Консерватизм Н.М.Карамзина в отношении реформ и революций
Введение
Общественная мысль Россиипервой четверти XIX века представляет собой достаточно широкий спектрформирующихся (либерализм, консерватизм) и уже сформировавшихся(просветительство) направлений. Это время, когда (все еще узкий) кругобразованного дворянства активно обсуждает вопросы по самым различным темам: отсамых злободневных до глубоких философских и метафизических. Вопросы власти(легитимность, форма правления, ее взаимоотношение с сословиями), права(проблема противоречия между тезисом о естественном праве и крепостным правом вРоссии, запутанность современного российского законодательства и необходимостьего кодификации), причин и следствий Французской революции, отношения к ней,мнения относительно внешнеполитических проблем России – вот далеко неполныйсписок тем, по которым во многом и происходило размежевание различных теченийобщественно-политической мысли. Тема данной работы касается лишь одного изаспекта творчества Н.М.Карамзина, стоящего у истоков российского консерватизма.Однако отсюда не следует, что при ее изучении возможно ограничитьсяпроблематикой сочинений лишь одного автора и более того, что возможно остатьсяв рамках лишь одного общественно-политического течения. Как указывалось выше,само разделение различных направлений шло в ходе полемики, кристаллизациимнений по очень сходным вопросам, на которые давались разные ответы, что и даетвозможность относить позиции тех или иных личностей и авторов к тому или иномутечению общественно-политической мысли. Таким образом, первой особенностью темыданной работы я бы назвал необходимость ее изучения во взаимодействии позицииН.М Карамзина как представителя консерватизма с точками зрения на схожиевопросы людей, которых мы относим к другим направлениям. Вместе с тем какизучение взглядов того или иного автора, так и общей картиныобщественно-политической мысли в России невозможно без учета ее тесныхвзаимосвязей с Западной Европой. Тезис о том, что Россия – это часть Европыдостаточно распространен в данную эпоху. Сам ход внутри- и внешнеполитическойжизни делал неизбежным их взаимодействие. В контексте проблематики даннойработы данный аспект я бы хотел отразить на основе сравнения позицийН.М.Карамзина и Жозефа де Местра по некоторым вопросам (прежде всего олегитимности власти). Таким образом, второй особенностью темы работы являетсянеобходимость учитывать взаимодействие общественно-политической мысли России иЕвропы. Третья особенность темы данной работы связана с отмеченнымисследователями (например, Лотман Ю.М., Кислягина Л.Г.) фактом – мировоззрениеКарамзина не было статичным, раз сформировавшимся и более не изменявшимся.Напротив, для автора характерна эволюция взглядов, их изменение, которое можнопроследить по источникам, принадлежащим разным временным пластам жизниКарамзина. Выбранные источники для данной работы позволяют изучение и освещениев работе данного аспекта. Наконец, четвертая особенность указанной темызаключается, на мой взгляд, в необходимости комплексного изучения мировоззренияКарамзина. Общественно-политическая тематика не должна рассматриватьсяобособленно, напротив она должна исследоваться на более обширном фонефилософских, эстетических концепций, иначе говоря, должна быть представлена какнеотъемлемая часть общей системы взглядов Карамзина. Эта особенность в своюочередь влияет и на подход к изучению темы, который состоит в стремленииобъяснить те или иные позиции автора, в первую очередь, не какими-либо«внешними» по отношению к системе мировоззрения факторами (например, социальнымпроисхождением автора) – хотя без их учета не обойтись – но попытаться показатьвнутреннюю обусловленность, взаимосвязь различных аспектовобщественно-политических, философских и эстетических позиций Карамзина. Такимобразом, тематика данной работы обладает рядом особенностей, которые определяютприоритеты для изучения, влияют на подход к работе с источниками и литературой.Круг используемых в работе источников во многом определяет как ее основнуютематику, так и возможности исследователя при ее изучении. Как указывалосьвыше, особенности проблематики данной работы тесно связаны со спецификойрассматриваемых источников. Таким образом, анализ источников предваряет и даетначало непосредственному изучению проблемы. Дадим, прежде всего, общуюклассификацию использованных источников. Все они относятся по типу кнарративным (письменным), подразделяясь в свою очередь на художественные(«Письма русского путешественника»), публицистические («Записка о древней иновой России») и исторические («История государства Российского») произведения.Перейдем непосредственно к анализу каждого из вышеуказанных источников.
1. Письма русскогопутешественника
«Письма» как источник поизучению общественно-политической позиции Карамзина в конце XVIII – начале XIX века обладают своей спецификой. Главная из нихсвязана с ответом на вопрос: «Что такое «Письма»: собрание реальных писем,путевой журнал или литературное произведение?». В историографии можно встретитьразличные точки зрения. Версия о том, что «Письма» являются сборником реальныхписем была достаточно распространена среди историков XIX века. Этому способствовал и сам Карамзин, которыйразличными средствами (например, в предисловиях к различным изданиям своих«Писем») стремился убедить читателя в данном факте. Однако В.В. Сиповскийубедительно показал, что «Письма» представляют собой литературную обработкувпечатлений Карамзина от своей поездки. Особенность версии этого ученогосоставляет мысль о том, что в основу текста положен путевой журнал автора [1].В последующем ученые признали тот факт, что «Письма» — это литературноепроизведение, создававшееся после возвращения в Москву [2]. Скажем несколько слов об истории издания «Писем». Первая их половина (дописьма, датированного 2 мая 1790г.) появилась в «Московском журнале» (1791, 1792 г.), вторая – в 2-х частях «Аглаи» (1794, 1795 г.). Отдельным изданием (в 4-х частях) онипоявились в 1797 – 1801 г. Среди других прижизненных изданий можно отметитьиздания 1803 г., 1814 г., 1820 г. Вопрос об изданиях «Писем» не отражает лишьфактическую их историю, он напрямую связан с анализом их содержания. Какпоказал В.В. Сиповский, различные издания, вследствие производимой авторомработы над текстом, изменения внутриполитического положения в стране и эволюциимировоззрения Карамзина несут подчас различающиеся между собой идеи [3]. Внутреннюю структуру «Писем» можно разделить по их географическойпринадлежности (безусловно учитывая, что они являются не реальными письмами изопределенных регионов, а их последующей обработкой): письма из западныхобластей России, Германии, Швейцарии, Франции, Англии. Преимущественноевнимание будет уделено письмам из Франции, наиболее интересным вследствиепроблематики данной работы. Однако и письма из других стран содержат подчасважную информацию для характеристики общественно-политической позицииКарамзина.
2. История государстваРоссийского
«История государстваРоссийского», состоящая из 12 томов создавалась Карамзиным в течение 22 лет (с1803 по 1825г). Среди наиболее значимых вех этого временного отрезка ссобытийной точки зрения можно выделить следующие даты:
· 31 октября 1803г.- указ Александра I о назначении Карамзина историографом. Начало работы над«Историей»;
· февраль 1818г. — выход в свет первых восьми томов (от древнейших времен до 1560 года).Необычайный успех («пример единственный», по словам Пушкина);
· 9 мая 1821г. — выход в продажу девятого тома (время Ивана Грозного). Широкий общественныйрезонанс;
· 7 октября 1825г.- Карамзин дописывает пятую главу XII тома (осада Троице — Сергиевскогомонастыря). Конец работы над «Историей» очень близок. [4]
На протяжении этогодостаточно длительного промежутка времени менялась как общественно-политическаяситуация в стране, так и претерпевали определенную эволюцию взгляды самогоавтора. Также нельзя обойти вниманием и то, как общество воспринимало этопроизведение, какой общественный резонанс получила как «История» в целом, так инекоторые отдельные тома.
В этот временной отрезокпроисходит развитие в формировании различных течений общественно-политическоймысли, происходит их дальнейшая кристаллизация (либерализм, консерватизм,декабристы). На этом общем фоне происходит все более четкое оформление ипозиции Карамзина, о консервативном характере которой можно утверждать всеболее твердо. «История» сыграла свою роль как в первом из указанных процессов,так и во втором.
Важный аспектобщественной реакции на труд Карамзина хотелось бы осветить на примереотношения Н.И.Тургенева к «Истории» и особенно к ее IX тому, в котором резкоеосуждение Ивана IV воспринималось как общий протест против тирании излоупотреблений тех, кто находится у власти, Поэтому неудивительно, что онполучил большой резонанс в самых различных кругах общества. Среди объясненийэтого факта интресную точку зрения высказывает Эйдельман Н.Я. Он отмечет, что«Карамзин был первым» кто столь ярко и подробно осветил негативные стороныцарствования Ивана IV, высказав между тем свой ответ на очень важный для конца20-х годов XIX века вопрос о возможности и необходимостисопротивления самодержавию: нет, подобное сопротивление противоречит благуРоссии 1.
Учитывая вышесказанное,неудивительно, что видный представитель общественно-политической мысли данногопериода Н.И.Тургенев высказал свой взгляд на «Историю». Его восхитило какумение Карамзина работать с источниками, так и прекрасный слог «Истории». Современем Тургенев даже все более признавал историческую необходимость появлениясамодержавия. Но вместе с тем, как отмечает Ланда С.С., принципиальное значениеносил тот факт, что Тургенев в отличии от Карамзина усматривал источниксоциального и политического рабства, начало деспотизма не в приходе Рюрика наРусь, а в татарском иге, что в свою очередь вело его к благоговейному отношениюк народной нравственности, «выжившей» после ига и борьбе против «внутреннихтатар», т.е. защитников крепостного права 2.Таким образом, видно, обсуждение сколь глубоких вопросов (с опорой на толкованиетех или иных исторических событий и явлений) повлекла за собой «История»Карамзина, содействовав в перспективе дальнейшему разграничению позиций представителейзарождающихся общественно-политических течений.
Исходя изтемы работы, необходимо отметить, что в «Истории» нас будет интересовать неточка зрения Карамзина-историка по тем или иным вопросам и проблемам прошлого(например, те или иные датировки событий, указания географических пунктов, вкоторых разворачиваются те или иные события), но то, что подобные взгляды могутдать для выяснения общественно-политической позиции автора в первой четверти XIX века. Вместе с тем материал (т.е. события прошлого), наоснове которого автор высказывает те или иные мнения и мысли, сам оказываетвлияние на них. Это ярко демонстрируют концепции Карамзина (например, о ролисамодержавия в истории России), которые он строит, исходя из оценки тех илииных исторических событий и явлений. Поэтому данный источник также показывает,сколь большую роль играла история в общей системе мировоззрения Карамзина.
Внутренняяструктура «Истории» выстроена автором достаточно четко. Она состоит изпредисловия, 12 томов основного материала и примечаний (последние в работе неиспользовались). Каждый из томов разделен на главы, которые можно разделить нанесколько видов:
1. Главы о дорюриковской истории (в том числе и о славянах)
2. Главы, разделенные по периодам правления государей
3. Тематические главы («Правда русская», «Первое завоевание Сибири»)
4. Обобщающие главы по определенным периодам
Те или иные идеиКарамзина, характеризующие его общественно-политическую позицию можнопочерпнуть из самых различных глав «Истории», но пожалуй в наиболее ярком видеони представлены в предисловии и обобщающих главах. Таким образом, «История государстваРоссийского» — очень богатый, разносторонний и далеко не совсем однозначныйисточник (о чем можно судить, например, по восприятию его современниками), характеризующийвзгляды Карамзина на протяжении достаточно длительного временного отрезка.Последнее обстоятельство играет роль в анализе их общей эволюции в течениежизни автора.
3. Записка о древней иновой России
Прежде всего, хотелось быобратить внимание на тот факт, что данное название, как часто бывает висторической науке, не совсем точно передает первоначальное наименованиеисточника, которое звучит как «О древней и новой России в ее политическом игражданском состояниях»[5]. Обстоятельства возникновения «Записки» связаны с деятельностью тверскогосалона великой княгини Елены Павловны. Именно она обратилась к Карамзину спросьбой о написании подобного произведения, на вечере именно в ее салоне в 1811 г. Николай Михайлович впервые зачитал ее императору, который остался ей весьма недоволен.
Даже после смертиКарамзина история его «Записки» была весьма непроста. Первые попытки еепубликации предпринимал еще Пушкин. Однако в полном варианте ее удалосьопубликовать лишь В.В. Сиповскому в 1914 г. [6].Внутреннюю структуру «Записки» можно представить следующим способом:
1. Эпиграф: «Нестьльсти в языце моем»
2. «Историческая»часть, посвященная анализу периодов правлений монархов до Александра I
3. Обзор(представляющий собой, по сути, критику) реформ и действий Александра I
Программа действий,предложенная самим Карамзиным, которая представлена в виде своего рода советовимператору Можно отметить, что «историческая» часть во многом представляетсобой некий сжатый синтез тех идей, которые встречаются на страницах «Истории».Части же, посвященные анализу современного положения дел, пожалуй, наиболееярко характеризуют не теоретическую, а практическую сторону консервативнойконцепции Карамзина. «Записка» как источник по изучениюобщественно-политических воззрений Карамзина на данном этапе его жизни обладаетнекоторыми особенностями. В первую очередь речь идет о том, что она быласоставлена лично для Александра I, что создавало специфический фон, которыйставил свои рамки и ограничения, с одной стороны (Карамзин как придворный,верноподданный дворянин обращается к монарху, которому он должен служить иподчиняться), и который, наоборот, давал возможность преодолеть ненужныеформальности, бюрократическую волокиту, высказать свои мысли напрямую. В своей«Записке» Карамзин, безусловно, заострил именно второй аспект. Сколь смелый иполемический (со всем ходом деятельности императора) характер во время жизниКарамзина и даже после нее носило это произведение показал Лотман Ю.М [7].Во многом учитывая все вышесказанное, и можно относить «Записку» какисторический источник именно к публицистическим произведениям. Проблематика,связанная с именем, творчеством, анализом общественно-политических взглядовКарамзина, была достаточно хорошо востребована исследователями на протяженииXIX – XX вв. Новый всплеск интереса по данной тематике характерен как раз дляпоследних лет. Однако, как отмечают некоторые ученые, несмотря на большоеколичество литературы, изученность некоторых проблем еще недостаточна. Попытаемсяохарактеризовать использованную литературу с точки зрения ее полезности прирешении проблем, связанных непосредственно с темой данной работы. Самые ранниеисследования, использованные в работе, относятся к концу XIX века. По своейнаучной ценности они далеко не равнозначны. Первое из них [8]представляетсобой краткий, прежде всего, биографический очерк. Л.Г.Кислягина считает, чтоданное произведение не представляет научной ценности, в лучшем случае, по еемнению, в нем можно встретить отдельные интересные наблюдения и выводы[9].Среди них можно выделить следующие: идеи о влиянии романов, которыми увлекаласьмать Карамзина, на формирование его последующего мироощущения; размышления оботношениях Карамзина с царствующими особами (автор подчеркивает егонезависимость).
Автор склонен видетьистоки последующих концепций Николая Михайловича в его реакции на Французскуюреволюцию; также стоит отметить, что в оценке «Истории» Бестужев-Рюмин напервый план выдвигает такие понятия как патриотизм, нравственное чувство. Такимобразом, хотя данная работа представляет собой, прежде всего историографическийинтерес, вместе с тем из нее можно почерпнуть и некоторые интересныенаблюдения, полезные для последующего изучения проблемы. Второе из указанныхвыше произведений – труд Сиповского В.В.[10],который как отмечают исследователи, не потерял своего значения до сих пор Авторна основе скрупулезного анализа текста «Писем» различных редакций, сравненияего с произведениями тех авторов, влияние которых на Карамзина можнопредполагать, а также изучения его биографии в период до заграничногопутешествия делает интересные выводы. Большей частью они касаются литературнойистории «Писем», о чем говорилось выше. Среди же тех, которые касаются тематикиданной работы можно выделить мысль о том, что «Письма» -есть литературная обработкапутевого журнала Карамзина. Это заставляет совершенно иначе относится к ихсодержанию, поскольку кроме него самого необходимым становится учитыватьэволюцию мировоззрения Карамзина, внутриполитические (в частности, цензурные)условия в стране, те или иные литературные влияния.
