Русская православная церковь и органы НКВД в 1920-е - 1930-е гг.

Министерство образованияРоссийской Федерации
Государственноеобразовательное учреждение
Выпускная квалификационнаяработа
Русская православная церковь иорганы НКВД
в 1920-е — 1930-е гг.

СОДЕРЖАНИЕ
Введение
1. Формирование системы контроля органов безопасностинад Русской православной церковью:
2. Репрессивная политика государства в отношенииправославных священнослужителей и верующих:
Заключение
Источники и литература

ВВЕДЕНИЕ
Вступление России в новое тысячелетиепроисходит в сложное и противоречивое время, когда она оказалась передактуальной проблемой выбора модели общественного развития. Современныеполитики, определяющие путь движения общества в цивилизованном направлении,обязаны учитывать опыт прошлого, основанного на исторической памяти народа.Именно поэтому исследование государственно-церковных отношений в советскоевремя заставляет нас обратиться к церковной истории прошедших столетий, котораяубедительно свидетельствует: церковь, независимо от ее желания, неизменновтягивается в решение проблем социально-экономического и политическогоустройства общества.
Русская Православная Церковь (РПЦ) ещенедавно представлялась жертвой государственного атеистического тоталитарногорежима. В условиях демократизации нашего общества РПЦ получила более широкиевозможности для проповеднической и социальной деятельности, устранение всякойдискриминации по отношению к священнослужителям и верующим. Происходит процессвозвращения ранее изъятых ценностей, строятся новые храмы и монастыри.Государство осуществляет более взвешенную церковную политику, соблюдаясуверенитет РПЦ, а в решении многих общественных проблем выступает в качествеее партнера. Сейчас церковь воспринимается как одна из естественных основ в приобретенииобществом и людьми моральных и жизненных ориентиров. Сегодня отношениягосударства и церкви регламентированы Законом РФ «О свободе совести и орелигиозных объединениях» от 26.09.97, основанном на разрешительной политике иопределяющим административно-правовые нормы взаимодействия.
Одним из основных пунктов Закона являетсявозможность преподавания религиозных учебных дисциплин в государственных имуниципальных образовательных учреждениях.
Отношения РПЦ с государством складывалисьвеками. От государственной политики зависело положение самой церкви и доля ееучастия в решении социальных и нравственных проблем. Последние десятилетиязначительно изменили наше общество, изменилась и роль церкви в нем.
В истории взаимоотношений государства ицеркви есть много «белых пятен» и одно из них – 20-30-е годы ХХ века. Отношенияновой власти в первые десятилетия ее существования с традиционным институтомцеркви складывались неоднозначно.
Выбранная тема исследования предполагаетвзаимосвязанное изучение отношений государства и РПЦ с привлечением местногоматериала. Исследование этой проблемы является актуальным, потому что позволяетболее полно и всесторонне раскрыть сущность этих отношений, пролить на них лучнеизвестности, рассмотреть взаимодействие центральных и местных органов власти(в том числе и карательных) в вопросах церковной политики, а также даетвозможность проанализировать данный процесс и его последствия, чтобы избежатьошибок при осуществлении новой государственной политики в отношении церкви.
Предметом настоящей работы является исследование отношенийгосударства и Русской Православной Церкви в первые два десятилетиясуществования Советской власти, а точнее, отношение и политика карательныхорганов (ВЧК-ОГПУ-НКВД) в церковном вопросе.
Хронологические рамки исследования включают период с 1918 года (Декрет «Об отделениицеркви от государства») по 1938 год (упразднение Комиссии по культовым вопросампри Президиуме ЦИК СССР).
Историография проблемы исследования. Многие десятилетия во взглядах на отношения государстваи религиозных организаций в советский период нашей истории, в оценке позиций ипоступков каждой из сторон мы удовлетворялись той правдой, которая была найденав далекие 30-50-е годы. «Атеистическая» литература, за редким исключением,обращаясь к данной тематике, использовала одни и те же сюжеты и историческиефакты, выставляя в качестве «подпорок» для выводов и заключений бесконечный рядпереходящих от автора к автору «классических» цитат. Добавить к этомуустановившийся негласный запрет на изучение религиозной жизни в стране ипубликацию о ней материалов, закрытость учреждений, занимавшихся церковнойполитикой, недоступность для исследователей документов, хранившихся вспецхранах. И как итог — отсутствие объективной оценки этих отношений в отечественнойисториографии, засилие атеистического взгляда на данную проблему.
Анализ историографии предполагает краткийобзор важнейших трудов общероссийского содержания, а также основныхисследований, выполненных на материалах Центрального Черноземья и г.Курска, вчастности.
Необходимо отметить сразу, что практическиотсутствует концептуально разработанный общий подход к исследованию проблемывзаимоотношений РПЦ и ВЧК-ОГПУ-НКВД. Историография вопроса ограничена кругомпубликаций, посвященных рассмотрению общих вопросов отношений государства ицеркви, что, в некоторой степени, подтверждает мысль об истории церкви в Россиикак одной из наименее изученных областей отечественной историографии.
Непосредственно в рассматриваемый периодне выходило серьезных работ, ставивших своей целью рассмотрение вопросаотношений церкви и органов власти в лице ВЧК-ОГПУ-НКВД. Так, «Известия ВЦИК» и«Курские епархиальные ведомости» давали общую оценку отношения государства ицеркви, сообщались факты насилия над духовенством и монастырями. В сборникахприводились отдельные факты осуществления декрета «Об отделении церкви отгосударства», сопровождавшихся разорением храмов и «революционным судом». Нужноподчеркнуть, что специальных работ о взаимодействии центральных и местныхвластей и церкви не издавалось.
После войны научные труды и изданияиспользовали разнообразный документальный материал для циркуляции положениярелигии и церкви в СССР. Подтверждением этому служат работы Е.Ф. Грекулова«Православная инквизиция в России», А.И. Виноградова «Свобода совести ирелигия», Н.С. Гордиенко «Современное православие», где авторы, критическиоценивая место и роль РПЦ в советском государстве, не рассматривали детальновопрос отношений церкви и карательных органов в первые годы советской власти, алишь вскользь упоминали об этом факте.
Эта же тенденция сохранялась и впоследующее десятилетие. Так, в работе «Политика советского государства повопросам религии и церкви» А.И. Иванов и П.К. Лобазов уделили внимание значениюдекрета СНК «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», рассмотрелидеятельность 8-го отдела Наркомюста в проведении этого декрета, уделилинекоторое внимание деятельности НКВД.
Следует отметить, что вышеназванные работыстрадали некоторой тенденциозностью в оценке государственно-церковныхотношений, особенно религиозной политики Советской власти внутри страны. Приэтом или вообще, или ничтожно мало внимания уделялось конкретной деятельностиорганов власти, в том числе ВЧК-ОГПУ-НКВД.
В 90-е годы появляются первые научные исследования,коренным образом пересматривающие прежнюю концепцию истории советскогообщества, основанные на привлечении ранее засекреченных архивных источников,
В работе А.Н. Лещинского « Время новыхподходов. О советских государственно-церковных отношениях» идет речь обискривлениях в работе по отделению церкви от государства, о фактах давления нацерковь со стороны государства.
В «Иллюзиях и догмах» В.А. Алексеева болееполно рассмотрены проблемы взаимоотношений церкви и государства в первоедесятилетие после 1917 года. На основе ранее неизвестных архивных материаловавтор рассматривает вопросы о причинах массового закрытия церквей в 20-30-егоды, о репрессиях против духовенства и верующих. Привлечение новых фактов идокументов, скрытой и запрещенной литературы позволило изучить влияние изначение ВЧК-ОГПУ-НКВД в расколе РПЦ.
Наиболее полно и серьезно взаимоотношенияцеркви и карательных органов власти были рассмотрены М.И. Одинцовым. В своихтрудах «Государственно-церковные отношения в России. На материалах отечественнойистории ХХ века», «Хождение по мукам» и «Государство и церковь. (Историявзаимоотношений. 1917-1938 гг.)» автор наиболее детально и полно рассмотрел иизучил специфику деятельности НКВД по отношению к церкви, оценилмногоаспектность государственно-церковных «баталий» и многообразие подходов кизучению этой темы. Большой его заслугой стал анализ конституционно-правовойбазы этих отношений в обществе.
Основательному анализу была подвергнутакампания изъятия церковного имущества, репрессивная политика властей кпоследователям патриарха Тихона и подчиненного ему духовенства в работе М.Ю. Крапивина.На обширном материале, часть которого была введена в научный оборот впервые,исследователь показал, что основным организатором антицерковной политики былоруководство ВКП(б), решения которого проводились в жизнь с помощью ВЧК-ОГПУ-НКВД.
Особого внимания заслуживаютдиссертационные исследования С.Н. Емельянова «Взаимоотношениягосударственной власти и Русской православной церкви в Центральном Черноземье в1917-1922 гг.», где дается глубокий анализ результатов осуществленияцерковной политики государства на территории Центрального Черноземья, и Л.В. Тюриной«Государство и Русская православная церковь: эволюция отношений 1917-1920гг.». В этой работе рассмотрен процесс развития диалога между государствоми церквовью в послеоктябрьский, советский и постсоветский периоды. Имеютсядостаточно интересные факты и по нашей проблеме.
В 1998 году в г. Курске вышел в светколлективный труд местных историков Б.Д. Беспарточного, З.Д. Ильиной, В.Г. Карнасевича«Культура и власть: из рассекреченных архивов ВЧК-ОГПУ-НКВД», вкоторой предлагаются материалы историко-социологических исследований,проведенных по рассекреченным на сегодняшний день документам ФСБ РФ по Курскойобласти. Авторы анализируют механизм политических репрессий идуховно-нравственную атмосферу в обществе в 30-е годы, рассматривая при этомвзаимоотношения культуры и власти, государства и церкви. Большинство материаловбыло опубликовано впервые.
Из работ, выполненных на основе местногоматериала, нужно особенно выделить кандидатские исследования уральских изападносибирских историков Н.И. Музафаровой, Н.А. Неживых, Н.А. Кривовой,которые рассмотрели взаимоотношения органов ГПУ и Церкви в своих регионах. Так,Н.А. Кривова в работе «Власть и Церковь 1922-1925 гг.» подверглаосновательному анализу репрессивную политику властей по отношению к тихоновцам.На обширном материале, часть которого была введена в научный оборот впервые,исследователь показала, что основным органом противоречивой политики былоруководство ВКП«б», решения которого проводились с помощью ВЧК-ОГПУ,а Советы были лишь ширмой, обеспечивающей прикрытие действиям карательныхорганов государства.
Что касается публикаций по историивзаимоотношений государства и церкви в Центральном Черноземье, то, в отличие отдругих регионов, их практически нет. Работы 60-70-х годов В.Н. Дунаева, Г.К. Луневасодержат большое количество идеологических штампов и не вносят новыхконцептуальных подходов в изучение темы.
Русская православная церковь самапроводила исследовательскую работу. Широко привлекается современными историкамисобранная информация о церковных преследованиях и репрессированном духовенстве.
Не остались в стороне от изучения данноговопроса и современные зарубежные авторы. Так, в трудах немецкого историка Г. Штриккера" Русская православная церковь в советское время (1917-1991 гг.):материалы и документы по истории отношений между государством и церковью"и канадского Д.В. Поспеловского «Русская православная церковь в ХХвеке» обобщаются идеологические и политические аспекты исследуемоговопроса.
Таким образом, современное состояниеисториографии проблемы предполагает лишь начало поворота в сторону глубокойнаучной разработки поставленных вопросов на конкретном историческом этапе спривлечением новейших исторических источников. Деятельность государства в сферепроведения антирелигиозной политики в Центральном Черноземье требует отдельногоисследования.
Цель и задачи исследования. Целью данной работы является исследованиегосударственно-церковных отношений в первые два десятилетия существованияСоветской власти с решением следующих конкретных задач:
n выяснить идеологические и политические предпосылки антирелигиознойполитики государства;
n рассмотреть государственную законодательную базу церковной политики ипрактику ее осуществления;
n показать организацию, характер и последствия репрессивных мер советскойвласти против церкви, раскрыть формы и методы деятельности карательных органоввласти;
n определить региональный аспект рассматриваемых проблем.
Источниковую базу исследования составляют печатные и архивные материалы. К числупечатных относятся центральные и местные периодические и справочные издания,указанные выше; опубликованные сборники официальных документов, касающихсядеятельности правительства и церкви и религиозной жизни в стране. Среди них:«История советской Конституции. Сборник документов 1917-1957 гг.»,«О религии и церкви. Сборник высказываний классиков марксизма-ленинизма,документов КПСС и советского правительства», «О религии и церкви.Сборник документов.»
