Внешняя политика Франции в конце XIX – начале XX веков

Федеральное агентство по образованию
Пензенский Государственный Педагогический Университет им. В.Г.Белинского
исторический факультет
кафедра новой и новейшей истории

дипломнАЯ работА
на тему:
«Внешняяполитика Франции в конце XIX– начале XXвеков»

Студент
Евстифеев Е. О. Научный руководитель
к.и.н. Кузнецов Р.В.
Зав. кафедрой
к.и.н.,доцент Ещин В. А.

Содержание
Введение
Глава 1. Основные особенности экономического развития Франциив конце XIX – начале XX вв.
Глава 2. Внешняя политика Франции в конце XIX в.
Глава 3. Основные особенности и направления колониальнойполитики Франции в конце XIX в.
Глава 4. Внешняя и колониальная политика Франции в начале XX в.
Заключение
Библиография

ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы, на наш взгляд, определяетсянеобходимостью для современной России найти достаточно надежных партнеров повнешнеполитической деятельности, которые способны помочь нашим начинаниям. Мысчитаем, что с данной точки зрения положение Французской республики в конце XIX – начале XX вв. весьма схоже с современной ситуацией РоссийскойФедерации. Поэтому мы полагаем, что рассмотрение особенностейвнешнеполитической деятельности Третьей республики в указанный период можетдать некоторые примеры действия для нашей страны в современности.
Хронологические рамки работы выбраны не случайно, так какименно с конца XIX векапроисходят определенные изменения во внешней политике Франции. Начальной вехойследует считать, на наш взгляд, 1887 год, поскольку именно тогда произошла такназываемая «военная тревога», подтолкнувшая Францию к изменению своей внешнейполитики и переориентации на союз с Россией. Вторую границу рассматриваемогонами периода следует отнести к 1907 году. Объяснить это можно следующимобразом: в этом году было подписано соглашение между Англией и Россией,приведшее к окончательному образованию Антанты – второго военно-политическогоблока в Европе, что было очередным шагом на пути к Первой мировой войне.
Историография проблемы достаточно разнообразна, но можносразу отметить общую ее черту – отсутствие работ, освещающих нашу тему за весь периодполностью, без разрывов.
По внешней политикеФранции есть несколько классических работ А. З. Манфреда[1],который является также и одним из авторов «Истории Франции» в 3-х томах[2].В монографиях данного автора внешнеполитическая деятельность Французскойреспублики рассматривается до 1891-1893 гг., то есть до заключенияфранко-русского союза. Естественно, последующий ход событий не получилдостаточно полного и подробного освещения и в «Истории Франции». Отдельноследует упомянуть работу В. И. Антюхиной-Московченко[3],в которой рассмотрена достаточно хорошо не только внешняя политика Франции, нои дано достаточно подробное экономическое развитие страны в интересующий наспериод.
Следует отдельноупомянуть 3-х томную «Историю дипломатии», коллективный труд, достаточноподробно рассматривающий внешнеполитические отношения в период империализма[4].Кроме того есть неплохая переводная работа К. Грюнвальда, подробно освещающаяфранко-русские отношения в XIX –начале XX вв[5]. Из новых работ можноупомянуть пожалуй «Историю внешней политики России»[6]
Также из работ общегохарактера, касающихся нашей темы в той или иной степени, можно отметить трудыБ. В. Анаьича[7], В. И. Бовыкина[8],А. С. Ерусалимского[9], Л. А. Мендельсона[10],А. Е. Рогинской[11], Ф. А. Ротштейна[12]и В. М. Хвостова[13].
Всоответствии с вышеизложенным был избран предмет исследования и былисформулированы цель и задачи работы. В качестве предмета исследованиянами была избрана внешняя политика Франции в конце XIX – начале XX вв.
Цель: исследовать эволюциювнешнеполитической деятельности Французской республики в указанный период ифакторы, влиявшие на нее.
В соответствии суказанным выше автором были поставлены следующие задачи:
1. Определить основныеособенности экономического развития Франции в конце XIX – начале XX вв. и их воздействие на изменения во внешней политике страны.
2. Выявить степеньвоздействия франко-русского союза на изменение внешней политики Франции.
3. Рассмотреть основныенаправления колониальной политики Франции в конце XIX – начале XX вв.
4. Прояснить влияниезаключения соглашения Антанты на развитие внешней политики Французскойреспублики.
Научнаяновизна работыопределяется тем, что автором была предпринята попытка рассмотретьвнешнеполитическую деятельность Французской республики во времена достаточнобольших изменений в ней, происходивших в период перехода к империализму.
Методологическойосновой работыявляется диалектический метод, рассматривающий явления в развитии ивзаимосвязи. При обработке и анализе источников, оценке событий применялисьпринципы историзма и объективности в рассмотрении фактов. Автор не претендуетна полноту исследования темы.
Практическая ценность. Данная работа может использоватьсядля проведения уроков в школе, а также для спецкурсов и факультативов.

Глава1. Основные особенности экономического развития Франции в конце XIX– начале XXвеков
 
Сельскоехозяйство Французской республики в последней трети XIX в. все еще игралобольшую роль, хотя общие размеры посевной площади почти не увеличились, аурожайность повысилась незначительно. По уровню урожайности Франция значительноотставала от других европейских стран. Французское животноводство такжеотличалось относительной отсталостью, хотя в эти годы поголовье скота несколькоувеличилось. Большую долю в сельском хозяйстве занимала качественно высокаяпродукция Юга и Запада — южные фрукты и цветы, овощи и молочные продуктыБретани и Нормандии, но для этих культур было характерно отсутствиестандартизации продукции, что затрудняло ее массовый сбыт. Каждый мелкий рынокдавал свои сорта вин, плодов, овощей, масла, сыров.
Аграрный строй Франции XIX в. сложился в общих чертах еще после Великойфранцузской революции 1789—1794 гг., ликвидировавшей феодальное земледелие ипревратившей массу ранее зависимых крестьян в свободных мелких хозяев. Тогдаэто было явлением прогрессивным, так как освобождало крестьянство отфеодального гнета. Однако с проникновением в деревню капиталистическихотношений преобладание мелкособственнических хозяйств, то есть парцеллярныйхарактер французского земледелия, стало тормозить развитие как самого сельскогохозяйства, так и промышленности во Франции. Парцеллярное хозяйство отличаетсяслабым развитием товарности (оно мало продает и мало покупает). Но вместе с теммелкособственническое крестьянское хозяйство задерживает население в земледелиии тем препятствует как росту внутреннего рынка в стране, так и роступромышленности, а также задерживает концентрацию населения в городах.
Наличие большого количества мелких крестьянских хозяйств (парцелл)характерно для всех районов Франции, но особенно для восточных и юго-восточныхдепартаментов. При этом процесс дальнейшего дробления парцелл никоим образом неприостанавливался. Одновременно происходил процесс разорения мелких и среднихкрестьян и процесс концентрации крупных земельных владений. Во французскойдеревне усиливалось классовое расслоение. Крупные земельные владения впоследней трети XIX в. увеличивались в числе и в объеме, часть средних собственниковокругляла свои владения за счет приобретения клочков земли у мелкихсобственников, крупные землевладельцы отбирали у них землю за долги. С 1862 по 1892 г. за счет увеличения площади крупных собственников исчезло 412514 землевладений. В руках мелкихкрестьянских хозяйств находилось лишь около четверти земельных угодий Франции,а на долю средних и крупных землевладельцев приходилось 36866800 га[14].Но в действительности в руках мелких крестьян земли оказывалось еще меньше,поскольку в странах Западной Европы крестьянские хозяйства площадью от 5 до 10 га следует относить к группе середняцких, тогда как зарубежная статистика включает их в группумелких крестьянских хозяйств.
Во французском сельском хозяйстве в последней трети XIX в. наблюдался сильныйрост крупной земельной собственности. Так, в 1881 г. крупные и средние собственники владели 66% национальной территории, на долю мелкихприходилось 34%, а по данным на 1891 г., на долю первой группы приходилось уже74% национальной территории, на долю же второй: лишь 26%. За 10 лет мелкоекрестьянское хозяйство лишилось 8% земли. Необходимо также отметить, чтоконцентрация собственности в сельском хозяйстве Франции происходила медленнее,чем в промышленности, и даже медленнее, чем в сельском хозяйстве других стран.
С 1875 по 1896 г. Франция, как и другие страны, была затронутадлительным аграрным кризисом. Этот кризис прежде всего поразил зерновоехозяйство. Непосредственным толчком к нему послужила конкуренция стран, гдеземля не была обременена феодальными формами землевладения, где использовалисьцелинные земли, обрабатываемые крупными сплошными массивами, соответственно, небыло необходимости тратиться на удобрения. Так, себестоимость гектолитра пшеницыво Франции составляла в это время не менее 200 фр., а в западных штатах США онане превышала 8—10 фр[15]. Аграрныйкризис во Франции неизбежно приводил к систематическому понижению цен на зерно,хотя его производство увеличивалось. Происходило и общее снижение цен на всесельскохозяйственные продукты.
Аграрный кризис усилил процесс концентрации в сельском хозяйствеФранции, поскольку крупные капиталистические хозяйства, хорошо оборудованные иснабженные машинами, могли добиваться понижения себестоимости пшеницы, тогдакак мелкие хозяйства становились убыточными. В момент обострения кризисапродажная цена центнера пшеницы в крупных хозяйствах превышала ее себестоимостьна 11—19%, а в мелких крестьянских хозяйствах была ниже себестоимости.Важнейшим результатом аграрного кризиса была тенденция к усилениюинтенсификации сельского хозяйства, к росту специализации и использованиятехники. Аграрный кризис привел к возрастанию роли животноводства на базетравосеяния и к увеличению роли огородничества и садоводства. Значительноувеличилось применение машин в сельском хозяйстве. Однако механизация сельскогохозяйства сковывалась, парцеллярным характером французского земледелия.
В последней трети XIX в., особенно в годы аграрного кризиса, усилилосьобнищание крестьянства. Оно выражалось в росте задолженности; мелкихкрестьянских хозяйств, усилении интенсификации труда, снижении заработной платысельскохозяйственным рабочим (одним из способов снижения было наделение рабочихземлей), разорении и закабалении мелких производителей. В конце векаправительство перешло к политике аграрного протекционизма, повысив, начиная с 1892 г., таможенные тарифы на ввозимые сельскохозяйственные продукты.
К началу XX в. в сельском хозяйствебыло занято на 1 млн. человек больше, чем на фабриках, в мастерских, натранспорте и в горнодобывающей промышленности, хотя сельское населениеуменьшалось по сравнению с городским. С 1886 по 1901 г. сельское население сократилось на 1447640 человек. По темпам развития сельское хозяйствопродолжало отставать от промышленности.
Но и в промышленности все было не так просто. Начавшийся в 1887 г. новый экономический подъем сопровождался ростом выплавки чугуна и стали, добычи железнойруды, потребления угля и хлопка. Несколько поспособствовала оживлению делПарижская всемирная выставка 1889 г., увеличившая товарооборот и торговлю. Но в 1891 г. разразился новый кризис, ознаменовавшийся крахом Панамской компании,Общества металлов, банка «Учетная контора» и рядом других крупных банкротств. С 1894 г. началось новое повышение промышленного производства, а в 1897 г. — новый промышленный подъем, которому способствовали заказы в связи с работами для Всемирнойвыставки 1900 г. в Париже. Мировой экономический кризис затронул в 1900 г. и Францию, сказавшись в первую очередь на металлургической промышленности. Производствочугуна с 1900 по 1901 г. упало на 12%, добыча железной руды — на 11,1, выплавкастали — на 9%[16].
В последней трети XIX в. во Франции наиболее быстрым темпомразвивалась тяжелая промышленность. Ещё быстрее увеличивалась продукциямашиностроения и металлообрабатывающей промышленности. Точных статистическихданных по этим отраслям производства не имеется, но использование машин впромышленности может быть показателем ее растущей мощности. Число предприятий,применяющих паровые двигатели, выросло за это время в 2,5 раза, отдельныепредприятия стали применять больше паровых машин, а сами паровые машины сталиболее мощными.
Одним из самых значительных показателей роста французскойпромышленности в последней трети XIX в. является увеличение в стране железнодорожногостроительства. По данным 1871 г., протяженность железнодорожной сети во Франциидостигала 17733 км, в 1881 г. — 25925, в 1891 г. — 36672, в 1901 г. — 42826км[17].Это высокий темп железнодорожного строительства, если учесть к тому же потерюЭльзаса и Лотарингии и относительно медленный прирост населения. Попротяженности железных дорог на душу населения к 1900 г. Франция превосходила Англию (с Ирландией) и даже Германию.
Росту тяжелой промышленности способствовали государственныеассигнования на укрепление границ и восстановление армии. Развитиюпромышленности способствовал и план Фрейсине, предусматривавший в бюджете 1878—1890 гг. кредиты около 5 млрд. фр. на постройку новой сети железных дорогпротяжением 18 тыс. км, на оборудование 10 тыс. км водных путей сообщения и нарасширение французских морских портов. Со второй половины 90-х гг. в страненаблюдался быстрый рост машинизации, вызванный в значительной мере увеличениемприменения электрической энергии.
В последней трети XIX в. тяжелая промышленность во Франции развиваласьопережающими темпами по сравнению с производством товаров широкого потребления.Так, потребление хлопка на душу населения за 1870—1900 гг. выросло чем на 50%,а железа и стали — почти удвоилось. В экономике страны ведущее место стализанимать крупнейшие металлургические предприятия, как, например, фирма«Шнейдер-Крезо», перед которой вынуждены были отступить текстильные магнатыРуана и Мюлуза. В эти годы появляется и укрепляется ряд крупных монополий как втяжелой, так и в легкой промышленности. Одной из них стал металлургическийсиндикат «Контуар де Лонгви», объединивший 13 крупнейших чугунолитейныхзаводов. В 1883 г. возник крупный сахарный картель, в 1885 г. был создан керосиновый картель. К концу 1898 г. во Франции насчитывалось 6324 акционерныхобщества.
Несмотря на достаточно высокий темп роста тяжелой промышленности,в эти годы все же для Франции характерно было преобладание не производствасредств производства, а производства предметов потребления с высоким удельнымвесом мелких предприятий и ремесленного труда. Иными словами, в экономике ещепреобладала легкая промышленность, в которой большое место занималопроизводство предметов роскоши и моды, основанное на ремесленном труде итребовавшее высокой квалификации работников.
Но в целом промышленность развивалась замедленными темпами, и пообъему промышленной продукции Франция занимала 4-е место в мире. Доля ее вмировой промышленности продукции с 1870 по 1900 г. непрерывно падала, составляя в 1870 г. 10%, а в 1900г.— 7%.
Достаточно сравнить за указанные годы абсолютные цифрыпроизводства чугуна во Франции, Германии, Англии и США, чтобы ясно увидетьотставание темпов роста французской промышленности от крупнейших, особенномолодых, капиталистических стран. Так, в 1870 г. было произведено чугуна (т): во Франции — 1,2 млн., в Германии — 1,3 млн., в Англии — 6 млн., в США — 1,7 млн., причемразница между странами была не особенно велика, за исключением выдвинувшейсявперед Англии. Но уже через 10 лет соотношение заметно меняется в пользу Германиии США. Б 1880 г. производство чугуна составляло: во Франции — 1,7 млн. т, вГермании — 2,7 млн., в Англии — 7,7 млн., в США —3,8 млн. т. В 1890 г. было произведено во Франции 2 млн. т, в Германии — 4,6 млн., в Англии — 7,9 млн., в США — 9,2млн. т; в 1900 г. во Франции — 2,7 млн. т, в Германии — 8,5 млн., в Англии — 9млн., в США — 13,8 млн. т. О замедленных темпах развития экономикисвидетельствует и факт падения доли Франции в мировой торговле (с 10% в 1870 г. до 9% в 1900 г.). Характерно и то, что за последнюю треть XIX в. французский торговыйфлот почти не изменился по своему тоннажу, а в эти же годы английский торговыйфлот вырос более чем на 50%, германский же удвоился[18].
Только запоследние годы века заметно ускорился прирост французской тяжелойпромышленности, что было связано во многом с протекционистской политикойправительства как в области промышленности, так и в области сельскогохозяйства. Кроме того, заметный сдвиг в эти годы был вызван также большимивоенными заказами правительства, связанными с усилением милитаризма.
Преобладающее значение во французском экспорте имели товары легкойпромышленности и сельского хозяйства: шелковые и хлопчатобумажные ткани,готовое платье, белье, парфюмерия, косметика, ювелирные изделия, вина, сыры ит. д. Машиностроительная промышленность не покрывала собственным производством потребностейстраны в машинах и оборудовании. Значительное количество фабрик и заводовработало на привозных английских и немецких станках. Франция продолжала ввозитьуголь и значительное количество сырья.
В периоды кризисов заметно падал вывоз французских товаров, ипрежде всего предметов легкой промышленности. В последние годы столетия Францияусилила торговлю главным образом со своими и чужими колониями, что оказывалоопределенное влияние на развитие всей экономики страны.
К концу XIX века большинство странстало проводить политику протекционизма. Наиболее ярым сторонником пошлин воФранции в данный период был Мелин, председатель парламентской комиссии попошлинам. В 1890 г. кабинет Фрейсине выработал проект новых тарифов и осеньювнес его на рассмотрение палаты депутатов. Проект предусматривал установлениеминимального и максимального тарифов. Последний должен был применяться кгосударствам, не заключившим с Францией особых торговых договоров. Пошлиныповышались на 722 предмета торговли, причем для некоторых продуктовпредполагалось установить тарифы, превышающие на 500% их первоначальнуюстоимость. Но и минимальный тариф тоже был очень высок. Новые протекционистскиетарифы, особенно выгодные крупным собственникам, были приняты палатой в видезакона 11 января 1892 г. Помимо тарифов, закон предусматривал введениедополнительных налогов на товары при ввозе их через территорию третьих стран вцелях стимулирования непосредственных отношений между французским рынком истранами-производителями; установление режима, применяемого к колониальнымтоварам, и таможенных отношений между колониями; регламентацию полномочийправительства; реформу режима условно-беспошлинного ввоза. Этот закон, легший воснову таможенного режима Франции, подвергался многим поправкам в целяхусиления протекционизма. В этом направлении действовали и законы, принятые 29марта и 13 декабря 1897 г. и 1 мая 1905 г.[19].
В силу указанных выше причин, в последней трети XIX в. важное значение вэкономике Франции приобретает вывоз капитала. Наряду с замедленностью темповпромышленного развития и концентрации производства происходили быстрый процессконцентрации банков и усиление вывоза капитала, что в свою очередьспособствовало задержке промышленного развития страны. Характерные особенностифранцузской экономики (живучесть мелкого производства в промышленности ипарцеллярный характер земледелия) приводили к тому, что в стране создалисьзначительные накопления, которые не вкладывались в расширение производства, неаккумулировались непосредственно их владельцами как производительный капитал,поскольку прибыли, получаемые с мелких хозяйств, также не могли быть целикомвложены в дальнейшее расширение производства. Вследствие этого во Франциипостепенно образовались большие излишки ссудного капитала, которые не находилиприбыльного применения внутри страны. В это же время в более молодых капиталистическихстранах как раз ощущалась нужда в капиталах при обеспечении высокой нормыпроцента. С развитием акционерных обществ, государственных займов и вывозакапиталов за границу накопления мелких и средних производителей все в большейстепени направлялись наряду с покупкой земли и домов на приобретение ценныхбумаг.
Процесс образования крупных банков нового типа, начавшийся ещепосле кризиса 1847 г., привел к созданию «национальных учетных контор» во всехкрупных промышленных и торговых центрах. Это были анонимные акционерныеобщества, капитал которых состоял на 1/3 из капиталов акционеров, на 1/3 изкапиталов муниципалитетов и на 1/3 из капиталов казначейства. Было создано 67таких контор. В конце века не только увеличивалось количество банков, но исуществующие банки заметно расширяли свои операции. Это свидетельствовало озаметном росте концентрации капитала и оборотов банков. Заметно возрастал такжеэкспорт капитала, и в этом отношении Франция твердо стояла на втором месте вмире после Англии.
Заграничные капиталовложения Франции в 1870 г. составляли 10 — 12 млрд. марок, Англии — 15 млрд. и Германии — 3 млрд. марок, а в 1900 г. они исчислялись: Франция — 28 млрд., Англия — 50 млрд. и Германия — только 12 млрд. марок.Для Франции этого периода характерно вложение ее капиталов не в национальнуюпромышленность, а либо во внутренние займы, либо в заграничныекапиталовложения. Причем французский капитал только в очень незначительнойстепени вывозился в форме производственного капитала. Его вывоз принимал формуссудного капитала. Иными словами, Франция предоставляла его в видегосударственных займов, употребляя их в рост под проценты. В этом заключалсяособый, ростовщический характер французского империализма, и именно в эти годыпроисходило превращение Франции в государство-рантье.
Основныезаграничные капиталовложения Франции были помещены не в ее колониях, а главнымобразом в европейских странах, и в первую очередь в России. К 1900 г. из 28 млрд. фр. вывезенного капитала было вложено: в России — 7, в Испании и Португалии —4,5, в Австро-Венгрии — 2,5, в Италии – 1,4, в остальных европейских странах —2,5, во французских колониях—1,5, в Турции — 2, в Африке — 3, в Южной Америке —2, в США и Канаде — 0,8, в Азии – 0,8 млрд. фр.[20]Необходимо отметить, что, вывозя капитал, Франция всегда выступала в качествеполитического банкира, используя его как средство для передела мира и захватасфер влияния и колоний. С XX в. основным резервом экспорта капиталастановятся доходы от его предыдущего вывоза. Превращение Франции вгосударство-ростовщика повлекло за собой торможение развития ее промышленности,но этот процесс совершенно не отразился на военных отраслях экономики, гдеФранция не отставала от крупнейших капиталистических стран того времени.
Такимобразом, экономическое развитие Франции показывает, что классический капитализмперерос к концу XIX — началу XX в. в высшую стадию — империализм. Во Франции,как и в других развитых странах, концентрация производства приводила квозникновению монополий. В истории создания монополий существуют три периода,которые характерны и для развития французской экономики. Первый периодохватывает 1860—1870 гг., когда повсюду господствует еще свободная конкуренция,а монополии только появляются и находятся в зачаточном состоянии. Второй периодначинается после кризиса 1873 г. и последовавшей за ним затянувшейся депрессиии продолжается до конца 80-х гг., когда происходит быстрое развитие картелей,но они еще исключение, они еще не прочны. Наконец, третий период — это подъем с 1889 г. и кризис 1900—1903 гг., когда картели становятся одной из основ всейхозяйственной жизни[21].
