Введение
Система образования в России строилась в основном позападноевропейским, преимущественно немецким образцам. Высшую школу составлялиуниверситеты, высшие женские курсы (своеобразные женские университеты), военныеакадемии (генерального штаба, морская, медицинская, инженерная, юридическая),четыре духовные академии, академии художеств и консерватории, а такжеспециальные технологические и политехнические институты.
Тема правовой статус студентов в конце XIX начала XX века весьма актуальна,так как этим периодом охватывается переломное время в истории России, когдастуденчество стало движущей силой революции. По большому счету бесправная,бедная интеллектуальная элита России стремилась к высшим демократическимценностям, и чем больше подавлялись эти стремления, тем сильнее было желаниеизменить существующие порядки в обществе. Все это должно послужить урокомсовременным чиновникам стоящим у власти ведь провести параллель междустудентами того периода и современными не представляет сложности.
Цель работы: рассмотреть правовой статус студентов России в конце XIX начале XX века.
Задачи:
1. Рассмотретьобщие положения о высшем образовании в России в конце XIX начале XX века, для того чтобыпонять общественно-политическую ситуацию того времени;
2. Раскрытьобраз русского студента конца XIX начала XX века, его социально-правовой статус.
3. Рассмотретькакими правовыми актами, и каким образом регулировалось получение высшегообразования в России в конце XIX начале XX века;
4. Рассмотретьобщественно-политические и социально-экономические студенческие организации,выяснить цель их создания и порядок функционирования.
1. Общие сведения о высшем образовании в России конца XIX начала XX века 1.1 Развитиесистемы высшего образования в царской России
К концу царствования Александра II в России было 8университетов: в Петербурге, Москве, Киеве (университет св. Владимира),Харькове, Казани, Юрьеве (бывший Дерптский), Одессе (Новороссийский) и Варшаве.В 1888 г. в Сибири был открыт Томский университет. В 1909 г. открытуниверситет в Саратове, а в 1916 г. – в Перми. Варшавский университет,эвакуированный во время войны в 1915 г., продолжал деятельность вРостове-на-Дону. Все эти университеты были государственными и носили титул«императорских». Особняком стоял университет в Гельсинфорсе (первоначальнооснованный в 1640 г. в городе Або), где преподавание велось на финскомязыке[1].
В 1908 г. в Москве на средства отставного генерал-майора икрупного золотопромышленника А.Л. Шанявского был открыт вольный илиМосковский городской народный университет имени А.Л. Шанявского,состоявший в ведении московской городской думы. Туда принимались лица обоегопола вне зависимости от национальности и вероисповедания. При этом не требовалсядаже аттестат о среднем образовании. Народные университеты были образованытакже в Томске (1915 г.), Нижнем Новгороде (1916 г.). В конце XIX в. в университетахРоссии училось около 16 тыс. студентов. Перед войной ежегодно в университетыпоступало около 8 тыс. человек, общее число студентов превысило 40 тыс. Онисоставляли примерно треть всех учащихся высших учебных заведений.
Быстрее числа университетов росло в России количество специальныхучебных заведений, находившихся в ведении различных министерств. Были открыты:технологические институты в Харькове – в 1885 г., Томске – 1896 г.,политехнические институты в Киеве – в 1898 г., С.-Петербурге (прекраснооборудованный, любимое детище министра финансов СЮ. Витте) – в 1902 г.;Донской политехнический институт в Новочеркасске – в 1907 г.
В 1891 г. техническое училище в С.-Петербурге былопреобразовано в электротехнический институт, в 1902 г. открылся леснойинститут под Петербургом. На базе высшего горного училища в 1912 г. былсоздан горный институт в Екатеринославе. В 1899 г. открылся Восточныйинститут во Владивостоке. Из-за политической неблагонадежности в 1891 г.была закрыта Петровская земледельческая и лесная академия под Москвой, новместо нее через два года был открыт Московский сельскохозяйственный институт.В 1913 г. учрежден сельскохозяйственный институт в Воронеже. В«третьедумскую эпоху» получили права правительственных учебных заведений частныекоммерческие институты в Москве и Киеве. В 1907 г. в Петербурге, благодарянеустанным усилиям В.М. Бехтерева, был открыт Психоневрологическийинститут и частный университет при нем.
Государственная высшая школа России не допускала совместногообучения студентов разного пола до 1915 г. – за исключением краткогопериода 1906–09 гг., когда на лекции допускали вольнослушательниц. Тем неменее, высшее женское образование было широко развито. Женские университеты – «высшиеженские курсы», где преподавали университетские профессора по университетскимпрограммам, стали открываться с 1872 г. в Москве, Петербурге, Киеве,Варшаве, Екатеринославе, Харькове, Казани, Одессе, Томске, Тифлисе. Женскиемедицинские институты и курсы были учреждены в Петербурге, Киеве, Одессе,Ростове-на-Дону, Харькове. Педагогические институты были созданы в Петербурге,Москве, Киеве и других городах. Число слушательниц высших женских учебныхзаведений к 1 сентября 1915 г. превысило 24 тыс. из общего числа более 117тыс. студентов[2]. В отношениивысшего женского образования Россия шла впереди многих стран.
Относительно общего числа населения число учащихся высших учебныхзаведений России быстро догоняло уровень ведущих стран того времени, какявствует из следующего сравнения:
В 1915–16 гг. под руководством министра народного просвещенияП.Н. Игнатьева шла работа по подготовке перспективного плана развитиявысшей школы, учитывающего спрос на выпускников различной квалификации.Соответственный проект был в июне 1916 г. представлен Николаю II, но в декабре Игнатьевбыл уволен, заменен одним из бывших сотрудников Л.А. Кассо, и проект неполучил дальнейшего развития.