Важнейшую группу источников, находящихся воснове исследования, составляют рассекреченные в соответствии с УказомПрезидента РФ документы и материалы из ведомственного архива управленияФедеральной службы безопасности Российской Федерации по Курской области (АУФСБ РФ КО), в котором сосредоточены приказы, отчеты, справки,указания, информационные письма, статистические сведения правоохранительныхорганов, архивно-следственные дела репрессированных граждан.
Анализ опубликованных и архивныхматериалов, часть которых была введена в научный оборот впервые, позволяетсделать вывод, что действия местных властей по вопросам реализации церковнойполитики были ориентированы на постановления и распоряжения центральной власти,регламентировавшей церковную жизнь на местах.

1. ФОРМИРОВАНИЕ СИСТЕМЫ КОНТРОЛЯ ОРГАНОВБЕЗОПАСНОСТИ НАД РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКОВЬЮ
 
Отличительнойособенностью дореволюционной России была высокая степень ее религиозности. Напротяжении всей отечественной истории взаимоотношения государства и церквиотличались напряженностью. Особенно жесткое давление на Русскую православнуюцерковь, сопровождавшееся разорением храмов, осквернением святых мощей,физическим уничтожением не только духовенства, но и просто людей верующих,оказали большевики в два первых десятилетия советской власти.
Икак здесь не вспомнить слова Патриарха Московского и всея Руси Алексия II отом, что «тоталитарная власть попыталась «отменить» вековые моральные нормы,укорененные в вере, однако взамен не смогла предложить ничего, кромепринуждения. Подневольное соблюдение моральных правил никогда не бываетпрочным. Так произошло и с нашим обществом, внезапно очутившимся в моральномвакууме, который начал стремительно заполняться культом вседозволенности,разврата, насилия, порока, бесчестия».
Стремление большевиков оторвать народ отисторической традиции явилось одной из причин их жестокого давления на Русскуюправославную церковь. С первых дней Советской власти началось активноевмешательство государства в церковные дела, что подтверждают принятыеправительством «юридические акты». Предполагалось более подробно рассмотретьгосударственно-церковные проблемы в отдельном документе. С целью подготовки егопроекта в декабре 1917 г. была создана специальная комиссия.
21января 1918 года в газетах«Правда» и «Известия» публикуется результат ее работы — декрет " О свободе совести, церковных и религиозных объединениях",более известный под названием «Об отделении церкви от государства и школыот церкви». Принятый декрет отменял всякую дискриминацию граждан в связи сих отношением к религии, провозглашал светскость государства и школы; устранялранее существовавшее деление религиозных организаций на«господствующие», «терпимые» и «гонимые» — всеони становились равноправными «частными обществами», которыеобразуются на общественных началах и содержатся за счет верующих; создавалправовые, организационные и материальные условия, когда каждый гражданин могсвободно определить свое отношение к религии и поступать сообразно своимубеждениям.
Россия делала очень принципиальный шагвперед, гарантируя не только право на веру, но и право не иметь религиозныхубеждений, быть атеистом. Конкретно-историческая обстановка определяланеобходимость введения некоторых временных ограничений в деятельностирелигиозных объединений. Это в первую очередь относится к вопросу о церковнойсобственности и предоставлении религиозным обществам прав юридического лица.Однако последующие события в стране отодвинули надолго процесс демократизациинорм и положений декрета, «снятия» его жестко ограничительногохарактера.
Но провести в жизнь декрет, что называется,с ходу оказалось невозможным. К политическому противодействию органовцерковного управления и руководителей религиозных организаций присоединялосьнедовольство со стороны многомиллионного крестьянства которое выступило против,как ему казалось, «обмирщения» своего традиционного уклада жизни,против ломки «незыблемых» устоев «жизни по вере» вроссийской деревне.
Мешало проведению декрета и отсутствие наместах подготовленных работников и специальных государственных органов,занимавшихся «церковной политикой»; непоследовательность местныхвластей; неясность и противоречивость некоторых норм декрета; различное ихпонимание и даже элементарное незнание.
Жизнь настойчиво требовала образованияспециального органа государственного управления, который бы взял на себяпроведение в жизнь декрета. Первоначально им стала Междуведомственнаякомиссия, образованная при Народном комиссариате юстиции (Наркомюсте) изпредставителей комиссариатов: внутренних дел, просвещения, призрения и др. Дляучастия в ее работе приглашены были представители православной,старообрядческой, римско-католической и других церквей. Однако быстровыяснилось, что в таком виде комиссия не может быть дееспособной, оперативнооткликаться на нужды дня, оставался неясным вопрос о ее статусе и полномочиях,месте в системе центральных органов.
8 мая 1918 г. по предложению Наркомюста Совнарком распускает Междуведомственную комиссию и поручаетпроведение в жизнь декрета «особому отделу Наркомюста». Этот отделполучил порядковый номер viii ( с 1922 г. — v ), и за нимзакрепилось наименование "ликвидационный". Планировалось приотделе сохранить консультационную комиссию из представителей религиозныхорганизаций. Во главе отдела встал член коллегии НКЮ П.А. Красиков.
Созданный VIII отдел сразуже активно включился в деятельность по проведению в жизнь декрета об отделениицеркви от государства. Его сотрудники выезжают на места. выступают на митингахи собраниях, встречаются с духовенством и верующими, разбирают жалобы иконфликтные ситуации… Формируются и местные органы отдела — при губисполкомахобразуются отделы или подотделы по проведению в жизнь декрета, а в некоторыхгуберниях — комиссариаты по церковным делам. Разъяснения и указания отдела вплотьдо сентября 1918 г. были единственными правовыми документами, регламентирующимипорядок разрешения практических вопросов.
В июле 1918 г. накануне V Всероссийского съезда Советов, который должен был принять КонституциюРСФСР, центральные газеты публикуют ее проект. Пятая статья в нем былапосвящена свободе совести и гласила:
«В целях обеспечения за трудящимисясвободы совести церковь отделяется от государства, религия объявляется деломсовести каждого отдельного гражданина, на содержание церкви и ее служителей неотпускается средств из государственной казны. Право полной свободы религиознойпропаганды признается за всеми гражданами».
При обсуждении этой статьи столкнулисьразличные точки зрения относительно содержания «свободы совести» имер ее обеспечения. Предлагалось исключить из проекта такие предложения, какрелигия — «дело совести» гражданина, а также признание «полнойсвободы религиозной пропаганды».
В результате обсуждения статья о свободе совестибыла принята в следующей редакции:
«В целях обеспечения за трудящимисядействительной свободы совести церковь отделяется от государства и школа отцеркви, а свобода религиозной и антирелигиозной пропаганды признается за всемигражданами».
С принятием конституции основные положениядекрета об отделении церкви от государства стали нормой конституционного права,а VIII отдел призван был теперь, наряду с проведениемдекрета в жизнь, обеспечивать и контролировать соблюдение статьи 13 КонституцииРФ о свободе совести.
Общее обострение политической ситуации встране летом 1918 г. — мятежи, восстания, белый террор — вызвало со стороныСовета Народных Комиссаров ответные меры. Согласно Постановлению о«красном терроре» расстрелу подлежали «все лица, прикосновенныек белогвардейским организациям, заговорам и мятежам.» А в свете решений идействий Поместного собора, органов церковного управления и духовенства,направленных отнюдь не на поддержку церковной политики советского государства,это с неизбежностью зачисляло и церковь в разряд таковых организаций, чтонеотвратимо вело к столкновению с властью.
О сложной и противоречивой обстановке, в которойприходилось действовать VIII отделу, учитывая условия гражданской войны, даютпредставление отчеты членов отдела о командировках на места. ВЧК еженедельноготовила сводки о политической ситуации в стране, в которых в специальномразделе «Духовенство» отражались настроения служителей культа, отношение кдекрету об отделении церкви от государства, другим актам советской власти,белому движению. Так, в 1919 году, применительно к Центрально- Черноземномурегиону, в одном из таких документов сообщалось:
-«Воронежская губерния. Отношениедуховенства к декрету об отделении церкви от государства враждебное, населениеже, по мере разъяснения его внутреннего содержания, признало его необходимым.
-Курская губерния. Духовенство снетерпением ждет прихода Деникина. Духовенство как в городе, так и в уездахведет себя двояко: одна часть сочувствует коммунистам и агитирует за них,другая – по-прежнему держится на стороне деникинцев.
-Орловская губерния. При занятии Ельцамамонтовским отрядом духовенство установило на колокольне пулеметы и совместнос контрреволюционерами стреляло по отступающим отрядам Красной Армии».
Многочисленные запросы с мест,практическая деятельность VIII отдела и аналогичных органов на местах настоятельнотребовали выработки документа, определявшего единообразие в действияхцентральных и местных органов власти при реализации государственной«церковной политики». Таким документом стала инструкция «Опорядке проведения в жизнь декрета „Об отделении церкви от государства ишколы от церкви“, опубликованная 30 августа 1918 года в»Известиях". Инструкция состояла из шести разделов:
-О церковных и религиозных обществах.
— Об имуществах, предназначенных длясовершения религиозных обрядов.
— О прочих имуществах.
— О метрических книгах.
— О религиозных церемониях и обрядах.
— О преподавании религиозных вероучений.
Инструкция затрагивала практически всевозникавшие перед органами власти на местах вопросы по проведению в жизньдекрета, давала необходимый материал для их разрешения. Казалось, созданы всеусловия для планомерного и повсеместного исполнения положений декрета. Нореализовать сложившиеся благоприятные предпосылки не удалось. Процесс отделенияцеркви от государства и нормализации отношений между религиозными центрами исоветской властью затянулся на несколько лет. Причинами тому были, с однойстороны. разразившаяся гражданская война и интервенция, а с другой — нежеланиеобеих сторон идти на компромисс и сотрудничество.
Нужно отметить, что наблюдение за политическиминастроениями православного духовенства, контроль по соблюдению верующими религиозногозаконодательства органы государственной безопасности советской страны сталиосуществлять едва ли не с первого дня своего создания.
Согласно инструкции ВЧК, принятой 1декабря 1918 года, в обязанности уездных Чрезвычайных комиссий входилонаблюдение за революционным порядком в своем районе, надзор за местнойбуржуазией, производство дознания, применение мер пресечения и предупреждения. Чтобыиметь сведения из густонаселенных волостей, сел и местечек уездные ЧК должныбыли поддерживать связь с «надежными партийными товарищами, которые дают имсведения о контрреволюционной агитации кулаков, попов и прочих белогвардейцев,пристроившихся в деревнях».
В феврале 1919 года для борьбы сконтрреволюцией в мелкобуржуазной среде, среди интеллигенции и служителейкульта был создан Секретный отдел ВЧК, впоследствии получивший названиеСекретно-политический.
Впрочем, реально контроль над духовенствомсотрудники ВЧК осуществляли и ранее: в июне 1918 года была создана Курскаягубернская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем.
Нельзя не отметить, кроме того, что ВЧК, азатем и ОГПУ, НКВД постоянно сохраняли собственное видение содержания испособов проведения «церковной политики» и всяческим образом защищали свою«самостоятельность».
Из письма Ф.Э, Дзержинского(председателя ВЧК) М.Я.Лацису (зав. отделом ВЧК), декабрь 1920 г.:
«…Мое мнение: церковь разваливается, этомунам надо помочь, но никоим образом не возрождать ее в обновленной форме.Поэтому церковную политику должна вести ВЧК, а не кто-либо другой… Лавироватьможет только ВЧК для единственной цели разложения попов.»
Из записки Т.П.Самсонова (зав.отделомВЧК) Ф.Э.Дзержинскому, декабрь 1920 г.:
«Линия, принятая ВЧК, по разрушениюрелигии с практической стороны, в принципе, верна, за исключением вопроса овозможности разложения религии из центра, через лиц, занимающих высшие постыцерковной иерархии.
Секретный отдел ВЧК за последнее время всвоих планах по разложению церкви сосредотачивает все свое внимание именно напоповскую массу, и что только через нее мы сможем путем долгой напряженной икропотливой работы разрушить и разложить церковь до конца".
В докладе для губкома и губисполкома «Оработе Курской губернской Чрезвычайной комиссии за период с 1 февраля по 1марта 1920 года» ее председатель М.И. Лебедев отмечал, что одна из главныхзадач, стоящих перед ЧК – "…работа по духовенству. А в Курской губернии, вчастности, такая работа не очень легкая, ввиду реакционно настроенногодуховенства, как черного, так и, в большинстве своем, белого. Но, все-таки, ужев белом духовенстве наблюдается определенная симпатия к Советской власти. Частьиз них, а именно прогрессивное духовенство, особенно низшее, желая спастирелигию, идет на реформацию и склонно приспособить религию к духу времени".
Главный курский чекист подчеркивал, что«до сих пор мы действовали, т.е. наша партия, а в особенности ЧК, за редкимисключением, только репрессиями. Били по головам святейшей контрреволюции. Этопомогало, конечно, отчасти: были убраны самые передовые черносотенные элементы.Но этим корень не уничтожился, а необходимо его уничтожить, но другим путем. Иза это дело ЧК возьмется, уже взялась».
