Конституционные акты российской государственности до октября 1917 г

МИНИСТЕРСТВО  ОБРАЗОВАНИЯ РФ ИРКУТСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ  
КАФЕДРА ПРАВОВЕДЕНИЯ
Реферат ПО ПРАВОВЕДЕНИЮ
ТЕМА: «Конституция – основной закон государства и общества. Конституционные акты российской государственности до октября 1917 г. "
/>

ВЫПОЛНИЛ         
 СТУДЕНТ ГРУППЫ ПГС-97-1
БУКШУК Т.П.
ПРИНЯЛ ПРЕПОДАВАТЕЛЬ
ЛАТЫШЕВ Н.А. Иркутск 2000г
содержание
1.Конституция –основной закон государства и общества………………3
2.Конституционные акты российской государственности до
 октября 1917г.…………………………………………………………………….9
2.1 Законодательная деятельность Екатерины Второй. Наказ и Комиссия  1767- 1768г………………………………..…………………………… 9 2.1.1. Деятельность комиссии.………………………………………………..11
2.2 Конституция Никиты Муравьева …………………………….………….14 2.3 Конституционные идеи Милюкова и Манифест 1905 г.………………5 2.3.1 Образование партии кадетов……………………………………….….19
2.3.2Создание манифеста ……………………………………………………..20
2.4 Основные Законы 1906 г.………………………………………………...…24
3.Список литературы…………………………………………………….……..26
1. Конституция  — основной закон государства и общества.
В ряду бесчисленного множества проблем юридической теории и правоприменительной практики особой место принадлежит Конституции. Какие бы правовые вопросы нас не интересовали, – будь то из области гражданского или административного, семейного или трудового права – прямо или косвенно они выходят на Конституцию. Именно требования Конституции являются главным ориентиром в поисках ответов практически на любой вопрос, нуждающийся в правовой оценке, не зависимо от его масштабности, личной и государственной значимости.
Вместе с тем само по себе содержание Конституции далеко не всегда отвечает на вопрос о главном назначении этого документа, о его внутренней правовой и политической природе. Главное в характеристике Конституции любого государства – это ее сущность. Современный подход, характерный для конституционализма стран развитой демократии основан на признании того фактора, что сущность конституции демократического государства должна проявляться в юридическом закреплении согласованных интересов и воли всех социальных групп, наций и народностей,  составляющих государственно-организованное общество. Конституция – это обладающий высшей юридической силой основной закон государства и общества, закрепляющий в соответствии с объективно сложившемся соотношением социальных сил согласованную волю  всех социальных групп общества являющийся мерой достигнутой свободы, правовым выражением баланса политических, социально-экономических, национально-этнических, религиозных, личных и общественных, иных интересов в гражданском обществе и правовом государстве.
Резко возросшая в последние годы популярность Конституции как явления нашей жизни — свидетельство осознанной гражданами, обществом ее громадной роли. Но, к сожалению, это понимание не достигло еще тех глубин общественного сознания и поведения, которые столь необходимы. Подчас не различаются Конституция и другие законы правовые акты. Плохо реализуются нормы Конституции. Ее применение не рассматривается как главный фактор правотворческой и правоприменительной деятельности, Отсюда очевидная необходимость пояснения черт Конституции как основного закона.
  Конституционная реформа, развернувшаяся в нашей стране, ознаменовалась принятием 12 декабря 1993 года путем всенародного голосования новой российской Конституции.  Это — важная веха конституционного процесса, который носит многоцелевой и комплексный характер, охватывая все срезы и стороны не только государственной, но и общественной жизни. И это вполне закономерно, поскольку суть конституционной реформы заключается в новом создании нормативной макромодели обновляемого российского общества. Ведь Конституция призвана выступать как маяк, ориентирующий общественные процессы. Нормативно устойчивые конституционные цели служат постепенному преобразованию общества.
  Значит, основной закон содержит не только свод сухих правил. Он представляет собой концентрированное выражение нового формирующегося общественного мировоззрения. Естественно, тут неизбежны противоречия между старым и новым, между правопреемственностью и правовым радикализмом. Понимание и признание конституционных положений в нашем обществе проходят болезненно, в спорах и дискуссиях, в противоборстве социальных сил и партий. Реальность Конституции будет обеспечена тогда, когда граждане воспримут ее как ценность общества. Новая Конституция должна стать основой правовой, законодательной системы государства. Но, к сожалению, в широком общественном сознании еще не укрепилось правильное понимание места и роли Конституции в нашей жизни. Признание за Конституцией главенствующего положения в законодательстве не сопровождается ясным представлением о глубоком гражданском смысле ее преамбулы как выражения народного правосознания. Поверхностное восприятие основ конституционного строя мешает установлению строгого соотношения Конституции и других нормативных актов. А отсюда ошибки в понимании всех конституционных элементов правовой системы, в разграничении объектов регулирования по линии конституционных или иных норм. Происходит стирание граней между Конституцией и обычными законами. Это отрицательно сказывается на ее реализации.
Слово “Конституция” — латинского происхождения, от constitutio, — установление, устроение. Традиционно этим термином определяется Основной закон государства, определяющий его общественное и государственное устройство, избирательную систему, принципы организации и деятельности органов власти и управления, основные права и обязанности граждан.
Основной Закон — это фундамент законодательства, регулирующего взаимоотношения граждан между собой и с государством. Конституция нужна для того, чтобы законы не противоречили друг другу и не нарушали права и свободы граждан.
Конституцию справедливо называют главным, основным законом государства. Если представить себе многочисленные правовые акты, действующие в  стране, в виде определенного организованного и взаимосвязанного целого, некоей системы, то конституция — это основание, стержень и одновременно источник развития всего права. На базе конституции происходит становление различных отраслей права, как традиционных, существовавших еще в прошлом, так и новых, создаваемых с учетом перемен в экономике, социальном развитии, политике и культуре.
Конституция Российской Федерации, принятая всенародным голосованием 12 декабря 1993 г., — не первая в истории страны. До ее принятия действовала российская Конституция1978 года, которая имела своих предшественниц. Но нынешняя конституция отличается от всех российских конституций советского времени в первую очередь тем, что является основным законом самостоятельного, действительно суверенного государства. Как отмечается в преамбуле Конституции, ее принятие связано с возрождением суверенной государственности России и утверждением незыблемости ее демократической основы.
Разумеется, Конституция 1993 года не носит учредительного характера, она не создает новое государство. Это государство существовало — в разных границах и при разных формах правления — многие столетия. Идея сохранения исторически сложившегося государственного единства подчеркивается в самой Конституции. Вместе с тем Конституций Российской Федерации 1993 года выделяется в ряду актов такого ранга тем, что с ней связывается новая эпоха в российской истории.[1]
В демократическом конституционном (правовом) государстве система гарантий свободы, самостоятельности и собственности должна быть закреплена, прежде всего, в конституции, а это предполагает прямое действие конституционных норм и эффективные процедуры конституционного контроля. В первую очередь речь идет о правах человека и гражданина, выражающих минимальную неотчуждаемую меру свободы в обществе и государстве и тем самым ограничивающих возможности законодательных запретов (закон не может запрещать то, что гарантировано конституцией), очерчивающих пределы допустимой компетенции государственных органов и должностных лиц в их отношениях с гражданами и их ассоциациями. Отсюда следует, что если статьи конституции гарантируют права и свободы и в то же время определяют, что осуществление этих прав и свобод регламентируется или даже может быть ограничено законом, то фактически статьи конституции ничего не гарантируют. Вместе с тем конституционное право должно предусматривать  случаи  ограничения прав и свобод, необходимого ради свободы других и защиты конституционного строя, и, конечно, на этот счет должны приниматься органические законы, предусмотренные конституцией. Уже это обстоятельство указывает на необходимость эффективного конституционного контроля, сопоставляющего органическое законодательство с объективным смыслом гарантий свободы, самостоятельности и собственности.
