Средняя Азия в XVI—XIXвв.
План
средняя азия шейбанид российская империя
1. Время Шейбанидов
2. Этнические процессы в регионе в XVI—XIXвв.
3. Средняя Азия в конце XVIII— первой половине XIX в.
4. Средняя Азия в составе Российской империи
5. Джадиды и подъем национальных движений в Туркестане и конце XIX — начале XX в.
1. ВремяШейбанидов
ВнукАбулхайра Мухаммед Шейбани (1451—1510) продолжил дело деда. Он не раз терпелнеудачи, спасался бегством, но постепенно подчинил себе других кочевых ханов ис 1499 г. уже вел систематическое завоевание Средней Азии, тем более, что поддавлением других кочевых объединений тюркских племен вынужден был отступать изстепей между Аралом, Уралом, Тоболом и Иртышем на юг, в Мавераннахр, зонупреимущественно оседлого земледелия и в значительной мере ираноязычногонаселения. Используя усобицы, экономические трудности и социальные смуты вгосударствах Тимуридов, Мухаммед Шейбани овладел в 1501 г. Самаркандом, затем и всем Мавераннахром, в 1505 г. — Хорезмом, в 1507 г. — Гератом. Распространив свою власть вплоть до Каспия, он создал огромную державу, провелденежную реформу, стабилизировал торговлю, чем привлек на свою сторонукупеческую верхушку среднеазиатских городов. Им же были привлечены к управлениюфеодальная знать и духовенство, перешедшие на его сторону (во многом — подвпечатлением жестоких расправ с теми, кто оставался верен Тимуридам). Однако стаким трудом созданное государство пало под ударами кочевников с северо-востокаи иранских шахов из династии Сефевидов с юго-запада. Сам Мухаммед Шейбани погибв 1510 г. в битве с войсками Сефевидов при оазисе Мерв. После этогозначительная часть его государства была захвачена с помощью иранских войскбывшим тимуридским правителем Ферганы Захир ад-Дином Мухаммедом Бабуром,будущим основателем династии Великих Моголов в Индии, который, захватив в 1504 г. Кабул, вплоть до 1512 г. тщетно пытался вернуть Бухару и Самарканд.
Послесмерти Мухаммеда Шейбани правили его дядя Кучкунджи-хан (1510—1530), сын АбуСаид (1530—1533) и племянник Убайдулла (1533—1539). Все они считали себязаконными наследниками Тимуридов и вели борьбу с Сефе-видами за Хорасан иГерат, когда-то бывший столицей Тимуридов. Они трижды овладевали Гератом,четырежды — Мешхедом (центром Хорасана) и другими иранскими городами,безуспешно пытались вернуть себе власть над Хорезмом, где с 1512 г. правил узбекский хан Ильбарс и его потомки, так же, как и Шейбаниды, возводившие своепроисхождение к Чингисхану. Бесконечные войны сопровождались разрушениемгородов и селений, разорением торговцев и ремесленников, упадком традиционногоземледелия из-за внедрения в его зону кочевого хозяйства пришедших сШейбанидами племен и их засилья на переданных им «в кормление» территориях. Пагубныепоследствия имела и заведенная основателем династии практика расколагосударства на большие и малые уделы членов клана Шейбанидов или их сановников.После смерти Убайдуллы все эти удельные правители, взяв себе титул султанов,нередко не признавали прав главы династии (хакана) и даже монеты чеканили не отего имени, а от своего собственного. С 1557 г. Абдаллах-хан, сын правителя одной из областей, захватив Бухару, превращает ее в столицу Шейбанидов и добиваетсяпровозглашения хаканом своего дяди Пир-Мухаммеда, а в 1561 г. — своего отца Искандара. Управляя от их имени, он последовательно уничтожает удельныесултанаты, захватывая в 1573 г. Балх, в 1574 г. — Хисар, в 1578 г. — Самарканд, в 1582 г. — Ташкент. К моменту его вступления на престол хакана в 1583 г. государство было уже практически объединено, а удельные правители, хоть и сохранились, нобыли на деле превращены в его наместников.
Абдаллах-ханмного строил: каналы, мосты, караван-сараи, водохранилища. Он провел монетнуюреформу, усилил армию и добился впервые со времен Тимура уважения властигосударства. В 1584 г. он завоевал Бадахшан, в 1594 г. — Хорасан, а позднее — и Хорезм. При нем улучшилось экономическое положение, процветалиторговля и ремесла, архитектура и литература, развивались связи с Россией,Османской империей и Индией, где у власти стояла династия среднеазиатскогопроисхождения — Великие Моголы. После смерти Абдаллах-хана в 1598 г. последний Шейбанид Пир-Мухаммед-хан II быстро утратилпочти все, чего добился его предшественник, и погиб в 1599 г., пытаясь овладеть Самаркандом. Так прекратилась династия Шейбанидов.
Стоитотметить, что Шейбаниды, пришедшие в Среднюю Азию с юга Сибири, продолжали еюинтересоваться в течение всего периода их правления в Средней Азии. Отделенныеот Сибирского ханства казахскими племенными союзами и Ногайской ордой, они немогли постоянно вмешиваться в сибирские дела, особенно после убийства в Тюмениих родственника Ибака в 1495 г. и захвата власти ханами из рода Тайбуги. НоШейбаниды в конце концов свергли Тайбугинов и в 1563 г. править в Сибири стал знаменитый хан Кучум из рода Шейбанидов, с 1571 по 1598 г. жестоко воевавший с Россией и поддерживавший со Средней Азией интенсивные экономические,политические и духовные связи (исламизация Сибири с XIV в. осуществлялась преимущественно шейхами суфийскогобратства Накшбандийя, приезжавшими из Средней Азии при поддержке Шейбанидов). Ивпоследствии, уже после прекращения сопротивления России потомков Кучума,сохранялись тесные связи сибирских (как и поволжских) мусульман со СреднейАзией, особенно с Бухарой и Хорезмом.
В целомже эпоха Шейбанидов в Средней Азии в определенной мере способствовала, хотя иограниченному, прогрессу в сферах экономики и культуры. Были расширены посевныеплощади и экспорт агропродукции, проведены крупные ирригационные работы. Однакоэкономическое процветание не усиливало государство, потому что основной доход спринадлежавших ему земель раздавался членам династии, духовенству, сановникам иплеменам, на которые опирались Шейбаниды. Почти все они обычно освобождались отвыплат в казну. Рост масштабов торговли и ремесел также мало влиял на общийрост благосостояния, ибо сократилась (по военным и политическим причинам)торговля с Ираном и Индией, а ремесленников, как и прочих мелких хозяев, душилростовщический процент (формально запрещенный), достигавший 35—50 годовых иболее.
Размахстроительства сопровождался его удешевлением, в частности — отказом от пышногодекора, дорогой и трудоемкой мозаики. Тем не менее, в основном соблюдалисьтрадиции декоративного и архитектурного искусства времен Тимуридов, особеннопри строительстве мечетей, медресе и прочих сооружений культового назначения.Успешно развивалось искусство переписки, оформления и иллюстрации рукописей. В XVI в. в основном сформироваласьбухарская школа книжной миниатюры. Меценатство многих Шейбанидов позитивноповлияло на развитие поэзии, музыки, изобразительного искусства. При двореМухаммеда Шейбани и его преемников творил Мухаммед Салих, сочинявший стихи нафарси и джагатайском (староузбекском) языках. Его знаменитая поэма«Шейбани-намэ» (о победе Шейбанидов над Тимурид ами) переведена на многиеевропейские языки.
ВекШейбанидов сменился правлением Аштарханидов или Джанидов (1599—1753). Этадинастия чингисидского происхождения ранее правила в Астрахани (отсюда ееназвание: Астрахань по-тюркски «Аш-Тархан»). После взятия Астрахани ИваномГрозным в 1556 г. представители династии рассеялись по миру, от Москвы доМекки, а формальный наследник Казы-Булат и некоторые другие бежали в НогайскуюОрду, которая была своего рода посредницей между мусульманами Поволжья иСредней Азии. С помощью ногайцев беглецы затем перебрались в Бухару, где иовладели престолом, будучи родственниками Шейбанидов. Первые Джаниды правилиноминально. Фактически власть была в руках Баки-Мухаммада (внука и сына первыхДжанидов), который пытался противодействовать попыткам урезать его государство.На юге при последнем Шейбаниде иранцы вернули себе Хорасан, Хорезм насеверо-западе вновь обрел независимость, а на северо-востоке почти все важныегорода, включая Андижан, Ташкент и одно время Самарканд, были захваченыказахами. Баки-Мухаммад, реорганизовав армию и систему управления, отнял уиранцев Балх, а его племянник Имам-Кули-хан (1611—1642) усмирил склонных ксепаратизму родственников и прочих феодалов, а главное — разбил всех нападавшихна ханство кочевников — казахов, калмыков, каракалпаков, вернув под свою властьТашкент.
Имам-Кули-ханнавел в государстве порядок, укрепив центральную власть. Но когда, ослепнув, онуступил трон своему племяннику Надир-Мухаммаду (1642—1645), междоусобицывозобновились. Вскоре хан был свергнут собственным сыном Абд аль-Азизом, долгоеправление которого (1645—1680) ознаменовалось ожесточенной борьбой с отцом,укрепившимся в Балхе, с братьями, поддерживавшими то отца, то сына, и, наконец— с внешними врагами. Среди последних наиболее успешно действовали хивинцы изсоседнего Хорезма1. Они глубоко проникали в Мавераннахр, достигаяБухары и Самарканда, истребляли и разоряли жителей, угоняли скот, особоценившийся многочисленными среди хивинцев туркменами. Многие города былиразрушены, деревни сожжены. Все это вызывало ярость мирного населения, безразличия этнического или социального положения. Поэтому все — узбеки и таджики,крестьяне и торговцы — поднялись против хивинцев, которых в конце концовудалось изгнать. Однако созданная их набегами обстановка разрухи и анархиирасшатывала государство. Отнявший у Абд аль-Азиза престол в 1680 г. его брат Субхан-Кули (1680—1702) столкнулся не только с хивинцами, но и с мятежами многих узбекскихплемен. Поэтому он был вынужден лавировать междз' эмирами (вождями племен)и объединяться с той или иной группой знати, преследовавшей свои собственныецели. И хотя ему удалось вытеснить хивинцев и даже навязать им своегонаместника, как и богатому рубиновыми рудниками Бадахшану, все же внутреннееположение государства оставалось неустойчивым. В конце правления Субхан-Кулиплемена вели междоусобные войны без оглядки на хана, армия которого часто быласлабее войска наиболее могучих эмиров.
