Коняев Н. М.
Когдамы ставим рядом слова «Санкт-Петербург» и «Святая Русь», разговор об историистановится неизбежным. Слишком многое стоит между этими словами. Слишком многоеискусственно пытаются втиснуть между ними…
1.
Менявсегда смущали разговоры о некоей петербуржской национальности, которыеособенно активно зазвучали в нашем городе в девяностые годы.
Надооказать, что наш покойный мэр Анатолий Александрович Собчак сам никогда недерзал мечтать, будто Санкт-Петербург может достичь величия Стокгольма илиКопенгагена. Но в то, что под его руководством наш город когда-нибудьсравняется по своему культурному уровню хотя бы с Таллином, Собчак в простотесвоего сердца верил. Однако ошибочно думать, будто мысль о Санкт-Петербурге,как не совсем русском городе, является изобретением нынешних демократов.
Увы…
Мысльэта, то прячась в глубину художественных обобщений, то в переломные для нашейистории годы, проявляясь на уровне политических решений, живет вот уже тристолетия, врастает своими корнями в петровское время.
И,как это ни горько, но надо сказать, что и саму нынешнюю демократическую идеологию,ее необузданную жажду реформ во имя самих реформ, ее патологическое равнодушиек православию и судьбе русского народа, тоже очень многое роднит с петровской,как, впрочем, и с большевистской, эпохой.
2.
Слегкой руки Александра Сергеевича Пушкина, сказавшего, дескать, «на берегупустынных волн, стоял Он дум великих полн», в общественном сознании сложилосьдовольно устойчивое убеждение, будто земли вокруг Петербурга в допетровскиевремена представляли собою неведомую и чуждую Православной Руси территорию.
Ивот что странно…
Мытвердо помним, что свет православия воссиял над Ладогой задолго до крещенияРуси, и это отсюда, из древнего уже тогда Валаамского монастыря, отправилсякрестить язычников ростовской земли преподобный Авраамий. Всем известно, что ипервая, самая древняя столица Руси — Старая Ладога тоже находится всего в двухчасах езды на автобусе от нашего города…
Сошкольной парты знаем мы и то, что всего в нескольких километрах от городскойчерты современного Петербурга, в устье реки Ижоры, в 1240 году произошлазнаменитая Невская битва, в которой святой благоверный князь Александр Невскийразгромил шведов, и тем самым предотвратил организованный римским папойкрестовый поход на Русь…
Ивсе равно, хотя мы знаем и помним это, но помним, не связывая эти факты сПетербургом. Веками намоленная русская земля, что окружает наш город, как быотделена от него.
Впрочем,почему «как бы»?
Еслимы сомкнем линиями Валаам и устье Ижоры, Старую Ладогу и устье Ижоры, получитсянаконечник стрелы, точно нацеленной на Петербург, но еще не долетевшей догорода, который был основан по благословению святителя Митрофана Воронежского…
3.
Этопоразительно, но в этом — вся суть петровских реформ. Они накладывались наРоссию, нисколько не сообразуясь с ее православными традициями и историей, ивместе с тем были благословлены униженной и оскорбленной Петром РусскойЦерковью.
Возможно,подсознательно, но Петр I выбрал для нашего города именно то место древнейземли, которое было пустым, которое и не могло быть никем населено в силунезащищенности от природных катаклизмов.
Сюдауводил Петр I созидаемую им империю, здесь, на заливаемом наводнениямипространстве земли, пытался укрыться он от нелюбимой им Святой Руси.
И,право же, первые ничем не защищенные в духовном отношении жители Петербурга,действительно, оказались очень близки были к воплощениюсобчаковско-демократических мечтаний о петербургской национальности.
«Пожалуй,не найти другого такого города, где бы одни и те же люди говорили на стольмногих языках, причем так плохо… — пишет о Петербурге времен Анны Иоанновныпобывавший тогда в нашем городе датчанин Педер фон Хавен. — Но сколь многоязыков понимают выросшие в Петербурге люди, столь же скверно они на нихговорят. Нет ничего более обычного, чем когда в одном высказыванииперемешиваются слова трех-четырех языков. Вот, например: Monsiieur, Paschalusa, wil ju nicht en Schalken Vodka trinken,Isvollet, Baduska. Это должно означать: «Мой дорогой господин, не хотители выпить стакан водки. Пожалуйста, батюшка!». Говорящий по-русски немец иговорящий по-немецки русский обычно совершают столь много ошибок, что строгимикритиками их речь могла бы быть принята за новый иностранный язык. И юныйПетербург в этом отношении можно было бы, пожалуй, сравнить с древнимВавилоном».
