Реферат
на тему: «История написания «Краткогокурса истории ВКП(б)»
Содержание
Введение
История написания «Краткого курса истории ВКП (б)»
Заключение
Список использованной литературы
Введение
Утверждение ленинской исторической концепции,накопленный опыт в изучении и преподавании истории партии способствовалиразвитию историко-партийной науки, создавали хорошую основу для воспитаниясоветских людей в духе марксизма-ленинизма.
Во второй половине 30-х годов встал вопрос о написанииединого учебника по истории партии. Была создана комиссия ЦК ВКП(б), котораярассмотрела и одобрила к изданию в 1938 г. книгу «История ВКП(б). Краткийкурс». Появление «Краткого курса» было для своего времени достижением вразработке истории партии. Вместо многочисленных учебников истории партии сразличной периодизацией и часто ошибочной трактовкой некоторых вопросов былсоздан новый труд, одним из его достоинств можно считать то, что история партиитесно связывалась с историей страны.
Вместе с тем «Краткийкурс» содержал серьезные теоретические и фактические ошибки, обусловленные какобщим уровнем развития историко-партийной науки второй половины 30-х годов,слабой изученностью ряда важных сторон деятельности и внутренней жизни партии,так и влиянием культа личности И. В. Сталина.[1]
В сентябре 1938 г. в «Правде» был опубликован текстнового учебника по истории партии «Краткий курс истории ВКП(б)». Затем он былнапечатан в теоретическом органе ЦК ВКП(б) -журнале «Большевик» — и наконецвышел отдельной книгой. Созданный, как указывалось на титульном листе, подредакцией комиссии ЦК ВКП(б) и одобренный ЦК ВКП(б), он на долгие годы сталединственным пособием для изучающих историю большевистской партии как в СССР,так и за рубежом. За 15 лет — с 1938 по 1953 г. — «Краткий курс» переиздавался301 раз тиражом 42 816 тыс. экземпляров на 67 языках. Но и после прекращенияиздания идеи и положения этой книги продолжали жить в официальных партийныхдокументах, учебниках по истории, разного рода исследованиях и«фундаментальных» трудах ученых. За прошедшие годы «Краткий курс историиВКП(б)» получал разнообразные, часто прямо противоположные оценки. Взависимости от политической конъюнктуры, его то непомерно превозносили, торезко критиковали. Оценка «Краткого курса» в каждый исторический момент прямоотражала отношение к Сталину и сталинизму, существовавшее в высшем партийномруководстве. Уже это одно свидетельствует о неразрывной связи учебника сидеологией сталинизма, воплощением и отражением которой он был[2].
Публикацию первой главы книги «Правда» сопроводилапередовой статьей «Глубоко изучать историю партии Ленина — Сталина», в которой,«частности, указывалось: «В результате громадной теоретической работы,проделанной комиссией ЦК ВКП(б), лично товарищем Сталиным, наша партия,комсомол, все трудящиеся получили научный труд, запечатлевший со всей глубинойславную историю борьбы и побед партии Ленина — Сталина». В постановлении ЦКВКП(б) от 14 ноября 1938 г. «О постановке партийной пропаганды в связи свыпуском «Краткого курса истории ВКП(б)» эта книга характеризовалась как «новоемогучее идейное оружие большевизма», как «энциклопедия основных знаний вобласти марксизма-ленинизма».[3]
Н.С. Хрущев, осудивший наXX съезде КПСС культ личности Сталина,подверг критике и «Краткий курс истории ВКП(б)», порождавший, по его мнению,догматизм, субъективизм и схоластику в изучении и пропаганде истории партии.Секретарь ЦК, кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС академик Б.Н. Пономарев(участвовавший, кстати, в написании «Краткого курса»), выступая на Всесоюзномсовещании историков в декабре 1962 г. и оценивая влияние этой книги наисторико-партийную науку, заявил: «В 1938 г. вышел «Краткий курс историиВКП(б)». С этого момента история КПСС была втиснута в прокрустово ложесталинских схем «Краткий курс» по существу, заслонил собой от исследователейтеоретическую сокровищницу марксизма-ленинизма, труды Маркса, Энгельса,Ленина». В последующие годы, в связи с развернувшимся процессом ресталинизации,оценки «Краткого курса» все более смягчались. Например, во 2-м издании учебника«История Коммунистической партии Советского Союза» (1962 г.), подготовленногопод редакцией того же Б.Н. Пономарева, говорилось, что во второй половине 30-хгг. «развернулась работа по изучению истории партии. В целом это сыгралоположительную роль, хотя вышедший в то время «Краткий курс истории ВКП(б)» имелсерьезные недостатки. Он был пронизан культом личности Сталина и не давалправдивого и объективного освещения многих вопросов истории партии, чтоотрицательно сказалось на идеологической работе партии». А в 3-м издании (1969г.) такое в известной степени критическое утверждение было заменено фразой:«Требовалось усилить идейно-политическое воспитание интеллигенции, партийныхкадров. ЦК ВКП(б) провел ряд мероприятий для улучшения пропаганды и агитации».О «Кратком курсе» и его негативном влиянии на пропаганду уже не было ни слова.
Характерна для того времени и оценка «Краткого курса»,данная в 5-м томе многотомной «Истории КПСС»: «В ноябре 1938 г. вышел в свет«Краткий курс истории ВКП(б)». Эта книга, несмотря на известные недостатки,сыграла значительную роль в изучении истории партии, в развертыванииидеологической работы».[4] Подобнаяоценка сохранялась в историографических изданиях 70 — начала 80-х гг. Выйти заее пределы в то время было нельзя. Только в 1988 г. открылась возможностьподлинно объективной, критической оценки «Краткого курса» в научныхисследованиях и публицистике.
