Оглавление
Введение
1Предпосылки возникновения парламента в Англии
1.1Англо-саксонский витенагемот
1.2Завоевание Англии Вильгельмом Завоевателем
2Централизация государственной власти в Англии XI-XIII веках
2.1Экономические и политические предпосылки централизации власти в Англии XI-XIII веках
2.2Развитие права и выделение аппарата управления
2.3Установление военного превосходства короля над феодалами
2.4Источники финансирования аппарата власти
3Возникновение английского парламента
3.1Усложнение и расширение государственного аппарата
3.2Социальная и политическая борьба в Англии XIII века
3.3Социальный состав и политические функции парламента в конце XIII — начале IVвека
Заключение
Список литературы
Введение
Британскийпарламент — один из старейших парламентов мира (часто его называют «праотцом»парламентов). Он возник в конце XIII века и с тех пор продолжаетфункционировать без перерывов на протяжении всей политической истории страны.
Самопонятие «парламент» употребляется здесь в разных смыслах. Когдаговорят о парламенте как верховном законодательном органе, имеют в виду не толькообе палаты парламента — палату общин и палату лордов, но и монарха, ибо толькоединство всех названных элементов образует в правовом смысле то, что называютпарламентом. Иногда термин «парламент» употребляют для обозначенияобеих палат парламента, но чаще всего под парламентом подразумевают егоосновную часть — палату общин. Члены палаты общин именуются «членамипарламента».
Своеобразиебританского парламента — весьма современного по самой своей сути учреждения-проявляется и в той роли, которую в организации его деятельности играют различногорода церемонии. Пышно и торжественно, с соблюдением старинных ритуалов проходитежегодное открытие парламентских сессий. Специальное должностное лицо палатылордов — герольдмейстер приглашает членов палаты общин в палату лордов, чтобызаслушать тронную речь королевы. Должностные лица палат проводят заседания, облаченныев судейские парики и мантии. Обе палаты имеют свои символы — черный жезл ибулаву.
Но,несмотря на обилие традиций и обычаев, английский парламент — образцовый примерзаимствования лучших особенностей других парламентских систем мира, в частностиамериканской.
Историяанглийского парламентаризма — это универсальный опыт сохранения традиций иновшеств, противостояний и компромиссов, поиска оптимальных форм организациигосударственной власти для любой страны мира. Именно поэтому я выбрал эту темудля своей контрольной работы. При изучении вопроса я опирался на следующихавторов: Гутнова Е.В.[1]с объемной работой посвященной этой теме, свободная энциклопедия Википедия[2] и Барлоу Ф.[3] где достаточно подробно описаны исторические события временстановления английского парламента.
1 Предпосылкивозникновения парламента в Англии
1.1Англосаксонский витенагемот
ПарламентАнглии прослеживает своё происхождение от англосаксонского витенагемота.Название «витенагемот» на англосаксонском языке означало «собрание мудрыхлюдей» (др.-англ. witan — мудрец, советник; др.-англ. gemot —собрание). Этот орган, вероятно, возник из древнегерманского институтаплеменных народных собраний, позднее трансформировавшихся в собрания наиболеевлиятельных лиц страны (военная знать, духовенство и аристократия). Народноевече является подобным органом в Киевской Руси. Такие собрания существовали вовсех англосаксонских королевствах Британии, а после объединения страны подвластью Уэссекса в IX веке, витенагемот этого королевства приобрёл общеанглийскийхарактер. Тем не менее, региональные советы в Нортумбрии и Мерсии, по-видимому,собирались до 1065 г.
Ввитенагемоте осуществлялось одной из важнейших обязанностей военно-служилойзнати англосаксонской монархии — предоставление совета королю. В исполненииэтой обязанности должны были участвовать все служилые люди страны. В его составвходили епископы, аббаты, наиболее влиятельные священнослужители (капелланыкоролевского двора), эрлы и тэны королевства. Главным конституирующим элементомвитенагемота была светская знать (тэны), непосредственно зависимая от короля,хотя в X веке в советах, обычно, доминировало духовенство. Заседаниявитенагемотов были достаточно представительными и могли включать более стачеловек. Особенно многочисленными были советы первой половины X века, когдакороль Этельстан председательствовал на витенагемотах, в состав которых входиливаллийские князья, датские ярлы, тэны и элдормены со всех концов Англии. Стечением времени представители отдалённых североанглийских областей практическиперестали принимать участие в витенагемотах, что ослабило общенациональныйхарактер этого института и привело к обособлению интересов Северной Англии. Этоярко проявилось в политических событиях середины XI века.[4]
Витенагемотдолжен был предоставлять королю совет по любому вопросу, вынесенному на егообсуждение королём. Исходя из анализа решений витенагемота, очевидно, что несуществовало проблемы, которая не могла быть вынесена на обсуждение.Англосаксонские витенагемоты утверждали королевские законы, санкционировалиустановление налогов («датских денег»), выносили решения по вопросаммеждународной политики и вырабатывали меры по организации обороны страны. Всоветах производился суд над государственными изменниками, утверждалисьземельные пожалования короля и кандидатуры на замещение епископских кафедр.
Особоезначение витенагемот приобрёл в вопросе избрания короля, поскольку строгийдинастический принцип наследования в англосаксонский период ещё не сложилсяокончательно, хотя представление о том, что королём может быть только прямойпотомок английских королей, уже было господствующим. Принцип, что каждыйвступающий на престол король должен получить одобрение витенагемота, к XI векуприобрёл характер установившегося обычая. Наиболее известно заседание совета,состоявшееся 5 января 1066 г., после смерти Эдуарда Исповедника, на которомновым королём был избран Гарольд Годвинсон. Это решение послужило толчком к нормандскомузавоеванию Англии.
Вбольшинстве случаев витенагемот подтверждал решения короля, однако наличие вего составе большого числа представителей региональной военно-служилой знати,мало зависимой от королевской воли, позволяло сохранять определённую свободуволеизъявления.
Витенагемотсозывался королём, обычно, один раз в год, а иногда и чаще. Какого-либоправила, закрепляющего определённую регулярность созывов, однако, не существовало.Не установилось ещё и конкретное место созыва витенагемота: совет следовал закоролём, перемещающимся по стране. Из источников известно 116 пунктов, вкоторых собирался витенагемот. В основном это были городские поселения иликоролевские замки, но совет также мог заседать под открытым небом: на скалах,холмах, лугах или, например, под известным деревом. В англосаксонский периодпонятия столицы не существовало. Хотя значительную часть времени королипроводили в Винчестере, большую часть года король перемещался вместе со своимдвором по стране, пользуясь обязанностью населения обеспечивать продуктамикороля и его дружину.
Посленормандского завоевания витенагемот трансформировался в Большой королевскийсовет. Однако общие принципы созыва, состава и компетенции сохранились. Хотявместо англосаксонских тэнов в Большой королевский совет Вильгельма I и егопреемников вошли англо-нормандские бароны и рыцари, а созыв стал болеерегулярным, особая роль витенагемота как общенационального аристократическогопредставительства, ограничивающего королевскую власть, сохранилась в новоминституте, а в дальнейшем дала начало английскому парламенту.
