План
1. Дворцовые перевороты: причины, сущность, историческоезначение
2. Внешняя политика Российскогогосударства в 1725-1762 гг.
Список литературы
1. Дворцовые перевороты: причины, сущность,историческое значение
Законом 1722 г., был отменен обычный порядокпрестолонаследия, действовавший в Московской Руси, и монарху предоставлялосьправо назначения наследников. При таком порядке важное значение получалозавещание монарха. Но Петр умер от случайной простуды, сломившей егорасшатанное трудами здоровье, умер всего 52-х лет и не оставил никакогозавещания. Вельможи и «господа Сенат», собравшиеся во дворце в ночь на 28января 1725 г. ввиду неминуемой кончины Петра, от кабинет-секретаря Макароваузнали, что Петр не выразил своей воли о наследнике. Приходилось подумать, кемзаменить умиравшего императора.
Петр оставлял после себя жену, внука Петра Алексеевича, двухдочерей и двух племянниц. Естественно, что жена Екатерина Алексеевна и внукПетр Алексеевич сочтены были за ближайших кандидатов; но голосаприсутствовавших во дворце вельмож разделились: одни желали Екатеринупровозгласить императрицей, другие в Петре видели законного наследника. Ввоцарении Екатерины видели залог того, что уцелеют установленный Петром порядоки их личное положение. В царевиче же Петре видели сына того царевича Алексея,который был приговорен к смерти; некоторые из них с воцарением Петра моглибояться и мести от него за отца, и возвращения к старым общественным порядкам,для них неприятным. Во главе этих новых людей, приверженцев Екатерины, стоялиМеншиков, Ягужинский и Толстой.
За Петра Алексеевича были, напротив, люди из старогобоярства, удержавшиеся на верху общества и при Петре. Реакционные стремления к старыммосковским порядкам, жившие в них, заставляли их чуждаться Екатерины, а в Петре— еще мальчике — видеть такого же представителя старых начал, каким был егоотец. За внука Петра была и народная масса, лишенная, однако, возможностиподать свой голос. Зато на стороне Екатерины были гвардейские полки, любившиеЕкатерину и Меншикова.
Избранная правящими лицами и гвардией, которая, следуетзаметить, состояла из шляхетства, Екатерина неспокойно принимала власть, боясьдвижения народных масс против воцарения иноземки. Однако волнений не было: былиотдельные случаи неудовольствия на господство женщины (были такие люди, которыене хотели присягать Екатерине). Все войска присягнули спокойно. Гвардия жевосторженно относилась к императрице, и императрица платила ей вниманием изаботами, весьма заметными для современников. Гвардейские полки были внешнейопорой нового правительства.
Так совершилсянебывалый факт воцарения женщины в России, так в первый раз новые русскиевойска выступили в качестве не только боевой, но и политической силы. Екатеринаправила с помощью тех же людей и тех же учреждений, какие действовали приПетре. Энергичная и умная жена Петра была в высшей степени замечательнойженщиной в узкой среде семейных и частных отношений, но не стала заметнымдеятелем в широкой сфере государственной жизни. Ей не хватало ни образования,ни привычки к делам, и потому она скрывалась за личностью талантливогоМеншикова, который, пользуясь расположением и доверием императрицы, стал полнымраспорядителем дел, временщиком. Сам Меншиков стал не просто временщиком. Этобыла весьма одиозная фигура во всей истории России. Прежде всего, он стал тем человеком,который, по сути, управлял государством не только при Екатерине, но и во времяпоследующих правителей.
Отличительной особенностью рассматриваемого нами периодабудет являться то, что те правители, которые сидели на троне, пусть даже оченькороткое время (как Анна Иоановна), по сути, являлись лишь ширмой дляфаворитов, тех людей, которые имели особое расположение правителей и вершилисудьбы русского народа.
Чувствуяприближающуюся кончину Екатерины, в начале 1727 г. Меншиков, уже знал, что емунужно было делать. По совету датского и австрийского послов он решил сблизитьсяс царевичем Петром и добиться того, чтобы Екатерина позволила женить Петра надочери Меншикова и признала его наследником престола. Делаясь тестем будущегогосударя, Меншиков обеспечивал себе высокое положение надолго. Екатеринасогласилась на просьбу Меншикова о женитьбе Петра, несмотря на то, что обедочери ее со слезами молили отказать. Придворные люди в большинстве были противМеншикова, но вопрос о престолонаследии разделил их. Сближение всемогущеговременщика с Петром для приверженцев Петра было как бы ручательством в том, чтоПетр наследует престол. Поэтому многие из них примирились с женитьбой царевичана Меншиковой (Голицыны). Но те, кто был и против Меншикова, и против Петра,забили тревогу. Толстой рискнул представить Екатерине свои доводы противпредполагаемой женитьбы. Однако Екатерина осталась при своем, хотя и заявила,что никто не знает ее воли о преемнике престола и что Меншиков не можетизменить этой воли.