«История написания «Краткого курсаистории ВКП (б)»
Выходу в свет «Краткого курса истории ВКП(б)»предшествовала довольно длительная и драматическая история. Начало ее относитсяк концу 20-х гг., когда идеологические потребности обострившейся борьбы завласть в руководстве ВКП(б) и формировавшийся культ личности Сталина начали всев большей степени вступать в противоречие с традиционной для большевизма«ленинской концепцией» истории партии, изложенной в многочисленных в то времяучебниках по истории ВКП(б).
Новое толкование истории партии требовалось как личноСталину, так и тому номенклатурному слою партийных бюрократов, на который онопирался. Им в равной степени было важно обеспечить представление олегитимности своей власти, исторически обосновать свое сомнительное «право» наполитическое господство в стране. «Фальсификаторская переделка прошлого вовсене была делом личной интриги или групповой склоки… — писал Л.Д. Троцкий вкниге «Сталинская школа фальсификаций». Дело шло о глубоком политическомпроцессе, имеющем свои социальные корни.… Поднявшаяся над революционнымклассом бюрократия не могла, по мере упрочнения своих самостоятельных позиций,не испытывать потребности в такой идеологии, которая оправдывала бы ееисключительное положение и страховала бы ее от недовольства снизу. Этимобъясняется тот гигантский размах, который получила перекройка, перелицовка ипрямая подделка еще совсем свежего революционного прошлого».
Вдохновителем и организатором процесса был Сталин,неуклонно стремившийся к созданию своего культа и ореола величия вокруг своего«теоретического гения». Он решил, прежде всего, обеспечить собственный контрольнад общественными науками — политэкономией, философией и, конечно, историейпартии. Уже в 1931 г. он выступил в журнале «Пролетарская революция» со статьей«О некоторых вопросах истории большевизма». После этого историко-партийнаянаука превратилась в поле острейшей политической борьбы и инструмент созданиякульта личности. Репрессии против одних известных историков, многие из которыхявлялись одновременно и крупными партийными функционерами (А.С. Бубнов, В.Г.Кнорин, В.И. Невский, Н.Н. Попов и др.,); «проработка» других (Ем. Ярославский,И.И. Минц и др.) и превращение их в послушных исполнителей воли вождя,использование на поприще истории в качестве авторов «новых» концепцийпредставителей ближайшего окружения Сталина (Л.П. Берия, К.Е. Ворошилов, Л.М.Каганович, И.П. Товстуха и др.), отличавшихся готовностью к безудержной лести иугодничеству и, одновременно, к любой фальсификации истории, — все это служилодостижению указанной цели.[5]
Таким образом, на протяжении первой половины 30-х гг.складывалась новая сталинская концепция истории большевизма, которая былапризвана сменить старую, традиционную ленинскую концепцию. В чем же различие исходство этих двух концепций истории ВКП(б)?
Если говорить о сходстве, то оно — в классовойнепримиримости, пронизывающей и ту и другую концепцию; в партийности, отрицавшейсаму возможность правоты оппонента и идейного компромисса с ним; в одобренииполитического экстремизма, насилия, вооруженного восстания как методовдостижения политических целей; в отрицании самоценности любых форм гражданскогообщества, идейного и политического плюрализма, «буржуазной» демократии; впризнании диктатуры пролетариата — «власти, не ограниченной законом иопирающейся на насилие», — «высшей формой демократии»; и, наконец, в убеждении,что революционная партия пролетариата не только имеет право, но и должна,завоевав власть, править от имени и в интересах пролетариата, не останавливаясьперед применением силы не только по отношению к «врагам», но и к самомупролетариату. Следовательно, история партии большевиков становилась прежде всегоисторией борьбы против классовых врагов и «оппортунистов» всех мастей. «Историянашей партии, — говорится в «Кратком курсе истории ВКП(б)», — есть историяборьбы и разгрома мелкобуржуазных партий: эсеров, меньшевиков, анархистов,националистов. Как видим, идейно-политическая основа ленинской и сталинскойконцепций истории большевизма фактически идентичны. Но есть между ними исущественное различие. Классовая позиция и партийная тенденциозность вленинской концепции истории РСДРП и большевизма проявлялись в определенномотборе действительных, реальных фактовв их соответствующей интерпретации.Ленин, как правило, не опускался до искажения фактов. «Нельзя делатьиллюзий, создавать себе мифы, — писал он в 1910 г., — материалистическоепонимание истории и классовая точка зрения безусловно враждебны этому».[6]
Для Сталина же и его присных правда факта, документа,статистики не имела значения. Они сознательно занимались мифотворчеством(например, по поводу руководящей роли Сталина в октябрьском перевороте),подтасовкой фактов (к примеру, путем экстраполяции обвинений «врагов народа» вподрывной деятельности применительно к октябрьскому и послеоктябрьскомупериодам), искажением статистики и т. д. В 30-е и последующие годы правке вдухе утверждающейся сталинской концепции истории партии подвергался даже текстпроизведений Ленина (разумеется, с ведома самого Сталина). В конечном счетебыло решено положить «конец произволу и неразберихе в изложении истории партии,обилию различных точек зрения и произвольных толкований важнейших вопросовпартийной теории и истории партии, которые имели место в ряде изданныхучебников по истории партии», иными словами — установить цензуру со стороны ЦКВКП(б) над всеми изданиями по истории партии, унифицировать освещение фактов исобытий, ограничить самостоятельность авторов трудов по истории ВКП(б) втрактовке тех или иных вопросов.