Однакопредставление о монополии будет неполным, если не учесть роли банков. Банки,которые вообще выполняли функции превращения бездействующих денежных капиталовв действующие, с переходом к империализму меняют свою роль и перерастают изпосредников в монополистов, подчиняющих себе торгово-промышленные операциивсего общества. Постепенно промышленный капиталист начинает все более зависетьот банка. На этой основе развивается уния банков с промышленностью и униябанков и промышленников с правительством. Происходит все большее сращиваниебанковского капитала с промышленным и перерастание банков в учреждения универсальногохарактера. Это явление с течением времени приобретает все более широкийхарактер. Одновременно усиливается и концентрация банковского капитала. Весьэтот процесс в конце концов приводит к образованию финансовой олигархии. Так,например, во Франции выделились так называемые «200 семейств», которыефактически главенствовали как в банках, так и в промышленности.
Вывоз товаров, преобладавший при старом капитализме, при переходек империализму постепенно обгоняется вывозом капитала, что создает большиевозможности для получения наивысших прибылей. В отношении вывоза капиталаФранция обладала некоторыми особенностями. Если для Англии был характерен вывозкапитала в колонии, то особенностью Франции, хотя она сама имела достаточноеколичество колоний, являлся вывоз капитала главным образом в европейскиестраны, и в первую очередь в Россию. При этом французский капитал в основномвывозился в виде ссудного, что дает основание определить французскийимпериализм в отличие от английского колониального как империализмростовщический.
В последней трети XIX в. появилась еще одна черта империализма.Монополистические союзы капиталистов делят между собой внутренний рынок вкаждой отдельной стране. Но внутренний рынок при капитализме тесно и неизбежносвязан с рынком внешним. Капитализм давно создал мировой рынок. Теперь же делошло к образованию международных монополий, которые делили между собой весь мирв области экономики.
Между союзами капиталистов складывались известные отношения напочве экономического раздела мира, а рядом складывались отношения междугосударствами на почве территориального раздела мира, борьбы за колонии, захозяйственную территорию. Но раздел мира отнюдь не исключает, а, наоборот,предполагает его передел.
С 1876 по 1900 г. в основном заканчивается захват «незанятых» земель. В этот период раздел мира, приобретениеколоний происходят особенно интенсивно. И Франция основную часть своихколониальных владений приобрела именно в эти годы. К началу XX в. мир, таким образом,оказывается поделенным между империалистическими державами, за исключением лишьнекоторых территорий.
Глава 2. Внешняя политика Франции в конце XIXвека
Рассмотрение основного содержания нашей темы логично будет начатьне непосредственно с событий «военной тревоги» 1887 г., а с предшествовавших ей обстоятельств, приведших к обострению франко-германскихпротиворечий. Впрочем, следует сразу подчеркнуть, что франко-германскиевзаимоотношения после 1870 г. никогда не были хорошими.
Обстановка начала меняться в худшую сторону еще в 1885 г., с началом кризиса в Болгарии. Почти одновременно с данными событиями произошло обострениефранко-германских отношений. Европа оказалась лицом к лицу с двумя кризисами:один вспыхнул на Балканах, другой грозил разразиться на Рейне.
Поражение, понесенное французами от китайских войск в Тонкине,вызвало значительные перемены во французской внутренней политике. Весть оботступлении от Лангчюна вызвала в Париже взрыв бурного протеста противнеудачной колониальной политики и привела к падению кабинета Ферри. Егопротивники постарались использовать эти события в собственных целях. Осеньютого же 1885 г. во Франции произошли парламентские выборы. Они принеслипоражение «умеренным». Усилились как монархисты, так и радикалы. Иначе говоря,упало влияние сторонников заигрывания с восточным соседом. Возросло влияниереваншистов всех мастей. Летом 1886 г. началась агитация генерала Буланже,призывавшего к подготовке реванша. В том же году Буланже вошел в правительство,получив портфель военного министра, и принялся проводить энергичные мероприятияпо усилению армии.
В свою очередь, германское правительство снова стало помышлять орасправе с Францией. Перед германскими правящими кругами встал вопрос, неиспользовать ли им те трудности, которые сулила России болгарская проблема. Поее мнению, Россия снова запутается в балканских делах, и это позволитобеспечить ее нейтралитет в случае войны Германии с Францией
Впрочем, игру германской дипломатии портило одно обстоятельство:болгарский вопрос мог породить австро-русский конфликт. Он грозил германскойдипломатии немалыми хлопотами. Если бы Австро-Венгрия действительно угодила вбеду, то вместо выгодной сделки с Россией Германии предстояла тяжелая войнапротив нее, скорее всего чреватая войной на два фронта, ибо в случаерусско-германской войны следовало ожидать вмешательства в нее Франции.
Между тем международноеположение Германии осложнялось. Перед лицом враждебной Франции Бисмарку нельзябыло ссориться с Россией. Нельзя было также терять и Австро-Венгрию. Канцлерстарался ладить с обеими. Однако при обострении их взаимных отношений на почвеболгарского вопроса сделать это было нелегко: Бисмарку пришлось призвать напомощь всю свою дипломатическую изворотливость.
В такой обстановке германский канцлер и предпринял один из самыхсложных маневров, какие только знает история дипломатии. С одной стороны, он нескупится на авансы России и подталкивает ее на военную интервенцию в Болгарии.С другой — сдерживает Австрию в ее противодействии России. В то же времяканцлер работает над активизацией английской политики и стремится вызватьангло-русский конфликт, будучи готов в этом случае спустить и Австро-Венгрию сцепи, на которой он ее твердо решил держать, пока не последует выступлениеАнглии. Однако для Германии Бисмарк намерен был даже и в этом случае оставитьруки свободными и сохранить «дружественные» отношения с Россией.
Этим неисчерпывалась замысловатая игра, которую вела германская дипломатия.Одновременно с маневрами в области англо-австро-русских отношений канцлер довелдо крайней степени возбуждения газетную кампанию против Франции. Пресса снова науськиваланемцев против Франции, подхватывала и непомерно раздувала все фактыреваншистской пропаганды. А французские националисты своими выходками самипомогали тому, чтобы антифранцузская кампания германского канцлера неоставалась без пищи.
В конце 1886 г. Бисмарк попытался наладить отношения с Россией и был готов удовольствоваться даже еенейтралитетом в случае войны с Францией, поскольку с Италией и Австро-Венгриейуже имелись договоры и Англия оказалась на стороне Германии. Именно тогдаСолсбери писал своему послу в Париже Лайонсу, что новая франко-германская войнаизбавила бы Англию от неприятностей, которые чинит ей Франция в Египте.Международная расстановка сил исключительно благоприятствовала Германии, иБисмарк попытался воспользоваться буланжистским движением как поводом для войны[22].
11 января 1887 годаБисмарк произнес в рейхстаге речь по поводу увеличения военных кредитов. «Нашадружба с Россией, — заявил канцлер, — не нарушалась со времени наполеоновскихвойн и остается бесспорной и сейчас»[23]. Что касается Франции,то его высказывания не были столь успокоительными. Хотя канцлер и обещал ненападать на нее ни в коем случае до тех пор, пока французское правительствоостанется миролюбивым по отношению к Германии. Но он заметил при, что воФранции «время пребывания министров у власти ограничено… В любой день, — продолжал Бисмарк, — к власти придет, может быть, новое правительство ипожелает разжечь вновь священный огонь… Поэтому мы можем ждать, что Франциянападет на нас возможно через десять дней, а возможно и через десять лет. Этотвопрос я решить не могу…»[24].Словно желаяпридать больше веса своим словам, канцлер объявил о призыве 73 тысячрезервистов на учебные сборы[25]. Они назначались на 7февраля 1887 года и проводились в Лотарингии. По существу это было началососредоточения немецких войск на французской границе.
28 января 1887 г. Бисмарк заявил послу Франции Эрбетту, что, еслиБуланже возглавит кабинет, это будет означать войну. Действительно, Буланжепринял ряд мер по укреплению армии, получив на эти цели кредит в 300 млн. фр. Вответ и Германия увеличила состав своей армии, выделив на военные нужды кредитв 300 млн. марок. В это время решение вопроса о войне и мире для Франциинаходилось в руках России.
Франции приходилось срочно налаживать отношения с Россией. Когда вянваре 1887 г. в Париж прибыли три делегата Болгарии просить поддержки уФранции против России, новый министр иностранных дел Флуранс заявил им, чтоБолгария обязана России своим существованием и потому должна не толькосчитаться с ней, но и пойти на некоторые уступки. Александр III выразил удовлетворение вбеседе с Лабуле, а в Париже установились тесные отношения между русскимпосольством и Кэ д'Орсе. Через три недели Флуранс сам обратился к русскомуправительству с вопросом, какую позицию оно займет в случае осложнений вотношениях Франции с Германией.
Вскоре после этих событий Флуранс сделал попытку предложить Россиизаключить оборонительный союз. Он даже готовил специального посланца вПетербург с этой чрезвычайно секретной миссией, но поездка не состоялась из-заотказа России. Надо полагать, что этот демарш не остался неизвестным в Германии[26].
20 апреля произошел инцидент Шнебеле, явно подстроенный немецкимиполицейскими с целью вызвать войну с Францией один на один. Немецкой полициейбыл арестован французский пограничный полицейский комиссар Шнебеле, которогонемецкие власти подозревали в организации шпионажа. Немецкие пограничникизаманили Шнебеле на германскую территорию приглашением прибыть в определенныйпункт на немецкой стороне границы для текущих деловых переговоров по вопросампограничного режима. Едва Шнебеле переступил границу, как был схвачен немецкимиполицейскими.
Возник очередной франко-германский конфликт. Французским властямнетрудно было доказать, что в отношении Шнебеле немцами была учиненапровокация. Последовала кампания во французской прессе. Правительство заявило вБерлине протест по дипломатической линии. Оно провело некоторыеподготовительные мероприятия военного порядка. Французское правительство передлицом явной провокации отказалось, однако, приступить к мобилизации, которойтребовал военный министр — генерал Буланже.
Ответ германского правительства на французский протест гласил, чтопо делу Шнебеле ведется следствие. Если окажется, что обвинение против него необосновано, этот французский чиновник будет освобожден. Провокация оказалаБисмарку некоторую помощь: новый конфликт помог провести в рейхстагеувеличенный военный бюджет на новое семилетие. Но позиция русскогоправительства осталась для Германии неблагоприятной. К тому же эта полицейскаяпровокация была сработана слишком грубо. Как бы то ни было, 30 апреля 1887 г. Шнебеле был освобожден[27].
Французскоеправительство удовлетворилось этим и сочло инцидент исчерпанным. Он характерендля природы франко-германских отношений, как они развивались на базеФранкфуртского мира: любой второразрядный конфликт был чреват военнойопасностью.
Оправившись от испуга,французское правительство поставило в Петербурге вопрос о направлении туда соспециальной миссией бывшего посла в Вене маркиза де Вогюэ. Фактически это былзондаж возможности франко-русского союза. Русское правительство отклонилоприезд Вогюэ, так как к этому времени непосредственная опасность войны миновалаи Александр III счел миссию Вогюэ «несвоевременной»[28].Тем не менее, начало сближению Российской империи и Французской республики, вплане политическом, было положено.
Сближениедвух великих держав, с 1887 года приобретшее практически неотвратимый характер,было главным, самым значительным по своим неисчислимым последствиям процессоммеждународной политики того времени.
Официальныепредставители французского правительства не считали теперь нужным скрывать отГермании свое желание достигнуть прямого соглашения с Россией. По свидетельствуФрейсине, в марте-апреле 1890 года в салоне у Мюнстера на прямые вопросыгерманского посла о франко-русском сближении он отвечал, что «… мы ищемпротивовес вашему Тройственному союзу»[29]. То есть, пытаясьуверить своего собеседника в оборонительных целях франко-русского сближения, Фрейсинене отрицал его по существу.
В1890 году французская дипломатия хорошо понимала то, что она не могла илибоялась понять три года назад — в начале военной тревоги 1887 года. Тогда,опасаясь навлечь на себя гнев Германии, французы старательно скрывали отнемецких взоров свои стремления и самые робкие шаги к сближению с Россией.Теперь они, наоборот, не только не скрывали, но афишировали перед немцами своюдружбу с Россией: они хорошо знали, что это заставит немцев быть не только сдержанными,но и предупредительными, внимательными к Франции. Еще не достигнув соглашения сРоссией, французская дипломатия одними намеками его возможность ужереализовывала прямые выгоды от этого в отношениях с Германией, Англией иИталией[30]. Таким образом, международныепозиции Франции укреплялись. Это улучшение позиций правящие круги Франции и французскаядипломатия стремились использовать прежде всего для достижения соглашения сРоссией.
Нодля того, чтобы проявить большую смелость в отношениях с Германией, нужны былии некоторые материальные предпосылки.
В 1890-1891 гг.организация и перевооружение французской армии были завершены. В 1889 годувступил в действие закон о трехлетней воинской повинности. Было налажено вшироких размерах производство ружей Лебеля, мелинитовых снарядов и других видоворужия[31]. Одновременно шлостроительство стратегических железных дорог, укрепление Бельфора, Туля, Верденаи других пограничных крепостей[32].
Нонесомненные успехи в укреплении армии еще не могли придать буржуазии смелость.Не случайно в 1890 и в 1891 годах военные планы французского генерального штабабыли целиком построены на принципе обороны[33]. Главное, что придавалов эти годы уверенность французам — это крепнувшее сближение с Россией,сближение, которое уже явно шло к военно-политическому союзу.
Вянваре и марте 1890 года во Франции были размещены новые русские займы на суммуболее 650 млн. франков.
29мая 1890 года французское правительство дало еще одно доказательство готовностиидти навстречу пожеланиям царского правительства. Во Франции была арестованагруппа русских нигилистов, готовивших покушение. В ответ на это русскоеправительство сделало следующий шаг, пригласив представителя французской армиина военные маневры. Это приглашение было сделано по просьбе французского послаЛабуле[34]. Появление на маневрах вНарве представителя французского генерального штаба генерала Буадефра было фактическидемонстрацией франко- русского сближения, так как одновременно здесь находилисьВильгельм II и германский канцлер Каприви.
Уже входе этого визита Буадефра в Россию им была предприняла попытка переговоров сгенералом Обручевым, начальником русского генерального штаба, и Ванновским,военным министром, по вопросу о военном сотрудничестве. Но Буадефр превысилсвои полномочия и пытался поставить вопрос о письменной военной конвенции.Предложение было отклонено.
Но, отвергая мысль овоенной конвенции, руководители русской армии пошли на очень доверительныепереговоры с французским генералом. Состоялся обмен взглядами по вопросу обоперативных задачах обеих армий в случае войны в Германией и ее союзниками.Обнаружилось и некоторое расхождение: Обручев предполагал нанести удар сначалапротив Австрии; Буадефр предлагал сосредоточить силы против главного врага — Германии. В остальном было достигнуто полное единодушие. В своем отчете Буадефрвысказал мысль, что «мы можем сегодня рассчитывать на ее (России) помощь»[35].
Лабуле считал, что почвав достаточной мере созрела для непосредственных переговоров о соглашении междудвумя странами. Осенью 1890 года Лабуле возбудил вопрос о визите французскойэскадры в русские воды. Но царское правительство не дало сразу определенногоответа. В значительной мере это объяснялось тем, что еще не были преодоленысомнения в определении курса внешней политики, не была даже полностью устраненаее известная раздвоенность. Но Александр III понимал, что отношения с Германией испорченыокончательно[36].
Существенныеизменения, произошедшие в международном положении в 1890-1891 гг., заставилирусское правительство ускорить сближение с Францией.
Прежде всего, повлиялотказ Германии от возобновления договора перестраховки, что означало крутойповорот в ее политике по отношению к России. Договор между Германией и Англиейо Гельголанде и африканских колониях еще больше усилил подозрения в Петербурге.То есть, Германия не только разрывала связи с Россией, но и, более того,укрепляла сотрудничество с Англией, являвшейся в то время серьезным соперникомРоссийской империи. Свою роль сыграла и усилившаяся таможенная война между Россиейи Германией[37].
Внешнеполитическиесоображения и экономические интересы, тесно переплетаясь между собой, толкалиправящие круги России к поискам ответа в новой политической ситуации.Становилось очевидным для них, что идти далее по пути уступок Германии иигнорировать французское желание к сближению было бы политическинеблагоразумным.
Учитываяизменение международной обстановки, Лабуле в марте 1891 года возобновилпереговоры с русским правительством о визите французской эскадры в Кронштадт.На этот раз русское правительство проявило больше уступчивости в этом вопросе.
Но вэто время во Франции неожиданно возникли события, снова поставившие под угрозусохранение европейского мира. Мы имеем в виду едва не начавшуюся войну междуФранцией и Германией, к которой мог привести визит в Париж матери Вильгельма II, вдовствующей императрицы Фредерики[38].В этот момент франко-германского конфликта февраля 1891 года русскоеправительство полностью поддержало французское и дало ясно понять, что в этихтрудных для него условиях Россия не склонна отказаться от политики сердечногосогласия с Францией.
Связи между двумястранами укреплялись. Французское правительство внесло предложение опереговорах по торговым вопросам и одновременно начало подготавливатьпереговоры внешнеполитические. Вопрос о визите французской эскадры в Россию былрешен положительно — визит был назначен на июль 1891 года.
Уже сначала 1891 года шли упорные слухи о возобновлении на новый срок Тройственногосоюза. В июне выступления Рудини и Вильгельма II подтвердили эти догадки. Весьма распространенным было мнениео том, что Англия присоединилась к Тройственному союзу. Афишированноевозобновление Тройственного союза, особенно при вероятном присоединении к немуАнглии, делало настоятельной необходимость создания ему противовеса. В этойситуации царское правительство становилось более сговорчивым в своихпереговорах с французским. В развитии франко-русских отношений наступал новый,важный этап.
25 июля 1891 года к рейдуКронштадта подошла французская эскадра под командованием адмирала Жерве. Этотвизит французской военной эскадры стал открытой демонстрацией франко-русскойдружбы. Французские гости были встречены с большим радушием в Кронштадте, вПетербурге, в Москве, куда выезжала делегация французских моряков. Их встречалався официальная, сановная Россия во главе с Александром III. Может быть, наибольшее впечатлениена современников произвело обстоятельство вполне частного порядка: императорАлександр III с обнаженной головой прослушалисполнение французского национального гимна — «Марсельезы». Все было известно,что за гласное исполнение этой песни в России можно было попасть не только на допрос,но и в ссылку. То есть это был «символический жест», означавший «примирениецаризма с Французской республикой»[39].
Одновременнос этими внешними демонстрациями франко-русской дружбы, за кулисами, в тишидипломатических кабинетов велись интенсивные переговоры.
Еще 4(16) июля Лабуле,французский посол предложил Гирсу два пункта, которые, по его мнению, могли быслужить «выражением принципов согласия между Россией и Францией»[40].Гирс счел необходимым на докладе императору 23 июля доложить ему о французскихпредложениях. Он не решился оспаривать предложения французского правительства иоба его главных пункта: 1) установление сердечного согласия между обеимидержавами, со всеми практическими следствиями, и 2) соглашение о мерах, которыенадо совместно принять в случае, если мир будет нарушен одной из державТройственного союза[41].
АлександрIII по докладу Гирса одобрил и идеюсоглашения с Францией в целом, и оба пункта соглашения.
Переговорыв Петербурге были в известной мере облегчены тем, что примерно за 3-4 недели доэтого, в июне, генерал Обручев имел ряд важных бесед в Париже с генераломБуадефром. Этот обмен мнениями показал взаимную заинтересованность сторон вобъединении их сил для отпора возможной агрессии со стороны Тройственногосоюза, а также в том, что для этого уже созрели все предпосылки. Вместе с тем,выявились и различия в планах соглашения между двумя странами. Франция хотеласвести соглашение к военной конвенции, предусматривающей совместные исогласованные военные действия против одной Германии или главным образом противГермании. Российская концепция исходила из необходимости более широкого иобщего политического соглашения, предусматривающего согласованные действияобоих государств в разных частях света и во всех случаях, затрагивающихинтересы одного из государств, причем вопрос об Австрии имел не меньшее значение,чем германский вопрос. Необходимо подчеркнуть, что это были не личные позицииБуадефра и Обручева, а правительственные точки зрения.
Переговорывелись на протяжении июля и августа 1891 года[42]. Французская делегацияпо необходимости должна была принять поправки, которые вносила русская сторона.Выработанный проект в существенных пунктах отвечал той концепции, которая быласформулирована Обручевым во время его июньских переговоров с Буадефром. Норедакция соглашения в целом и отдельных формулировок взаимными усилиями былаусовершенствована.
Послетого, как был установлен окончательный текст соглашения, он был облачен в формуобмена письмами между министрами иностранных дел обеих сторон; отсюда вдипломатической истории и название соглашения – «Соглашение Гирс-Рибо». Обменписьмами был проведен через русского посла во Франции барона Моренгейма.
Еслиопределять юридическую форму соглашения, то здесь мы полностью согласны савторами «Истории дипломатии» — это был консультативный пакт[43].В тексте письма Гирса к Моренгейму от 21 августа 1891 года, которое он долженбыл передать Рибо, указывалось: «Положение, созданное в Европе откровеннымвозобновлением (договора) Тройственного союза, и приобщение Великобритании,более или менее вероятное, к политическим намерениям этого союза, явилосьпричиной того, что во время недавнего пребывания здесь г-на Лабуле между мной ибывшим послом Франции состоялся обмен мнениями, с тем чтобы определить образдействий, который в данной конъюктуре и перед лицом некоторых возможных событиймог бы всего лучше подходить каждому из двух правительств, каковые, не входя нив какую лигу, искренне хотят тем не менее обеспечить сохранение мира самымидейственными гарантиями»[44]. Это своеобразноевведение включало в себя все необходимые оттенки для характеристики основсоглашения.
«Такимобразом мы пришли к формулированию нижеследующих двух пунктов:
1. В целях определения иутверждения сердечного согласия, объединяющего их, и желая сообщаспособствовать поддержанию мира, который является предметом их самых искреннихжеланий, оба правительства заявляют, что они будут совещаться между собой покаждому вопросу, способному угрожать всеобщему миру.