Одним словом, В.В.Сиповский показал, сколь сложным и неоднозначным в своем толковании являетсятакой источник как «Письма русского путешественника». Далее необходимопроанализировать работы Лотмана Ю.М, использованные при написании работы. Какпризнают исследователи, на данный момент это, пожалуй, ведущий исследовательпроблематики, связанной с Карамзиным. Первая из использованных работ[11],несмотря на то, что была написана еще в 50-е годы, не утратила своего значения;для данной же работы она представляет наибольший интерес. Это связано снесколькими обстоятельствами. Во-первых, данное исследование построено наметоде комплексного анализа мировоззрения Карамзина, что дало возможностьубедительно показать тесную взаимосвязь между политическими проектами Карамзинаи эволюцией его философских концепций (от субъективизма к агностицизму).Высказанные Ю.М.Лотманом мысли, касаются эволюции мировоззрения Карамзина лишьв период с 1789 по 1803г., однако они дают ключ к новому пониманию егопоследующих идей, изложенных в «Истории» и «Записке». Во-вторых, мировоззрениеНиколая Михайловича представлено во взаимосвязи с произведениями другихавторов, которые играли ту или иную роль в становлении его взглядов. Наряду счасто упоминаемыми в связи с данной тематикой Руссо, Галлером, очень любопытныупоминаемые исследователем параллели (иногда Карамзин сам говорит об этом) створчеством Платона. Подобные связи встретились лишь в работе Лотмана, однакоони дают интересный материал для сравнения политических моделей Карамзина(«История», «Записка») и древнегреческого философа (диалоги «Государство» и«Законы»). Таким образом, данное исследование Ю.М.Лотмана интересно как своимметодом, так и конкретным материалом, изложенным в нем. Вторая из работ 1 этого же ученого посвященаанализу одного произведения Карамзина, известного в литературе как «Записка одревней и новой России». Автор приводит краткий историографический раздел поданной проблеме, особо останавливаясь на проблеме истории публикации «Записки».Пытаясь понять этот феномен (произведение, казалось бы, не самое радикальное,однако попытки разных людей опубликовать его наталкивались на сильный отпор состороны властей) автор стремится показать, сколь смелый характер носило этопроизведение, по сути декларировавшего, что за весь XVIII век ничего не былосделано[12].Автор не ограничивается анализом «Записки» обособленно от других теченийобщественно-политической мысли данного периода, сопоставляя, например,концепции власти Карамзина и Александра I (если говорить шире, представителейтечения, которого называют правительственным конституционализмом). Первая изних, по мнению автора, отдает приоритет «непосредственному» отеческомуправлению, тогда как другая стоит ближе к «европеизированному бюрократическомудеспотизму». Более того, рассматривая «Записку» как значимое явление в общемразвитии общественно-политической жизни, автор сопоставляет и сравнивает концепцииотносительно крепостного права, выдвинутые Карамзиным и выразителями двухнаправлений по данному вопросу среди раннедекабристских организаций: Н.Тургеневым и Дмитриевым-Мамоновым. Наконец, автор во многом по-новомурассматривает проблему личных отношений Карамзина и императора, рассматривая ихкак воплощение в жизнь такого понятия системы мировоззрения Николая Михайловичакак личное достоинство и его роль в политическом развитии страны. Такимобразом, данное исследование Ю.М. Лотмана освещает различные аспекты важныхвопросов, входящих в круг темы данной работы и является очень полезным исодержательным. При исследовании данной проблемы использовалась монография С.С.Ланды[13].В первую очередь, ее ценность для данной работы заключается в том, что авторрассматривает вопросы, связанные с деятельностью Карамзина, на обширном фонеглавных и основных течений общественно-политической жизни первой четверти XIXвека. Одним из примеров подобного подхода является анализ отношения различныхпредставителей декабристского движения к «Истории» Карамзина, о которомговорилось выше. Указанная особенность исследования позволяет изучить и определитьместо отдельных проблем в общей системе общественно-политической жизни, чтоспособствует их более глубокому пониманию. Вместе с тем автор дает и общуюхарактеристику политической концепции Карамзина, базируясь, прежде всего на его«Истории» и «Записке».
Ланда пытается понять,как можно оставаться по чувствам республиканцем и быть одновременно «вернымподданным царя русского». Наряду с анализом взаимосвязанной для Карамзина пары«форма правления – степень просвещения», исследователь рассматривает интересныйвопрос о роли мудрого государственного советника, которую Николай Михайловичстремился выполнять. Также он сравнивает конституционные проекты Александра I,с одной стороны, и «Историю» Карамзина, с другой, видя в первых своего родавоплощение западноевропейских правительственных норм, вторая же представляетсяему как напоминание о русской исторической традиции. Таким образом, авторзатрагивает важную в оценке Карамзина как представителя консерватизма проблемунационального самопознания, поиска идентичности. Близкой по подходу кпроблеме, о котором говорилось при обзоре исследования С.С. Ланды, являетсямонография Н.В.Минаевой 2. Однаков центре внимания автора встает деятельность представителей такого теченияобщественной мысли как правительственный конституционализм, котораярассматривается на фоне общей картины развития общественно-политической мысли встране. Поэтому наряду с анализом проектов реорганизации абсолютной власти,возникших в правительственных кругах, Н.В.Минаева рассматривает и эволюциюполитических воззрений Карамзина, и то как конституционная проблема отразиласьв учебных аудиториях (например, воззрения А.П.Куницына) и периодической печати(например, журналы «Сын Отечества», «Русский вестник»). Главный интерес дляданной работы представляет глава вторая данного исследования, посвященнаяКарамзину. Одной из интересных сторон работы является попытка автора сравнить ивыявить насколько близки или далеки друг от друга позиции Карамзина ипредставителей легитимизма (прежде всего, Жозефа де Местра). Изучая эволюциюполитических взглядов Карамзина автор выстраивает своего рода систему этапов,на которые делится этот процесс. На мой взгляд, их можно представить следующимобразом:
1. Этап, связанный сзаграничным путешествием и работой над «Письмами русского путешественника».Автор рассматривает влияние Руссо на молодого Карамзина и видит его вутверждении внесословной ценности человека. Особое значение имеет отношение иреакция Карамзина на Французскую революцию, рубежом в эволюции которыхН.В.Минаева считает казнь монарха. Одновременно данная эволюция прослеживаетсяпо ее отражению в различных редакциях «Писем». Важное значение имеет тезисисследователя о том, что историзм Карамзина достаточно мнимен.
2. Этап, связанный сработой над «Вестником Европы», созданием исторической повести«Марфа-посадница». Исследователь обращает внимание на влияние идей романтизма ипоиск национальных корней а творчестве Карамзина. Н.В.Минаева считает, что наданном этапе для его взглядов характерен принцип сочетания монархическогоправления с «коренными законами», в чем усматривает связь с идеямилегитимистов.
Этап, связанный с переходомна консервативные позиции, которые Карамзин стремится обновить европейскимпринципами национального достоинства и самобытности народа. Важное значениеимеют тезис исследователя о том, что Карамзин подчиняет (речь идет о«Записке»)собственный взгляд на историю важному для него в данный моментполитическому назначению. Н.В.Минаева склонна видеть на данном этапе параллелимежду концепцией Николая Михайловича и маккиавелизмом. В заключении авторсчитает, что политическую концепцию Карамзина характеризует сложность сплетенияпросветительских, скептических и прямо реакционных взглядов. Таким образом,работа дает достаточно четкую концепцию понимания автором эволюции политическихвоззрений Карамзина, дает ряд интересных (но подчас достаточно спорных) тезисов.
Большую роль в решениивопросов данной работы сыграли исследования Л.Г.Кислягиной. Первая из них 1 посвящена анализу эволюциивзглядов Карамзина в первый период его жизни и творчества – с 1766 по 1803 год,т.е. «с его рождения и до того времени, когда заканчиваетсялитературно-журналистский период его деятельности и в основном оформляетсяконсервативная политическая программа Карамзина» 2В первую очередь важен тот аспект, что автор рассматривает взгляды НиколаяМихайловича в эволюции, развитии, что неизбежно ставит задачу раскрытьвнутренние причины этого процесса, выделить его основные этапы, показатьзначение тех или событий в оформлении консервативной политической программы. Впоисках ответа на данные вопросы автор особое внимание обращает на рольФранцузской революции в формировании общественно-политических взглядовКарамзина, показано также то или иное влияние различных европейских авторов наэтот процесс. Л.Г. Кислягина убедительно показала, что этот процесс происходилне безболезненно, но через значительный духовный кризис автора, выход изкоторого, в конечном счете, привел его к консерватизму. Вторая из работ Л.Г. Кислягиной3во многом дополняет первую,но содержит ряд интересных дополнений. Автор обращает внимание, что при анализепроцесса формирования идеи самодержавия в политической концепции Карамзинаисследователи упускаю из виду важные статьи, относящиеся к началу XIX века.Кислягина же стремится решить данную проблему с опорой прежде всего на«Историческое похвальное слово Екатерине II», стихотворение «Тацит» и статью «Омосковских мятежах в царствование Алексея Михайловича». С одной стороны,Карамзин, по ее мнению считает, что единственной гарантией от превращениясамодержавной власти в деспотизм являются личные добродетели государя; подчеркивается,что основной и главной ее функцией является надзирание. С другой стороны, вработе исследователя Карамзин предстает как человек, утверждающий, что монархисозданы для своих подданных, последние в свою очередь имеют право выражать своемнение монарху, более того – если они не дерзают на моральный протест против злоупотребленийвласти, они превращаются в рабов (на примере стихотворения «Тацит»). Вуказанных мыслях явственно присутствует влияние теории общественного договора.Таким образом, автор демонстрирует как в формировании идеи самодержавия вполитической концепции Карамзина переплетаются идеи просветительства с еговзглядом на монархию, создавая своего рода двойственность позиции. Несколькоиной (по сравнению в вышеуказанными работами) имеет исследование Н.Я.Эйдельмана 1. Оно носит во многомпопулярный характер (что отразилось, например, в отсутствии ссылок), однакоглубина понимания автором проблемы подчас приводит к очень незаурядным выводам.Так исследователь весьма интересно показывает влияние тех или иных событийличной жизни Карамзина на различные этапы его творчества. Например, многиетеоретические рассуждения Л.Г. Кислягиной о духовном кризисе Карамзина послеФранцузской революции, дополняются биографическим материалом, которыйдемонстрирует иную сторону этого явления (смерть друга Петрова, планыпутешествий в Чили и Филиппины, др.) Таким образом, работа весьма полезна своимбогатым фактическим материалом, который автор подает в динамике, развитии,пытаясь своего рода воссоздать жизнь Карамзина, понять ее изнутри. Эйдельманпоказывает, например, сколь сложными и неоднозначными были отношения Карамзинас Александром I и Николаем I, затрагивая, таким образом, важную проблемувлияния концепций и воззрений Карамзина на последующую правительственнуюполитику.
Таким образом, данноеисследование, дополняя вышеуказанные своим богатым биографическим материалом, поданнымпод своеобразным углом понимания автором жизни Карамзина, раскрывает подчасдругую сторону тех или иных явлений, которая мало освещается в другихисследованиях. Одной из важных работ, характеризующих современное состояниепроблемы, является исследование Ермашова Д.В. И Ширинянца А.А. 1Вцентре внимания авторов мировоззрение Карамзина в контексте его соотношения сконсерватизмом. Подход к ее решению весьма интересен. Авторы стремятсяприблизиться к решению исторической задачи с помощью философского анализасамого феномена консерватизма, причин его появления и внутренних особенностей.Подразделяя консерватизм на «стихийный» и «теоретический», они выявляюткоренные черты последнего, которые, по их мнению, таковы:
1. Защитатрадиционных ценностей, соблюдение их иерархии, уважение авторитетов,дисциплины, основных общественных институтов
Идеи необходимостисоциальной стабильности Давая краткую характеристику английской (Э. Берк) и континентальной(Ж.де Местр, де Бональд) традиций консерватизма, авторы показывают, что многиеобщие взгляды указанных авторов и Карамзина находят во многом объяснение в ихобщей принадлежности к консервативному течению общественно-политической мысли. Используяданный материал, авторы подходят к решению проблемы характеристики консервативнойобщественно-политической позиции Карамзина. Ее базовые принципы, по их мнению,формируются на основе размышлений относительно Французской революции. Именноздесь они видят истоки карамзинского консерватизма и монархизма. Рассматриваяже общий ход истории россии конца XVIII века в контексте мирового процессамодернизации авторы особо отмечают характерные для Карамзина неприятиеиндивидуализма, новых капиталистических отношений (в частности, растлевающийдух торговли). Свойствами его общественно-политической позиции они такжесчитают пропаганду чувств патриотизма и «народной гордости». Суммируя всевышеуказанные размышления исследователи считают, что для консервативнойтрадиции в России характерны антиреволюционность и антиевропеизм. Особое местов работе занимает анализ концепции русской государственности Карамзина.
Для нее, по их мнению,характерно стремление обосновать необходимость и закономерность самодержавия.Вместе с тем авторы выдвигают тезис о том, что «содержание консервативногополитического дискурса в России всегда определяла национальная идея,синтезирующая патриотизм и духовную свободу в историческом православии» 1. Все это в итоге сталоосновой того, что идея монархической власти выступает в роли подлинногосамобытного русского начала, предопределившего величественное развитие России.Исследователи полагают, что для Карамзина свойственно стремление «доказатьроссийскому обществу, что у нас есть собственное прошлое и собственнаятрадиция» 2. Все это предопределилоогромный интерес к истории, подход Карамзина к которой авторы характеризуют какпровиденциалистский. Важное значение имеет мысль авторов, о том, что Карамзинвидел особый путь России, который они раскрывают на примере проблемы заимствований,которой Николай Михайлович касается при анализе царствования Петра I в«Записке». Он состоит, по их мнению, в тезисе автора: «Народы могут стоять наодной ступени просвещения, имея нравы различные». Это в свою очередь своеобразноотражается на решении Карамзиным проблемы конституции, которая должназаключатся в «духе народном», другими словами сложившейся традиции.
Исследователи отмечают:«Самая лучшая конституция – отсутствие конституции – вот кредо автора» [14]Таким образом, данная работа предлагает цельную, синтетическую концепциюпонимания авторами консервативной концепции Карамзина, в которой теснопереплетены философские, политические, исторические аспекты. В работе использовалсятакже ряд статей, посвященных, чаще всего, освещению отдельных аспектов тех илииных проблем, связанных с именем Карамзина. Статья М.А. Арзумановой [15]посвящена достаточно интерсному документу – переводу английской рецензии на«Письма русского путешественника» Карамзина, которая первоначально быланапечатана в журнале «Эдинбургское обозрение». Анализируя содержание данной рецензии,исследователь особо отмечает тот факт, что ее автор сосредотачивает своюосновную критику (кроме своего презрительного отношения к русской словесности)на том, что Карамзин не дал читателю обстоятельного рассказа о Французскойреволюции, которого они так ждали от очевидца событий. Данная статья, такимобразом, отражает весьма интересную очку зрения на отражения Карамзиным темыфранцузской революции в его «Письмах». Схожей тематике посвящена статья Н.С.Креленко и Н.П. Харченко[16].Сосредотачивая свое основное внимание га попытке воспроизвести на основе«Писем» городскую жизнь Парижа летом 1790 года делают на этой основе весьма интересныйвывод, что Карамзин в «Письмах»воспринимал революцию как результат своего родаумствований некоторых людей. В данном произведении она предстает, по мнениюавторов, скорее как досадная помеха в путешествии[17].Анализу «Писем» с преимущественно филологической, литературной точки зренияпосвящена статья Е.Краснощековой
[18]. Однако в плане целостноговосприятия информации данного источника она очень полезна. На основе сравненияромана о путешествии Стерна и «Писем» Карамзина (привлекая также материал«Эмиля» Руссо) автор стремится показать влияние литературной традиции,связанной с этим жанром. В данном контексте само путешествие мыслится как«прохождение героя по запланированной программе взросления»[19].Этот путь, который автор совершает на страницах своих «Писем», начинается собраза «молодого скифа», который в беседе с Кантом открывает для себя принципыдуховной и интеллектуальной самодостаточности, и завершается в Англии, гдеКарамзин обнаруживает «спокойную твердость мужчины». Другому этапу жизни итворчества Карамзина, связанному с работой над «Вестником Европы», посвященастатья В.А. Тепловой[20].Автор стремится рассмотреть отношение Карамзина к Великой Французской революциии формам правления, стремясь выявить изменялось ли оно, было ли однозначным илинет. По мнению В.А.Тепловой, восприятие Французской революции НиколаемМихайловичем менялось от сочувствия до полного разочарования. Для Карамзинахарактерно неприятие террора, насилия, деспотизма, которые он выделял как резкоотрицательные стороны революции. Вместе с тем ее положительным эффектом онсчитал тот факт, что она обнаружила причины разрушения государств. Автор показывает,как на базе отношения к французской революции постепенно формируются,характерные для последующего творчества Карамзина, идеи о том, что всепреобразования производятся только верховной властью, что республиканскийстрой, являясь своего рода идеалом, не осуществим в данное время. Некоторыеиспользованные статьи посвящены анализу «Записки» Карамзина. Статья Ю.С.Пивоварова [21]представляет собой попытку представить «Записку» в общем контексте главных идейКарамзина и одновременно показать ее место в истории России с ретроспективнойточки зрения. Так автор характеризует это произведение как один из первыхопытов ретроспективной и сравнительной политологии, как манифест русскогополитического консерватизма.
