1.Вступление.
…Крайне затрудняет решение проблемы названия «русь» тообстоятельство, что история этнонима и история этноса, как правило, нерасчленены. Частный и, строго говоря, относящийся к области историческойэтнонимики вопрос включен как один из центральных в широкую историческуюпроблематику происхождения Древнерусского государства, а иногда и подменяетсяею. До самого последнего времени он решался в зависимости от общих взглядовисследователя на происхождение Древнерусского государства: норманистских(которым почти во всех случаях соответствует скандинавская этимология) илиантинорманистских (что нередко и ныне выражается в поисках его южнорусских,прибалтийско-славянских, иранских, кельтских или иных истоков). О современномсостоянии изучения русско-скандинавских отношений раннего средневековья.
Очевидно, что проблема происхождения названия «русь»,каково бы оно ни было, не равнозначна проблеме становления древнерусскойгосударственности как социальноэкономического и политического процесса
Выяснению происхождения названия «Русь»было посвящено множество работ, при этом, естественно, направление поискаопределялось взглядами исследователя на происхождение государства. До сих порне было предложено удовлетворительного объяснения, что подтверждается не прекращающимисядо последнего времени попытками найти не противоречащий историческим даннымответ на этот вопрос. Такое положение может указывать на несостоятельностьконцепций, определяющих направление поиска. Предложенная гипотеза должна помочьв решении и этого вопроса.
Целью моей работы будет узнаь илипредположить, откуда же возникло названия «Русь» прежде рассмотрим несколько предложенных далееобъяснений.
Мы узнаем некоторые предложенные теории овозникновении столь загадочного слова, и первых упоменаниях в летописях,зафиксированных частично фактов, и аналитически рассудим, что же моглоподвигнуть наших предков на названия их родной земли — «Руссю».1
_______________________________
1 собственный текст.
2.Первыесведенияисторических фактов.
Оназвании«Русь» писалимного, икаждый,кто пытаетсязановопоставитьэтот вопрос. И тем неменее вопросопроисхождении названия«Русь» неможетбыть снятсобсуждения,ибоонтесно связансвопросомопроисхождении русского государстваирусского народа. Недаром желетописное сказаниеоначале Руси200 летслужилотемойдля споров норманистовиантинорманистов,техспоров,которые всегдашли внакаленной политической атмосфере,начинаясполемикивеликого Ломоносова снемцами-академиками серединыXVIIIв.Ктому жеобщие итоги ученых исследованийопроисхождении термина«Русь» немогут быть признаны удовлетворительными.
Внастоящее время наиболее принята компромисснаятеория Бримаодвойном,северномиюжном,происхождениислова«Русь». Но этатеория,как всякое компромиссноерешение, посуществу ничегонеобъясняет, потомучто оставляетвсилеитеорию,возводящую«Русь» к варягам-скандинавам, ивзглядыоюжном происхождении Руси. Небольше ясностиврассматриваемыйвопрос вноситистатьяЛ. С.Тивериадского.Какиранее писавшийавторвидитвтерминах«варяги» и «Русь»классовое содержание: «...терминРусь,принимая его автохтонно-южное происхождение, должен был относитьсяк местной, исконной славянскойзнати» . Однако доказательствтого, чтословом «Русь» обозначалась толькознать, а не отдельныйнарод били племя, автор всвоей статьене приводит.1
Для историка, изучающего происхождение термина«Русь», естьодин способ определить, что понималось под Русьюв IX — X веках, — это пересмотреть основные источники, знающие«Русь» и о ней упоминающие. В основном эти памятники делятсяна две группы: русскиеи иноземные. Значение их, конечно, совершенно неравно, так как толькорусские источники могут с большей или меньшей точностью указать, что понималосьу восточных славян под словом «Русь», какой народ и какая страна, тогда какиностранные памятники полны множества противоречий, в особенности источникиарабского происхождения, которые могут быть привлечены только в видедополнительного материала.
