Польша в условиях предвоенного кризиса и начала второй мировой войны в марте - сентябре 1930 года

/>/>Федеральное агентство пообразованию
Государственноеобразовательное учреждение
высшегопрофессионального образования
«АЛТАЙСКИЙГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»
ИСТОРИЧЕСКИЙФАКУЛЬТЕТ
КАФЕДРАВСЕОБЩЕЙ ИСТОРИИ И МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ
ПОЛЬШАВ УСЛОВИХ ПРЕДВОЕННОГО КРИЗИСА И НАЧАЛА ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ В МАРТЕ-СЕНТЯБРЕ1939 ГОДА
(дипломнаяработа)
Выполнила студентка5 курса, 146 гр. Сачко Е.И.
___________________
       (подпись)
Научныйруководительк.и.н., доцент
АршинцеваО.А.___________________
                                     (подпись)
Допустить к защите: зав. кафедрой, д.и.н., проф.
ЧернышовЮ.Г.___________________
                                 (подпись)
«_____»______________2009 г.
Дипломная работа защищена «___» ______________ 2009 г.
Оценка__________________
ПредседательГАК: д.полит.н., проф.
БарабановО.Н.________________
                              (подпись)
Барнаул 2009

ОГЛАВЛЕНИЕ
Summar
Введени
Глава1. Польша и международное положение в Европе в марте-июле 1939 г
1.1. Польско-германские отношения и внешняя политикаПольши весной 1939г.
1.2. Итоги англо-франко-советских переговоров
Глава2. />Польша и заключениесоветско-германского пакта о ненападении
Глава3. Агрессия Германии против Польши и ее итоги
3.1./>Германо-польская война
/>3.2. Четвертый раздел Польши
/>Заключение
/>Список использованных источников илитературы
/>/>

SUMMARY
The diploma paper is called Poland in pre-war crisis and thebeginning of the Second World War in March-September 1939. The main goal of thepaper is to research the shifts in Poland international pattern and Polishforeign policy.
Like Czechoslovakia, modern Poland was born out of the ParisPeace Treaties of 1919. Historically there had been a Polish kingdom, but bothGermany and Russia had swallowed this up in the Eighteenth Century. The ParisPeace Treaties gave the ethnic Poles their own country again.
Poland drove a wedge between Germany proper and East Prussia.This Polish Corridor gave Poland access to the sea at Danzig (Gdansk). Therewere many ethnic Germans living in the Polish Corridor.
Hitler started to make moves against Poland in March 1939just as Germany invaded the rest of Czechoslovakia. Anti-Polish propaganda waspublished in Germany; this claimed that the Poles were mistreating Germans livingin the Polish Corridor.
Under pressure, Great Britain and France reluctantly agreedto guarantee Poland from German attack. This was intended as a warning toHitler that appeasement had gone far enough. But, matters took a turn for theworse in August 1939.
Despite their political differences, both Germany and theUSSR needed each other’s co-operation in the autumn of 1939. As Hitler preparedto take back the Polish Corridor, he did not want to get embroiled in a warwith the USSR. Stalin was well aware of German ambitions in the USSR, but sawthis pact as an opportunity to give time in order to further prepare defencesand for the USSR to control an even greater buffer zone against Germany. ThePact was totally cynical on both sides. Hitler and Stalin knew they would go towar with each other eventually, but neither were ready for a war over Poland in1939. The Nazi-Soviet Pact solved this. Hitler and Stalin agreed to dividePoland between them.
The USSR was the only country that could have helped Britainstop a German invasion of Poland. In fact, maverick MP Winston Churchill hadurged Britain to sign an agreement with the USSR all through the summer of1939, despite his own suspicions of communism. Britain did not hurry thenegotiations with the USSR believing that there was still time to spare.Chamberlain was wrong, Hitler had already signed a deal with Stalin.
As Hitler prepared himself for war with Poland, he began tooffer Chamberlain the hope of negotiation and appeasement. Hitler believed thatBritain would withdraw its guarantee to Poland, just as it had done withCzechoslovakia. Many British politicians, including Chamberlain, believed thatHitler’s claims to the Polish Corridor were only fair and reasonable. Hitleroffered to ‘protect’ the British Empire. He said that Poland was the ‘lastproblem’ and that once it had been solved he would retire and return to histrue vocation as an artist! Chamberlain was prepared to appease Hitler, butBritish public opinion by then was turning against Chamberlain and appeasement.
On August 31st Hitler ordered some SS soldiers todress up as Polish soldiers. These men crossed into Poland secretly andattacked a German radio station on the border. This gave Hitler the excuse todeclare war on Poland. On September 3rd 1939 both Britain and Franceissued an ultimatum to Hitler to end his attack on Poland. It was ignored. TheSecond World War had begun.
The British had no way of reachingPoland with an army. The French could have invaded Germany as they had at thestart of World War I, but they did now what they should have done then: theysat in their trenches. It was the beginning of what would be called thesit-down war (sitzkrieg). Some British forces landed in France on September 10.And Soviet armies moved to the Curzon line on the 17th, with hardly anyopposition from the Poles — occupied as they were with the Germans.
Poland surrendered to Germany on September 24, with Hitlerhoping that Britain would soon change its mind and give up its intent to wagewar against Germany. On September 28 according to the Boarder and FriendshipTreaty Poland was divided between German and the USSR.
It is the lack foreseeing and false peace policy of Westerndemocracies that lead Poland to the Second World War. Instead of findingprofitable compromise and becoming a junior partner of the USSR or Germany,Warsaw continued their manoeuvre policy. As a result Poland was occupied,divided and lost the independence.

ВВЕДЕНИЕ
У каждой нации, каждого государства, по традиции, свой, особенный взгляд на историю. И обычно он несогласуется, а, скорее, конкурирует с интерпретацией соседей. Однако всовременном мире с его прозрачными границами и всемирной паутиной Интернетасамомнение старых национальных государств и самодовольное имперское высокомерие прогоревших сверхдержав представляютсяустаревшими и неуместными. Острые дискуссии о прошлом, сопровождающие очереднуюгодовщину подписания советско-германского договора от 23 августа 1939г. ипоследовавшего вскоре четвертого раздела Польши, —доказательство того, что идёт процесс кардинального пересмотра традиционной«политики памяти.
Ниодна страна не может сегодня отгородиться от мира. Каждой приходится бытьобъектом критического рассмотрения со стороны соседей, но у каждой страны естьи право на то, чтобы соседи оценивали её объективно и такой включили её в своюсобственную историческую картину мира. Это происходит не без сопротивления,особенно там, где историческая трактовка по-прежнему базируется наакцентировании своих страданий и достижений, а также на преуменьшении изамалчивании собственных ошибок и преступлений.
ИсторияПольши последних двух столетий — это история разделов, зависимости,восстановления государственности в 1918 г. и, наконец, полного самоопределения в 1990 г. Появившаяся в 1918 г. II Речь Посполитая обладала всеми атрибутаминезависимого государства, наиболее важным из которых являлась возможностьсамостоятельного ведения внешней политики. Однако Вторая мировая война вновьлишила Польшу независимости — сначала немецкая оккупация, а затем годызависимости от СССР.
ИсторияII Речи Посполитой принадлежит к «вечно живым» и болезненным темам европейскойистории. Это во многом обусловлено тем, что именно нападение Германии на Польшу1 сентября 1939 г. стало началом Второй мировой войны. Международная политика1920-1930-х гг. приковывает внимание исследователей, пытающихся найти в нейисточники конфликта, самого масштабного за всю историю человечества.
Объектомисследования являютсямеждународные отношения в марте-сентябре 1939, связанные с нарастаниемпредвоенного политического кризиса. Предвоенный политический кризисрассматривается как особое состояние межгосударственных отношений в Европе,характеризующееся обострившимися противоречиями, которые в той ситуации, илипозже, могли быть разрешены только военным путем.
Предметомисследования являются наиболее значимые аспекты внешнеполитических отношений Польши,развивавшихся на широком международном фоне, и их эволюция, а также внешняяполитика других государств, так или иначе повлиявшая на судьбу польскогогосударства
Хронологическиерамки исследования ограниченыпериодом с марта по сентябрь 1939 г. Выбор именно этого промежутка времени неслучаен. Развитие международной ситуации в Европе в конце 30-х годов неумолимовело к вооруженному столкновению между великими державами. К концу 1938 г. Версальская система в Европе практически прекратила свое существование, а Мюнхенскоесоглашение значительно усилило Германию. После оккупации нацистами 15 марта1939г. урезанной по заключенному соглашению Чехословакии, германскоеруководство выбрало Польшу в качестве новой внешнеполитической цели — обеспечивающей немецкую гегемонию в Европе и закрепляющей за Германией рольвеликой мировой державы. В конце сентября Польская республика оказаласьразделенной между Советским Союзом и нацистской Германией. Этот раздел двагосударства закрепили в договоре о дружбе и границе от 28 сентября 1939г. Вэтой связи представляется интересным исследовать события, приведшие кисчезновению с политической карты крупного государства Восточной Европы ипослужившие поводом для начала Второй мировой войны.
Рассматриваемыйпериод отмечен разными и противоречивыми тенденциями, которые отражали нетолько реалии тех лет, но и глубинные процессы, характерные для всей первойполовины XX века. Здесь переплетались экономические, политические иидеологические факторы, судьбы многих стран и народов. Значительное влияние намировое развитие оказывали политические лидеры, военные и дипломаты. Поэтомумногие из событий тех лет и сегодня служат полем ожесточенных дебатов, вызываяострые политически и идеологические споры, сталкивая людей разного идейногоспектра, политизируя исторические представления, распространенные в современномобществе.
Вдипломатической истории Европы видное место занимает проблема взаимоотношениймежду возрожденным Польским государством и молодой Советской Россией. Этотпериод характеризуется наличием сложных событий и явлений, наложивших глубокийотпечаток как на внутреннюю жизнь данных стран, так и на их внешнеполитическиесвязи. Неослабевающий исследовательский интерес к данной проблеме объясняется,прежде всего, тем трагическим финалом, к которому пришли Европа и мир в 1939 г., а также желанием историков определить его виновников. Прежде всего, это касается трехстержневых событий 1939 г.—итогов советско-англо-французских («тройственных»)переговоров и заключения советско-германского договора о ненападении, а такжепоследовавшего четвертого раздела Польши.
Междудвумя мировыми войнами отношения между СССР и Польшей были достаточно сложными.Не последнюю роль в этом вопросе играл национально-территориальный вопрос.Польско-советская война 1919-1920гг. не решила притязаний обеих стран. Рижскиймирный договор 1921г. провел пограничную линию, разделивший украинский и белорусскийнароды, которую лишь в 1923г. приняли к сведению державы Антанты, но негарантировали ее. Отношения между государствами были достаточно прохладными.Советский Союз не забывал о потерянных в результате войны 1919-1920территориях, а Польша совместно с Румынией разрабатывала планы решения«украинского вопроса» путем отторжения Украинской ССР от Советского Союза иактивизации антисоветской политики в Закавказье.[1]С переходом гитлеровской Германии к прямым актам агрессии СССР пересмотрелтерриториальные вопросы в отношениях с Польшей. В июне 1939г. две стороныконстатировали отсутствие взаимных территориальных претензий.
Важноотметить, что в работе Польша рассматривается и как субъект и как объектмеждународных отношений. Обладавшее определенным влиянием на международнуюобстановку (отказ от подписания четырехсторонней декларации, позиция наМосковской конференции) польское руководство в результате своей непродуманнойвнешней политики и общего развития международных отношений к середине августапрактически потеряло контроль над разворачивающимися событиями.
Цельработы — исследовать изменение международного положения Польской республики иее внешней политики с марта по сентябрь 1939г.
Длядостижения поставленной цели решаются следующие задачи:
1.   Рассмотретьизменения внешнеполитической ситуации для Польши в связи c развитием предвоенного кризиса;
2.   Охарактеризоватьдействия Германии, СССР, Великобритании и Франции по отношению к Польше;
3.   Выявитьвлияние пакта Риббентропа-Молотова на Польское государство;
4.   Проанализировать роль СССР вгермано-польской войне в сентябре 1939г и последствия этих событий.
Вработе были применены исторический, описательный метод, а также методмногофакторного анализа.
Изучениетого, как разворачивались события в Польше и политика других государств вотношении Польши — актуально в научном отношении. В пользу актуальностисвидетельствует и то, что в историографии до сих пор нередко даются не научные,а политизированные оценки многих проблем, связанных с польско-советскими иболее широкими международными отношениями предвоенного периода. Учитывая этиобстоятельства, существует необходимость беспристрастного исследования внешнейполитики Польши в мае-сентябре 1939г.
Вистории Второй мировой войны скрыто немало тайн. К их числу наиболеенеоднозначных можно отнести как формирование двух противоборствующихвоенно-политических группировок, так и с непрекращающиеся попытки официальнойисториографии представить деятельность своих стран в этот период в болееблагоприятном свете, чем это было на самом деле.
Современи упомянутых событий в Польше прошло более полувека. Казалось, временибыло достаточно, чтобы максимально полно исследовать эти сложные ипротиворечивые страницы в истории советско-польских отношений. Но, к сожалению,ни наша, ни польская официальная историография вплоть до последних лет неотреклись от закостенелых стереотипов.
Втечение десятилетий историки разных стран в своих трудах стремились дать ответына вопросы о том, как возникла война, почему относительно локальный европейскийконфликт перерос в мировую глобальную войну, кто и в какой степени несетответственность за такое развитие событий. Конечно, ответы на все эти вопросыдавались на основе доступных в момент написания различных работ документов, атакже с учетом политической конъюнктуры. Однако источниковая база историческихисследований постепенно расширяется, становятся доступными для историков ещенедавно секретные документы. Это вызывает новые попытки осмыслить появившуюсяинформацию, уточнить наши знания о прошлом.
Внастоящей работе использованы как документальные источники, так и мемуарнаялитература. Наибольшее количество материалов представлено в многотомномсобрании «Документы внешней политики СССР»[2].К сожалению, в нем оказались опубликованными источники, относящиеся только кдеятельности советской дипломатии, и международный контекст не представленсовершенно. Сборник «Документы и материалы по истории советско-польскихотношений»[3] охватываетисключительно сферу двусторонних отношений, что не позволяет на его базе полнои адекватно оценить дипломатическую активность двух стран. Общей особенностьюисточников, опубликованных в двух вышеупомянутых собраниях, является ихвыборочность, связанная с недоступностью на момент публикации многих архивныхдокументов. Большой интерес представляет сборник документов «Год кризиса,1938-1938: Документы и материалы»[4].Опубликованные в нем документы, представляя источники разных государств,позволяют посмотреть на развитие международных отношений более широко, чтопомогает исследователю быть объективным в своей работе.
Отдельнымисточниковым пластом является публицистика изучаемого периода. В работе былииспользованы материалы газеты «Правда», позволяющие оценить измененияофициальной пропаганды под влиянием политической конъюнктуры.
Наиболеезначительными для настоящего исследования среди мемуарной литературы явилисьвоспоминания Элиота Рузвельта «Его глазами»[5],книга У. Черчилля «Вторая мировая война»[6]и мемуары И.М. Майского «Воспоминания советского посла»[7], которые дают нам представление о томмеждународном контексте, в который в значительной степени влиял на развитиеситуации как в самой в Польше, так и государствах оказавших на неенепосредственное влияние.
Противоречивостьсобытий тех лет продолжает служить основанием для разных интерпретаций, поройдиаметрально противоположных. Характерной чертой рассматриваемого периодаистории XX столетия является и то, что, несмотря на открытие многочисленныхархивов и публикацию тысяч документов, все еще остается немало «белых пятен»,тайн, недоговоренностей и пробелов, которые продолжают ставить вопросы передисториками и публицистами.
Вобширной западной историографии советско-германских отношений в период между 23августа 1939 г. и 22 июня 1941 г. вопрос о вступлении СССР во Вторую мировуювойну практически не рассматривался, его считали совершенно ясным. Как правило,речь шла о партнерстве и кооперации между СССР и Третьим рейхом, о поддержкеСоветским Союзом Германии и даже об их союзнических отношениях после началаВторой мировой войны. В отдельных работах события 17 сентября 1939 г. квалифицируются как наступательная война против Польши со стороны СССР, постоянно упоминаетсяэкспансионизм советской внешней политики, но при этом нейтралитет СССР воВторой мировой войне вплоть до 22 июня 1941 г. как бы признавался априорно и почти не подвергался сомнению, хотя при этом речь шла и о продолжавшейся в течение18 дней Польской кампании Красной армии[8].
Совершенноиную картину можно сегодня наблюдать в российской исторической науке.Традиционное, к счастью, теперь уже не единственное, направление висториографии внешней политики СССР, которое не в состоянии полностьюигнорировать уже опубликованные документы, пытается обвинить всех несогласных сним в дискредитации „славного прошлого“ Советской страны, забвении ееинтересов[9]. Вот как,например, изображает события середины сентября 1939 г. автор многих книг о внешней политике СССР В.Я. Сиполс: »… Берлин пытался представитьсобытия в Польше как совместную акцию Германии и СССР. В Кремле же имели в видупредпринять в Польше определенные меры не совместно с Германией, а фактическипротив нее.… Советские войска перешли польскую границу и начали освобождениеукраинских и белорусских земель, захваченных Польшей в 1920 г."[10].
Всвязи с 60-летием начала Второй мировой войны эти события вновь оказались вполе зрения российских историков-традиционалистов, опять попытавшихся оправдатьдействия советского руководства в отношении Польши в середине сентября 1939 г. Так, О.А. Ржешевский полагает, что «СССР после вторжения Германии в Польшу и еефактического разгрома ввел свои войска на польскую территорию Западной Украиныи Западной Белоруссии...»[11].
Позициятрадиционного направления в современной российской историографии пользуетсяподдержкой официальных кругов, о чем свидетельствует заявление МИД России дляпечати в связи с 60-летием событий 17 сентября 1939 г., в котором, в частности, говорится: «Не оправдывая действия сталинского режима намеждународной арене, нельзя в то же время не видеть, что в тот сложный периодони были продиктованы не столько стремлением захвата чужих территорий, скольконеобходимостью обеспечения безопасности страны. Утверждения официальнойВаршавы, а также некоторых ее представителей за рубежом о том, что 17 сентябрябыла совершена „агрессия бывшего СССР против Польши“ не имеютподтверждения в международно-правовых документах и не могут быть приняты»[12].
