РауфДенкташ – первыйпрезидент Турецкой Республики Северного Кипра
РауфДенкташ – хорошо известно каждому, кто хотя бы поверхностно знаком с кипрскойпроблемой и ситуацией в восточно-средиземноморском регионе. Бессменный лидертурко-кипрской общины как минимум с 1973 года, первый и пока единственный«президент» никем, кроме Турции, не признанной «Турецкой Республики СеверногоКипра» (ТРСК), он, несомненно, является ключевой фигурой в кипрскомурегулировании и одним из наиболее ярких ближневосточных политиков XX века.
Официальнаябиография турко-кипрского лидера скупа и немногословна: родился, учился,возглавлял это и то… Между тем за этими строками скрыта бурная жизнь, котораямогла бы составить канву авантюрного романа. Правда, многие детали этой«настоящей» биографии до сих пор остаются невыясненными и даже засекреченными,что, впрочем, естественно: события, в которых Денкташ принимал самоенепосредственное участие, были слишком серьезными и затрагивали интересы многихгосударств, в том числе и находящихся далеко от Кипра; остаются они таковыми ипо сей день.
Одной изнемногих дат в жизни Денкташа, известных точно, является день его рождения:англичане, управлявшие Кипром с 1878 года, ввели на острове строгую системурегистрации населения (для сравнения: у ровесника Р. Денкташа,предпоследнего президента Турции С. Демиреля она является условной – «1 ноября1924 года, – поскольку точного учета в турецкой провинции в те годы не велось).Итак, Р. Денкташ родился 27 января 1924 года в Пафосе: тогда небольшомпоселке на юго-западе Кипра. Он стал четвертым и последним ребенком в семьеМехмета Раифа, занимавшего высокий пост судьи пафосского округа.
Мать Рауфаумерла вследствие осложнений после очередного аборта, когда мальчику едваисполнилось три месяца. Воспитанием детей занялся отец при поддержке своейматери и тестя с тещей.
Некоторыекипрские исследователи считают, что именно эта трагедия наложила отпечаток нахарактер человека, с раннего детства лишенного материнской ласки. Правда, сам Р. Денкташв своих воспоминаниях признался, что не страдал без матери, поскольку так ее ине узнал; к тому же им вплотную занимались дед и две бабки.
Несомненно,что решающую роль в формировании взглядов будущего турко-кипрского лидерасыграло мировоззрение отца и деда. Мехмет Раиф, судя по рассказам Р. Денкташа,представлял собой особый тип восточного интеллигента – крестьянского парня,собственными усилиями получившего образование и выбившегося в верхушкуобщества. Нынешние турко-кипрские историки представляют судью Раифа как одногоиз лидеров турецкого националистического движения на Кипре в 20-е годы. Трудносказать, насколько это соответствует истине. Несомненно, однако, что МехметРаиф был заметной фигурой в среде немногочисленной турко-кипрскойинтеллигенции, исповедовавшей в основном националистические идеи. Онприветствовал реформы Ататюрка, активно поддерживал турко-кипрские организации,выступавшие за передачу острова Турции. Его дети учились в Стамбуле, но судьябыл против того, чтобы они там оставались: по его мнению, турецкое население наКипре нужно было сохранить ради того, чтобы когда-нибудь Кипр снова сталтурецким. Р. Денкташ утверждает также, что британские власти, зная онационалистических настроениях судьи Раифа, установили за ним слежку и строилипротив него различные козни.
Отец всегдабыл безусловным авторитетом для сына. Именно заветами отца определялись многиедействия молодого Рауфа, зримо повлиявшие на его судьбу. Денкташ вспоминает,как отец наставлял его не лгать, как приучал ничего не бояться, посылаямальчишку за якобы нужными бумагами в здание суда по темным улочкам старойНикосии, как учил полагаться на собственные силы и рекомендовал не поступать нагосударственную службу… Видимо, к заслугам отца следует отнести и воспитанные сдетства в Рауфе такие черты характера, как упорство, верность избранной цели,трудолюбие и выносливость. Зато религиозностью, вообще не свойственнойтуркам-киприотам, Денкташ обязан, скорее всего, своим деду и бабушкам.
Колоритнойличностью был дед Р. Денкташа – отец его матери. Пока остров находился подвластью Османской империи, дед служил в полиции. Будучи почти неграмотным, приангличанах он этого места лишился. Дед помнил как Кипр переходил от однойимперии к другой, как в Никосии спускали турецкий флаг и поднимали британский.По словам Денкташа, дед говорил ему: «Османы временно ушли с острова… Но ониобязательно вернутся. Я этого не увижу, но вы, дети, увидите…»
Соответствующимбыло и окружение семьи – друзья отца и деда. Многие турки-киприоты болезненнопережили то, как одряхлевшая Османская империя передала остров в управлениеангличанам и как последние затем аннексировали его (в 1914 году), а молодаяТурецкая Республика в 1925 году отказалась от своих прав на Кипр. Частьтурок-киприотов эмигрировала; те же, кто остался, оказались не титульнымнаселением империи, а меньшинством в уже другом государстве, к тому же – винородном с этнической и религиозной точек зрения окружении. Нараставшеестремление греков-киприотов к «энозису» – объединению острова с Грецией –разжигало в турецком населении Кипра националистические чувства и ностальгию по«старым добрым временам». В своих воспоминаниях Денкташ пишет, что во времявоскресных прогулок с друзьями, куда отец брал его с собой, шли разговоры отом, как удержать молодежь от эмиграции, как восстановить существовавшие восманские времена господствующие позиции турок в экономике острова…
Когда Рауфубыло всего два с половиной года, семья перебралась в Никосию – отец получилновое назначение. Этот весьма краткий пафосский период жизни будущего лидерапородил одну легенду, просуществовавшую до 2000 года, о том, что одноклассникомР. Денкташа был Глафкос Клиридис – столь же легендарный греко-кипрскийполитик, а ныне – президент Республики Кипр, выросший в Пафосе… На самом деле,в Пафосе Денкташ не учился вовсе; одноклассником же его (уже в Никосии) былдругой Клиридис – племянник Глафкоса. Последний же впервые встретился с Рауфомв начале 50-х годов, на судебном процессе; однако судьбы двух этих людейдействительно оказались тесно переплетены и остаются таковыми до сих пор.
В 1930 годуотец определил Рауфа в школу-интернат в Стамбуле. В городе к тому времени ужеучились два его старших брата. Однако там Рауф задержался всего на год: отецзабрал его обратно на Кипр, объяснив это ростом стоимости обучения вследствиепадения курса кипрского фунта в отношении турецкой лиры. Сам же Р. Денкташсчитает, что, отправив на учебу в Турцию всех своих сыновей, отец простозатосковал…
Видимо, вэтот краткий период пребывания в Турции Рауф приобрел и свою нынешнюю фамилию –Денкташ. Дело в том, что до 1978 года фамилий у турок-киприотов не было. Вместонее использовалось имя отца (то есть Денкташа называли бы просто Рауф Раиф).Однако в республиканской Турции соответствующий закон был принят уже в началетридцатых годов. Старший брат нынешнего турко-кипрского лидера – Джахит,обучавшийся тогда в Стамбуле и уже имевший к тому времени турецкое гражданство,должен был, как и все турки, зарегистрироваться под какой-либо фамилией. Отецнастойчиво предлагал ему фамилию Каркот – по турецкому названию горной реки наКипре, из долины которой происходила семья. Однако Джахиту предложение отца непонравилось. Сославшись на запоздание письма, он записался как Денкташ. Рауф жепоследовал примеру брата. Фамилию «Денкташ» можно перевести как«твердокаменный»; впоследствии история подтвердит ее обоснованность…
Начальнуюшколу Рауф окончил в Никосии в 1936 году. Как и многие мальчишки в те годы, онмечтал стать летчиком. Но отец, посоветовав стать адвокатом или журналистом –«Община (турко-кипрская) нуждается в этом…», – отдал его в английскую школу,которую тот и окончил в 1942 году. Незадолго до выпуска, в октябре 1941 года,Денкташ остался сиротой – умер отец…
Продолжатьучебу можно было в Англии, но путь туда в 1942 году с Кипра был закрыт – шлавойна. Рауф устроился на работу: сначала в английском военном штабе, затемсекретарем суда в Фамагусте, затем учителем начальных классов в той же школе,которую окончил. Попасть в Англию ему удалось только в 1944 году после долгойпереписки, связанной с поступлением в колледж, получением стипендии от «BritishCouncil», и почти месячного пути на корабле транзитом через Египет.
Уже в 1995году, на вручении турко-кипрским ветеранам юбилейных медалей в связи с 50-летиемПобеды, Р. Денкташ обмолвился, что тоже не был в стороне от событий вовремя Второй мировой войны – тушил немецкие «зажигалки» на лондонских крышах…
В ЛондонеРауф учился в юридическом колледже «Линкольн'з Инн». Обычная студенческая жизнь– лекции, экзамены, наблюдение за судебными процессами… Там же Рауф был принятв одну из местных масонских лож. Сам он никогда потом не афишировал этого, но ине отрицал, утверждая, что по молодости был введен в заблуждение.
В 1947 годуДенкташ наконец вернулся на Кипр, где вскоре с помощью родственников и друзейотца начал частную адвокатскую практику. Почти сразу после приезда онобручился, а в следующем году женился на внучке своего дяди, которая ждала еговсе годы учебы в Англии. Любопытно, что впервые свою будущую супругу Рауфувидел, когда ему было всего девять лет: семья отправилась в гости, гдемальчику дали подержать недавно родившегося ребенка. «Вот тебе и невеста», –сказали взрослые. Девочку звали Айдын. Ее вырастили и воспитали с мыслью о том,что она станет женой юриста. Ей было всего 16, когда они поженились… Типичнаяистория для Кипра тех лет.
Воспитание,полученное от отца и деда, естественным образом привело будущего «президентаТРСК» в ряды националистического движения турок-киприотов, которое тогдавозглавлял доктор Фазыл Кючюк. Они познакомились еще в 1942 году. Вернувшисьдомой после обучения в Англии, Рауф вскоре оказался в ближайшем окружениитогдашнего лидера. Несомненно, что этому способствовали не только его личныекачества и образование, но и имя «сына судьи Раифа», и связи отца.
ВозвращениеР. Денкташа на остров совпало с важными событиями в кипрской истории. Вгреко-кипрской общине набирало силу движение за «энозис». Турко-кипрскиенационалисты в ответ выдвинули требование возвратить остров «его законномувладельцу» – Турции. В Лондоне ухватились за «турецкий фактор» как за едва лине последнюю надежду сохранить за собой Кипр, имевший огромное значение дляобеспечения британских интересов на Ближнем Востоке. Правда, правительствоТурции заявляло, что кипрской проблемы для него не существует, но в Стамбуле иАнкаре уже шли митинги под лозунгами «Кипр – турецкий, турецким и останется». В1948 году Турция с согласия англичан начала «оказывать соотечественникамкультурную помощь» – на Кипр были направлены учителя. Турки-киприоты носили ихна руках… Тогда же Анкара приступила и к формированию в своих интересах ситуациив турко-кипрской общине: многочисленные разрозненные общественные объединениякипрских турок были по настоятельным рекомендациям «матери-родины» сведены водин кулак – Федерацию турко-кипрских ассоциаций (ФТКА).
