--PAGE_BREAK--Невербальная коммуникация в межкультурной среде
Невербальное поведение выполняет важные функции в процессе межкультурной коммуникации, однако используемые символы могут иметь различное значение для участников взаимодействия. Их несовпадение может оказывать влияние на эффективность интеракции.
Опыт погружения в другой культурный контекст позволил респондентам увидеть следующие особенности невербальных систем партнеров:
1. Явно противопоставляются значения многих символов в российской и итальянской культурах. Это проявляется в несовпадении смысла:
* паралингвистических характеристик: громкости, тональности, скорости речи и т.п.
«Когда они [студенты] пьют чай или кофе на переменах, стоит такой гул! Невообразимый. То есть в среднем они говорят гораздо громче, выше на тон — два, чем русские люди» (студентка гуманитарного факультета Новосибирского госуниверситета, стажировка в Университете Милана).
* языка тела: жестов, выражения лица, позы и т.п.
«Русские вообще невыразимы. Выражение, например, лица: для итальянцев это самое важное. Для тех [итальянцев], кто приехал по нашему проекту, было очень удивительно и очень непонятно, почему русские слушают с таким выражением, как будто ничего не происходит или даже их не касается то, что происходит. Расценивают это как равнодушие, но я знаю, что это неправда, знаю по опыту» (преподаватель итальянского языка Новосибирского госуниверситета, представитель Университета Милана).
«У итальянцев очень свободное поведение: они, когда садятся, ногу закидывают куда-нибудь, и, в принципе, не важно — в университете это, в столовой или в поезде. Первое время это немного шокировало» (студентка гуманитарного факультета Новосибирского госуниверситета, стажировка в Университете Милана).
* контекста коммуникации: внешнего вида, отношения к дистанции в межличностных взаимодействиях, «чувства» времени и т.п.
«Итальянцы… совсем не пунктуальны. Когда к нам приезжали профессора и говорили: „У нас перерыв 5 минут“, как правило, перерыв затягивался минут на 30. У нас после этого был такой прикол — »Italian five minutes", то есть «Итальянские 5 минут» это значит полчаса (смеется)" (студентка факультета журналистики Новосибирского госуниверситета, стажировка в Университете Утрехта).
«Я пытаюсь взглянуть на нас их глазами. Мы отличаемся. Нас [в Италии] было пять человек: мы там в столовой сидим или еще где-то и мы отличаемся и по одежде, и по манере поведения, и по выражению лиц» (преподаватель Новосибирского госуниверситета, стажировка в Университете Милана).
2. При сопоставлении российской культуры с североевропейской (Германия, Нидерланды), а также североамериканской (США) оказались заметными различия в значениях следующих невербальных знаков:
1. языка тела (жестов)
«Они [в Голландии] так не жестикулируют, как русские люди» (студентка факультета журналистики Новосибирского госуниверситета, стажировка в Университете Утрехта).
«У нас принято больше жестикулировать, чем у представителей северной Европы» (преподаватель Новосибирского госуниверситета, стажировка в Университете Утрехта).
2. контекста коммуникации
* отношение к дистанции в межличностных взаимодействиях
«Я неожиданный момент для себя обнаружил. Когда мы приходили сдавать работы преподавателю [из Америки], то почему-то он всегда отскакивал… от студентов. Такая дистанция, на которой мы сейчас сидим [через 1 парту]…для него оказалась неприемлема или он боялся или как бы смущался. Отходил и на расстоянии как сейчас доска [около 2 метров] предпочитал что-то объяснять» (студент гуманитарного факультета Новосибирского госуниверситета, стажировка в Университете Утрехта).
* внешний вид
«Бросается в глаза одежда студентов: они у нас [в России] очень цивильно выглядят, какого бы слоя студент ни был, он очень аккуратно и чисто одет. Одежда на первом месте. Там [в Германии] на одежду внимание не обращают» (преподаватель Новосибирского госуниверситета, стажировка в Университете Мюнхена).