Новоенаправление в российской историографии советской внешней политики второйполовины 1930 — начала 1940-х гг., в основе работ которого лежит не исправлениестарых схем, а фактически изучение заново всех составляющих компонентов исущностных элементов этой политики, все еще неоднозначно оценивает роль СССР наначальном этапе Второй мировой войны[13]. Можно согласиться с утверждениями многих современных ученых,считающих, что с конца 80-х годов в отечественной историографии ВеликойОтечественной войны начался новый этап, который характеризуется введением внаучный оборот значительной части засекреченных ранее документов. Если до конца80-х годов значительное число архивных фондов было засекречено, то сегодня враспоряжении историков оказались недоступные ранее материалы по истории Второймировой и Великой Отечественной войн. Как следствие, произошло оживлениетворческой мысли историков. Первым среди российских историков подверг сомнению, казалось бы, до тоговремени аксиоматичное положение советской историографии о нейтралитете СССРвплоть до 22 июня 1941 г. М.И. Семиряга[14].
Современи упомянутых событий в Польше прошло более полувека. Казалось, временибыло достаточно, чтобы максимально полно исследовать эти сложные ипротиворечивые страницы в истории советско-польских отношений. Но, к сожалению,ни наша, ни польская официальная историография вплоть до последних лет неотреклись от закостенелых стереотипов, которые сформировались в периодсталинизма. Советская военная акция в Польше 17 сентября 1939 г. была представлена лишь как освобождение западных украинцев и западных белорусов.Советские и польские историки, к сожалению, оставляли в стороне вопрос о том,что это достигнуто в результате предварительных советско-германских секретныхдоговоренностей, боевого взаимодействия советских и германских войск на территорииПольши.
Ужеболее 60 лет продолжается дискуссия о том, какое место занимали и какую рольсыграли эти события в возникновении предвоенного политического кризиса. Если поповоду «тройственных» переговоров позиции исследователей постепенно сближаютсяи в настоящее время практически нет историков, которые рискнули бы оправдатького-либо из участников этих переговоров, то иная ситуация сложилась вокругтрактовки советско-германского договора о ненападении 23 августа 1939 года ипоследовавшего за ним раздела Польши. Основная причина этого заключалась вупорном нежелании советской стороны признать наличие важнейшей составной частидоговора—секретного протокола, предопределившего участь ряда стран ВосточнойЕвропы.
Далеко не все тайны раскрыты, и ещенемало белых пятен. Нас по-прежнему волнуют вопросы: почему провалилисьангло-франко-советские переговоры; была ли альтернатива советско-германскомудоговору о ненападении; кто и зачем делил Польшу в августе 1939г.
Польскийвопрос традиционно являлся одной из ключевых проблем европейской политики напротяжении длительного времени. Его актуальность была обусловлена тем, что тоили иное его решение во многом определяло баланс сил в Европе. Однако Польшастала не только объектом экспансионистских устремлений её непосредственныхсоседей, но и находилась под пристальным вниманием западных держав –Великобритании и США. Для них польское государство было ключевым факторомсдерживания тоталитарного давления со стороны Германии и СССР. Таким образом,польский вопрос имел стратегическое значение в рамках не только европейского,но и мирового противостояния, как звено, которое обеспечивало глобальный баланссил.

ГЛАВА1. ПОЛЬША И МЕЖДУНАРОДНАЯ СИТУАЦИЯ В ЕВРОПЕ В МАРТЕ-ИЮЛЕ 1939 г
1.1 Польско-германские отношения и внешняя политика Польшивесной 1939г
Послеликвидации Чехословакии не было сомнений в том, что Гитлер предъявит «счет»Польше. После Версальского мира ни одно германское правительство, ни однапартия не признавали проведенную Антантой линию германо-польской границы, закоторой осталось немецкое население, а Восточную Пруссию отрезали от«матери-родины» «польским коридором». Нацистская Германия в ходе ревизииВерсальского договора не поднимала спорных проблем с Польшей. С аншлюсомАвстрии и ликвидацией Чехословакии Германия получила выгодные стратегическиерубежи, которые открывали возможность угрожать Польше с севера, запада и юга.Проблема Данцига и «польского коридора» служила только лишь поводом для началавойны.
Осенью 1938 г. нацистская дипломатия стала готовить предлог для провоцированиякризиса в германо-польских отношениях и «оправдания» агрессии. 24 октябряИ.Риббентроп, министр иностранных дел Германии, пригласил Ю.Липского, послаПольши в Германии, на завтрак и сообщил о намерении в строго доверительномпорядке, включив в число информированных лиц еще Ю.Бека, министра иностранныхдел Польши, обсудить «проблему общего характера». В беседе Риббентроп высказалмысль, что пришло время найти «общее решение»[15]для устранения спорных вопросов в отношениях двух стран. Он предложил, чтобыПольша передала Германии Гданьск (Данциг) и в Поморье (так называемом польском«коридоре») экстерриториальную полосу для сооружения автострады и многоколейнойжелезной дороги, соединившую бы Восточную Пруссию с Германией. Чтобыподсластить пилюлю, Риббентроп добавил: рейх будет согласен гарантироватьгермано-польскую границу и продлить на 25 лет договор 1934 года. В заключенииПольше предложили выработать общую с Германией позицию в отношении СССР иприсоединиться к «Антикоминтерновскому пакту».
Поднимаявопрос о Гданьске и «коридоре», гитлеровцы заранее рассчитывали, что польскоеправительство не примет их предложения. Экономика послеверсальской Польши,созданной как одно из звеньев в «санитарном» кордоне против СССР, умышленнобыла ориентирована на Запад. Около 70% ее торгового оборота проходило черезГданьск и, расположенный рядом, порт Гдыню. Захватив устье Вислы, а тем болееотрезав Поморье от Балтики, гитлеровцы поставили бы под свой контроль экономикустраны.
Темвременем Польша, продолжая свою традиционную политику балансирования междуГерманией и Советским Союзом, опасаясь, что слишком тесное сближение сГерманией может привести к утрате независимости. Польское правительствосообщило о готовности пойти на ряд уступок: признать Гданьск чисто немецкимгородом, обеспечить связь между Восточной Пруссией и рейхом. Но, сославшись навнутриполитические причины, оно отклонило идею включить Гданьск в составГермании. Это и требовалось гитлеровцам. Предлог для провоцирования кризиса вотношениях с Польшей был обеспечен.
Ещенесколько месяцев в официальных заявлениях гитлеровцев продолжали звучатьлицемерные заверения в дружественных чувствах к Польше. Но после захвата Прагиони резко изменили тактику.
8марта, за неделю до оккупации Чехии и Моравии, Гитлер, выступая передпредставителями военных, деловых и партийных кругов, заявил, что после захватаЧехословакии дойдет очередь до Польши, Венгрии, Румынии и Югославии, которые нечто иное, как сфера «жизненного пространства» Германии. Польша необходима, т.к.она источник продовольствия и угля. Ее падение сделает более сговорчивымиВенгрию и Румынию.[16]
21марта 1939 г. Риббентроп вновь пригласил Липского. Теперь тон беседы был иным.Министр иностранных дел брюзжал и выговаривал за имевшие место в Польше антифашистскиедемонстрации студентов, за тон польской прессы и т.д. Как заявил он, Гитлернедоволен тем, что еще нет позитивного ответа на его предложения. «Фюрер всегдастремился к урегулированию взаимоотношений и взаимопониманию с Польшей. Фюрер итеперь продолжает желать этого. Однако его все более удивляет позиция Польши».Польша должна ясно осознать, продолжал рейхсминистр, что не может проводить«средний» курс между Германией и СССР. «Как он подчеркнул, – доносилЛипский в Варшаву, – соглашение между нами должно, само собой разумеется,иметь определенную антисоветскую направленность[17]».
Обративвнимание, насколько необходимо в сложившейся в Европе обстановке «окончательноеурегулирование» взаимоотношений между двумя странами, Риббентроп выразилпожелание, чтобы Бек явился на переговоры к Гитлеру. На этот раз германскиепредложения прозвучали как ультиматум. У всех еще свежи были в памяти недавниевизиты в Берлин Шушнига и Гахи. Тогда «дружеские» беседы завершились вступлениемгитлеровских войск в Вену и затем в Прагу. Санационной правительствуе,строившей свою политику на дружбе с Германией, было над чем призадуматься.[18]
25марта Гитлер заявил главкому сухопутных войск генерал-полковнику В.фон Браухичу,что хотя он не собирается в ближайшее время решать польский вопрос, его следуетразработать. Не желая быть младшим партнером Третьего рейха, 26 марта Польшаокончательно отказалась принять германское предложение о территориальномурегулировании, а 28 марта заявила, что изменение статус-кво в Данциге будетрассматриваться как нападение на Польшу, чем сорвала там осуществлениенацистского путча. В этих условиях германское руководство стало склоняться квоенному решению польского вопроса.
Обострениепольско-германских отношений побудило польское правительство предпринять рядмер для того, чтобы укрепить своё сотрудничество с агрессорами путём сближенияс другими участниками фашистской “оси”— Италией и Японией. Оно использовалобеспокойство правительства Италии в связи с усилением германской экспансии вЮго-Восточной Европе — традиционной сфере влияния итальянского империализма.Польский посол в Риме Венява Длугошевский был частым гостем итальянскогоминистра иностранных дел Г. Чиано и вел с ним переговоры об участии Польши вновых актах фашистской агрессии. 25 февраля 1939 г. Варшаву посетил глава итальянского МИД. Польское правительство связывало с визитом зятяМуссолини большие надежды. Однако визит Чиано не принес желаемых результатов.Вернувшись в Рим, он немедленно информировал германского посла Макензена осодержании переговоров с Беком. Да и сам польский министр в письме послу ВенявеДлугошевскому признавался, что Чиано отклонил всякие попытки переговоров ополитике в Восточной Европе без участия Германии[19].
Бекстремился усилить связи Польши и с Японией. Делегация Польши в Лиге нацийнаиболее открыто защищала японскую агрессию в Китае. 27 сентября 1938 г. польский посол в Токио Ромер сообщал в Варшаву, что в беседе с ним японский министриностранных дел выразил благодарность польскому правительству за отказ польскойделегации от голосования резолюции, осуждавшей японскую агрессию в Китае. Японскийминистр просил также, чтобы польские разведывательные органы обменялись ссоответствующими японскими органами разведки информацией о состояниивооруженных сил Советского Союза[20].Между Польшей и Японией было заключено новое торговое соглашение. В октябре 1938 г. после переговоров Ромера с японским правительством Польша, которая еще ранее призналамарионеточное государство Маньчжоу-го, теперь установила с ним консульскиеотношения. Японская пресса отмечала, что эти соглашения являлисьдипломатическим жестом, направленным против Советского Союза.
Однакопопытки Бека укрепить позиции Польши в рамках агрессивной фашистской оси былиобречены на провал, ибо сама Польша уже являлась одним из первоочередныхобъектов немецко-фашистской агрессии.
Снарастанием угрозы со стороны Германии в военной политике Польши происходилиизменения. Если ранее польский генеральный штат разрабатывал планы операцийисключительно на востоке, то с марта 1939г. он приступил к укреплению границ назападе и разработке планов по укреплению границ на западе и разработке плановобороны от германской агрессии, хотя было уже поздно. Военные расходы былиувеличены, однако финансовый план модернизации армии на 1936-1942 в сумме 5млрд. золотых из-за недостатка средств был сокращен. К сентябрю 1939г. оноказался выполненным лишь на 35% и не дал качественных изменений в структуревооруженных сил. Сроившиеся военные предприятия «треугольника безопасности»(междуречье Вислы и Саны) не вступили полностью в строй, а сами они в связи свыходом гитлеровцев на южные границы оказались под угрозой. Модернизацияпольской армии проведена не была. Пехота составляла 57%, а авиация и танковыевойска соответственно 2,5% и 2,3%[21].
Каждуюнеделю на стол Беку ложились сводки генерального штаба. Но политических выводовиз донесений польской разведки министр иностранных дел Польши не делал.Начальник генерального штаба генерал В. Стахевич больше верил Беку, чемдонесению своих разведчиков. Маршал Рыдз-Смиглы считал, что эти сведенияпольским разведчикам подбрасывают гитлеровцы либо они преувеличены. Врезультате польское правительство переоценило свои силы и недооценивалореальность военной угрозы.
Темвременем, пытаясь не допустить перехода Польши в лагерь Германии, добиться еесогласия на гарантию границ Румынии и сдержать германскую экспансию, 31 марта1939г. Великобритания предоставила Польше односторонние гарантии военнойпомощи. Выступая в парламенте, Н.Чемберлен, премьер-министр Великобритании,заявил, что его правительство готово « в случае какой-либо акции, явноугрожающей независимости этой страны…оказать ей всю имеющуюся в распоряжениипомощь».[22] Эторешение, казалось, свидетельствовало о серьезном сдвиге в британской политике.После Первой мировой войны Великобритания неоднократно отказывалась брать насебя военные обязательства перед странами Восточной Европы. Теперь же в Варшавемогли рассчитывать на ее помощь в случае войны с Германией. Выданная Лондономгарантия была обусловлена, прежде всего, стремлением заставить Гитлераотказаться от одностороннего применения силы и впредь решать все проблемытолько путем переговоров с Западом. Вместе с тем Великобритания готова былагарантировать только независимость Польши, но не ее территориальнуюцелостность, допуская тем самым возможность исправления польской границы впользу Германии мирным путем.
ГарантияВеликобритании Польше покоилась на четырех предпосылках, каждая из которыхоказалась неверной:
1)Польша является значительной военной державой, возможно, в большей степени, чемСоветский Союз;
2)Франция и Великобритания, вместе взятые, достаточно сильны, чтобы нанестипоражение Германии без помощи других союзников;
3)Советский Союз заинтересован в сохранении статус-кво в Европе;
4)Идеологическая пропасть между Германией и Советским Союзом непреодолима, азначит, рано или поздно Советский Союз обязательно присоединиться кантигитлеровской коалиции[23].
6апреля 1939г. в Лондоне состоялась встреча Чемберлена и Бека. В совместномкоммюнике стороны заявили о намерении заключить в скором будущем договор овоенно-политическом союзе. Было достигнуто согласие – Великобритания и Польшаокажут друг другу помощь в случае возникновения одной из них прямой иликосвенной угрозы извне. В коммюнике в самой общей форме выражалисьобязательства взаимных гарантий. Официального соглашения подписано не было.Англичане преднамеренно уклонились от этого. Однако Беку представлялось, чтопольская дипломатия добилась больших успехов. Теперь Польша имела соглашение сВеликобританией, с Францией и Румынией. Важную роль, по его мнению, она игралав сохранении баланса сил между Германией и Советским Союзом и в международныхотношениях в Восточной Европе. 13 апреля 1939г. гарантии Польше предоставилаФранция, подтвердив при этом, что остается в силе и двусторонний договор о взаимопомощи1921г., а в мае 1939г. была подписана франко-польская военная конвенция. Но Бекзаблуждался в оценке событий. Американский военный атташе в Варшаве В.Колбернписал в те дни в Вашингтон, что в условиях нарастания военной угрозы Польшадолжна стремиться к союзу с СССР, Румынией и Балтийскими государствами. Впротивном случае она может остаться лишь с призрачной надеждой наангло-французскую помощь, т.к. ни в Лондоне, ни в Париже всерьез не помышляли опредоставлении сколько-нибудь значительной помощи Польше, об оснащении ееслабых вооруженных сил[24].
Западныегарантии Польше не смутили Гитлера. Выступая 28 апреля 1939г. с большойпрограммной речью в рейхстаге, он заявил, что Мюнхенские соглашения не решиливсех вопросов, связанных с перекройкой европейских границ. Обвинив Лондон иВаршаву в проведении «антигерманской политики окружения»[25], фюрер заявил о разрыве англо-германскогоморского соглашения 1935г. и германо-польской декларации о ненападении 1934г.
Итак,создалась ситуация, когда Германия могла в любой момент начать военные действияпротив Польши, у которой не было ясности с политическими союзами и военнойпомощью со стороны. Военную помощь со стороны СССР Польша отвергла. 2 мая Бекотказался от советских гарантий, а Франция, хотя и обещала военную помощьсухопутными войсками, но только через две недели после начала войны, причем приусловии политического соглашения, а его Париж заключать не спешил. Англияобещала помочь действиями авиации, но ее применение было поставлено взависимость от согласия Франции.
Общиестратегические договоренности Великобритании и Франции о совместных военныхдействиях предусматривали решение вопроса о Польше лишь при глобальном исходевойны, а не путем немедленной помощи ей при начале вооруженного конфликта.Польское же правительство рассчитывало на немедленное и мощное выступлениеАнглии и Франции.
Политикагарантий, проводимая Великобританией и Францией, имела очевидные слабости. Вслучае войны они были не в состоянии помешать Гитлеру захватить ВосточнуюЕвропу. В Лондоне и Париже прекрасно понимали, что остановить его агрессию ввосточном направлении они могли бы только совместно с Советским Союзом, безпомощи которого их гарантии восточноевропейским странам являлись не больше, чемполитическими декларациями.
Окруженнаяс севера, запада и, после вступления германских войск в Чехословакию, с юга,Польша становилась легкой добычей для немецкой агрессии. «Мы оказались в пасти,аппетиты которой безграничны»[26],–писал один из польских журналов в марте 1939 г. В Гданьске участились нацистские провокации. Напряженность в отношениях между двумя государствами быстронарастала. Мало-мальски трезвая оценка обстановки должна была заставитьпольских правителей одуматься. Еще имелась возможность вступить на путьсотрудничества с СССР и опереться на его помощь. Но клика пилсудчиков неотказалась от своих замыслов и продолжала делать ставку на агрессию Германиипротив Советского государства. Они тешили себя надеждой, что Гитлер не захочетослаблять рейх войной с Польшей и даже привлечет ее к «походу на Восток». Такиерасчеты определили внешнеполитические маневры Бека. Имея договор 1925 г. о взаимопомощи с Францией и поспешив получить в марте 1939 г. «гарантию» от Англии, «санация» категорически отказалась от сотрудничества с Советским Союзом. Именно этого ижелал Гитлер.
Естественно,Москва тщательно отслеживала развитие событий га международной арене и, вчастности, позицию Варшавы. Так же как и Англия, СССР старался избегать всего,что могло бы толкнуть Польшу на уступки Германии. Вместе с тем советскоеруководство негативно оценивало нежелание Польши взаимодействовать с СССР вколлективных действиях против агрессии. СССР, стремившийся вернуться в Европу вкачестве великой державы, гораздо большее внимание уделял начавшимся в серединеапреля 1939г. переговорам с Великобританией и Францией о договоре овзаимопомощи и контактам с Германией, играя на противоречиях которых можнобыло, по мнению советского руководства, обеспечить свои интересы. Во всей этойдипломатической игре не последняя роль отводилась позиции Польше.
