Подготовка левого контрпереворота в Болгарии после поражения сентябрьского восстания 1923 г

Министерство образования Республики Беларусь
Белорусский государственный университет
исторический факультет
Реферат на тему:
Подготовка «левого» контрпереворота в Болгарии после поражения сентябрьского восстания 1923 г.
Минск – 2007 г.
Список сокращений
БЗНС – Болгарский земледельческий народный союз
БКП – Болгарская коммунистическая партия
БКФ – Балканская коммунистическая федерация
БСФСР – Балканская советская федеративная социалистическая республика
ВМРО – Внутренняя македонская революционная организация
ВО – Военная организация
ЗК – Заграничный комитет
ЗП – Заграничное представительство
ИККИ – Исполнительный комитет Коммунистического Интернационала
ОГПУ – Объединенное государственное политическое управление
ПБ – Политбюро
РВС – Революционный военный совет
РККА – Рабоче-крестьянская Красная армия
РКП (б) – Российская коммунистическая партия (большевиков)
СССР – Союз советских социалистических республик
ЦК – Центральный комитет
После сентябрьского крестьянского восстания в Болгарии сложилась весьма интересная и специфическая политическая обстановка. В стране и за ее пределами существовало несколько политических сил, чьи планы относительно будущего устройства Болгарии вступали в прямое противоречие между собой. Дадим краткую характеристику этим политическим силам.
I. Политические силы в Болгарии:
I.1. Правительство А. Цанкова в Болгарии, пришедшее к власти в результате переворота 9 июня 1923 г. и представленное во внутриполитической жизни Болгарии партией Демократический сговор (более 100 тыс. членов в 1924 г.). На тот момент позиции правительства Цанкова были достаточно сильны, поскольку оно поддерживалось военными (Военная лига) и действовало в их интересах. Главной его целью было удержание власти в Болгарии.
I.2. БЗНС, потерпевший в ходе переворота 9 июня 1923 г. крупное поражение. В ходе переворота БЗНС утратил власть, многие видные члены партии, в том числе и ее лидер А. Стамболийский, были физически уничтожены или эмигрировали из страны1. После сентябрьского восстания БЗНС раскололся на правое и левое течения. Кроме того, существовало ЗП БЗНС в Праге (Р. Даскалов (убит 26 августа 1923 г.), Ал. Оббов, К Тодоров). И если внутреннее руководство БЗНС не предпринимало никаких решительных мер, то ЗП взяло курс возвращение БЗНС к власти в Болгарии.
I.3. БКП, представлявшая к нач. 20-х гг. XXв. значительную политическую силу (не менее 25 тыс. членов в 1923 г., плюс более 30 тыс. чел. в коммунистических профсоюзах). Партия поддерживала идею борьбы за БСФСР, лозунг самоопределения народов и ориентацию на социалистическую революцию. Однако при этом в нач. 1920-ых гг. БКП, став коминтерновской партией и приняв революционные лозунги, продолжала использовать в своих целях в основном агитационно-пропагандистские методы. После подавления крестьянского восстания 1923 г. в Вене из эмигрировавших коммунистов был образован ЗК БКП (Г. Димитров, В. Коларов). ЦК БКП в самой Болгарии возглавил Хр. Кабакчиев.
II. Политические силы за пределами Болгарии2:
II.1. СССР, а также идущий в фарватере советской политики Коминтерн. ИККИ и советское правительство к этому времени ориентировались на осуществление мировой революции и установление диктатуры пролетариата и рассматривали Балканы как возможный очаг для разжигания этой революции. Отсюда происходили постоянные и активные попытки заставить БКП повести борьбу революционными методами и поднять вооруженное восстание (очень хорошо это видно на примере сентябрьского восстания 1923 г.). Необходимо отметить, что на внешний центр БКП (Димитров, Коларов) Советскию союз и Коминтерн имел большее влияние, чем на внутренний.
II. 2. Югославия. Югославское правительство было серьезно озабочено приходом после 9 июня 1923 г. к власти в Болгарии военных. Беспокоили ее и постоянные военные нападения отрядов автономистского крыла ВМРО, базировавшихся в Пиринском крае в Болгарии. Поэтому правительство Н. Пашича активно привлекало к себе болгарских эмигрантов (особенно БЗНС) и готово было сделать из Югославии плацдарм для вооруженной борьбы болгарской оппозиции с режимом Цанкова.
