Проблема происхождения русского народа в отечественной литературе советского и пост-советского периодов

ВВЕДЕНИЕ
«Откудаесть пошлаРусская земля»- этот вопросинтересовалпервых русскихлетописцев, и этими словаминачинаетсянаша древняялетопись «Повестьвременных лет».Первые известныенам русскиелетописцы –Никон, Иван, Нестор, Сильвестр, а также другиенеизвестные, творили своипроизведенияна берегахДнепра-Славутичав Киеве, в Новгородена берегу Волхова, и все они начиналиповествованиес того, «откудаРусская землястала есть».
Каксвидетельствуютдревнейшиеписьменныеисточники, русские сыгралиогромную рольв историческомразвитии народовЕвропы, а такжево всемирнойистории. Онисоздали своемогущественноегосударство– КиевскуюРусь, игравшеена ВостокеЕвропы ту жероль, что наЗападе государствоКарла Великого.
Проблемапроисхожденияславян, равнокак и вопросо возникновенииэтнонима рус/рос,– извечнаяпроблема нашейотечественнойисториографии.От Нестора идо наших днейделались попыткинайти прародинуславянскихнародов, ответитьна вопрос, «Откудаесть пошлаРусская земля».Споры вокругпроблематикиславянскогоэтногенезаи возникновенияэтнонима «рос»никогда неутихали вотечественнойнауке, продолжаютсяони и теперь.
Многостолетий назадрусские летописцы, пытаясь ответитьна вопрос опроисхождениирусского народа, связывали егоначало с потомствомбиблейскогоИафета, одногоиз сыновей Ноя– родоначальниковпослепотопногочеловечества.Таким образом, в отечественнойисторическойнауке уже впериод ее зарождениярусский народрассматривалсякак один изсамых древнейшихи имеющих изначальносвое собственноеимя.
Впоследствии, начиная с петровскихвремен, вопросо происхождениирусского народарассматривалсянемцами, членамиАкадемии Наук– ГотлибомЗигфридомБайером, егопреемникомГерардом ФридрихомМиллером иАвгустом ЛюдвигомШлецером. Байер, несмотря навсю свою западноевропейскуюученость, небыл знаком срусским языкоми из-за этогобыл неспособенанализироватьрусские летописныеисточники. Егоосмеивали зато, что словоМоскваон производилот мужскогомонастыря, аПсков– от «псов».Будучи сторонникомнорманнскогопроисхожденияРуси, Байерпереворачивалимена русскихкнязей всевозможнымиспособами длятого, чтобы изних получилисьскандинавскиеимена. Такимобразом изВладимираполучилсяВалдамар, Валтмар, Валмар, из Ольги– Аллогия, изВсеволода –Визавалдури т. д. К сожалению, Байер, отстаиваятеорию норманнскогопроисхожденияРуси, надолгоотрезал путьк изучениюэтого вопросас русской точкизрения.
ПреемникуБайера – академикуГерарду ФридрихуМиллеру в 1749 г.Академия Наукпоручила написатьречь о происхожденииимени и народароссийскогодля торжественногозаседания.Когда речь былаподготовленаи представленачленам Академиидля оценки, отзывы большейчасти академиковбыли неблагоприятныдля Миллера.В вопросах, касающихсяначала Руси, Миллер, примкнувк норманнистам, практическипопуляризировалБайера.
Ничемне отличилсяот Байера иМиллера АвгустЛюдвиг Шлецер.Он также считал, что цивилизацию, государственностьи само имя русскомународу далинорманны, арусская историяначинаетсясо второй половиныIXв.
Главнымпротивникомнорманнистовтого временибыл М. В. Ломоносов.РецензируядиссертациюМиллера, онвскоре основательноизучил этупроблему иизложил ее всвоем труде«Древняя Российскаяистория отначала Российскогонарода до кончинывеликого князяЯрослава Первого, или до 1054 г.». Выступаяпротив извращенийнорманнистамирусской истории, Ломоносовкатегорическизаявлял, что«мнение…о происхождениироссов от шведов, а имени их отчухонцев весьманеосновательно»1.
Несмотряна то, что диссертацияМиллера былаотвергнутаАкадемией Наук, норманнскаятеория пустилаглубокие корнив историческойнауке, ее воспринялизападники.Теория оказаласьзакрепленнойв науке такимиисториками, как И. М. Карамзин, М. П. Погодин, С. М. Соловьев.
В
__________________________________
1 Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений в 10 т. Т. 6 М.-Л., 1952 С.163-286
XIXв.в связи с общимподъемом русскогосамосознанияусиливаетсяинтерес российскогообщества кдревнейшейистории росов.В 1854 г. докторфилософии имагистр изящныхнаук Е. И. Классенопубликовалматериалы, относящиесяк древнейшейистории славяни русов, с приложениемсвоих очерковпо историирусов до РождестваХристова.
Большойвклад в изучениеистории русскогоязыка, наречий, географическихназваний, народныхпесен, поверий, преданий, обычаеввнесли славянофилыи их последователи: К. С. Аксаков, А. И. Афанасьев, Ф. И. Буслаев, А. Ф. Гильфердинг, В. И. Даль, П. И.Киреевский, П. Н. Рыбников, П. В. Шейн и другие.К сожалению, ни один из нихне обратилсяк изначальнойистории росов, ограничиваяськонстатациейих славянскихкорней.