Основными видами средней школы, дававшей подготовку к высшемуобразованию, были 8-классные классические гимназии с углубленным изучениемклассических языков и гуманитарных дисциплин; 7-классные реальные училища суклоном к математике и естествознанию, а также женские гимназии, в которыхгреческий язык и латынь были необязательны. Другими видами средней школы были кадетскиекорпуса с 8-классной программой, в которых учащиеся жили на казарменномположении, и духовные семинарии с общежитиями для иногородних. Наконец, былиженские «институты» с пансионом, где воспитывались, главным образом, дворянскиедочери. Неполное среднее образование давали 4-летние мужские и женскиепрогимназии. Специализированное обучение давали сельскохозяйственные,коммерческие, медицинские, промышленные и педагогические средние школы, а такжеремесленные училища. 1.2Правовое регулирование высшего образования после октябрьского переворота 1917 г.
ВСоветской России большевики поначалу не вмешивались в дела высшей школы. Летом1918 г. очередь дошла и до нее. В октябре 1918 г. был принят декрет,который отменял научные степени, определял порядок увольнения профессоров ипреподавателей, проработавших в должности 10 и более лет, и объявлял наосвободившиеся места всероссийский конкурс.
Идеяо том, что можно в кратчайшие сроки дать всем желающим высшее образование,относилась к числу тех утопий, которые пытались реализовать в первыепослереволюционные годы. Уже летом 1918 года СНК выпустил такое постановление: «ПоручитьНародному комиссариату по просвещению подготовить немедленно ряд постановленийи шагов для того, чтобы в случае, если число желающих поступить в высшиеучебные заведения превысит обычное число вакансий, были приняты экстренныемеры, обеспечивающие возможность учиться для всех желающих и никаких не толькоюридических, но и фактических привилегий для имущих классов не могло быть. Напервое место безусловно должны быть приняты лица из среды пролетариата ибеднейшего крестьянства, которым будут предоставлены в широком размерестипендии». Одновременно с этим было запрещено проводить вступительныеэкзамены.
Нетруднодогадаться, что подавляющее большинство новых студентов нуждалось в начальном,а не в высшем образовании. А исключить за неуспеваемость рвущегося к знаниямпролетария было нельзя. В итоге пришлось, как это делалось в XVIII веке, учитьстудентов самым элементарным вещам. И в 1919 году стали открываться рабочиефакультеты (рабфаки), где рабочие могли получить элементарное образование,позволяющее учиться в вузе[3].
Советскаясистема высшего образования, сложившаяся в послереволюционный период, исходилаиз следующих основных принципов: 1) классовый подход к подготовке специалистовво всех областях, 2) как следствие этого – пересмотр учебных программ и плановв сторону расширения общественных дисциплин в соответствии с теоретическимиустановками марксизма, 3) ликвидация университетской автономии и введениегосударственного контроля за высшей школой.
Законодательноподобную основу работы высших учебных заведений закрепил устав высшей школы,утвержденный советским правительством в сентябре 1921 г. Он определял триглавные задачи, стоящие перед советской высшей школой «в связи с изменившимисясоциально-политическими условиями». Таковыми являлись: 1) подготовка кадровспециалистов по различным отраслям народного хозяйства и научных работниковвузов и научно-исследовательских учреждений, 2) развитиенаучно-исследовательской работы, 3) превращение высших учебных заведений вцентры по распространению научных знаний среди народных масс, интересы которыхво всей деятельности высших учебных заведений должны стать приоритетными.
Зимой1918/19 гг. власти закрыли юридические факультеты университетов и юридическиеотделения историко-филологических факультетов, где наиболее сильной былаоппозиция большевикам. Их заменили факультетами общественных наук.
Вноябре 1920 г. СНК издал декрет «О реорганизации преподавания общественныхнаук в высших учебных заведениях РСФСР», в котором предложил Наркомпросу«ускорить замену на факультете общественных наук Московского университетаустаревших лекционных курсов, установить более точное соответствие новыхучебных планов отделений факультета функциям тех наркоматов, для которыхготовились специалисты». Университет обязывался разослать новые программы наотзыв заинтересованным наркоматам. В феврале 1921 г. ЦК РКП(б) указалНаркомпросу на необходимость разработки программ «учебных заведений основныхтипов, а затем курсов, лекций, чтений, собеседований, практических занятий». Такимобразом, полностью ликвидировалась автономия вузов в составлении учебныхпрограмм, и эта работа передавалась в ведение Наркомпроса.
4марта 1921 г. В.И. Лениным был подписан декрет «Об установленииобщего научного минимума, обязательного для преподавания во всех высших школахРСФСР». В соответствии с этим декретом в учебные планы вузов в обязательномпорядке включались общественные дисциплины: 1) развитие общественных формаций(тем самым утверждался формационный подход в оценке исторического развития общества),2) исторический материализм, 3) пролетарская революция (историческиепредпосылки революции, включая империализм, его формы и история в контекстеистории XIX–XX вв. вообще и рабочего движения в частности), 4)политический строй РСФСР, 5) организация производства и распределения в РСФСР.В общий научный минимум по личному указанию Ленина был включен курс по плануэлектрификации.
Этотминимум по общественным наукам являлся обязательным для всей высшей школынезависимо от профиля и специализации. На факультетах общественных наукпредметы, входившие в минимум, изучались в расширенном объеме[4].