ПоследнийДжанид, еще пытавшийся обуздать своеволие феодалов, хан Убайдаллах (1702—1711),вел с ними открытую борьбу, опираясь на старую знать, чиновничество итор-гово-ремесленные круги, заинтересованные в политической и экономическойстабильности. Он отменил налоговые привилегии и продавал государственные землис целью пополнения казны, улучшил условия деятельности зарубежного купечества(особенно индийского), ввел своеобразный метод оплаты в 10-кратном размереханских «подарков», навязывавшихся знати. Но поначалу, укрепив курс серебряноймонеты танга, он попытался нажиться на резком снижении (в 4 раза) содержаниясеребра в ней, что привело к массовым волнениям, краху торговли и уходу воппозицию многих прежних сторонников хана. В результате он был убит заговорщиками-эмирами.
ПреемникУбайдаллаха хан Абу-ль-Файз (1711 —1753) царствовал лишь номинально. Реальноправил всесильный временщик Мухаммад Хаким-бий из племени мангытов, которыйдаже чины и должности раздавал без ведома хана. Государство фактическираспалось на независимые уделы, каковыми стали Балх, Бадахшан и другие. Аоснованное еще в 1710 г. эмиром племени минг Шахрух-бием самостоятельноекняжество в Фергане стало впоследствии отделившимся от Бухары Кокандскимханством.
ОслаблениеДжанидов совпало с выдвижением в Иране к власти Надир-шаха, туркмена изХорасана, в детстве бывшего рабом в Средней Азии. Проводя завоевательнуюполитику, Надир-шах постепенно захватил ряд земель у Джанидов (Балх, левыйберег Аму-Дарьи), а в 1740 г. занял Мавераннахр. Абу-ль-Файз подчинился ему идаже породнился с Надир-шахом, но тот оставил прежнюю схему правления: хан натроне, но власть де-факто у Мухаммада Хаким-бия. После смерти последнего егосын Мухаммад Рахим-бий продолжил в союзе с Надир-шахом укрощение мятежныхплемен и эмиров, а в 1753 г., убив Абу-ль-Файза, занял его трон. К тому времениНадир-шах уже погиб (в 1747 г.), узбеки освободились от иранского господства,но междоусобицы между эмирами продолжались. Джаниды, потеряв власть, пыталисьсопротивляться и формально их династия прекратилась лишь в 1785 г. Но реально правили уже Мухаммад-Рахим и Дани-ял-бий, носившие титул эмиров. С них повела своеначало династия Мангытов (по названию их родного племени кипчак-ско-ногайскогопроисхождения).
ВремяАштарханидов (Джанидов) было тяжелым для Средней Азии. Феодальные войны инабеги кочевников были более часты и разорительны, чем в эпоху Шейбанидов. Селаи города разорялись, их жители нищали, голодали и, забросив хозяйство,старались укрыться в горных и других труднодоступных районах. 12 тыс. жителейСамарканда даже ушли в Индию. Торговля и ремесленное производство сокращались,а местные феодалы и пришлые завоеватели грабили население с удвоенной энергией.Тем не менее, многие окраинные и небольшие города, выросшие за счет беженцев изразоренных областей, даже процветали, особенно на фоне совершенно опустевшегоСамарканда и окрестностей Бухары.
Двигателемэкономического развития оставалась торговля, особенно с кочевниками, Ираном,Индией и Китаем. В Бухаре индийские купцы заселяли целый квартал. Налаживалисьсвязи и с Россией: в XVIIв. туда были направлены 16 посольств ханами Бухары и эмирами Балха, а оттудаприбыло пять посольств. Послы были в основном купцами.
Бухара и(в меньшей степени) Хива установили постоянные контакты с торговыми центрамиСибири — городами Тобольск и Тара, а также — с Поволжьем (Самарой, Казанью,Астраханью). Важную роль в развитии российско-бухарских связей стал игратьоснованный в 1743 г. Оренбург, особенно его мусульманское предместье Каргала(Сеитова слобода), заселенное в основном татарскими купцами и духовными лицами,много сделавшими для экономического сближения России и Бухары, а также дляукрепления отношений мусульман Поволжья и Сибири с единоверцами ЦентральнойАзии (в Бухаре, Хиве, Фергане и казахских степях). Бухара, к тому же, былаиздавна посредником в торговле России с Ираном, Индией и Китаем.
Культурав эпоху Джанидов переживала упадок, как и экономика. В архитектуре,декоративном искусстве, художественной литературе почти ничего нового непоявилось. Тем не менее, еще сохранялся высокий уровень оформления книг икаллиграфии, появилась историческая хроника «Убайдал-лах-намэ» придворноголетописца начала XVIII в. Мир-МухаммадаАмини Бухари, а в XVII в.развивались медицина и фармакология. Интересовавшийся ими хан Субхан-Кули даженаписал медицинский трактат и построил в Бухаре больницу. Хотя политическаяситуация при Джанидах скорее способствовала бегству из ханства лицинтеллектуального труда, все же в XVII в. здесь был написан трактат о музыке, посвященный Имам-Кули-хану,переписаны многие старинные трактаты, особенно по медицине и лекарствам. Тогдаже историки насчитали 114 поэтов, лучшие из которых (например, ткач СайидоНасифи) вовсе не были придворными панегиристами и критиковали современное имобщество.2.Этнические процессы в регионе в XVI—XIX вв.
Историясреднеазиатских государств XVI—XIX вв. проходила под знаком особоговлияния узбекских династий и узбекского этноса, который сампереживал сложный процесс этногенеза, начиная с XIV в. Он с XVI в. формировался также и путем перехода многих племен, явившихся основнымэт-нообразующим элементом узбеков, от кочевого к оседлому образу жизни,одновременно умножая свои ряды и за счет тюркизации части древнегоираноязычного населения Мавераннахра. Но основа этого населения сохранилась ивыстояла, несмотря на утрату почти на 900 лет (с момента падения государстваСаманидов в XI в.) собственной государственности,несмотря на обилие контактов за это время с тюркоя-зычными и монголоязычнымиплеменами и народами, несмотря на частичную ассимиляцию ими и участие в той илииной форме в этногенезе тюркоязычных народов Средней Азии.
Врассматриваемый период ираноязычные жители Средней Азии также переживалинепростое время этнообразования единого народа — таджиков — на базесближения потомков согдийцев, бактрийцев, хорезмийцев, хорасанцев. Причем этотпроцесс происходил вопреки иногда территориальной и диалектальной разобщенностиразличных ираноязычных групп. Более того, в пределах государств с тюркоязычныйбольшинством и тюркскими династиями наблюдался исторический феномен смешениячасти таджиков Мавераннахра и Хорасана, а также других, иногда более архаичныхираноязычных групп с тюркоязычными племенами и кланами, воспринимавшими припереходе к оседлости экономические, культурные и иные традиции таджиков, вплотьдо полного с ними слияния. Политически активность таджиков не имеласобственного выражения в XVI—XIX вв., так как государст-вообразующейнацией и в Бухаре, и в Хиве, и в Коканде были узбеки. Однако таджики иногдасамостоятельно, иногда совместно с представителями других этносов, находиливозможности для отстаивания своей национальной позиции. Чаще всего этослучалось, когда районы с преимущественно таджикским населением (Каратегин,Дарваз, Шугнан и другие) временно отпадали от Бухарского эмирата, который потомобычно возвращал их себе — в ходе постоянно возобновляемых военных действий.Впрочем, в самой Бухаре предпочтение отдавалось (как и в Самарканде)таджикскому языку, которым пользовались как дома, так и при деловом общении. Онбыл также языком преподавания в школах (мактабах) и медресе.
В деласреднеазиатских государств, в основном населенных оседлыми жителями, активновмешивались и кочевники. Некоторые из них были подданными Бухары, Хивы иКо-канда, другие — независимы формально или фактически. Характерно, что обычноэто было связано не с этнической принадлежностью, а с родом занятий. Так в XVII—XIX вв. основная часть казахов, туркменов и каракалпаковвела кочевой и полукочевой образ жизни в условиях либо политическойсамостоятельности, либо постоянной борьбы за нее. В то же время другая частьвышеназванных этносов, занимавшаяся земледелием и тяготевшая поэтому к оазисами долинам рек, находилась под сильным влиянием социально-экономических иполитических отношений, господствовавших в среднеазиатских государствах.
Наименеемногочисленными среди этих народов были каракалпаки, пришедшие вместе снекоторыми племенами кыпчаков из Ногайской степи и занимавшие в XVII— XVIII вв. территорию в среднем и нижнем течении Сыр-Дарьи.Они вели в основном полукочевой образ жизни, занимаясь скотоводством,земледелием, рыболовством. У них господствовал родоплеменной строй и клановыеотношения определяли многое в хозяйственной, социальной и семейной жизни.Однако родоплеменная верхушка быстро феодализировалась и система социальныхсвязей соответственно эволюционировала от патриархально-общинной кпатриархально-феодальной. Власть приобретала все более феодальный характер всилу зависимости каракалпаков от западных казахов (Младшего Жуза) ипостепенного усиления в их среде роли мусульманского духовенства.
Желаяизбавиться от постоянных нападений соседей, каракалпаки обратились в 1742 г. с просьбой принять их в русское подданство, но в 1743 г. под давлением казахского хана Абулхайра (1693—1748) вынуждены были в основной своей массе сняться с насиженныхмест и уйти на запад, где они вскоре столкнулись с ханами Хивы. Длившаяся сконца XVIII в. война ханов с каракалпакамизакончилась подчинением последних в 1811 г. и их переселением в дельту Аму-Дарьи. Однако жестокий гнет своих и хивинских феодалов, особенно в созданныхкаракалпаками новых земледельческих районах, спровоцировал их на восстания1855—1856 гг. и 1858—1859 гг., которые были беспощадно подавлены ханскимивойсками. В дальнейшем попытки каракалпаков вырваться из деспотическойструктуры Кунгратской династии были обречены на неудачу ввиду противодействиякаракалпакских феодалов, тесно связанных с ханами и с полученными от Хивы привилегиями.Лишь после установления в 1873 г. протектората России над Хивой большинствокаракалпаков перешло под власть российского генерал-губернатора Туркестана.