ВXXв. больших успеховв изученииисторическогопрошлого славяндостигли этнография, антропология, климатологияи другие науки.Археология, вооруженнаявсеми новейшимиестественно-математическимиметодами, давновышла из тойфазы, когдараскопки тольколишь пополнялимузейные коллекции.Все это позволилоболее точнопредставитькартину историческогопрошлого славян, однако к древнейшейистории росовнаука еще тольконачинает подступать.
Следуетотметить, чтов отечественнойисторическойнауке уже делалисьпопытки произвестиисториографическийанализ по вопросуэтногенезавосточныхславян. Каждаяиз таких работотражаласпецифическиевзгляды и убеждениятого периодавремени, в которомона была написана.
В 1940 г.коллективсотрудниковИИМК подготовил, а в 1941 г. издал подредакцией М.А. Артамоновасборник работпо этногенезувосточныхславян, которымдолжна былаоткрыватьсясерия публикацийматериаловпо этой проблеме, накопленныхв предшествующиегоды.
В1976 г. был издансборник статей«Вопросыэтногенезаи этническойистории славяни восточныхроманцев. Методологияи историография»2, подготовленныйИнститутомславяноведенияи балканистикиАН СССР.
В
__________________________________
2 «Вопросы этногенеза и этнической истории славян и восточных романцев. Методология и историография»,
М., 1976
3 «Советская историография Киевской Руси», М., «Наука», 1978
1978 г. АкадемиейНаук СССР былаиздана коллективнаямонографияпод редакциейВ. В. Мавродина«СоветскаяисториографияКиевской Руси»3, первые триглавы которойнепосредственнопосвященыпроблеме формированиядревнерусскойнародности.
Даннаяработа ставитцель по возможностиполно осветитьвопрос этногенезарусского народав отечественнойисториографиисоветскогои пост-советскогопериодов с 1917по 2000 г.ЧАСТЬ 1 (СОВЕТСКАЯИСТОРИОГРАФИЯ20-х гг.)Несмотряна стремительноеразвитие в XXв. таких вспомогательныхисторическихнаук, как археология, этнография, антропология, позволившихболее ясноувидеть картинуисторическогопрошлого славян, ученые новоговека не сразусмогли отказатьсяот представлений, гипотез и идейвека минувшего.
Так, работа А.А. Шахматова«Древнейшиесудьбырусского племени»4, изданная черезнесколько летпосле революции, в 1919 году, явиласьитоговой в томсмысле, что вэтой работебыл изложенвесь комплекспредставленийо древнем этапеформированияславянорусскойнародности, сложившийсяв отечественнойнауке к началуXXвека. Шахматов, будучи крупнейшимисториком илингвистомдореволюционноговремени, создалнаиболееразработаннуюсхему раннихэтапов сложениядревнерусскойнародности.
__________________________________
4 Шахматов А. А. «Древнейшие судьбы русского племени», Прг., 1919
Сущностьэтногенетическойсхемы А. А. Шахматовазаключаласьв том, чтовосточнославянская, или русская,«ветвь» выделиласьиз общеславянскойплеменнойгруппы, которая, в свою очередь, выделиласьиз индоевропейскойобщности. Летописныевосточнославянскиеплемена образовалисьв результатераздроб­ленияединой общерусской«ветви», «одногообщего этническогоствола».Последний был, по мнению А. А.Шахматова, известен византийцампод названием«анты». ТерриториюобщеславянскойпрародиныА. А. Шахматовопределял вбассейне Вислы, откуда вовторой половинеIVв.в связи с нашествиемгуннов частьсла­вянмигрировалав Поприпятье, а затем к Дунаю, где «расщепилась»на словен иантов. Антызаняли лесостепьмежду Днестроми Донецкимбассейном, гдеони и оставалисьдо аварского нашествияв середине VIв.и даже позднее— до VIII— началаIXв.Удар, нанесенныйаварам КарломВеликим в Паннонии, привелк их перемещениюв области, занятыеантами, следствиемчегоявилась новаямиграцияславян-антов, выразившаясяв виде расселенияпо ВосточнойЕвропе летописныхплемен, из которыхобразовались«три русскиенародности».
Впроблемепроисхождениярусского народаодним из главныхявляется вопросо происхожденииего имени.
А.А. Шахматовстал первымученым, пытавшимсяразработатьскандинавскуюверсию происхожденияимени русскогонарода. Этаидея перешлав новый век понаследствуот XIXстолетия.Шахматовнеимел своеготвердого мненияв решении этого вопроса. Онзаявляет:«Происхождениеимени Руси, несмотря нанастойчивыестарания ученых, остается темным.С уверенностьюможно сказать, что болеепервоначальноюего формой былоRos…».Шахматов несчитал название«Русь» (и, соответственно,«русский»)этническим, он прежде всеговидел в немтермин политический.«Сначала, — по его мнению,- так называлисебя и своюстрану жителиКиевскогоПоднепровья, а по мере распространениякиевскогополитическогомогуществатермин «русский»охватывал всеплемена, объединявшиесяв Киевскойдержаве Владимираи Ярослава». --PAGE_BREAK--
__________________________________
10 Хвойка В. В. Древние обитатели Среднего Приднепровья и их культура с доисторических имен. Киев, 1913


ЧАСТЬ 2 (СОВЕТСКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ 30-40-х гг.)