III. 3. Западноевропейские государства-члены Версальско-Вашингтонской системы, из которых особой активностью на Балканах отличалась Великобритания, заинтересованы были в сохранении на Балканах вообще и в Болгарии в частности спокойствия и в соблюдении условий послевоенных договоров.
В сложившейся ситуации ЗП БЗНС усиленно искало союзников в борьбе. В начале октября 1923 г. в местечке Лапово состоялась первая встреча Оббова и Тодорова с неле­гально пересекшими болгаро-югославскую границу Коларовым и Димитровым, на которой обсуждались планы совместной вооружен­ной борьбы. На встрече также поднимались вопросы о создании общего эмигрантского правительства и Революционного заграничного комитета. Повод для высту­пления эмиграции связывался с очередным возможным осложнени­ем взаимоотношений между Болгарией и Югославией, хотя такое развитие событий могло повлечь за собою вторжение вооруженных сил Югославии на болгарскую территорию.
Наиболее интересным моментов в этой ситуации является то, что еще совсем недавно БКП и БЗНС являлись врагами. Для коммунистов целью являлось, исходя из коминтерновских рекомен­даций, установление рабоче-крестьянского правительства, для ЗП БЗНС – восстановление самостоятельного правления БЗНС, о чем вначале открыто не говорилось.
В ноябре к сотрудничеству активно подключился К. Тодоров. 7 ноября 1923 г. в Вене произошла его встреча с Димитровым, на которой Тодоров предложил предпринять выступление в марте 1924 г., используя болгарских эмигрантов в Югославии и югославскую помощь: 30 тыс. винтовок, 200 пулеметов, 30 орудий и 2-3 самолета. После встречи Димитров попросил Коларова прощупать обстановку в Москве и запросить помощи у СССР.
Советское правительство потребовало, чтобы раньше, чем предостав­лять запрошенную материальную помощь, вопросы совместных действий были обсуждены на переговорах четырех сторон: предста­вителей обоих эмигрантских центров БКП и БЗНС и обоих их вну­тренних центров3. В Москву прибыли лишь представители эмигрантских центров (К. Тодоров и Ст. Цанов от БЗНС и Г. Ди­митров и В. Коларов от БКП). 20 февраля 1924 г. в результате встречи было подписано соглашение о подготовке нового вооруженного восстания. Поводом к нему должны были послужить возможные военные осложнения между Болгарией и Югославией, в этом случае предусматривалась возможная интервенция югославских войск в Болгарию. Характер будущего прави­тельства не фиксировался, но в ходе переговоров затрагивался воп­рос о распределении министерских постов между БКП и БЗНС. Важным моментом соглашения являлось упоминание о возможно­сти восстания в очень близкое время.
Данный план базировался, прежде всего, на учете напряженного состояния болгаро-югославских отно­шений – в течение полугода после прихода к власти правительства Цанкова они пережили три кризисных обострения, сопровождав­шихся концентрацией югославских войск на болгарской границе и угрозой их вторжения. В дека­бре 1923 г. министр иностранных дел Югославии М. Нинчич потребовал у правительства Цанкова пресечь действия македонских четников в Пиринском крае. К тому же в январе 1924 г. было заключено итало-югославское соглашение по вопросу о Фиуме. Таким образом, «западный фронт» Югославии был закрыт. Это давало ей возможность полностью сосредоточиться на восточном – на разреше­нии больного для нее вопроса о ВМРО. Кроме того, деятелям ЗП БЗНС удалось узнать, что на середину марта 1924 г. Югославия планировала против Болгарии некие меры военного характера.
Именно с этим временем и связывал свое выступление Оббов, делая при этом ставку, по всей видимости, на действия соб­ственными силами – без коммунистов. Неудовлетво­ренный условиями соглашения 20 февраля 1924 г., к тому же не получив от Москвы запрошенной финан­совой помощи, он вскоре прекратил связи с ЗК БКП. Планировалось провести восстание своими силами, подняв в начале население северо-западной пограничной области и вооружив его оружием, предоставленным Югославией.
На ухудшение болгаро-югославских отношений в это время рас­считывали и коммунисты. Волна слухов о предстоящем весной 1924 г. восстании в Македонии, подготовлен­ном якобы ВМРО, подпитывала и их представления о возможном скором вооруженном выступлении.
