СодержаниеВведение1.Свадебные традиции2.Родильный обряд3.Погребально-поминальные обрядыЗаключениеСписокиспользованной литературы
Введение
Cемейныеобычаи и обряды — неотъемлемая часть культуры и быта любого этноса. В нихотражается образ жизни, общественный строй, история культуры, традиционноемировоззрение; заложен психологический, социальный и нравственный смысл. Обычаии обряды регулировали поведение человека на протяжении всей его жизни, людиверили, что здоровье и благополучие всего общества зависит от того, насколькоправильно они соблюдаются.
В семейныхобычаях и обрядах башкир нашли отражение различные этапы истории народа. Башкирскийсвадебный обряд состоит из нескольких этапов: переговоры о вступлении вбрак и о его условиях (выбор невесты, сватовство, сговор); собственно свадьба,сопровождающаяся обрядом бракосочетания (никах); послесвадебные церемонии.
Существовалцелый цикл обрядов, связанных с рождением ребёнка: укладывание вколыбель, наречение имени, обрезание, стрижка первых волос, угощения в честьпоявления зубов, первого шага и др.) символизировали связь ребёнка и его материс обществом, коллективом.
В циклесемейных обрядов завершающими являются погребально-поминальные обряды. Вконце XIX-начале XX вв. погребение и поминовение умерших у башкир осуществлялосьпо канонам официальной религии — ислама, хотя и содержало в себе немалоэлементов древних верований. В то же время сам ислам, как и другие мировыерелигии, многое заимствовал из ранних религиозных систем, поэтому впохоронно-поминальной обрядности, отличающейся синкретическим характером, теснопереплетены различные религиозные напластования
1.Свадебные обряды
В XVIII-XIXвв. у башкир параллельно существовали большие патриархальные семьи, в составкоторых входило несколько брачных пар с детьми, и малые (индивидуальные),объединявшие одну брачную пару и их детей (последние с течением времениутвердились как преобладающие).
Главой семьисчитался отец. Он был хранителем семейных устоев, распорядителем имущества,организатором хозяйственной жизни и имел большой авторитет в семье. Молодыечлены семьи неукоснительно подчинялись более старшим. Положение женщин былоразным. Большим почётом и уважением пользовалась старшая женщина, жена главысемьи. Она была посвящена во все семейные дела, распоряжалась женскимиработами. С приходом невестки (килен) свекровь освобождалась от работ похозяйству; их должна была выполнять молодая женщина.
В обязанностькилен входило приготовление пищи, уборка жилища, уход за скотом, дойка коров икобылиц, работы по изготовлению тканей и одежды. Во многих районах существовалобычай, по которому килен должна была закрывать лицо от свёкра и других старшихмужчин, не могла с ними разговаривать, прислуживала за столом, но сама не моглапринять участие в трапезе.
Ещё при жизниотец должен был наделить домом и хозяйством старших детей, а то, что оставалосьпри нём — семейный очаг, скот и имущество, — доставалось младшему сыну. Дочерисвою долю наследства получали в виде приданого и выступали наследницами личногоимущества матери.
В семейныхобычаях и обрядах башкир нашли отражение различные этапы истории народа. Строгособлюдалась экзогамия — древний обычай, запрещающий браки внутри рода. Ипоскольку близлежащие аулы были часто основаны представителями одного рода,стало обычаем выбирать невест из других, иногда очень далёких аулов. Сразрастанием поселений и усложнением их структуры стало возможным выбиратьдевушку из своего аула, но из другой родственной группы. В редких случаях бракмог заключаться внутри того же подразделения, но с родственниками не ближепятого-седьмого колена.
Междупредставителями различных родов браки совершались беспрепятственно. Ни древниеобычаи, ни шариатские нормы не ставили преград и для браков с представителямидругих мусульманских народов. Браки с выходцами из немусульманских народовразрешались только при условии их перехода в мусульманство. Однако следуетзаметить, такие браки в прошлом заключались редко. Браки совершались обычно врамках определённых социальных групп: богатые роднились с богатыми, бедные — сбедными. Среди богатых башкир достаточно широко бытовало многоженство, чтосоответствовало нормам шариата.
Вопрос оженитьбе детей решали родители, главным образом отец семейства. АвторыXIX—начала XX вв. описывают случаи, когда молодые до бракосочетания не виделидруг друга, а родители договаривались между собой о размерах калыма иприданого. На этой основе СИ. Руденко характеризовал брак у башкир какнастоящий акт купли-продажи. Однако случаи, когда жених и невеста не былизнакомы до вступления в брак, были редкими. Весь традиционный уклад жизнибашкир убеждает, что молодёжь имела возможность общаться, заводить знакомства.Кроме календарных праздников, было принято устраивать вечеринки, посиделки(аулак, урнаш) и другие увеселения, в которых участвовали юноши и девушки.Существовала даже особая форма общения с молодёжью из окрестных аулов, когдадевушек на выданье специально отправляли на длительное время в гости кродственникам в другие аулы.
Башкирский свадебный обряд состоит из нескольких этапов: переговоры о вступлении в брак и оего условиях (выбор невесты, сватовство, сговор); собственно свадьба,сопровождающаяся обрядом бракосочетания (никах); послесвадебные церемонии.
Отец, желаяженить сына, советовался с женой, спрашивал согласия на брак у сына. Выборневесты, хотя и по согласию с женой, всегда принадлежал отцу. Заручившисьсогласием сына и жены, отец шел к будущему тестю сам или отправлял сватов(коза) для ведения переговоров. При согласии отца невесты начинались переговорыо калыме.
Важноезначение для понимания природы брака у башкир имеют понятия «калым» (калым,калын) и «приданое» (бирнэ). Калым или калын в этнографической литературеобычно трактуется как плата за невесту. Вместе с тем существует мнение, чтокалым представлял собой компенсацию расходов на проведение свадьбы иобеспечение невесты предметами домашнего обихода. В XIX-XX вв. в понятие«калым» включали, кроме собственно калыма, скот и продукты для свадебногоугощения — туйлык и махр.
По нашемумнению, калым — это плата за девушку. Значительную её часть составлял скот, приэтом оговаривалось поголовье каждого вида домашнего скота: лошадей (йылкымалы), коров (hыйыр малы), мелкого рогатого скота (вак мал). Калым включалтакже одежду для невесты (нарядные платье и кафтан, чекмень, шаль, обувь) илиматериал для одежды и украшения. Обязательным предметом в калыме являлась шуба,обычно из лисьего меха, для матери невесты; она воспринималась как «платаза материнское молоко» (hem хакы). Часть калыма (в первую очередь, одеждаи украшения) привозилась до свадьбы, оставшаяся выплачивалась постепенно (втечение нескольких лет, если калым достигал значительных размеров). Это неявлялось препятствием для заключения брака, но молодой муж получал правоперевезти к себе жену лишь после полной выплаты калыма. К тому времени у нихуже могли быть дети. Отсюда можно сделать вывод, что калым являлся компенсациейза переход женщины в род (семью) мужа, но никак не главным условием вступленияв брак.
