Проблема истины и ее критериев в философии.

Среди огромнейшего массива знаний особо выделяются знания ре­зультативные, обоснованные и надежные, ведущие к достижению по­ставленной цели. Такие знания, как правило, являются истинными. И смысл познавательной деятельности заключен в производстве именно истинных знаний.
В европейской философии прочно утвердилась восходящая своими истоками к Аристотелю формула, ставшая классической: истина есть соответствие знаний действительности.
Но, несмотря на свою внешнюю ясность, формула эта имеет множество разных интер­претаций, вплоть до альтернативных.
С одной стороны, истиной здесь называют соответствие знаний действительности. Стало быть, истина - это отношение между знаниями и действительностью, но не знания и не действительность в их раздельно­сти.
С другой стороны, знания, соответствующие действительности, называют истинными, то есть истина с отношения переносится на один из его членов - знания. Получается - истин нет в реальности, истинность - важнейшая гносеологическая характеристика знания.
Таким образом, очевидно, что многие вопросы, которые воз­никают в процессе анализа истины, до сих пор остаются дискуссионными.
Какими чертами обладает истина? В каких формах она существует?
В популярной литературе говорится о том, что существует объективная, конкретная, относительная, абсолютная истины.
Создается впечатление, что это самостоятельные и различные формы истины. Но более целесообразно рассматривать их как различные аспекты истинности знания. Тогда объективность знания можно понимать как такое содержание человеческих представлений и понятий, которое детерминируется внешним миром. Объективность знаний доказывается уже тем, что человек на их основе способен приспособиться к окружающей его среде и даже преобразовывать ее в своих целях. Объективность знаний служит и основой преемственности в их развитии.
Однако истина не только объективна, но и субъективна. Характер и форма полученного знания неизбежно испытывают влияние психологических особенностей познающего человека, уровня его теоретического развития, степени заинтересованности в результатах познания. Попытки рассматривать знание только как объективную истину могут привести к абсолютизации этих знаний, к превращению их в склад законченных, неиз­менных ценностей. Такие истины становятся оковами человеческого разума, а не стимулами его творческого разви­тия. Все это относится, разумеется, не только к знаниям о ма­териальной действительности, но и к исследованию сознания человека.
В гносеологии рассматривается также взаимосвязь абсолют­- ной и относительной истины.
Абсолютная истина - это полное, точное соответствие знания действительности. Но, как мы уже знаем, полностью объективного знания быть не может, из чего следует, что абсолютная истина лишь цель, к которой мы можем стремиться. На каждом этапе развития знания нам доступна лишь относительная истина как единство объективного и субъективного, истины и заблуждения.
Относительность истины порождается рядом факторов - невысоким уровнем (который тоже относителен) развития практической деятельности, стремлением перенести знание о части мира на целое, конкретностью истины, обстоятельствами и т. д. Если процесс получения истины рассматривается не как мгновенный акт, но как процесс постоянного изменения и совершенствования знаний, единство абсолютного и относительного в истине становится очевидным.
На эту особенность постижения истины и развития знания особое внимание обратил в свое диалектической философии Гегель, который считал, что истина это не отчеканенная монета, которая может быть дана в готовом виде и в таком же виде спрятана в карман. Достижение истины - это бесконечный процесс движения от незнания к знанию, от заблуждений к знанию все более полному и точному.
В процессе познания человек способен получать не только относительные, но и абсолютные знания, которые не будут опровергнуты в будущем. При этом нельзя сказать, что абсолютная истина складывается из суммы относительных истин. Лучше разграничивать абсолютные и относительные аспекты истинности полученных знаний. Пределы истинности каждого научного положения могут сужаться или раздвигаться с изменением характера практического и теоретического освоения действительности. Абсолютная истина - это не та корзина, в которую складываются все плоды познания. Отбираются лишь некоторые фрагменты из полученного урожая, его ядро, которое тщательно сохраняется, когда отбрасывается шелуха.
В каких значениях может употребляться понятие абсолютности полученных знаний?
Прежде всего, мышление абсолютно по своему источнику, потому что оно отражает объективный мир. Это придает устойчивость, инвариантность нашим знаниям, служит основой преемственности в их развитии. Это понимание выводит нас на признание безграничных возможностей развития познания, отсутствие пределов выяснения сущности, причин и законов явлений, которые становятся объектами познания.