«Я могу сказать, что мы все-таки отличаемся. Даже внешне девушки русские очень сильно отличаются от девушек, которые живут за рубежом. Например, я помню, что когда я одела юбку (она была чуть ниже колен, не какая-то мини-юбка), то все смотрели очень пристально, и мне было очень неприятно. Девушки — мы потом обратили внимание — в Голландии практически все ходят в брюках, джинсах. И очень редко можно встретить девушку в юбке. И после того как приехала из Голландии (там месяц проходила в брюках), мне было тяжело заново перестраиваться на какой-то лад. Проблемы были с косметикой: по европейским меркам [русские] девушки слишком сильно красятся. Как европейцы говорят, „русские девушки с утра в вечернем“, то есть накрасились. Но, на мой взгляд, девушка, не накрашенная совершенно…- ощущение неумытости такой. Мне, например, как русскому человеку, немного не по себе. Я считаю, что человек должен выглядеть красиво в любое время суток…чтобы на него было приятно смотреть, и не вызывало какого-то отвращения, отторжения» (студентка факультета журналистики Новосибирского госуниверситета, стажировка в Университете Утрехта).
* отношение ко времени как параметру коммуникации
«Голландия — это все-таки немецкая страна, и немецкое влияние очень сильно там ощущалось. Немецкое — это, прежде всего, порядок, организация и время. Четкое время. Наше русское…»недоощущение" времени — мы опоздали буквально на 5 минут. Для голландцев это уже, можно сказать, шок…именно ощущение времени у них другое. Это было видно: в жестах…это проявилось, в мимике — что они это не одобряли" (студентка экономического факультета Новосибирского госуниверситета, стажировка в Университете Утрехта).
«Меня в Голландии поразил такой случай. Я была у профессора социологии в офисе, позвонила ее студентка и спросила ее e-mail домашний. Я ей дала, не спросив ту женщину, и потом она мне высказала: „Зачем ты дала мой домашний e-mail? Это мое частное пространство, мое личное время, дома я провожу его с семьей и мне совсем не надо, чтобы какие-то студенты мне писали на мой домашний e-mail“. Я подумала, что мне студенты могут просто в любое время дня позвонить…до 11 вечера совершенно спокойно. У них частное время — это частное время и там студенту места нет» (преподаватель Новосибирского госуниверситета, стажировка в Университете Утрехта).
Несмотря на очевидное различие невербального поведения представителей разных культур, оно не воспринимается респондентами как серьезный барьер межкультурных взаимодействий. В большинстве случаев наблюдаемое несовпадение вызывает вначале удивление и беспокойство, немного шокирует, кажется странным и необычным. Однако со временем происходит привыкание к другой ситуации, воспроизводство (часто непроизвольное) знаков, заимствованных у партнеров.
«Единственное, что бросалось в глаза, причем как там [в Западной Европе], так и у нас на международной конференции [в Новосибирске]. Когда я разговаривала с представителями из Милана, они вот этот знак делают (демонстрирует сгибание указательного и среднего пальцев на руках, руки согнуты в локтях, ладони обращены к собеседнику). Мы, конечно, у них этот жест „слизываем“, я иногда сама замечаю, что у меня непроизвольно это получается. Вот это было для меня новым, хотя было понятно, что имеется в виду „в кавычках“ (преподаватель Новосибирского госуниверситета, стажировка в Университете Мюнхена).
»Первое время мы, конечно, с головной болью уже под вечер ходили, потому что такое ощущение, что вокруг кричат просто все, притом кричат, не замолкая ни на минуту. Ну, мы потом так… сами уже громко говорить начали" (студентка гуманитарного факультета Новосибирского госуниверситета, стажировка в Университете Милана).
«Русские, особенно в бюрократических отделениях, стоят перед тобой как каменные. Например, продавцы, их спрашиваешь, а они как будто глухие. Слышали — не слышали, поняли — не поняли? И это отсутствие знаков особенно вначале было большой проблемой. Сначала я беспокоилась, а сейчас уже привыкла. Знаешь, что он слушает и раньше или позже дает какой-то ответ (положительный, отрицательный — не важно, но дает)» (преподаватель итальянского языка Новосибирского госуниверситета, представитель Университета Милана).