Туйлыксостоял в основном из скота, который должна была выделить семья жениха дляугощения на свадьбе (свадебное торжество устраивалось в доме у родителейневесты, но на средства жениха и его родителей). Поголовье и состав свадебногоскота зависели от имущественного состояния роднящихся семей и от количестваучастников свадьбы. Туйлык включал также мёд, масло, крупу, муку, сладости идругие продукты. О размерах и составе туйлык договаривались во времясватовства.
Махрпредставляет собой предусмотренную шариатом сумму (часто в виде имущества),которую должен выплатить муж для обеспечения жены при разводе по инициативемужа или в случае его смерти. Половину суммы жених выплачивал добракосочетания. Мулла при оформлении брака непременно справлялся о размеремахра.
Отец невестыобеспечивал её приданым (инсе мал),в состав которого входили все видыскота, предметы быта (постель, домашняя утварь, обязательно самовар и др.). Оносчиталось собственностью женщины. В случае развода по инициативе мужа иливозвращения после смерти мужа в отцовский дом женщине должны были вернуть еёприданое и невыплаченную половину махра; её личные вещи и украшения переходилик дочерям. Здесь просматриваются нормы шариата, но они не противоречили идревнетюркским обычаям.
Всёвышесказанное свидетельствует о многослойности семейно-брачных отношений убашкир. Аналогичную картину можно проследить и в свадебной обрядности, котораяохватывала значительные хронологические рамки, иногда от рождения будущихсупругов до начала их семейной жизни.
В далёкомпрошлом у башкир существовал обычай помолвки малолетних детей, которыйназывался «праздник колыбели» — бишектуй (бшиек туйы) или«продевание серёг» — сыргатуй (hырга туйы, hырга кабак). Два хана,бия или батыра, в семьях которых примерно в одно и то же время ожидалосьрождение ребёнка, с целью закрепить дружбу сговаривались породниться.Родившиеся мальчик и девочка считались потенциальными женихом и невестой.Устно-поэтический фольклор (эпосы, предания, сказки) изобилует примерами на этутему. При этом устраивалось угощение, читалась молитва Корана («Фатиха»или «Бата»), договаривались о размере калыма и других взаимныхобязательствах. В конце церемонии обычно устраивали обряд «кусаниеуха» (колак тешлэтеу): мальчика подводили (или подносили) к девочке ипобуждали его укусить мочку уха. С тех пор дети считались обручёнными. Однако впреданиях встречается немало случаев, когда сговор со временем расстраивался,что влекло за собой взаимную враждебность родов и имущественные тяжбы.
Большинствобраков заключалось по сватовству, когда молодые достигали брачного возраста.Заручившись согласием и поддержкой родственников, отец жениха посылал кродителям девушки свата — яусы (яусы). Иногда в качестве свата ехал сам отец,отсюда второе название сватающего лица — кода. О приезде свата сразустановилось известно всей деревне. В наряде яусы были признаки, указывающие наего миссию: он опирался на палку, заправлял в носки только одну штанину,подпоясывался матерчатым кушаком и т. д. Разговор о цели своего посещения онначинал издалека, существовали специальные формулы зачина сватовства. Яусыговорил: «Потерял я то, чего не было, помогите мне найти это».Хозяева со словами «Если то, чего не было у вас, находится у нас, ононайдётся» приглашали сватов на почётное место, подавали угощение, и за трапезойначинались переговоры. Сват расхваливал жениха и его родителей. Соглашатьсясразу считалось неприличным, поэтому отец и мать девушки находили различныепричины, якобы препятствующие браку, и отвечали, что их дочь пока не собираетсязамуж. Когда, наконец родители девушки давали своё согласие, переходили кобсуждению вопросов о калыме и проведении свадьбы.
В прошлом убашкир бытовал и обычай умыкания (кыз урлау), чаще всего с согласия девушки иеё родителей. Это вносило некоторые коррективы в свадебную обрядность иуменьшало свадебные расходы.
В ритуалбашкирской свадьбы вошло обязательное юридическое оформление брака по шариату —никах (никах). На обряд бракосочетания отец и мать жениха ездили обычно одни,жених не должен был присутствовать. Родители невесты готовили трапезу (мясо,чай, сладости), приглашали муллу и двух-трёх пожилых людей, которые выступали вкачестве свидетелей (шанит). Могли присутствовать старший брат, дядя невесты,замужняя сестра с зятем и другие родственники. Родители жениха привозилиугощение (мясо, кумыс, чай, печенье). Мулла справлялся о сумме махра, затемчитал молитву, благословляющую брак и будущую супружескую жизнь молодых. Послеэтого родители жениха и невесты одаривали муллу и присутствующих деньгами,иногда вещами. На этом официальная часть обряда заканчивалась, и приступали ктрапезе. Если жених и невеста были совершеннолетними, мулла в своей тетрадиделал запись о заключённом браке. В тех случаях, когда к моменту бракосочетанияневесте ещё не было 17 лет, запись в тетради не делалась и обряд назывался«ижап-кабул» (ижап-кабул — название молитвы при помолвке). Следуетотметить, что влияние ислама на свадебную обрядность было незначительным.Башкирская свадьба и в XX в. продолжала носить традиционный характер.
До конца XIXв., когда свадебный цикл был растянут во времени, жених должен был приехать кневесте не раньше, чем за месяц до свадьбы, и не позже, чем через три месяцапосле никаха. Впоследствии это правило не соблюдалось: жених обычно приезжалили в день бракосочетания, или сразу после. Первый приезд жениха к невестесопровождался ритуальными игровыми действиями.
Сначалаподруги невесты прятали её в какой-нибудь постройке в деревне, в лесу или вполе. Затем начинались поиски. В них принимали участие молодые женщины-невестки(енгэлэр), обычно жёны старших родных братьев невесты или младших братьевродителей и дружка жениха (кейэу егете). В источниках XVIII—XIX вв. встречаютсясведения о том, что жених также участвовал в поисках, а после обнаруженияневесты должен был нести её на руках. Часто в ходе поисков инсценировалась«борьба» между молодыми женщинами и девушками, заканчивающаясяпобедой женщин. Обнаружив местонахождение девушек, женщины старались схватитьневесту и её ближайшую подругу. После этого все шли к дому, отведённому длямолодых. Дверь перед женихом не открывали до тех пор, пока дружка не одаривалженщин деньгами или платками. Назывался этот обычай «дверная ручка»(ишек быуыу, шиек бауы).
Приставленнаяк молодым невестка — енгя накрывала на стол. Женщинам, помогавшим в поисках невесты,она раздавала головные платки, подругам невесты — лоскутки ткани, мыло,серебряные монеты, предварительно вручённые ей женихом или дружкой. Послетрапезы она уходила последней, пожелав молодым любви, счастья, и запираладверь. Рано утром енгя отправляла молодых в баню, затем угощала их завтраком.Обычно это был чай с блинами; подавали на стол также масло, мёд, печенье,баурсак, холодное мясо. В дом, где находились молодые, приходили дети иподростки. В некоторых районах молодых посещали девушки на выданье; ониприносили блины и получали ответные подарки.
Погостивнесколько дней, жених уезжал. Периодически он навещал молодую жену. Обычайпосещения назывался «ходить в женихах», продолжительность егозависела от выплаты калыма. Обычным днём приезда являлся четверг —предпоследний день мусульманской недели. Мужчина не показывался тестю, хотя тотзнал о его регулярных визитах.
