План
Введение 2
Александр I. Человек и государь 6
ПЕРЕВОРОТ 6 7
РАЗВИТИЕ РОССИИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в 7
Александр I и Наполеон 19
1812 ГОД 23
Заключение 26
Список литературы 28
/>Введение.
Через6 месяцев после убийства отца Александр торжественно въехал в Москву. Там онбыл коронован и стал царем самого обширного государства в мире, раскинувшегосяна 18 миллионах квадратных километров, в котором жило только 33 миллионачеловек. [1]
Церемонияпрошла с пышностью, но с необычным воодушевлением. 24-летний самодержец былвысок, красив, изящен, его супруга — очаровательна. Карамзин приветствует царяи говорит, что “весны явленье с собой приносит нам забвенье всех мрачных ужасовзимы”.[2]Люди бросались на колени, целовали его сапоги и ноги его коня. Это походило набезумие! Молодая царица после торжеств сообщала своей матери, что чувствоваласебя слишком смешной в огромной, как башня, карете, с сидевшими перед нейчетырьмя пажами…
Молодойсамодержец приветствовал толпу, силился улыбаться, но, оставшись один, впадал вуныние. Он неоднократно говорил Чарторыйскому, спешно вернувшемуся в Россию,что от этого нет лекарства, он должен страдать, это не может измениться!..Верный друг Чарторыйский напишет потом в своих “Мемуарах”-. “Коронационныеторжества были для него источником сильнейшей грусти… У него были минутытакого страшного уныния, что боялись за его рассудок… Я старался изо всех силсмягчить горечь упреков, которыми он беспрестанно мучил себя. Я старалсяпримирить его с самим собой, с той великой задачей, которая стояла перед ним…Мои увещания оказывали далеко не полное действие, хотя все же побуждали еговладеть собой, чтобы люли не могли слишком ясно читать в его душе. Но грызущийего червь не оставлял его в покое”.[3]
Молодойцарь не обладал ни смелостью, ни энергией Петра Великого. Он не навязывал своивзгляды и волю, часто удовлетворяясь полумерами, когда наталкивался на яростноесопротивление защищавшего свои привилегии дворянства. Средоточием оппозициистал салон матери Александра, завсегдатаи которого называли “якобинцами”молодых друзей царя.
Систорической точки зрения было бы ошибкой приписывать исключительно одномуАлександру проведенные в начале века реформы, — ошибкой тем более серьезной,что на этом основании его обвиняли в переменах, происшедших впоследствии в еговзглядах и намерениях. Подобная оговорка обоснованна, однако нет сомнения втом, что воцарение молодого великого князя оживило Россию, так же как идеятельность масонских лож, жизнь духовной и светской элиты. Можно былоговорить о настоящем национальном пробуждении.
Послесмерти Павла 1 Александр немедленно вернул из похода донских казаков и положилконец авантюре в Туркестане. Английская эскадра, уже прошедшая пролив Эресунн(Зунд), повернула назад.
Вэто время Европа переживала период призрачного затишья и восстанавливала силы.Первый консул Бонапарт занимался преобразованием системы управления страной,изучал законопроекты, ссылал якобинцев. Александр 1, в согласии с министроминостранных дел Кочубеем, заявил, что хотел бы целовать таким принципам: невмешиваться в европейские дела, жить в мире со всеми странами, избегатьдипломатических конфликтов, посвятить себя внутренним заботам. 5 (17) июня 1801г. в Санкт-Петербурге был подписан договор между Россией и Англией.Дипломатические отношения с Австрией, разорванные Павлом 1, были восстановлены.Поляк Чарторыйский с горечью писал, что лишь с такими малыми государствами, какШвеция, говорят в повелительном тоне, но опасаются всякого охлаждения вотношениях с великими державами.
Вциркулярном письме, адресованном Александром своим дипломатическимпредставителям в июле 1801 г., было сказано, что если он возьмется за оружие,то только для того, чтобы защитить себя от нападения н охранить свои народы идижертвы опасных притязаний в Европе. Александр заявил что он отказывается отвмешательства во внутренние дела иностранных государств и признает политическийстрой, избранный “общим согласием” проживающих в этих странах народов. Крометого, хотя некоторые политические обязательства предыдущего царствования уже неотвечали “государственным интересам” России, он подтвердил, что будет ихсоблюдать “по мере возможности”. Тем же самым циркуляром предписывалось князюМаркову, российскому послу в Париже, убедить первого консула, что недавнеесближение между Россией и Англией не направлено против Франции. [4]
Бонапарт,желая сохранить с Александром те хорошие отношения, которые он в конце концовналадил с Павлом 1, направил своего адъютанта Дюрока передать новому царюпоздравления и наилучшие пожелания. Министры царя держались с холоднойсдержанностью, но сам царь и его брат Константин сердечно встретили генерала иприняли очень учтивое письмо Бонапарта. Александр, улыбаясь, сказал, что егопостоянным желанием был союз между Францией и Россией. Он хотел бы прямопоговорить с первым консулом, честным характер которого ему хорошо известен.Царь и его брат считали себя обязанными называть Дюрока “гражданином”, чтонос-танцу Наполеона совсем не нравилось. Решительно, в России отставали отвремени!.. Дюрок закончил свое донесение Бонапарту неосторожными остовами, чтотут не на что надеяться, но нечего и опасаться!
