтересен тем, что отмечается понимание «Вовочкой» непристойностиопределенных речений. Об этом же свидетельствует целый ряд других анекдотов.
Матьобещает Вовочке рубль, чтобы он только не говорил «черт побери».Вовочка положил деньги в карман и говорит: «Мама, а я ведь знаю выражение,которое десяти рублей стоит!»
Вовочкаи Танечка едут в автобусе и ругаются: «Дурак!» — «Сорока изрусской народной сказки!» — «Кретин!» — «Сорока на русскойнародной сказки!» Мужчина спрашивает: «Мальчик, а почему она говориттебе обидные слова, а ты ей- „сорока из русской народной сказки»?" — «А это та, которая „этому дала, этому дала, а этому не дала ».
Использованиеэвфемизма показывает, что сквернослов вполне может обходиться без нецензурнойбрани. Влечение «Вовочки» к «грязным» словам и различногорода скабрезностям, разумеется, обусловлено его связью с материальной грязью ифизиологическим «низом», его природной дикостью. Однако ее стихийнымпроявлениям предпочитается вполне сознательное нарушение им приличий и порядка.Именно в этом чаще всего и заключается смысл " Вовочкиного"сквернословия. Характерна обстановка, в которой чаще всего сквернословит«Вовочка». Это — школьный урок, являющийся самым серьезным и официальныммероприятием детской жизни. Вызов общественным условностям может последовать налюбом уроке, хотя обычно это происходит на уроке словесности.«Вовочка» отличается по ходу выполнения самых разнообразных заданий иупражнений. От элементарных — когда, например, нужно назвать слово,начинающееся определенным звуком:
Учительницапросит назвать слова на букву «f>», потом — на «х».Вовочку не вызывает. Боится, что скажет пошлость. Когда же стали называть на«к», учительница обратила внимание на тянущего руку Вовочку и вызвалаего, Ведь на «к» вроде бы нет матерных слов. Вовочка:«Карлик!» — «Молодец, Вовочка)» — «Но с какимхуем!»
Приехалакомиссия в школу. Учитель — Вовочке: «Чтоб при гостях матом неругался!» Входит комиссия в класс. Один дядя задает вопрос: «Кто извас знает зверя на букву „е»?" Встает Машенька: «Енот». — «А еще?» Молчание. Вовочка тянет руку. Учитель его не спрашивает, ноВовочку спрашивают дядя: «Ну, пип-ч^н'. Винччка Bi.i-dti i волк!»; или составить предложение с определенными словами:
Науроке русского языка учительница говорит: «Дети! Сегодня мы с ваминаучимся применять слова „наверное» н „потому что". Леночка, какой тыможешь привести пример с этими словами?" Леночка встает и говорит:«Наверное, сегодня будет дождь, потому что с утра, были тучи». — «Молодец! Садись! А теперь ты, Коля». Коля встает: «Наверное,эавтра будет много грибов, потому что сегодня пройдет дождь». — «Молодец! Садись! А теперь ты, Вовочка». — «Дедушка взял газетуи вышел из комнаты». — «Послушай, Вовочка, а где же здесь„наверное» и „потому что"?" — «Наверное, срать пошел,потому что читать не умеет» - до более сложных, где требуется составитьрассказ или написать сочинение на заданную тему:
Учительница:«Вовочка, расскажи про зиму». Вовочка: «В лесу темно. На полянкелед. Волки ебутся. Только неудобно — ноги разъезжаются». — «Садись!Два!» — «Конечно, два. Где ж там третьему-то быть?!»;
Вовочкапишет в сочинении на тему «Весна»: «Солнце. Снег начинает таять.Волки трахаются». Учительница: «Вовочка! Это неудобно!» — «Конечно, неудобно — ноги-то разъезжаются!», а за заданием вспомнитьстихотворную строчку из «классики»:
Учительницапросит детей вспомнить стихотворную строку из классики. Вовочка тянет руку. Еговызывают. Он читает: «Я любил ее шутя, груди голые крутя». — «Вовочка! Выйди на класса)» Вовочка выходит. Навстречу ему директор:«Что случилось?» — «Учительница просила вспомнить строчку изклассики. Я и прочел „Я любил ее шутя, груди голые крутя!»" — «Агде же здесь классика?» — «Так она же не дала закончить: „То, какзверь, она завоет, то заплачет, как дитя»", следуют, наконец,упражнения в поэтическом творчестве:
«Дети,я даю вам предложение, — говорит учительница, — а вы придумайте рифму, чтобыполучилось стихотворение: „Если б я имел коня...»" Петя: «Если бя имел коня, я б кормил его три дня». — «Садись, Петенька,пять!» Маша: «Если б я имел коня, н б поил его три дня». — «Машенька, это очень похоже на Петино. Садись, три!» Вовочка встает иговорит: «Если б я имел коня, это был бы номер. Если б конь имел меня, яб, наверно, помер!»
