Выполнил Швец Я.А.
Дальневосточный государственный университет путей сообщения
Хабаровск 2007 1.Введение
Причины Второй Мировой Войны коренятся в положении народов начала века. Ряд стран: Австро-Венгрия, Россия, Германия имели монархическое правление и препятствовали установлению мировой демократии. Реальной властью в ней является «скрытая» финансовая «власть над властью», организованная в «строгий орден с беспощадными законами морали и хищными ритуалами»(Ж.Аттали). И.А. Ильин назвал ее «мировой закулисой», поскольку эта власть не прописана в демократических конституциях и потому, чтобы не разоблачать их декоративность, она предпочитает действовать скрытно, закулисно, манипулируя «волей народа» через свои СМИ и управляя через своих зависимых ставленников. Если наследственная власть монархов не нуждалась для своего обоснования в политической борьбе, пропаганде СМИ, деньгах, то демократически избираемые правители не могут без всего этого обойтись, тем самым попадая в зависимость от финансистов. Таким образом первая мировая война была организованна “мировой закулисой” для уничтожения монархических режимов. Это доказывает провокационное начало войны – убийство эрц-герцога Фердинанда масонскими агентами.
Европа была погружена в кровопролитную войну, в результате которой были разрушены монархии и на их обломках возникли три идеологические формации, которые немедленно начали борьбу друг с другом. 2.Идеологии предвоенных лет
XX век стал ареной ожесточенной борьбы друг против друга трех идеологий: либеральной демократии, коммунизма (марксизма) и фашизма. Каждая из них под тем или иным влиянием уклонилась от следования истинному идеалу(православной государственности), поэтому все они противоборствовали друг с другом.
1. Либеральная демократия стала исторически первым принципиально новым общественным строем, возникшим на Западе в результате апостасийного отхода христианских стран Европы от традиционного христианства (Православия) и затем от монархического принципа власти.
Такая демократия еще не отвергает Божий Замысел и религию столь яростно, как позже большевицкий режим. Она поначалу лишь игнорирует этот Замысел, провозглашая свободу человека самому выбирать путь личного земного «счастья». Так, в частности, записано в первом государственном документе антимонархической демократии: Декларации независимости США 1776 года. Это «счастье» каждый волен понимать по-своему, этого «требует уважение к мнениям человечества». И поскольку у большинства оно связывается с земным «благоденствием» (так сказано и в Декларации независимости, и в принятой в 1787 году поразительно мелочной Конституции США), то этим и определяется государственный гедонистичный идеал: сообщество сытых эгоцентричных особей, живущих по своему хотению, для земных удовольствий. И источник государственной власти при этом, в отличие от монархии, видится не в Боге, а в «воле народа». То есть демократия (в переводе с греческого «власть народа») опирается на суммарную волю греховных индивидуумов, которым государство необходимо лишь как арбитр в их спорах между собой и как полицейский, разграничивающий личные свободы и охраняющий накопленное имущество. А во внешней политике — как страж благосостояния сообщества таких индивидуумов, даже ценой эксплуатации и истребления других народов. Более высокой теоретической цели западная демократия себе не ставит.
Более того: либеральная демократия даже отрицает существование у народа и государства более высокой, духовной цели, стоящей над земными эгоистичными заботами данной массы индивидуумов. Принципиально отвергается возможность единой для всех высшей Истины; провозглашается принцип плюрализма как равенства всех мнений. Это размывает границу между добром и злом и тем самым ведет к легализации все больших форм греха. Устойчивость такого общества достигается не ограничением порока, а взаимным «уравновешиванием» множества пороков, что, однако, неизбежно ведет к нарастанию их общего уровня. Властители такого государства заинтересованы в этом по чисто прагматической причине: упрощенной однородной биомассой легче управлять, контролируя ее материальные потребности. Такая свобода греха превращается в контролируемую «войну всех против всех», что ослабляет и возможность организованного сопротивления народа.
Таким образом, демократия развилась на основе намеренного злоупотребления свободой личности. При этом человек «расчеловечивается», опускается на ступень ниже — к состоянию животного — не насильственно, как это нам было знакомо при марксизме, а «свободно». И чем свободнее делается человек в таком обществе, тем несвободнее он становится с христианской точки зрения, становясь рабом своих грехов и сил зла — в этом великая тайна демократии как наиболее благоприятной среды для антихристианской «тайны беззакония».
Вот в чем суть и главная тайна демократии.
Сегодня очевидно, что в развитой демократии сторонники служения высшим ценностям не имеют шансов прийти к власти путем выборов, поскольку эти люди призывают людей к духовному усилию и борьбе с грехом, что демократизированному обывателю дается труднее, чем следование посулам свободы греховных наслаждений. Наиболее полно эта модель ныне осуществлена в США.
И поскольку в яростной демократической борьбе за власть используются самые аморальные средства (подкуп, дезинформация, провокация, шантаж, дискредитация соперников и их убийства) — это дает Мировой закулисе дополнительное средство управления своими ставленниками — компромат на них. Либерально-демократическое государство может быть даже беспощадным к духовному пониманию свободы, если она направляется на служение абсолютным ценностям, стоящим выше денег и земного благополучия. Более всего это заметно не во внутренней жизни демократических государств (где инакомыслящим пока еще разрешается «свобода писка», не угрожающая системе), а во внешней политике применительно к государствам с иным, самобытным строем, основанным на духовных ценностях.