Стоитотметить, что в те годы идея присоединения Кипра к Греции воспринималась какзакономерное продолжение антиколониальной борьбы греков, начавшейся еще в XVIIIвеке. Большинство греков-киприотов и греков считали Кипр греческим островом,таким же, как Крит или Родос. А то, что он все еще не был частью Греции,рассматривалось как временная несправедливость. Тем более, что по Парижскомумирному договору 1948 г. Италия передала Греции Додеканесские острова,население которых было в основном греческим, хотя располагаются они буквально внескольких километрах от турецкого побережья. Наличие же 120-тысячнойтурко-кипрской общины никого особенно не смущало: во-первых, турки на островебыли в явном меньшинстве и заметно слабее в экономическом отношении, во-вторых,турецкое меньшинство (в Афинах, правда, его предпочитают называть«мусульманским») до сих пор живет в греческой Западной Фракии; было онокогда-то и на Крите, и в других областях Греции.
В этихусловиях попытка предотвратить «энозис» выглядела почти безнадежной. Тем неменее Денкташ активно включился в направленные на это усилия турко-кипрскихнационалистов…
Эти годыстали периодом стремительного возвышения молодого юриста Денкташа. В 1948 годуон становится одним из шести турко-кипрских делегатов Консультативного Совета,созванного англичанами для того, чтобы выработать для Кипра конституцию,базирующуюся на его автономном статусе в составе Британской империи. Идеюавтономии поддержало руководство турко-кипрской общины и кипрская компартияАКЕЛ. Однако работа Совета завершилась полным крахом: Кипрская православнаяцерковь решительно отвергла план англичан; ее лозунг – «Энозис и толькоэнозис!». Под давлением большинства греко-кипрской общины АКЕЛ отзывает своюподдержку Совета. Предложенную англичанами конституцию поддержали толькотурко-кипрские делегаты…
Тогда же Р. Денкташвходит в Комиссию по делам турко-кипрской общины при британском губернатореострова и поступает на службу в прокуратуру колониальной администрации Кипра.Не оставляет он, тем не менее, и общественной деятельности: выступая 28 мая1948 г. на большом митинге турок-киприотов в Никосии, Р. Денкташзаявил: «Если нужно, мы уйдем в горы и окажем «энозису» вооруженноесопротивление…». Радикальность этого заявления никак не повлияла на его службув британской прокуратуре острова.
Сам Р. Денкташне очень любит вспоминать о своей работе у англичан. Однажды он признался винтервью, что в те годы турко-кипрская община и он сам «слепо проводилиполитику дружбы с британцами»…
В 1950 годуКипрская православная церковь организовала так называемый «плебисцит». Вцерквях были помещены подписные листы – «за» и «против» «энозиса». Идеюобъединения с Грецией поддержали свыше 90% проголосовавших: в основном,разумеется, греки. Правда, в подписных листах в поддержку «энозиса» оказалисьимена примерно 1000 турок-киприотов – из 120 тысяч, населявших остров. Впрочем,турок, похоже, и не собирались спрашивать: церковь рассматривала их (около 18%тогдашнего населения острова) как национальное меньшинство, чуждый элемент всоставе «греческого народа Кипра». Британское правительство, однако, итогиплебисцита не признало, ссылаясь, в том числе, и на категорическое несогласие с«энозисом» турко-кипрской общины.
В марте1953 г. в одном из афинских отелей группой греческих политиков,дипломатов, военных и греко-кипрских националистов во главе с архиепископомМакариосом была основана Национальная организация кипрских борцов – ЭОКА. Еецелью стала организация вооруженной борьбы против англичан ради «реализацииправа киприотов (греков-киприотов) на самоопределение»; подразумевалось, чтореализация этого права неизбежно приведет к «энозису». Военную сторону делавзял на себя уроженец Кипра, полковник греческой армии, ветеран бесславногопохода греков на Анкару в 1919–1922 гг., антикоммунист и туркофоб Г. Гривас.Борьба за Кипр вступила в решающую фазу.
В ноябре1954 г. заместитель прокурора Кипра Р. Денкташ получил сведения, чтобританской полицией у побережья острова захвачена яхта «Святой Георгий». Однакоее главный пассажир, ускользнув от полиции, сумел все же высадиться на остров.Пассажиром «Святого Георгия» был Гривас.
Сам Денкташутверждает в своих воспоминаниях, что как раз в это время намеревался уйти вотставку – все нужные, по его мнению, туркам-киприотам законы были к томумоменту приняты (прокуратура готовила их юридическую экспертизу), миссия наанглийской службе закончена, а работать в прокуратуре больше, чем 3–4 года, онякобы не собирался. Однако получив сведения о нелегальном проникновении на КипрГриваса, решил остаться: через прокуратуру проходило много важной информации одеятельности греко-кипрских националистов, которую через Р. Денкташаполучало руководство турок-киприотов.
1 апреля1955 г. ЭОКА начала вооруженную борьбу против британского господства наКипре. Объектами нападений ее боевиков стали не только англичане, но и всенаходившиеся на британской службе киприоты. Очень скоро теракты затронули итурецкое население острова. По некоторым данным, первые жертвы, погибшие от рукбоевиков ЭОКА, в турко-кипрской общине появились еще в июне 1955 года. Хотя«официальные» пропагандистские источники в ТРСК утверждают, что ЭОКА в первыхже своих листовках объявила турок-киприотов «врагом №2» (после англичан), тогдаэти действия вряд ли имели выраженную национальную подоплеку: стреляли вполицейских, не разбирая, кто турок, а кто грек. Тем не менее симпатиигреков-киприотов к ЭОКА, с одной стороны, и скорбь турко-кипрской общины попогибшим на службе соотечественникам, с другой, вкупе создавали на острове«критическую массу» межнационального конфликта. Надо сказать, что британцыполностью использовали имеющиеся возможности для разжигания этого конфликта.Помимо того, что еще с османских времен в полиции было много турок-киприотов,колониальная администрация острова набрала из них еще и так называемые «вспомогательныесилы», которые активно использовались в антипартизанских операциях, чтопорождало новые жертвы и разжигало взаимное озлобление между кипрскими грекамии турками. Более того, есть свидетельства, что по ночам полицейские патрулиписали голубой краской провокационные лозунги на школах и домахтурок-киприотов, а красной – на зданиях, принадлежащих греко-кипрской общине(голубой и красный – традиционные цвета греков и турок соответственно).
Англичанеборолись с ЭОКА весьма жестко. Охота на боевиков шла по всему острову, в томчисле и в лесистых горах Троодоса. Пойманных пытали; нескольких по приговорусуда повесили. Р. Денкташ был, несомненно, причастен к репрессивным мерамангличан. Вместе с тем не вызывает сомнения, что борясь против ЭОКА, он не столькозащищал колониальную администрацию, сколько отстаивал то, что всегда называл«национальным делом» – Кипр не должен был стать частью Греции.
После того,как в 1954 году Греция подняла кипрский вопрос в ООН, Турция заняла болееактивную позицию по этой проблеме. Дело шло к «энозису», и в Анкаре, видимо,решили, что это не отвечает национальным интересам страны (тем более, что ибританские «друзья» настоятельно рекомендовали предъявить свои претензии наостров). Переломить ситуацию могли лишь решительные действия и прямоевовлечение Турции в решение судьбы острова.
В июне 1955года Анкара выступила против «энозиса». В июле Греции впервые была врученатурецкая нота по кипрской проблеме. А в сентябре Турция была взбудораженасообщениями о взрыве в Салониках дома, где родился Ататюрк. По Стамбулу иИзмиру, где еще оставалось греческое население, прокатилась волна погромов.Однако теракт в Салониках послужил лишь поводом; в качестве же главной причины«народного гнева» назывались события на Кипре. Отношения между Турцией иГрецией резко обострились. Была сорвана Лондонская конференция, на которой, посути, обсуждалось, в обмен на какие уступки в пользу Турции произойдет«энозис». Озабоченное напряженностью между двумя странами НАТО, руководствоЗапада кинулось «разнимать» Афины и Анкару…
Уже в 1961году, во время суда над А. Мендересом – премьер-министром Турции,свергнутым в результате военного переворота 27 мая 1960 г., – былодоказано, что бомбу в Салоники доставил генеральный консул Турции в этомгороде, а в дом Ататюрка ее заложил обучавшийся в Греции турецкий студент.Погромы также были спровоцированы турецкими властями.
Хотярезультат был достигнут, и при решении кипрского вопроса приобрел значение иголос Анкары, требования возвращения острова Турции уже тогда звучали архаичнои понимания в мире не находили. В Анкаре также не могли игнорировать того, чтоТурецкая Республика в юридическом плане не является правопреемницей всейОсманской империи, а лишь ее части; видимо, помнило тогда турецкое руководствои о том, что Ататюрк на основе так называемого «Национального обета» создалновое государство, границы которого не включали Кипр. Очень кстати в этой связипришлась идея раздела острова, впервые высказанная в 1956 г. в ходеслушаний по кипрской проблеме в британском парламенте; предполагалось, чтосеверная его часть, где будет сконцентрировано турко-кипрское население,отойдет к Турции, южная, с греко-кипрским населением, – к Греции. Р. Денкташвспоминает, что новая концепция урегулирования, поддержанная Анкарой, восторгау турко-кипрских националистов не вызвала. Однако руководство Турции твердозаявило им, что большего требовать невозможно. Именно тогда на митингахтурок-киприотов зазвучал новый (привезенный из Анкары) лозунг, а вмеждународный политический словарь вошло новое понятие – турецкое слово«таксим», выражавшее требование о разделе Кипра.
Между тем вруководстве самой турко-кипрской общины не все было ладно: к октябрю 1957 г.назрел конфликт между руководителем националистов Ф. Кючюком ипредседателем Федерации турко-кипрских ассоциаций Ф. Каймаком, занимавшимэтот пост с 1950 года. Причины его были банальны: во-первых, разногласия междуКючюком и Каймаком по поводу распределения поступавшей турецкой помощи,во-вторых, претензии последнего на лидерство в национальном движениитурок-киприотов. 28 октября 1957 года в Никосии состоялось заседание СоветаФТКА, единогласно избравшего своим председателем Рауфа Денкташа. При этомвыборы были безальтернативными – Ф. Каймак снял свою кандидатуру и дажевысказался в пользу Денкташа. Местные наблюдатели оценили это событие какпобеду Ф. Кючюка – собственно, именно он предложил Р. Денкташубаллотироваться на пост председателя ФТКА. Кроме того, уход Ф. Каймакаснял обеспокоенность Анкары разногласиями в руководстве турко-кипрской общины.Вместе с тем тогда «за кулисами» осталось то, как Р. Денкташ получил этотпост: Ф. Каймака вызвали в Анкару, поблагодарили за проделанную работу ипредложили уйти – в новых условиях на посту председателя Федерации Турции быланужна «атакующая» личность. Когда Ф. Каймак попытался возражать, ему заявили,что способ освободить место руководителя Федерации в любом случае найдется, такчто лучше уйти по-хорошему…
Пока жеДенкташ отверг предложение англичан о назначении на пост с двойным окладом вГонконг, подал в отставку (она была принята лишь в феврале 1958 года) и сосвойственной ему энергией взялся за новую работу. Надо сказать, что до 1957года ФТКА не проявляла особой активности – ее деятельность сводилась в основномк распределению турецкой помощи. Была, правда, предпринята попытка развернутькампанию «В каждую (турко-кипрскую) деревню – мечеть», однако она не имелауспеха: мало того, что большинство киприотов жило тогда весьма скромно, если несказать бедно, но и особой приверженности к исламу турецкое население острованикогда не проявляло – религиозность выражалась в основном в соблюденииопределенных традиций.