В октябре 1935г. отдел партийной пропаганды и агитацииЦК ВКП(б) и Ученый комитет ЦИК СССР провели совещание преподавателей Институтакрасной профессуры, на котором обсуждался вопрос о преподавании истории партии.Участники совещания высказались за создание нового учебника по истории ВКП(б).Это пожелание было одобрено ЦК ВКП(б), образовавшим комиссию по подготовкеучебника во главе с секретарем ЦК ВКП(б) А.А. Ждановым.
В 1935—1937 гг. коллектив авторов под руководствомВ.Г. Кнорина, П.Н. Поспелова и Ем. Ярославского предложил ЦК нескольковариантов макета будущего учебного пособия, однако все они были признаны неотвечающими поставленным задачам.
В начале 1937 г. к авторскому коллективу с письмом «Обучебнике истории ВКП(б)» обратился Сталин. «Я думаю, — писал он, — что нашиучебники по истории ВКП(б) неудовлетворительны по трем главным причинам.Неудовлетворительны либо потому, что они излагают историю ВКП(б) вне связи систорией страны; либо потому, что ограничиваются рассказом, простым описаниемсобытий и фактов борьбы течений, не давая необходимого марксистскогообъяснения; либо же потому, что страдают неправильностью конструкции, неправильностьюпериодизации событий». Сталин предложил авторам учебника предпослать каждойглаве (или разделу) краткую историческую справку об экономическом иполитическом положении страны, без чего, заметил он, история партии будетвыглядеть «как легкий и непонятный рассказ о делах минувших».[7]
Он рекомендовал также дать марксистское классовоеобъяснение обилию течений и фракций в партии в дореволюционный период, а такжепоказать, что борьба большевиков с антибольшевистскими течениями и фракциями былапринципиальной борьбой за ленинизм. Для разъяснения этого положения Сталинпредложил использовать письмо Энгельса Бернштейну (1882 г.), приведенное в егодокладе на VII расширенном пленуме ИККИ и его,Сталина, комментарии к этому письму. Здесь нелишне заметить, что в своемдокладе Сталин дает определение истории партии, которое почти дословносовпадает с определением Кагановича в упомянутой выше речи в ИКП. «Историяпартии, — говорил Сталин, — есть история преодоления внутрипартийныхпротиворечий и неуклонного укрепления рядов нашей партии на основе этогопреодоления».[8] Из этогоопределения вытекает, что Сталин и его окружение понимали историю партии лишькак историю внутрипартийной борьбы, когда отбрасываются или едва затрагиваютсявопросы политической деятельности партии и партийного строительства. Именнотак, по-сталински, была описана вся внутрипартийная жизнь в будущем «Краткомкурсе истории ВКП(б)». Наконец, в письме Сталина содержалась разработанная имсамим схема периодизации истории большевизма, внешне продолжавшая вроде быленинскую периодизацию истории партии, данную в работах «Что делать?», «Детскаяболезнь «левизны» в коммунизме» и других, но, по существу,отличавшаяся от нее принципиально. Предложенная Сталиным и выведенная в«Кратком курсе» периодизация создавала миф о Сталине как члене высшегоруководства партии большевиков с момента ее образования и косвенно оправдывалаполитические колебания Сталина в марте 1917 г. как колебания, имевшие местолишь якобы на буржуазно-демократическом этапе еще до перехода к этапусоциалистической революции. Послеоктябрьская периодизация истории РКП (б) — ВКП(б), предложенная Сталиным, базировалась на фетишизации партийных директив ивыступлений Сталина. Как справедливо говорил на Всесоюзном совещании историковв 1962 г. Б.Н. Пономарев '(позднее он об этом не вспоминал), «в освещениипослеоктябрьского периода истории страны Сталин прямо насаждал волюнтаризм.Результатом была фетишизация силы приказа, директивы, любого выступленияСталина; это искажало историческую перспективу: декларированное выдавалось зареально существующее». Именно из-за данного обстоятельства в сталинской схемевозник период «борьбы за индустриализацию» (1926—1929 гг.), хотя в то время онафактически еще не проводилась; период «борьбы за коллективизацию сельскогохозяйства» (1930-1934 гг.) совпал с годами наиболее интенсивного развитияиндустрии; наконец, венчал схему период «завершения строительствасоциалистического общества», названный так в соответствии с решениями XVII съезда ВКП(б) — «съездапобедителей». Это не помешает в 1939 г. на XVIII съезде партии провозгласить вступление СССР в полосу«завершения строительства бесклассового социалистического общества ипостепенного перехода к коммунизму», что по точному смыслу лозунгасвидетельствует о признании незавершенности процесса строительства социализма вСССР.
Несмотря на теоретическую несостоятельность ифактическую ошибочность сталинской схемы, 16 апреля 1937 г. политбюро ЦК ВКП(б)постановило: «Предложить группе, работающей над учебником по истории ВКП(б) — т.т. Кнорину, Ярославскому, Поспелову положить в основу их работы проект т.Сталина и предложенную им схему периодизации истории ВКП(б).… Для выполненияэтого задания в 4-месячный срок освободить Кнорина, Ярославского и Поспелова на4 месяца от всякой другой работы». [9]Послепринятия решения, выполненного в срок, появился еще один, окончательный вариантмакета «Краткого курса истории ВКП(б)», розданный для ознакомления членамкомиссии ЦК ВКП(б) и членам политбюро ЦК ВКП(б). Из сохранившихся материаловвидно, что они существенных изменений в текст макета не внесли. Замечанияносили характер мелких редакционных поправок, а то и просто отчеркиваний,вопросительных знаков или «галочек» на полях.
Единственным членом комиссии, действительно работавшимнад макетом и внесшим в него существенную и принципиальную правку, был Сталин.В Российском центре хранения и изучения документов новейшей истории (РЦХИДНИ)хранятся фотокопии тех страниц макета, которых в той или иной степени коснуласьрука Сталина. Это позволяет не только увидеть его вклад в содержание книги, нои установить ту концепцию истории ВКП(б), которой он руководствовался.
