Чураков Д. О.
Советское общество последних десятилетий своего существования до сих пор представляет собой загадку для историков. С одной стороны, слишком мало прошло времени, чтобы взгляд в прошлое обрёл должную остроту и чёткость. С другой, — обращение к событиям тех лет вызывает у многих болезненную реакцию. Впрочем, по-другому не может быть — прошлое ещё не стало историей в полном смысле этого слова. Пока живы современники и участники событий тех лет, мы будем иметь дело не с историей, а с современностью. Вместе с тем историческая наука должна постепенно осваивать и ту эпоху — эпоху «развито́го социализма». Кто, как не наука, может остановить поток фальсификаций и прямого мифотворчества, искажающий наше представление о том времени?
Ещё совсем недавно серьёзные авторы не решались браться за рассмотрение истории нашей страны конца шестидесятых — начала восьмидесятых годов. Публикации, проявлявшие на страницах газет и толстых журналов, не отличались ни достоверностью, ни объективностью, ни глубиной анализа. В этом плане революции, нэпу, первым советским пятилеткам, Великой Отечественной войне, даже хрущёвской «оттепели» повезло несравненно больше. К счастью, в последнее время ситуация начала немного меняться. Сегодня можно назвать нескольких авторов, попытавшихся разобраться с происходившим в то время на серьёзном научном уровне. К их числу относятся такие видные исследователи, как С. Кара-Мурза, С. Семанов, И. Фроянов, В. Кожинов, А. Вдовин и др.
Почему же так важно осмыслить наше недавнее прошлое? С одной стороны, российское общество сегодня ищет наиболее приемлемую, эффективную модель своего дальнейшего развития. Без учёта опыта развития СССР в конце 60-х — начале 80-х годов прошлого века сделать этого не возможно. В те годы советская экономика становится одной из мощнейших в мире, а её развитие, несмотря на застойные явления, было самым динамичным по сравнению со всеми индустриально развитыми странами. С другой стороны, общество заинтересовано в том, чтобы разобраться в природе тех политических сил, которые сегодня управляют Россией, узнать их родословную. А для этого, опять таки, следует заглянуть на два—три десятилетия назад. Именно об этом и пойдёт речь ниже.
«КАРАУЛ УСТАЛ»…
Последние годы пребывания у руководства партией и страной Н.С. Хрущёва отмечены падением поддержки его политики со стороны самых различных слоёв советского общества. Партийные и хозяйственные руководители критически относились к экспромтам Хрущёва при проведении экономических и политических преобразований, неоправданным нововведениям. Негативно оценивались его внешнеполитические шаги, особенно разрыв с Китаем и неспособность отстоять интересы СССР в период Карибского кризиса. Военные понимали непродуманность и популистский характер предпринятого Хрущёвым сокращения армии. Рядовые граждане были недовольны ростом цен и пустыми прилавками. Крестьяне были выбиты из привычной колеи уничтожением приусадебных участков и личного скота. Рабочие роптали на снижение расценок и плохие условия труда, а против них хрущёвские власти бросали армию, проливались не только слёзы, но и кровь. Усилились гонения на православие. Даже прежние сторонники Хрущева среди интеллигенции после ужесточения в стране культурной политики серьёзно разочаровались в своём кумире. В целом, можно констатировать, что советское общество устало от постоянных хаотических, часто совершенно бессмысленных реформ и реорганизаций хрущёвского времени, желало скорейшей стабилизации и преодоления внутренних противоречий.
Вокруг советского лидера образовался опасный вакуум. При внешнем благополучии, положение Хрущёва становилось как никогда шатким. Слабостью Хрущёва не преминули воспользоваться члены его ближайшего окружения, давно опасавшиеся, что субъективизм и метания реформатора подорвут основы советской политической системы. В партийном руководстве сложилось ядро в составе Л.И. Брежнева, А.Н. Шелепина и др. Входившие в него партийные руководители своей целью ставили смещение Хрущёва. Активное содействие планам смещения Хрущёва оказали такие деятели, как Н.В. Подгорный, А.Н. Косыгин М.А Суслов и др., а кроме того — председатель КГБ В.Е. Семичастный.
Внешне смещение Хрущёва во многом напоминало неудавшуюся попытку отстранения его от власти, предпринятую в 1957 г. членами т.н. «антипартийной группы». Но в отличие от 1957 г., теперь Хрущёв не смог опереться на поддержку рядовых членов ЦК КПСС — разочарованные его правлением, они так же ждали перемен. Сторонники смещения Хрущёва провели с ними широкие предварительные переговоры, заручившись поддержкой. Тот факт, что об этих переговорах не стало известно советскому лидеру, свидетельствует о его полной непопулярности среди партийного руководства высшего и среднего звена. До Хрущёва доходили отдельные слухи, но исходили они из таких малозначимых и несолидных источников, что веры у него не вызывали.