Такая демократия стремится вовне к упростительному всесмешению народов в виде атомизированного космополитичного сообщества индивидуумов как биологических особей. Для этого «права человека» (индивидуума) провозглашаются более важными, чем права и ценность государства, вследствие чего оно ослабляется. И этот принцип навязывается всему миру как единственно верный. Отстаивание каким-либо народом или его частью своих национальных традиций считается демократическими идеологами (3. Бжезинский, С. Хантингтон, Ф. Фукуяма, Ж. Аттали и др.) не только «отсталостью», но и «опасностью для прогресса человечества», причем опасностью тем большей, чем больше осуждается господствующая система греха.
Мировая закулиса жизненно заинтересована в удержании общества в столь атомизированном и бездуховном состоянии, как и в распространении этой модели на весь Mиp -только это обеспечивает абсолютную власть ее деньгам. В этом смысл западного «поощрения демократии» в глобальном масштабе. Таким планируется капиталистический «рай на земле» для мировой закулисы и кровно связанного с нею «богоизбранного» народа.
Это все больше ведет к тоталитаризму демократического типа, унифицирующему все развитые страны по американскому образцу и колонизирующему остальные как сырьевые придатки. Демократический тоталитаризм открыто провозглашает свое мировое господство, чему свидетельство не только работы его упомянутых идеологов, но и официальная «Стратегия национальной безопасности США». Впрочем, для ядра мировой закулисы даже развитые демократические народы — всего лишь необходимая питательная среда для паразитарных мировых амбиций, ведущих ко всеобщему концу.
Посткоммунистические демократические вожди в РФ (типа Явлинского, Гайдара, Немцова), как и демократические СМИ, о разрушительности западной демократии для всего Mipa даже не задумываются. Очарованные фикциями и витринами западного образа жизни, они лишь выполняют роль «пятой колонны» для идейной оккупации нашей страны.
2. Коммунизм (марксизм) в своей политической теории вдохновлялся протестом против описанной выше эгоистичной власти капитала (мировой закулисы). Но он отличается от нее только тем, что хотел бы установить точно такой же материалистический «рай на земле» («светлое будущее») не для господствующих верхов, а для всех трудящихся — и как можно быстрее, не считаясь с жертвами.
Марксизм стал секулярным коллективистским вариантом иудейских чаяний «земного рая» — в этой оценке сходились и русские философы (B.C. Соловьев, о. Сергий Булгаков, Н.А. Бердяев, С.Л. Франк, Г.П. Федотов, А.Ф. Лосев), и один из духовных лидеров сионизма — М. Бубер («Еврейство и человечество»), и даже некоторые связанные с масонством большевики (А.В. Луначарский в работе «Религия и социализм»). Поскольку к тому же революционные марксистские структуры поддерживались еврейским Финансовым Интернационалом и руководящий состав большевицкого режима, особенно в 1920-1930-е годы, был соответствующим — не удивительно, что эта власть отождествлялась русским народом с еврейской властью. Это с горечью признавали и честные еврейские публицисты-эмигранты в известном сборнике «Россия и евреи»(1923).
Хотя марксизм впервые захватил власть именно в России — к Православию он отношения не имеет и в своей духовной основе является его полной богоборческой противоположностью. Марксистское учение, насильственно внедренное в Россию с Запада, категорически отвергло религиозное мировоззрение как «средство классовой эксплуатации». Не понимая природы Mиpoвoгo зла, марксизм стремился победить его собственным превозмогающим злом, присвоив себе право на его использование в виде «последнего и решительного боя» против старого Mиpa.
В новом общественном строе победа над злом планировалась через максимальный контроль власти над обществом, для чего требовалось его максимальное упрощение. Поэтому «Манифест Коммунистической партии» Маркса и Энгельса провозгласил в 1848 году отмирание семьи, нации, религии, частной собственности и государства в пользу интернациональной всеобщности уравненных во всем людей, точнее — Мирового пролетаритата. По сути это такое же материалистическое всесмешение, что и в атомизированной космополитичной демократии, только не в виде свободного сообщества эгоистичных индивидуумов, а в виде принудительно-уравнительного всемирного коллектива.
Коммунисты не без оснований считали себя продолжателями идей Французской революции в разрушении христианского Mиpa. Однако в лозунге «Свобода, равенство и братство» они все подчинили равенству (сделав его принудительным), заменив свободу «осознанной необходимостью», а братство пролетариев понимали только в сочетании с классовой ненавистью. То есть, если вспомнить типичный генезис ложных идеологий (возводить частную ценность в ранг абсолютной), коммунизм стал злоупотреблением идеей социального равенства, что отразилось и в названии идеологии (от лат: communis — общий).
Государство в марксистской теории сохраняется лишь как временное орудие для победы коммунизма через м5ровую революцию. Но на практике роль такого государства усиливается и оно становится тоталитарным — ибо иным способом людей невозможно загнать в рамки уравнительно-утопических догм, которые противоречат природе человека. По сути эта теория тоже стремится «расчеловечить» человека, но не на основе саморазлагающейся свободы греха, а насильно уничтожая все традиционные ступени общности человека и превращая его в государственную собственность — дисциплинированного муравья. То есть марксистский способ «преодоления общественных антагонизмов» заключается в преодолении свободного человека.