30-е годы ознаменовались дальнейшим сближением археоло­гии и истории. Постепенно к концу 30-х — началу 40-х годов «мо­нополия» на разработку проблемы восточнославянского этноге­неза и ранней этнической истории славян полностью перешла к археологам. Ведущим археологическим учреждением страны в то время являлась Государственная Академия Истории Материальной Культуры (ГАИМК), возглавлявшаяся с момента ее основания, Н. Я. Марром и сохранявшая влияние Марра и его яфетической теории до 1950 г., когда 9 мая в газете «Правда» была напечатана статья А. С. Чикобавы с резкой критикой «марринизма». Вполне естественно, что та многообразная археологическая информация, которая стекалась в те­чение 20—30-х годов в ГАИМК, интерпретировалась в ее стенах чаще всего в соответствии с основными положениями «яфетического» учения Н. Я. Марра.
* * *
В 1940 г. С. В. Юшков напечатал свою статью «К вопросу о происхождении Русского государства»11. Основной вывод, к которому он пришел в своей статье сводится к тому, что «русь» — не варяги, а славяне. «И византийские, и арабские источники, — пишет он, — говорят о руси, как о народе, жившем или неподалеку от Черного моря, или же даже на побережье Черного моря». «Масуди… называет руссов «великим народом»…, памятники говорят о руси, как о многочисленном «народе»…, Ибн-Хордадбе говорит, что русские «суть племя из славян и т. д.». В заключение он пишет: «С течением времени социальные группы, говорившие на особом, более развитом, нежели наречия славянских племен языке, имевшие более высокую культуру, развивавшуюся под значительным арабским и византийским влиянием, настолько резко стали отличаться от массы общинников, которая их окружала и которая платила им дань и находилась под их властью, что возникла необходимость в особом названии этих групп. Так возникло название «русь».
__________________________________
11 Юшков С.В. К вопросу о происхождении Русского государства \\ Уч. Зап. Моск. Юр. Ин-та НКЮ СССР выпуск 2, 1940 с 48-49
«Поскольку мы имеем основание считать этнический термин «русь» более ранним, чем наименование тем же термином «социальной группы», отмечаемой нашими источниками, признать правильной точку зрения С. В. Юшкова мне не представляется возможным» — пишет Б. Д. Греков.
* * *
В вышеупомянутом сборнике работ по этногенезу восточных славян, выпущенном в 1941 г., стоит выделить три статьи, в которых данная проблема представлена в наиболее широком плане. Это статьи И. И. Ляпушкина, М. А. Тихановой и П. Н. Третьякова.
И. И. Ляпушкин посвятил свою работу проблеме движения славян на юго-восток, к Дону и Тамани. Он пришел к выводу, что граница славянских поселений до конца IX — X столетий не выходила за пределы лесостепи и лишь после кру­шения Хазарского каганата славяне утвердились в пунктах, которые в предшествующий период являлись крупными торговыми и военно-стратегическими поселениями на юго-востоке.
Работа М. А. Тихановой12была посвящена проблеме выявления раннеславянской археологической культуры на юго-западе восточнославянской ойкумены — в западных областях Украины. М. А. Тиханова пришла к выводу, что на территории западных областей Украины в первые века нашей эры не происходило рез­кой смены населения. Липицкая культура первых столетий сме­нилась здесь культурой IV — V вв., которая, по мнению М. А. Тихановой, может быть сопоставлена с культурой поздних полей погребений Среднего Поднепровья — черняховской культурой. В принадлежности черняховской культуры славянскому населению Тиханова не сомневалась.
__________________________________
12 Тиханова М.А. Культура западных областей Украины в первые века нашей эры. – МИА, 1941, №6
Данная работаM. А. Тихановой явилась по существу первым в советской литературе детальным разбором археологических источников первых веков нашей эры, происходящих из тех областей, которые на основании письменной традиции определялись как вероятные земли славянской прародины. Работа имела большое значение для дальнейшего развития представлений о начальном этапе славянской истории. Положения о принадлежности славянам памятников черняховской культуры, ее поздней датировке, дающей основание для вывода о непосред­ственном перерастании этой культуры в культуру Киевской Руси, мысль о принадлежности поздних форм этой культуры антам и об ее автохтонности и т. п. в послевоенные годы были широко восприняты молодой тогда еще украинской археологией и активно отстаивались вплоть до начала 70-х годов.
Не менее значительные последствия для дальнейшего разви­тия этногенетических взглядов советских археологов имела работа П. Н. Третьякова13. По объему затронутых в ней материалов и характеру их изложения она далеко выходила за пределы постав­ленной в заглавии темы «Северные восточно-славянские племена». По существу это была программа большого исследования, которое в дальнейшем и было осуществлено П. Н. Третьяковым. Сущность концепции П. Н. Третьякова заключалась в том, что
в Восточной Европе, по его мнению, исторически сложились три культурно-хозяйственных комплекса: лесной — северный, лесостепной — юго-западный (включая Поднепровье и территории на запад до Кар­пат), степной — юго-восточный, охватывающий земли в Приазовье. На севере сложились племенные группы, которые «являлись пред­ками северных славянских, финских и летто-литовских племен». Северные славянские племена возникли на неоднородной основе, но к середине—концу I тыс. н. э. «на всем пространстве от Волхова до Среднего Поднепровья, включая сюда верховья Волги и Оки, установился весьма однородный характер культуры во всех ее ма­териальных проявлениях, доступных изучению по археологиче­ским памятникам».
Характеризуя процесс этногенеза в юго-западной зоне, П. Н. Третьяков по существу принял позицию В. В. Хвойки о непосредственной генетической связи средневеко­вых славян Поднепровья с культурой полей погребений, а ее, в свою очередь, — с культурой скифов-земледельцев. Вместе с тем в южных областях славянской культуры П. Н. Третьяков обнаружил следы, принесенные с севера, на основании чего сделал вывод о продви­жении славян по Левобережью и Правобережью в Среднее Под­непровье во второй половине I тыс. н. э.
