Конфигурация и функционирование власти 1930-х годов в СССР

Конфигурация ифункционирование власти 1930-х годов в СССР
Политика большого террора 1937-38 годов привела к практическиполному уничтожению правящей элиты Советского Союза. Репрессиям былиподвергнуты партийно-государственные кадры, высший состав военногокомандования, хозяйственные руководители. Масштабы трагедии, происшедшей вконце 30-х, еще долго будут оставаться предметом изучения со стороныспециалистов по истории советского общества. Для нашего же исследования важнодругое: оборотной стороной репрессивной политики, проводимой Сталиным, сталовыдвижение и появление на вершине партий по государственной иерархии новойплеяды руководителей. Это молодое поколение в силу своего возраста не имелонепосредственно революционных заслуг, не принимало активного участия в военныхсобытиях 1917-1920 годов. Главной его чертой являлась полная и безоговорочнаяпреданность Сталину, которому они были обязаны своим внезапным и стремительнымвозвышением.
Перед началом Великой Отечественной войны в высших органах властистраны — Политбюро ЦК ВК. П (б) и Совнаркоме — появляется ряд выдвиженцевСталина — А. Жданов, Л. Берия, Г. Маленков, Н. Вознесенский. Именно онизанимают ведущие позиции в окружении вождя. Жданову и Маленкову поручалосьруководство партийным аппаратом и кадрами, при этом их постоянно привлекали крешению различных государственных вопросов. Первым заместителем Сталина в СНК иего заместителем по военным и военно-морским делам стал Вознесенский,потеснивший в правительственной иерархии В. Молотова и А. Микояна.
Л. Берия, находясь с 1938 года на посту наркома внутренних дел,курировал как заместитель председателя Совнаркома ряд ключевых ведомств — вновьсозданный наркомат государственной безопасности, наркоматы леснойпромышленности, цветной металлургии, нефтяной промышленности и речного флота. Всеэти лица стали не только членами Центрального Комитета ВКП (б), избраннымиXVIII съездом партии, но и кандидатами в политбюро ЦК (Жданов являлся членомполитбюро с 1939 года). Очевидно, что за этими кадровыми перестановками средивысшего руководства, срежессироваными Сталиным, просматривалась конкретная цель- оттеснение «старой гвардии» посредством противопоставления ей новыхактивных выдвиженцев.
В годы Великой Отечественной войны этот сталинский подход получилдальнейшее развитие, «Молодые кадры* заметно укрепились в руководствестраны. Маленков, Вознесенский, Берия вошли в состав чрезвычайного органавласти, действовавшего в военный период — Государственного комитета обороны,где отвечали за жизненно важные направления функционирования экономики ввоенных условиях. Маленков курировал авиационную промышленность, Вознесенскийзанимался металлургическим, нефтяным и химическим комплексами, Берияобеспечивал производство вооружения и боеприпасов, а с мая 1944 года сменилМолотова на посту заместителя Председателя ГКО. Главенствующая роль „молодыхкадров“ в годы войны прослеживается и по журналам посетителей кабинетаСталина за 1941 — 1945 гг. Весь этот период Маленков, Берия вместе с Молотовымнеизменно входили в тройку руководителей, наиболее часто посещавших вождя».В этом смысле важно подчеркнуть, что одним из заметных итогов внутреннегосоперничества на вершине власти в те годы стало формирование связки Берия-Маленков.Их союз представлял мощнейшую аппаратную силу, контролирующую многие рычагигосударственно-партийного управления в стране и серьезно противостоящую «старойгруппировке».
Изменения, произошедшие на вершине власти в годы войны, вызвали уСталина потребность «прощупать» ближайших соратников на предмет ихвозможных политических планов. Как вспоминал позднее Молотов, «после войныСталин собрался уходить на пенсию и за столом сказал: „Пусть Вячеслав{Молотов) теперь поработает. Он помоложе“. Разговор такой у него был надаче, в узком кругу. Он сказал без всякого тоста». Характерно, что именнопосле таких разговоров, по мнению Молотова, более отчетливо проявлялосьнедоверие Сталина к нему и возрастало доверие к другим членам партийногоруководства, игравшим на подозрительности вождя.
Осенью 1945 года произошли события, до недавнего временималоизвестные даже узкому кругу специалистов-историков Почти сразу послеокончания второй мировой войны у Сталина случился инсульт, спутавший планы ирасчеты многих его ближайших соратников. В октябре он срочно был вынужден уйтив отпуск, где пробыл более двух месяцев. Сохранилась переписка Сталина счленами оставшегося в Москве высшего руководства, проливающая свет на причины многихпоследующих событий.
Формальным руководителем в отсутствие Сталина остался Молотов. Ноникаких принципиальных решений он не мог принять не только без согласования соСталиным, но и без поддержки Маленкова, Берии и Микояна. Однако ответственностьже за все принимавшиеся этой «четверкой» решения нес именно Молотов. Естьоснования полагать, что именно этим и попытались воспользоваться Маленков иБерия с целью дискредитации Молотова в главах Сталина во время его отсутствия встолице.
В начале ноября 1945 года центральная советская печать поместилавыдержки из речи У. Черчилля, где он весьма лестно отзывался о вкладе СССР вразгром общего врага и давал высокую оценку Сталину на посту ВерховногоГлавнокомандующего в годы войны. Казалось, это не могло не понравиться вождю. Однаковышло иначе. 10 ноября Сталин направляет «четверке» телеграмму, вкоторой подвергает критике ее действия, «Считаю ошибкой опубликование речиЧерчилля с восхвалениями России и Сталина. Восхваление это нужно Черчиллю,чтобы успокоить свою нечистую совесть и замаскировать свое враждебное отношениек СССР, „Опубликованием таких речей мы помогаем этим господам. У насимеется теперь немало ответственных работников, которые приходят в телячийвосторг от похвал со стороны Черчиллей, Трумэнов, Бирнсов и, наоборот, впадаютв уныние от неблагоприятных отзывов со стороны этих господ. Такие настроения ясчитаю опасными, так как они развивают у нас угодничество перед иностраннымифигурами. С угодничеством перед иностранцами нужно вести жестокую борьбу… Советскиелидеры не нуждаются в похвалах со стороны иностранных лидеров. Что касаетсяменя лично, то такие похвалы только коробят меня“.
Судя по тональности телеграммы, она еще не предвещала грозы. Правда,за неназванными „ответственными работниками“ отчетливопросматривалась фигура наркоминдела Молотова. Сталин лишь предупреждал о том,что даже в таких мелочах следует советоваться лично с ним. Это понял Молотов,направивший Сталину следующий ответ: „Опубликование сокращенной речиЧерчилля было разрешено мною. Считаю это ошибкой… Во всяком случае, ее нельзябыло публиковать без твоего согласия“.
Между тем ситуация не разрядилась, а, наоборот, продолжала осложняться.К этому времени Молотов совершил еще одну ошибку (возможно по „подсказкетоварищей по “четверке»). На приеме в НКИДе по случаю годовщиныОктябрьской революции он внезапно дал согласие западным корреспондентам наснятие цензурных ограничений на отправляемые ими из Москвы корреспонденции (раньшеэто было невозможно сделать без визы отдела печати НКИД). Правда, он сказал импри этом об ожидаемой «взаимности» в этом вопросе со стороны западныхстран. Удивление вызывает другое. Еще 1 ноября Молотов в присущей ему жесткойформе отреагировал на коллективный протест, подписанный западнымикорреспондентами в Москве. Изменение позиции можно было объяснить либосогласием Сталина, либо мнением «четверки». Однако, судя попоследующей реакции Сталина, с ним никто не советовался по этому довольноважному вопросу. Остается предположить, что Молотов изменил свою позицию всвязи с мнением коллег по «четверке».
Последствия снятия цензуры не заставили себя долго ждать. Английскиеи американские корреспонденты 8 и 9 ноября выдали на Запад свое видениеситуации в Москве. Агентство «Рейтер» на основе этой информацииуже через несколько дней передало следующее сообщение: «Цензура вСоветском Союзе ослаблена теперь до такой степени, что она является толькоформальностью, поскольку корреспонденты освещают события правильно и объективно.Политические обозреватели в Лондоне и Москве склонны связывать это событие спроявившимися в последнее время симптомами готовности Советского Союза поднять»железный занавес", разделяющий Восток и Запад… ". В качествепримера такой «открытости» называлось, в частности, увеличение числасоветских делегаций на международных конференциях, большая свобода вдеятельности политических партий и печати стран Восточной Европы, прозвучавшийв эти же дни призыв М.И. Калинина к советской молодежи изучать иностранныегосударства и т.п.
Данную тему продолжила газета «Дейли геральд», которая Iдекабря 1945 г. сообщала о возможном оставлении Сталиным поста главы советскогоправительства (напоминая читателям, что председателем СНК он стал перед войной,которая теперь закончилась) и возможности назначения на этот пост Молотова.«На сегодняшний день политическое руководство Советским Союзом находится вруках Молотова» — подчеркивалось в корреспонденции,
В тот же день в «Нью-Йорк Тайме» отмечалось, что «Политбюроотправило Сталина в отпуск через 5 дней после возвращения Молотова из Лондона*и подчеркивала самостоятельный характер принимаемых без Сталина решений высшегоруководства СССР.
Еще раньше американская „Чикаго трибюн“ отмечала, что»в Москве происходит ожесточенная закулисная борьба за власть междумаршалом Жуковым и министром иностранных дел Молотовым, которые пытаются занятьдиктаторское место Сталина". Само же состояние здоровья вождя оценивалосьс каждым днем во все более мрачных красках. Швейцарская «Базлер нахрихтен»со ссылкой на турецкие дипломатические источники сообщила даже о его смерти,Сам Сталин прочел сводку об этом в тот же день. Интересен заголовок тассовцевна этом сообщении: «Инсинуация турецких мерзавцев в швейцарской газете».
Не давая никаких комментариев по поводу всей этой волны домыслов,Сталин делал лишь небольшие пометки в тассовской информации, выделяя наиболееинтересные, с его точки зрения, моменты, К примеру, он отметил посланную емуинформацию о том, что «в Вашингтоне ожидают официального опровержениясообщения, согласно которому состояние здоровья генералиссимуса Сталинавызывает опасения». Такая информация, без сомнения, была бы выгодна исамому Сталину. Однако это не соответствовало советской традиции освещениясостояния здоровья и личной жизни руководителей и потому подобное сообщение таки не появилось.
Сейчас трудно судить о том, из какого источника западнымкорреспондентам стало известно об информации, закрытой даже для большинствасоветских руководителей. Однако более правдоподобной кажется спланированная«утечка» по линии ведомства Берия. Не случайно и прямое упоминаниеМолотова как возможного преемника Сталина на посту главы правительства. Расчетбыл явно на то, чтобы опрокинуть сталинского заместителя и освободить местоофициального преемника для другого. По линии Берия же Сталину был направлен иобзор зарубежной печати. Не менее важным здесь является и упоминание Г.К. Жукова,авторитет которого, без сомнения, мешал Берия в качавшейся борьбе за власть. Хрущевв своих воспоминаниях позже отмечал, что инициатива начавшихся гонений (и дажепредполагавшегося ареста) Жукова принадлежала именно Берия.
Американская печать вначале сообщила о готовящемся до конца годавизите Жукова в Вашингтон, а затем — об отсрочке его на неопределенный срок пораспоряжению Сталина. Затем появились фамилии Жданова и Булганина, каквозможных преемников. Однако фамилии ни Берия, ни Маленкова не упоминались вэтой связи ни разу, хотя именно им принадлежали многие рычаги реальной власти вКремле.
Реакция вождя не заставила долго ждать. 5 декабря 1945 г. оннаправляет «четверке» гневную телеграмму, в которой пишет: «Днятри тому назад я предупредил Молотова по телефону, что отдел печати НКИДдопустил ошибку, пропустив корреспонденцию „Дейли геральд“ из Москвы,где излагаются всякие небылицы и клеветнические измышления насчет нашегоправительства, насчет взаимоотношений членов правительства и насчет Сталина...»В связи с новой публикацией, теперь в «Нью-Йорк Тайме», он потребовалнаказать виновных — Молотова или отдел печати НКИД.
В ответ «четверка» ограничилась сообщением о том, чтоначальник отдела печати НКИД Горохов снят с работы. О других последствиях вождюне сообщалось. Удовлетворить его это никак не могло. Свою новую телеграмму (от6 декабря) он адресует уже «тройке» (Маленкову, Микояну, Берии):«Вашу шифровку получил. Считаю ее совершенно неудовлетворительной. Онаявляется результатом наивности трех, с одной стороны, ловкости рук четвертогочлена, то есть Молотова, с другой стороны… Присылая мне шифровку, Вырассчитывали должно быть замазать вопрос, дать по щекам стрелочнику Горохову ина этом кончить дело. Но Вы ошиблись так же, как в истории всегда ошибалисьлюди, старавшиеся замазать вопрос и добивавшиеся обычно обратных результатов. ДоВашей шифровки я думал, что можно ограничиться выговором в отношении Молотова. Теперьэтого уже недостаточно. Я убедился в том, что Молотов не очень дорожитинтересами государства и престижем нашего правительства, лишь бы добитьсяпопулярности среди некоторых иностранных кругов. Я не могу больше считатьтакого товарища своим первым заместителем. Эту шифровку я посылаю только Вамтроим. Я ее не послал Молотову, так как я не верю в добросовестность некоторыхблизких ему людей, Я Вас прошу вызвать к себе Молотова, прочесть ему эту моютелеграмму полностью, но копии ему не передавать».
Замысел противников Молотова, казалось, удался. «Тройка»пригласила к себе Молотова, не знавшего о содержании нового послания вождя изачитала ему письмо. «Преемник» растерялся и испугался. Более того, снего слагались полномочия заместителя Сталина и он лишался его политическогодоверия, что в прежние годы было предвестием ареста и гибели. В срочнойтелеграмме на Юг, отправленной 7 декабря, Молотов обращается к Сталину на«ты» и кается: «Сознаю, что мною допущены серьезные политическиеошибки… Твоя шифровка проникнута глубоким недоверием ко мне, как большевику ичеловеку, что принимаю, как самое серьезное партийное предостережение для всей моейдальнейшей работы, где бы я ни работал. Постараюсь делом заслужить твоедоверие, в котором каждый честный большевик видит не просто личное доверие, адоверие партии, которое мне дороже моей жизни».
Одновременно свою позицию высказали и члены «тройки»:«Вашу информацию получили. Вызвали Молотова к себе, прочли ему телеграммуполностью. Молотов, после некоторого раздумья, сказал, что он допустил кучуошибок, но считает несправедливым недоверие к нему, прослезился. Мы со своейстороны сказали Молотову об его ошибках… Может быть, нами не все… доделано,но не может быть и речи о замазывании вопроса с нашей стороны».
Данный эпизод хорошо запомнился Сталину. Через некоторое время (апрель1947 г) в беседе с деятелем республиканской партии США Г. Стассеном он счелнужным упомянуть об этом публично".
