Царь Иоанн Васильевич Грозный: за и против
Полемика с авторами Приложения №4 к докладу митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия
1. В приложении №4 к докладу митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия, Председателя Синодальной комиссии по канонизации святых, мы читаем: «Одним из болезненных проявлений современного кризиса исторического самосознания в церковно-общественной жизни является кампания по „реабилитации“ и „прославлению“ царя ИванаГрозногои Г.Е. Распутина, которая началась в 1990-е годы на страницах научно-популярных книг и была подхвачена рядом СМИ. Споры о деятельности ИванаГрозногоидут уже четыре столетия. Но лишь в наши дни нашлись поклонники не только политических приемов, но и нравственного облика ИванаВасильевича. О Григории Распутине же даже его ближайшее окружение не отзывалось так односторонне восторженно, как его нынешние почитатели»(1)
Возражение. Поклонники нравственного облика Ивана Васильевича существуют со времени его царствования — как, впрочем, и его недруги.
«Иоанн IV свят. Причем, святость его подтверждена Русской Церковью внесением этого Государя в каталог русских святых. О нем упоминает академик Е.Е. Голубинский в труде о канонизации русских святых со ссылкой на Преосвященного Сергия. Причем, ссылку дает на два разных издания работ последнего. Там Грозный Царь упоминается не просто как угодник Божий, а отмечается „обретение телеси царя Ивана “, которое следует праздновать 10 июня ст.ст.… Из этого видно, что Иоанн IV прославлен уже давно. Просто мы, грешные, под влиянием его многочисленных клеветников и ненавистников, умудрились как-то „забыть“ об этом очевидном факте. Это, несомненно, тяжкое преступление. Теперь мы просто обязаны исправить свою ошибку, загладить грех, восстановить в сознании русских православных людей доброе имя великого радетеля о благе Русской Земли и Церкви Христовой — Государя Иоанна IV Васильевича Грозного ». (2)
Вот что писал наблюдательный немец Герберштейн: «Тому кто занимается историей его царствования тем более должно казаться удивительным, что при такой жестокости могла существовать такая сильная к нему любовь народа, любовь, с трудом приобретаемая прочими государями только посредством снисходительности и ласки. Причем должно заметить, что народ не только не возбуждал против него никаких возмущений, но даже высказывал во время войны невероятную твердость при защите и охране крепостей, а перебежчиков вообще очень мало. Много напротив, нашлось во время этой войны таких, которые предпочли верность князю даже с опасностью для себя, величайшим наградам».
2. «В целом почитателям ИванаГрозногои Г.Е. Распутинасвойственны игнорирование сложности и противоречивости исторической действительности, деление деятелей прошлого на „своих“, „чужих“ и „заблуждающихся“ (»обманутых"), дилетантизм, предвзятость в освещении событий и в интерпретации источников. Естественно, их построения далеко не соответствуют тому, что известно о жизни ИванаГрозногои Г.Е. Распутина".
«В период сталинского правления стали появляться труды историков С.В. Бахрушина, И.И. Смирнова и других, в которых содержалось оправдание террора ИванаГрозного. Впрочем, эти „исследования“ осуществлялись по прямому указанию Сталина, не скрывавшего своих симпатий к опричнине; труды же противников идеализации образа царя (С.Б. Веселовский) при жизни Сталина не публиковались». (1)
Возражение.Трудно обвинить в дилетантизме академика Е.Е. Голубинского, К.Д. Кавелина, С.М. Соловьева, К.Н. Бестужева-Рюмина, М.Е. Салтыкова-Щедрина, Л.А. Мей, А.И. Сумбатова, Р.Ю. Виппера.
«Правильность утверждений Виппера была убедительно доказана трудами Б.Д. Грекова, П.С. Садикова, И.И. Полосина, С.Б. Веселовского и других честных историков на основе множества фактов и документов эпохи Иоанна IV. Все эти источники однозначно говорили, что Грозный был великим и мудрым правителем, искусным дипломатом и полководцем, тонким и дальновидным политиком. Все его дела и поступки диктовались только интересами державы и православного благочестия». (2)
3."Оценки правления и личности ИванаГрозногоначали формироваться еще при жизни царя. К началу XVII в. сложилась историческая концепция «двух Иванов» — мудрого государственного деятеля-реформатора в первой половине правления и кровавого тирана — во второй, в начале XIX в. поддержанная Н.М. Карамзиным. При этом Н.М. Карамзин не без сожаления отмечал: «Добрая слава Иоаннова пережила его худую славу в народной памяти… Народ… чтил в нем знаменитого виновника нашей государственной силы, нашего гражданского образования». Сам Н.М. Карамзин, отдавая должное этому царю как одному из величайших деятелей отечественной истории, ставил результаты его правления в один ряд «с бедствиями Удельной Системы» и татаро-монгольским игом. Отрицательно оценивали правление ИванаГрозногоисторики столь разных взглядов, как М.М. Щербатов, М.П. Погодин, митрополит Макарий (Булгаков), Н.Г. Устрялов, Н.И. Костомаров, Д.И. Иловайский и др."