6 мая 1727 г. Екатерина скончалась. На другой день царскаяфамилия, Сенат, Синод, Верховный совет и все высшие чины слушали завещаниеЕкатерины, про которое в то же время пошли слухи, что оно подложное. Этимзавещанием наследником назначался Петр. вслучае его бездетной смерти престол переходил к цесаревне Анне Петровне снаследниками, затем к цесаревне Елизавете Петровне с наследниками (этим пунктомзавещания нарушался закон Петра Великого о престолонаследии). Досовершеннолетия нового императора утверждалось регентство из Верховного тайного Совета свключением в него царевен Анны и Елизаветы.
Петру тогда было 11 лет. Меншиков перевез государя из дворцав свой дом, через две недели обручил его со своей дочерью Марией и вверил еговоспитание вице-канцлеру и обергофмейстеру Остерману. Неприятные Меншикову лицабыли понемногу удалены от двора: с влиятельной же знатью, Голицыными иДолгорукими, Меншиков дружил с тех пор, как стал на стороне Петра. Однако этадружба не была прочна. Самовластие и заносчивость временщика раздражалипридворную среду; много лиц стремилось разделить с Меншиковым его влияние ивласть.
Петр II нелюбил ни Меншикова, ни его дочери, своей невесты. Раньше других придворных этойантипатией Петра воспользовались князья Долгорукие. Действуя через любимца Петра,молодого князя Ивана Алексеевича Долгорукого, они внушили государю мысльизбавиться от опеки временщика и надоевшей невесты. Так как исключительноеположение Меншикова при дворе обусловливалось только благоволением к немумонарха, то свергнуть Меншикова было очень легко. По приказу императораонбыл подвергнут аресту и удален в свое рязанское имение, а затем в Сибирь, вБерезов, после того, как четыре месяца самовластно распоряжался государством.
Ссылка Меншикова вызвала общую радость в верхних слояхпетербургского общества. Однако при малолетнем монархе должны были явитьсяновые лица с сильным влиянием: сам Петр управлять еще не мог, не егоблаговоление могло создать фаворитов и влиятельных лиц; любовью Петра завладелиДолгорукие, его уважением завладел Остерман. На первые же вакантные места былиназначены в Верховный тайный совет двое Долгоруких: Василий Лукич и АлексейГригорьевич. Несмотря на это, Остерман сохранял приобретенное им послеМеншикова первенствующее влияние на дела, не уступая его и родовитейшемурусскому человеку, Д.М. Голицыну.
Таким образом, на аренувыходит второй временщик – князь Голицын. Нельзя сказать, что он был лучше илихуже Меншикова. Повторим, что цель у них была одна – управлять государством.Причины такого положения скрываются в том, что был нарушен закон опрестолонаследии в Российском государстве, в результате чего произошланекоторая «смута» царской семье. Никто из них не хотел упускать шанса посадитьна престол именно себя и своих наследников, а так как родственные отношенияпозволяли претендовать на престол многим, то и возникла путаница.
В связи с ограничениемобъема данной работы, мы не можем более подробно изучить этот один изинтереснейших периодов русской истории, поэтому постараемся подвести итоги исделать краткие выводы.
Рассмотрев дворцовыеперевороты, которых было несколько, лишь на двух первых и наиболее ярких можносказать, что исторические значение их крайне велико. Дело в том, что даже самабудущая императрица Екатерина II так же взошла напрестол в результате переворота, в ходе которого был убит ее законный супругПетр III. Скорее всего, дворцовые переворотыпоказали неутешительную правду жизни в случае нарушения закона опрестолонаследии. Именно при Екатерине II был установлен четкий порядок перехода престола в случаесмерти монарха.
2. Внешняя политикаРоссийского государства в 1725-1762 гг.