МарьяИвановна просит придумать стишок со словами «камыши» ландыши*" ийот души". Леночка: «Вот пошли мы в камыши. И нарвал»-ландыши.Все мы рады от души". Вовочка тянет руку. Ну что он cмoяte^ придумать стакими словами? Марья Ивановна и вызвала его. Вовочка: «Мы упали в кямыши.Посбались от души. На хуя нам ландыши!»
Апофеозомже «Вовочкиного» искусства слова становится загадывание загадок, походу которого он в очередной раз посрамляет «Марью Ивановну».
Учительницане разрешает Вовочке загадывать загадки. Боится, что ска. жет пошлость. Но онтак тянул руку, что она его вызвала. «Что за слово, где первая буква„х», последняя „и", а между ними «у»?" Никто из детейне знает. Учительница покраснела н хотела его наказать. Но Вовочка успел сказать:«Хемингуэй!»
Учительницазадает загадки детям. И тут Вовочка решил задать загадку учительнице. Онасогласилась. Вовочка говорит: «Марья Ивановна, назовите слово из трехбукв!» Учительница думает. «Вы недавно держали его в руках», — подсказывает Вовочка. «Выйди вон1» — кричит учительница. «МарьяИвановна, это мел! Но ход ваших мыслей мне нравится!»
«Вовочкино»замечание про «ход мыслей» заимствовано из американских анекдотов омальчике «Херби». Воспользоваться чужим материалом побуждаетпотребность в сюжетах, развивающих тему шутовства. «Вовочка» — непросто «матерщинник»: на школьных уроках он зачастую ведет себя какшут, занимаясь привычным для того делом — «переводом всякого высокогоритуала и обряда в материально-телесный план»'. Этот шут не столько самнарушает приличия, сколько провоцирует на это окружающих — прежде всего«Марью Ивановну», разоблачая их фальшь и лицемерие. Из-под условных иофициальных форм человеческой культуры «Вовочка» извлекает основужизни — ее материально-телесное начало:
Учительницаспрашивает детей о художественных талантах их родственников. Кто поет, ктотанцует. Вовочка: «А вот мой дедушка умеет волком выть!» Учительницазаинтересовалась и попросила привести деда в школу. Вовочка привел.Учительница: «Вы, дедушка, умеете волком выть?» Дед (испуганно):«Да что вы?1» Вовочка: «Что ты, дед?! Когда ты последний разбабку трахал?» Дед: «У-у-у-у-у-у...»^
Аведь, кроме рассмотренного только в самых своих исконных формах озорства и лишьмимоходом отмеченного шутовства,
«Вовочка»представляется еще и простаком. Обыгрывание детской наивности позволяетдобиться не меньшего комического аффекта, чем в анекдотах о проделкахмалолетнего озорника. Отсюда — популярность анекдотов о наивном«Вовочке», его простодушном непонимании «взрослого» языка,«взрослых» интересов и явлений «взрослой» жизни.
Вовочкиныродители легли спать. Под дверью в их комнату стоит Вовочка и подслушивает.«Дорогая, ты кого хочешь: мальчика или девочку?» — «Я бы хотеладевочку». — «Хорошо, будет тебе девочка!» В комнату влетаетВовочка: «А мне — саблю, буденовку и велосипед)»;
Детирисуют солнце. Вовочка нарисовал его с ножками. «Почему?» «А яночью слышал, как папа маме говорил: „Солнышко, раздвинь ножки!»";
Мамажарит котлеты. Вовочка подходит и спрашивает: «Мам, а стюардесса — этокотлета или рыба?» — «С чего ты это взял, Вовочка?» — «Дапапа вчера по телефону рассказывал, как они всем экипажем стюардессужарили»;
Наурок английского языка пришел представитель гороно, пожилой мужчина, и селрядом с Вовочкой на задней парте. «Дети, я сейчас напишу предложение, а вымне его переведете», — сказала учительница. Написав предложение, онаслучайно уронила мел н нагнулась, чтобы подобрать его. Вовочка поднимает руку.«Отвечай, Вовочка!» — «С такой задницей тебе не в школеработать!» — «Вон из класса!» В дверях Вовочка обернулся иговорит мужчине: «А ты, козел старый, не знаешь — так и не подсказывай!»;
Учительницаспрашивает, какой рост был у Ленина. Дети отвечают: «Сто шестьдесятсантиметров». — «А у Сталина?» — «Сто пятьдесятсантиметров». — «А у Брежнева?» Никто не знает. Она дает заданиеузнать дома н завтра ответить. Назавтра опять никто не знает, кроме Вовочки.«Рост Брежнева — шестьдесят восемь сантиметров». — «Почему такмало?!» — «Все правильно — я измерил. Мама сказала, что он ей допопы».