10 октября 1801 г.Бонапарт и Марков подписали мирный договор и секретное соглашение о признанииЛюневильского мира. Он был только что заключен между Францией и Австрией.Франция
/>/>Александр I. Человек игосударь/>/>ПЕРЕВОРОТ
Вночь на 12 марта 1801 г. произошел дворцовый переворот, Павел I был убитгруппой заговорщиков.
Этомупоследнему в истории русского самодержавия дворцовому перевороту былисвойственны некоторые существенные черты прежних заговоров подобного рода, и вто же время ему были присущи свои отличительные особенности. Он тоже не имелширокой социальной основы и преследовал одну-единственную цель-переходверховной власти от одного неугодного лица к другому, более угодному. Вполнеопределенной политической программы у заговорщиков не было. Но вместе с темпереворот произошел в ту историческую эпоху, когда раскаты грома Великойфранцузской буржуазной революции не только доносились до России, но и вызывалисмертельный страх у правящей дворянской верхушки за свое будущее благополучие.Французская аристократия всегда служила русским вельможам примером дляподражания. Теперь абсолютистские троны Европы стали очень шаткими и непрочными- в ., то беспокойное время их обитатели лишились былых '·' привилегий ивлачили свое существование на зад во европейских королевских дворов. [5]
Перваяантипавловская конспирация возникла в 1797 г. и функционировала до конца 1799г. В ней участвовали: наследник престола Александр, его жена ЕлизаветаАлексеевна, известный польский политический деятель, близкий друг АлександраАдам Чарторыйский, будущий государственный деятель при АлександреН.Н.Новосильцев, граф П. А. Строгано” и вице-канцлер князь В. Л. Кочубей. Насвоих тайных' собраниях участники этой оппозиции вели политические разговоры онаилучших 'формах переустройства страны. В группе были составлены два документа;секретный “манифест” о конституционном устройстве России и записка “Опотребностях империи Российской”. Конспирация 1797-1799 гг. не была решительноенастроенным “тайным обществом”, однако ее субъективные намерения, направленныепротив самодержца, дополнялись объективными факторами-нарастающим духомдворянского сопротивления. Первый заговор против Павла не дал каких-либозаметных результатов, и в 1799 г. его деятельность пошла на убыль. Участникиего один за другим попали в опалу и либо были высланы за границу, либо получилиотставку. />Наиболееважным в истории царствования Павла I был 1799 год. Чарторыйскийсвидетельствовал в своих записках: “Именно с этой поры Павла стали преследоватьтысячи подозрений: ему казалось, что его сыновья недостаточно ему преданы, что его жена желаетцарствовать вместо него./>РАЗВИТИЕРОССИИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в.
Вначале XIX столетия Российская империя представляла собой огромнуюконтинентальную страну, включавшую обширную территорию Восточной Европы.Северной Азии, часть Северной Америки (Аляску) и Закавказье. К середине XIX в.размеры ее достигли 18 млн кв. км. Население, насчитывавшее в 1815 г. (по 7-йревизии) 45 млн человек, выросло к 1851 г. (по 9-й ревизии) до 69 млн человек.
Огромныепространства, разнообразие природных, экономических и этнических условий странынакладывали свой отпечаток на структуру ее общества и характер экономическогоразвития.
Территориальноерасширение сопровождалось дальнейшим превращением России в многонациональнуюстрану.
Усложнялсяи социально-экономический облик государства вследствие постепенного вовлеченияв общероссийскую хозяйственную и культурную жизнь новых народов, находившихсяна различных ступенях общественного развития. [6]
ВРоссийской империи уже в то время можно было выявить метрополию-центральнуючасть с преобладанием русского населения (Великороссия) и примыкавшие к нейродственные православные славянские народы (украинцы и белорусы).
Кцентру тяготели с востока-Сибирь, с юга- Северокавказский регион, гдебольшинство населения составляли потомки переселенцев из метрополии. При этомказачьи округа имели, подобно британским доминионам, значительную внутреннююавтономию.
Наокраинах империи проживали многочисленные народы и народности, частьюзавоеванные, частью присоединившиеся добровольно.[7]
Дляначала XIX в. уже была справедливой характеристика, которую современныйисследователь приводит для последующего периода: “… по своейэтнотерриториальной структуре Российская империя представляла сложную систему,состоявшую из полиэтнической метрополии с моноэтническим центром-Великороссией,огромного пространства переселенческих районов Сибири, Дальнего Востока иСеверного Кавказа с преобладанием русского населения и национальных окраин,заселенных десятками народов и народностей, иные из которых имели в прошломкакой-либо тип государственности, а часть сохранила внутреннюю автономию”'.