Далее Лебедев предложил пути решениястоящей перед чекистами задачи: «Нам необходимо изменить настроение духовенстваи расколоть его. Вызвать церковный большевизм. Чинить препятствиячерносотенному духовенству, даже арестовывать его. Но в тоже время помогатьпрогрессивному духовенству. Навести последних на мысль о создании своего союзапрогрессивного духовенства. Привлечь духовенство к осведомительской работе вЧК, заинтересовать материально попов..."
(Мнения Дзержинского и Лебедеваподтвердились вскоре на практике: с 1923 года начался новый этап борьбысоветского режима с православием. Особые усилия властей в этот период былинаправлены на раскол РПЦ. Возникли обновленческий, григорианский и другиерасколы.)
… Может быть, в недалеком будущем выувидите или услышите, как попы будут устраивать лекции и собеседования скрестьянами. Не пугайтесь, это все делается под руководством ЧК. Но местнымпартийным и советским органам необходимо разъяснить, чтобы они способствовалитаковым собеседованиям».
Сотрудники Курской ГубЧК не оставляли безвнимания ни одного, сколько-нибудь значимого события, связанного с «церковнымиделами».
Например, 16 мая 1920 года в деревне МалыйЗмеивец Щигровского уезда при раскопках и устройстве нового колодца былаобнаружена «старая икона с ликом неизвестного святого, которая по обнаружениибыла объявлена местными попами «новоявленной» и по освещении перенесена всельскую церковь». Проведенное чекистами расследование установило, что и ранеена этом месте был колодец, а рядом стоял крест с иконой. Со временем колодецзасорился и был заброшен…"
Если во время гражданской войны гонения наРусскую православную церковь носили отчасти стихийный, эмоциональный характер,то после ее окончания, они приобретают элементы плановости ицеленаправленности. Особенно ярко это проявилось в ходе так называемого«изъятия церковных ценностей», проходившего под предлогом помощи голодающимПоволжья.
В секретном письме членам Политбюро ЦК РКП(б) 19 марта 1922 года В.И. Ленин предложил на съезде партии устроить тайноесовещание всех, или почти всех, делегатов, совместно с главными работниками ГПУ,НКЮ и Ревтрибунала, чтобы провести решение съезда о проведении изъятия ценностей«с беспощадной решительностью. … Чем большее число представителейреакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводурасстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы нанесколько десятков лет, ни о каком сопротивлении они не смели и думать».
Вслед за этим по стране прокатилась волнакровавых столкновений, арестов и расстрелов священнослужителей и мирян,пытавшихся спасти церковные реликвии.
В том же письме Ленин указывал на то, что«самого патриарха Тихона … целесообразно не трогать. Надо дать секретнуюдирективу Госполитупру (ГПУ), чтобы все связи этого деятеля были как можноточнее и подробнее наблюдаемы и вскрываемы. Обязать Дзержинского и Уншлихта личноделать об этом доклад в Политбюро еженедельно».
Следует отметить, что еще в самом началереволюционной смуты был возведен на патриарший престол митрополит Московский иКоломенский Тихон, который до последних дней своих находился под надзором ВЧК –ГПУ, прошел через унизительное следствие и тюремные узы.
Одним из идеологов атеистической политикисоветского государства был Л. Троцкий, хотя официально эта роль отводилась М.И.Калинину. В ОГПУ за работу «по церковникам» длительное время отвечал Е.А.Тучков.
В конце 1922 г. Малый совнарком, ссылаясь на параллелизм в работе НКВД и «ликвидационного» (V, аранее VIII) отдела Наркомюста, ставит вопрос об упразднениипоследнего. И тогда лишь обращение его главы П.А. Красикова к В.И. Ленину предотвратилоэто решение. И все же логика в предложении Малого Совнаркома была. По существу,основная задача по отделению церкви от государства и школы от церкви,возложенная на отдел, была выполнена. Обстановка требовала поиска новыхподходов к развитию государственно-церковных отношений, и реализовывать этузадачу требовалось не усилиями какого-то одного ведомства, а высшегогосударственного органа. Об этом в ноябре 1922 г. говорил на заседании коллегии Наркомюста Н. Крыленко (зам. наркома юстиции), когдаобсуждалась судьба отдела:
"… 5-й отдел в составе НКЮупразднить, предложить ВЦИК организовать у себя особую комиссию по церковнымделам в качестве руководящего органа советской церковной политики, придав ей вкачестве технического аппарата нынешний аппарат 5-го отдела с непременнымвключением в состав комиссии тов. Краснова в качестве постоянного представителяНКЮ."
Реализовано это предложение тогда не было.Согласно положению о Наркомате V отдел сохранился, на него возлагалось общееруководство и наблюдение за проведением в жизнь отделения церкви отгосударства. И в частности:
Разработка проектов, издание инструкций ициркуляров в области советской политики по отношению к церковным и культовымобъединениям. Общее наблюдение за правильным применением декретов об отделениицеркви от государства (ст. 13 и 65 Конституции), а также закона от 21 декабря 1920 г. об освобождении от службы в войсках по религиозным убеждениям. Разработка материалов и данныхвсех ведомств, имеющих отношение к культам и религиозным объединениям всехнаправлений.
Однако тогда же, в 1923 г., на местах упраздняются губернские отделы юстиции и действовавшие при них подотделы икомиссии по проведению в жизнь декрета об отделении церкви от государства, афункции, им принадлежавшие, переходят в ведение местных органов НКВД. Тем самымV отдел терял возможность влиять на практическоепроведение «церковной политики» на местах. В августе 1924г. Vотдел Наркомюста упраздняется, а его функции передаются Секретариату ВЦИКа. Такзавершилась деятельность «ликвидационного» отдела, который внесопределенный вклад в дело проведения «церковной политики» Советскогогосударства.
Шли 20-е годы — переломное для страны время.Происходило восстановление народного хозяйства, определялись первостепенныезадачи развития страны, определялся механизм взаимодействия республик,назревали изменения в духовной сфере. В такой обстановке требовались измененияи в «церковной политике» государства: отказ от обусловленныхполитикой «военного коммунизма» ограничений деятельности религиозныхорганизаций, выработка новых форм и приемов взаимоотношений государства ицеркви. Для этого было необходимо: во-первых, формирования органа, ведавшеговопросами религии и церкви в общесоюзном масштабе, и во-вторых, выработкиобщесоюзного законодательства о религиозных организациях.
Но в руководстве партии и государства непридавали данному вопросу должного внимания, отодвинув его на второстепенныйплан в связи с обостряющимися социально-экономическими проблемами в стране. Небыл сформирован общесоюзный орган, ведавший «церковной политикой»,отсутствие союзного закона о религиозных организациях приводило к тому, чтоодни и те же вопросы разрешались на местах не только различными ведомствами, нои по-разному.
В РСФСР, после упразднения Vотдела, государственную политику в «церковном вопросе» определялиВЦИК (прежде всего его Президиум и Секретариат) и Совнарком (в лицеОбъединенного государственного политического управления и Наркомата внутреннихдел).
ВЦИК разрабатывал и принималзаконодательные акты, инструкции и циркуляры, бывшие руководством к действиюдля местных органов власти, выносил окончательные решения по вопросамрегистрации, закрытия и использования молитвенных зданий и имущества, инекоторым другим.
На НКВД в отношении религиозныхорганизаций возлагались обязанности: общий надзор за их деятельностью,регистрация (в том числе и уставов) и учет; контроль за исполнением декрета«Об отделении...»; выдача разрешений на проведение съездов;пресечение нарушений законодательства о религиозных культах. ОГПУконтролировало политическую сторону деятельности духовенства и органовцерковного управления. Нужно добавить, что в осуществлении решений ВЦИКа важнуюроль играли и другие наркоматы: юстиции, финансов, просвещения.
Содержание и характер «церковнойполитики» впрямую зависели от соотношения основных сил — ВЦИК, НКВД иОГПУ. Для 1924 — 1927 гг. характерно примерное равновесие между этимиорганизациями и степень их влияния на данную проблему.
Но постепенно практическое осуществление«церковной политики» сосредотачивалось в руках ОГПУ и НКВД.Одновременно происходит постепенная переориентация в области регулированияжизнедеятельности религиозных организаций на меры административно-командные,направленные на ограничение их деятельности, замыкание рамками отправлениябогослужения, обрядов и церемоний.
В начале 1927 г. по предложению НКВД начинается работа над законопроектом, который бы регулировал деятельностьрелигиозных организаций в РСФСР и стал образцом для других республик. В работенад ним, продолжавшейся до 1929 г., приняли участие Антирелигиозная комиссия ЦКРКП(б), НКВД, НКЮ, ОГПУ.
Проект получил название «Положение окультах и культовом имуществе», включая в себя 33 статьи, определявшиепорядок организации «групп верующих» и их права, правила пользованиякультовыми зданиями и имуществом, проведения религиозных церемоний и многоедругое.
Проект предусматривал возможностьсуществования религиозных организаций лишь в одной форме — в виде группверующих, чья деятельность связывалась исключительно с культовым зданием исовершением религиозных обрядов. Вводилось ограничение на отправление культа ипроизнесение проповедей, которые отныне были свободны, если не нарушалираспоряжений властей и не были направлены против основ социалистическогообщества.
Общая направленность этого документаподразумевала введение множества дополнительных, к ранее существовавшим,ограничений, ужесточение контроля за деятельностью религиозных организаций,расширение зоны запретов и сужение поля самостоятельности в действиях верующихи религиозных общин.
Проект обсуждался в различных центральныхведомствах, и было принято решение не выносить его на утверждение в силу того,что он " не вносит чего-либо нового в основной закон от 23.01.18 г. и невыявляет каких-либо особых положений, требующих своего разрешения взаконодательном порядке."
В феврале 1929 г. за подписью секретаря ЦК ВКП(б) Л. Кагановича в республиканские, краевые, областные,губернские и окружные партийные комитеты рассылается письмо ЦК ВКП(б) «Омерах по усилению антирелигиозной работы» (принято 24.01.29 г.).
В нем была предпринята попыткапроанализировать ситуацию, сложившуюся в стране в религиозной сфере, выявитьуспехи и неудачи антирелигиозной работы; наметить ближние и перспективные целии задачи в данной области партийных, государственных, хозяйственных иобщественных организаций.
В письме констатируется, что в странеактивно развивается процесс изживания религиозности, который, однако,«тормозится», во-первых, недостаточным вниманием к этой работе состороны партийцев, комсомольцев, членов профсоюза и других советских организаций,а во-вторых, оживлением деятельности религиозных организаций, их стремлениемприспособиться к новым социальным условиям.
Спущенное на места письмо, по сути,развязало руки местным работникам, санкционируя «силовое» давление нарелигиозные организации, которые на основе постулата об обострении классовойборьбы в ходе социалистического строительства были зачислены в разрядпротивников социализма.

Таблица 1. Сведения о молитвенных зданияхи религиозных обществах по РСФСР (без союзных республик) на 1.01.1928Культы Всего молитвенных зданий
Из передано религиозным
 обществам них передано другим организациям не используется РПЦ  29 584  28 560  601  423 Обновленчество  3 411  3 364  31  16 Армянская церковь  64  64  -  - Католики  137  128  5  4 Протестанты  184  179  5  - Иудеи  265  261  1  3 Мусульмане  2 376  2 293  1  82 Старообрядцы  1 707  1 679  6  22 Сектантство  714  701  2  11 ВСЕГО :  38 442  37 229  652  561
В т.ч.:
в городах  4 351  3 964  258  129 в селах  34 091  33 265  394  432
* таблица составлена в НКВД РСФСР наосновании сведений (зачастую неточных) местных органов Наркомата.
Тот факт, что письмо «О мерах поусилению антирелигиозной работы» развязало руки местным работникам,подтверждают данные Архивного управления ФСБ Курской области.
Так, сотрудники полномочногопредставительства ОГПУ по Центрально-Черноземной области зафиксировали вдекабре 1929 года большое число «перегибов» при закрытии храмов. Многиепартийные и советские работники, особенно занимавшиеся хлебозаготовками,считали необходимым в свой рабочий план включить и вопрос о закрытии церквей,которое обычно производились в административном порядке, т.е. без широкоймассовой и пропагандистской деятельности.
В одном лишь Валуйском районеОстрогожского округа из 17 действовавших на тот момент церквей было закрыто 8.Несмотря на имеющиеся указание ВЦИК производить закрытие церквей «на основаниисоответствующих законоположений», председатель местного РИКа заявлял: «Нелезьте с вашими разъяснениями и не мешайте работать революции – закрыватьцеркви».