В исторической наукедавно уже отмечено, что в XII — XIII вв. название«Русь» обозначало вполне определенную страну —собственно Киевскую землю. Примеров подобного словоупотребления можно указатьнемало и притом в разных русских памятниках. Так, Лаврентьевская летопись,памятниквладимиро-суздальского происхождения, рассказывает о походе киевского князяСвятослава Всеволодовича и сожжении города Дмитрова: «… пожга (Святослав — М.Т.) город Дмитров, възвратися опять в Русь...» . И это не случайное, аобщепринятое выражение владимиро-суздальских памятников. После смерти АндреяБоголюбского на совещании во Владимире говорилось: «… князь наш убьен, а детейу него нету, сынок его в Новегороде, а братья его в Руси...». Итак,Владимиро-Суздальская земля — не Русь, а Русь — это южные княжества, где живутбратья Андрея.
Подобное жесловоупотребление видим в Новгородской земле. Для новгородца под Русьюпонималась Киевская земля. Можно привести ряд выражений, характерных дляновгородского понимания слова «Русь», но ограничимся двумя примерами. В 1135 г. «иде в Русьархиепископ Нифонт с лучьшими мужи». В 1142 г. сообщается, что новгородцев не пускалииз Руси, пока они не приняли князя Святополка . В отличие от жителей южнойРуси, которых называли русинами, новгородцы называли себя словенами. Этопротивопоставление русина словенину с наибольшей четкостью бросается в глаза вкраткой редакции Русской Правды, которая, судя по всему, возникла в Новгороде.В свою очередь, киевляне называли свою землю Русью в отличие от Новгородскойземли («бежащю же Святославу из Новагорода идущю в Русь к брату») .2
______________________
11.с.43; 23.c.187.
Не причисляли себя к русинам и жители Смоленской земли, что явно вытекаетиз рассказа о походе Изяслава Мстиславича на Волгу в 1148 г. На устье Медведицыон соединился с новгородцами, а потом пришел его брат Ростислав «с всимирускыми силами, полкы, и с Смоленьскими» .
Даже Галицкая земля, чтоособенно важно, также не считалась Русью. Победив в 1152 г. ВладимираГалицкого, венгерский король пошел «в Угры, а Изяслав у Русскую землю».
Значит, можно с полнымоснованием считать, что в XII — XIII вв. название «Русь» обозначалоопределенную область: Киевскую землю в узком смысле этого слова.1
Наряду с термином «Русь»как обозначением определенной территории употреблялось другое, более широкоепонятие «Русской земли» в применении ко всем восточнославянским землям,входившим в состав Киевского государства. Примеров подобного словоупотреблениямного. Так, Изяслав Мстиславич заявляет: «Мне отцины в Угрех нетуть, ни вЛяхох, токмо в Руской земли» . Здесь Русская земля противополагаетсяВенгрии и Польше как единое народное целое, а не просто как Киевская земля. Ещеболее четко и ясно под Русской землей понимается вся территория, населенная восточнымиславянами, в рассказе о Липецкой битве 1216 г. Там суздальский боярин говоритсвоим князьям: «… не было того ни при прадедех, ни при дедех, ни при отцевашем, оже бы кто вшел ратью в силную землю в Суздальскую, оже вышел цел, хотябы и вся Русская земля, и Галичьская, и Киевьская, и Смоленьская, иЧерниговьская, и Новогородская, и Рязаньская» .
Здесь само Киевскоекняжество является лишь составной частью общей Русской земли. Так понимаютРусскую землю и певец «Слова о полку Игореве», и Даниил Паломник, поставившийлампаду от всей Русской земли на гробе господнем, и автор «Слова о погибелиРусской земли», обозначавший ее границы от Угорских гор до «дышучего моря», т.е. от Карпат до Ледовитого океана. Перед нами очень интересное явление. Термин«Русь» получил двоякое значение: узкое — для обозначения Киевской земли иширокое — для обозначения всей земли, населенной русскими.
Какое же из этихобозначений древнее? Слово ли «Русь», относившееся первоначально к Киевскойземле, распространилось на остальные восточнославянские земли или широкоепонятие «Руси» сосредоточилось на понятии небольшой территории вокруг Киева?Наиболее обычным был, как известно, порядок, когда «название небольшого племенистановилось названием целого парода, как, например, чехов и поляков» .Можно с вероятностью предполагать, что Русью первоначально называлась толькоКиевская земля, откуда это название распространилось на остальные земливосточных славян.