Полностью уверенный в своей безопасности, осенью 1964 г. Н.С. Хрущёв отправился на отдых в Пицунду. Воспользовавшись этим обстоятельством, его противники активизировали свою деятельность. Во время отдыха Хрущёва на юге, сторонники его смещения сумели решить последнюю тактическую задачу — заручились поддержкой тогдашнего министра обороны Р.Я. Малиновского. После этого начались активные действия. 11 октября в Москву из поездки в ГДР вернулся Брежнев, 12 октября прибыл Подгорный. В то же день большинство членов Президиума ЦК КПСС собрались на своё совещание. На нём председательствовал Л.И. Брежнев. На совещании обсудили формальные стороны отставки Хрущёва. В то же день под предлогом неотложной необходимости решения некоторых вопросов сельскохозяйственной политики в Москву был вызван Хрущёв. Вот как передан этот эпизод в мемуарах Семичастного: «12 октября все собрались на квартире у Леонида Ильича Брежнева.
Ему предстояло позвонить Никите Сергеевичу в Пицунду и вызвать последнего в Москву для участия в заседании Президиума.
Дрожащего Брежнева нам пришлось к телефону буквально тащить — такой страх он испытывал от сознания того, что именно ему приходится начинать всю акцию. Вызвали Пицунду и стали ждать (связь обеспечивали мои люди). Наконец на другом конце провода раздался голос Хрущева.
Брежнев начал очень неуверенным голосом убеждать Хрущева приехать в Москву на заседание Президиума: необходимо обсудить его записку по сельскому хозяйству.
— Эти вопросы могут и подождать,— неожиданно для нас всех ответил Хрущев. — Обсудим их вместе после моего возвращения из отпуска.
На этом он намеревался разговор закончить.
Мы стояли, столпившись, рядом с Брежневым. Выражение лиц Подгорного, Суслова, Полянского, Шелепина и других выдавали их внутреннюю напряженность; что теперь Леонид Ильич сделает? Мы стали подсказывать, чтобы Брежнев настаивал.
— Нет, Никита Сергеевич, — Брежнев придал своему голосу решительный тон. —Мы уже решили. Заседание созвано. Без вашего участия оно не сможет состояться.
Хрущев был несколько удивлен, однако ясного ответа не давал.
— Хорошо, — сказал он, наконец. — Мы здесь подумаем с Анастасом.
Я отправился в свой кабинет на Лубянку, и каждый час Брежнев названивал мне: есть ли новости?
Только в полночь дежурный по правительственной охране доложил, что Хрущев затребовал правительственный самолет в Адлер, ближайший к Пицунде аэропорт, к шести часам утра следующего дня.
Я немедленно передал эту информацию Брежневу. Тот обрадовался. Было ясно, что Никита Сергеевич прилетит, а вместе с ним прибудет и председатель Президиума Верховного Совета Микоян».
По прибытии Хрущёва в Москву, днём 13 октября состоялось ещё одно заседание Президиума, на котором был поставлен вопрос об отставке Хрущёва. Заседание, по воспоминаниям его участников, проходило бурно. Первоначально противники Хрущёва предполагали развитие событий по мягкому варианту, по которому Хрущёв сохранялся бы на второстепенных руководящих постах. Но Хрущёв долго категорически отказывался добровольно подавать в отставку. Против полного отстранения Хрущёва от власти высказался так же А.И. Микоян. Он предлагал компромисс — удалить Хрущёва с одного из занимаемого им высших постов, оставив на другом. В сложившейся кризисной ситуации, упорство Хрущёва, возможно, объясняется его расчётами на поддержку украинских товарищей и командования Киевского военного округа, а так же на прочность своих позиций в ЦК. К 20 часам 13 октября решение так и не было принято. В работе Президиума был объявлен перерыв. Семичастный вспоминал:
«Вечером б13 октябряс позвонил мне Брежнев и усталым голосом сообщил, что „на сегодня“ заседание Президиума закончилось.
— Что делать? Неужели отпускать Никиту?
— Пусть отправляется, куда хочет, — ответил я спокойно. — Он ничего уже сделать не сможет: всё под контролем».
Спокойствие Семичастного понятна: в те дни КГБ сделал всё, чтобы не возникло никаких сюрпризов. Был предусмотрительно отправлен в отпуск начальник личной охраны Хрущёва Литовченко, заменена охрана на даче и в приёмной Предсовмина, сам Хрущёв находился под постоянным присмотром ещё будучи на отдыхе в Пицунде. Дополнительно к этому военная контрразведка и контрразведка Московского военного округа получили приказ внимательно отслеживать любые, даже самые незначительные передвижения войск в округе и в случае их движения в сторону Столицы немедленно информировать КГБ.
Утром 14 октября баталии на Президиуме возобновились и продолжались ещё несколько часов. Наконец у Хрущёва, видимо, не выдержали нервы. Он, со следами слёз на глазах, произнёс трогательную речь, смысл которой сводился к его согласию на полное устранение от всех рычагов власти на условиях, продиктованных Президиумом. Заседание завершилось принятием специального постановления, в котором была санкционирована отставка Хрущёва со всех постов.