Возражение.«К сожалению, долгое сокрытие правды о первом Помазаннике Божием и подмена ее злобной фальсификацией нанесло громадный ущерб многим поколениям русских людей, напитав их умы откровенной ложью, которая очень и очень трудно покидает сознание. Велика здесь вина и исторической науки, которая от В.Н. Татищева, М.М. Щербатова и Н.М. Карамзина, их последователей типа Д.И. Иловайского, Н.И. Костомарова, В.О. Ключевского, С.Г. Пушкарева или М.Н. Покровского, не говоря уж о многочисленных альшицах, из поколения в поколение извращала образ и дела Грозного, его несомненные заслуги в становлении и укреплении единой Российской державы, как оплота Вселенского Православия.… Вот и сегодня на прилавках лежат новенькие издания объемных монографий недобросовестных историков Р.Г. Скрынникова и Н.Ф. Шмурло, в который раз повторяющих застарелые клеветы на Иоанна IV.… Знаменитому церковному историку Н.Д. Тальбергу принадлежат слова, что Карамзин, чья „История“ легла в основу всех официальных версий той бурной эпохи, буквально ненавидел Грозного Царя. Какой же объективности, спрашивается, можно ждать от такого исследователя?! А ведь Николаю Михайловичу продолжают внимать без оглядки и по сей день, не понимая, что его „История“ более тяготеет к художественной интерпретации, чем к точному и беспристрастному историческому анализу, как это верно подметил литературовед И.И. Векслер». (2)
4.«Независимо от того, был или не был преподобный Корнилий Псково-Печерский казнен лично ИваномГрозным, его имя было записано в царском Синодике опальным, а это значит, что царь брал на себя вину и ответственность за смерть преподобномученика».
Возражение.«Что же касается смерти преподобного Корнилия и его ученика Вассиана, которых царь якобы приказал раздавить с помощью какого-то ужасного приспособления, то здесь историки опять повторяют байки Курбского. По словам митрополита Иоанна Ладожского, на это „нет и намека ни в одном из дошедших до нас письменных свидетельств, а в “Повести о начале и основании Печерского монастыря» о смерти преподобного сказано: «От тленного сего жития земным царем предпослан к Небесному Царю в вечное жилище». Надо обладать буйной фантазией, чтобы на основании этих слов сделать выводы о «казни» преподобного Иоанном IV. Мало того, из слов Курбского вытекает, что Корнилий умервщлен в 1577 году. Надпись же на гробнице о времени смерти преподобного указывает дату 20 февраля 1570 года. Известно, что в этот самый день святой Корнилий встречал царя во Пскове и был принят им ласково — потому-то и говорит «Повесть» о том, что подвижник был «предпослан» царем в «вечное жилище». Но для Курбского действительное положение дел не имеет значения. Ему важно было оправдать себя и унизить Иоанна " (5)"
5.«Почитателям ИванаГрозногоне только не удалось найти в Русской Церкви „прикровенно“ совершившейся канонизации „оклеветанного“ царя, но и обнаружить достоверные свидетельства его почитании как святого в русской церковном народе, для которого веками царь ИванГрозныйоставался отнюдь не святым подвижником благочестия, а всего лишь грозным царем». (1)
Возражение.а) «Но лучше всего в Грозном разобрался русский народ, восприняв его борьбу с крамольным боярством как героическую битву за Русь, воспев Царя во множестве песен, былин и сказаний. Об этом говорят сборники народного творчества П. Симони, Кирши Данилова, П. Киреевского, П. Рыбникова, А. Гильфердинга, А. Маркова, А. Григорьева, Н. Ончукова, С. Шамбинаго и Петра Вейнберга. Об этом говорил А.М. Горький на своих литературных курсах.… Русский народ безошибочно увидел в Грозном Царе своего великого Государя, беспощадного к врагам Отечества и заботливого радетеля о родной земле и людском благе. В народное сознание Иоанн IV вошел умным, проницательным, храбрым и справедливым, т.е. наделенными всеми лучшими человеческими качествами, которые так настойчиво отрицали в нем политические враги Царя при жизни и их „преемники в веках“.
б) „Только таким знал своего великого предка государь Император Александр III Миротворец, повелевший в начале своего царствования, в 1882-м году, писать иконы Грозного. Исторический факт святости Царя, давным-давно подтвержденный Церковью внесением его в каталог русских святых, упоминаемый в трудах академика Е.Е. Голубинского, вдребезги разбивает неимоверные усилия врага нашего спасения и его земных слуг по оклеветанию святого благоверного Государя Иоанна IV. Все их судорожные усилия тщетны, потому что тьма не способна погасить свет божественной правды, столь необходимой нам сейчас“.
