Накануненападения на СССР, 16 июня 1941 года, на совещании главарей нацистского рейха уГитлера принимается решение: «Крым должен быть освобожден от всех чужаков изаселен немцами… Лучше всего это можно достигнуть путем расстрела каждого, ктобросает хотя бы косой взгляд». Реальный план государственной политикифашистской Германии, который исходил из самого чудовищного документачеловеческой истории – генерального плана «Ост» («Восток»). В его основу леглиидеи Гитлера об установлении немецкого расового господства над народами«восточного пространства».
С первых дней оккупации крымской земли гитлеровцы приступили к выполнениюэтого чудовищного плана.
31 октября 1941 года гитлеровские войска оккупировали Евпаторию. С этогодня начался кровавый террор против мирных жителей.
Двадцать девять месяцев орудовали немецко-фашистские бандиты в Евпаториипо уничтожению, грабежу и вывозу промышленных предприятий и оборудования.Крупнейшее строение 1-й Гострикотажной фабрики разрушено и сожжено. Ценноеоборудование, установленное незадолго до войны, расхищено немецкимиграбителями, сожжено и приведено в полную негодность. На мотороремонтном заводевзорваны и разрушены несколько крупных цехов, вместе с оборудованием.Хлебозавод превращен в руины. Молокозавод разрушен, а оборудование приведено внегодность и расхищено.
За время оккупации немцы разрушили рыбозавод, нанесли большой ущербартелям промысловой кооперации, взорвали все гидросооружения морского порта.разрушили четыре пристани и все служебные помещения. В руинах былиэлектростанция с дорогостоящим оборудованием, железнодорожный узел, трамвайныйпарк.
Захватив город, фашистские варвары уничтожили, разграбили и превратили вруины весь Евпаторийский курорт. В санаториях, где лечились дети, помещалисьнемецко-румынские части. Санаторий имени Крупской был с конца 1941 г. занятнемецкой артиллерийской частью береговой охраны. Палаты этого санатория служиликонюшнями для лошадей. Огромный парк при санатории вырублен для топлива этой жечастью. В детском санатории имени 13-летия РККА помещалась воинская часть СД.При отступлении санаторий был взорван. Санаторий имени Ленина являлсяпересылочным пунктом для угоняемых в немецкое рабство советских граждан.
Курортная поликлиника служила помещением для гестапо и взорвана приотступлении. Разрушена полностью большая часть санаториев, являвшихся гордостьюЕвпаторийского курорта.
Специальной комиссией установлено, что убытки причиненные оккупантамикурорту, составляют свыше ста пятидесяти миллионов рублей.
Немецко-румынские грабители разграбили и вывезли ценнейшее медицинскоеоборудование и аппаратуру. Лучший в Союзе евпаторийский лечебный пляжпревращен немцами в свалку, заминирован и опутан проволокой.
С первых дней оккупации Евпатории немцы осуществляли истребление мирныхжителей, тысячи мужчин, женщин, детей замучены и расстреляны гитлеровцами.
Первый массовый расстрел жителей города был устроен вскоре послеоккупации, 23 ноября 1941 г. Фашисты убили 700 детей, мужчин и женщин. Вскорепосле этого в ряде кварталов города была сделана облава и уничтожено еще около150 человек.
Массовыми арестами расстрелами мирных советских граждан начался день 5января 1942 года. Особенно пострадал район Пересыпи до поликлиники. Утром 5января этот район был оцеплен, и все мужчины в возрасте от 14 лет до глубокихстариков были выгнаны из своих домов и направлены во двор сельхозснаба. Было арестовано около 3 000 человек. К вечеру под усиленным конвоем их повели врайон Красной горки. Когда людей привели на место казни, им было приказано лечьна землю. Затем их строили по 20 человек и подводили к ямам, заставлялистановиться на колени, после чего раздавался залп из автоматов, и люди падали вров.
Рядом с ул. Братьев Буслаевых находится площадь Моряков. Она недаромносит такое название. Площадь Моряков – свидетель дерзкого рейдасевастопольских моряков на оккупированный врагом берег. В ночь на 6 декабря 1941 г. в евпаторийскую бухту вошли два катера. Один из них тихо подошел кТоварной, другой – к Хлебной пристани. На берег сошли две группыморяков-разведчиков, которыми командовали мичманы Ф.Ф.Волончук и М.С.Аникин. Непотеряв ни одного человека, не имея даже раненых, обе группы наших разведчиковвзяли в этой операции двенадцать «языков», документы из полицейского ижандармского управлений, автоматы, винтовки … Подожгли: здания полицейского ижандармского управлений, три вражеские шхуны, пассажирскую пристань сприлегающими к ней складами. Уничтожили более десятка гитлеровцев, в том числепомощника начальника евпаторийского гарнизона. Освободили из фашистского пленаболее ста советских граждан.