Свадебныйритуал при всех локальных особенностях представлял собой многоактноедраматическое, музыкально-хореографическое и спортивно-игровое представление.Он продолжался несколько дней, даже недель, если торжества повторялись и уродителей жениха. Свадьба представляла собой взаимные визиты родственниковжениха и невесты, сопровождавшиеся угощениями, состязаниями, весельем и чередойобязательных свадебных обрядов.
Главныеторжества устраивались у родителей невесты. Они продолжались в течениетрёх-пяти дней и назывались, как и вся свадебная обрядность, — туй (туй).Родители невесты за время свадебных торжеств принимали участников свадьбы трираза: на первоначальный ужин (туй алыу, тэуге аш), главное свадебное пиршество(туй ашы, туйлык) и прощальный обед (хуш ашы). Эти три приёма являлисьосновными звеньями свадебного торжества.
Широкораспространённым, особенно в скотоводческих районах Башкортостана, был обряд«догонять кот» (кот сабыу, -кот hебэ сабыу), «брать кот»(кот алыу, кот алып касыу). Понятие «кот» означало«благополучие, счастье семьи и рода». Так, в Зилаирском районенавстречу сватам выезжали верховые — родственники невесты, которые обязательноповязывали на руку выше локтя ленты из красной ткани. У гостей красной тканьюбыли украшены чёлка и хвост лошади, дуга и упряжь. Встретив гостей, хозяева,оберегая своё счастье, пускались вскачь к деревне, гости должны были догнать исорвать ленту с их рук. В д. Абзаково, близ г. Белорецк, встречать сватовмужчины выезжали на подводе, к дуге которой был привязан платок или кусокткани. Хозяева угощали гостей. Затем, погоняя лошадей, устремлялись к деревне.Приезжие пускались за ними: кто догонял, тот и получал приз. Остаток пути сватыехали все вместе и вереницей въезжали во двор невесты.
Посленебольшой трапезы хозяин дома — «основной, коренной сват» распределялгостей по домам. У себя он оставлял отца жениха с женой, остальные гости уходилик родственникам. К вечеру все собирались у родителей невесты на ужин —«туй алыу» (туй алыу). Готовили традиционное мясное блюдо (бишбармах,куллама), подавали домашние колбасы (казы, тултырма), мёд, пироги, баурсак.Заканчивался ужин кумысом или бузой. Застолье с песнями и плясками затягивалосьдо глубокой ночи. В течение последующих дней участники свадьбы ходили в гости,посещая в день до пяти-шести домов.
Получилраспространение обряд, связанный с угощением местных женщин привезённымисватьями гостинцами, раздачей подарков родственникам невесты от имени зятя иего родни (курнис, курнеш сэйе, йыуаса). Так, на юго-востоке на второй деньсвадьбы в доме родителей невесты собирались женщины. Они ставили самовар,готовили угощение. Родные жениха вносили сундук с подарками и гостинцами, накоторый была накинута вышитая салфетка. Старшая сестра или тётя невесты, снявсалфетку, получала её в подарок и в ответ объявляла о своём подарке невесте,это мог быть ягнёнок, коза, гусь, платье и др. Мать жениха, «главная сватья»доставала ключ от сундука на шёлковой ленте и передавала его младшей сестре илиплемяннице невесты. Она отпирала сундук и получала лоскут ткани и ленту — свойсвадебный подарок — и вынимала из сундука мешок с гостинцами и подарки. Одна изприсутствующих женщин (обычно енгя), перекинув мешок с гостинцами через плечо,плясала и пела. В шуточных куплетах восславляла благополучие, умение,трудолюбие и щедрость сватов, нередким было и подсмеивание над ними.
Тут жеустраивали обряд «облюбовывания невесты». Невесту сажали в серединукомнаты. Приезжие женщины, как бы одобряя выбор и принимая её в свой круг,вручали ей срезанные со своих нагрудников серебряные монеты или накидывали наголову платок. Свекровь желала невестке жить с мужем в любви и согласии, иметьмного детей. Характерной особенностью двух последних обрядов было участие в нихтолько женщин.
На второй,реже третий, день резали свадебный скот. Устраивали для односельчан и гостеймассовое угощение, иногда сопровождаемое скачками, состязаниями по стрельбе излука, борьбе, бегу. Когда роднились представители байской верхушки,устраивались многолюдные свадебные торжества под открытым небом. В большинствеже случаев свадебное угощение «туй ашы» (туй ашы) устраивали дома.
В последнийдень свадьбы все собирались на прощальный обед — «хуш ашы» (хуш ашы).Сватов угощали, как и в первый день, но давали понять, что время их пребыванияистекло, пора разъезжаться по домам. Достигалось это по-разному. В центральномБашкортостане в этот день варили пшённую кашу, которая называлась «кашейнамёка», показывая тем самым, что кормить больше нечем. На юго-востокенакрывали богатый стол, но во время трапезы появлялся молодой мужчина ввывернутой шубе, который подойдя к свату, бил его слегка кнутом по спине, заявляя,что гостям пора домой; в ответ сват откупался — привязывал к кнуту деньги.Поэтому, этот обычай, как и обед, назывался иногда «обед кнута»(сыбырткы ашы).
Свадебныеторжества на стороне жениха назывались «калын», «калынтуй», «каршы туй». Проведение калына знаменовало полную выплатукалыма (от этого зависели сроки его проведения). В южных районах Башкортостанакалын проводился через два-три года после свадьбы на стороне невесты, в других— через несколько месяцев. Обычно на калын приглашали гостей больше, чем наторжество на стороне невесты (например, если на туй приезжали 10-12 пар, то накалын — 12-14). Кое-где повторялись сцены встречи сватов и состязаний за кот.Гостили три-пять дней. Общий ритуал был в основном тот же, что и на свадьбе уневесты. «Главный» сват (на этот раз отец жениха) принимал участниковторжеств три раза. В день приезда устраивался «первый обед» (тэугеаш). Угощения, проводимые на второй или третий день, назывались по-разному:«чай в честь подарков» (булэк сэйе), «чай в честь угощения, привезённогосватами» (сэк-сэк сэйе), «показ сватов». Третье торжествоназывалось «прощальная чаша» (хуш аягы). Гостей также распределялимежду родственниками жениха; ходили поочерёдно в гости.
Специфичнымявлялся обряд «продажи подарков» родственницами невесты. Поперёккомнаты натягивался шнур и на него прикреплялись подарки. Они должны былисвидетельствовать об искусстве и трудолюбии девушки, поэтому в комплектывходили только изделия, выполненные её руками. Один из основных комплектовсоставляла нагрудная повязка, к которой были пришиты хараус, кисет, лоскуткиткани, мотки ниток. Местным женщинам предлагалось «купить» подарок.Самый представительный и яркий комплект подарков (башбулэк)«покупала» мать жениха, затем сестра отца или матери, жена родногодяди, старшая сестра и т. д. Каждая женщина, получая подарок, оставляла наподносе деньги. Затем устраивали обряд «йыуаса» (йыуаса) с угощением,шуточными песнями и плясками.