 Конституционное закрепление прав человека  и  гражданина, равно как и судебное признание (в решениях верховного или конституционного суда) конституционного характера других гарантий свободы, самостоятельности и собственности, не зафиксированных в конституции, лишает законодателя  полномочий устанавливать административную процедуру регулирования тех отношений, в которых действуют эти конституционные гарантии. И если законодатель не соблюдает или упускает из виду это требование, то с точки зрения права возможен спор между любым гражданином и высшим органом государственной власти по поводу надлежащих гарантий свободы, самостоятельности и собственности. Такой спор может рассматриваться только в рамках судебной процедуры и только органом, который подчинен исключительно конституции и в задачу которого входит ее толкование в свете аксиом и принципов права.
Далее, законодатель вправе запрещать только те формы реализации конституционных прав и свобод, которые являются общественно вредными, нарушают права других граждан и противоречат основам конституционного строя. Граждане должны иметь возможность оспорить любой такой законодательный запрет, если он затрагивает их права. Но даже если конституционный суд подтверждает конституционность такого запрета, не исключено, что в судебной практике сложится обыкновение, искажающее смысл этого запрета и тем самым нарушающее конституционные права граждан. А если конституционные права нарушаются обыкновением судебной практики, то такое нарушение, как правило, не устраняется судами второй  инстанции или в порядке надзора. Эффективно защитить права в таких случаях может только конституционный суд, ибо он не связаны никакими обыкновениями законоприменительной практики. Описанные требования конституционализма означают, что речь идет о конституционном государстве в нормативном смысле: современная конституционная  государственность  предполагает достаточно высокий уровень развитости и эффективности формально-юридических гарантий свободы, самостоятельности и собственности, реальные механизмы ограничения публичной политической власти правами человека и гражданина.
Интересно отметить, что первый советский Основной закон -Конституция РСФСР 1918 г. — был законом скорее реальным, чем фиктивным. Но этот Основной закон закреплял формальное неравенство, т. е. в принципе противоречил праву: избирательных прав были лишены “эксплуататоры и их пособники” (лица, прибегающие к наемному труду, живущие на нетрудовой доход, частные торговцы, коммерческие посредники, священнослужители и т. д.); на выборах рабочие имели преимущества перед крестьянами; гарантии свободы выражения мнений, свободы собраний и свободы ассоциаций трактовались как предоставление средств массовой информации, зданий и помещений и вообще всех необходимых технических и материальных средств “в распоряжение рабочего класса и крестьянской бедноты”. Все так и было в действительности, правда, от имени “рабочего класса и крестьянской бедноты” выступала тоталитарная бюрократия.
 А вот Конституция СССР 1936 г., или “сталинская Конституция”, напротив, была фиктивным основным законом. В ее тексте были провозглашены многие из тех прав, которые зафиксированы во Всеобщей декларации прав человека 1948 г., причем права закреплялись как всеобщие и равные для всех “трудящихся” (имелось в виду, что “эксплуататоры и их пособники” были уже уничтожены). А в действительности человек был совершенно бесправен и бессилен перед лицом сверхмощной машины тотального террора.
Фиктивной была и Конституция СССР 1977 г.
Проекты первой Конституции Российской Федерации в принципе соответствуют стандартам демократической правовой государственности, особенно в том, что касается прав человека, их надлежащих гарантий и защиты. Но прежде чем все это воплотится в реальность, необходимо дождаться тех времен, когда в стране не только сформируется нормальное гражданское общество, но и практика эффективной судебной защиты Конституции,  конституционная юрисдикция, являющаяся в современном правовом государстве важнейшим источником конституционного права. Ибо конституция — это не просто совокупность декларативных и нормативных установлений, а фундаментальные правила правового общения, которые должны постоянно применяться и конкретизироваться в процессе непрерывного формирования и развития правопорядка. В этом смысле конституция служит основой всего правового законодательства.
Какова роль Конституции в обществе? История дает много примеров появления конституций на переломных этапах развития государства, при смене политического режима. Так было в Германии после первой и второй мировых войн, в Испании, Греции и Португалии с началом перехода от диктаторского режима к демократическому. Подобное наблюдается у нас и в странах Восточной Европы.
   Российский опыт конституционного развития своеобразен. Одна из особенностей связана с поздним появлением Конституции в нашем государстве. Весь XIX век Россия жила без Конституции, попытки реализовать конституционные проекты в 30-х и в 80-х годах прошлого столетия не дали результатов. Новая власть, рожденная Октябрьской революцией, приняла в 1918 году первую Конституцию РСФСР. В ней было много нового, непривычного. Не следует, в частности, забывать ее первый раздел, включивший декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа.
   В последующем конституционном развитии можно отметить и другую тенденцию. Она характеризуется известной ритуальностью и бездействием конституционных положений, которое устраивало и власть, и само общество. Действия органов власти, реальная социальная жизнь не были связаны нормами Конституции, хотя далеко не все из них были бессмысленными и фальшивыми. В Конституциях СССР 1924, 1936 и 1977 годов и в Конституциях РСФСР содержались демократические нормы. Однако реальный курс и дела резко уходили от них в сторону, что воспитывало у граждан и должностных лиц отношение к конституционным установлениям как к чисто декларативным.
   Да и сейчас, слушая выступления политиков, депутатов, а подчас и юристов, удивляешься поверхностному восприятию основного закона, скорее, как программного или литературного документа. Не замечаются юридические признаки Конституции, ее специфическая структура, нормативная концентрированность. Эта позиция обозначилась и во время подготовки к проведению в России конституционного референдума, и теперь, когда первоочередными становятся задачи внесения изменений в новую российскую Конституцию и преодоления ее одностороннего, неполного применения.
   Обретение нашим обществом новой Конституции может дать прогрессивный общественный эффект в том случае, если она будет воспринята как выраженная в законе приоритетная социальная ценность, которая послужит обновлению и развитию всей законодательной системы, укреплению правопорядка и устойчивости государства и его институтов, что в нашем обществе не наблюдается в полной мере.
Если определять Конституцию самым общим образом, то можно сказать, что это нормативный акт, имеющий высшую юридическую силу, содержащий систему правовых норм, регулирующих отношения между человеком и обществом — с одной стороны, человеком и государством — с другой стороны, а также основы организации самого государства. Высшая юридическая сущность Конституции проявляется двояким образом. Во-первых, ее нормы имеют приоритет над нормами законов и подзаконных актов. Во-вторых, сами законы и иные акты принимаются предусмотренными Конституцией органами и в установленном ею порядке. Таким образом, можно рассматривать Конституцию как главный источник права, лежащий в основе всей системы нормативно-юридического регулирования общественных отношений в государстве.[2]
   Помимо юридической Конституция имеет важную социально-политическую сущность. Социальное назначение Конституции, несомненно, и многосторонне, ведь она создает правовую основу для дальнейшего существования и развития, как государства, так и всего общества. Конституция имеет ярко выраженную идеологическую направленность, которая отражает совокупность социальных интересов и соотношение политических сил.