В тот же день, 14 октября 1964 г. в 18 часов в Свердловском зале Московского Кремля открылся Пленум ЦК КПСС. Со вступительным словом на нём выступил Л.И. Брежнев. Он рассказал о состоявшемся заседании Президиума ЦК КПСС и о той критике, которой на нём подвергся Хрущёв. Далее с конкретизацией обвинений в адрес прежнего лидера выступил М.А. Суслов. Он долго и подробно перечислял прегрешения Хрущёва перед партией: метания в области народного хозяйства, раздел органов власти и партийных организаций на сельские и городские, бесконечные реорганизации всего и вся, угрозы разогнать Академию наук и Тимирязевскую академию, постоянные парадные разъезды, раздувание культа своей личности, протекционизм по отношению к родне и всевозможным подхалимам и т.д. Завершая своё продолжительное выступление, Суслов подчеркнул:
Президиум ЦК рассмотрел заявление т. Хрущева и пришел к выводу, что т. Хрущев не обеспечивает правильного руководства работой, что он не в состоянии исправить положение и потому необходимо освободить его от поста и Первого секретаря ЦК, и члена Президиума ЦК, и Председателя Совета Министров СССР. (Бурные, продолжительные аплодисменты)".
После этого состоялось краткое обсуждение проекта постановления с осуждением деятельности Хрущёва, которое было единогласно одобрено с некоторыми внесёнными в него дополнениями с мест. Полностью принятое Пленумом ЦК постановление решено было огласке не придавать. В прессе 16 октября 1964 г. сообщалось только об отставке Хрущёва со всех постов по состоянию здоровья. Всё произошло на удивление спокойно. Оценивая обстановку тех дней, Семичастный вспоминал:
«За все время, предшествовавшее октябрьскому пленуму 1964 года, в ходе его и сразу же после него — нигде не было объявлено чрезвычайного положения, не был приведен в движение ни один танк, ни один самолет.
Никаких дополнительных военных кораблей в Черное море не вводили. Не было никакой обстановки чрезвычайности. Даже Кремль не был закрыт для посетителей».
В результате «малой октябрьской революции 1964 года», как между собой называли участники событий осуществлённый ими перехват власти, конфигурация и персональный состав высшей власти в СССР претерпел некоторые изменения. Приемником Хрущёва на посту партийного лидера стал Л.И. Брежнев. Поскольку Пленум постановил разделить ранее занимаемые Хрущёвым высшие партийные и государственные должности, пост председателя Совмина занял А.Н. Косыгин. М.А. Суслов сохранил свои позиции главного идеолога, но теперь, в отсутствии Хрущёва, это приобретало реальный смысл. Ещё Одина ключевая фигура операции по смещению Хрущёва Подгорный в 1965 г. получит пост Председателя Верховного Совета СССР, на котором он сменит ближайшего сторонника Хрущёва Микояна. Другие хрущёвские кадры так же будут постепенно, без особого шума передвинуты на второстепенные роли или отправлены на пенсию вслед за своим кумиром.
В связи с произошедшим следует отметить обстоятельство, на которое прежде почему-то внимание не обращали: в результате отстранения Хрущёва к власти пришли политики, которые сформировались в годы войны и которых И.В. Сталин готовил к выдвижению вместо разочаровавшей его «старой гвардии». Но в после смерти Сталина, Берия, Маленков и Хрущёв оттёрли молодых выдвиженцев, тем самым на несколько лет затормозив развитие страны и процесс омоложения руководящих кадров. Брежневское поколение пришло во власть более, чем на десятилетие позже, чем это должно было случиться, когда его деловая хватка и жажда серьёзной работы ощутимо ослабли. Многие представители этого поколения, прежде стоявшие на воспитанных войной патриотических позициях, заразились духом шестидесятничества, привыкли к атмосфере придворных интриг и подковёрной борьбы, характерных для хрущёвского времени. Всё это не могло самым пагубным образом не сказаться на будущем страны, отравив её последующее развитие. Именно разбалансировка системы отбора и пестования кадров (будь то в политике, искусстве, науке и любой другой сфере жизни советского общества) стала самым тяжёлым наследием «оттепели».
ВОЗВЫШЕНИЕ БРЕЖНЕВА
Произошедшие перемены в высшем руководстве партии и государства не вызвали в обществе каких-либо протестов. Наоборот, многие связывали с отставкой Хрущёва и приходом к власти молодых, энергичных лидеров надежды на перемены к лучшему. Опасения высказывали только некоторые представители либеральной интеллигенции. Но и они в целом относились к Хрущёву насторожено. Вместе с тем само по себе устранения от власти непопулярного в стране лидера автоматические ещё не вело к стабилизации в верхах. Прежде, чем советская верхушка вновь сможет консолидироваться вокруг единого руководителя, которым в дальнейшем станет Брежнев, ей вновь придётся пережить несколько продолжительных этапов острой борьбы за власть. Среди участников смещения Хрущёва не было единства по многим ключевым вопросам внутренней и внешней политики. И хотя сразу же после отставки Хрущёва был провозглашён принцип «стабильности» в кадровой политике, существовавшие противоречия обусловили возникновение в высших эшелонах партийной и государственной власти острого соперничества, которое вспыхнуло сразу после того, как общий враг был повержен.