3 марта руководимый Димитровым Президиум БКФ, которая объединяла компартии Болга­рии, Югославии, Румынии и Греции и располагалась в Вене, предло­жил ЦК БКП в случае восстания или же попытки восстания в Ма­кедонии, которое сопровождалось бы военной интервенцией и окку­пацией части Болгарии со стороны Югославии, поднять трудящие­ся массы на восстание против режима Цанкова в целях образования рабоче-крестьянского правительства, освобождения страны от ок­купации и восстановления мирных отношений с соседними государ­ствами4. В заседании Президиума БКФ, принявшего это постанов­ление, участвовал представитель Коминтерна В.П. Милютин.
Однако планы БЗНС, как, впрочем, и БКП, были сорваны. Обеспокоившись сложившейся обстановкой, Белград выдвинул Софии ультиматум – по­ложить конец набегам ВМРО, пригрозив при этом вторжением территорию Болгарии. 3 марта 1924 г. правительство Цанкова провело ряд арестов автономистов. Югославские власти в свою очередь занялись перемещением болгарских эмигрантов подальше от приграничной зоны. Деятельность автономистской организации была частично парали­зована. 4 марта Милютин сообщил в Москву, что автономисты отложили намеченное выступление.
Появление ряда новых факторов международной обстановки, в частности недавнее признание Советского Союза Великобритани­ей, продемонстрировавшей свою незаинтересованность в разжига­нии военного конфликта на Балканах, заставляло и СССР действо­вать осторожнее. 13 марта Политбюро ЦК РКП(б), корректируя постановление Президиума ИККИ по болгарскому вопросу от 14 февраля 1924 г., приняло решение, о том, что болгарское революционное движение должно рассчитывать исключительно на внутренние си­лы – на болгарских рабочих и крестьян, но никак не на СССР, кото­рый – «ввиду общего положения вещей» – не мог в ближайшее время помочь БКП. Вместе с тем в постановлении указывалось, что подготовка восста­ния должна быть продолжена, в том числе по ведомству И.С. Уншлихта (начальник снабжения РККА, член РВС СССР), а смета Ко­минтерна на данное мероприятие увеличена. Против восстания высказался в это время и Н. Пашич, с мнением которого ЗП БЗНС вынужден был считаться.--PAGE_BREAK--
Восстание было отложено, но БЗНС и БКП от него не отказались. Это ясно ощущало правительство Цанкова, приступившее к превентивным мерам. Еще в январе Народное соб­рание приняло закон о защите государства, которым в общей фор­ме запрещались все общественные, экономические и политические организации, прибегающие для достижения своих целей к преступ­ным действиям, вооруженным и террористическим актам и наси­лию. На его основе 4 апреля 1924 г. Кассационный суд произвел запрещение БКП, комсомола, синдикального союза, рабочей кооперации «Освобождение» с конфискацией имущества распускае­мых организаций. БКП официально стала неле­гальной, но продолжала ориентироваться на восстание.
ЗК БКП рекомендовал внутреннему ЦК БКП сосре­доточиться на подготовке восстания. Такую же позицию заняла БКФ, в которой доминировали представители БКП. Не без давления этого органа прошедшая в мае 1924 г. неле­гальная Витошская партконференция БКП подтвердила курс на вооруженное восстание.
Витошская конференция избрала новый состав ЦК БКП в ос­новном из наиболее левых деятелей. Не вдаваясь в глубокий анализ ситуации в стране, они решили, что наиболее бла­гоприятным для восстания временем станет осень 1924 г. В число главных выдвинулся вопрос о военно-технической подготовке ак­ции, по поводу чего началась переписка с Москвой через Вену. Из СССР в Болгарию стали на­правляться специальные уполномоченные из Коминтерна, ОГПУ и его Иностранного отдела, из военной разведки. Их задачей было создание сети нелегаль­ных вооруженных организаций, снабжение их оружием и обучение людей пользоваться им5.
Москва не выполняла всех взятых на себя обязательств по соучастию в военно-техниче­ской подготовке восстания. Стремясь добиться своего, ЦК БКП преувеличивал в своих донесениях степень созревания революционного кризиса и готовности к вооруженному выступле­нию как коммунистов, так и их возможных союзников, хотя это далеко не соответствовало истинному положению дел.