Чтобы доказать этоположение, мы должны выяснить, какое значение имело слово «Русь» в еще болеераннюю эпоху, в X — XI вв, «Русь» и «Русская земля» неоднократно упоминаются влетописных известиях, но в такой форме, что трудно установить, о чем идет речь:о всей Русской земле в целом или об отдельной ее части.
Тем не менее некоторыеместа начальной летописи недвусмысленно доказывают, что авторы XI в. называлиРусью именно Киевскую землю. Говоря о древних славянских племенах, летописецсообщает: «… и Поляне, яже ныне зовомая Русь» . Но поляне, по той желетописи, населяли Киев и его окрестности. Следовательно, Русь — это названиеКиевской земли, а не какого-либо другого участка восточнославянской территории.В свете подобного толкования термина «Русь» для нас становится понятнымсвоеобразное выражение летописи, дающее расчет лет от цесаря Михаила до смертиСвятополка Изяславича (в 1113 г.): «… от перваго лета Михайлова до перваголета Олгова, Рускаго2
______________________
13. c.187.
22. c. 205.
князя, лет 29; а от перваго лета Олгова, понеже седе в Киеве, до перваголета Игорева лет 31» . Итак, Олег признается русским князем с тоговремени, как он стал княжить в Киеве (понеже — потому что сел в Киеве).
Такое пониманиелетописного текста подтверждается другим местом «Повести временных лет»: «СедеОлег, княжа в Киеве, и рече Олег: „се буди мати градом Руским“. Беша у негоВарязи и Словени, и прочи прозвашася Русью» . Здесь Киев — мать городоврусских, а осевшие в нем варяги и словени прозываются Русью потому, что онистали жить в Киеве.1
3.Взгляды исторков.
Для историка важенвопрос, к какому времени относятся приведенные выше фразы об Олеге, как,впрочем, и все летописные известия о IX — X вв. Уже И. И. Срезневский и К. Н.Бестужев-Рюмин отметили, что в упомянутом расчете лет от Михаила до Святополказаметны три слоя. Так, в конце хронологического расчета читаем: «от смертиСвятославли до смерти Ярославли лет 85, а от смерти Ярославли до смертиСвятополчи лет 60». По этому поводу Бестужев-Рюмин пишет: «Таким образом, самисобою определяются нам три слоя первоначальных источников летописи: записки досмерти Святослава, до смерти Ярослава, до смерти Святополка» . Этонаблюдение подтверждается тем, что в упомянутом расчете лет от Михаила доСвятополка видим два способа изложения. Первый кончается словами: «… а отперваго лета Святославля до перваго лета Ярополча лет 28». После этих словменяется самый характер изложения: «а Ярополк княжи лет 8; а Володимер княжилет 37; а Ярослав княжи лет 40». Следовательно, первоначальный расчет летобрывался на Ярополке.
А. А. Шахматов, а вследза ним М. Д. Приселков возводят большинство известий о событиях IX — X вв. ктак называемому «Древнейшему летописному своду», составленному в 1037 г. Вовсяком случае, некоторые известия X в. были записаны не позднее первой половиныXI в. Так, летописец сообщает, что могила Олега Святославича находится «и досего дне у Вручего», а под 1044 г. говорит о переносе костей Олега из прежнеймогилы в Десятинную церковь.
Тот, кто писал о могилеОлега у Вручего «до сего дне», явно не знал о последующей судьбе костей Олега.Отсюда вытекает, что рассказ о Ярополке и его братьях был написан до 1044 г.
Однако самоесуществование Древнейшего свода 1037 г. представляется недостаточно доказанным.Сводчик, работавший в 1037 г., должен был бы с особой подробностью рассказыватьо своем времени, в частности о княжении Ярослава. Между тем оказывается, чтолетописец говорит об его времени кратко и неточно. Наиболее подробно рассказанаборьба Ярослава со Святополком Окаянным, но этот рассказ взят из особогосочинения — «Сказания о Борисе и Глебе». Особым повествованием являлся ирассказ о Мстиславе Черниговском, к тому же явно более благоприятный поотношению к Мстиславу, чем к Ярославу («не смяше Ярослав ити в Киев, дондежесмиристася»). Остальные известия о событиях времени Ярослава так кратки, чтонапоминают записи, сделанные на основании позднейших припоминаний или выдержекиз синодиков.2
В самом летописномповествовании со времени Ярослава имеются указания на то, что оно былосоставлено по позднейшим припоминаниям. Битва с печенегами под Киевом в 1036 г.происходила там, «иде же стоить ныне святая Софья». В похвале Ярославу под 1037г. говорится о Ярославе: «отец бо сего Володимер взора и умягчи (землю), рекшекрещеньем просветив; сь же насея книжными словесы сердца верных людий, а мы пожинаем,ученье приемлюще книжное». В этой фразе явно обозначены три поколения: первое —Владимир, второе — Ярослав, третье — «мы», т. е. уже не современник» Ярослава,а люди более позднего времени.3
_____________________
12. c.205.;2 7. c.110.;35. c.116, 144.