Другое свойство Конституции — ее отчетливое политическое содержание. Ведь именно в Конституции закрепляются форма государственного устройства, система государственных органов, определяются основы взаимоотношений между государством и гражданами, а также политическими и другими общественными объединениями. В ней содержится нормативное выражение внутренней и внешней политики. Иными словами, Конституция государства является правовой основой его политической системы, а ее нормы имеют ярко выраженный политический характер.
Выделяя юридические, социальные и политические свойства Конституции, нельзя забывать и о ее целостной сущности. Конституционные положения направлены на воспитание гражданина,  укрепление в обществе признанных общечеловеческих ценностей. К ним относятся права человека, демократия, самоуправление, права наций и народностей, отношения собственности и многое другое.
2.Конституционные акты российской государственности до октября 1917г.
2.1 Законодательная деятельность Екатерины Второй. Наказ и Комиссия  1767- 1768г.
Первые годы правления Екатерины были для неё трудным временем. Сама она не знала текущих государственных дел и не имела помощников.П.И. Шувалов умер, из всех других вельмож она  доверяла графу Никите Ивановичу Панину. Он был дипломатом при Елизавете (послом в Швеции, воспитывал великого князя Павла Петровича). Панин заведовал внешними делами России. Екатерина советовалась с Бестужевым — Рюминым, возвращенным ею из ссылки. Но она мечтала о помощниках в лице тех людей, которые возвели её на престол, т.е. младших вожаков, но она понимала, что они пока не имели ни знаний, ни способностей  к управлению. Так, Екатерина, не имея годных к власти надежных людей, не могла ни на кого  опереться. Она была одинока, и это замечали даже иностранные послы. Французский посол Бретейль писал: «В больших  собраниях при дворе любопытно было наблюдать тяжелую заботу, с какой императрица старается понравиться всем, свободу и надоедливость, с какими все толкуют ей о своих делах и о своих мнениях....
Екатерина выразила желание привести все правительственные места в должный порядок, дать им точные “пределы и законы”.[3] Исполнение этой мысли явилось в осторожном преобразовании Сената. Н.И. Панин  подал императрице обстоятельно мотивированный  проект учреждений императорского  совета(1762г.), доказывая несовершенства прежнего управления допускавшего широкое влияние фаворитизма на дела, Панин настаивал на учреждении законодательного» верховного места”, состоящего из немногих лиц с законодательным характером деятельности, по-
словам Панина действие этого совета смогло “оградить самодержавную власть от скрытых иногда похитителей оной”, т.е. временщиков. Но он предлагал старое средство: в России существовали “верховные места”(Верховный тайный совет и Кабинет), которые, однако не предохраняли от фаворитов и не охраняли законности.С другой стороны ,”верховное место», усвоив законодательную функцию, стесняло  бы верховную власть. Таким образом, Екатерине указали, что крупная административная реформа, на которую она  почти согласилась, может превратить Россию из самодержавной монархии в монархию, управляемую олигархическим советом чиновной аристократии. Понятно, что Екатерина не могла утвердить такого проекта. Отклонив предложения Панина, Екатерина сама составляет план упорядочивания законодательного материала, в её планы входило создание новых законодательных норм, которые содействовали установлению порядка и законности  в государстве. Её мысль о выработке нового законодательства привела Екатерину  к знаменитой “Комиссии для сочинения проекта нового Уложения”, по поводу, которой императрица впервые заявила о своих широких реформаторских планах. О старых русских законах, действовавших при ней, она отзывалась резко, считала их вредными и систематизировать их не хотела. Она желала прямо установить отвлеченные общие правила, принципы законодательства и думала, что это ей удастся. «Можно легко найти общие правила — писала она Вольтеру в 1767 г. — но не подробности. Это  почти все равно, что создать целый мир”. Екатерина отказалась от помощи чиновничества и “легкое “, как она думала, дело установления принципов будущего кодекса Екатерина взяла на себя. Трудности установления подробностей она нашла всего приличнее возложить на земских представителей, нуждам которых должны были удовлетворить новые законы. Уже с 1765года Екатерина  усидчиво принялась за изложение законодательных принципов. «Два года я читала и писала, не говоря о том полгода ни слова”- говорит сама императрица. Статьи, заготовленные Екатериной, были её Наказом. Главнейшие литературные источники это: L` Esprit des Lois Монтескье ,Institutions politigues Бифельда и вышедшее  в 1764 г. Сочинения итальянца Беккариа “О преступлениях и наказаниях. Добрая половина статей Наказа есть пересказ “Духа законов» (Монтескье). Таким образом, свои принципы нового русского законодательства Екатерина установила на почве философско-публицистических умствований современной европейской литературы. Эти принципы, были в высшей степени либеральны, с другой стороны чужды русской жизни. В своём Наказе Екатерина утверждает, что единственной возможной для России формой власти является самодержавие как по обширности страны, так и потому, что одной власти лучше повиноваться, чем многим господам и “Россия есть европейская держава.” [4]Итак, по мнению Екатерины, древняя Россия жила с чуждыми нравами, которые следовало переделать на европейский лад, потому что Россия — страна европейская.После осуждения Наказа, напечатано было менее четверти того, что она составила Возражения избранных её цензоров направлены были на то, что было либерально, и не соответствовало русским нравам. Цензура заставила Екатерину отказаться от напечатания весьма важных для неё частностей. Уступчивость Екатерины в деле составления Наказа доказывает её зависимость от окружения  в первые годы правления и несоответствия её личных воззрений   взглядам, которые она высказывала официально.       
Наказ, сокращенный и выдержавший цензуру сотрудников Екатерины, после опубликования произвел сильное впечатление и в России и за границей. Во Франции он был даже запрещен. Наказ содержит 20 глав(две главы 21,22 о полиции и о государственном хозяйстве Екатерина приписала к Наказу уже в 1768 году и более 500 параграфов.Наказ, как того и хотела Екатерина, есть только изложение принципов, какими должен руководится государственный человек, пишущий законы.
2.1.1. Деятельность комиссии.