Надосказать, что Педер фон Хавен весьма благожелательно оценивал Петра и егосвершения, и, употребляя слово «Вавилон», он менее всего хотел бы уподобитьсудьбу города на Неве библейскому примеру тщеты человеческой гордыни. Этоуподобление получилось само собою. Оно не придуманное, оно осуществившееся вдействительности три столетия назад.
Нобыло святительское благословение городу, сюда была нацелена стрела русскойправославной истории и — вот оно Божие чудо! — спасая и отмаливая невскийВавилон, является здесь величайшая русская святая — блаженная КсенияПетербургская…
4.
Считается,что мужем Ксении Григорьевны был Андрей Федорович Петров. Он пел в придворномхоре императрицы и носил чин полковника…
Однакооткуда взялись эти подробности, неведомо.
Болеетого. Исследователи совершенно определенно установили, что в списках певчихдворцовой капеллы никакого Андрея Федоровича Петрова не значится.
Аэто весьма странно, учитывая его чин… Придворных певчих тогда очень неплохонаграждали. Известно, что певчий Алексей Разум стал графом Разумовским, а егобрат — президентом Российской Академии наук и гетманом Украины… Однако, минуяпостель императрицы, до чина полковника дослужился, кажется, один только певчий— Марк Полторацкий. Но он был регентом.
Кемже был в дворцовой капелле Андрей Федорович Петров, если он имел чинполковника? И, главное, почему его имя не сохранилось ни в каких документах?
Объяснениенайти не трудно, если действительно искать объяснение, а не пытаться втиснутьживую святость в мертвую схему устоявшихся представлений.
Мызнаем об Андрее Федоровиче Петрове только из рассказов самой КсенииГригорьевны, вернее, из преданий о ее жизни, и очевидно, что и имя супруга, извание его — лишь тот язык святого юродства, на котором выражала Ксения Григорьевнамысль, которую необходимо было постигнуть русским людям, жившим тогда… Тумысль, которую боимся постигнуть мы и два с половиной столетия спустя…
Словноангел, неведомо как откуда-то из самых сокровенных глубин Святой Руси возникаетсвятая блаженная Ксения Петербургская в душноватой и мутной атмосфере царствияАнны Иоанновны… И хотя и жила она в городе, устроенном по западному образцу совсей положенной регулярностью, хотя ее подвиг святого юродства и совпадает податам с свирепыми указами о борьбе с бродяжничеством, но не улавливалась вполицейские, бюрократические сита — из молитв и чудотворений сотканная — жизньблаженной Ксении… Настолько могущественной силой была защищена КсенияГригорьевна, что сама была самой надежной опорой и силой…
Иесли продолжить сравнение православной истории Петербурга со стрелой, еслипродолжить на карте полет ее, мы увидим, что острие стрелы упрется в Кронштадт— город, где предстоит просиять святому Иоанну Кронштадтскому, которого,единственного из святых, еще при жизни величали Всероссийским батюшкой.
5.
Петросновал Петербург.
Петрпреобразил Русь в Российскую империю.
Еще?Еще он нанес сокрушительный удар по национальному самосознанию.
Порабощениеи унижение Русской Православной Церкви; жесточайшие расправы над всеми, ктовыказывал малейшее уважение к русской старине; упорное преследование русскойодежды; окончательное закрепощение русских крестьян — это тоже Петр.
Ав противовес — неумеренное, незаслуженное возвышение иноплеменного сброда,хлынувшего со всех сторон в Россию, обезьянье копирование заграничных манер иобычаев…
Всеэто привело к тому, что в общественном сознании укрепилась мысль опредпочтительности всего иностранного, о бесконечной и дремучей отсталостивсего русского. Быть русским стало не только не выгодно, но как бы и не совсемкультурно…
Ине это ли и создавало благоприятную для действия темных разрушительных силсреду? Не здесь ли и кроется источник всех бед и трагедий России, пережитых еюна склоне второго тысячелетия?.. Не отсюда ли и истекают болотные миазмы — «надРоссией тяготeет проклятие, налагаемое историей на всякую отсталую иразвращенную страну» — «Черного Передела»?