С чего,казалось бы, должен начать свою деятельность новый председательнационально-культурной, по сути, организации? Одной из первых забот Р. Денкташастало создание подпольной боевой организации.
Собственно,такие структуры в турко-кипрской общине уже существовали: еще в 1954 годувозникла организация «Волкан» (иногда это название трактовалось как турецкаяаббревиатура слов «Если речь идет о выживании, то почему бы не пролить радиэтого кровь»). Основным методом ее действий были поджоги и погромы домов илавок греков-киприотов в ответ на теракты боевиков ЭОКА. Иногда использовалисьи оружие, и взрывчатка; но и того, и другого у «Волкан» было крайне мало.Позднее возникли еще группировки «Фронт 9 сентября» и «Кара чете», но об ихдеятельности мало что известно – в турко-кипрской общине бытуют подозрения, чтоза двумя этими организациями стояли британцы. К тому же почти все руководствомалочисленного «Фронта 9 сентября» погибло во время изготовления самодельнойбомбы.
Р. Денкташа«Волкан» не устраивал по нескольким причинам. Он считал действия этойорганизации непланомерными, слабо организованными и «любительскими». Крометого, «Волкан» действовал не по всему острову, а в отдельных районах, и неподчинялся прямо руководству местных националистов (то есть Ф. Кючюку исамому Р. Денк-ташу), а лишь иногда согласовывал с ними свои акции.Наконец – видимо, для Р. Денкташа это было главным – в борьбе «Волкан» непринимала участия Турция.
Историясозданной Денкташем Турецкой организации сопротивления – ТМТ – до сих порокутана плотной завесой секретности, недоговорок, пропагандистского прикрытия ипроистекающих отсюда мифов. Хотя многие из ее активных членов до сих пор живы,однако информация о ТМТ и по сей день крайне скупа: некоторые боятся говорить,некоторые считают это вредным для «национального дела». Кроме того, так пока ине объявлена амнистия за преступления, совершенные по приказу ТМТ более 40 летназад…
Официальнойдатой основания ТМТ, отмечаемой в ТРСК как государственный праздник, считается1 августа 1958 года. Однако на деле принципиальное решение о ее создании былопринято на встрече Р. Денкташа, одного из ближайших соратников Ф. КючюкаБ. Нальбантог-лу (Ф. Кючюк, впрочем, его недолюбливал) и сотрудникагенерального консульства Турции К. Танрысевди (числясь атташе поадминистративным вопросам, он, как теперь известно, отвечал за шифросвязь).Состоялась она в доме турецкого дипломата 15 ноября 1957 года. Последний,правда, утверждал, что действовал по собственной инициативе и без ведома Анкары(что, конечно, вызывает сомнения).
С самогоначала Денкташ решительно выступил против предложения о сборе денег утурок-киприотов и закупке с помощью этих средств оружия. И вот почему: «Я оченьхорошо знаю свой народ. В этой стране это дело в течение трех дней превратитсяв орудие реализации личных амбиций», – сказал Денкташ. Решительно воспротивилсяон и тому, чтобы организацией управляли и командовали турки-киприоты – по темже причинам. Все эти функции, по мнению Денкташа, необходимо было передатьТурции – оттуда должны были прибыть командиры, специалисты, поступить деньги иоружие… Казалось бы, парадокс: человек, входящий в руководство общины, до такойстепени не доверяет своим соплеменникам! Но именно таковой и была линия Р. Денкташа.Уже в 1999 году в одном из своих интервью он заявил: «Если бы речь шла только о100–200 тыс. турок-киприотов, Турция переселила бы нас в удобное место и вопросбыл бы закрыт…» Обеспечение интересов «матери-родины» (так, как он их понимает)всегда было главной заботой Р. Денкташа; собственно, и турецкую общинуКипра он всегда рассматривал не как нечто самоценное, а лишь как часть большойтурецкой нации, где «киприот» – всего лишь указание места жительства, какизмирец или житель Эрзурума.
Еще болеепарадоксальным кажется, что Ф. Кючюк – тогдашний лидер национальногодвижения турок-киприотов – был проинформирован о создании ТМТ лишь черезнесколько дней, уже после того, как 25 ноября 1957 г. организацияраспространила свою первую, программную листовку. Ф. Кючюк был недоволен –без его ведома делаются столь серьезные дела. Но менять что-либо было ужепоздно.
В историисоздания ТМТ ярко проявились многие характерные тактические приемы Р. Денкташа,которые использовались им и впоследствии – вплоть до нынешних времен.Во-первых, серьезные решения, затрагивающие судьбы многих людей (в данномслучае – о создании подпольной боевой организации), принимались в крайне узкомкругу. Во-вторых, Денкташ действовал в тесной координации с одним изпредставителей Турции на острове. В-третьих, как ни парадоксально, официальнаяАнкара оставалась в стороне от происходящего – была использована пауза вполитической жизни Турции: тогда как раз шло формирование нового кабинета,завершившееся 25 ноября. В-четвертых, Денкташ действовал «через голову» своегоруководства (Ф. Кючюка). В-пятых, создание ТМТ стало типичным проявлением«политики свершившихся фактов»: получалось, что пока Анкара и Ф. Кючюкбыли заняты другими вопросами, Денкташ создавал новые «условия игры», покоторым им теперь приходилось играть. К тому же, в-шестых, как бы «в стороне»оставался и сам Р. Денкташ: на первых порах изображать руководителя ТМТбыло поручено Б. Нальбантоглу, что усугубило неприязнь к последнему Ф. Кючюкаи дезориентировало британские спецслужбы. Сам же Р. Денкташ еще и сыгралроль «посредника», амортизируя гневную реакцию Ф. Кючюка на «самовольныедействия» его соратников…
Начиная сдекабря 1957 года ТМТ создает «отряды самообороны»; деятельность организациистремительно распространяется по всему острову. В январе 1958 г. Р. Денкташтайно приезжает в Анкару, где уже находится Ф. Кючюк. Во время их встречис министром иностранных дел Турции Ф. Зорлу Денкташ по собственной инициативеподнимает вопрос о ТМТ и просит у турецкого правительства оружия испециалистов. Ф. Кючюк пытается возражать – безрезультатно… Анкару идеиДенкташа заинтересовали. Ф. Зорлу запросил мнение Генштаба; военныеответили, что помочь туркам-киприотам людьми и оружием можно, причем сделатьэто надо втайне от турецкой и мировой общественности… Турецкие военные и МИД идалее будут оставаться основными союзниками Р. Денкташа в «национальномделе».
До сих порв турко-кипрской общине продолжаются споры – кто же все-таки создал ТМТ. Помимоприведенной здесь версии, имеются утверждения о том, что инициатива в этом делепринадлежала все же Анкаре, а Р. Денкташ лишь выполнял поручения турецкогоруководства. Скорее всего, однако, первая версия более правдоподобна. Вместе стем вполне вероятно, что Р. Денкташ, создавая основу ТМТ, действовал «сподсказки» тех, кто помогал ему в движении наверх, кто характеризовал егоАнкаре как «атакующую личность» и кто, очевидно, не мог по тем или инымпричинам начать действовать сам – инициатива должна была исходить как бы оттурок-киприотов…
Кнастоящему моменту из трех человек, стоявших у истоков ТМТ, в живых осталсятолько Денкташ. Б. Нальбантоглу умер в 80-е годы, придя в конце жизненногопути в стан оппозиции турко-кипрскому лидеру (однажды он был даже похищен иизбит). Что касается К. Танрысевди, то он после 1974 г. поселился насевере Кипра в доме, снятом для него турко-кипрскими «властями». Но в марте2001 года аппарат «президента ТРСК» Р.Р. Денкташа отказался оплачиватьаренду дома. Легендарного основателя ТМТ «попросили» освободить помещение. Вапреле первого года нового тысячелетия он скончался в больнице Северной Никосииот сердечного приступа…
Вскорепосле возвращения Р. Денкташа из Анкары на Кипре произошли события,природа которых не выяснена до сих пор. 25 января 1958 года британскийгубернатор Кипра Фут, находясь в Турции, сделал заявление, котороетурко-кипрская пресса истолковала как согласие Лондона на «таксим». Уже вечером26-го начались демонстрации турок-киприотов в пользу раздела острова. 27 январяангличане попытались разогнать эти демонстрации в Никосии и Фамагусте – ивстретили сопротивление толпы. Попытка британцев доставить в зданиеполицейского управления дополнительное вооружение кончилась тем, что водительджипа, оказавшись в гуще разъяренной толпы, запаниковал и потерял управление.Два турка-киприота погибли под колесами машины. Жертвы еще более озлобилидемонстрантов. К вечеру 27 и днем 28 января британцы уже стреляли по толпе…Всего в те дни погибли семь турок, сотни были ранены.
Разумеется,Денкташ был в гуще событий в Никосии. Как он сам утверждает, пытался убедитьтурецкую молодежь сохранять выдержку, а британцев – в том, что их жесткиедействия ошибочны. (Правда, есть свидетельства очевидцев, утверждающих, чтолидер ФТКА, увидев тела погибших, сказал: «Нам нужны эти жертвы. С их помощьюмы сможем лучше разъяснить мировому сообществу наши требования.») Он жеоказался и во главе депутации турок-киприотов, явившихся вечером 28 января квице-губернатору с требованием разрешить на следующий день похороны жертвсобытий. Британская администрация уже ввела чрезвычайное положение и опасалась,что похороны выльются в новые, еще более сильные беспорядки. И вот тут Р. Денкташ«легкомысленно», как он сам позднее описывал это, вызвался взять на себяответственность за обеспечение порядка в день похорон…
Той ночью ина следующее утро ему пришлось проделать огромную работу. Но 29 января похороныпрошли спокойно.
Исследованиесобытий конца января 1958 года оставляет больше вопросов, чем ответов. С однойстороны, они доказали, что Рауф Денкташ является самостоятельным политиком,одним из лидеров турко-кипрской общины. С другой, остается неясным, ктоспровоцировал беспорядки и какова на самом деле была роль в этих событиях Р. Денкташа.Были ли события следствием стихийного порыва масс, как утверждает Денкташ, илипервой пробой сил ТМТ?
Как бы тони было, после января 1958 года отношения турок-киприотов с колониальнойадминистрацией оказались безнадежно испорченными. Теперь в борьбе за «таксим»турецкой общине острова оставалось полагаться только на помощь Турции – к чему,собственно, Денкташ и стремился. К тому же в дни событий ни губернатора, ни Ф. Кючюкана Кипре не было. Совпадение?
Пока вАнкаре принимали политическое решение о военной помощи кипрским туркам, покаподбирали и готовили людей, сидеть без дела Денкташ не мог.
Дляреализации идеи «таксима» необходимо было доказать мировой общественности, ноглавное – самим киприотам, что совместное проживание на острове турецкой игреческой общин невозможно. Одним из основных препятствий для этого былиместные левые, имевшие большое влияние среди местных греков, но и среди туроктоже. Именно они и стали очередной мишенью для ТМТ.