П
__________________________________
13 Третьяков П. Н. Северные восточно-славянские племена. – МИА, 1941, №6
. Н. Третьяков писал, что его концепция, противоречит «утверждениям индоевропейской славистики, согласно которым история восточного славянства связывается преимущественно с движением на север, вверх по Днепру и далее на Волгу и в Приильменье». Он говорит о миграции славян к югу и приводит два фактора, объясняющих эту миграцию: во-первых, рост земледельческой техники северных племен и как следствие поиск плодородных земель и, во-вторых, стремление принять участие в разгроме Римской империи, жажда грабежа и обогащения. Аналог такой миграции П. Н. Третьяков обнаруживает на западе — в истории древних германцев.
Что касается собственно восточнославянских племен, назван­ных в «Повести временных лет», то П. Н. Третьяков полагал, что это были племенные союзы, многие из которых представляли этнически обособленные группы, связанные своими корнями с эпохой родоплеменных отношений.
Концепция П. Н. Третьякова зависела от теории стадиальности,
господствовавшей в ГАИМК—ИИМК в 30-е годы. С другой стороны, работа П. Н. Третьякова, как, впрочем, и другие статьи сбор­ника, свидетельствовала о некотором отходе археологов ИИМК
в конце 30-х годов от чисто лингвистической позиции самого
Н. Я. Марра.
* * *
Одна из первых попыток построить на базе разнородных ис­точников целостную концепцию этногенеза и ранних этапов эт­нической истории восточных славян принадлежит также В. В. Мавродину14.
К
__________________________________
14 Мавродин В. В. Образование Древнерусского государства. Л., 1945; Древняя Русь. Л., 1946.
онцепция В. В. Мавродина представляла собой после­довательное воплощение в области славянской этнической исто­рии этногенетических взглядов Н. Я. Марра, подобно развивав­шимся одновременно концепциям М. И. Артамонова и П. Н. Тре­тьякова, была в основных ее чертах автохтонистской, хотя В. В. Мавродин не отрицал роли переселений и миграций в про­цессе формирования этносов. Этногенетическая позиция В. В. Мав­родина заключалась в том, что «каждое современное этни­ческое образование является продуктом чрезвычайно сложного
процесса схождения и слияния, дробления и распада, перерожде­ний и переселений, скрещений и трансформаций разнообраз­ных этнических, т. е. языковых, расовых и культурных элемен­тов».
Проследив начиная с III тыс. до н. э. процесс формирования
славянского этноса, В. В. Мавродин приходит к весьма сущест­венному выводу, что этногенез славянства распадается на ряд эта­пов, отличающихся между собой тем, что каждый последующий этап имел место во времена более высокого развития производи­тельных сил, производственных отношений, быта и культуры, что и определяло более совершенную стадию этнического объедине­ния. В. В. Мавродин, характеризуя главную линию славянской
этнокультурной традиции, которую он начинает в среде неолити­ческих племен Европы, на каждом последующем этапе стремится
вскрыть процесс «превращения различных племен, родственных
друг другу или неродственных, протославянских или ставших сла­вянами лишь с течением времени, в славянские».
Говоря о концепции В. В. Мавродина 30—40-х годов, следует отметить, что в его работах середины 40-х годов уже ощущается отход от яфетического учения Н. Я. Марра. Многие положения этногенетической позиции В. В. Мавродина близки к домарровским концепциям дореволюционной русской исторической школы. Соединение с ними новейших археологических данных, представленных в трактовке М. И. Артамонова и П. Н. Третьякова, находившихся под сильным влиянием марровского «учения», придавало в целом стройной концепции В. В. Мавродина некоторую эклектичность.
* * *
Разработка этногенетической позиции П. Н. Третьякова про­должалась в течение 40-х годов. Ее раскрытию была посвящена вышедшая в 1948 г. научно-популярная книга П. Н. Третьякова «Восточнославянские племена»15.
В
__________________________________
15 Третьяков П. Н. “Восточнославянские племена” М., 1948;
конце 40-х—начале 50-х годов, привлекая материалы поль­ских и чешских археологов, П. Н. Третьяков продолжает вести полемику со сторонниками прикарпатской прародины славян и миграции в Восточную Европу. Он утверждает, что формирование протославян шло на обширной территории от Вислы до Среднего Днепра и процесс этот восходил к культуре «шнуровой керамики» и даже земледельческо-скотоводческим племенам энеолита. В I тыс. до н. э., по мнению П. Н. Третьякова, уже складывался раннеславянский этнический массив, делившийся на три части: западную (Висла и Одер), северную (верховья Днепра) и юго-восточную (Средний Днепр, Побужье, Поднестровье). Потомки славян северной и юго-восточной частей области раннего славянства в бу­дущем составили ядро древнерусской народности. Предков вос­точных славян П. Н. Третьяков был склонен искать среди неко­торых племен Скифии (скифы-пахари, скифы-земледельцы, невры, меланхлены и др.). Непосредственными потомками их явились создатели культуры полей погребений, в славянской принадлеж­ности которой он тогда не сомневался и которая, по его мнению, непосредственно смыкалась со средневековым славянством. Зарубинецкая и черняховская культуры являлись двумя этапами раз­вития культуры славян, причем с III по VII в. н. э. шел про­цесс классового расслоения и возникали «первые побеги славянской государственности» склавинов и антов.
П. Н. Третьяков от­рицает расселение восточных славян на север и указывает на об­ратный процесс — продвижение с севера на юг.