Говорятак, нужно подчеркнуть, что дело не в том, чтобы любить или ненавидеть Петра иего преемников… Надо просто уяснить, что любить Россию и любить при этом Петраневозможно…
Идело тут не в наших личных вкусах и предпочтениях…
Мыдолжны ясно и отчетливо осознать, что невозможно сделать для русского народаничего хорошего, если ты не любишь Россию, ее обычаи, ее характеры, еекультуру…
Мысльобыкновенная и даже банальная, если говорить о любой другой стране, но в нашейстране, особенно в либерально-демократических кругах, она вызывает яростноесопротивление…
Ине потому ли, и вся борьба нашей интеллигенции за свободу страны в результатеоборачивалась или 1917 годом с его Лениным, Троцким и ЧеКа, или перестройкой сее Горбачевым, Ельциным и Чубайсом…
Нои в оппозиционном «демократам» лагере мысль о том, что невозможно сделать длярусского народа ничего хорошего, если не любишь Россию, воспринимается только вприложении к настоящему, соотнести эту мысль с Петром I не получается и упатриотов.
Итут нужно заметить, что сами Романовы, гораздо лучше нынешних монархистовпонимали роковую противоречивость петровского устроения Российской империи.
Самыйзамечательный памятник Петру — не «Медный всадник».
Медныйвсадник — это символ Екатерининской эпохи, а памятником Петру скорее можноназвать стоящий рядом Исаакиевский собор.
Особенноотчетливо осознаешь это, когда слушаешь в Соборе акафист — Исаакию Далматскому.Как-то ясно открывается тогда, почему с таким упорством и затратами строилсяИсаакиевский собор.
Конечноже, чтобы искупить грехи Петра I, рожденного в день памяти Исаакия Далматского.Ведь судьба преподобного словно бы вместила в себя чертеж судьбы Петра I инаследовавших ему русских императоров… Читаешь Житие святого и, кажется, чтоэто не с императором Валентом, а с Петром I говорил блаженный Исаакий.
—Царь! Отопри храмы для правоверных, и тогда Господь благопоспешит пути твоему.
Икто это, царь Валент или Петр I не отвечал ему, «презирая его, как простеца ибезумца; не придав значения словам его, он продолжал путь свой…»
Аразве царь Валент сильнее гнал православную веру, чем Петр I …
Валентприказал сбросить преподобного Исаакия в пропасть, а потом заточить в темнице,когда преподобный предрек поражение Валента и смерть в горящем сарае… А какаясмерть была предречена Петру?
Совпаденийтак много, что трудно уйти от мысли, что строительство гигантского храма впамять преподобного, которого не слишком-то хорошо знали на Руси — это попыткапотомков Валента-Петра вымолить прощение первому русскому императору.
Труднои долго строился этот храм…
Естьдаже такая пословица: слава Богу, вот и Исаакиевский собор построили! И она нетолько о строительстве здания, но и о том тайном и гораздо более важномпримирении, которое состоялось у династии Романовых с Православной Церковью…
6.
Отом, как «державная воля Петра» победила и продолжала столетие спустяпобеждать, и так до конца и не сумела победить стихию русской природы и русскойистории, рассказал еще в «Медном всаднике» А.С. Пушкин.
Мыже ясно видим сейчас, что каторжным трудом всей России, гением Пушкина иГоголя, Достоевского и Лескова, Блока и Ахматовой; молитвами просиявших здесьсвятых Ксении Петербургской и Иоанна Кронштадтского; подвигами священномученикамитрополита Вениамина и подвижническими трудами нашего современника,митрополита Иоанна, мучительно-трудно и все-таки ликующе-победно срасталасьновая послепетровская история с прежней русской историей.
Ивот вдумаемся в очень простой, но вместе с тем исполненный неземного величияфакт… Санкт-Петербург, возможно, единственный русский город, на улицы которогоникогда не ступала нога чужеземного завоевателя…
Ивместе с тем наш город, тоже, наверное, единственный во всей России, так легкодоступен для победы внутренних, деструктивных, антирусских сил… В этой внешнейнесокрушимости и внутренней незащищенности нашего города скрыт великиймистический смысл…
Иногдавозникает ощущение, что православному, патриотически настроенному человекувообще нечего делать в Санкт-Петербурге. Но вглядываешься в события давней исовсем близкой истории и ясно видишь, что главные, пусть и незаметные для нежелающей замечать их Москвы, события и победы православного сопротивления, тожепроисходят в нашем городе.