Новое обсу­ждение болгарского вопроса на заседании ПБ ЦК РКП(б) заверши­лось постановлением от 19 июня 1924 г., которым ПБ полностью подтвердило свое предыдущее решение от 13 марта, включая пункт о поручении Уншлихту провести подготовительную работу. Двойственность и противоречивость позиции большевистской Москвы в отношении болгарского восстания преодолена не была. Московские политики, вынужденные считаться с факторами экономической и политиче­ской стабилизации в общеевропейском масштабе, но не желавшие отказаться от ультрареволюционных идей и планов, выстраивали в отношениях с БКП сложную политическую линию, рассчитывая извлечь те или иные выгоды независимо от исхода дела.
21 июля Коларов и Димитров обратились к советскому руководству с меморандумом. Их исходная позиция состояла в признании неминуемости нового восстания в Болгарии; о восстании ближайшей осе­нью, уверяли они, все говорят открыто и готовятся к нему, а прави­тельство Цанкова фактически имеет против себя буквально всю на­цию. Кроме того, они указывали, что в этих условиях считают невозможным для БКП ни уклониться от приближающегося боя, ни остаться пассивными. Далее Коларов и Димитров сообщали, на какие военные силы опирается в настоящее вре­мя правительство Цанкова и в каком направлении должна вести во­енную работу БКП. В заключение они обращались к ПБ ЦК РКП(б) с весьма категорично выраженной просьбой оставить прежнюю неопределенность и всеми силами оказывать БКП помощь в подготовке восстания.
Для обсуждения болгарского документа ПБ ЦК РКП(б) создало комиссию в составе М.В. Фрунзе, Ф.Э. Дзержин­ского и Л.Д. Троцкого. 29 июля 1924 г. по их предложению ПБ приняло резолюцию, в первом и главном пункте которой говорилось: «Приз­нать, что до укрепления партии на железных дорогах, на почте и те­леграфе, в армии и в деревне партия не может ставить себе воору­женного восстания в качестве неотложной практической задачи те­кущей осенью». Рекомендовалось оттянуть восстание примерно до весны сле­дующего года. Сохранялся свойственный ранее ПБ ЦК РКП(б) дуализм, о котором говорилось выше.
Не оставили своих замыслов и «земледельцы». Внутри страны в развитие идей соглашения от 20 февраля 1924 г. начали действо­вать лидеры формировавшейся левицы БЗНС П. Петков и Д. Грынчаров. После Витошской конференции БКП был создан Акционный комитет единого фронта, в центральное руководство которого вошли Ст. Димитров и К. Янков от ЦК БКП и Д. Грынчаров и Н. Петрини от левицы БЗНС. В провинции возникали местные акционные комитеты.
В июне 1924 г. Акционный комитет принял совместную про­грамму борьбы. Кратко смысл ее сводился к двум главным тезисам:
путем вооруженного восстания вырвать власть из рук капитализма;
решительное столкновение быстро приближается.
Левица БЗНС оставила использование только легальных методов борь­бы, и решила перейти к нелегальной деятель­ности, к подготовке восстания, т.е. также принимала курс на вооруженное восстание для свержения правительства Цанкова. Но в отличие от конечной цели коммунистов (рабоче-крестьянское правительство) левица БЗНС, а, учитывая ее интересы, и общий Акционный коми­тет конечной целью восстания называли демократическое крестьянско-рабочее правительство.
Эта важная деталь еще более четко проступала в Программе крестьянско-рабочего правительства, принятой во второй половине июня 1924 г. С ее разъяснениями Д. Грынчаров выступил 4 июля на митинге в Софии. В период с 29 июля по 24 августа она была опуб­ликована.
Левица БЗНС отвергла саму возможность через крестьянско-рабочее правитель­ство установить диктатуру пролетариата и продолжала отстаивать тезис о том, что в мелкокрестьянской стране, какой являлась Болга­рия, не может быть коммунистической власти. Будущее правитель­ство левица считала демократическим в рамках либеральной тради­ции и надеялась, что такая идея близка всему БЗНС. Главенствую­щим для нее принципом оставалась руководящая роль БЗНС в буду­щем правительстве. Левица считала, что именно БЗНС должен стать для всех трудящихся объединяющим звеном при создании еди­ного трудового фронта. БКП же ничего не оставалось, как принять эти условия в рас­чете, вероятно, на то, что, когда начнутся решительные действия, она сумеет перехватить инициативу.