Таким образом, если либеральная демократия ведет людей к разрушению Mиpa скрытно, под соблазнительным лозунгом свободы греха и материальных благ, ради которых они должны добровольно предавать блага духовные, то большевики, дозируя блага материальные, запрещая духовные и не скрывая свою богоборческую суть, устроили насильственную «репетицию апокалипсиса».
Однако такому тотальному насилию человек инстинктивно более сопротивляется, чем свободному расчеловечению в либеральной демократии. В этом была огромная практическая слабость марксизма, приведшая его к поражению. История всех марксистских государств XX века — это история безуспешного принуждения людей жить по «муравьиным» схемам (что обошлось нашему народу в десятки миллионов жизней), — после чего последовал отказ от этих схем под натиском реальной жизни. В СССР демонтаж марксистской теории прошел через этапы реабилитации семьи (1920-е годы), нации и патриотизма (конец 1930-х — начало 1940-х), частной собственности и религии (конец 1980-х).
Отметим, что именно после национальной мутации марксизма в годы войны СССР стал восприниматься Мировой закулисой уже не как союзник, а как противник. Началась идеологическая Холодная война, которую вожди КПСС проиграли также и из-за своего материализма. Ведь марксизм был слеп относительно противоборствующих духовных сил в Mиpe — и в этом была его слабость в бунте против мировой закулисы (которая не отрицала духовного Mиpa, но выбрала в нем сторону зла).
Последние вожди КПСС, видя практическую неэффективность марксизма, но не имея истинной русской идеологии, вследствие своей духовной неграмотности последовали новым чужеземным рецептам, на этот раз демократическим, и вместо оздоровления государства повели его по новому смертоносному пути. Для демонтажа тоталитарной системы требовалось гораздо больше ума и иной духовный кругозор, чем для управления ею.
Особенность же нынешних российских коммунистов в том, что они, похоже, отказались от большей части марксистских догм, но, сохранив то же имя и знамя и поклоняясь тем же кумирам, несут на себе нравственный груз всех преступлений своих предшественников. Даже если на фоне нынешнего развала они находят сторонников своего «лучшего прошлого», — партия с таким названием и с такой историей не может иметь будущего в будущей выздоровевшей России.
3. Фашизм абсолютизировал физическую силу и здоровье нации (и организующего ее государства). Он стал реакцией, в основном западноевропейской, и на демократический либерализм, и на интернационалистический марксизм после их победы над монархиями в первой Мировой войне. Стараясь защитить нацию от либерального разложения и от марксистского уничтожения, фашизм обожествил нацию как высшую ценность, которую должен культивировать у себя каждый цивилизованный народ. «Рай на земле» не для высшей (капиталисты) или низшей (трудящиеся) социальной группы, а для всей нации как цельного биологического организма, которому человек обязан служить всеми силами. Именно в этом суть классического (итальянского) фашизма, который не следует смешивать с его расистской крайностью — гитлеровским нацизмом, обожествившим свою германскую расу для господства над Миром.
Нельзя не видеть, что гитлеризм скопировал в этом самосознание и методы своего главного противника — иудейского «богоизбранного» расизма — и обратил их прежде всего против самих же евреев как конкурентов. Это признавал даже столь либеральный богослов, как о. Сергий Булгаков, считавший к тому же, что в гитлеровских преследованиях еврейства исполнилась «неизбежная кара за то страшное преступление и тяжкий грех, который им [еврейством] совершен над телом и душой русского народа в большевизме». У классического фашизма было несколько полезных интуитивных находок, взятых из средневекового опыта -прежде всего это сословно-корпоративное представительство. То есть вместо конкурирующих друг с другом и тем самым расчленяющих общество партийных структур, из которых образуется парламент в западной демократии, были взяты за основу парламентского представительства трудовые корпоративные структуры. Под корпорацией (от латинского: corpus, corporatio — тело, сословие, объединение) здесь подразумевается часть народа, имеющая определенную функцию служения в едином народном организме, необходимую для всего целого. В зависимости от принятых критериев, можно выделить разное число корпораций, например: корпорация занятых в сельском хозяйстве, металлургии, машиностроении, нефтегазовой промышленности, химической, в медицине, системе образования, науке, культуре, военном деле. В отличие от политических партий, такие корпорации не конкурируют друг с другом, а взаимно нуждаются друг в друге и стремятся к солидарному поведению ради общего блага. Это похоже на то, как в человеческом организме есть мозг, руки, ноги, глаза, уши, различные внутренние органы, которые только все вместе и составляют тело, оживляемое общей для всех душою. Беда фашизма была в языческом, а не христианском, понимании этой народной души. Гитлера больше увлекали оккультные учения; нацистские идеологи вроде А. Розенберга вообще полагали, что христианство «ослабляет волю нации» и допускали его только для колонизируемых восточноевропейских народов. Даже классический фашист Муссолини видел в католической церкви прежде всего полезный для государства утилитарный инструмент и заявлял, что «фашизм… хочет заново создать человека, характер и веру»; а фашистский идеолог Ю. Эвола провозглашал лозунг «Антиевропеизм, антисемитизм, антихристианизм».--PAGE_BREAK--
Отношение Муссолини к Французской революции было отрицательным из-за соперничества с господствующей масонской демократией: «Мы представляем в Mиpe новое начало, мы ясная и категорическая противоположность остальному Mиpy, Mиpy демократии, плутократии, масонства и «бессмертных начал» 1789 года… То, что сделал французский народ в 1789 году, теперь совершает фашистская Италия. Она берет на себя инициативу в истории, она говорит Mиpy новое слово», — восклицал Муссолини в 1926 году. Однако его «новое слово» состояло лишь в возврате к хорошо забытому старому: к языческому «ветхому» Риму с его культом силы, дисциплиной и жесткой иерархией (это выразилось и в символике: фашина, то есть связка прутьев с воткнутым в нее топориком — атрибут древнеримской государственности — определила название идеологии как «связки» нации).