Следствием этого случая, так взволновавшего Сталина, сталопринятие специального постановления политбюро ЦК ВКП (б)«О цензорскомконтроле над информацией, направляемой из СССР иностранными корреспондентами».Им предусматривалось изъятие из ведения отдела печати наркомата иностранных делконтроля за иностранными корпунктами и возложение его на уполномоченногоСовнаркома СССР по охране военных и государственных тайн, в помощь которомуоткомандировывались три сотрудника НКГБ, свободно владеющих иностраннымиязыками. В инструкции о цензорском контроле, прилагаемой к постановлениюполитбюро, особо подчеркивалась обязательность изъятия тех мест в сообщениях,где содержались сведения военного или экономического характера, составляющиегосударственную тайну, а также выпады против Советского Союза, измышления вадрес руководителей страны, извращающие советскую политику и жизнь СССР. Причемцензоры были не обязаны оповещать корреспондентов об изъятии тех или иных меств их сообщениях. Лишь в случае наложения «вето» на передачу всеготекста, журналисты получали соответствующее уведомление
Очевидно, что данный эпизод оказал сильное влияние на Сталина ивыводы из создавшейся ситуации он сделал с дальним прицелом. Они касались не толькоМолотова (который, действительно, был подавлен), на что рассчитывали Маленков иБерия И без того мнительный Сталин лишил своего доверия, наряду с ним, и всю«четверку», которой с этого времени стал доверять все меньше и меньше.
Как все это отразилось на обстановке в Политбюро?
Через неделю после этой переписки Сталин возвратился в Москву, а29 декабря созвал заседание Политбюро. После краткого сообщения Маленкова окандидатах в депутаты Верховного Совета СССР был рассмотрен целый рядорганизационных и кадровых вопросов. Прежде всего, стремясь ослабить рольМолотова во внешнеполитических делах, Сталин предлагает «создать приПолитбюро группу руководящих работников примерно 60 человек из составаруководящих работников областей и центральных учреждений для подготовки их вкачестве крупных политработников в области внешних сношений». По существу,эти новые выдвиженцы смогли бы уже через некоторое время занять те места, накоторых находились кадры, подобранные Молотовым. Однако не эта часть решения повнешней политике была главной. Основным, как показывает протокол, был пункт орасширении «пятерки» — теперь в ее состав вводился также А. Жданов, всрочном порядке отозванный из Союзного Контрольного Совета по Финляндии,который он возглавлял в Хельсинки с сентября 1944 года.
Значимыми были и другие решения. Члены Политбюро поддержалипредложение Сталина «удовлетворить просьбу тов. Берии об освобождении егоот обязанностей Наркома внутренних дел СССР ввиду перегруженности его другойцентральной работой» (последняя часть фразы дописана Сталиным вмашинописный текст постановления Политбюро) и назначении на этот пост С.Н. Круглова.В апреле 1946 года был изменен состав коллегии МВД. Заместителями министра былиназначены В С. Рясной (первый зам., работавший до этого министром МВД Украины),
В. Чернышов, А. Наполлонев, И.А. Серов, А.П. Завенягин, Б.П. Обручникови С.С. Мамулов. Из всего этого состава близким Берии человеком был лишь Мамулов- бывший начальник его Секретариата, В мае 1946 г. Берия был назначенпредседателем комиссии по передаче дел от смещенного Меркулова — новомуминистру МГБ Абакумову. Итогом этой работы стало принятое опросом членов ЦК 23августа 1946 г решение Пленума «О г. Меркулове». В нем отмечалось,что «из акта приемки и сдачи дел Министерства Госбезопасностиустанавливается, что чекистская работа в Министерстве веласьнеудовлетворительно, что бывший министр Госбезопасности т. Меркулов скрывал отЦека факты о крупнейших недочетах в работе Министерства и о том, что в рядеиностранных государств разведывательная работа Министерства оказаласьпроваленной». В связи с этим Меркулов был переведен из членов в кандидатыв члены ЦК. Эти недостатки были отмечены не Берией, а входившими в составвозглавляемой им комиссии А.А. Кузнецовым и самим Абакумовым. Ответственностьза эти недостатки мог в любое время понести Берия, курировавший в Политбюро этивопросы.
Вслед за Берией происходит нагнетание обстановки вокруг Маленкова.Его отставка с должности секретаря ЦК готовилась тщательно. Для этой цели былоиспользовано т.н. «дело авиаторов», касающееся выпуска предприятияминаркомата авиационной промышленности СССР самолетов со значительными дефектами.Архивные документы позволяют проследить ход развития события. Буквально спервых дней 1946 года начинается давление на наркома авиапромышленности А. Шахурина,тесно связанного с Маленковым, отвечавшим в ГКО за производство этого видавооружений. В начале января на секретариате ЦК был поднят вопрос о личнойнескромности наркома, имевшего в своем личном пользовании 8 легковых автомашин.Шахурин обвинялся в серьезном злоупотреблении служебным положением в личныхцелях. Ему был объявлен выговор с занесением в учетную партийную карточку, амашины передавались в резервный фонд Совнаркома. Через 10 дней атаку нанаркомат авиапрома продолжило уже политбюро ЦК. Причем обвинениятрансформировались из бытовой в профессиональную сферу. От своих должностейбыли освобождены пятеро заместителей Шахурина, отвечающих за различные циклыавиационного производства. Для дальнейшего изучения этих вопросов создаваласьспециальная комиссия. Спустя полтора месяца, 4 марта 1946 года, политбюро вновьвернулось к данной теме. Теперь серьезные претензии были предъявлены кответственным работникам более высокого ранга. Своих постов лишились руководителиотдела ЦК ВКП (б), курировавшие авиацию, Будников и Григорьян, которые, помнению политбюро, внесли ответственность за неустройства в наркомате авиации"'.
Нетрудно догадаться, что логика заданного сценария неизбежно велак Маленкову. Однако внешне это еще никак не проявлялось. Высокий статусМаленкова был подтвержден мартовским (1946 г) пленумом ЦК ВКП (б), где он вкачестве секретаря Центрального Комитета вошел во все руководящие органы,сформированные пленумом: политбюро, оргбюро, секретариат. Именно ему, какглавному куратору авиапромышленности, получившему за это звание Геройсоциалистического труда, поручалось разобраться с создавшейся ситуацией. 25апреля 1946 года Маленков выступил на собрании актива работников авиапрома, гдепризнал доказанными факты сдачи дефектной техники. Он охарактеризовал своеприсутствие здесь как предупреждение всем собравшимся, предложив «вытравливатькаленым железом практику надувательства». В заключении Маленков подчеркнул:«Знайте, что не все вопросы решаются на совещаниях. Не всегда мы будемсобираться так, как сейчас, и таким образом решать вопросы… Правительствопредупреждает, что дальше терпеть такое положение нельзя». В каком-тосмысле эти слова оказались для Маленкова пророческими. Вскоре после совещанияопросом членов ЦК ВКП (б) от 4-6 мая 1946 г. он был лишен поста секретаря ЦК ивыведен из состава секретариата Центрального Комитета партии. Мотивировка егоотставки сводилась к следующему: «установлено, что т. Маленков, как шефнад авиационной промышленностью — над военно-воздушными силами, моральноотвечает за те безобразия, которые вскрыты в работе этих ведомств (выпуск иприемка недоброкачественных самолетов), что он, зная об этих безобразиях, несигнализировал о них в ЦК ВКП (б)».
11 мая 1946 г. Шахурин был осужден решением Военной КоллегииВерховного Суда СССР, а 18 мая лишен воинского звания и всех правительственныхнаград (включая звание Героя Социалистического Труда) *. Вслед за этим Маленковбыл направлен в ссылку в Среднюю Азию. Правда, журнал посетителей кабинетаСталина не дает возможности увидеть, когда именно это произошло и выезжал ли вдействительности Маленков за пределы Москвы, так как в числе других членовруководства он продолжал регулярно посещать Сталина и участвовать в выработкевнешней и внутренней политики. Однако протоколы заседаний Секретариата иОргбюро ЦК позволяют сделать вывод о том, что после 18 мая 1946 г. Маленков неучаствует в работе этих органов и появляется на заседании Оргбюро лишь 17 июля1946 года. Протоколы подписывает Жданов, сменивший его на посту фактическогоруководителя Секретариата и Оргбюро.
Однако отстранение Берии и Маленкова от высоких постов, которыеони занимали еще с довоенных времен, еще нельзя однозначно квалифицировать какопалу. Ведь Берия продолжал возглавлять Спецкомитет № 1 (атомная проблема), аМаленков 13 мая 1946 года постановлением СМ СССР назначался председателемСпецкомитета № 2 (производство реактивного вооружения и техники) Эти структурыобладали чрезвычайными полномочиями по мобилизации любых материальных и людскихресурсов страны и являлись своего рода «суперминистерствами» — главными«детищами» Сталина в обеспечении его масштабных планов. Поэтомуперемещение ближайших сталинских соратников именно на эти важнейшие для вождяучастки работы, на наш взгляд, никак не может свидетельствовать о его желанииокончательно избавиться от них Скорее тут следует говорить об ограничении сферывлияния Берии — Маленкова. Понимая какую огромную власть получают председателиэтих комитетов, Сталин не счел возможным по-прежнему оставлять их на ключевыхпостах министра НКВД и секретаря ЦК ВКП (б). Сохранение такого положенияфактически означало бы безраздельное господство в его «хозяйстве» однойгруппировки, что было не в правилах и традициях вождя.
Ущемление позиций Берии и Маленкова воспринималось ими болезненно,с тревогой. В июне 1953 года после своего ареста Берия в письме, адресованномМаленкову, вспоминал именно эти запомнившиеся ему послевоенные события: «Почтиодновременно освободили тебя из ЦК, а меня из МВД и стали работать в Совнаркоме.Своей работой, своей преданностью своему ЦК и своему Правительству мы убедилитов. Сталина, что он был не прав в отношении нас». Их тревогу вызывало нетолько собственное пошатнувшееся положение, но и шаги Сталина по формированию новогоцентра власти, предпринятые в начале 1946 года. Речь идет о групперуководителей — выходцев из крупного региона страны г. Ленинграда. Ихвозвышение было частью сталинского плана по созданию действенного противовесаБерии-Маленкову, Действенного в том смысле, что Сталин уже не рассматривал вкачестве такого ^старую гвардию", все менее ориентировался на нее впроведении реальной политики.
В марте 1946 года был созван первый после окончания войны ПленумЦК, где обсуждался целый ряд важных кадровых и организационных вопросов.
Прежде всего, было принято решение о переименовании наркоматов вминистерства. Интересно, что в проекте повестки дня состоявшейся вслед заПленумом сессии Верховного Совета СССР, особым пунктом был обозначен вопрос«О Премьер-Министре СССР». Однако в последний момент главаправительства стал именоваться Председателем Совета Министров. Был расширенсостав Оргбюро. В него теперь входили кроме Маленкова, Кузнецов, Булганин,Михайлов, Мехлис, Патоличев, Андрианов, Александров, Шаталин, Родионов, Суслов.Вскоре заседания стал вести Жданов. Все эти меры лишали Маленкова прежнеговлияния в аппарате Центрального Комитета.
13 апреля 1946 г. Политбюро утвердило распределение обязанностеймежду новым составом секретарей ЦК. Маленков отвечал теперь за вопросыруководства работой ЦК компартий союзных республик. Правда, пока еще онпредседательствовал на Оргбюро. На Жданова возлагалось руководство Управлениемпропаганды ЦК и работой партийных и советских организаций в области пропагандыи агитации, а также руководство отделом внешней политики ЦК (что было явнымконтролем за Молотовым), Кузнецов становился руководителем Управления кадров, атакже председательствующим на заседаниях Секретариата ЦК. Он отвечал также заработу обкомов партии областей, входящих в состав РСФСР. Лишь обязанностиПопова ограничивались участием в работе Секретариата и Оргбюро ЦК.
Сфера деятельности Жданова заметно расширялась. Он сталпрактически незаменимым помощником для Сталина. В отличие от других членов«шестерки», он занимался не каким-то узким участком работы, а втечение 1946 г. стал практически первым заместителем Сталина в высшемруководстве. Сталин подчеркивал растущую с каждым днем роль Жданова.25 февраля1946 г. новый фаворит был награжден орденом Ленина. Наряду со Сталиным он сталподписывать совместные постановления ЦК и Совета Министров. Круг егообязанностей, охватывая внешнеполитические вопросы, идеологию,организационно-партийную работу, кадры и т.п. С ним согласовывались практическивсе решения, принимавшиеся Политбюро, Секретариатом и Оргбюро ЦК. В такомобъеме полномочия имел лишь сам Сталин, Жданов возглавил все мыслимые инемыслимые комиссии и комитеты, в которых были серьезно потеснены позициисторонников Маленкова. Как отмечал позже Молотов, «Сталин Жданова большевсех ценил».
С подачи Жданова Сталин согласился на изменение функций уставныхпартийных органов — Секретариата и Оргбюро, Этот вопрос обсуждался на заседанииПолитбюро 5 мая 1946 г. В решении по нему отмечалось, что «Ортбюроявляется директивным органом ЦК ВКП (б) по партийной и партийно-организационнойработе». Его главной задачей была объявлена проверка работы местныхпартийных организаций, а также выработка «руководящих указаний по вопросампартийно-организационной и партийно-воспитательной работы»". СекретариатЦК (на тот момент возглавлявшийся Маленковым) стал играть подчиненную роль поотношению не только к Политбюро, но и к Оргбюро, где ведущие позиции Ждановауже были закреплены. В решении Политбюро отмечалось, что Секретариат является«постоянно действующим рабочим органом ЦК», а его главной задачейбыла названа всего лишь «подготовка вопросов, подлежащих рассмотрениюОргбюро и Оргбюро. Более того, было изменено решение Политбюро от 13 апреля1946 г. о регулярных еженедельных заседаниях Секретариата. В новом решенииговорилось, что „в соответствии с изложенным характером работы не имеетсобирается по мере необходимости“ (какой именно и кто ее определяет, вдокументе не указывалось)». Более того, отмечалось, что теперь СекретариатЦК «не имеет своего плана работы, а руководствуется планом работы Оргбюрои решениями Политбюро». Это означало лишение Маленкова реальных рычаговуправления партийным аппаратом.
Явно «антималенковским» шагом можно считать и снятие свысоких военных постов и исключение из членов ЦК Г.К. Жукова, которого в годывойны чаще других поддерживал Маленков. На это указывал позже Молотов.
На первом же заседании Оргбюро, состоявшемся 18 мая подпредседательством Жданова были решены два серьезных политических вопроса: смененоруководство «Правдой» (ее новым главным редактором стал попредложению Жданова П.Н. Поспелов) и принято решение о создании комиссии воглаве с А.А. Кузнецовым и Ждановым с целью «разработать вопрос отеоретической подготовке и переподготовке руководящих партийных и советскихработников»". За внешне безликой формулировкой стояло совсемнебезобидное для прежней «четверки» обновление кадров на всех уровнях.Протоколы заседаний Оргбюро и Политбюро в течение всего 1946 г, показывают, чтоначалась массированная кампания замены кадров дипломатических работников,местных партийных руководителей, членов коллегий и управлений силовых структур,послов и т.п.