Август 1924 г. стал для БКП месяцем больших потрясений. В первой его половине произошел провал с переброской крупной партии оружия на мотор­ных и парусных лодках из Севастополя. Согласно закрытой инфор­мации, полученной в Москве, из 18 т оружия в 120 ящиках на болгар­ский берег сумели сгрузить только 80 ящиков. Частями было досла­но еще некоторое количество оружия. И все это сумела обнаружить болгарская полиция. Оказалась раскрыта вся подпольная организация по достав­ке вооружения6. Разразился международный скандал. Дипломаты из иностран­ных консульств в Варне установили по клеймам, что контрабандное оружие произведено в СССР. Кроме того, в конце августа — начале сентября произошел еще один погром македонских автономистов ВМРО.
Этот погром предопределил объединение двух течений в ВМРО 29-30 апреля 1924 г. на свет появились Декларация и Протокол об объеди­нении македонского революционного движения, а спустя неделю – Манифест к македонскому народу, к организованному революционному населению Македонии и к македонским революционным деятелям. В этих документах ВМРО выражала готовность во имя свободной Македонии бороться против балканской реакции и сотрудничать с революционными пар­тиями и организациями балканских народов.
Уже 5 мая Президиум БКФ провел демарш перед ИККИ по поводу Декларации, зафиксиро­вав в протоколе своего заседания, что документ носит слишком об­щий характер и неясно определяет изменение направления деятель­ности. Президиум БКФ требовал от автономистов выступить за освобождение всех коммунистов из тюрем, войти в со­глашение с БКП в целях свержения правительства Цанкова и обра­зования рабоче-крестьянского правительства. В протоколе отме­чалось, что продолжение переговоров должно вестись в тесном контакте с Президиумом БКФ.
ЦК БКП в свою очередь выступил с заявлением, требуя не оказывать моральной и материальной поддержки крылу автономистской организации, возглавляемому Т. Александ­ровым, но предоставить помощь революционной оппозиции этой организации. Такая позиция нашла поддержку со стороны Прези­диума БКФ.
Своеобразный бунт деятелей БКП в Софии и Вене против со­держания и методов переговоров с ВМРО автономистов потребовал срочного созыва в Москве комиссии по болгарским делам в составе В. Коларова, В.П. Милютина, М.А. Трилиссера, И.С. Уншлихта, И.А. Пятницкого (ИККИ) и Г.В. Чичерина. 7 июня комис­сия постановила: «Не разрывая связи с Тодором Александровым, поддерживать тайные связи с оппозицией и оказывать ей тайно мо­ральную и материальную поддержку… Подтвердить необходимость проникновения в организации ВМРО и развития нелегальных связей с оппозицией»7.
Переговоры с самого начала велись при иг­норировании внутреннего ЦК БКП и даже венского Президиума БКФ, притом, очевидно, на разных этапах разными лицами и, по-ви­димому, еще и недостаточно квалифицированно. При обсуждении болгаро-македонских проблем на высшем уровне – заседании ПБ ЦК РКП(б) – 19 июня было принято решение опубликовать декларацию автономистов за их подписью. Публи­кация Декларации, состоявшаяся несколько позже — 15 июля 1924 г., причем без ведома Александрова, вызвала политический скандал, сопровождавшийся отказом Т. Александрова и другого члена ЦК ВМРО А. Протогерова от своих подписей.
Это скомпрометировало ЦК ВМРО автономистов в глазах правящих кругов Болгарии и всей македонской общественности. В ходе погрома в конце августа — начале сентября 1924 г. Александров и многие другие македонские деятели были убиты, македонское движение по­несло большие потери.
Летом 1924 г. процесс формирования «левого» заговора существенно продвинулся, хотя переговоры продолжали оставаться весьма напряженными. Оставались и существенные противоречия между участниками заговора, а также между ними и Москвой (советское правительство требовало перенести восстание на весну 1925 г.).