Вполне естественно, что такой подход состороны местных органов власти, как справедливо отмечали чекисты, вызывал вряде районов ЦЧО массовые волнения крестьян.
Только в декабре 1929 года сотрудники ОГПУбыло зафиксировано одиннадцать массовых выступлений крестьян: 10 – нарелигиозной основе и лишь одно на почве коллективизации. Основанием длявыступлений как правило являлись «ненормальности в отдельных звеньях низовогоаппарата в части закрытия церквей».
Так, 1 декабря 1929 года парт. ячейка и сельскийсовет слободы Филипенково Бутурлинского района Россошанского округа вынеслипостановление о закрытии местной церкви. Для реализации этого решения всельский совет четырежды вызывался священник прихода, где его просилиотказаться от сана, обещая взамен работу в комитете по ликвидациинеграмотности.
Лишь на пятый раз батюшка согласилсявыступить на собрании граждан и объявить о снятии сана. В назначенный часдеревенская изба-читальня не смогла вместить всех, около 650, желающих. И этоне считая большого количества пришедших вместе с родителями детей. Предложениеорганизаторов встречи провести заседание непосредственно в помещении церквивызвало по понятным причинам протест собравшихся. Тогда президиумпредполагаемого сбора, объявив о переносе собрания на другое время, пошел науловку, а фактически на обман сельчан. Чуть позже, но в тот же день, было проведенозаседание с участием еще не успевших разойтись граждан, поддержавших заранееподготовленное постановление райисполкома о закрытии церкви.
Наутро толпа, численностью до 400 человек,собралась на площади перед церковью, требуя отмены решения состоявшегосянакануне собрания. Одновременно около двадцати женщин ворвались в зданиесельсовета и избили его председателя Петренко. Лишь к обеду, где уговорами, агде угрозами, местные власти смогли развести людей по домам.
В декабре 1929 года органами ОГПУ вЦентрально-Черноземной области было «изъято» 1672 человека по обвинению впроведении «антисоветской агитации» и участии в «террористическойдеятельности». По социальному положению «изъятый антисоветский элемент» состоялиз «кулаков – 881, зажиточных – 88, середняков – 133, бедняков – 9, бывшихпомещиков – 103, ПОПОВ – 176, торговцев – 180, служащих – 35, кустарей-8,рабочих – 2, прочих – 57.»
Одной из форм протеста против закрытияхрамов стали анонимные обращения верующих в адрес партийно-советскихработников. Например, в апреле 1929 года на имя секретаря ячейки ВКП (б)слободы Колодяжная Подгоренского района Россошанского округа ЦЧО Божевапоступило письмо, в котором так и не установленный чекистами авторпредупреждал: «Смотри, Божев, говорят, что хочешь ты, сукин сын, вместе сКовалевым закрыть божий храм. Тогда закроем вам божий свет, убьем из револьверачерез окно, а Ковалеву – делегатку, где-нибудь поздно вечером поймаем и обреемей голову. Мы хотя и сами в церковь не ходим, но желаем, чтобы звон колокольныйбыл в нашем селе. Мы вас, Божев, считали за хорошего человека, правильногокоммуниста, который у нас все разговоры знает и сам все нам рассказывает. Дочего вам дело нет, то не мешайте. Живите и владейте тем, что вам дано».
Архивные документы позволяют познакомитьсяи с настроениями духовенства, монашествующих и просто верующих людей в связи сполитикой государства в отношении церкви, их готовность, как, например, монахВасилий Белобров, умереть «за веру православную». Они не скрывали своегоотношения к существующему строю, гонениям на церковь. Находящийся на покоеепископ Николай Могилевский, обвиняемый в «организации контрреволюционногоэлемента вокруг церквей Орловской епархии», откровенно признавал себясторонником такого государственного образа правления, который «сохранил бырелигию и единство православной церкви, то есть строя монархического.
Мое недовольство Советской властью возниклов период закрытия монастырей, применения репрессий к духовенству, церковногораскола (появление обновленцев, автокефалистов и т.п.). В дробленииправославной церкви я вижу вину Советской власти… Окружающее меня духовенствознало мои убеждения».
Рассекреченные архивные материалыпозволяют сделать вывод о сопротивлении, как правило, пассивном значительнойчасти крестьянства мероприятиям партийных и советских органов, проводимых вдеревне. Одним из видов духовного (идеологического) протеста можно считать инародное творчество, находившее свое воплощение в стихотворениях, частушках,обращениях, прокламациях, листовках.
Крестьянство, в силу своих социокультурныхособенностей и православных традиций, как могло, противилось антирелигиознойполитике руководителей государства, осознававших, что в условиях проведениянасильственной коллективизации именно церковь может стать опорной базойсопротивления режима. И это несмотря на то, что высшие церковные иерархипроявили лояльность по отношению к советской власти. Подчеркивая, что всякаявласть есть власть от Бога, они призвали верующих признать Советский Союз своейгражданской родиной, «радости и успехи которой – наши радости и успехи, анеудачи – наши неудачи».
Стремление верующих освободиться отдавления государства вызывало жестокое противодействие центральной и местнойвласти, отказывающейся даже от самой попытки пойти на компромисс. Естественно,это приводило к ответным действиям, в первую очередь сельского населения,которые расценивались как открытое противодействие проводимым мероприятиям. Алюбые формы протеста рассматривались ОГПУ не иначе, как контрреволюционнаятеррористическая деятельность. Вполне закономерно, что антисоветским документомбыло признано и стихотворение, обнаруженное в селе Крайничное Ново-Калитвянскогорайона Россошанского округа, текст которого приводится ниже:
Скажи, учитель, когда ты
Мучить всех начнешь,
Когда ты антихриста
С лица земли сотрешь
Как трудно с ним бороться
Его законы подрывать
Земного бога на престол сажать
Но рано ль, поздно, наше слово
По всей советской земле несется
И на престол земного бога снесется
И будет с антихристом бороться
С великим трудом
Свободы добьется
Антихрист – советская власть
6 апреля 1929 г. в справке НКВД о религиозной ситуации в стране, представленной в ЦК ВКП(б), утверждалось, что«религиозники» организуют антисоветские выступления масс, преждевсего крестьянства; распространяют антисоветские листовки; создают подпольныеконтрреволюционные организации и поддерживают движение за открытие и постройкуцерквей.
Однако при знакомстве с фактическимиобоснованиями таких документов, в том числе и по Курской области, бросается вглаза мелочность и случайность фактов. Единичные примеры конкретных священниковподаются как явление организованного сопротивления, законные требованияверующих об открытии и строительстве церквей, проведении религиозных шествий ит.п. расцениваются как антисоветская деятельность.
2. РЕПРЕССИВНАЯ ПОЛИТИКА ГОСУДАРСТВА ВОТНОШЕНИИ ПРАВОСЛАВНЫХ СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛЕЙ И ВЕРУЮЩИХ
Восьмого апреля 1929 г. Президиум ВЦИК принимает постановление «О религиозных объединениях», которое снебольшими изменениями и дополнениями действовало вплоть до 1990 г. Оно законодательно закрепило ставшее к этому времени господствующим мнение о том, чторелигиозные общества не вправе заниматься какой-либо деятельностью, кроме какудовлетворением религиозных потребностей верующих, и преимущественно в рамкахмолитвенного здания, что следует вытеснить религиозные объединения из всех сфержизни общества, где они имели право действовать. Их деятельностьобуславливалась множеством ограничений и регламентаций.
В тот же день для рассмотрения вопросов,связанных с деятельностью религиозных объединений, была образована Постояннаякомиссия по вопросам культов под председательством П.Г. Смидовича и всоставе представителей таких ведомств, как НКВД, Наркомюст, Наркомпрос, ВЦСПС иуполномоченного ОГПУ при СНК РСФСР.
Продолжением решения «церковноговопроса» стал XIV Всероссийский съезд Советов, на котором многовнимания было уделено религии в Советском обществе. Там был совершен еще одиншаг к законодательному закреплению административного диктата в отношениирелигиозных организаций. Съезд изменил статью 4 Конституции РСФСР. Вместопризнания за гражданами «свободы религиозной и антирелигиознойпропаганды» отныне она гарантировала лишь «свободу религиозныхисповеданий и антирелигиозной пропаганды».
В июне 1929 г. состоялся II съезд Союза воинствующих безбожников (СВБ существовал с 1924 по 1947 год), накотором было решено следующую пятилетку провести как «безбожную»: впервый год планировалось закрыть все духовные школы, во второй — провестимассовое закрытие храмов и запретить издание религиозной литературы, в третий — выслать всех служителей культа за границу, в четвертый — закрыть оставшиесяхрамы всех религий, в пятый — закрепить достигнутые успехи. Авторы полагали,что к 1 мая 1937 года «имя бога должно быть забыто по всей территорииСССР».
НКВД поддерживал подобные настроения, и всвоих инструкциях местным органам НКВД и советским работникам указывал нанеобходимость активизации работы на «религиозном фронте».
Начавшийся 1930 год характеризовалсяпродолжением натиска на религию и церковь. На местах прибегали к незаконнымадминистративным мерам: закрывали церкви, изымали культовое и иное имущество,арестовывали служителей культа и не допускали их на «свою»территорию, снимали колокола и изымали у верующих иконы из домов, запугивая ихвведением специального налога на них.
Сложившаяся ситуация не могла не найтиотклика среди населения. В архиве УФСБ Курской области содержится письмо председателюВЦИК
М.И. Калинину, автором которогопредположительно является Филипп Кунашко. Этот документ сразу призналиантисоветским, и судьба сочинившего его была предрешена. Вот наиболеехарактерные выдержки из него.
«Михаил Иванович! Неужели Вы невидите, что дальше в таком положении жить нельзя. Вы всеми способамииздевались, глумились, терзали, пытали, морили голодом русский народ. И если бынарод предвидел, что Вы ему преподнесёте такую «свободу» – рабство, он бы заВами не пошел.… Всем планом разорения России руководят из-за границы, а тут –исполнители…
Вы проповедуете атеизм, но посмотрите насебя – атеисты ли Вы? Истинный атеист безразличен к религии. А Вы, отвергаябога, боретесь до упаду с ним. Преследуете за веру в бога, издеваетесь.Понашивали из облачений ермолок, туфель и этим самим себя осмеиваете, так как носитеизображение креста на парче ермолок.
В Конституции Вы обещали свободувероисповедания, а на деле караете за это как за преступление, даже хуже. Ведьесли партиец обворует казну, пьянствует, бесчинствует, его, в крайнем случае«за удальство» переведут на повышение (это наказание), а за то, что человекходит в храм, только за это, его лишают избирательных прав и высылают наСоловки, а родных клеймят позором. Значит, по-вашему, честнее быть вором иубийцей, чем веровать в истину...»
К весне 1930 г. ситуация в «религиозном вопросе» была критической. Уже нельзя было не замечать, чтоколлективизации повсеместно сопутствовало «раскулачивание» служителейкульта, неправомерное закрытие церквей и молитвенных домов. На духовенство и наиболееактивных верующих обрушились судебные и внесудебные расправы. Это вызвало вряде районов, в том числе и Курском, недовольства и возмущения верующих иневерующих. Как отмечалось в информациях работников НКВД с мест, нередко ониносили характер массовых выступлений, в которых принимали участие Середняки,бедняки, женщины, демобилизованные красноармейцы и представители сельскихвластей.
В июне-июле 1932 года по западным районамЦентрально-Черноземной области прокатилась волна массовых выступлений,проходивших в отдельных селах под лозунгами «Отдайте землю, волю и крестьянскуювласть», «Советская власть нас ограбила, нам нужна власть без колхозов», «Долойколхозы, долой советскую власть — власть бандитов, давайте царя». Антиколхозноедвижение сопровождалось разгромом помещений сельских советов и правленийколхозов, самовольным расхищением обобществленного имущества, покосомсозревшего озимого хлеба и его разделом в индивидуальном порядке. Кое-где имелиместо избиения и, даже, убийства партийно-хозяйственных активистов. По даннымОГПУ, в народных волнениях участвовало до шестидесяти трех тысяч человек.
Следствие пришло к выводу, что«контрреволюционные массовые выступления — результат подготовительнойдеятельности контрреволюционной церковно — монархической организации «Ревнителицеркви», возглавляемой архиепископом Дамианом».
В ходе следствия, по которому проходило413 человек, выяснилось, что группы «Ревнители Церкви» в начальный период своейдеятельности складывались как образования религиозного характера, лозунгом которыхбыла борьба с безбожием и сплочение вокруг церкви верующих.