Впривычные для «Вовочки» сферы существования вторгается политика.«Вовочка»-Простак помогает осмеять лживые идеологические догмы.
Воспитательницав детском саду спрашивает: «Дети, в какой стране самые красивыеигрушки?» Дети (хором): «В Советском Союзе!» Воспитательница«А в какой стране самые нарядные детские одежды?» Дети (хором):«В Со ветском Союзе!» Воспитательница: «А в какой стране самоесчастливое дет ство?» Дети (хором): «В Советском Союзе!» ВдругВовочка заревел. Воспи татсльница: «Вовочка, почему ты плачешь?»Вовочка (сквозь слезы): «Хоч; жить в Советском Союзе!»
Это- лишь небольшая часть анекдотов о наивном «Вовочке». Между тем сними уже соседствуют анекдоты о «Вовочке»-дураке.
«Вовочка,скажи, сколько длилась Столетняя война?» — «Это… не, не знаю!»- «Ну, хорошо. Скажи, сколько лет десятилетнему мальчику?» — «Десять». — «Так сколько же длилась Столетняя война?» — «Десять лет!»
Ониеще более осложняют образ «Вовочки», контрастируя с остроумием ихитростью, которыми порой отличается «Вовочка»-озорник и которыедемонстрировал «Вовочка»-шут.
Впрочем,остроумие и хитрость «Вовочки» имеют весьма специфический характер.Даже в тех случаях, когда его выставляют умнее своих благонамеренныхоппонентов, «Вовочка» побеждает и осмеивает их, не принимаянавязываемой ему логики, как, например, в очередном поединке с «МарьейИвановной», для доказательства глупости и неразвитости которой достаточнопринять всерьез шуточную загадку.
Учительница:«Дети! Слушайте условия задачи, решать будем устно: летят четыре гуся — три белых и один серый. Сколько мне лет?» Все молчат. Вовочка поднимаетруку. чОй, Вовочка, опять ты какую-нибудь глупость скажешь!" — «Нет,Марья Иванна, я решил». — «Ну, говори!» — «Вам двадцатьшесть лет». — «Правильно! А как ты решил?» — «Мама меняполудурком называет, а мне тринадцать лет...»
Возмутительобщественного спокойствия, он и в сфере умственной деятельности избегаетрутинных, «правильных» решений, в связи с чем «Вовочкина»изобретательность иногда отличается той парадоксальностью, которуюдемонстрирует фольклорный глупец, прибегая к абсурдным и весьма замысловатымсредствам достижения реальной цели. Однако в отличие от последнего нашизобретательный шут всегда добивается своего:
Учительницадала задание детям принести в школу говорящих птиц. Все дети принеслипопугайчиков. А Вовочка — воробья и филина. Учительница: «Вовочка! Развеэто говорящие птицы?» — «А как же! Смотрите! Воробей. сколько стоитбутылка водки?» — «Чирик!» Вовочка: «Филин, подтверди!»- «Угу!»; "*
Учительницадала задание детям после летних каникул принести в школу по певчей птичке. Всепринесли птичек, а Вовочка принес змею. «Вовочка! Это же змея!» — сказала учительница. «Нет! Раз поет — значит, птичка.
Смотрите...»Он стукнул змею раз. Змеи: кШ-ш-ш Третий раз. Змея: «Ш-ша-ловьипоют».