Большая часть статьи, намой взгляд, представляет скорее публицистический (например, размышления автораоб «Истории государства Российского» как одном из первых мифов о России) и историографический(как свидетельство и пример повышения внимания к проблематике, связанной сКарамзиным в 90-е гг.) интерес. Вместо с тем весьм интерсны оценка авторомпросвещения как «работы, в ходе которой происходит взросление личности», атакже отмеченная им мысль, что Карамзин часто, утверждая те или иныепреимущества монархии как таковой, противопоставляет фактическое самодержавие –идеальному. Вторая из статей по данной тематике принадлежит Е.Б.Мирзоеву[22].Главная ее тема – сравнение «Записки» Карамзина и проектов М.М.Сперанского какдвух взглядов на российское самодержавие. Рассматривая политические концепциидвух данных авторов как ответы на вызов Французской революции, исследовательобращает особое внимание на то, как они решали вопрос о легитимности иобосновании власти. Тогда как Сперанский подвергал сомнению легитимностьнеограниченного самодержавия, Карамзин такой проблемы не ставил (хотя и отличалсамодержавие от деспотизма в зависимости от наличия законов).
Автор отмечает, что впроектах Сперанского так или иначе фигурирует признание суверенитета народа,для Карамзина же единственно приемлемой сейчас формой правления являетсясамодержавная власть с опорой на законы. Е.Б.Мирзоев считает, что сходное(например, оценка роли общественного мнения) в проектах обоих авторовпроистекает от их общей просветительской базы, в то время как главныерасхождения коренятся, по его мнению, в разных трактовках теории общественногодоговора и народного суверенитета. Таким образом, данная статья полезна какпостановкой проблемы сравнить проекты Сперанского и Карамзина (учитывая, что «Записка»- своего рода опровержение деятельности реформатора), так и тем, что показываеттесные связи концепций обоих авторов с идеологией Просвещения. Специальномувопросу посвящена также статья Т.С.Карловой 1.Автор заостряет свое внимание на эстетическом смысле истории в творческомвосприятии Карамзина. Исследователь считает, что истоки обращения к историинадо искать уже в «Письмах». Для Карамзина становится характерной, как отмечаетТ.С.Карлова, Ломоносовская программа эстетическогоосвоения истории. Среди следствий подобного восприятия автор отмечает: мотивукрашения действительности (например, в повести «Марфа-посадница»),психологический анализ как художественное средство изображения характеров(пример Бориса Годунова как законченный тип преступника), большая рольискусства, которую сам Карамзин считал необходимым использовать при написанииистории (например, в произведении «О случаях и характерах в российскойистории»). Таким образом, Т.С.Карлова полагает, что Карамзин шел к истории нетолько как ученый, но и как художник. Несколько из использованных статейпосвящены интересному вопросу сравнения взглядов двух представителейконсерватизма: Ж.де Местра (как выразителя взглядов легитимистов) иН.М.Карамзина.
Первая из них, написаннаяН.В.Минаевой[23],посвящена, главным образом, анализу влияния европейского легитимизма наэволюцию политических воззрений Карамзина. Оценивая легитимизм как «компромисс,основанный на приспособление принципа «естественного закона» и признания жизнеспособностиоснов государственного строя феодальной монархи», автор также подчеркивает рольэтого учения в возникновении теории «государств национального облика».Рассматривая в таком контексте и влияние легитимизма на воззрения Карамзина,автор подчеркивает, что центр его идеологии сосредотачивался вокруг вопросовгосударственности, рассматриваемых через идей национального достоинства,незыблемости закона и деятельности монарха-философа, т.е. круг вопросовКарамзина и легитимистов был достаточно схож.
Исходя из признаниявлияния легитимизма на его воззрения, автор полагает, что признание Карамзиным самобытногонационального характера русского народы порождало внутреннее стремлениевыработать принцип официально понятой народности. Сравнивая принципы Николая Михайловичас возникшей позже теорией «официальной народности» Н.В.Минаева приходит кинтересным выводам, речь о которых будет идти в основной части работы. Внесколько ином аспекте проблема сопоставления учения Ж.де Местра и Н.М.Карамзинарассматривается в статье М.В.Дегтяревой [24].Рассматривая произведения двух авторов в контексте отхода Александра I отлиберального курса и отставки Сперанского исследователь ставит задачусопоставить проекты двух указанных авторов («Записка» Карамзина и «Четыре главыо России» Местра). Представим основные результаты данного сопоставелния, к которымпришла М.В.Дегтярева в виде таблицы.
Таблица №1.Характер проблемы Взгляд Ж.де Местра Взгляд Н.М.Карамзина 1. Восприятие современной власти Относится к ней как к деспотической Критика частностей, но не принципов ее устройства 2. Отношение к западным моделям Констатирует опасность европейских «вирусов» Прибегает к фрагментарному заимствованию 3. Соотношение сословных свобод и государственных начал Свобода – сословная прерогатива Утверждает приоритет государственных начал 4. Характер защиты сословных привилегий дворянства «Герметизация» сословия (на государственной службе – только дворяне). Не увеличивать армию, не привлекать выходцев из непривилегированных сословий
Положительное отношение к меритократической системе «отбора» Петра I с утверждением некоторых сословных прерогатив*, необходимых для защиты сословного порядка
На основе сопоставлениявзглядов двух личностей (в данном случае — Шатобриана и Карамзина) построена такжестатья И.З.Сермана[25].Наконец, последней работой, которую хотелось бы проанализировать в данномразделе, является статья А.В. Гулыги[26].Она носит во многом обобщающий характер, в которой автор дает своего рода историческуюоценку места Карамзина в системе русской культуры. Особое внимание авторобратил на «Историю» и ее роль в воспитании национального достоинства.
Вопрос об отношенииКарамзина к Великой Французской революции решается в данной работе на материале«Писем». Сразу необходимо ответить, что в данном разделе (и в работе в целом)не ставится цели проанализировать все многогранное влияние темы Французскойреволюции на общественно-политическую позицию Карамзина. Скорее речь идет ожелании проследить отражение данной темы в одном конкретном источнике и попыткепонять, как она повлияла на отношение автора к политическим преобразованиямдругих эпох, которые рассматриваются в соответствующих разделах. Первоеупоминание о неких волнениях во Франции мы встречаем на страницах «Писем» уже втот момент, когда Карамзин пересекает франко – прусскую границу. Автор пишет:«Везде в Эльзасе приметно волнение. Целые деревни вооружаются, и поселянепришивают кокарды к шляпам. Почтмейстеры, постиллионы, бабы говорят ореволюции» [27].Далее автор рассказывает истории о волнениях среди страсбургского гарнизона исамозванце, выдававшем себя за графа д’Артуа [28].Эти сведения достаточно сложно использовать для характеристики отношенияКарамзина к Французской революции (далее – ФР), так как они не содержат еголичных оценок, он скорее просто сообщает определенную информацию. Можно лишьотметить, что мы не встречаем в данном отрывке резко отрицательного отношения,которое четко проявится в дальнейшем творчестве автора [29].Когда Карамзин проезжает по Эльзасу, мы постоянно ощущаем некоторые последствиясобытий во Франции, которые проявляются в усилении деятельности разбойников,разговорах вокруг этой тематики. Однако складывается ощущение, что дляКарамзина все это пока играет незначительную роль. По крайней мере, этонисколько не мешает ему размышлять о красоте Эльзаса, быстроте французскойпочты, шутить [30].Можно предположить, что определенную роль играли и литературные задачи авторана данном этапе повествования. Время его поездки в Швейцарию (именно по путитуда автор проезжает Эльзас) – это воплощение на страницах «Писем» образанаслаждающегося свободой молодого человека [31].Поэтому мы и не встречаем на данном этапе серьезных политических размышленийавтора. Постепенно образ путешественника и его мысли меняются. Поэтому те илииные упоминания о ФР имеют несколько иной характер. Когда Карамзин затрагивает еев качестве темы для разговора, он уже не склонен шутить, приводить высказанныеточки зрения [32].О ФР «бывают жаркие споры в теперешних обстоятельствах» [33].Можно отметить и то, что, назвав Швейцарию «землей свободы и благополучия»[34]автор стремится показать, что два данных принципа действительно определеннымобразом взаимосвязаны друг с другом. Он пишет: «… цветущее состояниешвейцарских земледельцев происходит наиболее оттого, что они не платят почтиникаких податей и живут в совершенной свободе и независимости, отдаваяправлению только десятую часть из собираемых ими полевых плодов» [35].Карамзин со вниманием отмечает те или иные преимущества, связанные со свободойи республиканской формой правления. Однако является ли ФР воплощением подобныхпринципов? Не будем спешить с ответом, однако отметим, что Карамзин начинаетписать и о бесспорно отрицательной стороне революции. Так рассказ о парижскихдамах, шутивших при виде «нагого трупа несчастного дю Фулона», терзаемого«бешеным народом» вызывает у него неприятные ощущения [36]. В репликах Карамзина о ФР постепенно начинает проскальзывать некоенепонимание, ведь автор (вернее – его образ на страницах «Писем») поглощендалекими от революции помыслами и чувствами. Вспоминая трагическую историюлюбви, связанную с городом Лионом, он желает увидеть могилу влюбленных, но ненаходит ее. «Увы!.. Спрашивал – но французы думают ныне о своей революции, а нео памятниках любви и нежности» [37].По мере развития событий оценки Карамзина становятся все более отрицательными.
Описывая волнения в Лионе,он отмечает: «Народ, который сделался во Франции страшнейшим деспотом,требовал, чтобы ему выдали виновного… Те, которые наиболее шумели и возбуждалидругих к мятежу, были нищие и празднолюбцы, не хотящие работать с эпохи такназываемой ФР» [38].По сути мы видим как Карамзин трактует результаты произошедших во Франциисобытий. Власть народа на самом деле оказывается деспотизмом, а свободапревращается в отсутствии порядка и ответственности в обществе. Вместе с тем«Письма» являются столь специфичным источником, что указанные мысли оботрицательных сторонах революции могут соседствовать с описанием мирных гулянийи богатых и бедных, и старых и молодых [39].Это говорит о том, что взгляды на ФР, отраженные в данном произведении носят вомногом характер отдельных впечатлений, вкрапленных в общее повествование озаграничном путешествии. Перейдем наконец к парижским письмам Карамзина,которые представляют для нас наибольший интерес. Одно из первых его замечанийоб этом городе таково: «Париж ныне не то, что он был … Ужасы революции выгналииз Парижа самых богатейших жителей» [40].Однако выше мы не видели, чтобы Карамзин описывал какие-либо события и оценивалих как ужасы. Скорее всего, перед нами своего рода ретроспективная оценка. Далееавтор пишет о том, что в «трагедии, которая играется ныне во Франции» «едва лисотая часть» нации действует [41].Все же остальные ведут себя «как в театре». Эта мысль о театральности революциибудет раскрыта автором в его характеристике Народного собрания [42].Далее Карамзин подчеркивает, что приемлемыми и удачными могут являться лишьпостепенные реформы, производимые «неприметным действием времени, посредствоммедленных, но верных, безопасных успехов разума, просвещения, воспитания,добрых нравов» [43].Таким образом, автор выступает против самого принципа революционных изменений,подчеркивая его гибельность для гражданских обществ. Эта мысль о ФР является,пожалуй, важнейшей из тех, которые мы встречаем на страницах «Писем». Революциясимволизирует одновременно разрыв союза между монархом и его народом. Своегорода примером отношений между Людовиком XVI и его подданными до и после революции являетсяистория о памятнике, построенном в благодарность королю от народа за бесплатныедрова в лютую зиму 1788 г. При виде же этого монумента в 1790 г. Карамзин пишет: «Вот памятник благодарности, который доказывает неблагодарность французов» [44].Парижские письма Карамзин завершает обращением к самому городу, в котором естьи такие слова: «Ни якобинцы, ни аристократы твои не сделали мне никакого зла; яслышал споры и не спорил; ходил в великолепные храмы твои наслаждаться глазамии слухом…» [45].Эта фраза во многом отражает и характер тех мыслей о ФР, которые мы встречаемна страницах «Писем». Чаще всего они являются краткими замечаниями, оценкамиотдельных событий. Складывается ощущение, что ФР в «Письмах» предстает в двухаспектах: 1) как воплощение революционного способа переустройства общества,который Карамзин, безусловно, отвергает; 2) как совокупность определенныхсобытий, которые автор видел или о которых он слышал. Их оценки чаще носятхарактер неприятия и отрицания автором сути этих событий. Однако большая частьотрицательных аспектов, выделяемых автором, представляет собой скореепоследующие исправления и добавления. Для понимания того, как в «Письмах»отразилось отношение Карамзина к ФР принципиальное значение имеет тот факт, чтоавтор говорит о событиях, совершившихся до казни Людовика XVI. До этого момента, как отмечаютисследователи (например, Теплова В.А), взгляд Карамзина на ФР был если неблагожелательным, то никак не резко отрицательным (что мы видим в последствии).Особенно ярко это проявлялось в ранних изданиях «Писем». Исходя извышесказанного, представляется возможным предположить, что большинство резкоотрицательных определений (например, «ужасы революции»), которые мы встречаемпи описании тех или иных событий добавлены Карамзиным позднее.
Завершая обзор парижскихписем Николая Михайловича, можно согласиться с выводом Н.С. Креленко и Н.П.Харченко о том, что революция предстает в «Письмах» Карамзина как своего родадосадная помеха в путешествии [46]. Подытоживая данный раздел, сделаем некоторые выводы. Вопрос об отношенииКарамзина к ФР в «Письмах» получил достаточно специфическое отражение. Учитывая,что в данном произведении автор не стремился исключительно к выражению своихобщественно-политических взглядов, а преследовал и литературные цели, находилсяпод влиянием тех или европейских авторов, что не могло отразиться на содержании,тема ФР является лишь одной из линий развития мысли писателя и при чем неглавной. Поэтому самым распространенным видом размышлений автора о ней являетсяпересказ определенного события с выражением своего (чаще эмоциональноокрашенного) отношения к ней. Это достаточно скупой материал. Наиболее же четковыраженной мыслью автора относительно ФР, которую мы встречаем в «Письмах»является, на наш взгляд, отрицание самого принципа революционных изменений вобществе.