Хотя формально октябрьским Пленумом ЦК КПСС власть была передана Брежневу и Косыгину, они не были полными хозяевами положения. Наиболее сильные позиции в новом руководстве первоначально занимала сплоченная группа руководителей, сделавших в 1940—1950-е гг. карьеру в комсомоле. Главным деятелем в группе был Шелепин, возглавлявший Комитет партийно-государственного контроля. Шелепин (которого называли «железным Шуриком» — по аналогии с «железным Феликсом») считался сторонником русской линии в руководстве партии и крутых мер по оживлению социально-экономического развития страны. Часто приходится слышать, что именно этот человек, занимая ответственные посты в структуре власти начала 1960-х гг. и опираясь на поддержку своего товарища по комсомолу Председателя КГБ Семичастного, а так же других высокопоставленных единомышленников, оказался центральной фигурой антихрущёвской команды. Решая первостепенную для них задачу смещения Хрущёва, члены «комсомольской группировки» (как их часто называют в исторической литературе) согласились на фигуру Брежнева в качестве приемника Хрущёва на посту руководителя партии лишь ради достижения компромисса. Брежнева они рассматривали как фигуру промежуточную. «Слишком торопились» — объяснит потом их выбор Косыгин. Вместе с тем, недооценив важность контроля над партаппаратом, Шелепин и Семичастный совершили ту же ошибку, что в период борьбы за власть с Хрущёвым совершили Маленков и Берия. Опираясь на аппарат партии, Брежнев начал активно укреплять свои позиции и, в конце концов, оказался сильнее своих соперников.--PAGE_BREAK--
Осторожно маневрируя, Брежнев, слывший умеренным либералом, сумел поставить дело таким образом, что конфликты в Политбюро в те годы не приобретали выраженный политический оттенок. Своих соперников он вытеснял постепенно, под различными сугубо рабочими предлогами без выдвижения каких-либо политических формулировок. Так, сторонник Шелепина секретарь Московской партийной организации Н.Г. Егорычев был удалён из своего кабинета в 1967 г. в связи с арабо-израильской войной за неосторожные критические замечания в адрес организации противоздушной обороны столицы. Семичастный в том же 1967 г. был заменён на посту председателя КГБ «лояльным» по отношению к Брежневу Ю.В. Андроповым под предлогом, что не сумел воспрепятствовать бегству за границу дочери Сталина Светланы Аллилуевой. Сам Семичастный по этому поводу писал:
«Как я узнал позже, Брежнев решил использовать этот момент (бегство Светланы Аллилуевой. — Д.Ч.) для осуществления своих давних планов — освободить меня от должности председателя КГБ (а вместе со мною убрать и других неугодных ему бывших комсомольских вожаков). Вначале он обработал Подгорного и получил его согласие, затем вдвоем они стали „давить“ на Косыгина. Тот долго сопротивлялся. Чем только не пугали Косыгина: и „теневым кабинетом“, и возможным переворотом. Наконец уломали и его. Суслов, как всегда, присоединился к „тройке“: у нас с ним всегда были натянутые отношения...».
Дольше всего Брежнев избегал открытого столкновения с Шелепеным, вследствие чего тот был выведен из состава Политбюро лишь в середине 1970-х гг. Однако отстранение Шелепина от реальных рычагов власти Брежнев начал готовить загодя. Так, уже в 1965 г он лишился своего главного козыря — поста Председателя комитета партийно-государственного контроля. Одновременно с этим Шелепин потерял пост заместителя Предсовмина, который прежде он занимал по должности — как руководитель КПК. При этом Брежневу удалось обставить смешение Шелепина так, что это не вызвало ни у кого никаких подозрений и активного сопротивления: 6 декабря 1965 г. Пленум ЦК КПСС (конечно же в целях повышения демократии и «привлечения к делу контроля широких масс коммунистов и беспартийных»!) органы партийно-государственного контроля были преобразованы в органы народного контроля с существенно меньшими полномочиями. Практически, Комитет народного контроля являлся по сравнению с КПК совершенно новым органом, и тот факт, что его должен был теперь возглавить какой-то другой человек, ни у кого возражений не вызвал, в том числе у самого Шелепина (Семичастный в своих мемуарах утверждает даже, что рокировку в органах контроля затеял сам Шелепин, но эта версия вызывает большие сомнения).
Поражение группы Шелепина имело два серьёзных последствия для политического развития страны.
Во-первых, он означал отказ руководства страны от продолжения национал-большевистской политики первых послевоенных лет, хотя ещё не означал возвращения к политики второго периода правления Хрущёва, когда национальные интересы образовались в угоду представлениям Хрущёва о коммунизме. Власть отныне сосредотачивалась в руках центристов, не готовых на откровенное формирование своего политического курса. Очень в этой связи показательна история, связанная с попыткой исторической реабилитации И.В. Сталина. В последний момент под давлением либеральной общественности внутри страны и в международном коммунистическом движении, новое советское руководство перестраховалось, добрых слов в адрес Сталина сказано не было, но и критика его продолжена не была.
Во-вторых, и это было куда опаснее, разгром «комсомольцев» означал политическое истребление молодых, опытных руководителей, готовых вовремя «подменить» у руля «старших товарищей». В небытие ушло целое поколение политиков. Разрыв между «старой гвардией» «молодой порослью», возникший после победы триумвирата Берии–Маленкова–Хрущёва, стал ещё глубже со всеми вытекающими из этого последствиями.