Экономическуюи социальную природу калына раскрывает обряд передачи калымного скота. Родственникиневесты в последний день перед отъездом домой собирались в доме жениха инапоминали хозяину о калыме. Тот, угостив гостей, показывал им калымный скот.Получив калым, отец невесты и другие родственники торопились уехать. В рядемест родственники невесты сами должны были поймать калымный скот, прежде всеголошадей. Но отъезд осложнялся: они оказывались перед закрытой дверью. Посленекоторого торга, получив выкуп за каждую голову калымного скота, хозяеваоткрывали перед ними дверь.
Молодая женапереезжала к мужу только после полной выплаты калыма. Иногда переезд жены в доммужа совпадал с последним днём свадьбы, и родня жениха увозила с собой иневестку. В более поздние времена между свадьбой и проводами невесты проходилоот нескольких месяцев до нескольких лет; там, где устраивали обряд калын,невесту увозили после него. Переезд жены к мужу рассматривался как значительноесобытие и обставлялся целым рядом обрядов и ритуальных действий.
Передотъездом невесты её незамужние подруги выносили перевязанную верёвкой постель влес; новобрачную сажали сверху. Устраивалась ритуальная «борьба»между девушками (со стороны невесты) и женщинами (со стороны жениха), в концекоторой женщины, забрав постель, увозили невесту с собой, а верёвку вручалижениху за определённую плату. Их победа символизировала переход невесты встатус замужней женщины.
Женщинывводили невесту в дом и начинали готовить к отъезду. Молодая надевала наряд,подаренный женихом или сшитый из материала, полученного в счёт калыма.Примечательным был головной убор — по обилию серебряных и коралловых украшенийсразу можно было определить молодую женщину, недавно вышедшую замуж.
Яркиммоментом в проводах невесты было прощание с родными, сопровождавшеесяплачем-причитанием — сенляу и прощальными куплетами — хамак. Подруги выводилиневесту из дома. Одна из девушек несла подарки: полотенца, платки, кисеты и др.Девушки запевали хамак, остальные подхватывали мелодию, имитируя плач послекаждого куплета. Сопровождаемая сенляу невеста подходила к старшему брату илидяде, обнимала его и с причитаниями говорила слова прощания. Подруга клала наплечи того, с кем прощалась невеста, назначенный подарок: полотенце, кисет,вышитую рубаху, отрез ткани. Принимая подарок, брат или дядя произносили словаутешения и одаривали её деньгами, скотом, птицей. Обычно дарили молодняк иптицу с будущим приплодом. Таким образом, невеста прощалась со всеми братьями исестрами, с дядями и тётями, с дедушкой и бабушкой, с подругами и невестками,ближайшими соседями. Наиболее значительные подарки (полотенца, головные платки)доставались близким родным, остальные получали лоскутки ткани, плетёные шнуркии др. Женщины одаривали невесту монетами, пришивая их к ткани на головномуборе. Проводы обычно продолжались в течение длительного времени.
В прощальныхкуплетах оплакивалась обречённость девушки, которая неизбежно должна оставитьродной кров; выражалась тревога за будущую жизнь в подчинении у свекрови, средичужих людей. Значительная часть прощальных хамак была посвящена отцу.Содержание куплетов чрезвычайно противоречиво. С одной стороны, в них девушкарисует дни, прожитые в отцовском доме как самую счастливую пору жизни, сдругой, — обвиняет отца и мать в том, что они не дали ей спокойно жить,опасаясь, что долго засидится в девушках.
Примечательно,что в причитаниях большое место занимало обращение к старшему брату или дяде(агай) и его жене. Кое-где, в частности в Челябинской и Курганской областях,сохранился обычай, когда при проводах невесты её сажал на подводу к женихустарший из братьев или дядя. В ряде районов при переезде к мужу невестусопровождали не родители, а старший брат или дядя (с жёнами). Видимо, этосвязано с существованием в далёком прошлом авункулатных обычаев в башкирскомобществе, когда по отношению к детям женщины большими правами и обязанностяминаделялись её братья и другие кровные родственники, а отец детей рассматривалсякак представитель другого рода.
Самые едкиеукоры, обвинения в причитаниях невесты были обращены к старшей енгя, которая вовремя свадьбы выступала как покровительница жениха, помогала ему в свадебныхперипетиях. Енгя готовила брачную постель, баню, подавала кушанья, убирала и т.д. Такая роль старшей невестки во время свадебной обрядности прослеживаетсятакже у татар и тюркских народов Средней Азии, в частности, у узбеков.Отношение к молодым женщинам, жёнам дядей и старших братьев невесты какпредставительницам других родов и аулов просматривается очень отчётливо и всистеме родства. Если учесть обычай экзогамии (жён брали из других аулов и родов)или допустить существование у башкир в прошлом дуально-родовых отношений(брачными узами были связаны определённые роды), то, видимо, жених и невесткамогли быть членами одного рода.
В исполнениисенляу существовали определённые традиции. Имеются сведения о том, что взрослыеженщины толчками, бранью, ущипыванием заставляли девушек плакать: «такполагается». Постепенно слова песни, мелодия и эффект коллективногодействия брали своё — все участники обряда, и особенно невеста, начиналиплакать по-настоящему. С плачем и песней девушки входили в дом родителейневесты. С головного убора невесты снимали пришитый кусок ткани с монетами,которым мать жениха опоясывала невесту, тем самым символизируя обретённую наднею власть, и в знак того, что принимает её в свой дом под своёпокровительство. В это время в комнате начинались песенные состязания междусватьями. Затем свекровь произносила благопожелания и наставления невесте —теляк. В них мать жениха призывала невестку быть доброй и заботливой хозяйкой,не тратить времени на сплетни, быть исполнительной, но способной постоять засебя; желала, чтобы у неё загон был полон скота, а «подол полондетей».
Перед тем какпокинуть родительский дом, невеста брала шнурок или нитку и привязывала её кгвоздю на стене со словами: «Ниточку, которую привязала я, не отвязывайте,пока не сгниёт; еду я не в гости, не ждите меня, не вернусь». В другомслучае, по сообщению И.Г. Георги, «в родительском доме обнимает онакумызный мешок, благодарит его, что столь долго её питал, и прицепляет к немунебольшой подарок».
В этих инекоторых других эпизодах всячески подчёркивалось, что путь невесты лежиттолько в одну сторону, что она покидает родительский кров навсегда. Считалось,что иной взгляд на её отъезд привлечёт несчастье. При выходе из дома невеста,демонстрируя свой отказ покинуть родительский дом, упиралась в дверные косяки.Она покидала дом только после того, как мать во всеуслышание заявляла, чтодарит ей что-либо из скота или птицы (тёлку, овечку, гусыню). Одновременно сневестой выходили во двор остальные. Мулла совершал молитву, оповещалокружающих о совершившемся бракосочетании и отъезде невесты.
В некоторыхместах было принято требовать, чтобы жених и его родители не увозили кот —благополучие, жизненную силу хозяйства родителей невесты. Чтобы этого неслучилось, родители жениха при выезде из ворот разбрасывали серебряные и медныемонеты, сладости, нитки и другие предметы. Обряд назывался «возвращениекот».
