Бершадская Ольга Владиславовна
Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук
Краснодар – 2007 I. Общая характеристика работы
Актуальность темы. Создание целостной концепции исторического развития Краснодарского края предполагает равнозначное изучение проблем Кубани и Черноморья. Однако внимание исследователей «нэповской» деревни сосредоточено, в основном, на кубанской станице, тогда как история сельских поселений Черноморского побережья остается в тени.
Черноморская деревня представляет собой уникальное явление по сравнению с другими регионами России. Природные и исторические условия сформировали особую отраслевую структуру производства и состав населения сельских местностей, расположенных на прибрежной полосе и горных склонах Кавказского хребта. В годы НЭПа здесь шли восстановительные процессы, предпринимались попытки модернизации сельскохозяйственного производства с целью превращения местных крестьянских хозяйств в продовольственную базу для курортно-санаторной отрасли. Настоящее диссертационное исследование призвано восполнить пробелы в изучении черноморской деревни и внести вклад в историографию края.
Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования является черноморская деревня, а предметом – социально-экономические процессы, которые происходили в сельских местностях Черноморья в годы НЭПа.
Хронологические рамки настоящего исследования охватывают период с весны 1921 г. по осень 1929 г. Верхняя дата определена началом проведения новой экономической политики в стране. Нижняя дата – год «великого перелома», когда произошел окончательный и бесповоротный отказ от принципов НЭПа. Однако ужесточение государственной политики по отношению к единоличному крестьянству началось несколько раньше, с середины 1920-х гг. На примере черноморской деревни можно проследить свертывание НЭПа, которое выразилось в том, что в процессе государственного регулирования частный производитель постепенно вытеснялся из аграрного сектора экономики.
Географические рамки. Исследование проводилось на материалах Черноморского округа, который был образован 11 мая 1920 г. на территории бывшей Черноморской губернии. До 1924 г. округ входил в Кубано-Черноморскую область, а с 1924 г. стал самостоятельной административно-территориальной единицей в составе Северо-Кавказского края. В первой половине 1920-х гг. округ периодически менял свои границы и подвергался различным административным преобразованиям. С осени 1925 г. в его составе определились следующие районы: Крымский, Анапский, Новороссийский, Геленджикский, Туапсинский, Шапсугский и Сочинский. Округ занимал площадь 8650 кв. км, административным центром являлся г. Новороссийск.
Степень изученности проблемы. Черноморская деревня стала формироваться во второй половине XIX в. На рубеже XIX-XX вв. по инициативе центральных и губернских властей начинается изучение проблем и перспектив развития сельских местностей Черноморской губернии. Результатом проведенных исследований стала публикация ряда работ, которые дают представление о факторах, определивших особенности формировании населения и отраслевой структуры сельского хозяйства и помогают установить причинно-следственные связи в социально-экономическом развитии черноморской деревни на следующем этапе ее истории – периоде НЭПа[1].
Далее формирование историографии черноморской деревни шло в русле аграрно-исторических исследований, проводившихся в стране. Судьба российского крестьянства и альтернативы развития деревни в период НЭПа определили проблематику отдельного направления в исторической науке. Возникнув в начале 1920-х гг., до сегодняшнего дня оно прошло несколько этапов в своем развитии.
Первый этап ограничивается 1920-ми годами. В первой половине 1920-х гг. индивидуальное крестьянское хозяйство рассматривалось правящей партией как базовый элемент сельскохозяйственного производства, и аграрная политика государства была направлена на восстановление и развитие крестьянских хозяйств. В правительстве и научных кругах велись дискуссии о дальнейших путях строительства социализма, месте и роли крестьянства в экономике и социуме. Исследования, проводившиеся в этот период, опирались на достижения российской аграрной науки рубежа XIX-XX вв. В свою очередь, авторы 1920-х гг. ввели в научный оборот широкий круг статистических источников – материалы переписей, регулярных сельскохозяйственных обследований, выборочных опросов крестьянских хозяйств и данные крестьянских бюджетов, а также разработали методику их изучения[2]. Большой вклад в развитие отечественной аграрно-экономической мысли внесли представители «Организационно-производственной школы», которые строили свои исследования на концепции трудового семейного крестьянского хозяйства. Ее автор – А.В. Чаянов – связывал дальнейшее развитие сельскохозяйственного производства с кооперированием отдельных производителей[3]. Оппонентом А.В. Чаянова являлся Л.Н. Литошенко, который разделял крестьянские хозяйства на «потребительские» и «приобретательские» и видел выход из аграрного кризиса, порожденного «военным коммунизмом», в развитии частной инициативы и предпринимательства[4]. Иную точку зрения на природу крестьянского хозяйства и перспективы его развития высказывали сторонники марксистского учения, к которым принадлежали руководители страны – В.И. Ленин и И.В. Сталин. Они рассматривали крестьянство как «последний капиталистический класс» и считали, что в процессе первоначального социалистического накопления за счет частного сектора государство должно ставить пределы развитию капиталистических тенденций. Эта идея нашла научное обоснование в работах ряда ученых, в частности, Е.А. Преображенского[5]. Н.И. Бухарин – противник жесткого административного принуждения – видел конечную цель аграрной политики государства в обобществлении сельскохозяйственного производства через кооперацию[6].
События, происходящие в Советской России в 1920-е гг., были в центре внимания представителей национальной интеллектуальной элиты, оказавшихся в силу ряда причин за рубежом[7]. В настоящем исследовании использованы материалы сборников «Крестьянская Россия», издававшихся в начале 1920-х гг. в Праге. «Крестьянская Россия» являлась печатным органом одноименного движения, на ее страницах Ст. Иванович, А. Кизеветтер, Н. Макаров, С. Маслов, П. Сорокин, Ф. Щербина и др. давали оценку большевистским преобразованиям деревни и пытались прогнозировать их результаты. Выводы участников движения «Крестьянская Россия» об общественно-политической роли крестьянства, проблемах и перспективах развития русской деревни при Советской власти представляют еще один аспект аграрно-исторических исследований[8].
В 1920-е гг. проводилось изучение крестьянских хозяйств в отдельных регионах страны, в том числе и Северокавказском крае. Особенности социально-экономического развития черноморской деревни нашли отражение в работах А.А. Пономарева.[9] Структура сельского населения Черноморского округа в годы НЭПа проанализирована в работе А.И. Гозулова «Морфология населения»[10]. В рассматриваемый период в округе по инициативе краевых и окружных властей проводились регулярные обследования сельских местностей с целью выяснить потенциал черноморской деревни как продовольственной базы для развивающейся санаторно-курортной отрасли. Их результаты были опубликованы отдельными изданиями[11].
В целом, период 1920-х гг. в развитии аграрной истории был весьма плодотворным. Открытая полемика между представителями различных школ и направлений, введение в научный оборот широкого круга источников, разработка новых методик способствовали обогащению научной мысли и предопределили становление нового направления в исторической науке – крестьяноведения.
Следующий этап в развитии историографии по данной теме охватывает период с 1930-х – по середину 1950-х гг., когда НЭП оценивался как «переходный период» и «вынужденное отступление». На этом этапе вопросы развития индивидуальных крестьянских хозяйств, за редким исключением, остались за пределами научных интересов[12]. Проблемы черноморской деревни также были преданы забвению, и в центре внимания немногочисленных исследователей-краеведов оказалась революционные события 1917-1920-х гг., а также описание природно-климатических условий и лечебных факторов Черноморского побережья[13] .