На проходившем весной 1966 г. XXIII съезде КПСС вместо поста первого секретаря вводится пост Генерального секретаря ЦК КПСС, который достаётся Брежневу. Но хотя статус занимаемого Брежневом поста существенно повышался, о единоличном его лидерстве речи ещё не шло. Из 11 членов Политбюро, избранного XXIII съезде, новый генсек мог рассчитывать только на поддержку троих: А.П. Кириленко, А.Я. Пельше, Д.С. Полянского. В некоторых вопросах с Брежневым могли блокироваться Суслов, Андропов, а так же потерявший своё влияние и поэтому нуждающийся в союзниках Шелепин. Кроме того, опорой Брежнева становится его старый товарищ по работе в Молдавии К.У. Черненко, который в 1965 г. становится заведующим общим отделом ЦК КПСС. Опытный аппаратчик, он готовил материалы к заседаниям Политбюро с таким расчётом, чтобы максимально способствовать прохождению вопросов в ключе, выгодном Генеральному секретарю. В то же время в борьбе за лидерство в партии Брежневу противостояли такие сильные самостоятельные фигуры, как Косыгин и Подгородный. Особенно большим авторитетом пользовался глава правительства Косыгин. Его экономические начинания снискали ему славу сильного хозяйственника и решительного реформатора.
До определённого момента Брежнев внешне не стремился к лидерству в определении экономического курса страны, признавая в этой сфере авторитет Косыгина. Поэтому когда в 1969 г. он начинает открыто критиковать положение дел в народном хозяйстве, это вызвало протест со стороны некоторых старых членов Политбюро. Однако к этому времени Брежневу удалось, как в своё время Хрущёву, упрочить свои отношения с военными. Тем самым, трения, обозначившиеся между Брежневым и его соперниками, оказались урегулированы в интересах генсека. К началу 1970-х гг. позиции Брежнева становятся самыми крепкими в Политбюро. На вершину власти Брежневым поднимаются такие функционеры, как Ф.Д Кулаков, М.С. Соломенцев, Г.М. Павлов и др. На должность заведующего науки ЦК КПСС назначается С.П. Трапезников. С.К. Цвигун получает назначение на пост заместителя председателя КГБ. МВД возглавит близкий Брежневу Н.А. Щёлоков. Поскольку многие новые выдвиженцы работали с Брежневым ещё в бытность руководства им Днепропетровской и Молдавской партийными организациями, его команда получит название «днепропетровской группировки».
Очередной шаг по усилению своей власти Брежнев делает в 1971 г. на XXIV съезде КПСС. На этом съезде состав Политбюро был расширен с 11 до 15 человек. В 1973 г. в него вошли явные сторонники Брежнева либо деятели, не принадлежащие ни к каким группировкам: министр обороны А.А. Гречко, министр иностранных дел А.А. Громыко, председатель КГБ Андропов. Из состава Политбюро удаляются реальные или мнимые противники Брежнева: в 1971 г. по обвинению в коррупции из него был выведен глава грузинских Коммунистов В.П. Мжаванадзе, в 1973 г. — Шелест, который обвинялся в национализме, в 1975 г. — Шелепин, а в 1976 г. — Д.С. Полянский. В 1977 г. из Политбюро выводится Подгорный, лишившийся так же поста Председателя Президиума Верховного Совета СССР. Этот высший государственный пост переходит к самому Брежневу. Наконец, в 1978 г. из Политбюро выходит последний сторонник Косыгина К.Т. Мазуров, а в октябре 1980 г. с постов члена Политбюро и Председателя Совета министров удаляется сам Косыгин. Вместо него главой правительства СССР назначается становится сторонник Брежнева Н.А. Тихонов. Победа Брежнева над Косыгиным не имела серьёзных долгосрочных последствий, т.к. оба придерживались примерно одинаковой либеральной ориентации. Разница в методах проведения политики между одним и другим не имела серьёзной идеологической подоплёки, а проистекала из того, что Косыгин руководил хозяйственным аппаратом, а Брежнев — партийным. Свита, как всегда играла короля.
Внешне рубеж 1970—1980-х гг. становится временем наивысшего усиления Брежнева как лидера СССР. Советская пресса усиленно создавала ему имидж «выдающегося политика», «деятеля ленинского типа». В анекдотах это положение нашло меткое отражение: На партсобрании: «Да здравствует наш Ильич!» — «Вы о котором?»
За годы пребывания у власти Брежнев 114 раз награждался высшими государственными наградами СССР. Среди его наград 4 Золотые звезды Героя Советского Союза, Золотая Звезда Героя Социалистического Труда, Ордер Победы, ордена и медали. Специально чтобы наградить Брежнева, московское партийное руководство вышло с инициативой учредить памятный золотой знак «50 лет пребывания в КПСС»… Кроме того, Брежнев награждался высшими наградами Польши, Венгрии, ГДР и других государств. Его огромные портреты украшали улицы городов и посёлков Советского Союза, страницы центральных и местных газет. Однако, в действительности, начиная с 1976 г. власть Брежнева начинает быстро ослабевать, что было связано с резким ухудшением здоровья советского лидера.