В октябре 1946 г. Сталин, находясь в очередном отпуске на юге,направил телеграмму членам и кандидатам в члены ЦК ВКП (б). В ней отмечалось:«Опыт показал, что образованная Политбюро ЦК ВКП (б) шестерка дляразрешения проблем внешнеполитического характера не может ограничитьсявопросами внешней политики, а вынуждена в силу вещей заниматься также вопросамивнутренней политики. Это особенно подтверждается практикой последних месяцев,когда шестерке пришлось заняться вопросами о ценах, о хлебных ресурсах, опродовольственном снабжении населения, о пайках». Здесь же Сталин подвергсерьезной критике и последнего из членов прежней «пятерки» — Микояна:«Как выяснилось, тов. Микоян, ведущий наблюдение за министерствами,занятыми этими вопросами, оказался совершенно неподготовленным не только крешению этих вопросов, но даже и к их пониманию и постановке на обсуждение. Сталинпредлагал: „Поручить шестерке заниматься впредь наряду с вопросамивнешнеполитического характера — также вопросами внутреннего строительства ивнутренней политики;
2. Пополнить состав шестерки председателем Госплана тов. Вознесенскими впредь шестерку именовать семеркой“*. „Ленинградская группа“, такимобразом, еще более усилилась. Теперь Вознесенский председательствовал назаседаниях Совета Министров СССР. А Кузнецов стал новым куратором органовгосударственной безопасности и начал чистку „бериевцев“ в этих структурах.
В феврале-марте 1947 г. по инициативе Сталина были оформленырешения ЦК: о пополнении состава Политбюро Н.А. Вознесенским; об освобожденииСталина от обязанностей министра вооруженных сил и назначении на эту должностьН.А. Булганина; о создании Уставной комиссии ВКП (б) под председательством А.А.Жданова. Это означало серьезное расширение „руководящей группы“ членовПолитбюро за счет новых лиц. Важно отметить, что прежние „фавориты“ (дажеи не входившие в состав Политбюро) оказались устранены с прежних позиций. Кпримеру, легендарный герой гражданской войны Маршал Советского Союза С.М. Буденныйбыл назначен заместителем министра сельского хозяйства по коневодству. Болеетого, перераспределялся и круг вопросов, за которые прежде отвечали члены сталинской»пятерки". За вопросы вооруженных сил и безопасности теперь наряду сБерией отвечал и Булганин. Вознесенский, наряду с Микояном, курировалэкономические вопросы. Наконец, статус «заместителя по партии» теперьи формально был закреплен за Ждановым.
В феврале 1947 г. это предложение Сталина было дополнено решениемПленума ЦК об избрании; Вознесенского членом Политбюро. Правда,будучи мастером создания системы сдержек и противовесов, Сталин еще раньшеперевел из кандидатов в члены Политбюро Маленкова и Берию.
С этого времени начала набирать силу «ленинградская группа»в составе Политбюро — Жданов (ставший, по сути, вторым секретарем ЦК),Вознесенский, А.А. Кузнецов (ставший в 1946 г. секретарем ЦК и получивший в ЦКпосле временного падения Маленкова контроль над кадрами и органами безопасности),А.Н. Косыгин (заместитель председателя Совета Министров СССР, избранный в 1946г. кандидатом в члены Политбюро). Эта группа быстро набирала политический вес ивскоре заняла ключевые позиции в партийном и государственном руководстве.
Новая расстановка сил, сложившаяся в руководстве страны послевойны, описана и в воспоминаниях Хрущева: «Тогда считалось, что вот тройкамолодых — Вознесенский, Кузнецов и Косыгин. Они идут нам на смену. Сталин сталих продвигать. Кузнецов должен был заменить Маленкова. Вознесенского он сделалпервым заместителем Председателя Совета Министров СССР, то есть своим первымзаместителем, и поручил ему председательствовать на заседаниях Совмина. Косыгинзанимался проблемами легкой промышленности и финансов».
Заняв прочные позиции и получив в свое распоряжение многие рычагипартийно-государственного управления, лидеры группы могли оказывать определенноевлияние на Сталина, а следовательно н на вы- работку конкретного политическогокурса. В 1946- 1949 годах ленинградской командой предлагались решения крупныхвопросов социально-экономического, идеологического характера, затрагивавшие
функционирование всего общественного организма и определявшие путимодернизации страны. Одной из главных тем, реализуемых лидерами группы, сталвопрос о соотношениях промышленного производства: группы «А» (средствпроизводства для тяжелой индустрии) и группы «Б» (средствапроизводства для легкой промышленности). От формирования этих пропорцийнапрямую зависело экономическое состояние общества, его хозяйственныехарактеристики. Как известно, именно группа «А» составляла основусоветской экономики, что имело незыблемый характер,
Попытки обсуждения вопроса об изменении пропорций хозяйственногостроительства наблюдались в 30-е годы, но война по объективным причинамотодвинула подобные дискуссии на задний план. Поэтому наиболее развернуто идеисмещения акцентов промышленного развития страны были озвучены в первыепослевоенные годы. В их формировании главную роль играл заместительПредседателя Правительства СССР, Председатель Госплана СССР Н.А. Вознесенский. Послевойны курс на развитие производства товаров народного потребления, на повышениематериального благосостояния людей имел особую актуальность. Советские люди,устав от постоянного перенапряжения и тягот военного времени, заслужили правона лучшую жизнь. Многие из них стали участниками европейского освободительногопохода против фашистской Германии. Впервые огромное количество советскихграждан побывало в Европе, своими глазами они увидели жизнь зарубежных стран иполучили возможность самостоятельно без пропагандистской помощи сравнитьжизненные реалии двух систем. К тому же задачи восстановления гигантскихразрушений, нанесенных войной народному хозяйству, предполагали и допускалииспользование иных рычагов воздействия на экономику, несколько выходящих зарамки сугубо административно-хозяйственных методов. Вне всякого сомнения, такойкрупный ученый-экономист, каким был Н. Вознесенский, не мог игнорироватьпрактику новой экономической политики 20-х годов, которая помогла преодолетьхозяйственную разруху после гражданской войны. Стремление применить некоторыйопыт нэпа в схожих восстановительных условиях представлялось не лишенным смысла.В комплексе все это проясняет возникновение на самом высоком уровне вопроса обизменениях пропорций промышленного развития.
Естественно, в общественной обстановке тех лет любой политическийповорот требовал освящения со стороны великого «вождя и учителя». Такоеблагословение касательно названной темы прозвучало в сталинском предвыборномвыступлении 9 февраля 1946 года. Советский лидер признал очень важным повышениематериального уровня жизни народа и указал путь достижения этой цели черезширокое развертывание производства товаров народного потребления, развитие всехотраслей, имеющих к этому отношение. Данная установка оформлялась несколькимипостановлениями Правительства СССР за 1946 — 1948 гг.: «О развертываниикооперативной торговли в городах и поселках продовольствием и промышленнымитоварами и об увеличении производства продовольствия и товаров широкогопотребления кооперативными предприятиями» (9.11.1946 г), «Омероприятиях по ускорению подъема государственной легкой промышленности,производящей предметы широкого потребления» (23.12 1946 г), «Омероприятиях по расширению торговли потребительской кооперации в городах ирабочих поселках» (21 07.1948 г), «О мероприятиях по улучшениюторговли» (20.11.1948 г). Смысл этих документов сводился к следующимположениям: государство требовало значительного увеличения товарооборота,расширения объемов торговли между городом и деревней, пересмотра ролипотребительской кооперации, которая не располагала устойчивыми связями спотребителем, ограничивала свои функции распределением товаров, получаемых отгосударства. Разрешалась торговля в городах и рабочих поселках продовольствиеми товарами широкого потребления, ставилась задача повсеместного расширения сетимагазинов и лавок,
В концептуальном плане эти идеи нес журнал «Плановоехозяйство» (орган Госплана СССР). На его страницах прослеживаетсястремление пропагандировать в хозяйственной практике категории экономическойцелесообразности, К примеру, в одной из статей подчеркивалось: «переход кмирной экономике… требует перестройки планирования и укрепления экономическихрычагов организации производства и распределения — денег, цены, кредита,прибыли, премии». В другой обосновывалась необходимость конкурентныхотношений в торговой системе. В связи с чем приветствовалось устранениемонопольного положения государственной торговли, развитие здоровой конкуренциимежду ней н кооперацией Обращает на себя внимание частое использование впонятийном аппарате статьи термина «конкуренция», что не совсемтрадиционно для советских идеологических стандартов тех лет. Такие же мотивыпреобладали и в главном пропагандистском рупоре — газете «Правда». Впередовой центрального партийного органа от 6 января 1947 года говорилось:«Чтобы экономическая жизнь страны могла забить ключом,. ., апромышленность и сельское хозяйство имели стимул к дальнейшему росту своейпродукции, надо иметь развернутый товарооборот между городом и деревней, междурайонами и областями страны, между различными отраслями народного хозяйства. Чемшире будет развернут товарооборот, тем быстрее поднимется благосостояниесоветских людей, тем лучше будут удовлетворены их насущные нужды». Заметим,что эти мысли излагались в 1947 году. Еще более примечательно и само названиередакционной статьи: «Советская торговля — наше родное большевистское дело».
Страницы центральной, республиканской печати заполнилисьпубликациями о ходе развертывания торговли в разных регионах страны. К примеру,«Правда Украины» рапортовала, что с середины 1946 и 1947 годы вреспублике открыто около 7 тыс. новых магазинов, ларьков, число пайщиковвозросло на 1,5 млн. человек. Планировалось открытие еще 15 тыс. торговых точек.Масштабы кооперативной торговли в СССР заметно возрастали ее розничный оборот вмарте 1947 г. увеличился по сравнению с декабрем 1946 г. почти в три раза, а доконца 1947 г поднялся еще в два раза. За 1947 год в целом по странекооперативными организациями было закуплено более 180 тыс. тонн мяса, свыше 9тыс. тонн жиров, 83 млн литров молока, около 200 тыс. тонн картофеля, 195 тыстонн овощей, 126 тыс. ящиков яиц и т.д. Сопровождая многочисленныеинформационные сообщения о важности развития торговли для населения, «Правда»указывала: «все мелочи торгового дела должны быть предусмотрены, ибо речьидет не о какой-то временной кампании, не о проведении эпизодической ярмарки, ао торговле всерьез и надолго».
Меры по расширению товарооборота и оживлению торговли объективнотребовали и укрепления денежной системы, отмены карточек на приобретениетоваров В ходе военных действий инфляционные процессы значительно усилились: иеныпо сравнению с довоенными выросли в 10-15 раз. Денежная реформа декабря 1947года была призвана ликвидировать последствия войны в области денежногообращения восстановить полноценный рубль и облегчить переход к торговле поединым ценам без карточек. В постановлении Правительства СССР и ЦК ВКП (б),посвященном этим вопросам, давалась прямая ссылка на опыт аналогичной реформы1922 года, когда фактически были созданы новые деньги, оживившие экономикуначала 20-х годов. Проведение реформы сказалось на некотором улучшении обшейситуации в товарно-денежной системе. Такие тенденции зафиксированы вомногих отчетах местных властей для ЦК ВКП (б)".
Отмене карточной системы и денежной реформе сопутствовала мощнаяпропагандистская кампания об успехах советской экономики колхозного строя,обеспечивавших быстрое преодоление последствий войны. Однако за фасадом этойкампании остался конфискационный характер реформ. Государство фактически снялос себя всякие обязательства по гарантированному, карточному снабжениюгородского населения и рабочих, а новые цены, установленные государством, вбольшинстве своем были выше коммерческих, утвержденных после войны.
Таким образом, первые послевоенные годы характеризовалисьпопытками формирования политического курса, связанного с коррекцией приоритетовхозяйственного развития в сторону производства товаров народного потребления ипопытками укрепления денежной системы, В этой связи мы полностью разделяемвывод российского ученого Р. Пихоя о первых годах послевоенного периода: «нельзяне отметить, что команда Жданова-Вознесенского смогла добиться и определенныхположительных результатов в экономической области, среди которых считаемнеобходимым отметить прежде всего отмену карточной системы, проведение денежнойреформы и вызванное этим некоторое усиление товарно-денежных отношений в стране»'.Следует сказать, что только в последнее время исследователи, обращаясь кпослевоенному периоду, стали различать и выделять его политические зигзаги,отходя от идеологических (как положительных, так и отрицательных) штампов вотношении многогранного исторического процесса. Недостаточное вниманиеисториков к этим новациям ленинградской группы связаны во многом с тем, что онине утвердились в общественной практике как преобладающие.
Другим масштабным делом ленинградской группы стала разработкапроекта новой программы ВКП (б). Ее подготовка была возобновлена после войны ивелась в рамках специальной комиссии, созданной в 194? голу решениемполитбюро ЦК, где главенствующую роль играли Жданов и Вознесенский. В своейработе комиссия стремилась определить основные задачи развития страны наближайшие 20-30 лет". В проекте нашли отражение многие идеи,сформированные лидерами ленинградской команды. Отличительной чертойготовившейся программы стала ее социальная ориентированность. Авторы считалинеобходимым, сохраняя ведущую роль отраслей, производящих средствапроизводства, резко усилить объем и повысить удельный вес в экономике отраслей,производящих предметы потребления. Как показывает знакомство с текстом,социальные аспекты в проекте поданы привлекательно, с размахом. Так,выдвигалась задача до конца ликвидировать жилищную нужду, развернуть в большихмасштабах жилищное строительство с целью обеспечить каждому трудящемусяблагоустроенную отдельную комнату, а каждой семье — отдельную квартиру, перейдясо временем к бесплатным коммунальным услугам. Любопытна и еще одна деталь: предлагалосьуделить особенное значение массовому производству автомобилей для населения,имея в виду предоставить каждому гражданину пользование легковым автомобильнымтранспортом. В этом же контексте звучали идеи бесплатного снабжения населенияпродуктами питания (хлебом, мясом и др.), а так же подготовка к бесплатномуобслуживанию граждан «первоклассно поставленными по всем правилам техникии культуры столовыми, прачечными и другими культурно-бытовыми учреждениями»,т.е. в сфере услуг.
Одним из самых примечательных, содержательных моментов проектапрограммы партии образца 1947 года являлись идеи о путях развития советскогогосударства. Вот выдержка из этого документа; «Развитие социалистическойдемократии на основе завершения построения бесклассового социалистическогообщества будет все больше превращать пролетарскую диктатуру в диктатурусоветского народа. По мере вовлечения в повседневное управление деламигосударства поголовно всего населения, роста его коммунистическойсознательности и культурности, развития социалистической демократии будет вестик все большему отмиранию принудительных форм диктатуры советского народа, всебольшей замене мер принуждения воздействием общественного мнения, к всебольшему сужению политических функций государства, к превращению его попреимуществу в орган управления хозяйственной жизнью общества»*. Нетруднозаметить, что здесь фактически сформулирована доктрина перерастания диктатурыпролетариата в общенародное государство. Следует напомнить, впоследствии даннаятема, наряду с вопросом о «культе личности», составила идеологическуюоснову «хрущевской оттепели». Однако в конце 40-х годов это положениееще находилось в плотной оболочке традиционных сталинских постулатов — одальнейшем усилении мощи государства пролетарской диктатуры, неустанномукреплении органов НКВД в деле разоблачения, раскрытия и пресечения подрывнойработы классового врага и т.д. д
В проекте 1947 года формулировался и ряд других моментовпринципиального характера, предлагаемых ленинградской группой. В частности,речь шла о развертывании демократизации советского строя. В этом планепризнавалось необходимым поголовное вовлечение трудящихся в управление государством,в повседневную активную государственную и общественную деятельность на основенеуклонного развития культурного уровня масс и максимального упрощения функцийгосударственного управления. Предлагалось на практике приступить к соединениюпроизводственной работы с участием в управлении государственными делами спереходом на поочередное выполнение всеми трудящимися функций управления. Высказывалась,также, идея о введении прямого народного законодательства, для чего считалосьобязательным:
а) проводить всенародное голосование и принятие решений по большинствуважнейших вопросов государственной жизни как общеполитического, хозяйственногопорядка, так и по вопросам быта и культурного строительства;
б) широко развернуть законодательную инициативу снизу путемпредоставления общественным организациям права вносить в Верховный Совет СССРпредложение о новых законопроектах;
в) утвердить право граждан, общественных организацийнепосредственно вносить запросы в Верховный Совет по важнейшим вопросаммеждународной и внутренней политики.