в) „Один был Первый Самодержец и Помазанник Божий, выдающийся Русский Царь, несмотря на множество препятствий, создавший единое централизованное Русское государство, а другой — его сын, Цесаревич, Наследник Русского Престола. Причем оба они отличались высотой духовной жизни и святостью, что и позволило Грозному занять достойное место в святцах еще в 1624 году при первом Романове и его отце, Московском Патриархе Филарете“. (2)
6.»Собственноручное убийство старшего сына" (1)
Возражение.а) «Конечно, царь Иоанн IV был грозен только для врагов России и не поднимал руку на своего сына. Царевич Иван умер от болезни, чему сохранились некоторые документальные подтверждения. Жак Маржерет писал: „Ходит слух, что старшего (сына) он (царь) убил своей собственной рукой, что произошло иначе, так как, хотя он и ударил его концом жезла… и он был ранен ударом, но умер он не от этого, а некоторое время спустя, в путешествии на богомолье“. На примере этой фразы мы можем видеть, как ложная версия, популярная среди иностранцев с „легкой“ руки Поссевина, переплетается с правдой о смерти царевича от болезни во время поездки на Богомолье. К тому же, продолжительность болезни, исходя из данных Кобрина, можно увеличить до 10 дней, с 9 по 19 ноября 1581 года. Но что это была за болезнь?--PAGE_BREAK--
В 1963 году в Архангельском соборе Московского Кремля были вскрыты четыре гробницы: Иоанна Грозного, царевича Ивана, царя Феодора Иоанновича и полководца Скопина-Шуйского. При исследовании останков была проверена версия об отравлении Грозного. Ученые обнаружили, что содержание мышьяка, наиболее популярного во все времена яда, примерно одинаково во всех четырех скелетах и не превышает нормы. Но в костях царя Иоанна и царевича Ивана Ивановича было обнаружено наличие ртути, намного превышающее допустимую норму.
Насколько случайно такое совпадение? К сожалению, о болезни царевича известно только то, что она длилась от 4 до 10 дней. Место смерти наследника — Александрова слобода, расположенная к северу от Москвы. Можно предположить, что, почувствовав себя плохо, царевич выехал в Кирилло-Белозерский монастырь, чтобы там, как видно из приведенного митрополитом Иоанном документа, принять перед смертью монашеский постриг. Понятно, что если он решился отправиться в такой далекий путь, то не лежал без сознания с травмой черепа. В противном случае, царевича постригли бы на месте. Но в дороге наступило ухудшение состояния больного и, доехав до Александровской слободы, наследник окончательно слег и вскоре скончался от «горячки»." (5).
б) «А.В. Жиркевич свидетельствует: „Репин рассказывал о той горячке, с какой он писал эту картину, не дававшую ему покоя ни днем, ни ночью, пока не удалось воплотить, выношенные душой, образы“! Но „вынашивалась душой“ — ложь, ибо запечатленного на полотне факта никогда на самом деле не было в истории! Отец никогда не убивал своего первенца».
«Особенно ожесточенной обструкции произведение подвергалось в родной Академии художеств. „Возмущение там, — пишет Ф.Ф. Бухгольц, — доходило до того, что устраивались публичные лекции в конференц-зале Академии специально для того, чтобы объективно и критически разобрать репинское полотно“.
»Уничтожающей критике его подверг профессор анатомии Ф.П. Ландиерт, который доказал, что «картина написана лживо, неправильно, без знакомства с анатомией!». Лекция профессора позднее была опубликована во 2-м выпуске «Вестника изящных искусств» за тот же 1885 год.… Критика картины шла постоянно. Например, 16 декабря 1891 года в газете «Русская жизнь» появилась статья врача-практика, которая так и называлась: «Картина Репина » Иван Грозный и его сын Иван" с точки зрения врача". Автор, не ставя перед собой задачу умалить силу, несомненно, громадного таланта Репина, на основании данных науки и практики доказывал, что вся картина написана вопреки природе и науке. Он нашел и показал читателям массу противоречий в картине, которые невозможно было обойти вниманием. Причем сделал это доказательно и детально". «Столь вольное распоряжение талантом дорого обошлось и самому художнику: его правая рука стала сохнуть на глазах и представляла из себя жалкое зрелище». (3)
7. «Сторонники канонизации ИванаГрозногоотрицают как миф многоженство царя, делая особый акцент на том, что его четвертый брак был разрешен Освященным Собором. При этом совершенно бездоказательно отрицаются факты женитьбы царя на трех последних женах». (1)
Возражение."На сцену выступают пресловутые семь жен Ивана Грозного, созданные больным воображением западных мемуаристов, начитавшихся сказок о Синей Бороде. Иеремия Горсей, много лет проживший в России, не постеснялся записать в царские жены «Наталью Булгакову, дочь князя Федора Булгакова, главного воеводы, человека, пользовавшегося большим доверием и опытного на войне… вскоре этот вельможа был обезглавлен, а дочь его через год пострижена в монахини». Звучит правдоподобно. Однако, в примечаниях Ю.А. Лимонова к тексту, мы читаем: «Упоминание жены Ивана IV Натальи Булгаковой — ошибка, таковой не существовало». Эту фразу можно повторить и по отношению к большинству других «жен» Иоанна. В своем «Путешествии по святым местам русским» А.Н. Муравьев указывает точное число Иоанновых жен. Описывая Вознесенский монастырь — место последнего упокоения Великих княгинь и русских цариц, он говорит: «Рядом с матерью Грозного четыре его супруги...» Конечно, четыре супруги — это безусловное нарушение церковного канона. Но, во-первых, не семеро. А, во-вторых, третья супруга царя, Марфа Собакина, тяжело заболела еще невестой и умерла через неделю после венца, так и не став царской женой. Для установления этого факта была созвана специальная комиссия, и на основании ее выводов царь получил впоследствии разрешение на четвертый брак. Надо помнить к тому же, что в царской жизни нет ничего личного, но все — государственное..." (5)
8. "Не будем останавливаться на подробностях, был ли святитель Филипп убит по царскому приказу, или же «доблестный вожак опричников» и «крупный русский военачальник», как называют его сторонники канонизации ИванаГрозного, Малюта Скуратов действовал по собственной инициативе. Последнее, исходя из характера эпохи, оказывается просто немыслимым: не мог приближенный царя решиться на убийство церковного иерарха такого сана без высочайшего одобрения". (1)
Возражение.«Возникает вопрос: а для чего, собственно, Грозный приказал убить свт. Филиппа? Конечно, если априори признать жестокость Иоанна, то других доказательств и не надо. Но на суде истории хотелось бы иметь улики повесомей. Древние в таких случаях спрашивали: кому выгодно?