4. Тема допетровскихполитических преобразований в России в сочинениях Карамзина
Данный аспект проблемысреди использованных источников наиболее полно отражен в «Истории» и «Записке».Это накладывает свой отпечаток на характер анализа проблемы. В указанныхпроизведениях Карамзин, базируя свои размышления на историческом материале,пишет о реформах прошлого, уже ушедшего времени. Подобный характер егорассуждений способствует тому, что мы можем извлечь из них информацию двоякогорода: 1)отношение Карамзина к тем или иным конкретным проблемам историческогопрошлого России; 2)материал для оценки и анализа современной общественно-политическойпозиции автора. Первый из указанных аспектов скорее относится к проблемамисториографии, тогда как второй из них непосредственно важен для данной работы.Основываясь на указанном материале и учитывая его специфику, попытаемсяраскрыть некоторые вопросы, относящиеся к интересующей нас проблематике. Материалданных источников, позволяющий выносить некоторые суждения обобщественно-политической позиции Карамзина, огромен (что относится, преждевсего, к «Истории»). Поэтому попытаемся выделить узловые вопросы и проблемы,суждения Карамзина о которых наиболее ценны для решения указанных вопросов. Интересныевыводы об общих проблемах эволюции власти и ее характере дают размышленияКарамзина об истории древних славян. Первоначально, по его словам «сей народ …думал, что свобода дикая, неограниченная есть главное добро человека», «каждоесемейство было маленькою, независимою республикой» [47].Подобное «народное» правление «чрез несколько веков обратилось варистократическое», что объясняется возвышением вождей, известных храбростью вбитвах, что в свою очередь связывалось и с объемом получаемой ими добычи, свозникавшей для рядовых людей отдаваться им на суд и т.д. Однако особенноинтересно замечание Карамзина, что подобное «обыкновение сделалось для однихправом начальствовать, а для иных обязанностью повиноваться» [48].Таким образом, можно сделать два вывода:
1. Общая эволюция формправления у славян намечается Карамзиным в виде схемы: народное правление –аристократия – монархическое правление (начиная с прихода Рюрика)
2. С размышлений одостаточно ранних периодах истории России видно, сколь большое значениеКарамзин придает роли исторической традиции, своего рода «привычке» народа копределенному виду правления. По-настоящему узловым событием в истории РоссииКарамзин считает призвание варягов. Называя его началом российской истории, онособо подчеркивает добровольность, с которой славяне уничтожили свое народноеправление и потребовали государей от варягов. Более того, призвание варягов онсчитает событием, знаменовавшем собой выход славян из младенческого возраста,введением монархической власти, которому «Отечество наше … обязано величиемсвоим» [49].
В «Записке» Карамзинвписывает данное событие в общий контекст мировой истории, одна из главныхтенденций которой после падения Рима характеризуется, по его словам,установлением владычества германских народов [50].Он проводит своего рода историческую прямую от 862 года до конца X века, где «европейская Россия былауже не менее нынешней, то есть во сто лет она достигла от колыбели до величияредкого» [51].Причины столь удивительного, как он его называет, феномена в истории Карамзинвидит в пылкой, романтической страсти первых князей к завоеваниям иединовластии, основанном ими «на развалинах множества слабых, несогласныхдержав народных» [52].Таким образом, начало российской истории и ее последующее величие неразрывносвязаны, по мнению Карамзина, с введением монархической власти. Сам этот акточень напоминает классическую схему установления власти путем общественногодоговора, что подчеркивает просветительскую идейную базу, на которойосновывался Карамзин. Поэтому, думается, мы встречаем, с одной стороны акцентна добровольность призвания варягов, и, с другой, упоминание о несогласныхмежду собой народных державах (своего рода локальный пример тезиса о «войневсех против всех», которая предшествует установлению общественного договора).Более того, учитывая историческую перспективу, автор признает безусловнуюпрогрессивность установления монархии.
Помимо рассуждений овнешнем блеске России, которому она обязана введению монархической власти, авторговорит и о составлении законов (речь идет о «Русской Правде») как важнойфункции власти. Приводя собственный комментарий к первой ее статье он пишет:«Главная цель общежития есть личная безопасность и неотъемлемостьсобственности» [53].Таким образом, законодательные функции власти он оценивает во многом исходя изпринципов и критериев все той же теории общественного договора. Также стоитотметить, что на данном этапе (т.е. призвании варягов и установлении монархии) Карамзин,так или иначе, признает и наличие не только суверенитета власти, но исуверенитета народа, который он и передает князьям. Рассматривая дальнейшееразвитие России в свете важнейшего события установления в ней монархии,Карамзин излагает последующую историю правления князей. Особое внимание стоитобратить на его мысли о принятии христианства на Руси. Сравнивая языческую ихристианскую веры, о первой из них он пишет, что она «способствовала благугражданских обществ в их новости, но не могла удовольствовать сердцачувствительного и разума глубокомысленного», тогда как вторая «представляя ведином невидимом Боге создателя и правителя Вселенной, нежного отца людей,снисходительного к их слабостям и награждающего добрых … удовлетворяет всемглавным потребностям души человеческой» [54].Таким образом, понимание Карамзиным роли веры в истории двояко: с однойстороны, он проводит связь вида вероисповедания с общим уровнем развитиягражданского общества, с другой, показывает связь веры с удовлетворениемличностных, духовных потребностей. Здесь мы встречаемся с характерным для авторасопоставлением личностного и общественного уровней, которые оказываются так илииначе связаны между собой. Подробнее этот опрос будет проанализирован на другихпримерах, в этом месте лишь хотелось отметить существование для автора связимежду пониманием им отдельной личности и общества в целом.
Первый аспект болееконкретно раскрывается Карамзиным ниже, когда он говорит о стремлении князяВладимира искоренить языческие верования: «Владимир не хотел, кажется,принуждать совести, но взял лучшие, надежнейшие меры для истребления языческихзаблуждений: он старался просветить россиян» [55].Таким образом, вера оказывается неразрывно связана с общим уровнем просвещенияв обществе. Через это же понятие просвещения вера связывается и с отдельной личностью:язычество удовлетворяет потребностям непросвещенной личности, тогда как для«сердца чувствительного и разума глубокомысленного» необходимым становитсяхристианство. Начиная со времени правления Изяслава Ярославовича, Карамзинведет отсчет периода, который мы называем периодом феодальной раздробленности.Продолжая рассматривать историю России в контексте развития монархическойвласти, он связывает наступление данного периода с тем, что страна,«основанная, возвеличенная единовластием», «утратила силу, блеск и гражданскоесчастие, будучи снова раздробленною на малые области» [56].Таким образом, Карамзин стремится четко показать, что благом для Россииявляется единовластие, тогда как его ослабление несет за собой лишь пагубныепоследствия. Одновременно процесс ослабления центральной власти осмысляетсяКарамзиным на фоне общеевропейской парадигмы развития, которую он связывает свлиянием германских народов. Историк отмечает, что Россия «не предохранила себяот государственной общей язвы тогдашнего времени, которую народы германскиесообщили Европе: говорю о системе удельной»[57].Вместе с ослаблением самодержавия, по мысли Карамзина, рушатся все внутренниесвязи государства: князья забыли о необходимости блюсти общее благо, народ,видя ослабление их власти «утратил почтение», что в итоге привело к тому, что«ослабела и внутренняя связь подданства с властию» [58].
Вместе с тем важноотметить, что, характеризуя, в общем, период феодальной раздробленностинегативно, он замечает: «В темной картине междоусобия, неустройств, бедствийявляются также яркие черты ума народного, свойства, нравов, драгоценные своейдревностью» [59].Однако встречаются замечания и иного рода: «… когда вместо одного явилисьмногие государи в России, тогда народ, видя их слабость, захотел быть сильным,стеснял пределы княжеской власти или противился ее действию. Самовластиегосударя утверждается только могуществом государства, и в малых областях редконаходим монархов неограниченных» [60].Как можно будет увидеть и ниже, народ уже во многом лишен Карамзиным своей ролисуверена, хотя определенную роль в истории автор ему все-таки отводит. Важноотметить и апелляцию к древности проявления тех или иных народных свойств, чтоважно в контексте роли традиции в историческом развитии, как его понимаетКарамзин. Одновременно народ еще во многом способен противиться и даже пытатьсяослабить княжескую власть, однако Карамзин лишает эти попытки легитимности — они скорее являются противозаконными мятежами и бунтами. И будто продолжая своиразмышления о роли завоеваний в становлении монархической власти, которыеприводились выше, он высказывает тезис о взаимозависимости территориигосударства и формы правления в нем. Намечается своего рода антитеза междуусилением монархической власти, связанной с завоеваниями и расширениемтерритории, и суверенитетом народа. Таким образом, в своей концепцииобщественного договора Карамзин основное внимание сосредотачивает на проблемесуверенитета власти, в то время как суверенитет народа каким-то образомпризнается до установления монархической власти, затем же вовсе сходит на нет. Особуютрактовку теории общественного договора, которая характерна для Карамзина, наматериале «Записки» отмечает Е.Б. Мирзоев [61].Свою общую трактовку периода феодальной раздробленности Карамзин раскрывает напримере правлений отдельных князей. Не останавливаясь подробно на каждом изних, скажем несколько слов об оценке автором княжения Владимира Мономаха,которое вызывало разноречивые оценки среди некоторых представителейобщественно-политической мысли первой четверти XIX века [62].Анализируя один из эпизодов политического соперничества великого князя сРостиславичами, Карамзин пишет следующее: «Мономах … не думал переменитьсистемы наследственных уделов, столь противной благу и спокойствию Отечества.Долговременное обыкновение казалось тогда уже законом … Он не имел дерзкойрешительности тех людей, кои жертвуют благом современников неверному счастиюпотомства, хотел быть … покровителем России и главою частных владетелей, а негосударем самодержавным» [63].Данный отрывок весьма любопытен. Во-первых, мы встречаемся с понятием «блага»,с которым, так или иначе, соотносится правление того или иного князя.Во-вторых, Карамзин еще раз подчеркивает влияние исторической традиции в общемходе развития. Однако на этот оно проявляется в характере деятельностиправителя: он не выступает в роли своего рода всемогущего творца жизни и судьбыстраны, которой он управляет, напротив, его деятельность связана с определеннойисторической традицией, складывающейся еще до начала его правления, и он, такили иначе, считается с ней. На всю последующую политическую историю Россииоказало монголо-татарское завоевание. Его огромную роль признает и Карамзин.Какие же последствия монголо-татарского завоевания (далее – МТЗ) он выделяет ичто это дает для характеристики его общественно-политической позиции.
1. МТЗ способствовалорасхождению исторических путей России и Европы. Сравнивая развитие двух данныхрегионов на протяжении XI – XIII веков, Карамзин создает следующую схему:1)время Ярослава Мудрого: равенство и даже некоторое превосходство общего уровняразвития России над Европой («Россия не только была обширным, но в сравнении сдругими и самым образованным государством» [64]);2)период феодальной раздробленности: замедление темпов развития и постепенноеотставание от Европы; 3) нашествие Батыя нарушает естественные связи междуРоссией и Европой, что усугубляет отставание [65].В подобном сравнении общих уровней развития России и Европы первостепенную важностьимеет вопрос о критерии, на основе которого выносятся суждения об отставанииодного из двух данных регионов от другого. Для Карамзина этот критерий –уровень развития просвещения. Само это понятие автор трактует достаточношироко. Характеризуя расхождение исторических путей Европы и России послеБатыева нашествия, он раскрывает понятие просвещения на примере тенденцийразвития в первом регионе. Оно включает в себя и «благодетельные сведения инавыки», процессы, в результате которых «народ освобождался от рабства, городавходили в тесную связь между собой» и т.д. [66].
2. МТЗ вызвало«нравственное уничижение» людей. Учащение преступлений и мятежей, приходящая насмену былой храбрости хитрость и раболепие, введение телесных наказаний – всеэто Карамзин считает проявлениями общего упадка нравственности народа. Однакона фоне этой картины регресса в общественном развитии автор отмечаетположительное действие веры, которая не дала угаснуть «всей нравственности,любви к добродетели, к Отечеству», «мы возвышали себя именем христиан и любилиОтечество как страну православия» [67].Перед нами проявление того же двоякого действия веры, о котором говорилосьвыше. С одной стороны, она не давала угаснуть нравственности каждой отдельнойличности, с другой, через свое действие на каждого человека оно способствовалотому, что и все государство не лишилось окончательно некоторых плодовпросвещения.
3. МТЗ вызвало всебольшее стеснение исчезновение былых гражданских свобод и прав, ослаблениеполитической роли бояр, способствовав возникновению самодержавия [68].Карамзин замечает: «Самодержавие … устранило важные препятствия на пути Россиик независимости, и таким образом возникало вместе с единодержавием до временИвана III, которому надлежало совершить то идругое» [69].Эта мысль автора наряду с общим характером его размышлений об освобождении отмонголо-татарского ига позволяет сделать некоторые выводы. Карамзин отделяет(до времени Ивана III) понятиясамодержавия от единодержавия. Подразумевая под первым характер власти, второйтермин он использует скорее для подчеркивания территориального аспекта: наличиеединственного правителя над всей территорией тогдашней России. Таким образом, издесь налицо значение фактора территории, о котором говорилось выше, в процессеформирования монархической власти. В «Записке», раскрывая во многом схожиеидеи, Карамзин подходит к выводам более общего характера. Характеризуя двапараллельных процесса (становления самодержавия и угасания народной вольности),автор пишет: «… история наша представляет новое доказательство двух истин: 1)для твердого самодержавия необходимо государственное могущество; 2) рабствополитическое несовместимо с гражданскою вольностию»[70].Учитывая выводы, полученные на основе мыслей из «Истории» Карамзина, и данныеего размышления можно предположить, что он стремится показать объективныйхарактер процесса становления самодержавия. Его логика представляется таковой:МТЗ поставило объективную задачу восстановления независимости. В ходе еерешения происходило, с одной стороны, формирование самодержавия, с другой,утеснение былых гражданских прав. Оставаясь в пределах подобной логикиКарамзина, можно понять, почему автор столь тесно сближает понятиясамодержавной власти и исторической судьбы. Формирование самодержавия для негопроисходит в ходе решения объективных исторических задач, стоявших передРоссией и поэтому этот процесс носит естественный и объективный характер.Говоря словами самого автора, самодержавие «было произведено … умноюполитическою системою, согласною с обстоятельствами времени (курсив мой –М.И.). Россия основывалась победами и единоначалием, гибла от разновластия, аспаслась мудрым самодержавием»[71]. Закончив анализ различных влияний МТЗ на последующую историю России, Карамзинприступает к рассмотрению правления Ивана III, который является для него своего рода идеаломмонарха. Характеризуя общие особенности данного периода, автор отмечает то, чтотеперь «каждое особенное предприятие есть следствие главной мысли, устремленнойко благу Отечества». Мы уже встречались с характерным для Карамзина постояннымсоотнесением понятий блага и власти. В дальнейшем характер этого соотношенияраскрывается наиболее четко, но даже указанной фразе видна мысль: лишьмонархическая власть в форме самодержавия способна действовать не в интересахкакого-либо «частного» блага (примером чего являются, например, боярскиесмуты), но направлять каждое «особенное предприятие» к цели достижения общегоблага, блага Отечества. В данном месте работы хотелось бы сделать отступление,которое на первый взгляд, мало относится к анализу общественно-политическихвзглядов Карамзина на основе исторического материала. Ю.М. Лотман в работе«Эволюция мировоззрения Карамзина (1789 – 1803)» [72]высказывает ряд интересных мыслей относительно мировоззрения Карамзина наначало XIX века. Он определяет этот период каквремя политической активности Николая Михайловича, перехода от «мятежного»субъективизма к агностицизму, что в свете общественно-политических теченийможно определить как переход от дворянского либерализма к умеренномуконсерватизму. Карамзин в это время стремится отыскать такую формугосударственного правления, которая бы согласовывала бы интересы человеческойличности и необходимости сосуществования люде в обществе. Подобная постановкавопроса происходит на фоне представлений Карамзина об обществе как суммеэгоистов, в котором все побуждения человека объясняются его личной корыстью.Решений указанного вопроса можно увидеть несколько. С одной стороны, это общесословное просвещение, которое может помочь преодолеть сословный эгоизм.Просвещение в этом смысле является, как его выше определяет Ю.М.Лотман, путемовладения собственными страстями, как самопознание [73],что относится как к личности, так и к обществу, которое является для Карамзинасуммой эгоистов. С другой стороны, решение данного вопроса связано с понятиемгосударственного эгоизма, который выражается в лице монарха и которыйодновременно совпадает с государственными интересами. Попытаемся теперьсравнить эти общемировоззренческие концепции Карамзина с его представлениями осамодержавии, которые мы рассматривали на примере Ивана III. Учитывая вышесказанное, мы по сути,встречаем ту же мысль о том, что монарх, преодолевая стремления к частномублагу, направляет каждое «особенное предприятие» на благо общее, выразителемкоторого он сам и является. Таким образом, та модель государственного эгоизма,когда интересы монарха совпадают с общим благом, переносится его волей на всеобщество, чтобы интересы каждого отдельного индивида, сословия совпадали сблагом Отечества [74]. Подобными параллелями мы стремились показать, что те или иные политическиеконцепции Карамзина подчас имеют корни и основания в его общемировоззренческихвзглядах и представлениях. Это демонстрирует взаимосвязанность отдельных идей всочинениях автора. Продолжая рассматривать идеи Карамзина о правлении Ивана III, перейдем к его оценке такого важногособытия как покорение великим князем Новгородской республики. Особо авторотмечает постепенность и политическую грамотность, с которой Иван III лишал новгородцев их прежнейсвободы: «… должно старые навыки ослаблять новыми и стеснять вольность преждеуничтожения оной, дабы граждане … утомляемы страхом будущих утеснений,склонились предпочесть ей мирное спокойствие неограниченной государевой власти»[75].