Рассмотрим вопрос разработки подробностей нового законодательства. Для составления нового кодекса манифестом 14декабря 1766г. были созваны в Москву представители сословий и присутственных мест.Их собрание получило название «Комиссии для сочинения проекта нового уложения». Основания представительства были различны: одни части населения посылали представителей уезда, другие — от провинции, третьи — от отдельного племени, четвертые от присутственного места, одни избирали посословно (дворяне и крестьяне), другие — по месту жительства (горожане — домовладельцы, инородцы.) Частновладельческие крестьяне и совсем были лишены права представительства. Не было и прямых представителей духовенства. Депутат обеспечивался на время пребывания в комиссии казенным жалованьем и должен был в Москву привезти инструкцию от своих избирателей с изображением их нужд и желаний. Эти инструкции получили названия депутатских наказов, а Наказ Екатерины стал называться “большим Наказом”. Депутаты навсегда освобождались от казни, телесного наказания и конфискации имения, за обиду депутата виновный нес двойное наказание.30июля 1767 года с торжеством были открыты заседания Комиссии в Грановитой палате  в Москве. Всех представителей, явившихся в Комиссию, было 565.Одна треть из них были дворяне, другая треть — горожане, из сельского класса до 100 и от присутственных мест было 28.Общее собрание Комиссии выделило из себя комиссии, которые должны были провести вспомогательные и подготовительные работы. Одна из комиссий, дирекционная, руководила занятиями как частных комиссий, так и общего собрания. А так как отношения частных комиссий и общего собрания не были точно определены, то неизбежны были беспорядок и путаница в их деятельности. Так несовершенство внешней организации дела, её сложность и неопределённость создавали первое препятствие для успешного ведения дела. В ходе занятий Комиссии найдём и другие препятствия. Общее собрание, прежде всего, прочитало Наказ императрицы и узнало из него те отвлечённые принципы деятельности, которые ему ставила Екатерина. Вместе с тем члены собрания привезли с собой более 1000 депутатских наказов, должны были ознакомиться с ними и уяснить те нужды и желания русского общества, какие в них находились. Эти нужды и желания депутаты должны были примирить с теоретическими желаниями наказа и слить их в гармонически стройный законодательный кодекс. Для такой цели необходимо было разобрать депутатские наказы и привести в систему всё их содержание. Этот кропотливый труд мог быть совершён только специальной комиссией, потому что был неудобен для собрания в 500 человек. Наряду с систематизацией депутатских наказов существовала другая подготовительная работа, не доступная общему собранию — систематизация или простое собрание старых законов.         Пока обе эти работы не были исполнены, общему собранию нечего было делать, оно должно было ждать их исполнения и затем уже обсуждать приготовленные материалы и согласовать их с теоретическими началами. Но этих работ не думали исполнять предварительно и ожидали их от общего собрания. Екатерина на общее собрание возлагает обязанность «читать законы, в поправлении которых более состоит нужды», и «читать наказы, разобрав по материям и сделав выписку».[5] В этом скрывается отсутствие ясного представления о том, что подготовительные законодательные работы недоступны для обширного собрания, не имеющего в них достаточного навыка.           Так, рядом с несовершенствами внешней организации  и неумелая постановка самих задач, смешение подготовительных работ с прямой обязанностью Комиссии служили вторым препятствием к успеху дела. Прочтя наказ Екатерины, она приступила к чтению наказов депутатских и прослушала несколько крестьянских наказов. Не окончив этого дела, она перешла к чтению законов о дворянстве, затем о купечестве. Потратив на  это около 60 заседаний, Комиссия занялась вопросом о правах остзейских дворян и не окончила этого дела, как не кончила прежних. В конце 1767 г. Комиссию перевели в Петербург, где она также переходила от предмета к предмету и ничего не достигла. В конце 1768 г. члены общего собрания были распущены ввиду войны с Турцией. Частные комиссии работали немногим лучше. Екатерина чувствовала неуспех дела, старалась ему помочь, посылала наставления Комиссии и не добилась ничего. Так рядом с другими препятствиями неумение ближайших руководителей (маршал Бибиков) дела мешало его успеху. Екатерина оценив обстановку распустила общее собрание и оставила некоторые частные комиссии, которые работали до 1774 года. Общее собрание было распущено на время. Подготовительные работы не прекратились, но их обсуждение в общем, собрании было отсрочено. Это был правильный шаг в ходе законодательных работ, но с 1775 года Екатерина стала забывать о своей Комиссии и решила повести свою законодательную деятельность без её участия. Комиссия не была созвана вторично. Блестящие и широкие планы не осуществились, затея нового законодательства не удалась.
Вследствие:
1.Отсутсвия подготовительных работ.
2.Непрактичности и неопределенности внешней организации дела.
3.Практического неумения руководителей.
Комиссия не только не совершила всего своего дела, не только не обработала какой — ни будь части кодекса, но даже в полтора года, в 200 своих заседаниях, не прочла всех депутатских наказов.
Грандиозный проект нового законодательства был недостижимой утопией, прежде всего по количеству необходимого для него труда. Кроме того, нельзя было примирить либеральные принципы французской философии с противоречивыми желаниями русских сословий. Депутаты стояли в этом отношении среди многих исключающих друг друга противоположностей, и можно ручаться, что они никогда не вышли бы из них, как не могла выйти из них сама Екатерина.
Несмотря на полную неудачу Комиссии, она все-таки имела важные последствия для последующей деятельности Екатерины. В этом плане большую роль сыграло собрание депутатов 1767-1768 года. Депутаты привезли массу наказов, их выступления были оставлены в архивах Комиссии, таким образом, мнения, как сословий, так и отдельных избранных ими лиц о предметах, интересовавших Екатерину, были высказаны. Сохраняя свои принципы, она овладела теперь мнениями и желаниями русского общества и могла их изучать обстоятельно. По её собственному признанию, Комиссия подала “свет и сведения обо всей империи и с кем дело имеем и о ком пешись должно”. На почве отвлеченной философии и ясно высказанных земских желаний ей предстояла возможность строить законодательные реформы, которые могли быть ответом на земские желания. С неудачей Комиссии не умирало её дело.Если оно не удалось депутатам, то могло быть по силам  императрице. Созывая Комиссию, Екатерина имела только принципы; Комиссия показала, что именно надо исправить, к чему нужно приложить эти принципы, о чем, прежде всего “пещись должно”. Она принялась по частям выполнять свой план, дала ряд отдельных законоположений, из которых замечательны губернские учреждения 1775 года и грамота сословиям 1785 года. 2.2 Конституция Никиты Муравьева
Никита Муравьев- сын наставника императора(в последствии член декабристского движения)- имел блестящие исторические познания.  Он доказывает, что конституция должна быть монархической. Конституция Никиты  Муравьева  использовала опыт Западной Европы.  Но она являлась   плодом    самостоятельного политического творчества на основе переработки запад — но европейского и американского политического опыта,  применения его к русской действительности. Никита Муравьев был глубоким знатоком современной ему политической литературы,  интересовался историей и сам являлся автором работ исторического характера,  например разбора  «История Государства   Российского» Н. М. Карамзина и других работ.  Конституция Никиты Муравьева, в отличие  от  «Русской Правды» Пестеля,  не была обсуждена всем  Северным  обществом,  не была проголосована и принята всей организацией.