2. Положение русского студенчества в конце XIX начале XX века2.1 Образ русского студента в конце XIX начале XX века
Вотличие от закрытых учебных заведений, в которых учились в основном дворяне,значительное число учащихся в университетах были людьми незнатными инебогатыми. Чтобы сводить концы с концами, студенты часто были вынужденыподрабатывать. Именно в XIX веке формируется привычный облик российскогостудента, снимающего дешевую комнату и зарабатывающего на жизнь частнымиуроками или переводами. Правда, социальный статус учащихся был достаточновысоким.
Нобедность и бесприютность во все времена были спутниками российскогостуденчества, в значительной степени происходившего из полисословнойдемократической среды. По данным инспекции Московского университета, в1899/1900 учебном году в нем насчитывалось более 50% «недостаточных» студентов.Студенческая перепись 1912 г. в Петербурге, охватившая немногим более 2тыс. человек, или 5,4% учившихся в высших учебных заведениях столицы,зафиксировала 30.7%) нуждавшихся студентов, что также было немало. Если этотпоказатель принять за общероссийский, для чего есть основания, посколькуПетербург был самым населенным студентами городом, то численность «нуждавшихся»во всех высших учебных заведениях империи по состоянию на 1913/1914 учебный годсоставляла примерно 40 тыс. человек (из 123 тыс. списочного состава студентоввысшей школы)[5].
Московскиестуденты в основной своей части еще с шестидесятых годов XIX столетия состоялииз провинциальной бедноты, из разночинцев, не имевших ничего общего собывателями, и ютились в «Латинском квартале», между двумя Бронными иПалашевским переулком, где немощеные улицы были заполнены деревянной стройкой смелкими квартирами.
Крометого, два больших заброшенных барских дома дворян Чебышевых, с флигелями, наКозихе и на Большой Бронной почти сплошь были заняты студентами.
Вкаждой комнатушке студенческих квартир «Латинского квартала» жило обыкновенночетверо. Четыре убогие кровати, они же стулья, столик да полка книг.
Одевалосьстуденчество кто во что, и нередко на четырех квартирантов было две пары сапоги две пары платья, что устанавливало очередь: сегодня двое идут на лекции, адвое других дома сидят; завтра они пойдут в университет.
Обедалив столовых или питались всухомятку. Вместо чая заваривали цикорий, круглаяпалочка которого, четверть фунта, стоила три копейки, и ее хватало на четверыхдней на десять.
Всемидесятых годах XIX в. формы у студентов еще не было, но все-таки онисоблюдали моду, и студента всегда можно было узнать и по манерам, и по костюму.Большинство, из самых радикальных, были одеты по моде шестидесятых годов:обязательно длинные волосы, нахлобученная таинственно на глаза шляпа сшироченными полями и иногда – верх щегольства – плед и очки, что придавалоюношам ученый вид и серьезность. Так одевалось студенчество до началавосьмидесятых годов, времени реакции. 2.2 Законодательноезакрепление положения студентов
В1819 году положение студентов было законодательно оформлено. Появились ученыестепени действительного студента, кандидата, магистра и доктора. Действительнымстудентом назывался тот, кто окончил университетский курс и получил аттестат.Студент, окончивший курс и представивший на факультет письменное сочинение,получал степень кандидата. Ученая степень давала право на получениесоответствующего класса в чиновнической иерархии: 14-го класса для студентов(что соответствовало чину прапорщика), 10-го для кандидатов (командир роты), 9-годля магистров и 8-го для докторов.
Согласно ст. 39–40 Закона «Об устройстве училищ» от 24 января1803 г.«ВсякойУниверситет должен иметь Учительский, или Педагогический институт. Студенты,принятые в оный, получают степень кандидата, соединенную с особенными выгодамив содержании.
Положенное число кандидатов преимущественно наполняется казеннымивоспитанниками. Они не могут без важных причин оставить учительского звания, непрослужа в нем по крайней мере шесть лет от определения к должности»[6].
Государствопыталось заинтересовать в университетском образовании и дворян. В 1809 году поинициативе М.М. Сперанскогобыл принят указ, согласно которому чиновник не мог получить чин 7-го класса(коллежский асессор) и 5-го класса (статский советник) без предъявленияуниверситетского диплома или же сдачи специального экзамена. Среди учебныхдисциплин, без которых чиновник не мог прожить, были русский и один изиностранных языков, право, государственная экономия, уголовные законы, историяРоссии, география, математика и физика. Таким образом, окончание университетастановилось условием удачной карьеры.
Ростпопулярности университетского образования и увеличение числа студентов вели ктому, что вновь стало остро не хватать профессоров. Правительству опятьпришлось приглашать преподавателей из-за рубежа. Разумеется, приезжиепреподаватели не знали русского языка, а латынь, на которой они привыкли читатьлекции, студенты понимали плохо. В итоге преподавателям приходилось повторятьобъяснения дважды: по-немецки (для тех, кто не знал французского) ипо-французски (для тех, кто не знал немецкого). Меньше всего страдало от этогопреподавание математики, для усвоения которой можно обойтись минимумом слов.
Вступив напрестол, Александр III стал заводить строгие порядки. Они коснулись иуниверситета. Новый устав 1884 года уничтожил профессорскую автономию и удвоилплату за слушание лекций, чтобы лишить бедноту высшего образования, и, крометого, прибавился новый расход – студентам предписано было носить новую форму:мундиры, сюртуки и пальто с гербовыми пуговицами и фуражками с синимиоколышами.