Этой операцией руководили капитан В.В.Топчиев и батальонный комиссарУ.А.Латышев.
Спустя 30 дней к евпаторийскому берегу подошел караван боевых кораблей. в3 часа 30 минут 5 января 1942 года началась высадка морского десанта на занятыйфашистами берег. Целью десанта было овладеть исходным плацдармом длянаступления на Симферополь.Для осуществления этой цели планировалось высадитьдвумя эшелонами полк морской пехоты.
Ночью 4 января 1942 г. из осажденного Севастополя вышел отряд кораблей –тральщик «Взрыватель», буксир и семь сторожевых катеров с первым эшелономдесанта, в который входили батальон морской пехоты (командир капитан-лейтенантК.В. Бузинов, батальонный комиссар М.Г.Палий) и подразделение разведотрядаштаба Черноморского флота (командир капитан В.В.Топчиев) – всего 740 человек.Командиром отряда кораблей и командиром высадки был назначен уроженец Евпаториикапитан 2 ранга Н.В.Буслаев, комиссаром – полковой комиссар А.С.Бойко.
С Товарной пристани в сторону Театральной площади ушла рота моряков подкомандованием лейтенанта Н.Н.Шевченко. Следом за нею и в том же направлениидвинулся отряд разведчиков во главе с капитаном В.В. Топчиевым. Рота старшеголейтенанта С.Ф.Шустова, высадившись на Хлебной пристани, разоружила немецкуюбатарею между складами «Заготзерно» и кладбищем, освободила из лагерявоеннопленных, создав из них боевой отряд ( около 200 человек) под названием«Все – на Гитлера!». Затем рота С.Ф.Шустова, усиленная вооруженным вновьсозданным отрядом в районе трикотажной фабрики (ул.Д.Ульянова), соединилась сротой лейтенанта Н.П. Титюлина. Здесь во второй половине дня обе роты принялибой с фашистскими танками…
Во время высадки основных сил десанта на Пассажирскую пристань фашистыоткрыли по кораблям шквальный огонь. Был убит инспектор Политуправления ВМФСССР батальонный комиссар П.Ф.Маишев, смертельно ранен начальник связибатальона лейтенант Н.А. Попов, погиб и капитан 2 ранга Н.В.Буслаев.Руководство высадкой принял полковой комиссар А.С.Бойко. К 8 часам утра морякивыбили гитлеровцев из близлежащих домов, разместили штаб десанта в подвалегостиницы «Крым». В 10 часов утра Севастополь получил сообщение: «Старая частьгорода в наших руках, деремся по-черноморски…»
На подавление десанта фашисты бросили авиацию. Самолеты противникаполивали огнем прибрежные улицы, обстреливали десантные корабли, которыевынуждены были рассредоточиться и выйти в открытое море. В течение дня 18«юнкерсов» продолжали атаковать наши корабли. Тяжело пришлось и тем, кто дралсяна берегу. В полдень к восточной окраине города был доставлен 105-й пехотныйполк, снятый фашистами из-под Балаклавы. Враг всеми силами стремился отрезатьдесантников от берега и окружить их. Таяли боеприпасы, редели ряды десантников,но моряки дрались до последнего патрона. К вечеру стало ясно, что удержатьпристани не удастся: кольцо окружения сжималось вокруг десантников. Но онизнали, что в ночь на 6 января должен прийти на помощь второй эшелон. Эсминец«Смышленый», тральщик «Якорь» и четыре катера доставили пополнение, но высадкупроизвести не было ни какой возможности – с вечера разыгрался 7-бальный шторм,и корабли вынуждены были вернуться в Севастополь. 6 января в 20 часовпредпринимается еще одна попытка: с тем же вторым эшелоном к евпаторийскомуберегу идут лидер «Ташкент», тральщик «Якорь», два катера, но шторм неослабевает…
5 января погиб тральщик «Взрыватель». Поддерживая огнем десантников, онполучил значительные повреждения корпуса, потерял управление, был выброшенштормом на мель. Фашистские самолеты с воздуха и танки с берега открыли огоньпо неподвижному тральщику …
Командир батальона Г.К. Бузинов принял решение: вывести уцелевших десантниковиз города в Мамайские каменоломни. Но выйти удалось не многим.