Не был обойден вниманием и принцип выборности руководителей. Впроекте программы ВКП (б) ставилась задача по мере продвижения к коммунизмуосуществлять принцип выборности всех должностных лиц государственного аппарата,изменения в функционировании ряда госорганов в сторону все большего превращенияих в учреждения, занимающиеся учетом и контролем общенародного хозяйства. Представлялосьважным максимальное развитие самодеятельных добровольных организаций Обращалосьвнимание на усиление значимости общественного мнения в коммунистическойпеределке сознания людей, воспитания на основе социалистической демократии вшироких народных массах начала социалистической гражданственности, трудовогогероизма, красноармейской доблести, поднимая весь народ до уровня знатных людейсоветской страны.
Однако все эти мысли не стали тогда предметом достояния широкойобщественности, оставшись известными лишь узкому кругу правящей элиты. Этопроизошло из-за того, что в конце 40-х так и не состоялся съезд ВКП (б), гдедолжен быть представлен проект партийной программы. Хотя подготовка к высшемуфоруму партии велась, о чем определенно свидетельствуют документы. Нафевральском (1947 г) пленуме ЦК А. Жданов, докладывая о работе возглавлявшейсяим программной комиссии, говорил о решении собрать очередной XIX съезд ВКП (б) вконце 1947 г. или во всяком случае в 1948 году. Кроме этого, в целях оживлениявнутрипартийной жизни, он предложил принять упрощенный порядок созыва партийныхконференций, проводя их ежегодно с обязательным обновлением по их итогамсостава пленума ЦК не менее чем на 1/6.
Как известно, не только съезд, но и готовившаяся XIX Всесоюзнаяпартийная конференция также не состоялась, несмотря на то, что в конце марта1948 года Сталину уже был представлен проект постановления ЦК ВКП (б)«Опорядке представительства и порядке выборов на XIX Всесоюзную конференцию ВКП (б)»,На конференции в качестве основной темы планировалось рассмотреть вопрос «Омерах подъема животноводства». Проект резолюции конференции с аналогичнымназванием находится на хранении в Российском государственном архивесоциально-политической истории. В нем продолжался разговор, начатый нафевральском (1947 г) пленуме ЦК, о проблемах сельского хозяйства применительнок другой его отрасли — животноводству. Проект резолюции начинался откровеннымпризнанием об отсталости и кризисе этой отрасли. Затем формулировалиськонкретные меры решения данной острой проблемы. Среди их привычного наборасодержались и некоторые нетрадиционные моменты. В частности, в целях развитиякормовой базы для животноводческих ферм, допускалось их полное освобождение отгосударственных заготовок зерна, сена и другой продукции полеводства. Обещаласьгосударственная поддержка кредитом, кормами, пастбищами поголовья,содержащегося в личном пользовании колхозников, рабочих и служащих. При этомоговаривались специальные условия для районов страны (Молдавия, Литва, Латвия,Эстония, Западная Украина), где много скота находилось в хозяйствахединоличников и т.д.
Многие наработки резолюции несостоявшейся конференции затем былииспользованы в «Трехлетнем плане развития общественного и совхозногопродуктивного животноводства (1949-1951 гг.)». Эта программа, оформленнаяпостановлением Совета Министров СССР и ЦК ВКП (б), во многом повторяя проектрезолюции, тем не менее имела некоторые отличия. Здесь уже не говорилось опослаблениях в поставках государству зерна и кормов, не предусматривалисьособые условия для районов, вошедших в СССР после войны, делался больший акцентна моральное стимулирование сельского труда (подробно прописывались правиланаграждения орденами, медалями, званиями заслуженных работников). Инымисловами, «Трехлетний план» в вопросах осознания проблем села непродвигался вперед, оставаясь на уровне представлений февральского (1947 г) пленумаЦК. Предлагаемые механизмы функционирования сельского хозяйства не давалиэффективности. В результате сталинский план развития животноводства 1949-1951годов, оказавшись фактически проваленным, был свернут и предан забвению в ходеследующей массовой кампании по укрупнению колхозов, начавшейся в начале 50-хгодов.
Приведенные материалы дают представление о практическойдеятельности ленинградской группы в 1946-1948 годах, путях общественноймодернизации, предлагаемых ее лидерами. Однако анализ функционирования этойсилы в руководстве партии и государства был бы неполным без учета тойобстановки внутреннего соперничества, которая складывалась в этот период. Ущемлениепозиций Берии-Маленкова привело к усилению их противостояния с появившимися конкурентамив борьбе за власть и влияние на вождя. Для этого они располагали необходимымивозможностями. Они по-прежнему находились в руководстве Совета Министров СССР. Этоподтвердили итоги реорганизации правительства, происшедшие в начале февраля1947 года. В структуре Совмина образовалисьвосемь отраслевых бюро, возглавляемых заместителями председателя СМ. Распределениеобязанностей между ними в соответствии с новым построением правительствазафиксировало следующий расклад сил: Бюро по сельскому хозяйству возглавилМаленков, оно курировало 6 министерств и ведомств; Бюро по металлургии и химиизакреплялось за Вознесенским, в подчинении которого находилось 7 министерств иведомств; Бюро по машиностроению — за Сабуровым, только назначеннымзаместителем председателя СМ, здесь числилось 11 профильных министерств, Бюропо топливу и электростанциям — Берия (7); Бюро по торговле и легкойпромышленности — Косыгин (5); Бюро по пищевой промышленности — Микоян (5); Бюропо транспорту и связи — Каганович (8); Бюро по культуре и здравоохранению — Ворошилов(19 министерств и ведомств).
Сохранив влияние во власти, тандем Берия-Маленков развернулактивную деятельность по дискредитации лидеров недружественной политическойсилы. Обиженные сталинские фавориты очень скоро нащупали эффективные путипротивостояния ленинградцам, выработав действенную аппаратную тактику борьбы сними. Знаковой вехой в этом стал август 1946 года, когда было принятопостановление ЦК ВКП (б) «О журналах „Звезда“ и „Ленинград“.Данное постановление хорошо знакомо исследователям и вовлечено в научный обороткак документ, прежде всего, характеризующий политику властей по отношению ктворческой интеллигенции. Однако значение этого постановления, причем нестолько в идеологической сфере, намного серьезнее и глубже. По существу, наоснове этого казалось бы сугубо идейно-политического решения ЦентральногоКомитета был отработан формат атаки на ленинградскую группу, а точнее наленинградскую партийную организацию, выходцы из которой занимали теперь ведущиепосты в партии и государстве. В этом же плане ключевой смысл документа видитсяв следующих строках: „Ленинградский горком ВКП (б) проглядел крупнейшиеошибки журналов, устранился от руководства ими и предоставил возможность чуждымсоветской литературе людям, вроде Зощенко и Ахматовой, занять руководящееположение в журналах… Более того, зная отношение партии к Зощенко и его“творчеству», Ленинградский ГК, не имея на то права, утвердилрешением от 26 июня 1946 года новый состав редколлегии журнала «Звезда»,в который был введен Зощенко, Тем самым Ленинградский ГК допустил грубуюполитическую ошибку. «Ленинградская правда» допустила ошибку,поместив хвалебную рецензию о творчестве Зощенко. Управление пропаганды иагитации ЦК ВКП (б) не обеспечило надлежащего контроля за работой ленинградскихжурналов"*. Из всего этого следовал один простой вывод — подопечныеЖданову «ленинградцы» игнорируют центр. Данное заключение былоуслужливо преподнесено Сталину Маленковым на заседании Оргбюро ЦК 9 августа1946 года. Обращает на себя внимание и тот факт, что это было единственноезаседание Оргбюро за весь послевоенный период, где в списке присутствовавшихзначился Сталин. Это свидетельствует о том, для кого и каких целей готовилсяэтот, на первый взгляд, сугубо идеологический вопрос.
Использование ленинградской темы во внутрипартийной борьбе с этогомомента становится постоянной. Общеизвестно, что вождь недолюбливал Ленинград,с недоверием относясь к «колыбели революции», где он не занималведущих позиций. Нащупав «слабое место», Берия-Маленков снастойчивостью начали эксплуатировать данную тематику, используя для этогоимеющиеся у них аппаратные ресурсы. Поэтому не случайно, что многие крупныенедостатки в тех или иных сферах работы рассматривались и обобщались именно наматериалах г. Ленинграда, ленинградской партийной организации. Архивныематериалы содержат немало подобных свидетельств. Так, например, г. Ленинградоказался в центре внимания Центрального комитета при разборе нарушений в ходепроведения денежной реформы. В Комитет партийного контроля поступило заявлениекоммуниста Трофимова об антигосударственных проступках некоторых руководящихработников г. Ленинграда и области при проведении реформы. Назначенная поданному сигналу проверка установила, что действительно ряд руководящих лиц,используя служебное положение и нарушив закон, внесли вклады в сберкассыденьгами старого образца после прекращения операций. На 28 декабря 1947 года поЛенинграду и области с подлогом документов было внесено вкладов на сумму свыше900 тыс. рублей, но Ленинградский горком отрицал эти факты, заявляя, что емунеизвестно о случаях злоупотреблений со стороны руководящих работников. Вневсякого сомнения, такие нарушения имели повсеместный характер, их без трудаможно было обнаружить в любом без исключения регионе страны. Тем не менее,развитие получила тема нарушений именно в Ленинграде, что и стало предметомразбирательства со стороны секретариата ЦК, получив соответствующую огласку вовсех структурах аппарата. То же самое можно отнести и к, инспирированномусверху, постановлению ЦК ВЛКСМ (25 июня 1948 г)" О недостатках в работеЛенинградской организации ВЛКСМ по идейно-политическому воспитанию студенческоймолодежи". Здесь осуждалась слабость идеологической работы в высшихучебных заведениях, перечислялись типичные для того времени недостатки ввоспитании студенческой молодежи, хотя весь негатив, вскрытый на примереленинградских институтов, в полном объеме присутствовал в любом другом крупномвузовском центре СССР.
Атака на ленинградскую группу происходила не только по линиидискредитации Ленинграда как их «стартовой площадки» во власть. Поджестким прессингом находилась и конкретная политика, вырабатываемая иреализуемая этой группой. Так, постоянным нападкам со стороныправоохранительных структур, где было немало сторонников Берии, подвергалсякурс на развертывание торговли, развитие потребительской кооперации. К примеру,прокуратура РСФСР настойчиво привлекала внимание ЦК ВКП (б) к фактампроникновения спекулянтов в систему торговли, местной промышленности икооперации. В своих письмах руководство прокуратуры России информировалосекретариат ЦК о существовании значительного числа дельцов и спекулянтов,открыто занимающихся частнопредпринимательской деятельностью и обогащающихся засчет государства, кооперации и населения. Как отмечалось, эти лица под вывескойгосударственной и кооперативной торговли открывают собственные магазины иларьки, через которые реализуют товары широкого потребления. Местныеруководящие работники не реагируют на частнопредпринимательскую деятельность,не выявляют и не устраняют условий для ее возникновения. Наиболее негативнымследствием развития советской торговли называлось сращивание ее работников соспекулятивными элементами. После прочтения таких официальных писем создавалосьвпечатление, что проводимый курс на развертывание торговли и кооперацииявляется крайне опасным для государства, порождающим вал хозяйственныхпреступлений и подрывающим экономику страны.
Эта инициатива излагалась в письме Председателя Совета МинистровРСФСР М. Родионова от 27 сентября 1947 года, адресованному Сталину. Учреждениетакого специального органа мотивировалось необходимостью предварительногорассмотрения вопросов Российской Федерации, вносимых в союзные инстанции,привлечением большего внимания к использованию местных возможностей длявыполнения пятилетнего плана, а также решения различных вопросов хозяйственногои культурного строительства. Не составляет труда понять насколько удачно этотэпизод развивал тему противопоставления Ленинграда центру. В конечном счете,данный мотив, активно разыгрываемый противниками ленинградской группы, стал непоследним аргументом, приведшим ее к поражению.
Усилия союза Берии-Маленкова по дискредитации ленинградской группыполучили серьезную отдачу летом 1948 года, когда удалось эффективноиспользовать конфликт между главным «агрономом» страны ТЛысенко исыном Жданова — Юрием Ждановым, возглавлявшим с декабря 1947 г. отдел наукиУправления пропаганды и агитации ЦК. Молодой и энергичный руководитель отделаатаковал «научное творчество» Лысенко на семинаре лекторов обкомовпартии 10 апреля 1948 года, где выступил с докладом «Спорные вопросысовременного дарвинизма». Вот некоторые выдержки из выступления Ю. Жданова:«Т.Д. Лысенко напрасно берет на себя роль монополиста мичуринского учения,единственного продолжателя дела Мичурина», «Лысенко — представительлишь одной ветви в биологической науке, лишь одного направления в школевеликого Мичурина. Попытка подавить другие направления, опорочить ученых,работающих другими методами, ничего общего с новаторством не имеет»,«Мы скажем нашим биологам, которые воюют сейчас с Трофимом Денисовичем — смелеев практику, смелее в жизнь»*. Прямой вызов сталинскому фавориту в науке немог остаться без внимания такого опытного аппаратчика, каковым являлся Маленков.Он начал проработку этого перспективного для него вопроса: доклад Ю. Жданова,полученный им, был изучен самым внимательным образом, о чем свидетельствуютмногочисленные пометки, сделанные рукой Маленкова. В мае 1948 года уже самЛысенко передал Маленкову собственные замечания по докладу начальника отделанауки аппарата ЦК, которые представляли собой 24 выписки с комментариями иразъяснениями.
Подготовленность Маленкова, сумевшего в своих интересахпредставить этот конфликт, как известно, оказала влияние на Сталина, и сталотой критической точкой, за которой последовало охлаждение его отношений соЖдановым-старшим. Подробности данного эпизода, в конечном счете, приведшие ксмерти А. Жданова, сегодня подробно описаны в литературе. Больше всего удивляетстремительность разрешения конфликта Жданова-Маленкова, стремительность,проявленная Сталиным в удалении первого и возвышении второго, 1 июля 1948 г,Маленков опросом членов ЦК ВКП (б) вновь избирается секретарем ЦК ивозвращается в секретариат (вместе с Пономаренко), а 6 июля политбюро принимаетрешение об отпуске Жданова на два месяца. В журнале приема Сталиным фамилияЖданова значится 12 июля, причем она обведена рамкой красным карандашом, потомучто упомянута последний раз. Как известно, А. Жданов не вышел из этоговынужденного отпуска, скончавшись на Валдае 30 августа 1948 года. Его смертьоставила немало неясностей, породила много слухов и догадок.