Такбыло в мае 1922 года, когда завербованные ГПУ обновленцы захватили руководствоРусской Православной Церковью. Это ведь не в Москве, а здесь, в Петрограде,отлучил их от Церкви священномученик митрополит Вениамин, бесстрашно принимаямученический венец.
Адругой митрополит, Иоанн, который так и не благословил Собчака, хотя и пришлосьему, как святому Филиппу, митрополиту Московскому, заплатить за это своейжизнью?
Воттакие не совсем юбилейные мысли одолевали меня, когда 25 мая, в первый деньюбилейных торжеств, шли мы за карнавальной толпой по Невскому проспекту.
Яне против веселья, но от обилия рогатых людей в фиглярских колпаках становилосьне по себе. И что из того, что рога не настоящие, а надувшиеся болотнымипузырями? И от неестественного (впрочем, достаточно серого) многообразияимператоров Петров тоже коробило, ну, а смесь музык как-то удивительнонапоминала тот петербургский язык, образцы которого сохранил для нас Педер фонХавен…
Иуже с каким-то ужасом думалось о привезенном из Японии лазерном шоу ХироЯмагато, о выступлениях вейкбордистов, и прочих юбилейных потехах.
Воттогда-то, не выдержав, и свернули мы с заполненного шумом, карнавальным жаром имусором Невского проспекта к колоннаде Казанского собора.
7.
Казанскийсобор Санкт-Петербурга — тоже памятник устроенной Петром империи. Трудноотыскать еще один такой же прекрасный и вместе с тем такой же нелепыйархитектурный шедевр.
Всевнимание сосредоточенно на величественной, развернутой на Невский проспектколоннаде. Как сказал поэт, Казанский собор словно бы обнимает этой колоннадойгород… И все прекрасно тут, только руки эти, если соотносить их с телом собора,неестественно вывернуты на одну сторону. Вход в собор с Невского проспектачерез колоннаду находится на одной линии с алтарем, а настоящий вход — сДумской улицы. И такое ощущение, что сам Казанский собор как бы пристроен ксвоей величественной колоннаде…
Новходишь в собор и забываешь о смысловом уродстве величественной архитектуры…Более того, внутри собора наполняется особым смыслом нелепо — сбоку! —пристроенная к собору колоннада. Ею, как бы загораживается собор отярморочно-карнавального проспекта. Внутри Казанского собора царит молитвеннаясосредоточенность, все здесь исполнено величия и торжественности. И не такой ужи гигантский это собор, но сколько бы ни собиралось здесь народа, всегдакажется, что может вместиться еще столько же.
Такбыло и на этот раз…
Издалека,от входа, вполне можно было подумать, что идет обычное богослужение. Необычнымбыло присутствие митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Владимира, иректора Санкт-Петербургской Духовной Академии и Семинарии Константина,архиепископа Тихвинского… Необычным было и присутствие настоятелей почти всехкрупных храмов города…
Конечноже, это было не обычное богослужение.
Встречалипривезенный с Афона, из русского Свято-Пантелиимонова монастыря, ковчежец состопою святого апостола Андрея Первозванного…
–Величаем тя, апостоле святый Андрее, и чтим болезни и труды твоя имиже трудилсяеси во благовестии Христове… — звучали слова величания.
Иэта встреча, и крестный ход со святыми мощами через Дворцовую площадь вИсаакиевский собор вдруг сразу перевернули, наполнили духовной красотой иосмысленностью трехсотлетний юбилей.
8.
Преданиеутверждает, что еще задолго до крещения Руси апостол Андрей Первозванныйпобывал на днепровских холмах, где стоит сейчас Киев, а потом, проплыв наСевер, попал на Ладогу и установил на месте языческого капища на Валааме крест,дабы свет православия озарил и северные края.
Историкидевятнадцатого века обыкновенно подвергали этот факт сомнению. Как последний исамый веский аргумент приводили они рассуждения, дескать, очень уж удаленВалаам, как это мог апостол попасть туда.
Ноэто историки.
Авот наши святые преданию верили.
«Почемуне посетить ему (апостолу. — Н.К.) место, освященное для богослужения народногои там не насадить богопознания и богослужения истинного? — говорил святительИгнатий (Брянчанинов). — Почему не допустить мысли, что сам Бог внушил Апостолуэто высокое, святое намерение и дал силу к исполнению его? Дикость,малоизвестность страны — дальность, трудность путешествия — не могут бытьдостаточною, даже сколько-нибудь сильною причиною, чтобы отвергнуть это предание.Немного позже времен апостольских ходили путями этими целые воинства, почему жене пройти ими Апостолу, водимому десницею Божиею и ревностью апостольскою?»