Инымибыли положение и роль казахов. В XVII—XIXвв. они делились на жузы (орды). В Малый (Младший) жуз, кочевавший назападе, входили два больших племени (18 и 7 родов), в Средний жуз (на севере ив центре) — четыре племени, объединявшие в общей сложности 43 рода, в Старшийжуз — 10 племен. Выборные ханы во главе жузов редко бывали полновластны ввидуаморфности жузов и племен в организационном отношении. Более сплоченными былироды, возглавлявшиеся баями и аксакалами. Они, владея совместно пастбищами,обычно внутренне объединялись на основе общности хозяйственных, военных,политических интересов, культа общего предка.
Хановжузов выбирали из наследственного привилегированного сословия «белой кости»,которых называли султанами и считали потомками Чингисхана. Племенныеже старшины и военные предводители могли быть и из простого народа («чернойкости»). Ниже всех стояли рабы, захваченные при набегах на соседей или входе боевых действий. Но полной власти не имели даже ханы жузов, обязанные вовсем советоваться со старшинами. Феодализация верхушки была выражена еще слабо.Доминировали характерные для патриархально-общинного строя кровнородственныесвязи и коллективная (племенная, клановая) собственность на пастбища. Однакочастная (точнее, семейная) собственность на скот и домашнее имущество позволялаверхушке родов и племен накапливать богатства.
Огромнуюроль в исторических судьбах и социальном развитии казахов сыграло ихпротивостояние в 1635—1758 гг. с Джунгарским ханством — мощным кочевымгосударством западных монголов-ойратов. Северо-западная группировка ойратов,продвинувшись в междуречье Волги и Урала, признала в 30-е годы XVII в. власть русских царей над собой,образовав в составе России Калмыцкое ханство. Однако большинство ойратов,оставшись на просторах от Алтая и Иртыша до Тобола и Ишима, теснили казахов свостока, одновременно отступая под натиском русских в Сибири и отбиваяпериодические вторжения в Центральную Азию маньчжуров из Китая в конце XVII в. — первой половине XVIII в. В 80-е годы XVII в. правитель Джунгарии Талдан нанестяжелые поражения казахам и узбекам, завоевав на некоторое время Семиречье.Однако в дальнейшем война приняла вид обмена взаимными опустошительныминабегами, при этом казахи старались в борьбе с ойратами Джунгарии продвинутьсяна восток, а в борьбе с волжскими калмыками — на север и запад. В этойнепрерывной войне гибли материальные и культурные ценности, а также множестволюдей: только в 1723— 1729 гг. погибло 700—800 тыс. казахов.
Разумеется,обильные жертвы, материальные потери, культурное оскудение во многом подрывалиосновы общества, всецело приспосабливая его только лишь к выполнению военныхфункций. Но это же способствовало усилению роли ханов как боевых вождей иувеличению сословия батыров, отличившихся в войне, но также обогащавшихся вовремя набегов вместе с ханами.
Социальноеи политическое неравенство стало особенно заметно размывать основыпатриархальной общины у казахов с усилением влияния России. Уже в XVI в. начали устанавливаться торговые ииные связи московских властей с племенами казахов и близких им племен, восновном входивших тогда еще в нераспавшуюся Ногайскую Орду. На западе занятогоэтими племенами пространства стали возводиться в XVII в. первые русские города — Гурьев и Уральск (до 1775 г. — Яицкий городок), впоследствии ставший центром уральского
(яицкого)казачества. Угроза порабощения со стороны Джунгарского ханства заставилаказахов искать сначала защиты у России, а затем и российского покровительства.Первым русское подданство принял в 1731 г. Младший жуз, а в 1740 г. — Средний жуз. В 1801 г. из казахов — подданных России был образован Букеевский жуз.Последним, в 1846 г., в подданство России перешел Старший жуз.
Политическиеперемены сказались и на общественном устройстве. Например, при выборах ханаМладшего жуза в 1748 г. впервые всенародное голосование было замененоголосованием выборщиков (каждый десятый), подобранных знатью. К тому же выборыпроизводились в ханской кибитке и, согласно источникам, по рекомендации русскихвластей был избран Нурали, сын хана Абулхайра (1693—1748), возглавлявшегосопротивление казахов джунгарам, а затем первым присягнувшего на верностьРоссии. Но это было лишь началом. В1799 г. в Младшем жузе был создан ханскийсовет, ограничивший и без того не абсолютную власть хана, нередко вынужденногоделиться ею с султанами и старшинами. В 1822 г. был учрежден «Устав о сибирских киргизах», согласно которому была ликвидирована власть хана в Среднем жузе. В 1824 г. ее упразднили в Младшем жузе, а в 1845 г. — в Букеевском. Тем самым был завершен процессполитико-административного включения казахов в государственную жизнь России.
Значительнабыла специфика общественного быта и национального развития туркменов. Процессих этногенеза растянулся на тысячелетие: первые упоминания о них известны ужевХв. н.э., но только к XIX в.и частично даже к XX в. относитсязавершение их формирования как единого этноса. На этнические, как и на прочиепроцессы в их среде большое влияние оказали их связь с пустынными просторамиКара-кум и Кызылкум, неопределенность грани между фактической независимостьюсвободных кочевников и зависимым (часто формально) положением их собратьев вХивинском ханстве (на севере ареала расселения туркменов), Бухарском эмирате(на юго-востоке ареала), к северу от Ирана и Афганистана, где туркмены быличастично независимы, частично зависимы номинально. Кроме того, они проживалитакже в Хорасане (Иран) и на северо-западе Афганистана, границу которых, как иБухары и Хивы, до поры до времени спокойно пересекали. Но постепенно креплиэкономические и другие
связимежду кочевниками и их собратьями, часто — из родственных кланов,останавливавшихся надолго или же прочно оседавших в земледельческих оазисах,долинах рек и горных районах. С XVI в.особенно заметен переход туркменов Прикаспия от скотоводства к земледелию ввидузасоления местных источников воды. С этим же было связано их переселение сберегов Каспия в Хивинское ханство и последующий приход в начале XIX в. на правобережье Аму-Дарьи, гдеони, даже начиная заниматься земледелием, все же продолжали вести полукочевоескотоводство.
Патриархально-общинныйстрой у туркменов подвергся феодализации еще раньше, чем у других кочевниковСредней Азии, что было связано с их активным участием с XI в. в политической жизни БлижнегоВостока, Ирана и Мавераннахра. Поэтому туркмены, несмотря на преобладание у нихнатурального хозяйства и в земледелии, и в скотоводстве, и в домашнем ремесле,знали наряду с общинной формой собственности (санашик) и собственностьюрелигиозных учреждений (вакуфами) также частную собственность феодалов (мульк)на земли, пастбища, воду, скот и другое имущество, а также — на рабов.Рабский труд применялся вплоть до присоединения к России.
В XVI—XIX вв. туркмены из-за племенной раздробленности иэкономической отсталости не смогли создать собственного государства в СреднейАзии, однако показали себя в качестве грозной военной и политической силы. Ужев середине XVI в. туркмены под руководствомАба-Сердара подняли восстание против господства Ирана и трижды разгромили (спомощью узбеков Хорезма) персидскую армию. Впоследствии они упорно боролись загегемонию в Хорезме и в 20-е годы XVII в. возвели там на трон туркменского феодала Исфендиар-хана. Однаковскоре победу в Хорезме одержали узбекские феодалы, что даже заставило многиетуркменские племена откочевать на юг. В дальнейшем туркмены, чаще другихжителей Средней Азии сталкивавшиеся с Ираном, многократно восставали противиранских наместников в Хорасане и Астрабада, а также — против ханов Хивы иБухары. Объединившись, они могли даже успешно противостоять соединенным войскамИрана и Хивы, которые были ими трижды разбиты: в 1855 г. под Серахсом и в Хиве, в 1858 г. под Кара-Кала и в 1861 г. под Мервом.
К XVI в. относится начало отношенийтуркменов и России. В Астрахани и на полуострове Мангышлак возникли центрыроссийско-туркменской торговли. На рубеже XVII—XVIIIвв. часть туркмен переселилась в Россию и впоследствии была размещена наСеверном Кавказе, получив наименование «ставропольские туркмены». От именитуркмен Прикаспия в Петербург ездил купец Ходжанепес, просивший Петра I принять туркмен в русскоеподданство. Вопрос тогда не был решен, но Россия стала придавать особоезначение проблеме кратчайших путей через Среднюю Азию в Индию и серьезно расширилаторговлю с туркменами Мангышлака. Она оказала помощь поставками продовольствиятуркменам, разоренным в 1740 г. нашествием иранцев Надир-шаха. Неоднократнопредставители разных туркменских племен обращались к русским царям (кимператрицам Елизавете Петровне и Екатерине II) с возобновлением просьбы о приеме в русское подданство. Нарубеже XVIII—XIX вв. торговля прикаспийских туркмен с Астраханьюстабильно возрастала и регулировалась долгосрочными договорами. 9 мая 1802 г. пять племен — абдалов, чаудоров, игдыров, бурунчуков и бузачи — официальновступили в подданство России. С 1805 г. был установлен союз еще с тремяплеменами — йомутами, гокленами и текинцами, которые приняли участие (особенноактивное в 1812—1813 гг.) в войне России против Ирана. Как и в случае сказахами, это имело очень серьезные последствия для судеб Средней Азии и ееполитического будущего. 3.Средняя Азия в конце XVIII — первой половине XIX в.
ЭмирыМангытской династии довольно успешно боролись с феодальной раздробленностью,хотя изжить ее до конца не смогли. Тем более, что при втором эмире Даниял-биеокончательно обособляется Хорезм (Хивинское ханство), где после освобождения отгосподства иранцев в 1747 г. завязалась борьба за власть, окончившаяся захватомханского престола в 1763 г. Мухаммедом Амином, вождем племени кунграт, по именикоторого и новая династия была названа Кунгратской. Хотя войны с Бухаройпродолжались, но это уже были скорее территориально-престижные споры, нежелипопытки вернуть Хиву под власть Бухары, как это было раньше.