АРХИТЕКТОР АРХИТЕКТОРОВ
Болезнь и постепенный отход Брежнева от дел означал начало формирования в кругах высшего руководства СССР новой конфигурации сил и начало нового витка борьбы за лидерство партии. К тому времени наметилась пагубная тенденция перерождения высшего руководства страны в своеобразную «геронтократию» — средний возраст членов Политбюро к началу 80-х составлял 70 лет. Впрочем, старение советской политической верхушки не делало борьбу за лидерство в партии более мягкой, наоборот, придавало ей дополнительную остроту, поскольку друг другу противостояли люди с большим жизненным опытом, к тому же обладающие мощнейшими политическими ресурсами.
На роль приемника Брежнева могло претендовать сразу несколько человек. Вторым после генсека человеком партии на протяжении всех 70-х гг. считался Суслов, в чьих руках концентрировалась вся идеологическая работа. Позиции Суслова после ухода и скоропостижной смерти Косыгина несколько ослабли, но в своей «игре» он мог опереться ещё на одного ленинградца — руководителя партийной организации северной столицы Г.В. Романова. Романов и сам мог претендовать на высший пост в партии — он выгодно отличался от других претендентов сравнительно молодым возрастом, деловой хваткой. Он имел позитивную репутацию в партии, пользовался любовью населения Ленинграда. Романов имел опасного конкурента в лице Гришина — руководителя Московской парторганизации, который также не прочь был возглавить партию в случае ухода Брежнева. Прочные позиции имелись у ближайшего к Брежневу человека в высшем партийном руководстве Черненко. Его влияние особенно усилилось в 1978 г., когда из кандидатов он был переведён в члены Политбюро, одновременно сохранив за собой пост Секретаря ЦК КПСС. Именно он мог в случае окончательного отхода Брежнева от дел возглавить «днепропетровскую группировку», что резко повышало бы его шансы занять лидирующие позиции в партии в целом. Черненко мог располагать поддержкой военных в лице нового министра обороны, так же очень близкого друга Брежнева Д.Ф. Устинова. Большим авторитетом в партии пользовался А.А. Громыко, но открыто на первые позиции ни в партии, ни в государстве он в тот период не претендовал.
Однако в высшем партийном руководстве рубежа 1970—1980 гг. была ещё одна сильная фигура, шансы которой сделаться наследником Брежнева очень мало кто рассматривал всерьёз. Это был возглавлявший Комитет государственной безопасности Ю.В. Андропов. По возрасту он не уступал остальным «геронтократам», кроме того, у всех на памяти была печальная участь Берии и совсем недавнее падение Шелепина и Семичастного. Трудно было предположить, что в лице Андропова советские органы госбезопасности способны попытаться взять реванш в борьбе с партийной номенклатурой. Но сам Андропов считал иначе. Ещё в конце 60-х — начале 70-х гг., едва успев укрепиться на посту председателя КГБ, он начинает подбирать свою команду и расставлять своих людей на стратегически важных участках борьбы. В Грузии в 1972 г. местную партийную организацию возглавил человек Андропова, бывший шеф МВД этой республики Э.А. Шеварднадзе. Примерно в то же время, на волне так называемой «борьбы с коррупцией» к власти в Азербайджане приходит другой ставленник Андропова Гейдар Алиев, перед тем, как занять пост Первого секретаря Азербайджанской парторганизации руководивший КГБ республики. В 1977 г. из Ставропольского края переводится ещё одна креатура Андропова — М.С. Горбачёв, который получил важный пост Секретаря ЦК КПСС. Андропов так же имел своих людей в идеологических структурах партии, академических институтах, диссидентском движении, партаппарате. Им была выпестована целая когорта будущих реформаторов, достаточно назвать таких людей из близких к нему, как А.Г. Аганбегян, Г.А. Арбатов, Т.Х. Гдлян, Л.И. Абалкин, А.Е. Бовин, Г.Х. Шахназаров и др. Одноврменно с этим Андропов устраняет с политической арены своих конкурентов. Под ударом оказывает даже слабеющий вождь — органы безопасности инициируют дело, в котором была замешана дочь Брежнева Галина. Наконец, учтя опыт своих предшественников, Андропов в мае 1982 г. оставляет КГБ и переход на работу в ЦК КПСС в ранге секретаря по идеологии, т.е. фактически занимает место умершего всего несколько месяцев назад Суслова.
Хотя подспудная борьба в партии велась уже на протяжении нескольких лет, смерть Брежнева для многих стала неожиданностью. Ещё в день 65-летнего юбилея Октябрьской революции 7 ноября 1982 г. он приветствовал праздничные колоны демонстрантов с трибуны Мавзолея. После демонстрации Брежнев отправился в свою резиденцию — охотничье угодье Завидово. Никаких жалоб на здоровье он не высказывал, а утром 10 ноября офицеры охраны нашли генсека умирающим. После получения известий о случившимся, первым к месту событий прибыл Андропов. Выслушав доклады охраны, он направился к вдове Брежнева. Только после этого в Завидово прибыл лечащий врач Брежнева Е.И. Чазов. Никто из соперников Андропова, будь то члены «днепропетровской группы» или лидеры крупных столичных парторганизаций не выступили против восхождения бывшего руководителя КГБ на высшую ступеньку власти в стране. Более того, на Пленуме ЦК КПСС, проходившем 12 ноября 1982 г. с предложением о выдвижении Андропова на пост генсека выступил никто иной, как его главный конкурент Черненко. При этом, как вспоминал В.И. Воротников, Черненко в своём выступлении многозначительно отметил приверженность Андропова к коллективной, коллегиальной работе. Ответ Андропова был не менее многозначителен. В своём ответном слове он пообещал решать вопросы «по возможности коллегиально. Но не всегда к всеобщему удовлетворению». Тем самым Андропов, даже на уровне ничего не значащего ритуала, недвусмысленно заявил претензии на безусловное лидерство и чётко продемонстрировал своё нежелание делить высшую власть с кем-либо из членов советского руководства. Словно пародируя (а может быть исподволь и пропагандируя) жёсткий стиль нового лидера, в те месяцы широкое хождение получил следующий анекдот:
«Идёт заседание ЦК КПСС.