 Работая над  конституцией  в  1821  и  последующие  годы,  Никита   Муравьев уже отошел от прежних республиканских воззрений. Он в это время склоняется к идее конституционной монархии.  Тот сдвиг вправо,  который произошел около 1821 года в политических взглядах Никиты  Муравьева,   нашел   яркое отражение в его конституции.  Прежние к республиканские          воззрения сменились конституционно-монархическими.  Классовая дворянская ограниченность сказалась, прежде всего, в разрешении вопроса о крепостном праве.  Никита Муравьев в своей конституции объявлял освобождение крестьян от крепостной зависимости,   но одновременно выводил  положение: «Земли помещиков остаются за ними».[6]  По его проекту крестьяне освобождались без земли. Но в последнем  варианте  своей конституции по неясным причинам появилось положение о незначительном  наделении землей: крестьяне получали  усадебные участки и сверх этого по две десятины на двор в порядке общинного владения.   Конституция   Никиты Муравьева  характеризовалась  высоким  имущественным цензом: только земельный  собственник  или  владелец  капитала  имел право  полностью  участвовать  в  политической жизни страны,  избирать и быть избранным.   При этом  землевладелец  сначала ценился Никитой Муравьевым вдвое «дороже» капиталиста.  Позже Муравьев отказался от  двойного  ценза  и  ввел  один общий  ценз для избирателей — 500 рублей.   Лица,   не имевшие движимости  или  недвижимости  на  эту сумму,  не могли  участвовать  в  выборах.   Лица,   избираемы  на  общественные должности,  должны   были   обладать еще более высоким имущественным цензом: лишь при выборах низшего представителя местного управления — волостного  старшины  -  отсутствовало требование имущественного ценза; к этим выборам допускались «все граждане,   без  изъятия  и  различия».   Но  для  других          выборных  должностей ценз сохранялся и был тем значительнее,  чем выше была должность; он доходил в некоторых случаях до 60 тыс.  рублей серебром.
Женщины по  конституции  Никиты  Муравьева,  как и по конституции Пестеля,  были лишены избирательного права.  Кроме того, Никита Муравьев был намерен  ввести  образовательный ценз для граждан  Российского  государства.  Избирательные права получали лица, достигшие 21 года.  Через двадцать лет после принятия конституции предполагалось ввести обязательное требование грамотности избирателя: неграмотный лишался  избирательных прав.   Так как образование можно было получать только за плату,   введение ценза  грамотности  было еще одним предпочтением    материально   состоятельных избирателей несостоятельным. Сверх этого конституция Никиты Муравьева  вводила  еще  ценз оседлости:  кочевники не имели избирательного права. Крестьянин-общинник не считался,   согласно проекту Никиты Муравьева, «владельцем» — собственником,  его   избирательное право  было  чрезвычайно ограничено.   При всех чертах сильно выраженной классовой дворянской ограниченности конституционный    проект Никиты Муравьева является значительным памятником политического     творчества революционера-дворянина. Многие его положения имели положительное значение. 
Надо представить себе,  какой объективный исторический  смысл  имели  перечисленные выше пункты конституции Никиты Муравьева в бесправной стране крепостного  рабства,   самодержавного  деспотизма,   в стране «старого порядка»,  еще не знавшей революции. Никита Муравьев  проектировал отмену крепостного права,  делал крестьянина лично свободным:
«Крепостное состояние и рабство отменяются.  Раб,  прикоснувшийся  земли русской становится свободным», — гласил 3-й параграф его конституции.  Сословия также отменялись.  «Все русские равны перед          законом».  Даже религия призывалась на помощь,  для того чтобы       доказать  глубокий вред старого феодально-сословного разделения.     «Разделение между благородными и простолюдинами не принимается, поскольку противно Вере,  по которой все люди братья,  все рождены по  воли  Божией, все рождены для блага и все просто люди: ибо все слабы и несовершенны».[7]  Конституция Никиты Муравьева утверждала священное и неприкосновенное право собственности,  но в ней подчеркивалось, что право  собственности  заключает в себе «одни вещи»:  человек не может быть собственностью  другого,  крепостное право должно быть отменено,  а   «право собственности,  заключающее в себе одни вещи,  — священно и неприкосновенно».  По конституции Никиты Муравьева должны были быть ликвидированы и многие другие феодально-абсолютистские учреждения.   «Военные поселения  немедленно  уничтожаются», — гласил 30-й параграф конституции: военные поселяне должны были немедленно перейти на положение казенных крестьян, земля военных поселений передавалась в общинную крестьянскую собственность.  Удельные земли,  т. е.  земли,  на доход, с которых  содержались члены царствующего дома,  конфисковывались и передавались во  владение  крестьян.  Все гильдии и цехи          объявлялись ликвидированными.   Отменялся «табель о рангах» разделявший  военных и гражданских служащих на 14 классов.
Национальное чувство Никиты Муравьева было возмущено засильем в   России иностранцев: «Гражданские   чины,  заимствованные у немцев и ничем не отличающиеся между собою,  отменяются сходственно с древними  постановлениями народа русского». Все названия сословных групп (дворяне,   мещане,  однодворцы и др.) отменялись и заменялись названием          «гражданин» или «русский».  Понятие «русский» по конституции Никиты    Муравьева не относится непосредственно к национальности — оно означает   гражданина   Российского государства.  Понятие Родины и ее защиты   вознесено конституцией Муравьева на большую высоту: «Каждый Русский обязан носить общественные повинности — повиноваться законам и  властям        отечества,  быть всегда готовым к защите Родины и должен явиться к знаменам,  когда востребует того закон».  Конституция Муравьева  утверждала  ряд буржуазных свобод: она провозглашала свободу передвижения и занятий населения,  свободу слова,  печати и свободу вероисповедания.  Отменялся сословный суд и вводился суд присяжных          заседателей для всех граждан. 
Как обстояло дело с царской властью? Конституция Никиты Муравьева была ограниченно-монархической.  Но тут все же необходимо сделать  оговорку: в крайнем случае, Никита Муравьев предполагал введение   республики.  «Если бы император, — показал он на следствии, — не приняла конституции,  то, как крайнее средство я предполагал изгнание оного и предложение республиканского правления».[8] Законодательная,  исполнительная   и судебная власти в конституции Никиты Муравьева были разделены.  По конституции император есть только «верховный чиновник российского правительства»,  он является представителем только исполнительной   власти,  законодательной власти император не имел.  Император получал большое жалованье «8 млн.  рублей в год» и если ему угодно,  мог за свой счет содержать придворный штат.  Никита Муравьев хорошо понимал,  насколько вредна была роль придворной камарильи,  ее интриг и влияний в политике царского правительства.  Поэтому его конституция трактовала  всю  придворную  челядь — всех камергеров,  гофмаршалов,  гофмейстеров и т. д.,  как прислужников царя.   Все царские  придворные  по  конституции  Муравьева лишались избирательного права.  Император командовал войсками,   но не имел права ни начинать войны,  ни заключать мира.  Император не мог покидать территории империи,  иначе он лишался императорского сана.