Имена недругов святителя хорошо известны историкам. Это новгородский архиепископ Пимен — второе лицо в заговоре 1569 г., епископы Пафнутий Суздальский и Филофей Рязанский, а так же их многочисленные клевреты. Еще при поставлении святителя на митрополию в 1566 г. они „просили царя об утолении (!) его гнева на Филиппа“. Иоанн же, отнюдь, гнева на нового митрополита не имел, даже когда тот просил его за опальных новгородцев или обличал недостатки правления. Царь еще сильнее желал видеть на московской кафедре человека, знакомого ему с детства, прославленного честностью и святостью. Для тщеславных и честолюбивых интриганов избрание Филиппа было равно катастрофе. После раскрытия заговора Федорова-Челяднина (1567 г.) митрополит выступил в поддержку державной политики царя и публично обличал сочувствовавших заговорщикам епископов.Это показало им, что новый заговор не будет иметь успеха, так как даже в случае ликвидации Грозного изменникам придется столкнуться с митрополитом, стоящим на страже интересов Отечества. Поэтому они взяли курс на устранение свт. Филиппа с кафедры.
Сначала интриганы попытались вбить между святителем и царем клин клеветы. Орудием послужил царский духовник, который „явно и тайно носил речи, неподобные Иоанну на Филиппа“. А Филиппу лгали на Иоанна. Но эта попытка не удалась, так как царь и митрополит еще в 1566 г. письменно разграничили сферы влияния: один не вмешивался в церковное управление, а другой не касался государственных дел. Когда святого обвинили в политической неблагонадежности. Иоанн просто не поверил интриганам и потребовал фактических доказательств, которых у них, само собой, не было.
Тогда владыки новгородский, рязанский и суздальский заключили с высокопоставленными опричниками-аристократами союз против Филиппа. К делу подключились бояре Алексей и Федор Басмановы. Заговорщики сменили тактику. Для поисков компромата в Соловецкий монастырь направилась комиссия под руководством Пафнутия и опричника князя Темкин-Ростовского. Игумен монастыря Паисий, которому был обещан епископский сан за клевету на своего учителя и девять монахов, подкупленные и запуганные, дали нужные показания. Остальное было делом техники. В ноябре 1568 года епископы-заговорщики собрали собор. Приговор собора, как и многие другие документы того времени, впоследствии был „утерян“. Но известно, что особенно яростно „обличал“ святого архиепископ Пимен, надеявшийся стать митрополитом. Надо особо отметить, что „царь не вмешивался в решения собора, и противникам Филиппа пришлось самим обращаться к царю“. Г.П. Федотов, несмотря на всю свою предубежденность против царя, отметил: „Святому исповеднику выпало испить всю чащу горечи: быть осужденным не произволом тирана, а собором русской церкви и оклеветанным своими духовными детьми“. Из этого видно, что Иоанн добросовестно соблюдал подписанное соглашение о разграничении сфер деятельности церковной и светской власти. Царь пытался защитить святителя, но не мог нарушить соборного постановления. Свергнутый митрополит был арестован лично участником заговора А. Басмановым и заточен в Тверской Отроч монастырь под надзор еще одного заговорщика, „пристава неблагодарна“ Стефана Кобылина.
Но враги святителя просчитались. Пимен не стал митрополитом — Иоанн был не так прост и призвал на место свт. Филиппа Троицкого игумена Кирилла. А в сентябре 1569 г. началось следствие о связях московских и новгородских изменников и их участии в устранении Филиппа. Святой стал очень опасным свидетелем, и его решили убрать. Когда Малюта Скуратов, руководивший расследованием, достиг Твери, святитель был уже мертв. Малюте оставалось только доложить обо всем Иоанну. „Царь… положил свою грозную опалу на всех виновников и пособников его (свт. Филиппа -авт.) казни“. Паисий был заточен на Валааме. Филофей лишен сана, пристав Кобылий, так неудачно „охранявший“ святого, сослан в монастырь. Были казнены Басмановы и, после бездарной обороны Москвы в 1571 г., князь Темкин-Ростовский. Не ушли от расплаты и другие преступники, в первую очередь Пимен, заключенный в Веневский Никольский монастырь.