В период Балканских войн восточные славяне — анты засе­лили восточную часть Балканского полуострова. П. Н. Третьяков считает, что росы «в это время оставались в тени», пребывая на Днепре и к востоку от него. Они составляли вторую волну «вступающего в политическую историю восточного славянства», после антов. П. Н. Третьяков полагает, что восточные славяне «Повести временных лет» являлись обширными племен­ными объединениями, конфедерациями племен, «примитивными народностями или народцами».
В основу периодизации этногенеза славян П. Н. Третьяков, ставит принцип социально-экономической обусловленности этногонического процесса, что соответствует материалистическому по­ниманию исторического процесса в целом. Книга П. Н. Треть­якова «Восточнославянские племена» содержала целостную кон­цепцию славянского этногенеза.
* * *
В

конце 30-х годов были закончены «Киевская Русь» Б. Д. Грекова, «Очерки истории Левобережной Украины» В. В. Мавродина, по­явились посвященные этнической истории восточных славян ра­боты Н. С. Державина, Б. А. Рыбакова, А. В. Мишулина.
Самым значительным трудом, оказавшим наибольшее влияние на сложение представлений о начальном периоде восточнославянской истории в 40—50-е годы, явилась монография Б. Д. Грекова16, где впервые проблема славянского этногенеза выступила в тесной связи с проблемами экономического и социального развития Киевского государства.
Б. Д. Греков широко использо­вал фактические данные и этногенетические построения археоло­гов. Каждая новая редакция книги дополнялась новыми фактами, почерпнутыми из археологического арсенала. Этногенетическая позиция Б. Д. Грекова была в основе своей ярко автохтонистской. В ней наиболее полно проявился синтез трех направлений в исследовании восточнославянского этноге­неза — направления, ведшего свое происхождение от старой рус­ской антинорманистской школы Д. И. Иловайского — И. Е. Забе­лина, направления, основанного на археологическом материале Среднего Поднепровья, восходящего к работам В. В. Хвойки, и направления, возникшего на основании «яфетической» теории Н. Я. Марра. Общей платформой для всех трех направлений являлось признание автохтонности славян в Восточной Европе в максимально широких формах начиная с неолита. Касаясь проблемы восточнославянского этногенеза и ранних этапов этнической истории восточных славян, Б. Д. Греков на первый план постоянно выдвигает вопрос о культурной, а не чисто этнической преемственности. Он стремится подчеркнуть столь важную для раскрытия общей цели его исследования мысль о том, «что вся предшествующая Древнерусскому государству об­щественная и политическая жизнь народов юга нашей страны связана с последующими событиями, развернувшимися на той же территории».
Н
__________________________________
16 Б. Д. Греков “Киевская Русь” М., 1953;
астаивая на южном варианте происхождения Руси, академик Б. Д. Греков пишет своей монографии «Киевская Русь»: «Нам известен южный народ, под именем Рос. Этот народ называет и Лев Диакон. Сюда же надо отнести известных тоже на юге роксолан, возможно росалан. О том же говорит так называемый псевдо-Захария, писавший в 555 г. Ему был известен южный народ рус (рос), живший на северо-западе от Нижнего Дона, то есть приблизительно в Приднепровье: «Народ, амазонкам соседний, суть рос – люди, наделенные членами тела больших размеров».
Не случайно и Волга называлась Рось, и в устье Дона стоял город Росия. Мы знаем целый ряд южных рек, связанных по названию с этим именем «рос»: Оскол-Рось, Рось – приток и Днепра и Нарева, Росна на Волыни и много других.
Корень «рос» и «рус» в топонимике Прикарпатья и Закарпатья говорит несомненно о Руси южной. Спор идет лишь о том, с какого времени появился этот корень в топонимике Прикарпатской и Закарпатской территорий.
Можно нисколько не сомневаться, что IXв. застает уже название народа «русь» на юге и юго-востоке нашей страны существующим без всякого участия варягов.
Очевидно, эту южную Рос имел ввиду и константинопольский патриарх Фотий как в своих проповедях 860 г., так и в своем «Окружном послании» 866 г., когда говорил о нашествии этого народа на Византию. Он называет этот народ то «Рос», то скифами. «Рос» или скифы рисуются Фотием большим, всем известным народом, за последнее время усилившимся благодаря завоеванию соседних народов».
* * *
Представления Б. Д. Грекова о процессе восточнославянского
этногенеза были близки взглядам Б. А. Рыбакова, ранние работы которого в значительной степени способствовали окончательному оформлению этногенетической позиции Б. Д. Гре­кова.
Уже в своей первой крупной работе, посвященной вопросу истории племени радимичей, Б. А. Рыбаков выступил против миграционистских концепций А. А. Шахматова. Он переносит центр тяжести в этногенетическом исследовании с летописного материала на археологический.
П
    продолжение
--PAGE_BREAK--

лемя радимичей, подобно близким по культуре племенам вяти­чей и северян, возникло, как полагает Б. А. Рыбаков, вследствие рас­падения этнографического единства, существовавшего до IX в.
на тех же местах, где летописец фиксирует эти племена. Причину
распадения этого единства Б. А. Рыбаков видит в развитии эко­номических и социальных отношений, которые привели к началу
формирования обособленных племен. Здесь же Б. А. Рыбаков вы­сказывает мысль о том, что период существования единого этни­ческого массива, включавшего будущие летописные племена, совпадает с периодом распространения археологических памятников, отнесенных А. А. Спицыным ко времени антов17.