Будущая Россия представлялась Никите Муравьеву,  в отличие от Пестеля,  федеральным государством,  он был сторонником государственного  устройства Северо-Американских Соединенных Штатов.  Империя делилась на отдельные федеративные единицы,  которые Муравьев называл державами.  Всех держав было пятнадцать.  В каждой державе была своя столица.           Столицей федерации должен был стать,  как и у Пестеля,  Нижний Новгород — город,  славный своим героическим прошлым во время польской интервенции XVII в.,  центр страны.  Верховным органом законодательной власти должно   было стать Народное вече.  Оно состояло из двух палат: верхняя палата носила название Верховной  думы,  нижняя называлась палатой народных представителей.  Всякий законопроект должен был три раза читаться в каждой палате.  Чтения должны были быть разделены,  по крайней мере, тремя   днями,  посвящаемыми обсуждению закона.  Если законопроект принимался   обеими палатами,  он шел на представление императору и лишь после  его  подписи  получал силу закона.  Император мог вернуть неугодный ему          законопроект в палаты со своими замечаниями,  тогда законопроект обсуждался вторично; в случае вторичного принятия законопроекта обеими палатами  проект  получал  уже силу закона и без согласия императора.   Таким  образом,  принятие закона могло быть отсрочено императором, но  не могло быть им самовольно отвергнуто.  В державах также должна была существовать двухпалатная система.  Законодательная власть принадлежала законодательному собранию,  состоявшему из двух палат — палаты Выборных и Державной думы.  Державы делились на уезды.  Должность начальника уезда,  как и все прочие должности в управлении государством,  была выборной. Судьи также были выборными.  Конституция Никиты Муравьева,   будь она введена,  пробила бы огромную брешь в твердынях феодально-абсолютистского строя и серьезно расшатала бы его основы.
Несомненно,  что проект конституции Никиты Муравьева,  несмотря на яркие черты классовой дворянской ограниченности,  является чрезвычайно прогрессивным для своего времени.  Никита Муравьев хорошо сознавал, какое    бешеное сопротивление старых сил может встретить его конституционный проект.
Итак,  проект конституции Муравьева осуждал крепостное право и объявлял об его отмене.  В нем предлагалось отменить все сословные различия,  военные поселения; провозглашалось равенство всех граждан перед законом.  Но вместе с тем автор проекта конституции оставался твердым сторонником установления высокого имущественного ценза при занятии любых должностей в государственном аппарате и сохранения за помещиками права собственности на землю.
Но сколь яростны и дерзки были против этого протесты республиканцев! Они возражают,  спорят и доказывают Никите Муравьеву его заблуждения,  ссылаются на горький опыт других народов.  Пестель настаивал,  что России нужна только демократическая республика и,  чтобы оградить ее безопасность от возможных междоусобиц,  нельзя оставлять ни одного претендента на царский престол.
Конституция Н. Муравьева  воодушевляла декабристов-республиканцев и,  как мне кажется, сыграла еще большую роль в революционном движении декабристов. 2.3 Конституционные идеи Милюкова и Манифест 1905 г.
Значительную роль в развитии российского конституционализма в начале ХХ века сыграл П.Н. Милюков. Свои первые политические шаги Милюков связывал с деятельностью либерального движения девяностых годов, особенно с нелегальным буржуазным журналом «Освобождение». Журнал подготовил создание «Союза освобождения» (1903), нелегального политического объединения и стал его органом.
Выработка собственной политической линии в идейном контакте с единомышленниками и в полемике с левым и правым течениями зем­ского движения означала переход Милюкова от литературного сотрудниче­ства к активному участию в политической борьбе. Милюков активно участвовал в многочисленных со­браниях, где обсуждались проблемы и перспективы либерального движе­ния. Программа журнала «Освобождение» в первоначальном варианте бы­ла написана Милюковым, обсуждена, одобрена и опубликована в первом номере журнала под названием «От русских конституционалистов». Программа провозглашала необходи­мость «серьезной политической реформы», постоянно действующего народ­ного представительства с законодательными правами, что означало превра­щение России в конституционную монархию, отмены сословных привиле­гий, свободы личности, слова, печати, собраний и др. Основная задача его политической деятельности состояла в консолидации всех оппозиционных сил.
В своих статьях Милюков призывал создавать кадры убежденных конституционалистов и готовиться к созданию политической либеральной партии. В этом плане большое значение он придавал парижской конфе­ренции революционных и оппозиционных партий, состоявшейся в 1904 г., где председательствовал и в известной мере направлял ход ее работы. В резолюции совещания, составленной при участии Милюкова, формулиро­вались общие цели борьбы с самодержавием, главной из которых была замена его демократическим строем, а также признавалась самостоятель­ность всех принимавших участие в совещании партий и разнообразие способов действия в достижении политической свободы.
Зимой 1904 г. Милюков приехал в Чикаго и сразу же начал читать курс лекций по истории славянства.
23(10) января 1905 г. в чикагских газетах Милюков прочел «оглу­шительное известие» о «Красном воскресении» в Петербурге. Для Ми­люкова было очевидно, что предсказанная им революция «действитель­но начинается». Теперь не было выбора: он должен вернуться в Россию.
Темой его «мощной политической пропаганды», того, что он назы­вал «своей миссией», оставалась мирная парламентская работа. Обос­новавшись в Москве, он сразу же вошел в кружок русских законове­дов, занимающихся переработкой текста конституции, напечатанной за границей «Освобождением» и предназначавшейся для будущей партии. Авторитетные ученые и общественные деятели — М. М. Ковалевский, С. А. Муромцев, Ф. Ф. Кокошкин, П. И. Новгородцев, сам Милюков спорили о преимуществах однопалатной и двухпалатной парламентской системы, о принципах избирательного права, по крестьянскому и нацио­нальному вопросам.
Лето 1905 г. прошло у Милюкова в напряженной агитационной рабо­те по созданию партии. На его первое публичное выступление собралась вся Москва. «Я мирил кон­ституцию с революцией, — писал он, — видя в сближении обеих един­ственный шанс политической победы». Это выступление являлось «мо­ментом» так называемого «официального принятия Милюкова в ряды рус­ской общественности».[9]
7 августа 1905 г. за публикацию в журнале «Сын отечества» статьи «Политическое значение закона б августа» Милюков был арестован в сво­ем доме в Удельной, где у него собрались делегаты «Союза Союзов», политической организации буржуазной интеллигенции, созданной по профессиональному признаку, председателем которой он был избран в мае 1905 г. Полиция считала, что с изданием акта о Думе уничтожается действие указа от 18 февраля, который допускал открытое обсуждение преобразовании старого строя. Милюкова опять поместили в «Крестах», где он просидел месяц.
Установление конституционного строя и создание для этой це­ли конституционной партии становилось   «все более»  его  «личной за­дачей» . 2.3.1 Образование партии кадетов
Учредительный съезд партии конституционных демократов (кадетов) состоялся 12—18 октября 1905 г. в то время, когда в стране проходила Всероссийская октябрьская стачка. Во вступительном обращении к съезду Милюков подчеркнул, что цель съезда «созвать и формально провозгла­сить большую политическую партию в России», что конституционно- демократическое движение приобрело самостоятельное значение и отмежевалось от правых и левых сил, от «узкоклассовых» интересов помещиков и капиталистов и от «чисто классовой доктрины пролетариата». Свою пар­тию Милюков объявил внеклассовой партией, продолжательницей «интел­лигентских традиций». Основные программные положения партии строи­лись на основе программы, опубликованной в «Освобождении», и сводились к установлению конституционного строя   (форма правления, как говорили кадеты, их мало интересовала), необходимости увеличения земельной площади крестьян с частичным отчуждением частновла­дельческих земель и с «вознаграждением по справедливой оценке», к от­мене сословных привилегий, равенстве всех перед законом, установлении свободы личности, слова, собраний и других демократических свобод. На­циональная программа включала право на свободное культурное самоопре­деление. За Царством Польским признавалось введение автономного уст­ройства с сеймом, за Финляндией — восстановление прежней консти­туции.
