Дело царевича Алексея

Содержание
 
Введение………………………………………………………………. 3
1.   Причины противостояния Петра иАлексея ……………………… 9
2.   Процесс …………………………………………………………… 13
3.   Последствия «дела»……………………………………………… 19
Заключение…………………………………………………………… 21
Список источников илитературы …………………………………. 22
Примечания…………………………………………………………… 23

Введение
 
Дело царевичаАлексея, чье отображение в историографии долгое время диктовалось цензурнымисоображениями, за три века обросло множеством домыслов, слухов, предположений. Хотя,по мнению Н. Эйдельмана, напечатанные по приказу Петра на русском и несколькихевропейских языках «Объявление» и «Розыскное дело», то есть история следствия исуда над Алексеем, явились шагом вперед по части цивилизации и гласности,[1] однако официальная версия не у всехвызвала доверие даже в XVII веке, и иностранные послы предлагали свои версиипроисшедшего.
/>Официальная версия о смерти Алексея гласит: «Узнав оприговоре, царевич впал в беспамятство. Через некоторое время отчасти в себяпришел и стал паки покаяние свое приносить и прощение у отца своего пред всемисенаторами просить, однако рассуждение такой печальной смерти столь сильно всердце его вкоренилось, что не мог уже в прежнее состояние и упование паки вздравие свое придти и… по сообщение пречистых таинств, скончался… 1718-гогода, июня 26 числа».[2]
Но, подонесению австрийского резидента Плейера, «носится тайная молва, что царевичпогиб от меча или топора… В день смерти было у него высшее духовенство икнязь Меньшиков. В крепость никого не пускали и перед вечером ее заперли.Голландский плотник, работавший на новой башне в крепости и оставшийся тамнезамеченным, вечером видел сверху в пыточном каземате головы каких-то людей ирассказал о том своей теще, повивальной бабке голландского резидента. Трупкронпринца положен в простой гроб из плохих досок; голова была несколькоприкрыта, а шея обвязана платком со складками, как бы для бритья».[3]
Само дело царевича Алексеялежало запечатанным в секретном государственном архиве, печатисвидетельствовались ежегодно. В 1812 году, по свидетельству архивного отчета,«следственное дело о царевиче Алексее Петровиче и о матери егоцарице Евдокии Федоровне хранилось в особом сундуке, но в нашествие на Москвуфранцузов сундук сей злодеями разбит и бумаги по полу все были разбросаны; нопо возвращении из Нижнего архива вновь описан и в особой портфели положены».[4] Сейчас документы дела доступныширокому кругу читателей по репринтному изданию «Слово и дело», где приводятсяподлинные документы следственного дела царевича Алексея и его сторонников.
Посколькудоступ к нему для историков долгое время был закрыт, им приходилось либозащищать официальную версию, либо пользоваться иными источниками,преимущественно слухами.
Автормноготомных «Деяний Петра Великого», купец-историк Иван Голиков, отстаивавшийофициальную версию, обращался к «не зараженному предупреждением» читателю: «Слезысего великого родителя (Петра) и сокрушение его доказывают, что он и намеренияне имел казнить сына и что следствие и суд, над ним производимые, были употребленыкак необходимое средство к тому единственно, дабы, показав ему ту попасть, ккоторой он довел себя, произвесть в нем страх следовать впредь теми жезаблуждения стезями».[5]Голиков защищает официальную версию о смерти царевича «от огорчения»,подчеркивая, что Петр еще не успел утвердить приговор.
Но Вольтер,который, занимаясь русской историей, старался не ссориться с петербургскимивластями, все же писал 9 ноября 1761 г. Шувалову: «Люди пожимают плечами,когда слышат, что 23-летний принц умер от удара при чтении приговора, на отменукоторого он должен был надеяться».[6](Вольтер на 6 лет «уменьшает» возраст Алексея).