Перваяполовина XIX в. в социально-экономической истории империи-время дальнейшегоразложения феодальной формации и вызревания в недрах ее новых,капиталистических отношений. Вместе с разложением феодальной системы хозяйствав окраинных районах страны распространялись помещичье землевладение икрепостной труд. Правда, окраины России были более свободными открепостничества, там создавались очаги капиталистического производства, в томчисле аграрного.
Вначале XIX в. европейская часть России была разделена на 47 губерний и 5областей (Астраханская, Таврическая, Кавказская, земли Войска Донского и ВойскаЧерноморского). К середине столетия вся Россия имела 69 губерний и областей,которые в свою очередь делились на уезды (в Белоруссии и на Украине-на поветы).На губернию в среднем приходилось 10-12 уездов. Группы губерний в некоторыхслучаях объединялись в генерал-губернаторства и наместничества. Так, былиобъединены три литовско-белорусские (Виленская, Ковенская н Гродненская сцентром в Вильно) и три правобережноукраинские губернии (Киевская, Подольская иВолынская с центром в Киеве). Кавказское наместничество включало в себяЗакавказские губернии с центром в Тифлисе. [8]
Вуказанный период в стране образовались отдельные экономические районы, вкоторых некоторые отрасли народного хозяйства занимали доминирующее положение иэтим определяли лицо данного края. Так, вокруг Москвы сложился Центральнопромышленныйрайон, в который влились Московская, Владимирская, Тверская, Ярославская,Костромская, Нижегородская и Калужская губернии. Здесь были сосредоточенынаиболее значительные промышленные и торговые центры страны, основная часть еепромышленного производства. Неземледелъческие занятия населения играли в этомрайоне существенную роль. К этому региону с юга примыкал земледельческийЦентральночерноземный район с Рязанской, Тульской, Тамбовской, Орловской,Курской и Воронежской губерниями. Это был основной зерновой район России сгосподством барщинного помещичьего хозяйства, со слаборазвитой промышленностью.[9]
Оба района отличалисьотносительно высокой плотностью населения.
Вологодская,Архангельская и Олонецкая губернии с их сравнительно редким населением,сочетавшим занятия сельским хозяйством с охотой и рыболовством, составлялиСеверный регион. Леса, сенокосные и пастбищные угодья способствовали сохранениюздесь подсечной системы земледелия с трехпольем и развитию мясо-молочногохозяйства и лесных промыслов.
Северо-западныйрайон составляли губернии Петербургская. Новгородская и Псковская, которыеспециализировались на технических культурах (лен, конопля, соя и др.). Онпримыкал к крупнейшему политическому, промышленному и культурному центру страныи ее важнейшему порту на Балтике-Петербургу, определявшему облик этого края.
Эстляндская,Лифляндская и Курляндская губернии формировали Прибалтийский регион, аВиленская и Ковенская-Литовский. Для этих районов характерным оставалосьинтенсивное земледелие с ориентацией на европейский рынок. Продукция сельскогохозяйства вывозилась через Ригу и Ревель, которые в то же время были крупнымипромышленными центрами. [10]
ВБелорусском районе (Минская, Витебская, Гродненская, Могилевская и примыкавшаяк нему Смоленская губерниям развивалось скотоводство и земледелие спреобладанием барщинного помещичьего хозяйства. Его товарнаясельскохозяйственная продукция (рожь, овес, гречиха, ячмень и картофель* шла наевропейский рынок.
Крупныепомещичьи латифундии Правобережной (Киевская, Вольшская, Подольская губернии) иЛевобережной (Черниговская, Полтавская, Харьковская губернии) окраины спроизводством зерна, свекловодство'. животноводством и промышленнойпереработкой продукции сельского хозяйства (в частности, сахароварение ивинокурение) определяли хозяйственный облик этих губерний.
Бессарабскаяобласть, Херсонская, Таврическая, Екатерипославская губернии и область ВойскаДонского представляли собой Южный степной район. Плодородные почвы исравнительно редкое народонаселение этого края привлекали сюда всевозрастающийприток переселенцев из центральных губерний России и Украины. В рассматриваемыйпериод юг России был краем, который довольно быстро заселялся. Достаточносвободное предпринимательство в области сельскохозяйственного производстваспособствовало процессу освоения края. Помещичье хозяйство здесь не игралосущественной роли. Необозримые земельные пространства на первых порах допускалиразвитие экстенсивного сельского хозяйства-животноводства, производствапшеницы, разведения винограда. Продукция края шла на европейский рынок черезпорты Черного моря-Херсон, Николаев и Одессу. [11]
Местоминтенсивного освоения являлось степное Предкавказье, куда входилиСтавропольская, Терская, Кубанская губернии и Черноморский округ. Здесь быломного свободных и удобных для сельского хозяйства земель. Это обстоятельствопривлекало большое количество переселенцев из Центральной России. Главнойотраслью хозяйства этого района вначале было скотоводство, которое со временемуступило место производству пшеницы. [12]
Казанская,Симбирская, Самарская и Пензенская губернии входили в регион Среднего Поволжья.Его населяли многие национальности. Большинство населения составляли удельные игосударственные крестьяне. Заволжье этого края не было полностью освоено иимело много свободных земель. Поэтому сюда продолжали прибывать переселенцы из центраРоссии.