Польшазанимала одно из центральных мест в агрессивных планах немецкого военногокомандования. Германские реваншисты после подписания Версальского договораникогда не снимали с повестки дня требования о ревизии германо-польскойграницы, о захвате исконно польских земель: Познанского воеводства, Силезии,Приморья, «вольного города» Гданьска Согласно ст. 100—108 Версальскогодоговора, Гданьск и его ближайшие окрестности составляли республику подназванием «Вольный город Данциг», находившуюся под защитой Лиги наций.Представителем Лиги наций являлся так называемый верховный комиссар. Гданьсквходил в таможенные границы Польши, и польские чиновники осуществляли таможенныйконтроль на границах Гданьска. Версальский договор предусматривал соучастиеПольши в управлении и эксплуатации порта и водных путей города, эксплуатации иуправлении железными дорогами на территории города и почтово-телеграфнымсообщением между «вольным городом» и Польшей; польскому правительствупринадлежало право опеки над польскими гражданами Гданьска, ведение внешнихсношений «вольного города», а также защита интересов его граждан в другихстранах и строительство экстерриториального коридора через польское Поморье длясоединения Германии с Восточной Пруссией. Вопрос этот и прежде неоднократнозатрагивался в германо-польских дипломатических переговорах. Но сейчас, оказавсодействие Польше в захвате значительной чехословацкой территории (Заользья),также обещая ей компенсацию за счет Словакии и, главное, за счет территорииСоветского Союза, гитлеровцы приступили к практической реализации своего плана.
Вначале гитлеровское правительство надеялось добиться осуществления своегоплана посредством переговоров с польским правительством и путемдипломатического нажима на своих западных союзников по мюнхенскому сговору.
Характерно,что в разгар англо-польских переговоров в начале апреля 1939 г. верховное командование германских вооруженных сил приступило к разработке подробного планаагрессии против Польши. Этот план имел кодовое обозначение «Белыйплан»(операция Вайс).
Ноуже в начале апреля 1939г. начальник штаба верховного главнокомандованиявермахта генерал-полковник Кейтель извещал главнокомандующих сухопутными,военно-морскими и военно-воздушными силами о том, что в соответствии суказанием Гитлера ОКВ разработало новую «Директиву вооруженным силам на 1939/40г.». В директиве говорилось: «Разработка (плана нападения на Польшу) должнапроизводиться с таким расчетом, чтобы проведение операции стало возможным влюбое время начиная с 1 сентября 1939 г.» Главное внимание нацистская клика уделяла внешнеполитической изоляции Польши с тем, чтобы «ограничить войнубоевыми действиями с Польшей». Важнейшим условием осуществления этого замыслабыла надежда гитлеровцев на продолжение правительствами Англии и Франции ихпрежней мюнхенской политики. Добиваясь изоляции Польши на международной арене,фашисты также рассчитывали использовать ненависть ее правящей клики ксоциалистическому государству. На Прибалтийские страны Германия намеревалась,оказать военное давление: «В ходе дальнейшего развития событий можетпотребоваться занять лимитрофы до границ старой Курляндии и включить их всостав империи»[27].
Из«Белого плана» следовало, что Германия рассчитывала на поддержку Венгрии,которая в качестве союзника будет на ее стороне, а также Италии, позиция которойопределялась осью Берлин—Рим.
Втораячасть директивы— «Военные соображения» —свидетельствовала о том, что фашистскаяГермания рассматривала войну с Польшей, как подготовительную операцию крешающей схватке с Англией и Францией.
Польскоеправительство в 1938-1939 гг. устами своего министра иностранных делнеоднократно заявляло, что мир стране может обеспечить лишь политическое«балансирование» Польши между СССР и Германией, сохранение формальногонейтралитета в спорных международных вопросах. Политика Польши, основанная напринципах так называемой «равноудаленной дистанции» от Германии и СССР, всебольше отходила от этого принципа. Дистанция по отношению к Москвеувеличивалась, а к Берлину – сокращалась. Такая внешняя политика правительствавызывала протесты польской общественности. Но, несмотря на это, Бек не желализменить проводимую линию и не верил в возможность войны с Германией, ужеприступившей к открытым территориальным захватам в Европе.
Историяне простила польским политическим деятелям подобного легкомыслия. Прошло всеголишь три месяца, и вслед за полным разделом Чехословакии, Гитлер 28 апреля1939г. денонсировал германо-польский пакт от 26 января 1934г.
Такназываемый «столп безопасности» Польши, столь высоко оцениваемый в 1934-1938гг. рухнул, увлекая Европу на порог Второй мировой войны.
1.2Итоги англо-франко-советских переговоров
Впослемюнхенский период Советский Союз фактически оказался в политическойизоляции, а его отношения, как с Германией, так и с западными державамиоставались напряженными и враждебными. 10 марта 1939г. Сталин, выступая сдокладом ЦК на XVIII съездеВКП(б), дал развернутую характеристику международного положения ивнешнеполитического курса СССР. Отметив, что «новая империалистическая войнастала фактом»[28], онразделил капиталистические страны на агрессивные (Германия, Италия, Япония) инеагрессивные (Великобритания, Франция. США), подчеркнув заинтересованность Москвыв сотрудничестве с неагрессивными государствами. Из его выступления следовало,что СССР не собирается принимать чью-либо сторону в разгорающемся конфликте инамерен сохранять за собой свободу действий.
Немецкоевторжение в Чехословакию, последовавшее спустя пять дней после речи Сталина,серьезно изменило расстановку сил в Европе. Ввиду обострения отношений междузападными державами и Германией политические акции СССР резко пошли в гору.Между Москвой, Лондоном и Парижем начался обмен мнениями по поводу сложившейсяситуации. 21 марта Чемберлен выступил с инициативой в защиту Польши. Онпредложил, чтобы Великобритания, Франция, СССР и Польша опубликоваличетырехстороннюю декларацию, в которой заявили бы о намерении консультироватьсяо возможных совместных действиях в случае возникновения угрозы ихнезависимости. Эту идею советская сторона поддержала, однако она была отклоненав Варшаве, где не желали допускать вмешательства Советского Союза впольско-германские отношения.
Ввидуотказа Польши и Румынии от международных гарантий с участием СССРВеликобритания призвала Москву последовать ее примеру и предоставить этимгосударствам односторонние гарантии военной помощи. В Париже были готовы пойтинесколько дальше и подписать франко-советский договор защите Польши и Румынии,не испрашивая на то их согласия. Однако для советской стороны эти предложениябыли абсолютно неприемлемы. В случае их принятия СССР мог быть втянут в войну сГерманией один на один, без союзников. Неудивительно, что Сталин отказался«совать голову в петлю» и отклонил инициативу Запада.[29]
Вто же время в Москве были готовы к созданию полноценного военно-политическогосоюза с западными державами. 17 апреля 1939г. СССР выступил с предложением озаключении трехстороннего договора о взаимопомощи, согласно которомуВеликобритания, Франция и Советский Союз должны были немедленно оказать другдругу военную помощь в случае германской агрессии, направленной непосредственнопротив них, либо против некоторых стран Восточной Европы, в число которых,помимо Польши и Румынии, предполагалось также включить Латвию, Эстонию иФинляндию. Наряду с политическим договором, должна была быть подписана ивоенная конвенция, которая определяла бы конкретные условия предоставления военнойпомощи.
Предложение,выдвинутое советской стороной, явилось ее реакцией на новую политическуюситуацию в Европе. После сговора в Мюнхене у Москвы имелись все основанияопасаться того, что западные державы пожертвуют Польшей так же легко, как иЧехословакией, выводя Германию к советским границам. Однако британские ифранцузские гарантии Варшаве, казалось, не оправдывают этих опасений, создаваяопределенные предпосылки для англо-франко-советского сближения. Вместе с темСоветский Союз был согласен оказать помощь западным державам только в томслучае, если бы и они взяли на себя обязательство о помощи ему во время войны,возникшую как в результате вторжения Германии в Польшу или Румынию, так и еенападения на СССР через страны Прибалтики. Англо-французские гарантии Латвии,Эстонии и Финляндии должны были стать доказательством того, что Лондон и Парижотказались от планов столкнуть СССР с Германией, оставляя последнейприбалтийский «коридор» для агрессии на восток.
Наведение мостов между западнымидержавами и Советским Союзом вызвало явное беспокойство в Берлине. В преддвериипольско-германской войны Гитлер считал своей главной политической задачейизолировать Польшу и не допустить выступления на ее стороне коалицииевропейских государств. При этом он строил основной расчет на продолженииправительствами Англии, Франции и США мюнхенской политики. Гитлер и его кликане верили в англо-французские “гарантии” Польше и имели основания полагать, чтоАнглия и Франция не будут воевать с Германией из-за Гданьска. Гитлеровцевчрезвычайно ободряла и позиция США.
Весной-летом1939г. Англия и Франция вновь постарались найти приемлемую основу соглашения сГерманией, используя для давление на Берлин угрозу сближения с СССР. Однакобыло совершенно очевидно, что они не горели желанием иметь Москву в качестверавноправного партнера, — это полностью противоречило их внешнеполитическойстратегии.
Темвременем трехсторонний переговорный процесс продвигался очень медленно. Только28 мая 1939г. западные державы дали, наконец, положительный ответ на советскоепредложение от 17 апреля 1939г. о заключении пакта о взаимопомощи. Обменявшисьпроектами этого соглашения, стороны договорились перейти к их непосредственномуобсуждению. Консервативное правительство Великобритании рассматривало продолжениедиалога с Москвой как вынужденный шаг, продиктованный дальнейшим ухудшениеммеждународной обстановки, а также растущим давлением со стороны общественногомнения. В ходе дебатов в парламенте в мае 1939г. политика кабинета Чемберленаподвергалась острой критике, а большинство депутатов палаты общин высказалисьза скорейшее заключение союзного договора с СССР. Наряду с этим, в западныестолицы поступало все больше информации о подготовке германского вторжения вПольшу и попытках Гитлера зондировать позицию Москвы. Открытым вызовом Западуявился германо-итальянский «Стальной пакт». В этой напряженной ситуацииЧемберлен, оставляясь противником создания трехстороннего союза, тем не менее,вынужден был признать, что переговоры с СССР полезны, так как позволяютподкрепить гарантии странам Восточной Европы, а также не допуститьгермано-советского сближения. Последнее, впрочем, представлялось емумаловероятным. Со своей стороны Чемберлен не делал ничего, чтобы развеятьнедоверие Москвы к проводимой им политике.
Виюне в ходе очередных англо-французских военных переговоров было решено, чтосоюзники не будут помогать Польше, постараются удержать Италию от вступления ввойну и не станут предпринимать контрударов по Германии. В ходе англо-польскихпереговоров выяснилось, что Англия не станет поставлять в Польшу новейшуютехнику, а просимый Варшавой кредит был урезан с 50 до 8 млн фунтов стерлингов.Определенная еще 4 мая 1939г. позиция Англии и Франции сводилась к тому, что«судьба Польши будет определяться общими результатами войны, а последние в своюочередь будет зависеть от способности западных держав одержать победу надГерманией, в конечном счете, а не от того, смогут ли они ослабить давлениеГермании на Польшу в самом начале»[30].
6июня Франция сообщила СССР, что Польша не против англо-франко-советскогодоговора, но «быть четвертым не хочет, не желая давать аргументы Германии», инадеется на расширение торговли с СССР. 9 июня Варшава уведомила Лондон, что«не может согласиться на упоминание Польши в англо-франко-советском договоре овзаимопомощи. Принцип оказания Советским Союзом помощи государству,подвергшемуся нападению, даже без согласия этого последнего мы считаем вотношении Польши недопустимым, в отношении же прочих государств- опаснымнарушением стабилизации и безопасности в Восточной Европе. Установление объемапомощи Советов, по нашему мнению возможно единственно путем переговоров междугосударством, подвергшимся нападению, и СССР» [31].Понятно, что подобные заявления не улучшали советско-польских отношений. Если входе советско-польских торговых переговоров Польша не пошла на урегулированиевопроса о транзите и он был отложен на будущее, то теперь советская сторона 9июня отказалась от его обсуждения. Убедившись в нежелании Варшавы идти насоглашение с Москвой, советская сторона вновь вернулась к своей традиционнойполитике, направленной на недопущение германо-польского сближения. Хотя,конечно, основное внимание СССР в это время уделял контактам с Англией,Францией и Германией. В ходе тайных и явных англо-германских контактоввесной-летом 1939г. Лондон пытался достичь соглашение с Германией, котороепозволило бы консолидировать Европу, а Берлин старался получить гарантииневмешательства Англии в дела Восточной Европы. Естественно, СССР внимательноследил за маневрами Лондона и Берлина и старался своими контрмерами недопустить нового англо-германского соглашения, справедливо расценивая его какглавную угрозу своим интересам
НиАнглия, ни Франция не стремились к эффективному политическому и военному союзус СССР. Великобритания вела секретные переговоры с Германией, пытаясь ценой ещеодного Мюнхена за счет Польши направить германскую агрессию на восток. Каквыяснилось позже, правящие круги Великобритании рассматривали вопрос об отказеот англо-франко-советских переговоров вообще и о заключении союза с Германиейнаправленного против СССР. Вместе с тем, как стало известно советскомуполпредству в Лондоне, британское правительство оказывало давление на Польшу,рекомендуя ей умеренность в вопросе о Данциге, т.е. попросту капитуляцию передГерманией.
22июля 1939г. «Известия» сообщили, что на днях возобновились переговоры оторговле и кредите между Германией и СССР. 25 июля Великобритания и Франциядали согласие на предложенные Советским Союзом переговоры по военным вопросам,но только 11 августа в Москву прибыли их делегации во главе с лицаминеподобающего ранга, не имевшими полномочий на подписание соглашения. Бывшийанглийский премьер-министр Ллойд Джорж назвал «невыносимым оскорблениемСоветскому правительству посылку в Москву второстепенного чиновника дляпереговоров»[32].
Советскаяделегация была уполномочена подписать военную конвенцию по вопросам организациивоенной обороны Англии, Франции и СССР против агрессии в Европе. Советский плансовместных действий предусматривал проход Красной Армии через строгоопределенные районы Польши и Румынии на помощь их войскам, без чего никакиепланы отпора агрессору не имели реального обоснования. Но Польша былакатегорически против; накануне первой англо-франко-советской встречи, 10августа, итальянский посол в Москве выяснил у польского, что Польша непропустит советские наземные войска. На уточняющий вопрос относительновозможности пролета советских самолетов через польскую территорию Гжибовскийподтвердил, что Польша не предоставит своих аэродромов в распоряжение советскойавиации.
Стороныдовольно быстро согласовали ключевые положения проекта союзного договора,которые предусматривали, что Великобритания, Франция и Советский Союз окажутдруг другу «всяческую немедленную и эффективную помощь» в случае агрессиипротив них или же против тех стран, чью независимость они бы гарантировали.СССР соглашался дать гарантии пяти европейским государствам (Польше, Румынии,Бельгии, Греции и Турции), которые уже получили их от западных держав, но, всвою очередь, потребовал, чтобы Великобритания и Франция предоставили совместнос ним гарантии Финляндии, Эстонии, Латвии (вопрос о гарантиях Литве, не имевшейобщей границы с СССР не ставился ни советской, ни англо-французской стороной).Молотов твердо заявил, что сохранение независимости и нейтралитета сопредельныхПрибалтийских государств относится к числу важнейших внешнеполитическихприоритетов Москвы и от положительного решения этого вопроса зависит исходпереговоров. Однако западные державы отклонили советское предложение. Советскаясторона восприняла их отказ очень болезненно, усмотрев в нем стремлениеиспользовать Прибалтику как разменную монету для возможного компромисса сГитлером и предоставить ему «коридор» для агрессии на восток. Переговорыоказались на грани провала.
Положениеосложнялось еще и тем, что Прибалтийские государства боялись СССР больше, чемГерманию, и категорически отказывались принимать любую помощь.
Нежелая допускать срыва переговоров, Великобритания и Франция 1 июля 1939г. всеже согласились дать гарантии странам Прибалтики, что явилось с их стороныважным шагом навстречу СССР. По предложению Франции было решено перечислить всевосемь стран, подлежащих гарантиям в специальном секретном протоколе и темсамым преодолеть затруднения, связанные с отказом многих из них приниматьсоветскую помощь.
Камнемпреткновения стал вопрос об определении понятия «косвенная агрессия». Отметив,что до сих пор Германии удавалось захватывать другие государства без применениявоенной силы, Молотов предложил, чтобы гарантии трех держав распространялись ина такого рода случаи. Реальная угроза косвенной агрессии, по мнению советскойстороны, нависла, прежде всего, над малыми странами Прибалтики, неспособнымисамостоятельно защитить свою независимость. Кроме того, в этих государствахпроживали многочисленные немецкие общины и были сильны пронацистскиенастроения, а их правительства установили тесные контакты с Берлином, в томчисле и по военной линии, что не могло не задевать интересов СССР.
Признавправомерность самой постановки вопроса о косвенной агрессии, Великобритания иФранция предложили определить ее как «утрату тем или иным государствомнезависимости и нейтралитета вследствие угрозы применения силы со стороныагрессора»[33]. Однакосоветская сторона не была удовлетворена этой формулировкой и предложила еерасширить, сославшись на то, что косвенная агрессия может произойти и безпрямой угрозы применения военной силы и выразиться в использовании территории исил того или иного государства в интересах агрессора. Поскольку такое широкоеопределение открывал простор для произвольных толкований, западные державызаподозрили Советский Союз в стремлении под предлогом борьбы с германской угрозойприбрать к рукам государства Прибалтики. Молотов отверг это предложение, нозаметил при этом, что Лондону и Парижу следовало бы с большим пониманиемотнестись к интересам и чаяниям СССР, так как в случае германской агрессии навостоке Европы именно ему придется нести основную тяжесть войны, за что ондолжен быть соответствующем образом вознагражден. Однако западные державыупорно отказывались признать за Москвой свободу рук в Прибалтике. Советскиеруководители были возмущены этой неуступчивой позицией.
Ещеодним пунктом разногласий стал вопрос о взаимосвязи политического договора ивоенной конвенции. Советская сторона, в соответствии с общепринятой практикой,потребовала, чтобы одновременно с политическим договором была подписана ивоенная конвенция, в которой определялись бы конкретные меры, формы и размерывоенной помощи. Без нее тройственный договор остался бы, подобносоветско-французскому договору 1935г., декларативным. Однако западные державыхотели вначале подписать политическое соглашение и тем самым связать Москвуопределенными обязательствами и только после этого перейти к штабнымпереговорам, предполагавшим раскрытие военных секретов.