В XIX векеграф Блудов писал в записке к императору Николаю I: «Суд несчастного царевича Алексея Петровичасопровождался розысками и последствиями, пробуждающими тяжкое воспоминание итайна которого, несмотря на торжественность главных действий суда, может быть,и теперь еще не вполне раскрыта».[7]
А. С. Пушкин,пристально изучавший историю царствования Петра в целях достоверного изложениясобытий в своих литературных сочинениях, писал: «25 (июня 1718) прочтеноопределение и приговор царевичу в Сенате… 26 царевич умер отравленным». Этотсюжет поэт взял в записках Брюса. Сюжет этот был еще столь опасен в то время,что лишь теперь с помощью криминалистов известный пушкинист И. Л. Фейнбергпрочел тщательно зачеркнутые строки в дневнике переводчика Келера: «Пушкинраскрыл мне страницу английской книги, записок Брюса о Петре Великом, в которойупоминается об отраве />царевича Алексея Петровича,приговаривая: «Вот как тогда дела делались».[8]
В конце 50-х годов, когдаНиколая уже не было и начиналось освобождение крестьян, когда повеяло болеесвободным, теплым воздухом и заговорила герценовская Вольная печать в Лондоне, официальныйисторик Устрялов решился и выпустил в свет целый том, посвященный делу Алексея.Герцен не пропустил этого обстоятельства и в одной их своих статей заметил: «Золотыевремена Петровской Руси миновали. Сам Устрялов наложил тяжелую руку на некогдабоготворимого преобразователя».[9]
Перед выходомсвоей книги Устрялов отправился к профессору К. И. Арсеньеву, прежде читавшемурусскую историю наследнику, чтобы «узнать у него наверное, как умер царевич»: «Ярассказал ему, — вспоминал потом Устрялов, — все как у меня написано, т. е. чтоцаревич умер в каземате от апоплексического удара… Арсеньев мне возразил: «Нет,не так. Когда я читал историю цесаревичу, потребовали из государственногоархива документы о смерти />царевича Алексея.Управляющий архивом принес бумагу, из которой видно, что царевич 26 июня (1718)в 8 часов утра был пытан в Трубецком раскате, а в 8 часов вечера колоколвозвестил о его кончине».[10]Это была запись в гарнизонной книге Санкт-Петербургской крепости.Последовательность событий кажется достаточно ясной: царевича пытали утром егопоследнего дня, уже после приговора, и он оттого скончался…
Казалось бы,все выяснилось. Один из рецензентов Устрялова восклицал, что «отныне процессцаревича поступил уже в последнюю инстанцию — на суд потомства». Но именно в1858 г., когда Устрялов закончил свой труд и отдал его в типографию,появился странный документ о той же истории, и вокруг него начались любопытныеспоры и разговоры.
Письмопоявилось в Вольной типографии Герцена. Весной 1858 г. вышла 4-я книга «Полярнойзвезды», где на странице 279 помещался заголовок: «Убиение Царевича АлексеяПетровича», письмо Александра Румянцева к Титову Дмитрию Ивановичу. Согласноэтому письму, Петр плакал, сетовал на Алексея, но заявил: «Не хощу поругатьцарскую кровь всенародною казнию; но да совершится сей предел тихо и неслышно,якобы ему умерети от естества предназначенного смертию. Идите и исполните...». Толстой,утешая царевича, сказал: «Государь яко отец, простил тебе все прегрешения ибудет молиться о душе твоей, но яко монарх, он измен твоих и клятвы нарушенияпростить не мог, прими удел свой, яко же подобает мужу царския крови и сотворипоследнюю молитву об отпущении грехов своих». Но царевич того не слушал, аплакал и хулил его Царское Величество, нарекал детоубийцей. А как увидели, чтоцаревич молиться не хочет, то, взяв его под руки, поставили на колени, и одиниз нас, кто же именно, от страха не помню, говорит за ним: «Господи! В руцы твоипредаю дух мой!». Он же, не говоря того, руками и ногами прямися и вырватьсяхотяще. Тогда той же, мню, яко Бутурлин рек: «Господи! Упокой душу раба твоегоАлексия в селении праведных, презирая прегрешения его, яко человеколюбец!» И ссим словом царевича на ложницу спиною повалиши, и взяв от возглавия двапуховика, главу его накрыли, пригнетая дондеже движения рук и ног, утихли исердце битяся перестало, что сделалося скоро, ради его тогдашней немощи, и чтоон тогда говорил, того никто разбирать не мог, ибо от страха близкия смерти емуразума потрясение сталося».[11]
Как иследовало ожидать, вокруг письма Румянцева вскоре закипели баталии. Первымвысказался Устрялов. Он объявил документ подложным. Доводы историка были нелишены основания; он нашел в письме несколько неточностей и несообразностей.Кое-какие сподвижники Алексея, упомянутые в этом письме от 27 июля 1718 г. какуже казненные, на самом деле погибли только в конце того года; никакого ДмитрияИвановича Титова среди известных лиц петровской эпохи не находилось. Наконец,одним из самых серьезных аргументов Устрялова было то, что письмо этораспространилось совсем недавно, то есть в середине XIX в.Действительно, все известные его списки относятся примерно к концу 1840- началу1850-х годов. Где же пролежал этот документ почти полтора столетия, почему онем никто прежде не слыхал?