Гитлер тоже подчеркивал свою преемственность от языческого Рима в своей политической эстетике (она ярко выражена в нацистской архитектуре и монументальной скульптуре). Название же гитлеровского режима — «Третий Рейх» — было ограничено рамками немецкой истории и означало преемственность от «Священной Римской империи немецкой нации» и от бисмарковского рейха — и это также демонстрирует национальную узость историософского самосознания германского национал-социализма. (Сравним это с православной вселенской идеологией Третьего Рима -всемирного спасения, и с иудейской расистской идеологией Третьего храма — всемирного господства; гитлеризм явно ближе к последней.)
Если примерить на фашизм лозунг «Свобода, равенство и братство», то именно братство доминировало в нем — но кровно-языческое, в пределах собственной нации, становящееся вовне эгоистично-агрессивным. .
Лишь в Испании у генерала Франко и в Португалии у профессора Салазара фашизм приобрел наиболее удачные I для Европы формы, сочетаясь с католическим социальным учением. Недостатки этих режимов были обусловлены общими недостатками католицизма и западной культуры, почему эти две страны после смерти их вождей и были поглощены системой либеральной демократии.
Будучи порождением приземленной западной цивилизации, идеологи фашизма не могли понять, что катастрофические проблемы XX века (в том числе еврейский вопрос) могут быть осознаны только в масштабе православной историософии. Поэтому фашизм не смог восстановить истинных святынь, попранных либеральной демократией и марксизмом: все эти три идеологии стремились к земным ценностям и соперничали друг с другом за обладание ими.
Не понимая смысла истории, все они и свое видение будущего выражали в одинаково оптимистической (близкой к хилиазму) терминологии: Новое время — у деятелей Французской революции, Новый мировой порядок — как цель иудейско-масонской демократии, Новый Mиp — в коммунистическом гимне Интернационала, «Новое начало, новое слово» — в доктрине Муссолини, Новая Европа — под оккупацией Гитлера.
Несомненно, часть русских националистов, игнорирующих Православие, в чем-то близка к классическому фашизму. В их кругах сейчас пропагандируют «Новую эру Водолея».
Тогда западный Mиp раскололся на две качественно разные, враждебные друг другу части и в Mиpe образовались три основные силы, вступившие в противоборство друг с другом, напомним: 1) еврейско-масонские демократии, победившие монархии в спровоцированной специально для этого Первой мировой войне; 2) богоборческий марксистский большевизм, приведенный этими демократиями к власти в православной России для ее разрушения и эксплуатации, но вышедший из-под западного контроля и стремившийся к м1ровой революции; 3) фашизм — западноевропейские авторитарно-корпоративные режимы, очень разные по своим духовным установкам (от христианских до полуязыческих и расистских), ставшие национальной реакцией европейских народов на победу буржуазной демократии и контрреволюционно выступившие как против «масонства», так и против «большевизма».
Однако отношение мировой закулисы к этим двум своим противникам было разным. Представим себе, как она должна была оценивать их по пятибалльной системе.
Фашизм. Авторитаризм в политической жизни с допущением капиталистически-рыночной экономической свободы — хорошо; однако поскольку это делается на основе национальных профессионально-трудовых корпораций для защиты от международных банкиров — неудовлетворительно (общая оценка 2). Защита национально-государственных ценностей от разрушения — плохо (оценка 2). Возвышение духовных ценностей над материальными (и в итальянском фашизме, и тем более в христианских Испании, Португалии, Австрии) — очень плохо (оценка 1). Выявление главных разрушителей национальных и духовных ценностей в лице еврейства и масонства и провозглашение борьбы против них — очень-очень плохо(оценка 1 с двумя минусами).
Коммунизм. Антикапиталистический пыл — это плохо; но если его контролируемо направить для подрыва конкурирующих капиталистических государств, он может пригодиться (оценка 3). Стремление к тотальному государству с централизацией экономики и индустриализация на основе массово закупаемой западной технологии2"" — хорошо (оценка 4). Преобладание евреев в правящем слое — очень хорошо и обнадеживающе (оценка 5). План уничтожения семьи, государства и нации — отлично (оценка 5). Уничтожение «русской черносотенной культуры» и Церкви как главного врага — преотлично (оценка 5 с двумя плюсами).