С тем же самымвстречаемся мы при изучении летописных известии о княжении Владимира. Летописецгораздо подробнее говорит о событиях княжения Владимира до его крещения, чем опоследующем времени. За длительный промежуток времени с 988 но 1015 г. встречаем лишьнесколько кратких заметок, часть которых, как это указал еще Шахматов, взята иззаписей какого-либо синодика (время смерти того или иного члена княжескойсемьи). Более подробные повествования восходят лишь к особым сказаниям: к«Слову о построении Десятинной церкви» и «Похвальному слову или краткому житиюВладимира». Как малочисленны были в руках летописца известия о второй,христианской половине княжения Владимира, видно из того, что в летописи вновьпоявляются легенды. Таковы рассказы о борьбе отрока с печенежским богатырем иоб осаде Белгорода печенегами с наивным сообщенном о хитрости белгородцев.
Летописное повествованиео второй половине X в. оказывается более подробным, чем рассказ о первойполовине XI в. Отметим несколько фактов, которые были известны летописцу изистории второй половины X в., чтобы показать его осведомленность. Летописец,например, знает, что в 945 г. крещеную Русь водили к присяге в церкви Ильи,«яже есть над ручаем, конець Пасыньче беседы». Летописец знает о Свенельде, рисуяего отношения к Игорю в реальных тонах. Он знает, что Лют, или Мстиша, былсыном Свенельда; упоминаются древлянский князь Мал, полоцкий Рогволод,печенежский Куря; известно происхождение Владимира от ключницы Малуши, дочериМалка Любечанина. Если об этих лицах можно было что-то узнать из устныхисточников, то упоминание о персонажах, подобных «кормильцу» Асмуду и совсемнеизвестному Варяжку, непонятно без предположения о существовании письменногоисточника. Поразительно то, что распри между сыновьями Святослава описаны стакой точностью и с таким отсутствием легендарных черт, что мы невольно должныпредполагать письменный источник очень раннего происхождения, в которомрассказывалось о событиях, последовавших после смерти Святослава.
Летописный рассказ о распряхмежду сыновьями Святослава имеет любопытную особенность. Он написан человеком,благоприятно настроенным по отношению к Ярополку и враждебно к Владимиру.Виновником вражды Ярополка с Олегом представлен Свенельд, сам же Ярополк«плакал» над трупом брата. Рогнеда не хочет идти замуж за Владимира, «ноЯрополка хочю». Киевляне были привязаны к Ярополку — «гражены же не бе льзеубити его».
Наоборот, Владимиризображен в черных тонах, и летописец не скрывает не только его дурных деяний,но и низкого происхождения его как сына ключницы, «рабичича». Владимирперетягивает на свою сторону воеводу Блуда; по приказу Владимира убивают егобрата Ярополка; Владимир «залеже жену братьню Грекиню», Владимир обманываетварягов и предупреждает об опасности с их стороны византийского императора;Владимир ставит кумиры и вводит человеческие жертвоприношения; наконец,Владимир — «несыт блуда».1
ПротивоположениеВладимира — язычника, грубого, хищного и развратного варвара — другомуВладимиру, просвещенному христианством, сделано так ярко в летописи, чтоотразилось на всей нашей исторической литературе. Обычно это противоположениеобъясняют желанием летописца особенно ярко обрисовать резкую перемену вхарактере Владимира после принятия христианства. Но вполне мыслимо объяснениечисто источниковедческого порядка. Летописец имел в своих руках различныеисточники. Один из этих источников представлял собой подробный рассказ ораспрях между сыновьями Святослава и первых годах княжения Владимира,написанный в отрицательном духе по отношению к последнему. Не имея других болееили менее полных и достоверных2
________________________
15. c.116-117.