Необходимо отметить, что все содержание макета,поступившего на рабочий стол Сталина, было в огромной степени пронизано культомего личности. Исторические заслуги Сталина были неимоверно раздуты, в некоторыхместах апологетика в его адрес доходила до абсурда. Работая над макетом книги,Сталин вычеркнул наиболее одиозно звучавшие превозношения. Из макета «Краткогокурса» Сталин вычеркивал лишь те преувеличенные восхваления в свой адрес,которые выглядели недостаточно правдоподобно. Рукой Сталина написанокончательный вариант титульного листа учебника. Эта формулировкапредопределила последующую канонизацию этого издания.
Сталин, работая над макетом, отредактировал заголовкиряда названий глав и параграфов, приведя их в соответствие со своей концепциейистории большевизма как истории борьбы против классовых и политическихпротивников, внес в текст другие редакционные изменения.
Но такой «мелкой» правкой Сталин не ограничился. Вряде случаев он включил в «Краткий курс» большие собственноручно написанныекуски, существенно повлиявшие на всю концепцию и содержание книги. Известно,что Сталин написал § 2 главы IV «Одиалектическом и историческом материализме» — философский раздел «Краткогокурса», который после его публикации считался единственным и наиболееавторитетным изложением сути марксистской философии. Как популярное изложениемарксизма эта работа была не хуже, а может быть, и лучше многих других. Инаряду с другими она могла бы оказаться очень полезной. Но в том-то и дело, что«наряду» уже не существовало. Она была единственной, уникальной. Она тотчасбыла объявлена вершиной марксистско-ленинской мысли. А автор ее — гением изгениев всех времен и народов, корифеем всех наук».
Философский раздел «Краткого курса» предваряетсделанная Сталиным большая вставка, характеризующая положение на марксистском«философском фронте» в условиях реакции. «Упадничество и недоверие, — писал он,— коснулись также одной части партийных интеллигентов, считавших себямарксистами, но никогда не стоявших твердо на позициях марксизма». К числу этихпартийных интеллигентов Сталин относил, в частности, и А.В. Луначарского,отлучая его и ряд других «философских иноверцев» от марксизма.
Следующий большой кусок текста «Краткого курса»,написанный лично Сталиным, посвящен выяснению значения VI (Пражской) конференции РСДРП, определению сущностибольшевистской партии как партии «нового типа», которая, по утверждениюСталина, была образована в 1912 г. в Праге.
Обращает на себя внимание почти маниакальнаянастойчивость, с которой Сталин (в одном абзаце трижды) повторяет мысль оразрыве большевиков с меньшевиками и оформлении их в отдельную партию, партию«нового типа». Далее в сталинском тексте следует большой раздел, посвященныйнепримиримой критике западноевропейской социал-демократии, которая, как писалон, представляла «смесь, мешанину измарксистских и оппортунистическихэлементов,… Ясно, что такие партии не могут быть революционными партиями» .
И если Ленин определял итоги VI (Пражской) конференции РСДРП как «возрождение партии», тоСталин, суммируя ее результаты, вписал в «Краткий курс» цитату из своегодоклада на XV съезде ВКП(б), которая гласила: «Этаконференция имела величайшее значение в истории нашей партии, ибо она положиламежу между большевиками и меньшевиками и объединила большевистские организациипо всей стране в единую большевистскую партию».[10]
Все это вместе взятое означало полную и принципиальнуюпереоценку истории и событий всего начального периода истории большевизма посравнению с ее ленинской концепцией и тем более по сравнению с объективнойисторией РСДРП, исключающей подмену истории российской социал-демократиикак целого историей лишь одной из ее фракций. Сталин даже не упоминает II съезд РСДРП, принявший ее программуи устав, именует большевизм 1903—1912 гг. не партией, даже не фракцией, а лишь«политической группой» и, наконец, весь процесс «подготовки партии нового типа»свел к борьбе с оппортунизмом и созданию Лениным четырех названных выше трудов,значение которых он непомерно преувеличил, а содержание каждого из нихнеобоснованно сузил до единственного аспекта, ни в коем случае не отражавшегомногообразия поставленных проблем.
Последняя крупная вставка Сталина в текст макетакасалась истории коллективизации сельского хозяйства. Но предварительно онвычеркнул из этого сюжета два абзаца: цитату из собственной речи на конференцииаграрников-марксистов 27 декабря 1929 г. и ссылку на Ленина при характеристикегенезиса лозунга ликвидации кулачества. Причинами исключения из текста этихкусков были, во-первых, несогласие Сталина с оценкой колхозного движения какстихийного, спонтанного процесса, противоречившего сталинскому изображениюколлективизации как «революции сверху», осуществленной партией и государством,а, во-вторых — стремление Сталина закрепить за собой «честь» считаться творцомтеории и практики «социалистической коллективизации» сельского хозяйствавопреки ленинскому «кооперативному плану», который предусматривал убеждениекрестьян в преимуществах коллективного труда, а не насилие по отношению к ним.Вместо вычеркнутых абзацев Сталин написал большой — около полутора книжныхстраниц — текст, который имеет принципиальное значение. Вначале он показалотличие политики ограничения кулачества от политики его ликвидации, объясняяпоследнюю исключительно экономическими обстоятельствами: способностью возникшихуже колхозов и совхозов «заменить кулацкое хлебное производство своимсобственным производством. И далее Сталин дал свое определение коллективизациикак «революции сверху».