Международное положение России, созданное Петром Великим,было очень хорошо. Преследуя вековые задачи России с редким историческимчутьем, Петр достиг важных успехов: 1) приобрел Балтийское море — на западе, 2)прочно поставил русское влияние в Польше — на юго-западе, 3) явился грознымврагом Турции — на юге. При Петре Россия стала первоклассной державой в Европе,в делах Западной Европы ее голос пользовался большим значением. Но Петр непринял на себя никаких обязательств перед западноевропейскими державами и маловмешивался в местные и частные вопросы западноевропейской политической жизни.Вместе с тем Петр установил прекрасные отношения с Австрией и Пруссией, т. е.теми державами, с которыми у России были общие интересы по отношению к Турции,Польше и Швеции.
После Петра I, приЕкатерине и Петре II, продолжалидействовать, как действовал Петр, потому что не хотели начинать ничего нового.При Екатерине борьба за Испанию продолжалась на западе Европы; против Австрииобразовался союз Франции, Англии и Пруссии. Зная Россию как давнишнего другаАвстрии, эти три державы старались всеми силами разъединить ее с австрийцами ине успели. Русское правительство вступило в формальный союз с Австрией, ибожелало ее помощи в своих отношениях к Турции. При Екатерине боялись войны, но вЕвропе ее не было, — и русским приходилось только вести вялую войну наперсидских границах, потому что мир, заключенный Петром, оказался непрочным.
При Петре IIснова вышел на сцену вопрос о разделе Польши, который существовал уже при ПетреВеликом. Пруссия и Австрия хотели этого раздела. Но Россия и при первом, и привтором императоре не относилась сочувственно к этому плану уничтожения РечиПосполитой. Напротив, Россия вступила в договор с Пруссией относительно того,чтобы действовать согласно при замещении польского престола после смерти короляАвгуста II.
До вступления на престолАнны, русская политика не выходила резко из программы Петра Великого. Если небыло уже искусства Петра, если и случались ошибки, если не всегда вспоминали отактике Петра, то не вносили ничего постороннего и нового, бессознательно шлипо дороге, проторенной Петром, и, не думая о подражании Петру, в сущности,подражали ему. Совершенно напротив, при императрице Анне заявляли, что желаютследовать примерам Великого Петра, и, в сущности, сознательно отступали.от егопрограммы и бессознательно грешили против нее. Прежде всего отказались от планаПетра завести торговлю с Азией и отдали обратно Персии (в1732 г.) все те земли, которые были завоеваны у нее на берегах Каспийскогоморя. Эту меру приписывали тому, что прикаспийский климат губил понапраснурусские войска; но все-таки неловкость потери того, что было завоевано ПетромВеликим, чувствовалась всеми. В 1733 г. умер польский король, и кандидатами напольский престол выступили сын покойного Августа II, курфюрст Саксонский, и знакомый нам в эпоху Петра СтаниславЛещинский. Первого поддерживали Австрия и Россия, второго — враждебная АвстрииФранция. Когда на выборах Лещинский одержал верх, то Россия силой оружия решиладействовать против него. Лещинский заперся в Данциге и был осажден русскими. Ондержался 4 1/2 месяца сперва против генерала Ласси, потом противМиниха. Осада Данцига тянулась благодаря ряду военных ошибок русских, в которыхнельзя, конечно, видеть подражания военным приемам Петра. Только рядом тяжелыхжертв добилась Россия того, что Лещинский бежал и королем стал Август III. Немного спустя Россия приступила квойне с Турцией (1735 —1739) из-за набегов крымцев на русские границы. Повод квойне ее не оправдывал. Сами современники, близкие к делам, свидетельствуют,что в Петербурге желали легкой войны для того, что бы армию и всю нацию занятьчем-нибудь и доказать, что желают следовать правилам Петра. В самом же делевойна без достаточной необходимости была вопиющим противоречием правилам Петра,а этой войны с Турцией можно было в данном случае избежать. Войну вели в союзес Австрией, в то же время, когда австрийцы терпели ряд неудач, русские имелиуспех. Миних, честолюбию которого приписывают эту войну, прямо из Польшиперешел на турецкие границы и, действуя вместе с Ласси, опустошил Крым, взялОчаков и Хотин, перешел Прут, разбил турок около Хотина при Ставучанах и хотел перейтиДунай. Ласси взял Азов. Но блестящие походы и победы стоили России 100 000человек солдат. Белградский мир 1739г. был невыгоден для Австрии и не далположительных выгод и России. Россия приобрела часть степи между северскимДонцом и Бугом и обязала турок срыть Азов — результат ничтожный. Во время этойвойны в 1737 с русские войска, после прекращения в Курляндском герцогствединастии Кетлеров, силой возвели на курляндский престол фаворита Анны — Бирона.Желая подражать Петру, политика Анныдалеко отошла от его приемов и целей. Причина этому лежит в коренном фактевремени Анны— в господстве иноземцев.