Если же говорить о существовании абсолютности знаний, она проявляется в двух основных формах.
Во-первых, это знание определенных законов и уверенность в их достоверности по отношению к определенным условиям и системам связей (например, законы классической физики в условиях нашёй планеты).
Во-вторых, к такому знанию относят истины «фактов» (А.С. Пушкин родился в 1799 г.).
Существуют различные основания для классификации основных концепций истины.
Один из возможных способов решен» этой проблемы предложил К. Манхейм(1893-1947). Он выделял онтологический, психологический и логический подходы к теории познания, для которой всегда характерна логическая напряженное между объектом и субъектом познания.
При онтологическом подходе акт узнавания отнесен к бытию, при психологическом - к опыту, при логическом - к обоснованию достоверности мысли. Каждый из них может быть воспринят как одно из возможных решений вечной темы - установления истинности наших знаний. Онтологический подход подчеркивает, что знания в их чув­ственной форме или логической интерпретации - это проявле­ния бытия, и сам познающий субъект должен рассматриваться как часть этого бытия. Именно для этого подхода, который на­зывают иногда трансцендентно-онтологическим, характерно осознание напряженного отношения между объектом и субъек­том познания, выяснение степени соответствия наших знаний объективному миру.
Этот подход, в сущности, является основой корреспондентной концепции истины.
О ней писали многие философы. А. Тарский дал ставшее популярным уточнение воззрений Аристотеля. Знаменитое определение Тарского гласит: высказывание «Р есть С»истинно, если Р есть С. Высказывание «снег бел» истинно, если снег на самом деле бел и ложно, если он черен. Поскольку, как мы уже отмечали, любое знание имеет языковые формы выражения, подобное высказывание может обозначать и наши мысли, и наши чувства и переживания о реальности.
В простейших ситуациях действительно возможно соотнесение знания и реальности, однако чаще всего в науке, да и в повседневной жизни соотнести знание с реальностью невозможно и недостаточно.
На помощь приходит логическая или когерентная концепция истины. Она исходит из положения о логической связанности суждений. Отдельные суждения приобретают смысл лишь в системе суждений, составляющих знание. Там, где в ходу многозвенные логические конструкции, приходится учитывать последовательность, системность и непротиворечивость рассуждений и высказываний. Здесь знание не соотносятся с реальностью, а одни знания соотносятся с другими по правилам логического вывода. Логическая концепция истины не отменяет понимание истины как соответствие реальности, поскольку логически непротиворечивые рассуждения дают истинный вывод только из соответствующих реальности и проверенных практикой посылок. Наибольше признание когерентная теория истины получила в логике и математике.
В предыдущем разделе рассматривался вопрос о соотношении научного и вненаучного знания. Рассмотренные нами концепции истины широко применимы в современном научном знании. А как быть со знанием вненаучным - обыденным, религиозным, эстетическим пр.? Может ли оно быть истинным?
Применительно к вненаучному знанию современная философия считает возможным говорить о существовании еще двух концепций истины. Речь идет о религиозной и прагматической концепциях истины.
Прагматическая концепция истины отождествляет истину и ценности человека. Особенно яркое выражение она приобретает в американском прагматизме с его знаменитыми определениями истины: «Истина – то, что мне полезно, истина - то, во что я верю». Список подобных определений можно продолжить - «истина - то, за что я могу умереть», «истина - то, что я могу сообщить другому ( что для меня ценно, имеет смысл)» и т. д.
И действительно, опыт социальной жизни показывает справедливость подобных определений. Люди умирали за «Истину» - Сократ, Дж. Бруно, белогвардейцы и коммунисты …… список можно продолжать до бесконечности. Прагматическая истина - это ценности человеческой жизни, которые придают ей смысл. Делают ее успешной или невыносимой. Здесь нет общезначимости и объективности и все решает личный опыт человека и его поведение, успех или провал.
Религиознаяконцепция истины стремиться снять субъективность понимания ценностей человеческой жизни, плюрализм мнений, возникающих в сфере разнородного, субъективно ориентированного вненаучного знания. Здесь человек имеет дело с областью священной веры, откровения, прозрения, областью целого и невидимого сущего.