Характерно, что Карамзин не выступает за скоропостижную ломку старой традицииновгородской вольности — он скорее хочет противопоставить ей новую,самодержавную традицию, которая постепенно будет все более превозмогать надпервой. Главный интерес представляют размышления Карамзина о природе оособенностях республиканского строя, которыми он хочет объяснить причиныпокорения Иваном III Новгорода.«Летописи республик обыкновенно представляют нам сильное действие страстейчеловеческих…»[76].Думается, подобная мысль далеко не случайна. Учитывая высказанные вышеразмышления о концепциях Карамзина относительно частного и общего блага, можнозаметить, что в республиках, где власть не сосредотачивается в руках одногочеловека, чья воля могла бы быть эквивалентом общего блага, многие людипродолжают стремиться к своим частным благам, что порождает, в свою очередь,часто отмечаемые автором проявления бурных страстей и беспорядки. ДалееКарамзин замечает: «Республика держится добродетелью и без нее упадает» [77].Среди проявлений этой добродетели он выделяет мужественную борьбу посадников итысяцких за Святую Софию, деятельность архиепископов, истощавших свою казнуради общего блага, великодушие народа. Упадок же республики, а, следовательно,и присущей ей добродетели, Карамзин объясняет «утратою воинского мужества»,связанного, в свою очередь, с развитием торговли. Интересный аспект подобнойаргументации раскрывают Д.В. Ермашов и А.А. Ширинянц [78].Они отмечают, что для карамзинского монархизма, возникающего на почве антипросветительских взглядах, основанных на простом эмпирическом анализеевропейских событий (имеется в виду Французская революция), характернонеприятие индивидуализма, новых капиталистических отношений. В столкновенииэкономических интересов Карамзин видит корни новых войн, также он отмечаетрастлевающий дух торговли. Учитывая данные размышления исследователей, разберемследующую мысль Карамзина. Характеризуя «цветущую для торговли» эпоху,наступившую со времен Калиты, он пишет: «Богатые новгородцы стали откупатьсясеребром от князей московских и Литвы; но вольность спасается не серебром, аготовностию умереть за нее …» [79].Интерпретируя карамзинскую критику развития торговли, в том числе в аспектенеприятия индивидуализма, прогрессирующего на данной почве, можно предположить,что Карамзин хочет показать, что готовность выкупить свободу серебром являетсясвидетельством того, что частное благо стало для людей важнее общегоблагоденствия государства, что привело, в конечном счете, к ее исчезновению.Другими словами, автор хочет еще раз продемонстрировать приоритетгосударственных начал над частными, необходимый для самого существования тойили иной формы власти. Поэтому логичным выглядит вывод Карамзина о том, чтоликвидация новгородской вольности Иваном III была прогрессивным шагом с точки зрения дальнейшегоразвития государства. «… государственная мудрость предписывала ему усилитьРоссию твердым соединением частей в целое, чтобы она достигла независимости ивеличия …» [80]. Важное значение имеет вопрос о внешнеполитическом положении России и ее связяхс Европой. Выше говорилось, что монголо-татарское иго, по мнению Карамзина,заслонило Россию от Европы, во многом «выбив» ее из общей колеи развитияпросвещения. При Иване IIIситуация меняется: «Россия … как бы вышла из сумрака теней, где еще не имела нитвердого образа, ни полного бытия государственного» [81].Подобное положение требовало выработки собственной стратегии внешнеполитическойдеятельности. Оценивая ее вариант, сложившийся при Иване III как «благоразумнейшую, надальновидной умеренности основанную для нас систему войны и мира», онопределяет ее следующим образом: великий князь «не хотел мешаться в делачуждые; принимал союзы, но с условием ясной пользы для России; искал орудий длясобственных замыслов и не служил никому орудием, действуя всегда каксвойственно великому, хитрому монарху, не имеющему никаких страстей в политике,кроме добродетельной любви к прочному благу своего народа» [82].В этой фразе важно многое. С одной стороны, перед нами, по сути, основныетезисы внешнеполитической доктрины самого Карамзина, которые он твердоотстаивает и в других своих сочинениях (см., например, его анализ политикиАлександра по отношению к Наполеону). Многозначительно звучат его слова осозданной Иваном III системе войныи мира, «которой его преемник долженствовали единственно следовать постоянно,чтобы утвердить величие государства» [83].Здесь отражается воспитательный аспект «Истории» Карамзина, о котором будетсказано ниже. С другой стороны, указанная фраза содержит уже знакомую намантитезу «страсти – благо народа». В данном случае автор раскрывает ее такимобразом, что подчеркивает, что деятельность Ивана III как истинного самодержца не направлена напреследование частного блага, напротив, она соответствует благу всего народа,что является идеалом действий монарха. Продолжая тему взаимоотношений России иЕвропы, Карамзин отмечает, что усиление монархической власти было общейтенденцией этого времени. «Иоанн явился на театре политическом в то время,когда новая государственная система вместе с новым могуществом государейвозникала в целой Европе на развалинах системы феодальной» [84].Наряду с усилением власти монархов, эпоха характеризуется, по мнению Карамзина,усилением различных контактов между различными странами и новыми научнымиоткрытиями. Все это демонстрирует, что Карамзин склонен считать, что и Россия вдано время развивалась вполне в русле общемировых тенденций. Наконец последнейпроблемой взаимоотношений Европы и России, анализ которой Карамзиным хотелосьбы рассмотреть является вопрос о заимствованиях. Автор решает этот вопрос наоснове сравнения политики по данному направлению, которую проводили Иван III и Петр I. Первый из них, по мнению историка, «включив Россию в общуюгосударственную систему Европы и ревностно заимствуя искусства образованныхнародов, не мыслил о введении новых обычаев, о перемене нравственного характераподданных; не видим также, чтобы пекся о просвещении умов науками…» [85].Таким образом, рассматривая Россию в русле общемировых связей и тенденцийразвития, Карамзин четко показывает, что это ни в коей мере не должно лишать еесобственной специфике, собственных исторических особенностей. Эта спецификаподробнее раскрывается им в «Записке». Карамзин пишет, что Россия, «возвысивглаву свою между азиатскими и европейскими царствами … представляла в своемгражданском образе черты сих обеих частей мира» [86].Представления автора о различных влияниях и их последствиях покажем в видетаблицы.
Таблица № 2.Влияние тех или иных нравов и обычаев Отражение влияния в российской истории 1.Восточные (славянские, монгольские) 1.Заключение женщин в строгое холопство 2.Германские (через варягов) 2.Судебные поединки, утехи рыцарские, дух местничества 3.Византийские 3.Придворный и церковный церемониал
Показав эту пеструюкартину взаимодействия различных обычаев и нравов, автор делает важный вывод:«Такая смесь в нравах … казалась нам природною, и россияне любили оную, каксвою народную собственность»[87].Этот вывод очень важен для карамзинской оценки петровских реформ. Здесь жеотметим, что в «Письмах» вопрос о смешении нравов рассматривается во многоминаче. Карамзин пишет: «Сие смешение для меня противно. Целость,оригинальность! Вы во всем драгоценны; вы занимаете, питаете мою душу – всякоеподражание мне неприятно» [88].Как можно увидеть, в более раннем произведении мы не встречаем указания на рольисторической традиции в процессе становления нравов определенного народа. Такимобразом, позиция Карамзина по данному вопросу претерпевала эволюцию. Важныйматериал для оценки общественно-политической позиции Карамзина представляют егоразмышления об исторической роли проведенных Иваном III политических преобразований. «Два государя, Иоанн иВасилий, умели навеки (курсив мой – М.И.)решить судьбу нашего правления исделать самодержавие как бы необходимою принадлежностью России, единственнымуставом государственным, единственною основою целости ее, силы, благоденствия» [89].Автор с предельной точностью и ясностью говорит о неразрывности судебсамодержавия и России, которое становится своего рода неотъемлемым атрибутом ееисторической судьбы. Однако Карамзин находит необходимым подчеркнуть различиемежду самодержавием и тиранией, которого не замечали европейскиепутешественники, которые писали о неограниченной власти московских князей. «…тирания есть только злоупотребление самодержавия, являясь и в республиках,когда сильные граждане или сановники утесняют общество. Самодержавие не естьотсутствие законов, ибо, где обязанность, там и закон, никто же и никогда несомневался в обязанности монархов блюсти счастие народное» [90].Тирания, таким образом, заключающая в утеснении общества, характеризуется такжеотсутствием законов, в соответствии с которыми монарх должен это самое обществооберегать и блюсти его счастье. Однако вместе с тем подобная обязанностьмонархов формулируется Карамзиным чрезвычайно широко, не сводится к рядуконкретных задач. Как будет показано ниже, автор и в других своих сочиненияхбудет подчеркивать абстрактность подобной обязанности. Конечным выводом автораоб итогах правления Ивана III являютсяслова: «Внутри самодержавие укоренилось … Наконец царь сделался для всехроссиян земным Богом» [91]Бегло затронутый выше Карамзиным вопрос о различии между тиранией исамодержавием, развернется в широкомасштабную историческую картину при анализеим правления Ивана IV. Важные дляхарактеристики общественно-политической позиции Карамзина мысли можно найти вего размышлениях о периоде регентства Елены Глинской. «Елена опиралась на ДумуБоярскую: там заседали опытные советники трона; но Совет без государя есть кактело без главы: кому управлять его движением, сравнивать и решать мнения,обуздывать самолюбие лиц пользою общею?» [92].Размышления автора о необходимости единоличной власти, выражающей общиеинтересы в противовес частным стремлениям, детализируются вплоть до отношениймонарха и его ближайших советников. Одновременно можно заметить, что Карамзинсклонен переносить общие философские представления о человеке и обществе (общееи частное благо) на политическую систему (необходимость единоличной,монархической власти) и далее, в свою очередь, на организацию верхов власти(полное превалирование монарха над советниками трона). От этого замечания осамом начале правления Глинской перейдем к его общей оценке данного периода.Карамзин полагает, что «Елена считала жестокость твердостию; но скольпоследняя, основанная на чистом усердии к добру, необходима длягосударственного блага, столь первая вредна оному, возбуждая ненависть; а нетправительства, которое для своих успехов не имело бы нужды в любви народной» [93].Важно отметить, что, подчеркивая приоритет того или иного характерасамодержавного правления, Карамзин исходит именно из государственных интересов.Более того, он четко показывает, что «любовь народная» является лишь средствомдля большей твердости правления. По сути, интересы народа (которые являютсячастным благом) в лучшем случае используются для осуществления государствомполитики, направленной на достижение общего блага. Данные размышления еще разподчеркивают специфику трактовки Карамзиным теории общественного договора сминимальным учетом народного суверенитета. Одним из важных событий последующейистории, на котором останавливается Карамзин, является момент отдаления отвласти боярского рода Глинских и начало самостоятельного правления Ивана IV. Он связывает его влиянием монахаСильвестра. Подобное обстоятельство позволяет Карамзину высказать свою точкузрения относительно роли и значения своего рода наставника у трона. Этапроблема очень волновала автора и была одной из тех его идей, которые он самстремился претворить в жизнь [94].Поэтому неслучайно, что Карамзин столь ярко пишет о Сильвестре: «… он искалИоанновой милости не для своих личных выгод, а для пользы Отечества, и царьнашел в нем редкое сокровище, друга необходимо нужного самодержцу, чтобы лучшезнать людей, состояние государства … друг его как подданный … смотрит прямее всердца и вблизи на предметы» [95].Подобный наставник как бы совмещает две функции: с одной стороны, егодеятельность направлена на общее благо (также как у самодержца), с другой, оннаходится «ближе» к обществу, что позволяет собирать информацию, мало доступнуюнепосредственно для монарха. Таким образом, идея большой роли наставника прицаре является своего рода ответом Карамзина на важный для первой четверти XIX века (и в более поздние времена)вопрос о получении верховной властью достоверной информации «снизу». Среди иныхспособов решений этой же проблемы можно указать, например, на «Введение кУложению» Сперанского М.М., предполагающее создание Государственной Думы. Последующийпериод правления Ивана IV (довведения опричнины) является для Карамзина во многом идеалом соотношения междунепосредственной властью царя и ролью его советников. Историк рисует следующуюкартину политического устройства. Царь опирается на круг доверенных советников(Избранная Рада), одновременно сам активно участвует в государственномуправлении. По поводу смены прежних чиновников и замены их новыми Карамзинзамечает: «… злоупотребления в частной власти бывают обыкновенным неминуемымследствием усыпления или разврата в главном начальстве…» [96].Таким образом, верховная власть, ответственная за претворение в жизнь принципаобщего блага, должна четко контролировать деятельность ее аппарата чиновников.Более того, злоупотребления в нижних эшелонах власти Карамзин считает прямымпросчетом действий власти верховной. Таким образом, прослеживается позицияавтора о необходимости существования централизованного чиновничьего аппарата,четко контролируемого монархом. Поэтому благополучное положение вгосударственных делах видится Карамзину следующим образом: «Только в однихсамодержавных государствах … все зависит от воли самодержца, который подобноискусному механику (курсив мой – М.И.), движением перста дает ход громадам,вращает махину неизмеримую и влечет ею миллионы ко благу или бедствию» [97]. Также Карамзин обращает внимание на эпизод относительно престолонаследия ипланов бояр относительно кандидата на трон, произошедший во время болезни царяв 1560 г. Его вывод относительно произошедших событий таков: «Все человеческиезаконы имеют свои опасности, неудобства, иногда вредные следствия; но бываютдушою порядка, священны для благоразумных, нравственных людей и служат оплотом,твердынею держав» [98].Таким образом, налицо консервативная позиция автора по вопросу об изменениикоренных законов государства: необходимо ради благополучия страны в целомсносить неудобства существующих законов, чем менять их, создавая опасность темсамым опасность «ввергнуть отечество в бездну всегдашнего мятежа» [99]. Обратимся, наконец, к анализу периода царствования Ивана IV, который принято называтьопричниной. Прежде всего, необходимо определить, какие причины измененияполитического курса царя Карамзин выдвигает на первый план. Таковыми причинами,по его мнению, являются, с одной стороны, природные свойства Ивана IV, соединенные с порочнымвоспитанием, с другой – разрыв отношений с его советниками. Карамзин говоритнемало слов о благом влиянии Адашева и Сильвестра на царя, о несправедливой сего стороны политики их угнетения и т.д. Все это еще раз подчеркивает, скольбольшую роль Карамзин отдавал своей идее о необходимости присутствия мудрогонаставника и советника при монархе. Однако наиболее известными страницами обИване IV являются те из них, которые посвященыописанию ужасов и террора во время опричнины. А.С. Пушкин писал о них: «…несколько отдельных размышлений в пользу самодержавия, красноречивоопровергнутые верным рассказом событий» [100].Главный протест и осуждение тирании Ивана IV Карамзин выражает скорее не в виде отдельных тезисов ирассуждений, а постоянным и настойчивым упоминанием и анализом конкретныхказней и ужасов его правления. Рассмотрение проблемы тирании закономерноставит вопрос об отношении автора к протесту против нее. Здесь позиция Карамзиночень четкая. Если царь, по его мнению, «всех превзошел в мучительстве, то онипревзошли всех в терпении, ибо считали власть государеву властию божественною ивсякое сопротивление беззаконием…гибли, но спасли для нас могущество России,ибо сила народного повиновения есть сила государственная» [101].А также в другом месте: «Россия устояла с любовию к самодержавию … чтобы влучшие времена иметь Петра Великого, Екатерину Вторую» [102].Характерное для Карамзина превознесение государственных интересов над народнымидостигает здесь, пожалуй, апогея. Принцип самодержавия, соединяемый автором спонятием могущества и блага России, ставится несравнимо выше, чем любые жертвы.Возможность его трансформации в тиранию не означает для Карамзина наличиекаких-либо коренных недостатков и изъянов в самом институте (что подчеркиваетего фраза о Петре I Екатерине II) – такая возможность относится имскорее к личностному фактору, роли провидения в истории. Одним из важнейшихполитических преобразований в истории России, которое не могло пройти мимовнимания Карамзина, является указ о 5-летнем сроке сыска беглых крестьян 1597 г. и реконструируемый автором указ 1592 или 1593 г. Вместе с тем нельзя не отметить, что историксчитает их лишь довольно узкими частными мерами, которые лишь в последующемпривели к возникновению крепостного права. Поэтому его характеристикадостаточно краткая и сводится к тому, что правитель «желая утвердить между ними(владельцами и работниками сельскими – М.И.) союз неизменный … уничтожилсвободный переход крестьян» [103].В ответ же на недовольство крестьян и богатых землевладельцев, по мнениюКарамзина, вводится указ 1597 г., причем «законодатель благонамеренный … непредвидел … всех важных следствий сего нового указа» [104].Таким образом, из размышлений автора следует, что он считает мероприятияправительства по пресечению перехода крестьян от одного владельца к другомузакономерными, удовлетворяющими целям благополучия, как крестьян, так ипомещиков. Он не видит в них коренных изменений в общественно-политическойсистеме. Наконец последним политическим преобразованием, анализ которогоКарамзиным, хотелось бы осветить в данном разделе является восшествие напрестол Бориса Годунова, связанные с ним обстоятельства и анализ самого егоправления. Размышления автора об особенностях начала правления Годунова даютнемаловажные сведения о его собственной общественно-политической позиции. Впервую очередь он характеризует специфичность условий восшествия на престолнового царя. Земский собор собрался «для дела, небывалого со времен Рюрика: дляназначения венценосца России, где дотоле властвовал непрерывно, уставомнаследия род варяжских князей и где государство существовало государем; где всезаконные права истекали из его единственного самобытного права: судить и рядитьземлю по закону совести» [105].В этой фразе важно практически каждое слово. Во-первых, Карамзин подтверждаетсхожесть ситуации выбора государя на царство в 1598 году с призванием варягов.Учитывая, что мы оценили второе из указанных событий в рамках теорииобщественного договора, то можно предполагать, что Карамзин должен вновь решитьтем или иным способом проблему суверенитета народа, которая после Рюриканаходится в тени суверенитета самодержавной власти. Во-вторых, Карамзинпредельно четко высказывает свою позицию относительно роли монарха вгосударстве. Он есть не просто его глава, носитель власти – монарх являетсясвоего рода воплощением самого государства. Он выражает государственныеинтересы (см. предположения о концепции «общего блага» Карамзина, высказанныевыше), управляет им как опытный механик (см. слова историка об Иване IV).