Насеверо-востоке жених приезжал за невестой вместе с родителями и родственниками.При отъезде молодая выходила из дома, держась за пояс мужа. Но ехала онаотдельно от него, на подводе своего дяди или старшего брата, сидя рядом с енгя.Жених ехал вместе с матерью. На юге Башкортостана жених приезжал за невестойодин. Свадебная вереница состояла из трёх подвод: для жениха с невестой, отца иматери невесты, дяди или старшего брата невесты с женой.
У дома женихасобиралось множество народа: родственники, соседи, односельчане, взрослые идети. Как только подводы подъезжали, специальный человек, дежуривший у ворот,быстро отворял их, другие брали лошадей за узду и вводили во двор. Когдавъезжала последняя подвода, раздавался ружейный выстрел, извещающий о прибытиикилен.
Невеста неспешила сходить с подводы. Свекровь подводила к ней тёлку в подарок и говорила:«Сойди, невестушка, опираясь, пусть ноги твои будут благословенны».Невеста сходила, наступая на подушку или коврик, брошенный ей под ноги. В домсвекрови невеста обычно входила в сопровождении женщин. За порогом дома молодыхснова встречала свекровь с туесками, наполненными мёдом и маслом. Сначала онаподавала невесте ложку мёда, затем масла. Ритуал с подушкой означал пожеланиедоброго нрава, спокойной жизни невесте, с мёдом — сладкоречивости, маслом —мягкости в обращении с другими.
В восточномЗауралье и на северо-востоке Башкортостана невесту вводила в дом одна из женщинпо выбору родителей жениха. Проводив невесту в женскую половину дома, онаразвязывала её пояс и перетягивала им талию младшей сестры или племянницыжениха. С этого момента женщина становилась посажёной матерью, а девушка —«поясной золовкой». Они считались самыми близкими людьми молодойженщины в деревне мужа.
Значительныммоментом в свадебных торжествах, проводимых в ауле жениха, является обрядпоказа источника воды — «хыу башлау» у южных и юго-восточных башкир,«хыу юлы башлатыу» у северо-западных, «хыу курхатыу» узауральских башкир. Невеста шла к реке в сопровождении золовок и их подруг.Одна из них, обычно младшая, несла узорное коромысло и вёдра невесты. Зачерпнувводу из источника, она передавала коромысло невесте. Та бросала в водусеребряную монету. Этот обряд подробно был описан Б.М. Юлуевым: «На другойдень молодую ведут на реку за водой с коромыслом; она при этом несёт с собоймаленькую серебряную монету, привязанную к нитке, и бросает в воду, как бы ввиде жертвы водяному духу; эту монету ребятишки достают из воды при шуме идраке». На обратном пути коромысло с вёдрами невеста несла сама. Взрослыеи дети наблюдали, не выплёскивается ли вода, т. к. от этого, по поверьям, вомногом зависело благополучие молодой семьи. Показ воды был не толькоознакомлением с деревней и её окрестностями, приобщением к домашнимобязанностям, получением благосклонности духа воды, но одновременно исвоеобразным испытанием. Полнота символически-смысловой нагрузки, видимо, испособствовала сохранению обряда. В последние годы он возрождается во многихдеревнях.
К моментупоказа источника в доме родителей жениха собирали женщин деревни на чай. Передэтим из привезённых сундуков на общее обозрение вынимали вещи молодой: личнуюодежду, предметы убранства дома, посуду. Присутствующим раздавали подаркиневесты: нагрудные повязки, платки, куски ткани, нитки. С этого времени киленначинала выполнять работы по дому: ставила самовар, пекла блины, топила банюдля гостей. Сопровождающие невесту, погостив три-четыре дня, уезжали.
Через два-тримесяца молодые супруги отправлялись к родителям невесты. Погостив несколькодней, муж уезжал, оставив жену в родительском доме на продолжительное время. В значении«родня жены», «родители жены» слово «туркен»известно во многих тюркских и монгольских языках, но в современном башкирскомязыке оно почти забыто, редко встречается и сам обряд. Через год, иногда позже,килен ездила к родителям снова и гостила там две-три недели. Обычай назывался«ездить на посиделки». Во время пребывания у родителей молодаяженщина занималась рукоделием, шитьём, пополняла приданое. Каждая невестка снетерпением ожидала эти поездки, воспринимая их как вознаграждение за терпениеи повседневный тяжкий труд.
Исследователисправедливо указывают на консерватизм и относительность свадебной обрядности.Действительно, каждое новое поколение вносило и вносит в обрядовое оформлениебрака те или иные изменения, обусловленные конкретными обстоятельствамисовременного ему экономического и культурного развития. Да и сама обрядность,регламентируя действия людей в одних ситуациях, предоставляла им свободу вдругих. Благодаря этому в обрядах свадебного цикла возникали локальныеварианты, а обрядность постепенно видоизменялась, дополняясь новыми деталями.Изменения уживались со старыми обычаями, порой очень архаичными. То же самоепрослеживается в цикле семейных обрядов, связанных с рождением и воспитаниемребёнка, принятием его в семейно-родственный коллектив и общину.
Основойжизнедеятельности общества считалось здоровье и гармоничное развитие детей.Ответственность за ребёнка, его подготовку к будущей жизни, наряду с семьёй,которой принадлежала главенствующая роль, несла и вся община. Рождение ребёнкав семье было радостным событием. Женщина, имевшая много детей, пользоваласьуважением и почётом. Бездетная же, напротив, теряла престиж в глазахродственников и соседей. Бесплодие для женщины считалось самым большимнесчастьем, оно рассматривалось как болезнь или следствие влияния злых духов,божье наказание за грехи. Мужчина был вправе жениться вторично, если от первойжены не было детей.
2. Родильныеобряды
Известие обеременности принималось с радостью. Будущая мать продолжала вести обычныйобраз жизни и выполняла каждодневную работу (лишь в состоятельных семьяхженщины освобождались от участия в сенокосе, рубке дров и другой тяжёлойработе). Беременную женщину окружали особой заботой: старались выполнять все еёжелания в еде, оберегали от нервно-психических переживаний и т. д. По поверьям,только любование красивыми вещами благотворно влияло на будущего ребёнка,поэтому беременная не должна была смотреть на уродов, безобразные предметы; ейзапрещалось обижать животных, участвовать в похоронах.
При приближенииродов приглашали повивальную бабку, которая считалась второй матерьюродившегося. Повитухи пользовались большим уважением, вниманием. Считалось, чтоповитуха обладала способностью общаться с ребёнком, была посредницей между ними миром духов. Повитуха входила в дом роженицы с правой ноги со словами:«Пришла освободить мешок, освобождаю мешок» или «Пусть легко искоро родится этот ребёнок». Подойдя к роженице, трепала ей волосы итрижды трясла подолом возле неё, отгоняя злых духов. Одновременно онаразговаривала с ребёнком, как бы просила его поскорее родиться: «Ну,скорее освободи мешок, нужен мешок» Повивальная бабка старалась усилитьродовые потуги: растирала роженице поясницу, водила её по дому, массировалаживот, «выжимала» ребёнка, перевязав живот платком. С цельюскорейшего разрешения от бремени предпринимались также и различные ритуальныедействия. Если в каком-то доме начинались роды, иногда открывали или снималидвери мечети. При трудных родах роженицу ударяли пустым кожаным сосудом или тряслиперед ней пустым мешком. Тяжело рожавшей женщине давали выпить воду, в которойсполоснул руки человек, вырвавший лягушку изо рта змеи, или воду, в которуюсоскоблили роговицу с его ногтей. Для облегчения родов повитуха обмывалароженицу водой, которой протирали священные книги, ручки дверей, дверные скобы,оконные стёкла.