2. В случае, если мироказался бы действительно в опасности, и в особенности в том случае, если быодна из двух сторон оказалась под угрозой нападения, обе стороны уславливаются договоритьсяо мерах, немедленное и одновременное проведение которых окажется, в случаенаступлениях означенных событий, настоятельным для обоих правительств»[45].
Моренгейм,уступая настояниям Фрейсине, решился преступить свои полномочия и включил всопроводительное письмо французскому правительству следующие строки:«Последующие толкования по согласованным таким образом двум пунктам не толькомогут быть нужны, но составляют необходимое к ним дополнение и могут статьпредметом конфиденциальных, доверительных переговоров в момент, какой сочтетподходящим то или другое правительство, и там, где они сочтут возможнымпровести их в нужные сроки»[46]. Рибо пытался ставитьвопрос о выделении делегатов для продолжения переговоров. В Петербурге ни окаких делегатах не договаривались. Русское правительство пока не было склоннонайти дальше принятых обеими сторонами пунктов соглашения. Поэтому предложениеРибо о выделении делегатов было оставлено без последствий, хотя путь крассмотрению вопроса в дальнейшем не был закрыт.
Соглашение27 августа 1891 года знаменовало установление взаимно согласованной,определенной формы сотрудничества между двумя государствами. Оно представлялособой одну из существенных основ русско-французского союза.
Вданной работе мы не считаем нужным подробно европейских держав на кронштадтскийвизит французской эскадры и предполагаемое ими заключение франко-русскогосоюза. Скажем лишь, что авторитет Франции и внимание к ней других европейскихдержав стали довольно быстро расти.
Логическим завершениемсоглашения 1891 года должна была стать военная конвенция.
Привсем огромном значении, которое имело для Франции соглашение 1891 года, оноказалось французским государственным руководителям с самого началанедостаточным. Францию больше всего беспокоило отсутствие обязательств ободновременной мобилизации, согласованных военных действиях, то есть ей нехватало военного соглашения между двумя державами. Как известно, Франциясчитала необходимым начать с военного соглашения и полагала его наиболеесущественным. Впрочем, и Александр III с его практическим складом ума понимал необходимость военногосоглашения, но он не спешил.
Французы решили не отступатьи предприняли попытку убедить царя в том, что обстановка в Европе неустойчива,что необходимо срочно начать переговоры между военными специалистами обеихстран с целью подготовки военной конвенции. Сделано это было через советникафранцузского министерства иностранных дел Жюля Гансена, датчанина попроисхождению. Но Александр IIIответил, что займется этим предложением лишь по возвращении в Петербург сотдыха в Дании[47].
В ноябре 1891 года вПариж прибыл Гирс, совершавший дипломатическое турне по Европе. 20-21 ноябрясостоялась его встреча с французскими политическими деятелями[48].
О необходимостикоординировать деятельность русских и французских представителей на БлижнемВостоке договорились легко. Следы соперничества стран в отношении Турции былиокончательно стерты, и существование ее признано необходимым для поддержания«мирного общего равновесия»[49]. Что качается Египта, тоФранция получила поддержку России в борьбе против английской оккупации. Такимбыло отмечено, что русско-французское сближение оказало самое благоприятноевоздействие на общую политику. «Положение изменилось. Больше нет вопроса огегемонии Германии»[50].
Однакокогда Фрейсине поставил вопрос о необходимости безотлагательно договориться овоенном соглашении, Гирс уклонился от решения вопроса, заявив о своей некомпетентностии желании царя лично, вместе с военным министром, решить этот вопрос[51].
Следующаяпопытка форсировать решение вопроса о военной конвенции была предпринята вначале декабря 1891 года новым послом Французской республики Монтебелло вовремя аудиенции у Александра III.Но и здесь его ждал несколько холодный прием. Вот что он писал об этом Рибо: «Ихотя я позволил себе легкий намек, … он не упомянул о событиях, которыепроизошли в последние месяцы, и я был несколько удивлен, чтобы не сказатьбольше»[52].
Темне менее, Александр в принципе одобрил идею о конвенции, хотя и не проявилторопливости. Царь высказал пожелания, чтобы в Россию был направлен один извысших офицеров (Мирибель или Буадефр), с которым можно было бы обсудить всеспециальные вопросы. В Париже принялись за работу.
12марта 1892 года проект был предоставлен на рассмотрение царя и получил с егостороны принципиальное одобрение[53].
Наконец,Россия дала согласие на то, чтобы перейти к непосредственному рассмотрениюпроекта военной конвенции. Было послано приглашение на осенние военные маневрыБуадефру, который в начале августа прибыл в Петербург. Состоялась его перваявстреча с Обручевым и Ванновским, открывшая двусторонние переговоры о военнойконвенции[54].
Французскийпроект военной конвенции носил ярко выраженный односторонний характер — главным, если не основным, противником он предполагал Германию. В результате онпредусматривал концентрацию сил двух стран для войны с Германией. Вопрос обАвстрии излагался крайне глухо. Было очевидно, что французы не хотят себясвязывать обязательством помечать России в войне против Австрии.
Французскийпроект был передан царем на изучение начальнику русского генерального штабагенералу Обручеву, который затем предоставил докладную записку по этомувопросу, в которой был дан анализ проекта.
Обручевсоглашался с французскими предложениями о том, что соглашению должна бытьпридана форма военной конвенции, что освобождало правительство Франции отобязанности получить на него санкцию палат. Он был согласен и с принципом одновременностимобилизации армий. Но Обручев возражал против главной идеи французского проекта- стремления ограничить конвенцию задачами войны против одной Германии. Онкритиковал также предложения французского проекта разделить русские войска натакое-то и такого-то количество против Германии и против Австрии. «Мы должнысохранить за собой полную свободу распределять так свои войска, — писалОбручев, — чтобы нанести удар армиям Тройственного союза». И далее: «… можетбыть, представится еще более выгодным сокрушить … Австрию, чтобы затем легчесправиться с изолированной Германиею»[55]. Обручев требовалсохранения безусловной свободы действий в ведении войны вдоль всей западнойграницы.
Вовремя августовских переговоров в Петербурге эти замечания были предъявленырусской стороной. Французы, опасавшиеся дальнейшего затягивания с подписаниемконвенции, вынуждены были идти навстречу русским предложениям.
17августа 1892 года Буадефр и Обручев подписали проект военной конвенции, тексткоторой гласил следующее: «Франция и Россия, движимые в равной степени желаниемсохранить мир, не преследуя иной цели, кроме подготовки к необходимости вести оборонительнуювойну, вызванную нападением военных сил Тройственного союза на одну или другуюиз них, договорились о нижеследующем:
1.Если Франция подвергнется нападению Германии или Италии, поддержаннойГерманией, Россия употребит все свои начальные силы для нападения на Германию.Если Россия подвергнется нападению Германии или Австрии, поддержаннойГерманией, Франция употребит все свои начальные силы для нападения на Германию.
2. Вслучае мобилизации сил Тройственного союза или одной из входящих в него державобе державы немедленно и одновременно проводят мобилизацию своих сил иперебрасывают их возможно ближе к своим границам.
3.Силы, которые должны быть двинуты против Германии, будут исчисляться со стороныФранции в 1,3 млн.человек, со стороны России — от 700 тысяч до 800 тысяччеловек. Все эти силы должны быть введены в дело так, чтобы Германии пришлосьсражаться сразу и на Востоке и на Западе…
6.Настоящая конвенция будет иметь тот же срок, что и договор Тройственного союза»[56].
Извсего вышеприведенного следует, что на тот момент союз России и Франции вобласти военной был нужнее Франции, чем России. По нашему мнению, именно это и привелок тому, что французы вынуждены были согласиться на внесение изменений в свойпроект, предложенных генералом Обручевым: было снижено количество войск,выставляемых Россией (700-800 тысяч человек, а не 800 тысяч, как ранее), атакже Франция обязывалась поддерживать Россию в случае войны с Австрией.
Итак,конвенция означала по существу тесный военный союз между Францией и Россией.Она была непосредственно связана с предыдущим соглашением (соглашением 1891 г.) и являлась его естественным дополнением.
Ноподписание 17 августа соглашения еще не было окончательным оформлениемконвенции и введением ее в действие. Теперь соглашение должно было поступить наутверждение правительств России и Франции.
Темне менее, здесь появились свои сложности. Российская сторона требоваласоблюдения режима секретности соглашения. Французская конституцияпредусматривала право президента заключать соглашения с другими государствами,но практика почти всегда обязывала такого рода соглашения ставить на обсуждениепалаты депутатов, чего Александр IIIкак раз и не хотел допустить. В результате было решено, что военная конвенциядолжна быть позднее санкционирована соответствующим министром иностранных делпо согласованию с руководителями правительств.
Появляютсяи другие проблемы — Фрейсине предложил внести изменения в текст конвенции.Во-первых, он предложил смягчить обязательства Франции в отношении Австрии (тоесть хотел добиться того, чтобы Франция имела возможность уклониться отподдержки России в войне с Австрией). Во-вторых, Фрейсине хотел пересмотретьцифру войск, выставляемых Россией, в сторону ее увеличения. И, в-третьих, оннамеревался заменить пункт о секретности этого соглашения.
Всеэти предложения вряд ли были уместны, так как конвенция была подписана иисправлять ее задним числом без причин, обязательных для второй стороны,фактически означало односторонний пересмотр двустороннего соглашения. Но этипредложения были неуместны и тактически, так как русское правительство вообщене спешило с ратификацией конвенции.
Франциипришлось отказаться от своих предложений, но и это теперь не помогло. В самойФранции в то время разразился крупный политический кризис, вызванныйзнаменитыми панамскими разоблачениями. Именно к 1892 году относится кульминацияпанамского дела. В результате началось именно то, чего так опасались в России:кабинеты сменялись во Франции с калейдоскопической быстротой.
Лишьв первой половине 1893 года ситуация изменилась. Во Франции у власти оказалосьправое правительство Казимира Перье, обстановка стала более или менеестабильной. Новое правительство проявило готовность пойти на обсуждение вопросао ратификации конвенции.
Воктябре 1893 года в Тулон с ответным визитом (ответом на Кронштадт) прибыларусская эскадра под командованием адмирала Авелана. Визит русских моряков воФранцию превратился в демонстрацию русско-французского союза[57].
Произошливажные изменения в соотношении сил на международной арене. 3 августа 1893 годав Германии вступил в силу новый военный закон. По подсчетам французскогогенерального штаба, новый закон должен был привести через определенное время кувеличению германских вооруженных сил на 1 млн. 500 тысяч штыков, и «онивозрастут с 2 млн.800 тысяч … до 4 млн. 300 тысяч солдат после введения новоговоенного закона в действие»[58].
Тоесть сама внешняя обстановка подталкивала Россию к ратификации соглашения. Гирсне мог более затягивать окончательное решение данного вопроса, хотя очень хотелэтого. 6 декабря 1893 года он был вынужден одобрить проект конвенции.
27 декабря1893 года — 4 января 1894 года состоялся обмен письмами между Монтебелло иГирсом, по которому военная конвенция вступила в силу и приобрела обязательныйхарактер. Тем самым было завершено оформление русско-французского союза.
Франко-русский союз возник как союз двух государств в период ихперехода к империализму. Он был вызван стремлением Франции, а также России,хотя и в меньшей степени, выйти из состояния изоляции. Он стал возможенблагодаря отсутствию серьезных антагонистических противоречий между Францией иРоссией, в то время как франко-германские и русско-германские противоречияпродолжали непрерывно нарастать.
Ослабленная франко-прусской войной Франция особенно нуждалась вподдержке России. «Мы прилагали в течение 20 лет все усилия, — отмечал В. Н.Ламздорф в 1892 г., — чтобы покровительствовать Франции, защищать ее противвсякого нападения Германии и способствовать ее восстановлению»[59].Несмотря на постоянную поддержку Россией Франции, заключение союза между нимиявилось следствием создания Тройственного союза и его особо агрессивнойполитики. Конечно, истинные цели франко-русского союза были далеко не мирными,однако политика германской группировки носила куда более агрессивный характер.И пока не возник Тройственный союз, для России не было надобности в формальномсоюзе с Францией.
История франко-русского союза свидетельствует, что Россиястремилась задержать развязывание войны не в силу какого-то особого миролюбия,а потому, что не была к ней достаточно подготовлена. Именно вследствие этогоАлександр III так упорно настаивал на сохранении союза в глубокой тайне. В тотпериод и вплоть до урегулирования спорных вопросов с Англией в 1907 г. Россия стремилась использовать франко-русский союз и как опору против Англии. Англо-русскиеколониальные противоречия достигали тогда такой остроты, что в некоторыемоменты обе страны находились на волосок от войны. Очень напряженные отношениясоздались у России и с Австро-Венгрией, тогда как русско-германские отношенияулаживались, хотя и временно, рядом дипломатических соглашений.
Но для Франции с самого начала главным во франко-русском союзебыла его направленность против Германии, хотя он в не меньшей степени усилил еепозиции и в борьбе с Англией за раздел колоний. Союз с Россией дал возможностьФранции более открыто и решительно продолжать восстановление своих вооруженныхсил. В 1892 г. был принят новый военный закон, согласно которому все французы,годные к военной службе, должны были нести действительную службу в армии втечение трех лет, в резерве действующей армии — в течение 10 лет, втерриториальной армии — в течение 6 и в резерве территориальной армии — втечение 6 лет. Благодаря действенной поддержке России Франция окончательнооправилась от последствий поражения.
Канцлер Бюлов, оценивая позже франко-русский союз, писал:«Подавляющее большинство французов боялось войны, но Эльзас и Лотарингия, Мец иСтрасбург не были забыты». По словам Бюлова, Германии же не оставалось иноговыхода, как в рамках этого союза и невзирая на него поддерживать с Россиейтакие отношения, «которые предохранили бы нас от столкновения с ней»[60].
Союз сРоссией создал для Франции новое, неизмеримо более выигрышное и выгодноеположение в системе международных отношений, она вновь стала обретать статусвеликой державы. Этот союз был одним из важных этапов на пути к первой мировойвойне, так как был образован как противовес Тройственному союзу Германии,Австро-Венгрии и Италии.
18 июня 1895 г. на праздновании по случаю открытия Кильскогоканала в Германии французская эскадра присоединилась к русской, и они вместевошли в Киль. За день до этого министр иностранных дел Франции Г. Аното впервыеоткрыто заявил о существовании франко-русского союза. После заключения союзаФранция и Россия выступали совместно в своей политике на Дальнем и БлижнемВостоке, где германская дипломатия стремилась обострить англо-русские иангло-французские противоречия. Особенно тесно увязывалась политика Франции иРоссии в период кабинета Мелина. Франция стремилась содействовать России ввопросе о Болгарии. Приняв министерство иностранных дел, Аното поспешилсогласовать политику своей страны и России в отношении Англии и ее позиции вТурции и Персии, а также в отношении Суэцкого канала и Египта.
Следует отметить, что, несмотря на серьезные разногласия поколониальным вопросам между Англией и Францией, в конце 1896 г. появилось мнение о желательности заключения «параллельного союза с Англией, подобнофранко-русскому союзу»[61]. ВВеликобритании тогда было создано общество «Сердечное согласие», поставившеесвоей целью содействие развитию «более сердечных отношений между СоединеннымКоролевством и Францией». Большое впечатление по обе стороны Ла-Манша произвелав то время статья в газете «Матэн» бывшего французского министра Трарье,озаглавленная «Почему бы и нет?». В ней говорилось о благожелательных впоследнее время выступлениях английских государственных деятелей по отношению кФранции и о ряде фактов того же порядка. Из этого автор делал вывод овозможности найти разрешение причин конфликтов, которые в течение многих летлежат тяжелым грузом во франко-английских дипломатических отношениях. Однакоавтор считал необходимым условием такого улучшения непременное участие в нем России.В апреле 1897 г. английское общество «Сердечное согласие» организовало в Парижесобрание с участием английских и французских парламентариев, представителейторговых и промышленных кругов, где был создан организационный комитет. Нопопытка создания во Франции аналогичного английскому общества оказаласьпреждевременной, поскольку еще очень сильны были противоречия по колониальнымвопросам.
Зато франко-русские отношения продолжали укрепляться. ПоездкаНиколая II во Францию с 5 по 10 октября 1896 г. прошла как демонстрация франко-русского сближения. Для его встречи в Шербур прибыли президентреспублики и министры. Ему были представлены военные силы Франции, а 7 октябряон заложил первый камень в строительство нового моста имени Александра III. Во время этих торжествслово «союз» не произносилось, но говорилось о связующих оба государства«драгоценных узах», упоминалось о «неизменной дружбе» и «глубоком чувствебратства по оружию» русской и французской армий[62].
Со своей стороны и русская дипломатия стремилась укрепитьотношения с Францией. В 1897 г. был организован ответный визит в Россиюпрезидента Фора, которого сопровождали Аното, Буадефр, Жерве и ряд других лиц.Прибывший президент был встречен в Кронштадте, и его визит в Россию прошел какдемонстрация франко-русской дружбы. При отъезде Фор заявил, что Франция иРоссия — «союзные и дружественные нации». Те же слова прозвучали и в ответнойречи царя. Упоминание о союзе особенно восторженно встретила парижская печать.В конце 1897 г. было решено сменить русского посла в Париже. В ноябре былзапрошен агреман на князя Урусова и получено согласие. В середине февраля 1898 г. Урусов прибыл в Париж и через несколько дней вручил Фору свои верительные грамоты.
Ни одна политическая партия во Франции не подвергала критике союзс Россией. В мае 1898 г., когда вставал вопрос о возможности сформированияпервого кабинета радикалов во главе с Бриссоном, президент Фор говорил новомупослу: «… мы ставим выше всего, в политическом отношении, союз с Россией. Союзэтот есть догмат неприкосновенный. Министерства меняются, но политическая стезяостается та же… и какие бы лица ни находились во главе правительства,иностранные наши отношения не изменяются». На это Урусов ответил, что союзРоссия заключала не с какой-либо партией, а с французской нацией и он, какпосол, «не вправе оказывать предпочтение никаким личностям», внутренняяполитика страны чужда кругу его действий. «Мы горячо желаем видеть Франциюсильной и мирной»,— добавил он. Для отношений с Россией, как и для внешнейполитики и вопросов, связанных с военной подготовкой Франции, весьмахарактерно, что ожесточенная внутрипартийная борьба не касалась этих проблем.Все партии считали франко-русский союз основой внешнеполитической линииФранции. «Никакая партийная комбинация, — писал Урусов, — не может в настоящеевремя изменить основного направления иностранной политики Франции». И кактолько был сформирован кабинет Бриссона, новый министр иностранных делДелькассе поспешил заверить русского посла в неизменной преданностисоюзническим обязательствам. «Все члены нового министерства, — сообщал посол, —при первом свидании со мной горячо удостоверили меня в подобных же чувствах сих стороны»[63]. Кроме того,Делькассе сумел установить наилучшие отношения с Ватиканом и в качестве посланаправил туда Низара, слывшего горячим сторонником союза с Россией. А поддержкафранцузского посла при Ватикане имела известное значение и для России, гдепроживало 11 млн. католиков.
Во время Фашодского конфликта, в котором столкнулись французские ианглийские колониальные интересы, Франция за помощью к России не обращалась. Нофранцузская пресса упрекала последнюю, что из-за идеи конференции поразоружению она не поддержала свою союзницу.
Россия 12 августа 1898 г. предложила созвать первую международнуюконференцию по ограничению вооружений. Во Франции сначала обеспокоились, о чемДелькассе говорил и с Урусовым, упомянув об Эльзасе и Лотарингии. Посол, неполучивший инструкции, ответил в уклончивой форме, что Россия сделает всевозможное для удовлетворения справедливых желаний дружественной страны. Послеэтого часть французской прессы стала высказывать резкую критику по адресуРоссии. Особенно отличались газеты монархистов. В одной из них, «Ле солей»,была помещена знаменитая статья «Всадник и лошадь». Автор, вспоминая словаТалейрана, что союз между двумя странами является союзом лошади и всадника,утверждал, что именно Франция является лошадью в союзе с Россией, котораяуправляет внешней политикой Третьей республики. Ответом па эту кампанию явиласьдругая статья, выражавшая мнение французского правительства и напечатанная 23ноября в официозной газете «Ля либерте» под названием «Франция и Россия».Написанная в форме корреспонденции из Лондона, она сообщала: «Здесь с радостьюследят за стараниями некоторых французских газет, которые льют воду на мельницуанглийской политики» — и далее утверждала, что в Лондоне «прекрасно известно,что Россия всегда была и сейчас готова твердо поддерживать нас при всехобстоятельствах, и даже в Фашодском инциденте»[64].
Эта твердая уверенность была высказана после того, как в сентябрев Петербурге в беседе с Монтебелло министр иностранных дел Муравьев заверилего, что предложение о приостановке вооружений не может затронуть интересыФранции. После этого Делькассе заявил о желании Франции участвовать вконференции, на что согласились и другие державы. На этой конференции в Гааге виюле 1899 г. были разработаны международные правила ведения войны — запрещениеприменения разрывных пуль и отравляющих веществ, режим содержания раненых ипленных.
А Фашодский конфликт продолжал разгораться. Здесь мы считаемнеобходимым подробнее рассмотреть данную ситуацию.
Во второй половине 1898 г. произошла последняя и решающая схваткамежду Англией и Французской республикой за владычество над верховьями Нила. Посути дела, решался вопрос о господстве над всем Суданом, о захвате англичанамиземель для сооружения дороги от Каира до Капштадта, о закреплении владычестваАнглии над Египтом и Суэцким каналом.
Экспедиция французского капитана Маршана после тяжелогодвухлетнего похода добралась до Нила. На левом берегу реки 10 июля 1898 г. она заняла местечко Фашода. Здесь на башне заброшенной старинной египетской крепости Маршанподнял французский флаг. Он направил курьеров с донесениями правительству —одного через Эфиопию, другого через Конго, по тому пути, по которому он сам шелсо своей экспедицией. Вождю племени шилуков был навязан договор о протекторате.
Между тем с севера навстречу французскому отряду вверх по Нилудвигался экспедиционный корпус английского генерала Китченера, выступавшегокачестве сирдара — военачальника египетских войск. Корпус состоял из английскихи египетских частей и действовал от имени и Англии, и Египта. 2 сентября 1898 г. войска Китченера разбили арабов при Омдурмане — на западном берегу Нила, против столицыСудана Хартума. Через четыре дня после битвы при Омдурмане Китченер получилсообщение о пребывании в Фашоде французского отряда. Английский командующийнемедленно направился туда по реке с флотилией из пяти канонерок.