В 1758 г. также бесповоротно от Бухары отделяется Кокандское ханство в составе уделов Андижана,Маргилана, Намангана и Коканда и во главе с Иодана-бием, внуком основателянового государства Шахрух-бия. В дальнейшем территория ханства значительноувеличилась, охватив южную часть казахских степей и достигнув по площадипримерно половины всего пространства Средней Азии. Быстрый рост его населенияво многом объяснялся притоком в его главную область — Ферганскую долину, восновном мало пострадавшую во время войн и смут при последних Джанидах, жителейопустевшего Самарканда и соседних регионов — Кашгара (в Китае) и Кухистана (вАфганистане). Наблюдалась также значительная миграция в Ферганскую областькиргизов Северного Тянь-Шаня, а также калмыков, впоследствии слившихся с киргизами,и особой группы казахов, впоследствии называвшихся «кыпчаками Ферганы». Сюда жеустремились различные группы тюрок из завоеванного Китаем Восточного Туркестана(Кашгара). Таким образом, в образовании и усилении Кокандского ханства великароль миграций как кочевого, так и оседлого населения.
ТерриторияБухарского эмирата в результате обособления от него двух государствуменьшилась, но положение его несколько улучшилось, поскольку теперь основнаятяжесть сложных отношений с кочевниками (казахами, туркменами, кара-кал-паками,калмыками) легла на Коканд и Хиву. Дело осложнялось также тем, что долгое времяосновная масса этих и других кочевников входила с 1635 г. в Джунгарское ханство, вовлекавшее в свою орбиту многих степняков от Енисея до Волги. Однакоразгром Джунгарии в 1758 г. Китаем привел к дезорганизации всего многообразияэтносов, ею объединявшихся, и к дестабилизации отношений между ними. В этихусловиях часть казахских племен уже в 1731 г. приняла российское подданство.'
Ещераньше переговоры об этом с Петром I вели в 1700 г., 1703 г. и 1714 г. послы хивинского хана Шах-Нияза.Однако направленная в Хиву в 1717 г. экспедиция Бековича — Черкасского длязавершения переговоров и поиска золота в русле Аму-Дарьи была вероломноуничтожена хивинцами, среди которых редко наблюдалось согласие, в том числе —по вопросам внешней политики. Ханы Кунгратской династии основное вниманиеуделяли как обороне от кочевников (в том числе — своих подданных), так и борьбес непокорными феодалами и вождями племен. Наибольших успехов в этом дос-тигнулхан Мухаммед Рахим (1806—1825), которому удалось объединить государство,подчинив мелких властителей. Он провел налоговую реформу и учредил верховныйсовет, добившись политической стабилизации внутри ханства. Однако сам характерсоциальных отношений в Хорезме, где сплетались воедино патриархально-клановые,феодальные и рабовладельческие порядки, постоянно рождал конкуренцию родов,межплеменные споры, столкновения из-за земель и пастбищ, традиционноесоперничество знати.
Почтинепрерывными были стычки со степняками, которых Хива тщетно пыталась поставитьпод свой контроль, конфликты с Бухарой, эпизодические (с 1605 г.) проникновения в Хорезм русских отрядов и экспедиций. В 1734 г. казахский хан Абдулхаир получил похвальную грамоту от правительства России за приведение вроссийское подданство «Большой кайсацкой Орды и Аральского хана каракалпаков».Это задевало непосредственно интересы Хивы, как и Коканда, поскольку обаханства также стремились подчинить себе казахов и каракалпаков. Положение ещеболее осложнилось после того, как в 1763 г. почти все остальные казахские ханы присягнули на верность России. Практически на рубеже XVIII— XIXвв. шла борьба за влияние на казахов между Россией, среднеазиатскими ханствамии цинским Китаем, пытавшимся воспользоваться уничтожением Джунгарии.
Средиханств Бухара несомненно лидировала, особенно после успехов в борьбе сфеодальной анархией Даниял-бия и Шах-Мурада (1785—1800). Базируясь надостигнутой ими относительной экономической и политической стабилизации, эмир Хайдар(1800—1826) возобновил войны с Хивой, а затем и с Кокандом, не прекращавшиесявплоть до присоединения Средней Азии к России. Это требовало новых затрат, аследовательно — новых поборов, всей тяжестью ложившихся на крестьянство, восновном безземельное и хозяйствовавшее на правах издольщины либо нагосударственных (амляк), либо на частных (мульк), либо напринадлежавших духовенству (вакуфы) землях. Внутренняя стабильность былатем самым подорвана как военными усилиями бухарцев, так и вызванными тяготаминового положения массовыми выступлениями, среди которых наиболее значительныбыли восстания ки-тай-кипчаков (1821 —1825) и ремесленников Самарканда (1826).К тому же, кокандские ханы Алим (1800—1809), Омар (1809—1822) и Мухаммед Али (Мадали),правивший в 1822— 1842 гг., смогли чрезвычайно усилить свое государство ирасширить его, в основном — за счет Бухары, а также — за счет поощрениямиграций новых жителей, в том числе — с Ближнего Востока и севера Индии. Бухараутратила перешедшие к Коканду Ташкент, Ходжент, Дарваз, Каратегин, Куляб.
Достигшийрасцвета в первой трети XIX в.Коканд славился своим хлопком и рисом (на его территории находилась плодороднаяФерганская долина), шелком и тканями, высоким уровнем кустарно-ремесленногопроизводства. На границах с владениями казахских ханов были возведены крепостиАк-Мечеть (Кзыл-Орда), Аулие-Ата (впоследствии Джамбул), Пишпек и другие. ПриАлим-хане был выработан принцип формирования наемной армии, в которой состояли6 тысяч афганцев и таджиков и 10 тысяч рабов из Йемена и Ирана. Впоследствии (в1820—1840-х годах) в армии оказалось немало индийцев и даже цыган.
Однакосмуты, изнутри подрывавшие основы всех ханств Средней Азии, и вызывавшийвозмущение народа деспотизм ханов в конце концов подточили мощь Коканда.Бухарский эмир Насрулла-хан (1826—1860) воспользовался внутренними неурядицамив Коканде и благоприятной для себя ситуацией (внимание извечного другогопротивника — Хивы — было отвлечено хоть и неудачным, но все же грозным дляхивинцев походом на их столицу 5-тысячного русского отряда генерала Перовскогов 1839—1840 гг.). В этих обстоятельствах эмир нанес Коканду ряд ударов в1839—1842 гг., вернув себе Ташкент и Ходжент. Более того, Коканд фактическисдался, приняв бухарского наместника и других чиновников. Призванный народомдвоюродный брат Алим-хана Шир-Али-хан (1842—1845) сумел выгнать бухарцев иутвердиться в Коканде, а затем, отбив новый натиск Насруллы, отвоевал Ташкент иХоджент. Впрочем, Коканд воспрянул лишь на 20 лет. Последнему хану Худояру(1845—1879) пришлось в основном думать об угрозе с севера, хотя он не могзабывать ни о соперниках внутри государства, ни о претензиях Бухары, а темболее Китая, от протектората которого, навязанного после разгрома Джунгарии,Коканд освободился лишь в 1814 г. После этого были случаи ухода к китайцам,особенно-враждебных Коканду кочевников, например, 10 тысяч казахских семействво главе с Адиль-ханом, но были и ответные миграции. В 1826—1830 гг. 10—12 тыс.семейств уйгуров перешли из Кашгара в Фергану. Все это было возможно ввидутого, что Пекин тогда плохо контролировал Кашгар. Более того, впоследствиисобытия 1864—1878 гг. в Кашгаре и возникновение там мусульманского государства,стали возможны благодаря Якуб-беку, бывшему кокандскому чиновнику, опиравшемусяна своих земляков из Андижана.
Ноглавный узел противоречий завязался вокруг столкновения в регионе интересовРоссии и Великобритании. Англичане противодействовали российскому продвижениюна Восток, прежде всего с целью расширения зоны своего колониального влияния, атакже в надежде овладеть обширным рынком и ценным хлопком Средней Азии. Вкачестве задачи-минимум они хотели максимально обеспечить безопасность своего господствав Индии и как можно дальше отодвинуть от Индии зону влияния какой-либо извеликих держав, в данном случае — России. С этой целью Великобритания усиленноподталкивала не только Османскую империю, Иран и Афганистан, но также эмираБухары, ханов Коканда и Хивы
кпостоянной конфронтации с Россией. Ради этого англичане даже готовы былиподдержать зародившейся в середине XIX в. панисламизм, хотя он и угрожал их господству на Ближнем и СреднемВостоке: к концу XIX в. вколониальных владениях Англии проживали 82 млн мусульман, т. е. в два с лишнимраза больше, чем их тогда было в России и Османской империи, вместе взятых.
Характерно,что именно хан Худояр впервые выдвинул идею объединения мусульман разных стран— от Афганистана и Средней Азии до Индии и Ближнего Востока — с цельюобъявления ими джихада (священной войны) как против России, так и противАнглии. Впоследствии его поддержал видный исламский мыслитель и реформатор Джамальад-Дин аль-Афгани, которого и стали считать идеологом панисламизма. Однако Худоярне сумел, да и не мог получить от этого никакого политического выигрыша.Противопоставив себя обеим великим державам, столкнувшимся в Средней Азии, онне нашел поддержки и у Османской империи, в 50— 60-е годы XIX в. придерживавшейся в основномпрозападного курса и лишь позже, после вступления на престол в 1876 г. Абдул-Хамида II, оценившей все выгоды панисламизма сточки зрения геополитических интересов Стамбула. Но это произошло уже послеухода Ху дояра с политической сцены.
Великобритания,закрепившаяся к тому времени экономически в Иране и Османской империи,стремилась вытеснить оттуда русское купечество и проникнуть в Закавказье.Однако Туркманчайский договор 1828 г. обеспечил военное господство России наКаспийском море и отрезал англичан от Закавказья и Средней Азии. К этому жевремени обострилась и англо-русская конкуренция в Афганистане. ПоэтомуВеликобритания с удвоенной энергией стремилась захватить Афганистан, удержатьна антирусских позициях Иран и создать из среднеазиатских ханств своего родабастион против России. Россия, стремясь сорвать эти планы (как ипланировавшееся англичанами оснащение ханских войск в Средней Азии современныморужием), не хотела, к тому же, отдавать Лондону выгодный бухарский рынок с егоболее дешевым, чем в Европе, сырьем, с его возможностями сбыта российскихтоваров (неконкурентоспособных, как правило, тогда в Европе). Путь в Индию,Китай, Иран, Афганистан через Бухару также давал России преимущество перед болееотдаленной Англией. А среднеазиатский хлопок, высоко котировавшийся в России сначала XIX в., особенно стал нужен послепадения экспорта хлопка из СИТА в связи с началом там гражданской войны.
Проблемунадо было решать. И правительство России решило начать с Коканда, которыйзанимал наименее благоприятную в отношении России позицию и набирал в армиюнаемников из Индии и Афганистана, а также — из русских пленников и бежавших изРоссии татар, башкир и поляков из Сибири.