Дифференциация невербального поведения в меньшей степени, чем языковые трудности, превращается в барьер взаимодействий в межкультурной среде. С серьезными проблемами из-за несовпадения знаков столкнулись всего 6 из 18 опрошенных, при этом причинами конфликта выступали:
* личностные характеристики респондента
«Менеджер из Италии подошел ко мне (у него развязался ботинок), оперся об меня, как о подставку, положил мне руку на плечо и другой начал как-то поправлять. Не знаю, как так получилось, но я была в таком шоке. Он завязал ботинок, а меня использовали как подставку. Я была, естественно, шокирована. Хотя я знакома с этим, я пишу об этом, но при непосредственном общении у меня это вызывает шок» (преподаватель Новосибирского госуниверситета, стажировка в Университете Мюнхена).
* психологическое напряжение и усталость, не контролируемые человеком
«В среднем они [итальянцы] говорят гораздо громче, чем русские люди. И это правда вот была проблема. То есть…там расслабиться невозможно» (студентка гуманитарного факультета Новосибирского госуниверситета, стажировка в Университете Милана).
* отсутствие предыдущего опыта погружения в другую культурную среду
«Когда пришли на дискотеку [в Голландии], мы удивились, что в одном месте были сосредоточены представители разных социальных групп: и панки, и рокеры, какие-то немецкие националисты,…гомосексуалисты и все, что угодно. И понятно, что это выражалось…во всем — во внешности, в прическе, то есть когда волосы стоят или покрашены в разный цвет, или сатанисты одеты в черное. Причем там никто никого не бьет. И для нас-то это был шок, потому что мы привыкли, что в России разные группы в разных местах гуляют. И был… какой-то барьер, который существовал в восприятии — нельзя коммуницировать разным группам. Оказывается, могут люди общаться-то друг с другом…а нам-то это было как раз непонятно, то есть, возможно, он так и остался… барьером для нас» (студентка экономического факультета Новосибирского госуниверситета, стажировка в Университете Утрехта).
Отсутствие серьезных проблем у большинства опрошенных можно объяснить толерантностью к необычному поведению партнеров, пониманием роли невербальных символов в процессе межкультурных взаимодействий.
«Я считаю, что глупо создавать проблемы на этом уровне. Постараюсь объяснить, что я имею в виду. Когда кто-то из внешней среды начинает действовать не по правилам, все относятся с пониманием. В этом нет проблемы. Иностранцы похожи на детей, потому что, когда дети поступают не по правилам, мы говорим, что они должны изучить правила, они их пока не знают. Мы…относимся мягко, снисходительно» (профессор Университета Утрехта, Нидерланды).
«Нормальный человек, находясь в межкультурной среде, понимает, что он с другими в контакте и все равно предпринимает усилия, держит, что называется, нос по ветру, ухо востро, чтобы ситуаций непонимания избегать» (преподаватель Новосибирского госуниверситета, стажировка в Университете Утрехта).
Таким образом, обнаружено, что на фоне осознаваемых различий невербальных знаков у представителей разных культур они не воспринимаются людьми, находящимися в процессе межкультурного общения, как факторы, снижающие эффективность интеракций и препятствующие пониманию. Вероятно, это объясняется специфической ситуацией коммуникации в рамках одного образовательного проекта, установкой на решение общих задач и т.п.
Стереотипизация в процессе межкультурных контактов
Особенности национального и этнического сознания представителей разных культур потенциально могут выступать барьерами межкультурных взаимодействий.
Особый интерес в этом контексте представляют следующие аспекты сознания:
1. наблюдаемая тенденция к этноцентризму — склонность негативно оценивать представителей другой культуры сквозь призму стандартов собственной [17, с.53];
2. стереотипизация этнического сознания, проявляющаяся в формировании упрощенных образов представителей своей и других культур;
3. предрассудки как результат селективных (избранных) включений в процесс межкультурных контактов, в том числе чувственного восприятия, негативного прошлого опыта и т.п.