Но и много лет спустя участники заговора не прекращали клеветать на царя и извращать исторические факты. В конце XVI века в Соловецком монастыре было написано житие святого Филиппа. Его составили со слов… державшего святителя в заключении пристава Стефана Кобылина (в монашестве — старца Симеона) и нескольких уцелевших соловецких монахов из числа тех девяти, что лжесвидетельствовали против святого Филиппа на соборе 1568 года. Нечего и говорить, в каком виде они, желая выгородить себя, преподнесли все поступки Иоанна и М. Скуратова. Например, житие рассказывает, как царь послал уже сведенному с кафедры, но еще находящемуся в Москве святому отрубленную голову его брата. Михаила Ивановича. Но окольничий М.И. Колычев умер в 1571 году, через три года после описываемых событий. В других изданиях жития брат заменяется племянником, сыном младшего брата Бориса. Практически все поздние варианты жития, изданные для „простого народа“ (как дореволюционные, так и советского периода) имеют искажающие текст вставки, дословно повторяющие целые абзацы из сочинений Курбского или псевдоисторические лекции о правлении Иоанна IV. Вызывает удивление и то, что житие подробно передает разговор Малюты и свт. Филиппа, а также рассказывает о том, как Малюта якобы убил святого узника, хотя „никто не был свидетелем того, что произошло между ними“.
9. „Сторонники канонизации ИванаГрозногозамалчивают опричный поход на Новгород, а именно во время него, по мнению Р.Г. Скрынникова, основанному на анализе источников, было уничтожено не менее двух тысяч новгородцев, была разорена Тверь, причем было казнено не менее 9 тыс. человек. При этом зверства опричников напрямую поощрялись самим царем“. (1)
Возражение.»Смерть митрополита стала последней каплей, переполнившей чашу царского гнева. Иоанн двинулся к Новгороду. Наверное, никакое другое событие того времени не вызвало такого количества гневных филиппик против царя, как так называемый «новгородский погром». Над возведением здания лжи поработали многие злые языки от Карамзина до К. Маркса. Но в основе их сочинений лежат вымыслы изменника Курбского, шпиона Штадена и ренегатов Таубе и Крузе. Из четверых на месте событий присутствовал один Штаден. О «погроме» писали и другие авторы, но они либо вообще не бывали в России, либо их «данные» настолько одиозны, что даже не все историки решились их повторить. Горсей, например, в своих «воспоминаниях» путает и время, и последовательность событий: Иоанн, якобы, отступая от Ревеля (а это было в сентябре 1558 года — авт.), «мстит» за поражение и «грабит» сначала Нарву (май 1558 г.), затем «милует» Псков и, наконец, вводит в Новгород 30.000 татар и 10.000 стрельцов и уничтожает 700.000 человек! Бредовость этого сообщения понятна каждому, кто знаком с историей. Во всех 150 городах тогдашней России не набралось бы, пожалуй, и половины названного количества убитых: единственным большим городом была Москва — около 100.000 жителей. Новгород был вторым по величине населения городом страны — примерно 26.000 человек. Остальные населенные пункты в нашем понимании больше всего напоминали села: Можайск — 5 700 человек, Коломна — 3 200, Серпухов — 2 500 .
Истинные подробности января 1570 года можно было бы узнать из дела по новгородской измене. Оно хранилось в государственном архиве со времен Иоанна Грозного, пережило Смутное время, но не уцелело и исчезло в XIX в. точно так же, как другой важнейший документ той эпохи — Учредительная грамота опричнины.