ОтношенияКоканда с Россией были натянуты уже с начала XIX в. Возводя крепости на территории подчинившихся имказахских племен и собирая с них дань, ханы Коканда практически брали(совместно с Хивой) под свой контроль уже давно налаженную торговлю России сБухарой. Особенно страдали торговые караваны русских и бухарских купцов отвоинственных набегов подчиненных Коканду казахов и формально примыкавшей к Хивечасти туркменов. В ответ на это с 1824 г. в степь стали посылать русские отряды, которые возводили военные поселения, организовывали округа с выборнымисултанами из казахов, каковых русские уже со времен Екатерины II («богоподобной царевныкиргиз-кайсацкой орды», как называл ее Г.Р. Державин в своей оде «К Фелице»)считали своими подданными. Были таким образом основаны Каркаралинск и Кокчетавв 1824 г., Акмолинск в 1827 г., Сергиополь (Аягуз) в 1831 г., Кокпешты и Урдожар в 1834 г. Всего за 30 лет (вплоть до 1854 г.) была выстроена почти непрерывная цепь русских укреплений в приграничных с Поволжьем и южнойСибирью степях, а также Сырдарьинская (по реке Сыр-Дарье) и Семиреченская (отУсть-Каменогорска до Верного, т. е. Алма-Аты) линии укреплений. Все этопроходило не гладко, сопровождаясь мятежами недовольных султанов илисторонников ориентации на Коканд и Хиву, столкновениями и миграциями, а иногда— перемешиванием кочующих племен и отдельных родов казахов. Постепенно системавсех этих мер привела к тому, что влияние Коканда и Хивы на казахов былоустранено. Тогда же начался и отход от Коканда ранее подчиненных ему киргизов,которые предпочли ханскому деспотизму российское подданство. Многие из них,ранее спустившиеся с гор в долины, уходили из Ферганской области обратно наПамир.
ОслабленноеКокандское ханство, теснимое, к тому же, соседями и провоцируемое англичанамина антирусские акции, много сил потратившее в 1839—1842 гг. на борьбу сбухарским эмиром Насруллой, стало сравнительно легкой добычей России. В 1864 г. русские войска, заняв города Туркестан, Чимкент и Аулие-Ата (ныне Джамбул), соединили воединоСибирскую и Сырдарьинскую линии укреплений. В январе 1865 г. было создано Туркестанское генерал-губернаторство на территории от озера Иссык-Куль навостоке до Аральского моря на западе. С переходом к России Ташкента (в мае 1865 г.) и Ходжента (в мае 1866 г.) Коканд попал в полную зависимость от России. Ослабление властихана Худояра и одновременное усиление им налогового гнета вызвали восстание1873—1876 гг., начавшееся как выступление киргизов против непосильного бремениподатей, а затем переросшее в широкое движение и против власти хана, и противрусского царизма. Важную роль в нем играло мусульманское духовенство.
Летом 1875 г. хан Худояр бежал в Ташкент под защиту русских войск, а сменивший его Насреддин-бек вскоретакже был свергнут за попытку договориться с русскими. Ряд успехов повстанцевво главе с наиболее авторитетным их вождем Пулат-беком (Исхаком Муллой Хасаноглы) не спасли положения. В январе—феврале 1876 г. повстанцы были разбиты русскими войсками под командованием генерала М.Д. Скобелева.Провозглашенный повстанцами хан Пулат-бек бежал, но был в марте 1876 г. схвачен и казнен. Еще раньше, в феврале того же года, Кокандское ханство было ликвидировано,а учрежденная на его месте Ферганская область включена в состав Туркестанскогогенерал-губернаторства.
Инойбыла судьба Бухарского ханства, правители которого из династии Мангытовоказались политически более гибкими. Их правление сопровождалось бесконечнымивосстаниями, интригами, междоусобицами и войнами эмиров с непокорнымифеодалами, отделившимися областями, племенами казахов и туркменов, Хивой иКокандом. Продвижение русских в казахские степи и в пределы Кокандского ханствавызвало столкновение с бухарцами и начало войны с ними в 1866 г. После поражения под Самаркандом в 1868 г. эмир Музаффар эд-Дин (1860—1885) вынужден былпризнать протекторат России, согласившись на превращение Бухары в вассальноегосударство. По договорам 1868 г. и 1873 г. Россия согласилась оставить трон династии Мангытов, забрав себе реальную власть.
Дляхарактеристики внутреннего положения Бухары в то время достаточно привеститакой пример. Армия эмира, в значительной мере состоявшая из наемников,оказалась небоеспособна не только ввиду военного и технического превосходстварусских, но и ввиду деспотизма и недальновидности эмира, жестоко (и частонеоправданно) расправлявшегося с собственными воинами. В частности, он тактретировал служивших ему афганцев, что из них 400 человек во главе сИс-кандар-ханом в самом начале войны восстали, перешли на сторону русских и вдальнейшем уже сражались на их стороне против эмира. Именно при их участиирусскими был взят в 1868 г. Самарканд.
Историяподчинения Хивы была более длительной и запутанной. Расположенное к Россииближе всех других среднеазиатских государств, Хивинское ханство раньше нихначало вести переговоры о переходе в русское подданство. Однако со второйполовины XVIII в. новая династия из племениКун-грат повела более амбициозную политику, значительно усилила ханство,подчинив своей власти, помимо узбеков и туркмен, также многих казахов икаракалпаков. Это вызвало новые трения и конфликты с Россией и Бухарой, неговоря уже о постоянной борьбе с Ираном, либо поддерживавшим бунтовавших противхана туркменов, либо пытавшимся силой подчинить их власти шаха. Хива весьманастороженно следила за регулярно развивавшимися (через Астрахань и полуостровМангышлак) русско-туркменскими связями, тем более — за военным сближениеммногих племен с Россией, их участием в войнах с Ираном на стороне России, аособенно, за вступлением ряда туркменских племен-абдалов, чаудоров, игдыров идругих в российское подданство. Естественно ханы оглядывались на соседний Ирани прислушивались к уговорам британских эмиссаров и агентов.
Стремясьопередить англичан, русские войска высадились в 1869 г. на восточном берегу Каспия, где основали город Красноводск, ставший оплотом дальнейшегопродвижения и влияния в регионе. В 1873 г. русские отряды одновременно пошли на Хиву из Оренбурга, Ташкента, Мангышлака и Красноводска. Слабоесопротивление хивинских войск было сломлено. Хан вынужден был пойти напризнание вассальной зависимости от России, вдобавок уступив ей правый берегАму-Дарьи. Однако на этом дело не кончилось. Колонизаторская грубость царских властейвскоре вызвала возмущение туркменов, особенно могучего племени текинцев, ранеехорошо относившихся к русским. Определенную роль сыграла и агентура Англии,постаравшаяся разжечь фанатизм и сепаратистские настроенияфеодально-патриархальной верхушки текинцев. Попытка подавить восстание текинцевв оазисе Ахал-теке, предпринятая в 1879 г. отрядом генерала Н.П. Ломакина, окончилась неудачей: безуспешно штурмуя главный оплот текинцев — крепостьГеок-Теке, Ломакин понес большие потери и вынужден был отступить. Новуюэкспедицию в 1880—1881 гг. возглавил генерал М.Д. Скобелев, благодарядальновидным и умелым действиям которого Геок-Тепе была взята 12 января 1881 г. 18 января 1881 г. русскими войсками был занят аул Асхабад (современныйАшхабад). В состав России впоследствии вошли также Атрек, Теджен, Мерв иПендинский оазис (к 1885 г.). Еще раньше, в 1882 г. была образована Закаспийская область с центром в Асхабаде.
Характерно,что остальные районы Хивинского ханства, в том числе туркменские, спокойновосприняли присоединение к России. Возможно, причина была в том, что во многихслучаях политика русских властей была достаточно гибкой. Сам победитель приГеок-Тепе М.Д. Скобелев писал в этой связи: «Наступает новое время полнойравноправности и имущественной обеспеченности для населения, раз признавшегонаши законы. По духу нашей среднеазиатской политики париев нет; это наша силаперед Англией.… Чем скорее будет положен в тылу предел военному деспотизму ивоенному террору, тем выгоднее для русских интересов». И это не было лишьсловами: новые порядки, о которых писал Скобелев, были тут же установлены вАхалтекинском оазисе, бывшем до этого главной ареной боевых действий, а рядпредставителей феодально-племенной знати стали офицерами местной милиции.Пятеро из них во главе с Тыкма-сардаром были приняты в Петербурге царем и военнымминистром.
Черезвесь Туркменистан прошла выстроенная в 1880 — 1888 гг. Закаспийская железнаядорога. Появилось около 40 караван-сараев, открылась торговля дефицитнымитоварами: сахаром, стеклом, резиновой обувью, чаем, керосином. Началииздаваться первые русско-туркменские газеты, открывались гимназии, школы,больницы, аптеки. Русские врачи ликвидировали малярию и трахому. Были запрещеныработорговля и аламанство (набеги с целью грабежа). 4.Средняя Азия в составе Российской империи
Присоединениек России вслед за казахскими и туркменскими областями всей территории СреднейАзии привело ко многим изменениям и для России, и для всего региона СреднейАзии и Казахстана. Россия, с одной стороны, укрепила свои международные и стратегическиепозиции, хотя бы временно смягчив противоречия с Великобританией. По соглашению 1873 г. Великобритания предоставляла Хивинское ханство «попечению России». Апо соглашению 1885 г. Россия договорилась с англичанами об установлениироссийско-афганской границы, ибо прежние границы Афганистана со Средней Азиейбыли достаточно неопределенны.
Завоеванныетерритории, именовавшиеся условно Западным или Русским Туркестаном (в отличиеот «Восточного» в китайском Синьцзяне и «Афганского» на севере Афганистана),были административно сведены в 1865 г. в Туркестанскую область (с 1867 г. переименована в генерал-губернаторство, с 1886 г. — в Туркестанский край). Назначавшиеся изПетербурга губернаторы обладали всей полнотой власти, в том числе — и натерритории «протекторатов» в Бухаре и Хиве. Вместе с тем на деле царскиечиновники сводили к минимуму свое вмешательство в дела Бухары и Хивы. ЭмирыБухары, например, продолжали чеканить собственные монеты, руководствоваться фетвами(постановлениями) улемов, решениями шариатских судов и т. д. В целомфактически неограниченная власть эмиров и ханов над их подданными была сохранена,как и феодальные порядки, патриархальные обычаи, косные традиции в общественномбыту, религиозной и культурной жизни. Вместе с тем российские власти, наученныегорьким опытом Кавказской войны 1817— 1864 гг., стремились избежать в своейсреднеазиатской политике ошибок «по-кавказски» и действовали более гибко,продуманно и дальновидно.