Владыка Дамиан на одном из допросовпоказал, что свою задачу во время управления Курской епархией видел в«объединении, в первую очередь вокруг священнослужителей, …граждан, которые,являясь глубоко верующими, способны защищать интересы церкви …для борьбы свсякими посягательствами на церковь и для проповеди православия». Эти установкиархиепископа сотрудники ОГПУ интерпретировали как антисоветские, создающиеблагоприятную почву для объединения вокруг церкви контрреволюционных элементов,в той или иной мере затронутых Октябрьской революцией. По мере развития борьбыв деревне за сплошную коллективизацию и ликвидацию кулачества как класса, рядыэтих групп расширялись за счёт «затронутых процессом социалистическогостроительства кулацкого контрреволюционного элемента».
Отчасти чекисты оказались правы:действительно, церковь всегда притягивала «униженных и оскорбленных». Не явилисьисключением и двадцатые-тридцатые годы ХХ столетия. Сохранившиеся протоколыдопросов из архивного уголовного дела подтверждают это. Так, арестованнаяАнастасия Апухтина рассказала, что «действительно была в прошлом годураскулачена. Дом, амбар, сарай, клуня, ветряная мельница, две лошади, двекоровы были переданы в колхоз. Меня, как кулачку, в колхоз не приняли… Мнепосле этого любить Советскую власть не за что. Я стала искать облегчение вмолитвах. Старалась около церкви найти помощь и сочувствие». А вотзаявление Ольги Апухтиной: "…Я как истинно верующий и религиозный человекпосещала церковь, которая нас привлекала не только как молитвенный дом, но икак место, куда стекались подобно мне обиженные Советской властью люди –раскулаченные и лишенные всех гражданских прав. Мы делились своим горем,высказывали друг другу недовольство властью и колхозами, которые задавили нас ине дают никакой возможности жить".
Еще более конкретно по этому поводувысказался архиепископ Дамиан: "…С того момента, когда в деревне сталопроводиться раскулачивание и, в городе усилился нажим на состоятельные слои(купцов и тому подобное), многие кулаки, а также все притесняемые Советскойвластью стали ближе к церкви и многие сделались истинными «Ревнителями церкви».Очень хорошо этот процесс сосредоточения вокруг церкви притесняемых властью лицвыразила в разговоре со мной одна женщина. Она сказала: «Нет тревоги, нет иБога. Как тревога — так за Бога».
Оказание владыкой и другимисвященнослужителями моральной поддержки, а в отдельных случаях и материальнойпомощи прихожанам трактовалось следователями как «концентрация вокругцеркви враждебных Советской власти людей с далеко идущими целями».
Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что исам архиепископ, и другие обвиняемые, отмечая, «тяжесть и трудность наступившихвремён» говорили: «Советская власть – это власть не от Бога, а посланаБогом за грехи людей. Ей надо подчиниться, а в уме держать «свое», то естьмолиться и надеяться, что все, прежде всего, отношение государства к церкви,изменится.»
Согласно обвинительному заключению,деятельность «контрреволюционной организации «Ревнители церкви»» в основномпроводилась по линиям:
1.              Вербовка в свой состав кулацкого имонашествующего элементов, бывших людей. С этой целью… были созданы ииспользованы подпольные монастыри, производившие пострижение в монахи, нелегальныецеркви и пещеры. Следствием, в частности, вскрыты три нелегальных монастыря(два в Орле и один в селе Полукотельниково Обоянского района), две нелегальныхцеркви и одна пещера.
2.              Агитация против Советской власти сиспользованием религиозных предрассудков масс.
3.              Агитация против колхозногостроительства и организация в ряде районов ЦЧО выходов из колхозов,сопровождавшихся массовыми выступлениями и расхищениями общественногоимущества».
Прокурор по ГПУ Центрально – Черноземнойобласти согласился с квалификацией обвинения по статье 58-10 Уголовного КодексаРСФСР (пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву илиослаблению Советской власти, или к совершению отдельных контрреволюционныхпреступлений, а равно распространение или изготовление, или хранение литературытого же содержания) и принял решение направить материалы на 128 человек вколлегию ОГПУ для рассмотрения во внесудебном порядке. Одновременно предлагал,имея в виду то, что деятельность контрреволюционной организации «Ревнителицеркви» вызвала «большие политические последствия», а «многие из обвиняемых ранеепривлекались за контрреволюционную деятельность к ответственности», применить«высшую меру социальной защиты» к активным участникам организации, а также кучастникам массовых антиколхозных выступлений.
Однако, еще не наступил 1934 год и,вынесенные нескольким десяткам человек «расстрельные» приговоры, были заменены«десятью годами концлагеря». Впрочем, о многих из «легко отделавшихся»вспомнили в тридцать седьмом году во время проведения спецоперации по изъятиюконтрреволюционного элемента из числа «бывших», когда только с августа подекабрь в Курске было расстреляно сто сорок шесть служителей культа.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
1932 года ноября 28 дня. Рассмотрев делок-р церковно-монархической организации («РЕВНИТЕЛИ ЦЕРКВИ») пообвинению Воскресенского Дмитрия Григорьевича, Могилевского НиколаяНикифоровича, Пашина Ивана Дмитриевича и др. в количестве 128 человек по ст.58п.10-11 УК, нашел:
1. К-р настроенная группа церковников во главес бывшим епископом Курской епархии Воскресенским Дмитрием (Дамианом), епископомПашиным Иваном и епископом Могилевским Николаем под видом организации вокругцеркви групп истинно верующих прихожан, занялись организацией к-р групп дляактивной борьбы с Соввластью, втягивая в группы (Ревнители церкви) церковников,раскулаченых и лиц, недовольных Соввластью.
Такие группы по инициативе Воскресенскогобыли организованы в Курске и Курском районе, а также Рыльском, Щебекинском,Белгородском, Обоянском, Беловском и др. районах. Количественный составперечисленных групп насчитывал свыше 400 человек.
2. К-р церковная монархическая организация(Ревнители церкви) ставила своей задачей:
а) противодействие к успешному проведениюхозполиткампаний,
б) пропаганда монархических идей,
в) распространение к-р содержания слухов,листовок, воззваний,
г) развал колхозов,
д.) вербовка в к-р организацию новыхчленов,
е) свержение Соввласти и восстановлениемонархического строя.
3. В результате к-р деятельностиорганизации («Ревнители церкви») в ряде районов, охваченныхдеятельностью этой организации, в конце июня – начале июля имели место случаимассовых к-р выступлений, сопровождавшихся выходом из колхозов, разборомколхозного имущества и применением насилия к представителям Советской власти. Антиколхознымдвижением было охвачено около 57 районов.
Материалами расследования, а также иличным признанием значительной части обвиняемых, виновность обвиняемых вполнеустановлена, обвинение квалифицировано правильно.
Соглашаясь с обвинительным заключением,дело направить в Коллегию ОГПУ, для разбора во внесудебном порядке.
Со своей стороны полагаю, имея ввиду, чтодеятельность к-р организации «Ревнители церкви» имела большие политическиепоследствия, выразившиеся в развале ряда колхозов, разгроме колхозногоимущества, в замедлении рядом с/советов, охваченных влиянием к-р деятельностиорганизации «Ревнители церкви», хлебозаготовок, что многие из обвиняемых ранеепривлекались к ответственности, и все же от своей деятельности не отказались, кактивным участникам к-р организации, а также к участникам массовых выступленийи разгрома колхозов применить высшую меру соцзащиты.
 
Прокурор по ГПУ ЦЧО.
(текст оригинала сохранен)
Средства массовой информации ни единымсловом не обмолвились о происходящих волнениях в деревне, арестах духовенства иверующих. Судя по подборке «Курской правды» и в стране, и в областисуществовали более важные проблемы. А 28 декабря 1932 года, через два дня послевынесения приговора по делу «Ревнителей церкви», в главной местной газете была опубликованазаметка «До конца разоблачим контрреволюционные происки церковников исектантов». Анонимный автор отмечал, что «борьба с религией – это борьба запреодоление пережитков капитализма в сознании людей, это классовая борьба.Классовый враг использует религию для маскировки своих контрреволюционных дел.Поэтому разоблачение классовых врагов, скрывающихся под маской церковников исектантов, и во второй пятилетке будет оставаться основной задачей СВБ» (Союзавоинствующих безбожников). Эта задача явилась основной не только для такихобщественных организаций как СВБ, но и для государственной власти и органовбезопасности.
Из всего этого становится понятным, почемув известном постановлении ЦК ВКП(б) «О борьбе с искривлениями партийнойлинии в колхозном движении» от 14.03.1930 г. содержится требованиепрекратить практику закрытия церквей в административном порядке. Не остался встороне и ВЦИК, направивший в адрес местных органов власти секретный циркуляр сосуждением административных перегибов.
Несмотря на широкое распространениепрактики административного давления на религиозные организации, были силы,которые делали попытки привлечь руководство партии и страны к неблагополучнойобстановке в государственно-церковных отношениях, к ошибкам антирелигиозногодвижения. И большая роль здесь принадлежит Постоянной комиссии по вопросамкультов, в состав которой входили представители НКВД и ОГПУ. После того, как в 1930 г. были упразднены союзные, республиканские Наркоматы внутренних дел, Комиссия оставаласьединственным государственным органом, на который возлагалась обязанность общегоруководства и наблюдения за проведением в жизнь законов о культах на всейтерритории РСФСР.
В своей деятельности центральная и местныекомиссии по вопросам культов руководствовались инструкцией " О порядкепроведения в жизнь законодательства о культах" (утверждена ПрезидиумомВЦИК 30.01.1931 г.), в которой были определены их права и обязанности. Так, импредоставлялось право давать советским органам разъяснения по религиознымвопросам, рассматривать жалобы верующих и вести общий учет религиозныхобъединений, требовать от них различные отчеты и статистические данные.
Соприкасаясь с реальной религиознойобстановкой в стране, анализируя информацию с мест о практике проведения вжизнь положений и норм постановления «О религиозных объединениях»,Комиссия оперативно информировала центр о выявляемых нарушениях, вносилапредложения по урегулированию конфликтных ситуаций. Комиссия настояла напринятии специального циркуляра в адрес местных органов, в котором осуждалисьперегибы в осуществлении религиозной политики и предписывалось не предприниматьникаких мер, направленных вопреки законам против служителей культа.
Комиссия, как никакой другой орган, моглаоперативно оценить, какие из принимаемых законов, инструкций и циркуляров,регулирующих сферу деятельности религиозных организаций и духовенства, требуютсрочной корректировки или отмены. Так было, к примеру, с практикойналогообложения молитвенных зданий и духовенства. Подтверждение тому находим вархивах УФСБ Курской области.
11 декабря 1929 года в с.ХлевищеАлексеевского района Острогожского округа порядка двухсот женщин из этого села,а также из близлежащих хуторов – Станичного и Березняки, пришли к зданиюсельского совета с требованием не выселять из своего дома местного священника иосвободить его от налога.
От сельсовета собравшиеся направились кшколе, намериваясь расправиться с учительницей за то, что она якобы снимает сучеников крестики. Но, не застав педагога дома, женщины постепенно разошлись подворам.
Позднее выяснилось, что поводом кагрессивному поведению женской половины населения с. Хлевище послужиладеятельность сельских активистов, задавшихся целью выселить священникаСлюсарева из села и закрыть церковь. В сентябре 1929 года на него был наложенсельхозналог в сумме 156 рублей 40 копеек, которые он уплатил. Тогда с негодополнительно взыскали еще 23 рубля 40 копеек. После этого на священника быланаложена контрольная цифра хлебозаготовок в 80 пудов, которые он не смогвывезти, за что был оштрафован на 400 пудов и в итоге лишился всего имущества.А так как он продолжал проживать в селе, на него наложено было еще 97 рублей 50копеек сельхозналога и 49 рублей самообложения. Но Слюсарев и эту суммувыплатил! Тогда председатель сельсовета Мальцев и секретарь Кузнецов вультимативной форме приказали батюшке покинуть село. 10 декабря 1929 года,завершив богослужение, Слюсарев заявил присутствующим, что сил для борьбы унего не осталось, поэтому он служить в церкви больше не будет и покидаетХлевище навсегда. Что и привело к массовым выступлениям женщин.
Сообщая в Наркомфин обобщенные по странеданные о нарушениях в этом вопросе, председатель Комиссии П.Г.Смидовичуказывал:
«Налоговое обложение священнослужителейпроходит на местах в порядке сплошного издевательства, несмотря напринимавшиеся меры. На этой почве доходило до самоубийства. Неизбежнаопределенная реакция среди верующих. Необходима новая инструкция НКФина, о чемпрошу».
Письмо подействовало, в действовавшийранее распорядок налогообложения были внесены изменения: определен точныйперечень обязательных платежей и их размеры; возвращались религиозным обществамранее излишне начисленные суммы платежей и т.д.
Комиссия была органом, куда стекалисьмногочисленные жалобы и обращения верующих и духовенства в связи с нарушениямизаконодательства о культах. Многие из жалоб Комиссия направляла для проверки вцентральные партийные и советские инстанции, в правоохранительные органы. Помногим она вела многолетнюю переписку с местными властями, пресекая илипредотвращая их незаконные действия.