Вернув позиции, утраченные двумя годами ранее, взяв в руки рычагиуправления Центральным Комитетом ВКП (б), Маленков сразу же приступил креорганизации аппарата. Через десять дней после его утверждения в должностисекретаря ЦК, на политбюро уже был вынесен вопрос о реорганизации. Ее сутьсостояла в упразднении громоздких Управлений ЦК и замене их отделами,основанными на отраслевом принципе. Были образованы:
1) отдел пропаганды и агитации (300 штатных единиц),
2) отдел партийных, профсоюзных икомсомольских органов (300 щт. ед),
3) отдел внешних сношений (150 шт ед),
4) отдел тяжелой промышленности (80 шт. ед),
5) отдел легкой промышленности (60 шт. ед),
6) отдел машиностроения (17 шт. ед,),
7) отдел транспорта (50 шт. ед,),
8) отдел сельского хозяйства (80 шт. ед),
9) планово-финансовый отдел (43 шт. ед),
10) отдел административных органов. Основной задачей отделовопределялся подбор кадров по соответствующим отраслям и проверка исполнениярешений ЦК и Правительства Управление кадров ЦК, которое планировалосьукреплять при Жданове, расформировывалось. Этим же решением политбюро утверждалосьи новое распределение обязанностей между секретарями ЦК по руководству отделами:Жданов — отдел пропаганды и агитации, Маленков — отделы партийных, профсоюзныхи комсомольских организаций и сельского хозяйства, Суслов — внешних сношений,Кузнецов — машиностроения и административных органов, Пономаренко — транспортныйи планово-финансовый отделы.
Уточнялись функции оргбюро и секретариата Центрального КомитетаВКП (б). Главной задачей оргбюро, как директивного органа ЦК, определяласьпроверка работы партийных организаций, заслушивание отчетов обкомов, крайкомов,ЦК компартий союзных республик и принятие необходимых мер по улучшениюдеятельности местных парторганов. Оргбюро рассматривало и утверждалоруководящие указания по вопросам организационной и воспитательной работы. Заседанияоргбюро созывались не реже одного раза в неделю. Секретариат ЦК определялся вкачестве постоянно действующего рабочего органа ЦК. Его основная функция — подготовкавопросов к рассмотрению на оргбюро и проверка исполнения решений.
Следует заметить, что значение оргбюро и секретариата ЦК в этотпериод было особенно важно, так как не собирались пленумы ЦК, практически нефункционировало политбюро. В этих условиях реальная жизнь аппаратасосредотачивалась в этих структурах, а тот, кто занимал в них главенствующуюпозицию, по существу контролировал всю многоплановую деятельность ЦентральногоКомитета.
Поэтому не случайно, что именно с реорганизации аппарата Маленковвозобновил свою деятельность в качестве секретаря ЦК. Изменение структуры,перетасовка кадров, перераспределение полномочий — все это можноквалифицировать как подготовку к тотальному выдавливанию из руководства странойленинградской группы, оставшейся без покровительства Жданова. Началонаступления можно отнести к заседанию оргбюро ЦК от 20 ноября 1948 года, гдетеперь председательствовал Маленков, На нем был обсужден вопрос «Обулучшении преподавания биологических наук в школах и педагогических учебныхзаведениях». Уничтожительной критике подвергалось Министерство просвещенияРСФСР, которое возглавлял родной брат Н. Вознесенского — А. ВознесенскийМинистерство обвинили в неудовлетворительном преподавании биояогическихнаук, отрывуот передовой мичуринской материалистической биологии, в отсутствии учебных книго Мичурине и Лысенко. А. Вознесенскому поручили устранить отмеченныенедостатки, но возможности, а главное времени ему предоставлено на это не было.
Наступал 1949 год. С самого его начала стало ясно, что судьбаленинградской группы предрешена. Секретарь ЦК Кузнецов 24 января последний разприсутствовал на заседании оргбюро, а спустя четыре дня был лишен своего постав связи с назначением руководителем Дальневосточного бюро ЦК ВКП (б), гдепробыл непродолжительное до ареста время.7 марта Вознесенский был освобожден отобязанностей заместителя председателя Совета Министров и председателя Бюро СМпо металлургии и химии, выведен из состава политбюро и отправлен в отпуск длялечения. Находясь в отпуске, отстраненный от всех дел, он использовал последниемесяцы своей жизни для подготовки капитального теоретического исследования«Политическая экономия коммунизма» объемом свыше 800 страниц, так ине вышедший в свет.
Претензии, адресованные Вознесенскому, касались пропажи документовв вверенном ему Госплане СССР. Как установила проверка, за 1944-1948 гг. исчезлоболее 200 секретных документов, в том числе 9 из личного секретариатапредседателя. В числе их: записка о мерах по развитию нефтяной и угольнойпромышленности в 1947 г., материалы о восстановлении черной металлургии Юга,записка об основных показателях плана производства цветных металлов в СССР,мероприятия об организации производства радиолокационных станций и т.д. Были идругие более серьезные обвинения. В решении политбюро ЦК говорилось, чтоГосплан допускал необъективный и нечестный подход к вопросам планирования иоценки выполнения планов, занимался подгонкой цифр с целью замазатьдействительное положение вещей, указывалось на смыкание Госплана с отдельнымиминистерствами и ведомствами для занижения хозяйственных планов.
Расширение т. н. «ленинградского дела» коснулось ируководителя московской партийной организации, секретаря ЦК Г. Попова — выдвиженцаи союзника поверженной группировки. В декабре 1949 года он был смещен со своихпостов и заменен вызванным из Украины Н Хрущевым. Причина отставки Поповасводилась к неправильной политике в отношении союзных министерств и министров. Какотмечалось в постановлении, глава столицы пытался командовать ими, подменяя напрактике правительство и ЦК. Бюро МК и МГК ВКП (б) в своей работе проявлялоантигосударственные действия, требуя от министров подчинения по вопросам,связанным с предприятиями союзного назначения, расположенными в Москве иМосковской области, препятствовало их несогласованному с бюро обращению вправительство.
Всего по «ленинградскому делу» арестовано по разнымоценкам от двух до десяти тысяч человек, что дает основание говорить о нем како самой крупной репрессивной волне среди высшего руководства страны впослевоенный период. Однако следует подчеркнуть, что в то время оно не было предано огласке, в средствах массовойинформации о нем ничего не сообщалось. Даже руководящие сотрудники,приближенные к центрам власти, не представляли не только масштабы, но и самфакт происходящего. Например, работник госбезопасности М. Докучаев в своих воспоминаниях пишет: «О „ленинградском деле“ вто время никто ничего не знал. Ходили слухи и разговоры об арестах ирасстрелах, высказывались догадки, и только на ХХ съезде КПССменееизвестно». То же самое подтверждает высокопоставленный генерал МГБ П. Судоплатов,который по секрету узнал об арестах от одной сотрудницы аппарата Маленкова'",Любопытна такая деталь: в самый разгар арестов и репрессий ленинградцев «Правда*помешала на своих страницах письма Сталину от трудовых коллективов г. Ленинградаи области, которые сообщали о патриотических починах, клялись вождю в новыхтрудовых свершениях — Полный информационный вакуум отличает „ленинградскоедело“ от аналогичных процессов второй половины 30-х годов, когда большаячасть общества, настроенная против очередной партии „врагов“, требоваланемедленной и самой суровой расправы.
Сегодня о „ленинградском деле“ написано немало, Созначительной долей достоверности установлен хронологический ряд событий,прояснены многие детали, но при этом меньше сделано в осмыслении причинслучившейся трагедии. Многие исследователи в их объяснении делают акцент нанеприязнь Сталина к Ленинграду, ленинградской парторганизации, где он постоянноеще со времен Зиновьева ощущал настроения оппозиционности своей личной власти,и что именно данную струну сталинской психологии сумел настроить на нужный ладтандем Берии-Маленкова. Конечно, учитывая циничность, коварство последних, атакже патологическую подозрительность вождя, все это представляется объективными справедливым. И все же снова зададимся вопросом — почему Сталин отрекся отленинградской группы и вновь сделал своей опорой потесненных ранее фаворитов? Понашему мнению, ответ заключается не только в специфике личных качеств вождя ипродуманности интриг Берии и Маленкова. Не нужно забывать, что те же Жданов,
Кузнецов, Вознесенский являлись не менее подготовленными людьмидля ведения сложных интриг и многоходовых аппаратных комбинаций. Непонятнодругое и, пожалуй, самое главное — зачем Сталин, испытывая стойкую ненависть ксеверной столице, пошел на формирование ленинградской группы, доверив им высшиепосты в партийно-государственной иерархии? Получается, что весной 1946 года егоне беспокоили (или он просто не замечал) те возможные проблемы от ленинградскихвыдвиженцев, которые заставили его спустя всего три года принять решение об ихустранении. Зная дальновидность и расчетливость Сталина, вряд ли можно этодопустить.
Здесь мы подходим к одному принципиальному моменту: причиныразрешения Сталиным конфликта между Берией-Маленковым с одной стороны иленинградской группой — с другой, в пользу первых становятся более понятнымиесли исходить, прежде всего, из характера и сферы деятельности этих двухосновных кланов. Вспомним, чем занимались Жданов, Вознесенский, Косыгин — пропагандойи агитацией, культурой, государственным планированием, металлургией, легкой итекстильной промышленностью. Они выступали за смешение приоритетовхозяйственного развития в сторону группы „Б“, разрабатывали новуюпрограмму партии, готовили XIX съезд, затем XIX Всесоюзную партийнуюконференцию и т.д. Совершенно разные направления работы и дела, зачастую оченьдалекие друг от друга. Вместе с тем, здесь есть и одно обстоятельство, сводящеевсе выше перечисленное к одному общему знаменателю — все это сугубо гражданскаядеятельность, связанная исключительно с гражданской жизнью советского общества.Но у Сталина в послевоенный период существовали иные приоритеты. Он был одержимидеей мирового господства, путях его достижения. Поэтому развитиевоенно-промышленного комплекса как главного условия в этой борьбе становитсядля планов „вождя всех времен и народов все более и более жизненнойзадачей. Хорошо известно, что его правой рукой в этом деле являлся Берия. Именноон курировал комитеты № 1, № 2, № 3 (по созданию атомной бомбы, реактивныхракет, радиолокационных систем) на базе которых затем будут сформированыосновные министерства отечественного ВПК. За Берией в эти годы стояли главныедействующие организаторы, руководители “оборонки» и он выражалинтересы этого «монстра», растущего не по дням, а по часам. Стратегическимсоюзником Берии по аппарату ЦК и Совмину являлся Маленков. Иными словами, этоттандем в 1948-49 годах занимался и обеспечивал то, что тогда более всегоотвечало устремлениям и замыслам вождя. Тот, кто отвечал за ВПК, а фактическиза инструмент достижения его амбициозных идей, оказался намного нужнееготовивших съезды, конференции, программы. Именно на этой основе развертывалисьинтриги Берии-Маленкова по дискредитации ленинградской группы в глазах Сталина,разыгрывалась карта оппозиционности Ленинграда центру, ненадежности его кадров,но это уже было вторичным.
Падение ленинградской группы существенно изменило расклад сил навершине партийно-государственной иерархии. В этом смысле можно говорить и обеще одном важном последствии разрешения этого конфликта. Речь идет о начавшемсяотстранении «старой гвардии» от реальных властных рычагов. Именно с1949 года ветераны политбюро, на которых все меньше опирался Сталин, все большеоказываются не у дел, на второстепенных ролях. Эти процессы, вызревавшие давно,набрали силу именно в ходе падения ленинградской группы. Здесь важноподчеркнуть, что Молотов, Микоян, Андреев ориентировались на нее, выступаясоюзниками по многим вопросам. Молотовым было установлено тесное сотрудничествос Вознесенским, который даже замещал его в Совете Министров во время зарубежныхкомандировок Микояна связывали родственные отношения с Кузнецовым.
Ослабление ленинградской группы сразу же отразилось на позициях«старой гвардии». Особенно заметно это сказалось на положенииМолотова как наиболее значимой фигуры ближайшего сталинского окружения,долгожителя политбюро. Уже к концу 1948 года между ним и вождем чувствовалосьнапряжение'. Как известно, в этот период был дан ход делу П. Жемчужиной — женыМолотова, которую обвинили в поддержании длительных и близких отношений севрейскими националистами, подозреваемыми в шпионаже, участии в похоронахМихоэлса, посещении московской синагоги и т.д.4 марта 1949 года, одновременно сВознесенским, Молотов освобождается от обязанностей министра иностранных дел,после чего его положение во власти можно квалифицировать как более чем странное.Оставив его в должности заместителя председателя Совета Министров, Сталинпоручил ему заниматься совершенно отличным от внешней политики делом.6 апреляполитбюро утверждает Молотова председателем Бюро по металлургии и геологии приСМ, но уже в июле его освобождают от этой работы, обязав наблюдать за МИДом,где на посту министра находился Вышинский, абсолютно не нуждавшийся в Молотове.13февраля 1953 года произошло еще одно неожиданное назначение: Молотов возглавилтолько что сформированное Бюро по транспорту и связи при СМ, которое ведаломинистерствами путей сообщения, Морфлота, речфлота и связи*С июля 1949 года Молотов все реже значится среди посетителей кремлевскогокабинета Сталина'.
Оттеснение от властных рычагов других ветеранов, в отличие отМолотова, считавшегося вторым человеком после Сталина, происходило болееспокойно, без резкостей, однако от этого не стало менее реальным. Микоянаосвободили от обязанностей министра внешней торговли СССР. Такой сугубо военныйчеловек как Ворошилов находился на должности председателя Бюро по культуре издравоохранению при СМ и, видимо в качестве компенсации, курировал добровольноеобщество содействия армии, авиации и флоту Каганович занимал далеко не самыйважный пост председателя Госснаба СССР Председатель Совета по делам колхозовпри СМ Андреев вообще практически был забыт Сталиным, который не принимал его сфевраля 1947 года, т. е с момента проведения пленума ЦК ВКП (б) по вопросамсельского хозяйства, где с главным докладом выступал Андреев
Падение ленинградской группы и ослабление ветеранов открыло дорогуна вершину власти руководителю Компартии Украины Н. Хрущеву. После празднования70-летнего юбилея Сталина, Хрущев утверждается секретарем ЦК ВКП (б) иодновременно секретарем московской парторганизации. Решение Сталина о егопереводе в столицу не в последнюю очередь обусловлено стараниями Маленкова,укреплявшего после чистки центральные органы своими людьми В этом смысле онимел основания считать руководителя Украины своим сторонником. Маленков каксекретарь ЦК до мая 1946 года курировал республиканские организации и не мог несоприкасаться с Хрущевым. Затем в 1947 году уже в качестве председателя Бюро посельскому хозяйству при Совете Министров он тесно контактировал с крупным«знатоком» сельской экономики. Данные утверждения подкрепляются ихрущевскими мемуарами, где содержатся многочисленные свидетельства их взаимоотношенийпо самым различным вопросам. Хотя хрущевская интерпретация всех этих моментов«задним числом» резко отрицательная: он демонстрирует расположенностьк Жданову и Вознесенскому и выражает осуждение деятельности не только Берии, нои Маленкова.