Вприсоединении к России Средней Азии значительную роль, помимо факторовобъективных (геополитических и экономических интересов России,военно-технического превосходства русской армии, соперничества России сАнглией, заинтересованности части среднеазиатских мусульман, особеннокупечества, в русских товарах и русской культуре), сыграли и субъективныефакторы. Завоеванием Средней Азии руководили выдающиеся русские генералы тоговремени: М.Г. Черняев, Д.А. Милютин, М.Д. Скобелев, К.П. Кауфман, Н.Г.Столетов. Это были люди с широким кругозором, талантливые военные иадминистраторы, глубоко вникавшие в местные проблемы и не ограничивавшиесячисто армейскими делами. Милютин и Столетов, к тому же, были видными учеными идипломатами. Черняев, возглавлявший войска, шедшие к Ташкенту, еще до штурмагорода направил военному министру «Записку о местных условиях русской политикив Средней Азии», в которой особенно рекомендовал проявить уважение к исламу ивнимание к мусульманскому духовенству. Став в 1865 г. первым начальником Туркестанской области, Черняев применял свои идеи на практике, установивполное взаимопонимание со всеми мусульманскими учреждениями. Он даже обратилсяк верующим со специальным воззванием, призывая строго следовать предписаниямислама.
Важнотакже, что русским в Средней Азии помогали российские мусульмане, в основномтатары, которые, зная языки Средней Азии, культуру и обычаи ислама, играли входе завоевания существенную роль посредников, переводчиков, первопроходцев,знатоков местной самобытности, не забывая при этом и своих интересов. До 3 тыс.татар постоянно жили в Бухаре, либо в качестве шакирдов (студентов) медресе,либо как представители купеческих домов Оренбурга, Орска, Троицка, Каргалы,Казани, Уфы. Богословы, учителя, законоведы из их среды имели обширные связи вбухарском обществе, налаживая контакты экономического, духовного и личногохарактера.
Наряду снегативными последствиями завоевания (установление власти военнойадминистрации, закрепление в Бухаре и Хиве реакционно-феодальных порядков),Средняя Азия, вошедшая в состав России, в полной мере испытала и позитивныерезультаты присоединения: прекращение разорительных и бессмысленных войн междуханами и феодалами, ликвидацию рабства, заметный подъем и обновление экономики.Строились железные дороги, хлопчатобумажные заводы (из 220 таких заводов вовсей империи 208 были выстроены в Туркестане), начались разработки угля, нефти,других ресурсов, получили большое развитие хлопководство, виноградарство,садоводство. Появились рабочие из местных жителей (узбеков, таджиков) иприезжих (русских, украинцев). Их примерное соотношение было 7:10.
Как идругие области традиционного распространения ислама в России, Средняя Азиявтягивалась в общероссийские процессы экономического, социального и культурногоразвития. Благодаря вводу в строй Среднеазиатской и Оренбург-Ташкентскойжелезных дорог, товарооборот с Россией увеличился в десятки раз. Более того,местные предприниматели заняли ведущие позиции в хлопковой промышленности.Только в Маргиланском уезде из 15 предприятий отрасли в 1895 г. им принадлежали 12. Некоторые мусульманские торговцы и фабриканты имели миллионные состояния.Однако среди нарождающейся буржуазии доминировали ростовщики, скупщики шерсти,разбогатевшие ремесленники. Они только начинали учиться предпринимательству. Иим почти не на кого было опереться. Тем не менее, они уже ощущали нажим снизу.
Уходившиеиз кишлаков на рытье каналов и строительство железных дорог редко сохранялисвязи с традиционной общиной, что подрывало социальную основуобщинно-сословного строя, создавало первые группы мусульманского пролетариатаили гораздо чаще люмпенизированного пред-пролетариата. Новые хозяйственныеотношения вытесняли (особенно у казахов, киргизов, каракалпаков, туркменов)кочевую цивилизацию, в основном исчерпавшую себя ко времени присоединенияСредней Азии к России. Это хорошо понимали лучшие представители общественноймысли и литературы среднеазиатских народов. Да и среди российских чиновников игубернаторов, таких как Черняев, Кауфман, Скобелев, существовало пусть неабсолютное, но все же определенное понимание проблем местных мусульман. Вчастности, бывали случаи полного освобождения их от налога (во время эпидемий,массового падежа скота, прочих стихийных бедствий), оказания им массовой помощипродовольствием в голодные годы.
Россия,безусловно, была экономически заинтересована в контроле над Средней Азией,особенно в связи с проблемами пореформенного экономического развития страны в60-е годы. За период 1853—1867 гг., т. е. от взятия первой кокандской крепостиАк-Мечеть и до образования Туркестанского генерал-губернаторства, товарооборотРоссии со Средней Азией возрос в 20 раз и достиг 30 млн рублей. К 1913 г. Иран ввозил из России более 50% необходимых ему текстильных товаров. Тогда же на Россиюпришлось 42% экспорта Афганистана, 68% — Ирана, более 11% — Китая. И все это восновном шло через Среднюю Азию. Русские товары тогда, по свидетельству Ф.Энгельса, «проникали вплоть до самого Инда и в некоторых случаях пользовалисьдаже предпочтением перед английскими». Более того, поскольку и состояниесреднеазиатских ханств, и обстановка вокруг них в то время почти не оставлялаим шансов на независимое существование, присоединение их к России былопредпочтительнее, чем превращение их в колонию Великобритании или в окраинудряхлевшего тогда и ставшего, в свою очередь, полуколониальным, цинского Китая.
Настороне России была и многовековая традиция не прекращавшихся экономических,политических и иных контактов со Средней Азией, и готовность нести гораздобольшие жертвы ради модернизации региона, нежели готовы были на это конкурентыРоссии, упоминавшиеся выше. В 1868— 1872 гг. Россия затратила на Туркестан 29497 414 рублей, а получила дохода от него 10 588 549 рублей. По данным СЮ.Витте, дефицит бюджета Туркестана на рубеже XIX— XX вв.составлял ежегодно 2—4 млн рублей, а по данным другого министра, А.В.Кривошеина, к 1912 г. владение Туркестаном стоило России 150 млн рублей, несчитая чрезвычайных расходов на строительство дорог и т. п. Ежегодноправительство России приплачивало Туркестанскому краю 3,5 млн рублей на«текущие» расходы.
Иначестоит взглянуть и на степень влияния России на образ жизни обитателей региона.Приход русских мало изменил социальные порядки внутри местного мусульманскогообщества. Как до завоевания Средней Азии Россией, так и после него ячейкойобщества оставалась община, «сообщество неразрывно связанных друг с другомпроизводителей», которые совместно владеют основным средством производства втрадиционном обществе — землей. Нередко этой собственности общине не хваталодля прокормления общинников, тем более что другое важнейшее средствопроизводства — вода — оставалась в руках государства, а конкретно — в рукахсохранивших свои позиции при царизме ханов, беков и других традиционныхправителей. Община (кишлак в сельской местности, квартал-махалля вгороде) имела в качестве духовного и культурного центра мечеть во главес муллой, обычно — наиболее грамотным и уважаемым человеком, и мазар,т. е. гробницу местного святого. Шейхи (или «пиры», т. е.старцы по-персидски), которые были наследственными хранителями мазаров,пользовались не только авторитетом, но и мистическим поклонением верующих,приписывавших им иногда сверхъестественные способности исполнения самыхразличных желаний (урожая, ребенка, победы, удачи, богатства). Обычно «пиры»были ишанами (дервишами) суфийских братств с их обрядами и практикой.Таким образом, приход русских в Среднюю Азию не затронул ни структуры, ниобычаев местного ислама, сохранив и позиции, и влияние как официальных служителейислама, так и неофициальных, но опиравшихся на крепкую традицию представителей «народногоислама ».
В этойсвязи стоит напомнить, что сопротивление русским войскам в Средней Азии гораздоболее сильное, нежели феодалы, госаппарат и армии местных ханов, оказывалисуфийские братства, особенно влиятельное в регионе братство Накшбандийя, с XIV в. широко распространившееся и вСредней Азии, и в соседних регионах. Почти все лидеры антироссийскихвыступлений были накшбандийскими шейхами — вождь восстания 1871 г. в долине Чирчик Ходжа-ишан из Кулкары, руководитель борьбы туркменских племен областиГеок-Тепе в 1879—1881 гг. Курбан Мурат, глава ферганского мятежа 1896 г. в Андижане ишан Мохаммед Али из Мин-Тю-бе. Их активность во многом стимулироваласьобъединением усилий братств Накшбандийя и Кадырийя в 1877—1878 гг. (т. е. вгоды русско-турецкой войны) явно не без влияния османской агентуры.
Однакотогда мало что могло воспрепятствовать закреплению России в Средней Азии.Слишком слабы были и в экономическом, и в социокультурном, и в чистовоенно-техническом плане противостоявшие россиянам силы. И, разумеется, слишкомочевидны были политические, дипломатические, хозяйственные и прочиепреимущества включения народов Средней Азии в российское экономическое исоциальное пространство, в общественную и духовную жизнь России.
Конечно,не стоит идеализировать политику царской России в Средней Азии. Экономическиона во многом оставалась колониальной и сопровождалась административнымпроизволом, бесхозяйственностью, полицейскими насилиями. Скотоводы-кочевники(более трети сельского населения Средней Азии) жили в очень тяжелых условиях:свыше 11% среди них вообще не имели скота, до 40% поголовья которого сосредоточенобыло в руках феодально-байской верхушки (не более 3% всех скотоводов). 15%крестьян не владели землей, а еще 65% из них были бедняками, влачившимиполунищенское существование. Безземельные обычно обрабатывали земли эмира (амляк),знати (мульк) и духовенства (вакф). Не будучи в состояниирассчитаться с ростовщиками, они нередко продавали себя и своих близких врабство, хотя официально это было запрещено. Экономическое развитие былопротиворечивым: зарождавшаяся промышленность уживалась с сохранением феодальныхи феодально-патриархальных отношений. Феодалам, ханским чиновникам идуховенству принадлежало 85% обрабатываемых земель в Бухарском эмирате, 95%поливных земель в Хивинском ханстве. Мусульманское население было сплошьнеграмотным.