Его флотилия пришла туда 19 сентября, и тогда же Маршан посетилКитченера на борту его канонерки. Китченер отдал ему визит на берегу. Маршанзаявил английскому командующему, что его правительство поручило емуоккупировать область Бахр-эль-Газаль и страну шилуков по левому берегу БелогоНила до Фашоды.
Китченер возразил, что не может признать французской оккупациикакого бы то ни было района в долине Нила. Он вручил письменный протест противпребывания французских войск, которое нарушает права египетского и британскогоправительств. Он уведомлял, что с его прибытием власть в Фашоде перешла кправительству Египта, и сообщил фамилию назначенного им коменданта. Иначеговоря, он дал Маршану понять, что ему следует убраться восвояси. Французскийофицер заявил, что, объявив об установлении в Фашоде власти хедива, Китченерзатронул вопрос, который может быть разрешен только посредством дипломатическихпереговоров между правительствами или же на международной конференции. Китченерне обратил никакого внимания на протест Маршана.
На следующий же день Китченер уведомил Маршана, что странанаходится под управлением английских военных властей и что всякие перевозки по рекевоенных материалов запрещены. По существу, отряд Маршана был заблокированангличанами.
Так протекали события в далеком Судане, где роль дипломатов играливоенные.
Положение сторон было неравное. Англичане располагали в Суданеэкспедиционным корпусом численностью свыше 20 тыс. хорошо вооруженных войск собеспеченными коммуникациями и прочной базой снабжения в Египте. Французы —отрядом в 100 с лишним человек, одним речным пароходом и несколькими шаландами.Заняв Фашоду, Маршан не имел ни телеграфной, ни какой-либо другой связи сосвоим правительством. Он ожидал помощи из Эфиопии, но она не приходила и непришла: негус Менелик послал к Нилу слишком незначительные силы.Англо-французский поединок начинался при силах, просто несоизмеримых.
Так обстояло дело на «месте происшествия». Не иначе складывалось иобщее соотношение сил между Англией и Францией.
Английское правительство ко времени столкновения с Францией из-заверховьев Нила успело добиться улучшения отношений с Германией — пустьвременного, но весьма для него полезного в момент англо-французского конфликта.Английское правительство сумело также застраховать себя от любых неприятностейв Западном полушарии со стороны США. На море оно обладало подавляющим военнымпревосходством над французским флотом. Англия располагала в 1898 г. 34 броненосцами не старше 10 лет и со скоростью хода свыше 16 узлов. Франция имела только 10таких кораблей, Россия —17, причем часть их была заперта в Черном море.Считалось, что Англия на море сильнее России, Франции и Германии, вместе взятых[65].Значительную часть французских колоний, торговый флот и морскую торговлю — всеэто Англия могла легко уничтожить или захватить. Кроме того, серьезный конфликтс Англией для Франции всегда мог вызвать обострение на восточной ее границе:такова уж была природа франко-германских отношений после Франкфуртского мира.
Фактически в тот момент военного выступления Германии противФранции опасаться, видимо, не приходилось. Да если бы в англо-французскую войнувмешалась Германия, то Франции была бы обеспечена помощь России. Но нельзя неучитывать, что война двойственного союза против тройственного при одновременнойвойне против Англии для франко-русского блока была бы, конечно, наихудшим извсех мыслимых вариантов европейской войны.
Внутреннее положение в обеих странах тоже было весьма различным, ипреимущество опять-таки оказывалось на стороне английского империализма.
Английская буржуазия была почти единодушна в стремлении к монопольномуобладанию Верхним Нилом. В нем она усматривала средство закрепить владычествонад Египтом. А это в свою очередь обеспечивало господство над Суэцким каналом,т. е. над путем в Индию, Восточную Африку, в Австралию и на Дальний Восток.Суэц стал как бы осью всей британской колониальной системы. Но для английскогоимпериализма в Судане решался не только вопрос о Суэцком канале. От исходаборьбы за Судан зависело установление территориальной связи между британскимивладениями на противоположных концах африканского континента, возможностьсооружения железной дороги от Каира до Капштадта.
В отличие от Англии, отношение французской буржуазии к вопросамвнешней политики не было единым. Ее внимание раздваивалось между колониями иЭльзас-Лотарингией. Внутренний кризис не располагал правительство к тому, чтобыввязываться в серьезный конфликт из-за колониального вопроса, неспособноговызвать национальный подъем. Нельзя забывать также заинтересованностифранцузской буржуазии в английском рынке: Англия была лучшим покупателемпродукции французской промышленности и сельского хозяйства. Она поглощала около25% французского вывоза.
В этой связи миссия Маршана в качестве средства давления на Англиюдолжна была действовать в составе целой большой системы других рычагов того женазначения. В числе их не последнее место занимало в политике Анотоэпизодическое сотрудничество с Германией. Вопрос заключался только в том, каквся эта система сработает на практике.
Как показала практика, Аното ошибочно оценивал обстановку. Но распутыватьузел, завязавшийся в Судане в результате экспедиции Маршана, пришлось не ему. Вконце июня 1898 г. произошла смена правительства. Новое министерство возглавилрадикал Бриссон, а на посту министра иностранных дел Аното сменил ТеофильДелькассе. Редкий случай произошел в истории Третьей республики с ееминистерской чехардой: Делькассе сохранял портфель восемь лет, до 1906 г.
Делькассе понимал, что за последнее время международная ситуацияизменилась для Франции в худшую сторону: Германия сблизилась с Турцией,сюзереном Египта, и с Англией. Следовало бы рекомендовать Маршану наибольшееблагоразумие. Ему необходимо заняться обеспечением коммуникаций, а вперед недвигаться. Инструкция до Маршана не дошла. Весь интерес инструкции заключается,таким образом, только в том, что она характеризует политический курс, с самогоначала усвоенный кабинетом Бриссона: соблюдать осторожность.
Делькассе занял позицию оборонительную. Он заботился в первуюочередь о том, чтобы избежать конфликта, предотвратив возможность какого-либопровокационного шага со стороны Китченера. Монсон (посол Англии в Париже)обещал Делькассе передать его заявление в Лондон правительству. В своемдонесении посол правильно уловил суть дела: Франция не хочет обострятьобстановки.
Английский кабинет тоже очень хорошо понял все преимущества своегоположения. Бассейн Нила, включая Фашоду, объявлялся принадлежащим Англии иЕгипту, находившемуся у нее в полном подчинении. С Францией англичанесоглашались вести переговоры по территориальным вопросам только вне Нильскогобассейна. Было ясно, что английское правительство решило полностью изгнатьоттуда французского соперника и закрепить свое господство над Египтом, овладевверховьями реки, питающей эту страну. Солсбери, очевидно, рассчитывал, чтоФранция уступит и не станет доводить свое сопротивление до крайности.
В Петербурге же не верили в возможность англо-французской войны,отнюдь не были огорчены англо-французской ссорой и готовы были поддержатьФранцию, а заодно несколько заострить англо-французский конфликт.
Итак, французское правительство могло рассчитывать на поддержкуРоссии: оно фактически требовало от своей союзницы в фашодском инциденте дажеменьше того, что та ему предлагала.
Благоприятная позиция русского правительства не побудила Делькассеизменить принятый им курс; но в последующие дни он стал несколько храбрее всвоих беседах с англичанами.
Тем не менее, Монсон решительно отклонил попытку Делькассеобеспечить признание за Францией права на Фашоду. Английское правительство,повторил он, отказывается вести по поводу Фашоды какие бы то ни былопереговоры. Оно уже давно заявило, что любое вторжение в бассейн Нила будетрассматриваться как недружественный акт. Английское правительство предупреждалооб этом в Париже в 1894 г. по дипломатическим каналам, а 24 марта 1895 г. публично, устами парламентского заместителя министра иностранных дел (в так называемойдекларации Грея)[66].
27 сентября английское правительство направило французскому черезсвоего посла в Париже меморандум, в котором сообщалось о встрече Китченера сМаршаном и о заявлении английского главнокомандующего: Англия не признаетфранцузской оккупации какой бы то ни было части долины Нила. В тот же деньДелькассе доложил британский меморандум совету министров.
Солсбери изъявил согласие передать сообщение Делькассефранцузскому исследователю, который находится в затруднительном положении наВерхнем Ниле. Но Англия, добавил премьер-министр, не отвечает за здоровье ибезопасность Маршана, если он будет мешкать с очищением зажимаемой им нынетерритории.
Ошибочным является распространенное представление, будто вфашодском инциденте спор шел только из-за формы — безоговорочный ли уходфранцузского отряда из Фашоды по требованию англичан или же переговоры,эвакуация по соглашению и сохранение достоинства Франции. На самом деле вопросстоял иначе. Французское правительство готово было отдать Фашоду, но онотребовало другой участок левого побережья Верхнего Нила. О нем-то и шел спор: отерритории, а не только об одном престиже.
В отличие от того, что замышлял Аното, Делькассе не пыталсяставить вопрос о положении Англии в Египте и о статусе этой страны. Он готовбыл также уступить Фашоду. Но он хотел приобрести выход к Нилу и областьБахр-эль-Газаль, соединяющую берег Верхнего Нила с французскими владениями порекам Конго и Убанги.
Французский военно-морской атташе в Лондоне 18 октября сообщилначальнику морского штаба, что, по его наблюдениям, Англия «хочет непременноначать войну». На море она «почти в два раза сильнее нас», — заключал атташе.25 октября он передал информацию, согласно которой «английский флот полностьюготов к любым событиям».
Проводя свои военные приготовления и выживая французов из Фашоды,английское правительство все же по-прежнему воздерживалось от прямоготребования о немедленном отступлении Маршана. Тем самым оно содействовалопредотвращению разрыва и войны.
23 октября 1898 г. Делькассе с еще большей определенностьюповторил Монсону, что, если будет дано принципиальное согласие на доступФранции к Нилу, французское правительство без колебаний предпишет Маршануочистить Фашоду[67].
Раздумывал английский премьер недолго. Его ответ пришел достаточнов виде секретной памятной записки. В ней повторялся отказ от переговоров сФранцией до эвакуации ею Фашоды. Но одновременно в записке сообщалось, что еслиМаршан получит приказ освободить Фашоду, то тем самым будут устраненыпрепятствия для дискуссии по вопросу о разграничении. Французское правительствобудет иметь возможность открыть с Англией переговоры о границе «в этихрайонах».
Записка Солсбери означала некоторую уступку: теперь он еще доприказа об эвакуации Фашоды давал согласие вести переговоры о разграничении —после того как эвакуация состоится. Но уступка его была минимальная:предоставить Франции доступ к Нилу Солсбери в своей памятной записке не обещал.Наоборот, в ней содержалось предупреждение, что результат переговоров ни вкакой мере не является предрешенным. Не было, правда, и прежней оговорки, чтопереговоры могут касаться только территорий вне Нильского бассейна.
Тем временем пал кабинет Бриссона. Ему на смену 1 ноября пришелкабинет во главе с Дюпюи. Новое правительство сразу приняло давно намеченноерешение: отозвать французский отряд. 3 ноября Делькассе, сохранивший свой пост,направил через дипломатического агента в Каире приказ Маршану. Емупредписывалось оставить Фашоду со всеми своими людьми и возвратиться воФранцию. Приказ был мотивирован плохим санитарным состоянием отряда.
Казалось бы, теперь должны последовать англо-французскиепереговоры. Но на вопрос французского посла Солсбери ответил, что «ввидусостояния умов в обеих странах» переговоры о разграничении не представляетсяжелательным открыть немедленно.
5 ноября Солсбери выступал в Сити. Он прославлял победы в Судане,славословил Китченера. Он сообщил об отозвании Маршана. Но между Францией иАнглией, указал премьер, остались еще спорные вопросы, которые потребуютдлительных дискуссий. Солсбери, следовательно, все-таки публично подтвердилготовность начать переговоры.
Но как бы то ни было, англо-французские отношения оставалисьнапряженными. Французское посольство в Лондоне полагало, что единственныйспособ избежать войны с Англией — это показать ей, что Франция к войнеполностью подготовлена.
В декабре 1898 г. в Лондон прибыл новый французский посол — ПольКамбон. Его встретили вежливо, но при этом английские министры не выразили нималейшего желания начать переговоры. Они ждали, пока запуганная Францияоткажется от притязаний на область Бахр-эль-Газаль, т. е. на выход к Нилу.
Для Франции война с Англией потенциально всегда влекла за собойопределенный риск нападения Германии: последняя могла бы воспользоватьсяудобным случаем для нового разгрома своей западной соседки. Делькассе из страхаперед Англией решил завязать переговоры с Берлином: надо было выяснить, чегоследует ожидать со стороны Германии, можно ли рассчитывать на ее нейтралитет вслучае дальнейшего обострения англо-французского конфликта.
Через одного влиятельного и богатого судовладельца, Делькассепредложил в Берлине обменять Эльзас и Лотарингию на одну из французскихколоний. Само собой разумеется, что и на этот раз он получил отрицательныйответ. Германское правительство дало Делькассе понять, что только формальныйотказ французского правительства от надежд на возвращение Эльзаса и Лотарингииможет обеспечить прочное франко-германское сотрудничество.
Французское правительство вынуждено было продолжать отступлениеперед Англией. Оно отказалось от области Бахр-эль-Газалъ и от выхода к Нилу.Притязания на возвращение Эльзаса и Лотарингии, как показывают факты,французское правительство не могло продать не только за этот район, но даже иза весь Нильский бассейн или любую другую колонию. Франция капитулировала передВеликобританией в борьбе за бассейн Нила. После того как она отступила изФашоды и спасовала в борьбе за доступ к верховьям реки, никто в Англии всерьезуже не мог бояться, что французы возобновят борьбу за Египет: со слишкомважными козырями Франция теперь рассталась. Вместе с тем проиграла и Германия:Англия, упрочив свое положение в Египте, стала гораздо меньше нуждаться в ееподдержке в египетских делах.
Когда капитуляция Франции свершилась, в Лондоне изменили курс.Добившись своего, английское правительство решило протянуть пряник побитомуврагу. В феврале 1899 г. оно открыло с Францией те самые переговоры, в которыхей отказывали до капитуляции. Очень быстро, уже 21 марта 1899 г., между Лондоном и Парижем было достигнуто соглашение. Африканские владения обеих держав былиразграничены. Франция оказалась окончательно удаленной из бассейна Нила. Нотеперь она получила за это некоторые компенсации, которые до капитуляции вборьбе за Нил ей не соглашались предоставить. Граница между французскими ианглийскими владениями в Африке была проведена в основном по водоразделу междубассейнами озера Чад и реки Конго, с одной стороны, и бассейном Нила — сдругой. За отказ от него Франция получила значительный кусок Судана к западу отДарфура. Захват этой территории позволил соединить территориально владенияФранции в Северной и Западной Африке с ее центральноафриканскими колониями.Англо-французское соглашение 1899 г. завершало раздел Центральной Африки[68].
В условиях внутреннего политического кризиса и трудностей вовнешней политике Франция возлагала все свои надежды на союз с Россией, о чемзаявил послу и новый президент республики Лубе. В августе 1899 г. с целью укрепления союза Делькассе ездил в Россию. Успех его переговоров там «превзошел егонадежды». Он собирался подготовить в Петербурге соглашения, чтобы в последующемих подписать. Но неожиданно для него Муравьев и Николай II тут же дали на этосогласие. Делькассе договорился, что срок действия союза, во изменение 6-йстатьи военной конвенции, не будет связан со сроком действия Тройственногосоюза, который был продлен только до 1902 г. Поэтому новое условие франко-русского союза имело для Франции огромное значение. Получив на него согласие царя,Делькассе проработал всю ночь, составляя текст документа, а затем привез изРоссии подписанный подлинник соглашения на своей груди «между телом и рубашкой,из страха, чтобы его не украли». По приезде он сделал копию, которая былапередана в министерство иностранных дел, а оригинал вручил Лубе. Продлениефранко-русского союза и военной конвенции было оформлено в виде обмена письмамиминистров иностранных дел Муравьева и Делькассе[69].
Благодаря союзу с Россией правящие круги Франции сумели вывестистрану из изоляции, обеспечить ее безопасность, создать обширную колониальнуюимперию. Но основной целью их внешней политики все-таки оставалась подготовка креваншистской войне против Германии.

Глава 3.Основные особенности и направления колониальной политики Франции в конце XIXвека
В связи с переходом капитализма в стадию империализма крайнеобострилась борьба за территориальный раздел мира. К многочисленным старыммотивам колониальной политики, сопровождавшейся грабежом, разбоем,работорговлей, обманом, рабовладельческой эксплуатацией и истреблением целыхплемен и народов, финансовый капитал прибавил борьбу за источники сырья, завывоз капитала, за «сферы влияния». Эти новые мотивы колониальной политикизародились в связи с бурным ростом капиталистических монополий. Именно владениеколонией, дает полную гарантию успеха монополии против всех случайностей борьбыс соперником — вплоть до такой случайности, когда противник пожелал бызащититься законом о государственной монополии. Чем выше развитие капитализма,чем сильнее чувствуется недостаток сырья, чем острее конкуренция и погоня заисточниками сырья во всем мире, тем отчаяннее борьба за приобретение колоний.Интересы вывоза капитала также толкают к завоеванию колоний, поскольку наколониальном рынке легче, а иногда единственно только и возможномонополистическими путями устранить конкурента, обеспечить себе поставку,закрепить соответствующие связи[70].
Но путьколониальных захватов неизбежно вел к усилению характерных для империализмачерт. Кризис 1873 г., самый тяжелый кризис XIX в., а затем мировыекризисы 1882, 1890 и 1900 гг. усилили борьбу за раздел мира[71].К этому периоду относится создание крупнейших колониальных империй, и преждевсего английской и французской. Однако и в создании колониальных империйсуществовала большая неравномерность. Раздел колоний неизбежно сопровождалсякрайним обострением борьбы между великими державами. Имевшие место урегулированиявсегда были временными, ибо объективно прочные соглашения по колониальнымвопросам между империалистическими странами недостижимы.
Громадное усиление колониальных захватов Франции выпало на1880—1900 гг. Если площадь ее колониальных владений к 1860 г. составляла всего 0,2 млн. кв. миль, то за 20 лет (с 1880 по 1899 г.) она увеличилась на 3 млн. кв. миль, достигнув общей площади 3,7 млн. кв. миль с населением56,4 млн. человек[72]. Этот бурныйрост французских колоний был непосредственно связан с развитием финансовогокапитала в стране. По размерам финансового капитала в это время Франция была внесколько раз богаче Германии и Японии, вместе взятых, и стояла на втором местепосле Англии (как и по размерам своих колониальных владений). Кроме чистоэкономических условий и на базе их на размер колониальных владений оказываютвлияние условия географические, которые, несомненно, благоприятствовали французскойколониальной политике, прежде всего в Африке.
Вместе с тем французский империализм был не только слабееанглийского, но и менее динамичен. Богатства французских колонийэксплуатировались им значительно примитивнее. Захватывая колонии, французскийимпериализм стремился к обеспечению своей гегемонии, к захвату земель нестолько прямо для себя, сколько для ослабления противника и подрыва его гегемонии.В XIX в. эти мотивы игралисущественную роль в колониальной политике Франции, которая не обращала в товремя достаточного внимания на освоение огромных природных богатств своихколоний. А в них имелись колоссальные запасы железа, марганца, цинка, олова,меди, свинца, хрома и т. д. Было здесь и различное органическое сырье, как,например, индиго, джут, лен, дубильная кора, слоновая кость, воск, табак,лечебные травы, мускус, какао, чай, кофе, рис, оливковое масло, кукуруза,ваниль и даже модные в то время страусовые перья, доставлявшиеся из Конго иФранцузской Экваториальной Африки. Хищнические методы эксплуатации колонийхарактеризовали Францию, которая обеспечивала «право» своих капиталистовграбить колонии всей мощью своего государственного аппарата. Французскиеколонизаторы использовали обман, насилие, провокации и подкуп для обеспечениясвоего господства в колониях. Основными методами колониальной эксплуатациислужили принудительный труд, натуральная дань, система монокультуры и системарезерватов — специальных районов, куда колонизаторы загоняли коренноенаселение, лишая его земли. Широко использовалась почти даровая рабочая сила.На строительных и дорожных работах, на рудниках и приисках, на частныхпредприятиях применялся бесплатный принудительный труд. Вожди племен должныбыли по требованию колониальных властей поставлять определенное число рабочих.
Создание французской колониальной империи связано с деятельностьюряда лиц, осуществлявших колониальные захваты и получивших потом во Франциибольшую известность. Буржуазная литература до сих пор прославляет их смелость италанты, забывая при этом отметить ту необычайную жестокость, с которойдействовали эти завоеватели, безжалостно истребляя население колониальныхстран.
Необходимо отмстить также огромную роль французской церкви, и вчастности католических и протестантских миссионеров, в разведке и завоеванииколониальных владении. «Следовало бы показывать нашим соотечественникам изаставить их воочию убедиться,— писал один из организаторов французскойколониальной выставки, — сколь многим обязана Франция миссионерам: крестпредшествовал мечу и указывал ему дорогу; солдаты бога прокладывали путьсолдатам отечества; религиозное завоевание предвосхитило и подготовилозавоевание колониальное»[73].
Франко-прусская война приостановила колониальные захваты, усиленнопроводившиеся еще Наполеоном III. Но развитие и усиление финансового капитала,создало благоприятные условия для возврата к колониальной политике.Колониальная экспансия, отвечавшая интересам крупных промышленных и финансовыхкругов, совпала с приходом к власти партии умеренных буржуазных республиканцев.И возрождение колониальной экспансии тесно связано с лидером этой партии Ж.Ферри. Он первый в новых условиях со свойственной ему решительностью,бесцеремонностью и стремлением к обогащению высказался за необходимостьзавоевания колоний для Франции, выступив как идеолог французского колониализма.«Франции нужна колониальная политика, — говорил он в 1882 г. — Любая часть ее колониальных владений, ничтожнейшие клочки их должны быть для нас священны.Речь идет не о завтрашнем дне, а о целом полувеке, о веке вперед; речь идет осамой будущности нашей родины»[74]. В своихпубличных выступлениях он доказывал, что промышленная мощь великих наций Европытребует рынков сбыта и обеспечения выгодного помещения капиталов. Ферри ярче,яснее и откровеннее других высказал стремление французской буржуазии кколониальным захватам. Но он выражал взгляды своей партии, и его деятельностьбыла поддержана государством, идеологами буржуазии, учеными, историками иэкономистами. Современная Франция сравнивает Ферри с Кольбером, полагая, что онвозродил французскую нацию.