Вконце концов, компромисс все же был найден. 23 июля 1939г. английские ифранцузские послы сообщили Молотову о согласии с тем, чтобы политическое ивоенное соглашения вступили в силу одновременно. Молотов, в свою очередь,смягчил позицию в отношении формулировки косвенной агрессии, заявив, что этотвопрос является «второстепенным» и в случае подписания военной конвенции будетлегко разрешен. Стороны условились начать в ближайшее время в Москве переговорывоенных миссий.
Такимобразом, хотя политические переговоры и не привели к подписанию тройственногосоглашения, на них был достигнут определенный прогресс. Казалось, открываетсяреальная возможность для заключения англо-франко-советского союза с цельюпротиводействия германской агрессии в Европе.
Великобритания,однако, не спешила воспользоваться этим шансом. Чемберлен не оставлял надежд нановый компромисс с Германией, полагая, что фюрер в последний момент одумается ипредпочтет договориться вместо того, чтобы ввязываться в большую войну.Переговоры с СССР премьер-министр рассматривал главным образом как инструментдавления на немцев.
12августа в Москве открылись переговоры военных миссий. Подход Великобритании иФранции к их проведению давал советской стороне новые основания подозреватьсвоих западных партнеров в неспособности договариваться. Их делегации,возглавляемые отставным британским адмиралом П.Драксом и французским генераломЖ.Думенком, состояли из второстепенных лиц и были недостаточнопредставительными для столь ответственного дела. Французская делегация быланаделена полномочиями только на ведения переговоров, но не на подписаниевоенной конвенции, а британская делегация вообще не имела мандата от своегоправительства. Такое неуважение к общепринятым дипломатическим нормам вызвалонескрываемое неудовольствие советской стороны, учитывая, что от СоветскогоСоюза на переговорах присутствовало все высшее руководство вооруженных сил воглаве с наркомом обороны К.Е.Ворошиловым, и его полномочия были в полномпорядке.
Секретныедирективы у адмирала Дракса конечно же были; они предписывали ему «вестипереговоры как можно медленнее»[34]и затягивать их до конца октября 1939г., когда вследствие осенней распутицыгерманское нападение на Польшу стало бы невозможным. Относительно Польши винструкциях отмечалось, что «непосредственная помощь Польше со стороныбританских и французских сил почти невозможна»[35].Таким образом, для англо-французской стороны речь шла о ведении бесплодныхпереговоров, которые желательно затянуть на максимально долгий срок, что могло,по мнению Лондона и Парижа, удержать Германию от начала войны в 1939г. изатруднить возможное советско-германское сближение
Неудивительно,что секретные инструкции, полученные Ворошиловым от Сталина, были проникнутыглубоким недоверием к западным партнерам. Подозревая их в стремлении столкнутьСССР с Германией, Сталин ожидал от британских и французских представителейубедительных доказательств серьезности их намерений способных развеять ихопасения. Таким доказательством, по мнению руководства СССР, должен был стать,в первую очередь, свободный попуск Красной армии через территорию Польши иРумынии к театру военных действий с Германией; в противном случае трехсторонняякоалиция признавалась обреченной на провал, и Советский Союз отказывался в нейучаствовать.
Заседаниевоенных миссий началось с изложения сторонами своих предложений о военномсотрудничестве. Ворошилов представил подробный план совместных действий противГермании, предусматривавший три варианта: на случай германской агрессии противВеликобритании и Франции, против Польши и Румынии, а также против СССР черезстраны Прибалтики. Однако ни британская, ни французская делегация на смоглидать внятного ответа на вопрос, каким образом Советский Союз, не имевший общих границыс Германией, мог бы принять участие в боевых действиях. Ворошилов потребовал,чтобы западные державы добились от своих восточноевропейских союзников согласияна вступление Красной Армии на их территорию в случае германского нападения.
Сточки зрения заключения подлинного военного союза требование о допуске Краснойармии в Польшу и Румынию было абсолютно правомерным и логичным. И хотяправительства этих стран ранее неоднократно давали понять, что не желаютвоенного союза с СССР, в Москве рассчитывали, что в изменившихся условиях,когда над Польшей нависла угроза германского вторжения, ее позиция может бытьпересмотрена. Однако польское руководство оставалось непреклонным, не желаяпроводить никаких различий между германской и советской политикой. Максимум, начто соглашались поляки,– это отложить на несколько дней публичное объявлениесвоей позиции, чтобы дать британской и французской делегациям возможность ещенемного потянуть время на московских переговорах. С Румынией же западныедержавы вообще не стали обсуждать вопрос о проходе советских войск.
17августа 1939г. Ворошилов предложил отложить очередное заседание до полученияответа из Варшавы. Переговоры зашли в тупик.
Именновнешняя политика Бека нанесла последний удар по советско-англо-французским переговорамв Москве, которые велись Англией и Францией не стремящихся к эффективномуполитическому сотрудничеству.
Междутем, московские переговоры были прерваны до того, как было достигнутосоглашение. Вот как прокомментировал это маршал Ворошилов в интервью газеты«Известия» 27 августа 1939г.:
«Вопрос:Чем закончились переговоры с военными миссиями Англии и Франции?
Ответ:Ввиду вскрывшихся серьезных разногласий переговоры были прерваны. Военныемиссии выехали из Москвы обратно.
Вопрос:Можно ли знать, в чем заключались эти разногласия?
Ответ:Советская военная миссия считала, что СССР, не имеющий общей границы сагрессором, может оказать помощь Франции, Англии, Польше лишь при условиипропуска его войск через польскую территорию, ибо не существует других путейдля того, чтобы советским войскам войти в соприкосновение с войсками агрессора.Подобно тому, как английские и американские войска в прошлой мировой войне немогли бы принять участия в военном сотрудничестве с вооруженными силамиФранции, если бы не имели возможности оперировать на территории Франции, так исоветские вооруженные силы не могли бы принять участия в военном сотрудничествес вооруженными силами Франции и Англии, если они не будут пропущены натерриторию Польши.
Несмотряна всю очевидность правильности такой позиции, французская и английская военныемиссии не согласились с такой позицией советской миссии, а польскоеправительство открыто заявило, что оно не нуждается и не примет военной помощиот СССР. Это обстоятельство сделало невозможным военное сотрудничество СССР иэтих стран.
Вэтом основа разногласий. На этом и прекратились переговоры.»[36]
Какпредставляется, история московских переговоров должна рассматриваться исходя изреальной обстановки того времени, с полным учетом как эгоцентрической политикиЛондона и Парижа, так и тех отрицательных последствий, которые явилисьрезультатом привнесения в нашу дипломатию и сферу межгосударственных отношенийсталинских административно-командных методов. Одной из не использованныхсоветской делегацией инициатив могло быть приглашение в Москву полномочногопредставителя правительства Польши для участия в решении вопроса о пропускесоветских войск через ее территорию в случае нападения Германии.
Урокимосковских переговоров имеют непреходящее значение. Они показывают, чтосоглашения такого рода возможны только при стремлении сторон к договоренности иготовности к взаимным компромиссам. У Англии и, несмотря на определенныеколебания, у Франции деловой подход к переговорам отсутствовал. Отдельныезаявления английских политических деятелей, в том числе и на заседанияхкабинета министров, о стремлении заключить «хотя бы какое-то соглашение» с СССРне реализовывались.

ГЛАВА2. ПОЛЬША И ЗАКЛЮЧЕНИЕСОВЕТСКО-ГЕРМАНСКОГО ПАКТА О НЕНАПАДЕНИИ
В августе 1939 г. признаки надвигавшейся войны в Европе становились все более очевидными. Германия полным ходомпроводила мобилизацию. По данным французского посольства в Берлине, в серединемесяца она уже имела под ружьем около 2 млн человек. Разведка сообщала оконцентрации войск на восточных границах рейха: не было секретом, что жертвойнацистской агрессии на этот раз будет Польша[37].
На протяжении всего лета польскийгород Данциг был дымящейся точкой на политической карте Европы. Используя тотфакт, что большинство населения было немецким, гитлеровцы захватили сенат ифактически стали полными хозяевами в городе. На зданиях развевались германскиефлаги со свастикой, отряды эсэсовцев патрулировали улицы.
В начале августа здесь произошелинцидент, поставивший континент на грань войны. Фашистские гданьские властииздали распоряжение, запрещающее с 6 августа 1939 г. польским таможенным инспекторам выполнять их обязанности на границе Гданьска с ВосточнойПруссией. Это было явное нарушение статута “вольного города” Гданьска и правПольши.
Правительство Польши ответило резкойнотой, потребовав отмены сенатом изданных им указаний. В «войну нот» включиласьГермания. 9 августа Э. Вейцзекер пригласил польского поверенного в делах С.Любомирского и заявил, что угрозы и ультиматумы Данцигу могут привести кухудшению германо-польских отношений. Печать рейха резко усилила антипольскуюкампанию, предупреждая, что близится час, когда в словах Берлина будет«отчетливо слышен звон железа»[38].
Виюле и начале августа дипломатические контакты между СССР и Германиейактивизировались. Теперь уже Германия явно стремились к заключению пакта оненападении с СССР. Для Германии вопрос о войне с Польшей был уже деломрешенным, но она могла привести к конфликту с Англией и Францией. Однако Гитлеропасался войны на два фронта и поэтому торопил своих дипломатов. Не оставляямысли об агрессии на восток, Гитлер хотел отсрочить нападение на СССР иразгромить сначала Польшу и своих западных противников.
Вавгусте 1939г. для Германии было жизненно важно выяснить позиции Англии и СССРв случае войны с Польшей. 1 августа Гитлер предложил Чемберлену принятьприбывающего через 2 дня Геринга, а Сталину– Риббентропа для подписания пакта оненападении. И СССР, и Великобритания ответили согласием. Исходя изнеобходимости, прежде всего, подписать договор с СССР, 22 августа Гитлеротменил полет Геринга, хотя об этом в Лондон было сообщено только 24 августа.Выбор Гитлера можно объяснить рядом факторов. Во-первых, германскоекомандование было уверено, что вермахт в состоянии разгромить Польшу, даже еслиее поддержат Великобритания и Франция, тогда как выступление СССР на сторонеантигерманской коалиции означало катастрофу. Во-вторых, соглашение с Москвойдолжно было локализовать германо-польскую войну, удержать Великобританию иФранцию от вмешательства и дать Германии возможность противостоять вероятнойэкономической блокаде западных держав. В-третьих, не последнюю роль играл исубъективный фактор: Великобритания слишком часто шла на уступки Германии, и в Берлине,видимо, в определенной степени привыкли к этому. СССР же, напротив, был слишкомнеуступчив, и выраженную Москвой готовность к соглашению следовало использоватьбез промедления. Кроме того, это окончательно похоронило бы и так не слишкомуспешные англо-франко-советские военные переговоры.
15августа встречей Молотова и Шуленбурга начались официальные советско-германскиепереговоры. Поначалу обсуждались обычные проблемы, решение которых привело бы кнормализации германо-советских отношений, а именно: о совместных гарантияхнезависимости Прибалтийских республик, о посредничестве Берлина в нормализацииотношений между СССР и Японией, в частности о прекращении боев на Халхин-Голе,о развитии советско-германских торговых отношений и некоторые другие. Однаковопросы, связанные с территориальными изменениями, в то время не поднимались.Правда, как докладывал в Берлин Шуленбург, Молотов с интересом выслушалпредложение о краткосрочном приезде в Москву Риббентропа и осведомилсяотносительно идеи заключения договора о ненападении.
Вовремя встречи 17 августа, когда Шуленбург передал положительный ответ Берлинана поставленные советским наркомом вопросы, Молотов заявил, что первым шагом кулучшению отношений могло бы быть заключение торгово-кредитного соглашения.Вторым шагом через короткий срок могло бы быть заключение пакта о ненападенииили подтверждение пакта о нейтралитете 1926 г. с одновременным принятием специального протокола о заинтересованности договаривающихся сторон в тех или иныхвопросах внешней политики. Этот протокол должен был представлять органическуючасть пакта[39].
Вэтом высказывании Молотова, как и в предыдущих, особое внимание обращают насебя два важных момента. Первый состоит в том, что советский нарком проявилинициативу в заключении пакта о ненападении; второй – он предложил принятьспециальный протокол, в котором, очевидно, предполагалось согласовать осободеликатные вопросы в советско-германских отношениях. Характер этих вопросовМолотов не раскрывал. Но это подсказал ему Шуленбург, заявивший, что протоколдолжен содержать главную суть пакта – гарантии Прибалтийским странам итерриториальные вопросы,о которых ужеупоминалось в памятной записке Шуленбурга от 15 августа 1939 г[40].
23августа в Москву на переговоры прибыл Риббентроп во главе делегации из 37человек. Визит готовился в невероятной спешке– один из самолетов делегации былдаже обстрелян по ошибке в районе Великих Лук советскими средствами ПВО.Переговоры проходили очень успешно. В считанные часы стороны достиглисоглашения по всем обсуждавшимся вопросам; при этом германский министрсогласовывал все свои действия по телефону с Гитлером. Сталин лично вносилправки в подготовленные тексты будущего договора и специального протокола осферах внешнеполитических интересов договаривающихся сторон. Так он вычеркнулиз текста преамбулы договора цветистые фразы о германо-советской дружбе,написанные Риббентропом. Окончательный текст был подписан 24 августа в 2 часа30 минут, однако датой договора оставили 23 августа. За его основу был взятсоветский вариант, изменения в которой вносились по ходу переговоров. Ссоветской стороны пакт подписал Молотов, с германской– Риббентроп. Положенияпакта не выходили за рамки стандартных договоров о ненападении. СССР и Германияне только договорились не нападать друг на друга, но и соблюдать нейтралитет вслучае нападения третьей державы. Договор заключался на 10 лет, с возможнойавтоматической пролонгацией на последующие пять лет. К договору был приложенсекретный дополнительный протокол о разграничении сфер обоюдных интересов сторонв Восточной Европе. К сфере интересов СССР были отнесены Финляндия, Эстония,Латвия, а также румынская Бессарабия. Территории Польши делилась на сферы полинии рек Нарев, Висла Сан. Территория восточнее этой линии включалась в сферусоветского влияния, западнее– в сферу влияния Германии. К зоне германскоговлияния была также отнесена Литва. Благодаря этому соглашению Советский Союздобился признания своих интересов в Восточной Европе со стороны великойевропейской державы. Москве удалось ограничить возможности дипломатическогоманеврирования Германии в отношении Великобритании и Японии, что во многомснижало для СССР угрозу общеевропейской консолидации на антисоветской основе икрупного конфликта на Дальнем Востоке, где в это время шли бои на Халкин-Голе сяпонскими войсками. Конечно, за это Москве пришлось взять на себя обязательстваотказаться от антигерманских действий в случае возникновения германо-польскойвойны, расширить экономические контакты с Германией и свернуть антифашистскуюпропаганду. Примечательно, что, получив рано утром 24 августа донесение отРиббентропа об успехе его миссии, Гитлер вскричал: «Теперь весь мир у меня вкармане!»[41]
Решение Советского Союза заключитьсоглашение о сферах влияния с нацистской Германией основывалось на трехфакторах. Во-первых, потерпели неудачу англо-франко-советские переговоры всередине августа 1939 г. по созданию тройственного союза против Германии.Во-вторых, Москва предпочитала нейтралитет в надвигавшейся войне Германии иЗапада за Польшу. В-третьих, предлагалось обеспечить безопасность за счет уходаГермании из балтийских государств и восточной Польши. При детальномрассмотрении хода переговоров, приведших к заключению пакта, также очевидно,что эта коренная переориентация советской внешней политики была предпринята врезультате принятия в спешном порядке специального решения. Сталин и Молотов,не будучи уверенными в выгодах, которые Советский Союз в будущем приобретет отзаключения менее чем удовлетворительного тройственного союза с западнымидержавами, в последний момент выбрали то, что сулило в ближайшее времянаибольшую безопасность и возможности защиты для СССР.
РешениеСоветского Союза о заключении пакта с нацистской Германией, конечно, имелоидеологическую подоплеку. Сильные подозрения Сталина и Молотова относительнополитики западных держав усугублялись доктринойкапиталистическо-империалистической угрозы СССР. Подписание пакта с прежнимврагом сопровождалось идеологическими изменениями; например, для Коминтерна этоозначало отказ от проводившейся в 1930-е гг. антифашистской политикинародных фронтов (по крайней мере, на время). Само решение, однако,базировалось на представлениях и расчетах, в которых идеология играла лишьнезначительную роль. Более того, принимая эту линию действий, Сталин и Молотов,кажется, не имели ясного представления о ее точных практических результатах.Они выяснились только после быстрого захвата Германией Польши в начале сентября 1939 г. В ответ Москва решила вторгнуться в свою сферу влияния в Польше изанять ее, а впоследствии включить Западную Белоруссию и Западную Украину всостав СССР[42].
Обестороны подписание пакта Молотова- Риббентропа считали своей удачей. С точкизрения Гитлера, пакт открыл дорогу войне с Польшей и исключил участие в нейВеликобритании и привлек СССР на сторону Германии. Гитлер был доволенРиббентропом и даже назвал его «вторым Бисмарком» [43]. Фюрер внимательно выслушал отчетРиббентропа о поездке в Москву, о встрече со Сталиным.
Сточки зрения Сталина, договор отодвинул участие СССР в европейской войне иподтолкнул войну «межимпериалистическую». Пакт Молотова–Риббентропа в течениемногих десятилетий находится в центре внимания отечественной и зарубежнойисториографии. В западной историографии, как и политических кругахВеликобритании и Франции, господствует убеждение, что советское руководство вконце 30-х гг. отказалось от курса на коллективную безопасность ипредотвращение войны. Политическая сделка между Сталиным и Гитлером,зафиксированная пактом Молотова-Риббентропа, способствовала началу второймировой войны. Высказывалась и другая точка зрения на события 1939 г. В частности, Черчилль был склонен объяснять заключение пакта Молотова–Риббентропа проваломвнешней политики западных стран. Сталин, по мнению Черчилля в преддверии войныстремился улучшить стратегические позиции СССР, действовал расчетливо иреалистично, без оглядки на идеологию[44].Г. Киссинджер, развивая мысль Черчилля, причины провала государственныхдеятелей Запада связывал и их идеологической зашоренностью. Западные политикисчитали, что идеологическая враждебность исключит практическую возможностьсотрудничества между коммунистами и фашистами. Сталин же не считал фашизмнепреодолимым препятствием к сотрудничеству с Гитлером. Пойдя на подписаниепакта Молотова-Риббентропа, он продемонстрировал «Realpolitik» в интересах СССР[45].