Вообщеантикоммунизм, причем антикоммунизм радикальный, непримиримый и агрессивный,характерный для Европы 20-х годов, всегда являлся и является до сих пор однойиз наиболее типичных черт не только убеждений Р. Денкташа, но и,соответственно, его политики. Видимо, такие взгляды нынешнего турко-кипрскоголидера сформировались под воздействием как соответствующей политики Турции,особенно отчетливо проявлявшейся в 50-е годы, так и английского образования ивоспитания, полученного в Никосии и Лондоне.
1 мая 1958года левые профсоюзы Кипра организовали массовую демонстрацию. Она проходила восновном под лозунгами защиты прав трудящихся и пролетарской солидарности. Но всамом конце шествия группа греко-кипрских участников начала скандировать: «Даздравствует «энозис»! (кипрская компартия АКЕЛ поддерживала тогда требования оприсоединении острова к Греции). ТМТ обвинила турок-киприотов, участвовавших вдемонстрации, в «предательстве» и потребовала немедленного выхода всехтурко-кипрских членов из АКЕЛ и левых профсоюзов. «В назидание» несколькочеловек были убиты прямо на улице среди бела дня; кое-кого вынудилиэмигрировать; остальные подверглись сильнейшему психологическому давлению.Газеты запестрели объявлениями о выходе из упомянутых организаций… Частьпубликаций сопровождалась фотографиями: известны случаи, когда люди становилисьслучайными жертвами боевиков, плохо знавших «предателей» в лицо…
Охота накоммунистов – в прямом смысле этого слова – была привнесена в политическуюжизнь общины именно после появления в ней Р. Денкташа. Ф. Кючюк ируководители «Волкан», также в симпатиях к левым не замеченные, не были, тем неменее, сторонниками устранения людей за образ их мыслей.
ТМТ никогдане принимала на себя ответственность за акции против левых, но и не отрицаласвоей причастности к ним. Впрочем, этого и не требовалось: настроенияруководства ФТКА и ТМТ – Рауфа Денкташа – были хорошо известны в турко-кипрскойобщине. И в этом вопросе он всегда легко находил общий язык и взаимопонимание сгреко-кипрскими националистами. Кстати, незадолго до акций противтурко-кипрских коммунистов охоту на греко-кипрских членов АКЕЛ развернула ЭОКА.Снова совпадение?
Недавно втурко-кипрской оппозиционной печати появились утверждения, что в начале 60-хпосле провозглашения Республики Кипр США тайно оказывали кипрским властямфинансовую помощь «на борьбу с коммунизмом». Основным ее получателем было МВДРеспублики, во главе которого оказался один из видных членов ЭОКА П. Йоргадзис.Этот человек всегда занимал самые жесткие позиции в отношении турок. Считается,что он сыграл заметную роль в разжигании межобщинных столкновений 1963 года,организовав оперативную переброску в Никосию греко-кипрских боевиков измоноэтнических горных деревень, служивших надежной опорой ЭОКА. С Р. Денкташемих связывали странные отношения. Например, есть свидетельства о том, что вдекабре 1963 г., в разгар боев Йоргадзис позвонил в резиденцию Ф. Кючюка.Трубку взял Р. Денкташ. Они разговаривали в обычной манере, перешучиваясь,а в это время их сторонники азартно перестреливались на улицах города… КогдаЙоргадзис в 1974 году стал жертвой покушения, Денкташ, способный датьубийственную характеристику даже своим соратникам, назвал его «зрелымгосударственным деятелем». Считается, что основой этого противоестественного,казалось бы, «союза» могли быть именно антикоммунизм и американские деньги…
Однакоборьба с левыми была лишь одним из направлений деятельности националистов.Тогда же, в 1958 году ФТКА успешно проводила и политику разделения поэтническому признаку в общественной жизни: вслед за профсоюзами турок заставиливыйти из профессиональных объединений, спортивных организаций, другихкорпораций, единых для двух общин острова. Во всех случаях под эгидой ФТКАсоздавались соответствующие национальные турко-кипрские организации. Такформировалась основа для крупномасштабного межобщинного конфликта…
Вечером 7июня 1958 г. в Турецкое информационное бюро в Никосии из проезжавшеймашины была брошена бутылка с зажигательной смесью. Нападение тут же приписалигрекам-киприотам. Вслед за этим активисты ТМТ подняли тревогу: якобы ЭОКАнапала на одну из турецких деревень под Никосией. Толпа взбудораженной турецкоймолодежи с палками, камнями и ножами двинулась на греческие кварталы столицы…Начавшись в Никосии, массовые межобщинные столкновения быстро распространилисьпо всему острову. Количество жертв (убитых и раненых) исчислялось сотнями. Гдев силу реальной опасности, а где – из-за ложных сведений о готовящейся резнетурки-киприоты оставили десятки деревень, где они и их предки столетиями мирноуживались с греко-кипрскими соседями. Выполняя приказы из Никосии, населениеуводили боевики ТМТ. Из деревень с преобладающим турецким населением побежалигреки. Турецкий и греческий кварталы Никосии стали приобретать все более ярковыраженный моноэтнический характер…
Провокация– вот ключевое слово к пониманию того, что происходило на Кипре в конце 50-х –начале 60-х годов. Сейчас признано, что ту злосчастную бутылку в Турецкоеинформационное бюро бросил турок-боец ТМТ. Утверждается, правда, что этотбоевик подпольной военизированной организации действовал по собственнойинициативе.
Правда, уТМТ были надежные «союзники» – бойцы ЭОКА. Г. Гривас и его ближайшиесоратники полагали, что любые акции турок против «энозиса» должны быть быстро ибезжалостно подавлены. Соответственно, всякие провокационные действия встречалиожидаемую реакцию…
Прекращениеогня между ЭОКА и ТМТ было обеспечено только после того, как 1 августа на Кипрпод видом сотрудников турецкого Делового банка с документами на чужие имена изТурции прибыли офицеры, командированные на остров для того, чтобы возглавитьбоевую организацию турок-киприотов.
Послемежобщинных столкновений англичане ввели на острове чрезвычайное положение иразделили старую Никосию (в пределах городских стен) колючей проволокой.Британский офицер, проводивший на карте города линию раздела, пользовалсязеленым карандашом. Именно тогда в Никосии появилась «Зеленая линия», которуювпоследствии несколько раз пытались ликвидировать, но она возникала снова иснова, и до сих пор остается печальным свидетельством застарелого конфликта…
Крупныемежобщинные столкновения и раздел Никосии предоставили Денкташу исключительныевозможности. Если раньше у ФТКА были только «пряники» – раздача турецкой помощии собранных пожертвований, консультативная помощь жителям бедных турецкихдеревень, – то теперь появился еще и «кнут» – боевики из ТМТ. А конфликт междуобщинами позволял отнести к «предательству» любые контакты с греками. Это,собственно, и было сделано. ФТКА ввела запреты на использование греческогоязыка и греческих названий (тогда это было весьма распространенное явление втурецкой общине острова) и на общение с греками-киприотами. За нарушениеполагался денежный штраф. Строптивых избивали и терроризировали боевики ТМТ,дежурившие у пунктов пропуска через «Зеленую линию». Кроме того, началаськампания «От турка – к турку»: покупать товары можно было только в магазинах илавках турок-киприотов. Причем сами эти товары все равно покупались оптомлавочниками, близкими к ФТКА, у греко-кипрских торговцев. Но турок, пожелавшихделать покупки более свежего товара по более низкой цене в греческой лавке,будь она хоть в пяти шагах от их домов, все равно ожидали денежный штраф ипобои. Зато формировался собственный рынок, отдельный от греко-кипрского; засчет завышенных, монопольных цен быстро богатели свои турко-кипрские купцы;видимо, специальные отчисления получали и ФТКА, и ТМТ.
Кампаниябыла прекращена лишь после того, как сам Ф. Кючюк купил по завышенной, какон потом выяснил, цене телевизор у турко-кипрского торговца. Тем не менее онаосталась свидетельством качественно нового для тогдашнего Кипра явления.
Р. Денкташв своих воспоминаниях без ложной скромности пишет, что под его руководствомФТКА стала «народным правительством» турко-кипрской общины. После июня 1958года эта структура и впрямь напоминала этакое квази-государство, обладавшеесобственным действующим аппаратом принуждения и подавления. Отныне безразрешения ФТКА нельзя было (без серьезных последствий), например, продатьгрекам-киприотам свой дом или земельный участок. Фактически Р. Денкташ сумелнаделить общественное движение функциями как бы государственного механизма, дляего работы отныне не требовалось согласия человека, его подчинение как бы былопредопределено его этнической самоидентификацией.
Несомненно,что в 1958 году Рауф Денкташ состоялся как политик. Попав на ответственныйпост, он проявил себя как энергичный организатор, талантливый публицист (ТМТначала тогда издавать газету «Наджак» – «Топор» по-турецки), незаурядный оратор.Но главное – Р. Денкташ продемонстрировал свою преданность идее, которойслужил, и готовность использовать любые средства ради ее реализации.
Удивительно,как Ф. Кючюк не увидел в энергичной деятельности Денкташа личной опасностидля себя (а если и увидел, то не предпринял ничего, чтобы ее предотвратить). С1958 года на Кипре повторилась ситуация, ставшая в XX веке характерной длямногих стран: непререкаемый, казалось бы, национальный лидер выдвигает молодогосоратника, а тот, не довольствуясь только ролью «правой руки», становитсярадикальнее «учителя» и затем сменяет его…
Пока же,сдав военные дела ТМТ прибывшим турецким офицерам, Денкташ становится во главеструктуры, которая исполняла функции политической разведки. Подготовленные имдоклады уходили военному руководству ТМТ и в Анкару. Однако до «таксима» былоеще далеко: в декабре 1958 г. министры иностранных дел Турции и Грецииподтвердили в Цюрихе согласие на подготовленный для них на Западе компромисс –Кипр должен был стать независимым государством. В феврале следующего года вЛондоне при участии британцев было завершено и определение его устройства –унитарная, партнерская республика.
ЗаключениеЦюрихско-Лондонских соглашений и создание Республики Кипр приостановилоразвитие межобщинного конфликта на Кипре, породив у людей надежду, что тяжелыевремена останутся позади. Однако прошедшие вскоре выборы привели к неизбежному,видимо, в тех условиях результату: на ключевых постах в новом совместномгосударстве оказались бывшие руководители формально распущенных ЭОКА и ТМТ, тоесть те, кто стремился совсем к другим целям.
Послепровозглашения 16 августа 1960 года Республики Кипр Р. Денкташ сталруководителем турко-кипрской Палаты представителей – общинного парламента. Издесь судьба снова свела его с Г. Клиридисом: тот возглавил аналогичнуюгреко-кипрскую структуру.