Сталин, разумеется, не случайно взял на себя трудосветить в «Кратком курсе», кроме вопросов философии, и вышеназванные трипроблемы: идейную борьбу в партии в годы реакции, образование партии новоготипа на VI (Пражской) конференции РСДРП ипроведение коллективизации сельского хозяйства. Для него было очень важноистолковать их в выгодном для себя свете. И взявшись лично за их фальсификацию,Сталин осуществил это в полной мере.
Вместе с тем недостаточно сводить активную рольСталина в подготовке «Краткого курса» лишь к стремлению выпятить, поднять ипреувеличить свою историческую роль. Он преследовал и важные политические цели.Он добивался сведения истории РСДРП к истории большевизма, отсекая от нее, какнасквозь оппортунистическую, историю меньшевизма, троцкизма и других течений в российскойсоциал-демократии. Он стремился изобразить большевизм как единственнуюподлинно революционную силу в международномрабочем и социалистическомдвижении и представить социал-демократию Запада в качестве «социал-фашизма»,окончательно предавшего интересы и цели рабочего класса. И конечно, Сталиннамеревался оправдать и «легитимизовать» жестокие методы и неоднозначныерезультаты коллективизации сельского хозяйства как следствия, с одной стороны,совместных усилий власти и широких крестьянских масс по революционному преобразованиюдеревни и, с другой стороны, «бешеного сопротивления» Противниковколлективизации — ликвидируемого и экспроприируемого кулачества и его агентурыв партии— «правого уклона», бухаринцев и троцкистов. Таким образом,Сталин добивался возвеличения большевистской партии, признания еенепогрешимости, одновременно указывая на ее «врагов» «вставлявших палки вколеса» социалистического строительства.[11]
Остальную работу по Переписыванию истории партии вдухе идеологии сталинизма проделали те, кому поручило политбюро ЦК ВКП(б), и ихсотрудники. Только В.Г. Кнорину не пришлось до конца участвовать в этом деле:он был арестован и репрессирован. Главную роль в шлифовке «Краткого курса»сыграли Ем. Ярославский, П.Н. Поспелов, а также М.С. Волин, И.И. Минц, Б.Н.Пономарев и другие. Руководствуясь указаниями Сталина, они пересмотрели ипереписали заново всю историю ВКП(б), создав, по существу, ее новую концепцию,реализовав идею «двух вождей партии и революции», непомерно преувеличив заслугиСталина, окружив его ореолом гениальности и непогрешимости. Вместе с тем вучебник была заложена идея о постоянно победоносном, бескризисном развитии ибезошибочной деятельности партии. Ошибки, если они и признавались, объяснялисьисключительно происками «врагов народа», а их преодоление связывалось с«разгромом» последних. Именно в этой связи, как и требовал Сталин, историяпартии была объявлена историей непримиримой борьбы с уклонами отпоследовательно-революционных, марксистско-ленинских позиций. Большинство жепартии, утверждалось в «Кратком курсе», преодолев сопротивление оппортунистов,неизменно шло по правильному «ленинско-сталинскому» пути.
В конце сентября — начале октября 1938 г. в Кремлесостоялось совещание пропагандистов и руководящих идеологических работниковМосквы и Ленинграда по вопросу об организации изучения истории ВКП(б). В немприняли участие члены политбюро и секретари ЦК ВКП(б). Вел совещание и открылего вступительной речью А.А. Жданов. На нем дважды выступил Сталин — первый разв начале, чтобы направить прения на верный, по его представлению, путь, ивторой — в заключение, с большой и местами довольно резкой речью, посвященнойглавным задачам пропагандистской работы ВКП(б) в связи с выходом новогоучебника. Задача совещания заключалась в том, чтобы, провозгласив «Краткийкурс» едва ли не божественным откровением, направить усилия идеологическогоаппарата партии на его массированную пропаганду, на усвоение его содержаниямассами трудящихся. «Задача связана с тем, — сказал Жданов, открывая совещание,— чтобы овладели большевизмом не только кадры пропагандистов, но и кадрысоветские, кадры хозяйственные, кооперативные, учащаяся молодежь». «Служащие»,— бросил реплику Сталин. «Люди, — продолжил Жданов, — которые имеютнепосредственное отношение к управлению государством, ибо нельзя управлятьтаким государством как наше, не будучи в курсе дела, не будучи подкованным вотношении теоретических знаний». Особое внимание было уделено необходимости«идейно подковать» интеллигенцию, которой Сталин никогда не доверял. В своейречи он подчеркнул, что «недостаточное внимание» к ее политическому воспитаниюпривело к тому, что «часть интеллигенции испортили, завлекли в свои сетииностранные разведки», вот почему именно «к нашей советской интеллигенции впервую очередьнаправляем эту книгу, чтобы дать ей возможностьподковаться теоретически...»[12].
Таким образом, речь шла об унификации мировоззрениянарода на основании идей сталинизма, культа личности Сталина, сталинскойконцепции казарменного, государственно-бюрократического социализма, которымибыл, проникнут «Краткий курс». Не случайно, поэтому попытка некоторых извыступивших первыми ораторов, воспевавших достоинства книги, высказать инекоторые критические суждения, была решительно пресечена самим Сталиным.Сталин неожиданно взял слово и сразу же остудил критический пыл совещания. Какрассказывал один из его участников, крупный советский историк М.С. Волин,Сталин заявил, что задачей совещания является не обсуждение и критика «Краткогокурса», тем более что выступавшие товарищи были не правы и по существу (хотяони высказывали, по словам М.С. Волина, весьма верные замечания), а одобрениеэтого учебника. Разумеется, в последующих выступлениях апологетика в адрес«Краткого курса» и Сталина как якобы его автора только усилилась, а критикафактически исчезла. Каждый из выступавших на совещании стремился перещеголятьостальных по части поиска эпитетов для наивысшей оценки нового учебника.