Тем не менее, близость Хрущева именно к этой группе подтверждаютэпизоды внутрипартийной борьбы тех лет. В частности, конфликт Хрущева исекретаря Курского обкома партии П. Доронина. Последний, пользуясь поддержкойлидеров ленинградской группы, начал активно пропагандировать такую формуорганизации труда в колхозах, как звено. Для пропаганды своих взглядов Доронинуодному из первых предоставлялось слово на февральском (1947 г) пленуме ЦК, вего распоряжении находились страницы центральной партийной печати. СоперничествоХрущева с Дорониным приобрело острый характер на пленуме ЦК в феврале 1947года, где украинский лидер, подвергнув критике взгляды курского коллеги,публично вызвал его на соревнование. В содержательном плане суть разногласийзаключалась в следующем: Хрущев считал оптимальной формой организации труда населе бригаду. По его мнению, она как более крупное подразделение лучшесостыковывалась с процессами механизации сельского хозяйства Доронин же былубежден в эффективности звена как более мобильной структуры, позволяющейнаиболее полно учитывать принцип заинтересованности, справедливости в оплатетруда. В конечном счете, конфликт разрешился не на идейной основе. Падениеленинградской группы предопределило поражение Доронина, который лишился своего поста.А утверждение Хрущева секретарем ЦК поставило точку в содержательной частиконфликта. В феврале 1950 года Оргбюро ЦК заслушало вопрос «О работеКурского обкома ВКП (б)», где подчеркнуло неудовлетворительное руководствосельским хозяйством, извращения в вопросах организации колхозного труда. Звучалакритика Доронина и сменившего его на посту секретаря обкома Голубева задействия, направленные на ослабление колхозного строя. Среди их покровителейназывался еще функционировавший Андреев, на которого также возлагалась вина завскрытые недостатки. Разгром Курского обкома ВКП (б) стал первым результатомпребывания Хрущева в Москве в новом качестве.
Говоря о фигуре Хрущева, необходимо заметить, что его деятельностьв последние годы сталинского правления по-прежнему остается недостаточноосвещенной в литературе. Однако данный вопрос представляется крайне важным сточки зрения выяснения позиций Хрущева в руководстве страны, определения егополитических устремлений как будущего лидера СССР. Выявленные материалы свидетельствуюто неоднозначности политического лица Хрущева, во многом не совпадающим симиджем будущего архитектора «оттепели». Именно так можноохарактеризовать его инициативу о выселении крестьян из Украинской ССР. Вписьме к Сталину в январе 1948 года будущий реформатор излагал наболевшее:«Отдельные паразитические и преступные элементы присосались к колхозам,пользуются льготами, предоставленными колхозникам, но никакого участия в работеколхозов не принимают. Подобные элементы, используя колхозы как ширму,занимаются спекуляцией, воровством, самогоноварением и совершают другиепреступления». К письму прилагался проект постановления (вскоре принятого),где предлагалось предоставить собраниям колхозников право высылки «нежелательныхэлементов» на срок до 8 лет. Что из этого вышло на практике, хорошо видноиз сообщения Генерального прокурора СССР Г. Сазонова секретарю ЦК Кузнецову. Вписьме приводились факты многочисленных нарушений в применении постановлениявыселение лиц пенсионного возраста, семей, в которых были неработающие. Но этимелочи нисколько не смущали автора инициативы. На пленуме ЦК КГТ (б) Украины (25мая 1948 г) Хрущев заявлял; «Борьба за укрепление трудовой дисциплины вколхозах, за образцовую организацию труда должны все время находиться в центревнимания парторганизаций. Борясь с лодырями, со злостными нарушителямидисциплины, с паразитическими элементами, сельские коммунисты. расчищают путьдля еще более успешного продвижения вперед по пути к коммунизму» НачинаниеХрущева по выселению крестьянства приобрело и всесоюзный размах. Украинскийопыт решено использовать для укрепления трудовой дисциплины повсеместно — 2июня 1948 года президиум Верховного Совета СССР принял указ, предусматривающийаналогичные действия в масштабах всей страны.
Вообще, в поступках Хрущева в эти годы просматриваются те черты,которые станут неотъемлемыми характеристиками его политической натуры в послесталинскуюэпоху. Прежде всего, речь идет о таких качествах, как поспешность в выдвижениивсевозможных инициатив, скоропалительность в решении крупных хозяйственных дел,требующих тщательной проработки. Например, еще находясь на Украине, онорганизовал почин трудящихся Шполянского района Киевской области по выполнению«трехлетнего плана развития животноводства 1949-1951 гг.» за один год".Комментарии здесь излишни.
Будучи на работе в Москве, Хрущев выдвинул глобальную идеюукрупнения колхозов и создания т. н. «агро городов». Ее корни уходилиеще в период его работы на Украине, где в Киевской области была предпринятаодна из первых попыток создания колхозного города. В конце 1949 года в селенииЛеськи прошел торжественный митинг, посвященный закладке такого города. Былустановлен обелиск с надписью: «Вместо старых сел — Леськи, Талдыни,Худяки и Ломовате, которые отжили свой век, тут будет сооружен колхозныйагрогород им, Сталина». Увлеченный этой инициативой, Хрущев сформулировалпланы создания «агрогородов» в масштабах всей страны. Свои мысли онизложил в статье, опубликованной «Правдой» 4 марта 1951 года. Онисводились к нецелесообразности существования мелких колхозов и деревень инеобходимости их резкого укрупнения. На практике такие действия означали былнасильственное переселение огромного количества людей в новые искусственносозданные образования, разрушение всей ткани деревенской жизни, и, в конечномсчете, физическое уничтожение крестьянства как класса. Непродуманностьпоследствий и авантюристичность этих мер были настолько очевидны, что уже 2апреля 1951 года появилось закрытое письмо ЦК ВКП (б), осуждающее хрущевское"новаторство Сам автор направил покаянное письмо Сталину, где признавалошибочность своих взглядов.
Несмотря на этот промах, позиции Хрущева в руководстве партии в1950-1953 годах постепенно укреплялись. Конечно, в начале этого отрезка времениего влияние было несопоставимо с возможностями Берии или того же Маленкова, носфера его деятельности расширялась и «вширь» и «вглубь», оставаясь,правда, в рамках партийного аппарата. В январе 1951 года Хрущев, будучи занятымв качестве руководителя Московской парторганизации, решением политбюро получаетполномочия по наблюдению за «родным» ЦК КП{6) Украины. Здесь следуетотметить, что параллельно происходило укрепление позиций Булганина, на которомникак не отразилось падение ленинградской группы. В феврале 1947 года онстановится заместителем председателя СМ СССР, примерно через год выноситсяпредложение о его переводе из состава кандидатов в члены политбюро. В феврале1951 года Булганин утверждается председателем Бюро по военно-промышленным ивоенным вопросам при СМ, куда вошли крупнейшие организаторы советского ВПК ивоеначальники — Хруничев, Устинов, Юмашев, Василевский и др. фактически этоозначало серьезное ущемление положения Берии, впервые после устраненияленинградской группы. К тому же, утвержденный Сталиным порядокпредседательствования на президиуме Совмина, предусматривал следующуюочередность — Булганин, Берия, Маленков, тогда как ранее в сентябре 1949 года порядок очередности был несколько иным — Берия,Булганин, Маленков, а также Каганович и Caбypoв. В результате в конфигурациивласти в 1951 — 1953 гг. начал зримо вырисовываться новый дуэт Булганина-Хрущева,которые состояли в хороших личных отношениях еще со времендовоенной работы в Москве (соответственно на постах председателя Моссовета исекретаря парторганизации). Нельзя не заметить, что по своему расположению впартийно-государственной иерархии этот союз во многом напоминал тандем Берии-Маленкова.Булганин становился одним из главных действующих лиц ВПК, Хрущев же приобреталсильные позиции в аппарате Центрального Комитета.
Их позиции оставались прочными Во всяком случае, усилениецентрализации в работе Совмина никак не отразилось на положении ближайшихсталинских фаворитов.7 апреля 1950 года образуется Бюро президиума СМ длясосредоточения в нем наиболее важных вопросов социально-экономической жизни, Иуже через неделю после этого решения (15.04.1950 г) Маленков входит в составБюро В марте 1951 года происходит ликвидация отраслевых Бюро Совмина; потопливной промышленности, по сельскому хозяйству и заготовкам, по транспорту исвязи, по металлургии и геологии, по культуре. Все их функции переходили в Бюропрезидиума СМ, но при этом за Берией по-прежнему оставалось руководствоспецкомитетами N° 1, № 2, № 3, на что ему обязывалось «отдавать половинусвоего рабочего времени».
Направленность интересов Берии и Маленкова на правительство далеконе случайность. Роль Совета Министров СССР в обшей системе власти после войны была необычайновысока. Именно здесь сосредотачивалось все реальное и оперативное управлениеэкономикой, хозяйством страны, социальной сферой. В этом состояло сталинскоевидение властного устройства. Как свидетельствует венгерский лидер послевоенныхлет М. Ракоши, Сталин подчеркивал: «Товарищи забывают, чтокоммунистическая партия, какой бы они ни была популярной, является лишьмаленькой частичкой народа. Подавляющее большинство населения, народ считаетсвоим представительным органом правительство, поскольку оно избрано депутатами,за которых голосовал народ». Политбюро, как уже говорилось, не отличалосьв те годы оперативностью работы, практически не собиралось. Его заменилиразличного рола совещания, встречи у Сталина тех или иных членов высшегоруководства страны. Впоследствии Хрущев с возмущением говорил о второстепеннойроли партии в послевоенной властной иерархии, когда практически вся работапартийных комитетов сводилась к поддержке и проведению в жизнь распоряженийСовмина и министерств. Хрущев подчеркивал: "...13 лет съезд партии несобирали, 8 лет пленум не собирали и как могли 20 лет политбюро не собирать? Мы-точлены политбюро знаем, как оно работало, нам-то известно, В два часа ночиподнимали и говорили, что вот такие-то вопросы надо решить. Приезжали, насспрашивали: покушать хотите? А какая еда в два часа ночи. Ну поели, теперьрасходитесь. Это было заседание политбюро. Вот как было*.
Принятие решения о проведении XIX съезда партии знаменовало собойновый этап в жизни правящей элиты, отличающейся своим внутренним содержанием исвоей логикой. В партийно-государственной политике в 1952 году утверждались ивыходили на первый план новые акценты. Они связаны с формированием иповсеместным внедрением в практику цельной концепции развертывания критики исамокритики. Данная тема всегда неизменно присутствовала в официальномлексиконе советской пропаганды, давно став во многом ритуальной, но впреддверии XIX съезда эти вопросы приобрели необычайную остроту, превратившисьв самую главную повседневную задачу всей партии и всего общества. Для началаэтой широкомасштабной кампании Сталиным была выбрана компартия Грузии, что ужесамо по себе не могло не вызвать значительной доли удивления. В ноябре 1951года в Грузии прошло разоблачение антипартийной группы Баремия, Как сообщалось,она намеревалась захватить власть в республике и подготовить ликвидациюсоветского строя, рассчитывая при этом. Однако ликвидация этой группы еще неставила точку в данном деле. Политбюро было обеспокоено медленным исправлениемошибок по нейтрализации последствий вражеских действий, сохранением наруководящих постах в грузинской парторганизации сторонников разоблаченнойгруппы.
В силу этих причин политбюро ЦК посчитало нужным внести наповестку дня вопрос «О положении дел в компартии Грузии», для чегочлены бюро ЦК КП (б) Грузии вызывались в Москву. Состоявшаяся на заседании дискуссияследующим образом определяла и раскрывала сложившуюся ситуацию: «В Грузиипродолжает оставаться неблагополучное положение дел с внутрипартийнойдемократией. Самокритика в грузинской парторганизации, как и критика снизу состороны рядовых членов партии, как правило, не практикуется и не пользуетсяпочетом… Более того, в Грузии имеют место факты гонения на людей, вскрывающихнедостатки в работе ЦК КП Грузии, господствует обстановка благодушия ипарадного благополучия, имеет место упоение хозяйственными успехами и забвениетого, что хозяйственные успехи имеют и теневую сторону, влекут за собоюнекритическое отношение к недостаткам в работе, вносят обывательскуюуспокоенность и порождают политическую слепоту. Кроме того, ЦК КП Грузии плохосвязан с местами, с массами рабочих и крестьян. Руководители ЦК И СМ республикимало бывают в местных организациях, на предприятиях, колхозах, а если и бывают,то проездом. Выяснилось также, что в ЦК КП Грузии, по вине бюро ЦК и преждевсего т. Чарквиани, предано забвению важнейшее указание Ленина о том, чтооснову организации большевистского руководства составляет правильный подборкадров и проверка исполнения решений… Выяснилось даже, что ЦК КП Грузии редкосозывает пленумы ЦК, плохо организует работу ЦК Грузии, не рассылает членам ЦКпротоколов бюро ЦК, вследствие чего члены ЦК оказываются даже неосведомленнымио партийных решениях по важнейшим вопросам, что является совершенноненормальным».
Мы специально подробно остановились на этом документе, так какздесь фактически в полном объеме сформулирован формат кампании по развертываниюкритики и самокритики, внутрипартийной демократии, которая в мае-октябре 1952год станет доминантой в жизни всей партии и общества в целом. Концентрированоздесь определены и названы конкретные направления предстоящей широкомасштабнойкампании — борьба с зажимом критики, с обстановкой успокоенности, укреплениесвязей с массами, проверка исполнения, Все эти взаимозависимые вещи подводилиськ главной задаче — подбору кадров. Иными словами, речь шла о формированиимеханизма осуществления кадровой политики, основанной на постоянном и тотальномдавлении на партийно-государственный аппарат, когда ответственный работниклюбого уровня не мог быть застрахован от обвинений и нападок. Важно подчеркнутьи другое: от грузинской парторганизации требовалось то, чего уже давно ненаблюдалось в деятельности самих центральных органов, где не созывалисьпленумы, бездействовало политбюро ЦК. Не случайно для старта масштабнойкампании была выбрана именно грузинская компартия и ее лидер Чарквиани — ближайшийсоратник Берии, находившийся под его покровительством и считавшийся «неприкасаемым».Решением политбюро ЦК за все вышеперечисленные недостатки Чарквиани был снят сосвоего поста, который он принял из рук Берии в конце 1938 года. Тем самым сразузадавалась высокая планка намечаемой кампании, при этом Берию. Лидеромгрузинской компартии становился его давний недоброжелатель, руководительКутаисской организации Мгеладзе, апробированная на грузинской почве, кампанияпо развитию внутрипартийной демократии стартовала по всей стране, трансформируязвучавшие ранее ритуальные заклинания о пользе критики и самокритики в реальнуюполитическую силу. Развернутая кампания затронула все без исключения регионыСоветского Союза. Об этом со всей определенностью свидетельствуют материалы,публикуемые газетой «Правда*. Главный пропагандистский рупор из номера вномер ратовал за принципы демократического централизма, за борьбу сбюрократизмом, необходимость критического отношения к работе. Требовал со всейстрогостью наказывать лиц, виновных в зажиме критики и преследующихкоммунистов, сигнализирующих о недостатках. И это были не просто слова: многиеруководящие работники лишились своих постов в ходе развернувшейся кампании. Кпримеру, 26 июля 1952 года секретариат ЦК принял постановление „О фактахзажима критики в партийной организации Железнодорожного района г. Ростова“.За антипартийную деятельность, выразившуюся в преследовании за критику ипровокациях в целях обмана партии, руководство районной парторганизации (четыречеловека) было исключено из рядов ВКП (б). Прокуратуре СССР поручалось привлечьих к судебной ответственности, а секретарю Ростовского обкома объявлялсястрогий выговор. В той же Грузии, откуда кампания брала свое начало, в течение1952 года было заменено 427 секретарей горкомов, райкомов, заведующих отделами.Под шквалом критики оказались не только партийные структуры, но игосударственные органы: только за август 1952 года Секретариат ЦК рассмотрелвопрос „О недостатках в деле подбора, расстановки и воспитания кадровприменительно к четырем общесоюзным ведомствам — Министерству вооружений,авиационной промышленности, судостроительной промышленности и связи. Здесьтакже в полном объеме воспроизводились обвинения в бюрократическом стилеработы, плохой проверке исполнения решений со стороны руководителей министерств.