Эта истина имеет особую природу, она не может быть относительной как научная или многообразной как прагматическая. Она едина и абсолютна и видит все истины тварного мира в их единстве и гармонии. В духовной религиозной сфере, по мнению религиозных философов, снимается плюрализм многообразия существующих истин, создающий ситуацию вечно недостроенной Вавилонской башни. При этом, познание религиозной истины - это одновременно и акт онтологический, включающий в себя единство познаваемого и познающего, как акт веры предполагающий выход за пределы своего Я и вхождение в недра Божественного.
Сегодня происходит изменение подходов по отношению к истине. Если раньше руководствовались как аксиомой положе­нием «истина - одна, заблуждений - много», то сегодня ему на смену приходит другое утверждение - «истин много». Од­ним из аспектов его реализации можно признать взаимодопол­нительность уже названных концепций истины.
Так, признает­ся, что прагматическая концепция фиксирует социальную значимость познаваемого объекта, степень его признания обще­ством, его место в коммуникациях и т.д.
Особое место при обсуждении проблемы истины занимает выяснение особенностей познающего субъекта.
Если выдающийся философ Нового времени Ф. Бэкон(1561-1626) пытался очистить знание от любых компонентов, привносимых познающим человеком, то сегодня это занятие признается бес­перспективным. Внимание исследователей привлекают, среди прочего, и личностные, индивидуальные особенности субъекта, влияние его опыта, предрассудков, эмоций и интересов на ха­рактер знания. Поэтому развитие духовного мира можно представить как стремление к истине и в то же время как не­прекращающееся сопротивление «бездушности» открываемых истин. Человек жаждет утешительных истин о мире и своей собственной жизни. Поэтому каждая культура создает собст­венный миф о смысле существования человека и его предназна­чении, что служит реальные стимулом жизнедеятельности чело­века и его ориентации в социальной действительности.
Осознание этих противоречий служит основой для разграни­чения таких понятий, как истина и правда. Иногда они упо­требляются в одном значении как объективное отражение мира, но правда понимается и как то, что представляется кому-то правильным с точки зрения морали, то, чем человек должен ру­ководствоваться в своих поступках. Правда может пониматься и как социальный порядок, основанный на справедливости («всяк правду ищет, да не всяк ее творит»).
Как разграничить эти понятия?
Истину можно рассматри­вать как важнейшую характеристику процесса познания и, прежде всего, научного познания, основанного на эксперимен­тальных исследованиях, стремящегося к получению общезначи­мого знания. Правда же раскрывает, прежде всего, особенности человеческой деятельности в сфере социальной реальности, че­ловеческого общения. Она продукт моральных ценностей, лич­ного опыта, особенностей конкретной ситуации, в которой осу­ществляется жизнедеятельность человека с его неповторимой интерпретацией тех или других явлений.
Очевидно, что развитие творческих возможностей людей будет приводить и к возрастанию количества самостоятельных сужде­ний. Но, возможно, будут сбываться и прогнозы философов о движении общества к «единству человечества» (К. Ясперс), что предполагает сближение наций и государств, повышение чувства ответственности за свои дела и судьбы человечества. Это может быть вызвано и формированием более или менее однозначного понимания добра и справедливости, что будет создавать плац­дарм для объединения разных «правд», а это, несомненно, бу­дет способствовать повышению уровня «мирового добра».
Почему люди думают, что их знания правильно отображают окружающий их мир и дают им возможность успешно ориентироваться в сложнейшем переплетении его свойств и связей? Что является критерием истины?
Множество ответов на этот вопрос было получено за долгую историю человеческой мысли. У каждой концепции истины - свой критерий. Прагматисты видели критерий истинности в успешности индивидуального поведения. Математики и логики – в логической непротивворечивости, представители религиозной философии в непогрешимости Божественного откровения. Наконец, для марксизма практика служила наиболее надежным критерием истинности знаний. Так, даже в «повседневной жизни мы на собствен­ном опыте, практически можем убедиться в истинности утверждений о полезности тех или других лекарств, методов тренировки, спо­собов общения с другими людьми.
Но для доказательства истинности научных теорий требуется сложная система измерений, экспериментов, модели­рования, которая, несмотря на свою «научную организованность» далеко не всегда дает гарантию получения аб­солютно достоверного знания.