Набольшинство населения, например, Бухары, составлявшего сословие фукаро (буквально— бедняки), давили средневековые привилегии военно-служилого сословия сипох идуховного сословия «улямо». Все наиболее выгодные должности былимонополизированы наследственной знатью. Служители ислама были многочисленны(только в Бухаре одних имамов мечетей было 250—ЗОО человек) и разнообразны:тео-логи-улемы, законоведы-факихи, судьи-казии, муфтии, потомственные ишаны,руководители суфийских орденов и множество духовенства менее значительных рангов.Содержание их всех требовало больших расходов, всю тяжесть которых несли насебе рядовые мусульмане. Но возможности сбросить этот гнет не было. Задавленныеполитически и духовно, они были также разъединены этнически и социально: вБухарском эмирате в начале XX в.проживало 3 млн человек (из них лишь ЗОО тыс. горожан), среди которых было 50%узбеков, 30% таджиков, 10% туркменов, а среди остальных было множество иныхэтносов — казахов, киргизов, уйгуров, дунган (китайских мусульман), евреев,армян, выходцев из Ирана, Афганистана, Индии. Положение мусульман вТуркестанском крае под властью российских чиновников было не многим лучше, темболее, что и там налоговый гнет (хотя и не так, как в Бухаре, где взималось до50 различных налогов) был очень тяжелым, а мусульман нередко третировали как«инородцев».
Вместе стем Россия проявляла уважение к обычаям ислама в Средней Азии. Никакогонасильственного крещения здесь не допускалось, как и ущемления прав верующих. К 1917 г. только в узбекских областях насчитывалось до 400 медресе, а мактабы(религиозные школы) были в большинстве кишлаков.
Культурныеконтакты с Россией породили целый слой тур-кестанцев, усвоивших русскуюкультуру или испытавших ее влияние. Первыми среди них были представителиказахской знати. Внук хана Аблая, видный просветитель-демократ Чокан Валиханов(1835—1865) стал первым казахским ученым, философом и историком. Офицер русскойслужбы, участник научных экспедиций в Китай и Тянь-Шань, талантливый художник,этнограф и фольклорист, он оставил ценные исследования по истории народовКазахстана, Средней Азии, Кашгара и Сибири, перевел на русский язык киргизскийэпос «Манас». Когда он жил в Петербурге в 1860—1861 гг., Валиханов встречался сА.Н. Бекетовым, Ф.М. Достоевским и другими представителями российскойинтеллигенции. Осуждая произвол казахских феодалов и колонизаторскую политикуцаризма, он выступал за переход казахов к оседлости, за преодоление ихотсталости путем приобщения к русской культуре. Его идеи развили в дальнейшем АбайКунанбаев (1845—1904) и Ибрай Алтынсарын (1841—1889). Первый из них,поэт-просветитель, стал основоположником казахской литературы и одновременнопропагандистом русской литературы. Считая себя учеником Л.Н. Толстого и М.Е.Салтыкова-Щедрина, он воспевал просвещение и духовное раскрепощение, обличалнасилие, мракобесие, родоплемен-ные междоусобицы, бесправие женщин и неравныебраки. При его жизни его труды распространялись устно и впервые были изданы в 1909 г. на казахском языке в Петербурге.
Алтынсарын— педагог и писатель, зачинатель казахского алфавита на основе русской графики— всю жизнь посвятил просвещению своего народа, пропаганде русской культуры,писал учебные пособия для русско-казахских школ. Будучи учителем и школьныминспектором, посылал казахов в университеты и технические институты. Его стихи,рассказы, переводы И.А. Крылова и Л.Н. Толстого способствовали сближениюрусских и казахов. Автор ряда этнографических работ, Алтынсарын много сделалдля изучения быта и обычаев казахов и киргизов. 5.Джадиды и подъем национальных движений в Туркестане и конце XIX — начале XX в.
Нарубеже XIX—XX столетий немногочисленные группы просвещенных мусульманТуркестана искали выход из сложившейся ситуации, мечтая, с одной стороны,возродить национальную культуру и политическую самостоятельность своих народов,а с другой — приобщить их к современной жизни, к достижениям мировойцивилизации и прогресса. Они примкнули к движению «джадидов» (либералов-обновленцев),начавшемуся в то время среди мусульман России. Основателем этого движения былКрымско-татарский просветитель, писатель, педагог и общественный деятель Исмаил-бейГаспралы (Гаспринский), с 1883 г. издававший газету «Терд-жуман», популярную вовсех мусульманских регионах России. А само движение получило название отарабо-персидского термина «у су ли джавид», т. е. новый метод. Имелся ввиду новый (звуковой) метод обучения грамоте на арабской графике, который Гаспринскийввел в 1884 г. в руководимой им школе в Бахчисарае. Вместе с темсреднеазиатские и некоторые другие историки считают, что у истоков джадидизмастоял татарский реформатор ислама Абу Наср Курсави (1765— 1813), учившийся иживший в Бухаре. От Курсави эстафету принял другой татарский реформатор ипросветитель, казанский богослов Шихаб ад-Дин Марджани, под влиянием которого иначалась деятельность Гаспринского. В Средней Азии джадидизм проявилсянесколько позже.
Приподдержке генерал-губернатора К.П. Кауфмана с 1884 г. в Самарканде и других городах стали открываться «русско-туземные школы», целью которых былодать местным уроженцам светское образование и способствовать русификации всейсистемы просвещения края. Эти школы сыграли определенную роль в модернизациисреднеазиатской элиты и приобщении ее к европейским знаниям. Однако население вбольшинстве своем их сторонилось, считая «еретическими». Но и старыетрадиционные мактабы уже не удовлетворяли распространявшуюся среди мусульманкрая жажду модернизации и обновления. Первая новометодная школа открылась вАндижане в 1889 г., но вскоре закрылась. Однако с 1893 г. число этих школ стало расти.
Общероссийскоедвижение джадидов, во многом опиравшееся на преподавателей и выпускниковновометодных школ, постепенно стало окрашиваться региональной спецификой, такили иначе, отражая особенности положения регионов Крыма, Поволжья, Средней Азиии Кавказа.
«Отцомсреднеазиатского джадидизма» считался Махмуд-ходжа Бехбуди (1875—1919), публицист,педагог и автор многих учебников для новометодных школ. Он также известен какиздатель, журналист, сторонник модернизации и реформации ислама. На базе опыта,воспринятого им от джадидов России, прежде всего Исмааила Гаспринского иРизаутдина Фахретдинова, Бехбуди учредил новометодную школу в Самарканде,содействовал организации публичных библиотек, распространял в прессе и открытыхписьмах идеи джадидизма и автономии Туркестана. Видным теоретиком джадидизмабыл также талантливый узбекский поэт, публицист и просветитель Абд ар-РауфРахим-оглы, известный под псевдонимом Фитрат (1886—1938). С 1913 г. он стал видным драматургом и одним из лидеров выступавшей против эмира организациимладобухарцев.
Выдающимсятаджикским писателем, философом и историком, оказавшим большое влияние намногих местных интеллигентов, в том числе — на Бехбуди, являлся Ахмад Дониш (1827—1897)по прозвищу «Калла» (Голова). Образованнейший человек своего времени, он не разучаствовал в посольствах Бухары в Петербург (1857 г., 1869 г., 1874 г.), был автором «Краткой истории мангытских эмиров благородной Бухары» и«Редчайших происшествий», сохранивших до наших дней значение важных источниковпо истории Средней Азии XIX в.Им был разработан проект реформ, по которому власть эмира должна была бытьограничена, а сам эмир обязывался все делать для просвещения народа путемвведения в Бухаре всеобщего обучения, в том числе математике, географии,естественным наукам. Дониш выступал за широкое использование природныхбогатств, за изучение русского языка и русской культуры. Однако его проектыбыли отвергнуты правящей верхушкой, а его самого духовенство осудило как«вероотступника». Однако джадиды впоследствии признали его «предтечейджадидизма» в Средней Азии.
Средиджадидов Туркестана выделялись также Мунаввар-Кари Абдурашидов и Убайдулла Ходжаев.Первый из них, открыв новометодную школу, сам составил для нее учебники,издавал в 1906 г. в Ташкенте газету «Таракки» (Прогресс), а в 1907 г. — «Шухрат» (Слава), которая была закрыта властями ввиду «крайне вредного левого направления».Впоследствии он возглавил тайное общество «Иттиход ва таракки» (Единение ипрогресс), пытавшееся осуществить в Туркестане программу одноименной османскойпартии младотурок. Убайдулла Ходжаев, в отличие от Абдурашидова, был человекомпророссийской ориентации (он учился в Саратове), видным адвокатом ижурналистом, издававшим газету «Садон Туркистон» (Голос Туркестана). Он былблизок к русским эсерам и способствовал политизации джадидов, поначалуиспытывавших интерес лишь к вопросам религии, культуры и образования.
Вообщепресса, наряду с модернизацией системы образования, сыграла большую роль вформировании движения джадидов. В Туркестане роль рупоров (и пропагандистов)джадидизма играли журналы и газеты «Таракки», «Туджор», «Шухрат» и «СадонТуркистон» в Ташкенте, «Самарканд» и «Ойина» в Самарканде. «Садон Фаргона» вФергане, «Турон» и «Бухо-ро-и-Шариф» в Бухаре, а также издававшийся в Оренбургевидным джадидом Ризаутдином Фахретдиновым журнал «Шура», уделявший большоевнимание центрально-азиатским проблемам. Однако ввиду массовой неграмотностинаселения пресса джадидов не была влиятельна и даже известна среди широкихслоев мусульман. Кроме того, газеты джадидов быстро исчезали; «Таракки»выходила только с марта по июль 1906 г., сменившая ее «Хуршед» — с сентября поноябрь того же года, «Шухрат» — с декабря 1907 г. по февраль 1908 г., выходившая с апреля 1908 г. «Осиё» была закрыта после пятого номера.