Мифологическаяподоплека последнего сюжета, которую не исчерпывает и отождествление змеи сптицей, обращает к истокам образа анекдотического героя. Он продолжает борьбумифологического трикстера^ с космическим и социальным порядком, собирая вокругсебя и сохраняя его культурное наследие (фольклорные маски «хитреца»,«шута» и «глупца», которые сочетались в озорнике-трикстереи совмещаются в его преемнике " Вовочке " ). Анекдоты о "Вовочке " пародируют мифологию «героического детства»^свидетельством чего — и «чудесное» рождение «Вовочки»:
Вовочкаспрашивает отца: «Как я на свет появился?» — «Игрались налужайке коаел с козочкой — вот ты и появился», — ответил отец. Вовочкаидет к маме: «Как я на сеет появился? Папа непонятно объяснил». — «А что он тебе сказал?» — «Игрались на лужайке козел с козочкой,- сказал папа, — вот я и появился». — «Все было не так! Парили в небеорел с орлицей. Парили, парили — вот ты и появился. А папа был козлом — козлом иостался!»; и его удивительные способности:
Вовочкапришел а школу и нарисовал на парте муху. Учительница била-била по ней, а потомдо нее дошло, что муха нарисованная. Вызвала она Во-вочкиного отца и говоритему: «Вовочка нарисовал муху на парте. Я об нее чуть руку несломала!» А отец говорит: «Это еще что! Он вчера голую женщинунарисовал на заборе. Гак у меня весь член в занозах!»; и уже отмеченноевыше раннее достижение им половой зрелости. Оно подчеркивает«Вовочкину» исключительность, свои права на которую анекдотическийгерой и демонстрирует нарушением всевозможных культурных запретов (вплоть доинцеста). «Вовочка» может быть представлен и «не подающимнадежд». Однако именно этот нечистоплотный, отверженный и гонимый герой в конечномсчете одерживает такую же победу, что и его архаический прототип — «низкий» герой волшебной сказки, добиваясь расположения«чудесной» невесты, учительницы «Марьи Ивановны».
Анекдотыо «Вовочке» очень редко выходят за рамки «героическогодетства». Он столь прочно связан с ним, что само продолжение«Вовочкиной» биографии уже вызывает комический эффект:
Сынгоиирнт матери: «Я больше в школу не пойду!» — «Это почемуже.-*» — «Да ну… Петров опять будет из рогатки стрелять, Синицынучебником по голове бить, Васильев подножки ставить… Не пойду!» — «Нет, Вовочка, ты должен идти. Во-первых, тебе уже сорок лет, а во-вторых,ты — циректор школы!»
«Вовочка»является типичным для архаического эпоса «героем-малолеткой»,исполняющим в сообществе анекдотических персонажей традиционную роль мальчикадля поручений, о чем и свидетельствует «суперанекдот» 80-х годов:
Женас любовником лежит в постели. Звонок в дверь. Вовочка бежит открывать. Напороге стоят Василий Иванович с Петькой — оба евреи.
«ВасилийИванович» с «Петькой» связаны с культурными прототипами, тогдакак прообразом «Вовочки» является дитя, ребенок. Вернее — выработанный обществом образец, культурный идеал ребенка. Этот культурный идеали пародируется «Вовочкой»"*. Он отражает его постоянство иизменчивость, сочетая в себе мифологическую архаику с актуальнойсовременностью.
Обращаяськ современности, анекдотический эпос ориентируется на ее культурные ценности.Это подтверждают и имена действующих лиц. Очевидно, что выбор их не случаен.Есть определенная разница между именами главных и второстепенных героев: друзьяи одноклассники «Вовочки» называются именами, которые в 60 — 70-егоды не пользовались популярностью, тогда как имена главного героя, егопартнерши и учительницы, напротив, принадлежали к самым распространенным, еслиучесть примерный возраст «Марьи Ивановны», имя которой еще художникуНестерову казалось «простым, но таким милым»^. Между тем "Вовочкину" партнершу предпочитают называть «Татьяной» — именем,которое ни тогда, ни впоследствии не возглавляло списка женских имен. Выбор«Татьяны» предопре деляется если не характерностью, то его культурнойзначимое тью — особенно для школы (пушкинская «Татьяна Ларина»!)выделяющей это имя среди прочих имен «Вовочкиной» партнерши. Анекдотическийименник ориентируется на культурных «святцы»: используются иобыгрываются имена высокой культурной значимости.