Однако Ферри и его последователи встретили в то время серьезныепрепятствия в проведении колониальной политики: недоверие и даже враждебностьряда политических партий, неуверенность правительств Третьей республики,стремившихся скрыть от парламента и от остального мира размах своихвоенно-колониальных операций, и, наконец, серьезное противодействие со стороныдвух великих держав — Англии и Германии.
Партия радикалов во главе с Ж. Клемансо крайне отрицательноотносилась к колониальной политике. По мнению лидера партии, она ослабляла силыФранции в Европе, мешала ей готовиться к будущей схватке с Германией, которуюон считал неизбежной, и не могла обеспечить в дальнейшем, при слабом приростенаселения во Франции и отсутствии массового выезда французов в колонии,закрепление захваченных территорий. Однако следует отметить, что, при всехнападках Клемансо на руководителей колониальной политики, он никогда непредлагал вывести французские войска из колоний. Позднее, когда Франция окреплаи ее успехи в завоевании колоний стали явными, радикалы отказались от критикиколониализма.
Партии монархистов в лице Деруледа, Кассаньяка и других такжерешительно выступали против колониальной политики умеренных республиканцев,считая необходимым не отвлекать из метрополии силы, нужные для реванша. Дажеизвестная часть умеренных республиканцев, как, например, Фрейсине или Рибо,критиковали колониальную политику. Но они упрекали Ферри лишь за то, что он невсегда удачно и успешно проводил в принципе одобрявшуюся ими политикуколониальных захватов[75].
Именно поэтому, несмотря на резкую критику, парламент игосударство в сущности всегда предоставляли французским колониалистамдостаточные материальные средства в виде кредитов на колониальные экспедиции вАфрике, Азии, на Мадагаскаре и в других частях земного шара.
До 1881 г. делами колоний ведало морское министерство. Гамбетта,возглавив кабинет, создал «Управление колониями», которое было присоединено кминистерству торговли и колоний, образованному в ноябре 1881 г. Затем, согласно закону от 20 марта 1894 г., было создано министерство колоний с тремяуправлениями. Но и после этого разные колонии все еще находились в различныхминистерствах: Индокитай — в ведении министерства иностранных дел, Алжир —министерства внутренних дел. С 1890 г. на нужды колоний выделялись средства побюджету, которые неизменно увеличивались. По пятилетиям эти расходы составляли:в 1890 г.— 57 млн. фр., в 1895 г.— 79 млн., в 1900 г.-116 млн. фр[76].
Постепенно воФранции возник целый ряд организаций и школ, связанных с колонизаторскойполитикой французской буржуазии. В 1878 г. была создана из чиновников Высшая колониальная комиссия, замененная в 1883 г. Высшим колониальным советом. В 1889 г. была учреждена колониальная школа, которая существовала под названием«Национальная школа заморской Франции». В 1894 г. был создан международный колониальный институт. Все эти учреждения создавались в расчете надолговременность колониальной политики, чтобы с годами из представителейколониальных народов воспитать кадры административных работников, получившихобразование во Франции и готовых верно служить интересам колонизаторов.
На путиколониальных захватов Франция неизбежно должна была столкнуться симпериалистическими интересами других великих держав. К последней трети XIX в., когда раздел Азиибыл почти закончен, «доктрина Монро» ограничивала проникновение европейскойэкспансии на американский континент, а колонизация Австралии завершилась,первое место в колониальной политике выпало на долю Африки. Главнымиучастниками ее раздела стали Англия и Франция, и именно между ними в течениеболее двух десятков лет шла ожесточенная борьба. Затем свои требованияпредъявили Германия, Италия, Бельгия, Португалия и Испания. Поскольку отношениямежду делившими Африку великими державами складывались главным образом наоснове европейской политики, Германия в первые годы после франко-прусской войныбыла заинтересована в отвлечении сил Франции из Европы в колонии, чем ивоспользовались умеренные республиканцы. Они приняли политику соглашения сГерманией для создания более выгодного для себя положения на Африканскомконтиненте. Политика эта исчерпала себя в 80-х гг., когда Германия самавключилась в борьбу за раздел Африки. В эти годы и происходило крайнееобострение франко-английских противоречий. Но после заключения союза с РоссиейФранция получила возможность еще энергичнее создавать свою колониальнуюимперию.
Со второй половины XVIII в. усилилось стремление стран-метрополийпроникнуть во внутренние области Африки. С утверждением капитализма началосьсистематическое исследование внутренней Африки, без чего невозможно было осуществлятьдальнейшие колониальные захваты.
Северная Африка — Алжир, Тунис и Марокко, близкие по природе,быту, культуре, языку и историческому прошлому, с незапамятных времен былинаселены берберскими племенами. В VII—XIV вв. сюда переселились еще и арабские племена.Берберы переняли впоследствии арабский язык и в большинстве своем слились сарабами. Только в Алжире часть арабизированных берберов, называемых кабилами,продолжала жить отдельно от арабов. И в некоторых глухих горных и степныхрайонах Марокко и сахарских оазисах сохранились еще наречия и самобытностьберберов. В средние века тут возник ряд феодальных государств, из которых кконцу XVIII в. сохранился только один марокканский султанат. Остальныеобласти были захвачены в XVI в. турками и разделены на два пашалыка: Алжир иТунис. На востоке к ним примыкал еще Триполитанский пашалык. Но к концу XVIII в. эти области толькономинально находились под властью Турции. Во главе Алжира стоял пожизненныйправитель — дей. В Тунисе и Триполи во главе правления находилисьнаследственные беи.
Алжирский дей еще во время революции конца XVIII в. снабжал Франциюхлебом, кожей, солониной. Позже он поставлял, главным образом в кредит, товарынаполеоновским армиям в Египте. Тем не менее, у Наполеона появились планы захватаАлжира, и только его поражение в Испании и в России спасло в то время Алжир отфранцузского завоевания. Но уже Карл X в июне 1830 г. направил туда 37-тысячную армию, которая и заняла 5 июля столицу этого государства. Дея изгнали, казнуразграбили французские генералы, а страна была объявлена французской колониейАлжирией. На деле же французы подчинили Алжир лишь после 30-летней ожесточеннойвойны с алжирским народом.
После подавления восстания кабилов в Алжире усиленно проводиласьполитика ассимиляции. Тьер упразднил военную власть и учредил должностьгражданского генерал-губернатора, которую, однако, занимали военные, в томчисле генерал Шанзи. Ассимиляция была оформлена декретом от 26 августа 1881 г., по которому каждая из алжирских администраций была присоединена к соответствующемуфранцузскому министерству. Однако эта система в значительной мере ограничивалаправа генерал-губернатора. Позже Ж. Камбон (1891— 1897 гг.) настоял наупразднении подобного положения, что было закреплено декретом от 31 декабря 1896 г. А декретом от 23 августа 1898 г. устанавливались права губернатора, реорганизовывалсяверховный совет и создавалась новая ассамблея и финансовая делегация[77].Ассамблея состояла из 3 секций: колоны, французы-неколоны, местное население.Первые две секции избирались французами по 24 члена в каждую, третья избираласьместным населением в составе 21 человека, из которых 6 — кабилы. Фактически вэту секцию представители назначались французской администрацией, а местноенаселение никаких прав не имело.
Колонизация французами Алжира носила крупнопомещичий характер. 90%захваченных земель были переданы примерно 10 тыс. французских помещиков. Наэтих же землях были расселены 1183 семьи, эмигрировавшие из Эльзаса иЛотарингии. И только 10% земель перешли в руки мелких и средних колонистов.Французское завоевание повело за собой разорение арабского крестьянскогохозяйства. Уничтожали даже артезианские колодцы, и оазисы таким образомпревращались в пустыню.
Правамифранцузских граждан пользовались в Алжире только французы. Арабы и берберысчитались «подданными». Они не могли избирать своих представителей в парламент,для них был выработан «туземный кодекс», по которому колониальные власти безсуда бросали их в тюрьмы, конфисковывали их имущество, высылали в отдаленныерайоны Сахары.
Франция пыталась проникнуть в Тунис с 1837 г., но ее армия вынуждена была уйти, встретив противодействие Англии. Французский и английскийкапитал стали проникать в Тунис с 50-х гг. Воспользовавшись затруднениями бея всвязи с восстанием в стране, французы в 1863 и 1865 гг. навязали ему два кабальныхзайма на общую сумму 60 млн. фр. В результате финансы Туниса оказались в рукахфранцузских капиталистов. В 1867 г. тунисское правительство вследствие голода встране прекратило платежи по займам. Однако с 60-х гг. итальянская буржуазиязаявила о своих претензиях на Тунис, что осложнило дальнейшие действияфранцузской дипломатии[78].
В 1868 г. была создана Международная комиссия тунисского долга изпредставителей Англии, Италии и Франции, где главную роль играли французы. Онаполучила контроль над значительной частью государственных доходов Туниса.
Воспользовавшись поражением Франции, Италия в 1871 г. с помощью морской экспедиции попыталась покорить Тунис, но встретила решительный протестФранции, поддержанной Англией. Франко-итальянское соперничество получилоокончательное решение после русско-турецкой войны 1877—1878 гг. и Берлинскогоконгресса. На конгрессе Франция взамен поддержки, которую она фактическиоказала Англии против России, получила обещание, что англичане не будутвозражать против окончательного захвата Францией Туниса.
С точки зрения внешнеполитической захват Туниса был Францииобеспечен. Тем не менее, три года она медлила с осуществлением этого в силукрайне сложного внутреннего и внешнего положения, хотя часть буржуазии во главес Ж. Ферри считала необходимым быстрее воспользоваться сложившейся ситуацией.Теперь Германия даже торопила Францию. А в апреле Бисмарк дал понятьфранцузскому послу Сен-Валье, что он не будет препятствовать расширениюколониальных захватов Франции ни в Африке, пи в Азии[79].
Многие лидеры умеренных республиканцев были лично заинтересованы взахвате Туниса. Поскольку бей неаккуратно платил проценты по долгам Франции,акции тунисского займа упали с 500 фр. их номинальной стоимости до 75 фр. Иименно тогда большую часть этих бумаг скупил игравший на пониженииФранко-египетский банк, куда они входили, в том числе Ферри, Гамбетта ифранцузский консул в Тунисе Рустан. Если бы Тунис попал под власть Франции, онавзяла бы на себя гарантию тунисского займа, и бумаги получили бы своюпервоначальную стоимость, что немедленно принесло бы их держателям существенныеприбыли в 20 млн. фр.
8 июня 1883 г. между Францией и Тунисом была подписана конвенция опротекторате с передачей контроля над страной французскому генеральномурезиденту, который одновременно являлся министром иностранных дел бея икомандующим армией.
Французская колонизация в Тунисе еще больше, чем в Алжире, носилакрупнопомещичий характер. Представители буржуазии, министры, генералы,сенаторы, депутаты, редакторы газет получали за бесценок огромные поместья в 2— 4 тыс. га. К каждому поместью прикреплялось определенное число арабскихкрестьян, ранее владевших этой землей. Таким образом создавались огромныелатифундии с применением феодально-крепостнических методов эксплуатации. К 1887 г. третья часть всей захваченной французами земли в Тунисе принадлежала всего 175 собственникам.Эта политика принесла разорение арабскому крестьянскому хозяйству, жесточайшуюэксплуатацию народа и хищническое использование недр Туниса. Но, несмотря наогромные преимущества, французское население в Тунисе оставалосьнезначительным: в 1881 г.— 700 человек, в 1891 г.—10 тыс., в 1901 г.— 24 тыс., тогда как итальянское население в том же году достигло 71 тыс[80].
Еще в 40-х гг. XIX в. Франция пыталась проникнуть в Марокко, новстретила противодействие Англии. Стремление к захвату Марокко особенноусилилось с 1891 г., но все же ключ от проблемы находился в рукахВеликобритании.
Третьяреспублика не отказалась и от проникновения в Сахару. На основе выдвинутогоинженером Дюпоншелем в 1875 г. проекта постройки транссахарской железной дорогив 1879 г. министр общественных работ Фрейсине создал специальную комиссию. 14декабря 1880 г. в Сахару была направлена экспедиция под руководством Флаттера всоставе 92 человек, из которых 10 были французами. Однако в феврале 1881 г. он был убит, а затем погибли и остальные. Это, а также чрезвычайные трудности освоенияпустыни заставили отказаться от намеченных планов.
Англия стремилась к созданию в Африке крупнейших колониальныхвладений от Капштадта (современный Кейптаун) до Каира, чему всеми возможнымисредствами препятствовала Франция, желавшая в свою очередь овладетьафриканскими землями с запада до востока, начиная с Сенегала.
В 1881 г. Франция направила экспедицию по течению Сенегала иНигера во главе с капитаном Галлиени, который вскоре вынудил Ахмаду принятьдоговор о французском протекторате его владений. Хотя Ахмаду и призналпротекторат, по существу французы не владели этими территориями и вынужденыбыли в 1880—1883 гг. отправить туда еще три экспедиции во главе с морскимофицером Борньи-Дебордом, который в 1883 г. вышел на берег Нигера в Бамако, где основал первый французский порт в Судане и установил прочную связь Сенегалас Нигером.
Против ожидания французские войска встретили серьезнейшеесопротивление со стороны отрядов Самори. После четырех лет войны (1882—1886гг.) Франция вынуждена была заключить с ним мирный договор. Самори прекраснопонимал всю его непрочность. Он использовал полученную передышку для подготовкик новой войне. Самори применил и особый стратегический прием в борьбе противфранцузов. Свои военные силы он разделил на три части: одна непосредственносражалась с французами, другая осваивала новые земли, куда можно было быотступить, а третья должна была обеспечить переход населения со всем имуществомна новую территорию. Продолжались военные действия и против Ахмаду, которогоГаллиени вторично принудил подписать договор 12 мая 1887 г. о французском протекторате над «наличными и будущими» владениями султана.
Этот прием был введен еще в 50-х гг. Федербом. Он заключался втом, что французы оказывали помощь оружием, деньгами, снаряжением отдельнымместным царькам. Последние в благодарность вели войны со своими соседями ипокоряли их. Они могли воспользоваться всеми богатствами жителей и территории,но сами отвоеванные территории переходили под протекторат Франции. Такой методпозволял французам, используя распри между отсталыми туземными племенами,натравливать африканские народы друг на друга, разъединять их и ослаблять темсамым их сопротивление. Французские колонизаторы широко применяли и другие бесчестныеметоды. Обманным путем они заставляли местных царьков заключать договоры, покоторым их территории якобы добровольно передавались ими самими под французскийпротекторат. В дальнейшем на основании серии подобных договоров французытребовали признания за собой обширных колониальных территорий.
Французские колонизаторы понимали, что как Ахмаду, так и Самори,несмотря на подписанные договоры, при удобном случае попытаются вновь выступитьпротив захватчиков. Поэтому они вели военные действия против народов ЗападнойАфрики. Несмотря на неудачи французских отрядов, палата депутатов продолжаладавать кредиты на колониальные экспедиции и оппозиция против этого по существуне возражала. Ее лишь беспокоил слишком широкий размах, который хотели придатьколониальной политике Франции умеренные республиканцы.
Самори в течение семи лет успешно отражал нападение французскойармии. И не случайно среди вождей национально-освободительной борьбыафриканских народов именно он вызывает наибольшую ненависть французской буржуазии,именующей его тираном, «обеспечившим себе власть лишь путем террора иистребления населения». А французские «альтруисты» и «просветители» до 1898 г. не могли победить сопротивление народов Западного Судана. Но постепенно они оттесняли Саморивсе дальше в глубь страны. В 1898 г. им удалось захватить его в плен и подохраной выслать в Габон.
Французы осуществили наконец захват территорий по Сенегалу иверховью Нигера, после чего установили там административное управление.Декретом от 17 октября 1899 г. колония Судан была раздроблена. Большая часть еетерритории отошла к Сенегалу, к Французской Гвинее, к Берегу Слоновой Кости и кДагомее. Остались только две военные территории: Нигер и Мавритания.
Борьба африканских народов против французских колонизаторовпроходила не только путем создания крупных объединений племен, но, и это дажеболее характерно, велась в форме войн и восстаний отдельных племен, примеромчего может служить война дагомейцев в 1892—1894 гг. Дагомея — одно из самыхсильных туземных государств гвинейского побережья, обладала постоянной военнойсилой в 7—8 тыс. наемных воинов и 3 тыс. амазонок. Кроме того, в случаенадобности объявлялось поголовное ополчение. В 1885 г. французы поместили свои небольшие гарнизоны в Порто-Ново и в Котону. Дагомейский царьпотребовал их освобождения. В ответ французы, не имея достаточных военных сил,отправили в Дагомею свою миссию для переговоров, но не добились успеха. В этовремя, после смерти дагомейского царя Гле-Гле, на престол вступил наследныйпринц под именем Гбедассе или Беханзина, как его называли французы. Он сумелхорошо организовать свою армию и нанес ряд поражений Франции. Несколько летГбедассе успешно отражал наступление французов, а в 1890 г. заключил с ними договор, по которому признавал права Франции на порт Котону и царствоПорто-Ново, а в обмен получал ежегодно 20 тыс. фр. Эти деньги он употребил наприобретение оружия для новой войны с Францией, которая в 1892 г. действительно направила в Дагомею армию в 1400 человек, а затем многочисленные подкрепления.Лишь после полутора лет упорной борьбы Гбедассе вынужден был в 1894 г. сдаться. Французы захватили Дагомею, а ее вождя перевезли на Мартинику[81].
В 1895 г. колонии Сенегал, Французский Судан, Мавритания, ФранцузскаяГвинея, Берег Слоновой Кости, Дагомея и Верхняя Вольта были объединены в однуколонию, которая получила название Французской Западной Африки. Позже к ней былприсоединен Нигер.
Границы междуотдельными колониями Французской Западной Африки были установлены по произволуколонизаторов, без всякого учета этнического состава племен, их экономическихсвязей, естественных природных границ, так что некоторые народности оказалисьискусственно раздробленными и разъединенными.
Южнее пустыни Сахары расположена огромная территория в 23 млн. кв.км Тропической, или Экваториальной, и Южной Африки, населенной многочисленныминародами и племенами. В большинстве они принадлежали либо к этнической группебанту, либо к группе суданских негров, либо к племенам, известным в буржуазнойнауке под названием хамитских народов. Это были в основном отсталые племена, илишь одна Абиссиния достигла в своем развитии феодальных отношений. В годыТретьей республики французские колонизаторы развернули энергичные действия и вэтом районе, создавая свои колонии: Габон, Конго, Убанги-Шари и Чад.
Часть Габонского лимана была куплена французами за бесценок еще в 1839 г. у местного вождя, и долгое время эта колония не привлекала внимания колонизаторов. Но в 1875 г. здесь начал действовать один из крупнейших французских завоевателей, Саворньян де Бразза.Бразза (1852—1905 гг.), итальянец по происхождению, получил французскоегражданство в 1874 г., окончив во Франции колледж и морскую школу. В 1875 г. он начал свои путешествия с тремя европейцами и 17 местными жителями по реке Конго и еепритокам. Но район Конго привлекал и других «исследователей», например Стэнли, действовавшегоот имени «Международной африканской ассоциации», которой покровительствовалбельгийский король Леопольд. Это сильно взволновало французское правительство,а парламент срочно вотировал кредит в 100 тыс. фр. на дальнейшие экспедицииБраззы, замаскированные под научные. Бразза активно действовал по возможности«мирным» путем, заключая обманные договоры с местными вождями племен опротекторате над ними Франции. Когда Стэнли впервые встретил, как он выразился,«этого оборванца с босыми ногами, в сопровождении эскорта из несколькихсенегальских стрелков», он вынужден был принять к сведению заявление о том, что«оборванец» уже присоединил к Франции значительные территории, успев егоопередить. Двигаясь в глубь страны, Бразза основал ряд городов, в частности Франсвильна Огове и Браззавиль на Конго. В 1883 г. обе палаты вотировали кредит еще на 1 275 тыс. фр. на экспедиции Браззы, которые в любой момент моглипревратиться в чисто военные. С 1883 по 1885 г. этот «исследователь» организовал самую большую экспедицию и двинулся по берегам Огове, Килиу-Ниари, Алима,Сайги, Убанги и ряда притоков. Здесь он столкнулся еще раз со Стэнли. Возникконфликт с «Международной ассоциацией», но вскоре он был урегулирован.
Когда английское правительство, связанное неудачами в Египте,вдруг убедилось, что Франция и Бельгия захватывают район Конго и его притоков,оно попыталось оказать сопротивление путем заключения в 1884 г. договора с Португалией о признании ее «прав» на устье Конго. Но Португалия была настолькозависима от Англии, что ни у кого не возникало сомнения, о чьих «правах»фактически шла речь. Франция, Бельгия и Германия выступили против договора. Ж.Ферри, согласовав вопрос с Гербертом Бисмарком, предложил созвать международнуюконференцию. 15 декабря 1884 г. она открылась в Берлине при участии 14государств. Прежде всего заставили Англию отказаться от договора 1884 г. с Португалией. Франция, Англия и Германия, нахватавшие уже в Африке ряд чересполоснорасположенных колоний, желали каждая объединить свои владения в единое целое.Король Леопольд, захватив самые центральные районы Африки, сделал этоневозможным. Ни одна из стран не могла вытеснить Леопольда без согласия всехостальных. Поэтому Конго было оставлено ему. 26 февраля 1885 г. Берлинская конференция закончилась подписанием конвенции, устанавливавшей границы владенийЛеопольда в Конго, которое он вскоре объявил «независимым государством Конго»,связанным личной унией с Бельгией. Франция получила ту часть Конго, которуюуспел захватить Бразза. Израсходовав на его экспедиции около 2 млрд. фр.,французское правительство приобрело огромную территорию в 800 тыс. кв. кмнеобычайно плодородных земель. Другие споры между Францией и Бельгией былиурегулированы по договору 14 августа 1894 г., установившему границу по реке Убанги, по Мбому до притоков его, по линии водораздела Конго с Нилом. 13 июля 1894 г. Верхний Убанги, где французы потерпели поражение в 1891 г., был отделен от Конго и превращен в автономную колонию[82].