Третий этап в развитии исследований по социально-экономической истории доколхозной деревни ограничивается серединой 1950-х – серединой 1980-х гг. После развенчания «культа личности» историческая наука частично освободилась от сталинских догм. Возрос интерес к событиям, происходившим в деревне в годы НЭПа, что отчасти объяснялось востребованностью опыта прошлых лет для реорганизации сельского хозяйства. Теперь НЭП оценивался не как временная мера, а «длительная, многогранная политика»[14]. Изучаются вопросы о роли крестьянской земельной общины в подготовке коллективизации сельского хозяйства, формах и методах классовой борьбы в деревне[15]. В 1977 г. выходит в свет монография В.П. Данилова «Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство», в которой представлена целостная картина социально-экономического развития нэповской деревни на основе широкого круга статистических источников[16].
Происходит организационное оформление аграрно-исторических исследований. В 1958 г. состоялась Первая сессия Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы, с 1965 г. в нем выделилась секция истории сельского хозяйства и крестьянства периода социализма. В 1961 г. в Институте истории СССР Академии наук СССР прошла первая сессия научного совета по истории социалистического и коммунистического строительства в СССР, в июне 1969 г. – вторая сессия, которые сыграли важную роль в развитии историографии аграрных преобразований[17].
В этот период идет возрождение северокавказской исторической школы. В работах М.И. Овчинниковой, Е.А. Осколкова, Я.А. Перехова, П.Г. Чернопицкого, В.Е. Щетнева рассматриваются проблемы социально-экономических отношений и аграрной политики в северокавказской деревне в 1920-е годы[18]. В основном эти исследования ограничиваются районами Дона, Кубани, Ставрополья и национальными областями Северного Кавказа. В сфере внимания черноморских историков и краеведов по-прежнему были революционные события, описание лечебных факторов городов-курортов, а также развитие цементной промышленности и транспортной сферы[19].
В целом, работы, опубликованные в период в конце 1950-х – середины 1980-х гг., обогатили историческую науку разнообразным фактическим материалом, несмотря на то, что оценка событий давалась в традициях марксистско-ленинской идеологии.
Четвертый этап развития историографии начинается в годы «перестройки» – со второй половины 1980-х гг. и продолжается по сегодняшний день. В процессе изучения материалов, ранее скрытых от науки под грифом «совершенно секретно» и освобождения от марксистко-ленинских догм изменились концепции исторического развития советского общества. В ходе дискуссий об альтернативах сталинской коллективизации историки обращаются к периоду НЭПа. В работах, вышедших в конце 1980-х гг., НЭП рассматривается как ленинский план наиболее быстрого и эффективного перехода к социализму, а «великий перелом» объясняется личной волей И.В. Сталина[20]. Со временем выявляются другие причины свертывания НЭПа, которые заключались, прежде всего, в неадекватности экономических преобразований политическому строю в стране[21].
Большой вклад в развитие аграрной истории внесли теоретические семинары начала 1990-х гг., где обсуждались современные концепции аграрного развития. Материалы семинаров публиковались на страницах журнала «Отечественная история» и, таким образом, широкие научные круги получили возможность ознакомиться не только с новыми взглядами на аграрную историю, но и с работами западных ученых-крестьяноведов[22]. Опыт исследовательской и методологической работы отечественных историков-аграрников и зарубежных крестьяноведов обобщен в хрестоматии «Великий незнакомец», составленной Т. Шаниным и опубликованной в 1992 г. под редакцией А. В. Гордона. В ней содержатся статьи и фрагменты работ не только современных ученых, но и основателей разных исторических школ и направлений – К. Маркса, А.В. Чаянова и др.[23].
На данном этапе публикуются работы Л.В. Милова и Л.В. Даниловой, в которых исследуется влияние природного фактора на развитие крестьянских хозяйств[24]. Научные и методологические результаты, полученные указанными авторами, помогли диссертанту выявить факторы, определившие особенности организации и производства крестьянских хозяйств в географической среде северо-восточного Черноморья.
Как и в 1920-е годы внимание ряда исследователей привлекает проблема кооперирования мелких крестьянских хозяйств. В работах, опубликованных на рубеже 1980-1990-х гг. этот процесс рассматривался, как правило, с точки зрения реализации ленинского кооперативного плана[25]. В 2002 г. вышла в свет монография Л.Е. Файна, в которой автор выделил этапы развития кооперации в период с 1861 г. по 1930 г. и дал качественно новую оценку каждому из них[26]. На основе выводов Л.Е. Файна диссертант оценивал задачи и методы реализации кооперативной политики в черноморской деревне в годы НЭПа.
В 1990 – нач. 2000-х гг. в рамках Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы продолжается изучение проблем функционирования крестьянского двора и сельскохозяйственного производства в отдельных регионах страны. Работы Л.В. Алексеевой, М.Н. Глумной, Е.Г. Ивановой, В.А. Ильиных, В.А. Филимонова, а также монография вологодского историка В.А. Саблина, в которой рассматриваются особенности экономики крестьянского двора на Европейском Севере, имеют большую значимость для нашего исследования, т.к. формируют методологию изучения социально-экономического развития сельских поселений с учетом их региональной специфики[27] .
На данном этапе северокавказская историография пополнилась рядом работ, которые дают представление об особенностях развития казачьего и крестьянского населения края в годы НЭПа, а также методах государственного регулирования, применявшихся в отношении северокавказской деревни[28]. Но проблематика данных исследований оставляет в стороне углубленное изучение специфики социально-экономического развития черноморской деревни. С начала 1990 г. в рамках научных конференций началось формирование новой концепции истории Краснодарского края. На рубеже 1990-2000-х гг. выходят в свет обобщающие труды по истории края[29]. Однако материалы, содержащиеся в них, в основном посвящены Кубани, а историческое прошлое Черноморья освещается фрагментарно. Некоторые проблемы развития Черноморского округа в годы НЭПа нашли отражение в научных статьях и диссертационных работах кубанских исследователей – В.Е. Щетнева, А.Ю. Рожкова, Н.Г. Клименко, Ю.Б. Рагер и др.[30] В основном история Черноморского побережья воссоздается усилиями новороссийских и сочинских краеведов и историков[31].В 2000 г. вышла в свет монография И.А. Тверитинова «Социально-экономическое развитие Сочинского округа во второй половине XIX – начале XX вв.», которая, по сути, явилась прорывом в процессе научного познания социально-экономической истории Черноморья[32]. Проблемы заселения сельских местностей Черноморья и имущественного расслоения крестьянства, а также демографическая ситуация в Черноморском округе в начале 1920- х гг. рассмотрены в отдельных главах и параграфах монографии А.А. Черкасова и кандидатской диссертации В.В. Соловьевой[33]. В начале 2000-х гг. опубликованы этнографические исследования, посвященные национальным меньшинствам российского Черноморья[34]. Относительно краеведческих работ необходимо отметить, что они носят, как правило, информационно-познавательный характер и не могут быть соотнесены с научно-академическими исследованиями.
Приведенный выше историографический обзор позволяет сделать вывод о довольно низкой степени изученности истории черноморской деревни в годы НЭПа. Настоящая диссертационная работа призвана восполнить этот пробел и внести определенный вклад в изучение истории Черноморского побережья Краснодарского края.