Верилв пребывание на Валааме апостола Андрея Первозванного и игумен монастыряДамаскин. Завершая молитвенно-архитектурное восстановление Валаамскогомонастыря, он заказал в 1873 году, когда был устроен скит святого преподобногоАвраамия Ростовского, отлить для монастырского соборного храма тысячепудовыйколокол. В память святого Апостола, водрузившего на Валааме крест, назван былэтот колокол Андреевским.
Дивнойбыла работа литейщиков…
Наколоколе разместились барельефы Святой Троицы, Преображения Господня, УспенияБожией Матери, святителя Николая, преподобных Сергия и Германа и самого святогоапостола Андрея Первозванного с крестом, который он установил на Валааме.
Когдаколокол подняли на колокольню, услышали и его голос.
«Какот апостола Андрея во всю землю изыде вещание и в концы вселенной глаголы его,— восхищенно записывал современник, — так и от колокола этого не только на всюВалаамскую землю исходит вещание, но и за пределы озера: в Финляндии и Карелии,за сорок верст слышится звон его, причем всякий верующий, огласившисьблагодатным звуком его, молитвенно сердцем и умом славит Бога!»
Иоткликнулись апостольскому колоколу колокола Никольского скита, этого маяка истража Валаама, вставшего на островке, на отлете, у входа в Монастырскую бухту…
Иоткликнулись колокола похожего на крепость скита Всех Святых.
Аследом зазвенели колокола в скиту на Святом острове, где подвизался преподобныйАлександр Свирский...
ВКоневском скиту…
ВАвраамиевом скиту, строительство которого только что завершилось...
«ЯкоАпостолов первозванный и верховнаго сущий брат, Владыце всех, Андрее, молися,мир вселенней даровати и душам нашим велию милость…»
Неземнойгармонией и подлинным величием был исполнен замысел монастырскогостроительства, затеянного Дамаскиным. Теперь, когда зазвучали колокола, этостало явно всем. Говорил «Апостол Андрей Первозванный», и откликались на егоголос святые ученики и последователи. Ликующе звенели над Валаамом колокола...
Считается,что колокольный звон очищает воздух, убивая болезнетворные микробы… Перезвонвалаамских колоколов очищал от микробов воздух нашей истории.
9.
Теперьуже никто не будет утверждать, будто апостол Андрей Первозванный никогда неступал ногою на Валааме.
Появлениеего мощей, наверное, и надобно считать самым главным событием трехсотлетнегоюбилея Петербурга.
Стопаапостола Андрея Первозванного ступила наконец на эту вырванную из болотногоплена землю.
Ипонятно, что событие это замыкает двухтысячелетний промежуток истории.
Стрела,что была вставлена в натянутый от Валаамских островов до Старой Ладоги лук;стрела, которая летела грозной дружиной святого благоверного князя АлександраНевского, чтобы у стен будущего Петербурга пресечь первый поход стран НАТО наСвятую Русь; стрела, что пронзала неверие и бездуховность невского Вавилонашепотом молитв святой блаженной Ксении Петербургской; стрела, что испепелялабезверие и уныние жаром покаяния и молитв всероссийского батюшки, святогоправедного Иоанна Кронштадтского, кажется, вобрала сейчас силу апостольскойпроповеди, чтобы поразить маловерие и теплохладность, поселившуюся в нашихсердцах…
Знаменательнои другое…
Именнов трехсотлетний юбилей города, соединившего в себе Святую Русь и РоссийскуюИмперию православного города святого Петра, началось второе шествие АндреяПервозванного по святой Руси. Только теперь это не только Валаам и Киев, но иМосква, и Мурманск, и Владивосток...
«Мужестватезоименитаго Богоглагольника и Церкве возследователя верховнаго Петровасродника восхвалим, зане якоже древле сему и ныне нам воззва: приидитеобретохом желаемаго» — звучали возле часовни Андрея Первозванного (открывшейсяв дни юбилея в нашем городе, слова кондака Апостолу Андрею Первозванному...
Отсюдапровожали православные петербуржцы его мощи на Валаам…
Отсюданачался святительский путь Андрея Первозванного по России.
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.portal-slovo.ru