Эти явления особенно важны как потенциальные барьеры межкультурных взаимодействий на первых стадиях интеракции в ситуации неполной информации о личности партнеров. Ожидание большей степени различий между представителями разных культур по сравнению с членами собственной группы приводит к стремлению ограничения интеракций с «чужими». Ограждая себя от новой информации, человек только усиливает предрассудки и теряет возможность осознания ложности некоторых стереотипов [16, с.434].
По данным исследований ВЦИОМ, в массовом сознании населения российского общества получили отражение эти явления, о чем свидетельствует устойчивое восприятие «другого», обобщенного партнера заранее и заведомо как нежелательного на фоне относительно скромного интереса к культурам разных народов [18, с.26-27]. Асимметрия оценок себя и другого, раздвоенность сознания выступает «компенсаторным механизмом культуры, не способной к позитивному взаимодействию с другими» [18, с.34].
Практически все опрошенные указывали на влияние стереотипных представлений друг о друге в процессе межкультурной коммуникации. Только 4 человека отрицали их влияние по причине скептического отношения к этому явлению, а также большого опыта межкультурных взаимодействий.
«Не было никаких установок. Я вообще очень скептически отношусь ко всяким установкам и стереотипам» (студентка гуманитарного факультета Новосибирского госуниверситета, стажировка в Университете Утрехта).
«Я в смысле стереотипов уже вообще как-то не могу мыслить, потому что многих я там лично знаю и трудно обобщать. Скорее я вижу индивидуальные особенности и не склонна объяснять их принадлежностью к той или иной культуре» (преподаватель Новосибирского госуниверситета, стажировка в Университете Утрехта).
Большинство опрошенных представляло российских участников международного образовательного проекта (15 из 18 респондентов), поэтому внимание концентрировалось на анализе особенностей их сознания и отражении в нем явления стереотипизации. Барьеры коммуникации в межкультурной среде порождали следующие аспекты когнитивных схем:
1. Стереотипы о России, существующие в сознании представителей других культур. Российских участников особо шокировала, вызывала удивление и отторжение негативная окраска образа:
«Это, конечно, всегда угнетает… Шокировало то, что первое представление о нашей стране, этот стереотип, который переносится на всех: „в России холодно и очень много люди пьют“ (преподаватель Новосибирского госуниверситета, стажировка в Университете Мюнхена).
»Возникали трения со студентами, которые жили в общежитии [в Голландии]. Никто из студентов из иностранных не говорит о том, что у нее [России] есть какие-то плюсы. Так как я была очень патриотично настроена, то меня задевало, что обсуждалось, какая Россия плохая страна, у ней плохая политика, неправильная…экономика, люди там бедные, постоянно воюют с Чечней и так далее. То есть одни какие-то минусы обсуждались, и…мне это было не очень приятно. Поскольку мне кажется, что есть какие-то вещи, которые заслуживают уважения, например, уровень образования" (студентка факультета журналистики Новосибирского госуниверситета, стажировка в Университете Утрехта).
Практически все опрошенные, которые столкнулись с гетеростереотипами как упрощенными образами России и россиян, во-первых, были неприятно поражены «картинкой» сознания иностранцев; во-вторых, предпринимали попытки изменить эти представления и установки.
«В принципе у всех западных людей существуют какие-то стереотипы о России …. Приходилось эти стереотипы разрушать…рассказывать про то, что реально… Для них это часто бывает открытием… что в Сибири есть Университет и что студенты этого Университета хорошо знают английский…. хорошо учатся, знают очень много… читали много литературы не только российской, но и западной» (студентка факультета журналистики Новосибирского госуниверситета, стажировка в Университете Утрехта).
Респонденты — западные участники проекта — также признают, во-первых, наличие стереотипных представлений западных людей о России, во-вторых, их изменение в процессе коммуникации с российскими партнерами.