Цель и задачи исследования. Исходя из степени изученности темы, целью работы является комплексное изучение социально-экономического развития сельских поселений Черноморского округа в условиях новой экономической политики.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
1. Выяснить влияние географического фактора на формирование отраслевой структуры крестьянских хозяйств и национального состава сельского населения Черноморья. --PAGE_BREAK--
2. Рассмотреть изменения, которые произошли в численности, половозрастной и социально-профессиональной структуре населения черноморской деревни в годы НЭПа.
3. Изучить национальный состав населения и уровень культурного развития основных народностей.
4. Исследовать особенности организационно-производственной деятельности крестьянских хозяйств Черноморья.
5. Проанализировать социальную дифференциацию крестьянских хозяйств округа.
6. Выявить основные направления государственного регулирования социально-экономического развития черноморской деревни, их этапы, цели, методы осуществления и результаты.
Методологической основой диссертационного исследования являются принципы историзма и объективного подхода к изучению поставленных задач. Это позволяет комплексно исследовать явления и процессы в историческом развитии черноморской деревни 1920-х гг., выявляя причинно-следственные связи в их эволюции на основе фактов, зафиксированных в исторических источниках. В работе над диссертацией использовались историко-типологический и историко-сравнительный методы, посредством которых выявлены общие и особенные черты в развитии экономики и социальной структуры сельских местностей Черноморья по сравнению с другими регионами страны, а также рассмотрена специфика социально-экономического развития отдельных районов округа. Для обработки и анализа данных статистических источников применялся статистический метод.
Источниковая база настоящего исследования представлена следующими группами исторических источников: директивные документы центральных партийных органов (резолюции и материалы партийных съездов и конференций, постановления и циркуляры Центрального комитета партии); документы центральных органов государственного управления (декреты, законы, постановления и распоряжения Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета, Совета Народных Комиссаров и Наркомата Земледелия РСФСР); документы партийных и советских органов Северо-Кавказского края (постановления, распоряжения, циркуляры, стенограммы и протоколы съездов, Бюро и заседаний краевых партийных органов и органов исполнительной власти, справки, отчеты, деловая переписка и др.); документы окружных и районных партийных и государственных органов (материалы местных съездов Советов и беспартийных крестьянских конференций, постановления, распоряжения, справки, отчеты, материалы обследований сельских поселений Черноморского округа и др.); статистические источники – материалы статистического сборника «Население и хозяйство Кубано-Черноморской области за 1920-1923 гг.», крестьянских бюджетов Северо-Кавказского края за 1924-1925 гг., Всесоюзной переписи населения 1926 г., весенних 10-ти процентных опросов крестьянских хозяйств Северо-Кавказского края за 1925-1927 гг. и др.; мемуарные источники; материалы краевой, окружной и районной периодической печати.
Диссертационная работа подготовлена на основе следующих архивных документов: Российского Государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ) – фонд 17 ЦК ВКП (б); Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) – фонд 4085 – материалы о деятельности Кубано-Черноморской рабоче-крестьянской инспекции; Российского Государственного архива экономики (РГАЭ) – фонды 4372 и 478 – Госплана и Наркомата земледелия РСФСР; Центра документации новейшей истории Ростовской области (ЦДНИРО) – фонд 7 – протоколы Северо-Кавказского крайкома партии; Государственного архива Ростовской области (ГАРО) – фонды Р-1390 и Р-2443 земельного управления и плановой комиссии Северо-Кавказского края; Центра документации новейшей истории Краснодарского края (ЦДНИКК) – фонд 1 Кубано-Черноморского обкома РКП (б) и фонд 9 Черноморского окружного комитета партии; Государственного архива Краснодарского края – фонд Р-60 земельного управления Кубано-Черноморского областного исполнительного комитета; архивного отдела администрации города Новороссийска (АОАГН) – фонд Р-9 Черноморского окружного исполнительного комитетата; архивного отдела администрации города Сочи (АОАГС) – фонды Р-25 Сочинского райисполкома и Р-158 районного земельного отдела; Архива музея истории города-курорта Сочи (АМИГКС) – фонд 6, в котором содержатся документы по истории Сочинского района в 1920-1930-е гг.
Научная новизна работы определяется результатами, полученными в ходе реализации поставленных задач:
На конкретно-историческом материале, основное количество которого впервые введено в научный оборот, представлена комплексная характеристика развития производительных сил черноморской деревни в годы НЭПа.
На основе широкого круга статистических источников исследована динамика численности, половозрастной структуры, социально-профессионального и национального состава сельского населения Черноморского округа накануне и в годы НЭПа, выявлены различия в уровнях культурного и общественно-политического развития представителей отдельных народностей.
Изучены особенности организации и производства крестьянских хозяйств в отдельных природно-экономических зонах округа, показан разный уровень экономического развития хозяйств прибрежной зоны и горных районов. Выделены факторы, препятствующие нормальному функционированию и дальнейшему развитию крестьянских хозяйств Черноморского округа.
Обоснован вывод о том, что на формирование отраслевой структуры сельского хозяйства Черноморья оказали влияние природно-климатические особенности, а также традиции и навыки хозяйственной деятельности представителей различных народностей, населяющих округ. Подчеркнута национальная специализация сельскохозяйственного производства как отличительная черта черноморской деревни. Рассмотрены проблемы и перспективы развития табаководства, садоводства, виноградарства, полеводства, скотоводства.
Исследована социальная дифференциация крестьянских хозяйств и выявлены причины доминирования бедняцких хозяйств. Проведено сравнительное изучение социального расслоения у представителей отдельных народностей, показано влияние культурно-бытовых традиций на отношения между зажиточными и бедняцкими группами в национальных деревнях.
Определены основные направления государственного регулирования социально-экономического развития черноморской деревни в указанный период: землеустройство, развитие коллективных хозяйств, налогообложение, сельская колонизация. Выделены их основные этапы, рассмотрены задачи, методы реализации, промежуточные и конечные результаты. Представлены предложения местного руководства о развитии производительных сил округа в соответствии с особенностями географической среды. Исследовано такое направление как сельская колонизация, которое осуществлялось лишь в нескольких регионах страны, в том числе и Черноморском округе.
Положения, выносимые на защиту:
Специфические природно-климатические условия Черноморья предопределили не только структуру сельскохозяйственного производства, в которой преобладали товарные отрасли, но и оказали значительное влияние на формирование национального состава населения сельских местностей округа.
В социально-профессиональной структуре населения черноморской деревни наблюдался сдвиг в сторону несельскохозяйственных занятий, межотраслевое разделение труда было выражено в большей степени, чем в других регионах Северо-Кавказского края.
Черноморская деревня имела полиэтнический состав населения. Представители различных народностей жили довольно обособленно, сохраняя свой хозяйственный уклад и культурно-бытовые особенности. Отличительной чертой местного сельскохозяйственного производства являлась национальная специализация по отдельным отраслям.
Для сельского хозяйства Черноморского округа был характерен высокий уровень товарности, основными отраслями являлись табаководство, садоводство, виноградарство. Сокращение производства табака во второй половине 1920-х гг. объясняется определенной ценовой политикой, сдерживающей развитие предпринимательской деятельности, и недостатком денежных средств для этой капиталоемкой отрасли. Падение валового дохода от садоводства, зафиксированное в конце 1920-х гг., происходит из-за невозможности своевременного сбыта фруктов по причине ухудшения состояния путей сообщения. В округе ощущался острый недостаток хлеба собственного производства, что вынуждало крестьян занимать часть посевов хлебными злаками в ущерб товарным культурам.