26. c.400.
источников о времени Ярополка, летописец воспользовался этим рассказом,изображая Владимира-язычника, чтобы на основании других источников описать егодеятельность в качестве христианина.1
Но что это был заисточник и когда он был составлен? Некоторый ответ на это найдем в упомянутомранее расчете лет. Начинаясь «от перваго лета Олгова», он кончался словами: «доперваго лета Ярополча лет 28». Таковы были примерные хронологические рамкинашего предполагаемого источника. Примерный его объем и содержаниевосстанавливаются при помощи так называемой Новгородской I летописи, которая,как доказал Шахматов, дает понятие о составе более древнего текста, чем«Повесть временных лет». Этот источник начинался словами «Начало земли Руской»и рассказывал об основании Киева и первых князьях. Конечно, эта повесть оначале Русской земли сохранилась в Новгородской летописи уже в измененном виде,ибо имеет черты обработки 70-х годов XI в., но все-таки она более приближаетнас к первоначальному тексту, чем текст «Повести временных лет», осложненныймногими вставками. В частности, в ней уже находим рассказ о призвании трехкнязей, стоящий в явном противоречии с повествованием об Олеге как первомрусском князе. Кроме того, рассказ разбит на годы, которые явно отсутствовали впервоначальной редакции «Повести о начале Русской земли», в чем сходятся всеисследователи.
Эта повесть быланесомненным произведением какого-либо южнорусского, точнее, киевского, автора,отражая претензии киевлян на первенство во всей Русской земле. Подобныйхарактер летописных известий о событиях IX — X вв. нашел отражение и в «Повестивременных лет», и в тексте Новгородской I летописи.
Когда же возникла«Повесть о начале Русской земли», как мы ее условно бы назвали, и где онапримерно оканчивалась? Мы видели уже, что эта повесть не могла возникнуть позже1044 г., когда первоначальная могила Олега была потревожена. На это указывает иссылка в тексте Новгородской I летописи на то, что греки дают дань «и доселекняземь Рускым» , что едва ли может относиться к очень позднему времени,во всяком случае — не более позднему, чем княжение Ярослава Мудрого (умер в1054 г.), при котором был предпринят последний русский поход наКонстантинополь.
Но в рассказе о началеРусской земли есть и другая тенденция, обнаруживающая время его составления.Летописец, как мы видели, благожелателен к Ярополку и враждебен к Владимиру.Когда же мог возникнуть рассказ с такой тенденцией? Конечно, не при Владимире исомнительно, чтобы при Ярославе, который боролся со Святополком Окаянным,считавшимся сыном Ярополка и Владимира. Единственным временем, когда подобныйрассказ мог возникнуть, можно считать период княжения Святополка Окаянного(1015 — 1019 гг.). «Володимер же, — пишет летописец, — залеже жену братьнюГрекиню, и бе непраздна, от нея же родися Святополк… бе бо от двою отцю, отЯрополка и от Володимера» . В последних словах о двух отцах чувствуетсякакая-то неуверенность летописца. Поэтому позднейший редактор вставляет здесьрассуждение о греховности происхождения Святополка, выдавая тем самым рукуавтора, писавшего уже после смерти Святополка.
В свете известийлетописи о рождении Святополка нужно рассматривать его позднейшую историю, вчастности, решительную расправу Святополка с братьями, которых он мог таковымии не считать. Поэтому понятна и тенденция «Повести о начале Русской земли»рассматривать Киев как центр государства, а Новгород — как захудалый город. «Дааще бы кто шел к вам», — отвечает новгородцам Святослав в ответ на просьбу датьим князя.
Если принять нашудатировку «Повести о начале Русской земли», то известия о русских событиях X —XI вв., помещенные в ней и не заимствованные из византийских2
______________________
16. c.400.
22. c.205-206.
источников, позволяют судить о том, что понималось под Русью и Русскойземлей в начале XI в., а тем самым и о более раннем времени, по крайней мере овторой половине X в. Для определения того, что первоначально входило в состав«Повести о начале Русской земли», служит текст Новгородской I летописи, заисключением рассказа о призвании князей, о котором речь будет идти особо.