Русская дипломатия, как основательно доказывают ее историки,перестала при Анне быть чисто национальной: ряды дипломатов пополняютсяиностранцами, и преимущественно остзейцами (гр. Кейзерлинг, барон Корф и др.),— людьми, не знакомыми ни с историей России, ни с ее потребностями.Иностранцы-дипломаты были и при Петре (Остерман, Брюс), но их таланты служилирусским интересам, потому, что направлялись самим Петром и русскимилюдьми, стоявшими во главе всей дипломатии (Головиным и Головкиным). Во времяже Анны всю внешнюю политику России вели Остерман, Бирон и Миних, руководясь невсегда пользами государства и выбирая сотрудников не из русских людей.
В кратковременноецарствование Иоанна Антоновича эта политика случайных людей дала уже своиплоды, привела Россию к ряду затруднений, вышедших не из обстоятельствсущественных для России, а только из ошибок той близорукой политикислучайностей, какая господствовала при русском дворе. Еще при императрице АннеРоссия обязалась поддерживать «прагматическую санкцию» Карла VI, по которой все владения Габсбурговдолжны были перейти к его дочери Марии Терезии, по мужу герцогине Лотарингской.Это обязательство было навязано России личным влиянием Бирона; но оно могло ещеоправдываться постоянными мирными отношениями Габсбургов и русских государей иобщими интересами, какие были у России и Австрии в отношении Польши и Турции.Но интересы государств не зависели от судеб австрийской династии, и Россия неимела непременной надобности гарантировать династические интересы, чтобысохранить в Австрии политическую союзницу. Австрия и без того была всегдаестественной политической союзницей России. У Москвы и Вены были с давних породинаковые враги — на юге турки, а в Средней Европе Польша, — и поэтому онидействовали всегда вместе, независимо от того, кто сидел на престоле в Вене и вМоскве, и кто бы ни был в Вене правителем, содействие ее в польском и турецкомвопросах для нас было, во всяком случае, обеспечено.
Но как бы то ни было,обязательства перед Габсбургами были приняты, и это поставило против РоссииФранцию, исконного врага Габсбургов. Чтобы отвлечь внимание России отсреднеевропейских дел, Франция, не без участия других дворов, агитировала вШвеции против" России. За обязательство перед Габсбургами пришлосьпоплатиться страхом перед Швецией. Несмотря на то, что война со слабой Швециейне могла быть опасна для России, в России боялись войны; благодаря влияниюМиниха сблизились с другим врагом Габсбургов и шведов — с Фридрихом II Прусским и таким образом оказалисьодновременно в союзе с двумя врагами — Австрией и Пруссией. Оборонительный союзс Пруссией против шведов был близоруким шагом, потому что связал России руки,когда Пруссия начала с Австрией войну за Силезию. Этот союз принес пользуФридриху и большой вред России; она потеряла влияние на австрийские дела и всеже не избавилась от шведской войны. Летом 1741 г. шведы объявили России войну,во время которой Елизавета вступила на престол. Мы уже видели, что и самыйпереворот в России совершился с участием французской дипломатии. Так, рядошибок: потеря влияния в Европе, ничем не вызванная война со Швецией ивнутренний переворот — явились результатом близорукой политики русских немцев.Эта политика имела одно хорошее следствие: она ускорила падение этих немцев.
Внешней политикой при Елизавете управляли три государственныхканцлера: князь Алексей Михайлович Черкасский, граф Алексей ПетровичБестужев-Рюмин и граф Михаил Илларионович Воронцов. Первый был совершеннонеспособный и недалекий человек, сделавший свою карьеру той ролью, какуюслучайно сыграл при восстановлении самодержавия Анны. О его личности инеспособности ходили анекдоты: он был очень нерешителен, самую простую бумагу,требовавшую подписи, прочитывал по несколько раз, брал перо, чтобы ееподписать, и оставлял его, и в конце концов бумага не получала подписи, ибо кн.Черкасский ее боялся. Значение его было ничтожно и в делах, и при дворе.