То есть в коммунизме мировая закулиса видела своего духовного родственника, которому помогла прийти к власти, надеясь на его оседлание на общей племенной основе.(Американский ученый Э. Саттон документально показал, что большевики восстановили экономику и провели индустриализацию 1920-1930-х годов на 95 % благодаря западной (в основном американской) технологии.)Тогда как фашизм стремился противостоять одновременно и мировой закулисе, и коммунизму (именно видя их духовное и племенное родство) и ширил против них глобальный националистический фронт, в который была привлечена и монархическая Япония. Поэтому именно фашизм был для мировой закулисы главным политическим противником в ту эпоху. Но языческая гордыня и историософская слепота фашизма позволили мировой закулисе переиграть его. 3.Возрождение Германии
Для того, чтобы наиболее ясно понять экономическое чудо Германии, вышедшей ко второй мировой войне сильнейшей нацией благодаря своей программе национал-социализма, обратимся к свидетельству очевидца, рассказывавшему о Германии после первой мировой войны: «После первой мировой войны “мировая закулиса” пытались установить полный контроль над моей родиной. Вся собственность Германии, ее колонии и территории были у нее отняты и переданы другим государствам. Миллионы немцев остались без работы и были обречены на голод. Ежедневно умирали тысячи. Пустые желудки, пустые карманы, пустые жизни. Я помню очереди у скотобойни за куском третьесортного мяса. Я помню банкноту в тысячу миллиардов марок. Мне было двадцать шесть, когда от отчаяния моя мать наложила на себя руки, она не могла перенести этой унизительной жизни. Чтобы сходить за покупками, нужно было нести чемодан денег, у кого они были. Смотришь – люди вроде на пикник собрались: тележка, корзинка, чемодан. А это – поход в магазин всего лишь. Зарплату получали ежедневно, чтобы потратить деньги до очередного повышения цен. Банды преступников открывали пулеметные перестрелки порой среди бела дня. При помощи преступников умело раскручивалась гражданская война. Но основной беспорядок в общество привносили революционеры, которым платили деньги всемирные ростовщики. Деньги хлынули и прямо: собственность голодающих немцев скупалась за бесценок, — отели, рестораны, фабрики, заводы и даже дома. С 1918 по 1933 год мы буквально жили среди благодаря мусорным свалкам. Помню, однажды мы с товарищем остановились у витрины в самом центре Мюнхена. Съев какую-то дрянь, мы мучились животами и не находили себе места. А за стеклом роскошного ресторана сидели новые хозяева жизни и лопали деликатесы. Заметив нас, один их них взял ножку индейки и стал нас дразнить. До сих пор помню эту сальную рожу, которая на наших глазах медленно уплетала эту ножку, а мы не с силах были оторваться от этого зрелища.
Пересечь издевательства было невозможно: суды и полиция, как сейчас говорится, были «схвачены». Для немцев правосудия не существовало. Работа предоставлялась только тем, кто молчал, кто был готов пресмыкаться перед талмудическими правителями. Буйным цветом цвела грязная литература, и молодежь становилась первой жертвой этого способа насильственной деградации. Газеты, журналы, развратные фильмы, непристойные книжонки распространялись по всей Германии. Насаждалось смешение рас. Никто не мог заикнуться против иной расы. К немецким женщинам приставали прямо на улицах, и если они отказывали слюнявым вожделениям, их же и арестовывали. Школы были наводнены гнусными преподавателями. Церкви закрылись, и продавшиеся министры насаждали безбожие. Если же вы не сотрудничали с оккупантами, вам устраивали бойкот, лишали возможности заниматься коммерческой или промышленной деятельностью. Судьи не выносили решений, пока они е одобрялись оккупантами. Вчерашние владельцы заводов и фабрик становились простыми рабочими на собственных предприятиях, и то, если им крупно везло. К 1933-му Германия погрузилась в полное ничтожество. Мы ложились спать голодными и голодными просыпались. Голодало шесть миллионов. До четверти миллиона подобно моей матери добровольно ушли из жизни. И мы потребовали порядка…
1930-е принесли нам безопасность и надежду, возрождение духа и культуры. В стране была воссоздана целительная христианская атмосфера. Люди восстанавливались на работе, зарвавшиеся космополиты арестовывались и направлялись в тюрьмы; дома и предприятия возвращались законным владельцам, вредоносные учителя изгонялись из школ. Преподавание дарвинизма объявили преступным. Деятельность церкви входила в нормальное русло. Моральная чистоплотность возвратилась в театры и кино. Сожжение книг, о котором так много говорится, было на самом деле санитарным актом, пресекшим пропаганду, разрушающую наши души. Это видно по авторам, чьи книги пылали на площадях Германии. Санитарным актом были и аресты преступников: стало ясно, что межнациональную рознь и гражданскую войну разжигают не народы, не простые люди, а нанятые и оплачиваемые мировым капиталом банды, прикрывающиеся какими угодно лозунгами и названиями.
Мы были защищены от религиозных шарлатанов, проповедующих зa прибыль, прохвостов, притворяющихся пророками, чтобы жировать по-вампирски на чистых устремлениях простого человека.