Анализ этих известийубеждает нас в том, что в X в. под Русью и Русской землей, как и в болеепозднее время, понималась Киевская земля. Приведем несколько примеров,пользуясь текстом Новгородской I летописи. Рассказывая о походе Олега наЦарьград, летописец говорит: «Игорь и Олег пристроиста воя многы, и Варягы иПоляне и Словене и Кривичи» .
Здесь варяги отличены отславянских племен; поляне — жители Киевской земли, словене — новгородцы,кривичи — жители Смоленской земли. Замечательно отсутствие даже упоминания оРуси. Но кто понимался под Русью — видно из дальнейшего рассказа. Древляне говорятоб Игоре: «се князя убихом Рускаго», но Игорь княжил в Киеве, значит Киевскаяземля — это и есть Русь. Говоря о покорении радимичей Владимиром, летописецзамечает, что они «платить дань Руси, повоз везуть и до сего дни» . Но чтоэто за Русь? Конечно, не варяги, которые при Владимире резко отличались отрусского населения.
Летописные известия X в.ясно различают варягов и Русь. Для летописца не было никакого сомнения, чторусская и словенская грамота — одно и то же, «а словенеск язык и рускый один…аще и поляне звахуся, но словенская речь бе». Это сознание единства русского иславянского языка еще более подтверждается летописными словами [о том, что]«словеньску языку учитель есть Павел, от него же языка и мы есме Русь». Итак,анализ летописных известий IX — X вв. приводит нас к мысли, что эти известиябыли записаны уже в начале XI в., что они дают ясное представление отерминологии более раннего времени (X в.) и что в X в. под Русью, как и позже,понималась совершенно определенная область, именно — Киевская земля.
Наш вывод, впрочем, непротиворечит летописному сказанию, по которому название «Русь» появилось не вXI — XII вв., а значительно раньше: в IX в. в Новгороде, в начале X в. в Киеве.Летопись присваивает название «Русь» варягам, от которых это имя перешло кславянам, — «и от тех варяг… словет Руская земля» . В этой фразезаключается опорная точка, от которой вот уже два столетия исходят норманисты всвоих представлениях о начале Руси. Недаром же Ф. Браун в своем исследовании огото-славянских отношениях пишет: «Русское государство, как таковое, основанонорманнами, и всякая попытка объяснить начало Руси иначе будет напрасным,праздным трудом» .1
Основные доказательстватеории норманистов держатся, в сущности, на двух летописных известиях, которыеставят знак равенства между варягами и Русью. Первый рассказ заканчиваетлетописный перечень народов, ведущих свое происхождение от сыновей Ноя,легендарных Сима, Хама и Афета. Летописец пишет: «Афетово бо и то колено:Варязи, Свеи, Урмане (Готе), Русь, Агняне, Галичане, Волхва, Римляне, Немци,Корлязи, Веньдици, Фрягове...» , Таким образом, Русь поставлена междуготами и англичанами, хотя по точному смыслу может и не принадлежать кваряжским племенам, ибо к ним нельзя, например, относить упомянутых далееримлян; кроме того, слово Русь вообще отсутствует в Троицком (утраченном) иРадзивилловском списках. Почти однородное место читаем в рассказе о призваниикнязей: «идаша за море к Варягом к Руси, сице бо ся зваху тьи варязи суть, якоее друзии зовутся Свое, друзии же Урмане, Анъгляне, друзии Гъте, тако иси...» .
Близость двухприведенных мест несомненна. Здесь последовательно упомянуты в числе варягов:свеи (шведы), урмане (норвежцы), англичане и готы (жители острова2
________________________
12. c.206.
21. c.45.
Готланда в Балтийском море). Однако второй отрывок предстаь ляет как бывыдержку из первого и комментарий к слову Русь: так назывались эти варягиРусью, как другие звали себя шведами, норвежцами, англичанами и готами, — вотсмысл летописного текста.
4.О чём нам ведают летописи.
Но зачем понадобилсяученый комментарий к рассказу о призвании князей? Прежде всего потому, что необходимобыло объяснить значение слова «Русь», с которым ассоциировалось понятие неварягов, а какого-то восточно-славянского племени. Действительно, в рукахсоставителя дошедшего до нас текста летописи находились материалы,противоречившие его представлениям о Руси. Следы этих материалов сохранились влетописи.