1-2 сентября в Праге состоялась встреча Г. Димитрова с Н. Атанасовым и Хр. Стояновым. В ходе переговоров Димитрову пришлось согласиться с тем, что большинство будущего нового временного правительства составят представители левицы БЗНС. В свою очередь, Атанасов и Стоянов пообещали сохранять верность линии единого фронта и в случае необходимости оттеснить от руководства ЗП БЗНС Оббова и Тодорова. Это соглашение вызвало возмущение ЦК БКП, поскольку согласно ему коммунисты утрачивали ведущую роль в восстании.
К осени БЗНС сумел создать в Болгарии ряд ревкомов, а также боевые группы, состоящие в большинстве из приверженцев левицы. Иногда они были совместными с коммунистами. К кноцу 1924 г. в боевые группы входило около 800 чел. ЗП БЗНС готовился к вооруженному выступлению отдельно от БКП. Что касается коммунистов, то они создали после Витошской конференции Центральную военную комиссию ЦК БКП, а затем и Штаб Военной организации (К. Янков, майор запаса). В начале 1925 г. БКП создала в Болгарии 17 партизанских отрядов, в которых находилось около 300 чел. ВО БКП очень быстро росла8.
К весне 1925 г. в Болгарии сложилась следующая ситуация. Правительство Цанкова постепенно приходило к решению применить серьезные меры против левых сил. Частыми стали убийства коммунистов и земледельцев на улицах. Существовала также опасность морального разложения чет и превращения их в обыкновенные банды. К тому же генерал Н. Жеков стал готовить параллельно левым переворот и, чтобы усилиться, повел переговоры с оппозицией режиму Цанкова. Не зная, как поступить в такой ситуации, руководство БКП запросило совета у Москвы. В ответ ИККИ рекомендовал согласиться на переговоры с левыми генералами и выработать новую тактику.
Мнения ЦК БКП относительно такого поворота разделились. К этому времени ВО БКП заложила динамит в Соборе Св. Воскресения в центре Софии. Партия не могла решить, взрывать его, или не взрывать. Осуществление теракта закрывало путь к союзу с Жековым и оппозицией режиму Цанкова, на чем настаивала Москва. Однако 16 апреля 1925 г. нервы у членов ВО БКП не выдержали, и динамит был взорван во время отпевания убитого на улице генерала К. Георгиева, одного из основателей Военного союза. Погибло около 100 чел., но из руководства страны (а в соборе был и сам Цанков) никто не пострадал. Правительство ответило жесткими репрессиями. По всей стране начались облавы, аресты и массовые убийства членов БКП и «земледельцев». Так, до 31 июля в Варненском гарнизоне было арестовано около 10,5 тыс. чел, в Пловдивском – более 13 тыс. Силы левых были обескровлены, и ни о каком перевороте не могло теперь идти и речи.
В том, что три разнородные по целям и идеологии организации – левица БЗНС, БКП и ВМРО автономистов – стремились в ходе подготовки «левого» контрпереворота одинако­вым способом, а именно путем государственного переворота и при помощи иностранных государств, свергнуть правительство Цанкова, проявлялась характерная для болгарской политической культуры черта: насилие в политической борьбе складывалось в новой истории Болга­рии в определенную традицию. В самом деле, со времени освобожде­ния из-под власти Османской империи в 1878 г. страна уже распола­гала опытом трех мятежей (1886, 1887, 1923 гг.) и трех государст­венных переворотов (1881, 1886, 1923 гг.). Так что в тогдашней политической атмосфере Болгария жила в напряженном, но не чуждом ей ритме.
Список использованной литературы.
Гришина Р. П. Государственный переворот 9 июня 1923 года и его последствия // Болгария в XX веке: Очерки политической истории / Отв. ред. Е. Л. Валева; Ин-т славяноведения. – М.: Наука, 2003. – С. 159-193.
Гришина Р. П. Политические «качели» 1926-1935 годов // Болгария в XX веке: Очерки политической истории / Отв. ред. Е. Л. Валева; Ин-т славяноведения. – М.: Наука, 2003. – С. 194-229.
История южных и западных славян. Учебник: В 2-х т.Т. 2: Новейшее время. – М.: Изд-во МГУ, 1998. – 272 с.
Маковецкая Т. Ф. Режим БЗНС и Тырновская конституция (1920-1923). Проблема сосуществования // Болгария в XX веке: Очерки политической истории / Отв. ред. Е. Л. Валева; Ин-т славяноведения. – М.: Наука, 2003. – С. 137-158.