После Берлинской конференции Франция предприняла экспедицию к рекеШари, впадающей в озеро Чад. Но здесь французы встретили ожесточенноесопротивление со стороны султана Рабеха, который создал в Центральном Суданесильную военную организацию, объединив суданские племена. С 1891 г. он вел успешную борьбу с французами в течение нескольких лет. В 1897 г. они направили против Рабеха сразу три крупные военные экспедиции, но только в 1900 г. дорогой ценой одержали победу над его войсками. Рабех был смертельно ранен в бою. Основанныйим союз племен распался, хотя некоторые из них еще вели около двух летпартизанскую войну против французов под руководством сына Рабеха, Фадл-Аллаха,который также погиб в бою. Лишь после этого Франции удалось покорить этитерритории Африки. К 1910 г. колонии Габон, Среднее Конго, Убанги-Шари и Чадстали Французской Экваториальной Африкой, которую возглавил французскийгенерал-губернатор. Во главе каждой колонии стояли французскиевице-губернаторы.
На самомвостоке Африки находилась маленькая французская колония Сомали (Обок). Еще в 1862 г. небольшой клочок земли на территории Обока был куплен за бесценок у туземного царька. Через20 лет французы прикупили к нему порт и рейд Сагалло, а вскоре, захватив рядземель, объявили протекторат над султанатом Гобад. В 1888 г. они заняли мыс и городок Джибути. Так была создана колония Обок, небольшая по территории, новесьма важная в стратегическом и экономическом отношениях, тем более чтоФранция в антианглийских и антиитальянских целях стремилась поддерживать тесныеотношения с расположенной рядом Абиссинией и ее негусом Менеликом.
С момента открытия португальцами Мадагаскара в начале XVI в. французы пыталисьовладеть островом. В 70-х гг. XVIII в. некий авантюрист Беньовский захватил дляФранции часть острова. В 1878 г. между Мадагаскаром и Францией разгорелсяконфликт из-за наследства Лаборда, француза, имевшего на острове огромныеземельные владения. Правительство отказалось передать земли наследникам Лабордаи 29 марта 1881 г. издало кодекс из 305 статей. Его 85-я статья, имевшаяобратную силу, запрещала под страхом тяжелого наказания продажу малагасийцамиземель иностранцам. Вскоре умершую королеву Ранавалону II заменила ее родственницаРанавалона III, которая продолжала вместе с Райнилаиаривони проводитьнациональную политику и укреплять независимость страны путем внутреннихпрогрессивных реформ, и прежде всего ликвидации рабства, а также создания армииевропейского типа. Правительство Тананариве сумело заключить 12 марта 1883 г. с США и 15 мая 1883 г. с Германией договоры о дружбе, а также использовать англо-французскиепротиворечия. Поэтому, когда 1 июня того же года Франция предъявила емуультиматум — уступить ей северную часть острова до 16-й параллели, выплатитьфранцузам, включая наследников Лаборда, 1 млн. фр. возмещения, предоставить ейконтроль над внешней политикой Мадагаскара, оно категорически его отвергло. 17мая французская эскадра в составе семи судов без объявления войны начала военныедействия, заняв Диего-Суарес и другие территории. Народ поддержал Райнилаиаривони,который призвал к «справедливой войне» против захватчиков. 1 сентября французы,разбитые под Фарафати, вынуждены были отступить.
17 декабря 1885 г. был заключен мирный договор, признававшийсуверенитет Мадагаскара. Франция должна была покинуть все занятые территории,кроме Диего-Суарес, и получить в возмещение 10 млн. фр. контрибуции. Вбольшинстве работ французских историков, например у Лависса и Рамбо, Аното,Лебона и Ренуве-на, утверждается, что по этому договору Мадагаскар якобыпризнал французский протекторат. Это настолько необоснованно, что даже такойапологет французского колониализма, как А. Бле, вынужден был согласиться с тем,что «термин «протекторат» фигурировал лишь в секретной статье и в совершенноневразумительной редакции»[83].
Воспользовавшись создавшимися для нее более благоприятнымимеждународными условиями, Франция в 1894 г. начала новую войну против Мадагаскара, направив туда экспедиционный корпус генерала Дюшена в 22 тыс. человек.Несмотря на героическое сопротивление малагасийского народа, правительствоМадагаскара вынуждено было подписать продиктованные ему условия мира 1 октября 1895 г., признав протекторат Франции. Французский генеральный резидент получил право ведать всемивнутренними и иностранными делами Мадагаскара и держать необходимые военныесилы. Но местное население продолжало сопротивляться французским захватчикам. В 1896 г. произошло восстание, в котором участвовали тысячи партизан. Оноприняло антиевропейский и антихристианский характер. 11 февраля 1896 г. Франция уведомила нотой европейские державы о том, что она вошла во владение Мадагаскаром, 6августа был принят закон о Мадагаскаре, состоящий из единственной статьи:«Остров Мадагаскар с прилегающими к нему островами объявляется французской колонией».
Но положение на острове оставалось крайне напряженным, хотяфранцузы немедленно выслали в Алжир Райнилаиаривони, игнорируя протестыкоролевы и именуя ее теперь «Ранавалоной, божьей милостью и волей Французскойреспублики королевой Мадагаскара».
В июле 1896 г. французский резидент доносил с Мадагаскара, что почва горит под ногами и «если не изменяттактику, то… восстание станет всеобщим, мы будем блокированы в Тананариве иэкспедицию придется полностью начинать сначала». Обеспокоенное французскоеправительство нашло выход, назначив в сентябре Галлиени генеральным резидентомна острове. Он взял с собой четыре роты иностранного легиона, чтобы, как онговорил, «в крайнем случае умереть приличным образом», и запас оружия. Поприезде в Тананариве потребовал, чтобы королева первая нанесла ему визит,приказал снять флаг Мадагаскара и заменить его французским, отобрал большуюгосударственную печать, казнил министра внутренних дел и некоторыхродственников королевы. 28 февраля 1897 г. он провозгласил уничтожение королевства и выслал на остров Реюньон Ранавалону III, не дожидаясьофициального на то согласия своего правительства. Этот акт освещался в мировойпечати, а французский парламент приветствовал операции своей армии наМадагаскаре. Галлиени получил титул губернатора и начал «умиротворение» наострове. Но сопротивление все же не было сломлено, и французы вынуждены были досамой войны 1914 г. держать там крупные армейские силы[84].
Третья республика не менее активно захватывала колонии и в Азии. Ксередине XIX в. на территории Индокитайского полуострова, на площади около 2млн. кв. км, находились самостоятельные государства: Бирма, Сиам (Муонг-Таи),Аннам (в него входили Тонкин, Аннам и Кохинхина) и Камбоджа, в которых восновном господствовал феодальный строй. Наполеон III еще в 1858 г. напал на Аннам, а в 1863 г. навязал французский протекторат королю Камбоджи. В 1865 г. население восстало против французов, но они жестоко расправились с восставшими — сжигалицелые деревни, разрушали ирригационные сооружения, истребляли население. 15марта 1874 г. Аннам признал новый неравноправный договор с Францией, в котором,однако, права последней были не столь велики, как того ожидали. В 1883 г. Франция направила в Тонкин свои войска. Аннамское правительство капитулировало и 25 августа 1883 г. подписало договор о французском протекторате над Аннамом. Тонкин фактически был превращен вофранцузскую колонию[85].
Но как в Аннаме, так и в Тонкине французское завоевание встречалоупорное сопротивление народных масс. В ноябре 1883 г. Китай, поддержанный Англией, отказался признать договор 25 августа и потребовал вывода французскихвойск. Франция направила в Индокитай подкрепления, одержала ряд побед и 11 мая 1884 г. сумела подписать с Китаем в Тяньцзине конвенцию о дружбе и добрососедстве. После этогофранцузы навязали Аннаму подписанный 6 июня 1884 г. новый кабальный договор о протекторате. Держась по-хозяйски, они демонстративно расплавили заненадобностью большую оловянную государственную печать, которой Китай жаловаланнамских императоров. Китайское правительство сочло этот акт нарушениемдоговоренности. Тонкинцы вместе с китайскими отрядами нанесли французам рядсерьезных поражений. Тогда французы захватили Пескадорские острова иблокировали Тайвань. После этого в Тонкин были отправлены регулярные китайскиевойска. Французы потерпели ряд поражений, самым крупным из которых былопоражение при Ланг-Соне, где они в панике бежали, бросив оружие и утопив в рекеполковую кассу. Французский командующий Бриер де л'Иль срочно требовалподкреплений. 29 и 30 марта 1885 г. на заседании правительства было решеноотправить в Индокитай 10 тыс. солдат из Алжира и просить у палаты кредит в 200млн. фр.
Ранее палата в этом не отказывала, но на знаменитом заседании 30марта, как только премьер-министр Ферри вышел на трибуну, он подвергсяожесточенным нападкам Клемансо, Рибо и других парламентариев. Палата вынужденабыла выразить порицание министерству, поскольку в это время толпа народа стояласплошной стеной и ждала исхода прений. Палата и Клемансо просто боялисьвотировать кредиты и оставить у власти министерство Ферри, опасаясь народноговозмущения. Но и уйдя в отставку, Ферри продолжал вести переговоры с китайскимправительством с целью закончить военные действия, а новое министерствоБриссона, потребовавшее от палаты средств на окончание экспедиции, тут жеполучило 150 млн. фр.
4 апреля в Париже были подписаны прелиминарные условия мира междуФранцией и Китаем. Через несколько месяцев война закончилась подписаниемТяньцзиньского договора, по которому Китай признавал протекторат Франции надАннамом.
Но натерритории Индокитая продолжались восстания против французских колонизаторов,которые жестоко подавлялись с помощью шпионажа католических миссионеров. В 1887 г. французы объединили Аннам, Тонкин, Камбоджу и Кохинхину в Индокитайский союз и создали тамсвою колониальную администрацию. 3 октября 1893 г. они присоединили к этому союзу территорию Лаоса[86].
Такимобразом, к концу XIX века Франция обладала достаточно обширными колониальнымивладениями, которые предоставляли ей богатые возможности для ее дальнейшегоэкономического развития.

Глава4. Внешняя и колониальная политика Франции в начале XXвека
К началу XX в. особенно обострились все свойственныеимпериализму противоречия, и, прежде всего, противоречия между различнымифинансовыми группами и между империалистическими державами в связи с усилениемборьбы за передел мира; противоречия между горстью господствующих«цивилизованных» наций и сотнями миллионов колониальных и зависимых народов. Вконце XIX в. уже сложились два больших, угрожающих друг другу блока:Германия, Австро-Венгрия и Италия, с одной стороны, Франция и Россия — с другой.Опираясь на союз с Россией, Франция, сумевшая овладеть огромной колониальнойимперией и обладающая мощным финансовым капиталом, вновь заняла свое место вряду великих держав. Показателем роста ее международного авторитета иактивизации внешнеполитической деятельности стала Всемирная выставка 1900 г., проходившая в Париже.
На этой выставке Франция продемонстрировала свои достижения:гигантские военно-морские орудия, массу товаров всех отраслей производства исвои колониальные завоевания. Отдел колоний занимал огромное пространство вдольСены, куда были перевезены целые деревни с их обитателями из Африки, Азии и состровов Атлантическогои Тихого океанов. Франция хотела тем самымподчеркнуть свою силу и мощь. На выставке была представлена, конечно, и Россия.
Французское правительство проявляло к русскому павильонуподчеркнутое внимание. На его открытие 16 апреля прибыл президент республикиЛубе, встреченный хлебом-солью и получивший в подарок карту Франции, сделаннуюна мраморе и украшенную драгоценными камнями.
Укрепление франко-русских отношений было в это время первейшейзадачей французской дипломатии, которой почти бесконтрольно руководил послеотставки Аното в 1898 г. Т. Делькассе. Он был министром иностранных дел вкабинете Вальдек-Руссо и сохранил этот пост в кабинете Комба, чтосвидетельствует о преемственности внешней политики французской буржуазии.Делькассе (1852—1923 гг.) принадлежал к партии умеренных республиканцев,сторонников Гамбетты и был известен как ярый реваншист. В 80-х гг. он дажеисполнял должность секретаря реваншистской Лиги патриотов и принимал участие вдвижении Буланже. В 1889 г. он избирался в парламент, где вскоре произнеспрограммную речь о необходимости противопоставить союз Франции и РоссииТройственному союзу. Делькассе весьма активно и энергично проводил политику винтересах французской буржуазии и фактически держал в своих руках все нитиколониального и внешнеполитического курса страны в эти годы. После своейвынужденной отставки в 1905 г. этот деятель продолжал не только выполнять рядважнейших дипломатических поручений, но в сущности был душой внешней политикиФранции вплоть до первой мировой войны. Когда А. Ферри показал Делькассе в июле 1914 г. депеши министерства иностранных дел и услышал его замечания, емупоказалось, как он писал в своем секретном дневнике, что перед ним «внезапномаленький карлик стал расти и поравнялся с Бисмарком. Он говорил, он вспоминалпрошлое, и мне казалось, что я видел, как работает маленький паук, в сетикоторого только что бросилась Германия»[87].
В основе внешнеполитической концепции Делькассе лежало твердоеубеждение, что самым опасным врагом Франции является Германия. Отсюда егостремление, с одной стороны, обеспечить создание сильной армии и флота, а сдругой — укрепить свою страну союзом с Россией, опираясь на который расширятьее международные связи путем переговоров и соглашений с другими державами, впервую очередь с Англией и Италией. Став министром иностранных дел, Делькассенемедленно прервал переговоры, начатые во время Фашодского инцидента егопредшественником, с германским послом во Франции Мюнстером. Он принял ряд мер кулаживанию отношений с Англией и назначил послом в Лондон П. Камбона, заменил вПетербурге своего посла Монтебелло, не проявлявшего достаточной почтительностик императорскому двору, М. Бомпаром, а в Мадрид назначил Ж. Камбона. В 1901 г. он направил в Петербург генерала Пендезака с целью выяснить настроения высших кругов иукрепить союз. Большое внимание он уделял улучшению отношений с Италией, где вполном согласии с ним действовал его давнишний друг посол Баррер. Делькассеговорил: «Я не хотел бы покинуть свой пост до тех пор, пока не создам союза сАнглией»[88].
СтремлениеГермании к переделу мира, обострение всех империалистических противоречий,особенно англо-германских, создавали объективные условия, благоприятствовавшиеосуществлению основных целей французской внешней политики в этот период. В силутого, что англо-германские противоречия становились основными противоречиямиимпериализма, Франция не воспользовалась трудностями Англии в связи сангло-бурской войной и не выступила против нее с оружием в руках, несмотря нато, что тяжелое оскорбление, нанесенное ее внешней политике в Фашоде, было ещесвежо в памяти.
Мысль о сближении с Великобританией высказывалась во Франции еще вконце XIX в. Идея сближения с Англией зародилась и у некоторых дипломатов.Так, например, во время англо-германских переговоров о союзе французский посолв Лондоне заявил английскому правительству: «Франция имеет лишь одного врага —Германию. Англия может в дальнейшем проводить свою политику в соответствии сэтим заявлением»[89]. Поэтому,когда 11 октября 1899 г. началась англо-бурская война, французское правительствов отличие от России заняло очень сдержанную позицию. Николай II открыто радовалсяпоражениям англичан, которые, как он писал, «влопались и полезли в воду, незная броду». Министр иностранных дел Муравьев, будучи в Париже в конце октября,предложил Лубе совместные действия России, Франции и Германии против Англии. Нежелая ослаблять франко-русский союз, Лубе ответил уклончиво. Германия сохраниланейтралитет в англо-бурской войне, но тайно подстрекала Россию и Францию кантианглийским действиям, а в конце февраля 1900 г. прямо предложила этим странам вмешаться в англо-бурскую войну и прекратить ее. Зная обантианглийских настроениях во Франции, Делькассе не сообщил об этом предложениини парламенту, ни прессе. Он упомянул о нем очень бегло лишь на заседаниисовета министров. Одновременно он поручил своему послу в Берлине Ноайлю собратьточную информацию, которая и подтвердила отказ Германии от совместных с Россиейи Францией выступлений против Англии. В конце ноября 1900 г. президент бурских республик Крюгер прибыл в Париж. Французское правительство сделало всевозможное, чтобы этот визит не принял враждебного Англии характера, хотяобщественное мнение продолжало демонстративно выражать свое сочувствие бурам иненависть к англичанам. Запланированная поездка Крюгера из Парижа в Берлин несостоялась, поскольку неожиданно для всех Вильгельм II отказался его принять.
В разгар войны, в январе 1901 г., умерла королева Виктория, и на английский престол вступил ее сын Эдуард VII. Мысль об улучшенииотношений с Францией зародилась у него давно. Будучи наследным принцем, онпоразил Лубе, когда вскоре после его избрания неожиданно явился в Елисейскийдворец, да еще в дорожном костюме. В беседе с Лубе принц Уэльский высказалпожелание улучшить отношения между Францией и Англией, руководствуясь неличными соображениями, а интересами британских правящих классов, которые всебольше отдавали себе отчет, что наиболее сильным их врагом становится Германия.
Это намечавшееся изменение позиции Англии не прошло мимо вниманияГермании, которая неожиданно в конце 1899 г. отозвала своего посла во Франции Мюнстера, не без оснований полагая, что он ошибается в своих оценкахфранко-английских отношений. На его место был назначен бывший посол вПетербурге князь Радолин, встреченный в Париже довольно сухо. Вскоре послеэтого Вильгельм II 5 марта 1901 г. посетил французское посольство в Берлине и принялсяубеждать посла Ноайля, что Россия пользуется французскими деньгами, не даваяничего взамен, не оказав Франции помощи даже во время Фашодского конфликта.Германский император, вообразивший себя немецким Талейраном, пытался подорватьфранко-русский союз. Он особенно стремился к этому, убедившись в недостижимостисоглашения с Англией. Внешне это проявилось в крайне неприязненном отношенииЭдуарда VII к Вильгельму II, его родному племяннику. «Когда дядя говорил сплемянником о политике, — писал наблюдавший переговоры канцлер Бюлов, — у менябыло такое чувство, точно толстый и злой кот играет с маленькой мышкой»[90].Задавшись целью оторвать Россию от Франции, Вильгельм заигрывал с ней,используя свои родственные связи с Николаем II. Он намеренно устроилтрадиционный при прусском дворе обед в день рождения царя 18 мая не в Берлине,а в Меце. Русский посол граф Остен-Сакен сразу откликнулся на приглашение, но вПариже были возмущены. Когда же Николай принял приглашение Вильгельма прибытьлетом на маневры германского флота в Киле, Делькассе встревожился. Вернувшисьза полтора месяца до описываемых событий из Петербурга, он теперь предписалсвоему послу немедленно отправиться к новому русскому министру иностранных делЛамздорфу, известить его о крайнем волнении во Франции и просить сообщитьофициальную дату визита во Францию царя до того, как он встретится с германскимимператором. Николай II принял приглашение посетить Францию в сентябре 1901 г.
Визит царскойчеты во Францию проходил с 17 по 21 сентября. В Дюнкерк, куда прибылаимператорская яхта, отправилось все французское правительство во главе спрезидентом республики. Затем царь посетил Компьен, где присутствовал на смотревойск, и Реймс. В последний день визита был организован грандиозный военныйпарад. Во время состоявшихся бесед обсуждались все важнейшие проблемы внешнейполитики, по большинству которых выявилось взаимное согласие сторон. Ламздорфзаявил Делькассе, что теперь Лубе должен посетить Россию, и чем скорее, темлучше. В последний день визита Вильгельм II направил царютелеграмму, что он поручит одному из своих генералов приветствовать его, когдаон будет проезжать через Мец. К великому удовольствию французов, царь ответил:«Пусть генерал не беспокоится — я буду спать». 20 мая 1902 г. президент Лубе прибыл в Царское Село; на следующий день состоялись большие маневры русскойармии в Красном Селе, где Лубе был приглашен в коляску императора. Это, аглавное — прекрасное состояние русской армии вызвало восторг французов.«Великолепная кавалерия, — писал секретарь Лубе. — Каждый полк имеет лошадейодной и той же масти. Это наводит на мысль о громадных резервах страны. Пехотанапоминает машину и производит впечатление крепкой, здоровой и более увереннойи внушительной, чем наша». 23 мая французская эскадра покинула Кронштадт.Французская пресса приветствовала эту демонстрацию франко-русского союза, темболее что Англия, подписав 31 мая 1902 г. мир с бурами, вновь готова была активизировать свою внешнюю политику[91].
Одновременно с укреплением франко-русского союза французскаядипломатия стремилась улучшить отношения со своими соседями на юге — Италией иИспанией. Для этого надо было попытаться оторвать Италию от Тройственногосоюза. Осуществление этой задачи было поручено главным образом французскомупослу в Италии К. Барреру. Сын политического противника Наполеона III, Баррер воспитывался вАнглии и начал свою карьеру в качестве журналиста газеты «Таймс». Гамбеттапривлек его к дипломатической деятельности. Назначенный послом в Рим в 1897 г., Баррер сохранял свой пост до 1924 г. Зарубежная историография дает высокую оценку этомудипломату, подчеркивая его большое влияние на политических деятелей Италии.Сущность французской политики по отношению к Италии, заключавшуюся в сговоремежду этими державами о разделе колониальных территорий и в финансовом нажимена нее, откровенно выразил в инструкциях французскому послу в Риме министриностранных дел Рибо: «Наша политика должна заключаться в том, чтобы быть любезнымис Италией, не задевая ее, но вместе с тем не предоставлять ей никаких займов дотех пор, пока она не убедится в бесплодности своего союза с Германией иАвстро-Венгрией»[92].
Еще в 1896 г. Италия официально признала французский протекторатнад Тунисом, что сразу улучшило их взаимоотношения. В 1898 г. был заключен франко-итальянский торговый договор, положивший конец жесточайшей семилетнейтаможенной войне между ними. Первое секретное соглашение между Францией иИталией касалось раздела сфер их влияния на северном побережье Африки. Италияпризнавала за Францией свободу действий в Марокко, взамен чего получаласогласие на свободу действий в Триполитании. Соглашение было заключено в формеобмена 1 января 1901 г. письмами, датированными 14 и 16 декабря 1900 г., между Баррером и министром иностранных дел Италии Висконти-Веноста.