Советскаяисториография долгие годы не выходила за рамки партийных оценок событий конца30-х гг. и называла договор с Гитлером «мудрым» и «дальновидным» шагомсталинского руководства, называла его «вынужденным», подписанным в условияхбезальтернативности и единственно правильным[46].Историки приводили различные аргументы, утверждая, что пакт сорвал созданиеединого антисоветского фронта и отодвинул участие в войне почти на два года. Всовременной отечественной исторической науке существует более широкий набормнений, но не менее категоричных и порой недостаточно аргументированных.Критики называют пакт «серьезным просчетом» Сталина, который оказал негативноевлияние на международную обстановку конца 30-х гг. и привел к началу второймировой войны[47]. Рядисториков считает, что пакт не оказал никакого влияния на начало войны, ибоГитлер давно войну запланировал. Высказывается мнение, что пакт позволил СССРпреодолеть международную изоляцию и привел к признанию его геополитическихинтересов в Восточной Европе. Существует и прямо противоположная точка зрениямнение, что пакт Молотова–Риббентропа усилил международную изоляцию СССР,который потерял способность к дипломатическому маневру. Имеет своих сторонникови утверждение, что западные страны отказом от заключения тройственногосоглашения подталкивали Сталина к подписанию пакта с Гитлером. Ряд автороввидит негативные последствия пакта в дезориентации мирового коммунистическогодвижения и свертывании антифашистской пропаганды. Принять Гитлера в качестве союзникадля многих коммунистов оказалось невозможным. Многие сотни нацистов в знакпротеста против альянса со Сталиным побросали нарукавные повязки со свастикой.
Бесперспективно связывать пакт Риббентропа-Молотова сполитикой только одного из лидеров: Гитлера, Сталина или Чемберлена. Онидействовали так, как считали наиболее целесообразным в интересах своих стран.Каждый из них несет свою долю ответственности. При этом надо иметь ввиду, чтоЧемберлен не подписывал с Гитлером договора о сферах влияния в Европе. Сталин,согласившись на секретный дополнительный протокол, превратил пакт о ненападениив пакт о нападении. Сталинская политика оказалась своеобразным «сплавом» идеисоветизации мира и «Realpolitik».Можно по разному относиться к пакту о ненападении, но не подлежит сомнению, что секретный протокол, нарушивший нормымеждународного права и находившийся в противоречии с суверенитетом инезависимостью ряда третьих стран, нес в себе большой негативный заряд. Он былеще больше усилен рядом крупнейших идеологических просчетов, содержавшихся впубличных выступлениях главы Советского правительства Молотова ипоздравительных телеграммах Сталина в адрес Гитлера.
Общественноемнение в Советском Союзе, сформировавшееся на неприятии и осуждении внешней ивнутренней политики фашистских государств и левое движение во всем мире былидезориентированы и дезорганизованы, что способствовало общему ослаблениюантивоенного, антифашистского движения. Для советских людей, мало осведомленных о хитросплетенияхмировой политики и дипломатии, хорошо известно было только одно: фашизм– этовраг. С ним совсем недавно шли бои в Испании, против фашизма работал весьмощный советский пропагандистский аппарат. И вдруг такая потрясающаяметаморфоза.
Общественностьстраны была приучена к дисциплине, к тому, что руководство СССР последовательнозащищает интересы государства на международной арене и этому руководству всегдаи во всем нужно верить. И все же, несмотря на массированную пропагандистскуюкампанию, пакт с фашистской Германией не укладывался в сознании большинствасоветских людей.
Подготовкаи заключение договора вызвали на первых порах неоднозначную оценку и средисоюзников Германии. Так, итальянский военный атташе в Токио сообщал 23 августа1939г., что предстоящее заключение договора «вызвало в Японии глубокоевозмущение против Германии. Это означает, как было сказано военному атташепредательство германо-японской дружбы и идею антикоминтерновского пакта, темболее что Японию даже не уведомили заблаговременно о таких планах»[48]
ПравительствоМуссолини также высказало свое недоумение этим беспрецедентным шагом Германии,который мог ослабить германо итальянский союз. Но после соответствующихразъяснений Гитлера и Риббентропа в Риме было установлено спокойствие. Так, вписьме к Муссолини от 25 августа 1939 г. фюрер сообщал: «Могу сказать вам, дуче, что благодаря этим соглашениям гарантируется благожелательноеотношение России на случай любого конфликта и то, что уже более не существуетвозможности участия в подобном конфликте Румынии! Румыния уже не находится вположении, когда она могла бы принять участие в выступлении против Оси!»Благодаря переговорам с СССР, писал Гитлер, возникла ситуация, которая «должнапринести Оси величайший из возможных выигрышей»[49].
Заключениесоветско-германского пакта было воспринято в демократических странах как самаянеожиданная очень болезненная для них политическая сенсация. В Англии, Франциии США представители правительств обвиняли Советский Союз в срыве тройственныхпереговоров и в поощрении Гитлера.
Договоро ненападении готовился советской стороной в строжайшем секрете. О нем не зналидаже некоторые члены Политбюро ЦК партии. Аппарат Наркомата иностранных делСССР принимал весьма скромное участие в его подготовке. МИД Германии такжепотребовал, чтобы все его сотрудники, имевшие отношение к секретному протоколу23 августа, дали письменное обязательство о неразглашении каких-либо сведенийоб этом документе.
Нарядус пактом о ненападении была достигнута договоренность о взаимном переселении изСССР лиц немецкой национальности и из области государственных интересовГермании– лиц украинской, белорусской и литовской национальности. В серединеоктября 1939г. была создана советско-германская смешанная комиссия попереселению.
Вразвитие идей договора 23 августа 1939г. между Советским Союзом и Германией былзаключен ряд новых соглашений экономического и торгово-кредитного характера.Здесь также не обошлось без конфиденциального протокола, в котором излагалисьусловия предоставления. При анализе заключенных тогда соглашений важно обратитьвнимание на довольно высокие ставки, установленные Германией
Похозяйственному соглашению от 19 августа 1939г. к 22 июня 1941г. СССР поставилГермании товаров на сумму более 142 млн. марок, в том числе по военным заказам–на 721,6 тыс. марок из 58,4 млн. марок, предусмотренных кредитным соглашением[50].
Шнуре,который вел с советскими представителями все экономические переговоры после 23августа 1939г., в докладе своему шефу Риббентропу отмечал, что советскиепоставки имеют важное значение для германского военного производства и ведениявойны. Но одновременно он сообщал, что его «партнеры по переговорам в своейармяно-кавказской манере пытаются использовать возникающие вопросы для того,чтобы приобрести нужные им преимущества»[51].С целью давления на советскую сторону Шнуре предложил использовать тогданерешенный еще вопрос об окончательном определении границы на литовскомучастке.
Упомянутыедокументы составили тот фундамент, на котором строились в 1939 – июне 1941гг.политические и экономические отношения между Советским Союзом и Германией.Анализ содержания и действий по претворению в жизнь положений этих документовне оставляют сомнений в том, что правительства обоих государств допустилисерьезные нарушения принципов, как своего внутригосударственного, так имеждународного права.
Какизвестно в международном праве предусматриваются два вида договоровмежправительственные, а по особо важным проблемам– межгосударственные. В угодугерманской стороне, чтобы ускорить ратификацию договора от 23 августа, несмотряна его важное государственное значение, был снижен до категориимежправительственного документа. Партнеры слишком торопились. Они не желалитерять время на обременительную процедуру парламентского обсуждения, котораяможет произойти в ходе его обсуждения. Причины этой спешки лежат наповерхности– Гитлер спешил разыграть польскую карту, которой правительстваобеих стран в своей закулисной игре придавали особое значение.
24августа Германия уведомила Польшу, что препятствием к урегулированию конфликтаявляются английские гарантии. Опасаясь, что Варшава пойдет на уступки исближение с Берлином, Великобритания 25 августа подписала с Польшей договор овзаимопомощи, но военного соглашения заключено не было. В тот же день Германияуведомила Великобританию, что после урегулирования польского вопроса онапредложит всеобъемлющее соглашение сотрудничества и мира, вплоть до гарантийсуществования и помощи Британской империи. Но вечером 25 августа в Берлинестало известно об англо-польском договоре, а Италия, которая и ранеевысказывала опасения в связи с угрозой возникновения мировой войны, известилаоб отказе участвовать в войне. Все это привело к тому, что около 20 часов былотдан приказ об отмене нападении на Польшу.
Следуетотметить, что англо-польский договор предусматривал взаимную поддержку сторонне только в случае прямого нападения на них Германии, но и если ее действияпоставят «под угрозу, прямо или косвенно, независимость» Великобритании илиПольши или на которые они сочтут «жизненно важным оказать сопротивление своимивооруженными силами»[52], то естьсами нападут на Германию. В данном случае имелась в виду возможность действийГермании в отношении Данцига, Литвы, Бельгии и Нидерландов. Стремление Польшизащитить статус-кво Данцига, населенного на 95% немцами, желавшими воссоединитьсяс Третьим рейхом, и Литву, отношение к которой к Варшаве трудно назвать иначе,чем резко негативное, любопытно сравнить с польской позицией в отношениивозможного англо-франко-советского договора. В том случае, как уже былопоказано, Варшава категорически отказалась от упоминания Польши в проектируемомдоговоре, рассматривая в непрошенных защитниках умаление своего достоинства.Более того, Великобритания обязалась согласовывать с Польшей свою политику вслучае заключения договоров с третьими странами, в том числе и с СоветскимСоюзом. Получить же со стороны Варшавы гарантию в отношении поддержки РумынииЛондону так и не удалось. Фактически этим соглашением Англия предоставилаПольше возможность втянуть ее в войну с Германией, например, из-за Данцига илиЛитвы. Это была как раз та уступка, которой безуспешно добивалась Москва наангло-франко-советских переговорах 1939г. Однако и в этом случае Лондон несобирался идти дальше политического соглашения, поскольку имелось в виду,прежде всего, сохранение напряженности в германо-польских отношениях, аоказывать реальную военную помощь Варшаве английское руководство не собиралось.Эта была все та же политика давления на Берлин с целью добиться нормализацииангло-германских отношений.
26августа союзники порекомендовали Польше дать приказ войскам воздерживаться отвооруженного ответа на германские провокации. На следующий день Лондон и Парижпредложили Варшаве организовать взаимный обмен населением с Германией. Тем неменее, Бек был уверен, что Гитлер все еще не принял решения начать войну. 26августа из Лондона в Берлин поступили сведения, что Великобритания не вмешаетсяв случае германского нападения на Польшу или объявит войну, но воевать не будет[53]. 28 августа Великобританияотказалась от германских гарантии империи, порекомендовав Берлину начать прямыепереговоры с Варшавой. Если Германия пойдет на мирное урегулирование, то Англиясоглашалась рассмотреть на будущей конференции общие проблемы англо-германскихотношений. Великобритания вновь предупредила Берлин, что в случае войныВеликобритания поддержит Польшу, но при этом обещал воздействовать на поляков впользу переговоров с Германией.
ОдновременноПольше было рекомендовано ускорить переговоры с Германией. А Чемберлен просилМуссолини намекнуть Гитлеру, что «если урегулирование нынешнего кризисаограничится возвращения Данцига и участков «коридора» Германии, то можно найти,в пределах разумного времени, решение без войны»[54]. Естественно, Варшава не должна былазнать об этом. Если бы германо-польские переговоры привели к соглашению, на чторассчитывало правительство Великобритании, то был бы открыт путь к широкомусоглашению между Германией и Англией.
Во второй половине дня 28 августаГитлер установил ориентировочный срок наступления на 1 сентября. Используяанглийские предложения о переговорах, германское руководство решило потребоватьприсоединения Данцига, прохода через польский коридор и референдума, подобнопроведенному в Саарской области. 29 августа Германия дала согласие напереговоры на этих условиях. Прибытие польских представителей на переговорыожидалось 30 августа. Передавая эти предложения Англии, Гитлер рассчитывалвбить клин между Великобританией, Францией и Польшей. В тот же день Берлинуведомил Москву об английских предложениях об урегулировании германо-польскогоконфликта и о том, что Германия в качестве условия поставила сохранениедоговора с СССР, союза с Италией и не будет участвовать в конференции без СССР,вместе с которым следует решать все вопросы Восточной Европы. 29 августапольское руководство сообщило своим западным союзникам о готовности начатьмобилизацию, но Великобритания и Франция потребовали отклонить этот шаг.
Польское стратегическое планированиепротив Германии основывалось в 20—30-е гг. на франко-польском договоре 1921 г. о взаимопомощи, предусматривавшем совместные действия Франции и Польши. Основная идеявоенного планирования во второй половине 30-х гг. заключалась в оборонегермано-польской границы и наступлении против Восточной Пруссии. Но вплоть доконца 1938 г. польское командование основное внимание уделяло разработкевоенных планов против СССР. После оккупации Германией Чехо-Словакии в марте 1939 г. польское командование приступило к отработке конкретного плана войны с Германией —«Захуд»[55].Начавшееся в марте 1939 г. оформление англо-франко-польской коалиции сталоосновой польского военного планирования, которое исходило из того, что Англия иФранция поддержат Польшу в войне с Германией. Поэтому перед польскимивооруженными силами ставилась задача упорной обороной обеспечитьмобилизационное развертывание и сосредоточение своих войск, а потом перейти вконтрнаступление, поскольку считалось, что к этому сроку Англия и Франциязаставят Германию оттянуть свои войска на запад.
Для осуществления этого планапредусматривалось развернуть 39 пехотных дивизий, 3 горнопехотные, 11кавалерийских, 10 пограничных и 2 бронемоторизованные бригады. Эти войскадолжны были быть объединены в семь армий, три оперативные группы и корпусвторжения. Против Восточной Пруссии развертывались опергруппы «Нарев»(2 пехотные дивизии, 2 кавбригады), «Вышкув» (2 пехотные дивизии) иармия «Модлин» (2 пехотные дивизии, 2 кавбригады). В «польскомкоридоре» сосредоточивалась армия «Поможе» (5 пехотных дивизий,1 кавбригада), часть сил которой предназначались для захвата Данцига. НаБерлинском направлении развертывалась армия «Познань» (4 пехотныедивизии и 2 кавбригады). Границу с Силезией и Словакией прикрывали армия«Лодзь» (5 пехотных дивизий, 2 кавбригады), армия «Краков»(7 пехотных дивизий, 1 кавбригада и 1 танковый батальон) и армия«Карпаты» (1 пехотная дивизия и пограничные части). В тылу южнееВаршавы развертывалась армия «Прусы» (7 пехотных дивизий, 1кавбрнгада и 1 бронемоторизованная бригада). В районах Кутно и Тарновсосредоточивались в резерве по 2 пехотные дивизии[56]. Таким образом, польская армия должнабыла развернуться равномерно на широком фронте, что делало проблематичнымотражение массированных ударов вермахта.
Скрытое мобилизационное развертываниепольских войск, начавшееся 23 марта 1939 г., затронуло 4 пехотные дивизии и 1 кавбригаду, были усилены соединения в ряде округов и созданы управления четырехармий и оперативной группы. В основу этих мероприятий был положенмобилизационный план «W» от апреля 1938 г., предусматривавший скрытую мобилизацию в мирное время. 13— 18 августа была объявленамобилизация еще 9 соединений, а с 23 августа началась скрытая мобилизацияосновных сил[57].Перегруппировки войск, предусмотренные планом стратегического развертывания,начались 26 августа, когда войска получили приказ о выдвижении отмобилизованныхсоединений в намеченные районы сосредоточения. Приказ армиям и оперативнымгруппам первого эшелона о занятии исходного положения был отдан 30 августа.Мероприятия по отмобилизованию армии польское руководство проводило в тайне иот своих англо-французских союзников, которые опасались, что эти действияВаршавы могут подтолкнуть Германию к войне. Поэтому, когда 29 августа в Польшесобрались начать открытую мобилизацию, Англия и Франция настояли наоткладывании ее проведения до 31 августа. Тем не менее, благодаря скрытоймобилизации к утру 1 сентября мобилизационный план был выполнен на 60%, норазвертывание польских войск не было завершено — лишь 46,8% войск находилось врайонах предназначения, но и они не успели полностью занять свои позиции. Кутру 1 сентября Польша развернула 24 пехотные дивизии, 3 горнопехотные, 8кавалерийских и 1 бронемоторизованную бригады[58].
/>30 августа Великобритания вновьподтвердила свое согласие воздействовать на Польшу, при условии, что войны небудет и Германия прекратит антипольскую кампанию в печати. В этот же деньВеликобритания получила точные сведения о предложениях Германии поурегулированию польской проблемы. Однако Англия не известила Польшу об этихпредложениях, а, надеясь еще отсрочить войну, в ночь на 31 августа уведомилаГерманию об одобрении прямых германо-польских переговорах, и лишь днем 31августа германские предложения об урегулировании кризиса были переданы Польше срекомендацией положительно ответить на них и ускорить переговоры с Германией,которые должны были начаться через некоторое время. Рано утром Гитлер подписалдирективу №1, согласно которой нападение на Польшу должно начаться в 4.45 утра1 сентября 1939г.
В12.00 31 августа Польша заявила Англии, что готова к переговорам с Берлином приусловии, что Германия и Польша взаимно гарантируют неприменение силы в Данциге,а Великобритания в ходе переговоров будет оказывать поддержку польской стороне.Однако польскому послу в Берлине было приказано тянуть время, поскольку вВаршаве все еще считали, что Гитлер не решится начать войну. В итоге в 18.00Риббентроп в беседе с польским послом в Берлине констатировал отсутствиепольского уполномоченного и отказался от переговоров. Но даже это не создало упольского руководства впечатления, что война начнется через несколько часов. В21.15-21.45 Германия официально вручила свои предложения Польше послам Англии,Франции и США и заявила, что польское правительство отказалось от переговоров.В это же время германское радио сообщило об этих предложениях по урегулированиюкризиса и о польских провокациях на границе. И в этот же день Италия предложилаГермании посреднические услуги в урегулировании кризиса, но, получив отказ,уведомила Великобританию и Францию, что не будет воевать.
1сентября Германия напала на Польшу, а европейский кризис перерос в войну, вкоторую через несколько дней вступили Англия и Франция.