Жестоко преследовались сексуальные извращения, — яд, который способен убить любую расу. По сей день только извращенцам могут показаться несправедливыми законы третьего рейха против сексуальных извращений. Всякие виды пропаганды сексуальных аномалий, включая пропаганду абортов, были запрещены. Меньшинствам предоставлялись полные права жить в своей атмосфере по своим законам.
Коррупционеры были изгнаны из государственных учреждений. Законом чести для лидеров партии был отказ от привилегий.
Полиция стала работать во имя немцев, а не против немцев, помогать германскому правительству в деле оздоровления общества. Все это — в рамках законов, наших законов. Когда говорят о преследованиях тех лет, сознательно замалчивают факты террора и диверсий: с помощью которых „огрызались“ оккупанты.
В театрах и кинотеатрах шли наши пьесы и фильмы, созданные нашими людьми.
Там уже не пропагандировалось смешение рас, ведущее к деградации, как не пропагандировалась и война рас. Была сказана без обиняков очевидная правда: белые люди создали всю великую культуру, все великие цивилизации, и об этом просто не надо забывать.
В 1935 году безработица была уже ликвидирована. Организованная государством помощь престарелым гарантировала достойную старость. Социальная помощь предоставлялась тем, кто не мог работать. От нас ничего не скрывали, потому что были уверены в нашем мужестве и патриотизме. Банковская система перешла в руки немцев. Были выпущены новые деньги, и мы начали богатеть. С деньгами, обеспеченными производительным трудом, Германия двинулась вперед как никакая другая страна в мире. Сверхскоростные дороги были построены задолго до начал строительства их в Америке.
За четыре года, начиная с 1933-го, было произведено стали — почти втрое больше, алюминия в 1937-м году произведено в восемь раз больше чем в 1933-м, нефти — вдвое.
Доходы промышленности в целом выросли с 37 до 75 миллиардов марок. Мы были освобождены от ужасных капризов и причуд зарубежных попечителей наших внутренних потребностей. Ведь политическая независимость невозможна без независимости экономической.»
В Европе как протест против хаоса и власти денег образовался ряд национально -патриотических режимов Германии, Италии, Португалии, Испании. 4.События в Испании как прелюдия Второй Мировой войны
Очень важным объективным свидетельством борьбы трех формаций является история войны в Испании, которое обычно описывается с симпатией к одной стороне – республиканской. Но необходимо учитывать и взгляд другой стороны, так как война в Испании стала прелюдией Второй Мировой войны. В Испании после победы республиканцев к власти пришел Народный Фронт. В результате его правления больше всего пострадала церковь: 20 000 храмов было разрушено,17 000 священников было замучено и убито.Генерал Деникин в статье «Мировые события и русский вопрос» назвал режим народного фронта “властью, переродившуюся в анархо-коммунистический бедлам”. Его возмущала та «ужасная, бесчеловечная система террора и насилия», которая царила в «красной Испании», тот быт, что «хуже звериного, о котором так прочно и красноречиво молчит левая печать». Русские добровольцы-франкисты. 1939 г. читать, что «русские» (ибо именно так именовала западная печать ' интернационалистов из СССР) бомбят города, убивают тысячи людей, расстреливают духовные процессии. «Красная авиация» бомбардировала Гренаду, Овьедо, Севилью. Сарагоса была подвержена воздушным атакам 1 519 раз! Как должны были воспринимать подобные новости белогвардейские эмигранты, на телах которых еще не зажили раны от пуль интернационалистов вроде Троцкого, Бела Куна и Землячки? Те, кто смогли, бросили все дела и отправились в Испанию. Просочившимся через границу добровольцам удалось сформировать отряд из 80 человек, который принял участие в военных сражениях. Один из них говорил: «Мы же все здесь, в белом лагере, все — от генерала и до последнего солдата, испанцы и немногие иностранцы, -выполняем свой долг — защиты веры. культуры и всей Европы нового натиска красного зверя»
. Из них 34 — погибло. Многие получили тяжелые ранения. За особую храбрость генерал А.В.Фок и капитан Я.Т.Лопухин посмертно были удостоены высших испанских наград.
Победа франкистов повсюду привела к восстановлению прежних порядков. Франко вновь поднял авторитет Церкви. Пропаганда атеизма была запрещена. В школах снова стали преподавать Закон Божий. I Иезуитам разрешили вернуться на родину. Бывшему королю Испании I Альфонсо XIII было возвращено гражданство, а всей королевской семье -право на имущество. Крупные и средние промышленники были восстановлены в правах и смогли распоряжаться свой собственностью. Но все производство, равно как и система финансов, строго контролировалось
1 государством. Именно в этой области была взята на вооружение фалангистская система «вертикальных профсоюзов». Она не противопоставляла «работников» и «работодателей», а объединяла их в общем понятии «производителя». Производственные корпорации получили распространение во всех областях экономики и успешно смогли интегрировать все конструктивно настроенные политические силы.
Постепенно была укреплена и территориальная целостность испанского государства, вопреки претензиям сепаратистов из Каталонии, Астурии и страны Басков.