С опубликованием проекта нового Устава партии дискуссии оразвертывании демократических принципов перешли в русло его обсуждения. С этойцелью “Правда» открыла постоянную рубрику, где помещались поступившиеотклики на текст Устава. Коммунистами высказывалось немало замечаний,направленных на демократизацию внутри партийной жизни. Предлагалось сделатьоткрытыми для всех членов партии данного города или района собрания актива,привлекать к ответственности вплоть до исключения из партии за преследованиеработников печати (т.е. журналистов), не выдвигать секретарями крайкома,обкома, горкома и райкома тех, кто на выборах парткомитетов в ходе собраний иликонференций не получил 2/3 голосов'. Сильные возражения при обсуждении проектаУстава вызвало изменение названия партии из Всесоюзной коммунистической партии(большевиков) в Коммунистическую партию Советского Союза. Многих неудовлетворила предложенная мотивировка о том, что наименование КПСС являетсяболее точным, так как находится в большем соответствии в наименованиемгосударственных органов СССР. В Центральный Комитет поступали письма в резкимнесогласием против данного положения Устава. Так, Павлов (г. Москва) писал:«Категорически возражаю против наименования — Коммунистическая партия СоветскогоСоюза. По этой традиции и новое наименование будем называть сокращенно КПСС. Однозвучание эс-эс противно каждому советскому человеку, как напоминающее онемецкой фашистской организации „СС“, а сокращенное КП — на военномязыке означает командный пункт». Были и другие, менее эмоциональные, ноболее содержательные аргументы, как, например, письмо Владыкина (УдмуртскаяАССР), где подчеркивалось: «Слово большевик я прошу сохранить из-за того,что оно сразу как-то напоминает об исторических моментах борьбы и работы нашейпартии, воодушевляет коммуниста,., как-то морально и психологически действует. Кромевсего этого я считаю, что наша коммунистическая партия большевиков есть ведущаяпартия во всем мире и вот эту ведущую роль чем-то надо оттенить и мне кажется,вот это-то слово большевик сразу выделяет нашу партию от остальныхкоммунистических партий мира, к тому же слово большевик имело бы большоезначение для молодежи и для вступающих»
Масштабная кампания по оживлению внутрипартийной жизни достигласвоего апогея на XIX съезде КПСС. Буквально все ораторы партийного форумаделали основой своих выступлений данную тему. Сменяя один другого, делегатысъезда повторяли как заклинание — развернуть решительную борьбу с теми, ктотормозит развитие критики и самокритики, не право, а обязанность коммунистасообщать в вышестоящие инстанции о недостатках в работе и т.д. В этом смыслеинтересные наблюдения сделал Поскребышев: «Критику и самокритику неуважают лишь люди с нечистой совестью, это либо нарушители партийной игосударственной дисциплины, либо презренные трусы, либо жалкие обыватели,недостойные носить высокое звание члена партии».
Удивительно, но факт — самым некритичным человеком, присутствующимна XIX съезде КПСС, был… сам Сталин. К такому выводу приводит сделанная имнакануне съезда правка проекта Отчетного доклада ЦК, озвученного Маленковым,Изучение архивных документов показало, что Сталин, редактируя отчетный доклад,всячески пытался смягчить в тексте многие места, ослабить некоторыеформулировки, снять острые моменты. Вот несколько выдержек из документов (текстдается по проекту доклада Маленкова, в скобках указана правка Сталина):
«министерства недополучают большое (Ст. — известное) количествопродукции».
имеют место многочисленные (вычеркнуто) факты поставки потребителюнедоброкачественных изделий и товаров".
«нельзя мириться с такими крупными (вычеркнуто) недостаткамив работе промышленности».
«на предприятиях и особенно на стройках все еще велика (Ст. — имеется) текучесть рабочих».
«Далее, надо признать, что все еще имеют место фактыпреступного расхищения и растаскивания (Ст. — разбазаривания) колхозного добра,захвата колхозных земель (вычеркнуто)
»появилось много (Ст — немало) работников, которые забывают..."
Изучение документа выявило вещи более серьезные, чем простотехническая правка. Сталин произвел в докладе Маленкова вставки принципиальногохарактера. Например, им вписано известное заявление Маленкова о решении в СССРзерновой проблемы. Вот оно «Таким образом, зерновая проблема, считавшаясяранее наиболее острой и серьезной проблемой, решена с успехом, решенаокончательно и бесповоротно».
Новые эти детали не были известны тогда делегатам съезда, которыев течение его работы с нетерпением ждали выступления вождя. Как известно, онвыступил с краткой речью, сказав по сути несколько общих фраз жаждавшей егослышать аудитории. Это хорошо передано в воспоминаниях Шепилова: «Весь залподнялся как наэлектризованный. Громовые овации сотрясали здание дворца. Стояна трибуне, Сталин внешне безучастно смотрел в пространство. По его лицу нельзябыло определить, какие чувства испытывал в этот момент диктатор… Пару раз онподнимал руку, как бы прося аудиторию позволить ему начать говорить. В этимоменты овации удесятерялись»".
На XIX съезде КПСС было принято решение о значительном увеличениисостава Политбюро, преобразованного теперь в Президиум ЦК, В его состав,избранный съездом, вошли 25 членов и 11 кандидатов. Такого большого количестваПолитбюро не насчитывало еще никогда. Вскоре Сталин образовал неуставной орган- Бюро Президиума ЦК (во многом, по аналогии с Бюро Президиума Совмина), вкоторый не включил Молотова и Микояна. Вспоминая об этих переменах, Хрущевотмечал, что «Президиум фактически не собирался, все вопросы решало Бюро».
Много вопросов вызывает согласование кандидатур для включения всостав Президиума и Бюро. Среди них было немало новых людей, что, вне всякогосомнения, отражало серьезные намерения Сталина по кардинальному обновлениюправящей верхушки. Как отмечал в своих мемуарах Хрущев: «Я и другиепрежние члены Политбюро были удивлены, как и с кем составлялся этот список? ВедьСталин не знал этих людей, кто же ему помогал? Я и сейчас толком не знаю*. УтверждениеХрущева о том, что Сталин не знал этих людей, верно лишь отчасти. Сопоставлениесписочного состава нового президиума с данными журналов посетителейкремлевского кабинета вождя позволяет установить: Сталин действительно плохознал только 12 человек (т.е. ровно 1/3 президиума), которых принимал всего 2-3раза в жизни или до XIX съезда не видел вообще (как ААристова, Л. Мельникова, Д.Чеснокова, Л. Брежнева, Н. Игнатова, АПузанова). Все остальные, судя пожурналам приема, должны быть ему хорошо известны или, по крайней мере, знакомы.
В фонде Маленкова имеется черновой набросок состава высших органовпартии, которые предполагалось создать в ходе работы съезда. В спискенамеченных кандидатур в состав ЦК знак вопроса был поставлен (безусловно, поинициативе Сталина) напротив фамилий А.Н. Косыгина, П. К. Пономаренко, М.А. Суслова,а также В.М. Андрианова, А.Б. Аристова, Л.И. Брежнева, А.Я. Вышинского, С.Д. Игнатьева,В.В. Кузнецова, Н.А. Михайлова, Н.С. Патоличева. Вычеркнуты были две фамилии — Микояни Молотов.
В другом документе из этого фонда приводятся наметки персональногосостава Президиума ЦК. Знаком „+“ здесь были отмечены фамилии,которые либо не вызывали никаких дополнительных вопросов у Сталина, либо должныбыли составить в будущем „руководящую группу“ членов Президиума: Сталин,Берия, Булганин, Каганович, Маленков, Хрущев и Сабуров. Все секретари ЦК должныбыли являться членами или кандидатами в члены Президиума ЦК.
Весьма интересно и распределение обязанностей между членамиПрезидиума ЦК, утвержденное на его заседании 18 октября 1952 г. Были созданытри постоянные комиссии При Президиуме.
Комиссию по внешним делам возглавил Маленков, а в ее состав быливключены Брежнев, Вышинский. Игнатьев С.Г. Каганович, Кузнецов В.В., Кумыкин,Куусинен, Михайлов НА., Молотов, Павлов В.Н. (ему отводилась роль секретарякомиссии), Первухин, Пономарев, Поскребышев и Суслов.
Во главе комиссии по вопросам обороны был поставлен Булганин, а вее состав вошли Берия, Василевский, Ворошилов, Громов Г.П. (предполагавшийсясекретарем комиссии), Захаров С.Е., Каганович, Кузнецов Н.Г., Малышев В.А., ПервухинМ.Г., Сабуров М.З.
Комиссию по идеологическим вопросам возглавил Д.Т. Шепилов. В еесостав были включены Румянцев А.М., Суслов М.А., Чесноков Д.И., Юдин П.Ф. (длякоторого Маленковым было дано специальное поручение по осуществлению контроляза работой идеологических журналов) '».
На этом же заседании были еще более ослаблены позиции Молотова,Микояна. Молотов был освобожден «от наблюдения за работой МИД СССР», аэто наблюдение было передано теперь постоянной комиссии по внешним делам (которую,напомним, теперь возглавлял Маленков). Микоян был лишен обязанностей куратораминистерства внешней торговли и министерства торговли СССР (этот участок такжепереходил теперь к Маленкову как председателю комиссии по внешним делам)".
Одновременно, по инициативе Маленкова, был создан «единыйорган по изучению и распределению партийных и советских кадров» приСекретариате ЦК, где главную роль играл он сам Это давало ему в руки контрольнад кадрами не только партии, но и государства.
Между секретарями ЦК обязанности оказались теперь распределеныследующим образом: Н.М. Пегов отвечал за работу с кадрами; А.Б. Аристов — осуществлялконтроль за работой ЦК КП союзных республик, обкомов и крайкомов партии; Н.А. Михайловубыло поручено руководство работой в области пропаганды и агитации; Л.И. Брежневу- наблюдение за деятельностью Главных политуправлений военного ивоенно-морского министерств; МА. Суслов, Н.Г. Игнатов, П.К. Пономаренкооставались «разъездными» секретарями ЦК, выезжавшими по поручениюруководства в регионы (а, по сути, не имевшие никаких непосредственныхобязанностей).
Кроме того, был создан Секретариат Президиума ЦК КПСС во главе с А.Н.Поскребышевым, который непосредственно уже тогда замыкался на Маленкова, Пунктчетвертый соответствующего постановления обязывал Секретариат ежедневнодокладывать Сталину или Маленкову о важнейших вопросах, поднятых в письмах,направленных в ЦК. В составе Секретариата предполагалось иметь шесть секторов1-й — общий; 2-й — архив Сталина и Президиума ЦК; 3-й — бывший архив Коминтерна;4-й — шифровальный; 5-й — письма на имя Сталина; 6-й — хозяйственный. Фактическиэто было «государство в государстве», имевшее возможность реальноуправлять всем аппаратом ЦК,
Завершив организационные вопросы, Сталин вновь через два дня (20октября) собрал членов нового президиума. На этот раз он выступил перед ними ссодержательной речью, где озвучил немало интересных моментов. Их смыслпредставляется возможным воспроизвести в самых общих чертах по записям Шепилова.Сталин выразил неудовлетворение уровнем и качеством партийно-государственнойработы, узким кругозором и недостаточной квалификацией имеющихся кадров. Онпотребовал серьезного изучения международных проблем, истории развития мировойэкономики и сельского хозяйства в частности, для чего необходимо иметьобразованных людей со знанием основных мировых языков. Смелее обращаться квопросам внешней политики, помня, что СССР является мир сверху. Сталинпотребовал серьезно поднять идеологическую работу, усилить состав редколлегиижурнала «Большевик», оказать помощь журналам «Вопросы философии»,«Вопросы истории», «Вопросы экономики», покончив спрактикой перепечатки в них постановлений партии и правительства и их пустымкомментаторием. Все эти мысли произвели сильное впечатление на участниковвстречи'.
Ситуация стала еще более стремительно развиваться после 1 декабря1952 г., когда состоялось расширенное заседание Президиума ЦК КПСС (иногда егоназывают Пленумом ЦК). В настоящее время в архивах (включая и АПРФ) необнаружены документы с материалами этого заседания. О них упоминает в своихдневниках В.А. Малышев, который пишет о том, что речь Сталина на заседанииносила программный характер. Он не просто обрушился с резкой критикой на «американскийимпериализм» и его «сионистских пособников», но и потребовалочередной перестройки органов государственной безопасности, на которые возложилответственность за негативные стороны жизни общества. Были вновь заклейменыМолотов и Микоян.
О характере принятых на заседании решений известно также изсоставленной, по итогам его работы Записки (от 4 декабря 1952 г). В документеотмечалось, что партия «слишком доверяла и плохо контролировала работуМинистерства госбезопасности и его органов». Особый акцент делался на то,что «обкомы, крайкомы партии и ЦК компартий союзных республик неправильносчитают себя свободными от контроля за работой органов государственнойбезопасности и не вникают глубоко в существо работы этих органов»'. Весьмазнаменательным фактом было и то, что авторы документа критиковали партийныеорганизации системы МГБ как в центре, так и на местах за то, что они «невскрывают недостатков в работе органов МГБ, зачастую поют дифирамбы руководству».Такая постановка вопроса прямо вела к усилению доносительства и новой волнерепрессий в самих органах МГБ, так как в постановлении требовалось «обеспечитьразвертывание критики и самокритики в организациях, своевременно сообщатьруководящим партийным органам вплоть до ЦК КПСС о недостатках в работеминистерств, управлений и отдельных работников». Для этого предлагалосьустановить впредь такой порядок, чтобы секретари парторганизацийреспубликанских министерств, областных и краевых управлений МГБ утверждалисьобкомами, крайкомами, ЦК компартий союзных республик, а секретари партийныхкомитетов центрального аппарата МГБ СССР — ЦК КПСС.
Метаморфозы этого документа поразительны, Сталин пыталсяиспользовать его для усиления и без того, казалось, полного личного контролянад органами госбезопасности. Берия, спустя три месяца использовал основныеположения этого документа при создании объединенного МВД, во главе которого онстал. Маленков в июле 1953 г. включил его основные положения в свой доклад напленуме ЦК, развенчавшим Берию. Наконец, уже в 1954 г. Хрущев использовал этопостановление как отправное при создании КГБ и объяснении необходимостиконтроля партийного аппарата (который он тогда возглавлял) над деятельностьюорганов госбезопасности.