Наличие ряда факторов – малоземелье, низкий уровень развития производительных сил и путей сообщения, недостаточное финансирование – препятствовали нормальному функционированию местных крестьянских хозяйств, поэтому в черноморской деревне доминировали бедняцкие хозяйства.
В ходе реализации земельной, налоговой и переселенческой политики не были учтены предложения окружных властей о рациональной организации сельскохозяйственного производства в соответствии с природно-экономическими зонами округа. Государственное регулирование черноморской деревни осуществлялось в соответствии с аграрной политикой правящей партии и со второй половины НЭПа было направлено на поддержку коллективных хозяйств в ущерб частным производителям.
Теоретическая и практическая значимость. Настоящая диссертационная работа может представлять интерес для ученых, занимающихся изучением социально-экономического развития нэповской деревни. Материалы, изложенные в диссертации, могут быть использованы для разработки лекций, семинарских занятий и учебных пособий по «Кубановедению», а также в целях расширения регионального компонента в учебном курсе «Отечественная история» для учащихся средних, средне-специальных и высших учебных учреждений. Настоящее исследование может оказать практическую пользу представителям государственных и частных структур, заинтересованным в развитии инфраструктуры Черноморского побережья Краснодарского края, т.к. при разработке комплексной программы необходимо знание исторических особенностей региона.
Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены в сообщениях на XXIX и XXX сессиях Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы, а также на 8-ми всероссийских и 2-х межвузовских научных конференциях. Общее количество публикаций по теме исследования составило 16 работ объемом 5,23 п/л, в том числе в рецензируемом научном журнале «Человек. Сообщество. Управление. Приложение: Актуальные исторические науки», включенном в список ВАК.
Обсуждение настоящей диссертации состоялось на заседании кафедры новейшей отечественной истории и социологии Кубанского госуниверситета 26 декабря 2006 г.
Материалы диссертационного исследования используются для расширения регионального компонента в процессе преподавания дисциплин «Отечественная история» и «История мировой экономики» для студентов 1 курса филиала Всероссийского заочного финансово-экономического института в г. Краснодаре.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав заключения, библиографического списка использованных источников и литературы, приложений.
II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обоснована актуальность темы исследования, обозначены объект и предмет, хронологические и территориальные рамки, степень изученности проблемы, цель и задачи исследования, методологические принципы и источниковая база, научная новизна, положения, выносимые на защиту, теоретическая и практическая значимость работы. Приведены сведения об апробации общих и частных выводов диссертационного исследования.
Первая глава «Динамика населения черноморской деревни» состоит из четырех параграфов. В ней проанализирована структура сельского населения черноморской деревни накануне и в годы НЭПа.
В первом параграфе «Природно-климатические условия северо-восточного Черноморья» рассмотрены особенности географической среды изучаемого региона. В работе показано, что природно-климатические условия Черноморского округа требовали определенных навыков хозяйствования. Переселенцы с Кубани, из центральных районов России и Украины с трудом адаптировались к жизни на Черноморье. В связи с этим во второй половине XIX в. правительство привлекает для заселения и освоения этой территории жителей национальных окраин страны, а также иностранцев христианского исповедания – армян и греков, переселявшихся из Османской империи. В итоге здесь сформировался весьма пестрый национальный состав населения. На рубеже XIX-XX вв. сложилась особая структура сельского хозяйства, в которой преобладали товарные отрасли – табаководство, садоводство, виноградарство.
Во втором параграфе «Численность, половозрастная структура и размещение сельского населения в годы НЭПа» изучен состав населения в сельских местностях Черноморского округа в период с 1920 г. по 1926 г. На основе статистических данных зафиксировано увеличение численности сельского населения округа с 68 963 человек в 1920 г. до 178970 чел. в 1926 г. Отмечено, что отличительной чертой Черноморского округа являлась высокая доля городского населения, что объясняется весьма широким цензом городских поселений, в соответствии с которым Адлер, Красная Поляна, Хоста считались поселками городского типа. Показано, что районы Черноморского округа отличались друг от друга по соотношению городских и сельских жителей. В Крымском и Шапсугском районах, где не было городских поселений, 100 % населения являлось сельскими жителями. Самым «городским» на Черноморском побережье был Новороссийский район, где горожан было подавляющее большинство – 91,6%, а сельчан всего лишь 8,4%. Среди округов Северо-Кавказского края Черноморский округ отличался высокой долей пришлого населения (32,20 чел. пришлых на 100 душ населения). Демографической ситуации в сельских местностях округа была довольно благоприятной, значительная численность населения в возрасте от 15 до 39 лет свидетельствовала о перспективах социально-экономического и культурного развития. Выявлены особенности размещения сельского населения, которые заключались в том, что значительная часть жителей обитала в небольших населенных пунктах, удаленных друг от друга и крупных сел. Территориальная разобщенность жителей вследствие сложного рельефа и плохого состояния дорог создавала трудности для развития производительных сил черноморской деревни.
В третьем параграфе «Занятость и занятия» проанализированы изменения в социально-профессиональной структуре сельского населения на основе материалов Всероссийской сельскохозяйственной переписи 1920 г. и Всесоюзной переписи населения 1926 г. В целом отмечено возрастание удельного веса самодеятельных групп населения: в 1920 г. в сельских местностях проживало 45,6% активно-самодеятельного населения округа, в 1926 г. – 79,5%. Положительные тенденции наблюдались в категории сельских товаропроизводителей. В 1920 г.в группе «Хозяева без наемных рабочих было 22,0% самодеятельного сельского населения, в 1926 г. аналогичная группа «Хозяева, работающие только с членами семьи и члены артели» увеличилась до 24%. В годы НЭПа возросла доля сельских хозяев, применяющих наемный труд (в 1920 г. – 0,12%, в 1926 г. – 1,8% сельских жителей). Показатель применения наемного труда в черноморской деревне превышал средние данные по Северо-Кавказскому краю, что объясняется широким использованием посторонней рабочей силы в табаководстве, виноградарстве и садоводстве. По данным на 1926 г. в сельских местностях округа в группе населения, указавшего в качестве главного занятия «сельское хозяйство», было 84,8% земледельцев, 3,1% – ремесленников и кустарей, 2,9% трудилось в «прочих отраслях», 2 % – в транспортной сфере (в стране аналогичные показатели составили 95,5%, 1,2%, 1,0%, 0,4% соответственно). В 1920 г.18,6% рабочих округа являлись жителями деревни, в 1926 г. их доля составила 44%. В сельских поселениях Новороссийского и Туапсинского районов зафиксирован самый высокий показатель концентрации рабочих в Северо-Кавказском крае, что объясняется влиянием городов – Новороссийска и Туапсе. Но подавляющее большинство представителей пролетариата было занято неквалифицированным трудом, а в отраслях, требующих определенного уровня знаний и опыта, работало лишь 2,5% от данной группы. Удельный вес сельской интеллигенции увеличился с 40% в 1920 г. до 48% в 1926 г. в основном за счет руководящего персонала. Доля технического персонала существенных изменений не претерпела: в 1920 г. 10,7%, в 1926 г. – 10,3%. Зафиксирован острый недостаток специалистов, необходимых деревне – агрономов и ветеринарных врачей – по данным на 1926 г.их было 15 чел. и 4 чел. соответственно. Доля работников культуры и просвещения снизилась с 0,5% в 1920 г. до 0,4% в 1926 г., медицинского персонала – с 0,4% в 1920 г. до 0,2% в 1926 г. Недостаток подготовленных кадров – специалистов различных отраслей – существенно осложнил реализацию государственных мероприятий, направленных на восстановление и развитие сельскохозяйственного производства в Черноморском округе в годы НЭПа. продолжение
--PAGE_BREAK--
В четвертом параграфе «Национальный состав» рассмотрен национальный состав черноморской деревни и уровень культурного развития представителей основных народностей. Большинство жителей обосновалось на территории Черноморья до революции 1917г., но и в первой половине 1920-х гг. продолжалось переселение представителей отдельных народностей, главным образом, армян и греков. В сельских местностях округа преобладающим населением являлись украинцы и русские, которые составляли 65,4% (78 670 чел. – украинцев, 38 303 чел. – русских). Совокупная доля армян и греков, большинство которых являлось переселенцами из Турции, выражалась в 17,6% (21 651 чел. – армян, 9 857 чел. – греков). Представители других народностей – грузины, молдаване, эстонцы, немцы, чехи – были немногочисленны и составляли около 11% сельских жителей. Потомков коренного населения – черкесов – насчитывалось 4157 чел. или 2,3%. Процесса ассимиляции и смешения национальных культур в Черноморском округе практически не наблюдалось, т.к. этому препятствовал сложный рельеф и неудовлетворительное состояние путей сообщения между населенными пунктами. В работе показаны особенности повседневной жизни национальных деревень, на которую накладывали отпечаток религиозные и бытовые традиции. Представители отдельных народностей отличались друг от друга по уровню грамотности. Наиболее грамотными жителями черноморской деревни были эстонцы, немцы и чехи, у которых средний показатель грамотности составлял 73,4%. На противоположном полюсе находились молдаване и шапсуги (19,9% и 27,0% грамотного населения соответственно). Отношения между представителями различных народностей варьировались от добрососедских до напряженных.