Итак, «Краткий курс» стал единым руководством дляизучающих историю партии, не допускавшим разнообразия мнений в области этой«науки». И в то же время — он был энциклопедией «культа личности». Именно черезнего внедряли в сознание партийных кадров и миллионов беспартийных не мысли ивзгляды партии (с которой по этому вопросу не советовались), и даже не мысли ивзгляды ЦК (который единодушно одобрял рекомендации вождя), а именно взглядысамого Сталина. Создание единомыслияна базе идеологии сталинизма икульта личности — вот та цель, которая преследовалась при издании «Краткогокурса истории ВКП (б)». Но и целиком и полностью пронизанная сталинскойидеологией книга могла вызвать у читателей вопросы, несогласие или сомнение,стремление выйти за узкие рамки ее текста, проникнуть внутрь проблем истории. Иэто путало Сталина, казалось ему недопустимым: люди должны были целиком иполностью усвоить не только дух, но и букву нового учебника, принять егобезоговорочно, не задавать вопросов.
Вот почему Сталин выступил против изучения историипартии в кружках под руководством пропагандистов в пользу самостоятельнойработы с текстом книги. Сталин явно боялся, что пропагандисты, знавшие историюВКП(б) по старым пособиям, теперь обреченным на уничтожение, внесут сумятицу визучение прошлого по «единообразному учебнику». Именно для того, чтобыпредотвратить такую «опасность», была поставлена задача всемерного развитиясамостоятельного изучения «Краткого курса». На замечание одного из ораторов,что «все-таки люди, которые будут индивидуально заниматься, потребуют помощи, консультаций»,Сталин раздраженно ответил: «Дайте вы им спокойно пожить!». Четырнадцатогоноября 1938 г. ЦК ВКП(б) принял постановление «О постановке партийнойпропаганды в связи с выпуском «Краткого курса истории ВКП(б)». Изданием «Курсаистории ВКП(б)», одобренного ЦК ВКП(б), кладется конец произволу инеразберихе в изложении истории партии, обилию различных точек зрения ипроизвольных толкований важнейших вопросов партийной теории и истории партии,которые имели место в ряде ранее изданных учебников по истории партии».[13] Это превращало «Краткийкурс» в большевистский катехизис, а историко-партийное знание — в догму, ставнепреодолимым тормозом на пути творческого развития общественных наук.
Слова постановления о том, что новый учебник не допускаетникаких произвольных толкований, понимались буквально. Любые, даже малейшие,исправления в нем исключались. В архивном фонде А.А. Жданова хранится письмоисторика М.С. Волина, адресованное П.Н. Поспелову (он-то и передал егоЖданову), о фактических неточностях, имеющихся в «Кратком курсе историиВКП(б)». Волин отмечал, что выборы в Учредительное собрание происходили не до,как сказано в книге, а после Октябрьской революции; что статья Ленина«Несчастный мир» написана не после, а до соответствующего решения VII съезда РКП(б); что, наконец, неверноотносить начало освобождения Закавказья к концу 1920 г., если, как известно,Азербайджан был освобожден в апреле 1920 г. «Думаю, что в следующих тиражахкниги надо исправить эти неточности», — писал М.С. Волин.[14]
Несмотря на это, и в одном из последних изданий (1953г.) «Краткого курса», на тех страницах, которые отметил Волин, ошибки,воспроизводились по-прежнему. «Краткий курс» на долгие годы определилсодержание преподавания истории партии во всех учебных заведениях и в системепартийного просвещения. Каждое его слово, каждое положение излагались ивоспринимались как истина в последней инстанции, что неизбежно вело кдогматизму и начетничеству, как в преподавании, так и в изучении истории партии.
Не меньшим злом явилось и то, что популярный учебник — «Краткий курс истории ВКП (б)» — рассматривался как эталон в научной работе.Цитаты из него в качестве бесспорного подтверждения истинности того или иногоположения широко использовались в научных трудах наряду с цитатами изпроизведений Маркса, Энгельса, Ленина и самого Сталина. Никто из исследователейне смел, выйти за пределы канонов, внести что-то новое в «окончательные»формулировки. Обращает на себя внимание тот факт, что в 1939—1941 гг. основнымвидом историко-партийной литературы были многочисленные пособия и лекции впомощь изучающим «Краткий курс истории ВКП(б)». Популярные по форме, простые посодержанию, они представляли пересказ текста учебника, сдобренныймногочисленными цитатами из самого «Краткого курса», а также из трудов Ленина иособенно Сталина. Резко сократилось издание монографий по истории ВКП(б). За 13лет после появления «Краткого курса» только в 1951 г. вышла единственнаямонография М. Степанова «Партия большевиков — организатор победы ВеликойОктябрьской социалистической революции», Другие редкие монографии освещалиисторию большевизма в дооктябрьские годы. Исследовательская литература,посвященная послеоктябрьскому периоду, практически отсутствовала. Характерно,однако, что в первые послевоенные годы важным направлениемнаучно-исследовательской работы по истории ВКП(б) стало изучение историиместных партийных организаций. При невозможности выйти за пределы «Краткогокурса» в решении общепартийных проблем ученым оставалась лазейка дляисследования тем местного характера, о которых в учебнике ничего не говорилось.Конечно, концепция «Краткого курса» при этом сохранялась, но некотороеприращение знаний за счет неизвестных фактов, событий и исторических деталейвсе-таки происходило.