Во времяродов входить в дом запрещалось, только в исключительных случаях к роженицедопускали мужа. Муж должен был сказать: «Легко разродись» или«Жена моя, разродись поскорее». Это, видимо, было связано с древнимобрядом кувады (симуляция отцом родового акта при рождении ребёнка), в которомподчёркивалась причастность мужчины к родам, его способность соучаствовать,облегчать их.
Повивальнаябабка перерезала пуповину ножницами или ножом на книге, доске или на пяткесапога — эти предметы воспринимались как обереги. Высохшую пуповину закапывалив укромном месте.
Новорождённыйсразу же должен был подать голос, как бы подтверждая тем самым, что в неговселилась душа. Если он долго молчал, повитуха стучала в поднос, гремелажелезками, произносила имя его отца. Для новорождённого считалось счастливымпредзнаменованием родиться в плаценте, то есть «в рубашке», «всорочке». В прошлом говорили: «Плацента сохраняет жизнь (душу)».«Рубашку» высушивали и зашивали в тряпочку, владелец должен былносить её с собой (когда человек умирал, её вместе с умершим заворачивали всаван).
Принявребёнка, повитуха обвязывала его запястье ниточкой и, заворачивая в пелёнки,нарекала временным (пелёночным, пупочным) именем. Послед, который считалсячастью ребёнка, обмывали с молитвами, заворачивали в «саван» (кэфен)и закапывали в укромном месте: захоронение последа должно было обеспечить жизньи благополучие ребёнка. Использованные во время родов вещи тщательно мылись изакапывались вместе с последом.
Сообщившийотцу весть о рождении ребёнка получал от него подарок. Рождение ребёнка былобольшим событием для всего аула. В первое время, чтобы роженица не подорваласвоё здоровье, ей помогали по хозяйству. Навестить роженицу считалось священнымдолгом родственниц и соседок. Женщины приходили с поздравлениями, обязательнопринося с собой гостинцы: масло, хлеб, сахар, чай и др. Кроме того, еслирождался мальчик, дарили кисеты или лоскуты материи, если девочка, — нагрудныеповязки. Новорождённому говорили благопожелания: «Пусть будетсчастливым»; «Поздравляем вас с ребёнком, пусть он будет опорой отцуи матери».
Наиболееопасными для ребёнка и матери считались первые 40 дней. В прошлом верили, чтоименно в этот период душа окончательно вселялась в младенца, но вокругсобирались злые силы, ждущие удобного момента, чтобы причинить вред. Неслучайно в некоторых районах, отмечая благополучное окончание сорокадневногопериода, женщины собирались на чаепитие. Так, пермские башкиры, когда девочкеисполнялось 40 дней, начинали готовить ей приданое, считая, что опасностьсмерти миновала.
Ребёнка сразупосле рождения укладывали в колыбель. В цикле родильных обрядов основнымсчитался праздник колыбели — бишектуй (бишек туйы). Он означал признаниеребёнка обществом, наделение его своим жилищем — колыбелью; на этом жепразднике давалось и имя ребёнку. Со временем обряд наречения имени сталсамостоятельным праздником (исем туйы) и постепенно заменил праздник колыбели.Башкиры изготавливали колыбели из различных материалов: из бересты, луба, лыка,черёмухи, липы и др. Описание берестяной колыбели (бишек) оставлено И.И.Лепёхиным: «Её улаживают наподобие челна или лодки, укрепляя оную по краямталовым прутьем. Снаружи и внутри… где младенцевой груди быть надлежит, собеих сторон продевается… по две петли. В ногах подобныя же две петлипродевают. Сими петлями прикрепляют грудь и ноги младенца, чтобы из люльки немог выпасть. За таловину, прикреплённую к боку, утверждают ремень или покром, которыенадевают через плечо. Таким образом башкирка, едучи верхом, спокойно можетвезти и кормить грудью своего младенца; да и младенец, будучи привязан, излюльки вывалиться не может, хотя бы лошадь споткнулася, или другой бы какойслучился толчок». Д.П. Никольский сообщал, что длина берестяной люлькидостигала 12-14 вершков (около 60 см). На дно люльки клали берёзовые гнилушкидля впитывания влаги, по мере надобности их меняли. В Российскомэтнографическом музее хранятся колыбели, приобретённые СИ. Руденко в восточномЗауралье: одна из берестяных колыбелей имеет поперечные завязки, сшитые изкусочков разноцветной материи, и шнурок для подвешивания, украшена кисточками,резным орнаментом и полосками красной и зелёной ткани. Вторая защищенаамулетами (шарик из овечьей шерсти с закатанной в него молитвой). Третья, кромезавязок и верёвок, имеет согнутый прут для поддерживания покрывала.
Если ребёнокв первые дни и месяцы жизни часто заболевал, считали, что его подменил шайтан.С охранной целью к колыбели прикреплялись обереги: кольца, иголки, стрелы,камни из священных мест, закатанные в шерсть зародышевые волосы младенца,зашитые в тряпочку или кожу изречения из Корана, мешочки с пуповиной илиплацентой новорождённого, волчьи, медвежьи, заячьи, барсучьи когти, медвежьи иволчьи зубы, плоды рябины, можжевельника, раковины каури и др. Былраспространён обряд «купли-продажи ребёнка»: цель ритуальных действийзаключалась в том, чтобы перехитрить демона, внушить злому духу, что это не тотребёнок, который должен был появиться на свет.
На третий илиседьмой день после рождения ребёнка представляли обществу и устраивали угощениев честь младенца (кендек сэйе). Приглашались только женщины, многие приходили сдетьми, приносили гостинцы (масло, сметану, сладости, печенье). После трапезыим раздавали заранее приготовленные роженицей «нитки младенца». Ниткибыли обязательно белого цвета, они символизировали долголетие ребёнка. Иногдаих прикрепляли к лоскуткам ткани (йыртыш). В некоторых районах вместе с ниткамиженщинам давали нагрудники, мальчикам — кисеты, девочкам — колечки. Передуходом все произносили благопожелания.
Центральным вцикле обрядов, связанных с рождением ребёнка, являлся обряд наречения имени(исем туйы). Это торжество устраивалось на третий, 6 или на 40-й день послерождения. Существовало поверье, что если ребёнок часто плачет, значит, онпросит имя. Церемония наречения имени (исем кушыу) везде происходила однотипно.На праздник приглашали муллу, родственников, соседей. Ребёнка укладывали передмуллой на подушку головой к кибле (направление на Каабу, куда обращаютсямусульмане во время молитвы). Мулла, прочитав молитву, трижды произносил в уширебёнка (сначала в правое, затем в левое): «Пусть твоё имя будеттаким-то». По случаю торжества готовилось угощение. На стол подавалосьмясо, суп-лапша, каша, блины, баурсак, чай, мёд, кумыс и др. Во время обрядароженица преподносила подарки повитухе, своей матери, свекрови. Размерыподарков зависели от благосостояния семьи. Повитухе обычно дарили платье, шаль,платок или деньги.