Университетский устав 1884 г. стеснил университетскуюавтономию, дав министру просвещения право назначать ректоров (ранееизбиравшихся профессурой) и не считаться с мнением профессуры при назначениипреподавателей. Однако уровень университетского образования не пострадал. Вначале XX в. российское университетское образование вполнесоответствовало западноевропейскому, а университетская автономия былавосстановлена в 1905 г.
Состав студенчества в России был намного демократичнее, чем, например,в Англии или Германии, где в университетах учились почти исключительно детиаристократии и буржуазии. Плата за обучение была невысокой и было множество«стипендиатов». Начиная с 1860-х гг., «большинство студентов состояло изнеобеспеченных и неимущих. В начале 70-х гг. на стипендии и пособия в Казанскомуниверситете жили 72% студентов, в Киевском и Одесском к недостаточнымпринадлежало 70 и 80% студентов. В Московском университете в 1876 г. былоосвобождено от платы 59%»![7]. В Московскомуниверситете в 1899–1900 гг. 1957 студентов из 4017 были освобождены отплаты. Кроме того, 874 студента получали стипендии, учрежденные частными лицамии общественными организациями. Согласно уставу 1884 г. плата за обучениесоставляла 10 руб. ежегодно, в 1887 г. она была повышена до 50 руб.Студенты еще вносили от 40 до 50 руб. ежегодно на гонорары профессорам. Вестественнонаучных дисциплинах полагались дополнительные лабораторные взносы.
3. Студенческиеорганизации в конце XIX начале XX века3.1 Реакционные студенческие организации
Студентам запрещалось создавать организации, но многие состояли внеформальных «землячествах» – группах выходцев из одного города или губернии.Землячества устраивали выступления в случае конфликтов с администрацией. После1905 г. землячества, кассы взаимопомощи, кружки, художественные и научные,были разрешены. Порой они становились прикрытием для нелегальных политическихорганизаций. Так в Харьковском университете в 1907–10 гг. члены партииэсеров составляли кружок «по изучению аграрного вопроса», а социал-демократыдругой – «по изучению политической экономии».
Постепенноуниверситеты становились самостоятельной общественной силой. Студенты виделисебя кем угодно, но только не будущими госслужащими. А повальная мода наполитическую деятельность превращала университеты скорее в политические клубы,чем в готовящие чиновников учебные заведения. Университетами были недовольнывсе – и студенты, и преподаватели, и полиция. При этом одни сетовали наотсутствие университетских свобод, а другие – на их избыток. Вообще споры обуниверситетских реформах больше имели отношение к политике, чем к науке или жеобразованию. Так, например, в 1881 году граф Н.П. Игнатьев направил министру внутренних дел М.Т. Лорис-Меликову записку, вкоторой говорилось, что три четверти государственных преступников и почти всецареубийцы обучались в университетах. Н.П. Игнатьев объяснял это тем, чтомногие поступали в высшие учебные заведения лишь для того, чтобы пожитьнесколько лет за счет государства, обладая массой прав, но не имеяобязанностей.
Единственнымспособом борьбы с университетской крамолой государство считало ограничениесамоуправления и повышение платы за обучение. Принятый в 1884 годууниверситетский устав придал университетам характер государственных учреждений.Это означало, что вся администрация теперь назначалась, а не выбиралась. Теперьвсе студенты должны были платить за занятия по 5 рублей за полугодие (в 1885году эта сумма выросла до 25 рублей). Кроме того, студент платил так называемыегонорарные деньги преподавателям из расчета 75 копеек за недельный час намедицинском факультете и 1 рубля на остальных. Эти гонорары должны были повыситьдоходы популярных преподавателей, но выиграли лишь те преподаватели, которыечитали общеобязательные курсы.
Вначале XX века студенты не столько учились, сколько бастовали. После того, какв марте 1899 года прошла общероссийская студенческая забастовка, правительствоиздало временные правила, позволяющие отдавать бунтующих студентов в солдаты. Вначале 1901 года защищать родину отправились 183 студента Киевского и 27студентов Петроградского университета. Ответом на это стали массовыестуденческие выступления. Во всех университетских городах произошлидемонстрации и «забастовки сочувствия», при этом один из исключенных студентовэсер Карповичубилминистра народного просвещения Боголепова.В марте на площади перед Казанским собором в Петербурге состояласьманифестация, в которой приняли участие тысячи молодых людей. Вот как описывалаэти беспорядки социал-демократическая «Искра»: «Ровно в 12 часов в воскресеньеиз собора, который был полон народу, все демонстранты вышли на паперть. Всяплощадь перед собором представляла море голов… Был пущен шар и подняты наплощади два знамени, белое и красное… В публике разбрасывались тучипрокламаций, в разных концах читались вслух листовки… На площадь выехалакавалькада казаков на крупных горячих лошадях и прямо поехала на середину…Казаки ехали с нагайками в руках; когда толпе нельзя было отступать исжиматься, они подъехали вплотную и разом начали хлестать всех, кто были передними… Многие студенты повырывали нагайки, отломали куски шашек и защищались ими…»[8]
Нетруднодогадаться, что радикальные партии всячески поддерживали студенческиевыступления. Второй съезд РСДРП принял специальную резолюцию «Об отношении кучащейся молодежи», в которой призывал «оказать политическое содействие этоймолодежи в ее стремлении организоваться». В 1905 году в университетскихаудиториях проходили массовые антиправительственные митинги.
Университетскиемитинги и забастовки практически не прекращались, притом постепенно в нихвтягивались и преподаватели. В 1911 году только из Московского университетадемонстративно уволились 130 профессоров, а к концу года из-за массового уходапрофессоров по России было вакантно 146 из 443 университетских кафедр.