Именноэтим и объясняется имя героя анекдотического цикла. «Вовочка» — ласкательная форма имени «Вова», которым в кругу семьи или друзейназывали не только «Владимира»; ср. «домашнее» имя одногоиз молодых героев «Плодов просвещения», Василия Леонидыча Звездинцева- «Вово>Л Однако чаще всего „Вовой“ становится»Владимир". Видимо, через посредство его уменьшительной формы«Володя»^, что соответствует порядку образования сокращенного имениподобного типа, возникающего в результате удвоения начального слогапроизводящего имени. Именно в такой последовательности выстраивается именнойряд в повести Владимира Одоевского «Катя, или История воспитанницы»:«он скрывал свою ненависть к Владимиру и называл его Володею или Вовой.Обращает внимание офранцуженность сверхсокращенного имени — »Вово",характерная и для употребления полного имени: его носитель сплошь и рядомфигурировал как «Вольдемар», — она указывает на среду, где долгоевремя бытовало имя «Владимир».
Образкиевского князя Владимира оказался очень актуальным для Петровской эпохи ипродолжал вызывать интерес в процессе формирования русской национальнойкультуры. Это отражается в литературе, которая, обращаясь к изображениюкрестителя Руси: от трагикомедии Феофана Прокоповича «Владимир»(1705) до эпической поэмы Хераскова «Владимир возрожденный» (1785), — тем самым популяризировала весьма редкое до того времени имя«Владимир» («Володимир»). Особое, закрепленное за Рюриковичамив Древней Руси «княжеское» имя возрождается в высшем слое русскогообщества XVIII века.
Однакои здесь в начале XIX века это имя встречалось еще довольно редко. Иначе оновряд ли пришлось бы по вкусу романтической литературе, воспользовавшейся именемвеликого русского человека для обозначения благородного героя отечественногопроисхождения. Имя стало до того типичным, что без «Владимира» необходился ни один «порядочный» роман". Литературной моде на«Владимиров» много способствовал пушкинский образ Владимира Ленского,который и после того, как она прошла, привлекал внимание русского образованногообщества к имени «Владимир».
Возрастающаяпопулярность имени сопровождается расширением его семантического потенциала.Оно вызывало самые разные и порой весьма неожиданные ассоциации. Можно толькодогадываться, почему у Пушкина, например, с именем «Владимир»ассоциировалась «роковая судьба злополучного жениха или возлюбленного, и ассоциация эта сохранилась на всем протяжении еготворчества»^. Однако решающую роль в постепенном распространении имени«Владимир», которое к концу XIX века даже в провинциальных городахвошло в десятку самых частых русских мужских имен", сыграли не столько егозначение и все увеличивавшийся смысл, сколько сугубо прагматическиеобстоятельства.
Всознании каждого из последовательно усваивавших это имя социальных слоев онопрежде всего обладало высоким культурным статусом. Имя «Владимир»воспринималось как «благородное», будь то«великокняжеское», «дворянское» или же «городское»имя. Особенно длительными и прочными были его связи с дворянской культурой, чтои предопределило в основном «дворянскую» окраску,«дворянские» ассоциации имени «Владимир». Это проявлялось,не только когда оно стало выходить за пределы дворянского общества: ср. образодного из персонажей тургеневского рассказа «Льгов» — вольноотпущенника из дворовых людей, который как бы исполняет роль«благородного» героя «Владимира»^. Много позже, уже послекрушения дворянской России, представляющийся сыном уездного предводителядворянства Остап Бендер, не задумываясь, называет себя «Вольдемаром».
Ещеопределеннее «дворянская» окраска должна была ощущаться в такихсокращениях имени «Владимиры, как „Вова“ и тем более»Вовочка", образованных по моделям, которыми на род никогда непользовался. Об их происхождении предреволю ционной России напомнила популярнаякомедия Евстигнея Ми ровича «Вова приспособился» (1915), вскореэкранизированная и с большим успехом прошедшая по кинотеатрам страны (всле/ закоторой последовали «Вова на войне» и «Вова в отпуске»)Изображались смехотворные попытки молодого барона Владимира Михайловича111трика приспособиться к казарменному быту, столь отличному от домашнихусловий, в которых жил этот великовозрастный «Вовочка», как именуетего не только мать-баронесса и сестра Софи, но и сам автор'"*, извлекающийкомический эффект из сопоставления «домашнего» имени героя сокружающей его обстановкой.