Испанцам многое удалось сделать не только за счет авторитета Франко, не также благодаря жесткой внутренней политике, политике силы и национальной воле. На красный террор анархистов, коммунистов и республиканцев Франко ответил государственным террором. Сотни тысяч бывших революционеров были арестованы, посажены в тюрьмы и концентрационные лагеря. Деятельность левых партий была категорически запрещена. Безусловно, это были жестокие меры. Однако не надо забывать, что они были ответными, защитными, охранительными, что приняты они были в условиях разгоревшейся мировой войны.
Режим Франко получил большую помощь от Германии. Таким образом к началу войны сформировалась ось национально – патриотических режимов Германии, Испании, Португалии, Японии, Италии. Один из высших руководителей Германии писал:
— ”… национал-социалистическое движение начало свою работу по объединению германского парода и по возрождению империи. Это повое освобождение нашего парода от нужды, бедствия и унижения было делом чисто внутреннего возрождения...
Тем не менее началась новая исполненная ненависти политика окружения Германии. Внутри и за пределами Германии был заключён известный нам заговор между иудейством, демократией, большевизмом и реакцией, преследовавший единственную цель — воспрепятствовать восстановлению нового народного государства и снова ввергнуть его в пропасть безсилия и нищеты.»
— «Германский парод никогда не питал враждебных чувств к пародам, населявшим Россию. Но еврейско-большевицкие владыки Москвы в течении двух десятилетий старались зажечь пожар не только в Германии, но и во всей Европе.
Германия никогда не стремилась перенести в Советском Союз своё национал – социалистическое миросозерцание, но иудейско–большевистские московские владыки, беспрерывно пытались пытались навязывать не только нашему, но и другим европейским народам своё господство, и не только путем духовного, но и военного принуждения.”
— »Мы чувствуем, что сегодня происходит борьба двух миров. И не только у нас. Она идёт всюду, куда ни бросишь взгляд: и в подавленной России, и в Италии, во Франции и в Англии… Это — неумолимая борьба между ясными идеалами национальных, народно-патриотических убеждений и боящимися солнечного света слугами надгосударственного интернационала".
Фашизм стремился противостоять одновременно и мировой закулисе, и коммунизму (именно видя их духовное и племенное родство) и ширил против них глобальный националистический фронт, в который была привлечена и монархическая Япония. Поэтому именно фашизм был для мировой закулисы главным политическим противником в ту эпоху. Но языческая гордыня и историософская слепота фашизма позволили мировой закулисе переиграть его.
Неудивительно, что уже в 1930-е годы коммунисты и I мировая закулиса вступили в военно-политический союз против фашизма, совместно участвуя в «народных фронтах» во Франции и в гражданской войне в Испании. И СССР, и демократии поддерживали красные интернациональные бригады против генерала-христианина Франко. Однако националистические силы оказались там сильнее; они распространялись по всей Европе и могли быть остановлены только новой Мировой войной за демократию, которая и была подготовлена мировой закулисой для разгрома этого общеевропейского национального сопротивления.
В подготовке этой войны, помимо идейного родства, учитывались и военно-стратегические соображения. Мировая закулиса предпочитала расправиться со своим главным противником в Европе по сценарию Первой мировой войны — чужими руками, тем более что в 1930-е годы европейские демократии демонстрировали экономический упадок и политическое безволие. В данном случае — силами СССР, точнее: кровью русского народа.
В этом был замысел Мюнхенского соглашения, совсем не «ошибочного», а продуманного, и оно было направлено демократиями не столько против СССР, сколько против Гитлера, для его заманивания в ловушку (Советскому Союзу демократии тогда настойчиво предлагали договоры о коллективной обороне, — разумеется, от Германии).
Правда, Гитлер поначалу несколько смешал эти расчеты, подчинив себе почти всю Европу, но итог оказался запланированным. Грустный для немецких националистов парадокс истории: в Первой мировой войне националистические силы Германии были использованы мировой закулисой для сокрушения национальной России и установления
у нас марксистской интернациональной власти — после чего закулисой была побеждена и кайзеровская Германия. Во Второй мировой войне этот интернациональный марксизм с помощью той же мировой закулисы, как бумеранг, вернулся на немецкую землю и сокрушил воспрянувшие было национальные силы германского и других народов.
Сталин, разумеется, и сам был не прочь прибрать к рукам Европу, но планировал иное развитие событий. К началу Второй Мировой войны в 1939 году наиболее мощным военно-экономическим потенциалом обладали подкрепленные финансовой мощью международного еврейства западные демократии во главе с США; на втором месте был Антикоминтерн (Германия и Италия с авторитарными союзниками, вплоть до Японии); на третьем месте — СССР. Антифашистский союз коммунизма с демократиями (чего они упорно добивались) означал бы для СССР вступление в проигрышную войну с германо-японским союзом — сразу на два фронта. Выгоднее было столкнуть между собою двух самых сильных противников (демократии и Германию) для их взаимного ослабления и при этом слегка поддерживать более слабого (Германию) — для последующего вступления в войну и захвата всей ослабленной Европы.