Известно, что 2 января 1570 года передовой отряд опричников выставил заставы вокруг Новгорода, а 6 или 8 января в город вошел царь и его личная охрана. Зимин пишет о" 15 тысячах опричного войска", но из документов той эпохи известно, что число опричников никогда не превышало 5-6 тысяч, из которых 1200 человек были придворные и обслуживающий персонал и около полутысячи — царская гвардия. Костомаров неопределенно говорит о каком-то войске и отдельно о 1500 стрельцах. А Валишевский пишет, что Иоанн прибыл вслед за передовым отрядом всего с пятью сотнями людей (51). Зная, как часто в описании событий того времени появляются и пропадают по воле авторов нули (например, Горсей пишет о 700.000 убитых, а Валишевский исправляет эту цифру на 70.000; Карамзин сообщает о 800.000 сгоревших в Москве, а Костомаров — о 80.000) и, учитывая, что опричников было намного меньше, чем 15.000, вернее всего будет считать, что царь вышел в поход с 1500 опричниками. Из них 1000 составлял передовой отряд под командой М. Скуратова и 500 человек охраняли царя. Значение вопроса о численности опричного отряда в том, что количество участников похода прямо пропорционально числу казненных в Новгороде. Понятно, что если говорить о десятках или даже сотнях тысяч казненных, то тут и 15.000 стрельцов Зимина и даже 30.000 татар Горсея будет маловато. Но факты свидетельствуют об ином. Иоанн не собирался брать штурмом новгородские твердыни, он знал, что народ не позволит знатным заговорщикам закрыты перед ним ворота. Так и случилось. Передовой отряд арестовал знатных граждан, чьи подписи стояли под договором с Сигизмундом, и некоторых монахов, виновных в ереси «жидовствующих», которая служила идеологической подпиткой сепаратизма новгородской верхушки. Часть историков пишет, что были схвачены все монахи и священники, но известно, что царя встретил многолюдный крестный ход — не один же Пимен в нем участвовал! продолжение
--PAGE_BREAK--
После прибытия государя состоялся суд. Сколько было приговоренных к смерти изменников? Отбросим 700.000 Горсея и даже 70.000 Валишевского, он и сам сомневался в достоверности этого числа. Псковская летопись пишет о 60.000, но данные Новгородской, более близкой к событиям, в 2 раза меньше: примерно 30.000 человек. Однако, и это количество, на 5000 превышающее население города, не вызывает доверия у исследователей. Таубе и Крузе сообщают о 15.000 казненных, но находились они в это время на берегах Волги! Зато Курбский, как всегда, впереди всех — пишет о 15.000 убитых в один день, тогда как даже такой недруг России, как Гуаньино ограничивается 2770 убитых. Историк Р.Г. Скрынников, на основании изученных документов и личных записей царя, выводит цифру в 1505 человек. Примерно столько же, полторы тысячи имен насчитывает список, посланий Иоанном для молитвенного поминовения в Кирилло-Белозерский монастырь. Много это или мало для искоренения сепаратизма на 1/3 территории страны? Пусть очевидцы «восстановления конституционного порядка в Чечне» решают этот вопрос сами.
Но, может, все же правы те, кто сообщает о десятках тысяч «жертв царской тирании»? Ведь дыма без огня не бывает? Не зря же пишут о 5000 разоренных дворах из 6000 имевшихся в Новгороде, о 10.000 трупов, поднятых в августе 1570 года из братской могилы близ Рождественского храма? О запустении Новгородских земель к концу XVI века?
Все эти факты объяснимы и без дополнительных натяжек. В 1569-1571 гг. на Россию обрушилась чума. Особенно пострадали западные и северо-западные районы, в том числе и Новгород. От заразы погибли около 300.000 граждан России. В самой Москве в 1569 г. гибло по 600 человек в день — столько же, сколько, якобы, ежедневно казнил в Новгороде Грозный. Жертвы чумы и легли в «скудельницу» у новгородского Рождественского храма. Это подтверждается и тем, что погибших свозили в братскую могилу все лето, но только в августе их отпели. Значит, сначала «жертв опричного режима» искали по окрестностям, свозили к могильнику, не отпевая, хоронили (это в православной-то России! — авт.), а через 7 месяцев решили поправить ошибку и отпеть? Совершенно не в духе времени. Зато, если это были жертвы чумы, все становится на свои места. Умерших от «черной смерти», как это часто бывало в средневековых городах, хоронили быстро, стараясь поскорее избавиться от зараженного тела. Да и отпеть умершего не всегда была возможность, потому что от чумы умирали и священнослужители. Именно такая ситуация сложилась в Новгороде весной и летом 1570 года. По словам Карамзина, «голод и болезни довершили казнь Иоаннову, так что иереи в течение шести или семи месяцев не успевали погребать мертвых: бросали их в яму без всяких обрядов» (59). Показательно, что именно этих людей, погибших от чумы, Кобрин самым бессовестным образом приписывает «тирану», не обращая внимания на то, что они погибли через несколько месяцев после отъезда Иоанна из Новгорода"(5)
10.«Кончина ИванаГрозноготакже не может считаться кончиной христианина-праведника, о чем умалчивают сторонники его канонизации». (1)
Возражение.«Подводя итог, можно сказать, что царь болел около 10 дней и перед смертью у него были признаки отравления парами ртути: распухшее тело и дурной запах говорят о дисфункции почек, на которые пары ртути действуют в первую очередь, что и приводит к анурии — прекращению выделений из организма. Теплые ванны способствовали частичному освобождению организма от вредных веществ через поры кожи и после них царь чувствовал некоторое облегчение. Но это не устраивало тех, кто стремился к его смерти, и, как пишет очевидец событий Д. Горсей, Иоанн был удушен (5)».
Итоги правления Иоанна Грозного
Если взглянуть на фактические итоги царствования ИоаннаIV, то мы увидим, что Царь правил 51 год и за это время:
1. Прирост нашей государственной территории составил почти 100% (с 2,8 млн. кв. км до 5,4 млн. кв. км). К России были присоединены царства Казанское, Астраханское, Сибирское, а также Ногаи и часть Северного Кавказа. Русская Держава по своим размерам стала больше всей остальной Европы!