— Кто за избрание Юрия Владимировича Андропова генеральным секретарём ЦК КПСС? Поднимите руки! Единогласно! А теперь, проголосовавшие, могут опустить руки и отойти от стенки».
Мероприятия, осуществляемые Андроповым после прихода к власти, нередко носили частичный, даже умеренный характер, внешне они казались попытками лишь косметически подновить каркас советской системы, поражённой застоем. Но в действительности победа Андропова означала победу западнического крыла партийного истеблишмента. С первых своих шагов новый генсек предпринимает ряд действий, создававших самые благоприятные условия для проведения в будущем широкомасштабных либеральных реформ. Прежде всего Андропов укрепляет престиж власти, демонстрируя её желание «навести порядок». То, что это быстро вылилось в чисто полицейские мероприятия и демонстрацию силы, когда милиция в рабочее время отлавливала «прогульщиков» на улицах и в очередях, мало кого смущало, наоборот, находило поддержку истосковавшегося по твёрдой власти населения. Но параллельно с этим «усилением» власти Андропов делает её более открытой, что в условиях идеократии смертельно опасно. В центральной партийной печати начинают еженедельно публиковаться отчёты о вопросах, обсуждаемых фактическим высшим органом власти в СССР, каким являлось Политбюро ЦК КПСС — т.е. информация, которая со времён Сталина относилась к категории высших государственных секретов. Более того, в прессу попадают сообщения о фактах разложения власти, коррупции в партии и советских органах. Информирование общественности по этим вопросам целенаправленно велось Прокуратурой и КГБ. По определению современного либерального историка Р.Г. Пихои, именно при Андропове был распахнут «информационный ящик Пандоры». Одновременно с этим идёт формирование общественного мнения, создаются механизмы обратного влияния общественности на органы власти. Без этих мероприятий последующие преобразования горбачёвского времени были бы невозможны.
Одновременно с этим Андропов целенаправленно усиливает свои и без того крепкие позиции в высшем руководстве, продолжает формирование «команды реформаторов», которая вскоре станет важнейшей опорой М.С. Горбачёва и его политики «перестройки». Уже 22 декабря на Пленуме ЦК КПСС, членом Политбюро становится человек Андропова Алиев, а один из старейших членов команды Брежнева А.П. Кириленко выводится из Политбюро и лишается своего поста Секретаря ЦК КПСС. В те же дни создаётся Экономический отдел ЦК. Его возглавит один из молодых реформаторов Н.И. Рыжков, который станет Секретарём ЦК по вопросам экономики. Вскоре команда молодых реформаторов пополнится ещё одним сибиряком — Е.К. Лигачёвым, который возглавит один из ключевых отделов ЦК — Отдел организационно-партийной работы. Как пишет Пихоя, конкретно его руками осуществлялась зачистка старых «брежневских» кадров и замена их новыми. Так, был отправлен в отставку возглавлявший Отдел науки и высших учебных заведений ЦК С.П. Трапезников. На его место выдвигается В.А. Медведев, в будущем — один из ближайших людей Горбачёва. После визита Горбачёва в Канаду, состоявшегося в мае 1983 г., который был подготовлен и осуществлён советским послом в этой стране А.Н. Яковлевым, принимается решение о возвращении последнего в Москву, где Яковлев, в будущем главный идеолог «перестройки», был назначен на очень престижный пост директора Института мировой экономики и международных отношений. С этого времени институт превращается в один из главных мозговых центров, в котором шёл поиск моделей будущего развития СССР и налаживались связи с зарубежной общественностью.
В отношении своих вчерашних и новых соперников в борьбе за лидерство, Андропов по-прежнему готов был предпринимать самые действенные меры. Арсенал методов политической борьбы, который использовал он, находясь на посту генсека, был разнообразным. Так, молодого и подающего надежды лидера ленинградских коммунистов Романова просто перевели в Москву. Повышение оказалось ловушкой — оторванный от поддерживающей его партийной массы, плохо разбирающийся в кремлёвских интригах и не имеющих в Москве никаких сторонников, он быстро вытесняется на вторые роли. Против лидера московской партийной организации действовали более изощренно. Был арестован и отдан под суд один из близких к Гришину московских чиновников — Н.П. Трегубов, который ещё с 1970 г. являлся начальником Главного управления торговли Моссовета. Он был обвинён в коррупции и расстрелян. Вскоре органы КГБ начали производить и другие аресты. Под следствием оказались директор гастронома при ГУМе Б.С. Тверитинов, директор «Елисеевского» гастронома Соколов, директор фирмы «Океан», директор автомобильного магазина «Южный порт» и многие другие. Их обвинили в крупных экономических преступлениях, а некоторых так же приговорили к расстрелу. Нити коррупции шли на самый верх Московской власти. И хотя сам Гришин не был осуждён, скандал серьёзно испортил его репутацию и положил крест всяческим притязаниям на лидерство в партии.