Стоитли удивляться тому, что правительство изо всех сил противилось открытию новыхрассадников крамолы. На одном из докладов министра народного просвещенияНиколай II начертал такую резолюцию: «Я считаю, что Россия нуждается в открытиивысших специальных заведений, а еще больше в средних технических и специальныхшколах, но с нее вполне достаточно существующих университетов[9]«. 3.2Студенческие кооперативы
Лишеннойродительской помощи и государственной финансовой поддержки (стипендии и льготыпо оплате за обучение были ничтожно малы), той части учащейся молодежи – «пролетариямумственного труда» – не оставалось ничего иного, как уповать нафилантропическую помощь общественности (куда более весомую, нежелигосударственная) или же положиться на собственные силы и предприимчивость.После первой русской революции уставшее от перенапряжения политической жизни иборьбы студенчество, притом не только его материально бедствующая часть, но исредне-обеспеченное, количественно преобладавшее среди студентов высшей школы,с энтузиазмом, свойственным молодежи, переключилось на собственноематериально-бытовое обустройство. Коллективные его усилия на этом поприщекорпоративной жизни обрели очертания движения по созданию всевозможныхорганизаций «самопомощи».
Ихкруг, наряду с уже привычными землячествами, биржами (бюро) труда, кассами иобществами взаимопомощи, студенческими столовыми, в основном возникшими в 60–90-е гг.XIX в., расширился за счет новых для студенческого быта начала XX в.организаций «самопомощи», возникших в основной массе после 1907 г. По своей организационной форме они напоминали учреждения кооперативного типа – потребительскиеобщества, лавочки, магазины, издательства учебных пособий. Как всякое новоеявление, студенческая кооперация вызвала широкое разномыслие в оценке еезначимости для поддержания материально-бытовой жизни учащейся молодежи и вакадемической среде (студенчество и профессура), и в кругах, причастных кроссийскому кооперативному движению в лице его методологов В.Ф. Тотомианцаи профессора И.Х. Озерова. При этом достоинства студенческих организацийнового типа в сравнении с землячествами были очень заметны, хотя такая формаобъединения и была более распространенным и популярным типомхозяйственно-культурной организации товарищеской взаимопомощи студентов.
Главноепреимущество студенческой кооперативного образца организации передземлячествами ее адепты видели в более крепкой внутренней связи и в большем, неограниченном только земляческой общностью, объединительном потенциале,способном превратить студенчество в «мощную корпорацию».
Деятельностьстудентов на ниве кооперации для И.Х. Озерова являлась новой созидательнойформой общественной жизни студенчества, постоянно втягиваемого в разрушительнуюдля высшей школы политическую борьбу. «Далеко не всем доступна политическаяжизнь даже по складу характера, – писал он. – Экономические же вопросы – ближевсем. Люди здесь будут учиться единению,… совместной работе, а при всяком такомделе разногласие неизбежно; и мы будем учиться уважать мнение противников, аэто весьма важно особенно у нас, при нашей нетерпимости»[10].
Тотомианцукооперативные студенческие ассоциации также представлялись социальнымамортизатором, способным более эффективно, нежели землячества, смягчатьжесткие, сопутствовавшие крепнущему капитализму условия выживания, нейтрализоватьпорождаемую ими политическую разноустремленность учащихся высшей школы. Онутверждал что кооперация, в особенности потребительская, может преуспеть толькопри условии изгнания всякой политики и является в сущности блестящим образчикомсотрудничества классов. И что историческая миссия русского студенчества еще некончилась. Отдав дань политическому движению, оно должно принять участие и вэкономическом возрождении родины, а это возрождение без кооперации немыслимо.
Этинадежды были созвучны многим публикациям в студенческой и общероссийской прессео смене ориентира социального поведения студенчества после первой русскойреволюции, его идейной эволюции от политики в сферу гораздо более узкихпрофессионально-академических нужд и интересов.
Наиболеераспространенным типом студенческого кооператива были торгово-закупочныепредприятия (магазины и лавочки), снабжавшие студентов предметами первойнеобходимости по льготным, в сравнении с общерыночными, ценам. Рентабельностьэтих предприятий зиждилась на так называемой скидочной системе (определениеИ.Х. Озерова), т.е. закупке необходимых студентам товаров у фирм поблаготворительным ценам. Для ведения самостоятельной лавки, – писал Озеров, – нужнаизвестная опытность в торговом деле, умение выбирать благоприятный момент дляприобретения нужных товаров, и этой опытности у студентов, конечно, нельзяпредполагать, что и может легко привести к краху лавки, и здесь предварительноевведение скидочной системы могло бы в известной степени познакомить с торговымделом, с ценами и т.д.»[11].
Примеромтипичного студенческого кооперативного торгово-закупочного «предприятия» былПотребительский кружок при Петербургском политехническом институте, созданный в 1906 г. Главным фондообразующим элементом кружка стала лавочка,торговавшая предметами первой необходимости. Ее стартовый капитал образовалсяот продажи 100 фунтов чая, приобретенного у чаеторговцев по льготной цене.И в дальнейшем фирмы-поставщики предоставляли для лавочки товары по «скидочным»ценам. Поэтому студентам они продавались с существенной скидкой: чай от фирмыК. и С. Поповых – на 28%, табак от фирмы Андреева – на 10–20, парфюмерияот фирмы Келер и Брокар – на 25–30, конфеты, шоколад – на 25%. За времясуществования (7 месяцев) лавочкой было продано товара на 8 190 руб.,тогда как его реальная общерыночная цена равнялась 10 200 руб. Прибыльлавочки в 140 руб. при цене товара без скидки могла бы возрасти до 1,5–2 тыс. руб.