Всеэто необходимо учитывать при объяснении причин стремительного выдвижения имени«Владимир» на первое место в русском мужском именнике, котороепроисходит в 20-е годы нашего века. Обычная ссылка ча связь этого явления спочитанием Ленина, как представляется, не раскрывает его закономерности.Очевидно, что социальный переворот резко ускорил процесс эмансипации ираспространении имени «Владимир» в народной массе. Он предопределил ирезультаты этого процесса: характерное имя прежних властителей сделалось самымходовым среди тех, «кто был ничем», а стал «всем» — из«грязи» попал «в князи». Воздействовало, конечно, и имявождя мирового пролетариата, но в полной мере его влияние проявилось, видимо,несколько позже, когда культ нового святого Владимира способствовал закреплениюи упрочению первенства имени «Владимир» в советских«святцах». Этот культ придавал распространеннейшему имени высокийсмысл, превращая его в символическое явление культуры.
Изпротивопоставления ему «домашней» и потому более естественной, болееприродной формы «Вовочка» и рождается герой «детских»анекдотов, в образе которого с самого начала была подчеркнута егоанти-культурность, его доходящая до дикости природность. «Вовочка»отталкивается от всего культурного содержания, заключенного в имени«Владимир». В том числе — и от Ленина. Однако культурный герой,освятивший собой имя «Владимир», является лишь одним из прототипов«Вовочки». Отождествление с Лениным представляет мифологическую посути характеристику «Вовочки»: через соотнесение с изоморфным,подобным ему объектом^, возглавляющим ряд культурных «Владимиров».Оно указывает на класс явлений, с которыми связан и который непосредственнопародирует «Вовочка», тогда как его отождествление с директором школыхарактеризует «Вовочку» как пародийный образ мужчины вообще, изпрежнего «Ивана» вдруг превратившегося во «Владимира».«Вовочка» распространяется и утверждается в «детских»анекдотах по мере того, как стремительно падала популярность имени«Владимир»: «В известные времена, — писал О.Павел Фло-ренский, — утрачивается чутье монументальной формы данного имени, как непосильновеличественной этому времени; общество не нуждается или мнит себя ненуждающимся в первоисточных силах известного имени. И тогда, вместе сизмельчанием самой жизни, первоисточные имена, особенно имена духовнообязывающие, становятся обществу далекими и непонятными, заменяясь приниженнымисвоими переработками, а то и вовсе забываясь»^.
Однакобыло бы неверно рассматривать феномен «Вовочки» лишь сквозь призмусовременности. Любопытно, как заданный в первых анекдотах про«Вовочку» образ «приличной» семьи, к которой он принадлежит,подхватывает выявившуюся еще до революции тенденцию комического представления«маменькиного сынка» из дворян под именем «Вовочки». А ведьэтим дворянским недорослем далеко не исчерпывается круг культур-
ныхобразов, с которыми анекдотического героя связывает его имя (вернее — теосновы, от которых оно образовано). Остается только гадать о том, каквоспринимались производные от «Владимира» имена «Володя» и«Вова» в народной среде, где издавна бытовали омонимичные им имена,обозначавшие собой вредоносных мифологических персонажей: «вовой» — врусских говорах Карелии, например, называется являющийся во сне утопленник ' тогда как чаще известная в сокращенном виде поговорка «Вроде Володи,который живет на болоте» под «Володей» разумеет лешего. В любом случаесохранялась возможность сближения производных от «Владимира» имен свредоносными мифологическими персонажами и осмысления их в соответствующемдухе.
Междутем в лешем Володьке отражается языческий бог Волос/Велес, с другой ипостасьюкоторого — великаном Волотом уже путали самого князя Владимира в народнойсреде. Если сопоставить Вовочку с реконструированным Вяч.Вс. Ивановым и В.Н.Топоровым образом Волоса/Велеса, то оказывается, что анекдотический циклнасыщен «волосовскими» мотивами. Они обнаруживаются как в отдельныханекдотах, вроде сюжета о поющей про соловьев змее, так и в целых серияханекдотов, где изображаются, например, отношения между Вовочкой и МарьейИвановной или же словесные состязания на школьном уроке, включающие в себя иразгадывание загадок. Вполне возможно, что «волосовские» мотивысвязаны с Вовочкой потому, что сам этот герой восходит к мифологическомуВолосу/Велесу, представляя собой еп? сниженный и трансформированный образ, очем и свидетельствует «волосоцентрич-ность» имени «Вовочка».