Главноезначение витенагемота заключалось в том, что он поддерживал принцип управлениякоролём в согласии с представителями населения. Несмотря на зависимость решенийсовета от воли короля и тот факт, что витенагемот не представлял интересы всехрегионов страны, именно он обеспечивал «конституционный» характеранглосаксонской монархии.[5]
1.2Завоевание Англии Вильгельмом Завоевателем
5января 1066 года скончался король Англии Эдуард Исповедник не оставив послесебя прямых наследников. По одной из версий перед смертью он послал своегосамого могущественного вассала Гарольда Годвинсона к Вильгельму, чтобы онпоклялся верности Вильгельму как наследнику английского престола. Однако подороге Гарольд попал в плен к графу Ги I де Понтье, откуда его освободилВильгельм.
Послеэтого Гарольд добровольно поклялся на святых мощах в присутствии свидетелей,признав Вильгельма наследником английской короны и обязался предпринять всемеры для его поддержки. Однако позднейшие британские историки сильносомневались в достоверности этих известий, считая тот факт, что Гарольд попал кВильгельму, несчастливой случайностью, а также указывая на крайнююсомнительность как условий договора, так и якобы принесённого Гарольдом оммажа.К сожалению никаких других описаний этого события неизвестно. Но этой клятвой вдальнейшем оправдывали действия Вильгельма.[6]
Втоже время витенагемот признал Гарольда наследником английского престола. Помнению английских хронистов основанием для этого стало то, что Эдуард передсмертью завещал свой трон Гарольду, брату своей жены. Гарольд был коронован ипомазан на царство, получив благословение церкви. Коронацию проводил архиепископКентерберийский Стиганд, который, однако, ещё не получил паллий от папы, тоесть ещё не был официально признан папской курией. Это обстоятельство далодополнительный козырь противникам Гарольда.[7]
Нарушениеклятвы стало удобным поводом для папы римского, чтобы встать на сторонуВильгельма Нормандского, который начал подготовку к вторжению в Англию. Онзаручился поддержкой баронов своего герцогства, а репутация Вильгельмаобеспечила приток в его армию большого количества рыцарей из соседнихсеверофранцузских княжеств. Нормандцы составляли не более трети армииВильгельма, остальные воины прибыли из Мэна, Аквитании, Фландрии и Франции. Врезультате к августу 1066 года в распоряжении герцога была крупная ихорошо вооружённая армия, насчитывающая около 7000 человек, ядро которойсоставляла высокоэффективная нормандская конница, однако была и пехота. Дляперевозки людей через Ла-Манш в один приём Вильгельм реквизировал, нанял ипостроил столько кораблей, сколько было возможно. 27 сентября 1066 годаармия Вильгельма погрузилась на судна в устье Соммы и, переправившись через Ла-Манш,утром следующего дня высадилась на английском побережье у города Певенси. Затемгерцог переместил свои войска к Гастингсу, где соорудил деревянный замок (motte-and-bailey)и стал ждать подхода английской армии. Король Гарольд находился в это время насевере страны, отражая норвежское вторжение. Узнав о высадке нормандцев, онпоспешил на юг, не ожидая подкреплений, которые собирались в графствах. Покрыврасстояние от Йорка до Гастингса за 9 дней, англосаксонская армия к 13 октябряподошла к позициям Вильгельма. Ранним утром 14 октября нормандские войскаатаковали англосаксов и в жестокой битве разгромили их. Король Гарольд был убит[8]
Вто время, как король Вильгельм покорял Англию, безопасность его нормандскихвладений оказалась под угрозой. Во Фландрии в 1071 году вспыхнуло восстаниепротив графини Рихильды, союзницы Вильгельма, и к власти пришёл Роберт Фриз,ориентировавшийся на короля Франции и враждебно настроенный к Нормандии. Приего дворе нашли убежище многие англосаксонские тэны. В Анжу установилась властьграфа Фулька IV, выдвинувшего претензии на Мэн, находившийся под нормандскимсюзеренитетом. В 1069 году в Мэне при поддержке анжуйцев вспыхнуло восстание и нормандскиевойска были изгнаны из страны. Лишь в 1073 году Вильгельму удалось вернуть Мэнпод свой контроль. Тем не менее борьба с Фульком IV продолжилась до 1081 года,когда стороны достигли компромисса: Мэн оставался под властью сына Вильгельма РобертаКуртгёза, но под сюзеренитетом графа Анжуйского. Угрозу для Нормандии сталпредставлять и французский король Филипп I, который во время завоевания Англиибыл ещё несовершеннолетним, но в 1070-х годах начал проводить антинормандскуюполитику. В 1074 году он предложил Эдгару Этелингу свой лен в Монтрее, напобережье Ла-Манша, что могло привести к созданию англосаксонской базы дляотвоевания Британии. Лишь примирение Вильгельма с Этелингом в 1076 годуустранило эту опасность. В том же году, отправившись с армией наказать Бретань,которая также помогала англосаксонским беженцам, Вильгельм потерпел поражениеот войск французского короля в битве при Доле. В 1078 году Филипп I поддержалмятеж старшего сына Вильгельма, Роберта Куртгёза, недовольного отсутствием унего реальной власти в Нормандии. Роберт попытался захватить Руан, но был отбити бежал во Фландрию. Вскоре он с французской помощью обосновался в замке Жерберуана нормандской границе и стал разорять владения своего отца. Вильгельм личновозглавил армию, осадившую Жерберуа, но лишь с большим трудом принудил город ккапитуляции. Роберту удалось примириться с отцом, однако, в 1083 году он бежализ страны и нашёл убежище у короля Франции.[9]
Малоуспешныевойны в Нормандии в 1072—1084 гг. сильно отвлекали Вильгельма от состояниядел в Англии. Король стал много времени проводить за Ла-Маншем, а в 1077—1080 гг.почти три года подряд находился вне Англии. Во время его отсутствия странойуправлял тот или иной из ближайших соратников Вильгельма: Одо, епископ Байё, Ланфранк,Жоффруа, епископ Кутанса. Хотя сопротивление англосаксонской знати былосломлено, два представителя высшей аристократии времён короля ЭдуардаИсповедника сохранили высокие позиции при дворе Вильгельма: Вальтеоф, граф Нортумбрии,и Ральф, граф Восточной Англии. В 1075 году они заключили союз с РоджеромФиц-Осберном, графом Херефордом, и открыто выступили против короля. Восставшиеобратились за помощью к Дании, однако прежде чем датский флот отплыл канглийским берегам, мятеж был подавлен.[10]Иногда «восстание трёх графов» рассматривается как последний очаганглосаксонского сопротивления, однако очевидно, что мятеж не был поддержананглосаксами и остался личным предприятием его организаторов.
1августа 1086 года в Солсбери было созвано всеобщее собрание баронов и рыцарейкоролевства, на котором они принесли оммаж и клятву верности королю Вильгельму.Установление личной зависимости рыцарей Англии от короля имело большое значениедля формировании в стране сильной королевской власти. В английском феодальномправе возникло положение, согласно которому верность рыцаря своему сеньору немогла вступать в противоречие с его верностью по отношению к королю. Этоспособствовало более раннему складыванию национальной монархии в Англии, чем,например, во Франции.