Маховик репрессий только-только начиналраскручиваться и, поэтому, нередки были случаи, когда дела по политическимстатьям прекращались, а арестованных освобождали. Так, в феврале 1930 годасотрудники Курского окружного отдела ПП ОГПУ по ЦЧО арестовали протоиереяТимского собора отца Владимира (Спасского), которому инкриминировали ст. 58 УКРСФСР, т.е. контрреволюционные действия. В чем же конкретно состояла преступнаядеятельность Владимира Александровича Спасского, 1869 года рождения, уроженцасела Гриневка Щигровского уезда, сына священника, выпускника Петроградскойдуховной академии, отца 7 детей?
Он обвинялся в том, что «в период царскогосамодержавия, в частности с 1909 по 1912 годы, состоял членом монархическойорганизации «Союз русского народа», а в 1912 – 1917 годах, будучи депутатомГосударственной думы, вел активную политическую деятельность, всецелонаправленную против трудящегося класса. В 1919 году при приходе в Тим белыхбанд, видя в них спасение от ненавистной ему Советской власти, он на площадислужил благодарственный молебен и активно содействовал таковым путем тайнойвыдачи коммунистов и лиц, сочувствующих Советской власти».
Спасский виновным себя не признал. Надопросе заявил: «По христианскому учению являюсь сторонником коллективизации,подчиняюсь Советской власти и служу народу». Вместе с тем, еще в 1918 году онпросидел два месяца в ЧК в качестве заложника, а в 1919 году арестовывался ужекак бывший секретарь Тимской организации «Союза русского народа»,насчитывающей, кстати, всего около двадцати человек. Накануне ареста Спасского,сельский совет продал комитету взаимопомощи принадлежащий священнику дом, занеуплату хозяином налога.
Материалы архивного дела показывают, что,по меньшей мере, спорным является вывод следователя и о поддержке отцомВладимиром белого движения. Свидетельские показания прихожан говорят об участиипротоиерея во встрече 12 сентября 1919 года с комендантом п. Тим. Итогом переговоровстало освобождение 52 из 57 арестованных деникинцами активных сторонников ипросто сочувствующих советской власти.
Однако, на обвинительном заключении,составленном уполномоченным Курского ОО ОГПУ Фольбергом, есть резолюцияокружного прокурора о направлении дела на рассмотрение во внесудебном порядке,так как «Спасский является активным врагом Советской власти, в особенности какбывший член «Союза русского народа» и Государственной думы». Проведенноевышестоящей инстанцией дополнительное расследование не поддержало выдвинутоеобвинение. Уголовное дело было прекращено и сдано в архив.
Одним из показателей деятельности Комиссиистало обращение «всесоюзного старосты» М.И.Калинина по инстанциям. спросьбой в партийном порядке рассмотреть ситуацию в «религиозномвопросе». По его поручению в адрес председателя ЦКК ВКП(б)Г.К.Орджоникидзе направляется письмо, в котором есть и такие строки:
"… из разного ряда мест… поступаютмногочисленные заявления от служителей религиозного культа, в которых онижалуются на свое бесправное положение и полный произвол в отношении их состороны органов власти… На местах царит полный произвол и непониманиеполитики партии в этом политически важном вопросе. Все мероприятия органовместной власти направлены к тому, чтобы заодно с кулаками«раскулачить» и служителей культа. Это незаконное«раскулачивание» производится под видом налогового обложения.Служителей культа стараются обложить по всем линиям и в таких размерах, чтобыони не смогли выполнить предъявленные им требования… Такого рода мероприятияпроводятся иногда в судебном, а чаще в административном порядке..."
Комиссия информировала директивные органыо манипуляциях со статистикой, получивших широкое распространение в краях иобластях с целью сокрытия фактов администрирования. Она стремилась провестиполный учет всех действовавших религиозных объединений, потребовав отреспубликанских, краевых и областных комиссий предоставления отчетов.
Таблица 2 Сведения о состоянии религиозныхобществ и молитвенных зданий по РСФСР на 1.12.1933 г.культы Закрыто с 1918 по 1931 г. состоит на 1.01 религ. обществ
на регистр. 1931 г. молитвен.
 зданий
закрыто молитв. Зданий  с утверждением ВЦИК
1931 г. 1932 г. 1933 г. кол-во молитвх зданий на 1933 г., % РПЦ тихоновцы  8 568  24 843  23 213  171 224 142  22 676 63 РПЦ обновленцы  1 448  4 367  4159  2 — -  4 157 11,6 Католики  112  217  188  1 — -  187 0,5 Лютеране  662  945  828  4 1 -  823 2,3 Мусульмане  3 552  5 269  4 863  4 1 2  4 856 13,5 Иудеи  247  223  200  6 3 1  190 0,5 Буддисты  44  234  231  - — -  231 0,6 Армян. церковь  49  59  56  - — -  56 0,2 Старообрядцы  706  1 484  1 335  5 8 1  1 321 3,6 Евангелисты  225  1 130  711  - — -  711 2,0 Баптисты  224  878  549  - — -  549 1,5 Сектанты  110  349  232  - — 1  231 0,6 Греческие церк.  1  23  22  - — -  231 0,1 ИТОГО :  15 998  40 021  36 587  193 237 147  36 010 100
* Таблица составлена работниками Комиссиипо вопросам культов при Президиуме ВЦИК на основании статистических сведений,поступивших с мест и из НКВД, ранее занимавшегося учетом религиозных обществ.
В своей работе Комиссия столкнулась срядом трудностей. Местные органы под всяческими предлогами не давали такойотчетности, или предоставленные ими сведения вызывали серьезные сомнения в ихдостоверности.
И все же, как ни стремилась Комиссияисправить ситуацию в религиозной сфере, ей этого не удавалось. Все ееправозащитные усилия перекрывались в своем решении теми силами вгосударственно-партийном аппарате, что ориентировались в решении«религиозного вопроса» на административный диктат. В таких условияхсворачивается деятельность местных Комиссий. Единственным возможным выходом изсоздавшегося положения, когда в стране не существовало никакой другойорганизации, занимавшейся проблемами религии, было создание общесоюзногооргана, ответственного за «церковную политику», принятие общесоюзногоакта по регулированию деятельности религиозных обществ.
В апреле 1934 г. на объединенном заседании секретариатов ЦИК СССР и ВЦИК принимается решение об образованиипри Президиуме ЦИК СССР Постоянной комиссии по культовым вопросам, а ужев мае под председательством П.Г.Смидовича она приступила к своей деятельности.В состав союзной Комиссии вошли представители союзных республик, ВерховногоСуда и Прокуратуры СССР, НКВД, ВЦСПС, ЦК ВКП«б», Института философииКиноакадемии, Центрального совета Союза воинствующих безбожников. В круг делКомиссии включалось:
*           разработка проектов постановленийпо вопросам, связанным с деятельностью религиозных организаций;
*           рассмотрение жалоб и заявленийверующих и религиозных организаций;
*           учет религиозных обществ, групп идуховенства;
*           разъяснения и толкование нормзаконодательства о культах;
*           координация и контроль задеятельностью республиканских и иных комиссий по культовым вопросам и т.д.
Однако очень скоро работа Комиссии сталатормозиться как «сверху», так и «снизу». Это объяснялось нетолько желанием республик самостоятельно разрешать вопросы, связанные сцерковью и религией, но и в значительной степени той безучастностью, с которойотносился Президиум ВЦИК СССР к своей Комиссии. Она почти полностью была лишенаусловий для нормального функционирования: не хватало помещений, штат состоял изтрех (! ) человек; отсутствовало Положение, юридически регулировавшеедеятельность этого органа; не было средств для командировок в республики.
В одиночку Комиссия старалась сдерживатьадминистративное давление. Об этом говорит характер решений, принятых порассмотрении дел о закрытии культовых зданий.
Таблица 3Годы
Количество дел о закрытии культ.
Зданий Принято решений закрывать не закрывать 1934, май-декабрь 105 91 14 1935 373 323 50 1936 420 308 112 1937 359 253 83
В своих решениях о закрытии Комиссияруководствовалась такими «побуждениями»: является или нет закрываемаяцерковь последней в районе, каковы перспективы использования культового здания,законность действий местных властей, расстояние до ближайшей действующейцеркви.
Многие поступающие с мест документы озакрытии молитвенных зданий возвращались на доследование на места. Но сдержатьволну беззакония Комиссия, конечно, не могла. Обстановка в религиозной сфереокончательно вышла из-под контроля. Характеризуя положение на местах, П.А. Красиков,возглавивший Комиссию в 1935 г. после смерти П.Г. Смидовича, информировал ЦК ВКП(б):
«В ходу административные приемы,застращивания, репрессии. Отдельные работники всех верующих считаютконтрреволюционерами, а следовательно, и не желают считаться с их просьбами,хотя и вполне законными. К этому следует добавить, что в союзную Комиссию смест поступает недобросовестная информация, всячески волокитятся ответы на еезапросы, документы оформляются столь небрежно, что на их основании нельзяпринимать какие-либо решения, нередко поступают и ложные сведения. И вместе стем становится невозможным проведение единой линии в „церковномвопросе“, ибо идет откровенная погоня за цифрами о закрытии культовыхзданий».
Насколько «эффективной» быладеятельность властей в этом вопросе, свидетельствует приводимая ниже таблица,включенная курскими чекистами в докладную записку, направленную в НКВД СССР всередине 1930-х годов:Период времени Всего церквей
По ориентациям
сергиев. обновл. Монасты-рей Духовен-ство Мона-шеству-ющих Церков-ный актив из мирян Закрыто церквей Не действу-ющих церквей До рев. 1917 г. 1700 __ __ 18 6000 4000 __ __ __ На 1/1 1935 г. 727 544 157 __ 1600 1200 3500 245 728 На 1/1 1937 г. 476 385 82 __ 1000 700 2000 507 717
Сотрудники безопасности, на всякий случай,подстраховывались: «Цифры неточные, отражено то, что есть на учете».
Кроме того, П.А. Красиков указал нанедопустимость распространения ярлыка «ярые враги советской власти»на всех верующих, являющимися членами религиозных обществ и поддерживающихдействующие молитвенные дома, на недопустимость административно-силовых мер ввопросах регулирования деятельности религиозных обществ. Примером таких«ярлыков» служит специальная записка, подготовленная НКВД Курскойобласти и датированная апрелем 1937 года. В ней сообщалось, что «за годыреволюции и, особенно за последние пять-шесть лет, нашими органами был нанесёнсерьёзный удар церковно-сектантским контрреволюционерам. Ликвидированымонастыри, закрыто пятьсот семь церквей и разгромлено большое количествоповстанческих групп и организаций, из которых необходимо отметить следующие:
1.              Церковно-монархическая организация«Ревнители церкви», ликвидированная в 1932 году во главе с епископами КурскимДамианом, Рыльским – Иоаном, Орловским – Николаем, в количестве четырестатринадцати человек.
2.              Церковно-повстанческая организация(сто двадцать восемь человек), ликвидированная в 1931 году на территорииБелгородского и Прохоровского районов во главе с Дамианом.
3.              Церковно-монархическая организация«Самосвятцы» во главе с монахами Милентием Карпизиным и Теулием Чернуховым,ликвидированная на территории Белгородского и Корочанского районов в составесвыше ста человек».
4.              Контрреволюционная организация«Группа освобождения Церкви» во главе с иермонахом ИсидоромШендриковым и священником Александром Булгаковым.
Как установило следствие, «областнойцентр» организации «Самосвятцы» был связан с Москвой в лице Управляющегоделами Патриархии Лебедева, являющегося «доверенным лицом митрополита Сергия(Старогородского)». Сегодня чудовищными кажутся пункты обвинения, вынесенныеработниками НКВД священнослужителям, которым ставилось в вину: «объединениевсех церковных течений для свержения Советской власти и установленияфашистского режима. Считая, что свержение Советской власти не может бытьдостигнуто без интервенции, организация пропагандировала неизбежностьвооружённого столкновения между Германией и СССР, причём восхваляла германскийфашизм, как передовой политический строй, которому удастся добиться пораженияСоветского Союза в войне и уничтожения советского строя.
Помнению следователей, члены организации одобряли и восхваляли террор противвождей партии и правительства. Руководителем террористической группы вБелгороде, которая якобы готовила крушения правительственных поездов,проходящих через этот город, был объявлен находящийся на покое викарий Курскойепархии, епископ Иоасаф, в миру Владимир Давыдович Жевахов. Виновным он себяпризнал лишь частично, что не помешало Тройке при УНКВД по Курской области 4декабря 1937 года приговорить его к расстрелу. Приговор привели в исполнение втот же день…
Вмае 1990 года прокуратура Белгородской области вернула из забвения честное имягражданина и патриота Владимира Давыдовича Жевахова.