Стольсущественная скидка возможна была и потому, что помещение для торговлипредоставлялось бесплатно институтским общежитием (его закрытие привело кбанкротству лавочки). Два служащих общежития за 30 руб. ежемесячно торговали влавочке. При ней была организована комиссионная распродажа учебных пособий.Заведовал же лавочкой студент-политехник за ежемесячное жалованье в 15 руб. Всеторговое дело потребительского кружка велось правлением из 4 студентов,избранных на общем собрании его членов. В сущности под названием «кружок» скрывалосьобыкновенное торговое предприятие, работавшее только за наличные, без членскихи паевых взносов, кредитных «заборных книжек» и дивидендов. Оно обслуживаловсех студентов без деления на «членов» и «нечленов».
Наболее совершенных началах действовало Общество потребителей Донскогополитехнического института в Новочеркасске.
Нафизико-математическом факультете Петербургского университета всекооперативно-торговые дела среди студентов вела касса взаимопомощи. Ее комитетзанимался организацией скидок в пользу своих членов при покупке товаров уторговых предприятий (булочных, писчебумажных магазинов и т.д.), а также приобслуживании их в городских прачечных и парикмахерских. Им такжепредоставлялась возможность пользования бесплатным телефоном, а на время летнихвакаций – еще и безвозмездной камерой хранения личных вещей.
Предпринималисьтакже попытки (правда, безуспешные) организовать общегородские студенческиекооперативы. Так, в 1915 г. в Петербурге планировалось учредитьстуденческое потребительское общество «Просвещение» со своими столовыми иторговыми лавками. Предполагалось, что его уставный капитал составит около 7 тыс.руб. Вступить в кооператив намеревались более 1 200 человек:667 универсантов, 400 слушательниц Бестужевских высших женскихкурсов, 140 студентов-горняков. Устав, выработанный представителями этихвысших учебных заведений, прошел экспертизу таких видных экономистов, какМ.И. Туган-Барановский, профессор А.А. Кауфман, а также членовПетербургского отделения Комитета попечения о сельских сcудо-сберегательных ипромышленных товариществах Н.В. Чайковского и В.Ф. Пекарского. Порекомендации последних, уставная комиссия проектируемого общества «Просвещение»при разработке своего основного нормативного акта опиралась на действующийустав потребительских обществ с коррективами «соответственно специальномуназначению студенческого кооператива»[12].
Проектустава общества был утвержден в Главном управлении по делам местного хозяйстваМинистерства внутренних дел, в ведомствах народного просвещения, торговли ипромышленности. Но его отверг Департамент полиции на том основании, что «кооперативможет быть использован левыми студенческими группами и послужит объединениюучащихся на политической почве». Министр внутренних дел Б.В. Штюрмерсогласился с этим мнением, отложив создание общества «Просвещение» до принятияновых законов о кооперативах и университетского устава, которые позволятлегализовать студенческие кооперативные организации.
Наиболеерентабельным в первое время видом кооперативного студенческого предприятияпрофессор И.X. Озеров считал книжную торговлю.
Издателямиже были студенческие кооперативные издательства, появившиеся во многих высшихучебных заведениях после первой русской революции. Быстрота, с которой онивозникали, объясняется сложившейся еще до них традицией студенческогосамообеспечения учебными пособиями из-за их дороговизны на книжном рынке.
Дляобеспечения студентов доступным по цене набором читаемых профессорами курсовлекций требовался издательско-производственный подход. Этим и занималисьмногочисленные студенческие издательско-книготорговые предприятия, которыеконкурировали с букинистической торговлей, взвинчивавшей цены на учебно-научнуюкнигу до запредельных для среднестатистического студента размеров. Торговалисвоей продукцией студенческие издательства через собственные книжные склады,которые также и рекламировали ее.
Кнаиболее распространенным в высшей школе производственным кооперативамотносились студенческие столовые. До 1905 г. они находились под эгидой благотворительных обществ вспомоществования нуждающимся студентам, действовавших привсех высших учебных заведениях, жестко контролируемых администрацией.Управлялись столовые комитетами этих общественных организаций (отсюда и ихназвание – «комитетские»), а субсидировались частично администрацией, частичноиз благотворительных средств и сумм, «составляемых платой за обеды». Это былибездоходные предприятия, оборотные средства которых шли исключительно наорганизацию бесплатных и дешевых обедов для студентов. В 1905–1906 гг.столовые обществ вспомоществования повсеместно закрываются полицией из-запревращения их в политические клубы антиправительственно настроенных студентов.Так, например, случилось и с «комитетской» столовой им. О.Ф. МиллераПетербургского университета, закрытой в 1905 г. Ее деятельность возобновилась только в 1908 г. по-прежнему на правах «комитетской» при обществевспомоществования нуждающимся студентам и под наблюдением членов его комитетапрофессоров Ф.А. Брауна и В.В. Бахтина, получая от университетскогоправления ежегодно по 8 тыс. руб. субсидии. Персонал столовой получал более 2 тыс.руб. в качестве зарплаты в год и пользовался бесплатной квартирой отуниверситета (данные за 1910/1911 учебный год)[13].
С90-х гг. XIX в. в кругу студенческих кооперативно-хозяйственныхорганизаций заметное место было у бюро труда, искавшие дополнительныхзаработков для студентов, а в Петербургском горном институте – еще ипостоянных занятий дипломированным специалистам, включая их во всероссийскийрынок интеллектуального труда. Под разными наименованиями они действовали вбольшинстве государственных и общественных высших учебных заведений либо в видеавтономных образований, как, например, бюро труда в московском Коммерческоминституте (с 1909 г.) или на Высших женских курсах (бывш. Герье) (с 1910 г.), либо входя в структуру всевозможных организаций студенческой самопомощи – кассувзаимопомощи студентов Московского инженерного училища или кассу мелкогокредита общегородского новгородского землячества студентов Петербурга.