2. Прирост населения составил 30-50%.
3. К смертной казни за это время были приговорены 4-5 тысяч человек.
4. Русский государь впервые венчался на царство, принял царский титул, равнозначный императорскому и стал первым Помазанником Божием на Русском престоле.
5. Была проведена масштабная реформа судопроизводства.
6. Введена всеобщая выборность местной администрации.
7. Невиданными ранее темпами развилась торговля с Англией, Персией и Средней Азией.
8. По распоряжению Государя основано 155 городов и крепостей, построено 40 церквей и 60 монастырей.
9. Создана государственная почта, основано около 300 почтовых станций.
В духовной и культурной жизни за годы правления ИоаннаГрозного:
1. Положено начало регулярному созыву Земских соборов.
2. Прошел знаменитый т.н. «Стоглавый» собор Русской Православной Церкви, первый в полном смысле этого слова Поместный собор.
3. Созданы Четьи Минеи святого митрополита Макария.
4. Положено начало книгопечатанию, созданы две типографии, собрана книжная сокровищница царя.
5. Придан государственный характер летописанию, создан «Лицевой свод».
6. Создана сеть общеобразовательных школ.
7. В русской литературе стараниями Грозного появился новый жанр — публицистика.
И все это — несмотря на многочисленные войны и 20-летнюю борьбу с европейскими странами, поддерживавшими Польшу, Литву и Швецию в войне против России (их поддержали Ватикан, Франция, Германия, Валахия, Турция, Крым, Дания, Венгрия — кто деньгами, кто солдатами, кто дипломатическими интригами).
Вопреки наветам, Грозный царь оставил своим наследникам мощное государство и боеспособную армию, позволившие его наследникам одержать победу в войне над Швецией и выставлять в поле пятисоттысячное войско (в 1598 г.). В разоренном государстве такое невозможно!
Подводя итоги, можно уверенно сказать:
Обвинения в адрес Грозного Царя являются преднамеренной клеветой. Ее первые авторы — враждебно настроенные по отношению к Православному Московскому Самодержавию современники Государя, а затем — ангажированные исследователи, стремящиеся опорочить благоверного Царя Иоанна Васильевича Грозного, а в его лице — идею Русского Православного Царства в целом. (7)
Карамзин Н.М. “История государства Российского”: “Рождённый с пылкою душою, редким умом, собственною силой воли, он имел бы все главные качества великого монарха, если бы воспитание усовершенствовало бы в нём дары природы, но, рано лишённый отца, матери и преданный в волю буйных вельмож, ослеплённых безрассудным, личным властолюбием, был на престоле несчастнейшим сиротою державы Российской: ибо не только для себя, но и для миллионов готовил несчастие своими пороками, легко возникающими при самых лучших естественных свойствах, когда ещё ум, исправитель страстей, нем в юной душе и силе, вместо его, мудрый пестун не изъясняет ей законов нравственности…”
“Опричник или кромешник – так стали называть их, как бы извергов тьмы кромешной, — мог безопасно теснить, грабить…
Затейливый ум Иоаннов изобрёл достойный символ для своих ревностных слуг: они ездили всегда с собачьими головами и с мётлами, привязанными к седлам, в ознаменование того, что грызут лиходеев царских и метут Россию!
Царедворцы поздно узнали, что милость тирана столь же опасна, как и ненависть его; что он не может долго верить людям, коих гнусность ему известна; что малейшее подозрение, одно слово, одна мысль достаточны для их падения; что губитель, карая своих услужников, наслаждается чувством правосудия: удовольствие редкое для кровожадного сердца, закоснелого во зле, но всё ещё угрызаемого совестию в злодеяниях…
Современники пишут, что Иоанн будто бы принудил юного Фёдора Басманова убить отца своего, тогда или прежде заставив князя Никиту Прозоровского умертвить брата, князя Василия! По крайней мере, сын – изверг не спас себя отцеубийством: он был казнён вместе с другими.
Жёны избиенных дворян, числом 80, были утоплены в реке.
Одним словом, Иоанн достиг, наконец, высшей степени безумного своего тиранства; мог ещё губить, но уже не мог изумлять россиян никакими новыми изобретениями лютости.
Не было ни для кого безопасности, но всего менее для людей, известных заслугами и богатством: ибо тиран, ненавидя добродетель, любил корысть.
Гнев тирана, падая на целые семейства, губил не только детей с отцами, супруг с супругами, но часто и всех родственников мнимого преступника”.
“В 1569 – 1570 гг. Иван Грозный совершил карательную экспедицию в Новгород. По дороге проводились дикие насилия и грабежи в городах Клине, Торжке, Вышнем Волочке. В одной Твери, по свидетельству современников, погибло несколько тысяч человек.
В Новгороде погибших было ещё больше. Сотни людей погибли в Волхове. Опричники также совершали карательные набеги по новгородским окрестностям, захватывая помещичье, монастырское и крестьянское имущество, уничтожая скот. На 200 – 300 километров вокруг Новгорода гибли люди, стлался дым пожарищ. В результате похода Ивана IV богатый людный Новгород был разорён, окружающие города, деревни надолго запустели”.