Главнымпринципом организации системы управления завоёванной Англией было желаниекороля Вильгельма выглядеть законным преемником Эдуарда Исповедника. Конституционнаяоснова англосаксонского государства была полностью сохранена: витенагемоттрансформировался в Большой королевский совет, прерогативы англосаксонскихкоролей в полном объёме перешли к англо-нормандским монархам (включая праваобложения налогами и единоличного издания законов), была сохранена система графствво главе с королевскими шерифами. Объём прав землевладельцев определялся посостоянию на времена короля Эдуарда. Сама концепция монархии имелаанглосаксонский характер и резко контрастировала с состоянием королевскойвласти в современной Франции, где суверен отчаянно боролся за своё признаниекрупнейшими баронами государства. Особенно отчётливо принцип преемственностианглосаксонскому периоду проявлялся в первые годы после завоевания (довосстания в Северной Англии 1069 года), когда значительная частьанглосаксонских магнатов сохраняла свои позиции при дворе и влияние в регионах.
Однако,несмотря на всю видимость возвращения к «добрым временам» короля Эдуарда (послеузурпации Гарольда), власть нормандцев в Англии опиралась, главным образом, навоенную силу. Уже в декабре 1066 г. началось перераспределение земель в пользунормандских рыцарей, которое после «Опустошения Севера» 1069—1070 гг. приобреловсеобщий характер. К 1080-м годам англосаксонская знать была полностьюуничтожена как социальный слой (за единичными исключениями) и замещенасеверофранцузским рыцарством, а непосредственно король завладел примерно пятойчастью земель Англии. Полностью изменился характер земельных держаний, которыйприобрёл классические феодальные черты: земли теперь предоставлялись баронампод условием выставления определённого количества рыцарей в случаенеобходимости королю. Вся страна покрылась сетью королевских или баронских замков,ставших военными базами, обеспечивающими контроль за округой, и резиденциямибаронов или чиновников короля. Ряд областей Англии (Херефордшир, Чешир, Шропшир,Кент, Суссекс) были организованы как военизированные территории, отвечающие заоборону границ. Особое значение в этой связи имели Чеширская и Шропширская марки,созданные Гуго д’Авраншем и Роджером де Монтгомери на границе с Уэльсом. Небольшаягруппа наиболее знатных нормандских семей — ближайших соратников Вильгельма,владели более чем половиной всех земельных наделов.[11]
2Централизация государственной власти в Англии XI-XIIIвеках
2.1Экономические и политические предпосылки централизации власти в Англии XI-XIIIвеках
Английскоефеодальное государство с момента нормандского завоевания (1066 г.) и до второйполовины XII в., хотя и отличалось большей централизацией, чем другиегосударства того времени, носило по преимуществу сеньориальный характер. Корольопирался в своей политике прежде всего на свой авторитет верховного сюзеренавсех феодалов и крупнейшего землевладельца страны, располагавшего широкимисудебными и фискальными правами по отношению к своим вассалам. В первыедесятилетия после завоевания его авторитет усиливался тем, что нормандскиебароны перед лицом враждебного англосаксонского населения вынуждены были теснеесплачиваться вокруг короля как своего военного вождя в подавлении местногонаселения.[12]
Впоследствии с середины XII до начала XIV в. процесс государственнойцентрализации власти диктовался всем ходом экономического и социальногоразвития Англии в это период. Одной из главных предпосылок этого процесса являлисьзаметные успехи в развитии производительных сил, которые были достигнутыфеодальной Англией как в сельском хозяйстве, так и в ремесле на протяжениивторой половины XII и в XIII в. Эти успехи проявились в усовершенствовании методов земледелия,в быстром развитии скотоводства и, в частности, овцеводства, в общем повышенииурожайности, в дальнейшем углублении разделения труда между ремеслом иземледелием, в быстром росте городов, развитии горного дела и металлургическогопроизводства.[13]
Экономическийфактор играл большую роль в укреплении власти главы феодального государства –короля. В это время развиваются товарно-денежные отношения и внутренний рынок,порождая у феодалов жажду все больших доходов. В других случаях приводя к ростуфеодальной ренты, к восстановлению барщин там, где ранее они быликоммутированы, к попыткам закрепощения лично свободных крестьян илипромежуточных групп крестьянства, к огораживанию общинных земель – то есть кукреплению феодального строя и позиции феодала. В свою очередь классовая борьбакрестьянства принимала различные формы – побеги, уклонение от выполненияповинностей, попытки крестьян судебным путем доказать свой свободный статус иправо свободного распоряжения землей, наконец, вооруженные выступления крестьянпротив повышения рент и огораживаний. Это толкало феодалов, особенно средних имелких на поддержку процесса государственной централизации. В силу размеров иструктурных особенностей мелких вотчин, из которых обычно складывалосьрыцарские владения, мелкие и средние феодалы раньше и быстрее втягивались вразвитие товарно-денежных отношений. В их доходах торговля играла гораздобольшую роль, чем в хозяйствах крупных феодалов, которые и так имели многодругих источников феодальных доходов. В силу этих причин крупные феодалы былименее заинтересованы в усилении центральной власти, неохотно отказывались отнее в пользу своей политической самостоятельности и весьма широких иммунитетныхпривилегий и часто поднимали против короля мятежи.
Сконца XII в. количество средних и мелкопоместных феодалов все времяувеличивалось в результате субинфеодации и дробления крупных земельныхкомплексов – бароний – на мелкие вотчины, а также за счет концентрации мелкихучастков фригольда в руках разбогатевших свободных крестьян, которыепревращались в мелких вотчинников и часто даже покупали себе рыцарское звание.К концу XIII в. средние и мелкопоместные феодалы составляли уже ¾ всегогосподствующего класса Англии, что создавало опору центральной власти внутригосподствующего класса и содействовало успеху централизации власти.[14]
2.2Развитие права и выделение аппарата управления
Совторой половины XII в. в связи с экономической и социальной эволюциейанглийского общества власть короля все более и более приобретает характеробщественной власти, создает постепенно выделившийся из общества аппаратуправления, начинает влиять на развитие права.
Усилениекоролевской власти и изменение ее характера прежде всего сказались в областиюрисдикции, этого важнейшего атрибута феодальной собственности и власти всредние века. Уже реформы Генриха II внесли в организацию суда исудопроизводства ряд существенных изменений. Они расширяли пределы королевскойюрисдикции за счет сеньориальной, включив в компетенцию королевских судов всеуголовные преступления и большинство гражданских исков, связанных с землей,которые прежде разбирались в сеньориальных куриях. Уделом последних, заисключением особо привилегированных иммунитетов, оставались иски о мелкомворовстве, драках, невыполнении договоров, а также вилланские иски всех видов(вилланы в качестве крепостных не имели права обращаться в королевские суды).
Широкоераспространение получил «инквизицоннный процесс» — процесс расследования черезприсяжных, применявшийся прежде королевской курией только в исках,затрагивающих интересы короны. Теперь он был распространен на все разнообразныеиски, входившие в компетенцию королевских судов. Введение инквизиционногопроцесса не только было прогрессивным само по себе, так как открываловозможность для более делового и объективного решения уголовных и гражданскихисков, но имело большое значение для дальнейшего расширения компетенциикоролевских судов. Все кто имел право и средства для перенесения своих дел вкоролевский суд, старались воспользоваться этим правом, чтобы избежать такихсомнительных средств установления истины, как ордалия или судебный поединок,которые по-прежнему сохранялись в сеньориальных судах.