Нельзя не отметить еще два обстоятельства, связанные свлиянием «Краткого курса истории ВКП(б)» на развитие исторической науки. Содной стороны, концепция учебника вышла далеко за рамки собственно историипартии и стала эталоном при освещении отечественной истории (тогда — историиСССР) XIX-XX вв., новейшей истории Запада (негативная оценкасоциал-демократии и ее политической роли), истории международного рабочего икоммунистического движения, что неизбежно вносило догматизм и начетничество вовсе конкретные исторические дисциплины и ставило их в зависимость оттоталитарной идеологии.
С другой стороны, история ВКП(б) превратилась введущую отрасль исторического знания, занявшую привилегированное положение висторической науке, что предопределило своеобразную сектантскую позициюисториков партии, обособивших свою дисциплину от других направленийисторической науки. Это проявилось в стремлении рассматривать историю КПСС какнекую замкнутую в себе и самодовлеющую часть истории, изучать историюбольшевизма в отрыве от истории меньшевизма, других политических партий России,в отрыве от «гражданской» истории. Это проявилось также в попытке доказатьсуществование «особой» методологии истории партии, отличной от общеисторическойметодологии.
Заключение
Смерть Сталина 5 марта 1953 г. поставила партийноеруководство перед необходимостью выбора пути дальнейшего движения советскогообщества. Уход из жизни диктатора, арест и расстрел Берии, начало реабилитацийневинных жертв репрессий, безадресная (с 1953 г.) и направленная против Сталина(в 1956 г., на XX съезде КПСС)критика культа личности, действия по смягчению международной напряженности(провозглашение политики «мирного сосуществования») — все это создавалопредпосылки для развития в сторону демократических преобразований, складыванияболее открытого общества. Именно эти тенденции породили генерацию «детей XX съезда», предшественниковдиссидентов, в том числе и среди историков.
Другая тенденция, вызванная к жизни стремлениемпартийного аппарата сохранить свою власть и привилегии и одновременно уйти отответственности за участие в злодеяниях сталинщины, не дать разрушитьтоталитарную систему и сталинизм как ее идеологию, опиралась напартийно-государственную бюрократию всех уровней — от членов Президиума ЦККПСС, вошедших в состав высшего руководства страной, до работниковреспубликанского, областного и районного звеньев. Между указанными тенденциями,не примыкая полностью ни к одной из них, находился Н.С. Хрущев, ставший первымсекретарем ЦК КПСС и получивший таким образом высшую власть в советскомгосударстве. Его отличало стремление к реформам и в то же время неуверенность инепоследовательность в их проведении. Таким же противоречивым было и егоотношение к прошлому, к истории.
Вопреки сопротивлению «соратников», боявшихсяразоблачения злоупотреблений сталинского периода, Хрущев выступил с «секретным»докладом о культе личности Сталина на закрытом заседании XX съезда КПСС. Содержание докладавскоре стало известно практически всему населению страны, хотя открытая публикацияего состоялась только в марте 1988 г.74 Вопрос о культе личностиСталина Хрущев поставил резко и определенно, хотя, как в политическом, так и втеоретическом смысле, далеко не полно.
Ни Хрущев в своем докладе, ни особенно постановлениеЦК не избежали явно искаженной и преувеличенно положительной оценки Сталина иего роли в истории партии и страны. Рассматривая культ личности как явление,порожденное исключительно личными качествами Сталина, его честолюбием,тщеславием, грубостью, жестокостью, авторитарностью, которые проявились вусловиях вызванного острой классовой борьбой вынужденного ограничениядемократии в СССР, сводя, таким образом культ личности к чисто субъективнымобстоятельствам, ЦК партии отрицал его воздействие на природу советского общественногои государственного строя. В постановлении ЦК КПСС «грубой ошибкой» названапопытка делать выводы об изменениях в общественном строе СССР под влияниемкульта личности или искать его корни в недостатках советского общественногостроя. Разоблачив факты, связанные с культом личности Сталина, руководствопартии не раскрыло его как явление, не выяснило его социальных корней исоциальной природы, его подлинных причин, источник которых впланово-государственной экономике и командно-административной тоталитарнойполитической системе. Не были поняты и те грубые извращения идеи социализма,которые привели к созданию антидемократического и антигуманного строяказарменного социализма. Не была проанализирована и роль партии сохранявшейсвое господствующее положение в обществе и государстве.
И, тем не менее, доклад Н.С. Хрущева на XX съезде партии, разоблачение культаличности Сталина оказали в тех условиях огромное влияние на сознание советскогонарода. Часть его, освобождаясь от гнета идеологии сталинизма, стала на путьсамостоятельного осмысления реалий советской действительности, на путьгражданственности, другая часть заняла позицию непримиримого противостоянияновым веяниям: общество раскололось на «сталинистов» и «антисталинистов»,исчезло то формальное единство народа, которое сложилось и сохранялось подтвердой рукой: Сталина.
Началась «оттепель», затронувшая также историческуюнауку. В 1956—1957 гг. выходят новые исторические журналы: «Вопросы историиКПСС», «История СССР», «Новая и новейшая история» и др. Однако в то же времябыл нанесен удар по старейшему научному журналу «Вопросы истории», который вапреле 1956 г. опубликовал статью заместителя редактора профессора Э.Н.Бур-джалова «О тактике большевиков в марте — апреле 1917 г.». В статьеприводились данные об объединительных тенденциях с меньшевиками, проявившихсяпосле февральской революции во многих большевистских организациях России, околебаниях Сталина в вопросе об отношении к Временному правительству. Через годстатья и другие подобные публикации журнала были подвергнуты резкой критике впостановлении ЦК КПСС «О журнале «Вопросы истории»». ЦК обвинилредакцию журнала в «отходе» от принципов партийности, в якобы объективистскомосвещении в нем некоторых принципиальных моментов истории КПСС. Бурджалов былснят со своего поста. Аналогичным «проработкам» с обвинениями в субъективизме,в недооценке принципа партийности подверглись и другие историки (например, А.Некрич за книгу «1941. 22 июня», в которой он попытался дать объективную оценкупоражению Красной Армии в начальный период войны и объяснить его причины).[15] Основные постулаты«Краткого курса истории ВКП(б)», «Краткой биографии Сталина» и других подобныхизданий 30-40-х гг. продолжали оставаться незыблемыми. Допускавшаяся критика Сталинаограничивалась рамками постановления ЦК КПСС от 30 июня 1956 г.