Но еще доэтого произошел один любопытный эпизод, тщательно замалчиваемый сейчас в ТРСК иТурции. Уже после подписания соглашений о создании Республики Кипр англичанеперехватили в кипрских водах турецкое судно «Дениз», а на нем – груз оружия дляТМТ. Разразился скандал. Реагируя на него, прогрессивный турецкий журнал «КИМ»в редакционной статье подверг критике действия турецких властей. По мнениюжурналистов, Анкаре не следовало содействовать «таким экстремистам, какДенкташ». Узнав об этом, руководитель ФТКА подал в суд на редакцию журнала. Пологике турко-кипрского национализма, случай немыслимый: искать у колониальнойадминистрации защиты от журналистов из «матери-родины»! Ирония истории: однимиз редакторов «КИМ» был Бюлент Эджевит – тот самый, что в 1974 году, будучипремьер-министром Турции, принял решение о высадке войск на Кипр, а сейчасвновь занимает этот пост и последовательно отстаивает политику Р. Денкташа…
Несмотря надовольно высокое официальное положение – второе лицо в общине, четвертое-пятоев государстве, – первые годы Республики стали сложным периодом для Р. Денкташа(периоды мира для него вообще были сложными). В едином государстве его рольбыла не очень заметной и малоэффективной. К тому же новое руководство Турции,пришедшее к власти после переворота 27 мая 1960 года, было удовлетворенорешением, найденным для кипрской проблемы (по крайней мере, на словах). Поподозрению в симпатиях к свергнутому премьер-министру А. Мендересу сострова был отозван полковник Р. Вурушкан, возглавлявший ТМТ с августа1958 года. Посол Турции на Кипре Э. Дырвана был настроен на сохранениеРеспублики Кипр. Подходы Р. Денкташа Анкаре казались экстремистскими. Разделялих только командир батальона турецких войск (ТУРДИК), находящегося на острове,согласно Договору о гарантиях, включенному в Конституцию нового государства.
Правда,военное обучение членов ТМТ в Турции, начатое еще в 1958 году, продолжалось.Оставались на своих местах и турецкие военные руководители местных отделенийэтой организации.
Разумеется,от конфронтации сразу перейти к миру невозможно – будь то на межгосударственномили межобщинном уровнях. В начале 60-х годов отношения между кипрскими грекамии турками не были безоблачными. Но подходить к этим вопросам можно по-разному.Денкташ в те годы был среди тех, кто выпячивал имеющиеся сложности, постоянноподчеркивал, что грекам нельзя доверять.
25 марта1962 года, в День независимости Греции, отмечаемый греками-киприотами какнациональный праздник, были взорваны две бомбы в мечетях Омерге и Байрактар вНикосии. Обстановка снова начала накаляться. Два турко-кипрских юриста, А. Хикмети А.М. Гюркан, издававших еженедельную газету «Джумхуриет» (Республика),получили сведения о том, что за этой провокационной акцией стоит ТМТ,стремящаяся разрушить совместное государство. В числе основных «фигурантов» поэтому делу был и Р. Денкташ. Они сообщили о своих подозрениях министрувнутренних дел Йоргадзису и напечатали в газете анонс о предстоящей в следующемномере публикации материалов, разоблачающих организаторов провокации. В тот жевечер оба были расстреляны «неизвестными личностями»: одного убили во дворесвоего дома в машине, другого – в собственной постели… Был, однако, впубликациях «Джумхуриет» и еще один момент, непосредственно касающийсяДенкташа: издатели газеты в последних ее номерах начали интересоватьсяпроисхождением его быстро растущего личного достояния.
К ноябрю1963 года стала тлеть куда более мощная «бомба» – та, что была заложена подКонституцию кипрского государства ее британскими авторами: в естественных длядемократического государства разногласиях все сильнее звучалинационалистические ноты. Бескомпромиссность националистов с обеих сторонзатрудняла функционирование государственного аппарата Республики. После того,как турко-кипрские депутаты, добиваясь выполнения своих требований по другимвопросам, заблокировали принятие закона о налогообложении иностранных компанийна Кипре, президент Макариос решил, что выходом из конституционного тупикаможет стать лишь изменение основного закона страны. Права, закрепленные вКонституции за турками-киприотами, он считал «завышенными». Макариос, как имногие греки-киприоты, исходил из той логики, что Кипр – «греческий остров напротяжении последних 3000 лет», а стало быть, турки-киприоты не могутпретендовать на бóльшее, чем права меньшинства.
30 ноября1963 г. Макариос передал вице-президенту Ф. Кючюку меморандум,содержащий предлагаемые изменения в Конституции – так называемые «13 пунктов». Однакопервый ответ на это пришел из Анкары: в середине декабря Турция какгосударство-гарант отвергла предложения Макариоса без обсуждения.
Вечером 21декабря вооруженный (в нарушение закона) полицейский патруль, состоящий изгреков-киприотов, остановил для проверки машину с несколькимитурками-киприотами. Попытка греков обыскать женщину (в условиях Кипра –немыслимое оскорбление) вызвала перепалку, затем потасовку, в ходе которойгреки начали стрелять и убили двух человек.
Этот эпизодстал искрой, упавшей в пороховую бочку: получив великолепный повод, ТМТ и(видимо) ЭОКА мобилизовали своих боевиков, в городе начались стычки иперестрелки. Очень характерно то, как повели себя в этой ситуации конкретныеруководители турко-кипрской общины: Ф. Кючюк отправился на переговоры кМакариосу, требуя прекращения насилия, а Денкташ кинулся поднимать бойцов ТМТ.Компромисс еще был возможен; однако утром следующего дня были подвергнутыобстрелу памятник Ататюрку в турецком квартале Никосии и дети во дворетурко-кипрского лицея. Ответственность за это приписали грекам, переговоры былипрерваны, и на улицах разгорелись бои… Лишь в 1999 году анонимный член ТМТ –участник тех событий, признался в оппозиционной прессе, что, выполняя приказруководства, огонь по памятнику и по школьникам вели сами турко-кипрскиебоевики.
Участие Р. Денкташав происходящем было весьма активным. Его красный «Мини» метался между позициямибойцов ТМТ, которых стали гордо именовать «муджахитами» (воинами за веру) – притом, что ислам никогда не был доминирующим фактором в среде турок-киприотов.Сохранилась фотография, сделанная в те трагические дни: улыбающийся Денкташ вармейском свитере и охотничьей кепке на крыльце резиденции Ф. Кючюка…Иностранные журналисты назвали председателя турко-кипрской Палатыпредставителей «героем уличных боев в Никосии». Свидетели говорят, что Денкташне расставался с пистолетом: как и многие сугубо гражданские люди, он любиторужие.
В разгарбоев случилось то, что сейчас «президент ТРСК» старательно опровергает –правда, совсем неубедительно. Дом Р. Денкташа оказался в районе, где шлистолкновения; его семье грозила явная опасность. По единственной работающей втурецком квартале телефонной линии (между резиденциями Макариоса и Кючюка) онпозвонил Г. Клиридису и попросил помочь. Клиридис был в те дни в числеруководителей вооруженных греко-кипрских отрядов – и в турецком квартале этобыло хорошо известно. Тем не менее, он на своей машине вывез семью Денкташа ваэропорт и посадил на самолет, вылетающий в Турцию. И это в условиях, когда«простого» турка-киприота могли убить прямо на улице просто за его этническуюпринадлежность, когда эвакуация раненых была для турок серьезной проблемой, ахоронить убитых приходилось во дворе старой мечети в центре города – кладбищенаходилось под постоянным обстрелом…
На этомфоне особенно трагической выглядит история, также случившаяся во времядекабрьских боев в Никосии. Поздно вечером в дом, который занимала семьятурецкого майора, служившего в ТУРДИК, ворвались вооруженные люди. Услышав, чтодверь вот-вот выломают, жена и дети офицера затаились в ванной, а несколько ихгостей – в туалете. Не найдя никого в комнатах, нападавшие начали стрелятьчерез запертую дверь ванной… Фотографии тел женщины и трех ее маленьких детей вокровавленной ванной обошли едва ли не всю мировую прессу. Десятилетиями этиснимки использовались и до сих пор используются в качестве доказательства«кровожадности и агрессивности греков». В северной части Никосии, в том самомдоме действует «Музей варварства». Однако Кипр – страна маленькая. Живысвидетели, опознавшие убийц по голосам: это была спецгруппа ТМТ. Целью же всейакции, решение о которой принималось турко-кипрским руководством организациибез согласования с Анкарой, было прямое вовлечение Турции в конфликт…
Столкновенияв основном прекратились 25 декабря, после демонстративного пролета над Никосиейтурецкой боевой авиации. Но конфликт не был исчерпан: в феврале 1964 года – боив Лимассоле, в марте – в Пафосе, периодические вспышки насилия по всемуострову. Ценой «решительности» и бескомпромиссности руководства общины длятурок-киприотов стало то, что они оказались вне государственного механизмаКипра, блокированные в своих кварталах и деревнях, почти без связи с внешниммиром, лицом к лицу с проблемой беженцев, в условиях острого дефицита всего:продовольствия, медикаментов, денег, одежды, стройматериалов…
Несомненно,что события конца 1963 – начала 1964 года стали следствием усилийэкстремистской части руководства обеих общин Кипра. Но если греко-кипрскиеэкстремисты, стремившиеся силовым путем изменить конституционный строй в своюпользу, отчасти достигли успеха, то турко-кипрские, надеявшиеся, видимо,спровоцировать вооруженное вмешательство Турции, потерпели фиаско.
В начале1964 года Р. Денкташ покинул остров: он выехал в Турцию, чтобы затемвозглавить делегацию турок-киприотов сначала на конференции в Лондоне, а затемна обсуждении кипрской проблемы в Совете Безопасности ООН. В начале 1974 года,уже после того, как Р. Денкташ оттеснил Ф. Кючюка от руководства общиной,последний обвинил бывшего своего выдвиженца в том, что в Турции тот велсветский образ жизни, ходил по ресторанам, ездил на охоту и т.д. ПрипомнилиДенкташу и то, что в Анкаре он получал за счет турецкой общины Кипра зарплату в200 кипрских фунтов – при том, что в блокированных турко-кипрских анклавах всемгосслужащим – от пожарника до вице-президента – выдавали по 30 фунтов в месяц.
Возможно,это верно – но только отчасти. Характер Денкташа, его убеждения, а еще, видимо,опьянение борьбой, в которую он решительно ввязался, не позволяли ему сидеть наместе. В конце февраля – начале марта 1964 года он участвует в обсуждениикипрского вопроса на Совете Безопасности ООН. После речи, которую Денкташ тампроизнес, правительство Макариоса объявляет, что в случае приезда на Кипр онбудет арестован (сам Денкташ позже утверждал, что хотел все-таки вернуться,«чтобы превратить судебный процесс в трибуну», но турецкое правительство,дескать, не пустило его, опасаясь расправы над ним). Но заседание СБ оканчиваетсяне в пользу турок: резолюция №186 от 4 марта 1964 года упоминает о «законномправительстве Кипра» – администрация Макариоса, ставшая после событий«кровавого Рождества» 1963 года исключительно греко-кипрской по составу,получает международно признанный статус. В своих воспоминаниях Денкташвозлагает ответственность за эту неудачу во многом на тогдашнегопремьер-министра Турции И. Иненю. По его словам, делегации Турции итурок-киприотов добивались исключения из резолюции упоминания о «правительствеКипра»; но Иненю торопился: «На Кипре льется турецкая кровь, а вы спорите ословах». Официальная Анкара согласилась с тем текстом, который был предложен.После того, как резолюция была утверждена, Денкташ плакал в своем номеренью-йоркского отеля…
Ночувствительное поражение не заставило Денкташа отказаться от борьбы за то, вочто он верит. Его активность не снижается и после возвращения с заседания СБООН в Турцию. Встречи, выступления, интервью, международные контакты… Онбомбардирует турецкое руководство проектами: организовать из Турциирадиопередачи от имени турок-киприотов… собрать и направить на Кипр корпус«добровольцев», вооружив его танками и самолетами… создать флотилию избыстроходных катеров, вооружить их и нападать на суда под кипрским флагом… Всесвои идеи Денкташ обосновывал тем, что правительство Макариоса, дескать,«пиратское», а значит, в борьбе с ним допустимы пиратские методы.