Наконец,судебные реформы первой половины XII в. сделали первый шаг, хотя и довольноосторожный, по пути ограничения иммунитетных прав крупных феодалов в техобластях суда и административного управления, которые еще сохранялись за ними.Общим следствием всех этих реформ была значительная концентрация юрисдикции вруках центрального правительства и ослабление сеньориальной юрисдикции. Этановая система судопроизводства быстро привилась и пустила в Англии прочныекорни. К началу XIII в. ордалии и судебные поединки, хотя их никто формально неотменял, постепенно отмирают не только в королевских, но даже в сеньориальныхсудах и судах сотен и графств. Напротив, расследование через присяжныхстановится самым распространенным методом судопроизводства не только вкоролевских центральных и местных судах, но и во многих иммунитетных игородских куриях.[15]
2.3Утверждение военной власти короля над феодалами
Концентрациявласти в руках центрального правительства за счет власти отдельных крупныхфеодалов сказалась также и на организации военных сил страны. Атрибутомфеодальной собственности являлась не только судебная власть, но и военнаявласть феодала.[16]До второй половины XII в. основную часть военных сил, которыми располагалакоролевская власть, составляло типичное феодальное ополчение, оформившееся вАнглии в связи с окончательным складыванием здесь военно-ленной системыотношений после нормандского завоевания. Это ополчение состояло из феодальныхземлевладельцев всех рангов, которые независимо от того, чьими они были держателями,обязаны были нести военную службу. Такая организация военных сил с точки зрениякоролевской власти имела ряд существенных недостатков: во-первых, феодальноеополчение было сравнительно малочисленно. Во-вторых, в соответствии собщепринятым феодальным обычаем того времени участники этого ополчения обязаныбыли служить королю только 40 дней в году и после окончания этого срока моглибез всякого предупреждения покинуть короля даже в самый опасный момент. Пообычаю они также не должны были нести службу пределами страныи часто, когда этобыло не выгодно, отказывались сопровождать короля в далеких походах. В-третьих,феодальное войско вообще отличалось плохой организацией и дисциплиной. В XII идаже XIII в. обычным явлением была неявка тогоили иного феодала в королевскуюармию и даже «отъезд» к противнику, чаще всего французскому королю.[17]
Началореорганизации военных сил королевства, как известно, было положено такназываемой военной реформой Генриха II. Реформа эта свелась к следующему: во-первых,Генрих II начал широко использовать наемное рыцарское ополчение, черпаясредства на его содержание у самих феодалов, обязанных ему военной службой,взимая с них при каждом очередном военном конфликте «щитовые деньги». Эта мера,как известно, открывала путь к постепенной замене феодального ополчениянаемными отрядами и нарушала монополию магнатов в военных силах страны.
Однаконаемные силы также имели свои недостатки: набранные из иностранцев – французов,фламанцев, уэльсцев – наемные воины были равнодушны к судьбе военных действий,в случае задержки оплаты могли немедленно покинуть поле боя, вносядезорганизацию в армию. Наконец, они обычно вызывали ненависть местногонаселения, смотревшего на них как на насильников и грабителей. К тому же невсегда можно было найти достаточное количество наемных воинов различного родавойск. Поэтому не довольствуясь этими нововведениями в организации военных сил,Генрих II попытался использовать в своих интересах старое народное ополчениесвободных жителей графств, к середине XII в. почти утратившее свое значение.Изданная им в 1181 г. С этой целью ассиза о вооружении, как известно, обязывалавсех лично свободных людей страны приобрести к определенному сроку оружие,качество и количество которого устанавливалось ассизой, в зависимости отимущественного положения.
В1252 г. Генрих III издал приказ относительно соблюдения ассизы о вооружении,который устанавливал несколько иные нормы вооружения для различныхимущественных групп населения. Генрих III стремился сделать военнообязаннымивсе категории населения, вплоть до малоимущих. Такое стремление заметно также втом, что, вопреки ассизе 1181 г., устранявшей от участия в ополчении вилланов,приказ Генриха III предписывал им также принести присягу об оружиисоответственно их имущественному положению.
Этораспоряжение почти без всяких изменений было повторено в 1285 г. Винчестерскимстатутом Эдуарда I. Различие между этими постановлениями состояло лишь в том,что в Винчестерском статуте вовсе не было упоминаний о вилланах. В статутепросто говорилось, что соответствующее его имуществу оружие должен иметь«каждый мужчина в возрасте от 15 до 60 лет».
Данныео комплектовании английских военных сил, которыми мы располагаем для второйполовины XIII в., проливают свет на специфические особенности этого «народногоополчения». Во всех военных компаниях Эдуарда I, в больших или меньшихколичествах участвовали отряды пеших воинов, особую часть которых составлялилучники и арбалетчики. Набор их осуществлялся специально назначеннымикомиссарами, посылавшимися в графства, обычно лежавшие близко к зоне военныхдействий, но иногда он производился во многих или почти во всех графствахАнглии. Набор производился по определенной разверстке, намеченной для каждогографства. Набранные пехотинцы объединялись по сто человек под командой конных«сотников» или констеблей и входили в состав военных сил графства,подчиняющихся шерифу. Эти пешие отряды несли военную службу за плату, хотяэкипировались за свой счет, а расходы по их мобилизации несла община графства.
Вотличии от наемников более раннего периода, эти воины были местного британскогопроисхождения – англичане, а после завоевания Уэльса (1283 г. ) и уэльсцы, иногдажители северной Ирландии. С конца XIII в. англичане и уэльсцы почти полностьювытесняют иноземных наемников из армии. Создание такой системы всеобщеговооружения свободных жителей являлось важным шагом по пути укрепления военнойвласти короля и его независимости по отношению к крупным феодалам страны.Опираясь на нее, английское феодальное государство к концу XIII в. добилось значительногоограничения роли феодального ополчения в организации военных сил страны.[18]
Итак,к концу XIII в. основным ядром английской армии являлось уже не феодальноеополчение, возглавляемое крупнейшими феодалами страны – непосредственнымидержателями короны, но наемные пешие и конные отряды и рыцарские ополченияграфств, подчиненные через констеблей и шерифов только королю. Такаяорганизация армии сосредотачивала в руках правительства военные силы,значительно превышавшие силы отдельных, даже очень крупных феодалов,обеспечивала ему почти полную независимость от последних в военном деле.[19]
2.4Источники финансирования аппарата власти
Неимея своей прочной финансовой базы, королевская власть, конечно, была бы не всостоянии реализовать достигнутые ею успехи в области юрисдикции и организациивоенных сил. Поэтому третьим проявлением процесса государственной централизациив Англии XII – XIII вв., и не менее важным чем первые два, было постепенноерасширение финансовой базы центрального правительства и концентрация в егоруках все большей и большей части доходов населения страны.
Финансовыевозможности, которыми располагали короли норманнской династии, были весьмаскромны, но они более или менее соответствовали всей социальной и политическойорганизации страны. Ни королевская администрация, в этот период сравнительнонемногочисленная, ни армия, в основном экипировавшаяся и содержавшаяся за счетсостовлявших ее феодальных ополченцв, не требовали слишком больших расходов.Эти расходы покрывались за счет весьма значительных в XI – XII вв. доходов отдомениальных земель и всякого рода феодальных доходов короны от еенепосредственных вассалов. Личные феодальные доходы короля как собственниказемли и сеньора своих непосредственных вассалов составляли подавляющее большинствовсех государственных доходов. Единственный общегосударственный налог этогопериода – датские деньги. Это был экстраординальный налог, который взималсятолько тогда, когда иноземные народы начинали или намеревались начать войну.Доход от него был не очень велик. В 1131 г., например, сбор датских денег далГенриху I всего 2498 ф., что составило около 9% общего дохода этого года.