Вторая глава «Особенности развития крестьянского хозяйства» состоит из трех параграфов. В ней проанализированы организация крестьянского хозяйства и основные направления его производственной деятельности, уровень развития производительных сил и социальная дифференциация.
В первом параграфе «Численность и размеры крестьянских хозяйств» определены численность и размеры крестьянских хозяйств в Черноморском округе в исследуемый период. Данные статистических источников показывают увеличение их численности: в 1922 г. – 12,3 тыс. хозяйств, в 1928 г. – 32,8 тыс. хозяйств. Анализируя причины этого явления, следует иметь в виду, что в 1924-1925 гг. в состав округа вошли Анапский и Крымский районы. Кроме этого, в первой половине 1920-х гг. в сельских местностях оседала значительная часть мигрантов (как правило, это были табаководы – переселенцы из Турции и Греции). Среднее число душ на одно хозяйство было стабильным на протяжении всего периода и составляло 5 человек. В работе сделан вывод о том, что процесс дробления крестьянских семей, который наблюдался в годы НЭПа в ряде районов страны, в черноморской деревне не получил широкого распространения. Эту особенность диссертант объясняет сложными природными условиями, требующими объединенных физических усилий, а также патриархальными традициями, существующими в армянских, греческих и черкесских семьях.
Во втором параграфе «Организация и доходность крестьянских хозяйств» выявлены особенности организации крестьянских хозяйств в отдельных природно-экономических зонах. На территории Черноморского округа географические условия не были одинаковыми, что определяло различия в производстве, интенсивности и доходности крестьянских хозяйств. В направлении с юга на север последовательно сменяли друг друга основные отрасли, основанные на производстве табака, сливы, фундука, молочных продуктов, кукурузы винограда, яблок и груш, продукции свиноводства и полеводстве. Наибольший показатель капиталовложений в крестьянское хозяйство наблюдался на побережье и в предгорных районах Сочи (1160 руб.), наименьший – в горных селениях Шапсугского района (648 руб.). Наиболее доходными являлись табаководческие и садоводческие хозяйства Сочинского района (1098 руб. в год на одно хозяйство), животноводческие и виноградарские хозяйства прибрежной зоны Геленджикского, Новороссийского и Анапского районов (1024 руб.). Потребительскими являлись хозяйства горных районов Туапсе и Шапсугского района (630 руб. и 653 руб. соответственно), полеводческих зон северной части Анапского и Крымского районов (663 руб.).
В третьем параграфе «Производственная деятельность крестьянских хозяйств» рассмотрены отраслевая структура сельскохозяйственного производства и виды неземледельческих заработков. В 1920-е гг. приоритетной отраслью являлось табаководство, но с 1926 г. в округе фиксируется постепенное сокращение производства этой культуры. По мнению автора, такая ситуация объясняется определенной ценовой политикой, сдерживающей развитие предпринимательства. Деятельность табаководов координировал Черноморский табаководческий союз («Чертабаксоюз»), который имел монопольное право на заготовку и сбыт табака. Чертабаксоюз оплачивал сдаваемую продукцию на 85%, получая оставшуюся часть в виде кредита от крестьян. Реакция табаководов выразилась в постепенном переходе на производство других культур. Серьезным препятствием для развития табаководства являлась также нехватка денежных средств для развития этой капиталоемкой культуры.
Природно-климатические условия Черноморья благоприятствуют развитию садоводства. Районы округа, в зависимости от географических условий, специализировались на разных видах фруктов. Садоводство было ориентировано как на экспорт, так и на местный рынок, его товарность в 1926 г. составила 25% от совокупного показателя по всем отраслям сельского хозяйства. Но, несмотря на открывающиеся перспективы, во второй половине НЭПа в Черноморском округе зафиксировано падение валового дохода от садоводства. Основная причина заключалась в том, что сбыт фруктов был затруднен из-за плохого состояния дорог в большинстве районов округа. Виноградарство имело перспективы развития на побережье Геленджикского, Новороссийского и Анапского района, где крестьянские хозяйства были расположены в непосредственной близости от рынков сбыта.
Средняя урожайность зерновых культур в округе составляла 4,8 центнеров с гектара. Недостаток удобной земли, за исключением ряда местностей Анапского и Крымского районов, практически исключал введение таких агротехнических приемов как многополье и разнообразные севообороты, поэтому в большинстве районов округа производство полевых культур носило примитивный характер. Черноморский округ постоянно нуждался в привозном хлебе, но из-за его дороговизны местные крестьяне продолжали заниматься полеводством в ущерб другим культурам. В структуре валовой продукции животноводства преобладала доля молочных продуктов – в среднем 62,5%. Наибольший показатель доходности был зафиксирован в крестьянских хозяйствах прибрежной полосы, которые имели возможность реализовывать продукцию в городах и санаторных учреждениях. Увеличению поголовья скота препятствовали, главным образом, незначительное количество земель, пригодных для выпаса, и недостаток кормов.
Отличительной чертой черноморской деревни являлась национальная специализация сельскохозяйственного производства Армяне и греки, как правило, занимались выращиванием табака; русские, украинцы, эстонцы, немцы отдавали предпочтение традиционному для них полеводству и разведению скота. Сады и виноградники встречались во многих хозяйствах вне зависимости от национальных различий.
Важную роль в жизни черноморской деревни играли неземледельческие заработки. Среди них доминировали кустарный промысел, лесозаготовки, извоз, сдача комнат на курортный сезон, обслуживание курорта и др. В 1926 г. 14,9% крестьянских хозяйств занималось неземледельческой деятельностью, общий доход от которой составил 20% всего дохода аграрного сектора экономики округа.