В-третьих, самодержецявляется единственным источником легитимности и законности в государстве. Болеетого, он является своего рода воплощением закона, главным из которых являетсязакон его совести, который выше Карамзин соединял с обязанностью «блюстисчастие народное». Все указанные размышления можно свести к тому, что автор,рассматривая монархическую власть во многом как результат общественногодоговора, выделяет, на наш взгляд, две стадии. Первая из них связана спередачей народом, суверенитет которого признается и учитывается на данномэтапе, власти монарху. Примерами подобного рода ситуаций Карамзин считает призваниеварягов и выбор на царство Бориса Годунова. Вторая же стадия связана сфункционированием самой монархической власти. На данном этапе, характеристикекоторого и посвящена проанализированная мысль Карамзина, автор склоненучитывать в основном суверенитет монарха, который становится своего родавоплощением государства. Примерами подобной ситуации является, по Карамзину,время правления представителей династии Рюриковичей. Обратимся к дальнейшиммыслям Карамзина об особенностях вступления на престол Бориса Годунова. Онпишет: «Час опасный: кто избирает, тот дает власть и, следственно, имеет оную;ни уставы, ни примеры не ручались за спокойствие народа в его столь важномдействии, и сейм Кремлевский мог уподобиться варшавским: бурному морю страстей,гибельных для устройства и силы держав» [106].Эта мысль свидетельствует, что Карамзин признает наличие суверенитета, власти вруках народа, который передает ее в руки монарха. Однако, как следует из даннойфразы, он не отождествляет до конца во многом схожие, как Карамзин самуказывает выше, ситуации призвания варягов и избрания Годунова: «…ни примеры неручались…». Причины различия двух данных событий можно попытаться увидеть втом, что при призвании варягов действовали обстоятельства особого рода:междоусобия, непорядок внутри различных политических образований (вариант«войны всех против всех»), добровольность данного акта. Эти обстоятельства, какотмечалось выше, характерны для ситуации заключения общественного договора, которым,как мы считали Карамзин, и считает призвание варягов и установление вместе сэтим монархической власти. При избрании же Годунова выделяет иные движущиефакторы: «Но долговременный навык повиноваться и хитрость Борисова представилизрелище удивительное: тишину, единомыслие, уветливость во многолюдстверазнообразном, в смеси чинов и званий» [107].Стоит вновь отметить сколь большое значение Карамзин придает роли традиции вукреплении самодержавия, которая способствует тому, что народ не стремитсяприсвоить властные полномочия себе, но отдает их избранному монарху. Наматериале оценки Карамзиным обстоятельств избрания на царство Годунова хотелосьбы попытаться провести беглое сравнение позиций автора и Ж.де Местраотносительно возможности и легитимности самого факта избрания монарха. На нашвзгляд, основное отличие позиции Карамзина по данному вопросу заключается втом, что в его взглядах сильнее, чем у де Местра сохранилась просветительскаяоснова. Поэтому избрание монарха рассматривается Николаем Михайловичем васпекте заключения общественного договора, легитимность которого он признает.Для де Местра решающую роль играют иные факторы. Вместе с тем два данных авторадостаточно близки в своих позициях по оценке роли исторической традиции изакона в истории государств.
Вернемся к анализуКарамзиным правления Годунова. При оценке последующего этапа царствования однимиз определяющих факторов для автора является убеждение в том, что Годуновповинен в убийстве царевича Дмитрия [108].Здесь в полной мере проявляется характерный для Карамзина провиденциалистскийподход к осмыслению исторического процесса. В основе последующих бедствийправления Годунова автор почти повсеместно склонен видеть проявления «суданебесного» [109].Они выражаются, с одной стороны, в действиях и реакции народа на те илиполитические мероприятия царя, с другой, в чувствах и мыслях самого Годунова, вего отношении к «подданным» [110].Главной тенденцией, характеризующей отношения двух данных сторон является, поКарамзину, отсутствие истинного и «твердого союза между государем игосударством». Несмотря на щедрость царя по отношению к народу, его военным иполитическим успехам, что-то было не так. Причины подобного положения Карамзинищет в самом Годунове. «Венценосец не имел утешения верить любви народной;благотворя России, скоро начал удаляться от россиян … уже чувствовал, что еслипутем беззакония можно достигнуть величия, то величие и блаженство … не однознаменуют» [111].Поэтому считает Карамзин, с одной стороны, Годунов рассылает множество шпионови «изветчиков» по России, с другой, народ, «признав в нем тирана» относилсяотрицательно ко всем его мероприятиям [112].Наряду с этим историк отмечает, что «нравственное могущество царское ослабело всем избранном венценосце» [113]
Наконец, последней«казнью для того, кто не верил правосудию божественному в земном мире» [114].Карамзин считает приход Лжедмитрия. Одновременно решающей стадии достигаетразлад между государем и государством, в результате которого самозванец, помнению автора, и достигает успеха. Таким образом, размышления Карамзина овремени царствования Годунова демонстрируют провиденциалистский подход автора кистории с опорой на христианские ценности. Одновременно на их основе можносудить о том, что монарх для Карамзина не только обладатель верховнойполитической власти в государстве, так как на примере Годунова он стремитсяпоказать, какую роль в истории играет личная добродетель самодержца. Его фигураприобретает некий религиозный оттенок, который Карамзин выразит во фразе о том,что самодержец для россиян – земной Бог.
Все подобныеэтико-философские мысли Карамзина проявляются и в его осмыслении политическихреалий. Для него личная добродетель монарха – залог прочности союза междугосударем и государством. Размышления Карамзина, построенные на материалеСмутного времени, мы найдем лишь в его «Записке». Кратко останавливаясь наприходе к власти Лжедмитрия, автор высказывает несколько ярких мыслей о егосвержении. «Мудрость целых веков нужна для утверждения власти: один часнародного исступления разрушает основу ее, которая есть уважение нравственное ксану властителей» [115].Это упоминание о нравственном уважении как главной опоре власти достаточноважно. С одной стороны, оно во многом раскрывает причины столь пристальноговнимания Карамзина к нравственному фактору при правлении Годунова. С другой,подобное утверждение можно толковать как признак того, что историк все ещепридерживается концепции общественного договора. Поэтому нравственное уважениесо стороны народа, как одной из сторон общественного договора – есть,безусловно, фактор стабильности всего государства. Относительно отдельныхаспектов толкования самодержавия Карамзиным важные сведения дает материал оВасилии Шуйском и его крестоцеловальной записи. «Шуйский … торжественно изменилсамодержавию, присягнув без ее согласия (имеется в виду Боярская Дума – М.И.)не казнить никого, не отнимать имений и не объявлять войны … УступчивостьШуйского и самолюбие бояр кажутся равным преступлением в глазах потомства, ибопервый также думал о себе, нежели о государстве … дерзнул на явную для царстваопасность» [116].Таким образом, историк четко показывает, что считает любые уступки иограничения самодержавия преступлением против его сути, что, в конечном счете,есть преступление против России. Поэтому он и пишет, что Шуйский действовал нев целях общего блага (на что должна быть направлена деятельность самодержца), апреследуя личную выгоду. Мысли о невозможности ограничения самодержавияпроявятся и при оценке Карамзиным политики Александра I. После кратковременного владычества «многоголовой гидрыаристократии» народное недовольство выливается в восстание Минина и Пожарского.В характере мыслей Карамзина о его значении, которые, в общем-то, признают егонемалую роль, чувствуется, что автор внутренне все-таки уверен, что народныедействия для благополучия России все равно недостаточны до тех пор, пока небудет в полноценном масштабе восстановлено самодержавие [117]. Подобным восстановлением и торжеством самодержавия является, по Карамзину,избрание Михаила Романова. Но в отличие от избрания Годунова автор высказываетне опасения, связанные с таким характером восшествия монарха на престол, аскорее наоборот стремится представить положительные аспекты данного акта.Главным из них является факт единодушного согласия народа на избрание Михаила«самодержцем, монархом неограниченным» [118].Если учесть мысль Карамзина о нравственном уважении к власти как главной опоресамодержавия можно понять, почему факт добровольного, свободного, по мнениюисторика, избрания Михаила всем народом играет для него столь большую роль. Вместес тем это еще раз доказывает в глазах историка, что самодержавие для Россиивозникает в ходе решения объективных задач исторического развития на основеобщего согласия народа. Оно органично связано с общим ходом истории страны. Подытоживаясвои размышления на данную тему, историк пишет: «Князья московские учредилисамодержавие; Отечество даровало оное Романовым» [119].Дальнейший ход исторического развития осмысляется Карамзиным в плане сближениясудеб России и Европы. Оно проявлялось как в некоторых изменениях в системегосударственного управления (на смену «восточной простоты» приходили приказы, ивводилось Уложение), так и в нравах народа. Однако характер подобныхзаимствований был весьма специфичен: «Мы заимствовали, но как бы нехотя,применяя все к нашему и новое соединяя со старым» [120].Через проблему заимствований в истории России автор подходит, таким образом, коценке петровских преобразований. Таким образом, размышления Карамзина одопетровских политических преобразованиях в России дают важнейший материал дляоценки его концепции общественного договора, роли традиции в истории, значениясамодержавной власти, самого монарха в развитии России, соотношения спецификироссийской истории и общеевропейских тенденций.