Кконцу XII в. стало обнаруживаться некоторое несоответствие между доходамикороны и растущими потребностями центрального правительства. Оно вызывалосьрядом причин и прежде всего ростом административных и особенно военных расходовправительства в связи с нововведениями Генриха II. Эти обстоятельствапотребовали реорганизации государственных финансов с тем, чтобы перенести центртяжести доходов короны с домена и феодальных поборов на различные виды налоговс населения. Эта реорганизация была начата Генрихом II. Продолжая собиратьпоземельный налог он впервые стал широко практиковать взимание щитовых денег.Он собирал этот побор 8 раз в размере от одной до двух марок с рыцарскогофеода. Этот платеж, практически распространявшийся и на массу крестьян, былчем-то средним между феодальным побором и общегосударственным налогом. Недовольствуясь этим, Генрих II превратил в более или менее регулярный поборфеодальное вспомоществование, взимавшееся с королевских городов и населениядоменов, которое с этого времени получило название тальи. Этот налог также неносил еще общего государственного характера, так как он падал только на горожани крестьянское население королевских доменов. Наконец, Генрих II поставил наширокую ногу эксплуатацию доходов вакантных епископских кафедр. За 36 летсвоего правления Генрих II 17 раз облагал страну различными поборами сверх того,что извлекал доходы обычными способами.
ПреемникиГенриха II в основном следовали его методами обложения, центр тяжести котороговплоть до XIII в. составляли щитовые деньги и талья. В правление Джонаплатежные силы населения были напряжены до предела. За 17 лет своего правленияДжон облагал своих поданных 20 раз. В результате этого финансового нажимасреднегодовой доход короны за эти годы подскочил до 40 000 ф.
ГенрихIII облагал свою стану 33 раза за 56 лет своего правления. Однако среднегодовыедоходы казны в этот период не превышали 35 000 ф. Это снижение следует,очевидно, отнести за счет последних лет правления Генриха III, когда баронскаяоппозиция и гражданская война на несколько лет сократили вымогательства короны.
Нодело не только в этом. По-видимому, господствовавшая с середины XII до серединыXIII в. система обложения,опиравшаяся в основном на щитовые деньги и талью, не могла дать такого быстрогои регулярного роста налоговых поступлений, к которым стремилось правительство.Во-первых, как уже отмечалось, оба этих налога не носили общегосударственногохарактера. Единственным общегосударственным всесословным налогом оставалсяпо-прежнему поземельный налог – погайдовый сбор. Но он сохранил свойтрадиционный экстраординарный характер и сравнительно небольшой размер. И здесьмы подходим ко второй причине, по которой налоговая система, господствовавшая вв стране к середине XIII в., не удовлетворяла центральное правительство. Деньгивзимались с определенной единицы земли — гайды, феода, виргаты. Этообстоятельство, во-первых, затрудняло повышение размеров этих традиционныхпоборов, которое было бы слишком очевидным для всех налогоплательщиков и моглобы вызвать всеобщее сопротивление. Во-вторых, и это самое главное, поземельноеобложение не затрагивало значительной доли накоплений всех подлежащих ему слоевнаселения. XIII в. в Англии – время бурного экономического роста, быстрогоразвития городов, значительной концентрации движимых имуществ в деньгах итоварах не только в городах, но также и в деревне, в руках крупных феодалов,рыцарства, а отчасти и верхушки крестьянства. А налоговая система феодальногогосударства была настроена так, что не давала правительству наложить руку наэти дополнительные доходы населения. Оно должно было довольствоваться лишьобложением их земельных доходов, да и то лишь на издавна установленном уровне.Потребность же в увеличении налогов была велика и все более возрастала отдесятилетия к десятилетию.
Постояннаянужда в деньгах толкало феодальное государство на новое изменение в системегосударственных налогов, которое отразилось в постепенном укреплении ирасширении обложения движимых имуществ. Если с середины XIII в. налогисобирались сравнительно редко, то с этого времени они приобрели регулярныйхарактер. Талья же в этот период собиралась всего 2 раза, щитовые деньги – 3раза, а погайдовый сбор вообще прекратил свое существование.[20]
Налогина движимость позволили привлечь к регулярному налогообложению все слоиобщества и сделать объектом налогообложения не только земельные владения, но идоходы от ремесла и торговли. Таким образом, налоги на движимость приводилигосударственное налогообложение в соответствие с возросшими доходами всех слоевнаселения.
3Возникновение английского парламента
3.1Усложнение и расширение государственного аппарата
Всерассмотренные нами нововведения в области суда, военной организации и финансовв свою очередь требовали реорганизации государственного аппарата, егорасширения и усложнения.
ВXI и первой половине XII в., когда задачи центрального управления сводились восновном к управлению королевскими доменами и регулированию отношений короля сего вассалами, главным и единственным органом центрального аппарата являласькоролевская курия, состав и функция которой были крайне неопределенны.
Ужепри Генрихе II внутри курии обособляются главные правительственные ведомства:Палата шахматной доски во главе с казначейством; высший суд короля во главе сюстициарием; управление хозяйством королевского двора. Постепенно все эти ведомстваразделились и превратились в самостоятельные учреждения. Название «курии»сохранилось за высшим королевским судом. В то же время дальнейшаядифференциация функций продолжалась и внутри каждого из этих учреждений.
Всамом конце XII в. внутри курии как судебного органа обособился суд «общихтяжеб», заседавший без короля. Такой же процесс дифференциации происходилвнутри Палаты шахматной доски. В ней выделилось самостоятельное учреждение –Канцелярия, которое приобрело функции по делам, для решения которых «общееправо» и королевские суды не выработали специальных средств.
Ссередины XII до середины XIII в. значительно расширились и усложнились функцииуправления королевским двором. Так возникло управление снабжением дворапродуктами, управление конюшнями, Ммалое казначейство короля, и т.д.
Всецентральные органы суда и администрации осуществляли контроль над местнымсамоуправлением при помощи системы разъездных судов, которая прочно укрепиласьв Англии со времен Генриха II. Судебные объезды с этого времени превратилиськак бы в выездные сессии центральных судов, которые действовали в виде «общихобъездов», которые проводились раз в 7 лет. Со второй половины XIII в. сталипрактиковаться судебные объезды специально по земельным искам – ассизные суды,которые должны были заседать во вверенных им графствах непрерывно вопределенные дни. В это же время начинают действовать специальные разъездныекомиссии по «освобождению тюрем», выездные сессии по уголовным делам.
Развитиеразъездных судов и специализация их функций укрепляли связь центральногосудебно-административного аппарата с провинцией и еще более усиливалиполитическую позицию королевской власти и ее контроль за местнымсамоуправлением.[21]
Местноеуправление представляло собой сочетание деятельности местной администрации исобрание сотен и графств, представлявших собой пережиток местных народныхсобраний дофеодального периода. Главными представителями королевскойадминистрации являлись шерифы, которые уже при Генрихе II превратились в легкосменяемых чиновников короля, подотчетных Палате шахматной доски. За редкимисключением, когда они выбирались в собрании графств, шерифы обычноназначались правительством. Английские короли со времен норманнского завоеванияпытались возродить народные собрания и укрепить их роль на местах, подчинив этисобрания влиянию шерифа и через него центральному правительству. В XIII в.собрания графств стали центром судебной и административной деятельности шерифа,собрания сотен – его помощников – бейлифов. В собрании графства шерифосуществлял свою юрисдикцию, ограничивающуюся судом по мелким правонарушениям,делал всякого рода публичные объявления. Здесь же осуществлялись сделки,производились выборы некоторых местных должностных лиц. Такую же роль играл всобрании сотен бейлиф, судебные функции которого были еще более ограничены.