В сентябре 1933 года Курским оперативнымсектором ПП ОГПУ была ликвидирована якобы «контрреволюционнаяцерковно-монархическая организация, именовавшая себя «Группа освобожденияцеркви». Возглавляли ее иеромонах Исидор Шендриков и священник АлександрБулгаков. А состояла она, в основном, из церковников, так называемого,«сергиевского» течения, монашествующих элементов, кулачества иобиженных советской властью и действовала на территории Курского, Дмитриевскогои Конышевского районов Центрально – Черноземной области.
Указанная «антисоветская» организация, каквыявило следствие, в своих «программно-тактических установках и практическойдеятельности стремилась под лозунгом «защиты православия от притеснения состороны советской власти» объединить вокруг церкви реакционное духовенство, кулачество,вычищенное из колхозов, с тем, чтобы обеспечить успешную подготовку массовоговосстания крестьян против советской власти и восстановления монархическогостроя». Она охватила своим влиянием 16 колхозов и использовала их, как «объектдля подрывной работы». В результате этим колхозам был нанесен материальныйущерб на сумму 2 млн. 647 тыс. 321 рубль: умышленный недосев озимого яровогоклина, недоброкачественная обработка земли, затяжка уборки урожая и саботажхлебопоставок государству». Из установленных оперативными работниками 118членов организации к уголовной ответственности было привлечено 54 человека. Всеони в настоящее время реабилитированы.
Документ № 2.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
1934 года, января 15 числа, помощникпрокурора по Курскому сектору, рассмотрев следственное дело за № 978 пообвинению граждан Шендрикова Исидора, Серебрякова и других, в числе 54 человекпо ст.58 п.п. 10 и 11 УК РСФСР
НАШЕЛ:
Данными следствия, показаниями свидетелей,признаниями самих обвиняемых и другими документами установлено, что в 1932 годуна территории гор. Курска, Дмитриевского и Конышевского районов, по инициативеиеромонаха Шендрикова Исидора, в Дмитриевском и Конышевском районах, и попаБулгакова, в городе Курске, была организована контрреволюционная церковно-монархическаяорганизация, именовавшая себя «Группа освобождения церкви», ставившая своейконечной целью свержение Советской власти и реставрацию монархического строя.
Следствием установлено, что ШендриковИсидор, оказавшись во главе этой организации, в целях осуществленияпоставленной перед собой задачи, контрреволюционную деятельность последнейактивизировал и направлял по линиям:
а) вербовка в организацию новых членов изчисла реакционного духовенства, монашествующих людей, кулачества и обиженныхСоветской властью;
б) агитации против Советской власти, сиспользованием религиозных предрассудков масс;
в) призыва к массовому выходу из колхозов,с самочинным разбором обобществленного имущества;
г) организации саботажа всех важнейшиххозяйственно-политических кампаний (хлебопоставок и др.).
Материалами следствия также доказано, чтоконтрреволюционная организация на момент ее ликвидации объединяла 118 человек иохватывала 22 населенных пункта, по которым вскрыто 10 групп, руководителямикоторых являлись Шендриков Исидор Иванович, Булгаков Александр Михайлович,Данковский Иосиф Григорьевич, Попов Александр Алексеевич, Ковалев ТихонПорфирьевич, Данюкин Константин Семенович, Пятницкий Михаил Васильевич,Дементьев Серафим Вакхович, Касицкая Капитолина Павловна, Ульянцева КсенияЯковлевна.
Из общего состава 118 членов организациипо данному делу привлекается к ответственности 54 человека, как наиболееактивная часть, которые охватили своим влиянием в указанных выше населенныхпунктах 16 колхозов. В результате развернутой контрреволюционной подрывнойдеятельности этого актива в июне-июле 1933 г. имели место, как в Конышевском, так и в Дмитриевском районах массовые выходы из колхозов. Умышленный недосевозимого и ярового клина урожая 1933 г., недоброкачественная обработка земли,затяжка уборки урожая и саботаж хлебопоставок государству нанесли материальныйущерб этим 16 колхозам на общую сумму 2.647.321 рубль.
Из числа 54 человек, привлекаемых кответственности, 37 содержится под стражей, 17 – освобождено под подписку.
Следствие по делу проведено с достаточнойполнотой и с соблюдением процессуальных норм. Предъявленное обвинение всемобвиняемым по ст. 58 п.п.10 – 11 УК вполне доказано и преступлениеквалифицировано правильно.
Обвинительное заключение составлено вполном соответствии с добытыми в деле следственными материалами, а потому, снаправлением дела на Тройку ПП ОГПУ по ЦЧО для внесудебного разбора, СОГЛАСЕН.
Помощник облпрокурора по Курскому секторуОГПУ Забабурин
В июле 1935 года секретно-политическимотделом УГБ УНКВД по Курской области была «вскрыта и ликвидированаконтрреволюционная группа церковников». Ее участники, «руководимые правящим архиепископомОнуфрием (Гагалюком) занимались широкой пропагандой, направленной к срывухозяйственно-политических кампаний, проводимых в деревне», и «распространилисвое влияние на города Курск, Старый Оскол, Стрелецкий и ряд других районов».
Специальная коллегия Курского областногосуда своим решением от 9 декабря 1935 года приговорила архиепископа Онуфрия(Гагалюка Антона Максимовича), священника Ахтырской церкви ИпполитаКрасновского, священника Николаевской церкви Мартиниана Феоктистова, священникаТроицкой церкви Виктора Каракулина к 10 годам лишения свободы. Дьякон Троицкой церквиВасилий Гнездилов был осужден на 7 лет, псаломщик Николаевской церкви АлександрВязькин на 5 лет лишения свободы.
Осужденные были признаны виновными в том,что они, «являясь служителями религиозного культа, используя религиозныепредрассудки масс, организовались в группу и под руководством Гагалюка. Начинаяс октября 1934 года и по день ареста, вели среди верующих контрреволюционнуюагитацию и пропаганду против советской власти, за свержение ее путем поражения;за отрыв от Советского Союза советской Украины, усиление фашистской пропаганды.Распространяли пораженческие идеи и провокационные слухи о неизбежной гибелисоветской власти, вплоть до открытого выступления с оружием в руках противсуществующего строя. Производили постриги в монахи, осуществляли сборы денежныхсредств для оказания помощи служителям религиозного культа, находящимся втюрьмах и ссылках».
Вины в предъявленном им обвиненииосужденные не признали и заявили, что антисоветской агитацией они незанимались.
Никто из свидетелей, допрошенных в суде,не показал, что обвиняемые по делу призывали верующих к свержению илиослаблению советской власти, а равно к совершению контрреволюционныхпреступлений, распространению или хранению контрреволюционной литературы. Никтоиз них не смог привести и конкретных фактов антисоветской агитации. Но, тем неменее, «праведный» суд свершился.
И только в 1993 году была поставленаокончательная точка в этом деле. На основании Закона РСФСР «О реабилитациижертв политических репрессий» от 18 октября 1991 года Красновский, Феоктистов,Вязьмин, Каракулин, Гнездилов были реабилитированы. Тогда же ГенеральнаяПрокуратура Российской Федерации сняла все обвинения в отношении архиепископаКурского Онуфрия (Гагалюка).
В докладной записке об итогахоперативно-следственной деятельности УНКВД по Курской области, направленной 13ноября 1938 года на имя наркома внутренних дел СССР Н. Ежова, отмечалось, что«коллективом Управления проделана весьма значительная работа по разгромуправотроцкистской, эсеровской и других антисоветских организаций… За время с1октября 1936 года по ноябрь 1938 года было арестовано 13975 человек, в томчисле … церковников – 1286."
Там же находятся сведения орловскихчекистов: из общего числа (17015) репрессированных в ходе подобной специальнойоперации, 615 человек составили служители культа, а 404 – «активныецерковники».
К середине 1937 г. в настроениях партийного и советского актива получило широкое хождение и поддержку мнение онеобходимости полной ликвидации законодательства о культах и постановления «Орелигиозных объединениях» ВЦИК и СНК РСФСР, который якобы создалорганизационную основу для оформления наиболее активной части церковников вширокую и разветвленную организацию, враждебную Советской власти.
Выступая против настроений такого рода,П.А. Красиков от имени Комиссии по культовым вопросам настойчиво указывал, чтоглавная причина обострения религиозной ситуации заключается не в самом фактеналичия «антисоветской деятельности», а в перегибах при решении религиозноговопроса, неправильном применении закона, форсировании процесса ликвидациирелигии. Он предупреждал о росте недовольства среди верующих, о нарастанииволны беззаконий и нарушений местными властями законодательства о культах. Имже было внесено предложение о совершенствовании последнего. Проекты союзногозаконодательства «Об отправлении религиозных культов и о молитвенных зданиях»из 18 и 24 статей были направлены в директивные органы в августе 1937 г., однако ответа не последовало. И более того, центральная и местные Комиссии по культовымвопросам при Президиуме ЦИК СССР были упразднены. Единственной государственнойструктурой, занимающейся Церковью, стал специальный отдел НКВД.
30 августа 1937 года вышел оперативныйприказ Ежова за № 00447, в результате которого было уничтожено множество людей.В этом приказе «церковники» были отнесены к «антисоветским элементам». С 5августа по заранее установленным лимитам по всей стране начались массовыерасстрелы. Становилось ясным, что в условиях обостряющейся внутриполитической имеждународной обстановки конструктивное решение религиозного вопроса иотношений власти и церкви откладывается на неопределенный срок.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Отличительнойособенностью дореволюционной России была высокая степень ее религиозности.Стремление большевиков оторвать народ от исторической традиции явилось одной изпричин их жестокого давления на Русскую православную церковь. С первых днейСоветской власти началось активное вмешательство государства в церковные дела,что подтверждают принятые правительством «юридические акты». Так, одиннадцатогодекабря 1917 года нарком просвещения подписал декрет о конфискации имуществадуховных семинарий и академий. Спустя шесть дней лишается государственногопризнания церковный брак. С двадцатого января 1918 года прекращены все видыдотаций священнослужителям, а двадцать третьего января увидел свет печальноизвестный декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви. Наконец,Конституция РСФСР 1918 года (ст. 65) лишила духовенство и монашествующих праваголоса как «нетрудящийся элемент».
Борьба с религией представляла собойсвоеобразную «битву за умы». Коммунисты частично преуспели в своей агитациисреди молодежи, но сломить пассивное сопротивление церкви им не удавалось.Воинствующее, зачастую безграмотное безбожие, насаждаемое административнымиметодами, не имело шансов на успех. В конце двадцатых годов большая частьнаселения страны, особенно старшее поколение, оставалась верующей и не намеренабыла рвать с православием. Моральный и нравственный авторитет церкви был ещевысок. Она выступала реальной, едва ли не единственной силой, препятствующейреволюционному экстремизму. Бесцеремонное вмешательство государства в правацеркви не могло не вызвать, как среди служителей культа, так и просто верующих,движение протеста. Конфликту властей с православной церковью, другимирелигиозными течениями в значительной мере способствовало и состояние дел вдеревне. Поэтому новый виток репрессий в отношении духовенства, связанный с крестьянскимиволнениями, сопровождавшими сплошную коллективизацию, был неизбежен….
Придя к власти, большевики рассматривалиборьбу с религией как часть своего просветительского долга. В лице же церквиуничтожался «идеологический конкурент».
Параллельно разгрому церкви шло тотальноеразрушение традиционной народной морали и нравственности. Образовавшийся вакуумна долгие годы был заменён верой в коммунистическую партию, в её идеалы. Эта«псевдорелигия» лежала в основе жизнерадостного мироощущения значительной частисоветских людей. Отказ от веры в Бога привел к обожествлению вождей, на сменубиблейским заповедям « Не убий!» и «Возлюби ближнего своего!» пришли лозунги«Смерть диверсантам!» и «Берегись шпионов!». На постулатах вседозволенности,жестокости, насилия и революционной целесообразности воспитывались новые кадры,развернувшие геноцид против собственного народа.
Позитивной приметой произошедших в странепреобразований стало предоставление исследователям и общественности документовиз архивов российских спецслужб. Стали доступны архивные материалыВЧК-ОГПУ-НКВД, что позволило ознакомиться с директивами государственных ипартийных инстанций о задачах органов безопасности по контролю надполитическими настроениями различных слоев советского общества, с данными околичестве, социальном и национальном составе, вероисповедании арестованных,осужденных и высланных по обвинениям в контрреволюционных преступленияхграждан.
Как показало исследование архивныхматериалов УФСБ РФ КО, изучение следственных дел пострадавших в годы репрессий,одной из наиболее значительных категорий граждан, подвергшихся гонениям итеррору, были православные священнослужители и верующие. И это неслучайно,потому что изначально большевики рассматривали борьбу с религией как частьсвоего просветительского долга.