Попредставлениям башкир, жизнь ребёнка и его счастье во многом зависели от имени:имя влияло на судьбу, характер и способности человека. Не случайно родителитщательно выбирали имя, которое часто воспринималось как оберег (тем детям,здоровье которых внушало опасение, давали защитные имена). В этом нашлаотражение вера в магическую силу имени. Многие имена восходили к древности,были связаны с почитанием солнца, луны, земли, явлениями природы, названиямирастений и др. Они отражали занятия людей, физические свойства человека, времяи место его рождения. Распространёнными среди имён-оберегов были имена,связанные с металлическими предметами или с камнями. Имена, данные прирождении, могли изменяться при чрезвычайных обстоятельствах, например, из-зачастых болезней.
В деньнаречения имени пожилая женщина, обычно соседка, срезала с головы ребёнканесколько волосков и закладывала их в Коран. Повзрослев, ребёнок называл этуженщину «волосяная мать». Чаще всего первые волосы через одну-двенедели сбривались отцом; их иногда хранили вместе с пуповиной.
В циклобрядов, связанных с рождением ребёнка, входил принятый у мусульман обычайобрезания и праздничное угощение «суннат туй». Обрезание считалосьобязательным для мусульман, хотя и не имело письменного религиозногоузаконения. Устроить суннат туй было обязанностью отца мальчика. Обрядобрезания, воспринятый исламом из ранних верований, стал символом введениянового человека в религиозную общину, подобно христианскому обряду крещения.Обряд проводился в пяти-шестимесячном возрасте или от одного года до 10 лет,обычно обрезание совершал пожилой мужчина, иногда родственник или член семьи, —бабай (бабай), отсюда второе название обряда — «бабага биреу». Частобабай ходили из деревни в деревню, предлагали свои услуги за определённуюплату. Перед началом обряда читалась молитва, затем производилась операция, поокончании присутствующих одаривали деньгами и угощали. Угощение моглосостояться как в день обрезания, так и через несколько дней.
Все описанныевыше обряды были направлены на обеспечение здоровья и благополучия ребёнка иего семьи. Многие действия, несмотря на наличие магических элементов, имелирациональную основу. Разнообразные обряды в честь ребёнка (укладывание вколыбель, наречение имени, обрезание, стрижка первых волос, угощения в честьпоявления зубов, первого шага и др.) символизировали связь ребёнка и его материс обществом, коллективом.
3.Погребально-поминальные обряды
В циклесемейных обрядов завершающими являются погребально-поминальные обряды. В концеXIX—начале XX вв. погребение и поминовение умерших у башкир осуществлялось поканонам официальной религии — ислама, хотя и содержало в себе немало элементовдревних верований. В то же время сам ислам, как и другие мировые религии,многое заимствовал из ранних религиозных систем, поэтому впохоронно-поминальной обрядности, отличающейся синкретическим характером, теснопереплетены различные религиозные напластования.
Похоронно-поминальнаяобрядность включает пять последовательных циклов: обряды, связанные с охранойпокойника, подготовка умершего к погребению, проводы покойника, захоронение,поминки.
К умирающемуприглашали муллу или знающего молитвы человека, который читал над изголовьемясин (36-я сура Корана). Молитву читали так, чтобы умирающий мог её слышать,полагая, что этим облегчат его муки и отгонят злых духов. Умершему с молитвамизакрывали глаза и укладывали на что-нибудь жёсткое с вытянутыми вдоль теларуками. Иногда поверх одежды на грудь клали острый железный предмет (нож,ножницы, напильник, гвоздь), лист бумаги с молитвой из Корана или соль.
Покойниксчитался опасным для людей, поэтому его охраняли днём и ночью. Сидение возлеумершего считалось богоугодным делом. Умершего старались похоронить как можноскорее. Если смерть наступала утром, хоронили не позднее полудня, а есличеловек умирал после захода солнца, то похороны переносились на первую половинуследующего дня.
Помусульманскому обычаю люди, пришедшие попрощаться с умершим, могли увидеть еголицо только до омовения. Обычно приносили с собой деньги, полотенца, платки,мыло, продукты и складывали их на специально поставленный для этого стол илистул (иногда и на грудь умершего) со словами «Даю милостыню». Всепринесённые вещи раздавались затем участникам похорон. Обычай приноситьумершему подарки был, видимо, пережитком доисламских религиозных культов.
В деньпогребения умершего обмывали: мужчину — мужчины, женщину — женщины, детей — ите, и другие. Как правило, «обмывальщиками» были в деревне одни и теже люди, которые, наряду с копателями могилы, считались наиболее важнымифигурами в похоронной обрядности. Считалось, что оттого, как подготовят тело квыносу и какое ему приготовят место на кладбище, зависит судьба живых. Неслучайно самые дорогие подарки во время поминок вручали тем, кто обмывалпокойника и подготавливал могилу.
Умершегоначинали обмывать, когда с кладбища поступало известие, что в могиле начинаюткопать нишу (лэхет). В омовении принимало участие от четырёх до восьми человек.Обмывали умершего на большом лубе — кабык. Позже для этой цели сталииспользовать сбитые вместе доски, по форме напоминающие кабык или корыто.Назывались они по-разному: «кабык такта», «кумта»,«колаша», «улак», «йыназа аяк», «ялгаш». Вначале совершали полное ритуальное омовение, затем мыли покойника (с мыломили без него), после чего обливали его водой и насухо вытирали. Про того, ктопереворачивал покойника во время мытья, говорили, что он «перевернул самуютяжёлую кость», именно ему вручали самый дорогой подарок.
Умершегозаворачивали в саван (кэфен). На саван уходило 12—18 м ткани белого цвета,которую, как и подарки для раздачи на похоронах, многие готовили ещё при жизни.Раньше саван шили из конопляной или крапивной ткани. По свидетельству СИ.Руденко, горные и зауральские башкиры предпочитали крапивную материю, а если еёне было, употребляли холст или миткаль, но зашивали саван крапивными нитками.
Заранеераскраивать саван было недопустимо, это делалось лишь при омовении покойного.Умершего оборачивали поочерёдно тремя слоями савана слева направо, перевязываливерёвками или полосками ткани (билбау) над головой, в поясе и в области колен.Погребальная одежда женщины, помимо трёх слоев савана и пояса, включала платок,нагрудник и штаны. В саван клали листок бумаги с цитатами из Корана, чтобыумерший мог ответить на вопросы ангелов, прилетающих допрашивать умершего(яуаплама). С этой же целью во время обмывания имитировали написание на грудиумершего изречений из Корана «Нет бога, кроме Аллаха» (повторялось 99раз), «И Мухаммед его пророк» (в 100-й раз). Затем покойникаперекладывали на луб, покрытый паласом или занавесью.
Во времявыноса покойника объявлялся так называемый «умилостивительный дар для тогосвета» тому, кто будет молиться за душу умершего. Обычно этим человекомсчитался мулла. В качестве дара принято было давать живность (тере мал):лошадь, корову, овцу, гуся, курицу или деньги. После церемоний, связанных собещанием или подношением дара, раздавали милостыню всем присутствующим. Этомогли быть носовые платочки, мыло, чулки, монетки или мотки ниток (ниткиумершего — улемтек ебе).Покойного выносили из дома ногами вперёд, что, поповерьям, гарантировало невозможность его возвращения. Кабык с телом умершегоукладывали на деревянные или лубяные носилки, состоящие из двух длинных жердейс поперечными перекладинами. Женщины провожали умершего только из двора, режедо ворот кладбища. После выноса покойника дом, как и его вещи, тщательнообмывали.