Такимобразом роль собраний сотен и графств в местном самоуправлении была дольназначительна, но отнюдь не самостоятельна. Военные ополчения графства,возглавляемые шерифом, постоянно использовались для приведения к покорностикрупных феодалов и их чиновников, не желавших подчиняться шерифу и решениямкоролевских судов. Выбираемые на собраниях сборщики налогов имели доступ на всеиммунитетные территории.[22]
3.2Социальная и политическая борьба в Англии в конце XIIIвека.
Главнымиэтапами политической борьбы XIII в. мы считаем конфликт 1215 г., закончившийсяизданием Великой хартии вольностей, гражданскую войну 1258—1267 гг., известнуюв буржуазной историографии под названием «баронской войны», и, наконец, болеемелкий конфликт 1297 г., закончившийся изданием так называемого Подтвержденияхартии.
Каждый изэтих конфликтов имел свои специфические особенности. Но вместе с тем все ониотличались от политических столкновений более раннего периода (XI—XII вв.), во-первых тем, что в них принимали участие не одни только крупные феодалы —прелаты и бароны, обычные противники центральной власти, но и другие слоинаселения —- рыцарство, часть фригольдеров, горожане; во-вторых тем, что бароны,возглавлявшие обычно в XIII в. всех недовольных королевской политикой, теперьуже выдвигали не сепаратистские требования, направленные на расширение местныхфеодальных привилегий, как это обычно бывало в XII в., но боролись заукрепление политического влияния баронства как единого сословия в центральномаппарате управления.
Обе этихарактерные черты антиправительственных движений XIII в. отчетливо проявилисьуже в борьбе за Великую хартию вольностей.Общеизвестно, что в военном конфликте с королем в 1215 г. участвовали не однитолько светские бароны, но также английская церковь, города, — во всяком случаеЛондон, поддержка которого предопределила победу оппозиции,—и рыцарство,составлявшие, очевидно, основную ударную силу войска Фиц-Уолтера, двинувшегосяна Лондон. Общеизвестно также, что и в «баронских статьях», предъявленных Джонумятежными баронами, и в самой Великой хартии вольностей заключались требованияне одних только баронов, но и всех перечисленных выше участников движения.распределение статей, однако, свидетельствует не только о сложном составеоппозиции, но и о том, что бароны играли в ней руководящую роль, так как ихинтересы представлены в хартии наиболее полно. Об этом говорит какколичественный перевес баронских статей, так и их характер. Статьи, отражающиеинтересы баронов, сформулированы в хартии очень тщательно, со всемиподробностями, не допускающими каких-либо сомнений в трактовке материальных идругих прав баронства по отношению к королю. Между тем статьи, непосредственнокасающиеся рыцарства и горожан, обычно сформулированы чрезвычайно лаконично ивесьма расплывчато[23]
Соглашение,зафиксированное в Великой хартии оказалось крайне неустойчивым, так как оно неудовлетворяло до конца ни одну из участвовавших в нем сторон. Союз междубаронством, с одной стороны, рыцарством и городами — с другой, не мог бытьпрочным, так как их политические цели в борьбе были различны.
Этооблегчило Джону отказ от соблюдения Великой хартии. Для защиты этой последнейбаронам пришлось прибегнуть к помощи французской интервенции, очевидно, потомучто уже в конце 1215 г. они растеряли своих союзников внутри страны.[24]
Политическийконфликт 1258—1267 гг. был гораздо более длительным и неизмеримо более сложным,чем конфликт 1215 г. В нем так или иначе приняли участие все слои населенияАнглии. Он охватил все районы страны и имел несколько этапов, каждый из которыхбыл связан с дальнейшим углублением и расширением борьбы. Предысторию этогоконфликта составляют почти ежегодные стычки баронов с Генрихом III,происходившие с 1232 г. — с момента отставки Губерта де Бурга и до 1258 г.Главными поводами для конфликтов, вспыхивавших на каждом почти совете магнатов,были финансовые требования короны, засилье иностранцев, которым покровительствовалГенрих III.
Делов том, что «пристрастие» Генриха III к иностранцам нельзя объяснить лишь личнымкапризом и особенно развитыми родственными чувствами. Оно было, несомненно,одним из проявлений его самодержавной политики и отражало его попытки правитьстраной, игнорируя английскую феодальную аристократию, опираясь на людей,которые не имели в Англии прочных корней и всецело зависели от милости короля.Эти люди — многие из них были незнатного происхождения — являлись послушныморудием в руках короля, облегчая ему проведение всех нужных мероприятий изанимая все видные места в центральной администрации. Бароны именно так ипонимали это. Вот почему все их требования об изгнании иностранцев, осокращении налогов и прекращении неугодных им войн сводились в конечном итоге кболее общему принципиальному требованию, — чтобы король сменил своихиностранных советников на английских и впредь не назначал новых без согласиябаронов. Так, конфликты между баронами и королем в период с 1232 по 1258 г.,как правило, вращались вокруг вопроса о власти, вновь и вновь возрождая планыбаронского контроля над королем, выдвинутые еще в 1215 г
В период с1232 по 1258 г. баронская оппозиция оформилась организационно и идеологически.Ее организационным центром становится совет магнатов или Великий совет —собрание крупнейших духовных и светских феодалов Англии, регулярно созывавшеесякоролем 2—3 раза в год. Хотя era решения не были обязательны для короля ион являлся главным образом совещательным органом, регулярные созывы этогособрания давали возможность баронам Англии сговариваться и осуществлять коллективныеоппозиционные выступления.
Однаков этот период ни рыцарство, ни горожане не выдвигали еще своей самостоятельнойполитической программы, подобной программе баронов. С одной стороны, они, как ив 1215 г., еще не выработали такой общеполитической программы. С другойстороны, популярность тех лозунгов, под которыми в эти годы выступали лидерыбаронской оппозиции, создавала у их будущих союзников иллюзию того, что бароныявляются защитниками общих интересов. Требование контроля над правительством состороны баронов казалось, вполне естественным в условиях фаворитизма ииностранного засилья, господствовавших при дворе Генриха III.
О том, чтовыступление 1258 г. носило коалиционный характер, свидетельствует как огромноеколичество вооруженных людей, съехавшихся на «бешеный» парламент, так ипетиция, представленная королю баронами на этом парламенте. Этот документсодержит, помимо общих требований об изгнании иностранцев, о прекращениизлоупотреблений королевских чиновников, ряд экономических требований баронов (9 статей), рыцарей и верхушки фригольдеров (6 статей) игородов (3 статьи),
При этом в«петиции баронов» нет никаких намеков на реформу центрального управления, набаронский контроль над королем, которого так настойчиво требовали бароны впредшествующие десятилетия. На наш взгляд это можно объяснить только нежеланиембаронов обсуждать это требование со своими временными союзниками из опасениявызвать их недовольство. Но именно эту цель— установление баронского контролянад королем — преследовало издание Оксфордских провизий, которые быливыработаны уже на самом Оксфордском «парламенте» комиссией 24 баронов иобсуждались только баронами и королем.