После заседания Президиума ЦК 1 декабря 1952 г. был ускорен рядмер органов госбезопасности по так называемому «мингрельскому делу», закоторым вырисовывалась фигура «главного мингрела» — Берии, В «подвешенномсостоянии» оказались и другие члены высшего руководства. Начались арестыпо «делу врачей». Их справедливо полагали одним из звеньев в Берии. Болеетого, по сложившейся практике, при оперативной разработке членов высшегопартийного руководства фамилии разрабатываемых не печатались, а вписывалисьсамим министром (или, в зависимости от характера документа, другим ответственнымлицом) от руки в готовый текст. Печатать фамилии этих руководителей вдокументах МГБ начинали лишь тогда, когда вопрос о его предстоящем аресте былуже решен наверху. По данным В.П. Наумова, в оперативных документах МГБ уже вовторой половине 1952 г. фигурировали фамилии Молотова, Микояна и Берии.
Значение заседания Президиума ЦК, состоявшегося в день убийстваКирова (1 декабря), имеет определяющее значение для последних трех месяцевжизни вождя. Именно здесь было объявлено о т. н. «деле врачей». Ввыступлениях руководства МГБ оглашались материалы, касающиеся этого вопроса. Какизвестно, сообщение по данному делу публиковалось в «Правде» 13января 1953 года под заголовком «Подлые шпионы и убийцы под маскойпрофессоров-врачей» Среди жертв врачей назывались видные деятели партии игосударства. А Жданов, А. Щербаков, А Горький, В. Куйбышев, В. Менжинский.«Красной нитью» этого сообщения был вывод о повышении бдительности иборьбе с ротозейством. С этого момента данная тема вводится в активный политическийоборот. «Правда» помещает письма трудящихся, адресованные Л Тимашук,проявившей ту самую бдительность и разоблачившую врагов в медицине Вот выдержкаиз одного из них: «Все — стар и млад, если бы было возможно иметь Вашпортрет, поставили бы его на самое дорогое место в рамке, в семейном альбоме»''
История шпиономании, замешанная на изрядной порции антисемитизма,захлестнула советское общество первой половины 1953 года. В информации ЦК КПССоб откликах на сообщение об аресте врачей-вредителей говорилось о повсеместныхтребованиях увольнять евреев, в школах создавалась нетерпимая атмосфера вокругучащихся еврейской национальности, люди отказывались посещать врачей-евреев. Волнашпиономании, поднятая властями, была настолько сильна, что продолжилась и послесмерти Сталина. В этом смысле не случайно, что арестованный в июне 1953 годаБерия был объявлен не кем-нибудь, а иностранным шпионом, агентом западныхспецслужб. В существовавшей обстановке массовой истерии и поиска врагов,возникшей после «дела врачей», по-другому быть не могло. Несомненно,волна шпиономании была инспирирована самим Сталиным. По всей видимости, этоможно квалифицировать как начало конкретных действий по физическому устранениюего многолетних соратников по власти — Молотова, Микояна, Ворошилова, Берии ине только. Их смена, возведенная Сталиным в президиум ЦК, могла занять местоветеранов в любой момент.
Как показывают документы, радикальные кадровые решения моглипоследовать уже в первые дни марта. Во всяком случае, журнал посетителей кабинетаСталина 2 марта 1953 г. зафиксировал последних его посетителей перед началомболезни Ими стали неизменный спутник падения высших партийных чиновниковпредседатель Комитета партийного контроля Шкирятов (причем дважды), секретарьЦК Суслов и заместитель председателя СМ СССР М.Г. Первухин (введенный 30августа 1952 г. в состав Бюро Президиума Совета Министров). Показательно, чтоБерия и Маленков последний раз перед болезнью посетили кабинет Сталина лишь 17января, а Молотов вообще лишь 1 октября 1952 г.
Сегодня не кажутся абсолютно нелепыми и безосновательнымиутверждения А. Авторханова и других авторов о возможном убийстве вождя. Вовсяком случае, к началу февраля Сталин не жаловался на здоровье, неплоховыглядел, был полон планов. Внезапный инсульт случился именно тогда, когда вселечащие врачи Сталина оказались под арестом, а начальник личной охраны генералВласик — под следствием, Еще раньше, в мае 1951 г. были значительно сокращенырасходы по Управлению охраны МГБ СССР (предложение исходило от Берии), аначальник личной охраны Сталина генерал Н.С. Власик снят со своей должности. Характерно,что информация о реальных злоупотреблениях Власика служебным положением имеласьу Берии давно, но пущена в ход была лишь в нужный момент. О том, что Власик былснят по инициативе Берии, свидетельствуют не только воспоминания самогоВласика, но и то, что в состав комиссии по расследованию поступившего на него«сигнала» был назначен именно Берия, а возглавил ее близкий емуМаленков. В сентябре 1952 г. по инициативе Берии П.И. Егоров был заменен напосту начальника Кремля генерал-майором И.И. Купериным, работавшим начальникоммедико-санитарного отдела АХУ МГБ СССР и тесно связанным с Берией. Наконец,устранение от должности ближайшего помощника Сталина — А.Н. Поскребышева вканун смерти вождя также наводит на раздумья. По свидетельству дочериПоскребышева, при аресте ее отца тот произнес весьма знаменательную фразу:«Дни Сталина сочтены. Ему мало жить осталось»
В личном фонде Сталина имеется фактически две истории болезни (д.1482- с 25 марта 1921 по 14 апреля 1952 гг. и д.1483 — с 31 августа 1944 по 9ноября (?!) 1953 гг.) и д.1484 с советами о лечении и жалобами на неправильноелечение вождя (охватывающее период с 4 марта по 4 апреля 1953 г). В этихважнейших документах обращают на себя внимание многочисленные подчистки,нехватка листов, измененная нумерация страниц. Относятся они к периоду, когдаСталина уже не было в живых.
Напомним, что вплоть до середины 40-х гг. серьезных заболеваний увождя не зафиксировано. Лишь в начале 20-х гг. в ходе внутрипартийной борьбы унего на короткий срок была диагностирована неврастения. Суставный ревматизмлевой руки имел еще более раннее происхождение (с 1885 г) и давал о себе знатьчаще всего после гриппа.
Болезнь, начавшаяся в ночь с 1 на 2 марта 1953 г. быладиагностирована как нарушение мозгового кровообращения (инсульт). Она жеуказывалась и как непосредственная причина смерти в официальных документах,опубликованных после кончины Сталина, Однако в истории этой последней болезни ссамого начала обращают на себя внимание неполадки вовсе не в головном мозге, ав желудке и печени. Врачи отмечали некие изменения мочи, которые консилиумрасценил как результат нефросклероза. В первые часы после начала заболевания 2и 3 марта отмечалось вздутие живота больного, а также рвота. Однако очисткикишечника решили не производить, чтобы «не беспокоить больного» (!?),а рвотную массу впервые за все годы наблюдения первого лица не отправили наспециальную экспертизу (чтобы убедиться в отсутствии яда), как это былопредусмотрено прежде.4 марта врачи отмечали новую особенность — «печеньвыходит из-под ребер на 3 см». После относительно спокойного теченияболезни, в 4.55 утра 5 марта у больного появилась икота, в 8.00 — кроваваярвота (данные об этом содержались в дневнике консилиума, но не нашли отраженияв официальном бюллетене), а в 11.20 — новые позывы на рвоту. Как отмечалиспециалисты, «состояние больного сразу резко ухудшилось. Лицо побледнело. Дыханиестало очень поверхностным, с длительными паузами». Пытаясь разобраться впричинах внезапно открывшейся кровавой рвоты, консилиум в 12 00 пришел квыводу, что «она является результатом сосудисто-трофического пораженияслизистой оболочки желудка, связанной с основным заболеванием». В проектеофициального заключения консилиума врачей 5 марта, составленного сразу послесмерти Сталина, говорилось, что непосредственной причиной его смерти сталовнезапно возникшее желудочное кровотечение. Именно оно «способствоваловозникновению повторных приступов коллапса, которые закончились смертью». Однакоименно эта фраза, равно как и упоминания о кровавой рвоте и других симптомах,связанных с желудком и печенью, были вычеркнуты из окончательного вариантадокумента чьей-то рукой, В том, что ни один врач, и даже министрздравоохранения не мог взять на себя ответственность за такой шаг, сомневатьсяне приходится. Это могло быть лишь одно из высших лиц в государстве.
Патологоанатомическое исследование тела Сталина показало, чтоущерб, причиненный кровоизлиянием в мозг не так велик, как могло показаться:«В области полюса левой височной доли небольшой очаг кровоизлияния,диаметром 0,5 см...» Зато в желудке обнаружена «черного цветажидкость». При вскрытии были обнаружены очаги кровоизлияния не только вжелудке, но и в кишечнике.
Поскольку официальные бюллетени о состоянии здоровьягенералиссимуса публиковались в открытой печати и горячо обсуждались, особенносреди специалистов-медиков, а в памяти у всех еще было «дело врачей»,еще в период болезни Сталина в ЦК стали поступать советы о лечении вождя, апосле его кончины — указания на неправильное лечение.
Так сотрудники Горьковского мединститута высказывали беспокойствов связи «с целесообразностью применения при высоком давлении икровоизлиянии тонизирующих средств камфары и кофеина». Некий анонимобращал внимание именно на множественные кровоизлияния в сердечную мышцу иорганы брюшной полости, в то время как «кровоизлияние в мозгу ограничилосьподоболочечным и внутриузловым. В желудочках мозга кровоизлияния не было».
Самым обстоятельным было письмо врачей Е.Е. Филипповой, А.А. Никоноваи Ф. Невлахова, написанное 10 марта В нем отмечалось, что назначение и подкожноевпрыскивание 20% камфарного масла при гипертонической болезни и кровоизлиянии вмозг губительно, опасно и ничем не оправдано, так как оно «повышаякровяное давление и усиливая сокращение мускулатуры сердца и сосудов, способнолишь выбросить кровь из сосудов головного мозга под мозговую оболочку*, что ипроизошло. Они полагали неправильным и назначение больному кислорода, чтовызвало охлаждение тела, спазмы и сокращение сосудов в легких, а это, в своюочередь, повышает кровяное давление и ведет к выбрасыванию крови из мозговыхсосудов под мозговую оболочку. Авторы письма обвиняли в неправильном лечении»старых буржуазных профессоров" Тареева, Мясникова и Лукомского итребовали их к ответу. Власти взяли врачей под защиту.
В то же время, вариант готовящегося покушения на Сталина находитотражение и в воспоминаниях его дочери Светланы. Она отмечает, что в феврале1953 г. состоялся ее последний разговор с отцом по телефону, в котором онспросил ее о письме некоего Надирашвили, искавшего выход на Жукова илиВорошилова и имевшего некие компрометирующие материалы на Берия. Светланаобращает внимание и на то, что несмотря на тяжелое состояние отца, высшие чиныохраны не предпринимали ничего для оказания помощи Сталину, хотя даже безприхода врачей диагноз («удар») ему поставила даже подавальщица МотяБутузова, Светлана Сталина утверждает, что некоторой информацией об участииотдельных членов руководства в устранении отца располагал ее брат Василий,который попытался поделиться своими идеями на этот счет с зарубежнымикорреспондентами и был именно за это арестован".
Материалы истории болезни Сталина показывают, что в этот критическиймомент был почему-то изменен традиционный (и проходивший всегда под неусыпнымнадзором МГБ) порядок лечения главы государства. Особую и до конца непроясненную роль в эти дни сыграл вскоре бесследно пропавший ближайшийподручный Берии — Хрусталев. Некоторое недоумение с точки зрения практическойцелесообразности вызывает установление Бюро Президиума ЦК КПСС «постоянногодежурства у т. Сталина членов бюро Президиума ЦК».
На прямой вопрос Ф. Чуева о возможности отравления Сталина вовремя последней встречи с ним членов Политбюро за столом, Молотов позже отвечал:«Могло быть»*. Более того, размышляя о первых месяцах после смертиСталина, Молотов вспоминал о том, что Берия «на трибуне мавзолея 1 мая1953 года делал такие намеки… », говоря: * Я всех вас спас".
Наконец, н последний день жизни Сталина (причем именно в те часы,когда наметилось некоторое улучшение состояние его здоровья)«ближний круг»приступил к дележу власти. Это тема отдельного разговора, но она необычайноважна, так как речь идет о механизмах передачи власти. О том, как всепроходило, говорил Молотов на январском Пленуме (1955 г), подвергая критикеМаленкова: «Смерть товарища Сталина. Мы стоим у постели больного человека,который умирает. Надо между собой поговорить, никто не говорит с нами. Здесьесть двое — Маленков и Берия. Мы сидим на втором этаже: я, Хрущев, Булганин,Ворошилов, Каганович, а они наверху. Они приносят готовые, сформулированныепредложения, обращение ЦК, проекты Президиума Верховного Совета, составПравительства, глава Правительства, Министерства, такие-то Министерстваобъединить и прочее. Все это принесено нам Берия и Маленковым»*". Вфонде Маленкова сохранились черновые наброски состава высшего руководствастраны. Согласно этим первоначальным планам, лишались своего былого веса впартии и правительстве именно те лица, которым наиболее доверял в последнийпериод жизни Сталин, более того, те, кого он всячески выделял в эти месяцы: М.З.Сабуров, М. Г Первухин и В. А Малышев. Они должны были утратить постызаместителей Председателя Совета Министров и членов Бюро Президиума СМ СССР. Первухиндолжен был получить пост министра электростанций (позже, заметим, после своегопадения с поста главы правительства на это место был назначен сам Маленков), аМалышев — министра транспортного и тяжелого машиностроения. Характерно, чтоутверждение этих проектов на совместном заседании высших партийных игосударственных органов состоялось вечером 5 марта, когда Сталин еще был жив!
Для чего понадобилось Маленкову и Берии после нескольких лет подковернойборьбы за власть вновь возводить на ее вершины Молотова, Микояна, Кагановича идр.? Думается, главной причиной было именно то, этой борьбы миллионы советскихлюдей по-прежнему видели едва ли не единственным преемником Сталина Молотова, адругих старейших членов Политбюро — обязательным окружением любого новоголидера страны Маленков и Берия справедливо опасались того, что страна может неподдержать иной расклад политических сил в высшем руководстве И надо сказать,что опасались этого они, конечно, не без оснований — в адрес Молотова послесмерти Сталина пришли сотни писем, в которых простые люди выражали недоумениепо поводу того, что не он стал новым лидером страны Кроме того, быстраяреабилитация врачей привела к тому, что в общественном сознании (обладавшимбольшой инерцией) она вызвала сомнение в правильности этого шага Люди в письмахМолотову обвиняли Маленкова и Берию в «потворстве евреям» и т.п.
Так или иначе, смерть Сталина оказалась весьма кстати как для техчленов Президиума ЦК, кто возглавил бы списки новых «врагов народа» ужевесной 1953 г, так и для тех, кто уже явно заждался власти и стремился скорееполучить ее, не дожидаясь возможной опалы.