ГЛАВА3. АГРЕССИЯ ГЕРМАНИИ ПРОТИВ ПОЛЬШИ И ЕЕ ИТОГИ
3.1Германо-польская война
Раннимутром 1-го сентября 1939г. Германия напала на Польшу. Началась реализациягитлеровской внешнеполитической программы, в рамках которой оказался пактРиббентропа-Молотова. 3-го сентября Великобритания и Франция в соответствии сданными Польше гарантиями объявили войну Германии. Германскому командованиюудалось полностью реализовать доктрину молниеносной войны. Польская армия,значительно уступавшая немцам в техническом оснащении, не смогла оказатьорганизованного сопротивления. Правительство покинуло страну 6-го сентября,оказалось в Румынии, где и было интернировано румынскими войсками Уже 8-госентября немецкие войска вышли к Варшаве и начали осаду, а затем и штурмпольской столицы.[59]
2сентября советский посол в Варшаве Н.И. Шаронов нанес официальный визит Беку и,ссылаясь на интервью с Ворошиловым, спросил, почему Польша не обращается запомощью к СССР? Ее посол Гржибовский явился к Молотову 5 сентября. Он попросилснабдить Польшу военными материалами и разрешить транзит военных грузов черезСССР в Польшу[60].
Темвременем части вермахта были уже под Варшавой. Молотов заверил Гржибовского онамерении советской стороны в точности выполнить торговое соглашение с Польшей;что качается поставки из СССР военных материалов, а также транзита их черезСССР, то это в данной международной обстановке маловероятно, поскольку СССР нехочет быть втянутым в войну на той либо другой стороне и должен принимать мерыпо обеспечению собственной безопасности.
Полякиожидали активной помощи своих западных союзников. В начале сентября французскиевойска провели несколько локальных наступательных операций. Затем активныедействия прекратились, т.к. французское командование придерживалось доктриныоборонительной войны с Германией. В ожидании немецкого наступления, французскиевойска укрылись за «линией Мажино». Имея подавляющее преимущество, союзноекомандование не воспользовалось временной слабостью германских войск наЗападном фронте. Франция и Великобритания не только бросили Польшу, но иупустили победу над Германией. В конце сентября немцы подавили основные очагипольского сопротивления. 28 сентября пала Варшава.
Советскоеруководство внимательно следило за развитием военно-политических событий вЕвропе. Но Москва предпочитала пока не вмешиваться в войну. Германская сторонастремилась к совместным действиям с самого начала запланированной Гитлеромвоенной кампании. Сталин же сначала рассчитывал выступить в нужный момент.
Вступлениесоветских войск в восточные воеводства Польши было предопределено еще всекретном дополнительном протоколе от 23-го августа 1939г., п.2-й которогогласил: «В случае территориально-политического переустройства областей,входящих в состав государств, граница сфер интересов Германии и СССР будетприблизительно проходить по линии рек Нарева, Вислы и Сана»[61].
3и 9 сентября Шуленбург по поручению Риббентропа встречался с Молотовым.Немецкий посол объяснил Молотову, что необходимы быстрые действия КраснойАрмии. Нарком заверил посла, что подходящее время еще не наступило. Гитлерчерез пару дней пришел к выводу, что СССР выступать вообще не хочет, в связи счем начал поиск более сильных средств давления на Москву. А советская сторонанаблюдала за развитием событий, изучая военную и политическую конъюнктуру вПольше. Интересовалась мнением польского посольства в Москве, вызывала изБерлина своего военного атташе. В бумагах заместителей Молотова отмечалось, чтоСталин внимательно ознакомился со всеми отчетами. Пакет документов НКИД,составлены к 10 сентября, имел такое заключение: в экономическом отношенииПольша войну вести уже не может, т.к. Германия захватила 40% ее территории,половину населения и все главные экономические центры, военно-промышленныекомплексы, морские порты и перерезала линии железных дорог. Политически Польшанаходилась в блокаде, в военном отношении вопрос вообще решен, поражениенеизбежно; в целом налицо катастрофа Польши. В советском лексиконе возродилосьпонятие «линии Керзона» и давалась мотивация будущих действий СССР[62].
Сталинзатягивал оговоренный срок по трем следующим причинам:
1.Надо было психологически подготовить советский народ к восприятию такогонеожиданного факта, ввести его в заблуждение по поводу своих намерений вотношении Польши, для чего руководство страны прибегало к различнымманипуляциям наподобие заявления о вводе войск в Польшу не с военными, а сполитическим обоснованием. Этому предшествовала спешно развернутаяпропагандистская кампания, которая повторяла уже знакомые обвинения немцев, чтополяки плохо обращаются с национальными меньшинствами.
2.Второй причиной медлительности Сталина была необходимость успокоить мировуюобщественность. В Москве не хотели выглядеть воюющим союзником Германии иполностью закрывать двери для контактов с Англией и Францией.
3.Существовала опасность вмешательства в события западных держав. Риск, связанныйс тем, что они после объявления ими войны Германии все-таки перешли бы кстратегии эффективной поддержки Польши на ее территории и сочли бы неприемлемымсоветское военное присутствие в этой стране, вызвал опасение советскогоруководства, что то или иное его неаккуратное действие может быть расценено какcasus belli, и следствием станет объявление Советскому Союзувойны со стороны Польши, а затем Англии и Франции. Поэтому необходимо выдержатьвремя для окончательного выяснения обстановки в Польше. Советское руководствоподтолкнуло к действиям сообщение о том, что польское правительство покинулоВаршаву. Но все же, несмотря на интенсивные настояния германской стороны,Сталин лишь спустя две с лишним недели после начала военных действий– утром 17сентября– отдал приказ о переходе западной границы. Сталин знал, что французыдолжны начать кампанию на 15-й день после объявления мобилизации, т.е. 17-голибо 18-го сентября. Поэтому он назначил срок начала агрессии именно на этудату.
Позамыслу советского руководства, собственно, и приведшему его к соглашению сТретьим рейхом, а не с западными державами, одной из первоочередных задачКремля было аннексировать государства, отнесенные по взаимной договоренности всферу интересов СССР, и при этом, по возможности, остаться вне большой войны.Характерным симптомом этой политической линии было отсутствие официальнойпозиции Москвы в связи с начавшейся 1 сентября 1939 г. Второй мировой войной.
17сентября заместитель наркома иностранных дел СССР В.Потемкин вручил польскомупослу В.Гжибовскому ноту Советского правительства, в которой утверждалось, чтопольское государство практически перестало существовать. В этом документе важнообратить внимание на следующие моменты:
1.Ситуация в Польше могла создать угрозу для СССР;
2.До сих пор в германо-польской войне Советский Союз оставался нейтральным, то внастоящее время советское правительство не может нейтрально относиться к этимфактам;
3.Признавалось, что единокровные украинцы и белорусы остались беззащитными, но неуказывалось от кого их надо защищать;
4.Была сформулирована новая задача Красной Армии: не только взять под защитуукраинцев и белорусов, но и «вызволить польский народ из злополучной войны,куда он был ввергнут его неразумными руководителями, и дать ему возможностьзажить мирной жизнью»[63].
Гржибовскийпытался опротестовать оценку состояния Польского государства. Он заявил, чтовойна только начинается, так что акция РККА является ничем не вызваннымнападением на Польскую республику, а он отказывается сообщить польскомуправительству о ноте и принять ее, ибо она не совместима с достоинствомпольского правительства и означает четвертый раздел Польши. Вице-наркомПотемкин, ведший беседу с Гржибовским призвал польское правительство понятьмотивы советского решения и согласиться с бесполезностью противодействиянаступлению Красной Армии.
Посути дела эта позиция ничем не отличалась от заявления Гитлера 1 сентября,объявившего об оборонительных действиях, своего рода «полицейскойакции», направленной против Польши, и о стремлении «педантичнейшимобразом» уважать статус нейтральных государств до тех пор, пока ониостанутся нейтральными[64].
Тезисо несуществовании польского государства был публично повторен В.Молотовым назаседании Верховного Совета СССР 31 октября 1939 г. В своем выступлении он сделал оскорбительное по отношению к Польше заявление, назвав Польшу«уродливым детищем Версальского договора»[65].
Итак,17 сентября 1939г. советское правительство обязалось сохранить нейтралитет вотношении Германии, а в совместном германо-советском коммюнике, принятом 18сентября, было сказано, что задача советских и германских войск, действующих вПольше, «состоит в том, чтобы восстановить в Польше порядок и спокойствие,нарушенное распадом Польского государства, и помочь населению Польшипереустроить условия своего государственного существования. По сути, в этомкоммюнике СССР объявил себя военным союзником Германии в отношении Польши для«наведения там порядка», т.к. под военным союзом понимается объединение двухили нескольких государств для достижения политических целей военнымисредствами»[66].
Советскоеправительство не квалифицировало свои действия как войну против Польши.Поскольку состояние войны может начинаться не только формальным объявлениемвойны, но и фактическим открытием военных действий с обеих сторон, СССР следуетпризнать воюющей стороной, а Советский Союз и Польшу – противниками.
Отметим,что 28 апреля 1939г. Германия расторгла договор о ненападении с Польшей,заключенный в 1934г. СССР же такого упреждающего шага не предпринял,мотивировав прекращение всех договоров с польским правительством тем, чтопоследнее перестало существовать, как перестало существовать и Польскоегосударство. Но поскольку Польша хотя и потерпела поражение в войне, однако ееправительство выехало за пределы страны, так и не подписав акта огосударственной и военной капитуляции, то в соответствии с III Гаагской конвенцией 1907 г. об открытии военных действий она не потеряла автоматически своего суверенитета. Это означало,что СССР нарушил положение статьи 1 договора о ненападении от 25 июля 1932г.Помимо того, вводом советских войск на территорию Восточной Польши, СССРнарушил и статью 5 Рижского мирного договора с Польшей от 18 марта 1921 года, гдеСССР гарантировал уважение суверенитета Польши и воздержание от всякоговмешательства в ее внутренние дела. Придя на помощь «единокровным украинцам ибелорусам», проживающим на территории Польши (причем без всяких просьб с ихстороны) и осуществив тем самым военную оккупацию практически половиныПольского государства, советское правительство однозначно нарушило всевышеизложенные обязательства, взятые им на себя согласно Рижскому мирномудоговору.
Вступление600-тысячного советского войска 17 сентября на территорию Польши оказалосьнеожиданностью для польского руководства. Главнокомандующий польской армиейРыдз-Смиглы отдал приказ не вести боевые действия с советскими войсками, заисключением натиска с их стороны или попыток разоружения польских частей. Приказ,зачитанный по Красной Армии, требовал лояльного отношения к польскимвоеннослужащим, если они не будут оказывать вооруженного сопротивления,напоминал о соблюдении законов войны. В то же время факт военных действийКрасной Армии против польской армии был признан Молотовым в его докладе насессии Верховного Совета 31 октября 1939 г., где он заявил, что Польша развалилась благодаря удару германской, а затем Красной Армии[67].
Советскоепосольство в Варшаве переживало в те дни не лучшие времена. И дело заключалосьне только в том, что в здании разорвались несколько снарядов и случился пожар.Главное состояло в том, что люди не знали, что им делать. 6 сентября Шаронов сторгпредом, военным атташе, консулом и двумя шифровальщиками уехал вместе состальным дипкорпусом из Варшавы. Оставшиеся не имели связи с Москвой. Некомубыло шифровать, к тому же разрывы снарядов уничтожили радиостанцию. 17 сентябрявременному поверенному в делах Чебышебу прибыли представители командовавшегообороной Варшавы генерала Руммеля с вопросом, как следует понимать переходпольской границы Красной Армией? Как помощь полякам или немцам? «Мы заявили,что о помощи немцам не может быть и речи, ибо Советский Союз в войне междуПольшей и Германией строго соблюдает нейтралитет, и что этот переход надорассматривать как помощь народам Польши выйти из состояния войны и зажитьмирной жизнью».
Втот же день очередная военная делегация вручила Чебышеву письмо Руммеля, вкотором заявлялось, что польское командование не рассматривает переход границыКрасной Армией как состояние войны СССР с Польшей. Там содержалась просьбапередать советскому правительству, что даны указания польским воинским частям навосточной границе относиться к советским войскам, как к войскам союзников[68].
Сразуже после вступления Красной Армии в Польшу в Москве начался новый турдипломатических переговоров с Германией. Уже вечером 18 сентября в беседе сШуленбургом Сталин неожиданно заявил, что «у советской стороны естьопределенные сомнения относительно того, будет ли германское верховноекомандование придерживаться московского соглашения в соответствующее время ивернется ли на линию, которая была определена в Москве». Германские дипломатыкатегорически отвергли его опасения и заявили, что вермахт подчиняетсяраспоряжениям фюрера и все соглашения с Москвой будут неукоснительнособлюдаться.
19сентября было опубликовано советско-германское коммюнике:
«Воизбежание всякого рода необоснованных слухов насчет задач советских игерманских войск, действующих в Польше, правительство СССР и правительствоГермании заявляют, что действия этих войск не преследуют какой-либо цели,идущей в разрез интересов Германии или Советского Союза и противоречащей духу ибукве пакта о ненападении, заключенного между Германией и СССР. Задача этихвойск, наоборот, состоит в том, чтобы восстановить в Польше порядок испокойствие, нарушенные распадом польского государства, и помочь населениюПольши переустроить условия своего государственного существования»[69]. Значение согласованного с Берлиномвторжения советских войск в Польшу трудно переоценить. Для осуществления этойакции были сосредоточены крупные силы, превосходившие по мощи все ВойскоПольское. Входившая в состав Украинского и Белорусского фронтов группировкасостояла из 28 стрелковых и 7 кавалерийских дивизий, 10 танковых бригад и 7артиллерийских полков резерва Главного командования. В ней в общей сложностинасчитывалось более 466 тыс. человек, около 4 тыс. танков, свыше 5,5 тыс.орудий и 2 тыс. самолетов. Вся эта армада была приведена в действие на рассвете17 сентября приказами Главного командования Красной армии, сочетавшими в себезаведомую ложь при мотивации предстоящих действий с четким формулированиемконкретной задачи войскам. Так, в приказе войскам Белорусского фронта, с однойстороны, говорилось о необходимости «содействовать восставшим рабочим икрестьянам Белоруссии и Польши в свержении ига помещиков и капиталистов и недопустить захвата территории Западной Белоруссии Германией», а с другой — «уничтожить и пленить вооруженные силы Польши, действующие восточнеелитовской границы и линии Гродно, Кобрин»[70].
Принималучастие в польской кампании и советский военно-морской флот, задачи которогоносили как военный, так и политический характер. Последнее диктовалось замысломКремля использовать якобы активизацию польского флота в Балтийском море с цельюоказания давления на государства Балтии, прежде всего на Эстонию.
ВБерлине были весьма довольны подобным развитием событий, причем не только вполитических сферах, но и среди части высших штабных офицеров, хорошоосознававших реальные выгоды этого вмешательства. Начальник штабагенерал-квартирмейстера в Главном командовании сухопутных войск (ОКХ) Э. Вагнерзаписал в этот День в дневнике: «Сегодня в 6 часов утра выступили русские.… Наконец-то! Для нас большое облегчение: во-первых, за нас будет преодоленобольшое пространство, затем мы сэкономим массу оккупационных сил, и, наконец,Россия очутится в состоянии войны с Англией, если этого захотят англичане. Союзбудет полным...»[71].На следующий день уже начальник генштаба сухопутных войск генерал Ф. Гальдеротметил в дневнике влияние продвижения советских войск на оперативнуюобстановку на германо-польском фронте[72].
Начинаяс 19 сентября, на уровне отдельных армий и дивизий вермахта были установленыконтакты с наступавшими частями Красной армии, что приводило к согласованнымдействиям обеих армий в районах соприкосновения. Однако совместноосуществлявшийся разгром польских вооруженных сил потребовал большейкоординации действий вермахта и Красной армии. Этому и были посвященысостоявшиеся в Москве 20-21 сентября военные переговоры. В них приняли участие:с советской стороны нарком обороны маршал К.Е. Ворошилов и начальникгенерального штаба командарм I ранга Б.М. Шапошников, с германской — военныйатташе генерал-майор Э. Кёстринг, его заместитель подполковник X. Кребс ивоенно-воздушный атташе полковник Г. Ашенбреннер. В совместном протоколе,принятом по итогам переговоров, в частности, было зафиксировано следующее«разделение труда»: вермахт брал на себя обязательство принять«необходимые меры» для воспрепятствования «возможным провокациями акциям саботажа со стороны польских банд и тому подобных» в передаваемыхКрасной армии городах и деревнях; командование Красной армии обязывалось вслучае необходимости выделить «силы для уничтожения частей польских войскили банд» на направлениях отвода германских войск в оккупируемую ими зону.Получив информацию о этих переговорах, генерал Гальдер отметил в дневнике:«Русские предложили военную помощь при местном польскомсопротивлении». Неудивительно, что по получении подобной информации вгенштабе сухопутных войск один из оберквартимейстеров отдал распоряжение 20сентября офицеру для особых поручений: «Срочно внести ясность,рассматривать ли Россию в качестве нейтральной или союзной военнойсилы...»[73].
Спустя2 дня наступавшим в Польше советским войскам была передана полностьювыдержанная в духе только что достигнутого советско-германского соглашениядиректива Ворошилова. В ней указывалось: «При обращении германскихпредставителей к командованию Красной армии об оказании помощи в делеуничтожения польских частей или банд, стоящих на пути движения мелких частейгерманских войск, командование Красной армии, начальники колонн, в случае необходимости,выделяют необходимые силы, обеспечивающие уничтожение препятствий, лежащих напути движения»[74].
Дляобсуждения вопроса об установлении линии разграничения германских и советских войскв Польше, 19 сентября в Москву прибыла германская военная делегация. Ссоветской стороны в переговорах участвовали Ворошилов и Шапошников.
20-22сентября было согласовано, а 23 сентября опубликовано советско-германскоекоммюнике: «Германское правительство и правительство СССР установилидемаркационную линию между германской и советской армиями, которая проходит пореке Писса до ее впадения в реку Нарев, далее по реке Нарев до ее впадения вреку Буг, далее по реке Буг до ее впадения в реку Висла, далее по реке Висла доее впадения в реку Сан и дальше по реке Сан до ее истоков»[75]. По сути, новая демаркационная линиямежду СССР и Германией почти полностью соответствовала «линии Керзона», предлагаемойбританским правительством еще в 1920г. как возможная граница между СССР иПольшей. Тогда, после поражения Советской России, часть территории по «линииКерзона» отошла от России к Польше. Возвращение к этой «естественной» границеоблегчало советскому правительству объяснение своих действий в глазах мировойобщественности, что входило в общую стратегию Советского Союза в сентябре1939г.
3.2 Четвертый раздел Польши
/>Предприняв в сотрудничестве сГитлером акцию против Польши, сталинское руководство СССР нарушило Рижскиймирный договор 1921 г. и советско-польский договор о ненападении 1932 г. Оно нарушило императивный принцип международного права: «Договоры должны соблюдаться»(pacta sunt servande), – что квалифицируется как неправомерное деяние.Правда, по международному праву допускается аннулирование договора, еслигосударство-контрагент прекращает существование. Но это же право не признаетпрекращения существования государства, если его высшие органы продолжаютолицетворять его суверенитет в эмиграции, как было с польским правительством.