Вэтом документе были реализованы давнишние олигархические планы баронов. Всявласть в стране передавалась совету 15 баронов, которые полностьюконтролировали короля и назначали и смещали всех высших должностных лиц. Трираза в год должен был созываться «парламент», в котором, кроме совета 15-тидолжны были заседать еще 12 баронов в качестве выборных от «общины».
Ограничивпроизвол королевских чиновников, бароны не дали населению никаких гарантий отсвоего собственного произвола или произвола своих должностных лиц. Это,очевидно, и послужило главным поводом для раскола оппозиции в ближайшие месяцы,последовавшие за изданием Оксфордских провизий.[25]
Политическиеразногласия, обнаружившиеся особенно ярко в момент кризиса в среде английскогокласса феодалов, одновременно являлись выражением давно назревавшихвнутриклассовых противоречий и крайне обостряли эти противоречия. Начиная с1261 г. они приводили к частым войнам между враждующими баронскимигруппировками, к непрерывным взаимным грабежам, поджогам. Издание Вестминстерскихпровизий не потушило пожара феодальной анархии, который вспыхнул сустановлением олигархического режима в стране.
В1263 г. Симон де Монфор и его сторонники захватили имущество наиболеененавистных им советников короля. После битвы при Льюисе, Симон де Монфор и егосподвижники стали захватывать земли сторонников короля, взятых ими в плен. Приэтом, как утверждает Томас Уайкс, Симон де Монфор лично захватил 18 бароний4б.О массовых захватах и грабежах земель роялистов 1264—1265 гг. сообщают и хронистДжон Трокелоу, сочувствующий Симону де Монфору, а также протоколы королевскихсудов за эти годы46, В свою очередь и сторонники короля сейчас жепосле своей победы при Ивземе начали захватывать в свою пользу земли своихпротивников, объявив их «лишенными наследства».
Задачи ицели партии Симона де Монфора (и лично его) в значительной мере определялисьинтересами рыцарства и отчасти тех слоев городского населения, которыеподдерживали эту партию. Во всяком случае, интересы этих социальных группнесомненно оказывали значительное воздействие на политику Симона де Монфора.Под их давлением он содействовал изданию Вестминстерских провизий ипоследовательно проводил политику преследования иностранцев, котораяпользовалась горячим сочувствием не только рыцарства, но и значительной частигорожан. Симон де Монфор не только преследовал иностранных советников короля,иностранных прелатов и феодалов, но в угоду преимущественно средним ремесленными торговым слоям городского населения проводилполитику ограничения торговли иностранцев в Англии.
Влияниерыцарства, а отчасти и горожан на политику Симона де Монфора выразилось также ив том, что он приглашал представителей этих социальных слоев на совещания поважным государственным вопросам. Пригласив по 4 представителя от графств напарламент, собравшийся 22 июня 1264 г. в Лондоне, на котором было принято новоеполитическое устройство Англии — «Форма управления государем-королем икоролевством», Симон де Монфор реализовал на практике требования рыцарства,высказанные во французской версии Вестминстерских провизий и в поэме «Битва приЛьюисе». В январе 1265 г. Симон де Монфор пошел еще дальше, пригласив впарламент, кроме рыцарей, по 2 представителя от наиболее значительных городовстраны. У нас нет оснований считать, что города домогались в этот периодпредставительства в парламенте. Но приглашая их представителей на совещание,Симон де Монфор тем самым признавал их возросшее политическое значение. Все этимеры нового правителя Англии диктовались необходимостью заручиться прочнойподдержкой рыцарства и городов в обстановке, когда большинство баронов, вскорепосле битвы при Льюисе, стали переходить на сторону графа Глостерского и принцаЭдуарда.[26]
Повседневныемелкие местные антифеодальные выступления крестьян, происходившие в XIII в.,беспокоили феодалов и толкали их на поддержку центральной власти. Тем более ихдолжно было встревожить массовое участие крестьянства в военных столкновенияхконца гражданской войны. В атмосфере политической анархии и почти полногобездействия центральной и местной администрации, легко можно было ожидать, чтомассы крестьянства перейдут от нападений на земли роялистов, осуществляемых подруководством вождей «лишенных наследства», к открытым крестьянским восстаниям,направленным против феодалов вообще. Затяжка борьбы внутри класса феодаловгрозила именно этой опасностью, перед лицом которой все участники этой борьбывынуждены были поспешить с соглашением.
Ощущениеэтой опасности было, очевидно, одной из главных причин быстрого отходабольшинства баронов от партии Симона де Монфора в период между Льюисом иИвземом. Оно же побуждало и многих представителей рыцарства — вождей «лишенныхнаследства» быстро сложить оружие после битвы при Ивземе и примириться скоролем. Широкий размах городских народных движений вызывал такую же реакцию ввысших купеческо-ростовщических слоях городского населения, которые такжетяготели к соглашению. Эта тяга охватывала все большее количество городов такжеи в связи с тем, что затяжка войны угрожала им продолжением грабежей иопустошений. Опасность еще большего расширения борьбы и, в частности,крестьянских выступлений побудила к соглашению и Генриха III. Вскоре послепобеды — уже в 1266 г.— он отказался от произведенных им земельных конфискацийи пошел на значительные уступки «лишенным наследства», издав Кенильворотскийприговор. Таким образом, широкий размах народных движений конца гражданскойвойны, очевидно, ускорил заключение очередного соглашения внутри классафеодалов и способствовал его большей прочности и устойчивости по сравнению ссоглашением 1215 г. [27]
После9-летних войн и раздоров для английского класса феодалов наступил длительныйпериод соглашений. Первым из этих соглашений был Кенильвортский приговор 20декабря 1266 г. В этом документе король отказался от произведенных конфискаций земли у сторонников Симона де Монфора, согласившись на выкуп этих земель их прежними владельцами.