Героический подвиг черноморцев вошел яркой страницей в славную летописьВеликой Отечественной войны. Евпаторийцы свято чтят подвиг героев-моряков. Наулице Революции (недалеко от магазина «Детский мир») установлен памятныймонолит из крымского диорита, на котором начертаны слова: «В этом районе города5 января 1942 г. была высажена основная группа Евпаторийского морскогодесанта». На месте гибели тральщика «Взрыватель» также стоит памятник (АвторН.И.Брацун). На пьедестале в форме пирамиды четырехметровой высотытрехфигурная композиция из кованой меди. Три моряка-десантника в нечеловеческомнапряжении сил устремлены на берег … Так они и шли, герои-моряки, в теянварские дни 1942 г., исполненные ненависти к врагу и решимости во что бы тони стало смести его с лица родной земли.
Свои чудовищные акции фашисты продолжали на протяжении всей оккупацииЕвпатории. Последняя расправа произошла накануне освобождения города советскимивойсками в феврале-марте 1944 г. Всего за годы оккупации было убито более12,5тысяч человек.
В северной части города, где были совершены массовые расстрелы, высилисьпамятники. Один из них был на Красной горке; Коленопреклонный солдат –освободитель в одной руке держит автомат, а другой возлагает венок на братскуюмогилу. Сюда часто приходили люди, чтобы в скорбном молчании почтить памятьпогибшим. Монумент был сооружен в 1954 году по проекту киевского скульптораВ.А. Галочкина и архитектора Н.В. Дашевского. Высота памятника более четырехметров.
В 1985 году на Красной горке высечена фигура скорбящей матери. В однойруке она держит цветок, возлагая его на братскую могилу. На мемориале надпись:« На этом месте 6-7 января 1942 года фашистами было расстреляно более 6 тысячжителей города. Всего за годы оккупации (31 октября 1941 – 13 апреля 1944 годанемецко-фашисткими захватчиками уничтожено более 12 тысяч Евпаторийцев».
Вечная им Слава!
Славься в веках красотой, Евпатория,
Мир, удивляя и радуя свет,
Людям здоровье дари, Евпатория,
Две с половиною тысячи лет!
В. Субботенко
Извоспоминаний очевидцев.
«На третий деньоккупации города немцами был издан приказ о регистрации еврейского населения,после чего евреев обязали носить на груди и на спине знаки, — шестиконечную звезду.Через небольшой промежуток времени еврейскому населению было предложено явитьсяс вещами в дома, расположенные по дороге к вокзалу, якобы для эвакуации. 650человек – мужчин, женщин с грудными детьми, стариков – в этих домах продержалив течение двух дней, после чего началось их массовое истребление.Полураздетых, их заставляли грузиться в машину и увозили к противотанковому рву…»
Елену Александровну Болотину в первых числах ноября 1941 года расстреляливместе с двумя племянниками.
Как было, потом установлено специальной государственной комиссией, в тотдень расстреляли 650 человек. Елена Болотина осталась в живых чудом. Вот чтоона рассказала:
- 31 октября 1941года Евпаторию оккупировали немцы. Сразу же приказали всем евреям пройтирегистрацию.
Мой муж, Савелий Егорович Болотин с первых дней войны ушел на фронт, братс женой эвакуировались, а своих маленьких детей, Аню и Симу, оставили мне.Забрав малышей, я перешла жить к родителям. Мать моя на национальностигречанка. И я полагала, что меня регистрировать не будут. Но менязарегистрировали
Привели нас в здание, где теперь располагается 1-й корпус санаторияМинистерства обороны Украины. Держали нас в заперти двое суток.
Когда нас привезли машиной к противотанковому рву и приказали выйти безвещей, я поняла – будут расстреливать. Я старалась не смотреть в яму, ночувствовала, что там уже есть убитые, так как из ямы поднимался легкий пар, подногами темнели лужи крови, валялись игрушки, бутылочка с соской и недопитыммолоком.
Детей до трех лет не расстреливали. Подходил каратель в черном халате,брал ребенка за ручку, поднимал на уровень своих плеч, смазывал под носом игубы сильнодействующим ядом. Ребенка мгновенно сводили судороги, и его бросалив ров уже мертвым.