В четвертом параграфе «Обеспеченность крестьянских хозяйств производительными силами и путями сообщения» выясняется степень обеспеченности хозяйств землей, трудовыми ресурсами, сельскохозяйственным инвентарем, рабочим скотом и путями сообщения.
В силу особенностей природных условий в пределах Черноморского округа (кроме части Крымского и Анапского районов) не встречалась общинная форма землепользования, характерная для других районов России. Земельные общества, числясь юридически общинными, фактически являлись участковыми и состояли из отдельных хозяйств. В пользовании каждого хозяйства имелись одна или несколько расчищенных полян, никогда не переделяемых. По данным на 1925 г. количество возделанной удобной земли на душу населения в черноморской деревне составляло в среднем 0,4 десятины, т.е. почти в шесть раз меньше, чем в Европейской России. Чересполосица, сложившаяся еще в дореволюционный период, не была устранена и значительно осложняла хозяйственную деятельность крестьян. Ситуация усугублялась низким плодородием почв. Эти обстоятельства значительно тормозили восстановление и дальнейшее развитие хозяйств округа.
Средний показатель соотношения едоков и работников в крестьянских хозяйствах, выведенный по формуле е/р, предложенной А.В. Чаяновым, составлял 1,20, т.е. был приближен к оптимальному значению – единице.
В черноморской деревне наблюдалась крайне низкая степень обеспеченности рабочим скотом и сельскохозяйственным инвентарем. На одно крестьянское хозяйство приходилось 0,68 рабочих лошадей, 0,53 волов, 0,001 тракторов, 0,42 плуга, 0,42 бороны, 0,13 веялок, 0,53 телег. Средняя стоимость капиталов, вложенных в рабочий скот, составляла 123,05 руб. в сельскохозяйственный инвентарь – 99,83 руб.
Сельские населенные пункты, расположенные вдоль Новороссийско-Сухумского шоссе и Черноморской железной дороги, имели выход на рынок для реализации своей продукции. Значительная же часть крестьянских хозяйств располагалась в поселениях, разбросанных в горных районах и связанных между собой проселочными дорогами и узкими тропами. Вследствие сложного рельефа местности дорожное строительство в округе было затруднительным и весьма дорогим. Плохое состояние путей сообщения не давало возможности для нормального развития крестьянских хозяйств, расположенных в горной части округа.
В пятом параграфе «Социальная дифференциация крестьянских хозяйств» рассматриваются факторы, определившие социальное расслоение хозяйств и взаимоотношения между разными социальными группами черноморской деревни. Эволюция крестьянских хозяйств округа зависела от совокупности природных, экономических, технических и общественных факторов. Ряд негативных явлений (недостаток земли, низкая обеспеченность капиталами и инвентарем, бездорожье и др.) оказывали отрицательное влияние на социально-экономическое развитие черноморской деревни, здесь наблюдалось увеличение численности бедняцких хозяйств с 60% в 1923 г. до 65% в 1926 г. при уменьшении середняцких и зажиточных хозяйств.
Наиболее зажиточными хозяевами являлись немцы, эстонцы и чехи, обладающие высокой культурой земледелия и быта. Количество хозяйств, имеющих доход свыше 100 руб. на едока, в немецкой, эстонской и чешской деревне колебалось от 46% до 53,5%. Значительная часть армянского населения располагала доходом от 33 до 100 руб. на едока, такой же уровень доходов был у большинства греков, которые, как и армяне, предпочитали заниматься табаководством. В грузинской и молдаванской деревне больше половины крестьянских хозяйств располагали доходом до 55 руб. на едока. В Шапсугском районе, где большинство населения составляли черкесы, насчитывалось 77,5 % хозяйств, имеющих доход до 30 руб. на едока. Подавляющее большинство украинских и русских хозяйств располагало доходом до 33 руб. на едока. Деревни с украинским и русским населением, как правило, располагались в горной местности, где ощущалась острая нехватка удобной земли и путей сообщения. Выходцы из Кубанской области и России занимались традиционным полеводством, но, не обладая высокой агрономической культурой, постоянно балансировали на грани нищеты и голода.
В работе сделан вывод о том, что дифференциация в доходах наблюдалась также между хозяйствами, расположенными в прибрежной зоне вблизи от дорог и рынков, и хозяйствами отдаленных горных районов, не имеющими возможность своевременно сбывать продукцию.
Земельная аренда была наиболее распространена в табаководческих хозяйствах армян и греков, сохранявших иностранное гражданство и не имеющих право землепользования. Свыше 80% хозяйств Туапсинского и Сочинского районов, имеющих посевы табака площадью более ½ десятины, использовали наемный труд. В крестьянских хозяйствах Анапского, отчасти Новороссийского и Крымского районов основной отраслью, где применялась посторонняя рабочая сила, являлось виноградарство. Садоводство требовало использования наемной силы в случае, если площадь сада составляла более 1 десятины, и таких хозяйств в округе насчитывалось около 40%. Наиболее активно использовали временный наемный труд хозяйства, которые по социальному положению относились к «середняцкой типичной» и «переходной от середняков к зажиточным» группам. Использование постоянного наемного труда было характерно для хозяйств, относящихся к «кулацким». В национальных деревнях, в частности, у шапсугов, применение наемной рабочей силы носило характер общественной взаимопомощи. ККовы не вызывали доверия крестьян по причине слабой организационной и хозяйственной деятельности, поэтому бедняки предпочитали обращаться за помощью к зажиточным хозяевам.
Третья глава «Государственное регулирование социально-экономического развития черноморской деревни» состоит из четырех параграфов. В ней рассматриваются основные направления государственного регулирования социально-экономического развития сельских местностей Черноморского округа: землеустроительная, кооперативная, налоговая политика, а также сельская колонизация.
В первом параграфе «Землеустройство» выясняются особенности осуществления землеустроительной политики в черноморской деревне. Землеустройство крестьянских хозяйств Черноморья проводилось в три этапа. На первом этапе (1921-1924 гг.) основной задачей являлось упорядочивание землепользования индивидуальных крестьянских хозяйств. Она не была решена из-за сложного рельефа, отсутствия специалистов и недостаточного финансирования, и в целом по округу к 1924 г. площадь законченного землеустройства составила 4,8% от общей территории.
На втором этапе (1925-1926 гг.) из сельскохозяйственного фонда была изъята часть земель, получивших курортное значение. В итоге крестьяне лишились ряда территорий, расположенных в удобной местности вблизи рынков и путей сообщения. При землеустройстве хозяйств стала отчетливо проявляться «классовая линия». Часто землеустроительная политика проводилась без учета специфического состава населения округа, что приводило к различным осложнениям на социальной и национальной почве. В эти годы специалисты-агрономы округа разработали свой план землеустройства, в результате осуществления которого в прибрежной зоне располагались бы фермерские хозяйства, специализирующиеся на огородных, зерновых культурах и разведении молочного скота; в среднегорной полосе – садоводческие и табаководческие хозяйства; в высокогорной полосе – свиноводческие и огороднические хозяйства; на высокогорье – альпийские пастбища. Однако эти предложения не были учтены при реализации землеустроительной политики. К октябрю 1926 г. межселенным землеустройством было охвачено 57% территории, внутриселенным – 28%. После землеустройства на каждого едока в среднем приходилось 0,68 десятин земли. На третьем этапе (1927-1929 гг.) землеустройство в Черноморском округе начинает переориентироваться с устройства землепользования индивидуальных хозяйств на организацию колхозов на землях из государственного фонда. С 1927 г. колхозы получили территории, находящиеся в ведении комитета Государственного земельного имущества (ГЗИ), в бесплатное и бессрочное пользование. Земли, принадлежащие колхозам, находились преимущественно в береговой полосе и занимали бывшие культурные участки. В 1929 г. в округе планировалось отвести 30 тыс. 500 га земли для совхозов. Отвод земли должен был производиться «почти исключительно за счет земельных излишков трудового землепользования…». Таким образом, в ходе реализации землеустроительной политики в конце 1920-х гг. происходит постепенное вытеснение из аграрного сектора индивидуального крестьянского хозяйства.