Изучение так называемых «церковныхдел» показывает, что все они имеют ряд особенностей: всем проходящим поним предъявляются обвинения, как правило, по п.10 (антисоветская агитация) и п.11 (контрреволюционная деятельность) ст.58 УК РСФСР. Поводнаходился легко, например: разговоры о том, что времена настали смутные, церквизакрываются, духовенство притесняют; тайный постриг или предоставление своегодома для ночевки священнику, изгнанного из родных мест. Часто следователи незадумываясь, а может в силу уверенности в непогрешимости в своих деяниях,вносят в обвинительные заключения фразу-штамп «клеветал, что священникиарестовываются, а церкви закрываются».
Как правило, церковные дела теснопереплетаются с делами крестьянскими, и это неудивительно. Именно крестьянствовплоть до конца 30-х годов было той силой, возможно единственной, что встала назащиту гонимой и преследуемой советской властью Православной церкви. Сотниархивных дел, хранящихся в УФСБ РФ КО, свидетельствуют о сопротивлениикрестьянства Центрального Черноземья представителям советской власти приизъятии церковных ценностей, закрытии храмов и молитвенных зданий...
Десятилетия советской власти сталивременем беспримерных гонений за веру, временем массовых политических репрессийза религиозные убеждения. Но всегда, как в Курском крае, так и по всей стране, православныесвященнослужители, оставившие разрушенные или поруганные храмы, и миряне, лишенныевозможности в дни праздников и в дни невзгод преклонить свои колени перед ликомБожьим, не оставляли веры в то, что окончится «мракобесие». Что непременнонаступит день и час, когда вновь откроются храмы и монастыри, когда зазвучит сновой силой слово Божие.
Вера убиенных россиян в годыбольшевистского террора пережила их. Об этом, в частности, свидетельствуютреставрируемые старые и строящиеся вновь храмы в городах и селах, об этом нам,живущим ныне, напоминают часовни и поклонные кресты, вставшие на местахмассовых расстрелов и захоронений, об этом говорят и богослужения в память всехпострадавших за веру и православную церковь. И вновь мы слышим сегодняколокольный звон, то «малиновый» – радостный, жизнеутверждающий, то тревожный,набатный, как бы спрашивающий каждого из нас, все ли ты сделал, для того, чтобытвои родители, твои дети не познали вновь, как когда-то твои деды, унижения ипоругания. И неправда, что у каждого из нас «своя дорога к храму». Она для всехроссиян одна: через покаяние, прощение и примирение к правде и свету.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ ИЛИТЕРАТУРЫ
1. Законодательные и нормативные акты органовгосударственной власти и управления о репрессиях и реабилитации жертвполитических репрессий.
2.       О мероприятиях поликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации. ПостановлениеПолитбюро ЦК ВКП (б) от 30 января 1930 года//Сборник законодательных инормативных актов о реабилитации жертв политических репрессий: судебная ипрокурорская практика. – Курск: ГУИПП «Курск», 1995. – С.117-123.
3.       О рассмотрении дело преступлениях, расследуемых НКВД СССР и его местными органами. ПостановлениеЦИК СССР от 10 июля 1934 года//Лубянка. ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ.1917-1960. Справочник. – М.: Изд.: МФД, 1997. – С.185-186.
4.       Уголовный кодексРСФСР. – М.: «Юридическая литература», 1985. – 384 с.
5.       Об архивахКомитета государственной безопасности СССР. Указ Президента РоссийскойФедерации от 24 августа 1991 года// Российская газета. – 1991. – 25 августа.
6.       О снятииограничительных грифов с законодательных и иных актов, служивших основанием длямассовых репрессий и посягательств на права человека. Указ ПрезидентаРоссийской Федерации от 23 июня 1992 года// Сборник законодательных инормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий. –М.: Республика, 1993. – С.5-6.
7.       О мерах пореабилитации священнослужителей и верующих, ставших жертвами необоснованныхрепрессий. Указ президента Российской Федерации от 14 марта 1996 года//Российская газета. – 1996. – 16 марта.
8. История СоветскойКонституции. Сборник документов 1917-1957 гг. -М.,1957.
9. О религии и церкви.Сборник высказываний классиков марксизма-ленинизма, документов КПСС и советскогоправительства. -М., Политиздат, 1977.
10. О религии и церкви.Сборник документов. -М., Политиздат, 1965.
Архивныедокументы и материалы
Государственный архивКурской области (ГАКО)
11.     ф. Р-770 – фондисполнительного комитета Курского городского совета народных депутатов.
12.     ф. Р-3322 – фондисполнительного комитета Курского областного Совета народных депутатов. Центрдокументации новейшей истории Курской области (ЦДНИКО)
13. ф.1 – фонд Курскогообкома КПСС.
14  ф.2878 – фонд Курскогогоркома КПСС. Архив управления Федеральной службы безопасности РоссийскойФедерации по Курской области (АУФСБ РФ КО)
15. ф. 10 – фондрассекреченных документов периода массовых репрессий.
16 ф. АУД – фонд архивныхуголовных дел.
17. ф. 8 — фонд приказов.
18. фонд личных делсотрудников.
19. фонд 4-го отдела УНКВДСССР по Курской области. Архив управления внутренних дел Курской области (АУВДКО)
20. ф.10, оп.2 – спискираскулаченных.
Монографии,статьи и публикации
21. Алексеев В.А. Иллюзии идогмы: взаимоотношения советского государства и религии. — М.: Политиздат,1991. -220 с.
22. Беспарточный Б.Д.,Ильина З.Д., Карнасевич В.Г. Культура и власть: из рассекреченных архивовВЧК-ОГПУ-НКВД. – Курск: Изд-во КГПУ, 1999. – 245с.
23. Бобков Ф.Д. КГБ ивласть. – М.: Изд-во «Ветеран»,1995. – 382 с.
24. Виноградов А.И. Свободасовести и религия. -М.: Знание,1969. — 250 с.
25. Гордиенко Н.С.Современное православие. -М.: Мысль,1968. -298 с.
26. Грекулов Е.Ф.Православная инквизиция в России. -М.: Наука,1964. -186 с.
27. Данилов А.А. Историяинакомыслия в России: Советский период. 1917-1991 гг.: учебное пособие. – М.:Социум, 1997. – 103 с.
28. Дунаев В.Н.Социально-политическая ориентация и действия православных церковников в периодподготовки и проведения Великой Октябрьской социалистической революции и первыегоды Советской власти (1917-1922гг.): На материалахВоронежской, Курской и Орловской губерний. -Воронеж,1972.
29. Емельянов С.Н.Взаимоотношения государственной власти и Русской православной церкви вЦентральном Черноземье в 1917-1922 гг.: Дисс… канд. ист. наук. -Курск,2000.
30. Иванов А.И., ЛобазовП.К. Политика советского государства по вопросам религии и церкви. -М.:Знание,1973. -214с.
31. Ильина З., КарнасевичВ. Культура и власть: из рассекреченных архивов управления ФСБ России поКурской области// История и культура: прошлое и современность. Материалыдокладов и сообщений заочной научно-методической конференции. – Курск: Изд-воКГПУ, 1998. – С.41-50.
32.     Ильина З,Карнасевич В. Общество и власть: архивы ОГПУ-НКВД в современной культурнойситуации// Общество и власть в истории России: Сб. научных трудов. – СПб.:«Нестор», 1999. – С.140-143.
33.     Карнасевич В. Делообъединённого правотроцкистского блока // История и культура: прошлое исовременность. Материалы докладов и сообщений второй заочнойнаучно-методической конференции. – Курск: Изд-во КГПУ, 1990. – С.43-47.
34.     Карнасевич В.Г.,Реутов В.В. Архиепископ Дамиан – сын земли Курской. – Курск: ГУИПП«Курск», 1999. – 87с.
35. Карнасевич В.Г., РеутовВ.В. Их страдания и вера спасли церковь и Россию… -Курск: КГПУ,2001. -180с.
36.     Коровин В.В.История отечественных органов безопасности. – М.: Норма-ИНФРА-М, 1998. – 256с.
37. Крапивин М.Ю.Противостояние: Большевики и церковь (1917-1940 гг.). -Волгоград, 1993. -312с.
38. Куроедов В.А. Религия ицерковь в советском государстве. -М.: Изд-во политической литературы, 1981.-263с.
39. Лещинский А.Н. Времяновых подходов. О советских государственно-церковных отношениях. -М.:Знание,1990. -151с.
40.     Лубянка.ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ-МВД-КГБ. 1917-1960. Справочник/ Сост. А.И. Кокурин, Н.В.Петров. – М.: Изд-во МФД, 1997. – 352с.
41. Лунёв Г.К. Борьбакоммунистической партии за преодоление религиозных суеверий и предрассудков //Ученые записки КГПИ, вып. VIII -Курск, 1958.
42.     Манжосов А.Н.Политические репрессии 30-х годов// Общество и власть в истории России: сборникнаучных трудов. – СПб.: «Нестор», 1999. – С.58-60.
43. Одинцов М.И. Хождениепо мукам // Наука и религия. -1990. №№5-8.
44. Одинцов М.И.Государство и церковь(История взаимоотношений 1917-1938 гг.). -М.: Знание,1991 -64с.
45. Одинцов М.И.Государство и церковь в России. ХХ век. -М.: Знание,1994. -168с.
46.     Ошеров А.Г. Надпропастью во лжи. – Курск: ГУИПП «Курск», 1998. – 304с.
47.     Попов В.П.Государственный террор в Советской России. 1923-1953 гг.: источники и ихинтерпретация// Отечественные архивы. – 1992. — №2.
48. Поспеловский Д.В.Русская православная церковь в ХХ веке. -М.,1995. -457с.
49.     Противостояние:рассказы о курских чекистах. Сборник очерков/ Сост. С.П. Пятовский. – Воронеж:Центр.–Чернозёмн. кн. изд-во, 1991. – 208с.
50.     Реабилитация.Политические процессы 30-50-х годов. – М.: Политиздат, 1991.
51. Розенбаум Ю.А.Советское государство и церковь. -М.: Политиздат,1985. -172с.
52.     Сборникзаконодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертвполитических репрессий. – М.: «Республика», 1993. – 223с.
53.     Советская деревняглазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. Документы и материалы в 4-х томах. Т.1. 1918-1922 гг. –М.: 1998. – 864с.
54. Тюрина Л.В. Государствои Русская православная церковь: Эволюция отношений. 1917-2000 гг.: Дисс…канд. ист. наук. -Курск, 2000.
55.     Цаплин Е.В.Архивные материалы о числе заключённых в конце 30-х годов.// Вопросы истории. –1991. — № 4-5. – С.157-164.
56. Цыпин В. Русскаяцерковь. 1917-1925 гг. -М.: Изд-во Московской Патриархии, 1996. -201с.
57. Штриккер Г. Русскаяправославная церковь в советское время (1917-1991 гг.): Материалы и документы по истории взаимоотношений между государством ицерковью. В 2-х томах. -М., 1995.
58. Щегольский А.В. Квопросу о рассекречивании архивных документов// Отечественные архивы. – 1997. — № 2. – С.6-10.
59. Клио. Журнал дляученых. №2(11) -СПб.: Нестор,2000. С.260-265.
Периодическаяпечать
51.     Безруков Н. Люди счистой совестью // Курская правда. – 1991. -24 июля.
52.     Бордюгов Г., КозловВ. Время трудных вопросов. История 20-30-х годов и современная общественнаямысль// Правда. – 1988. – 30 сентября.
53.     Звягинцев В.Полпред ВЧК// Курская правда. – 1988. – 16 августа.
54.     Исаев П. Длябезвинно пострадавших// Курская правда. – 1991. – 25 июня.
55.     Карнасевич В.Архиепископ Дамиан – сын земли Курской // Городские известия. – 1998. – 29 октября.
56.     Карнасевич В.Ревнители церкви: правда и вымысел // Городские известия. – 1999. – 20 февраля.
57.     Лобов Ф.Восстановлено ещё одно имя// Курская правда. – 1991. – 2 июля.
58.     Ошеров А. КГБрасстаётся с архивом: читаем историю по слогам// Курская правда. – 1991. – 27сентября.
59.     Ошеров А. Колоколнадежды// Курская правда. – 1992. – 3 ноября.
60.     Ошеров А. С высотыпережитого. Куряне — жертвы репрессии // Курская правда. – 1993. – 19 марта.
61.     Ошеров А.Восстанавливая справедливость // Курская правда. – 1993. – 30 октября.
62.     Рощин А.Возвращение справедливости// Курская правда. – 1989. – 23 июля.
63. Шмелёв Г. Передповоротом// Правда. – 1989. – 3 февраля.
64. Штукина Л. Возвращениеимени// Курская правда. – 1988. – 11 декабря.
65.     Штукина Л. Недостойныйархиепископ Онуфрий // Курская правда. – 1995. – 21 августа