Новейшаяподделка, заключил Устрялов, и это его заявление чрезвычайно не понравилосьлиберальной и революционной публицистике, враждебно относившейся кконсервативному историку. В начале 1860 года ему отвечали два знаменитыхрусских журнала: «Русское слово», где уже начал печататься юный Писарев, и «Современник»,который тогда вели Чернышевский, Добролюбов и Некрасов. В «Русском слове»выступил молодой историк Михаил Семевский. Семевский был в то время деятельнымтайным корреспондентом герценовской печати. Скорее всего именно он передалГерцену румянцевское письмо. Полемика Семевского с Устряловым поэтому как бызащищала и честь заграничной публикации.[12]
Впрочем, дальнейшиеисследования подтвердили скорее правоту Устрялова. Как бы то ни было, «Дело оцаревиче Алексее», несмотря на использование его материалов историками,продолжает вызывать у историков вопросы. Историографию проблемы и оставшиесянеразрешенными вопросы изложил Н. Эйдельман в работе «Из потаённой историиРоссии XVIII – XIX веков».[13]Интересна в этом смысле книга «Непотребный сын: Дело царевича Алексея Петровича».[14]В сборнике представлены различные литературные версии, исторические документы,мнения историков, зачастую противоречащие друг другу, которые повествуют отрагической судьбе и загадочной смерти старшего сына Петра Великого.
Послеизложенного краткого историографического обзора мы перейдем к изложениюследующих аспектов этого дела, в оценке которых различные историки расходятсяво мнениях: причин, по которым возникло само дело, то есть противостояние отцаи сына; сам ход дела и обстоятельства смерти царевича; и, наконец, мненияисториков относительно последствий этого дела, повлекшего за собой сменупорядка престолонаследия и смерть легитимного наследника.

1. Причины противостояния Петра иАлексея
 
Противостояниеотца и сына, Петра и Алексея, правителя и наследника, родилось из различныхвзглядов на дальнейшее развитие страны.
Во все ПетрI вкладывал присущую емукипучую энергию и размах, но преобразовательная и реформаторская деятельностьПетра у многих слоев наслеения вызывала недовольство и сопротивление. Противнего выступали реакционные ревнители старины – бояре, стрельцы, значительнаячасть духовенства. Среди его противников оказался и родной сын от первой жены,Евдокии Лопухиной, царевич Алексей. «Несчастный царевич Алексей пал жертвойсвоей неспособности понять законность требований отца, своей созерцательнойприроды, которой противна была безустанная деятельность»,[15] — писал К. Бестужев-Рюмин в 1882году.