Во втором параграфе «Развитие коллективных и государственных форм сельскохозяйственного производства» рассматривается развитие различных видов и форм коллективной деятельности в сельском хозяйстве, а также роль советских хозяйств в жизни черноморской деревни. В этом процессе выделяются три этапа. На первом этапе (1921-1924 гг.) идет становление кооперативного движения. Определились отрасли сельского хозяйства (производство интенсивных товарных культур), требующие коллективных усилий крестьян. На данном этапе большинство кооперативов в черноморской деревни составляли артели. На втором этапе (1925-1926 гг.) наиболее распространенными формами объединения крестьянских хозяйств стали товарищества по совместному выращиванию и обработке табака, мелиоративные, животноводческие и др., но многие из них распадались, просуществовав недолгое время. В работе рассмотрены основные причины этого явления: плохая организация работы, недостаточное финансирование, отсутствие производственных кредитов, разобщенность населенных пунктов, входящих в кооператив. На третьем этапе (1927-1929 гг.), следуя государственной политике, власти округа предпринимают ряд мер, направленных на поддержку колхозов и улучшение их положения. Характерной особенностью черноморской деревни было то, что крестьяне объединялись в колхозы, как правило, по этническому признаку. Специализация таких колхозов не всегда зависела от особенностей национального хозяйственного уклада, а чаще всего определялась географическими условиями районов. Следует отметить, что колхозы в Черноморском округе были очень слабыми в организационном плане, что неизбежно отражалось на их экономическом развитии.
Особую роль в развитии экономики черноморской деревни играли советские хозяйства. Они были организованы на лучших землях, расположенных в курортной зоне или на территории образцовых хозяйств, до революции принадлежавших частным владельцам. С середины 1920-х гг. совхозы стали получать значительную государственную помощь и пользоваться большой поддержкой местных властей. Со временем на них была возложена основная обязанность снабжения курортов.
В четвертом параграфе «Налоговая политика» рассматриваются основные этапы и методы осуществления налоговой политики в исследуемом регионе, ее промежуточные и конечные результаты. На первом этапе (1921-1923 гг.) с крестьян взимались различные виды натуральных налогов. В эти годы выявилась специфика в обложении, соответствующая направлениям производственной деятельности крестьянских хозяйств Черноморья. Как и в целом по стране, здесь идет становление налогообложения сельского населения, когда имеют место и рецидивы «военного коммунизма», и поиск компромиссов с крестьянством. При этом «классовая линия» в налогообложении проявлялась еще не четко. На втором этапе (1924-1927 гг.) идет совершенствование методов налогообложения сельского населения. Практиковалось взимание налога с различных объектов, стал отчетливо проявляться классовый подход. Одновременно обозначилась серьезная проблема, специфичная для черноморской деревни, которая заключалась в том, что единый сельхозналог не учитывал особенности экономического развития крестьянских хозяйств, расположенных в разных географических зонах округа. В этот же период проявляется тенденция к принудительному взиманию сельхозналога и применению репрессивных мер за неуплату за его неуплату. На третьем этапе проведения налоговой политики (1928-1929 гг.) наблюдается усиление классового принципа в налогообложении доходов от сельского хозяйства. Для черноморской деревни существенное значение имело также повышение суммы налогов от производства специальных культур и неземледельческих занятий, которые в большинстве крестьянских хозяйств являлись главным источником дохода. Налоговый пресс ставил определенные ограничения для развития основных отраслей производства крестьянских хозяйств округа.
В пятом параграфе «Сельская колонизация» рассмотрено проведение переселенческой политики в Черноморском округе во второй половине НЭПа. В эти годы целью сельской колонизации Черноморья являлось не только заселение пустующих земель, но и создание продовольственной базы для курортной отрасли. В 1928г. Черноморское побережье было включено в пятилетний перспективный план как территория общесоюзного значения. В соответствии с заданием Наркомзема РСФСР, в течение пятилетки, с 1928 по 1933 гг., сюда планировалось переселить 20 тысяч человек – садоводов-огородников из перенаселенных областей Российской Федерации, а также крестьян из Грузии. Местные органы власти считали первоочередными задачами развития округа землеустройство старожилов, строительство дорог, восстановление и развитие уже существующих крестьянских хозяйств, однако это мнение не было учтено. Переселенческая политика не достигла основной цели – поднятия производительных сил черноморской деревни: в течение 1927-1929 гг. общая численность переселенцев не превысила 600 человек. Выявлены причины неудачи сельской колонизации: во-первых, недостаточная изученность условий Черноморского округа; во-вторых, низкая готовность колонизационных фондов для проживания и хозяйственного освоения; в-третьих, недостаток денежных средств на обустройство переселенческих участков и снабжения переселенцев; в-четвертых, отсутствие у переселенцев навыков хозяйствования в условиях округа.
В заключении диссертации подведены итоги исследования, сформулированы основные выводы:
1. Одним из основных факторов, сформировавших феномен черноморской деревни, была географическая среда, которая определила особую структуру сельскохозяйственного производства с доминированием товарных отраслей – табаководства, садоводства, виноградарства. Природные условия оказали влияние на национальный состав сельского населения, в котором значительную часть занимали представители народностей, обладающие навыками ведения хозяйства в горной местности.
2. Состав населения и его размещение в сельских местностях округа отличались рядом особенностей: высокой долей городского и пришлого населения, территориальной разобщенностью жителей вследствие сложного рельефа местности. Исследование динамики населения выявило существенное возрастание удельного веса активно-самодеятельных групп населения в годы НЭПа по сравнению с предшествующим периодом. Положительные тенденции отмечены в категории сельских производителей, в частности, среди хозяев с наемными рабочими, что свидетельствует о развитии предпринимательской деятельности. В черноморской деревне межотраслевое разделение труда было выражено в большей степени по сравнению с другими сельскими регионами страны – здесь значительная доля принадлежала работников фабрично-заводской и кустарно-ремесленной промышленности, строительства и транспорта. Такое разнообразие занятий предполагало наличие большого потенциала для развития народного хозяйства в округе. Однако низкая квалификация значительной части представителей вышеуказанных групп являлась фактором, негативно влияющим на развитие экономики черноморской деревни.
3. В результате переселенческой политики в черноморской деревне сформировался многонациональный состав населения. Представители отдельных народностей различались по уровню грамотности, религиозным традициям и бытовому укладу. Отличительной чертой являлась национальная специализация сельскохозяйственного производства. Отношения между представителями разных народностей варьировались от напряженных до добрососедских. В районах округа было разное процентное соотношение народностей, что определяло различия в социально-экономическом и культурном развитии.