В серии последующих работ Б. А. Рыбаков развивает
многие из этих положений. Метод картографирования, широко примененный Б. А. Рыбаковым при исследованииэтногенетической проблемы, привел его к заключению, что «почти во все исторические эпохи в пределах исторических границ восточного славянства постоянно выделяется один и тот же район в качестве устойчивого географического целого», и таким районом является Среднее Приднепровье17.
С
-------------------------------------------------------------------------------------------
17 Рыбаков Б. А. Поляне и северяне. – СЭ, 1947, № 6-7, с. 98
реднеднепровскую культуру III — VII вв., характеризующуюся
высоким уровнем специализированного ремесла, экономического
и социального развития населения Б. А. Рыбаков определяет как
культуру племени полян. Они, по его мнению, являлись ядром антского племенного союза, который особенно усилился в VI в., в период интенсивного движения приднепровских антов на юг, в Византию.
Анты, полагает Б. А. Рыбаков, — это те восточнославянские племена, которые занимали «широкую лесостепную полосу oт пpaвого берега Днепра до Дона, объединенную не только однородностью природных условий, но и общностью материальной культуры вVI – VIII вв.». Антскому периоду предшествует период IV—V вв., который характеризуется культурой полей погребаль­ных урн (черняховская культура), представляющей веществен­ные остатки венедов. Б. А. Рыбаков стремится, используя памят­ники материальной культуры «венедского» и «антского» перио­дов, связать историю Среднего Приднепровья, Киевщины и
Поросья «в один непрерывный процесс от первых веков нашей
эры до расцвета Киевской Руси». Б. А. Рыбаков отмечает «точки
соприкосновения культуры Киевской Руси со скифским миром»
и подчеркивает, что «историю русских приднепровских областей
следует начинать с глубокой древности».
Разработке теории этногенетического процесса и конкретно раз­работке проблемы восточнославянского этногенеза в 40-е годы большое внимание уделял А. Д. Удальцов18.
Основным источником этногенетических изысканий А. Д. Удальцова являлись произведения греко- и латиноязычных писателей, богато насыщенные данными по этнонимике, топонимике и ономас­тике окружающих античное Средиземноморье варварских наро­дов и племен. При анализе этих данных А. Д. Удальцов руководствовался основными идеями Н. Я. Марра, его этногенетическая позиция представляла позицию сторонника крайнего автохтонизма. У истоков этногенеза индоевропейцев, равно как и семито-хамитов н урало-алтайцев, А. Д. Удальцов вслед за Н. Я. Марром помещал «яфетические племена с древней языковой общностью», которые «трансформировались» в индоевропей­цев в ходе многочисленных «языковых скрещений», «взрывов», смены «стадий».
Областью славянского этногенеза А. Д. Удальцов считал об­ширную территорию от Среднего Дуная и Одера до верховьев Волги и Оки, на которой в древнейшие исторические времена обитали «наполовину еще яфетиды, наполовину индоевропейцы», иллирийцы, фракийцы, венеты, сколоты (скифы) и другие племена. Эти племена, скрещиваясь друг с другом в процессе общественно-исторического развития, «мало-помалу давали начало еди­ной славянской народности с местными особенностями». «Раньше всего ядро протославянской народности складывается на территории Украины и Белоруссии, в бассейне Среднего Днепра и При­пяти». В создателях трипольской культуры, в скифах (сколотах и паралатах), алазонах, неврах и других известных античным ав­торам племенах он усматривает протославян. Этническое сбли­жение южной антской ветви восточного славянства с северной (словено-кривичской) и средней (венетской) привело, по его мнению, к сложению восточнославянской народности.
В
__________________________________
18 Удальцов А. Д. Основные вопросы этногенеза славян. – СЭ, 1946, с. 5-7
згляды Л. Д. Удальцова оказывали в 40-е годы заметное влияние на ра­боты многих исследователей, в том числе Б. Д. Грекова, Б. А. Рыбакова, В. В. Мавродина, П. Н. Третьякова, М. И. Артамонова.

* * *
Одним из наиболее последовательных продолжателей этногенетических взглядов Н. Я. Марра в 40-е годы являлся Н. С. Дер­жавин19. В целом Н. С. Державин развил взгляды, чрезвычайно близкие к изложенным выше взглядам А. Д. Удальцова. Так, в книге «Происхождение русского народа» он прямо утверждает преемственность земледельческих племен Скифии от протославян — носителей трипольской культуры. В Среднем Поднепровье, по его мнению, «начиная с эпохи палеолита и вплоть до наступ­ления железного века… жилодин и тот же в основном народ».

__________________________________
19 Державин Н. С. 1) Об этногенезе древних народов Днепровско-Дунайского бассейна. – ВДИ, 1939, I; 2) Славяне в древности. М.-Л., 1945; 3) Происхождение русского народа. М., 1944;



ЧАСТЬ 3 (СОВЕТСКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ 50-80-х гг.)
На рубеже 40—50-х годов на территории исторического Древ­нерусского государства широко развернулись археологические ис­следования, тематическая направленность которых определилась под непосредственным влиянием этногенетической концепции Б. А. Рыбакова, поддержанной Б. Д. Грековым. Наряду с изуче­нием древнерусской культуры киевского периода большое внима­ние в эти годы было уделено изучению двух культурно-хронологических комплексов — зарубинецкой и черняховской культур, которые, по представлениям большинства исследователей тех лет, должны были дать характеристику раннего этапа формирования восточнославянской этнической общности. Поиски новых археоло­гических источников, их исследование и первая научная интерпретация составили содержание нового периода в исследовании проблемы восточнославянского этногенеза, начавшегося на рубеже 40—50-х годов.