Всоответствии с духом международного права на территорию польского государстване должна была распространяться колониалистская теория так называемогопервичного завладения, в соответствии с которой создавалось какое-то подобиеправового обоснования включения таких земель в состав территории захватчика.Даже на заре империализма такой захват земель обозначался в наукемеждународного права термином «оккупация». Принятая СССР и Германией уступкатерритории в Польше и Литве не соответствовала праву наций на самоопределение идругим общепризнанным принципам международного права. Поэтому она юридически необоснована и носит неправомерный характер.
Расчленениетерритории Польши в 1939 г. нельзя также оправдать и теорией эффективнойоккупации, когда агрессор устанавливал на этой территории реальную власть. Дебелляцияв Польше была достигнута силой оружия и без учета воли местного населения. Какизвестно, советско-польским соглашением от 30 июля 1941 г. советско-германские договоренности, касавшиеся Польши, были аннулированы. В первомпункте этого документа, посвященного территориальным вопросам, было сказано:«Правительство СССР признает советско-германские договоры 1939 года касательнотерриториальных перемен в Польше утратившими силу»[76].
Утверждается,что вступление советских войск в Польшу вызвано заботой о безопасностиСоветского Союза, поскольку польская территория могла стать полем для всякогорода случайностей. Но вспомним, что ведь сам советско-германский договор уже«обеспечивал» эту безопасность. Если же наличие непосредственной границы сГерманией усиливало угрозу с ее стороны, то зачем же нужно было заключатьдоговор с Германией?
Нев ладах с логикой и объяснение Молотовым призыва воинов запаса в Красную Армиюв начале сентября необходимостью принятия мер предосторожности. Но ведь еще всекретном протоколе предполагалось Польшу расчленить и первоначальную границуустановить по Висле. Против кого же были направлены эти меры предосторожности?
Ещедальше в решении польского вопроса советское руководство пошло во времяпереговоров и заключения договора о дружбе и границе 28 сентября 1939 г. В этом документе нет ни слова о праве польского народа иметь свое государство, аобъявленное «переустройство» Польши рассматривается только с точки зрения«дальнейшего развития дружественных отношений между народами СССР и Германии»[77]. Но мировая историяподтверждает, что не может быть настоящего блага для одних народов за счет горяи страдания других.
ВБерлине еще в ходе боевых действий возникла идея о возможности создания вкачестве буфера где-то в зоне между линиями интересов Германии и СССР«остаточного польского государства». О вариантах расчленения Польши 12 сентябряговорил и министр иностранных дел Германии И. Риббентроп. Со ссылкой на Гитлераон заявил, что при таком «решении польского вопроса» можно будет в случаенеобходимости вести переговоры о заключении «восточного мира»[78]. Одновременно Риббентроп не исключалварианта, который предусматривал бы расчленение Польши на отдельные составныечасти, включая и Западную Украину.
Сталинже решительно против сохранения польского «остаточного государства» и за разделПольши по линии рек Писса – Висла – Сан. Во время очередной встречи сШуленбургом 25 сентября Сталин и Молотов снова отвергли идею польского«остаточного государства», так как в будущем, по их мнению, это «государство»может помешать отношениям между СССР и Германией.
12октября Гитлер подписал декрет об управлении оккупированными польскимиобластями. Это означало окончательный отказ от идеи «остаточного государства».
/>Политические и территориальные итоги Польской кампаниидвух держав были подведены в ходе переговоров Риббентропа в Москве в 27сентября 1939 г. Риббентроп,ссылаясь на то, что Польша была «полностью разбита немецкими вооруженнымисилами» и Германии «не хватает в первую очередь леса и нефти», выразил надеждуна то, что «Советское правительство сделает уступки в районе нефтерождений наюге в верхнем течении реки Сан. Кроме того, Риббентроп подтвердил, чтоГермания, как и прежде, готова «осуществить точное разграничение» территорииПольши»[79].
В итоге территориальный вопрос свелсяк двум вариантам. Согласно первому, все оставалось, как было решено 23 августа.Согласно второму, Германия уступала Литву и получала за это области восточнееВислы до Буга и Сувалки без Августова. За первый вариант, по его мнению,говорит то, что «имея в руках Литву, мы расширим на северо-востоке немецкуюколонизационную зону». Против этого говорит то, что раздел польского населенияисключает политические интриги для нарушения советско-германских отношений идает возможность решить национально-политическую проблему по усмотрениюГермании. Против этого можно возразить, что таким образом СССР освобождается отмеждународной польской проблемы. Риббентроп просил Гитлера сообщить ему опредпочтительном варианте.
На следующий день в Кремле проходилавторая беседа, в ходе которой выяснилось, что Гитлер в целом одобрил второйвариант решения территориального вопроса.
В ходе последнего раунда переговоров28 сентября был подготовлен и подписан договор о дружбе и границе между СССР иГерманией. Согласно этому соглашению, устанавливалась граница «между обоюднымигосударственными интересами на территории бывшего Польского государства»(ст.1). Эта граница признавалась окончательной, и отвергалось вмешательствотретьих держав в это решение (ст. 2); стороны должны были заняться государственнымпереустройством присоединенных территорий (ст.3) и рассматривали этопереустройство как «надежный фундамент для дальнейшего развития дружественныхотношений между своими народами» (ст. 4).[80]
Кроме того, были подписаныконфиденциальный протокол о переселении немцев, проживающих в сфере советскихинтересов, в Германию, а украинцев и белорусов, проживающих в сфере германскихинтересов, в СССР, и два секретных дополнительных протокола. В одном из нихстороны брали на себя обязательства не допускать «никакой польской агитации» исотрудничать в деле ее пресечения. />В соответствии с другим протоколом,Литва отходила в сферу интересов СССР в обмен на Люблинское и часть Варшавскоговоеводства, передававшихся Германии.
Разделтерритории Польского государства, зафиксированный в советско-германскомдоговоре от 28 сентября 1939 г. о дружбе и границе, юридически уравнял двухагрессоров. Сталину явно импонировала точка зрения фюрера, выраженная в егоречи в Данциге 19 сентября: «Польша в том виде, какой ей придалВерсальский договор, никогда уже больше не возродится! Это, в конечном счете,непременно гарантирует не только Германия, но и Россия»[81]. Не случайно эта же мысль почти дословнопрозвучала в выступлении Молотова на сессии Верховного совета СССР 31 октября 1939 г. Но в известном смысле Сталин пошел даже дальше Гитлера, первоначально не исключавшегосохранения «остаточной Польши», и настоял на своем.
1октября, т.е. спустя всего две недели после перехода советских войск через польскуюграницу, Политбюро ЦК принимает развернутое специальное постановление,посвященное Западной Украине и Западной Белоруссии. Характер постановления, егообъем и детальная проработка самых различных вопросов не оставляют сомнений,что оно готовилось не один день. Политбюро наметило созыв Украинского иБелорусского народных собраний для формального провозглашения о вхождении этихобластей в СССР.
Вотношении польских территорий, занятых Германией, последовали репрессивные мерыэсэсовцев и карательных органов. Декретом Гитлера от 8 октября Польскоегосударство объявлялось ликвидированным. Познанское, Поморское, Силезское,Лозинские воеводства, часть Варшавского и Кемцкое были объявлены немецкимиобластями. На остальных оккупированных территориях создавалисьгенерал-губернаторства. Польшу опутала сеть концлагерей, в их числе Освенцим идр., в которых уничтожалось польское и еврейское население. Гилеровцы разрушилипольскую экономику и культурные ценности.
Послетого как делегации СССР и Германии провели делимитацию границы между их сферамиинтересов, к середине октября 1939 г. была осуществлена ее демаркация.Таким образом, протяженность границы между обеими странами увеличилась с 1 446 км (граница с Польшей) до 1 952 км, т. е. на 506 км – от села Мариново (южная точка границы СССР с Латвией) до села Казачувка (северная точка насоветско-румынской границе). В итоге Польша была разделена на две части: 48,6%территории (189 тыс. кв. км) с 62,9% населения (20 260 тыс. человек) былооккупировано немцами. Остальная часть – 51,4% территории с 37,1% населения –была присоединена к Советскому Союзу[82].
21сентября был подписан секретный протокол, по которому немецкое командованиебыло обязано обеспечить сохранность и передачу советским войскам всехоставляемых объектов. Было также согласовано, что «для уничтожения польскихбанд по пути следования советские и германские войска будут действоватьсовместно». Положение польских патриотов усугублялось еще и тем, чтосуществовала советско-германская договоренность о сотрудничестве «в борьбепротив польской агитации». Это была не формальная декларация, такое сотрудничествовоенных властей Германии и СССР в польской кампании, как заявил германскийвоенный атташе в Москве генерал Э. Кестринг, было реальностью и протекало навсех уровнях безукоризненно[83].
Начавшаясявойна в Европе и действия Красной Армии в Польше после 17 сентября не улучшилисоветско-английских и советско-французских отношений, ухудшившихся послеподписания договора о ненападения с Германией, который был воспринят английскими французским руководством как поражение их внешнеполитической стратегии.Вместе с тем, не желая подтолкнуть СССР к дальнейшему сближению с Германией,Англия и Франция не стали обострять проблему советского вмешательства вгермано-польскую войну, а попытались уточнить советскую позицию относительновойны в Европе. В Великобритании и Франции было широко распространено мнение,что ввод советских войск в Польшу имеет антигерманскую направленность и этоможет привести к усилению напряженности в советско-германских отношениях.
ВЛондоне опасались, что СССР сможет вступить в войну на стороне Германии,поэтому советское заявление о нейтралитете в европейской войне было воспринятотам с удовлетворением. 18 сентября на заседании английского правительства былорешено, что Англия связана обязательством защищать Польшу только в случаенападения Германии. Поэтому было решено не посылать России никакого протеста[84]. Тем не менее, западныесоюзники пытались получить более подробный ответ из Москвы о намерениях СССР. 20сентября Франция повторила запрос. 23 сентября Лондон запросил советскоеправительство: как оно мыслит себе будущее Польши? В частности, является лисуществующая демаркационная линия временной военной мерой или имеет болеепостоянное значение, а также, насколько изменились принципы советской внешнейполитики.
27сентября до сведения английского руководства был доведен ответ из Москвы.Советское руководство считало, нынешняя демаркационная линия не представляетгосударственной границы между Германией и СССР. Судьба Польши зависит от многихфакторов и противоположных сил, учесть которые в настоящее время нет покавозможности. Естественно, Москва подчеркнула, что принципы советской внешнейполитики не изменились, а советско-германские отношения определяются пактомненападения.
ПолпредСССР во Франции Я.З. Суриц сообщал из Парижа в конце сентября, что овосстановлении прежней Польши никто серьезно уже не думает. Зона, отошедшаяСССР, всеми знатоками МИД Франции признается непольской территорией (заисключением Ломнии). Иным было отношение к областям, которыми овладелаГермания. За исключением Силезии и части Познани, их считают чисто польскими.Против сохранения этих областей за Германией все высказываются единодушно.По-разному интерпретируется и характер соглашения о Польше: одни считают, чтодемаркационная линия- не граница между Германией и СССР и она не предрешаетвопроса о буферной Польше. Другие имеют противоположное мнение. Проблемавосстановления Польши все больше воспринимается в плане создания этническойПольши на территории, занятой сейчас немцами[85].
Решениегерманского и советского правительств от 28 сентября о разделе территорииПольши вызвало серьезную озабоченность польского народа и польских официальныхлиц о судьбе своей родины. Так, польский посол в Париже, по сообщению агентстваГавас, назвал советско-германский договор нарушением права польскогогосударства и народа, нарушением международных обязательств и человеческойморали[86]. Польскоеправительство в эмиграции, созданное 30 сентября 1939г. В.Сикорским, прямоквалифицировало договор от 28 сентября как четвертый раздел Польши. Впрезидентском декрете говорилось о непризнании незаконности любых распоряженийлюбых оккупантов, и эмигрантское правительство заявило о продолжении борьбы,вместе с союзными Польше державами, за полное восстановление независимости исуверенитета Польского государства в границах на 1 сентября 1939г. Английскоеправительство рекомендовало Польше не обострять отношений с СССР. Причинапроста: в 1939г. и позже продолжалась борьба за расстановку сил в начавшейсямировой войне. У.Черчилль, продолжавший выступать против капитулянтскойполитики Н.Чемберлена, прямо заявил, что Красная армия встала там, где ей инадлежало быть (с оговоркой, что лучше бы при других обстоятельствах).Достаточно откровенно позицию западных противников гитлеровской Германиивыразил тогда государственный секретарь США К.Хэлл: «Хотя русское наступлениена Польшу могло быть признано военной акцией, президент (Рузвельт) и я решилине применять в отношении России закона о нейтралитете. Мы не рассматриваемРоссию как государство воюющее в равной мере, как и Германия, ибо, поступаятак, мы толкнули бы еще больше Россию в объятия Гитлера. У нас создалосьмнение, что Россия и Германия полностью не станут союзниками и что Гитлер неоставит своих притязаний к России…21 сентября я передал президенту известие,оно исходило из официальных китайских источников в Москве и имело цельювыяснить, что советское наступление на Польшу не означало советского участия яв европейской войне, а имело целью обеспечение границы и охраны русскогоменьшинства в Восточной Польше»[87].
В основу советской пропаганды собъяснением причин вмешательства в германо-польскую войну были положены идеиобеспечения государственных интересов СССР и защиты украинского и белорусскогонародов в условиях распада Польши. Советскому правительству удалось совместитьэту, антигерманскую по сути, пропаганду и сотрудничество с Германией в разделеПольши.
В результате удалось добиться того,что Лондон и Париж стали рассматривать действия СССР как меньшее зло посравнению с германской оккупацией всей польской территории. На Западе принялисоветскую позицию и рекомендовали польскому правительству в эмиграции необъявлять войну СССР. В Лондоне и Париже обозначились два внешнеполитическихподхода в отношении Москвы. Согласно первому, СССР рассматривался как главныйпротивник западных союзников, для нанесения ущерба которому были хороши всесредства, а второй исходил из необходимости первоначального разгрома Германии,что требовало привлечения Москвы к антигерманскому фронту любыми возможнымиспособами.
Полторагода спустя после нападения гитлеровской Германии на Польшу очередной еежертвой стал Советский Союз. Общая беда сделала народы СССР и Польшисоюзниками. Солдаты наших стран плечом к плечу сражались против общего врага.Но некоторые моменты прошлого, по выражению польского писателя В. Журховского,сидели в памяти, как осколок. Мы «прикрыли» его завесой молчания, вместо тогочтобы «прооперировать» и «удалить»[88].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Итак,Польша по ряду причин оказалась в центре предвоенного политического кризиса истала объектом германской агрессии. С началом предвоенного политическогокризиса стратегическое положение Польши значительно ухудшилось, ноправительство страны не смогло осознать всей опасности сложившегося положения.
К1939г. было совершенно очевидно, что Польша не воспринималась никем, каквеликая держава, но польское руководство, ослепленное собственнымивеликодержавными устремлениями, упорно отказывалось признать очевидное. Польское«равновесие» между Германией и СССР уже не отвечало сложившейся ситуации.Объективно Польша стояла перед выбором: союз с Германией или с СССР. Нопольское руководство, переоценивавшее свои и недооценивавшее германскиевозможности, решило продолжать политику равновесия на этот раз уже вевропейском масштабе, сделав ставку на Великобританию и Францию. Ни события1938г., активное участие в которых принимала Польша, ни реальные шагианглийских и французских властей в отношении Германии и СССР- ничто не влиялона оценку перспектив международных отношений, формулировавшуюся в Варшаве. Засоветскими предложениями о сближением виделось только стремление СоветскогоСоюза получить доступ в восточные воеводства Польши и пересмотреть решения1921г. Отношение польского руководства к англо-франко-советским переговорамсложно охарактеризовать иначе как недоброжелательное.
Советскоеруководство во главе со Сталиным на протяжении почти двух десятилетий исходилоиз тезиса о наличии угрозы со стороны капиталистического окружения. Москватщательно отслеживала развитие событий на международной арене и, в частности,позицию Варшавы. Так же как и Англия, СССР старался избегать всего, что моглобы толкнуть Польшу на уступки Германии. Вместе с тем советское руководствонегативно оценивало нежелание взаимодействовать с СССР в коллективных действияхпротив агрессии. СССР, стремившийся вернуться в Европу в качестве великойдержавы, гораздо большее внимание уделял начавшимся в середине апреля 1939г.переговорам Англией и Францией о договоре о взаимопомощи и контактам сГерманией, играя на противоречиях которых можно было, по мнению советскогоруководства, обеспечить свои интересы. Во всей этой дипломатической игре непоследняя роль отводилась позиции Польши.
Втаких угрожающих условиях, когда фашистская Германия проводила практическуюподготовку к вооруженному нападению на Польшу, а правительства западных державсвоей политикой сговора с гитлеровцами поощряли агрессора, польскоеправительство продолжало скрывать угрозу войны, бахвалиться «силой» и«непобедимостью» польской армии. Польское правительство, будучи удивительнобеспечным, не принимало мер для подготовки страны и армии к отражениюгерманского нападения. Промышленность Польши не могла обеспечить армиювооружением и снаряжением, необходимыми для ведения современной войны. Правящаяклика Польши тешила себя надеждой, что фашистская Германия не рискнет напастьна Польшу. «Какой интерес для Германии воевать с Польшей? Верите ли вы, чтоГитлер желает чего-либо подобного? Знаем, что он этого не желает. Онопределенно желает Данцига, но он никогда не согласится уплатить такую цену заприобретение этого города»[89],—говорилБек румынскому министру иностранных дел. Сохраняя такую уверенность, польскоеправительство не принимало мер для подготовки страны и армии к отражениюгерманского нападения. Промышленность Польши не могла обеспечить армиювооружением и снаряжением, необходимыми для ведения современной войны. К томуже польская военная промышленность была расположена главным образом вблизиграниц с Германией, которую правящие классы Польши рассматривали в качественадежного тыла и союзника в планируемой ими войне с Советским Союзом.
За20 межвоенных лет положение СССР и Польши на международной арене радикальноизменилось. Если поначалу Польша была центром влияния в Восточной Европе, априход к власти «санационной», по преимуществу военно-политической элиты,привел польское общество в состояние застоя, не позволил решить ниэкономические, ни политические проблемы. В итоге довольно заметные даже наобщеевропейском фоне польские вооруженные силы не имели надежной экономическойи внутриполитической базы. В результате присущие польскому руководствувеликодержавные устремления оказались совершенно необеспеченными. Иными словамиПольша просто не располагала ресурсами для достижения статуса великой державы иникем не воспринималась в таком качестве.