По мнениюисторика, «симпатия царевича к приверженцам старины, питаемая не только егопсихологической склонностью, но культивируемая и поддерживаемая враждебнымПетру окружением, тоже служила источником напряженности между отцом и сыном. Дотех пор, пока не стоял вопрос о наследстве – наследовании трудам и помысламотца, еще возможен был компромисс и попытки найти общий язык и примирение. «Сынпостарается разрушить все, что создал отец», — эта мысль терзала сознаниеПетра, посвятившего свою жизнь разрушению прежнего уклада жизни и созданиюнового государственного порядка. В сыне он не видел — и не мог видеть –наследника, последователя, продолжателя своего дела. Противоположность целей,установок, ценностей, мотивов, стремлений — то, что составляет основу конфликтав информационном метаболизме, — многократно умножалась делением общества на двалагеря — противников преобразований и сторонников реформ, каждый из которыхвносил свою лепту в развитие этого конфликта и приближал его трагическуюразвязку».[16]
М. П.Погодин, написавший книгу «Царевич Алексей Петрович. По свидетельствам вновьоткрытым», несколько иначе видел причины конфликта. Он считал, что сам царевичотнюдь не был бездарью и разгильдяем: «Царевич был любознателен: от путевойрасходной его собственноручной книжки мы видим, что во всех городах, где оностанавливался, покупал почти прежде всего книги и на значительные суммы Книгиэти были не одного духовного содержания, но и исторические, литературные,карты, портреты, осматривал везде достопримечательности».[17] Историк приводит слова Гюйсена, русскогоагента по зарубежной печати о царевиче Алексее: «У него есть честолюбие,сдерживаемое благоразумием, здравый смысл, большое желание отличиться иприобрести все, что считается нужным для наследника большого государства; онуступчивого и тихого нрава и показывает желание пополнить большим прилежаниемто, что было упущено в его воспитании».[18]
По мнению М.П. Погодина, главная вина в конфликте – Петра, его непедагогичное и жестокоеотношение к сыну. «В течение 13 лет (от 9 до 20 года жизни царевича) царьвиделся не более 5 – 7 раз с сыном и почти всегда обращался к нему со строгимвыговором»,[19] — пишет М. П. Погодин. Это неласковое отношение отца к сыну имело трагическиепоследствия: «Осторожность, скрытность, боязнь видные в письмах Алексея,свидетельствуют не только о холодных, но даже враждебных отношениях у сына сотцом. В одном письме царевич называет благополучным временем то, когда отецуедет».[20]
Большинствоисториков сходятся на том, что в конфликте отца и сына большую роль сыгралиразличные взгляды на церковь и религию. «Я замечаю в нем большую наклонность кнабожности, справедливости, прямоте и чистоте нравов, — писал Гюйсен. – Еговеличество позволили ему не соблюдать строго постов, из страха, чтоб это неповредило его здоровью и силам, но он не хочет пользоваться этим разрешением изнабожности». «Религиозность была глубоким качеством Алексея, и в тяжелейшуюминуту — уже в тюрьме – почти единственной его просьбой была просьба одуховнике (втайне от Петра)», — писал М. П. Погодин.
С. М. Соловьевотмечал: «Петр и руководители следствия в общем контексте представлений озамыслах царевича Алексея на первый план упорно выдвигали «старомосковский»вариант оппозиции. У Петра была своя, достаточно простая версия: «Когда б немонахиня (т.е. бывшая царица), не монах (епископ Досифей) и не Кикин, Алексейне дерзнул бы на такое неслыханное зло. Ой, бородачи! Многому злу корень –старицы и попы; отец мой имел дело с одним бородачем (патриархом Никоном),а я с тысячами».[21]
В периодподготовки церковной реформы, в результате которой православная церковь должнабыла окончательно стать одним из винтиков государственной машины, Петр былзаинтересован в том, чтобы «привязать» дело царевича Алексея к церковнойоппозиции и, в итоге, нанести сокрушительный разгром его явным и мнимымсторонникам в среде православного духовенства, а затем полностью лишить церковьостатков самостоятельности. «Нетерпимый ко всякому инакомыслию, — писал Е. В.Анисимов,— даже пассивному сопротивлению, царь не мог допустить, что в его государствегде-то могут жить люди, проповедующие иные ценности, иной образ жизни, чем тот,который проповедовал сам Петр и который он считал лучшим для России».[22]
С. В. Ефимовпишет, что материалы розыска убеждают, что уже к 1709 – 1710 гг. вокругЕвдокии сложился кружок недовольных политикой Петра и сочувствующих царевичулюдей. Эта небольшая группа связывала все свои надежды с ожидавшейся смертьюПетра и воцарением Алексея. По мнению С. В. Ефимова, это была пассивнаяоппозиционная группа, укоренившаяся в провинции и тешившая себя иллюзиями ипророчествами о возвращении благостной старины и милых сердцу патриархальныхстаромосковских порядков, церковного благолепия и чинности. Она не располагалани достаточными для активных действий средствами, ни связями, ни политическойпрограммой.[23]Но Петр очень опасался влияния этой группы на царевича Алексея. Когда в конце1706 или в начале 1707 г. царевичу удалось посетить свою мать в Суздальскоммонастыре. Узнав об этом, Петр немедленно вызвал его к себе и, выразив ему свойгнев, возложил на него множество поручений, которые весьма тяготили Алексея.
В целом можнозаключить, что между отцом и сыном сложились непримиримые противоречия наоснове полного несходства взглядов. Петр реформировал и преобразовывал, иопасался, что со вступлением на престол сына все сделанное пойдет прахом,восстановятся старые «московские» обычаи. Этот конфликт между отцом и сыномприобрел размах настоящего политического дела.