НижнееПоволжье с губерниями Саратовской и Астраханской также были местом оживленногоосвоения. Здесь, как и в Среднем Поволжье, наблюдалось всевозраставшеепроизводство зерна для внутреннего рынка страны. Этому в значительной степениспособствовала крупнейшая воднотранспортная магистраль — Волга.
РайонУрала и Приуралья включал в себя Вятскую, Пермскую, Оренбургскую и Уфимскуюгубернии. Наличие крупных горных н металлургических заводов, использующих восновном принудительный труд, являлось главной особенностью края. Каждый такойзавод со своим управленческим аппаратом, с принадлежавшими ему сотнями тысячдесятин лесных и земельных Угодий являл собой как бы автономную территорию.
Редкимнародонаселением и разнообразием географических и экономических условийотличались огромные пространства Сибири и Дальнего Востока. Удельный веснаселения Сибири по отношению к населению европейской части России составлял: в1795 г.-3,4%, в 1863 г.-5,3%. Больше всего была освоена южная часть ЗападнойСибири. Продолжалось заселение южной части Восточной Сибири, особенно бассейнаАнгары и района Забайкалья. В середине XIX в. началось освоениедальневосточного Приморского края.
ВЗакавказье процветали натуральное хозяйство и патриархальные отношения. Здесьцентрами торговли являлись старинные города Грузии, Армении и Азербайджана.Этот многонациональный район отличался большим разнообразием в своемэкономическом и социальном развитии.
Формированиесамостоятельных хозяйственных регионов на просторах России являлось показателемроста ее производительных сил и общественного разделения труда. Такаяхозяйственная специализация способствовала развитию товарно-денежных отношенийв стране.
Россияпервой половины XIX в. являлась аграрной страной, 90°/о населения которой составляликрестьяне. Основной отраслью экономики было сельское хозяйство. В своемразвитии оно еще не испытало глубокого проникновения капиталистического уклада.Преимущественной системой земледелия оставалось давно сложившееся трехполье:яровые-озимые-пар. Прирост сельскохозяйственной продукции происходил не столькоза счет улучшения обработки земли и внедрения новых агротехнических методов,сколько за счет расширения площади посевов как в центре, так и на окраинах.Так, с 1802 по 1860 г. площадь посевов увеличилась с 38 до 58 млн десятин (т.е. на 53%), а валовые сборы зерна-со 155 до 220 млн четвертей (в однойчетверти-9 пудов). [13]
Вобщем объеме сельскохозяйственных культур первое место занимали серые хлеба:рожь, овес, ячмень. Вместе с тем в черноземных губерниях, южной степной полосеи Среднем Поволжье стал заметно возрастать удельный вес посевов пшеницы.Картофель из огородной постепенно превращался в полевую культуру, его посадкизначительно расширились с 40-х годов столетия. Наряду с производством зернаодной из важных отраслей сельского хозяйства являлось Животноводство, носившеенатуральный характер: скот разводили преимущественно для домашнегоупотребления. И только в степной полосе России, в Прибалтике и в губернияхТверской, Ярославской и Вологодской товарное животноводство начинало заниматьнадлежащее место. [14]
Основнымипроизводителями товарного хлеба были степные, поволжские ицентральноземледельческие губернии. В 50-х годах XIX в. общая масса товарногохлеба в Европейской России составляла около 342 млн пудов (18% среднегодовогосбора). Из этой общей массы: 70 млн пудов шло на экспорт; 72 млн-навинокурение; 110млн-на нужды городов; 18 млн- на армию: 72 млн пудов закупалонегородское промысловое население центральнопромышленных губерний страны.
Впромышленных губерниях увеличивались посевы технических культур-льна и конопли.Так, за первую половину XIX в. во Владимирской, Костромской и Ярославскойгуберниях производство льноволокна увеличилось в 5 раз и достигло 2 млн пудов вгод. Производство конопли и пеньки было наиболее развито в Нижегородской иКалужской губерниях. В Ярославской и Московской губерниях особенно быстрымитемпами развивалось огородничество. Продукция с огородов шла не только навнутренний, но и на внешний рынок.