ПриПетербургских сельскохозяйственных курсах бюро труда представляло собой сложноекоммерческо-хозяйственное образование. В 1913 г. при нем состояли книжный склад (его оборот в короткое время возрос с 50 руб. до 4 тыс.), потребительская лавка вимении Николаевское (оборот более 1 тыс. руб. в месяц), фотолаборатория.книжное издательство, библиотека. Это бюро вошло в кассу взаимопомощи курсов.как и аналогичные бюро в петербургских Политехническом и Технологическоминститутах, пополняя ее бюджет. В 1913 г. оно заработало 880 руб.
Бюротруда были чисто студенческими организациями. Намерение учредителей обществастудентов Московского технического училища для приискания частных трудовыхзанятий (впоследствии переименованного в бюро труда) предусмотреть в проекте егоустава институт «членов-соревнователей» из «посторонних лиц», которые бы моглибыть полезны «своими трудами, познанпями и материальной поддержкой», в 1904 г. было решительно отвергнуто московским генерал-губернатором вел. кн. СергеемАлександровичем и управляющим Министерством народного просвещения генераломВ.Г. Глазовым по чисто охранительным соображениям.
Членыбюро труда вносили в общую кассу раз в семестр членские (семестровые) взносы в20–25 коп. Ими могли стать только студенты высших учебных заведений, прикоторых эти объединения были созданы. Судя по отрывочным данным, они не былимногочисленными. В 1910 г. в бюро труда Московского университета числилось320 челoвек, что составляло всего 3.3% от 9 658 его студентов. В 1912 г. бюро труда слушателей и слушательниц Петербургских сельскохозяйственных курсовобъединяло 50 членов (5% от тысячного коллектива этого высшего учебногозаведения). Это побудило правление бюро направить учащимся курсов специальноеобращение с призывом к нуждающимся в заработке объединиться в одной курсовойорганизации по трудоустройству студентов. «Как мало мы еще проникнуты общимиинтересами, как мало мы сорганизованы даже на этой столь близкой нам почвепредложения своего тpудa», – негодовали авторы «Обращения».
Были,правда, и исключения. Например, бюро труда Петербургского электротехническогоинститута объединяло 184 члена, или 30.6% студентов этого учебного заведения. Ккатегории успешных относилось и бюро труда Петербургского технологическогоинститута.
Посвоим функциям организации, помогавшие в трудоустройстве нуждавшимся студентам,были главным образом информационно – посредническими коммерческимипредприятиями. Они зарабатывали на распределении поступавшей от работодателейинформации о вакансиях в основном между вносящими членские взносы соискателямидополнительных заработков. Информация эта как бы отпускалась в кредит иоплачивалась отчислениями фиксированного процента от заработков клиентов.
Бюротруда при распределении вакансий предоставляло предпочтительное право наинформацию о наиболее выгодных для них самым нуждающимся членам. На совещанииоб экономических нуждах петербургского студенчества в 1908 г. было принято постановление, рекомендовавшее бюро труда заменить этот благотворительныйпринцип «нуждаемости» принципом «коммерческим», видимо, предполагавшим введениепрогрессивной шкалы отчислений в кассу бюро в зависимости от величинызаработков клиентов. Часть доходов бюро от операций с распределением вакансий ипрочих действовавших при них предприятий поступала на развитие дела, в первуюочередь на дорогостоящую рекламу, а часть – на помощь нуждавшимся студентамчерез фонды соответствующих организаций студенческой самопомощи.
Обэффективности деятельности студенческих организаций по поиску дополнительныхзаработков можно судить по следующим данным. В 1898 г. в бюро для приискания студенческих занятий Московского университета поступило 1 248заявок от студентов – соискателей дополнительных заработков. Из 256предложенных им вакансий разобраны были 252 (20.2% все соискателей рабочихмест). В 1901 г. в бюро обратилось 890 человек. Им было предложено352 места, из которых только на 201 были заключены трудовые соглашения.Работу, таким образом, получили 22.6% тех, кто ее искал. В 1902 г. в бюро поступило лишь 642 заявления, а количество предложений работодателей возросло до338. Работу получили 235 человек (36.6% заявителей). В 1910 г. в бюро труда Московского университета поступило 233 предложения от работодателей насумму 17.4 тыс. руб. Принято было 123 наиболее дорогостоящих предложения на общуюсумму около 8 тыс. руб.
Этиданные показывают тенденцию к сокращению численности членов студенческихорганизаций по поиску дополнительных заработков. Скорей всего это объяснялосьфинансовыми обязательствами трудоустраиваемых студентов, необходимостью платитьналог со своих заработков. О каких отчислениях в пользу бюро за предоставленнуюработу мог думать московский студент-репетитор, получавший в 1910 г. всего 6 руб. за 12 ежемесячных занятий по 2 часа? Да и качество предлагаемой студентамработы и условия ее оплаты, судя по количеству отказов от предлагаемыхработодателями вакансий, не устраивали многих членов бюро. Поэтому-тобольшинство нуждавшихся в заработках студентов предпочитали решать проблемысвоего трудоустройства без посредников, требовавших свою долю от ничтожно малыхстуденческих заработков.