В ноябре 1939 года во Франции было опубликовано изложение подобных целей в выступлении Сталина 19 августа того же года на закрытом заседании Политбюро ЦК ВКП(б) по вопросам внешней политики (недавно был найден и предполагаемый текст самого выступления). Даже если остаются сомнения в его подлинности, высказанные в нем мысли вполне в духе сталинского мышления. Поэтому он в августе 1939 года заключил советско-германский пакт, который позволил сразу вернуть в СССР и многие территории Российской Империи, утраченные после революции (в том числе западнорусские земли, оторванные Польшей и прибалтийскими государствами-лимитрофами).
Однако Сталин переоценил способность Франции и Англии сопротивляться Гитлеру (его совсем не опасалась значительная часть населения европейских стран, уставшая от экономического кризиса и находившаяся под впечатлением германских экономических успехов). Так вместо ослабленной Европы и истощенной войной Германии получилось объединение Гитлером почти всего европейского потенциала в своих целях — по завоеванию земель на востоке.
Сталин это, несомненно, понял, как и то, что лучшая оборона от заведомого агрессора — превентивное нападение. С военной точки зрения было бы странным и безответственным, если бы оно им не планировалось. Поэтому споры вокруг этой темы непонятны и бессмысленны (тем более, что большинство спорщиков видят лишь двух виновников развязывания войны, Сталина и Гитлера, — и упускают из виду цели и действия главного виновника: ми1ровой закулисы.) Но Сталин затянул подготовку войны, своими новыми территориальными притязаниями раздражил Гитлера, который и опередил Сталина 22 июня 1941 года.
Разумеется, моментально восстановленный после этого союз большевиков и западных демократий в виде антигитлеровской коалиции был естественным для обеих сторон.
И тут уже просчитался Гитлер, недооценив не только изворотливость Сталина, но и главное — силу русского народа. Успехи немецких войск в первые месяцы войны были предвидимы: народ в СССР не хотел защищать марксистскую власть, только что проведшую коллективизацию, безбожную пятилетку и массовые репрессии. Этому множество свидетельств! Но затем наступил перелом — после реабилитации Сталиным (из-за потребностей обороны) русского патриотизма и Церкви — правда, лишь в 1943 году после того, как стало широко известно, что под немецкой оккупацией массово открываются храмы.
Перелому помог и Гитлер своей расистской антирусской политикой (вместо объявленной антикоммунистической) на оккупированных территориях. Все это вместе взятое и определило поведение русского народа и исход войны. Но героем (и жертвой) в ней был русский народ, а не Сталин и его компартия.
Однако большевицкий режим не только приписал главную заслугу себе, но и выгодно использовал тот факт, что на время германско-советской войны интересы компартии и русского народа впервые совпали перед лицом общего врага. Компартия использовала это паразитирование на народной победе для своей легитимации в глазах народа и для пропаганды мощи советского строя – в бесконечной цепи юбилеев всевозможных битв, освобождений городов и ежегодных праздников «Победы над фашизмом».
Эта победа до сих пор официально так и называется, хотя в действительности на СССР тогда напал не фашизм, а гитлеровский нацизм, подмявший под себя итальянский фашизм и европейский национал-корпоративизм. Германия называла себя не фашистской, а национал-социалистической; слово «фашизм» на это название натянули левые и коммунистические пропагандисты для маскировки социалистической компоненты в нем – и для дискредитации всех видов европейского фашизма как идентичного нацизму.
И это название – «победа над фашизмом» – точно отражает итог Мировой войны с точки зрения мировой закулисы как ее победы над национальной Европой ценою русской крови. 5.Заключение
Итак, главным победителем всех этих войн XX века стала та сила, которая их инициировала и хорошо понимала их смысл – в отличие от своих противников. Сталин же рассматривал расстановку мировых сил в чисто прагматическом плане сохранения и желательного расширения марксистской власти. Он, правда, получил всю Восточную Европу, — но это была плата мировой закулисы за достижение ее главной цели. Причем плата временная и приемлемая: марксизм постарался дехристианизировать и денационализировать захваченные народы, сделав их более пригодными для дальнейших планов закулисы и к тому же более антирусскими (учитывая советское подавление восстаний в ГДР, Венгрии, Польше, Чехословакии).
Подлинно же русская власть могла бы вообще не допустить этой войны и уж во всяком случае таких огромных жертв. Она могла бы уже в 1920-1930-е годы попытаться облагородить всеевропейское национальное движение в духе совместного сопротивления силам зла (вопреки утверждению Платонова, никто из западноевропейских фашистов, кроме нацистской Германии не стремился к «ограблению славянских территорий» ). Готовых к этому союзников было достаточно: православные монархии Сербии, Болгарии, Греции, Румынии вместе с лучшей частью славянских и других народов (Испания, Португалия, Австрия, Венгрия, в такой коалиции могла очиститься и Италия). Это была бы единственно правильная стратегия: постараться собрать воедино остатки удерживающих сил Первого и Второго Рима вокруг восстановленного Третьего для христианской контрреволюции в Европе! Список литературы
1.Назаров М.В. Вождю третьего Рима. – М.: Русская идея,2005
2.Деникин А.И. Мировые события и русский вопрос. – «Слово»,1991
3.Ярумчук А.П. Русские добровольцы в Испании. – Сан-Франциско,1983
4.Дьяков И.В. Третий рейх: взгляд из Хазарии. – «Русское слово»,1994