«Сибирь всегда была для меня чем-то необычным. Я знал о Сибири из рассказов Толстого, Достоевского. В русской литературе Сибирь представлена в виде рабочих лагерей (поселков) [camps] — это ужасно. Я не знал, что здесь есть университеты… Главная перемена для меня в том, что Сибирь стала ассоциироваться с отдельными лицами, университетом, студентами, которые оказались очень целеустремленными… И это не слишком отличается от того, что я видел в других странах» (профессор Университета Утрехта, Нидерланды).
«По рассказам, даже нет, по стереотипам, которые высказывали мои коллеги, когда узнали, что я собираюсь в Россию… Говорили, что там уровень очень низкий, Университет — как у нас лицей и т. д. Но это было их представление, я вообще ничего не читала и ничего не знала. Могу сказать, что когда по нашему проекту приезжали преподаватели из Милана и из Утрехта, все удивились, что уровень знаний и способности русских студентов очень высокие. Они действительно думали, что не такие умные студенты» (преподаватель итальянского языка Новосибирского госуниверситета, представитель Университета Милана).
2. Гетеростереотипы в сознании российских участников как упрощенные образы представителей других культур (немцев, голландцев, итальянцев), которые формировались под влиянием:
а) мнения других людей из России
«Когда туда ехала, мой научный руководитель говорил, что „Северная Италия была под Австро-Венгрией, там они вообще работают очень напряженно, много, и от всех требуют, и от тебя тоже будут. Ты там будешь пахать как лошадь“ (студентка гуманитарного факультета Новосибирского госуниверситета, стажировка в Университете Милана).
б) литературных источников
»Когда я ехал в Голландию, я уже… что-то о ней знал… почитал книжки… про голландцев. У меня сложилось впечатление, в принципе, из литературы. Вот Дюма, у него есть роман «Черный тюльпан», хотя, конечно, вымышленный, но… интересный. Впечатление о голландцах как о людях мужественных, прежде всего, сильных духом, которые в течение своей истории постоянно боролись с морем, с водой. Во время Великой Отечественной войны тоже была история с оккупантами — они мужественно сражались, у них были свои партизаны. В целом впечатление о народе, который, буквально, сделал себя сам — и мужчины, и женщины. Вот с таким впечатлением я туда приехал" (студент гуманитарного факультета Новосибирского госуниверситета, стажировка в Университете Утрехта).
в) средств массовой информации
«Пишут в журналах, в прессе или там…говорят… такие общие вещи, как …сдержанность немцев, любезность французов» (студентка гуманитарного факультета Новосибирского госуниверситета, стажировка во Франции).
г) собственного предыдущего опыта общения
«Из голландцев приезжал только Бас Ливеринг — это очень приятный, приветливый человек и к тому же…с очень широким кругозором. И мне вообще он очень импонировал как личность и как профессор, мне очень нравились его лекции и поэтому у меня были такие позитивные представления о Голландии: очень культурные и образованные люди» (студентка факультета журналистики Новосибирского госуниверситета, стажировка в Университете Утрехта).
Важно отметить, что в процессе межкультурной коммуникации степень изменения первоначальных образов партнеров в сознании разных респондентов не совпадала, это зависело от разных факторов:
* проявления у партнеров противоположных характеристик
«Мне казалось, они [голландцы] достаточно сдержанные люди, в чем-то похожие на немцев, потому что там влияние сильно немецкое… Не очень-то общительные и открытые люди. На самом деле это не так, они очень общительные и открытые… И еще мне понравилось то, что они…терпимо относятся к другим нациям. Это связано с тем, наверно, что в Голландии…все знают английский язык, то есть могут общаться фактически со всеми людьми, которые приезжают… Они открыты для других культур — вообще для приема других культур» (студентка факультета журналистики Новосибирского госуниверситета, стажировка в Университете Утрехта).