Во время съезда конституционных демократов правительством был из­дан Манифест 17 октября, в котором были обещаны конституция и выбо­ры в Думу. С помощью Манифеста царизм стремился привлечь на свою сторону либералов. Оценка Манифеста со стороны разных политических сил была различной. Разъясняя сущность Манифеста, большевики, напри­мер, призывали все силы сосредоточить на подготовке вооруженного вос­стания. Октябристы признали обещания Манифеста и открыто стали на путь его поддержки. Правые кадеты также считали, что после Манифеста 17 октября Россия стала конституционной страной, и созрели условия для образования конституционного правительства.
2.3.2Создание манифеста
Рассмотрим более подробно создание Манифеста.
Самодержавный период истории Российского государства завершился в 1905г. В последующие два года происходило создание конституционного строя в его основных чертах.
Переход к более высокой фазе государственного развития России – парламентаризму некоторые учёные и политические деятели объясняли неудачами русско-японской войны, другие усилившимся революционным движением, третьи – тем и другим. Очевидно, однако, что антиправительственные выступления, которые приняли массовый характер в 1905г., не были вызваны, прежде всего, отсутствием парламента в России или несовершенством земской или судебной организацией. На политической настроение людей, для которых политика не является профессией, влияет не столько несовершенство государственной организации, сколько отсутствие достаточных средств существования.
     Если рассматривать причины юридического свойства, вызвавшие смуту 1905г., то главная из них состояла в том, что российское общество к началу XX столетия переросло в существовавшие формы государственного руководства обществом, слишком долгое время остававшиеся неизменными.
   Исходным пунктом конституционного переустройства России следует, очевидно, считать Всеподданнейший доклад министра внутренних дел П.Д.Святополк-Мирского, состоявшегося в конце ноября 1904г. Доклад содержал программу государственного преобразования России на принципах конституционализма, а именно обширные рекомендации по смягчению режима и отказу от тех юридических ограничений свободы, которые не вызывались надобностью. “…Правительству надлежит, -говорилось в докладе,- отказавшись от мысли переломить общественное движение мерами полицейскими, твёрдо взять его в свои руки, и, не отрицая возможности существования за тем, что требует простора для своего проявления, уложить это движения в рамки закона и направить его, совместно с другими силами страны, к служению одним с ними задачам – обеспечению правильного роста и развития государства, на почве укрепления общественного благосостояния и духовного совершенствования народа в строгом неуклонном согласовании с исконными началами нашего государственного строя. ”[10]
   Эволюция государственной мысли под влиянием событием совершалось слишком быстро. 18 февраля 1905 г. последовал Высочайший рескрипт на имя министра внутренних дел А.Г. Булыгина, сменившего на этом посту Святополк-Мирского. В рескрипте была выражена идея народного совещания при царе.
“Преемственно продолжая Царственное дело Венценосных предков Моих, -гласил 
  рескрипт, — собирание и устроение Земли Русской, Я вознамерился отныне, с Божьей  
помощью, привлекать достойнейших, доверием народа облеченных, избранных от населения людей к участию в предварительной разработке и обсуждению законодательных предложений ”. Эта идея получила подтверждение на так называемом Петергофском совещании под личным председательством императора, в котором приняли участие сановные лица, а также историк В.О.Ключевский и правовед Н.С.Таганцев.[11]
 Первым документом, положившим начало реформам стал Высочайший манифест Государя Императора. Никакая II 17 октября 1905г. “Об усовершенствании государственного порядка.” Манифест провозглашал “ незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы, совести слова, собраний и союзов”, наделял Государственную думу законодательными функциями и объявлял о разработке нового избирательного закона с целью обеспечить в ней представительства тех классов и селений, которые “ныне совсем лишены избирательских прав”.
   Затея законосовещательной палаты при императоре, как известно, потерпела неудачу. Трудно было рассчитывать на то, что русское общество, революционизировавшееся не по дням, а по часам, примет идею квазипарламента. Нигде в мире в то время не существовало органа, подобно совещательной Думе. Обществу, таким образом, навязывался эксперимент, приемлемость которого была очень сомнительной. Трудно было надеяться, что собрание представителей, избранных от разных сословий, при такой смуте, которая охватила Россию, сможет довольствоваться пассивной ролью советчика царя. С большой долей вероятности можно было предполагать, что избранная Дума будет настойчиво домогаться законодательных прав, т.е. станет фактором дестабилизирующего свойства. Следовало
либо проявить непреклонность и оставить все, как есть, либо откровенно провозгласить конституцию (что вскоре не случилось), но не демонстрировать свою нерешительность и давать тем самым повод к кривотолкам. Разумеется, конституционный путь развития является предпочтительным и в конечном итоге неизбежным.
   Несостоятельность идеи совещательного представительства вскоре стала очевидной. 17 октября 1905 г. последовал знаменитый Манифест “Об усовершенствовании государственного порядка ”, провозгласивший конституционный путь государственного развития России.
Юридическим источником Манифеста послужила Всеподданнейшая записка С.Ю. Витте – видного государственного деятеля той эпохи, председателя комитета, а затем совета министров, -  а после его Всеподданнейший доклад начала октября, в котором он изложил свое видение проблемы. По мнению Витте, из кризисной ситуации могло быть только два выхода – диктатура лица, облеченного чрезвычайными полномочиями, либо немедленные конституционные преобразования. Сам Витте предпочитал второй путь первому. В докладе упоминались принципы, которым должна была соответствовать деятельность власти на всех ее ступенях:“1) прямота и искренность в утверждении на всех поприщах даруемых населению благ гражданской свободы; 2) стремление к устранению исключительных законоположений; 3) согласование действий всех органов Правительства; 4) устранение репрессивных мер против действий, явно не угрожающих обществу и государству; 5) противодействие действиям, явно угрожающим обществу и государству, опираясь на закон в духовном единении с благоразумным большинством общества ”.[12]
Октябрьский  манифест впервые в истории России провозгласил учреждение парламента и необходимых гражданских свобод. Законосовещательная Дума, таким образом, подлежала преобразованию в Думу  законодательную. Манифест также предусматривал расширение избирательного права, но осуществлено это было не самым удачным образом. Предоставление прав избирательного сословия не увязывалось с общей схемой выборов и выглядело как уступка революционным требованиям. Логичным в таком случае было бы предоставление отдельных избирательных прав чиновникам, интеллигенции, фабрикантам и т.п., в то время как они все были включены в категорию городских избирателей.
Что касается прав человека, провозглашенных Манифестом, то они не являлись для России и ее подданных полным откровением. В той или иной мере россияне пользовались свободой совести, слова, печати. Следует отметить, что обещанные Манифестом гражданские свободы были незамедлительно (насколько позволяли условия законоподготовительной  программы) дарованы населению. В течение сравнительно короткого времени был принят пакет законодательных документов, существенно расширивших юридическую свободу подданных и практически покончивших с сословным неравенством.