5. Тема политических преобразованийв Петра Iи ЕкатериныIIв сочинениях Карамзина
Исследование проблемыотношения Карамзина к петровским преобразованиям в данной работе базируется наматериале «Писем» и «Записки». Подобный характер источников (они принадлежатразличным хронологическим этапам в творчестве Карамзина) позволяет сравнитьпозиции автора на один и тот же вопрос и выявить эволюцию его взгляда. В«Письмах» Карамзин обращается к проблеме правления Петра при размышлениях обувиденной им статуе Людовика XIV.Пришедшая ему мысль о статуе Петру, которая была такой же величины, вызывает уавтора желание сравнить правления двух этих государей. Ряд восторженных реплико Петре (например: он« как лучезарный бог света, явился на горизонтечеловечества и осветил глубокую тьму вокруг себя») завершается фразой: «…почитаю как великого мужа, как героя, как благодетеля человечества, как моегособственного благодетеля» [121]Как указывалось выше в «Записке» переход к анализу петровских реформ Карамзинделает на основе проблемы заимствований в истории России. Наряду с даннымаспектом он анализирует вклад Петра в созидание величия государства. По сути,он говорит о двух главных, по его мнению, целях всей политической деятельностиПетра, которые он определяет как «новое величие России» и «совершенноеприсвоение обычаев европейских»[122].Признавая крупные успехи в первой сфере, он особо отмечает «важнейшее длясамодержцев дарование употреблять людей по их способностям» [123]Во второй же сфере Карамзин говорит об ошибочности политики Петра. Карамзинподчеркивает, что «дух народный составляет нравственное могущество государства,подобно физическому, нужное для их твердости» [124].Важно определить, как историк решает проблему соотношения развития просвещенияи одновременного сохранения самобытности нравов. По его мнению, «просвещение …состоит … в знании нужного для благоденствия: художества, искусства, науки неимеют иной цены» [125].Учитывая это, Карамзин и делает свой известный вывод: «Два государства могутстоять на одной степени гражданского просвещения, имея нравы различные» [126].Суммируя все вышесказанное, можно заметить, что во всех данных размышленияхавтор проводит центральную мысль: приоритет государственных интересов надкакими-либо иными, в том числе связанными с развитием просвещения. Самопросвещение носит для Карамзина функциональный характер: насколько оно полезногосударству, настолько оно и необходимо. Поэтому просвещение во многом отходитна второй план перед самобытностью нравов, которую историк напрямую связывает спрочностью и могуществом государства. Защита самобытности нравов перед ихнасильным изменением раскрывается Карамзиным и в ином аспекте. Он пишет: «Народв первоначальном завете с венценосцами сказал им: «Блюдите нашу безопасностьвне и внутри, наказывайте злодеев, жертвуйте частию для спасения целого», — ноне сказал: «Противоборствуйте нашим невинным склонностям и вкусам в домашнейжизни» [127].Данная мысль очень интересна в том отношении, что во многом раскрываетпонимание Карамзиным теории общественного договора. Не отрицая своего рода,договорный характер власти, историк стремится показать, что народ, по сути,добровольно передает все публично правовые функции самодержцу, оставляя засобой лишь права на свободу в частной сфере. Третьим аспектом критики политикиПетра по отношению к народным нравам является мысль о том, что в ее результате«высшие степени отделились от низших … ко вреду братского, народного единодушиягосударственных состояний» [128].Одновременно в среде самого дворянства происходили далеко не однозначныеизменения: «Чем более мы успевали в людскости, в обходительности, тем болееслабели связи родственные» [129].В итоге «с приобретением добродетелей человеческих утратили гражданские»[130].В этих мыслях достаточно ярко проявляется намеченная ранее тенденция Карамзинаставить государственные интересы выше идеалов Просвещения. Подчас он склонендаже признавать, что те или иные заблуждения, которые все же способствуют«любви к Отечеству и нравственной силе оного», должны существовать вопреки тому,что они во многом обманчивы. Суммируя данные размышления можно сказать, чтоКарамзин ставит важную проблему народной самобытности и идентичности. Какотмечают Д.В. Ермашов и А.А. Ширинянц, идея монархической власти выступает уКарамзина как выражение подлинно самобытного начала, предопределившеговеличественное развитие России [131].Таким образом, идея самодержавия несет также аспект поиска идентичности народаи страны. Учитывая же не раз повторявшийся тезис о нравственном уважении народак власти как ее главной опоре, самобытные нравы и обычаи, являясь необходимойчастью нравственного облика народа, вовлекаются в круг факторов формированияидентичности. Поэтому столь пристальное внимание к ним со стороны Карамзинаимеет достаточно глубокие корни в его мировоззрении. Последним аспектом оценкиполитики Петра Карамзиным, который хотелось бы затронуть является еговзаимоотношения с церковью. Автор считает, что уничтожение патриаршества былоошибкой царя, так как «духовенство никогда не противуборствовало мирскойвласти» [132].Далее он раскрывает свое мнение относительно роли церкви в истории России,которое представляет интерес для характеристики его общественно-политическойпозиции. Основные ее функции, по Карамзину, таковы: «вещать истину государям,не действовать, не мятежничать», «владеть сердцами народа в случаяхчрезвычайных, где нужно все забыть, все оставить для Отечества и где пастырьдуш может обещать в награду один венец мученический» [133].Таким образом, по своему назначению церковь оказывается своего рода связующимзвеном между народом и монархом. С одной стороны, она несет информациюсамодержцу «снизу» (что можно сравнить с вышеуказанной функцией наставника и советникапри государе), с другой, влияет на народ «сверху» в экстремальных ситуациях.Д.В. Ермашов и А.А. Ширинянц пишут: «Содержание консервативного политическогодискурса в России всегда определяла национальная идея, синтезирующая патриотизми духовную свободу в историческом православии» [134].В рассмотренных мыслях налицо как патриотическая составляющая роли церкви иправославия (способность владеть сердцами в случаях, когда надо все оставитьради отечества), так и аспект духовной свободы (право высказывать самодержцуправду). Суммируя собственные размышления о Петре I, Карамзин пишет: «Сильною рукою дано новое движение России;мы уже не возвратимся к старине» [135].Неизбежность преобразований Петра I накладывает свой отпечаток на все последующее развитие страны. Припоследующих государях (до Екатерины II) «Россия текла путем, предписанным ей рукою Петра, более и болееудаляясь от своих древних нравов и сообразуясь с европейскими». Лишь Екатерина II «была истинною преемницею величияПетрова и второю образовательницею новой России» [136]. Вопрос об отношении Карамзина к политическим преобразованиям периода правленияЕкатерины II решается в данной работе на основе «Записки».Таким образом, данный взгляд на проблему отражает лишь поздний этап в эволюциимировоззрения Карамзина. Для восполнения этого пробела обратимся кисториографии. Важным источником по изучению взглядов Карамзина на правлениеЕкатерины в начале XIX века является«Историческое похвальное слово Екатерине II» (далее – «Слово»). Обстоятельства возникновения «Слова»,подготовленные внутренним развитием мировоззрения Карамзина, достаточноподробно осветила Л.Г.Кислягина. Среди особенностей, связанных с эволюцией еговзглядов, исследователь выделяет: «убеждение, что монархическая форма правлениянаиболее отвечает существующему уровню развития нравственности и просвещения»;усиление интереса к истории России и политической жизни страны; недовольствоправлением Екатерины II иПавла I [137].Таким образом, появление «Слова»было внутренне детерминировано и связано с общей эволюцией взглядов автора.Также немаловажную роль сыграло и провозглашенное Александром I стремление «по закону и сердцу»Екатерины. «Слово» было написано Карамзиным в 1801 году и через Д.П.Трощинского вручено Александру I [138]. Данное сочинение, таким образом,входит в круг источников, связанных с обращениями (например, в виде од) кимператору, вступившему на престол. В нем Карамзин излагает все то, что считаетвозможным указать правителю в качестве примера, основываясь на времениправления Екатерины II. Однако подобный подход автора порождает своего родапротиворечие: как известно, Карамзин никогда не был исключительно панегиристомцарствования императрицы – он видел как положительные, так и отрицательныестороны (что особенно ярко проявилось в «Записке о древней и новой России»). Намой взгляд, верный разрешение данной проблемы предлагает Л.Г.Кислягина. Онасчитает, что в «Слове» на примере правления Екатерины II развивает мысль овзаимосвязи развития и прогресса просвещения, с одной стороны, и самодержавия,с другой, подтверждая эту идею размышлением онесостоявшемся похвальном слове Петру I[139].Таким образом, данный источник не сводится к простому восхвалению правленияЕкатерины II, но представляет собой изложение взглядов Карамзина на проблемусамодержавия в начале XIX века. Также стоит отметить, что немаловажное значениеимел тот факт, что данное произведение предназначалось непосредственно длячтения монархом, что не могло не повлиять интонацию, общее настроение «Слова».Подобная черта данного источника позволяет привлекать его и при решении вопросао личном отношении Карамзина к монарху, что подчас весьма важно при анализе егопроизведений. В «Записке» мы встречаемся с иным образом самой Екатерины и инойоценкой ее правления. Попытаемся выделить главные мысли Карамзина ополитических преобразованиях императрицы. Главным ее политическимпреобразованием было, по Карамзину, смягчение самодержавия без утраты имсобственной силы. В чем оно выражалось? В том, что императрица «не требовала отроссиян ничего противного их совести и гражданским навыкам», в том, что исчез«дух рабства … в высших гражданских состояниях», в «мягком» способе управленияи достижения своих целей во взаимоотношениях с сановниками, одним словом,Екатерина «очистила самодержавие от примесов тиранства» [140].В размышлениях автора о политических преобразованиях Екатерины намечаетсяопределенная тенденция. Карамзин склонен рассматривать их в свете двухисторических традиций: самобытной, российской, с одной стороны, и петровской,западной, с другой. Большая часть тех политических мероприятий императрицы,которые он оценивает как положительные, осмысляется как продолжение илитрансформация традиций Древней Руси, Московского государства. Так, например,Карамзин пишет об успехах во внешней политике: «Пусть иноземцы осуждают разделПольши: мы взяли свое. Правилом монархини было не мешаться в войны, чуждые ибесполезные для России, но питать дух ратный в империи рожденной победами» [141].О самом же этом правиле, как указывалось выше, Карамзин говорит при оценкеИвана III и рассматривает его как завет именноэтого государя последующим правителям. Другое свидетельство касается политикиЕкатерины по отношению к дворянству, которое Петр III освободил от обязательной службы: «Умная Екатерина,не отменив сего закона, отвратила его вредные для государства следствия: любовьк Святой Руси, охлажденную в нас переменами Великого Петр, монархиня хотелазаменить гражданским честолюбием» [142].Налицо стремление автора показать, как Екатерина преобразует и трансформируетте или иные политические принципы, идущие из древней Руси, не противопоставляяим западные нормы, а производя изменения с учетом опыта и традиций прошлого. Вомногом иначе оцениваются политические преобразования Екатерины и результаты ееправления, которые автор связывает с наследием Петра. Он стремитсяпротивопоставить их отношение к проблеме народных нравов даже шире – методыуправления государством: «… Петр, насильствуя обычаи народные, имел нужду всредствах жестоких; Екатерина могла обойтись без оных» [143].Хотя преемственность в некоторых сферах присутствует: «Петр удивил Европусвоими победами – Екатерина приучила ее к нашим победам» [144].Однако главный отрицательный фактор петровского наследия состоит в том,«чужеземцы овладели у нас воспитанием; двор забыл язык русский; от излишнихуспехов европейской роскоши дворянство одолжало»[145]и т.д. Таким образом, продолжал свое действие механизм, заложенный еще Петром:развиваясь по пути европейского просвещения, мы теряли собственные историческиекорни, собственную идентичность.
На фоне подобногосопоставления различных исторических традиций в преобразованиях Екатерины II интересно отметить частоеупотребление Карамзиным слова «гражданин» («гражданские навыки», «гражданскиесостояния», «гражданское честолюбие») при анализе екатерининскихпреобразований. Представляется возможным, что оно символизирует ту мысльавтора, что правление императрицы, характеризующееся смягчением самодержавия иразвитием просвещения, кладет начало новому порядку, связанному с началомформирования гражданского общества (под которым подразумевается, прежде всего,дворянство). Намечается своего рода линия развития: православная, Святая Русь –заимствования с запада и петровские преобразования – развитие просвещения,начало становления гражданского общества (дворянства), связанные с Екатериной. Хотязавершает свой анализ екатерининского правления на мажорной ноте, достаточночетко прослеживается систематическая критика политических преобразований XVIII века, которую Ю.М.Лотман яркосуммировал в выражении: «Ничего за весь XVIII век сделано не было» [146]
Скажем несколько слов иоб оценке Карамзиным периода правления Павла I. Общий результат его царствования оценивается следующимобразом: «… что сделали якобинцы в отношении к республикам, то Павел сделал поотношению к самодержавию: заставил ненавидеть злоупотребления оного» [147].Вместе с тем правление Павла закончилось столь плачевным результатом по причинетого, что Екатерина, проводя свои реформы, выработала иную историческуютрадицию, в соответствии с которой «россияне знали, что государь не менееподданных должен исполнять свои обязанности, коих нарушение уничтожает древнийзавет власти с повиновением и низвергает народ со степени гражданственности вхаос частного естественного права» [148].Данная мысль важна в том плане, что демонстрирует определенный критерий, всоответствии с которым Карамзин оценивает Павла. Его «злоупотребления»самодержавной властью критикуются не на основе каких-то отвлеченных критериев(чего он не любил делать), а на основе того, что они противоречат определеннойисторической традиции, сформировавшейся до него. Эта самая традиция (наряду ссовестью монарха) во многом и определяет средства охранения подданных отзлоупотреблений власти [149].
Таким образом, прианализе политических преобразований XVIII века Карамзин выражает свое отношение к проблемам соотношения развитиясамодержавия, просвещения и самобытной народной культуры и нравов. Сужденияавтора по данным проблемам существенно расширяют возможности исследования егообщественно-политической позиции.
6. Отношение Карамзинак политическим преобразованиям эпохи Александра I
карамзинконсервативный революция реформа
Единственным источником (средииспользованных в данной работе), в котором отразилась указанная тема, является«Записка». Данная проблематика обладает своими особенностями. Главная из нихсостоит в том, что Карамзин обращается к анализу реформ ныне правящего монарха,и делает это он в произведении, которое предполагается быть непосредственнопрочитанным или прослушанным самим императором. Большую смелость подобногохарактера произведения (с учетом его содержания) отмечает Ю.М. Лотман [150].Понимает ее и сам Карамзин. Отсюда и эпиграф: «Несть льсти в языце моем», исвоего рода преамбула, где автор говорит об основаниях своего обращения кАлександру, которыми являются «любовь к Отечеству и монарху», «данные … Богомспособности» [151].Но в чем же конкретно выражается смелость размышлений Карамзина о политическихпреобразованиях царствования Александра I?
Прежде всего, авторвыдвигает важнейший критерий своей оценки правления императора: его можно будетназвать благодетельным для России лишь в том случае, если оно не направлено наограничение самодержавия. «Самодержавие основало и воскресило Россию: спеременою государственного устава ее она гибла и должна погибнуть…» [152].Если же Александр задумает ограничить самодержавие, то добродетельный гражданиндолжен сказать: «… Россия пред святым алтарем вручила самодержавие твоемупредку и требовала, да управляет ею верховно, нераздельно. Сей завет естьоснование твоей власти, иной не имеешь; можешь все, но не можешь ограничить ее»[153].Пожалуй, в этой фразе наиболее ярко выразилась мысль автора об общественномдоговоре как главном факторе легитимности власти. Потому монарх, являющийсялишь одной из сторон этого договора, нарушить его. Однако на фоне подобныхпросветительских мыслей еще ярче вырисовывается специфика взгляда Карамзина нароссийскую историю. Тогда как в Европе концепции общественного договораразвивались вокруг вопроса о праве народа сопротивляться (т.е. выходить изобщественного договора) превышению монархом своих властных полномочий, Карамзинговорит совершенно противоположное: в России народ сопротивляется желаниюмонарха ограничить свою собственную власть. Более того в свете историческойтрадиции, по Карамзину, выходит, что общественный договор в России изначальноносил форму монархической власти. Таким образом, против самодержца,готовящегося ограничить свою власть, выступает и историческая традиция,связанная с общественным договором.
Выработав и раскрывзначение этого генерального критерия оценки правления Александра, Карамзинразбирает его отдельные реформы. Остановимся на важнейших из них.
В «Записке» Карамзиндостаточно подробно анализирует внешнюю политику России при Александре I. Автор четко и бескомпромиссновыделяет конкретные ошибки: посольство Маркова, заграничный поход, Тильзитскиймир. Не останавливаясь на конкретных деталях, попытаемся выделить главную мысльавтора. Думается, что она состоит в следующем: все данные внешнеполитическиепросчеты заключаются в том, что Россия преследовала не собственные задачи ицели, объективно вытекающие из ее государственных интересов, а служила орудиемв политике других европейских государств (прежде всего Австрии). Таким образом,Александр, по мысли Карамзина, отходит от заветов во внешней политике,заложенных Иваном III, от заветов,которые принесли нам славу екатерининских побед. Приоритет собственныхвнутренних задач и собственной безопасности – вот что должно лежат в основевнешнеполитической деятельности. Карамзин выражает эту мысль следующим образом:«Безопасность собственная есть вышний закон в политике: лучше было согласиться,чтоб Наполеон взял Шлезию, самый Берлин, нежели признать Варшавское герцогство»[154].Одновременно Карамзин критикует условия Тильзитского мира с той точки зрения,что они заставили Россию «следовать хищной системе» французов. Конкретно этовыразилось в завоевании Финляндии, которое стоило государству не только людей иденег, но и упадка его нравственного могущества [155].Можно отметить, что Карамзин подходит к оценке государства и отдельногочеловека (ср. с взглядом на Годунова) с достаточно схожими критериямиотносительно нравственности.
Обратимся к оценкеКарамзиным внутренних политических мероприятий Александра I.
Основная линия критикиКарамзиным внутренней политики императора сосредотачивается на: 1)его политикепреобразований старых государственных учреждений и замена их или созданиепараллельно с ним новых; 2) попытке решить вопрос государственныхпреобразований, опираясь на бюрократические учреждения, а не на людей; 3)излишнем расширении полномочий отдельных чиновников
Первый аспект подобнойкритики четко проявляется в оценке роли Сената в истории России и рассмотрениемв этом свете министерской реформы. Не останавливаясь на подробностях, лишьотметим, что Карамзин считает Сенат «вышним председательствующим местом», стаким объемом власти, которое данный орган «в самодержавии иметь может» [156].По сути, Сенат для Карамзина не является неким конкретно-историческим явлением,но скорее неким воплощением определенных принципов устройства российскогомонархического государства. Поэтому любые его преобразования без фактическихизменений функций представляются автору просто глупыми. Если же изменениюподлежат коренные принципы устройства Сената (т.е. высшего правительствующегооргана при императоре), то под угрозой находятся определенные устои всегогосударства. Против подобных изменений Карамзин протестует еще больше. Исходяиз подобных принципов, на наш взгляд, автор и критикует министерскую реформу иучреждение Государственного Совета. Одним словом существование Сената«несовместимо с другим высшим правительствующим местом» [157].
Второй из отмеченныхаспектов переплетается с указанными выше мыслями Карамзина о Сенате. Говоря оботсутствии необходимости в учреждении Государственного Совета, автор пишет:«Какая польза унижать Сенат, чтоб возвысить другое правительство? Если членыпервого недостойны монаршей доверенности надобно только переменить их: илиСенат не будет правительствующим …» [158].Это дополняет высказанную ранее мысль о том, что Карамзин отдает предпочтениерешению политических проблем за счет конкретных мер (например, сменычиновников), производимых в рамках существующей системы правления, нежелиотвлеченным принципам и созданию излишних государственных учреждений.
Наконец третий аспектпроявляется в критике сферы полномочий министров. С одной стороны, «министр вседелает и за все ответствует; но одно честолюбие бывает неограниченно» [159].С другой, один министр просто физически не может охватить в своей деятельностивсе сферы государственной жизни, которые находятся в его компетенции.Одновременно их ответственность, по мнению Карамзина, просто мнима. В итоге всеэто ведет к тому, что «министры стали между государем и народом, заслоняяСенат, отнимая его силу и величие…» [160].В итоге министерская реформа представляется чем-то чуждым всей системесамодержавия, ломающей ее устои и исторические традиции. Более того, этотаспект инородности министерств подчеркивается Карамзиным во фразе: «Александр …советовался и учредил министерства, согласно с мыслями фельдмаршала Миниха и ссистемою правительств иностранных» [161].