Возобновление Тройственного союза в 1902 г. не ухудшило франко-итальянских отношений. 4 июня итальянский посол в Париже Торниелли передалДелькассе секретную декларацию, заверявшую его, что в возобновленииТройственного союза нет ничего враждебного Франции, «никакого обязательства»,которое могло бы заставить Италию «в каком-либо случае принять участие внападении на нее». 1 ноября 1902 г. состоялся обмен идентичными по содержаниюнотами между Баррером и министром иностранных дел Италии Принетти. По существуэто был настоящий договор о нейтралитете между двумя державами. В немподтверждалось соглашение о разделе колоний и указывалось, что, «в случае, еслиФранция прямо или косвенно сделается объектом нападения со стороны одной илинескольких держав, Италия сохранит строгий нейтралитет. То же самое будет вслучае, если Франция, вследствие прямого вызова, окажется вынужденной длязащиты своей чести и безопасности принять на себя инициативу объявления войны».Подписав этот документ, Италия фактически отказалась от участия в Тройственномсоюзе против Франции. В дальнейшем французская дипломатия продолжала укреплятьдвусторонние отношения, о чем свидетельствовал визит итальянской королевскойчеты во Францию в октябре 1903 г. и ответный визит президента Лубе в Рим вапреле 1904 г.
Русская дипломатия, осведомленная о французской политике в Италии,желала не столько оторвать ее от Тройственного союза, сколько обезопасить Францию.В беседе с французским послом Ламздорф заявил, что «не может быть и речи опопытке подорвать Тройственный союз», поскольку «мы не можем предложить Италиидостаточной компенсации» и желательно лишь «постараться, чтобы Италия отклонилавсе статьи, направленные против Франции». Эта точка зрения своего главногосоюзника, конечно, учитывалась Францией, поскольку там отлично понимали, чтокомпенсации Италия потребует и за счет Балканского полуострова[93].
Стремясьпутем тайных соглашений с Италией обеспечить себе захват в недалеком будущемМарокко, французская дипломатия не забывала и о необходимости урегулироватьсвои отношения с другой своей южной соседкой — Испанией. Переговорами с этойстраной с начала 1901 г. занимался лично Делькассе, поскольку французский посолв Мадриде не пользовался достаточным влиянием. 6 октября 1904 г. было подписано франко-испанское соглашение о Марокко. Договорившись о доле Испании в Марокко(район Сеуты и вдоль Средиземного моря против Гибралтара), французы пригласилив мае — июне следующего года короля Испании посетить Париж. Этот визитсвидетельствовал об укреплении франко-испанских отношений.
В начале XX в. на Дальнем Востоке резко обострилась борьбаимпериалистических держав за сферы влияния, особенно за влияние в Китае, гдевспыхнуло мощное антиимпериалистическое движение. Политика России в это времябыла направлена на сближение с Китаем, чтобы приобрести там руководящее положение.Но подписанное Россией соглашение с местными властями Мукденской провинции опротекторате над Маньчжурией встретило решительное сопротивление Японии, Англиии США. Япония, давно готовившаяся к войне с Россией, заключила 30 января 1902 г. договор с Англией, что обеспечивало ей финансовую помощь и создавало благоприятные условия вслучае вооруженного конфликта на Дальнем Востоке.
Франция и Россия были обеспокоены англо-японским договором, но онзатрагивал прежде всего Россию, а Франция не была расположена чем-либожертвовать для защиты русских интересов. Все же 16 марта была опубликованасовместная франко-русская декларация по этому поводу, которая в сущности ни кчему Францию не обязывала. Русский посол во Франции Урусов сообщал, чтообщественное мнение отнеслось положительно к этой декларации, считая еепризнаком еще большего скрепления союза. Однако в последующие дни часть газетстала высказывать мнение, что для Франции в этом может скрываться «опасностьбыть завлеченной в грозные осложнения из-за исключительно русских выгод». Всвязи с этим многие политические деятели, как сообщал Урусов, задают себевопрос: «Насколько могут согласовываться и сливаться повсюду интересы Франции иРоссии, и достаточно ли были обсуждены и взвешены все последствия означенногорасширения союза?» На запрос в парламенте по поводу декларации Делькассеответил: «Союз Франции с Россией… представляет все, какие только можножелать, благоприятные условия: согласие обоюдных интересов и гармонию взаимных чувств.Потому истекшие со времени его подписания годы скрепили его и расширили егозначение»[94].
По-прежнему считая союз с Россией основой своей политики, Франция,однако, все больше стремилась использовать его в собственных интересах. Русскаяже дипломатия готова была мирным путем разрешить конфликт на Дальнем Востоке ис этой целью желала использовать посредничество Франции. В июле 1903 г. начались долгие переговоры с Японией. Делькассе выступал в роли посредника, но в то же времяЯпония делала крупные военные заказы не только в Англии и Германии, но и воФранции. В конце декабря Ламздорф передал Делькассе, что далее сделанных Японииуступок Россия идти не может, и просил усилить воздействие Франции и другихдержав на токийское правительство. 13 января 1904 г. Япония фактически предъявила России ультимативные требования. Но Делькассе еще две недели велв Париже переговоры с японским послом во Франции Мотоно. 27 января Мотононеожиданно категорически отверг посредничество Франции.
Япония была готова к войне. Заключив союз с Англией, она в октябре 1903 г. получила заверения Германии о ее нейтралитете. 8 февраля 1904 г. Япония вероломно напала на Порт-Артур. Началась, русско-японская война. Франция в этот периодне оказала России существенной помощи, а Германия была откровеннозаинтересована в ее продолжении.
АгрессияЯпонии показала техническую отсталость России. Обеспокоенной этим французскойдипломатии необходимо было теперь изыскивать дополнительные возможности, чтобыпротивостоять усиливающейся Германии. П. Камбон в известном смысле был прав,когда уверял, что «без войны на Дальнем Востоке, заставившей призадуматьсялюдей по обе стороны Ла-Манша… наши соглашения были бы невозможны»[95].Русско-японская война ускорила создание англо-французской Антанты и оказалазначительное влияние на перегруппировку сил вокруг двух враждебных центров —Германии и Англии.
Усиливающиеся противоречия между Германией и. Францией создавалиобъективные предпосылки для сближения Франции и Англии. Нападение Японии наРоссию лишь ускорило решение вопроса. Кроме того, учет опыта фашодскогоконфликта, показавшего бесперспективность для Франции проведения колониальнойполитики враждебной Англии. Между тем на повестке дня французского империализмастояло ответственное дело: захват Марокко.
С точки зрения интересов Франции с захватом Марокко можно былоповременить, пока имелась уверенность в том, что его не приберет к рукам никтодругой. Но теперь поручиться за это стало совершенно невозможно. На Мароккоточили зубы и Англия, и Германия, и Испания. Если бы в Марокко обосновалась другаядержава, то уплыли бы из рук его богатства. Вместе с тем задача поддержаниягосподства над Алжиром и Тунисом, осложнилась бы для Франции. До тех пор этазадача сводилась к подавлению арабского народа, протест которого в ту пору былорганизован еще слабо. Но с появлением в Марокко конкурента пришлось бызатратить немалые средства на оборону алжирской границы и считаться свозможностями попыток использовать ненависть арабов против французскихколонизаторов.
В августе 1902 г. но поручению Делькассе Поль Камбон сообщилЛенсдауну желание французского правительства «действовать в согласии сАнглией». Между Англией и Францией, по мнению французского министра иностранныхдел, нет настоящего соперничества. Франция не производит тех товаров, чтоАнглия, и не является ее конкурентом на мировых рынках, подобно Германии илиСША. Англии и Франции необходимо только договориться по вопросам о Марокко иСиаме. Совместно надо позаботиться о том, чтобы не пускать туда немцев[96].
В эту пору британская дипломатия приступала к вербовке союзниковпротив Германии. После того как в 1902 г. Англия заключила союз с Японией и обеспечила таким образом свои дальневосточные интересы, после того, как в томже 1902 г. она избавилась наконец от забот в Южной Африке, английскаядипломатия взялась за подготовку к борьбе со своим главным конкурентом. Большевсего беспокоило английский империализм создание мощного германского флота. Ужев течение 90-х годов прошлого века Англия и Германия являлись антагонистами. Нотогда они еще искали путей к преодолению антагонизма и даже пытались говорить осоюзе. Теперь речь шла уже о другом — о подготовке к решительной схватке в будущем.
Английский империализм не желал уступать Германии своихколониальных владений. Он намеревался бороться не на жизнь, а на смерть закаждую пядь ранее захваченной земли, за свое колониальное и морское первенство.В первую очередь английская дипломатия стала хлопотать о том, чтобы посредствомсоглашений с Францией (а затем и Россией) лишить Германию возможности играть наангло-русских и англо-французских противоречиях и вымогать у Англии те или иныеуступки.
С Францией договориться было проще, чем с Россией. Но, поддержавпротив России Японию, английское правительство рассчитывало сделать русскийцаризм более уступчивым. Отсюда недалеко было до мысли перетянуть его в свойлагерь следом за его союзницей — Французской республикой.
Русско-японская война задержала развитие переговоров Англии сРоссией. Но зато она побуждала английскую дипломатию поторопиться со сближениемс Францией. Ленсдаун полагал, что соглашение с Францией прочнее обеспечитфранцузский нейтралитет в русско-японской войне. Ведь выступление какой-либодержавы на стороне России но условиям англо-японского союза вынуждало воевать иАнглию. Соглашение с Францией помогло бы отстоять английские интересы в случаепобеды России. А многие думали, что именно она возьмет верх. В целом войнаускорила перегруппировку империалистических держав вокруг двух противоположныхцентров — Англии и Германии.
Для Франции вопрос о сближении с Англией приобретал все большуюостроту. С возникновением русско-японской войны Франция оказывалась наединелицом к лицу со своим опаснейшим восточным соседом.
Согласно предварительным переговорам, начатым по инициативеВеликобритании 1 мая 1903 г., Эдуард VII прибыл с официальным визитом в Париж. На обеде вЕлисейском дворце он произнес речь о желательности укрепления дружеских связеймежду обеими странами и об общности их интересов. В личной беседе президент икороль пришли к согласию по всем вопросам, включая Марокко.
Однако между Францией и Англией было столько сложных, еще нерешенных вопросов, что многие в Европе не верили в возможность их союза.Урусов, например, сообщая о серьезной подготовке французов к встрече Эдуарда VII, все же писал: «Наврядли следует приписывать посещению королем Парижа особливое политическоезначение»[97]. Со своейстороны Делькассе вел переговоры с Англией сугубо секретно и в известной мередалее дезинформировал в этом вопросе русское посольство в Париже. Так, в беседес советником Нарышкиным, которому французы больше симпатизировали, чем послу,он умолчал о подлинном характере франко-английских переговоров, и после этойбеседы 31 декабря 1903 г. Нарышкин доносил в Петербург: «Насколько я мог понятьиз разговора с французским министром иностранных дел, он не придает еще этимсделкам большого практического значения».
А между тем французы действовали очень энергично и серьезноготовились к ответному визиту в Лондон, намеченному на 4 июля 1903 г. В Англии французской делегации устроили подчеркнуто торжественный прием, а король на обеде вБукингемском дворце произнес тост, в котором были слова: «Франция и Англия,бывшие некогда врагами, ныне являются друзьями и союзниками». Будучи в Лондоне,7 июля Делькассе лично начал переговоры с министром иностранных делВеликобритании лордом Ленсдауном, который также стремился к союзу с Францией.Затем их продолжил Камбон. 27 июля Делькассе переслал Камбону проект совместнойдекларации, которая потом обстоятельно обсуждалась. 26 октября Камбон вручилЛенсдауну ноту о позиции Франции по всем вопросам. Переговоры вновьпродолжались, но 5 января 1904 г. Камбон написал Делькассе, чтобы тот не шел надальнейшие уступки, после чего, заручившись согласием Парижа, заявил об этомЛенсдауну[98].
Наконец 8 апреля 1904 г. Ленсдаун и Камбон подписали соглашение.Известное под названием «Сердечное согласие», оно положило начало существованиюАнтанты.
Договор Антанты (от французского entente, т. е. согласие)представлял собой один из любопытнейших документов, когда-либо выходивших изрук дипломатов. В нем были две части: одна — предназначавшаяся дляопубликования, другая — секретная. В открытой декларации «О Египте и Марокко»английское правительство заявляло, что оно не имеет намерения изменятьполитический статус Египта. «Правительство Французской республики, — гласиладалее ст. 1 этой декларации, — объявляет, что оно не будет препятствоватьдействиям Англии в этой стране (т. е. в Египте), настаивая на том, чтобыположен был срок британской оккупации или каким-либо иным образом»[99].Следовательно, Франция отказывалась от противодействия Англии в Египте.
В обмен на свободу рук, которую Франция давала ей в Египте, Англияпредоставляла Франции возможность захватить большую часть Марокко. Ст. 2публичной декларации гласила: «Правительство Французской республики объявляет,что оно не имеет намерения изменять политический статус Марокко. Со своейстороны, правительство его британского величества признает, что Франциинадлежит следить… за спокойствием в этой стране и оказывать ей помощь во всехпотребных ей административных, экономических, финансовых и военных реформах…Оно объявляет, что не будет препятствовать действиям Франции в этом смысле».Англия и Франция обязывались (ст. 9) оказывать друг другу дипломатическуюподдержку в осуществлении постановлений декларации.
В статьях секретного соглашения, в полную противоположностьстатьям 1 и 2 публичной декларации, предусматривалась возможность изменения«политического статуса» как Марокко, так и Египта. Здесь речь шла уже о такомслучае, когда «одно из обоих правительств увидело бы себя вынужденным в силуобстоятельств изменить свою политику в отношении Египта или Марокко». На этотслучай, согласно секретному соглашению, другой договаривающейся сторонеобеспечивались ее коммерческие интересы в отношении пошлин, железнодорожныхтарифов и т. д., а также свобода судоходства по Суэцкому каналу. Обе стороныобязывались также «не дозволять» возведения укреплений на Марокканскомпобережье вблизи Гибралтарского пролива.
Ст. 3 секретного соглашения еще яснее вскрывала истинный егосмысл. Она гласила, что область, «прилегающая к Мелилье, Сеуте… в тот день,когда султан (Марокко) перестанет осуществлять над нею свою власть[100]и должна войти в сферу влияния Испании». Таким образом, тайное соглашение прямопредусматривало возможность ликвидации власти султана, что, очевидно, поусловиям того временя означало ликвидацию марокканского государства.
Соглашаясь на переход Марокко под власть Франции, Англияоговоркой, содержавшейся в ст. 3 относительно «прав» Испании, ограждала своиинтересы: она страховала себя от захвата французами южного побережьяГибралтарского пролива.
Отдельная декларация устанавливала раздел Сиама между Англией иФранцией на сферы влияния по реке Менам. Западная часть страны, граничащая сБирмой, составила сферу Англии, восточная, смежная с Индокитаем — Франции.Наконец, было улажено еще несколько спорных колониальных вопросов относительноменьшего значения. Таким образом, по соглашению 8 апреля 1904 г. Англия и Франция делили едва ли не последние «свободные» колониальные территории[101].Колониальная система империализма приближалась к высшей точке своего развития.
Антанта была призвана устранить давнее англо-французскоесоперничество в Египте, а также в Марокко и других районах. Устраняя взаимныераспри, английские и французские империалисты создавали для себя возможностьсовместно действовать против Германии. В самом тексте договора ни единым словомне упоминалось о сотрудничестве против немцев. Между тем именно оно и сообщалодоговору 8 апреля значение исторического документа первостепенной важности.
Не удивительно, что германское правительство было уязвленоангло-французским соглашением и глубоко им встревожено. Германский империализмне мог примириться с тем, что уплывает такой соблазнительный, еще не поделенныйкусок, как Марокко. Еще больше беспокоил германское правительство сам фактангло-французского сотрудничества. В нем оно усматривало препятствие длясобственных захватнических планов. Хуже того, Антанта означала общий сдвиг врасстановке сил на международной арене, для Германии весьма опасный.
После соглашения с Францией английское адмиралтейство стянуло вотечественные воды около 160 военных кораблей, ранее разбросанных помногочисленным владениям Англии, но главным образом из Средиземного моря. Тампосле создания Антанты английские коммуникации оказывались в относительнойбезопасности: их теперь обеспечивал французский флот, оказавшийся не врагом, адругом Англии. Отныне основные силы британского военного флота былисосредоточены против Германии. Раньше главные базы английского флота находилисьна побережье Ла-Манша, против французских берегов. В 1903 г. Англия начала постройку крупных военно-морских баз на своем восточном побережье, обращенном всторону Германии.
Создание Антанты горячо приветствовали как французская пресса, таки французская дипломатия. Она была одобрена парламентами обеих стран. Жореспроизнес тогда в палате свою знаменитую речь об Антанте.
Русское правительствоодобрило Антанту, хотя общественное мнение в России было недовольно тем, чтоФранция не оказывает ей должной помощи и заключает соглашение с союзницейЯпонии. Германия же сначала довольно спокойно реагировала на возникновениеАнтанты, тем более что ей не были известны секретные статьи соглашения. Однакопо мере все больших поражений России германская дипломатия поставила своейцелью заключить союз с Россией и оторвать ее от Франции.
Неожиданное нападение Японии на Порт-Артур произвело во Франции ошеломляющеевпечатление. 9 февраля 1904 г. совет министров решил, что Франция не сможетоказать России никакой материальной помощи без согласия парламента. Делькассевыступил в палате с речью о сочувствии и симпатии к России, но заявил, чтофранко-русский союз не распространяется на дальневосточные районы, заисключением чрезвычайных обстоятельств, каковыми могут являться посягательствона независимость Китая и угроза интересам Франции. Правда, дружеский характерфранко-русских отношений не нарушился даже и во время русско-японской войны. Ноименно тогда наметился известный рубеж в русско-французских отношениях. Начинаяс этой войны и связанным с ней ослаблением России влияние Франции в союзезаметно усиливается. Она становится как бы главным партнером. Необходимо,впрочем, отметить, что Россия, несмотря на войну, перебросила на Дальний Востокиз состава своей европейской армии, насчитывавшей 984 тыс. солдат, всего лишь60 тыс. человек. Но даже это вызвало ряд дипломатических демаршей со сторонывыражавшей недовольство Франции[102].
Французская дипломатия была заинтересована в скорейшем прекращениирусско-японской войны, и поэтому Делькассе, не выходя из рамок нейтралитета,все же старался оказывать России некоторую помощь. Это было отмечено и вежегодном отчете МИД России за 1904 г.: «Правительство Франции делало ипродолжает делать все совместимое с соблюдением нейтралитета для облегчениянашего положения как воюющей стороны»[103]. Крометого, французы понимали, что Россия еще очень сильна, а высокие боевые качестварусского солдата отчетливо проявились даже и в этой обреченной на поражениевойне. Вскоре после начала войны русское правительство обратилось к французскимбанкирам с просьбой о займе на 1 млрд. руб. 29 апреля после долгих переговоровфранцузы в конце концов согласились дать заем в 400 млн. руб. на очень тяжелыхусловиях, но это помогло России продолжать войну.
Германия продолжала вынашивать планы отрыва России от Франции и виюле 1905 г., после тяжких поражений русской армии и гибели российского флотапри Цусиме, предприняла еще одну попытку в этом направлении. Во время встречирусского и германского императоров в финляндских шхерах около острова Бьёркё 11(24) июля Вильгельм обманным путем уговорил Николая подписать заранееподготовленный им договор, предусматривавший взаимную помощь во время войны(исключая русско-японскую войну), обязательство не заключать сепаратного мира исообщение о его содержании Франции, но лишь после вступления договора в силу.Ламздорф и Витте с большим трудом убедили царя, что договор не может войти всилу без предварительного согласия Франции, о чем он и сообщил Вильгельму. Этобыло равносильно отказу от уже подписанного документа. Договор в Бьёркё,несмотря на настояния Вильгельма, так и не вошел в силу, и русское министерствоиностранных дел избавилось от этой, как писал Ламздорф, «новой передряги, вкоторую мы ни за что ни про что ввязались»[104].
5 сентября 1905 г. подписанием Портсмутского мира была законченарусско-японская война. Но царское правительство оказалось теперь перед лицомпервой русской революции, на подавление которой ему потребовались новые займы.А между тем новый русский посол во Франции Нелидов сообщал, что «неуспехи нашиснова сильно поколебали наше военное обаяние и, понизив цену для Франции нашегосоюза, ослабили и самое значение России на международном рынке вообще».Развитие революционного движения в России крайне обеспокоило французскуюбуржуазию. Посол Франции в Петербурге с тревогой писал еще в конце 1904 г.: «Пролетариат, возникновение которого относится к совсем недавнему времени, с самого началаоказался чрезвычайно революционным и выдвигает свои требования в крайне резкойформе». А после январских событий 1905 г. Нелидов сообщал в Петербург: «В последнее время получавшиеся из России сведения о внутреннем положении вещейпроизводили на финансовые круги гораздо большее впечатление, чем известия стеатра войны». Переговоры о новом крупном займе во Франции были начаты послетого, как по дипломатическим каналам стало известно, что Россия предпринялашаги к заключению мира с Японией. В июне 1905 г. Нелидов писал: «Теперь деньги здесь найдутся»[105].
В июле 1905 г., когда Витте, выехавший в Америку для заключения мира с Японией, по дороге остановился вПариже, он вел переговоры о займе с Лубе и премьер-министром Рувье. Последнийсказал, что если России придется платить контрибуцию, то Франция окажет ейсодействие, поскольку она заинтересована в том, чтобы ее союзница держала своивоенные силы в Европе. На это Витте ответил, что Россия — великая страна иконтрибуции платить никогда не будет. На обратном пути на родину Витте сноваостановился в Париже и возобновил переговоры о займе. Но Рувье поставилпредоставление займа в зависимость от отношения России к марокканскому вопросу,что вынуждало последнюю занять позицию безоговорочной поддержки Франции. Врезультате Франция предоставила в 1906 г. России огромные средства — 2,25 млн. фр., которые царское правительство бросило на подавление русской революции.
После окончания русско-японской войны и займа 1906 г. военное и дипломатическое сотрудничество Франции и России вновь укрепляется. В военнойобласти — это систематическое совещание генеральных штабов двух стран, вдипломатической — общие позиции в период первого марокканского кризиса.