Продолжавшеесясопротивление острова Или и новое восстание «лишенных наследства» в 1267 г.,возглавленное графом Глостерским и поддержанное средними и низшими слоямилондонцев, хотя и были успешно подавлены, видимо, заставили правительствосделать более широкие уступки. Спустя несколько месяцев — в ноябре 1267 г.—•был издан Мальборосский статут, который почти без изменений воспроизводиллатинскую версию Вестминстерских провизий. Он являлся откровенной уступкойрыцарству и высшим слоям фригольдеров и, напротив, наносил известный ущербматериальным интересам и судебным правам крупных феодалов. Этот ущерб не былничем компенсирован. Оксфордские провизии так и не были восстановлены,очевидно, потому, что они не были приемлемы ни для короля, ни для рыцарства вкачестве условия нового компромисса. Таким образом, уже Мальборосский статут показал, что итогом гражданскойвойны, в отличие от борьбы за Великую хартию вольностей, было усилениеполитических позиций рыцарства и ослабление позиций баронства в стране. Созыв первых представительных парламентов 1264— 1265 гг., отразилэто новое соотношение сил.[28]
Складываниепарламента происходило постепенно, в течение 35—40 лет, последовавших за концомгражданской войны. Только в конце 90-х гг. XIII в. он оформился каксамостоятельное постоянно действующее учреждение. Тогда же за ним закрепилось иназвание «парламент» (parliamentum). До этого времени в документах и хрониках XIII в. «парламентами»назывались собрания различного типа: заседания узкого королевского совета,совета магнатов и лишь наряду с ними сословно-представительные собрания.[29]
3.3Социальный состав и политические функции парламента в конце XIII — начале IVвека
Анализсоциального состава английского парламента XIII — начала XIV в. позволяет сделатьи другой вывод о том, что феодально-землевладельческий элемент преобладал в немнад городским представительством. В среднем в изучаемый период в парламентыприглашалось по 130 магнатов и около 74 рыцарей графств (по 2 от 37 графствАнглии), следовательно, класс феодалов страны был представлен там в среднем 204членами. Среднее количество приглашавшихся городов в изучаемый период непревышало 80. Следовательно, в каждом парламенте обычно могло присутствовать неболее 160 городских представителей. Это соотношение еще больше изменится впользу класса феодалов, если учесть, что к его числу относились королевскиесоветники, присутствовавшие на парламенте в количестве 30—40 человек, что впоследние годы правления Эдуарда I количество магнатов, заседавших впарламенте, значительно превышало 130 (оно достигало 150, 190 и даже 206 человек).Очевидно, если судить по составу, представители класса феодалов должны былииграть в парламенте большую роль, чем представители городов. Духовенство каксословие отсутствовало в парламенте вовсе, военное или дворянское сословие былорезко разделено на 2 группы, а городское сословие не было изолированным исначала по характеру приглашений, а затем благодаря совместным заседаниямсливалось с низшей фракцией дворянства. Значительныепротиворечия внутри класса феодалов помешали ему оформиться здесь в единоесословие— дворянство и разделили его на две сословные группы, которые мыусловно называем баронством и рыцарством. Этому соответствовало отделениерыцарей от баронов и в парламенте. Оживленная хозяйственная деятельность мелкихвотчинников создала предпосылки для некоторой общности их экономическихинтересов с фригольдерской верхушкой, а также с высшими слоями городскогонаселения. Этому соответствовали общий выборный характер представительства отграфств и городов и последующее объединение рыцарей и горожан в палате общин.[30]
Теперьстоит рассмотреть политические функции, которые выполнял парламент.
Вофициальных приглашениях на парламенты в изучаемый период цели созыва этогособрания определялись весьма различно. По данным этих источников, магнатыприглашались для одних целей, а представители общин — для других.
Первыеобычно приглашались для того, чтобы король мог иметь с ними «совещание иобсуждение», то есть длятого, чтобы обсуждать вопросы, поставленные перед ними в парламенте, и принятьпо ним решение. Этаформула, которая наиболее ясно выражена в приглашениях магнатам на «образцовыйпарламент» 1295 г., затем повторяется, иногда дословно, иногда с некоторымивариантами, в приглашениях на все парламенты. Единообразие этих приглашенийговорит о том, что в королевской канцелярии уже сложилась к концу XIII в.определенная формула вызова магнатов.
Иначеобстояло дело с приглашением в парламент представителей графств и городов.Пригласительные письма к представителям общин отличаются гораздо большимразнообразием. В одном случае — в приглашениях на парламент 30 мая 1306 г.— мывстречаем уже знакомую нам формулу — «совещание и обсуждение».
Такую жеофициальную цель преследовало приглашение представителей общин на Карлейльскийпарламент 1307 г., хотя в самом приглашении цель эта прямо не указана.
Вприглашении на весенний парламент 1275 г. говорится только об обсуждениигосударственных дел с магнатами королевства. В других случаях обязанностьпредставителей общин, указанная в приглашениях, сводится к тому, чтобы«посовещаться и дать свое согласие за себя и общину, которую они представляют,на то, что будет решено там эрлами, баронами и лучшими людьми»21.
Вбольшинстве же случаев функции представителей общин в парламенте сводятсясогласно приглашениям к тому, чтобы «исполнять то, что там будет постановлено собщего совета».
Очевидно, вотношении представителей графств и городов формула приглашения в течение всегоцарствования Эдуарда I еще не установилась. Это объясняется тем, что приглашениев парламент этих представителей было делом новым, и в канцелярии еще несложилось никаких традиций на этот счет. Такимобразом, ясно, что официальная точка зрения короля и его чиновников проводилазаметное различие между полномочиями в парламенте, с одной стороны, магнатов, сдругой— представителей графств и городов. Ясно также, что парламент в полномсоставе в глазах правительства не являлся самостоятельным учреждением,призванным решать важные государственные вопросы. Он расценивался скорее каксовещательный орган, мнением которого в той или иной степени интересовалсякороль. Право принятия совместно с королем каких-либо решений признавалосьтолько за магнатами.[31]
Кругвопросов, ставившихся на сессиях парламента, был чрезвычайно разнообразен и обширен:10 раз парламент с представительством от общин обсуждал вопрос о сбореочередных налогов на движимость. Два раза нашироких собраниях, одно из которых было полным парламентом, обсуждался вопрос оповышении таможенных пошлин на шерсть и кожу (1275, 1303). Дважды парламентрешал вопрос об объявлении войны. В 1283 г. он санкционировал карательную экспедициюпротив восставшего Уэльса, а в 1298 г. на парламенте был решен поход вШотландию. Один раз—в сентябре 1283 г. — парламент в полном составе собрался вкачестве верховного судебного трибунала для суда над Давидом Уэльсским. Четырераза парламент с представительством от общин принимал непосредственное участиев издании новых законов (в 1275, 1297, 1300 и 1307 гг.). Первый парламентцарствования Эдуарда I, собравшийся еще в его отсутствие — в 1273 г., — имел цельюпринести присягу на верность новому королю от всех его подданных. Наконец,многие из парламентов занимались также разбором петиций, поданных королю и егосовету и решали важные судебные дела.
Таков былтот довольно широкий круг вопросов, которые король при различныхобстоятельствах выносил на «повестку дня» парламентов и которые можно считатьпоэтому, как бы «плановыми» задачами парламента. литики или во всяком случае высказать свое мнение по этомувопросу. Однако все эти функции в изучаемый нами период еще не превратились вспецифические функции парламента как сословного представительства. Наряду спарламентом они выполнялись другими органами феодального государства: советоммагнатов, узким королевским советом, различными королевскими судами,казначейством, наконец, лично королем как главой феодального государства. Вовсех своих политических функциях, кроме разрешения налогов и подачиколлективных петиций, парламент в конце XIII и начале XIV в. дублировалдеятельность всех перечисленных учреждений. Это в равной степени подчеркивает,с одной стороны, неустановленность, неопределенность границ компетенциипарламента в изучаемый период, с другой стороны, его тесную и органическуюсвязь со всем аппаратом феодального государства.[32]
Заключение
Такимобразом возникновение парламента в Англии было плодом острой борьбы сначалафеодальной верхушки за ограничение королевской власти, а впоследствии и среднихи низшие слоев населения против деспотизма баронов. Так сложился компромиссвласти, который совершенствуясь и эволюционируя существует до сих пор. Не исключено,что уникальность Английского парламента дала этому государству возможностьпоказать превосходство в своем развитии, подготовив плацдарм для конституционноймонархии в будущем, политического развития «меньшей кровью» и раннегостановления национального государства.
Списоклитературы
1. Барлоу Ф. Вильгельм I инормандское завоевание Англии. Пер. с англ. под ред. к. ф. н. С.В. Иванова. —СПб., 2007. 320 с.
2. Всемирная сеть «Интернет». Свободная энциклопедия «Википедия» ru.wikipedia.org/
3. Гутнова Е.В. Возникновение английского парламента. М., 1960. 580с.