Конечно,были и относительно преуспевавшие бюро труда, например у столичныхэлектротехников и технологов. К ним можно отнести и бюро Московскогокоммерческого института, где обучалась в основном состоятельная публика. В 1910 г. его члены заняли 208 (69%) из предложенных им 336 вакансий[14].
Эффективностьпомощи студентам в поиске дополнительных заработков существенно снижаласьострой конкуренцией между бюро труда различных высших учебных заведений. Этимпользовались работодатели, так как они могли снижать ставки оплатыстуденческого труда. Поэтому появилась потребность в координации деятельностистуденческих бюро труда. По одному из проектов, например, предполагалосьсоздать в Петербурге общее центральное справочное бюро, в которомконцентрировались бы сведения о всех вакансиях для студентов Петербурга.
В 1909 г. в Петербурге же возник проект объединения действовавших в местныхучебных заведениях организаций студенческого самообеспечения работой вобщегородскую биржу студенческого труда, чтобы противостоять «аппетитам егоэксплуататоров». Биржа, по мнению ее проектантов, могла бы эффективнокоординировать деятельность бюро труда, снижая конкуренцию между ними;способствовать равномерному распределению запросов на студенческие услуги повозможности с учетом будущей профессии соискателей, повышая тем самым качествовыполняемого ими труда; увеличивать спрос на него за счет рекламы; добиватьсяповышения его оплаты. Проект не был реализован из-за противодействияпреуспевающих бюро труда Технологического и Электротехнического институтов, непожелавших рисковать своими приоритетами в сфере обеспечения собственныхстудентов дополнительными заработками ради общестуденческих интересов.
Высшиеорганизационные формы студенческой самопомощи – это кредитно-денежныскооперативы, представленные всевозможными обществами (кассами)вспомоществования студентам – земляческими, факультетскими, межфакультетскими,общегородскими. Они выдавали единовременные или постоянные (в виде стипендий)пособия, ссуды на лечение, оплачивали обучение, приобретение верхнего платья, обуви,продуктов и обеденных книжек; разрабатывали и осуществляли меры к «удешевлениюжизни студентов»; организовывали их лечение (стационарно или на дому); велипоиск заработков, занимались другими полезшими для студентов делами.
При кассахвзаимопомощи чаще всего действовали различные коммерческие организации,пополнявшие их бюджет и на льготных условиях обслуживавшие клиентов.
Формированиесамодеятельной студенческой системы материально-бытовой самопомощисвидетельствовало об изживании патерналистских настроений в среде учащихсявысших учебных заведений. Они уже не надеялись на эффективную помощьгосударства. Постепенная трансформация студенческих организаций самопомощи изблаготворительных в предпринимательские позволяет заключить, что студентыперестали надеяться на благотворительность общественности и начали искатьсобственные средства самообеспечения в организациях, приносящих материальнуюприбыль. Студенческое предпринимательство свидетельствовало о том, что будущиедипломированные специалисты постепенно становились деловыми людьми, способнымижить в условиях буржуазного общества и рыночных отношений.
Заключение
Итак, правовой статус студентов в России конца XIX начала XX века был регламентированЗакон об устройстве училищ и Университетскими уставами после революциипринимались различные постановления и декреты кратковременного действия.
Примечательно, что в России конца XIX начала XX века высшее образованиебыло доступно широким слоям населения, это способствовало активизациистуденчества, как плане политики, так и экономики. В России действовалимножество политических организаций многие, из которых были запрещены, но чтоособенно показательно так это кооперативные студенческие движения молодоеперспективное поколение развивалось, стремилось к прогрессу.
После революции 1917 года в судьбе высшей школы произошлизначительные изменения. С одной стороны, произошла ее глубокая демократизация.Отменялась плата за обучение, студенты обеспечивались государственнымистипендиями. С 1919 года университет полностью был переведен на государственноефинансирование. Для того, чтобы выходцы из рабочих и крестьянских семей смоглиполучить необходимую для поступления в вуз сумму знаний, при университете с1919 года действовал подготовительный Рабочий факультет. Преподавание вуниверситете в первое послереволюционное десятилетие продолжали ученые смировым именем: Д.Н. Анучин, Н.Е. Жуковский, Н.Д. Зелинский, А.Н. Северцов,К.А. Тимирязев, С.А. Чаплыгин.
Вместе с тем часть студентов и известных ученых, не принявшихновые политические порядки, была вынуждена покинуть Московский университет.Определенный ущерб причинили и реорганизации 20–30-х годов, затеянные в погонеза увеличением числа специалистов. Из университета были выведены медицинский,советского права и химический (временно) факультеты, и на их базе созданысамостоятельные вузы.Список литературы
1. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзористории русского права. М. 1995 г.
2. Евсеева Е.Н. Эмигрантскаяи советская высшие школа 20-х годов // Новый исторический вестник 2001 г.№3
3. Змеев В.А. Эволюциявысшей школы Российской империи. М., 1998.
4. ИсторияРоссии XX век / под ред. В.П. Дмитренко М.; 2000.-
5. Иванов А.Е. Высшаяшкола России в конце XIX – начале XX века. М., 1991.
6. Иванов А.Е. Студенческаясамопомощь в высшей школе Российской Империи // Отечественная история 2002№4
7. Курова С.В. Гражданскоеправо и образование. Учебно-методическое пособие. М.: 2003.
8. Малахов А. Учреждениянаивысшего образования // Эксперт 2005 г. №9
9. Пушкарев С.Г. Россия1801–1917: власть и общество. М.: «ПОСЕВ» 2001.
10. Российскоезаконодательство X–XX веков. В девяти томах. Т.8. Москва, изд. «Юридическаялитература», 1984.