Восьмаяревизия (1836) показала, что в России в то время насчитывалось 127,1 тыс.помещиков, которые со своими семьями составляли 1% населения страны. 109.3 тыс.помещичьих семей владели крепостными крестьянами, причем большинство из них(70%) были мелкопоместными, имевшими в своей собственности до 21 души крестьянмужского пола. Крупных помещиков насчитывалось около 3%, однако они владелиполовиной всех крепостных крестьян (в среднем по 1350 крестьян на одногопомещика). Среди этих богатых вельмож-Шереметевы, Юсуповы, Гагарины, Воронцовы,Голицыны, каждому из них принадлежали десятки тысяч крепостных крестьян и сотнитысяч десятин земли. Все они, как правило, занимали вьющие посты в государстве.По данным десятой ревизии (1858), число помещиков, владевших крепостнымикрестьянами, уменьшилось на 7,5%. Это сокращение было вызвано главным образомразорением мелкопоместных владельцев. [15]
Всередине XIX в. наблюдалось, с одной стороны, небольшое сокращение помещичьегоземлевладения в Центральной России (за счет продажи дворянами своих земельпредставителям других сословий), а с другой стороны, значительное увеличениедворяне скоте землевладения в Приуралье, Поволжье и районах степного Юга (засчет крупных земельных пожалований сановникам царского двора). В целом же к1858 г. дворянское землевладение возросло на 3% (в то время в собственностипомещиков находилось 104,8 млн десятин земли, что составляло 32% всех земельныхугодий европейской части России). [16]
Развитиетоварно-денежных отношений подрывало натуральный характер хозяйства. Стремлениепомещика к производству хлеба на продажу вызывало расширение барской запашки исокращение крестьянских наделов. К этому следует добавить открепление крестьянот своих наделов и привлечение их к более выгодным промысловым занятиям. Всеболее широкое развитие обмена и торговых отношений разлагало крепостное право ирасширяло возможности освобождения крестьян от внеэкономического принуждения.Наконец, не так быстро, но вместе с тем неотвратимо наступали положительныесдвиги в технике сельскохозяйственного производства.
Процессразложения крепостничества протекал противоречиво и неоднозначно в различныхрайонах страны. Крестьяне в неземледельческих губерниях переводились с барщинына оброк, при этом их внеэкономическое принуждение в какой-то степениослабевало. Зажиточные оброчники имели возможность выкупиться на волк). Вземледельческих губерниях, наоборот, возрастала барщина и усиливалосьвнеэкономическое принуждение крестьян. В целом же по России с конца XVIII досередины XIX столетия удельный вес барщинных крестьян увеличился с 56 до 710/0.К моменту реформы 1861 г. барщинная форма крепостничества заметно преобладаланад оброчной. Такое соотношение форм эксплуатации бесправных крестьянобъяснялось двумя причинами: помещичье хозяйство, с одной стороны, вступало втоварно-денежные отношения, вследствие чего увеличивалось производство хлеба напродажу, с другой-еще недостаточное промышленное развитие страны, ее аграрныйхарактер не способствовали более широкому распространению оброчной формы.Следует заметить, что расширение барщинной формы крепостничества отнюдь неозначало ее большей рентабельности по сравнению с оброчной. Напротив, кризискрепостного хозяйства развивался прежде всего как кризис барщинной системы, прикоторой производительность подневольного труда крестьян неизменно падала.Крестьянин, конечно, не мог быть радивым тружеником на барских угодьях, он нестолько работал, сколько тянул время. При этом не могли заметным образомподнять производительность труда крепостных различные меры стимулирования иинтенсификации барщины (введение нормы дневной выработки, частичная оплата идр.).
Вто же время и оброчные хозяйства помещиков переживали свои трудности.Дальнейшее развитие крестьянских промыслов породило между ними конкурентнуюборьбу. Одновременно рост фабричной промышленности подрывал многие традиционныекрестьянские ремесла. Заработки оброчных крестьян заметно сокращались, ихплатежеспособность падала, а следовательно, уменьшалась и доходность помещичьихимений. В результате начиная с 20-х годов XIX в. повсеместно рослинедоимки-главный показатель несоразмерности крестьянского оброка с реальнойплатежеспособностью крепостных. [17]
Чтобыповысить доходность своих поместий, более богатые и инициативные помещикипытались использовать рационализаторские формы-выписывали новыесельскохозяйственные машины, новые сорта семян, удобрения, улучшенные породыскота. Но в условиях крепостной России эти новаторы, как правило, терпелинеудачу и в конце концов разорялись. Показателем упадка помещичьих хозяйствслужит рост их задолженности. Помещики стали закладывать в кредитные учреждениясвои поместья и крестьян. Процесс этот протекал особенно быстро впредреформенные десятилетия. Если в 1833 г. в залоге числилось 4,5 млн душкрестьян, то в 1859 г. это количество возросло до 7,1 млн (65%). К 1859 г.общая сумма помещичьего долга равнялась 425,5 млн руб. и в 2 раза превышалагодовой доход государственного бюджета. Непроизводительная трата помещикамиполучаемых ссуд, злоупотребления ими щедрой финансовой помощью государства,осуществляемой за счет народа ( в первую очередь за счет крестьянства),свидетельствовали о паразитизме дворянского класса.