В дореволюционных работах можно встретить утверждения, будто октябрьский Манифест стал конституцией страны. Небезызвестный П. Струве, на пример, писал: «С момента опубликования Манифеста 17 октября я считаю, что в России есть конституция, а потому я полагаю, что в настоящее время я, «крамольный» литератор Петр Струве, — лояльный гражданин, а адмирал Дубасов и действительный тайный советник Дурново – бунтовщики, нарушающие «законный порядок» нашей страны».[13]
Подобные утверждения страдали явным преувеличением. Вообще юридическая квалификация актов, подобных Манифесту 17 октября, отличается известными трудностями. Дело в том, что Манифест не укладывался в традиционные рамки позитивного права, поскольку выражал намерение осуществить определенные действия, но не сами эти действия. Формально Манифест не ограничивал самодержавия, так как создание парламента только еще предполагалось. Однако царь, дав в Манифесте торжественное слово, следовать конституционному выбору, уже не мог легко взять его обратно. Поэтому власть русского императора, оставаясь неограниченной после 17 октября 1905 г. оказалась ограниченной. Не будучи законом, в формальном смысле, октябрьский Манифест обладал огромной правообразующей силой. Все последующее конституционное законодательство России своим возникновением обязано главным образом ему. Манифест 17 октября не был конституцией и даже конституционным законом, по своим юридическим характеристикам он походил на так называемые европейские конституционные хартии, получившие распространение в эпоху конституционных преобразований. Все они предусматривали участие народа в законодательстве и подтверждали права человека.
2.4 Основные Законы 1906 г.
  Идея конституции, получившая в России практическую потребность в период политического кризиса 1905 года, была воплощена в образе Основных законов, вобравших в себя требования Высочайших конституционных манифестов. Пересмотр Основных законов состоялся в соответствии с государственным мнением, выработанным апрельским (1906 г.) Царскосельским Совещанием под председательством императора. Мнение это основывалось на признании необратимости конституционных преобразований, ограничивавших права монарха в пользу народного представительства. На Совещании граф Пален, высказал замечание, поддержанное большинством его участников: «Весь вопрос заключается в том, оставить ли в статье первое слово «неограниченный». Я не сочувствую Манифесту 17 октября, но он существует. До того существовало Ваше неограниченное право издавать законы, но после 17 октября помимо законодательных учреждений, Ваше Величество не можете уже издавать законы сами. По-моему, Вам, Государь, было угодно ограничить свою власть. В основных законах надо издать то, что ново, а старое оставить, но слово «неограниченный» в нем не может оставаться».[14] Самодержавной монархии в России предстояло стать монархией конституционной.
Для нас не оставляет сомнения тот факт, что первой конституцией России стали Основные Государственные Законы издания 23 апреля 1906 года, хотя конституцией они официально не именовались. Дело, однако, не в названии, а в назначении законодательного акта. Французская Декларация прав человека и гражданина тоже не именовалась конституцией, хотя именно она знаменовала наступление конституционной эры.
Редактированные Основные Законы по сравнению с прежними включали в себя новые главы, посвященные отдельным конституционным институтам – о правах и обязанностях российских подданных, о Государственном Совете и Государственной Думе, о Совете Министров. Одновременно сохраняли силу те положения старых Основных Законов, которых не коснулось время, — о порядке наследия престола, о вере, о правительстве и опеке и т. д. Основные Государственные Законы  1906 г. представляли собой внушительное нормативно-правовое образование, состоящее из 11 глав и 124 статей (в редакции Свода Законов), охватывающее своим действием основополагающие государственно-правовые институты. Основные Законы занимали самостоятельное место в системе Свода Законов, образуя раздел 1 первой части начального тома Свода. Обновленные Основные Законы, как и подобает конституции, наделялись особой юридической силой. Они изменялись лишь в особом законодательном порядке. Инициатива их пересмотра принадлежала исключительно императору. Последний, обладая правом издания указов с временной силой закона (во время прекращения занятий Думы), не мог, тем не менее, обратить это право на Основные Государственные Законы.
Впервые в своей истории Основные Законы провозгласили права гражданской свободы. Российским подданным конституционно гарантировались: неприкосновенность личности и законность юридического преследования (ст. 72-74); неприкосновенность жилища (ст. 75); свобода передвижения, выбора занятий, места жительства, выезда за пределы государства  (ст.76); неприкосновенность собственности (ст.77); свобода собраний (ст.78); свобода слова и печати (ст.79); свобода союзов (ст.80); свобода совести (ст.81). С приобретением этих прав подданные России становились гражданами России.  
   Конституция России 1906 г. принадлежала классу так называемых октроированных, т. е. жалованных, конституций. Она не стала результатом народного волеизъявления, а явилась актом «высочайшей» милости, проявления народолюбия монарха. Для юридической констатации факта, впрочем, способ принятия конституции  не имеет принципиального значения. Юридические свойства конституции мало зависят от формы ее принятия.
Данная конституция не страдала радикализмом и не была столь последовательна в выражении демократических начал, как, скажем конституции США и Франции. Но надо учитывать, что та конституция принималась в экстремальных условиях и выражала тот компромисс между новым и старым государственным порядком, который был в России в то время единственно возможным. Не смотря на все свое несовершенство, или лучше сказать свою незрелость, конституция России 23 апреля 1906 г. достаточно ярко знаменовала переход государства от самодержавного к конституционному управлению. Именно ей в первую очередь российское общество обязано той политической свободой, которой ему удалось ненадолго воспользоваться.
В заключении следует отметить, что важным этапом в переходе России к цивилизованным формам государственности явился акт Временного правительства от 1 сентября 1917 г., в котором Россия объявлялась республикой. Однако первая Конституция России как Основной  Закон в подлинном смысле этого слова была принята только после Октябрьской революции 1917 года.
 Список  используемой  литературы:
1. Журнал “Государство и право”, №6, 1997г.
2. Журнал «Вопросы истории».
3. Газета «Неделя»,  рубрика «Исторический клуб». 
4. «Декабристы и Сибирь»,  изд. " Советская Россия ", 1988г.; 5. Милюков П.Н.  Воспоминания (1853 – 1917): В 2-х томах. – М., 1990
6. Журнал «Родина», №1,1993.
7. Ключевский В.О. Исторические портреты., М., 1990
8. Журнал “Юрист”, №3, 1998г.
9. Основы государства и права: Учебное пособие.Ростов-на-Дону.Издательство”Феникс”, 1995г.,512с.

[1] “Конституция Российской Федерации. Комментарий”.
[2] “53 вопроса и ответа о Конституции РФ.”/ А.П. Герасимов. — Санкт — Петербург, Норма, 1994., стр. 56.
[3] Ключевский В.О. Исторические портреты, М., 1990, стр. 45
[4] Журнал «Родина», №1,1993. Стр.15
[5] Журнал «Родина», №1,1993.стр. 13.
[6]. Журнал «Вопросы истории», стр. 13
[7]   Газета «Неделя»,  рубрика «Исторический клуб», стр. 9
[8]   Газета «Неделя»,  рубрика «Исторический клуб», стр.12
[9] Милюков П.Н.  Воспоминания (1853 – 1917): В 2-х томах. – М., 1990,  стр. 95
[10] Государственный архив РФ. Ф. 601, оп. 1, Д.872, л. 13-14.
[11] Правительственный вестник,1905, №40.
[12] Правительственный вестник,1905,№ 222.
[13] Полярная звезда, 1905, №3, с.227.
[14] Былое,1918, №4, с.206.