* частичного подтверждения представлений
«Ожидалось, что все итальянцы…будут активные, темпераментные — то, собственно, и подтвердилось. Не ожидалось, что они будут такие громкие (смеется)» (студентка гуманитарного факультета Новосибирского госуниверситета, стажировка в Университете Милана).
* совпадения ожиданий и действительности
«Мы были нацелены на то, что они…немножко разгильдяи и ко многому могут спокойно отнестись. И когда мы провели там первый день, мы прямо уверились в этом на 100%» (студентка гуманитарного факультета Новосибирского госуниверситета, стажировка в Университете Милана).
Респонденты, столкнувшиеся с явлением стереотипизации, отмечают, что оно особенно важно как потенциальный барьер межкультурных взаимодействий на первом этапе общения.
«Была такая проблема, что есть какие-то представления о Советском Союзе. Не о России, а о Советском Союзе. И эти представления мешают эффективной коммуникации. Когда ты говоришь „Россия“, то все сразу представляют, что это где-то далеко, „Сибирь“ — это вообще еще дальше и холодно. И не совсем понятно, когда они с тобой общаются, кого они видят перед собой…и как нужно тебе себя вести. Либо объяснять, что мы живем в довольно цивилизованной стране… Либо нужно… изображать из себя советского гражданина с очень трагичным прошлым. Последнее мне не очень импонировало, и поэтому возникали некоторые…трения, со студентами [в Голландии]» (студентка факультета журналистики Новосибирского госуниверситета, стажировка в Университете Утрехта).
Продолжительное и достаточно интенсивное межкультурное общение часто устраняет этот барьер взаимодействий. Однако анализируемый нами процесс коммуникации представителей разных культур был ограничен рамками конкретного образовательного проекта:
* во времени: непродолжительный период (1999-2003 гг.), а также дискретность общения;
* в пространстве: контакты были локализованы (в Новосибирске или в одном из трех западных университетов — партнеров);
* в социальной среде: коммуникация, в основном, предполагала взаимодействие студентов и преподавателей в межличностном и групповом контексте.
Эти обстоятельства не позволили перейти отношениям людей от имперсональных к интерперсональным, следуя терминологии Г. Миллера [16, с.253]. Имперсональность характерна для начальных этапов интеракции, когда в условиях ограниченного знания партнеров друг о друге они ориентируются на стереотипные представления о стандартном, типичном поведении определенной группы людей (возрастной, этнической, профессиональной и др.). Только при переходе на стадию интерперсональных отношений — с ориентацией на личностные характеристики и индивидуальность участников — коммуникация может стать успешной. В рамках данного образовательного проекта межкультурные контакты начали развиваться сравнительно недавно, что нашло отражение в отношении партнеров друг к другу.
«Они [представители западной культуры] смотрят как этнографы на тебя с таким антропологическим интересом как на недоразвитое из третьего мира существо, и должно пройти очень много времени, чтобы это изменилось. Очень должно быть плотное общение, чтобы они изменили точку зрения» (преподаватель Новосибирского госуниверситета, стажировка в Университете Утрехта).
«Одна неделя — это слишком мало для того, чтобы узнать друг друга и получить возможность контролировать и проверять, понимаете ли вы друг друга, исключить неправильную интерпретацию» (профессор Университета Утрехта, Нидерланды).
Наблюдаемый этап развития межкультурной коммуникации обуславливает серьезное влияние стереотипизации, ее роль как потенциального барьера взаимодействий. По мнению российских респондентов, более сложные проблемы порождали негативно окрашенные образы России и россиян в сознании партнеров, что становилось особенно заметным при позитивном настрое на контакты с нашей стороны.
«Кроме такого общего интереса и экзотического восприятия…у них к нам нет никакого интереса… Конечно, нам бы хотелось завязать с ними какие-то контакты, но им от нас ничего не нужно. И это, на самом деле, не только мое личное впечатление. Мы на эту тему там достаточно много разговаривали и, естественно, что нас это немного задевало» (преподаватель Новосибирского госуниверситета, стажировка в Университете Милана).
продолжение
--PAGE_BREAK--