2. Процесс
 
К концу 1709г. Петр послал сына в Дрезден. Заграничное путешествие было предпринято подпредлогом усовершенствования в науках, но в действительности Петр желалустроить брак своего сына с какой-нибудь немецкой принцессой. Тот решилжениться на брауншвейгской принцессе Софии-Шарлотте, которая, как он писалсвоему духовнику, «человек добр и лучше ее мне здесь не сыскать». Свадьба былаотпразднована в Торгау в октябре 1711 г. в присутствии Петра, только чтовозвратившегося из Прутского похода.
В конце 1712г. Алексей Петрович поехал по воле отца в Петербург. Трехлетнее пребывание заграницей мало изменило царевича; по обвинению отца, он продолжал большую частьвремени проводить с попами или бражничал с дурными людьми. В это время АлексейПетрович видел сочувствие к себе уже не только со стороны духовенства, но инекоторых князей (Долгоруких и Голицыных), недовольных возвышением А. Д.Меншикова.
В 1714 г.медики нашли, что у царевича чахотка, и он с разрешения Петра поехал на воды вКарлебад, где и пробыл полгода. В отсутствие царевича, 12 июля, родилась у негодочь Наталия, что успокоило царицу Екатерину Алексеевну, опасавшуюся рождениясына. Возвратившись в Петербург, Алексей Петрович стал хуже относиться к жене,которая узнала о сближении царевича с крепостной девкой его учителя Вяземского,чухонкой Афросиньей Федоровой. Эта связь крайне порицалась официальнойисториографией, но М. Погодин отмечал большую и трогательную любовь, которуюпитал царевич к этой простой и некрасивой, в общем-то, девушке, приводя доклад Толстого:«Нельзя выразить, как царевич любил Евфросинью и какое имел об ней попечение».А вот в письмах Румянцева мелькает презрение красавца-гвардейца к наследнику,обожающему простую и некрасивую девку.[24]
12 октября1715 г. у Софии-Шарлотты родился сын Петр, а десять дней спустя она умерла.Рождение внука побудило Петра письменно изложить все причины недовольства своегоцаревичем. Заканчивалось письмо угрозой лишить сына наследства, если он неисправится: «Ежели же ни, то известен будь, что я весьма тебя наследства лишу,яко уд гангренный, и не мни себе, что я сие только в устрастку пишу: воистинуисполню, ибо за мое отечество и люди живота своего не жалел и не жалею, то какомогу тебя непотребного пожалеть? Лучше будь чужой добрый, неже свой непотребный».[25] На другой день после этого у Петрародился сын, который тоже получил имя Петр.
Письмо оченьопечалило Алексея Петровича, и он обратился за советом к друзьям. Три дняспустя он подал отцу ответ, в котором сам просил лишить его наследства. «Желаюмонашеского чина и прошу о сем милостивого позволения, понеже вижу себя к семуделу неудобна и непотребна… Раб ваш и непотребный сын».[26] Этим письмом царевич отказался отнаследства не только за себя, но и за сына.
Петр остался недоволентоном царевича, который ссылается на свою неспособность и ничего не говорит онеохоте что-либо делать, и не поверил его отказу от наследства, велелвозвращаться, чтоб был перед глазами: «… ибо я вижу, что только время проводишьв обыкновенном своем неплодии». Петр всерьез опасался, что монашество сынаможет оказаться уловкой, и существуют свидетельства, что друг царевича Кикин как-то раз образно выразился, что клобук «не гвоздемна голове прибит».
В концесентября 1716 г. Алексей Петрович получил письмо, в котором Петр требовалответа, намерен ли он приняться за дело или хочет поступить в монастырь. Тогдацаревич привел в исполнение свое давнишнее намерение и бежал за границу; посовету Меншикова он взял с собой Афросинью, чем, конечно, еще более прогневилотца.
В ноябреАлексей Петрович явился в Вене к вице-канцлеру Шенборну и просил у цесарязащиты от несправедливости отца. Император собрал совет, и было решено датьцаревичу убежище; с 12 ноября до 7 декабря он пробыл в местечке Вейербург, азатем был переведен в тирольский замок Эренберг, где скрывался под видомгосударственного преступника.