Истокиситуации, сложившейся на международной арене в 1939 году и во многом повлиявшейна заключение и содержание советско-германских соглашений, берут свое начало вдавнем недовольстве, испытываемом Германией и Советской Россией в связи сВерсальским послевоенным устройством 1919 года, в результате которого Польшадолжна была «сторожить» Германию, потерпевшую поражение в первоймировой войне, на востоке, а также препятствовать проникновению большевизма изСоветской России в Центральную Европу. Кроме того, на внешнеполитические шагисоветского руководства, предпринятые им в 1939 году, оказала влияние неудачнаядля России советско-польская война 1920 года, окончившаяся подписанием 18 марта1921 года Рижского мирного договора, согласно которому Белоруссия и Украиналишились своих западных областей, граница которых (восточная граница Польши)была установлена Верховным советом союзных и объединившихся держав 8 декабря1919 года и известна как линия Керзона.
В1939 году, по инициативе советского правительства, СССР и Германии сравнительнолегко удалось, несмотря на предшествовавший этому шестилетний период взаимногоотчуждения, вернуться к проведению в отношении друг друга прежней дружественнойполитики, опиравшейся все на тот же фундамент родственных интересов: обоюдноенедовольство Польшей и Версалем.
Советско-германскийдоговор о ненападении от 23 августа 1939 года был заключен с тем, чтобыпозволить Гитлеру вторгнуться в Польшу, обеспечив ему при этом тыл на востоке исвободу рук на западе, что означало вторую мировую войну. РуководствоСоветского Союза полностью сознавало это.
Содержаниесекретного дополнительного протокола от 23 августа 1939 года, подписанного, каки пакт о ненападении, по инициативе советского правительства, ипредусматривавшего разграничение «сфер интересов» Германии и СССР,недвусмысленно указывало на то, что в данном случае речь шла о заключении союзадля войны. Согласованное в протоколе «территориально-политическоепереустройство» могло наступить либо в ходе военных столкновений, либовследствие захвата и применения силы. При этом подписавшие протокол (юридическинесостоятельный и недействительный с момента его подписания, равно как и болеепоздние секретные советско-германские договоренности, а также договор о дружбеи границе от 28 сентября 1939 г.) стороны делали ставку на разрушениетрадиционного, основанного на Версальской системе политического,территориально-административного и даже социального и этнического строя врасположенных между Балтийским и Черным морями государствах Северной, Восточнойи Юго-Восточной Европы. В связи с этим секретный дополнительный протокол от 23августа 1939 г., как и подписанное Молотовым и Шуленбургом 28 августа 1939 г. разъяснение к этому протоколу, а также секретный дополнительный протокол от 28 сентября 1939 г. об изменении советско-германского соглашения от 23 августа 1939 г. относительно сфер интересов Германии и СССР, — носили характер, явно противоречившийобязательствам из подписанного 27 августа 1928 года всеми основными державамимира, в том числе Германией и СССР, пакта Келлога-Бриана, провозгласившегоотказ от войны как орудия национальной политики.
НеуступчивостьПольши, политика «умиротворения» со стороны Англии и Франции,советско-германский пакт о ненападении привели к тому, что политический кризис 1939 г. перерос в сентябре в войну, развязанную Германией. Начало Второй мировой войны в Европе всентябре 1939 г. до сих пор вызывает оживленные политические дискуссии, чтосвязано со стремлением участников событий обелить себя. Доступные нынеисторические источники позволяют более объективно оценить ситуацию первогомесяца войны. В историографии общим местом стало утверждение, что именно союзАнглии, Франции и СССР был бы способен остановить германскую экспансию. Правда,в основном имеется в виду политический, а не военный аспект этого соглашения.Как правило, созданию англо-франко-польской коалиции уделяется гораздо меньшевнимания, хотя этот союз также обладал серьезным военным потенциалом. Крометого, в нем не существовало политических проблем, отягчавшихангло-франко-советские переговоры.
Вводсоветских войск в Восточную Польшу, последовавший 17 сентября 1939 г., согласно п. 2 ст. 2 Конвенции об определении нападения, заключенной в Лондоне 3 июля 1933года СССР с другими государствами, надлежит квалифицировать как агрессию противПольши.
Следуетпризнать СССР и Польшу выступившими в сентябре 1939 г. в качестве военных противников, а действия Красной Армии на территории Восточной Польши — каквоенную оккупацию. Советский Союз нарушил ряд положений Рижского мирногодоговора 1921 г. и советско-польского договора о ненападении от 25 июля 1932года. Поэтому данное международно-противоправное деяние советскогоправительства, возникшее в результате нарушения Советским Союзом своихмеждународных обязательств, вытекавших из заключенных им с Польшей договоров иряда других международно-правовых актов, поскольку оно посягало на основусуществования Польского государства и населявшего его территорию народа,подрывало основные принципы международного права и угрожало международному мируи безопасности, следует признать международным преступлением.
Многиевнешнеполитические шаги советского руководства, последовавшие после заключениясоветско-германских соглашений и под их непосредственным влиянием: совместное сГерманией расчленение Польши, агрессия против Финляндии, приведшая к исключениюСССР из Лиги Наций, действия сталинского руководства в Бессарабии, СевернойБуковине и Прибалтике,— приводили к дальнейшей самоизоляции нашей страны,провоцировали западные страны на военное противостояние с Советским Союзом.Более того, методы, с помощью которых сталинское правительство овладевалотерриториями, отошедшими к сфере интересов СССР в результате секретныхдоговоренностей с Германией — методы насильственной большевизации, — легли воснову оправдания Гитлером агрессии против СССР, начавшего поход на Восток подлозунгом ликвидации «коммунистической опасности»[90].
Вместотого чтобы найти выгодный компромисс и стать младшим партнером Германии, чтобыло вполне возможно, или СССР, что было практически исключено, Варшава решилапоиграть в большую политику. Если в мирный период такая игра еще могла датьнекоторые результаты, то в условиях начала Второй мировой войны она былаобречена. В результате традиционная политика лавирования между Германией и СССРоказалась несостоятельной и полностью обанкротилась. Польша была оккупирована,а ее независимость аннулирована. Так завершилась вторая попытка в борьбе завлияние в Восточной Европе за статус великой державы между Второй РечьюПосполитой и Советским Союзом.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
Источники
1.  Война в Европе.Английский журналист о причинах поражения Польши. //Правда. 1939г. №278. С.5
2.  Война междуГерманией и Польшей. Липский прибыл в Таллин. //Правда. 1939г. №251. С.5
3.  Война между Германией и Польшей. Сообщение верховного командованиягерманской армии//Правда.1939г. №253. С.5
4.  Война междуГерманией и Польшей. Ответ Гитлера на обращение Рузвельта. //Правда. 1939г.№245. С.5
5.  Виноградов В.М. Дипломатия: люди и события. Из записок посла. М.: РОССПЭН, 1998. 496 с.;
/>6.  Год кризиса,1938-1938: Документы и материалы. Том 1. М.: Политиздат, 1990. 364 с.
/>/>7.  Год кризиса,1938-1938: Документы и материалы. Том 2. М.: Политиздат, 1990. 290с.
/>/>/>8.  Документы внешней политики СССР 1939. T. XXII: М.: Международные отношения, 1992. 712 с.
9.  Документы иматериалы кануна второй мировой войны. [Электронный ресурс] — militera.lib.ru/docs/da/kanun/index.html
10.                   />Документы и материалы по историисоветско-польских отношений. М.: Международные отношения, 1973. 415 с.
11.                  ЗаявлениеРузвельта//Правда. 1939г. №135. С.5
12.                   Мировые войны XXвека. В 4-х книгах.: Институт всеобщей истории, М.: Наука, 2002. Книга 4: Отв.Ред. Е.Кульков. 2002. 497 с.
13.                  Историямеждународных отношений в Европе в документах и материалах: хрестоматия. Барнаул:Издательство АлтГУ, 2004. 215 с.
14.                  К историизаключения советско-германского договора о ненападении 23 августа 1939г.(документальный обзор) // Новая и новейшая история .1989. №6. с.1-20
15.                  Кризис и война:Международные отношения в центре и на периферии мировой системы в 30-40-х.годах. [Электронный ресурс] — [Электронный ресурс] — militera.lib.ru/research/bogaturov/index.html
/>16.                  Майский И.М.Воспоминания советского посла. 1939-1943. М.: Международные отношения, 1965. 265 с.
17.                  Международныекоалиции и договоры накануне и во время Второй мировой войны. [Электронный ресурс] — militera.lib.ru/research/coalitions/index.html
18.                  Молотов В.Германскому Министру Иностранных Дел, Господину Иоахиму фон-Риббентроп//Правда.1939г. №270. С.2
19.                  Накануне, 1931- 1939: Как мир был вторгнут в войну: краткая история в документах, воспоминаниях. М.: Политиздат., 1991. 272 с.
/>20.                  Ороссийско-польских отношениях. [Электронный ресурс] — www.mid.ru/ns-reuro.nsf/348bd0da1d5a7185432569e700419c7a/a61b7ef4809cc8afc325733a0024c2e5?OpenDocument
21.                  Оглашениюподлежит: СССР — Германия. 1939-1941: Документы и материалы. [Электронныйресурс] — militera.lib.ru/docs/da/nsr2/index.html
22.                  Положение вДанциге. Выпады германской печати против Польши//Правда. 1939г. №182. С.5
23.                  Преследованиеполяков в Германии//Правда. 1939г. №230. С.5
24.                  Рузвельт Э. Егоглазами. М.: АСТ, 2003, 284 с.
25.                  Системная историямеждународных отношений.Том 2. М.: Московский рабочий, 2004. 269 с.
26.                  Соколов В.В. Набоевых постах дипломатического фронта. М.: Международные отношения, 1983. 493с.
27.                  Советско-германскийдоговор о дружбе и границе//Правда. 1939г. №270. С.1
28.                  Советско-германскийпакт о ненападении//Правда. 1939г. №235. С.1
29.                  СССР — Германия:1939–1941. [Электронный ресурс] — militera.lib.ru/docs/da/nsr3/index.html
30.                  СССР и Польша.[Электронный ресурс] — militera.lib.ru/docs/da/terra_poland/index.html
31.                   Фальсификаторыистории. [Электронный ресурс] — militera.lib.ru/research/false/index.html
32.                  Черчилль У.Вторая мировая война. Книга 1, тома 1-2. М. Политиздат, 1991 Год кризиса, 1938-1938: Документы и материалы. Том1. М.: Политиздат, 1990. 649 с.
/>33.                  Черчилль У.Вторая мировая война. Книга 1, том 1. М.: Политиздат, 1991. 589 с.
34.                  Nazi-SovietRelations, 1939-1941. [Электронныйресурс] — militera.lib.ru/docs/da/nsr/index.html
35.                  TheBritish War Blue Book. [Электронныйресурс] — militera.lib.ru/docs/da/bbb/index.html
36.                  TheFrench Yellow Book (1938-1939). [Электронный ресурс] — militera.lib.ru/docs/da/fyb/index.html
Литература
1.  Андросов И.Ю. Наперекрестке трех стратегий. М., Молодая гвардия, 1973. 363 с.
2.  Баландин Р.К.,С.Н. Миронов. Дипломатические поединки Сталина. М., Вече, 2004, с.400
3.  Безыменский Л.А.Гитлер и Сталин перед схваткой. [Электронный ресурс] — militera.lib.ru/research/bezymensky3/index.html
4.  Безыменский Л.А.Советско-германкие договоры 1939г.: новые документы и старые проблемы.// Новаяи новейшая история. 1998. №3. с. 9-26
5.  Бережков В.М.Страницы дипломатической истории. М.: Международные отношения,1984. 614 стр.
6.  Борисов А.Ю. СССРи США: союзники в годы войны. М.: Международные отношения,1983. 585 с.
7.  ВасилевскийАнджей. Восток, Запад и Польша. М.: Прогресс, 1989. 319 с.Волков Ф.Д. За кулисами второй мировой войны.М.: Мысль,1985. 304с.
8.   Глушков А.Е.История международных отношений в Европе и Америке (1918 – 1945 гг.). Барнаул:изд.-во АлтГУ, 2008. 323с.
9.  Говард М. Большаястратегия. М.: Воениздат,1980. 464 с
10.            Городецкий Г.И.Роковой самообман: Сталин и нападение Германии на Советский Союз. М.: Росспэн,2001. 384 с
11.            Гросфельд Л.Государство досентябрьской Польши на службе монополий (1918-1939). М.: Изд.-воиностр. лит., 1953. 263 с.
12.            Грош В. У истоковсентября 1939. М.: Изд.-во иностр. лит.,1951. 91с.
13.            Дипломатическиеотношения между западно-европейскими странами между двумя мировыми войнами.Под. ред. Филатова Г.С. Ярославль: Изд.-во ЯГУ, 1977. 475 с.
14.            Иванов Р.Ф.Сталин и союзники. М.: Вече, 2005. 480
15.            Ивашин И.Ф.Международные отношения и внешняя политика СССР накануне войны М.: Политиздат,1951. 321 с.
16.            История внешнейполитики СССР 1917-1980 гг. [Электронный ресурс] — militera.lib.ru/docs/da/hvp/index.html
17.            Киссинджер Г.Дипломатия. М.: Лодомир ,1997, 848 с.
18.            Климовский Д.С.Зловещий пакт. Минск: изд.-во БГУ, 1968. 175 с.
19.            Лакер Уолтер.Россия и Германия – наставники Гитлера. М.: Мысль, 1991. 634 с.
20.             ЛебедеваН.С… Четвертый раздел Польши и катынская трагедия. [Электронный ресурс] — http//katyn.codis.ru/lebedeva.htm — 131k
21.            Лиддел Гарт Б.Вторая мировая война. М.: Эксмо, 2002. С.382
22.            Матвеев В.А.Провал мюнхенской политики (1938-1939). М.:, 1955 Госполитиздат. 427с.
23.            Мельтюхов М.И.Советско-польские войны. М., Яуза, Эксмо, 2004. 672 с
24.            Мельтюхов М.И.Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939-1941. [Электронный ресурс] — militera.lib.ru/research/meltyukhov/index.html
25.            Мировые войны XXвека. В 4-х книгах.: Институт всеобщей истории, М.: Наука, 2002. Книга 3:Вторая мировая война: исторический очерк / отв. Ред. Е.Кульков. 2002. 597 с.
26.            Мэтлофф Э ОтКасабланки до «Оверлорда». М.: Воениздат,1964. 584 с.
27.            Наумов А.О.Дипломатическая борьба в Европе накануне Второй мировой войны. М.: Росспэн,2007. 416 с.
28.            Никифоров Ю.А.Военно-исторические исследования. [Электронный ресурс] — militera.lib.ru/research/nikiforov_ya/index.html
29.            Норден А. Такделаются войны. М.: Госполитиздат, 1951. 263 с.
30.            Овсяный И.Д.Тайна, в которой война рождалась. М.: Изд.-во политической литературы, 1971.320 с.
31.            Попов Н.А.Накануне войны. М.: Политиздат,2002. 220 с.
32.            Парсаданова В.С.Польша, Германия, СССР между 23 августа и 28 сентября 1939г.// Вопросыистории.1997. №7. с.13-30
33.            Парсаданова В.С.Трагедия Польши// Новая и новейшая история. 1989. №3. с. 11-27.
34.            Причинывозникновения Второй мировой войны. Сб. статей под ред. Е.М. Жукова. М.: Наука,1982. 311 с.
35.            ПронинА.А. Советско-германские соглашения 1939 г. Истоки и последствия. [Электронный ресурс]– history.machaon.ru/all/number_12/pervajmo/pronin/
36.            Раткин В.П. Тайнывторой мировой войны. Смоленск: Беспредел,1996. 479 с.
37.            РжешевскийО.А… Военно-исторические исследования. [Электронный ресурс] — militera.lib.ru/research/rzheshevsky1/index.html
38.            Севостьянов Н.Г.Европейский кризис и позиция США, 1938-1939. М.: Наука, 1992. с.178
39.            Робертс Дж. Сферывлияния и советская внешняя политика в 1939-1945 гг.: идеология, расчет иимпровизация.//Новая и новейшая история .2001.№5. С.1-34
40.            Семиряга М.И.Тайны сталинской дипломатии. М.: Высшая школа, 1992. 303 с.
41.            Сидоров А.Ю.,Клейменова Н.Е. История международных отношений. М.: Центрполиграф, 2006. 640 с
42.            Сиполс В.Я.Дипломатическая борьба накануне Второй мировой войны. М.: Международныеотношения, 1989. 336 с.
43.            Сиполс В.Я. Тайныдипломатические. Канун Великой Отечественной 1939-1941 М.: Международные отношения, 1997. 381 с.
44.            1939: Урокиистории.: Ин-т всеобщей истории; В. К. Волков, Р. М. Илюхина, А. А. Кошкин и др.Отв. ред. О. А. Ржешевский. М.: Мысль, 1990. 508 с.
45.            УткинА.И.Дипломатия Франклина Рузвельта. [Электронный ресурс] — militera.lib.ru/research/utkin2/index.html
46.            Фомин В.Т.Агрессия фашистской Германии в Европе 1933-1939. М.: Мысль,1963. 290 с.
47.            Фуллер Дж.Ф.С.Вторая мировая война. М.: Изд-во Иностранной литературы,1956. 580 с.
48.            Чубарьян А.О.Канун трагедии. М.: ин-т всеобщ. истории РАН, 2008. 476 с
49.            Штрассер О. Гитлери я.–М.: Яуза, Эксмо, 2005. 320 с.
50.            Эрнст Генри.Гитлер над Европой? М.: Вече, 2004. 419 с.
51.            Юнкер Д., АйгнерД. Франклин Рузвельт. Уинстон Черчилль.–Ростов-на-Дону: Феникс,1998. 352 с.
52.            Яковлева Е.В.Польша против СССР: 1939-1950. М.: Вече, 2004. 416
53.            JamesBlunt. German invasion in Poland. [Электронный ресурс] — past.oxfordjournals.org/cgi/content/citation/116/1/138
54.            RichardOvery.Germany, «Domestic Crisis” and war in 1939 [Электронный ресурс] — books.google.ru/books?id=GjY7aV_6FPwC&pg=PA256&lpg=PA256&dq=Poland+and+pre+war+crisis+1939&source=bl&ots=uYYm_cHGqR&sig=ArhiJj6_g5BUYrNjC-nsk4krDBk&hl=ru&ei=1xMcSpq0FZm8_AaD__2HDQ&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=8/>/>/>/>/>/>/>/>/>/>