Именно входе «сидения» в Турции (в 1965–1966 гг.) у Р. Денкташа родился план:высадить десант на северном побережье острова, захватить крупные населенныепункты Кирению, Лапетос и Каравае (их население было в основном греческим) исоздать на севере острова под турецким военным контролем зону в видетреугольника, основанием которого было бы побережье, а вершину составлял бытурецкий квартал Никосии. Денкташ полагал, что после этого греки будутвынуждены согласиться с требованиями турок. Общеизвестно, что именно с такихпозиций турецкие войска в августе 1974 года начали второй этап своегонаступления на Кипре, закончившийся оккупацией 37% территории острова… Еще одинплан Денкташа предусматривал оккупацию полуострова Карпасия.
Кроме того,уже тогда будущий «президент ТРСК» пришел к мысли о необходимости скорейшегопровозглашения независимого турко-кипрского государства.
Ничего,помимо раздражения, эти идеи не вызывали – даже в Анкаре. Услышав о «корпуседобровольцев», Иненю пришел в ярость: «До чего додумались – теперь уже просят унас танки!» Похоже, ближайший соратник Ататюрка, сумевший на посту президентаТурции избежать вовлечения страны во Вторую мировую войну, не хотел активноговмешательства и в кипрские дела. Не в восторге от активности Денкташа был тогдаи Ф. Кючюк: сейчас известно, что он несколько раз просил Анкару «унять»своего соратника, резкие заявления которого поддерживали накал напряженности итем самым наносили ущерб туркам-киприотам.
Недавноопубликованные воспоминания Денкташа и особенно та их часть, что касаетсясобытий 1964 года, производят сильное впечатление – с публицистической точкизрения написаны они безукоризненно. Однако в этой публицистической остротезаложен, видимо, и ключ к пониманию нынешней линии Денкташа: он остался там, в«горячих» днях 1964 года, остался вместе с суждениями, ценностями ипредрассудками той эпохи – а время ушло вперед… И еще одна деталь: отсчетсобытий в воспоминаниях начинается с 1 января 1964 года – очень явноелукавство.
Несправедливым,видимо, следует считать и обвинение Денкташа оппонентами в стремлении«пересидеть» события в Турции. Так, когда в августе 1964 года обостриласьситуация вокруг турко-кипрского анклава Коккина на северо-западе острова, онтайно высадился там вместе с группой добровольцев – турко-кипрских студентов,бросивших учебу в Турции ради «национального дела».
ЧерезКоккину – небольшую рыбацкую деревушку в глухом даже сейчас углу острова – ТМТполучала оружие. Греки-киприоты сначала блокировали район, а затем, использовавв качестве предлога прибытие добровольцев, атаковали его. Их поддерживали частирегулярной греческой армии, скрытно прибывшие на остров. Через два дня боевтуркам пришлось оставить несколько окружавших Коккину деревень; еще немного – иКоккина тоже была бы взята. Денкташ слал отчаянные радиограммы: он был уверен,что всех защитников анклава ожидает смерть. И Турция приняла решение вмешаться:8 августа 1964 года около 60 турецких самолетов атаковали позиции греков игреков-киприотов. В тот же день ответный удар по Коккине нанесла греческаяавиация.
Этот эпизодв биографии нынешнего турко-кипрского лидера является сейчас предметом споров.Нет сомнений, что он реально рисковал жизнью, и когда пробирался в осажденныйанклав, и когда греки брали одну деревню за другой, и когда Коккину бомбилигреческие самолеты. С другой стороны, ажиотаж, раздутый вокруг этого анклавапри активнейшем участии Денкташа привел к отправке туда добровольцев(студентов, которые до этого и оружия-то в руках не держали), чтоспровоцировало атаку греческих сил. Кроме того, личное пребывание в КоккинеДенкташа, которого греки считали одной из ключевых фигур именно в военизированныхструктурах турко-кипрской общины, возможно, стало еще одним фактором в пользунаступления на анклав.
Учитывал ливсе это Денкташ? Или, отправляясь в Коккину, он сознательно стремился обостритьситуацию, надеясь втянуть Турцию в боевые действия?
Кстати,самого Денкташа вывезли обратно в Турцию уже 10 августа, а студентов «забыли» вКоккине еще почти на два года…
Вторуюпопытку нелегально вернуться на Кипр опальный председатель общинного парламентапредпринял в ноябре 1967 года, и снова в период обострения обстановки наострове – в районе деревень Кофину и Агиос Теодорос. Как и в случае с Коккиной,военное руководство греков-киприотов (пресловутый Г. Гривас) и этоготурко-кипрского анклава провоцировали друг друга, отвечая на жесткие действияпротивоположной стороны еще более жесткими.
В этойобстановке Денкташ на небольшом катере с двумя товарищами отправился на Кипр.Однако, заблудившись в тумане, вместо турецкого квартала Ларнаки сошел на берегсевернее Фамагусты – и попался. У Денкташа было при себе оружие, но никакогосопротивления задержавшему его патрулю греко-кипрской полиции он не оказал.
Удивительно,что греки, опознав Денкташа, не убили его на месте. Возможно, им тогдапоказалось, что арест и суд над «руководителем турко-кипрских террористов»принесет больше политических дивидендов.
Вполицейском участке в Ларнаке, куда доставили Денкташа, с ним обращались вполнекорректно. Он же затеял игру: в ходе допросов убедил греческих и греко-кипрскихофицеров, что разочаровался в политике «таксима», устал и готов сдаться намилость правосудия Республики Кипр. Было ли это хитро просчитанным маневром илиреакцией смертельно напуганного человека? Будущий президент Кипра Клиридис,навестивший тогда в тюрьме своего коллегу и приятеля, вынес из той встречи убеждение,что Денкташ ловко обманул своих тюремщиков и что он как никогда твердо верит вправильность своего курса. Правда, на допросах Денкташ дал весьма нелестныехарактеристики многим членам турко-кипрской общины – как сам он потомутверждал, чтобы «запутать греков»… Кроме того, появились утверждения, чтопосле освобождения Денкташа его отношения с турецкими офицерами, командовавшимиТМТ, были весьма напряженными: те, говорят, считали, что он слишком многоразболтал о них грекам.
И еще:оппозиция сейчас обращает внимание на то, что первыми освобождения Денкташапотребовали США; Турция была второй…
15 ноября1967 года подразделения греко-кипрской Национальной гвардии (официальносформированной, кстати, после поражения под Коккиной) с боем взяли Кофину и АгиосТеодорос. Турция пригрозила интервенцией, и правительству Макариоса пришлосьвывести войска из анклава и освободить всех пленных. Тогда же был освобожден иДенкташ.
После этихсобытий Макариос кардинально изменил всю свою политику, провозгласил отказ от«энозиса» и объявил о начале процесса «нормализации». Была объявлена амнистияучастникам вооруженных столкновений, начиная с 1963 года, и сняты блок-постывокруг турецких анклавов.
В НикосиюДенкташ вернулся героем. Еще бы: тайное – как в авантюрном романе –возвращение, плен, стойкость перед лицом смертельной опасности… Правда, сейчасоппозиция высказывает подозрения, что вся эта история и затевалась Денкташемради того, чтобы возродить померкнувшую было известность в общине. Так ли это?Все же сложно представить, что все эти действия предпринимались исключительноради «рейтинга» – уж очень велик был риск. Впрочем, Денкташ вполне способен натакое…
В 1968 годуначались переговоры по урегулированию кипрской проблемы. Однако сам Макариоспредпочел остаться в стороне от процесса: архиепископ, похоже, был не готоврассматривать Ф. Кючюка как равного себе участника диалога. С обеих сторонбыли назначены «переговорщики». Турко-кипрскую делегацию возглавил Р. Денкташ;его партнером с греко-кипрской стороны стал Г. Клиридис.
Начавшись вБейруте, переговоры шли почти до 1974 года. Денкташ вновь оказался в сложнойситуации. Хотя с конца 1965 года, когда к власти в Анкаре пришла Партиясправедливости во главе с С. Демирелем (политические наследники А. Мендереса),его перестали считать «экстремистом» и начали к нему прислушиваться, но до«таксима» вновь оказалось далеко: турецкое руководство хотя и готовилось ксиловому «решению» проблемы, но предпочитало все же переговорноеурегулирование. Видимо, в Анкаре считали, что «импульс» 1967 года «сделаетгреков несговорчивее».
Официальнойпозицией Турции и турок-киприотов тогда было требование о создании на островефедерации (впервые оно было выдвинуто в 1964 году в ходе советско-турецкихпереговоров в Москве). Однако специальный представитель Генсекретаря ООН Г. Плаза,побывавший на Кипре в 1965 году, пришел к выводу, что федерацию создатьневозможно – этому мешало то, что турки и греки были рассеяны по всему острову:четкого разделения между общинами не существовало.
Соответственно,Денкташу приходилось договариваться фактически о возвращении турок-киприотов всовместное унитарное государство, причем на худших, чем в 1960 году, условиях.Компромисс, о котором «почти договорились» Клиридис и Денкташ, предусматривал,что доля турок-киприотов на госслужбе будет снижена с 30% (по конституции 1960года) до 20% (что примерно соответствовало их доле в населении острова). Понекоторым данным, Денкташ был вынужден согласиться даже с тем, что вправительстве его община будет представлена всего одним министром, и чтотурко-кипрские депутаты не будут обладать правом вето.
Но дляМакариоса и это было «слишком». «Видишь эти руки, Глафкос?» – патетическиспросил Клиридиса архиепископ. «Ты можешь отрубить их, но я больше не подпишуконституцию, запрещающую «энозис»…»
Сейчас«президент ТРСК» не любит вспоминать ни о мирном переговорном процессе 1968–1974годов, ни о сделанных им уступках. Так же, как предпочитает он не обсуждать иразличные варианты урегулирования, прорабатывавшиеся с его участием во время«сидения» в Турции: «энозис» в обмен на остров Меис, или в обмен на турецкуювоенную базу на Кипре; вывоз с острова всех турок-киприотов в обмен настамбульских греков и т.д.
Начало 70-хгодов было периодом, когда основным на Кипре был не конфликт между общинами(дело постепенно шло к его урегулированию), а коллизии внутри общин. И если угреков-киприотов нарастали разногласия между Макариосом и левыми, с однойстороны, и националистами-сторонниками афинской хунты, пришедшей к власти в1967 году, с другой, то среди турок-киприотов усиливался протест противтоталитарных методов, которыми турецкие офицеры и администрация Ф. Кючюкауправляли жизнью внутри анклавов.
Именнотогда и настал час Денкташа. Он способствовал разжиганию конфликта между Кючюкоми общественными организациями турок-киприотов, прежде всего профсоюзами. И к1973 году, когда в атмосфере «нормализации» было решено провести выборытурко-кипрского вице-президента Республики Кипр, в Анкаре сформировалосьмнение, что лидера общины нужно поменять. Турок-киприотов же усиленно убеждали,что Ф. Кючюк постарел (тогда ему было 64 года) и ему, мол, пора на покой.Заметив развитие интриги, Кючюк был взбешен. «Ну ничего – меня Макариос не смог«съесть», а уж этим-то я тем более не по зубам», – заявил он своим соратникам.Но просчитался: в итоге единственным кандидатом на пост вице-президентаоказался Рауф Раиф Денкташ, который и победил на безальтернативных выборах.