4. Разнообразные природные условия в пределах Черноморского округа предопределили различия в организации и производственной деятельности местных крестьянских хозяйств. Уровень их интенсивности понижался в направлении от южных районов, где преобладали табаководческие и садоводческие хозяйства, к северным районам с экстенсивным полеводством. Успешно развивались хозяйства, расположенные в прибрежной зоне – вблизи рынков сбыта и путей сообщения. Крестьяне, живущие в отдаленных горных районах, страдали от недостатка удобной земли и испытывали серьезные трудности со сбытом продукции. Существенную роль в жизни черноморской деревни играли неземледельческие заработки, среди которых доминировали лесозаготовки, сбор диких фруктов, извоз, а также обслуживание отдыхающих.
5. Малоземелье, бездорожье, низкий уровень обеспеченности техникой и рабочим скотом, недостаток финансирования отрицательно влияли на развитие экономики крестьянских хозяйств. Поэтому, несмотря на высокий уровень товарности сельского хозяйства и наличие потребителей продукции в виде курортных учреждений и городов, местные хозяйства развивались весьма медленными темпами, и в черноморской деревне доминировали бедняцкие слои населения. Значительное влияние на уровень доходности хозяйств оказывали традиции и навыки производственной деятельности представителей разных народностей. Использование наемной силы и аренда земли получили распространение в табаководстве, садоводстве, виноградарстве. На развитие социальных отношений в национальной деревне накладывали отпечаток традиционные клановые связи.
6. В годы НЭПа у руководства округа были обширные планы развития сельского хозяйства, которые базировались на создании фермерских хозяйств в курортной зоне и поощрении предпринимательства при выращивании «высших» культур. Однако краевые и центральные власти при осуществлении не прислушались к предложениям местных специалистов. Со второй половины 1920-х гг. в ходе реализации землеустроительной, кооперативной, налоговой и переселенческой политики ставились определенные рамки для развития индивидуальных крестьянских хозяйств. Государственное регулирование не смогло устранить противоречия в развитии черноморской деревни, которые заключались в наличии, с одной стороны, больших возможностей для развития высокотоварного сельскохозяйственного производства, с другой стороны – в преобладании бедняцких хозяйств.
Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:
1. Бершадская, О.В. Особенности налогообложения сельского населения г.Сочи в 1921-1924 гг./О.В. Бершадская // Нэп и построение гражданского общества в России: материалы Всероссийской научно-практ. конф.– Краснодар, 2001. – С. 121-127. (0,4 п.л.)
2. Бершадская, О.В. Проблемы и перспективы развития крестьянских хозяйств Сочи в 1920-е гг. /О.В. Бершадская // Голос минувшего. Кубанский государственный университет. Краснодар, 2002 № 3-4. – С. 49-55. (0,4 п.л.)
3. Бершадская, О.В. Крестьянские хозяйства Сочи в период Гражданской войны /О.В. Бершадская // Россия в войнах ХХ в.: материалы Всерос. научно-практ. конф. – Краснодар, 2003. – С. 56-60. (0,25 п.л.)
4. Бершадская, О.В. Черноморская деревня после гражданской войны /О.В. Бершадская // Россия в войнах ХХ в.: материалы Всероссийской науч.-практ. конф. – Краснодар, 2004. – С. 45-49. (0,2 п.л.)
5. Бершадская, О.В. Особенности развития черноморской деревни
в условиях НЭПа /О.В. Бершадская //«Другие времена»: межвузовский сборник. – Краснодар, 2004. – С. 99-111. (0,75 п.л).
6. Бершадская, О.В. Национальный состав населения черноморской деревни в 1920-е годы /О.В. Бершадская // Российское село в ХХ1 веке: Проблемы и перспективы: материалы 1-й Всерос. конф. по социологии села. – М.; Краснодар: Изд-во РАН, 2004. – С.428-440, (0,75 п.л.)
7. Бершадская, О.В. Социально-экономический облик черноморской деревни в 1920-е годы /О.В. Бершадская, В.Е. Щетнев // Динамика и темпы аграрного развития России: инфраструктура и рынок: тезисы докладов и сообщений XXIX сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. – М.; Краснодар: Изд-во РАН, 2004. – С. 125-127, (0,1 п.л.)
8. Бершадская, О.В. Особенности развития крестьянских хозяйств Сочи в первой трети ХХ в. /О.В. Бершадская //Гуманитарные науки: исследования и методика преподавания в высшей школе: материалы 2-й Всерос. науч.-метод. конф. – Сочи: РИО СГКУТиКД, 2005. – С. 181-185. (0,3 п.л.)
9. Бершадская, О.В. Социально-экономическое развитие сельских поселений Сочинского района в период НЭПа /О.В. Бершадская //Большой Сочи в прошлом и настоящем: материалы 1-й межвуз. науч.-практ. конф.- Сочи: РИО СГУТиКД, 2005. С. 60-65 (0,3 п.л.).
10. Бершадская, О.В. Армянское и греческое население Сочинского районав конце XIX – первой трети ХХ вв. /О.В. Бершадская // Большой Сочи в прошлом и настоящем: материалы 2-й межвуз. конф. – Сочи, 2006. – С. 131-137. (0,4 п.л.)
11. Бершадская, О.В. Проблема «Власть и крестьянство» в понимании представителей Русского Зарубежья начала 1920-х гг. /О.В. Бершадская //Власть и общество в России: опыт истории и современность 1906-2006 гг.: материалы Всерос.науч.-практ. конф. – Краснодар, 2006. – С.21-24, (0,25 п.л.)
12. Бершадская, О.В. Социальные отношения и экономика горских племен Черноморья в XVIII – первой половине XIX вв. (историографический аспект) /О.В. Бершадская // Аргонавт: научно-популярный журнал – Новороссийск, 2006. – № 7. – С. 32-39. (0,4 п.л.)
13. Бершадская, О.В. Социально-экономический облик черноморской деревни в 1920-е гг. /О.В. Бершадская, В.Е. Щетнев // Динамика и темпы аграрного развития России: инфраструктура и рынок: материалы XXIX сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы.– Орел: Изд-во РАН, 2006. – С. 399-407. (0,6 п.л.)
14. Бершадская, О.В.Город и село Кубани и Черноморья: проблемы взаимодействия в 1920-е гг. (опыт сравнительно-исторического изучения) /О.В. Бершадская, В.Е. Щетнев // //Неземледельческая деятельность крестьянства и особенности российского социума»: тезисы докладов и сообщений XXX сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. – Тула: Изд-во РАН, 2006. – С. 88-89. (0,1 п.л.)
15. Бершадская, О.В. Казачество Черноморского округа в конце XIX – первой трети XX вв. /О.В. Бершадская // Российское казачество: проблемы истории и современность: материалы Всерос. науч.-практ.конф.– Краснодар, 2006. – С. 29-32. (0,18 п.л.)
16. Бершадская, О.В. Национальные отношения в черноморской деревне в годы НЭПа /О.В. Бершадская //Власть и общество: национальная политиа и межэтнические отношения (исторический опыт и современность) 1906-2006 гг.: материалы краевой науч.-практ. конф. – Краснодар 2006. – С. 20-25, (0,3 п.л.)
17. Бершадская, О.В. Колонизация сельских местностей Черноморского округа в годы НЭПа /О.В. Бершадская // Человек. Сообщество. Управление. Приложение: Актуальные проблемы исторической науки. – Краснодар, 2006. – С. 6-11, (0,3 п/л.)