Обычная интерпретациялетописного рассказа о призвании Рюрика и его братьев сводится к следующимположениям. Славяне ссорились между собой и решили обратиться к варягам:«… Реша Русь, Чюдь (и) Словени и Кривичи, Вся: земля наша велика иобилна...» . Иными словами, чудь, словени, кривичи и весь приглашают ксебе Русь, и в ответ на приглашение появляются три князя и «пояша по собе всюРусь». Историки уже давно обращали внимание на странную конструкцию фразы: «Иреша Руси, Чюдь и Словени и Кривичи и Вся». Однако дательный падеж «Руси»,поставленный в печатном издании «Повести временных лет», встречается только вРадзивилловском и Академическом списках, тогда как древнейшие, Лаврентьевский иутраченный Троицкий, дают здесь именительный падеж «Русь».Что в данном случаемы имеем дело не с ошибкой, а с действительной особенностью древнейшеголетописного текста, видно из того, что подобный же текст читается в Ипатьевскойлетописи: «Ркоша Русь, Чюдь, Словене, Кривичи» .Известно, что текстыЛаврентьевской и Ипатьевской летописей возникли самостоятельно и восходят кодному общему источнику — первой редакции «Повести временных лет», возникшейоколо 1113 г.Следовательно, подобный текст уже читался в этом не дошедшем до нас памятнике,который явно отличал Русь от варягов. Наконец, Новгородская I летописьупоминает о словенах, кривичах, мери н чуди, обратившихся к варягам закнязьями, не называя этих варягов Русью, а только добавляя: «и от тех варяг,находник тех, прозвашася Русь».
Этот вывод находитподтверждение в существовании двух кратких летописцев, известных нам врукописях XIII — XIV вв. Первый из этих летописцев помещен с Синодальнойновгородской кормчей 1280 г.
В нем прямо говорится,что Русь, чудь, словене и кривичи обратились к варягам п призвали от нихкнязей. Другой краткий летописец, сохранившийся уже в рукописи XIV в., заключаетследующее известие: «При сего же цесарстве (императора Михаила — М.Т.)придоша к Варягам Русь, Чюдь, Словене, Кривичи и рекоша им...» . Итак,перед нами старая традиция, отделявшая варягов от Руси.
Наша догадка находитсебе подтверждение еще в одном интересном памятнике. Польский историк Длугош,умерший в 1480 г.,как известно, пользовался русскими летописными сводами более раннегопроисхождения, чем известные в наше время. Вот что читаем у него о событиях вРусской земле после смерти Кия и его братьев: «К этому времени такого родапорядок наследования пришел к двум братьям, и именно Аскольду и Диру; в товремя, когда они пребывали в Киеве, некоторые русские племена (Ruthenorumnationes), которые вследствие «численности»искали себе новые поселения, тяготясь их властью,приняли от варягов трех князей, поскольку не было желательно выбрать кого-либоиз своих ради равенства» («Donee successio hujusmodi ad duos fratres germanosvidelicet Oskald et Dir pervenit, quibus apud Kioviam manentibus,nonnulae Ruthenorum nationes quae ex ingenti multiplicatione novas sedessibi quaesierant,1
______________________
11.c.46-47.
eorum Principatum pertaesae a Varahis tres duces acceperunt: quoniamex propriis neminem eligi propter paritatem placebat») .1
Итак, Аскольд и Дир уДлугоша — русские князья, а Рюрик и его братья-варяги призваны русскимиплеменами. Длугош отразил старую традицию, отвергнутую «Повестью временныхлет», традицию, которая отличала варягов от Руси.
Откуда же появилосьотождествление Руси и варягов в летописном рассказе о призвании князей?Источником этого отождествления явно был отрывок о народах «Афетова колена»,где Русь упоминалась наряду со свеями, урманами, англянамн и готами. Знаяпредание о варяжском происхождении Рюрика, автор рассказа о призвании князейуподобил варягам неизвестную Русь, найденную им в отрывке об Афетове колене.
Но какое реальноезначение имело слово «Русь» в самом отрывке? На этот вопрос отвечает содержаниеотрывка об Афетове колене. Оно добавлено в летописи к общему перечислениюнародов, составленному по византийским источникам, но обличает источник совсеминого, не южного, а северного происхождения. Перед нами перечисление народовЗападной Европы, обнаруживающее значительную осведомленность автора. Уже Кругуказал, что под именем волхвов, помещенных рядом с галичанами и римлянами, надопонимать жителей Нормандии — Valland скандинавских источников, а под карлязямилетописи — carlenses, т. е. жителей позднейших Нидерландов .