В

течение десятилетия был накоплен значительный материал,
получивший отражение в многочисленных сообщениях, публика­циях и статьях. Новый материал и переосмысление старых дан­ных в свете этого материала привели к разрушению, казалось бы,
полностью утвердившегося в 40-е годы представления о славянстве
зарубинецкой и черняховской культур и об их преемственности.
С открытием новых памятников черняховской культуры все
больше ощущался хронологический разрыв между нею и под­линно славянскими памятниками периода образования Древнерус­ского государства, все более выявлялось формально-типологическое различие между Черняховскими и подлинно славянскими древно­стями. Вместе с тем по мере изучения поднепровских культур скифского времени и памятников зарубинецкой культуры все меньше оказывалось сторонников их генетической взаимосвязи.
В 50-е годы работа Б. А. Рыбакова, направленная на изучение
долетописного периода истории восточных славян, интенсивно
продолжалась. Итог этим исследованиям был подведен в напи­санном Б. А. Рыбаковым для «Очерков истории СССР (III —
IX вв.)» разделе «Предпосылки образования Древнерусского государства».
На новом этапе работы над проблемой ранней этнической истории восточных славян Б. А. Рыбаков широко включает в ис­следование критический анализ и реконструкции летописных тек­стов, восточных источников, анализ топонимики, этнонимики и ономастики. В центре его внимания теперь ядро антского союза — племя русь. Открытие восточнославянского племени русов, вос­создание его политической и социальной истории и составляет содержание нового этапа этногенетическнх исследований Б. А. Ры­бакова. Б. А. Рыбаков полагает, что племя русь возглавило среднеднепровский союз славянских племен и дало этому союзу свое имя, которое постепенно по мере расширения гегемонии русов распространялось на остальные славянские группы Восточной Европы.
Р

ыбаков различал Русскую землю в узком смысле, представляю­щую собой союз лесостепных славянских племён VI-VII вв., и Рус­скую землю в широком смысле, охватившую все восточнославян­ские племена от Балтики до Чёрного моря и от бассейна Вислы до Волги. Между ними хронологически лежит промежуточный этап процесса превращения Руси из союза племён в суперсоюз и из су­персоюза в восточнославянское государство, в течение которого Русь поглощала другие славянские племенные союзы. Ядром Рус­ской земли являлось Среднее Поднепровье от бассейна Роси до Тясмина на правом берегу Днепра и часть Левобережья с Переяславлем Русским и нижним течением Сулы, Пела и Воркслы. То есть первоначально это была небольшая территория (около 180 км по течению Днепра и 400 км в широтном направлении), которая располагалась на южном краю плодородной лесостепи, где ещё во времена Геродота (V в. до н.э.) и несколько позже располагались земледельческие «царства» сколотов («скифов-пахарей»), являв­шихся славянами или, точнее, праславянами. Во II-IV вв. н.э. эта область была сердцевиной славянской лесостепной части так на­зываемой черняховской культуры. Племя росов, или русов было частью славянского массива в первые века нашей эры. Имя росов Рыбаков связывает с рекой Росью, правым притоком Среднего Днепра, а первым письменным свидетельством о росах считает рассказ Иордана (VI в.) о росомонах, враждовавших в IV в. с Германарихом готским. В VI-VII вв. в Среднем Поднепровье сложился мощный союз славянских племён, который иноземцы назвали «Рос» или «Рус»; к середине X в. Русью стали называть как все восточнославянские земли, платившие дань Руси, так и наемные отряды варягов, принимавшие участие в делах Руси.
* * *
Цикл работ, публикация которых началась в конце 30-х годов и завершилась в 80-е годы, привел Б. А. Рыбакова к созданию целостной концепции ранних этапов этнической истории восточного славянства.
Став своего рода монопольной, концепция Рыбакова долгое время подавляла своим авторитетом концепции других исследователей.
* * *
Советская историческая наука внесла огромный вклад в разоблачение норманнской теории, показав её несостоятельность и антинаучный характер. В то же время, так и не придя к единому мнению по поводу марксистско-ленинского определения понятия «народ», советские учёные не смогли не только решить, но даже поставить вопрос о глубокой древности русского народа, прервав тем самым традицию, заложенную Ломоносовым и опиравшуюся на исторические знания древней Руси.
Попытка продолжить эту традицию была предпринята за рубежом русским учёным-эмигрантом Г.В. Вернадским20. Будучи глубоко убеждённым, что «исторические корни русского народа уходят в глубокое прошлое», что процесс консолидации русских племён начался ещё в скифский период, он в то же время не смог освободиться от пут норманнской теории.
«
---------------------------------------------------------------
20 Вернадский Г. В. Древняя Русь, 1962
Говоря в общем, не может быть сомнения, что в IXи X вв. под именем “русские” (русь, рось) чаще всего подразумевались скандинавы. Чтобы это продемонстрировать, достаточно будет упомянуть только три случая:
Согласно “Бертинским анналам”, несколько “русских” прибыли вместе с византийскими посланниками к императору Людовику в 839 г.; согласно их собственным утверждениям, они были шведами по происхождению.
В договоре между князем Олегом и Византийской империей 911 г. внесены имена “русских” посланников; большинство из них явно скандинавы.
Константин Багрянородный вносит в свою книгу De Administrando Imperii (написанную в 945 г.) названия днепровских порогов как на славянском, так и на “русском”. Большинство русских названий обнаруживают скандинавское происхождение.