Выводом Карамзина о последовательнокритикуемой им системе можно считать слова: «Спасительными уставами бываютединственно те, коих давно желают лучшие умы в государстве и которые, таксказать, предчувствуются народом, будучи ближайшим целебным средством наизвестное зло: учреждение министерств и совета имело для всех действиевнезапности» [162].Решающим доводом автора является апелляция к самобытной для России историческойтрадиции. Важно отметить и то, что Карамзин рассматривает те или иныеполитические преобразования не просто как акт монаршей воли, но в определеннойстепени как процесс ее взаимодействия желаний лучших умов государства ипредчувствия народа. Таким образом, реформы, производимые властью, должныбазироваться на определенной исторической традиции и иметь некую основу вобществе.
Не останавливаясь наанализе Карамзиным других реформ Александра, перейдем к части «Записки»,представляющей собой советы и пожелания автора, адресованным императору.
1. «… дела пойдут какдолжно, если вы найдете в России 50 мужей умных, добросовестных…» [163].Пожалуй, в этой мысли наиболее ярко проявилось стремление Карамзина к решениюполитических проблем посредством поиска нужных людей, которые бы добросовестнодействовали в соответствии с принципами государственного устройства. НижеНиколай Михайлович объединит подобные мысли в четкий тезис: «… искусствоизбирать людей и обходиться с ними есть первое для государя российского; безсего искусства тщетно будет искать народного блага в новых органическихуставах» [164].Далее автор доказывает, что устройство власти на местах должно соответствоватьмонархическим принципам, так же как им соответствует устройство верховнойвласти. Эта мысль проявляется, например, в таком замечании: «Всякая губернияесть Россия в малом виде; мы хотим, чтобы государство управлялось единою, акаждая из частей оного – разными властями» [165].
2.Второй совет Карамзинаможно сформулировать таким образом: необходимо не оставлять ни одного преступлениябез наказания. Важно отметить, что логика размышлений автора строится на егопонимании человеческой психологии. Мы уже не раз встречали подобный метод уКарамзина: можно вспомнить его идеи об эгоистическом характере стремленийотдельного человека и противопоставление им монарха как блюстителя общегоблага. В данной же ситуации он говорит о причинах соблюдения людьмиопределенных правил морали: «Обыкновенные … люди соблюдают правила честности нестолько в надежде приобрести тем особенные некоторые выгоды, сколько опасаясьвреда, сопряженного с явным нарушением сих правил» [166].Главным образом, Карамзин ополчается против мздоимства чиновников. Развиваямысль о необходимости наказаний за проступки, автор высказывает ряд глобальныхмыслей, важных для характеристики его общественно-политической позиции. «ВРоссии государь есть живой закон: добрых милует, злых казнит, и любовь первыхприобретается страхом последних… В монархе российском соединяются все власти:наше правление есть отеческое, патриархальное» [167].Эта одна из самых емких характеристик особенностей политического режима Россииважна для целостного понимания общественно-политических взглядов по данномувопросу. Мы видим, что Карамзин в отношении России отвергает теорию разделениявластей, провозглашая соединение всех ветвей власти в фигуре самодержца. Самахарактеристика правления как «отеческого, патриархального» может говорить и обуказанных выше мыслях автора о государе как блюстителе общего блага, онеобходимости существования тесного союза между монархом и народом, а также отом, что самодержец для россиян является земным Богом. Однако в вопросе онаказаниях, по поводу которого Карамзин высказывает указанные мысли, авторстремится показать, что подобный характер власти монарха не должен превращатьсяв тиранию. Она проявляется в наказаниях людей, чья вина не доказана, какговорит Карамзин наказаниях «бесполезных».
Заключительный раздел«Записки» посвящен предложениям Карамзина по поводу правительственной политикиотносительно сословий. Прежде всего, он излагает свой взгляд на местодворянства в общественной системе Российского государства. Характеризуя его как«братство знаменитых слуг великокняжеских или царских»[168]особое автор обращает на проблему соотношения между потомственным и служилымдворянством. Он делает следующее предложение: «Надлежало бы не дворянству бытьпо чинам, но чинам по дворянству, т.е. для приобретения некоторых чиновнадлежало бы необходимо требовать дворянства…» [169].Таким образом, Карамзин высказывается за некоторую консервацию дворянства,осложнение пополнения его состава выходцами из других сословий. В качестведоводов за подобные преобразования Карамзин выделяет следующие преимуществанаследственного дворянства: экономия казны, историческая традиция, воспитание.Пожалуй, в данной части «Записки» наиболее ярко проявила сословная точка зренияавтора, которую мы встречали достаточно редко в предыдущих его мыслях.
Наконец, несколько словнеобходимо сказать и об идеях Карамзина относительно духовенства. Основное ихсодержание – стремление поднять престиж и роль данного сословия в общественнойжизни государства. Для этого он предлагает, например, увеличить значение Синода.Однако подобные мероприятия важны для Карамзина в той мере, в какой ониудовлетворяют интересы не только представителей самих сословий, но исоответствуют пользе государства. Автор пишет: «Как дворянство, так идуховенство бывает полезно государству по мере общего к ним уважения» [170].Если вспомнить, что уважение к власти является одной из ее главных опор, можноувидеть, что Карамзин рассматривает данные сословия как своего родапромежуточные звенья между монархом и народом. Неслучайны поэтому подобныемысли автора: «По характеру сих важных духовных сановников можете всегда судитьо нравственном состоянии народа. Не довольно дать России хороших губернаторов:надобно дать и хороших священников» [171].Таким образом, при выдвижении тех или иных предположений о преобразованияхотносительно дворянства и духовенства для Карамзина, прежде всего, важныгосударственные интересы.
Свое произведениеКарамзин завершает словами о том, каким ему видится будущее России в светеразличных мыслей в обществе относительно ее скорой гибели. Отвергая в целомподобны измышления, автор между тем говорит о необходимых на его взглядреформах, подытоживая все вышесказанное. Очень примечательна фраза, в которойКарамзин говорит об определенных объективных основаниях, которые не дадутпогибнуть России: «Еще Россия имеет 40 миллионов жителей и самодержавие, имеетгосударя, ревностного к общему благу» [172].Таким образом, вот они – три главных основания страны в самые различные ееисторические периоды: народ, самодержавие и государь. К этим коренным принципамвполне правомерно добавить и православие. На первый взгляд перед нами почтиготовая формула, которую позднее назовут теорией «официальной народности».Заключение данного раздела хотелось бы посвятить сравнению позиций Карамзина иоформившейся позже триаде «православие, самодержавие, народность».
В историографии можновстретить различающиеся между собой точки зрения. Корнилов А.А. видит вКарамзине отца теории «официальной народности» [173].Н.В. Минаева склонна считать, что «положение об изначальном единении монарха снародом, освящаемое авторитетом церкви, также в значительной степенитрансформируется на основе изложенных в легитимистском духе просветительскихпредставлений о «благе народа»,, которые у Карамзина приобретают черты будущейофициальной народности» [174].Такие же исследователи как Ермашов Д.В. и Ширинянц А.А. подчеркивают отличиятеории «официальной народности» от идеологии Карамзина, которые, по их мнению,состоят в следующем:
1. Для Карамзина понятие«народность» является не только националистической идеей, но и заключает в себестремление самодержавия к расширению своей социальной базы.
2. В различных оценкахроли дворянства и бюрократии в государственном управлении [175].
Попытаемся высказать свойвзгляд на проблему. Формально вся триада принципов, которые легли в основутеории «официальной народности», в несколько ином виде часто встречается всочинениях Карамзина и достаточно подробно им анализируется. С этой точкизрения, возможно говорить об определенной связи между ними. Однако более важнымпредставляется понять насколько тождественным или отличным является внутреннеесодержание схожих терминов, другими словами насколько близки между собойпринципы мировоззрения Карамзина и теория «официальной народности» в еепонимании императором и воплощением в собственной политике.
Учитывая, что данная темазаслуживает отдельного исследования, выскажем лишь несколько замечаний.
1. Православие. Для Карамзинапризнание огромной важности данного фактора в истории России идет бок обок сразмышлениями о достаточно сильной и обладающей хотя бы некоторойнезависимостью (например, в своих суждениях) церковью. Автор постоянновыступает против полного огосударствления церкви. В то время как в николаевскоеправление мы видим развитие как раз подобного процесса.
2. Самодержавие. Вразмышлениях Карамзина о самодержавии неразрывно связаны права и обязанностигосударя. Он должен блюсти общее благо, придерживаться существующейисторической традиции, заботиться о счастье народа и благоденствия государства.Немаловажно и то, что Карамзин оставляет за подданными (по крайней мере, задворянами и церковью) право высказывать свое мнение монарху относительно егополитики. Подобные принципы достаточно плохо сочетаются с характеромниколаевского правления.
3. Народность. Соглашаясьво многом с аргументацией Д.В. Ермашова и А.А. Ширинянца, лишь отметим, чтонарод в сочинениях Карамзина, несмотря ни на какие метаморфозы политическихрежимов обладает определенными исконными правами (главным образом, в частной,«домашней» жизни). Одновременно он является одной из сторон общественногодоговора, на котором базируется власть. Таким образом, и в данном вопросеКарамзин показывает, что обязанности сопряжены с правами (как он делает иотносительно двух вышеуказанных принципов).
Подытожим разделотносительно темы политических преобразований Александра I в «Записке» Карамзина.
Таким образом,размышления Карамзина о политических мероприятиях Александра дают очень ценныйматериал для оценки общественно-политической позиции автора. Они позволятувидеть как общие принципы мировоззрения Карамзина, которые выясняются при егооценках тех или иных событиях прошлого, воплощаются им в конкретных политическихпроектах, направленных на решение самых злободневных вопросов.
Заключение
В заключении даннойработы хотелось бы суммировать выводы, полученные при изучении тем отдельныхразделов, и попытаться свести их к неким коренным принципам мировоззренияКарамзина, о которых позволяет судить материал данных источников.
Влияние ФР на развитиеобщественно-политических взглядов Карамзина очень велико. Однако даннаяпроблема в работе рассматривалась лишь на основе «Писем». Учитывая же спецификуотражения темы в источнике, мы можем констатировать, что в нем отразились побольшей части отдельные впечатления автора по поводу увиденных событий.Коренной же идеей, которую высказывает Карамзин, является полное отрицаниесамого принципа революционных преобразований. Его место вскоре займутпостепенное развитие просвещения, историческая традиция, нравы народа.
Анализ темы допетровскихполитических преобразований в России занимает в работе самое большое место иэто не случайно. Свою роль играет объем самого исторического материала,осмысляя который Карамзин строит свои общественно-политические концепции.Однако главное в другом: данный исторический материал дает возможность авторураскрыть свои воззрения на очень широкий спектр вопросов. Мы можем увидетьособенную трактовку Карамзиным теории общественного договора. С одной стороны,это единственная основа легитимности власти. Поэтому именно в духе теорииобщественного договора осмысляется Карамзиным призвание варягов, избрание нацарство Годунова, Михаила Романова. С другой, специфика функционированиявласти, базирующейся на общественном договоре, заключается в том, что Карамзинсклонен считать приоритетным суверенитет монарха, воплощающего идею общегоблага, по сравнению с суверенитетом народа. Однако полностью последний неисчезает.
Одной из главных идей,проходящих сквозь всю «Историю», является мысль о том, что монарх должен блюстиобщее благо. Как мы пытались показать выше, данная мысль имеет глубокиеоснования в этических и философских воззрениях Карамзина. Это демонстрируетнеобходимость комплексного изучения мировоззрения автора.
На материале петровскихреформ в России Карамзин раскрывает свои воззрения на проблему самобытностинародных нравов и дает свою оценку их заимствованиям от других народов. Длянего народные нравы являются как воплощением свободы граждан в их частной,«домашней» жизни, так и олицетворением исторической традиции государства.Поэтому петровский эксперимент по насильственному изменению нравов он оцениваетотрицательно.
Рассматривая реформы ЕкатериныII в России, Карамзин склоненподчеркивать тот факт, что она смягчила методы монархического управлениягосударством, не забыв о его главных целях (служение счастью народа, общемублагу, забота о безопасности государства).
Наконец, важный материалдля суждения об общественно-политической позиции Карамзина дает его критикаАлександровских преобразований. В ней он подчеркивает опасность для благагосударства какого-либо ослабления и преобразования самой сути самодержавногорежима. Очень интересны воззрения автора на роль Сената в общей системеуправления, наряду с которым не должно существовать никакого иногоправительствующего органа. Важно отметить, что, считая главной опорой власти встране нравственное уважение к ней народа, он стремится поднять значениенаследственного дворянства и духовенства, которых видит в роли своего родапомощников императора в управлении.
Таким образом, темаполитических преобразований в сочинениях Карамзина является возможностью понятьобщественно-политической позиции автора в ее различных аспектах. Сквозьразмышления автора о далеком прошлом мы все время видим взгляды самого НиколаяМихайловича Карамзина, меняющегося, мыслящего и ратующего за благополучиесвоего Отечества.
Литература
1. Арзуманова М.А. «Перевод английской рецензии на «Письмарусского путешественника» из бумаг А.С.Шишкова»/ См. «XVIII век. Сборник статейи материалов.Сб.8.». Л.,1969;
2. Бестужев-Рюмин К.Н. «Н. М. Карамзин. Статья в «Русскомбиографическом словаре». Спб., 1897;
3. Гулыга А.В. «Карамзин в системе русской культуры»/ См.«Литература и искусство в системе культуры». М.,1988;
4. Дегтярева М.В. «Два кандидата на роль государственногоидеолога: Ж. де Местр и Н.М.Карамзин» / См. «Исторические метаморфозыконсерватизма». Пермь, 1998;
5. Ермашов Д.В., Ширинянц А.А. «У истоков российскогоконсерватизма: Н.М.Карамзин». М.,1999
6. Карлова Т.С. «Эстетический смысл истории в творческомвосприятии Карамзина» / См. «XVIII век. Сборник статей и материалов.Сб.8.». Л.,1969;
7. Кислягина Л.Г. «Формирование общественно-политическихвзглядов Н.М.Карамзина». М.,1976;
8. Кислягина Л.Г. «Формирование идеи самодержавия вполитической концепции Карамзина» / См. «Вопросы методологии и историиисторической науки». М.,1977;
9. Краснощекова Е. «Письма русского путешественника». Проблематикажанра.(Н.М. Карамзин и Лоренс Стерн)» / См. «Русская литература»№2. М.,2003;
10. Креленко Н.С., Харченко Н.П. «О том, что увидел в парижелетом 1790 г. русский путешественник Н.Карамзин» / См. «Европейское просвещениеи развитие цивилизации в России: материалы международного коллоквиума». Саратов,2001;
11. Ланда С.С. «Духреволюционных преобразований...1816 – 1825» М.,1975;
12. Лотман Ю.М. «Эволюция мировоззрения Карамзина (1789 –1803)» / См. «Ученые записки Тартусского университета».№ 51. Тарту,1957;
13. Лотман Ю.М. «О древней и новой России в ее политическом игражданском отношениях» Карамзина – памятник русской публицистики начала XIXвека» / См. «Литературная учеба» №4. М.,1988;
14. Минаева Н.В. «Правительственный конституционализм ипрогрессивное общественное мнение России в первой четверти XIX века»Саратов,1982;
15. Минаева Н.В. «Европейский легитимизм и эволюцияполитических представлений Н.М.Карамзина» / См. «История СССР».№ 5. М.,1982;
16. Мирзоев Е.Б. «Записка» Н.М.Карамзина и проектыМ.М.Сперанского: два взгляда на российское самодержавие» / См. «ВестникМГУ.Серия 8» №1. М.,2001;
17. Пивоваров Ю.С. «Время Карамзина и «Записка о древней иновой России» / См. «Н.М.Карамзин «Записка о древней и новой России» М.,1991;
18. Серман И.З. «Два свидетеля своего времени – Шатобриан иКарамзин / См. «Европейское просвещение и развитие цивилизации в России:материалы международного коллоквиума». Саратов,2001;
19. Сиповский В.В. «Н.М.Карамзин, автор «Писем русскогопутешественника». Спб.,1899;
20. Теплова В.А. «Вестник Европы» Карамзина о ВеликойФранцузской революции и формах правления» / См. «XVIII век. Сборник статей иматериалов.Сб.8.». Л.,1969;
21. Эйдельман Н.Я. «Последний летописец». М., 1983