То жесамое можно сказать и по поводу начавших зарождаться с 1909 г. тайных обществ, формально культурно-просветительного, а на деле — политического характера(«Та-ракки — Парвар» в Ташкенте, «Гайрат» в Коканде и др.). В Бухаре, гденовометодные школы были в 1909 г. закрыты, а джадиды подверглисьпреследованиям, они образовали в подполье тайное общество «Тарбия-и-атфол»(Воспитание детей), которое формально занималось вопросами образования, а наделе — политикой. Создавшие общество 30 человек явились организационным ядромбудущей партии младо-бухарцев. Среди них были такие известныевпоследствии деятели, как классик таджикской литературы Садриддин Айни, известныйпросветитель и организатор первой в Бухаре новометодной школы в 1908 г. Абдулвахид Мунзим Бурханов, видный бухарский миллионер и просветитель Мухитдин Мансуров, ставшийавтором первой программы младобухар-цев Абд ар-Рауф Фитрат, его коллега поуниверситету в Стамбуле и будущий председатель бухарского ЦИК Усманходжа Пулатходжаеви, наконец, получивший образование в Москве лидер«младобухарцев-революционеров» Файзулла Ходжаев, будущий руководитель БухарскойНародной Республики, председатель Совнаркома Узбекистана и ЦИК СССР.
Подпольнаядеятельность младобухарцев в основном сводилась к тайной организациинелегальных новометодных школ, распространению (с помощью бухарских татар)издававшейся легально в России мусульманской прессы, направлению бухарскоймолодежи на учебу в Россию и за границу (преимущественно в Стамбул),организации «Товарищества священной Бухары» для издания учебников, изданиюгазеты «Турон» на узбекском языке и «Бухоро-и-шариф» на таджикском.
Важнуюроль в становлении младобухарского движения сыграло бухарское студенческоеземлячество в Стамбуле «Бухара Талим Маориф», возникшее в 1908 г. Из него в 1911 г. выделилась организация «Турон Нашри Маориф», которая работала в контакте смладотурками и строила планы проос-манского переворота в Бухаре и всеобщеговосстания в Средней Азии. Часть ее членов планировала создание таким путем >Среднеазиатского ханства, другая часть во главе с Саидом Ах-рори выступала зареспублику с выборным президентом. Однако в 1912 г. Исмаил Гаспринский и Махмудходжа Бехбуди,; выступавшие за сохранение связей с Россией,отсоветовали бухарским эмигрантам «развивать идею пантюркизма» и вообщенадеяться на османов. К 1914 г. мдладобухарцы пришли фактически расколотыми натрадиционалистов (пантюркистов и панисламистов) и либералов-модернистов.
Подвлиянием младобухарцев и на основе общей с ними платформы (агитации запросвещение, против невежества и мракобесия, феодального деспотизма ибеззакония) возникло и либеральное течение в Хиве, впоследствии оформившееся в партиюмладохивинцев. В 1910 г. либералы Хивы выдвинули «Проект реформ» стребованием организации национальных школ и упорядочения чиновничьего аппарата.Но к ним никто не прислушался. Ситуация в Хиве была другой, чем в Бухаре: здесьне было ни газет, ни издательств, и функционировали всего две новометодныхшколы, в основном — для приезжих татар. Русских и татар в Хиве к началу XX в. было 5930 человек. Они оказывалиопределенное влияние на развитие просвещения и культуры в ханстве. Кроме того,ежегодный уход до 3 тыс. хивинцев на заработки в Туркестан с последующим ихвозвращением, поступление в Хиву русских газет, а также пропаганда британской иосманской агентуры, способствовали проникновению в среду местного населения какидей джадидизма и мусульманского реформаторства, так и панисламизма и,несколько позже, пантюркизма.
Однакомладохивинцы еще больше, чем Младобухарцы, были изолированы от основной частисвоих земляков, тем более, что тех раздирали не столько политические илиидеологические, сколько этнические споры. Государственный аппарат и городскиепрофессии были в основном в руках узбеков, экономические позиции — в рукахрусских, татар и узбеков, а туркмены, казахи и каракалпаки, находясь в процессеперехода к оседлости, вели борьбу за земельные и водные ресурсы с узбекскимдехканством. В то же время туркмены, составляя военно-служилое сословиеханства, претендовали на власть. Этим пользовалось царское правительство,посылавшее против туркменов карательные отряды, формально — для защиты мирныхземледельцев, фактически для поддержания в Хиве постоянной напряженности иэтнической вражды. В борьбе с царскими войсками на первые роли выдвинулсятуркменский племенной вождь Курбан Мамед, по прозвищу Джунаид-хан, с 1912 г. партизанивший в пустыне Каракум. Его стычки с ханскими войсками и русской полицией были,пожалуй, главной особенностью внутриполитического положения в Хиве.
Омладохивинцах заговорили только в 1916 г., а до этого они, если и существовали, то скорее не как движение, а как умонастроение, идейное течение средичасти буржуазии, чиновничества и даже духовенства, недовольной и российскимгосподством, и слабостью ханской власти, неспособной обуздать Джунаид-хана (послухам, связанного с англичанами) и вообще справиться с межэтническимипротиворечиями. Среди младо-хивинцев, выдвинувшихся до 1914 г., наиболее заметны были чиновник ханский канцелярии Саидахмед Матмурадов, религиозный деятельБаба-Ахун Салимов и владелец хлопкоочистительного завода Мулла ДжуманиязСултанмурадов.
Младобухарцыи младохивинцы, однако, не играли заметной роли (за отдельными исключениямитипа Фитрата) в политической жизни Туркестана. Большинство мусульманскихдеятелей края, находясь в постоянном контакте с его русским населением и собщероссийской мусульманской партией «Ит-тифак аль-муслимин» (Союз мусульман),связывали свои надежды, особенно после 1905 г., с либерализацией порядков в Российской империи и сотрудничеством с партией кадетов. Однако после 1907 г. политика царского премьера Столыпина, закрывавшего национальные школы, газеты и организации,вызвала разочарование туркестанских джадидов. После 1908 г. наступило охлаждение между ними и кадетами, которые, отвергая претензии джадидов,игнорировали национальные интересы мусульман империи, в том числе Туркестана,все более сдвигаясь на позицию «единой и неделимой» России. В этих условиях всеболее ослабевало пророссийское крыло «Иттифак аль-муслимин» и все болееусиливались панисла-мистские и пантюркистские настроения среди туркестанскихджадидов, во многом подхлестнутые младотурецкой революцией 1908—1909 гг. вОсманской империи и итало-турецкой войной 1911—1912 гг., вызвавшей солидарностьвсего мусульманского мира с османами и триполитанскими арабами. Определенноевлияние на умонастроения в Средней Ази оказали и революционные события1905—1912 гг. в Иране и Китае Но более значительным было воздействие возникшегов Стамбуле в 1911 г. общества «Тюрк оджагы» (Тюркский очаг), выступившего засоздание «Великого Турана» под османским руководством.
Ситуацияв Туркестане осложнялась тем, что типичные для всего российского исламапротиворечия между традиционалистами-кадимистами и обновленцами-джадида-ми здесьпроявлялись особенно остро. На стороне первых были старая феодальная знать,консервативная часть духовенства и наиболее отсталые фракцииторгово-ремесленного люда, а на стороне вторых — новая буржуазия и современнаяинтеллигенция. Ни одна из этих групп не лидировала в общественном мнении и,более того, старалась не столько бороться с российскими властями, сколькодоговориться с ними. В то же время и по этому вопросу единства не было ни средиджадидов, ни среди кадимистов. Даже журнал «Ислах» (Реформа), орган кадимистов,считавших «реформой» отказ от любых контактов с «неверными», но по тактическимсоображениям признавал русского царя «наместником Аллаха на земле».
До 1914 г. и даже до 1917 г. в Туркестане не возникли национальные политические партии, прежде всего —вследствие дробности и разъединенности нуждающихся в них современных социальныхсил, а также вследствие незавершенности формирования самих наций и,соответственно, национального самосознания (до 1917 г. узбеки, таджики, киргизы и другие жители края называли себя либо «туркестанцами», либо«мусульманами»). Но предпосылки к тому уже возникли и развернувшийся послереволюционных событий в России в 1917 г. бурный процесс политизации жителейТуркестана, Бухары и Хивы был, конечно, подготовлен и политикой царскогоправительства, и российской колонизацией, и культурно-просветительнойдеятельностью мусульманских реформаторов, и полемикой джадидов и кадимистов, иразвитием новометодных школ, мусульманской прессы, общественных организаций,как и воздействием на положение региона извне — из России и стран Востока
Наиболеенаглядно это иллюстрируется предысторией возникновения партии казахскихнационалистов Алаш-Орда. Она возникла из кружков местной интеллигенции,находившейся с 1905 г. под влиянием татарских джадидов Казани и Оренбурга. Втом году эти кружки провели свои первые собрания в Оренбурге и Верном (будущийАлма-Ата). В них доминировали последователи Абая Кунанбаева и ЧоканаВалихано-ва, как и они принадлежавшие в основном к родоплеменной аристократии.Учившиеся в России, они симпатизировали кадетам, но были равнодушны кпантюркизму, а панисламизм считали «восточной утопией». Среди них выделялись
Али-ханБукейханов (1869—1932),потомок Чингисхана, историк, экономист и фольклорист, а также Ахмед Байтурсун (1873—1937),поэт, педагог, лингвист, выходец из знатного рода Аргын. Букейханов, служившийчиновником в администрации края, дважды арестовывался царскими властями занационалистическую деятельность и дважды был депутатом Государственной думыРоссии. Байтурсун, получив образование в Петербурге, работал учителем.
В1912 г.ими была создана единая группа, принявшая название «Алаш-Орда» (т. е. ордамифического предка казахов Ала-ша). С 1913 г. они стали издавать газету «Казах», в которой постепенно были изложены положения программы будущей партии«Алаш-Орды», официально созданной в 1917г. Эта программа требовала объединениявсех этнических территорий казахов, а также — равноправия казахов с русскими,перехода их к оседлости», подъема национальной культуры и прекращения русскойколонизации казахских земель. Вместе с тем не выдвигалось требованийнезависимости и вообще каких-либо политических требований. Более того, впрограмме был пункт о равенстве всех вероисповеданий, хотя и подчеркивалась«историческая принадлежность» казахов к исламу. В сущности это была первая вЦентральной Азии светская националистическая программа, не связанная с исламом.Однако ее появление не было результатом завершенности этнонациональныхпроцессов в Казахстане, где тогда в основном отсутствовали и национальнаябуржуазия, и национальный пролетариат. В значительной мере данная программапоявилась вследствие большей модернизации и европеизации казахскойинтеллигенции, более давних ее контактов с Россией и доминирования средиказахов этнонациональных традиций и родоплеменного начала над традициями исламаи мусульманской культуры.