Правда,Анкаре пришлось ради этого немало потрудиться. Помимо Ф. Кючюка, о своих претензияхна высокий пост заявлял и лидер созданной в 1970 году Республиканской турецкойпартии А.М. Бербероглу. Но и ему выдвинуть свою кандидатуру не удалось:Бербероглу вызвали в турецкое посольство, заперли там и держали до тех пор,пока угрозами не удалось вырвать у него отказ баллотироваться ввице-президенты…
Подруководством Денкташа турецкая община острова и вступила в решающий для всегоострова 1974 год.
Когда речьзаходит о 1974 годе, на Кипре вспоминают прежде всего трагические событияиюля-августа: мятеж греческих офицеров Национальной гвардии против Макариоса ипоследовавшее за ним турецкое вторжение на Кипр. К этому моменту от Денкташамало что зависело: исторические документы свидетельствуют, что подготовку квооруженному вмешательству на острове Турция начала сразу же после событий 1967года – оставалось дождаться следующего кризиса… Тем не менее в контекстетрагических событий 1974 года нельзя не упомянуть о нескольких эпизодах,позволяющих лучше понять личность турко-кипрского лидера.
Преждевсего внимания заслуживает загадочная история, которую «президент ТРСК» любитрассказывать (особенно в последние годы) на различного рода праздничныхмероприятиях.
Каквспоминает сам Денкташ, дело было за полтора месяца до путча. Во сне ему явился(!) Ататюрк. Денкташ встречал его у въезда в турецкий квартал Никосии. «Спасинас», – якобы сказал лидер общины основателю Турецкой Республики, – «нет у насбольше сил терпеть…». И Ататюрк якобы ответил: «Следи за конъюнктурой,Денкташ».
Конечно,учитывая религиозную суеверность Денкташа и почти мистический культ Ататюрка,созданный и усиленно культивируемый как в Турции, так и в турко-кипрскойобщине, неудивительно, что это отразилось и на подсознании нашего героя.Любопытно иное: утром Денкташ помчался к турецкому послу рассказывать о«чудесном» сне. И когда 15 июля танки Национальной гвардии атаковали дворецМакариоса, а турецкий премьер-министр Б. Эджевит выступил по радио сзаявлением о том, что «Турция будет действовать в соответствии с конъюнктурой»,Денкташа озарило: «пророчество начало сбываться». Он вновь посетил посла инапомнил об их разговоре полуторамесячной давности…
Сейчас этотэпизод подается иногда чуть ли не как пример предвидения «национальным лидером»развития ситуации – вполне в духе ближневосточной политической культуры. Крометого, «общение» во сне с Ататюрком (явная аналогия с некоторыми эпизодами вКоране) придает Денкташу в глазах некоторых полуграмотных турок (в Турции исреди переселенцев из Анатолии в ТРСК) статус почти «святого». Любопытно,однако, иное: в чем был смысл общения с послом Турции после «вещего сна»?Неужели дипломатическому представителю, а фактически – наместнику Турции вНикосии это было интересно? И зачем потребовалось напоминать о сне 15 июля?
Какявствует из воспоминаний Денкташа, «вещий» сон приснился ему за полтора месяцадо путча-то есть примерно 1 июня. Стоит вспомнить, что к 1 мая 1974 г.турецкие вооруженные силы закончили развертывание батальона морской пехоты,формирование которого началось после событий 1967 года на Кипре, в полк иперебросили эту часть из Стамбула (где она базировалась почти 7 лет) в Мерсин –поближе к острову. Очевидно, к этой же дате были готовы и планы у будущихпутчистов. При этих условиях определяющей является, конечно же, «конъюнктура».Не напряженным ли ожиданием был вызван сон Денкташа? И если так, то, зная отом, что вот-вот должно произойти, не пытался ли он своим визитом привлечьболее пристальное внимание посла к происходящему на острове? Снова загадка…
В целом жемногие турки-киприоты сейчас говорят о том, что в критические дни 1974 годатурко-кипрский лидер проявил себя не с лучшей стороны. Например, как толькостало ясно, что произошел переворот, свергнувший Макариоса, Денкташ выступил порадио с призывом к турецкому населению острова сохранять спокойствие.«Переворот – внутреннее дело греков, нас не касается», – сказал он. Между темпутчисты, проезжая мимо турецких постов, кричали боевикам ТМТ: «Разберемся сМакариосом и коммунистами – доберемся и до вас».
«Президентом»страны объявлен Никос Сампсон – боевик ЭОКА, «прославившийся» тем, что в 1955–1959годах убивал выстрелами в спину британских солдат на улицах Никосии, а в 1963 г.командовал отрядами, штурмовавшими населенный турками-киприотами районОморфита. Да и сама страна поменяла название – провозглашена Греческаяреспублика Кипр. Со дня на день ожидается, что будет объявлен «энозис»…
Здесь,впрочем, Денкташу и военному руководству ТМТ надо отдать должное: они опасалисьмассированного наступления на турецкие анклавы и потому старались непровоцировать путчистов. Успокаивая свое население, Денкташ слал в Анкарутелеграммы, где требовал срочного военного вмешательства. В афористичном стиле,позаимствованном, видимо, у И. Иненю, турко-кипрский лидер заявил:«Невозможно согласиться с тем, что премьер-министром Израиля станет АдольфГитлер». Одновременно ТМТ мобилизовала всех резервистов и молодежь.
Забываетсядругое: вскоре после путча на турецкие посты начали приходить греки-киприоты.Они рассказывали, что по всему Кипру идет охота на сторонников Макариоса,коммунистов и социалистов, и просили убежища в турецких анклавах (!). Но подпредлогом «не провоцировать нападение на анклавы» турко-кипрское руководствоприняло решение выдать всех перебежчиков – в руки тех, кого сами же сравнивалис Гитлером. Нет сведений, что хотя бы один из этих людей остался в живых…
Гораздоболее серьезный, с точки зрения турок, «прокол» Денкташ допустил 20 июля – вдень высадки турецких войск. 19-го вечером ему сообщили, что утром на островбудет высажен турецкий десант. В пять утра он должен был выступить по радио иобъявить об исполнении Турцией своих обязательств как страны-гаранта.
Казалосьбы, Денкташ все продумал: подготовил текст, запер в комнате тех своихсотрудников, кому стало известно о предстоящей операции, напоил офицера связивойск ООН… Не учел он одного: часовую разницу во времени, существовавшую тогдамежду Кипром и Турцией.
В пять утратурко-кипрская радиостанция «Байрак» начала транслировать заявление Денкташа:«В настоящий момент турецкие войска со всех сторон высаживаются на Кипр…» Но додесанта оставался еще час. Ирония истории: человек, столь страстно мечтавший овоенном вмешательстве Турции на острове, преждевременно выдал информацию о нем,чем (теоретически) мог бы сорвать всю операцию! Произошло, однако,противоположное: греко-кипрские военные, не видя в течение часа никакойвысадки, решили, что заявление по радио – провокация турок-киприотов. Затопострадали многие кипрские турки: поверив словам Денкташа, что десант будетвезде, они одели праздничные одежды, вытащили припрятанные флаги и двинулись нанабережные встречать солдат «матери-родины» (так, например, было в Лимассоле).Многие участники несостоявшейся тогда встречи в тот же день были интернированыгреками-киприотами и провели потом в созданных концлагерях по 2–3 месяца;некоторые умерли или были расстреляны там, так и не дождавшись освобождения.Такую цену турецкая община острова заплатила за «военную хитрость» своеголидера…
Сразу жепосле оккупации турецкими войсками 37% территории острова (северная частьКипра) в августе 1974 года Денкташ хотел провозгласить «Турецкую республикуКипра». Но Анкара на это не согласилась: насильственный характер такой акциибыл бы слишком очевиден. Тогдашний министр иностранных дел Турции сказал Денкташу:«Провозгласите пока государство, которое станет частью будущей кипрскойфедерации. Если же через 5–6 месяцев греки не пойдут на соглашение (От автора:имелось в виду – на турецких условиях), тогда можно будет говорить и онезависимости». Тем турко-кипрскому лидеру и пришлось тогда ограничиться: вфеврале 1975 года было объявлено о создании «Турецкого федеративногогосударства Кипра». Совет Безопасности ООН признал этот акт незаконным инедействующим.
Затопользуясь плодами военных побед, Денкташу в ходе первых же переговоров удалосьпродавить соглашение, согласно которому почти все турки-киприоты ушли (в томчисле, и под давлением ТМТ) на контролируемую турецкой армией территорию.Сейчас Денкташ называет его «соглашением об обмене населением», явно проводяаналогию с подобной договоренностью между Турцией и Грецией в 1922–1923 годах(собственно, для него кипрский вопрос существует только в контекстетурецко-греческих отношений). Частое повторение этого тезиса привело к тому,что именно так это соглашение сейчас и воспринимается. На самом же деле вдокументе 1975 года говорилось о том, что турки-киприоты вольны перебраться вконтролируемую турками зону; греки-киприоты, если захотят, могут в нейостаться; предусматривалось даже, что некоторые греко-кипрские беженцы смогуттуда вернуться. Но на практике 1975–1976 годы стали периодом масштабной«этнической чистки» на севере острова. Турко-кипрское руководство во главе сДенкташем сделало все, чтобы «выдавить» из своего «государства» остававшихсятам греков-киприотов. И здесь режим проявил иезуитское коварство:туркам-киприотам из числа беженцев с юга острова начали раздавать – всобственность (!) – дома, где еще жили греки-киприоты (при том, что пустующегожилья было в избытке). Можно себе представить, какие драмы разыгрывались, когдалюди, натерпевшиеся страха во время боевых действий и плена, многие –потерявшие родных и близких, бросившие в Лимассоле или Пафосе бóльшуючасть своего имущества, приходили занимать дома и сталкивались там с ихзаконными, но бесправными на тот момент греко-кипрскими хозяевами. Такразжигалась вражда между простыми людьми, закладывалась «мина» под будущееострова – киприоты должны были поверить, что не способны жить вместе… Вообще,массовая раздача «военных трофеев» – огромного богатства в виде жилья, фабрик,отелей, ресторанов и т.п., оставленного греками-киприотами на севере острова –сделала большинство турок-киприотов соучастниками преступного разграблениячужого имущества, а следовательно, – заложниками политики Денкташа.
Попыткимирного урегулирования кипрской проблемы, начавшиеся еще в 1975 году,продолжаются и до сих пор. Они, однако, так пока и не дали результата. Всякийраз, когда казалось, что мирное соглашение уже близко, Денкташу удавалосьсорвать его заключение и, пользуясь кризисом, сдвинуть ситуацию еще немного всвою пользу – в сторону «таксима». Разумеется, негибкость, упрямство инедальновидность греко-кипрского руководства, а главное – его уязвимость передлицом провокаций всегда были самыми лучшими «помощниками» Денкташа, обеспечиваяему каждый раз нужный повод для срыва урегулирования. Так, в 1983 годугреки-киприоты провели через Генеральную Ассамблею ООН устраивающую ихрезолюцию. Денкташ ответил провозглашением «независимости» нового государства«Турецкой Республики Северного Кипра (ТРСК)», так же не признанного ООН. Акогда в 1997 году Европейский Союз включил Республику Кипр (фактическипредставляемую греками-киприотами) в число первоочередных кандидатов начленство, турко-кипрский лидер заявил, что будет отныне продолжать переговорытолько на «межгосударственной» основе.