Известно,что имеющая основополагающее значение для создания антиподов культуры, ккоторым относится и наш комический дикарь, «полемическая или негативнаяориентация может приводить к порождению языческих текстов»^. Архаическийсубстрат «Вовочки» требует специального исследования, которое иопределит роль глубинных пластов культуры в появлении главного героясовременного «озорного» эпоса. Однако уже и без того ясно: ввыворачивании наизнанку обрагцово-показа-тельного ребенка задействованыосновные механизмы культурного творчества, благодаря которым возникает иразвивается анекдотический герой.
Список литературы
БахтинМ. Творчество Франсуа Рабле и народная культуры средневековья и Ренессанса. М., 1965. С. 25.
Radin P. The trickster. London, 1956; Мелетинский E.M. Происхождение героического эпоса.М., 1963. С. 32 и сл., а также его последующие работы, где так или иначезатрагивается проблема мифологического трикстера. которая в кратком, носодержательном виде изложена им в статье «Культурный герой» (см.:Мифы народов мира. М„ 1982. Т 2.С.26- 28).
НеклюдовС.Ю. «Героическое детство» в эпосах Востока и Запада //Историко-филологические исследования: Сборник статей памяти академика Н.И.Конрада. М… 1974. С. 129-140.
«Вовочка»- олицетворенная пародия. «Анекдотная повесть»
НестеровМ.В. Давние дни: Воспоминания. Очерки Письма. Уфа. 1986. С. 75.
ТолстойЛ.Н. Собр. соч.: а 22 т. М„ 1982. Т.П. С. 114. 120, 168 и 175. Любопытно, как уимени «Василий» в быту появляются сокращенные формы, более уместныедля производных от имени «Владимир». Ср.: «А пока Доде — шестойгод, никто, кроме матери и отца, не знает, как его зовут на самом деле: Даниилли, Дмитрий ли или просто Василий (бывают и такие уменьшительные у нежныхродителей)» — Аверченко А.Т. Кривые Углы: Рассказы. М., 1989 С. 77. Междутем «Додей» часто называли именно «Владимира» (см, напр.:Лесков Н.С. Собр. соч.: в II т. М… 1957. Т. 5. С. 215 и 227).
ЧернышевВ.И. Русские уменьшительно-ласкательные лич ные имена // Русский язык в школе.1947. № 4. С. 23. * Одоевский В.Ф. Повести и рассказы. М., 1959. С. 132. ^«Варя влюблена, — иронизировал в 1842 г. Некрасов, рецензи руя романЗагоскина „Кузьма Петрович Мнрошев,,, — н влюблена, как следует всякой героинепорядочного романа, в Владимира» (Некрасов Н.А. Поли. собр. соч. н писем:в 15 т. Л., 1989. Т. II. Кн.1. С. 48. Курсив Некрасова).
АльтманМ. О собственных именах в произведениях Пушкина // Ученые записки Горьковскогогосударственного университета Горький, 1964. Серия нсторико-филологическая.Вып.72. T.I. С. 393 " См.: Бондалетов В.Л. Русская ономастика. М., 1983.С. 123.
ТургеневИ.С. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т. М 1979. Т.З. С. 76-77.
ИльфИ… Петров Е. Двенадцать стульев. Золотой теленок. Иркутск, 1968. С. 88.
ЛотманЮ.М… Успенский Б.А. Миф — имя — культура // Труды по знаковым системам. Тарту,1973. Т.6. С. 285 (Ученые записки Тартуского государственного университета.Вып. 308).
ФлоренскийП.А. Имена // Социологические исследования. 1990. № И. С. 115.
ЧерепановаО.А. Мифологическая лексика русского Севера. Л, 1983. С. 122-123.
УспенскийБ.А. Филологические разыскания в области славянских древностей. (Реликтыязычества в восточнославянском культе Николая Мирликийского). М., 1982. С.87-88.
ИвановВ.В., Топоров В.Н. Исследования в области славянских древностей. М., 1974. С.31 и ел.; Топоров В.Н. Еще раэ о Велесе-Волосе в контексте«основного» мифа // Балто-славянские этно-языковые отношения висторическом и ареальном плане; Тезисы докладов второй балто-славянскойконференции. М., 1983. С. 50- 56, и другие работы этих авторов, а такжеуказанную в примеч. 18 книгу Б.А.Успенского.
ЛотманЮ.М… Успенский Б.А. Роль дуальных моделей в динамике русской культуры (доконца XVIII века) // Ученые записки Тартуского государственного университета.Тарту, 1977. Вып. 414. С. 15.
А.Белоусов. «Вовочка»