Внешнюю политику Елизаветы определил своим направлениемпреемник Черкасского — А.П. Бестужев-Рюмин, стоявший во главе русскойдипломатии с 1742 по 1757 г. Это был человек времени Петра Великого, бесспорноумный и способный, по тому времени удивительно образованный и, что называется,на все руки. По натуре он был великий практик, что же касается моральной егофизиономии, то она не совсем ясна, и о ней есть несколько мнений. Некоторыеполагают, что он был очень честен. Несмотря на то, что он по службе принималподарки, подкупить его было невозможно. Когда Фридрих II задумал дать ему подарок (узнав, что Бестужев берет таковыеот Австрии), то убедился, что прусскими деньгами нельзя ни задобрить, ни купитьБестужева. Он был, несомненно, истинным патриотом и ни за что не поддался бы всторону Пруссии, которую считал опасным соседом. Его дипломатической программойстала, с одной стороны, охрана системы Петра Великого, с другой — заботы оподдержании «равновесия. Служебная карьера ему долго не удавалась. После Петраон был в немилости, и только приверженность к Бирону выдвинула его, в 1740 г.на должность кабинет-министра. Он снова, однако, пал при свержении Бирона ивыдвинулся вполне только при Елизавете.
На Бестужева как наполитического деятеля смотрят различно. Одни в нем видят деятеля без программы,другие, напротив, находят в Бестужеве удачного ученика Петра и здравогополитика. Союз с Австрией («с королевой венгерской»), который был с Петра какбы традицией всей русской дипломатии, поддерживался усердно и Бестужевым ипривел к вражде с Францией (пока она враждебна Австрии) и с Пруссией.Французское влияние сперва было сильно при дворе Елизаветы; Бестужев постаралсяего уничтожить и после упорной интриги добился высылки из России Шетарди иссылки Лестока, его агента (1748). Прусскому королю Фридриху II он был ярым врагом и приготовлялСемилетнюю войну, потому что считал его не только злым противником Австрии, нои опасным нарушителем европейского равновесия. Исследователи называют его однимиз наиболее мудрых и энергичных представителей национальной политики в России иставят ему в большую заслугу именно то, что его трудами сокращены были силы«скоропостижного прусского короля». Заслуги Бестужева неоспоримы, преданностьего традициям Петра также, но при оценке Бестужева историк может заметить, чтотрадиции Петра хранил он не во всем их объеме. Петр решал исконные задачинациональной политики, побеждал вековых врагов и брал у них то, в чем векаминуждалась Русь. Для достижения вековых задач он старался добыть себе верныхдрузей и союзников в Европе; но дела Европы сами по себе мало трогали его. Петрне успел решить ни турецкого, ни польского вопроса и завещал их преемникам: онне успел определить своих отношений и к некоторым европейским державам,например к Англии. Традиция, завещанная Петром, заключалась, таким образом, взавершении вековой борьбы с национальными врагами и в создании прочных союзов вЗападной Европе, которые способствовали бы этому завершению. Вступая напрестол, Елизавета застала Россию в войне со Швецией и находилась сама под сильнымвлиянием враждебных Австрии французов — Шетарди и Лестока. Это влияние и рядошибок, сделанных русской дипломатией, дурно отразились на международномположении России; они связали России руки и вынудили ее на бездействие в борьбеПруссии с Австрией. Елизавете, прежде всего, следовало окончить шведскую войнуи затем занять независимое положение в европейских делах. Это и выполнил суспехом А.П. Бестужев-Рюмин. Война со Швецией окончена была в 1743 г. миром вАбо, по которому Швеция не только не получила всей желаемой ею Финляндии, нодолжна была уступить России и новые области финляндские до реки Кюмени. Послеэтого все внимание русской дипломатии устремилось на Запад.