Ключевский В.О. “Курс русской истории”: “Царь Иван IV родился в 1530 г. От природы он получил ум бойкий и гибкий, вдумчивый и немного насмешливый… Но обстоятельства, среди которых протекло детство Ивана, рано испортили этот ум, дали ему неестественно болезненное развитие. Иван рано осиротел – на четвёртом году лишился отца, а на восьмом потерял мать. Как все люди, выросшие среди чужих, Иван рано усвоил себе привычку ходить оглядываясь и прислушиваясь. В детстве ему часто приходилось испытывать равнодушие или пренебрежение со стороны окружающих. Как все люди, слишком рано начавшие борьбу за существование, Иван быстро рос и преждевременно вырос…
Иван рано и много стал думать своей тревожной мыслью о том, что он государь Московский и всея Руси. Иван IV первый из московских государей, который живо узрел и почувствовал в себе царя в настоящем библейском смысле, помазанника Божия. Однако из всех этих усилий ума и воображения царь вынес только простую, голую идею царской власти…
Нравственной неровностью, чередованием высоких подъёмов духа с самыми постыдными падениями объясняется и государственная деятельность Ивана. Царь совершил или задумал много хорошего, умного, даже великого, и рядом с этим наделал ещё больше поступков, которые сделали его предметом ужаса и отвращения для современников и последующих поколений. Разгром Новгорода по одному подозрению в измене, московские казни, убийство сына, убийство митрополита Филиппа, безобразие с опричниками в Москве и Александровской слободе – читая обо всём этом, подумаешь, что это был зверь от природы…
Современник, характеризуя грозного царя, пишет, что это был “муж чудного рассуждения, в науке книжного почитания доволен и многоречив, на пролитие крови дерзостен и неумолим, многие города свои попленил и много иного содеял над робами своими…”
Карамзин преувеличил очень немного, поставив царствование Ивана – одно из прекраснейших по началу – по конечным его результатам, наряду с монгольским игом и бедствиями удельного времени; вражде и произволу царь жертвовал и собой, и своей династией, и государственным благом.”
Соловьёв С.М. “История России с древних времён”: “Выговаривая себе неограниченное право казнить своих лиходеев, учреждая опричнину, Иоанн жаловался на духовенство, что оно покрывало виновных, и требовал у него отречения от обычая печаловаться.
Выслали соловецкого игумена Филлипа, сына боярина Колычова; Филипп объявил, что он согласится быть митрополитом только под условием уничтожения опричнины; Иоанн рассердился; наконец Филипп уступил убеждениям, что его обязаннасть нейти прямо против царской воли, но утолять гнев государя при каждом удобном случае.
Но, отказавшись от вмешательства в опричнину, Филипп не отказался от права печаловаться. Начались казни вследствие дела Козлова; опричнина буйствовала; вельможи, народ умоляли митрополита вступиться в дело; он знал, что привык видеть в митрополите печальника, и не хотел молчать. Тщетно Иоанн избегал свиданий с митрополитом, боялся печалований; встречи были необходимы в церквах, и здесь-то происходили страшные сцены заклинаний. “Только молчи, одно тебе говорю: молчи, отец святый! – говорил Иоанн, содерживая дух гнева, который владел им. – Молчи и благослови нас!”
“Водворилась страшная привычка не уважать жизни, чести, имущества ближнего.” Защитник Русской земли – “лютый царь” разорял русские города и сёла, пуще турецких басурманов. “Не произнесёт историк слово оправдания такому человеку.”
Кобрин В.Б. “Иван Грозный”: “То “барство дикое”, о котором писал Пушкин, родилось в России не только благодаря опричнине – но и опричнина способствовала его появлению.
Тот путь централизации через опричнину, по которому повёл страну Иван Грозный, был гибельным, разорительным для страны. Он привёл к централизации в таких формах, которые не поворачивается язык назвать прогрессивными. И потому было бы ошибкой считать прогрессивной террористическую диктатуру опричнины. Не только потому, что протестует наше естественное нравственное чувство, но и потому, что последствия опричнины отрицательно сказались на ходе отечественной истории.
Но этот путь террора, который только и позволял надеяться на быстрые результаты был неприемлем для деятелей Избранной рады. Суровый и неприклонный Адашев не был добреньким. Но всё же не массовый террор, не атмосфера всеобщего страха и массового доносительства, а жестокое, и по сегодняшним меркам, быть может жесткое наказание виновных. Но только виновных! Вот что характеризовало правление Избранной рады”.
Авторитетное мнение:
Гениальный негодяй? Несчастный реформатор? Кто же он Иван IV Грозный? Славы или позора он достоин? Деятельность Ивана Грозного неоднозначная, противоречивая, его личность необычайно богата, в ней сочетаются и привлекательные, и отталкивающие черты. Вряд ли можно дать Ивану IV исчерпывающую характеристику. Оценивая политического деятеля, прежде всего, нужно исходить из результатов его деятельности.