Всехкрестьян дореформенной России можно разделить на три неравные по своейчисленности группы: помещичьи, государственные и удельные. Первая из названныхкатегорий была самой многочисленной. Накануне отмены крепостного правапомещичьих крестьян насчитывалось 23,1 млн человек обоего.пола, из них 1467тыс.-дворовые и 543 тыс.-приписанные к частным фабрикам и заводам. Наибольшаямасса крепостных крестьян проживала в центральных губерниях. В Литве,Белоруссии и на Украине они составляли от 50 до 70% всего населения.Значительно меньше было крепостных в северных и южных степных губерниях — ихудельный вес к остальному населению колебался от 2 до 12%. В Сибири крепостныхнасчитывалось 4.3 тыс. человек обоего поли, в Архангельской губернии их не былосовсем.
Поформе феодальной эксплуатации помещичьи крестьяне делились на оброчных ибарщинных. В центральнопромышленных губерниях на оброке находилось до 67.5%крестьян, а в губерниях с развитым промысловым отходом на оброк было переведенодо 80-90% крестьянВ некоторых районах страны практиковалась тик называемаямесячина, являвшаяся разновидностью барщины. Она отличалась от обычной барщинытем, что помещики выдавали плату натурой в виде месячного продовольственногопайка и одежды крепостным крестьянам, лишенным земельных наделов и обязаннымвсе время работать на барских угодьях. Как разновидность форм феодальнойэксплуатации месячина не получила заметного распространения. />/>Александр I и Наполеон.
Внешняяполитика -эта та сфера, в которой Александр 1 ярче и полнее всего проявлял своюличную инициативу.
Пристарании написать портрет и дать характеристику лица с таким положением, какрусский царь или вообще владыка обширного государства, приходится преодолеватьмногие особые условия.
Приходитсяпреодолеть и обманы исторической перспективы, умерить блеск искусственныхореолов и соблазны тех преувеличений, которые искажают все размеры.
Ношениекруглых шляп, панталон и фраков, появившихся чуть ли не на второй день послесмерти Павла. казались многим, и вполне искренне, началом новой эры и радостнымсиянием взошедшей свободы.
Ониногда говорил умно и дельно, правда, почти не претворяя этих слов в дело, онбывал обаятелен в личных отношениях.
Многоли, однако, выиграла от этого Россия? Впрочем, России-то Александр и не знал,да, пожалуй, и знать не хотел. Подобно бабушке своей, он был актером, но игралон, главным образом, не для России, а для Европы. [18]
— Что скажетЕвропа?-этот вопрос занимал его прежде всего.
— Что скажет Россия? — этот вопрос не был для него ни так ясен, ни так прост, ни так интересен. Чтотакое Россия?
Александрзнал русское дворянство, преимущественно высший слой его. Он и не любил его, ипрезирал.
Александрблизко видел знать, пресмыкавшуюся перед фаворитами Екатерины, он видел и зналвсе ее низкопоклонство, он видал слишком много примеров подлости, продажности,отвратительного холопства, он знал, как она, эта знать, обворовывала и грабиланесчастную страну. Наконец, он знал, что эти знатные холопы, путем военногозаговора, возвели на престол его бабушку, -помогли ей убить деда и убили отца.
Третьегосословия почти не было еще на Руси, а купцы считались сословием мошенников. Лдальше была крестьянская и рабочая крепостная масса, люди, которых можно былопокупать, продавать и выменивать на собак, да, напялив на них солдатскиемундиры, забивать палками.
Кэтой темной массе коронованный эстет мог относиться только с истинно барскойбрезгливостью. а в лучшем случае с обидной жалостью не лишенной того же чувствабрезгливости. Было даже как-то не- ловко перед Европой, что ему приходитсяцарствовать над такой массой “полудиких рабов”.[19]
ПередАустерлицем Александр посылает к Наполеону для переговоров своего любимогогенерал-адъютанта кн. Долгорукова, который, по словам Наполеона, разговаривал сним в таком тоне, точно Наполеон был боярин, которого собираются сослать вСибирь. Из этих переговоров, конечно, ничего не вышло, бой стал неизбежным,хотя Наполеон тогда вполне искренно не желал войны с Россией. К несчастью,Александр не послушался ни советов своего друга Чарторийстого.