Люди были охвачены паникой, кто-то в отчаянии пытался бежать, но пулямоментально настигала жертву. Мои дети заплакали. Я прижала Симу к груди, а Анюзакрыла подолом юбки. Подскочил каратель, схватил Симу за ножки. Девочказаплакала, видимо от боли. Бандит с бешенной силой рванул ребенка из моих рук,со всего размаха ударил головой о край рва … в глазах у меня потемнело, ябросилась на карателя, вцепилась ему в горло. Раздался выстрел, я почувствовалаострую боль и потеряла сознание …
Пришла в себя от холода. Как выкарабкалась из страшной ямы – не помню.Тут мне послышался детский плач. Он все настойчивее в звал на помощь, и я,придя в сознание, сообразила, что жива, но ранена. С большим трудом поднялась,прошла по телам расстрелянных. Девочка замолчала, как только я подошла к ней.Ей было годика полтора-два. Она дрожала от холода, распашонка насквозь промоклаот крови.
Завернула я девочку в свои волосы – они были у меня густые и длинные,поспешила дальше от города. С большим трудом дошла я до дома Марии Петровны (ксожалению фамилию ее забыла). Шесть недель Мария Петровна, семья Балабановых иЗинченко лечили меня и мою приемную дочь, скрывали от карателей. Но немцы всечаще и чаще стали появляться в нашем квартале. Чтобы не накликать беды надобрых людей, перешла я с Лилей (так назвала я девочку) к сторожихе кладбищаМарии Дмитриевне Соломке. Днем она скрывала нас в склепе какого-то бывшегокнязя, а на ночь забирала к себе в сторожку.
Но в середине января 1942 года и на кладбище оставаться было небезопасно.Тогда добрая женщина Кира Настич помогла собрать кое-какую одежонку для меня иЛили, отправилась я по раздольненской дороге, выдавая себя за гречанку-беженкуиз Севастополя. Был мне в ту пору 31 год, а принимали меня за старуху ипомогали чем могли …
Нельзя было без волнения слушать рассказ Елены Михайловны Конобеевой,проживающей по ул.Желябова города Евпатории.
- По национальностия гречанка, замуж вышла за русского. В первый же день муж ушел на фронт.
Однажды – это случилось 6 января 1942 года во второй половине дня – к намв квартиру в доме № 2 по улице Эскадронной ворвались несколько немецких солдатв сопровождении переводчика и старосты и начали всех выталкивать на улицу.
Что-то крикнул офицер, его команду повторил переводчик, и колоннадвинулась по симферопольской дороге. По бокам через каждые десять метров шагалинемцы с автоматами. С большим трудом я переставляла опухшие ноги, рядом шли моидети. Женя трех и Владик двух лет. Они держались за подол юбки, от этого былоидти еще труднее. Но меня поддерживала Софья Иголкина.
В том месте, где располагалась нефтебаза, стоял большой дом. В него нас изагнали. Женщины помогли мне лечь на единственную железную койку, рядомпримостились дети. Пожалуй, это «убежище» и спасло жизнь мне и грудномуребенку, потому что люди стояли друг возле друга настолько плотно, что труднобыло дышать.
Три дня и три ночи без воды, еды и туалета. Многие были доведены донервного припадка, теряли сознание, задыхались от невыносимо тяжелого воздуха.
Позже узнали, что нас ожидал страшный и бесчеловечный финал – сожжениезаживо. Хворостом были обложены все стены, стояли несколько канистр скеросином. Почему свою угрозу фашисты не привели в исполнение? Не знаю. Можетбыть, устали: ведь более трех тысяч мужчин и мальчишек ими были расстрелянынакануне.
На исходе третьего дня нас выпустили. Но дома ждало страшное известие –расстреляны отец и брат …
Война застала Григория Михайловича Шульгу в родной Евпатории. Он и тогда,до войны, работал на водокачке в подсобном хозяйстве. Не стал ждать, когдапринесут повестку о призыве на фронт, пошел в военкомат сам. Там Шульгесказали: «Идите домой и ждите. Вызовем.» Вернулся Григорий Михайлович на своюводокачку. А вскоре в город пришли немцы.
5 января 1942 года в помощь фашистскому 22-му разведбатальону и полевойкомендатуре прибыл 105-й пехотный полк для уничтожения морского десанта. Сразуже начались повальные аресты мужского населения города.
- Рано утром 6января под видом борьбы с партизанами немецкое
командование приказало арестовывать всех подозреваемых, - рассказываетГригорий Михайлович, — в том числе арестовали меня, Дмитрия Колесникова,Степаненко с сыном. Привели в комендатуру. Уставший и разъяренный офицермельком взлянул на нас, жестом показал в сторону подвала. Утром следующего дняпогнали нас в район Пересыпи. Во дворе селихозснаба собрали несколько тысяччеловек. В основном стариков и мальчишек.