С этого момента «антикоррупционная» карта становится в руках Андропова козырной и разыгрывается против многих его политических и личных противников. Так, обвинения в коррупции и разложении были выдвинуты против ставленника Брежнева Секретаря Краснодарской областной парторганизации С.Ф. Медунова, хотя дела в крае обстояли ничуть не хуже, чем в бывшей вотчине Горбачёва Ставрополе. Обвинения в злоупотреблении властью в целях обогащения прозвучали против министра внутренних дел Н.А. Щёлокова. Его главная вина состояла, видимо, в том, что, являясь министром МВД на протяжении многих лет и пользуясь безусловной поддержкой Брежнева, он позволял себя вмешиваться в вопросы, которые находились в компетенции подвластного Андропову КГБ. Он, в частности, выступал резко против высылки из страны писателя А. Солженицына, за что, как известно, ратовал Андропов. Щёлоков был лишён наград, над ним висела угроза ареста. Не выдержав, опальный министр предпочёл застрелиться. На посту министра внутренних дел его заманил В.В. Федорчук, до этого некоторое время возглавлявший КГБ. По воспоминаниям доктора юридических наук, генерала А.И. Гурова, при Федорчуке из органов внутренних дел было изгнано около 100 тыс. человек, а над милицией был установлен жёсткий контроль со стороны специального 3-го Управления КГБ. Застрелился после прозвучавших в его адрес обвинений в коррупции так же партийный руководитель Узбекистана, член Политбюро ЦК КПСС Ш.Р. Рашидов. Наконец, обвинения в экономических преступлениях затронули зятя Брежнева заместителя министра внутренних дел генерал-полковника Ю.М. Чурбанова.
Однако эпоха Андропова закончилась так же внезапно, как и началась. И опять властно вмешался фактор, мало подвластный придворному интриганству — здоровье престарелого лидера. Андропову не удалось довести до конца свои начинания, в том числе кадровые, что делало шансы созданной им команды «молодых реформаторов» по сравнению с позицией «старой гвардии» мизерными. Последний раз, когда здоровье позволило Андропову присутствовать на заседании Политбюро, было заседание 1 сентября 1983 г., когда стало известно о вторжении в воздушное пространство СССР южнокорейского Боинга. В дальнейшем, генсеку приходилось принимать важные политические решения, находясь прикованным к больничной койке. Не стало Андропова 9 февраля 1984 г. Население встретило известия об этом с тревогой, многие — с сожалением. Преемником Андропова становится К.У. Черненко. При нём многие инициативы Андропова, особенно опасные для советской системы, начинают сворачиваться. Но это оборачивается в основном лишь реанимацией духа застоя. В то же время становится ясно, что без радикального омоложения правящего слоя уже не обойтись. В этих условиях Черненко не находит ничего лучшего, как сделать ставку на самого молодого члена Политбюро — М.С. Горбачёва. И хотя его не поддерживали такие важные фигуры советского руководства, как Председатель Совмина Тихонов, Горбачёв стремительно укрепляет свои позиции, окончательно оттесняя Романова, а так же В.И. Долгих и других своих соперников. Именно он в отсутствии постоянно болеющего Черненко вёл заседания Секретариата ЦК и Политбюро. 10 марта 1985 г. Черненко умер, а в месте с ним уходила в прошлое вся эпоха строительства в нашей стране социалистического общества. Страна вступала в совершенно новую, стремительно развивающуюся эпоху «перестройки» и последовавших за ней радикальных реформ…
Тем самым становится очевидной основная линия развития политической борьбы в партийном руководстве в 1964—1985 гг. Удаление из него национально мыслящих лидеров неизбежно вело к дрейфу советской верхушки к западничеству и либерализму безотносительно к тому, в чём это конкретно выражалось: в косыгинской экономической реформе, уступках в идеологической сфере или попятном движении на международной арене. Пораженческие настроения, проникшие в высшие эшелоны власти в СССР, рано или поздно должны были привести к появлению политиков, спекулирующих на них ради удовлетворения собственных интересов, идущих в разрез с интересами общества. Постепенно образуется опасный разрыв между официальной псевдореволюционной риторикой и направленностью реальных шагов тех, кто оказался во главе партии и государства. В этом, как представляется, крылась одна из важнейших предпосылок поражения Советского Союза в холодной войне и его упразднения победившей стороной. События недавнего прошлого способны преподать важный урок на будущее. Он очевиден. Возможно, мы стоим на пороге эпохи, когда начнётся очередной подъём России. Если это действительно произойдёт, общество должно будет всерьёз позаботиться о воспитании новых поколений руководящих кадров (или, говоря языком современной социологии — политической элиты), с тем, чтобы их высокое положение было всегда оправдано присущими им моральными и деловыми качествами. В противном случае страна рано или поздно вновь окажется в тупике.