Нескольконедель спустя после бегства Алексея Петровича из России начались розыски;русский резидент в Вене Веселовский получил от Петра приказание принять меры коткрытию местожительства царевича. В начале апреля 1717 г. Веселовский передалимператору Карлу VI письмо Петра с просьбой, если его сын находится в пределахимперии, прислать его к нему «для отеческого исправления».
«Пресветлейшийдержавнейший цесарь! – говорилось в письме. – Я принужден вашему цесарскомувеличеству сердечною печалию своею о некотором мне нечаянно случившемся случаев дружебно-братской конфиденции объявить, а именно о сыне своем Алексее. Переднескольким временем, получа от нас повеление, дабы ехал к нам, дабы тем отвлечьего от непотребного жития и обхождения с непотребными людьми, прибрав несколькомолодых людей, с пути того съехав, незнамо куда скрылся, что мы по сё время немогли уведать, где обретается. Того ради просим вашего величества, что ежели онв ваших областях обретается тайно или явно, повелеть его к нам прислать, дабымы его отечески исправить для его благосостояния могли… Вашего цесарскоговеличества верный брат. Из Амстердама в 20-й день декабря 1716».[27]
АлексейПетрович был в отчаянии и умолял не выдавать его. Граф П.А. Толстой, приехавшийза ним с А.И. Румянцевым, обещал выхлопотать разрешение жениться на Афросинье ижить в деревне. Это обещание ободрило царевича, а письмо Петра от 17 ноября, вкотором он обещал простить его, совершенно успокоило и обнадежило в счастливомисходе дела: «… того б ради послушал нашего родительского увещания, возвратилсяк нам, а мы ему тот поступок простим и примем его, паки в милость нашу, иобещаем его содержать отечески во всякой свободе и довольстве, без всякогогнева и принуждения. Буде же к тому весьма он не склонится, объявить ему именемнашим, что мы за такое преслушание предадим его клятве отеческой ицерковной...».[28]
Толстой иРазумовский, посланные Петром за сыном, сделали невозможное: два месяца длиласьмассированная операция с применением всех видов давления. Они встретились с />царевичем, обещали отцово прощение, подкупили всех вокруг,вплоть до вице-короля Неаполя, запугали />Алексея, чтонепременно будет убит, если не вернется, запугали и уговорили повлиять на />царевича его любовницу Евфросинью. Наконец, все австрийскиевласти были запуганы угрозою военного вторжения войск Петра – и в результате 4октября 1717 г. Алексей пишет отцу: «Всемилостивейший государь батюшка!..Надеяся на милостивое обещание ваше, полагаю себя в волю вашу, и с присланнымиот тебя, государь, поеду из Неаполя на сих днях к тебе, государю, вСанктпитербурх. Всенижайший и непотребный раб и недостойный называться сыном Алексей».[29]
Царевичсдался, поехал домой. На последней австрийской станции их все же догналпосланец Карла VI, чтобы в последний раз уяснить, добровольно ли возвращаетсяцаревич. Толстой был недоволен этим допросом, отвечал холодно. Алексейподтвердил, что возвращается добровольно…
3 февраля царевич отрекается в Москве от прав на престол и получаетотцовское прощение, получает при условии, что выдаст сообщников, которымпрощение не было обещано. Ему было обещано прощение и дано разрешение послеотречения вести частный образ жизни в своих имениях. Однако сразу же послеотречения от престола царь потребовал от сына назвать имена людей, которые емупомогали и сочувствовали. В обнародованном манифесте об отречении прощениецаревича ставилось в зависимость от того, назовет ли Алексей имена своихсторонников. После тайной беседы отца с сыном начались аресты. В застенкахТайной канцелярии оказалось более 130 человек, многие из которых входили взнаменитую плеяду «птенцов гнезда Петрова». В начале февраля 1718 г. вМоскве начался так называемый «кикинский розыск», названный так по имени одногоиз главных обвиняемых — А.В.Кикина, некогда одного из любимцев Петра I,адмиралтейц-советника Санкт-Петербургского адмиралтейства. В 1713—1716 гг.А.В.Кикин фактически возглавлял группировку, сложившуюся вокруг Алексея в петербургскийпериод его жизни.
Одновременнос кикинским розыском в Москве проводился розыск, связанный с именем материцаревича Алексея — Евдокии Федоровны Лопухиной, в иночестве Еленой. В1698 г. она была насильственно пострижена по указу Петра I. Царьсразу же заподозрил свою бывшую супругу в крамольных связях с сыном.