Русскиегенералы с Кутузовым во главе видели совершенную негодность этого бумажногоплана и предвидели неизбежность поражения. Притом русские войска по обыкновениюбыли голодны и необуты, вынуждены были питаться реквизициями и восстановилипротив себя население. [20]
Носамодержавная воля Александра ни с чем и ни с кем по обыкновению считаться нежелала, и в результате одна из самых блистательных побед Наполеона и одно изсамых решительных поражений союз пиков, австрийцев и русских. Сам Александртолько случайно не попал в плен к Наполеону.
Приэтом замечательно, что австрийцы, за которые и дрались русские, потеряли шестьтысяч человек а русские около 21.000…
Повоевавеще года два в интересах Пруссии, уже успевшей отказаться от союза сНаполеоном, и потерпев жестокое поражение под Фридландом, Александр, наконец,убедился, что военными силами ему Пруссию не спасти, и решил мириться сНаполеоном.
Непрошло и месяца после Фридландского поражения, как состоялось унизительное дляАлександра Тильзитское свидание, которым началась знаменитая в истории слишкомчетырехлетняя трагикомедия франко- русского союза.
Двавеличайших обманщика своего времени, два величайших обольстителя, каких знаетмировая история, несколько лет подряд взапуски, под личиной самой теснойдружбы, старались всячески обмануть, обойти провести, предать и обольстить другдруга.
Вдвенадцатилетнюю борьбу, которую непрерывно, с нечеловеческой энергией велсначала генерал революционной армии, затем первый консул и, наконец, императорфранцузов против экономического преобладания Англии, вмешался третий игрок.
Гениальныйавантюрист, душа которого была обвеяна пламенным пафосом революции, еестремительностью, всем напряжением ее энергии, истинный сын нового времени,встретил в л ой игре, в лице русского императора, замечательного партнера.
Один-весьвоплощение новых времен, самый яркий представитель третьего сословия, весьэнергия, расчет, весь напряженная воля, направленная на внешний мир, на егопокорение. [21]
Онвсюду вносит с собою разрушительные начала революции, пред ним падают все стеныи обветшалые твердыни изжитого феодализма. Он напоминает какого-нибудьнефтяного или железнодорожного короля наших дней, главу и директора мировоготреста, который устанавливает цены, диктует свою волю рынкам и биржам, разоряя одних,обогащая попутно других; он завоевывает концессии, держит в своих руках мировыесвязи, вызывает войны и диктует условия мира.
Наполеонпредвосхитил этот тип делового человека, охватывающего весь мир, опутывающеговсе страны сетью своих интересов.
Наполеонорудовал старыми средствами, армиями и вооруженной силой, но он сумел дать этимстарым силам новую организацию, он ввел новые методы борьбы, и эти методыусвоены теми вождями мирового капитализма, которых он был предтечей.
Наполеонбыл подлинным порождением духа революции, на ее пламенеющем горне получил онсвой стальной закал, она сообщила ему этот орлиный размах, это пафос, которыйон сумел оковать строгим, точным и холодным расчетом и учетом сил.
Ис этим воплощением новой исторической эпохи пришлось встретиться Александру.
Иу Александра была воля, но эта воля была направлена внутрь и служила толькоделу самосохранения и ограждения своей личности. Павловская наследственностьсказалась в увлечении Александра чувством- в идее он его отрицал самодовлеющегосамодержавия. />/>1812 ГОД.
Когдаэкономическая борьба с мировым преобладанием английского капитала, английскойторговли и промышленности, ни к чему не привела, вожделения европейскойконтинентальной буржуазии, вождем которой стал Бонапарт, устремились на Россию.
Огромнаястрана с примитивными хозяйственными формами, с феодальными формамиземлевладения и крепостным земледельческим народом представляла и рынок, почтибезграничной емкости, и неисчерпаемые запасы сырья. [22]
Чтоже случилось, когда вражеские полчища нахлынули на русское отечество?
Всянаша знать, начиная с немецкой династии, воспитывалась на французском языке. Ицари, и придворные, и вельможи со времени Екатерины даже между собойпредпочитали говорить, худо ли, хорошо ли, по- французски. Правда, союзАлександра с Наполеоном, Тильзит и Эрфурт вызывали у части высшего общества
Вте времена, во времена Екатерины, Павла, Александра и позже русские мужики,обыкновенно голодные, плохо одетые и плохо обутые, дрались везде, куда водилиих господа, одетые в генеральские мундиры. Дрались крепко, упорно, лезли наальпийские снега и терпели от воровства, бестолковости и бездарности своихкомандиров больше, чем от неприятелей. Дрались, мерзли, голодали и отдавалижизнь и здоровье, не понимая, зачем и для чего. Господа приказывали, а мужикипривыкли слушаться и исполнять всякую работу и всякое приказание. Но в 12-мдело было и просто, и понятно. На русскую землю, на русские деревни лезликакие-то чужие люди, жгли, грабили и убивали. Конечно, их надо былоперво-на-перво гнать в шею. Правда, Наполеон распространил какие-то бумажки, вкоторых говорил об уничтожении крепостного права. [23]
Новедь Наполеон был не свой человек, не Разин, не Пугачев. Мужики-то и своимгосподам, которые заговаривали об уничтожении крепостного права, не доверяли, атут какие-то чужие басурманы, которые пока что жгут и грабят, и прут на роднуюдеревню, лезут в его собственную мужицкую избу, да притом какие-то турусы наколесах разводят.