В историко-партийной литературе сохранялась,сталинская схема истории внутрипартийной борьбы в 20 — начале 30-х гг.Партийное руководство во главе с Хрущевым не осмелилось пойти на реабилитациютроцкистов, бухаринцев, зиновьевцев и других политических деятелей, объявленныхСталиным «врагами народа», хотя и располагало данными об их невиновности.Работу историков затрудняли и оставшиеся в силе ограничения в допуске кархивным материалам. Не надо забывать, что для очень значительной частипреподавателей и исследователей историков партии — критика Сталина, преодолениедогм и стереотипов «Краткого курса» были неприемлемы и вызывали раздражение.Ситуация изменилась к худшему после прихода к власти Л.И. Брежнева. В странепрочно утвердилась система бюрократического авторитаризма. В партии игосударстве власть захватили чиновники, нимало не заинтересованные ввосстановлении и распространении исторической истины. Наоборот, противодействуявеяниям еще памятной «оттепели», они стремились возродить поколебленные еюсталинские стереотипы, которые составляли основу их менталитета. Поэтому неудивительно, что уже с середины 60-х гг. начали брать верх настроения,направленные на реабилитацию Сталина. В практику научной работы в областиистории был внедрен и прочно в ней утвердился тезис о недопустимости«очернения» нашего прошлого. «Борьба» против «очернения» истории быланаправлена на закрепление догм и стереотипов, содержавшихся все в том же«Кратком курсе», на фактический пересмотр решений XX съезда партии, о котором, кстати сказать, старались неупоминать, исключить его из истории.
Сосредоточенный удар по попыткам узнать правду о нашейистории нанесла статья «За ленинскую партийность в освещении истории КПСС»,опубликованная в журнале «Коммунист». Под знаком борьбы за ленинскуюпартийность науки высказывалось требование отказаться от научного поиска.Реабилитируя сталинскую схему истории советского общества, авторы статьиобвиняли исследователей в стремлении разрушить эту схему.
В результате историческая наука на протяжении 70 — первой половины 80-х гг. переживала непрерывный и прогрессирующий отход отрешений XX съезда партии к сталинскимстереотипам. Это особенно заметно в изменении содержания учебника «ИсторияКоммунистической партии Советского Союза», выходившего под редакцией секретаряЦК КПСС, академика Б.Н. Пономарева. Первое (1959 г.), второе (1962 г.) ипоследующие издания — небо и земля, хотя, конечно, периодизация и событияподавались в нем все по той же схеме «Краткого курса». Однако первые изданиясодержали критику Сталина и допущенных им злоупотреблений властью, а такжекритику «Краткого курса истории ВКП(б)», других идеологических явлений эпохисталинщины. Начиная с 3-го издания все указанные моменты исчезают из учебника,и к 1985 г., когда вышло последнее, 8-е, издание, его концептуальное сходство с«Кратким курсом» стало поистине разительным.[16]Идея ресталинизации, по крайней мере в области истории КПСС, была реализована.
Начавшаяся в апреле 1985 г. «перестройка»,провозглашение на XXVII съезде КПСС«урока правды», декларирование «нового мышления» для нашей страны и для всегомира породили, как потом оказалось, достаточно наивные надежды на то, чторуководство КПСС способно открыто переоценить прошлое и порвать с уже мертвымидогмами и стереотипами. Однако надеждам не суждено было сбыться вплоть до1988—1989 гг., когда волна гласности, поднявшаяся снизу явочным порядком,начала разрушать бастионы идеологии сталинизма.
Еще в ноябре 1987 г. в связи с празднованием 70-летияОктябрьской революции в докладе М.С. Горбачева «Октябрь и перестройка:революция продолжается» говорилось в положительном ключе о защите Сталиным идейленинизма, о правильности сталинской концепции индустриализации иколлективизации, о фракционном, раскольническом характере деятельностиоппонентов Сталина; отрицалась закономерность возникновения культа личностиСталина в сложившихся в стране условиях в начале 30-х гг. и т. д. Ни слова небыло сказано в этом документе о несостоятельности модели созданного у насказарменного социализма. И вплоть до августа 1991 г. Горбачев продолжалнастаивать на якобы сделанном народами России в 1917 г. социалистическомвыборе, который защищала и проводила в жизнь коммунистическая партия.[17] Жизнь оказалась сильнеедогм. По мере завоевания демократии и гласности в стране произошли изменения,которые способствовали решительному пересмотру основных положений отечественнойистории, навязанных концепцией «Краткого курса истории ВКП(б)». В печати,других средствах массовой информации, на вузовских: кафедрах прозвучалосвободное слово о трагических страницах нашей истории, о ее «белых пятнах», озаслугах вычеркнутых ранее из памяти народа исторических личностей, одействительных причинах кризисной ситуации, в которой оказалось общество.
Списокиспользованной литературы
· Историографияистории СССР. Эпоха социализма. М.,1982.
· Маслов Н.Н.«Краткий курс истории ВКП(б)» — энциклопедия культа личности Сталина\\ Вопросыистории КПСС. 1988. № 11.
· Советскаяисториография. Россия XX в.М., 1996.
· Сталин И.В. Соч.Т.9.