Куда нас поведут? Этот вопрос задавал себе каждый, кто в те два дня месилгрязь и мерз в этом загоне. Одни говорили, что пошлют под Керчь или Перекоп на оборонительные работы, другие утверждали, что отправят в Германию. И не зналимы тогда, что вступил в силу приказ командующего 17-й армией Эрвина Енекке омассовых расстрелах.
В полдень второго дня к воротам базы подкатил на мотоцикле офицерполевой жандармерии. Он коротко приказал: «После захода солнца расстрелять».
Колонна двигалась медленно, овчарки на длинных поводках набрасывались на идущих с краю. От чьего-то пинка собака взвыла, раздался пистолетный выстрел.Когда вышли за город, одиночные выстрелы стали раздаваться чаще, убитыеоставались на дороге. За колонной телился кровавый след. Люди медленно брели ксвоей братской могиле. Свою скорую смерть отчетливо осознал каждый, когдаперешли перекресток дороги, ведущей на Симферополь.
- Наверное, они наспопугают и отпустят? – жалобным голосом спросил мальчишка, сын ИванаСтепаненко. Он был очень бледен, губы посинели, в глазах стоял такой страх, чтоя не выдержал, отвернулся и поспешил его успокоить:
- Возможно,возможно. Ведь они тоже люди.
На Красной горке, на склоне, который уходит в сторону поселка Заозерного,нам приказали лечь на землю. Затем группами по двадцать человек подводили корву и ставили на колени лицом к яме. Раздавалась автоматная очередь, и людипадали вниз. Так повторялось много раз, пока очередь не дошла до меня.
На краю своей могилы вдохнул полной грудью морозный воздух, посмотрел налохматые облака, низко ползущие над землей … Что-то гаркнул офицер, ударилаавтоматная очередь. Треск автоматов заглушил душераздирающие стоны и вопли. Яповернул голову и Николаю Коржу, хотел было сказать: «Прощай друг», какпочувствовал толчок в плечо, потерял равновесие и скатился в ров, где ужележала не одна сотня расстрелянных. Следом повалились, смертельно сраженныеКорж, Степаненко и его сын.
Лежу – ни живой, ни мертвый. Слышу, стрекочут автоматы. На меня падаютновые жертвы. Тела убитых все сильнее давят на меня, становится труднее итруднее дышать. Чувствую, что уже весь мокрый от крови, а она все льется ильется, где-то внизу журчит тонким ручейком. В душе кипела смесь радости,отчаяния, злости. Злость брала верх и, как бензин вспыхивала слизывая мысли обопасности. Расталкиваю еще не остывшие тела, медленно карабкаюсь вверх.Прислушался, стрельбы не слышно, разговоров тоже. Наконец выбрался.
Ночь – темная-темная, в двух шагах ничего не видно. Только собралсябежать с этого страшного места, сам не зная еще куда, как послышался стон:«Помогите!». Подхожу. Вижу, Дмитрий Колесников придерживает левую руку. Ранен.Помог ему выбраться из рва. Потом мы с ним вытащили еще несколько человек. Имених я не спрашивал, не до знакомства было. Выжав кровь из рубашки и штанов, яотправился в соседнее село Курман-Аджи, где жила сестра моей жены. Отсиживалсяв сарае до весны. Однажды в дом пришел староста:
- Знаю, что у тебяживет твой родственник. Пусть уходит, я докладывать не стану, но и он нас пустьне подводит.
После этого начались дни моего скитания вокруг Евпатории. Думал, набредугде-нибудь на партизан. Надеялся, но не нашел. И теперь, много лет спустя,сердце сжимается от ужасов гитлеровского «нового порядка»
Литература:
1. Груббе В.В. По улицам Евпатории: Путеводитель. – Симферополь: Таврия,1987.-96 с.
2. Драчук В.С.,Смирнова В.П., Челышев Ю.В. Евпатория. – Симферополь: Таврия, 1979. – 160 с.
3. «Евпатория 2500».– Симферополь – Ялта: «Мир информации», 2003. – 320 с.
4. Кондранов И.П.Крым. 1941 – 1945. Хроника. – Симферополь: КАГН, 2000. – 224 с.
5. Крым в ВеликойОтечественной войне 1941-1945/ Сост. В.К. Гарагуля. И.П.Кондранов,Л.П.Кравцова. – Симферополь: Таврия, 1994. – 208 с.