Не всегда,правда, все шло гладко. В 1993 году, в уникальной ситуации в международныхделах, начавшейся после распада СССР и демократизации в Турции, Денкташа едване «додавили». Посредники ООН заперли делегации двух общин Кипра под Нью-Йоркоми грозились не выпускать вплоть до достижения соглашения. Прагматики –правоцентристы, находившиеся у власти в Анкаре, сделавшие ставку нафорсированную интеграцию с ЕС, также требовали «наконец договориться». И все жеон вывернулся: сославшись на необходимость «посоветоваться с парламентом инародом», Денкташ уехал на Кипр, обещая вернуться через три дня. Новозвращаться не стал: через пару недель молчания заявил, что предлагаемоесоглашение неприемлемо, и никуда не поехал. А тут как раз умер президент ТурцииТ. Озал, пытавшийся избавить страну от двух ее главных проблем – кипрской икурдской, и давить на Денкташа стало некому. Сейчас в Турции появилисьутверждения, что Озалу «помогли» уйти из жизни…
Непростойбыла для Денкташа и ситуация в турко-кипрской общине: хотя его доминирование вовнутриполитической жизни остается несомненным, были и проблемы.
Так, в 1976году первые выборы в новом «государстве» Денкташ выиграл безусловно. Но уже в1981 году нашелся серьезный соперник – лидер социал-демократов З. Рызкы.Денкташ вновь оказался первым, но «50% + 1 голос», требуемых для избрания, несобрал. Он уже было объявил своему штабу, что надо начинать подготовку ковторому туру; но военные, находившиеся тогда у власти в Турции, решили, чтовремя менять лидера турок-киприотов пока не пришло… Денкташу позвонили ипоздравили с переизбранием на пост «президента». Населению же сказали, что онполучил «чуть более 50% голосов»…
Денкташизвлек из этой истории нужные уроки. «Левые усилились – надо принимать меры», –сказал он своим помощникам. Вскоре под руководством его старшего сына Раифавозникла Социал-демократическая партия. Правая и националистическая по сути, новозглавляемая действительно популярным в общине Раифом, она дезориентировалаизбирателя. Но не это было главным.
Есть такаяшутка: «Если народ не устраивает власть, надо менять народ». Именно это и былопроделано на севере Кипра. Уже в 1975 году на остров начали прибывать первыепереселенцы из Турции. Кроме того, право остаться на севере Кипра получили имногие турецкие военные, участвовавшие в боевых действиях в 1974 году, а затемвышедшие в отставку. В сущности, администрация Денкташа в точности повторилато, что было проделано османскими властями после завоевания Кипра в 1571 году.В этом, кстати, кроется один из ключей к пониманию того, как Денкташ и егосторонники воспринимают ситуацию на Кипре – как новое завоевание, подобное тем,за счет которых создавалась Османская империя…
Переселенцыиз Турции стали мощнейшей поддержкой Денкташа. Не имеющие с греками-киприотамиобщего прошлого и поэтому воспринимающие представителей иной общины островатолько как врагов, обладающие в большинстве своем низким образовательным икультурным уровнем, а зачастую – и криминальным прошлым, но при этом получившиесамые лакомые куски «военных трофеев», эти люди попали в материальную,моральную и идеологическую зависимость от режима, составив едва ли не самуюпрочную его опору… Сейчас переселенцы составляют большинство населенияСеверного Кипра – до 100–120 тыс. человек. В угаре эйфории, наступившей после«освобождения» в 1974 году, турки-киприоты сами не заметили, как оказались всобственном доме в роли меньшинства, способного лишь беспомощно наблюдать, какот их имени и за них принимаются принципиальные для судьбы всего островарешения. Если с 1964 г. по 1974 г. эмигрировало около 6 тыс. кипрскихтурок, то в период 1974–2000 годов – более 60 тысяч…
И еще одинважный шаг предпринял Денкташ в то время. Конституция «Турецкого федеративногогосударства Кипра» предусматривала, что один человек не может занимать постпрезидента более двух сроков. То есть, срок полномочий Денкташа истекал в 1985году. В этих условиях «дипломатические победы» греков-киприотов в ООН пришлиськак нельзя кстати. С провозглашением в 1983 году «ТРСК» пункт об ограниченииколичества президентских сроков из новой «конституции» исчез… Тогдашнийпрезидент Турции К. Эврен прямо заявляет сейчас, что создание «ТРСК» нужно былодля того, чтобы оставить Денкташа во главе турок-киприотов.
Кстати,провозглашение нового «государства» было организовано вполне в стиле Денкташа.Решение, естественно, готовилось келейно – крайне узким кругом его помощников вкоординации с высшим турецким руководством. Вечером 14 ноября 1983 г.Денкташ вызвал представителей оппозиционных партий, представленных впарламенте, и объявил: «Завтра мы провозглашаем новое государство. У насдостаточно голосов, чтобы провести это решение через парламент большинствомголосов; но нам нужно единогласное решение. Вы, конечно, имеете правопроголосовать против, но подумайте, каким будет отношение государства кпартиям, пытавшимся препятствовать его рождению…» К этому моменту вся связьсевера Кипра с внешним миром была отключена. К тому же по пути в «президентскую»резиденцию депутаты встречали усиленные патрули турецких военных – Денкташ,конечно же, объяснил это «совпадением»: дескать, в тот вечер куда-то ездилкомандующий турецкими силами на Кипре. Кстати, в Турции в тот момент опять былпереходный период: военные после переворота 1980 года передавали властьгражданским, выборы прошли, но новое правительство еще не было сформировано…
Последние«президентские выборы» прошли в «ТРСК» в апреле 2000 года. Несмотря наразнузданную пропаганду в стиле «черного PR» и откровенную поддержку со сторонывсей турецкой официальной верхушки, действующий «президент» собрал лишь около 44%голосов. Но второй тур так и не состоялся: соперник Денкташа, националист Д. Эроглу,еще накануне объезжавший политические партии в поисках поддержки, послетаинственного звонка из Анкары снял свою кандидатуру – за три дня доголосования… Учитывая количество избирателей, пришедших к урнам в первом туре,сейчас Р. Денкташ занимает «президентское» кресло волею примерно 35%электората.
Так кто жеон такой, «Его Превосходительство господин Денкташ», как именуюттурко-кипрского лидера документы ООН?
Разумеется– блестящий публицист, не лишенный и литературного дара, ловкий, опытныйполитик, харизматический оратор, настойчивый – до упрямства – юрист…
Насобеседника, особенно того, кто встречает его в первый раз, турко-кипрскийлидер производит сильное впечатление. Свободный английский язык, стройныелогические построения мысли, а еще – турецкое гостеприимство и привлекательнаявнешность – все это очень располагает к себе и заставляет задуматься: а может,этот симпатичный человек прав? Только по мере погружения в детали кипрскойпроблемы начинаешь замечать, что логика не так уж и стройна: в документах инатяжки, и передержки, откровеные лукавство и ложь. Улыбки же призваны скрыватьциничность и преступность политики…
Впрочем,любезность и учтивость Денкташа – скорее маска. Способный вести себя какподлинный английский джентльмен, он чаще откровенно груб и беспардонен ибравирует этим, упиваясь растерянностью собеседников. Вполне в стиле Денкташа,перебивая иностранного посла, тыкать в него пальцем и кричать: «Это вы виноватыв нерешенности кипрской проблемы, вы признали греков законным правительствомострова!» Турко-кипрский лидер может, не стесняясь, назвать предложения великойдержавы «bull shit», а общение с иностранным представителем начать сполучасового «урока истории» или столь же длительного пикирования сгреко-кипрскими журналистами, или сразу после приветствия огорошить посласловами о том, что считает его государство враждебным. Подобный стильповедения, видимо, восходит к чисто восточной, османской традиции в воспитанииДенкташа: он наслаждается своей «крутизной», чувствуя собственнуюбезнаказанность. В самом деле: механизма прямого воздействия на Денкташа умирового сообщества нет. Причем, как ни парадоксально, и ужесточение санкцийпротив «ТРСК», и их снятие были бы на руку турко-кипрскому лидеру. В первомслучае ему было бы легче контролировать общину, играя на синдроме «осажденнойкрепости»; во втором, при обеспечении социально-экономической стабильности,снижало бы у турок-киприотов мотивацию к достижению урегулирования, косвенноподтверждая правильность курса Денкташа на раздел острова.
Вообщеличные качества турко-кипрского лидера до сих пор представляют собой предметспоров в общине. Многие наблюдатели отмечают, что Денкташ проявлял себя какпримерный семьянин и заботливый родственник. Немало, однако, и тех, ктоубежден, что это – не свойства характера «президента», а, скорее, добросовестноеисполнение им бытовых требований общественной морали в ее мусульманскомварианте (искренняя религиозность Денкташа ни у кого не вызывает сомнений).Сторонники этой точки зрения считают, что на самом деле Денкташ никогда иникого не любил. Действительно: когда в 1999 году умер Осман Орек – министробороны Республики Кипр в 1960–1963 годах, преданный соратник Кючюка и Денкташа– глава «ТРСК» на его похороны не пришел: накануне вечером, согласно ранеенамеченному плану, он отправился в морской круиз.
Не поехалДенкташ и на похороны своего брата Эрутгрула, умершего в Измире. В газетахтогда появилось сообщение, что его, дескать, не отпустили врачи. И в то жевремя турко-кипрский лидер совершил ряд дальних зарубежных поездок, причем втаком темпе, который и не всякий молодой человек выдержал бы.
Похожиеситуации связанны с Б. Нальбантоглу и К. Танрысевди.
Более того,много вопросов вызывает и история гибели старшего сына Денкташа – Раифа. Вдекабре 1985 года он разбился в своей машине на ночной дороге между Никосией иФамагустой. Поскольку Раиф был «депутатом» и популярной в общине личностью,оппозиции, несмотря на ее абсолютное меньшинство в «меджлисе», удалось«продавить» решение о создании парламентской комиссии по расследованию этогослучая: обстоятельства автокатастрофы вызывали слишком много вопросов иподозрений. Однако эта комиссия даже ни разу не собралась… Денкташ очень тяжелоперенес гибель первенца, но ни разу не отошел от официальной версии ее причин.В турко-кипрской общине бытует мнение о том, что Раиф в то время начал отходитьот линии своего отца, искреннее стремиться к урегулированию и примирению сгреками. Учитывая его популярность, предполагают, что «кто-то» посчитал сменупоколений в турко-кипрском руководстве преждевременной…
И все женельзя не признать, что Денкташ был и остается действительно крупной личностью,на порядок превосходящей всех своих политических оппонентов (говорят, что «непо зубам» ему был только Макариос). По сути, он является отдельным «факторомкипрской проблемы», без учета которого невозможно говорить об урегулировании наострове. Заметим, кстати, что все плоды воспитания и образования, свои силы италанты, весь свой потенциал Денкташ отдал или посвятил делу (в правотукоторого, он, несомненно, искренне верит) разделения «по живому» людей, мирнопроживших вместе почти 400 лет…
Время работает противДенкташа лично – от возраста никуда не убежать. О деле же этого не скажешь.Затягивание урегулирования все дальше и дальше отдаляет его перспективу.Выросло уже два поколения турок, никогда не видевших рядом греков-киприотов.Они могут знать, что дом, в котором живут, принадлежал когда-то грекам, но дляних уже это свой родной дом, и люди не готовы отдавать его кому бы то ни было.А режим строит все новые и новые барьеры, обрубая последние ниточки,связывающие бывших соседей и друзей…