К кладбищупроцессия продвигалась быстро. За 40 шагов до ворот полагалось читать особуюмолитву — йыназа намазы (йыназа намазы). Перед погребением у могилы вновьчиталась молитва. Опускали покойника в могилу на руках или на полотенцах.Укладывали на спину или на правый бок так, чтобы лицо было обращено к кибле. Помусульманскому обычаю, в могилу никаких вещей не клали. Чтобы земля не попадалана погребённого, могильную нишу прикрывали досками или лубом.
После тогокак могила была засыпана, все усаживались вокруг могильного холмика и муллапрочитывал одну из сур Корана. Затем наступала раздача милостыни — хаер(хэйер). Копавшим могилу преподносили ценные подарки: полотенца, рубахи,вязаные носки или рукавицы. Дорогой подарок давали тому, кто рыл могильнуюнишу; про него говорили, что он «построил дом» для умершего.
На надмогильныхкамнях или деревянных столбах наносили тамгу рода; имя умершего, дату рожденияи смерти; изречения из Корана. Надмогильные столбы были высотой 0,5—1,5 метра.В Зауралье верхняя часть столбов вырезалась иногда в форме человеческой головы.Надмогильные камни были высотой от 30 см до 2,5 метров. В лесных районах над могилой ставили сруб из нескольких венцов в виде «костровой»конструкции. В лесостепных, степных районах, а также в Зауралье могилыобкладывались по периметру камнями. На кладбищах и сейчас на некоторых могилахможно увидеть такие столбы, срубы и каменные обкладки.
Заключительнымциклом похоронно-поминальной обрядности были поминки. Как и у других народов, убашкир поминки служили своеобразным способом общения с мёртвыми. В отличие отпохорон, поминки не были строго регламентированы исламом. Согласно древнимверованиям, умерший продолжал жить и после смерти. В эпосе«Куз-Курпяч», отражающем доисламскую эпоху, говорится, что у башкир напоминках было принято совершать те потехи, которые умерший любил в жизни. Напоминки влиятельного при жизни человека собирались многолюдные йыйыны,устраивались праздничные развлечения, скачки, игры.
Поминкиобязательно справлялись на 3-й, 7-й, 40-й день и через год. В приготовленииугощений главным было «создание сковородного запаха» (таба есесыгарыу) — существовало поверье, что запах жареного, считавшегося пищейумерших, отгонял злых духов и помогал душе отвечать на вопросы допрашивающих егоангелов. Поминальная пища зависела как от благосостояния семьи, так и отместных традиций. Среди южных и юго-восточных башкир главными поминальнымиблюдами считались тонкие лепёшки из пшеничной муки и пшеничная каша на молоке.
Первыепоминки устраивались на третий день. Приглашали всех, кто присутствовал напохоронах: муллу, родственников, соседей, которые приносили с собой гостинцы:чай, баурсак, блины и др. Мулла читал молитвы за упокой души умершего. Готовилибишбармак, суп-лапшу, балеш, кумыс. К чаю подавали сладости и мучные изделия:пироги с рисом, изюмом, урюком, смородиной или черёмухой, баурсак. Если не быломяса, варили пшённую или рисовую кашу, а также лепёшки. После угощенияраздавали хаер: мулле — деньги, обмывавшим — платки, платья или отрезы(женщинам), рубашки (мужчинам). Копавшие могилу получали рубашки, полотенца,вязаные носки, варежки или деньги. На поминках, как и на похоронах, раздавалитакже мотки ниток: в первую очередь их получали те, кто охранял и обмывалумершего. Женщинам иногда давали нитки вместе с нагрудником, лоскутом ткани иликоралловыми бусинками. Этот обряд является отголоском древнего поверья опереселении души умершего при помощи ниток, он был распространён также у многихнародов Поволжья и Сибири, Средней Азии. Получение кусочков ткани на похоронахпожилого человека трактуется как обряд, «позволяющий стать преемникомблагодатных качеств почитаемого предка кратчайшим путём, т. е. путёмпричащения».
Вторыепоминки устраивались на седьмой день. Как и во время первых поминок, мулла прочитывалмолитву, подавалось угощение, присутствующим раздавали хаер. Приглашёнными былиучастники похорон и все родственники.
Главныепоминки устраивались на 40-й день. Их разрешалось проводить и раньшеназначенного срока. 40-й день считался самым важным и обязательным ритуаломпоминального цикла. На эти поминки приглашали всю родню, говорили: «Нельзякого-то из рода оставить неприглашённым». Считалось, что на 40-й день душаумершего покидала свой дом — до этого она каждый день скиталась поблизости. ВБардымском районе Пермской области в 1984 г. было записано поверье, что в течение этого срока душа умершего прилетала и садилась на крышу дома или окно.Сердца живых при этом словно пронзались сорока иголками; в течение сорока дней ихпо одной вытаскивали, постепенно боль стихала, горе притуплялось. В эпосе«Заятуляк и Хыухылу» героиня ждёт возлюбленного 40 дней, а на 41-йдень, не дождавшись, умирает. В башкирском эпосе «Акхак-Кола»подробно описываются поминки 40-го дня: было зарезано 40 баранов, яловыхкобылиц и 40 двугорбых верблюдов, приглашены муллы, которым подарили 40 мотковниток. В течение 40 дней ежедневно читали молитвы, на 40-й день — заключительную. После молитвы мулле давали хаер, затем подавалось угощение. Кпоминкам обязательно забивали лошадь, тёлку или барана. В народе сохранилосьвыражение, что на этих поминках «гостей принимали как сватов». Составпоминальных блюд в целом был тот же. Заканчивались поминки раздачей хаер.
Завершалсяпоминальный цикл годичными поминками.
Заключение
В настоящеевремя содержание семейных обычаев изменилось, в них сократились архаическиечерты, увеличиваются социально-бытовые элементы, но их значение в жизничеловека осталось прежним. Возрождаются многие мусульманские обряды, воспринимаемыечасто как национальные башкирские. Из традиционных родинных обрядов ныне бытуютпоздравления с новорождённым, обряд наречения имени, обрезание. В свадебнойобрядности сохранились чтение никаха, выкуп невесты, показ источника воды и др.Погребальный ритуал изменился мало. В сельской местности часто на похоронах исвадьбе принимают участие все жители деревни.
Списокиспользованной литературы
Бикбулатов Н.Б., «Башкиры. Этническаяистория и традиционная культура», /Р.М. Юсупов, С.Н. Шитова, Ф.Ф. Фатыхова Уфа,из-во «Научная энциклопедия», 2002
Кузбеков Ф.Т. «История культурыбашкир». Уфа: Китап, 1997
Башкортостан: Краткая энциклопедия. –Уфа: Научное издательство «Башкирская энциклопедия», 1996
Интернет портал «История и культураБашкортостана» www.bashculture.ru/