В исторической литературе принято считать, что суздальский розыскявляется составной частью кикинского (т.е. розыска по делу царевича Алексея впериод его пребывания в Москве). Сохранившийся комплекс документов, относящихсяк суздальскому розыску, по мнению С. В. Ефимова, не позволяет сделать такоговывода.[30] Единственная встречаЕвдокии с сыном произошла в 1708 г. и вызвала сильный гнев Петра.[31] Позднеебывшая царица пыталась организовать переписку с Алексеем через своего братаА.Ф.Лопухина, но безуспешно. Царевич был слишком напуган своим быстрым нарасправу отцом. В письмах своему духовнику Якову Игнатьеву Алексей не толькозапрещает любые контакты с Е.Ф.Лопухиной, но даже запрещает ему ездить вСуздаль и его окрестности к родственникам и друзьям.
Перед вынесением приговора Петр запрашивал мнение советников: «Прошувас, дабы истинно суд вершили, чему достойно, не флатируя мне (от французскогоflatter — льстить, угождать.) и не опасаясь того, что ежели сие дело легкогонаказания достойно, и когда вы так учините осуждением, чтоб мне противно было,в том отнюдь не опасайтесь: також и не рассуждайте того, что тот суд надлежитвас учинить на моего, яко государя вашего, сына; но несмотря ка лицо сделайтеправду и не погубите душ своих и моей, чтоб совести наши остались чисты иотечество безбедно».
Судьиопросили представителей разных групп и сословий. «Духовенство, — по словамПушкина, — как бабушка, сказало надвое»: привели для царя цитаты из Ветхогозавета, позволявшие наказать непокорного сына, и вспомнили Христа,советовавшего простить блудного сына. Царю предлагалось избрать ту часть, «кударука божья тебя клонит». Гражданские же чины порознь объявили единогласно ибеспрекословно, что царевич достоин смертной казни.
Приговорподписали 127 человек – первым Александр Меншиков, затем генераладмирал графАпраксин, канцлер-граф Гаврило Головкин, тайный советник князь Яков Долгорукий.Из крупных приближенных Петра не подписал приговор только фельдмаршалШереметев. Известный историк М. М. Щербатов позже утверждал, будто фельдмаршалобъявил: «Рожден служить своему государю, а не кровь его судить», — другой жеисторик, И. И. Голиков, настаивал, что Шереметев был болен, находился в Москве,и только потому его подпись отсутствует.
Выше мы ужепривели мнения различных историков по поводу того, естественной ли смертью умерцаревич. Остается добавить, что за гробом царевича «изволил высокою своеюособою идти его царское величество, а за его царским величествомгенерал-фельдмаршал светлейший князь Меншиков и сенаторы и прочие знатныеперсоны. А потом изволила идти ее величество государыня царица, а за еевеличеством госпожи, вышеописанных знатных персон жены».[32]
 

3. Последствия «дела»Что касается последствий «дела о царевичеАлексее», то большинство историков сходятся на том, что результатом сталаневозможность возвращения к допетровской Руси, и смерть царевича спасла петровскиепреобразования. Однако в то же время многие исследователи указывают нанемаловажное последствие этого процесса: в сущности, все дворцовые перевороты XVIII  века.«Лишив верховную власть, — пишет Ключевский, — правомернойпостановки и бросив на ветер все свои учреждения, Петр этим законом погасил исвою династию, как династию, как учреждение; остались отдельные лица царскойкрови без определенного династического положения. Так престол был отдан на волюслучая и стал его игрушкой. С тех пор, в продолжении нескольких десятилетий, ниодна смена на престоле не обходилась без замешательства, кроме разве одной:каждому воцарению предшествовала смута, негласная интрига или открытыйгосударственный удар».[33]«После смерти Петра, в итоге убийства законногонаследника Царевича Алексея, — по словам историка К. Валишевского, — впродолжении полувека Россия будет предоставлена приключениям и их героям. Вотради какого результата великий человек работал с своим палачами».[34]В 1722 году Петр объявил новый порядокпрестолонаследия. «Понеже всем ведомо есть, какою авессаломскою злостью надменбыл сын наш Алексей, и что не раскаянием его оное намерение, но милостию Божиеювсему нашему отечеству пресеклось, а сие не для чего иного взросло, токмо отобычая старого, что большему сыну наследство давали, к тому же один он тогдамужеского пола нашей фамилии был, и для того ни на какое отеческое наказаниесмотреть не хотел.… Для чего благорассудили сей устав учинить, дабы сие быловсегда в воле правительствующего государя, кому оный хочет, тому и определитьнаследство, и определенному, видя какое непотребство, паки отменить, дабы детии потомки не впали в такую злость, как писано, имея сию узду на себе. Того радиповелеваем, дабы все наши верные подданные, духовные и мирские без изъятия, сейнаш устав пред Богом и Его Евангелием утвердили на таком основании, что всяк,что сему будет противен, или инако како толковать станет, то за изменникапочтен, смертной казни и церковной клятве подлежать будет. Петр».
