В дальнейшем развитии языковой коммуникации и речевого мышления выдающуюся роль сыграли две черты катехизических мифов творения: во‑первых, сама вопросно‑ответная структура таких текстов и, во‑вторых, то образное видение мира, которое и составляет суть загадки: ведь загадка, как известно, по‑новому показывает знакомое — всегда неожиданно, иногда парадоксально. Поэтому загадки удивляют и радуют.
Что касается «загадывательно‑разгадывательной» структуры мифов творения, то такой способ развертывания содержания оказался оптимальной формой для п е р в и ч н о г о изложения интеллектуально насыщенной информации. Вопросно‑ответная форма текста расчленяет его содержание на небольшие «порции» смысла и в каждой такой порции выделяет самый главный смысл: вначале в загадке — подготавливая его появление вопросительным словом, а затем в отгадке — потому что ее смысловой центр сосредоточен в позиции, предсказанной вопросительным словом. Не случайно по вопросам и ответам издавна составлялись учебные тексты, в том числе конфессиональная дидактическая литература (в христианской традиции — катехизисы[85]).