Следовательно, неоспоримым является то, что в IX и Xвв. название «русь» употреблялось по отношению к скандинавам.
Под «русью» составитель «Повести временных лет» подразумевал датчан. Как владыка Ютландии, Рюрик, конечно, мог считаться датчанином, и в его свите, должно быть, было много датчан. Но в Ютландии нет такого района, который был бы известен как Русь. …Название «Русь» в его первоначальном значении, относящемся к южным русам, было достаточно хорошо знакомо в Новгороде ко времени появления Рюрика, и теперь его стали, видимо, употреблять вместо длинного «Рустинген» — первоначального лена Рюрика. В «Повести временных лет» (Ипатьевский список) есть очевидное противоречие, касательно руси. Это та русь, которая склоняет другие племена к тому, чтобы пригласить варягов, и, с другой стороны, это – варяжское племя русь, которое отозвалось на призыв. Загадку можно разрешить, если допустить существование двух русей: старая шведская русь Русского каганата и новая фрисландская русь Рюрика.
С

амо название «русь» изначально было связано с одним из аланских кланов – светлыми асами (русх-асами). Не позднее IXв. название присвоили себе шведские воины, установившие контроль над донской и азовской территориями. Эти руссифицированные шведы вскоре стали известны как «русь» в Византии и на Ближнем и Среднем Востоке».
Из-за того, что Вернадский допустил «существование двух русей», советские историки назвали гипотезу Вернадского «новым изданием норманнской теории».
* * *
Конец 50-х — начало 60-х годов ознаменовались новыми археологическими открытиями. Важнейшими из них, с точки зрения сла­вянской этнической истории, следует признать открытие славянских памятников VI—VII вв., к которым типологически восходят подлинно славянские памятники киевского периода. Вторым важнейшим достижением нового периода было отчетливо проявившееся стремление археологии и лингвистики к новому сближению, которое наметилось после выхода в свет монографий Ф. П. Филина21, В. Н. Топорова и О. Н. Трубачева22 и Б. В. Горнунга.
* * *
Дальнейшее развитие концепции П. И. Третьякова нашло от­ражение в наиболее концентрированной форме в монографиях «Финно-угры, балты и славяне на Днепре и Волге» и «У истоков древнерусской народности23». За период, прошедший с начала 50-х годов, взгляды П. Н. Третьякова претерпели заметную эволюцию, отражающую те изменения, которые за этот срок произошли в це­лом в отрасли славистики, изучающей ранние этапы этнической истории. Новый этап ознаменовался увеличением и качественным изменением археологического материала, совершенствованием ме­тодики исследования, возвращением к широкому использованию данных лингвистики. Все это означало начало этапа комплекс­ного решения проблемы и в определенной мере свидетельствовало об утрате веры во всемогущество археологического метода.
Н
__________________________________
21 Филин Ф. П. Образование языка восточных славян. М.-Л., 1962;
22 Топоров В. Н. И Трубачев О. Н. Лингвистический анализ гидронимов Верхнего Поднепровья. М., 1962;
23 Третьяков П.Н. Финно-угры, балты и славяне на Днепре и Волге. М. – Л., 1966;
а новом этапе П. И. Третьяков признал основные положения сравнительного языкознания о существовании «индоевропейской общности» и миграцию индоевропейских племен в III—II тысяче­летиях до н. э. из Юго-Восточной Европы. Корни славянского этногенеза восходят к пастушеским племенам, носителям куль­туры шнуровой керамики, выделившимся из «индоевропейской общности» — таков теперь его взгляд на начальный период сла­вянской истории.
Территория древнейшего славянского языкового единства (I тыс. н. э.) очерчивается им теперь на основании лингвистиче­ских материалов в виде широкой полосы, идущей от Среднего Днепра по Северному Прикарпатью через бассейн Верхней Вислы до верховьев Одера.
П. Н. Третьяков отказался от признания чер­няховской культуры славянской. Древнейшей археологической культурой, представлявшей ранних славян на территории Восточ­ной Европы, он считает только зарубинецкую культуру.Зарубинецкие племена вначале (II в. до н. э.) продвигались от Верхнего Днестра и Среднего Днепра на север и северо-восток, в Заднепровье, на Двину и Сож, а затем, после гибели черняховской культуры, разгромленной гуннами, начали движение на юг, в об­ласть Южного Буга, Нижнего Дунаяи в районы Днепровского лесостепного левобережья. Их культура и является культурой антов, представленной памятниками типа Корчак—Пеньковка.
Археологические материалы третьей четверти I тыс. н. э., по
мнению П. Н. Третьякова, свидетельствуют не только о проник­новении ранних славян на юг, но также и о продвижении отдель­ных славянских групп в области, заселенные их северо-запад­ными и восточными соседями: балтами и финно-утрами, которые по мере притока славянского населения подвергались ассими­ляции.
П. Н. Третьяков особое внимание уделяет доказательству
положения о том, что на всех доступных современному исследо­ванию этапах формирования древнерусской народности шел ак­тивный процесс ассимиляции славянами неславянских этнических групп в Восточной Европе. Ядром древнерусской народности П. Н. Третьяков считает продвинувшиеся в Среднее Поднепровье из южных областей позднезарубинецкой культуры «группировки» полян, северян и уличёй, которые образовали союз, охвативший территорию, названную впоследствии Русской землей. Кто были древние русы, этот вопрос П. Н. Третьяков считает открытым.
Э
    продолжение
--PAGE_BREAK--