Что касаетсяпростого народа, то, хотя еще при жизни царевича Алексея по всей России былиразосланы присяжные листы для приведения к присяге новому наследнику, не везде,однако, приведение к присяге проходило гладко. Сторонники старых порядков нехотели признать лишенным наследства царевича Алексея. Так, 2 марта в сборноевоскресенье к царю в церкви подошел человек, оказавшийся подьячим Докукиным иподал бумагу. Это был присяжный лист на верность новому наследнику с следующейнадписью: «За неповинное отлучение и изгнание от Всероссийского ПрестолаЦарского Богом хранимого Государя царевича Алексея Петровича христианскоюсовестью и судом Божиим и пресвятым евангелием не клянусь, и на томживотворящего креста Христова не целую и собственною рукою не подписуюсь…хотя за то и царский гнев нами произмется, буди в том воля Господа Бога моегоИисуса Христа, по воле Его святой, за истину аз раб Христов Илларион Докукинстрадати готов. Аминь, Аминь, Аминь». Петр приказал повесить Докукина внизголовой над медленно дымившим костром.[35]
 

Заключение
 
Династическоесыноубийство – дело достаточно редкое в истории, и оно всегда вызывает особоевнимание потомков. В нашей истории было два таких случая – в царствование ИванаГрозного и Петра Первого.
К. Ярош вкниге «Психологическая параллель. Иоанн Грозный и Петр Великий», изданной в1898 г., анализирует общее и различное в этих случаях: «В истории убиениясыновей лучше всего сказалось внутреннее различие обоих государей. Иоанн убилсына нечаянно, в припадке гнева и потом горько плакал, молил лекарей овозвращении несчастному жизни, называл себя сыноубийцею, говорил, что ему неследует царствовать, а остается только удалиться в монастырь и в тихомуединении оплакивать свои грехи, говорил, что Бог лишением сына покарал его запрежние преступления, наконец послал в Палестину несколько тысяч рублей напоминовение души убиенного Иоанна. Напротив того, Петр вел борьбу с сыномнесколько лет, судил его несколько месяцев, был виновником его смертиобдуманным и сознательным. Наложивши свой тяжкий гнев на сына при его жизни,Петр, по-видимому, не простил сына и по смерти».


Список источников и литературы
 
1. Анисимов Е. В.Время Петровских реформ. Л., 1989.
2. Валишевский К. ПетрВеликий. Воспитание. Личность. М., 1992.
3. Данилевский Г. П.Царевич Алексей. //Русская историческая повесть. Т. 2. М., 1988. С.366 – 407.
4. Ефимов С. В. ЕвдокияЛопухина — последняя русская царица XVII в. // Средневековая Русь. СПб.,1995.
5. Ефимов С. В. Суздальский розыск 1718 г. // Труды Всероссийскойнаучной конференции «Когда Россия молодая мужала с гением Петра», посвященной300-летнему юбилею отечественного флота. Переславль-Залесский. 1992. Вып.1.С.108 – 115.
6. Ключевский В. О. Курсрусской истории. М., 1998.
7. Костомаров Н. И. />Царевич Алексей Петрович. М />., 1989.
8. Непотребный сын:Дело царевича Алексея Петровича / Сост. Р. И. Беккин. СПб, 1996.
9. Павленко Н.И. ПетрВеликий. М., 1990.
10. Соловьев С. М.История России с древнейших времен. Т.17 // Соч. в 18 книгах. М., 1993. Кн. 9.
11. Эйдельман Н. Изпотаённой истории России XVIII – XIX веков. М., 1993.

Примечания