Цепко держась за уже захваченные колониальные владения, Францияусиленно готовилась к борьбе за не поделенное еще Марокко, богатое полезнымиископаемыми и имеющее большое стратегическое значение. В 1899—1900 гг. Франциязаняла ряд оазисов в южной части этой страны. Заключив соглашение в 1900 г. с Италией, Делькассе в июле следующего года сумел навязать кабальный договор неопытному ислабому марокканскому султану Абд-эль-Азису. Фактически этот договорсанкционировал вторжение французских войск в Марокко. После того как Испания 3октября 1904 г. присоединилась к англо-французскому договору от 8 апреля 1904 г., Франция предоставила султану заем в 2,5 млн. фр., получив взамен право контроля надважнейшими таможнями. Полиция в Танжере была подчинена французским офицерам. Вфеврале 1905 г. Франция предъявила султану требования о реорганизациимарокканской армии с помощью французских инструкторов, о контроле над финансамистраны, о недопущении влияния других государств в Марокко. Неожиданно дляфранцузов Абд-эль-Азис отказался принять эти требования, означавшиеустановление протектората над Марокко.
Отказ султана объяснялся позицией Германии, капитал которой вначале XX в. тоже усиленно проникал в Марокко, а немецкая дипломатия ужетогда пыталась не допустить захвата его Францией. Учтя ослабление России ввойне с Японией, Германия сочла момент благоприятным, чтобы потребовать своейдоли в Марокко. 31 марта 1905 г. Вильгельм II, прибывший на яхте вТанжер, произнес речь о решимости Германии защищать свои интересы в Марокко,султана которого он назвал «независимым монархом». 11 и 12 апреля Бюловнаправил своим послам в Лондоне, Петербурге и Вене циркуляры о требованииГермании созвать международную конференцию восьми держав, подписавших в 1880 г. Мадридский договор, установивший международное правовое положение Марокко. Несмотря на угрожающиезаявления, германские политические деятели не предполагали в этот первыймарокканский кризис доводить дело до войны, в чем был вполне уверен иДелькассе. Направлявшейся в Марокко миссии Татенбаха Бюлов дал инструкции лишьо необходимости «способствовать продлению существования султанской империи вожидании благоприятного для нас поворота обстоятельств». Позже Бюлов писал, чтоон не собирался тогда доводить конфликт до войны[106].
Делькассе в разгар кризиса уверял Нелидова, что Германия хочетлишь «создания затруднений Франции в минуту, когда ее союзница занята наДальнем Востоке». В конце апреля, после критики в палате, Делькассе подал вотставку, которую Лубе не принял. И тогда в мае 1905 г. в Париж прибыл личный друг Вильгельма II барон Доннерсмарк, выдвинувший четыретребования: отставка Делькассе, приезд императора во Францию с визитом,награждение его орденом Почетного легиона и смена французского посла вГермании. Вернувшийся из Лондона 25 мая. П. Камбон передал заверения Ленсдауна,что Англия поддержит Францию «до конца». Это соответствовало действительности,и даже германский посол в Лондоне сообщал тогда: «Английские газеты стали болеефранцузскими, чем сами французы». Но премьер-министр Рувье был склонен пойти науступки Германии, так как опасался ее нападения на Францию. Делькассе продолжалнастаивать на своей точке зрения, не приводя, однако, никаких доказательств. Нов 1957 г. стало известно, что с 1904 г. французы могли расшифровывать всюнемецкую корреспонденцию, шедшую из Германии во Францию и обратно. А Рувье былнапуган некоторыми демаршами немецкой дипломатии и шумной антифранцузскойкампанией в немецкой прессе, поэтому он настоял на отставке Делькассе,официально объявленной 7 июня в «Журналь офисьель». В Германии ликовали, ведьДелькассе считался ее опаснейшим врагом. Бюлову был пожалован княжеский титул.
Но Германия не умерила своих претензий и отвергла попытки Рувьеуладить дело двусторонними переговорами. Она требовала международнойконференции и угрожала. Рувье был явно растерян, но не мог пойти на соглашениес Германией за счет разрыва с Россией и Англией. И он подтвердил прежнюювнешнеполитическую линию французского правительства.
Начавшиеся переговоры о прекращении русско-японской войнызаставили германскую дипломатию снизить тон, и 8 июля было достигнутопредварительное соглашение об условиях созыва международной конференции. ВПариже поддержке со стороны России на предстоящей конференции придавали большоезначение. Рувье в беседе с Нелидовым в декабре 1905 г. прямо заявил об этом и настоятельно просил «о продолжении и, в случае надобности, об усиленииподобного (усмиряющего) воздействия» на Берлин. В этой же беседе Рувье далпонять, «хотя и очень издали, что поддержка, оказываемая его правительствомрусскому финансовому кредиту во Франции, является и проявится еще в будущем какбы оплатой за добрые услуги России в мароккском вопросе». То же самое Рувьеобещал и Витте. В декабре 1905 г. в Париж прибыл министр финансов Коковцев дляполучения займа и «застал среди деловых людей Парижа настроение, близко похожеена то, которое предшествует войне». Ему заявили, что до разрешениямарокканского кризиса ничего дать не могут. Лишь получив уведомление от Витте,что Россия полностью поддержит Францию на конференции, Рувье помог Россииполучить аванс в 100 млн. руб. в счет будущего займа. 11 января 1906 г. Коковцев подписал соответствующее соглашение[107].
С 15 января по 7 апреля 1906 г. проходила Альхесирасская конференция с участием европейских государств, США и Марокко. Целью Германии былозаменить англо-французский договор о Марокко новым документом, который отводилбы ей одно из главных мест. Она рассчитывала на поддержку России, имея в видуБьёркский договор и обещания Николая II, но оказалась полностью изолированной наконференции, если не считать слабой поддержки со стороны Австро-Венгрии.Русский представитель на конференции граф Кассини, получив соответствующиеинструкции, поддерживал все притязания Франции. Он сообщал Ламздорфу: «Я делаювсе от меня зависящее, чтобы оказать поддержку Франции». Кассини даже получилинструкцию французского правительства, которую он использовал как директиву.Нелидов с полным основанием мог писать Пуанкаре в конце конференции, что марокканскоедело оканчивается «к полному удовлетворению Франции и это — главным образомблагодаря крайне активной помощи, оказанной ей Россией». Заключительный актконференции от 7 апреля 1906 г. признал формальную независимость Марокко иэкономические свободы для всех держав. Однако Франция получила преобладающее ируководящее право в финансовых и военных делах, и в частности право руководитьмарокканской полицией[108].
Марокканскийкризис закончился победой французской дипломатии и привел к более тесномусближению Франции, России и Англии прежде всего в военных вопросах.
Французская дипломатия, заключив договор об Антанте, приняла мерык ускорению заключения англо-русского соглашения, к чему стремилась и Англия.Ленсдаун с удовлетворением отмечал сочувственное отношение Ламздорфа к этойпроблеме. Действительно, тот, как и Нелидов и русский посол в ЛондонеБенкендорф, был сторонником англо-русского соглашения, и в конце 1905 г. именно он дал инструкции Кассини вести на Альхесирасской конференции переговоры с английскимпредставителем Никольсоном. Но нет сомнения, что именно французское влияниеускорило такое соглашение. Недаром председатель комиссии по иностранным деламЭтьен заявил в палате депутатов: «Франция остается другом и союзником России ижелает укрепить эту дружбу, так как надеется на скорейшее достижениевзаимопонимания между Россией и Англией».
Во время совещания генеральных штабов в 1906 г. генерал Палицын спросил: может ли Россия рассчитывать на помощь Франции в случае войны сАнглией, как это было установлено в 1901 г. на предыдущем совещании. Представитель Франции генерал Брён уклонился от ответа. Но новый министр иностранныхдел Л. Буржуа ответил на это Нелидову: «При существующих ныне между Францией иАнглией дружеских сношениях и при явном стремлении Лондонского кабинета ксближению с Россией нет оснований для обсуждения мер, которые отнюдь неоправдывались бы обстоятельствами». Приход к власти радикальных министерствСаррьена и Клемансо не ухудшил франко-русских отношений, чего опасался Нелидов.Оба они явились в русское посольство и «в самых положительных выражениях заявили,— сообщал посол, — что признают необходимость оставить союз с Россией в основевнешней политики Франции». Клемансо даже заверил посла, что его министерствоподдержит просьбу России о займе[109].
В годовом отчете МИД России за 1906 г. отмечалось, что на Альхесирасской конференции впервые проявилась новая группировкаевропейских держав (России, Англии и Франции), при которой Германия сАвстро-Венгрией остаются в изолированном положении. Эта новая группировкаокончательно оформилась 31 августа 1907 г. с подписанием англо-русского соглашения по урегулированию разногласий обеих держав в Персии, Афганистане иТибете. С созданием Антанты 1907 г. два враждебных блока держав окончательноопределились. Действительно, с того времени усилилась подготовка к войне вовсех странах. Клемансо, давая 28 июля 1908 г. инструкции новому послу в Петербурге Ж. Луи, говорил: «Я думаю о войне и нахожу, что она неизбежна… Нам надодержаться наготове, и при поддержке, которую мы получили со стороны Англии иРоссии… и, может быть, также при поддержке Италии… мы можем победить. Вовсех случаях это будет война за существование. Если мы будем побеждены, насраздавят»[110].
Пока Россия должна была ускорить свою военную подготовку,французская дипломатия оказывала ей лишь ограниченную поддержку в борьбе сАвстро-Венгрией на Балканах. Но, как писал в 1910 г. новому министру иностранных дел Сазонову поверенный в делах Неклюдов, во Франции всепонимают, что союз с Россией, особенно при наличии соглашения с Англией, естьединственная база, на которую может опираться французская политика и котораяобеспечивает Франции безопасность и сохранение мира без ущерба ее достоинства».Политику всемерного упрочения союзнических отношений продолжал проводить иновый русский посол в Париже Извольский. Правда, этот дипломат, по мнениюфранцузов, был слишком жаден, заинтересован в личном успехе, слишком любилзакулисные дипломатические комбинации и, «может быть, даже не был безразличен кфинансовому влиянию», как осторожно пишет П. Ренувен. Но его назначениерасценивалось в Париже как факт особого внимания России к своему союзнику.
ПослеАльхесирасской конференции Франция продолжала укореняться в Марокко.Воспользовавшись убийством француза в Маракеше в 1907 г., Франция оккупировала город Уджду. По такому же поводу была занята Касабланка. Двинувшисьотсюда, французы захватили смежные с Алжиром территории Марокко. После этогоГермания поспешила воспользоваться первым же случаем, чтобы вновь предъявитьсвои претензии на Марокко. В сентябре 1908 г. возник инцидент в Касабланке. Германский консул устроил побег из французского иностранного легиона шестидезертирам, трое из которых были немцами. Но дезертиры были арестованыфранцузскими властями, и в момент ареста произошла свалка, в которой досталосьи секретарю германского консульства. Германия в резкой форме потребовалаосвобождения своих граждан, из которых один на поверку оказался французом, иизвинения за насилие над персоналом консульства. Посол Радолин явился кКлемансо и угрожал порвать дипломатические отношения, немедленно выехав изПарижа. В ответ Клемансо сообщил ему вежливо, но решительно точный час отходапоезда на Берлин. Радолин понял и больше не настаивал. В ноябре Германиясогласилась передать разбор конфликта в Гаагский трибунал, который решил дело вмае 1909 г. в основном в пользу Франции. 9 февраля 1909 г. в Берлине было подписано французским послом в Германии Ж. Камбоном и германским дипломатомКидерлен-Вехтером соглашение о Марокко. В нем говорилось о независимостиМарокко, но за Францией признавались «особые политические интересы».Проникновение Франции в Марокко продолжалось и во многом оно стало возможнымименно благодаря созданию Антанты.

Заключение
 
Аграрныйкризис усилил процесс концентрации сельского хозяйства Франции. Важнейшимрезультатом его была тенденция к усилению интенсификации сельского хозяйства, кросту специализации и использования техники. Аграрный кризис привел квозрастанию роли животноводства на базе травосеяния и к увеличению ролиогородничества и садоводства. Значительно увеличилось применение машин всельском хозяйстве. Однако механизация сельского хозяйства сковываласьпарцеллярным характером французского земледелия.
В конце XIX – начале XX в. во Франции наиболеебыстрым темпом развивалась тяжелая промышленность. Несмотря на достаточновысокий темп роста тяжелой промышленности, в эти годы для Франции характернобыло преобладание легкой промышленности, в которой большое место занималопроизводство предметов роскоши. Но в целом промышленность развиваласьзамедленными темпами, и по объему промышленной продукции Франция занимала 4-еместо в мире.
Развивалась и торговля Французской республики. Преобладающее значениево французском экспорте имели товары легкой промышленности и сельскогохозяйства: шелковые и хлопчатобумажные ткани, готовое платье, белье,парфюмерия, косметика, ювелирные изделия, вина, сыры и т. д. Значительноеколичество фабрик и заводов работало на привозных английских и немецкихстанках. Франция продолжала ввозить уголь и значительное количество сырья.
В силу указанных выше причин, важное значение в экономике Францииприобретает вывоз капитала, что в свою очередь способствовало задержкепромышленного развития страны. Во Франции постепенно образовались большиеизлишки ссудного капитала, которые не находили прибыльного применения внутристраны. Причем при экспорте французский капитал принимал форму ссудногокапитала, то есть Франция предоставляла его в виде государственных займов,употребляя их в рост под проценты. С начала XX в. основным резервомэкспорта капитала становятся доходы от его предыдущего вывоза.
Указанные выше особенности экономического развития Французскойреспублики достаточно четко отразились на ее внешнеполитической деятельности.Прежде всего, это привело к заключению союзного соглашения с Российскойимперией (чему способствовали также и многочисленные французские займы).Первоначально между сторонами был подписан дипломатический консультативный пакт (27 августа 1891 г.), затем дополненный военным соглашением (17 августа 1892 г.), ознаменовавшим установление взаимно согласованной, определенной формы сотрудничества между двумя государствами.
Франко-русский союз возник как союз двух государств в период ихперехода к империализму. Он был вызван стремлением Франции, а также России,хотя и в меньшей степени, выйти из состояния изоляции. Он стал возможенблагодаря отсутствию серьезных антагонистических противоречий между Францией иРоссией, в то время как франко-германские и русско-германские противоречияпродолжали непрерывно нарастать. Несмотря на постоянную поддержку РоссиейФранции, заключение союза между ними явилось следствием создания Тройственногосоюза и его особо агрессивной политики.
Для Франции с самого начала главным во франко-русском союзе былаего направленность против Германии, хотя он усилил ее позиции и в борьбе сАнглией за раздел колоний. Союз с Россией создал для Франции новое, неизмеримо более выигрышное ивыгодное положение в системе международных отношений, она вновь стала обретатьстатус великой державы. Этот союз был одним из важных этапов на пути к первоймировой войне, так как был образован как противовес Тройственному союзуГермании, Австро-Венгрии и Италии.
Во второй половине 1898 г. произошло событие, во многомопределившее дальнейшее развитие международных отношений (Фашодский инцидент).По сути дела, решался вопрос о господстве над всем Суданом, о захватеангличанами земель для сооружения дороги от Каира до Капштадта, о закреплениивладычества Англии над Египтом и Суэцким каналом. Французское правительствовынуждено было отступить перед Англией. Оно отказалось выхода к Нилу. Послеэтого никто в Англии всерьез уже не мог бояться, что французы возобновят борьбуза Египет: со слишком важными козырями Франция теперь рассталась. Когдакапитуляция Франции свершилась, в Лондоне изменили курс.
Уже 21 марта 1899 г. между Лондоном и Парижем было достигнутосоглашение. Африканские владения обеих держав были разграничены. Францияоказалась окончательно удаленной из бассейна Нила. Но теперь она получила заэто некоторые компенсации, которые до капитуляции в борьбе за Нил ей несоглашались предоставить. Граница между французскими и английскими владениями вАфрике была проведена. За отказ от Нила Франция получила значительный кусокСудана к западу от Дарфура. Захват этой территории позволил соединитьтерриториально владения Франции в Северной и Западной Африке с еецентральноафриканскими колониями. Англо-французское соглашение 1899 г. завершало раздел Центральной Африки.
В конце XIX – начале XX вв. крайне обостриласьборьба за территориальный раздел мира. К многочисленным старым мотивамколониальной политики финансовый капитал прибавил борьбу за источники сырья, завывоз капитала, за «сферы влияния». Бурный рост французских колоний былнепосредственно связан с развитием финансового капитала в стране. Кроме чистоэкономических условий и на базе их на размер колониальных владений оказываютвлияние условия географические, которые, несомненно, благоприятствовалифранцузской колониальной политике, прежде всего в Африке.
Вместе с тем французская экспансия была не только слабееанглийской, но и менее динамична. Богатства французских колонийэксплуатировались значительно примитивнее. Захватывая колонии, Франциястремилась к обеспечению своей гегемонии, к захвату земель не столько прямо длясебя, сколько для ослабления противника и подрыва его гегемонии. На протяжениивсего XIX в. эти мотивы играли существенную роль в колониальной политикеФранции, которая не обращала в то время достаточного внимания на освоениеогромных природных богатств своих колоний.
Развитие и усиление финансового капитала создало благоприятныеусловия для возврата к колониальной политике. На пути колониальных захватовФранция неизбежно должна была столкнуться с интересами других великих держав.Поскольку отношения между делившими Африку великими державами складывалисьглавным образом на основе европейской политики, Германия в первые годы послефранко-прусской войны была заинтересована в отвлечении сил Франции из Европы вколонии. Политика эта исчерпала себя в 80-х гг., когда Германия сама включиласьв борьбу за раздел Африки. После заключения союза с Россией Франция получилавозможность еще энергичнее создавать свою колониальную империю. К концу XIX века Франция обладаладостаточно обширными колониальными владениями, которые предоставляли ей богатыевозможности для ее дальнейшего экономического развития.
К началу XX в. особенно обострились противоречия как междуразличными финансовыми группами, так и между державами в связи с усилениемборьбы за передел мира. В конце XIX в. уже сложились два больших, угрожающих другдругу блока: Германия, Австро-Венгрия и Италия, с одной стороны, Франция иРоссия — с другой. Опираясь на союз с Россией, Франция вновь заняла свое местов ряду великих держав. Одновременно с укреплением франко-русского союзафранцузская дипломатия улучшала отношения со своими соседями на юге — Италией иИспанией.
Русско-японская война ускорила создание англо-французской Антантыи оказала значительное влияние на перегруппировку сил вокруг двух враждебныхцентров — Германии и Англии. Русско-японская война задержала развитиепереговоров Англии с Россией. Но зато она побуждала английскую дипломатиюпоторопиться со сближением с Францией. Для Франции вопрос о сближении с Англиейприобретал все большую остроту, поскольку с возникновением войны Францияоказывалась наедине со своим главным противником – Германией.
8 апреля 1904 г. было подписано соглашение между Англией иФранцией, известное под названием «Сердечное согласие». Оно положило началосуществованию Антанты. Она была призвана устранить давнее англо-французскоесоперничество в Египте, а также в Марокко и других районах. Устраняя взаимныераспри, стороны создавали для себя возможность совместно действовать противГермании.
После окончания русско-японской войны и займа 1906 г. военное и дипломатическое сотрудничество Франции и России вновь укрепляется. В военнойобласти — это систематическое совещание генеральных штабов двух стран, вдипломатической — общие позиции в период первого марокканского кризиса.Марокканский кризис закончился победой французской дипломатии и привел к болеетесному сближению Франции, России и Англии прежде всего в военных вопросах.
Французская дипломатия, заключив договор об Антанте, приняла мерык ускорению заключения англо-русского соглашения, к чему стремилась и Англия.Новая группировка окончательно оформилась 31 августа 1907 г. с подписанием англо-русского соглашения по урегулированию разногласий обеих держав в Персии,Афганистане и Тибете. С созданием Антанты 1907 г. два враждебных блока держав были окончательно обозначены.

Библиография
1. Ананьич Б.В. Из историиангло-русских отношений на рубеже ХХ столетия. // Проблемы историимеждународных отношений. — Л., 1972.
2. Антюхина-Московченко В.И. Третьяреспублика во Франции. 1870-1918. — М., 1986.
3. Бовыкин В.И. Из историивозникновения первой мировой войны. -М., 1961.
4. Бовыкин В.И. Очерки историивнешней политики России. Конец XIX в.– 1917 г. Пособие для учителей. – М., 1960.
5. Бовыкин В.И. Россия накануневеликих свершений. — Л., 1988.
6. Виноградов К.Б. Буржуазнаяисториография первой мировой войны. Происхождение войны и международныеотношения. 1914-1917 гг. – М., 1962.
7. Грюнвальд К. Франко-русские союзы.- М., 1968.
8.   Жорес Ж. Против войны и колониальнойполитики. – М., 1961. – 238с.
9. Ерусалимский А.С. Внешняя политикаи дипломатия германского империализма в конце XIX века. – М., 1951.
10. История внешней политики России.Конец XIX-начало XX в. – М., 1999.
11. История дипломатии /под. ред.А.А.Громыко и др. — т.2 — М., 1963.
12. История русско-японской войны/под ред.И.И.Ростунова. — М., 1977.
13. История Франции, в 3-х т. — т.2/под ред. А.З.Манфреда и др. — М., 1973.
14. Кучинский Ю. История условийтруда во Франции с 1700 по 1948 г. – М., 1950.
15. Манфред А.З. Внешняя политикаФранции в 1871-1891 гг. — М., 1952.
16. Манфред А.З. Образованиерусско-французского союза. — М., 1975.
17. Мендельсон Л.А. Теория и историяэкономических кризисов и циклов. — т.2 — М., 1959
18. Рогинская А.Е. Очерки по историиФранции (XVII-XIX вв.). – М., 1958.
19. Розенталь Э.М. Дипломатическаяистория русско-французского союза в начале XX в. – М., 1960.
20. Ротштейн Ф.А. Международныеотношения в конце ХIХ века. — М.-Л.,1960.
21. Соловьев Ю.Б. Международныефинансовые отношения и французский денежный рынок в конце ХIХ века. // Проблемы историимеждународных отношений. — Л., 1972.
22. Соловьев Ю.Б. Франко-русский союзв его финансовом аспекте (1895-1900гг). // “Французский ежегодник, 1961”. — М., 1962.
23. Трахтенберг И.А. Денежные кризисы(1821-1938 гг.). –2-е изд. исправленное. – М., 1963.
24. Тэйлор А.Д. Борьба за господствов Европе. 1848-1918. Пер. с англ. – М., 1958.
25. Хвостов В.М. Дипломатия в новоевремя. — М., 1963.
26. Черменский Е.Д. Русско-японская война 1904-1905 годов. — М., 1953.
27. Юровская Е.Е. Первые империалистические войны. – М.,1963.