Пустьгенералы мудрят по своему, на то они и господа, и командиры, и солдаты у них, амужики делают свое.
Александр,в душе которого уже совершался тот внутренний перелом, который так яркосказался во вторую половину его царствования, предоставил все „волебожьей" и поплыл по течению. Д течение было такое, что надо прежде всегоиз родной земли выгнать непрошеных гостей и донимать их всячески боем, измором,рогатиной, голодом и, пока не уберутся во свояси, не вступать ни в какиеразговоры, а тем паче не мириться. [24]
Александрне столько понял, сколько почувствовал это настроение, и с присущей емутеатральностью выразил это в своих знаменитых словах:
„Скорееотращу себе бороду и буду питаться хлебом в недрах Сибири, чем подпишу позормоего отечества и добрых моих подданных". Эта декламация со словами о „добрыхподданных" звучит, как перевод с французского.
Какни путали генералы, интригуя, соперничая, подставляя друг другу ножки, как былопод Березиной и в других местах, как ни воровали интенданты, но „мужички засебя постояли". Мужички в солдатских мундирах и с плохими казеннымиружьями и мужички и даже бабы в лаптях и зипунах с косами и всяким дрекольем.
КогдаРоссии пришла на помощь суровая зима 1812 г., исправив все ошибки генералов, ини одного неприятельского воина не осталось на русской земле, благоразумнымлюдям казалось, что война, которую без нужды накликал на Россию Александр своейнеловкой и слишком хитрой дипломатической игрой,- кончена. Но не так думалАлександр. Азарт игрока опять возгорелся в нем, война была перенесена запределы России и солдаты разоренной страны опять должны были своею кровьюплатить за царственную игру, за чужие и чуждые им интересы… />/>Заключение.
Русскийцарь совершенно не знал ни России, ни народа русского, и не узнал их до концасвоих дней.
Онотстаивал конституции для Франции, он дал, конституцию Финляндия и Польше.Наконец, он освободил от крепостной зависимости эстонских крестьян. Правда,освободил скверно без земли, но все же сделал для них то, чего он никак не могрешиться сделать для русских крестьян.
Когдаже дело касалось Россия, Александр терялся.
Русскомудворянству он не доверял и презирал его, что засвидетельствовано историческимифактами.
Этобыл единственный класс, который он знал ближе и мог судить о нем.
Среднегосословия Александр не знал, да оно само еще не успело самоопределиться вРоссии. Крестьянство он знал только настолько, насколько царь мог знать солдат.Он видел в нем пушечное мясо, над которым свободно орудовала палкаопрусаченного капрала.
Можноли освободить крестьян и как это произвести в России, он решительно не знал, ион решил „облагодетельствовать" народ тем единственным путем, который былему более всего знаком.
СынПавла видел народ через призму любимой им и близкой ему солдатчины. Отсюда идеявоенных поселений. Идея эта, хотя и внушенная некоторыми иноземными примерами,выношена самим Александром. Аракчеев вначале был против военных поселений. НоАракчеев никогда не имел своей инициативы и не смел иметь своих суждений. Этобыл идеальный исполнитель державной воли монаршей. И здесь опять сказалась всянепреклонность воли Александра.
Разуверовав в спасительность военных поселений, он осуществил эту идею с такойнеукоснительностью. какой немного примеров в истории нашего царизма.
Другоготакого исполнителя, беспрекословного и ни над чем не задумывающегося, какАракчеев, не было, и нет ничего удивительного в том, что Александр вполне емудоверился.
ТрагедияАлександра не была только его личной трагедией. Это трагедия царизма. Человек,достигший величайшей мировой славы и могущества, неограниченный властелин,повелевавший миллионами, единственный монарх в Европе. обладавший, казалось бы,полной возможностью осуществлять свои намерения, царь, которого не стесняли нипарламенты, ни палаты лордов или господ, не связанный никакими конституциями,на вершине славы и могущества — чувствует свое полнейшее бессилие и роковуюбесплодность всех с6оих начинаний.
Он может причинять зло,и много зла, но это все, что он может. Д зло может причинить и самый ничтожныйпредмет в природе. Но в деле добра он совершенно бессилен, и это в лучшемслучае, часто же задуманное добро превращается в зло.
/>/>Список литературы:
1. ВаллоттонА. Александр 1. –М., 1966.
2. ЗаичкинИ. Русская история от Екатерины IIдо Александра II. –М., 1994.
3. ЛюбошС. Последние Романовы. –Петроград, 1924.
4. МунчаевШ. История России. –М., 1996.