Спорным являетсязначение слова «галичане», которое, по мнению С. М. Соловьева, обозначаетжителей Уэльса (pays des Gals) , а по мнению других ученых — жителей Галииили Галисии в Испании. Для нас, впрочем, важно только отметить, что авторотрывка об Афетове колене был хорошо знаком с народами, прилегавшими кБалтийскому и Северному морям, и был осведомлен даже о таких странах, какНормандия.
Однако нас поражает однаособенность отрывка об Афетове колене — отсутствие в ней упоминания о датчанах,что Соловьев объяснял тем, что «летописец смешивает… датчан с англичанамивследствие тесной, постоянной связи, которая издавна существовала между этимидвумя народами» . В таком случае мы имеем дело с определенными датирующимиуказаниями, если принять во внимание непрерывную связь Англии с Данией до 1041г. Отдельное упоминание о волхвах, Valland или Нормандии также попятно длявремени, предшествующего завоеванию Англии Вильгельмом Завоевателем в 1066 г.
Итак, отрывок о коленоАфетове, по нашему мнению, возник в первой половине XI в. и основывался наопределенных и реальных данных; он был заимствован из определенного северногоисточника, хорошо осведомленного о народах Северной Европы. Если к этомудобавить, что предание о призвании князей находит аналогию в сказании опризвании англосаксов, то источник сведений о северных народах становитсяясным, его надо искать в каком-либо северном памятнике.
Спрашивается теперь,кого же имел в виду отрывок об Афетове колене под именем Руси, помещаемой рядомс готами, если этот отрывок имел в виду реальную действительность?
А. А. Шахматов считал,что позднейший редактор просто вставил Русь в перечень народов, чтобы оправдатьсвою теорию о варяжском происхождении русских князей. Но можно предполагать,что летописный текст заимствовал Русь из какого-либо особого источника.Действительно, в скандинавских памятниках XI — XII вв. Русь помещается обычно всоседстве со Швецией, Готией и Норвегией, но восточнее их. Такова, например,исландская карта XII в., составленная на основании древнейших сведенийскандинавов о восточных странах . Что так именно и могло обстоять дело,доказывается подборкой сведений о скандинавских взглядах на Русь, сделанной П.П. Смирновым . Тщательный2
________________________
11. c.47.
24. c.77.
пересмотр скандинавских сведений о Руси привел Смирнова к мысли, что скандинавыпомещали Русь к востоку от Балтийского моря и даже Гардарикии, т. е.Новгородской земли. Однако Смирнов ищет в Рюсаланде, или Рисаланде,скандинавских легенд какую-то норманскую колонию в Восточной Европе оченьраннего времени (хотя и он считает, что скандинавы обозначали Русьприблизительно к востоку от Новгородской земли) .
По нашему мнению, Русьпоявилась в перечне народов по своего рода недоразумению. Найдя в своемсеверном источнике Русь, помещенную в соседстве со шведами и готами, автор рассказао призвании князей уподобил Русь варягам.1
Что речь идет о своегорода домысле, поправке, которую древнерусский книжник делал к рассказу опризвании князей, видно из целого ряда пояснений к летописному тексту.Насколько же были запутаны представления летописца о происхождении Руси, видноиз такой фразы «Повести временных лет»: «(и) от тех (варяг) прозвася Рускаяземля, Новугородьци, ти суть людье Ноугородьци от рода Варяжьска, преже бо бешаСловени» . Если буквально переводить этот текст, то получится, чтоновгородцы сделались варягами, хотя раньше были словенами, тогда как новгородцыникогда не теряли своего славянского происхождения.
Летописец вынужденпостоянно поправлять свой собственный текст, так как он прекрасно знал различиемежду варягами и Русью, знал, что и те и другие говорят на разных языках, ибосамые ярые норманисты все-таки не утверждают, что киевские князья, по крайнеймере Святослав и Игорь, говорили на скандинавских языках, а не по-русски.Поэтому летописец порой совсем забывает о пресловутом заморском происхожденииРуси.
Г