Уже в 1750 г. произошелдипломатический разрыв России с Пруссией, и вместе с тем росло сближениеАвстрией. Как известно, в Европе возвышение Пруссии вызвало после 1748 г.боязнь за политическое равновесие, эта боязнь повела к составлению коалициипротив Фридриха. Австрия сблизилась с Францией для мести Фридриху и та и другаяискали союза с Россией. За союз с Австрией стоял, конечно, Бестужев; за союз сФранцией — Шуваловы. Система Бестужева требовала, чтобы политическое равновесиене нарушалось вблизи России, чтобы интересы старой русской союзницы Австрии нестрадали так явно, как они страдали от Фридриха. Взгляды Бестужева были принятыимператрицей, лично не любившей Фридриха, и Россия вступила в коалицию противнего. Положение дел было тогда таково. Две войны за Силезию держали Австрию вбоевой готовности; русская же армия оказалась в то время вовсе не готовой, т.е. те 200 000 регулярных солдат, которыми в конце царствования Петрарасполагала Россия и которые в то время были громадной силой, оказалисьнегодными для немедленного действия. Со времен Петра прошло много лет. Войскабыли расположены на постоянных квартирах и обжились там так, что утратили нетолько военную гибкость, но и военную годность. Пришлось поэтому готовить армиюк войне в то время, когда Австрия уже начала оперировать, и на подготовку армиипотребовался целый год. Только во втором году войны явились русские войска вВосточную Пруссию и начали наступательные действия против Фридриха. В 1757 г.под начальством А.Ф. Апраксина они разбили прусский корпус при Грос-Егерсдорфе,но затем, будто побежденные, отступили за Цеман в Польшу. Это дало основание исвоим, и чужим возвести на Апраксина обвинение в неспособности инедобросовестности. Современники и некоторые историки винили Апраксина в том,что он отступил вследствие слухов о болезни Елизаветы, ибо знал онерасположении к войне ее преемника Петра II. Виновником позорного отступления считали и Бестужева.Апраксин отступил из Пруссии потому, что в войсках были большие потери и небыло продовольствия. Тем не менее, он был привлечен к ответственности и умерпод судом в 1758 г. Вместе с тем начато было следствие и над Бестужевым; замногие «вины» политического и придворного характера он был отставлен от дел исослан в деревню. В сущности, дело Апраксина и Бестужева не вполне былоследствием военных дел: в него вмешались сложные придворные интриги.Командование над войсками было передано генералу Фермору, который в 1758 г.вступил в Пруссию и выдержал нерешительную битву с Фридрихом при Цорндорфе. В1759 г. войсками начальствовал граф Салтыков, который и разбил Фридриха приКунерсдорфе. В 1760г. русский корпус занял Берлин, столицу Фридриха, а в 1761г. Бутурлин удачно действовал в восточной части Пруссии. Смертью Елизаветы (25декабря 1761 г.) прекращено было пятилетнее участие русских в Семилетней войне.Оно прошло не без пользы для русских войск, так как практически подготовиловоенных людей для времени Екатерины II; но оно прошло без пользы для государства, хотя наши удачные походыпоказали Европе большие военные силы России. Наконец, и Пруссия была ослабленанастолько, что Екатерина IIмогла не бояться ее завоевательного аппетита.
Внешняя политика Петра не нравилась русским людям иоскорбляла национальное чувство. Россия со славой вела войну с Пруссией, теряладля нее массу людей, тратила много денег, но был успех, и народ был спокоен.Как только вступил на престол Петр, война была прекращена; войска получилиприказание сдать свои магазины пруссакам и оставаться в Померании для будущейпомощи своим недавним врагам. Петр отказался от всех завоеваний в Пруссии ивступил с Фридрихом в тесный союз, условия которого были продиктованы прусскимпослом в Петербурге — Гольцем. Этот Гольц был при Петре III почти полным распорядителем действийрусской дипломатами. Прусское влияние при русском дворе было всемогуще. И всеэто вышло из личных наклонностей императора: благоговея перед Фридрихом, Петржертвовал своему личному | чувству всеми интересами России. Такое направлениедел, бесславное окончание славной войны и господство в Петербурге голштинцев ипруссаков давало народу повод думать, что давно прошедшее рабство перед немцаминаступает снова с Петром III.Понятно, с каким негодованием относились ко всему этому русские люди. В одномтолько деле Петр III не шел напомочах своего кумира Фридриха: он упорно хотел воевать с Данией и отнять у нееШлезвиг для Голштинии. В этом он действовал как голштинский герцог; нодействовал средствами и силами России. Ясно, что эта затея могла только усилитьнегодование русских, справедливо не желавших знать интересов Голштинии. Однакодля этой Голштинии вербовали солдат на русские деньги; к походу на Голштиниюделали приготовления; голштинцам дали первенство и полную волю в России.
Список литературы
1. Артемов В.В. История Отечества. М., 1999.
2. История России с начала XVIII до конца XIXв. / Под ред. А.Н. Сахарова. М., 1997.
3. История России с древнейших времен до 1861 г. / Подред. Н.И. Павленко. М., 2003.
4. История России с древнейших времен до второй половины XIXв. Курс лекций. / Под ред. Б.В. Личмана. Екатеринбург, 1995
5. Платонов С.Ф. Учебник русской истории. СПб., 1993.
6. Троицкий Е.М. Россия XVIII в. М., 1982.